Сумерки сгущаются

Глава одиннадцатая Неумолимость арифметики

Кейл сначала подбежал к Рену. Ему бы сейчас использовать заклинание исцеления, чтобы остановить кровь, все еще сочащуюся из изувеченной руки юноши, но в запасе не было ни одного. Готовясь к битве, он, объятый желанием убивать, испросил у Повелителя Теней одни лишь боевые заклятия и теперь горько сожалел об этом. Не заключался ли в этом урок для убийцы?

При помощи кинжала Эревис оторвал узкие полоски ткани от своего плаща и перевязал раны молодого стражника. Затем начертал в воздухе знак силы и вознес молитву, призванную освободить Рена от действия обездвиживающего заклятия.

Как только магия рассеялась, Рен обмяк, судорожно глотая воздух и укачивая искалеченную руку. Убийца не дал юноше упасть.

— Мастер Кейл, моя рука!

К чести Рена, он удержался от рыданий. Кейл осмотрел несчастного, придерживая его на вытянутых руках. Лицо юноши было мертвенно-бледным и осунувшимся. Должно быть, он через многое прошел.

— Сможешь идти? — мягко спросил убийца.

Кейлу не нравился план действий, но они должны были отправить Рена в город одного. Дело было еще далеко от завершения.

Юноша посмотрел на Эревиса, явно смущенный маской на лице убийцы:

— Да, мастер Кейл, смогу.

Эревис кивнул и бережно встряхнул юношу:

— Ты храбрый человек. Теперь послушай меня. Мы не можем доставить тебя в Селгаунт, и оставаться здесь с нами опасно для тебя. Сможешь сам добраться до города?

Какое-то мгновение юноша выглядел так, словно на его плечи взвалили весь Торил, но быстро оправился. Выпрямившись, он кивнул Кейлу. Боль в руке заставила его поморщиться.

Потрепав стражника по плечу, убийца промолвил:

— Отлично. Иди прямо в Штормовой Предел. Расскажи там… лорду Ускеврену обо всем, что с тобой случилось и что ты видел. — Кейл помедлил, решая, что еще добавить. — И передай, что я заполучил всю сферу и опасность для Дома миновала. Но дело еще не закончено. Ты все понял?

— Да, — ответил Рен.

Отпустив изувеченную руку, он протянул Кейлу здоровую. Убийца сжал ее в ладонях, желая приободрить юношу.

— Спасибо вам, мастер Кейл. Всем вам, — добавил Рен, оглянувшись на Джака и Ривена.

Эревис ничего не ответил на это. Он чувствовал, что не заслужил похвалу.

Еще раз кивнув троице, юноша исчез в ночи.

Эревис смотрел ему в спину и думал, что с Реном все будет в порядке. По крайней мере, он очень на это надеялся.

Он повернулся к хафлингу. Джак сидел на мокрой траве, клинки валялись неподалеку. Рана над глазом, нанесенная лезвием Азриима, все еще кровоточила. Выглядел Флит так, словно не вполне оправился от шока.

— Башмаки Обманщика, Кейл! — сказал он, покачав головой и выдавив кривую улыбку. — Меня чуть не убили.

Кейл попытался улыбнуться в ответ, но безуспешно.

Сфера лежала на траве рядом с хафлингом. Подняв ее с земли, убийца с изумлением обнаружил, что две половинки каким-то образом вновь срослись в единое целое. Лишь тонкая серебристая линия, похожая на шрам, обозначала место разлома. Пару мгновений Кейл вглядывался в кристалл и затем убрал его в рюкзак.

— И все это ради нее, — с горечью произнес Джак.

Кейл повернулся к другу и протянул ему руку.

— Ты всю ночь собираешься просидеть на заднице или все-таки отыщешь свои ноги? — пошутил он.

Хафлинг улыбнулся и, схватив Эревиса за руку, поднялся с земли.

— Дружище, ты в порядке? — спросил убийца, обняв хафлинга за плечи.

— Да, — отозвался Флит, но Кейл услышал в голосе друга дрожь. — Как Рен?

Джак указал в ту сторону, куда ушел юный стражник. Из-за темноты и дождя его уже не было видно.

— Я не знаю. С ним все должно быть в порядке. Он справится.

Джак кивнул и наклонился, чтобы поднять свои клинки, и при этом взглянуть на Ривена. Последний сидел в тени и перевязывал раны.

— Ривен, — промолвил хафлинг с явным смущением в голосе, — я обязан тебе жизнью.

К удивлению Кейла, Драйзек не отделался своим обычным смешком. Он даже не взглянул на хафлинга.

— Ты ничем мне не обязан, Флит, — заговорил он наконец, принявшись обыскивать карманы в плаще Серрина. Монеты полетели прочь, а жезл телепортации, после беглого осмотра, скрылся в складках плаща убийцы. — В схватке я придерживаюсь только одного правила: во всем помогать своим. Все остальные… — он ударил Серрина кулаком в грудь, — пусть лежат в грязи и истекают кровью. Все просто.

— Я понял, — сказал Джак. — Что ж, взаимно.

Хафлинг взглянул на Кейла:

— Слушай, сними маску, хорошо? А то вы оба начинаете меня пугать.

Эревис и забыл, что маска все еще была на нем. Раньше он лишь однажды сражался в ней. Надев ее, он словно переставал быть Эревисом Кейлом. Получал моральное разрешение убивать, не заботясь о чувствах. Стянув маску, он убрал ее в карман и потрепал Джака по плечу. Хафлинг всегда был его совестью, смягчал острые углы его натуры почти так же, как Тазиенна.

— Сомневаюсь, что Врагген мертв, — промолвил Флит. — Рана тяжелая, но не настолько, чтобы прикончить его.

Кейл не стал спорить. Он тоже сомневался в том, что маг умер.

— Дружище, мы его еще найдем, — пообещал он. — Но сначала нужно показать сферу Сефрису. Он скажет, когда Врагген собирается исполнять свои планы, что бы он там ни задумал. Сначала выясним время, а уже потом все остальное.

Джак согласился с другом. Он потянулся к трубке, но вспомнил о ливне. Что ж, покурить не получится.

— Ты ведь заметил, как женщина превратилась в монстра? Уже в конце схватки.

Кейл молча кивнул. Еще бы не заметить.

— Кто эти твари? Уж точно не оборотни.

Убийца ничего не ответил. Кем бы ни была женщина в ее истинном обличье, это нечто оказалось большим, зубастым и с пастью таких размеров, чтобы отхватывать здоровенные куски мяса.

— Посмотрите-ка сюда, — позвал Ривен, и друзья обернулись к нему.

Убийца стоял, приложив ухо к груди Серрина.

— Этот еще дышит, — процедил он сквозь зубы и отступил, осматривая повреждения на теле противника. — Раны почти закрылись.

Драйзек хмуро взглянул на хафлинга и повернулся к Кейлу:

— Примерно на середине пути отсюда до Высокого моста стоит заброшенный амбар. Ты его заметил?

Кейл понял, что имел в виду убийца, и кивнул. Они подождали, пока слова Ривена дойдут до хафлинга. Времени на это ушло немало.

В ужасе распахнув глаза, Джак схватил Кейла за руку:

— Ты же… Кейл, нет, мы же не можем…

— Джак…

— Нет! — Хафлинг яростно затряс головой, а затем шепотом добавил: — Вы же говорите о пытках, Эревис. Мы не можем так делать.

— Мы его всего лишь расспросим, — пообещал Кейл, но даже ему слова казались неискренними.

Джак горько усмехнулся. Повернувшись спиной к Ривену, он прошептал низким, свистящим голосом:

— Я видел, что делали зенты с жертвами расспросов. Этот, — он указал пальцем на Серрина, — может оказаться человеком. Он не изменился, так что наверняка мы знать не можем.

Хафлинг решительно скрестил руки на груди:

— Я не буду в этом участвовать.

— Я тебя об этом и не прошу.

Джак взглянул Кейлу в глаза:

— Нет, именно об этом ты и просишь. Не пытайся все повернуть таким образом. Просить меня оставаться в стороне — то же самое, что просить заняться пытками. Даже не мечтай.

Кейл заколебался, но сомнения быстро исчезли. У них, в общем-то, не было выбора.

Преклонив колени перед хафлингом, он заглянул тому в глаза, чувствуя на себе тяжелый взгляд Ривена.

— Дружище, нам во что бы то ни стало нужно узнать, для чего им понадобилась сфера, время и место. Я попытаюсь это остановить.

— Попытаешься?

— Ты сам сказал, что на кону могут оказаться жизни невинных людей, — со вздохом произнес Кейл. В этом он не лицемерил: невинные души действительно могли пострадать, но эта проблема волновала его лишь отчасти. Всем существом убийца жаждал отмщения, настоящего и полного. Он положил ладони на плечи Джака. — Послушай меня. Иногда хорошим людям приходится делать плохие вещи. Сейчас как раз такой случай. Если хорошие люди ничего не сделают, плохие всегда будут выигрывать, потому что делают все, что хотят.

Джак в замешательстве покачал головой:

— Значит, мы будем творить зло, чтобы зло остановить? Знаешь, ты ведь говоришь именно это.

— Можно и так выразиться, если хочешь. Я всего лишь пытаюсь сказать, что нужно смотреть фактам в лицо, Джак. А это трудно. Мы можем придерживаться своих принципов и не делать ничего, а можем стиснуть зубы и исполнить то, что должны.

Он поднялся и, отступив на шаг, стал дожидаться, пока Джак примет решение.

— Я приложу все силы, чтобы до такого не дошло, — повторил убийца совершенно искренне.

На лице хафлинга отражалась жестокая борьба, происходившая в его душе, и Кейл в который раз задался вопросом, что же творила с Джаком его дружба с убийцей. Хафлинг поддерживал в Эревисе все лучшее, что в нем было. Кейл же тянул друга вниз.

Флит перевел задумчивый взгляд с Кейла на Ривена, почесал голову и наконец кивнул:

— Я понял тебя. И знаю, что невиновные не должны пострадать. — Пронзив Кейла острым взглядом, он добавил: — Но я при этом не могу присутствовать, Кейл.

— Знаю, — сказал убийца, чувствуя, что вываливает в грязи и себя, и Джака.

Он уже отвернулся, но хафлинг схватил его за рукав и притянул к себе. Глаза его горели.

— Не потеряй себя в этой истории, Эревис. Не превращайся в Драйзека Ривена. Ты совсем другой человек.

При этих словах Кейла посетило озарение. Сколько же раз он повторял их себе?

— Знаю. Обещаю тебе, не превращусь. — Взяв Джака за плечи, он продолжил: — Я просто изучаю математику.

— Что?

Кейл сдержанно улыбнулся. Джак не мог понять его, ведь он не слышал слов Сефриса.

— Ничего, забудь, — ответил Кейл и повернулся к Ривену, который уже начал связывать пленника. — Давай дотащим его до амбара.

Драйзек довольно улыбнулся, обнажив желтые зубы. Приблизив свое лицо к лицу Серрина так, что их носы соприкасались, он уставился на выходца с Востока.

— Ну что, сволочь, я ведь обещал, что мы еще потанцуем. И мне все равно, человек ты или нет. Знаешь почему?

Пленник, естественно, хранил молчание.

— Потому что боль чувствуют все, — мрачно закончил убийца.

Полуразрушенный амбар располагался в полете стрелы от дороги, на границе заросшего поля. Должно быть, земли истощились и фермеры уже много лет назад покинули эти места в поисках лучшей жизни. Джаку одинокое здание показалось зловещим, но, возможно, лишь оттого, что он знал, что произойдет внутри.

Дождь уже едва капал. Убийцы вдвоем тащили пленника. Они опутали его таким количеством веревок и ремней, что, даже попытайся тот изменить форму, его убили бы раньше, чем он успел бы закончить любое превращение.

Уже рядом с амбаром действие заклинания Кейла иссякло, и Серрин принялся бороться с путами, надеясь освободиться. Должно быть, он представлял себе, что его ожидает, будто увидел свое будущее в ледяном взгляде единственного глаза убийцы. Драйзек пару раз наотмашь ударил пленника по лицу, достаточно сильно, чтобы разбить ему губы в кровь.

— Дальше будет еще хуже, — предупредил он каменным голосом. — У тебя остается шанс — один маленький шанс, когда мы окажемся внутри, — рассказать все, что мы хотим знать. После этого…

Он замолчал, позволив угрозе просочиться в затуманенный разум Серрина. Глаза пленника загорелись ненавистью. Ривен довольно ухмыльнулся.

Схватив жертву за волосы, Кейл пригрозил:

— Если начнешь изменяться, я отрублю тебе все конечности. Сначала кисти, потом руки. Затем я, пожалуй, поимпровизирую.

Джак понял, что друг всего лишь играл роль злодея, но его все равно не на шутку тошнило от всей этой сцены.

— Я покараулю снаружи, — объявил он.

— Как тебе угодно, — сказал Ривен.

— Будь начеку, — подхватил Кейл. — Сомневаюсь, что они вернутся, но терять бдительность не следует.

Джак с трудом кивнул, в оцепенении наблюдая за тем, как убийцы заталкивали сопротивлявшегося пленника в недра амбара. Ривен, похоже, насвистывал веселенький мотивчик.

Хафлинг надеялся, что все это проделывалось лишь для того, чтобы запугать пленника. Но черт его раздери, если он был в этом уверен.

Кейл зажег лучину, обменялся взглядом с Джаком и затворил дверь.

Джак походил взад и вперед, а затем уселся на перевернутое корыто, не заботясь о дожде. Он изо всех сил старался не думать о том, что могло происходить совсем рядом.

Хафлинг молился, чтобы Кейл добыл сведения, не прибегая к пыткам. Стоило ему только представить крики жертвы, как все внутри холодело. Даже падающая с небес вода не могла смыть грязь, запятнавшую его душу.

Из амбара стали доноситься голоса. Джак зажмурился и попытался отключить слух.

— Иногда хорошим людям приходится делать плохие вещи, — бормотал он. — Иногда хорошим людям…

Амбар оказался совершенно пустым, если не считать пары бочек и нескольких садовых инструментов. Ривен привязал пленника к одной из таких бочек в самом центре помещения. Вот теперь тот выглядел особенно уязвимым.

Кейл сверлил противника яростным взглядом.

Драйзек подкатил вторую бочку, поставил ее рядом с пленником и откуда-то достал черную кожаную сумку. Многозначительно поглядывая на Серрина, убийца принялся извлекать на свет ее содержимое: ножи, клинья, гвозди, щипцы, кочергу и, наконец, молоток. Все это богатство он водрузил на бочку. Глаза Серрина стали размером с блюдца.

При виде инструментов Кейл понял, что ноги его не держат. Перейдя на амнский, он сказал убийце:

— Ривен, это не игра.

На лице Драйзека расцвела дьявольская улыбка. Со стороны можно было подумать, что Кейл предложил напарнику поскорее применить инструменты по назначению.

— Посмотрим. Что ты хочешь с ним делать?

— Спрашивать и получать ответы. И я сам буду задавать вопросы.

Ривен кивнул и, взяв один из ножей, пальцем проверил, хорошо ли тот был заточен.

— А я буду отвечать, — промолвил он.

Сжимая в руке нож, он холодно воззрился на выходца с Востока.

Тот пытался скрыть обуревавший его страх, но тщетно.

Ривен обошел жертву, так чтобы тот не мог видеть убийцу. Кейл представил себе ужас, охвативший пленника. Тот пытался извернуться, чтобы посмотреть назад, но путы держали на совесть.

Эревис взглянул Серрину в лицо:

— Я не знаю, что ты такое.

— Но это и не важно, — прошипел в ухо пленнику внезапно появившийся сбоку Ривен.

— Но понимаю ситуацию, в которой мы оказались, — продолжил Кейл.

Драйзек играючи провел лезвием по щеке жертвы, как раз под глазом.

— И в ней нет ничего хорошего, — с улыбкой промурлыкал он.

Эревис подошел ближе и еще более задушевным голосом сообщил:

— Мы знаем, что ты можешь исцеляться. — Он замер, словно застигнутый неожиданным прозрением. — И знаешь, что это значит?

По ужасу, плескавшемуся в глазах Серрина, Кейл заключил, что тот знал.

— Это значит, — пояснил участливый Ривен, — что мы можем резать тебя снова и снова — и ты не умрешь.

Он полоснул пленника по лицу, и тот поморщился от боли. Однако кровь текла считанные секунды, а затем рана закрылась.

— Не умрешь никогда.

Кейлу пришлось отвернуться, чтобы не выдать своего отвращения. Ривен явно наслаждался происходящим. Эревис с ужасом подумал, что произойдет, если придется отдать пленника в руки убийцы. И молился, чтобы ему не пришлось принимать такого решения. Но пока нужно было подыгрывать.

— Тебе известно, кто мы, — промолвил Кейл. — Так что ты знаешь, на что мы способны. Боль не исчезнет ни на мгновение, пока ты не скажешь то, что мы хотим знать.

Ривен крадучись приблизился к бочке и взял один из инструментов. Пленник в ужасе следил за каждым его движением.

— Вот этим можно освежевать, — прошептал он пленнику на ухо. Затем выбрал нож с зубчатым, словно пила, лезвием. — Этим отрезать кусочки, а вот этим, — в руках убийцы оказались щипцы, — вырывать куски плоти.

Кейл подождал, пока Серрин в полной мере оценит то будущее, что готовил ему Ривен. И воображение жертвы сделало свою гнусную работу. В комнате чуть ли не физически ощущался запах страха и паники. Тогда убийца решил, что самое время представить себя другом пленника. Единственным человеком, который стоял между жертвой и маньяком с пыточными орудиями в руках.

— Мне доводилось видеть его в деле, — поделился он с пленником, будто оправдываясь. — Если ты не будешь говорить со мной… что ж, придется беседовать с ним.

Ривен осклабился и стал кружить вокруг Серрина, словно стервятник над умирающим путником.

Двигаясь плавно и размеренно, Кейл достал из кармана маску и скрыл под ней лицо.

Снаружи прогремели раскаты грома.

Кейл прошептал заклинание, которое не позволяло лгать в стенах амбара.

— Если ты попробуешь нас обмануть, — предупредил он, — я узнаю об этом.

Серрин попытался ослабить веревки. Тогда Ривен, стоявший в тот момент за его спиной, слегка сдавил голову пленника руками. Жертва тут же застыла. Драйзек в ожидании взглянул на Кейла.

Эревис произнес второе заклятие. Оно должно было в разы усилить ужас жертвы. Стоило ему произнести последнее слово, как глаза Серрина в панике закатились, он застонал, почти раздавленный невероятным страхом. Привязанный меж двух огней, Кейлом и Ривеном, пленник бессильно склонил голову на грудь и лишь глухо хрипел.

Эревис надеялся, что тот все же оставался достаточно в сознании, чтобы говорить. Он сожалел, что пришлось подвергнуть пленника магическому воздействию, но это было лучше, чем оказаться в руках Драйзека.

— У тебя будет лишь одна возможность ответить на мои вопросы. Ты меня понимаешь?

Серрин, даже с кляпом во рту, пытался выразить согласие.

— Вытащи кляп, — велел Кейл.

Ривен так и сделал, снабдив свои действия предостережением:

— Хоть одно слово заклинаний, и лишишься языка.

Кейл не сомневался, что убийца именно так и сделает. Никто в амбаре не смог бы солгать.

Нависая над пленником, Эревис принялся за допрос:

— Что такое сфера?

— Я не знаю! — выпалил Серрин. — Я правда не знаю.

Влепив жертве оплеуху, Ривен перехватил инициативу:

— Зачем она понадобилась магу?

— Чтобы трансформировать себя.

— Во что? — спросил Кейл. — Каким образом?

— В тень, — выдохнул Серрин. — Проведя обряд в Храме Теней… в Храме Шары.

Убийцы обменялись взглядом. Кейл никогда не слышал о таком храме.

— Где находится этот храм? — спросил он. Невероятный ужас развязал язык пленника:

— В Темном озере, в Гултмире, неподалеку от городка под названием Звездный Покров.

Эревис никогда не слышал о Темном озере, зато знал о Гултмире — необъятных древних лесах на Побережье Дракона.

— Зачем ему становиться тенью?

Даже объятый ужасом, Серрин посмотрел на Кейла как на полного идиота.

— Чтобы стать неподвластным времени и болезням, — объяснил он. — Чтобы уметь заживлять любые раны. Зачем же еще?

Вот теперь убийца все понял. Врагген собирался обменять свою человеческую сущность на власть. Что ж, ничего удивительного. Он не раз видел, как люди поступались своей человечностью ради куда меньших выгод, чем бессмертие. Он решил на время выкинуть из головы все, что касалось этой темы. Присев рядом с пленником, Эревис посмотрел тому в глаза:

— Что ты такое?

Вопрос повис в воздухе. Выходец с Востока изо всех сил сдерживал готовые сорваться слова, даже до крови прикусил язык. Он молчал, лишь качал головой и сопел, покрываясь потом.

Неожиданно действие заклинания Кейла закончилось. Убийца понял это по тому, как прояснились глаза Серрина и ужас в них сменился вызовом.

Схватив пленника за шиворот, убийца повторил:

— Что ты такое?!

— Пусть Бездна поглотит тебя, — выплюнул выходец с Востока.

Ривен выхватил кинжал и пригвоздил им руку Серрина к бочке. Пленник завопил от боли.

— Неверный ответ! — прошипел Драйзек. Вернув кляп на место, он взял с бочки молоток и несколько длинных гвоздей. — Пожалуй, я начну с твоих коленей.

Кейл остановил его, коснувшись запястья Ривена и покачав головой.

Драйзек недоуменно посмотрел на компаньона:

— Кейл, он знает намного больше.

Да, то была правда. Но Эревис просто не мог идти этим путем. Он вновь покачал головой.

И Ривен уступил. Зарычав от ярости, он повернулся к пленнику и ударил его молотком по виску. Удар не был смертельным, жертва лишь со стоном лишилась сознания.

— Ты пожалеешь об этом, — бросил убийца и принялся собирать свои пожитки.

«Возможно», — подумал Кейл. Но он жалел бы еще больше, если бы пошел по пути Ривена.

Выйдя из амбара, Драйзек увидел, что дождь наконец-то закончился. Пленник все еще лежал без сознания на дощатом полу. Кейл был рад, что они не прибегли к… другим методам. Они и так выяснили много при помощи заклинания.

Хафлинг увидел их, как только напарники вышли из здания, и вскочил с корыта, на котором сидел все это время. Даже в темноте Кейл увидел, как сильно побледнел Джак.

— Он…

— Нет, — успокоил он друга, — всего лишь без сознания.

Хафлинг дернулся было в направлении амбара, но Эревис остановил его:

— Джак, до этого не дошло.

Флит вгляделся в лицо убийцы, пытаясь понять, правду ли тот говорил, и затем кивнул.

— А что ты вообще собирался делать, а, Флит? — спросил Ривен, и голос его сочился презрением. — Утешать его?

— Не обращай на него внимания, — сказал Кейл, усадил Джака обратно на корыто и сам присел рядом.

Чтобы отвлечь хафлинга, он рассказал все, что им удалось узнать у Серрина.

Джак изумленно слушал его.

— Тень?! — воскликнул он. — Как обитатели Незерильской империи? Кейл, ты надо мной смеешься? Да те ублюдки с черными сердцами даже не люди! Я слышал… — Замолчав, он встряхнул головой. — Но… зачем?

Кейл устало пожал плечами:

— Ради бессмертия. Или власти. Или еще ради чего-нибудь. Мы не знаем. В конце концов, это и не важно. Спасением Рена дело не закончилось. Мы должны будем остановить мага. И уничтожить его.

Джак, не возражая, вынул трубку и повертел ее в руках. Взгляд его не отрывался от заплечной сумки Кейла.

— Какую роль во всей этой истории играет сфера? — спросил он.

— Пока тоже неизвестно, — отозвался убийца. — Быть может, она говорит, когда можно войти в храм или когда провести ритуал. А может, и что-то совсем иное. Но теперь, по крайней мере, мы знаем, что он замышляет и куда направляется. Утром доберемся до Сефриса и выясним время.

— Утром… — Джак о чем-то задумался. Какое-то время он сидел молча, а затем спросил, указав на амбар: — А что делать с этим человеком?

— С этим существом, ты хотел сказать, — проворчал Ривен. — Он не человек, Флит. Его раны заживают почти мгновенно.

Джак впился взглядом в Кейла.

— Всего пара царапин, — заверил его убийца. — Только чтобы запугать его.

Хафлинг скрепя сердце принял объяснение.

— С этим существом можно расправиться только одним способом, — вкрадчивым тоном поделился своими соображениями Ривен. — Разрезать его на куски и сжечь останки, а пепел развеять по ветру. После такого даже тролли не восстают из мертвых.

Убийца сказал это как само собой разумеющееся. Кейл побелел, а Джак и вовсе выглядел так, словно вот-вот брякнется в обморок.

— Какие-то проблемы, Флит? Разве арфисты не учили тебя, как можно запачкать руки?

— Отвали, — ощетинился хафлинг. — Я знаю, что ты хочешь его укокошить. И прекрасно знаю, что ты такое.

Слова Джака напомнили Кейлу Тазиенну. «Я достаточно хорошо тебя знаю». Его душа словно покрылась толстой коркой грязи. Он не знал, сможет ли когда-нибудь смыть ее.

Ривен подошел к хафлингу и наградил того холодным взглядом:

— Ты не понимаешь одной вещи, Флит. У тебя никогда не было врагов, которые жаждали бы твоей смерти. И ты не знаешь, что значит такой враг у тебя за спиной. Если перестанешь думать, как баба, — поймешь.

Джак насупился и потянулся за мечом.

— А ну хватит! — рявкнул Кейл, схватив хафлинга за руку.

В душе убийца знал, что Ривен был прав. Они никак не могли оставить пленника в живых. Джаку придется это понять, ему просто нужно время. Похоже, Кейл запятнает и его душу тоже.

— Дай мне подумать, — сказал он Ривену, сделав легкий акцент на местоимении. И, повернувшись к Джаку, добавил: — И ты тоже все обдумай.

— Кейл… — окликнул его Ривен.

— Давай закроем тему, — отрезал убийца, и Драйзек подчинился. Кейл перевел дыхание. — Мы не можем взять его с собой в город, так что придется ночевать здесь.

— В амбаре?! — воскликнул Джак в ужасе.

Ривен усмехнулся.

— Нет, — успокоил друга Кейл. — Снаружи. Дождь ведь закончился. Ночевать будем здесь. Найдем место посуше и разведем огонь. У всех нас были такие ночи. За пленником будем следить по очереди, а завтра решим, что с ним делать. Согласны?

Протеста на лицах он не увидел и решил, что этого вполне достаточно.

Угасавший костер немного обогрел человеческую личину Серрина. Он лежал на боку на сырой земле — руки и ноги были крепко связаны веревками, а рот заткнут куском ткани, — разглядывал хафлинга. Мелкое создание устало наблюдало за пленником воспаленными глазами. Рядом спали двое людей — одноглазый убийца и лысый жрец. Они посмели угрожать Серрину болью. Скоро он научит их истинному значению этого слова. Он уже представлял, какой сладкой будет кровь из их вырванных сердец. Мысль ему понравилась. Серрину уже приходилось пробовать человеческое мясо. Правда, как и большинство его собратьев, он предпочитал нежную мякоть мозгов.

Какое-то время он притворялся спящим, прислушиваясь к глубокому и ровному дыханию врагов. Скоро они уснут навсегда. После этого он вернется к Азрииму и его команде.

То, что Азриим его бросил, мало заботило Серрина, ведь он поступил бы точно так же. Они всего лишь принадлежали к одному виду, вид этот не славился глупыми сантиментами. Существование определялось альтернативой: удовольствие или боль. Власть была здесь лишь средством получать первое и управлять вторым. Больше в жизни не было ничего. Чувства, о которых столько кричали люди, направлены лишь на то, чтобы скрывать истинную природу вещей.

Кроме того, выручать Серрина значило терять время, подвергаться опасности и, быть может, даже срывать планы Странника. А Серрин и Азриим, да и все их братья, были искренне ему преданы. Именно Странник создал их из хаоса и лишь он один мог дать им то, чего они жаждали больше всего на свете, — свободу от служения и скуки. В общем и целом Странник предложил им власть.

«Но для начала, — подумал Серрин, — он дал им боль».

Пленник открыл глаза и уставился на хафлинга. Тот выдержал взгляд, даже не моргнув, но Серрин чувствовал, как из каждой поры мелкого существа сочилась тревога. Даже кляп во рту не помешал ему ухмыльнуться, и хафлинг побелел как полотно. Он стал подниматься и протянул руку к своему короткому мечу.

Мысленно Серрин сотворил заклинание, парализовавшее врага. Хафлинг издал придушенный стон и замер. Серрин мог бы использовать заклятие раньше, в амбаре, но оно действовало лишь на одного противника. Он прислушался, но убийцы продолжали спокойно спать. Страх хафлинга все усиливался, уже и воздух пропах им. Серрин глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом.

Еще одно заклинание, и его мышцы налились нечеловеческой силой, физическим воплощением мощи его разума. Невидимой мысленной «рукой» он медленно вытащил из ножен на поясе хафлинга кинжал. Мелкое существо все глубже погружалось в пучину ужаса и отчаяния.

Серрин поднес кинжал к горлу врага и заставил оружие несколько мгновений парить перед глазами несчастного. Сердце хафлинга, должно быть, колотилось, словно испуганный заяц в клетке.

Но это ненадолго.

Пот каплями стекал по лбу жертвы. Он отчаянно пытался разорвать путы заклинания, но тщетно. Магия Серрина была слишком мощной, а разум хафлинга — слишком слабым.

Серрин перенес кинжал от хафлинга к собственному связанному телу и бесшумно разрезал веревки, стараясь не разбудить людей. Все это время он немигающим взглядом буравил оцепеневшего хафлинга, обещая невыносимые страдания всего лишь через пару мгновений.

Освободившись, он полежал неподвижно, все так же наблюдая за жертвой. Ждал, когда к бесчувственным конечностям прильет кровь, а враг окончательно увязнет в болоте смертельного страха. Капли пота блестели в свете угасавшего пламени.

Серрин сжал в своей человеческой руке кинжал. Воздух вокруг успел провонять ужасом. Он даже чувствовал слабые попытки перепуганной крысы разрушить заклинание.

Напрасно, напрасно. Все было напрасно.

Серрин осторожно поднялся, двигаясь тихо, словно шепот легкого ветерка, и сверху вниз воззрился на объятого ужасом хафлинга. Всего в трех шагах спали его несостоявшиеся мучители. Серрин склонил голову набок, изучая одноглазого. Сейчас он был так уязвим…

Но нет. Первой будет мелкая крыса. Ее ужас разжег в Серрине аппетит.

Он стал приближаться к хафлингу, обнаженная сталь поблескивала в ночи. Пот ручьями струился по лицу жертвы, на лбу вздулись вены. Опустившись на корточки, Серрин взял в ладони лицо несчастного.

Ворвавшись в разум врага, он нашел там лишь сгусток ужаса и тоски. Ни одной связной мысли.

— Ты перепуган, — произнес он в уме мелкого создания и насладился шоком жертвы от телепатической связи. — Я чувствую запах страха. — Проведя языком по шее и подбородку хафлинга, он слизал пот. — И его вкус.

Презренное существо пыталось молитвами совладать со своим страхом. Серрин улыбнулся. Этой крысе не поможет ни один бог.

И в этот момент он решил, что хафлингу стоит увидеть его настоящим, в истинной форме.

Мысленно позволив себе изменяться, он принялся расти и расширяться прямо на глазах. Как только слабые человеческие пальцы вновь стали его родными когтями, а рот превратился в оскаленную пасть, Серрин послал хафлингу улыбку, в которой легко поместилась бы голова жертвы.

Когда молитвы крысы переросли в вопли ужаса, Серрин улыбнулся. Пару мгновений он наслаждался, а затем принялся за боль.

Кейл знал, что спит, но никак не мог проснуться. Во сне он вновь сидел в любимом кресле в покоях Штормового Предела. Наблюдал за тем, как пламя пожирало его постель, и грел руки, словно перед ним горел обычный костер на привале. Холодный ветер залетал в единственное окно, закрытое не привычными ставнями, а тяжелыми алыми шторами с рисунком из зеленых овалов. «Как странно», — думал Кейл. У него в комнате никогда не было штор.

Ставший ледяным ветер все усиливался и в конце концов с треском разорвал портьеры. Обрывки ткани разлетелись по всей комнате. Кейлу показалось, что он слышал безмолвный крик порванных занавесок. Поплотнее завернувшись в плащ, он вновь поднес руки к огню.

— Ветер холодный, — промолвил Ривен.

Кейл в изумлении обернулся. Раньше он убийцу не замечал. Ривен уселся в излюбленное кресло-качалку Тамалона. Материалом для него послужила древесина орехового дерева из Аркендейла.

Странно, но правый глаз Ривена оказался пугающей пустой дырой. Кейл готов был поклясться, что на самом деле Драйзек лишился не правого, а левого глаза. Значит, это не Ривен? Во мраке пустой глазницы, казалось, вспыхивали далекие звезды. Кейл наклонился, чтобы получше разглядеть их…

…и без предупреждения Ривен схватил его за плечи и заорал: «Проснись!»

Кейл распахнул глаза, сердце его отчаянно билось, как бывает всегда, когда приснится кошмар. Костер рядом с ним прогорел до едва тлевших угольков. Убийца неподвижно лежал и смотрел в небо, даже ночью все еще затянутое облаками. Что же значил странный сон?

Внезапно он услышал звук, словно кто-то медленно разорвал кусок ткани. Точно такой же звук издавали порванные ветром портьеры в его сне. Кейл замер в тревоге. Поднявшись на локте, он через костер посмотрел на Джака…

Хафлинга заживо разделывал монстр из самых кошмарных снов.

— Джак! — Кейл молнией вскочил на ноги, с мечом в одной руке и священным символом — в другой. Вот только когда же он успел вытащить маску?

Чудовище издало удивленное шипение и приготовилось к схватке, увидев Кейла.

Справа от убийцы, судорожно глотая воздух, проснулся Ривен и в то же мгновение сжал в руках лежавшие рядом сабли. Ему хватило секунды, чтобы понять происходящее.

— Проклятие! — прорычал он и вскочил на ноги.

Существо, даже сгорбившись, казалось выше Кейла. Его болотно-зеленая шкура была грубой и сморщенной, как старая кожа. Рядом с ним Джак, явно парализованный каким-то заклинанием, выглядел маленьким ребенком. Лапы, толщиной с ногу взрослого человека, заканчивались длинными черными когтями. Ноги стали неуклюжими лапами, в обхвате равными человеческой талии. Вены, мускулы и сухожилия проступали под кожей при каждом движении чудовища. Плоская голова со здоровенной пастью и рядами острых зубов сидела на короткой толстой шее. Мордой существо напоминало Кейлу какое-то подобие амфибии, скорее всего отвратительную жабу. Узкий разрез безжалостных серых глаз. Глаз их пленника.

Так вот какая она, настоящая форма Серрина, понял Кейл. И, как и тогда, при встрече с теневым демоном Ирсиларом, он сразу же почувствовал, что существо это не принадлежало к обитателям Торила.

Когти существа были покрыты кровью Джака, качавшейся при свете углей черной.

— Все чувствуют боль, — проговорило существо и подмигнуло Ривену.

А затем дочиста облизало когти.

Кейл с рычанием бросился на врага. Перепрыгнув через тлеющий костер, к нему присоединился Драйзек, прокричав то самое слово, что порой повторял во сне: «Vredlaul!»

Слово это заставило могучее существо отпрянуть, словно ударило его в грудь. Кейл занес клинок для удара…

…и тут противник произнес слова силы, и на мир вокруг них обрушилась непроницаемая тьма. Кейл не видел ровным счетом ничего. Меч он опустил, но клинок встретил лишь пустоту. Пригнувшись и застыв на месте, убийца прислушался.

— Здесь, — прошипел он, чтобы Ривен смог понять, где находился Кейл.

— Здесь, — раздался слева шепот Драйзека.

Напряженно прислушиваясь, Кейл шагнул вперед, готовый нанести молниеносный удар в любом направлении. Он примерно представлял себе, где стоял Джак, и двигался к нему.

— Здесь, — повторил он.

— Здесь, — отозвался Ривен несколькими шагами впереди и все еще по правую руку от Кейла.

Никаких других звуков Эревис не смог уловить. Куда делась эта треклятая тварь?

Так же внезапно тьма рассеялась. Кейл и Ривен действительно стояли недалеко друг от друга. Чудовище испарилось.

Эревис старался не смотреть пока на Джака. Сейчас нельзя было терять бдительность.

— Он невидим. По моему сигналу, — прожестикулировал он Ривену.

Драйзек кивнул.

Через мгновение убийцы синхронно бросились к костру, вспарывая воздух клинками. Никакого сопротивления.

— Исчез, — произнес Ривен, задыхаясь и обливаясь потом.

— Оставайся на страже, — попросил Кейл и бросился к Джаку.

Заклинание все еще действовало. Чудовище сломало хафлингу все пальцы, и теперь они застыли под такими немыслимыми углами, что Кейл с трудом сдержал тошноту. Кожа и мышцы на груди были содраны, обнажая сердце. В алой массе белели обломки ребер. Серрин сделал с беднягой то, что грозился с ним самим сотворить Ривен.

Эревис перестал дышать, стараясь уловить дыхание Джака. Есть! Он еще был жив, несмотря на адские муки. Кейл с трудом мог вообразить боль, что испытал и все еще чувствовал Флит. На глаза навернулись слезы, но он сумел взять себя в руки.

— Прости меня, дружище. Прости.

Они должны были убить мерзкую тварь! Должны были растерзать и превратить ее в прах, как и советовал Ривен. Кейл никогда не повторит этой ошибки. Ни с одним из этих существ. Дважды два — четыре, ублюдки.

Он уже успел этой ночью, ровно в полночь, вознести молитвы Маску, прося даровать ему заклинания исцеления. Бог откликнулся на его просьбу: сверх испрошенного, послал еще одно заклятие. Кейл раньше никогда о нем не слышал. К счастью, оно и не понадобилось.

Со слезами ярости на глазах убийца произносил магические слова, в каждое вкладывая всю свою боль и страх за друга. Второе заклятие. Затем третье, четвертое.

Страшная рана на груди Джака закрылась, оставив лишь белые шрамы. Кости срослись, дыхание стало мягче. Тело исцелилось. Но что будет с душой?..

— Подожди немного, — попросил Кейл.

Стиснув в руке маску, он вознес молитву и освободил Джака от заклятия чудовища.

В то же мгновение Флит, глотая воздух, упал как подкошенный, но Кейл успел его поймать. Обнимая хафлинга, убийца чувствовал дрожь и рыдания несчастного. Он не произнес ни слова, просто ждал, когда друг успокоится и придет в себя.

Джак тоже молчал, безмолвно изливая в плечо Кейлу всю боль и ярость, что ранее не дала ему выплеснуть магия.

— Прости меня, Джак, — прошептал наконец Кейл.

— Во имя всех богов, Кейл, тебя-то за что прощать? — Голос Ривена был холоднее самых лютых морозов. — Если бы Флит смог сделать то, что должен был, этого бы никогда не случилось.

Кейл кинул на убийцу взгляд, исполненный такой жгучей ярости, что даже Ривен увял, поняв: стой он чуть ближе, Эревис убил бы его без всяких раздумий.

— Закрой рот, или я проткну его мечом, а затем порублю тебя на куски и сожгу дотла, понятно? Понятно?

Ривен отступил подальше.

Джак качнул головой и высвободился из рук Кейла. Он вытер слезы и осмотрел свои пальцы, стараясь не встречаться взглядом с убийцами.

— Нет, Кейл, он прав.

Эревис хотел возразить, но Джак прервал его:

— Нет! — Встретившись с другом взглядом, убийца заметил нечто, чего раньше там никогда не видел: ненависть. — Он прав. Я снял булавку, и больше я не арфист. Пришло время запачкать руки.

На это Кейл ничего не смог ответить. Он никак не мог понять, добром или злом была перемена в Джаке. Сефрис назвал Джака семнадцатым. Убийца боялся, что теперь уравнение изменилось.