Свирель

Глава 8

Мне не спалось.

Я смотрел на бумажные листы заполненные знакомым почерком и не хотел верить написанному. Иначе придется признать, что вся моя жизнь была лишь насмешкой судьбы.

Схватив один из листов, я попытался отыскать следы подлога. Но все было настоящим: и бумага на которой любил писать отец, теплая и гладкая, и его почерк с характерными особенностями. Но главное — чернила, в которых были капли его крови.

Он сам когда-то предложил использовать ее для особо важных писем. По его словам, так я всегда смогу определить их достоверность. Словно знал, что это понадобится.

Значит, все правда.

Я торопливо запихнул листы обратно в конверт, положил его в ящик бюро, а затем запечатал магией. Теперь кому-то другому будет невозможно его открыть. Опустив голову, я оперся руками о столешницу. Если бы так же можно было запечатать мою память. Может и прав был Рудгард, намереваясь заключить меня в литрилл?

Не хватало воздуха, дышать было тяжело, словно грудь стянули стальные обручи.

В бессилье, я сжал кулаки и постарался забыть о письме. Нужно отвлечься. Сейчас лучше подумать о тьме в подвалах храма и мертвом кайлоте в коллекторе.

Тряхнув головой, изгоняя из нее навязчивые мысли, я вынул из бюро карту города, по памяти поставил точки, в местах нападений, о которых мне известно. Слишком уж они были раскинуты по городу, но в центре круга очерченного ими стоял храм Ниилины. «Во имя любви ко всему живому» — лозунг любвеобильных монахов. Еще одна нить, ведущая к храму, где властвовал загадочный Верховный. Предположение Лунга, которое через Ван Груберта, связывало Владетеля и храм.

Ван Груберт, мой аншеф, еще один старый друг.

Я вспомнил его безэмоциональное лицо во время моего ареста. Знал ли он о том, что меня ждет? Ви Рей предупредил, чтобы я не доверял ему.

Их было четверо: больше чем соратники, практически друзья, если дружба может существовать в таком месте как двор. Владетель Рудгард второй, его брат — Лигвард Вард Дерлус, Винтар Ван Груберт и Карнак Ви Рей. Они действовали сплоченной командой, поддерживая и направляя друг друга, безудержно работая на благо империи.

Когда Рудгард второй умер, а его место занял Рудгард третий, казалось ничего не изменилось. Оставшиеся трое все так же оставались близки. Что же у них произошло?

Проигнорировав предупреждение Стайра, я оделся, опечатал дверь своей комнаты магией и выскользнул из дома. А затем направился к храму «Ниилины и дочерей ее».

Это даже хорошо, что в городе комендантский час. Скорей всего от нас ждут, что мы забьемся в нору. Значит у меня больше шансов пробраться в храм. А его подвалы следует проверить, прежде чем выдвигать обвинение Вар Груберту.

Я перелез через забор и нырнул в кусты, растущие вокруг величественного здания. Присмотрелся к стенам, выискивая лазейку, через которую можно было бы проникнуть внутрь. Но безрезультатно. Они казались неприступными.

— А как же помощь друга? — голос Лунга за спиной вынудил меня вздрогнуть.

Чуть повернув голову в его сторону, я прошептал:

— Что ты здесь делаешь? — и развеял тьму, готовую сорваться с пальцев.

— Знал, что ты сюда сунешься, вот и пришел на подмогу, — он устроился рядом со мной. — Ведь если видящий берет след — будет гнать до конца, пока не получит ответы на вопросы, а моя задача, сделать так чтобы он не свернул себе шею, — наемник кивнул в сторону храма. — Уже решил, как попадешь в него?

Сереющие в ночи стены казались неприступными, массивные двери не имели щелей, а окна, затянутые витражами, хмуро глядели на нежелательных гостей. Задачка была не из легких.

Где-то в глубине цокольного этажа зажегся свет. В просвете окна показалась русая макушка каго-то монаха. Он подошел к нему и приоткрыл створку. До нас донесся грохот, монах обернулся что-то затараторил, а затем исчез, видимо увлеченный другими делами, так и не закрыв окно. Свет потух.

Лунг довольно улыбнулся. Кажется проблемма с проникновением в храм была решена.

— Лунг, почему ты стал наемником? — спросил я, давая время нашему неожиданному помощнику уйти как можно дальше.

— А чем еще заняться если твой уровень близок к нулю, — прошептал тот и, сливаясь с тенью деревьев, покрался к храму.

Я последовал за ним, стараясь ступать тихо, чтобы ненароком не потревожить благовейную тишину, царящую в храмовом парке.

Проникнув внутрь здания, мы оказались в каморке, заваленной швабрами и метлами. На вбитых в стену крюках висели грязно-коричневые балахоны. Я снял один из них, встряхнул, прикидывая размер.

— Поэтому ты никогда не пользуешься магией? Не хватает резерва? — не оборачиваясь спросил, особо не надеясь на ответ.

— Нет.

Я бросил пыльную хламиду Лунгу и удивленно посмотрел на него.

— Я ей не пользуюсь, потому что она делает меня слабым, — продолжил он натягивая ее на себя. — Иногда добрым словом и парой арбалетов можно достичь куда большего.

Наемник хитро подмигнул, а затем принялся разравнивать складки одеяния, как озабоченная внешним видом лайра, ожидая пока, в свою очередь, оденусь я.

Затем он отворил дверь кладовки выглянул в коридор.

— Путь свободен.

Я остановил Лунга, хлопнув по плечу:

— Инструмент забыл, — и сунул в его ладонь швабру.

— А себе? — он оглянулся, подхватил метлу, стоящую в углу, ткнул ее мне в руку, затем критически оглядел, хмыкнул и добавил в другую побитое жизнью ведро. — Вот теперь то, что надо.

Мы вынырнули в полутемный коридор.

От каменных стен тянуло прохладой. Под тихое шипение огня, в свете факелов танцевали подрагивающие тени.

Натянув капюшоны поглубже и смиренно склонив головы мы проходили мимо редких монахов, которые не обращали на нас внимания. Это радовало.

Коридоры, лестницы, двери и отстраненные лица — все сливалось в единый размытый штрих. Шорох одежд, треск редких факелов, звуки шагов вязли в липкой тишине, словно мухи в паутине, замирая под каменными сводами.

Оставаясь незамеченными, мы спустились по лестницам вниз, пока не оказались на развилке. Коридор, который уходил в право был хорошо освещен, я почувствовал в нем едва слышный сладковатый аромат ночной розы. Левый же терялся в темноте, но именно из него тянулись тонкие нити тьмы, которые звали за собой.

— Ну так куда? — Лунг покрутился закидывая швабру на плечо. — Там светло и приятненько пахнет, а там, — он заглянул во тьму, — мрачненько и опасностью несет.

В глубине темного коридора раздался глухой звук шагов.

Мы прильнули к стене. по обеим сторонам от прохода. Я собрал тьму на ладони. Лунг замахал руками, призывая меня развеять ее. В ответ я вопросительно вскинул бровь. Он поднес палец к губам и хитро улыбнулся.

Когда из прохода появился храмовник в черном балахоне, Лунг выставил швабру, подставив ему подножку. Тот запнулся, едва не упав лицом вниз. Наемник подскочил к нему сзади, ударил в основание затылка и аккуратно положил на пол, бросил рядом остальные инструменты.

— Ну вот, очнется, подумает сам виноват. И пойдет искать нерадивых уборщиков. А вы магия, магия…

Я хмыкнул. Да, это гораздо лучше, чем оставлять явный след в виде трупа.

Мы прошмыгнули в темный проход. Холод, царивший здесь, пах сыростью, навевая состояние обреченности.

— А хотя знаешь, я ей пользуюсь, — шепот наемника прополз по моим плечам суетливым слапсом.

— Чем? — я обернулся, сбрасывая неприятное ощущение.

— Магией. Например, сейчас я прекрасно вижу в темноте твою задницу.

Я едва видел лицо Лунга, но по его тону понял, что он опять улыбается. Бесшабашность наемника раздражала, казалось, он все готов превратить в игру, только в этой ставкой, могли быть наши жизни.

Коридор закончился тупиком. Я прикоснулся к стене перекрывающей проход, памятуя храмовника, вышедшего из коридора.

— Где-то должен быть рычаг…

Мы принялись шарить ладонями по стенам. От грубой кладки несло холодом, раствор, скрепляющей ее, скатывался под пальцами влажной крошкой.

— Этот? — Лунг надавил на один из камней.

Стена преграждающая вход бесшумно отползла в сторону.

— Сиятельные лейры вперед, — он склонился передо мной в приглашающем полупоклоне. Шут.

Из глубины мрачного подземелья тянуло затхлостью. А еще тьмой. Тягучей, плотной, вязкой словно болотная жижа, что обнимает прохладой, выдавливая из груди воздух.

Коридор сменился лестницей, по которой мы спустились еще ниже. Я даже не предполагал, что в подвалы храма так глубоки. Вновь коридор. Воздух наполнился влагой.

Тьма тянула вперед, и чем ближе мы подходили к ней, тем явственнее чувствовалась исходящая от нее опасность. Эта тьма не была другом, она прятала смерть.

Наконец, в глубине, мелькнул луч света. Впереди послышались приглушенные звуки: лязг металла, рычание, людская речь.

Мы припали к стене и, сквозь арочный проход, заглянули в зал залитый светом.

Просторное помещение заполняли странные механизмы, стеллажи с ящиками, столы с пузатыми колбами, и клетки, внутри которых сидели ощерившиеся кайлоты. Между всего этого сновали люди в черных балахонах.

Стараясь оставаться незамеченными, мы прокрались вдоль нагромождений ближе к центру зала. Где, между двух телохранителей, находился беловолосый храмовник. В окружении громил его худощавая фигура в ярко-красном одеянии казалась незыблемым монолитом излучающим уверенность, полную скрытой силы. Он презрительно смотрел на человека, который стоял перед ним, припав на одно колено.

— Он ушел.

Хотя голова говорившего была опущена — я узнал его.

— Верховный, простите, мы не смогли встать на след, даже светлые не смогли. — голос Фергуна Варн Мудса дрожал от страха. — Они не почуяли ни одного из них. Словно кто-то сокрыл их.

Верховный обвел зал задумчивым взглядом. Его шепот прозвучал шелестом лезвия о оселок.

— Это все она… — он вновь посмотрел на Варн Мудса, так и не рискнувшего поднять голову: — Подними людей. Переверни все. У Дерлуса где-то должна быть нора. Найди ее. И если найдешь… Дерлуса не трогать. А вот женщину, рядом с ним…

— Привести к вам? — Варн Мудс вскинул голову.

— Убей. Без магии. Она тебе не поможет.

Я внутренне напрягся, чувствуя, как в груди стягивается тугой узел беспокойства, и оно не относилось к моей жизни. Ходить под топором мне не привыкать, но почему они хотят убить Иину? Чем она опасна для них?

Варн Мудс поднялся, кивнул и пропал в лабиринтах столов. К храмовнику подошел человек в черном камзоле. Я невольно улыбнулся: он-то и раньше не блистал красотой, но теперь, благодаря стараниям Ррр, его кривой нос был свернут еще больше, а на скуле расплылся багровый кровоподтек.

Черной тенью он встал за плечом храмовника.

— Думаете он найдет ее? — спросил он храмовника.

— Нет, конечно, — ответил тот, провожая взглядом Мудса, — только паники наведет. Что и нужно.

— Монахи из Лисьего лога, которых мы смогли разбудить сообщили что видели посох у Дерлуса.

— Не-е-ет, — задумчиво потянул храмовник, — он не сможет с ним справится. Это все она, та которую не вижу. Думаю и свирель у нее. Эти двое всегда будут тянуться друг к другу. Не нравится мне появление этой неизвестной. Словно кто-то желает помешать нам, вставляя палки в колеса.

Я повернулся к Лунгу, он пожал плечами, говоря, что не понимает, о чем тот говорит.

Храмовник развернулся к собеседнику, его лицо исказилось. В голосе Верховного появилась властная жесткость:

— Ты найдешь ее. А вместе с ней свирель. По твоей вине мы упустили ее. И посох. А если не нет — легкой смерти не жди.

Даже я почувствовал страх человека в черном. Страх насекомого, которого в любой момент может раздавить сжимающийся кулак.

Кривоносый припал на одно колено.

Лицо храмовника разгладилось, на нем появилась гадкая улыбка.

— И… — он хмыкнул, — с рожей своей что-то сделай, смотреть противно.

Верховный развернулся и, в сопровождении телохранителей, направился к группе монахов в черных рясах, ожидающих у клеток.

Я почувствовал легкий тычок в ребра. Обернулся.

«Темные» — одними губами, беззвучно, произнес Лунг.

Я кивнул в ответ.

Еще мальчишки, наверняка из тех, кого взял под свое крыло Экхард. Поверх черных одеяний на их шеях висели шнурки с белесыми свистками. Значит все-таки мой учитель приложил руку к созданию этих инструментов. Но сам ли он об этом догадался?

Они расступились и перед Верховным появилась клетка с сидящей в ней тварью. Точно такой же, какую мне пришлось убить в коллекторе, измененная, словно искусственно выведенная, куда крупнее и опаснее обычного кайлота.

Храмовник подошел к клетке, опустился так, что его лицо оказалось на одном уровне с мордой твари. Та, оскалившись, зарычала. Он поймал взгляд твари, протянул сквозь решетку свою руку. Кайлот вначале испуганно отшатнулся, но затем жадно втянул ноздрями воздух и осторожно подошел ближе. Ладонь Верховного коснулась оскаленной морды, тварь замерла не пытаясь отвести взгляд. Храмовник что-то зашептал.

Я не понимал, что происходит. Казалось этот странный старик разговаривал с тварью, а она слушала.

Когда Верховный наконец убрал руку, кайлот остался сидеть спокойно. Темный, который стоял рядом, распахнул клетку и тварь вышла наружу. Монах нервно схватился за свисток. Но тварь не обратила на него внимания. словно зачарованная, она подошла к Верховному.

Послышался скрежет механизмов, часть каменной стены медленно отползла в сторону открывая широкий проход, сквозь который ворвался запах сточных вод и тихое журчание. Кайлот, в сопровождении Верховного покорно подошел к нему. Чуть помялся, перебирая лапами и, повинуясь незримому приказу, бросился в темноту.

— Куда на этот раз? — осторожно поинтересовался кривоносый.

— Верхний город. — ухмыльнулся тот. — Слишком там спокойно.

— Владетелю это понравится, — в голосе кривоносого промелькнули довольные нотки.

Они развернулись и пошли к выходу из зала.

Вновь заскрежетали механизмы, закрывая проход.

Лавируя между ящиков, мы прокрались к узкой щели каменной двери и едва успели протиснуться сквозь нее, прежде чем она закрылась окончательно.

— И что теперь? — Лунг встал рядом вглядываясь в темный тоннель коллектора.

— А теперь мы пойдем за тварью.

Я бежал по темному следу, а в голове роились мысли.

Нужно спрятать Иину. Отправить ее с Ррр к оркам, подальше, на север. Пусть там ищет своего бога, пока не разберусь, что здесь происходит. Хотя, если уж они смогли выкрасть свирель, то смогут добраться до нее и там. Ведь чем-то же она им мешает? Возможно будет куда безопасней оставить ее здесь, под моей защитой?

В то, что смогут найти мою нору, слабо верилось. Слишком уж хорошо спрятал концы. Даже отец не знал о ее существовании. А там, глядишь, я совсем разберусь. Но если нет, то самому придется просить убежище у орков.

Ореол тьмы, который тянулся наверх указал место, где тварь покинула коллектор. Странно, раньше я так не мог чувствовать тварей, эта же была накачана тьмой, словно переполненный бурдюк. Похоже Экхард вывел новую, более усовершенствованную породу, но он же сделал ее более уязвимой для таких как мы.

Лунг вскарабкался по лестнице к открытому люку, я последовал за ним.

— А как же «Сиятельные лейры вперед»? — съязвил, принимая его протянутую руку.

— Не в этом случае, — весело ответил он, закрывая за нами крышку люка, которая валялась рядом, видимо выбитая головой твари.

Мы вновь помчались по туманному следу, который то петлял по пустынным улицам, то нырял в подворотни. Но как бы не спешили, мы опоздали.

Вдалеке раздались отчаянные крики а затем все смолкло и над улицей разнесся торжествующий, раскатистый рык. Мы бросились вперед. Не добегая до нужного дома, я увидел, как черная тень перемахнула забор и скрылась в ночи.

Послышался ритмичный топот бегущих ног и резкие выкрики команд. Похоже городская стража уже здесь. Я хотел бросится за тварью.

Лунг удержал меня.

— Не поможешь, только себя выдашь. Нет смысла залечивать язвы, если знаешь причину болезни.

Он прав. Убив одного кайлота, проблемы не решить. Я с досады скрипнул зубами. Хуже нет наказания, чем быть наблюдателем, чувствуя свое бессилие.

Молча, я наблюдал, как доблестная стража выбивала ворота, как она хлынула во двор и как, спустя мгновение, оттуда выскочил один из них, совсем юный мальчишка, а затем согнулся пополам, выворачивая желудок.

— Знаешь чей это дом? — спросил Лунг.

— Вард Найсы, младшая ветвь. Они состоят с нами в родстве. Очень далеком. — слова растворялись горечью на моем языке, — И не имели права претендовать на престол.

Он, кивком головы показал, что нужно уходить и утянул меня в тень.

— Ну что? — спросил Лунг, когда мы оказались на безопасном расстоянии. — Все еще веришь Владетелю?

Я промолчал. Верить, что брат связался с тьмой не хотелось.