Священная Роща

Глава 5

- Крыса в западне, крыса в западне! - грянул внезапно со всех сторон хор торжествующих злорадных голосов. - Закрывайте клетку, закрывайте!

Конан стремительно обернулся. В стенах зала широко распахнулось с десяток широких дверей, через которые внутрь вбегали многочисленные аколиты храма Сета. В развевающихся разноцветных мантиях темных тонов, с длинными копьями и луками в руках, они тотчас окружили пирамиду: На киммерийца были нацелены наконечники примерно полутора сотен стрел, уже наложенных на натянутые тетивы.

- Положи оружие, Конан из Киммерии, вор из Шадизара, - вышел вперед худой высокорослый человек с наголо обритым черепом и глубоко посаженными тусклыми глазами. Его плащ был черным - единственным черным плащом в зале. Я не настолько глуп, чтобы, подобно Аманару, забавляться с выпущенным на свободу тигром - то есть, скажем, затевать с тобой рукопашную. Одно твое движение, и ты будешь весь утыкан стрелами, как дикобраз. Брось меч, подними руки над головой и иди сюда. Помни, что ни один из моих лучников не спустит с тебя глаз, так что не пытайся устроить тут что-нибудь в твоем духе.

- Что-то ты слишком многословен, пес, - проревел в ответ Конан, и не думая выпускать меч. - Хочешь убить - убивай! А я с места не сдвинусь.

По рядам окружавших киммерийца не то воинов, не то жрецов прошел волной возмущенный гул.

- Тихо! - бритоголовый вскинул руку и все тотчас умолкли. - Что ж, тогда тебе придется на собственной шкуре убедиться в меткости моих стрелков. И как ни жалко портить такое великолепное тело, как у тебя, но... Мы, пожалуй, начнем с правой ноги.

Пока длилось все это обсуждение, мускулы северянина трещали от напряжения, безуспешно пытаясь выломать крепление цепи из каменной глыбы. Что-то подсказывало варвару, что только этот клинок еще может помочь ему вырваться отсюда; стрелков же киммериец не боялся. Он догадывался, вспомнив кое-какие из своих прежних приключений, что жрецам этого мрачного храма он может потребоваться только в одном-единственном качестве - жертвы их ненасытному Сету, поэтому они вряд ли станут стрелять так, чтобы убить его, будут пытаться ранить и потом пленить. Похоже, тут уже наслышаны о его приключениях в Кезанкийских Горах и зря на рожон лезть не станут.

Главный жрец как раз закончил свою речь насчет правой ноги Конана, предвещая ей весьма плачевную участь, когда киммериец услыхал слабый хруст и почувствовал, как туго натянутая цепь ослабела. Лежавший на алтаре меч был свободен.

Киммериец замер, боясь, что враги раньше времени поймут, в чем дело. Его левая рука перехватила рукоять его собственного меча, правая сжала эфес принадлежавшего когда-то Гатадесу оружия. Сейчас, сейчас... Поймать мгновение, когда лучники уже начнут разжимать пальцы - и тогда резко рвануться вниз, перекатиться через плечо, вскочить, два прыжка - и он окажется подле этого типа с голым черепом, а там уж посмотрим!

- Эй, эй, он порвал цепь! - внезапно завопил кто-то, и Конан понял, что недооценил своих противников. Однако сделать он уже ничего не успел, не успел даже ни о чем подумать, потому что ступени пирамиды под его ногами внезапно разошлись, ступня Конана соскользнула со скользкой поверхности камня, и киммериец, нелепо взмахнув руками - мечей он так и не выпустил, полетел вниз, в черную пустоту.

Он падал спиной вниз, и несколько мгновений еще видел над головой светлое пятно, однако оно быстро сужалось и почти тотчас исчезло совсем камни сошлись, закрывая вход в подземелье.

Киммериец не успел подумать о смерти, не успел даже испугаться - лгут те, кто говорят, будто бы он не испытывал страха, просто он умел бороться с ним лучше других - как тело его врезалось в песчаный склон. Это спасло ему жизнь, смягчив удар; скатившись по откосу вниз, он ощутил под ногами холодный и жесткий камень...

"Кром! Хорошенькое дело! Что-то мне здесь нравится не больше, чем в подземельях замка Аманара", - подумал киммериец, поднимаясь на ноги и лишний раз благодаря своего сурового покровителя за помощь. Очевидно, его сын доставлял старому и жестокому богу Киммерии некоторое удовольствие своими делами, что суровый Кром все еще не оставлял его своим заступничеством.

Он встал на ноги и постарался получше избавиться от набившегося в волосы, ноздри и уши песка. Кругом царил абсолютно непроницаемый мрак - и стояла полная, мертвая тишина.

Киммериец нащупал руками мягкий край песчаного склона, сел, стараясь поскорее успокоиться и как следует все обдумать. Положение его было не из приятных. Один, без еды, воды и огня, в неведомом подземелье - и как это его успели так быстро вырыть? Северянин не слышал эха своих шагов, хотя пару раз на пробу топнул довольно громко. Отсюда следовало, что подземная полость весьма велика... и, быть может, сотворена природными силами, а вовсе не волей людей или демонов?

Просидев несколько минут неподвижно, Конан поднялся. Ему ничего не оставалось делать, как попытаться обойти пещеру по кругу, все время касаясь одной рукою стены. Варвар обладал от рождения острым чувством направления; он надеялся, что оно поможет ему не сбиться, однако для верности он на ощупь отыскал довольно крупный валун, который и подкатил к самому краю песчаного склона. Если он совершит полный круг, по крайней мере, не придется без толку тратить силы.

Вообще говоря, оставался и еще один вариант - остаться на месте и попросту ждать, пока его не найдут жрецы. Он на свободе, хорошо вооружен можно было попытать счастья; однако, хотя такой выход и более отвечал воинственной натуре киммерийца, разум подсказывал, что лучше попытаться отыскать выход самому. Недолго думая, Конан отправился в путь.

Он решил идти налево, чтобы была готова к бою правая рука с зачарованным мечом Гатадеса, - на тот случай, если он столкнется нос к носу с каким-нибудь особенно рьяным прислужником Сета.

Довольно скоро песок сменился голой отвесной скалой. Она была холодна и суха, тишину пещеры ни разу не нарушило журчание поземного ручья или хотя бы редкий стук падающих с потолка капель. Воды, похоже, здесь не было, а жажда мучила киммерийца все сильнее и сильнее.

Мало-помалу он понял, что стена все круче и круче начинает уходить вправо, что совсем не понравилось киммерийцу. Если окажется, что он заперт в каменном мешке... или, быть может, тут и есть выход, на высоте больше человеческого роста... От таких мыслей становилось совсем плохо, и Конан старательно гнал их от себя прочь.

"Нет, похоже, я все же кружу, - подумал он спустя еще некоторое время. - Вроде опять песок начинается... да, так и есть. А где же мой камень?"

Камень был на месте. Крепко ударившись о него большим пальцем правой ноги, киммериец со злостью выругался не столько от боли, сколько от осознания факта, что он, похоже, оказался в большой ловушке. Клетка для крупной и злой крысы захлопнулась.

- Скажи, а зачем ты положил камень к моему любимому откосу, незнакомец? - вдруг раздался странный шепелявый голос. - Я часто скатываюсь по нему - сверху вниз, сверху - вниз - и мог бы ушибиться!

Прижимаясь спиной к песчаному склону, Конан резко развернулся на голос, держа наготове клинки. В темноте прямо перед ним где-то на уровне его пояса горели бледно-зеленым огнем два больших, вытянутых глаза с белесыми вертикальными зрачками. Глаза, не мигая, смотрели на киммерийца.

- Ты... кто такой? - хрипло спросил он, на всякий случай прикидывая расстояние до странного гостя.

- Нет, это я тебя должен спросить - кто ты такой? - с некоторым недовольством ответило зеленоглазое существо. - Ты подкатил камень к моему откосу - верно, хотел, чтобы я сломал себе спину, скатываясь вниз - да еще и спрашиваешь, кто я такой! Ты дерзок, а дерзость нуждается в наказании...

Во тьме что-то еле слышно зашелестело - различить эти звуки мог лишь такой острый слух, как у Конана. И это его спасло. Инстинкт заставил его пригнуться и рвануться в сторону - в тот самый миг, как над его головой что-то свистнуло и с глухим хлопком врезалось в песок. Точно хлыстом ударили.

- Я положил камень, чтобы отметить это место, - тем не менее попытался вступить он в переговоры. - Я, видишь ли, провалился сюда сверху и даже понятия не имел, что здесь может кто-то жить!

- Конечно, такая чистая, аккуратная, сухая пещера, - обиженно проворчал в ответ голос, - и здесь, видите ли, никто не может жить! Ты врун, ты прекрасно видишь, кто я, ты уклонился от моего хвоста, как опытный в играх резуни - и толкуешь мне, что пришел сюда не для того, чтобы охотиться на меня!

- Клянусь Кромом! - рявкнул киммериец. - Мне нет до тебя никакого дела, о почтенный хозяин этой пещеры. Я пришел сюда не для того, чтобы охотиться на тебя, или на кого-либо еще; я вообще попал сюда не по собственной воле. И я постарался бы отблагодарить тебя, если бы ты вывел меня отсюда!

- Вывел тебя отсюда? - искренно удивилось зеленоглазое существо. Вывел куда? Наверх? Но я там никогда не бывал! Вниз - пожалуйста, под этой пещерой лежат огромные и прекрасные лабиринты. Если хочешь, пойдем туда. Там можно славно поохотиться.

- Нет, мне туда не надо, - покачал головой Конан.

- Ну, тогда я пошел, о пришелец, - заявило существо. - У меня много дел. Наверху в свои права вступает ночь, мелкие и вкусные твари там, внизу, вылезают из своих норок... Мне надо идти. Прощай! Было приятно поговорить с тобой.

- Постой! - окликнул Конан своего странного собеседника. - А скажи мне, не бывали ли тут еще такие же, как я, люди? Из того храма, что возведен за последний год там, наверху, как раз над этими пещерами?

- Да, бывали, - после некоторого раздумья ответило существо. - Они продолбили потолок как раз в этом зале. Потом скинули вниз веревку и спустились по ней - а потом поднялись, и больше я их не видел. А откуда ты так хорошо знаешь наш язык? - поинтересовался Конан. Несмотря на всю тяжесть его положения, любопытство взяло вверх.

- Это долгая история, - охотно сообщило существо, видимо, радуясь возможности поговорить, словно забыв, что только что говорило, будто чрезвычайно торопится. - Я ведь живу здесь очень, очень давно; когда-то верхние ярусы пещер имели сообщение с поверхностью. Тогда я часто гулял по подлунному миру. Окрестные племена почитали меня и часто приносили мне вкусную пищу. От них я научился вашей речи. А потом... Земные силы внезапно встали на дыбы, словно те странные животные, которые вы, люди, зовете "конями", и выходы оказались завалены... Но я ничего не забываю, - хвастливо добавило существо. - Вот и ваша речь... Ты ведь понимаешь меня?

"Что-то по тебе не скажешь, что ты тысячу лет просидел в заключении", подумал Конан. Он, конечно, был диким и необразованным варваром-киммерийцем, однако умел хорошо рассуждать - если бы это существо и выучило язык неведомого народа, что обитал тогда на поверхности, что-то слабо верилось, что эти племена были из числа хайборийцев, вдобавок за тысячу лет речь людей могла сильно измениться - об этом Конану говорил еще его отец. Северянин заподозрил неладное.

- Ну, я все же пойду, - вздохнуло существо. Было в этом вздохе что-то неуловимо-лицемерное; Конан напрягся, его чутье варвара предупреждало об опасности.

Однако он не подал вида.

- Что ж, прощай, - с деланным унынием ответил он. - Видно, мне суждено провести мои последние часы в одиночестве...

Киммериец не видел поднесенных вплотную к лицу собственных пальцев, однако не сомневался, что существо отлично видит каждое его движение. И потому он как можно более выразительно опустил голову, всем видом своим стараясь выразить беспросветное отчаяние - подражая в этом уличным шадизарским артистам, часто дававшим представления в заморской лице.

Его уловка удалась лишь потому, что говорившее с ним существо не было человеком - любой другой даже самый темный и недалекий рыночный стражник в Аренджуне сразу бы раскусил неумелое притворство Конана. Однако пещерный собеседник северянина принял все это за чистую монету. Голова у Сладкого Мяса была опущена, глаза смотрели вниз... мышцы расслаблены... он не сможет отдернуться так же быстро, как в первый раз...

Невозможно сказать, каким образом Конан определил тот момент, когда нужно было ничком броситься на землю. Тварь прыгнула совершенно внезапно, уже отвернувшись было от Конана...

Хлестнул гибкий, как хлыст, хвост, и тотчас над головой Конана пронеслось тяжелое тело, с размаху врезавшись в песок склона. В следующий миг киммериец, вверив судьбу свою Крому и надеясь лишь на то, что на коже у этого подземного болтуна не окажется ядовитых иголок, бросился на него сверху, пытаясь нашарить горло и приставить к нему клинок.

Тишина подземелья огласилась визгами, хриплым боевым ревом киммерийца и отчаянной бранью стиснутого железными руками варвара подземного существа. Ругался он, надо сказать, ничуть не хуже завсегдатая Пустыньки...

Гибкий хвост ударил раз, другой и третий. Конан чувствовал, как что-то обожгло ему бок; потекла кровь, однако в этот же миг его руки, наконец, нащупали мягкое горло твари. Еще через секунду изукрашенный рунами меч лег поперек шеи чудовища.

Противник Конана тотчас обмяк; киммериец ощущал, как острая сталь меча даже против воли его обладателя режет мягкие складки кожи на горле твари.

- Ты куда-то очень спешил, не правда ли? - прохрипел северянин.

- Я выведу тебя отсюда, только убери это железо, - сдавленно пропищало существо. - Я выведу тебя, только пощади!

- Так-то оно лучше, - проворчал киммериец, однако он понимал, что выбраться все равно, будет куда как непросто - попробуй-ка прошагай весь путь в обнимку с этой тварью! Поневоле вынужденный плотно прижаться к телу своего врага, Конан чувствовал многочисленные мелкие роговые чешуйки, то сходящиеся, то вновь расходящиеся в такт учащенному, лихорадочному дыханию. Существо напоминало человека - однако задние ноги его, судя по всему, были предназначены для прыжков и смахивали на ноги кузнечика. Ноги кузнечика... И тут киммерийца осенило:

- Ну, вот что, тварь Сета, - проревел он, несколько усиливая нажим на приставленный к шее создания меч. - Я всегда убивал таких, как ты, и меня не обманешь лживыми сказками. Ты намереваешься завести меня в такое место, где тебя будут поджидать твои собратья; ты надеешься на их помощь. Ну так вот, тварь, тебе следует запомнить, что ты имеешь дело с Конаном из Киммерии; неужели твои дружки из храма не уведомили тебя об этом? Бедняга, в таком случае они послали тебя просто на убой! Так, для начала я отсеку тебе хвост; если не хочешь лишиться и всего остального, советую говорить правду. Как попасть в храм из этого подземелья?

- Не убивай меня! - вновь заскулило и задергалось существо. - Да, да, я слуга Великого Сета, не знаю как стало тебе известно об этом, варвар! Но как бы ни был темен мой нынешний мир, я хочу жить. Подари мне жизнь, и я отслужу тебе; я мог бы попытаться объяснить тебе дорогу, но ты ведь все равно не поверишь мне?

- Я вижу тебя насквозь! - продолжал реветь киммериец. - Я теперь могу прочесть все, что сейчас творится в твоей несчастной башке. И не советую дурить! Я мигом перережу тебе глотку. Что бы ни случилось со мной потом, тебе этого уже будет все равно не увидеть. Выбирай - или медленная смерть, по-нашему обычаю Истребителей Тьмы (сей громкий титул Конан придумал с ходу, подхваченный невесть откуда взявшимся вдохновением) - или ты даешь связать себя и тихо, медленно и без глупостей выведешь меня ко входу в храм. Там я отпущу тебя, клянусь Митрой!

- Кр-р-р! - пленник судорожно задергался, как будто его прижгли раскаленным железом. - Не произноси этого имени, прошу тебя! Не усугубляй моих мучений! Нам запрещено слышать это имя, имя заклятого врага нашего Повелителя. Я согласен, я согласен на все, варвар! Только убери, молю, твой меч, он уже и так почти что перерезал мне горло!

Конан осторожно отпустил левую руку, что держала меч за острие, и полез в карман, где по старой воровской привычке всегда имелся изрядный моток крепкой веревки. Поневоле неловко он принялся набрасывать на дрожащую крупной дрожью тварь одну петлю за другой, больше всего стараясь примотать к телу длинный и упругий хвост создания, заканчивающийся чем-то похожим на жало скорпиона. Обнаружил он и иные убийственные орудия - из пасти торчали длинные и острые клыки, точно у ядовитой змеи; на руках вместо пальцев росли когти, не уступавшие по размерам хорошему кинжалу. Киммериец подумал, что тварь эта, должно быть, высасывает кровь своих жертв - такие острые и тонкие зубы не годятся для того, чтобы рвать и жевать грубую плоть.

- А это что еще такое? - удивился Конан, нашарив широкий, железный, судя по всему, ошейник, что висел чуть ниже того места, к которому был приставлен меч северянина. Ошейник скрывался в кожных складках; почему-то во время схватки руки Конана не почувствовали его.

- Это... это... - казалось, пленника терзает целый сонм разъяренных палачей, он трясся, словно в падучей, сильно ранясь при этом об острое лезвие меча, однако так и не смог ничего ответить.

А Конан же вновь вспомнил видение, посланное ему Отцом-Древом; и здоровенные черные ошейники на всех без исключения слугах Сета.

- Эту штуку на тебя надел твой хозяин? - спросил киммериец.

- А... А... как больно... Он, да! - последние слова были выкрикнуты в самых настоящих корчах, по клинку обильно текла густая и горячая кровь.

И тут Конан решился на поступок, который, быть может, никогда не сделал бы его отец или иной, опытный и осторожный киммерийский воин, уже имеющий боевой опыт. Ловко зажав левой рукой шею пленника в стальной зажим, северянин продел меч Гатадеса под ошейник и что есть силы налег на рукоятку, надеясь разорвать прочные звенья.

Меч Гатадеса внезапно полыхнул голубым огнем. Как ни стремительна была вспышка, при свете ее Конан разглядел и небольшую округлую пещеру, с одной стороны которой вверх уходил песчаный откос; и несколько небольших темных дыр в стенах подле самого пола, смахивавших на входы в какие-то норы; но самое главное - Конан увидел широкий и плоский уступ на высоте примерно двух его ростов, с которого вверх вело нечто вроде очень грубой каменной лестницы, заканчивавшейся небольшим люком.

Ошейник пленника туго натянулся, врезаясь в тело - и вдруг ослаб, с тяжелым звоном упав на камни пола. И тут пленник Конана издал тонкий, душераздирающий крик, забился в судорогах такой силы, что киммериец не смог удержать его, несмотря на всю свою силу - и упал без чувств.

Северянин на ощупь связал его покрепче, оставив неспутанными только ноги, но на всякий случай накинул петлю и на них - она не мешала идти, но не позволяла бежать.

- Эй, приятель! - варвар немилосердно затряс своего пленника. - Вставай и пошли отсюда!

И тут существо ответило - однако странным голосом, ничуть не похожим на тот ехидный мерзкий голосочек, которым разговаривало за минуту до этого. Точнее, оно даже не ответило, а спросило - спросило, точно тяжелобольной, наконец вынырнувший из пучин горячечного бреда:

- Где я?.. Что со мной? О Митра, что же происходит?

- Ты сказал - Митра? - поразился киммериец, сразу же заподозрив в этом, однако, новую ловушку.

- Ну да - Митра! О покровитель и защитник наш, вразуми же меня - что творится со мной? Я умер? И за грехи мои попал в Области возмездия?

- Как тебя зовут? - по-прежнему не в состоянии опомниться от удивления, спросил Конан.

- О, незнакомец, верно, это ты связал меня... Всемогущий Митра! - вдруг вырвался жуткий вопль. - Что стало с моим телом! Митра, Митра! - И существо забилось в ужасных, несдержанных рыданиях.

- Эй, приятель, послушай, ты помнишь, что с тобой произошло?

- Да, помню, о чужеземец с двумя мечами, мои глаза хорошо видят тебя хотя это глаза и не моего старого тела - но, увидав эту отвратительную плоть, я все вспомнил. Я вспомнил, как по собственной глупости и неосторожности стал рабом ужасного Сета... Меня зовут Аррадерс и родом я из Турана. С малых лет занимали меня тайны божественных сил...

- Погоди! - прервал его киммериец. - Детали случившегося с тобой сейчас не так важны. - Ясно, что каким-то образом Сет завладел твоей душой, а тебя самого превратил в это мерзкое существо... Пока на тебе был надет черный ошейник, ты был полностью в его власти. Но теперь ошейника больше нет, ты свободен. И я говорю тебе, хочешь ли ты сразиться вместе со мной против слуг этого самого Сета?

- Хочу ли я?! - раздался дикий хохот, полный столь жуткой ненависти, что удивился даже Конан. - Чужеземец, даже если для этого мне придется отдать всю мою нынешнюю проклятую кровь из жил, отдать медленно, капля за каплей - и тогда я скажу тебе - я с тобой, товарищ!

- Тогда показывай дорогу. У меня очень мало времени, но для спасения нам достаточно просто выбраться из храма - а там меня ждут, и мы быстро окажемся в таком месте, где эти жрецы до нас не доберутся...

- Нам будет не выбраться отсюда без драки, - ответил новый спутник Конана. - Известный мне выход отсюда - только через храм, а там всегда полно жрецов или их прислужников.

- Значит, будем прорываться, - решил Конан, - другого выхода нет. Идем!

- За тобой - хоть в самый ад, Конан из Киммерии! - горячо воскликнул Аррадерс.

- Тогда возьми у меня меч... вот этот, если ты умеешь держать его в руках.

- Я был сотником в Дозорной тысяче императора Илдиза! - с обидой ответил собеседник Конана.

Когти кривовато, но ловко и прочно сжали рукоять

- Идем! Тут есть лестница наверх, но люк всегда заперт, а наружный засов нам не сломать. Но есть иная дорога... - с этими словами Аррадерс принялся быстро и ловко копать песок откоса. Конан, разумеется, ничего этого не видел, обо всем, что происходило вокруг, он мог догадываться только по звуку.

- Погоди, я развяжу тебя! - спохватился киммериец.

Вскоре руки Аррадерса были свободны и куча отбрасываемого им песка стала расти куда быстрее. На голове, венчавшей его странное тело, явно принадлежавшее до этого какому-то демону из темных Преисподен, постепенно разгорелся неяркий зеленоватый огонек - как раз посреди темени, между торчащими острыми ушами. Хоть и слабый, но все же этот свет немного отогнал тьму. Киммериец смог наконец разглядеть своего негаданного сотоварища.

Нынешнее тело Аррадерса ходило на двух ногах, имело две руки и длинный хвост, который и впрямь оканчивался кривым кинжалом страшного жала, покрытого черными капельками яда. Конану оставалось лишь возблагодарить Крома за то, что во время драки это жало миновало киммерийца - рану ему нанесла одна из игл, росших на хвосте чуть выше жала. Ноги Аррадерса и впрямь смахивали на ноги кузнечика - очень высокая голень доходила почти до поясницы, потом следовал коленный сустав, вниз от которого отходило первое бедро; потом еще один сустав и второе, очень толстое, бугрящееся мышцами бедро - для дальних прыжков. Однако Аррадерс умел и быстро ходить - ловко и мелко перебирая негнущимися голенями.

- Готово, - прозвучал приглушенный голос из ямы в откосе. - Тут дверь, сейчас я отопру ее - и пойдем.

Что-то звякнуло, потом заскрипел несмазанный засов.

- Путь открыт, - с некоторой торжественностью сообщил Аррадерс.

- Я иду, - отозвался киммериец. Излучаемый огнем на голове его спутника свет почти угас, однако лежавший на полу черный ошейник был еще виден.

Что-то подсказывало Конану, что эту вещь с ее злобным могуществом не следует оставлять здесь, что она еще может понадобиться...

Северянин осторожно набросил кусок тряпки на черную цепь, потом, стараясь не коснуться металла, несколько раз накрепко перевязал веревкой и приторочил к поясу, не решившись сунуть это за пазуху.

Аррадерс тем временем уже отворил низкую железную дверь. Перед ними открылся узкий проход; через несколько шагов началась винтовая лестница, по которой они и двинулись вверх.

Подниматься пришлось недолго. Необработанные стены тоннеля - видно было, что его вырубали в дикой скале - сменились гладко обтесанными каменными блоками. Коридор закончился в низком, но довольно просторном помещении, больше всего напоминавшем подвал.

- Мы под храмом, - сказал Аррадерс. - Над нами - внутренний зал - тот, с черной пирамидой... - он внезапно осекся и замер, прижав уродливые когтистые лапы к лицу, которое ныне лишь отдаленно напоминало человеческое. Выпавший меч звякнул, ударившись о каменную плиту.

- Что с тобой?

- Черная пирамида... - прохрипел Аррадерс. - Черная пирамида с поворачивающимися ступенями, они загоняли на нее людей, а потом срабатывал этот дьявольский механизм... и они летели вниз... ко мне... а я был постоянно голоден, а другой еды не было... и демон, сидящий в черном ошейнике, заставлял меня делать столь ужасное...

- Сейчас не время рыдать! - оборвал его Конан. - Если мы выберемся отсюда, ты еще сможешь отомстить за все. А теперь - давай вперед, или, клянусь Кромом, я оставлю тебя тут и пойду дальше один, бывший сотник Дозорной Тысячи.

Это подействовало. Все еще временами всхлипывая и пытаясь утереть слезы когтистой лапой, Аррадерс последовал за киммерийцем.

- Пока ничего сложного, - заметил северянин, увидев еще одну дверь в перегораживающей им дорогу стене.

- Да, но за той дверью - храмовый зверинец, - мрачно произнес Аррадерс. - Там собраны всякие мелкие твари из самых дальних пределов мира, от Кхитайских болот до джунглей Зембабве. Можно только гадать, зачем они местным жрецам. Пройти будет нелегко, но иной дороги у нас нет.

- Раз так - то идем, - пожал плечами Конан.

К удивлению киммерийца, дверь была не заперта. Он потянул ее на себя, и она легко отворилась. За ней оказалась тяжелая кованая решетка - а за решеткой выл, вопил, хохотал, блеял, визжал, клекотал и издавал иные, совсем уж неописуемые звуки тот самый зверинец храма.