Светлая тьма. Найденыш

Глава 24

Никакой опасности я не ощущал. К тому же подарок Алексея Петровича выступил в роли выключателя. Понятия не имею, что конкретно он сделал, но весь свет, исходящий от Чернышёва просто втянуло ко мне в карман, где и находился каменный кругляш.

Хотел повесить его на одной цепочке с Охранителем, но они, словно два магнита, которых попытались приложить друг к другу одинаковыми полюсами, ни в какую не хотели мирно соседствовать. Поэтому подарок наставника отправился во внутренний карман пиджака. Он уже отлично зарекомендовал себя, как надёжное место хранения.

— Кто дал тебе эту вещь? — поправив пиджак, спросил князь Чернышёв. Также дедушка настоящего Виктора. Только этот дедушка явно не любил внука, который рос в семье злейших врагов.

— Мой наставник, Алексей Петрович.

— А я говорил тебе, что здесь дело не обошлось без нашей родовой магии. — вновь вылез дядя Коля. И даже грозный взгляд князя не заставил его уйти или замолчать. Причём злобный взгляд сразу двух князей. — Виктор согласился помочь мне в одном деле.

— И из-за этого я должен бросать все свои дела и ехать посреди рабочего дня, чтобы оказаться на какой-то мойке?

— Не какой-то, а самой лучшей в столице. — возмутился я.

Никому не позволю, вот так уничижительно отзываться о нашей мойке.

— Да плевать. Это всего лишь мойка. Где это видано, чтобы природные князья, главы кланов и лично приезжали на мойку?

— Ты обещал. — вкрадчиво сказал дядя, но от его голоса повеяло холодом.

Такое я испытывал только один раз, когда Григорий Константинович обнаружил у себя в саду незванного гостя.

Впрочем, и сейчас князь Апраксин был очень близок к тому состоянию. Выпущенная им тьма никуда не делась. Она находилась ровно на границе, между двумя непримиримыми соперниками, готовая в любое мгновение броситься в бой.

— Обещал и своё обещание сдержу! — ответил сыну Дмитрий Борисович. — Сразу, как эти бараны уберутся с нашего пути.

Под баранами он подразумевал Апраксиных. Шесть машин, которые ехали ко мне на мойку. Впрочем, и в кортеже Чернышёвых, также было шесть машин, и направлялись они туда же. Только почему-то нарушая правила дорожного движения. И двигались по встречке на дороге с односторонним движением.

— Вот сейчас приедет Голицин со своими людьми и мы посмотрим, кто из нас баран. — парировал Григорий Константинович. — Прутся по встречке и ещё считают, что им все должны дорогу уступать.

— Конечно, должны. У меня сегодня дел не в поворот, а так получалось сократить приличное расстояние.

— Сократил? Сколько мы уже здесь стоим? А ещё сколько простоим?

— Так не нужно стоять. Разворачивайтесь и поедем все вместе. Правда, у нас там очередь очень длинная. Но думаю, что я смогу вам помочь. Да и не станет никто возмущаться тому, чтобы машины князей помыла без очереди. Вы обещали сыну, — сразу же предупредил возражения Чернышёва, которые он собирался высказать. — А ты, дедушка, дал слово мне. Или для князей нарушать данные обещания — это норма? Не боитесь потерять силу?

— Виктор говорит очень правильные и мудрые слова. — начал помогать мне дядя Коля. — Я уже говорил вам, что кому-то нужно развернуться.

— Я не буду этого делать. — в один голос сказали князья, и вновь началось их противостояние.

— И так уже двадцать минут. — тяжело вздохнул дядя. — Никто не хочет уступать. Урон чести и всё в этом же духе. Бред, который мне мешает нормально работать с самого детства. И ведь их невозможно убедить уступить.

— Сын! Что, ты пойдёшь против семьи и уступишь Апраксиным? Разве так я тебя воспитывал? И прекрати уже вести себя с мальчишкой так, словно он твой родственник.

— Виктор, отойди от них. Апраксиным противопоказано долго находиться рядом с Чернышёвым, можем заразиться от них тупостью. Потом ни один целитель не поможет. — не остался в долгу Григорий Константинович.

Сейчас князья больше всего напоминали мне младших мальчишек, которые никак не могут определиться, кто должен первый играть в новую игрушку. Вроде всё предельно просто. И никакой разницы здесь нет. Подумаешь, один сделает это на десять минут позже. Но нет, это целых десять минут, и плевать, что спорить они будут гораздо дольше, и за это время уже кто-то другой успеет взять эту игрушку и поиграть в неё. Но там всё решалось очень просто. Хотя, почему бы и сейчас не воспользоваться тем же способом.

— У меня есть предложение. — вмешался я, прикладывая все усилия, чтобы на меня обратили внимание.

Даже голова слегка пошла кругом от чрезмерного напряжения, но всё же удалось привлечь внимание князей, которые до этого момента не сводили друг с друга взгляда. Теперь они выжидающе смотрели на меня.

— Камень, ножницы, бумага! — с радостным видом выдал я. Вот только князья явно не разделяли моей радости.

— Ты хочешь, чтобы детская игра решила спор между князьями? — иронично спросил Григорий Константинович. Он даже слегка улыбнулся. Но тут же вернул серьёзное выражение. И даже нахмурился ещё сильнее.

— Глупости какие. — поддержал его Дмитрий Борисович.

Ну вот, начало положено. Они уже смогли в чём-то согласиться. Теперь мне предстоит очень постараться и уверен, что всё получится.

— Именно — детская игра. Раз по-взрослому вы не можете договориться. Едва не драться лезете. Вон, как от вас во все стороны волны силы расходятся. Уверен, что из всех соседних домов люди в панике уже убежали. А решить возникшую проблему очень просто. Несколько секунд и всё готово. Вы же здравомыслящие люди. Князья. Главы кланов. Должны понимать, как глупо сейчас выглядите со стороны.

— Виктор прав. И его способ решения проблемы, мне нравится. Кроме нас, никто не узнает о случившемся. Я уже об этом позаботился. — снова помог мне дядя.

А ещё он создал вокруг нас защиту. Теперь даже ближайшие охранники князей ничего не смогут разглядеть.

— Дедушка, — сказал я, и оба князя, очень странно дёрнулись. Хотя обращался я только к Григорию Константиновичу. — Раз ты так не хочешь полагаться на случай, то, пожалуйста, давай уступим Чернышёвым? Пускай они проезжают. А потом и мы. Так всем будет гораздо проще.

Григорий Константинович нахмурился ещё сильнее, но всё же не отказал сразу. Отличный знак. Впрочем, и соглашаться он не спешит. Но у меня появилась возможность продавить его. Если бы не вмешался князь Чернышёв.

— Не бывать этому! Ещё не хватало, чтобы Апраксины относились к Чернышёвым со снисхождением, словно мы какая-то молодая семья, которая даже близко не знает, что такое пробуждение крови. Мы сами вам уступим.

Послышался гулкий шлепок. Это дядя Коля ударил себя ладонью по лицу. Мне тоже очень хотелось так сделать, но я сдержался.

— В таком случае проблема решена. Никто никому не уступает, а просто все едут в обратном направлении и выбирают для себя другую дорогу. Так? — спросил я.

Всё оказалось очень просто, если бы не гордость старших семей.

Оба князя явно были недовольны подобным решением. Они хотели заставить другого отступить. Продавить его. Показать, кто лучше. Но в итоге ничего этого не будет.

— Первыми мои ребята обслужат тех, кто приедет раньше. Вы здесь решайте, а я пойду. Нужно поскорее вернуться. Всё же забрал с собой всю охрану. — сказал я, так и не дождавшись ответа князей.

— Я с тобой. Немного прогуляюсь пешком, голову проветрю. Это очень помогает думать. — сказал дядя Коля, и мы вдвоём двинулись обратно в сторону мойки. Только дяде пришлось делать небольшой крюк, чтобы обогнуть тьму Григория Константиновича.

— Спасибо за помощь. После нашего вчерашнего разговора я внёс несколько корректировок в конструкцию источника питания, и теперь он должен выдавать мощность минимум на семь процентов больше заявленной. Общение с тобой явно действует на меня очень благоприятно.

— Тогда мои семь процентов.

— Какие ещё семь процентов? — не понял дядя.

— С прибыли, которую вы получите после начала продаж этой технологии.

Совершенно очевидная вещь, не знаю, почему дядя сам до этого не догадался. А кажется таким умным.

— Три процента и согласие, что ты перейдёшь в нашу семью. — практически не раздумывая, выдал дядя.

Всё же я поторопился. Умный он. Даже чересчур. Решил переманить Виктора к Чернышёвым, когда понял мой потенциал. Ну уж нет. Я такие вопросы точно не могу решать. Да и переходить из одной семьи в другую, как по-моему, это вообще ни в какие ворота.

— Семь процентов, и я остаюсь Апраксиным. Максимум, что могу — это разрешить убрать моё имя из технической документации.

— Имя оставим, мне не жалко. Могу максимум накинуть ещё один процент, и всё же придётся сменить фамилию.

Даже не заметил, как мы вернулись на мойку. К этому времени мой процент вырос до пяти, имя будет указано в технической документации, и никак не мог разрешиться вопрос со сменой фамилии. Даже не заметил, что очередь из машин куда-то делась. А рядом с самой мойкой стояли суровые дядьки в строгих костюмах, с разными гербами на лацканах.

Впрочем, не один я слишком увлёкся: дядя Коля также заметил охрану, когда едва не налетел на одного из её представителей.

— Долгорукие? А вы чего здесь забыли? Юсуповы? Вяземские? Романовы? Виктор, ты, что, пригласил всех природных князей? Решил устроить у себя на мойке собрание двенадцати?

— Приглашал только Мстислава Всеволодовича и дедушку. А он пообещал, что позовёт своих друзей. Никогда бы не подумал, что у Апраксиных столько друзей.

— Я тоже. — ещё раз обводя взглядом гербы на лацканах охраны, произнёс дядя. — Поэтому шесть процентов и переходи к Чернышёвым. У нас друзей намного больше. И все присутствующие здесь гербы в их числе.

— Сегодня тебе предстоит появиться перед главами всех семей, входящих в клан Тьмы. Пусть наш клан не так многочисленнен, как остальные, но он по праву считается одним из сильнейших.

Говорил Григорий Константинович, практически в точности повторяя слова баб Насти. Она мне эту лекцию прочитала едва ли не в первый день нашего знакомства. И потом периодически напоминала. Как и о том, что Сила Крови пробудилась в Апраксиных одной из первых. Практически сразу после Рюриковичей, Одоевских и Вельяминовых, считающимися старейшими семьями в империи.

— У тебя будет пять соперников, но четверых мы можем не брать в расчёт. Они слабы и не могут составить реальной конкуренции. А вот шестой действительно очень сильный соперник. Мне предоставили доклад, в котором говорилось, что Семён Распутин смог поднять убитого преступника. И не просто поднять, а заставить его говорить. Выполнять любые команды мальчишки и даже игнорировать практически всю магию, направленную на него. Это высшее искусство Распутиных. Нежить, защищённая от магии. Такую невероятно сложно уничтожить. И Распутиных, умеющих подобное, ценят очень высоко.

— Я уже слышал о способностях Семёна и о том, что он необычайно талантлив. А ещё о том, что Распутины — довольно молодая семья, и о пробуждении Силы Крови им слишком рано думать, как и о проявлении Воли Старшей Семьи. Поэтому я смогу договориться с Семёном. Он сам снимет свою кандидатуру с выборов, а дальше мне и напрягаться не придётся. Всё равно других достойных кандидатов не окажется.

— Ты настолько в себе уверен? — спросил князь, отваливаясь на спинку сиденья.

Было видно, что он и сам верит в мою победу. Иначе не сидел бы так спокойно. А помимо князя в мою победу верят и все остальные Апраксины. Верят наставники. Верит Волк, учитель Тацуя, Димка, Акелла и его банда. Верят мои ребята, с которыми сегодня я ещё обязательно встречусь. И что самое главное — верю я.

Раз в меня верит столько людей, то я обязательно оправдаю их доверие. Иначе и быть не может.

— Конечно. Как я могу проиграть? Уверен, что члены совета клана выберут мою кандидатуру. Пусть Распутин и поражает всех своими способностями, но и я кое-что умею.

— Кстати, хотел ещё поговорить с тобой и об этом. О том, что ты умеешь. После семейного собрания многие говорили, что ты до жути их напугал. Пробился через всю защиту, сломил естественное сопротивление и нагнал страху. Могу точно сказать, что это ничем не уступает достижению мальчишки Распутина. Я не припомню, чтобы кто-то мог использовать столь сильный страх, ещё до инициации. А ведь страх и есть наш дар.

Я замер, боясь пропустить хоть слово, никто из наставников не рассказывал мне об этом. Они вообще старались не затрагивать тему дара до инициации. Моего, чужого, неважно. А вот князь, похоже, был другого мнения. И для меня это было ужасно интересно. Возможно, по аналогии с даром Апраксиных, я смогу немного разобраться и в своём. Ведь одна сторона моего дара — именно страх.

— Страх способен повернуть вспять армию. Способен заставить людей делать то, что тебе нужно. И тот, кто управляет страхом, может добиться невероятных высот, что и показал основатель рода. Он смог стать одним из сильнейших людей того времени и основать не только наш род, но и заложить фундамент для создания Клана Тьмы. Но страх — это наша основная сила, которая у всех на виду.

Князь замолчал и как-то странно посмотрел на меня. То ли решал, рассказывать дальше или не стоит. То ли просто ждал, когда я спрошу об основной силе. Что я и сделал, на всякий случай.

— От посторонних глаз спрятана сила, способная ослаблять противника. Особенно эффективно она работает против армий. Поэтому представители Апраксиных всегда сражаются за империю в решающих битвах. Мы противостоим одарённым противника, которые способны усиливать своих бойцов. А когда кто-то из Апраксиных достигает ранга Абсолюта, перед ним открывается ещё одна сторона нашего дара. Пожалуй, самая сильная, которая и заставляет трепетать наших врагов.

Князь вытянул вперёд руку, и на ней заплясал огонь, сотканный из самой чёрной тьмы, что я когда-либо видел. Эту тьму не сможет развеять даже самый сильный свет. Но она оказалась совершенно нестрашной. Только не для меня. Она мне понравилась.

— Не зря же мы возглавляем клан Тьмы. — улыбнулся Григорий Константинович — Все Апраксины, достигшие высшей ступени дара, становятся проводниками тьмы в этом мире. Нам открываются невиданные возможности, с которыми не могут сравниться способности большинства старших семей. Равных нам всего три семьи, а превосходящих по силе и вовсе две. Рюриковичи и Годуновы.

Это была крайне полезная и нужная информация. Получается, что мне предстоит обучаться в академии, за которую отвечает один из сильнейших родов в империи. Нужно будет там быть очень внимательным. Мало ли что. А после окончания контракта покровительство Апраксиных закончится.

— Тьма есть в каждом человеке. И благодаря этой тьме мы можем не только создавать сокрушительные заклинания, забирающие тысячи жизней, но и ослаблять людей через эту тьму.

— Проклинать? — спросил я, вспомнив день рождения Алексея Белова. Рыжий тогда говорил, что Апраксины проклинают своих врагов.

— Можно это назвать и так. Но со всякими эфемерными проклятиями наша сила имеет очень мало общего. Она действует на тьму, что есть в человеке. Действует исходя из того, насколько много там тьмы. В некоторых людях её достаточно для того, что бы полностью подчинить себе волю этого человека, а в других не хватит даже на то, чтобы заставить его чихнуть. Но даже такой малости может хватить, чтобы заставить человека колебаться. Сомневаться в себе, в своих силах, в силах своих соратников.

— А если человек в чём-то сомневается, то его не составит труда победить. — закончил я за князя. Наставники также очень часто говорят мне это.

Ещё они говорят, что у меня совершенно неосознанно отлично получается заставлять сомневаться абсолютно всех, кто начинает со мной говорить. Правда, про себя они ничего так и не ответили. Хотя я спрашивал. Но судя по тому, что мне так и не удаётся на них воздействовать, то не работает.

— Всё правильно. — довольно кивнул князь. — На ближайшие пару часов твоей задачей будет заставить сомневаться не только членов совета клана, но и всех, с кем встретишься. Совет Клана начнётся без кандидатов. Традиционный пустой трёп, но без него нельзя. В это время ты будешь знакомиться с другими кандидатами, и это отличный шанс заставить их сомневаться. В первую очередь — Распутина. Их семья отличается особо крепкой психикой. По-другому не получится работать с мертвецами.

— Возможно, и отличается, но Семён — всего лишь ребёнок. Мой ровесник. Поэтому я уверен, что с ним будет несложно. Не волнуйтесь, я справлюсь. И даже если совет выберет Распутина, обучаться на факультете старшей крови, от клана отправлюсь я. Даю слово.

Этого для князя оказалось вполне достаточно. Он кивнул и сжал кулак, в котором исчез огонёк тьмы. В этот момент Охранитель слегка нагрелся, а следом за ним нагрелся и камень, подаренный наставником. По всему телу побежали мурашки. Даже показалось, что волосы встали дыбом. На руках так точно. Я встрепенулся и посмотрел на Григория Константиновича.

— Почувствовал? — усмехнулся князь. — Мы уже совсем близко к месту сбора. Оставлять его без защиты нельзя. Весь клан тьмы отметился в этой защите. Но тебе её точно не стоит бояться.

— Я и не боюсь, просто странно, что не удалось подключиться к этой защите, как на тренировочной базе.

— Что? Когда? — раздалось удивлённое восклицание князя.

Думал, он знает.

Вот кто меня за язык тянул?