Судьба

3

— Вы считаете, это он?

— Вероятно. Точное понимание пока для меня неведомо.

— То, что он смог совладать с ним, еще не показатель. И, в таком случае, где остальные?

— Слишком рано совершать какие либо выводы и предаваться спорам. Нам необходимо подождать. Когда наступит срок, оно явит себя, так или иначе…

Голоса доносились тускло и блекло, словно они проходили через препятствие. Как когда лежишь в наполненной водой ванне, полностью погрузив голову. Они были далеки, инфернальны, чужды и совершенно лишены эмоций. Холодные и безжизненные, они совсем не интонировали, и это настораживало, вызывало неприятные мурашки и заставило меня открыть глаза.

Голубое небо, прорывающееся сквозь покачивающиеся на легком ветру зеленые ветви. Покореженные и забрызганные красным металлические полосы ограждения… Я сел. Фрагменты тел, изувеченные тела и просто тела Отголосков и Фантомов повсюду. Шум далекого моря, потрескивание и шелестение леса. Жужжание мух над останками. Я посмотрел на грудь — четыре рваные дыры были отчетливо видны на черной водолазке. Руки мои опустились на лицо, грудь выпустила тяжелый вздох.

Это было странно, по крайней мере мне так казалось, но я удивительно четко все помнил. И бледное лицо в синем свечении. И то, как прорывая это лицо и свечение в котором оно и проступило, на меня набросился Отголосок, первым же ударом вонзив в меня свои когти. Помнил, как меня звал Данте. Я пытался ему ответить, кричал в ответ, но он не слышал меня. Помнил как его оттаскивал Танк, а потом… Потом все поглотила тьма. И вспышки света были в этой тьме, яркого голубого света. Они проносились как звезды, как метеоры в звездном небе над океаном и гасли. Вспыхивали и гасли. А потом я расслышал голоса. Эти далекие безжизненные голоса…

Дышать было тяжело, настолько тяжело, что меня бросило в пот, а сердце наполнилось страхом. Как во время приступа клаустрофобии я принялся судорожно стаскивать с себя водолазку, а стянув, схватился за ворот жилета и потянул, чтобы дать хоть немного воздуха горлу. Треск разрывов, хруст, жилет легко поддался и оказался у меня в руках, полностью слетев с тела.

Прошло минуты две, а я все смотрел на жилет. Не скажу что он был хорошим или высокого качества, но… Наверное он подвергся деформации пока меня швыряли то туда то сюда и из-за соленой воды. Иначе как объяснить, что прочные швы так легко поддались?.. Секунду спустя меня пронзила мысль — я сидел и не чувствовал боли! Похоже удивления только начинались. Чернота исчезла, я обнаружил это едва опустил голову. Кожа была чистой, обычного цвета, никаких синяков и кровоподтеков. Легкие набирали воздух по максимуму, в груди не было даже намеков на боль. И в ноге! Дыра от попадания исчезла, даже шрам не остался… И новая мысль пронзила меня молнией — не было вообще никаких шрамов.

— Какого хрена? — Не сдержавшись, пробормотал я и повернулся.

Рядом со мной лежала пара пистолетов. Я не смог сдержать улыбку, ведь я узнал бы этот дуэт из тысячи — черный корпус и ствол, и только на рукоятке были белые вставки, с изображениями драконов. У меня перед глазами вновь промелькнул Данте, стоявший передо мной на коленях, осторожно трогающий меня за плечо…

Я оделся, убрал пистолеты за пояс и встал. Во всем теле чувствовалась невероятная легкость, прилив сил был таким, словно я спал целую неделю и теперь был готов к любому труду. Никакой усталости, боли, неприятных ощущений… только руки… да, от запястья и почти до локтя, ощущалась даже не боль, а… ноющий дискомфорт, словно мышца была перетянута. Я встряхнул руками, и это ощущение будто бы ушло, прошел немного вперед и подобрал свои пистолеты. В каждом было по половине обоймы, запасных не осталось, а пистолеты Лехи были пусты.

— Не густо. — Проговорил я себе под нос. — Ладно, прорвемся.

Убрав свое оружие за пояс спереди, я пересек дорогу и скрылся в лесу. Мне предстоял долгий путь домой.

Каких только мыслей я не передумал, пока шел. Идти мне было далеко, я шел один, поэтому мысли против моей воли лезли в голову. Я долго пытался понять что случилось и, после десятков минут непрерывных раздумий, я пришел к выводу что все это скорее всего какая-то мутация. Отголосок не убил меня, а просто смертельно ранил, вот я и… Ну а как еще было объяснить, что я выжил получив четыре ножевых в сердце одновременно, пришел утром в себя и обнаружил, что мои раны все зажили, как у какого-нибудь Росомахи из кино? Звучит дико, но этот вариант казался мне наиболее реалистичным в сложившемся положении. Только вот руки все сильнее болели. Тупое ощущение, когда долго несешь тяжелые пакеты — жилы натягиваются, все тянут и тянут, и уже даже не просто неприятно, а больно. Все мышцы сводит и…

Резкое шипение! Мгновенная остановка! И пронзающий испуг… Я проходил по покатой поляне. Прямо на пути из земли вырастал огромный валун, перекрывающий дорогу. Обходить его поверху было лень, а ниже осыпающаяся земля создавала глубокий овраг, заваленный высохшими деревьями, по которым уже вовсю вили свои лозы ползучие растения. Поэтому, опираясь руками о холодный камень, я двинулся по краешку земли, чтобы сэкономить время.

Черная змея, с красным узором вдоль спины, лежала на освещенном солнцем выступе и была здорово возмущенна нарушением своего покоя. Гадюка Казнакова, та еще тварь. Очень красивая, но, как частенько встречается в природе, опасность ее была сопоставима с красотой. Сам не проверял, но нам рассказывали, что при удачном укусе человек умирал через четыре минуты, если не успеть вколоть ему противоядие. Мы видели этих змей на фотографиях и картинках и, само собой, приучились их избегать. И теперь, в эту секунду, мою руку опирающуюся на камень, отделяли от змеи какие-то двадцать сантиметров.

Ярко выраженная и четко отделяющаяся от тела, голова висела в воздухе, направленная на меня. Наверное нет ничего более жуткого, чем направленный прямо на тебя змеиный взгляд. Эти черные глаза, такие пустые, холодные, будто остекленевшие. Мне кажется эта бездна, эта пустота, и очаровывает несчастных лягушек, которые, прекрасно понимая свою участь и громким кваканьем зовущие на помощь, послушно ползут к своей погибели.

Для начала я замер. Затем осторожно, стараясь не шуметь, нащупал ногой твердое место и аккуратно, почти бесшумно подался назад, чтобы увеличить расстояние между нами. «Отойди на безопасное расстояние» или «Назад нахер!», примерно так звучало одно из главных правил в обращении с опасными животными. Поэтому, переставив ногу, я стал переносить на нее вес своего тела… Треск! Резкий треск сломавшегося прута под ботинком. Я дернулся и этого движения было достаточно. Раскрыв пасть и успев издать громкое шипение, как давно уже заготовленная пружина, змея рванула ко мне. Инстинктивно я отнял от камня руку и взмахнул ей, прикрывая лицо. Мозг пронзила резкая короткая боль, послышался странный булькающий треск, а на лицо мне брызнуло что-то теплое.

Полуметровая змея извивалась всеми пятью частями, на которые она была разделена. Это было первое, что я увидел, открыв глаза. Потом я посмотрел на свою руку и чуть не потерял равновесие. Меня снова покрыл пот, а взгляд помутился. Я опасливо вытянул руку перед собой, тряхнул головой и снова посмотрел. Нет, это было взаправду. Из места соединения кисти с предплечьем, на тыльной стороне руки, прямо из кожи торчали четыре длинных когтя. Светлые, но сейчас немного покрытые кровью, они достигали примерно полуметра в длину и росли прямо из руки. Я согнул кисть и поднес руку к лицу. Кисти ничего не мешало, когти так и шли вперед, выходя практически из запястья. У основания они находились совсем рядом друг с другом, но чем дальше шли, тем больше увеличивалось расстояние между ними. Прямо как металлические лезвия на цестусе, древнем и крайне смертельном оружии.

Я тронул пальцем один из когтей — узкий и острый как бритва с одной стороны и более широкий и не такой смертоносный с другой. Я обхватил клинок (если можно это так назвать) и попробовал потянуть. За движением тут же подалась вся рука. Я напряг левую руку и сильнее потянул правой. Легкий дискомфорт, переходящий в боль в запястье у основания когтей. Я отпустил руку. Похоже, они теперь стали частью меня. Тут же мозг пронзила мысль. В левой руке больше не чувствовалось того неприятного тянущего ощущения, а вот в правой… Я посмотрел на правую руку. И буквально ощутил когти под кожей, между локтевой и лучевой костью. Отвел руку в сторону, сжал кулак и просто захотел чтобы когти вышли. И они вышли. Мгновенная боль, как укол пальца при сборе крови на анализ, тихий и едва слышный треск рвущейся кожи и четыре длинных клинка, выдвигающиеся из плоти, как несущие смерть греческие мечи из ножен.

Согнув руки в локтях и поднеся их к лицу, я еще некоторое время рассматривал грозное оружие, которое, очевидно, теперь всегда было бы у меня с собой. Улыбнулся, даже хмыкнул и захотел, чтобы клинки ушли. Только медленно, я хотел посмотреть на это. И они повиновались. Неторопливо они скрывались под кожей, оставляя на ней бугорки, а потом, едва скрылись их концы, бугорки на коже сгладились, ранки на запястьях мгновенно зажили, и не осталось ни малейшего следа.

Адреналин вызывал учащенное дыхание. Я шумно и глубоко вдыхал воздух носом, чтобы восстановить пульс, дыхание. От змеи шел острый запах сырого мяса. Я посмотрел на уже почти переставшие трепыхаться куски, нагнулся и, сдаваясь набросившемуся на меня звериному зову, схватил останки рептилии и принялся жадно их поглощать. Кости и чешуя трещали на зубах. Я ощущал, как по подбородку текла кровь. Тепло ударило мне голову, она закружилась. Руки задрожали, губы мгновенно пересохли.

— Твою мать. — Проговорил я, практически пьяный от страха. — Что ж со мной такое?

И уже через полчаса от страха не осталось и следа! Мне было восемнадцать, а мозг ребенка не способен долго пребывать в одном эмоциональном состоянии. Я, конечно, утрирую, но… я опробовал свои клинки практически на всем, что попадалось по пути. Куст? Снесем его взмахом! Дерево? Почувствуй себя дровосеком, мужик! Ящерица? Наколи этого динозавра на копье и приготовь обед себе и своей самке! Бабочка? Что эта крылатая тварь делает в моих владениях? Завалить ее! И все в таком духе… Впрочем, помимо разрушительной, у всего этого была и если не созидательная, то уж точно научная сторона. Клинки оказались чрезвычайно необычным оружием. Это была органика, кость проще говоря, но до какой же степени прочная. Срезать одним взмахом небольшое дерево или камень — было равноценным. К тому же, я мог контролировать выпуск когтей — захотел, вышел один, захотел два. Мне нужно было только подумать, а мысль, как мы все знаем, чертовски быстрая штука.

Когда мне по-настоящему сильно захотелось есть, я не тратил патроны и не ставил силки. Несколько крупных ящериц были пойманы моими когтями. Растущие на большой высоте яблоки и персики были просто срезаны вместе с веткой. И я, вполне довольный собой, но не отказывающийся от возможности, что все происходящее могло мне просто привидеться в смертельной агонии, сидел под огромным буком и с аппетитом ел мясо с фруктами… Периодически я думал о друзьях. Они должны были добраться до базы еще ночью. Не знаю, что привлекло тогда Отголосков, но их было очень много, и я надеялся, что по пути ребятам никто не встретился. Если только не какой-нибудь дополнительный отряд Фантомов… Нет, надо гнать эти мысли. Если бы на них напали, я бы увидел — двигаясь, я держал трассу на виду. Пока не было никаких обломков, обожженного обезображенного асфальта, никаких следов борьбы. А раз так, надежда еще была… У меня постоянно вырывались смешки, каждый раз когда я представлял лица ребят. Они ведь считают, что я погиб. Правда… после каждого смешка мне становилось стыдно. Я думал о Лее, о Рике, о Данте, даже о Танке с Хантером. Они сейчас считали, что я умер, что еще на одну пару рук стало меньше. А я, выживший чудом, чудом залечивший раны и получивший в обладание чудесные клинки, сидел под деревом в ус не дуя, жевал от пуза и прикидывал, как они удивятся, когда я приду и постучусь в дверь. Кусок застревал в горле от стыда. Но я был ребенком, я все еще был ребенком. Пусть и пережившим уже многое.

Внезапно тревога переполнила меня. Хотя нет, это была не тревога, это было что-то другое… Уверенность, понимание, м-м-м-м-м, убежденность… предчувствие! Да, это можно было назвать предчувствием. Каждый мой нерв оголился, по нему словно пробегали молнии. Чувства… Боже, это было что-то неподдающееся описанию. Слух, зрение, осязание и обоняние, все вдруг активизировалось, стало удивительно острым. Я видел далеко, слышал далеко, различал тысячи запахов, ощущал малейшие колебания воздуха своей кожей, словно покрытой током. Будь у меня иголки как у ежа, они бы уже все ощетинились. Я медленно встал. Кто-то был рядом, я это чувствовал. Знал, что кто-то следит за мной, смотрит на меня. Возможно, это и есть предчувствие. Мои руки потянулись к рукояткам пистолетов, пальцы обхватили холодный метал и вдруг весь организм закричал мне одной-единственной молниеносной мыслью:

«В сторону!!!».

В секунду напряг ноги, толкнул ими землю и наклонил корпус влево. И почти в тоже мгновение, задев когтем мою штанину и порвав ее, в то место где стоял я, жестко опустился Отголосок. Тварь стопроцентно не ожидала такого. Она грохнулась на землю, а обе руки ее воткнули свои когти-кинжалы в ствол дерева и застряли там. А я смотрел на существо, ошарашено переваривая тот факт, что находился я метрах в десяти в стороне. Я выработал хорошую реакцию за месяцы тренировок, но это… А прыжок! Как я мог отпрыгнуть так далеко за какую-то секунду?!

Возмущенные рыки монстра вернули меня на землю. Тварь билась и брыкалась, но когти надежно держала буковая кора. Я знал, что нужно было сделать. Это нужно было сделать. Достал пистолет и, приблизившись на несколько шагов, направил ствол на безобразную голову. Титаническими усилиями монстр освободил руку, выдрав когти из собственной плоти. Я прицелился, мой палец стал усиливать давление на спусковой крючок… Шелест! Впереди, относительно меня, послышался шелест. Тот самый шелест. На мгновение отвлекся, потом, что опять же меня дико удивило, резко вернул взгляд назад, спокойным жестом выстрелил, разворотив несущуюся ко мне зубастую прорву, точным и расчетливым движением перевел руку повыше и в сторону и выстрелил еще два раза. Два тела упали к моим ногам, колотясь в агонии, а я посмотрел на свои руки. Невиданная твердость наполняла их. Мое внимание было собрано как в мушке винтовки — я замечал все, видел все, предугадывал движение моего противника.

Облизал пересохшие губы, услышав новый шелест и треск убрал пистолет и побежал. Ноги! Я никогда еще не чувствовал в них столько силы. И легкости. Я бежал, увеличивал скорость, а они даже и не думали напрягаться. Перепрыгивал через поваленные стволы, через кочки, ямы и пни, перелетал через все это как птица. У меня словно вырастали крылья. Лес превращался в единую темно-зеленую стену, все сливалось воедино. Я не мог сдержать эмоций, восклицал и смеялся, поражался своей скорости, силе.

Отголосок перекрыл мне путь. Он был от меня метрах в пяти. Рычал, царапал когтями землю, брюзжал слюной. Через мгновение рядом с ним появился второй. Справа зашел третий. Слева четвертый и пятый. А за спиной трещали ветви и ломались кусты. Я ощутил на губах сладковатый вкус битвы, приправленный злостью. Когти медленно вышли из рук, полностью оголились и я рассек ими воздух, разведя руки в стороны.

— Ну давайте, твари. — Хриплым, чужим даже для самого себя голосом сказал я, медленно кружась на месте, ощущая как кровь наполняет все мои мускулы.

Когти рванули землю, пасти обнажили клыки, и хор адского рева огласил зеленые кроны.

3.1

Я уже несколько раз почти умирал. Несколько раз прощался, считая, что не вернусь, но возвращался. Несколько раз видел слезы, то тоски, то радости. Но в этот момент… нет, то, что было сейчас, сравнить ни с чем было невозможно. Трудно описать, что творилось с ребятами, когда я вернулся. Как и в тот раз, когда я притащил мертвого Отголоска, открывая дверь я наделал шуму. Поэтому в общей зале были все. Но на этот раз, когда двери распахнулись, вместо спокойствия лица ребят наполнились страхом. Реакция была у всех приблизительно одинаковая — широко раскрывающиеся глаза, приоткрывающиеся рты, бледность и ужас во взглядах. Ужас, неверие. Лица людей превратились в маски — не знаю, как правильнее и точнее все описать. Мне самому стало не по себе от того, что я увидел. Текли секунды, наступали и проходили минуты, а шесть пар глаз все смотрели на меня. Не верили. Боялись. Не двигались. И смотрели.

Я бросил на пол свою ношу — красавца-оленя, которого поймал недалеко от убежища. С небольшой горечью обратил внимание как стоящие ближе всех Танк и Хантер преодолели желание отпрянуть, ибо остальные отпрянули и с еще большим страхом смотрели на меня. Даже Лея. Понимаю, видок у меня был тот еще. Я хорошо знал, что с ног до головы был залит кровью, а на одежде зияло множество широких порезов, сквозь которые была видна кожа.

Молчание продолжалось. Я и сам не знал что сказать. Не так я себе все представлял. Все кроме Леи были вооружены. Танк держал в руках гранатомет. Хантер неуверенно перебирал пальцами свой дробовик. Руки Данте сжимали пистолеты, но они были опущены. Катя держала в руках большой нож, а Рика свою винтовку… Бояться мне было нечего. За прошедший день я очень многое узнал о себе. Но все же не решался двигаться, или что-то говорить — уж слишком темными были у Танка глаза. Он мог выстрелить, это я знал. Война приносила слишком много сюрпризов, удивительных, невероятных, но, как правило, злых.

Тишину нарушил стук каблучков. В этом безмолвии он был особенно четким и громким. Лея, а стучали каблучки ее туфель, большим усилием переборола страх и приближалась ко мне. Хрупкая девушка выглядела дико уставшей, лицо было вымученным, а волосы слегка растрепанными, но глаза ее ярко-ярко сверкали в тусклом свете. Она приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки, остановилась и подняла голову. Блестящие глаза все еще переполнял страх, но помимо него, там проблескивало что-то еще, что-то, что ярче страха. Она медленно и осторожно сделала еще один шаг, другой… Оказалась почти вплотную ко мне. И просто молчала. Смотрела на меня все сильней и сильней разгорающимися глазами и молчала. Я тоже молчал глядя на нее, а потом, не сумев выдержать ослепляющий взгляд, улыбнулся, переполненный смущением. На щеке девушки что-то блеснуло, она улыбнулась и смахнула слезинку рукой.

— Я не знаю как это возможно, — тихим подрагивающим голосом заговорила Лея, — но я так рада тебе.

— Спасибо, Сестренка. — Тихо ответил я и поднял голову. — Полагаю, — я посмотрел на Танка, седина в висках которого казалась особенно яркой в этот момент, — мне нужно кое-что рассказать?..

Деление за делением кровь наполняла пластиковые стенки шприца. Когда собралось достаточно, Лея вынула иглу и протянула мне кусочек ватки.

— Не нужно. — Улыбнулся я.

— А, да. — Лея перелила кровь в длинную пробирку, подняла ее к свету и внимательно посмотрела. — Наделал ты конечно шуму.

— Я не специально.

— Да уж. — Лея убрала пробирку в специальный штатив, сняла очки и села в кресло. — Я-то ладно, но остальные будут еще какое-то время отходить. Сам понимаешь — когда похоронил человека не просто принять факт, что он…

— Жив. И не просто жив, а переродился. — Я закивал. — Сможешь понять, что со мной произошло?

— Попробую. — Девушка сделала жест в сторону штатива с пробирками. — Будь у меня оборудование… Сделаю анализы крови, попробую выудить хоть что-то. — Лея задумчиво смотрела в пол. Так прошло несколько секунд. — Нет, все равно у меня это в голове не укладывается. — Она мотнула головой и посмотрела на меня. — Как? Как это возможно? Со всех научных сторон это нереально — у тебя ведь было пробито сердце!

— В четырех местах. — Согласился я. — А теперь… — я положил руку на столик, за которым сидел, и медленно выпустил когти, — все по-другому.

Лея замерла и молча смотрела как длинные и острые кости, по форме своей напоминающие клинки, медленно выходят из плоти. Лицо девушки побледнело, она словно сдерживала какой-то спазм.

— Зрелище конечно эпичненькое, — поежившись, проговорила она, — но я вряд ли когда-нибудь привыкну.

— Я тоже.

— Танк пока в шоке, как и все, но… — Лея смело глянула на клинки, которые вышли полностью, — он очень скоро увидит, что в этом скрыт военный потенциал.

— Ты даже не представляешь какой. — Я поднял руку, повернув ее ладонью к себе.

— А что ты чувствуешь? Ты вообще их чувствуешь?

— Да, вот здесь. — Я провел левой рукой по правому предплечью. — Перед тем как я их увидел в первый раз, руки в этих местах очень ныли. Такое тянущее ощущение было в руках, будто мышцы или жилы перегружены и ноют. Когда ножи вышли в первый раз, это ощущение прошло. Навсегда.

— Ты не рассказывал про это у Танка.

— Я видел с какими лицами на меня все смотрели. Да и какая Танку разница, что и где я чувствовал? Я много мелочей пропустил. Ну, например то, что ножи разрезают кожу каждый раз, когда выходят.

— Это больно?

— После второго или третьего раза я уже не чувствую. Может быть, просто привык. Я просто ощущаю, как они двигаются внутри руки и это… трудно описать.

— Значит, они между локтевой и лучевой костями прячутся? — После короткой паузы и глубокого вздоха, спросила Лея.

— Да, именно там я их чувствую.

— Странно. — Лея, немного неуверенно, подошла ко мне и тронула мое предплечье. — Они длиннее, чем эта часть руки… Бред конечно, но, наверное, уходя в руку, они становятся, м-м-м, эластичными или… Блин, да я понятия не имею что это и как!.. Ох, Слейвин — Слейвин, нелегко с тобой.

Я улыбнулся, правда, немного грустно. Мне подобное неведомо, но я вдруг почувствовал себя одноногим калекой, в компании здоровых людей — все вроде бы нормально, но почему-то тебя пытаются сторониться.

— Прости меня. — Очевидно, Лея четко считала мои мысли. — Просто… я никак не могу отойти. — Она снова задумчиво смотрела в пол. — Я ведь оплакивала тебя. Мы все.

— И Рика? — Отличная идея — у девушки, которой ты нравишься, спрашивать про девушку, которая нравится тебе. Но я не мог иначе — меня сильно крыло.

— Да, и Рика. — Ответила Лея после небольшой паузы. — И Рика, и Данте и Танк… и я.

— Эй, Сестренка, — я пытался приободрить ее, но выходило довольно неуклюже, — но я ведь тут, все хорошо. Слейвин снова с тобой и не просто Слейвин, а Слейвин версия два ноль.

— Балда. — Рассмеялась Лея. — Есть еще что рассказать?

— Еще?.. Ну, помимо этого, — я указал на клинки и убрал их, — силы и скорости, еще гравитация. Да, я по-другому чувствую гравитацию.

— Как именно?

— Тело очень легкое. Нет этого бешеного давления. Я больше не чувствую гравитацию так сильно. Ощущение, будто я могу под небеса взлететь. Как-то так.

— Понятно… А те голоса, что ты слышал? Это было как с тем Фантомом?

— Нет. — Я помнил, очень четко все помнил. Но ответов не было. Лишь эти голоса, которые четко и ясно звучали в моей голове. — Они не были враждебны. Отстраненны скорее.

— Понятно. — Лея тяжело вздохнула. — Самое мерзкое, что чем дальше, тем больше вопросов.

— А ответов все меньше.

— И одни сплошные загадки. — Глаза Леи блеснули. — Человек-загадка, вот ты кто.

— Почему это? — В смущении я ощутил, как потеплели мои щеки.

— А потому. — Девушка игриво улыбнулась, но потом вздохнула. — Чтобы с тобой не происходило, как бы тебя не били, сколько бы ты не играл со смертью, все равно находишь выход. И с каждым разом выход все эффектней.

— Да, наверно. — Меня вдруг наполнило странное чувство, от которого стало не по себе. — Лея, ведь это… теперь навсегда?

— Я не знаю. — Она снова прекрасно считала мои мысли. — Пока не думай об этом. Я постараюсь получить максимум информации, а там видно будет.

Девушка подошла ко мне, потрепала меня за щеку.

— Пойдем спать?

— Вместе? — Не знаю почему эта шутка вырвалась у меня.

— Я бы хотела вместе. — Просто сказала Лея, и моя шутка теперь казалась еще и жестокой. — Но мало ли, чего хочу я. К сытому человеку с борщом не лезут.

Я встал, чувствуя себя очень глупо. Лея мгновение смотрела на меня, потом обняла, тепло и очень крепко.

— Доброй ночи, мой Темный Волк.

— Доброй ночи, Сестренка.

Я пришел домой за полночь. Около часа я провел у Танка, после чего пошел к Лее. Можно было перенести все это на утро, даже не обращая внимания на приказ Танка разобраться во всем как можно быстрее, но после встречи мне совсем не хотелось ни с кем видеться. Я чего угодно ожидал, но только не груды оружия направленного в мою сторону. Я понимаю — страх, ужас, неверие и все такое, но все равно было не по себе. Даже когда Танк, внешне более-менее успокоившийся, задавал мне вопросы, в нем чувствовалась отстраненность. Он сразу повел меня к себе, лишив возможности поговорить с Данте, с Рикой… хотя, у нее было такое странное выражение лица, что я даже радовался. Уж лучше пусть она немного все переварит и мы поговорим потом, чем я заговорю с ней, а она как-нибудь так отреагирует, что я потом несколько дней буду ходить с разбитым сердцем.

Короче, все было не то, не так и не в том месте в котором хотелось. Сам я чувствовал себя великолепно, но с ужасом думал о завтраке, когда надо будет войти в общую залу со всеми. Забавно — я так рвался к ребятам, так хотел вернуться, а сейчас мне больше всего хотелось выскочить наружу и убежать подальше.

С этими мыслями я свернул вправо по коридору и остановился, на мгновение опешив. Возле моей двери, сунув руки в карманы плаща, опершись о стену спиной и согнутой в колене ногой опустив голову стоял Данте. Эффект неожиданности быстро прошел, мое сердце наполнялось радостью как шина множеством атмосфер воздуха.

— Пистолеты мои принес?

Я улыбнулся. Сарказм вещь нестабильная, с ним нужно быть поосторожнее. Решив пропустить его мимо ушей, я сунул руку за пояс и извлек смертоносные пушки.

— Пупсики! — Данте с искренней радостью схватил свои пистолеты и с живостью двухлетней девочки прижал металлические корпуса к щеке. — Маленькие мои, не бойтесь, папа Данте теперь с вами!.. — Он затих и повернулся ко мне. — Спасибо! Доброй ночки! — Бросил он и прошел мимо меня.

Я даже не оборачивался ему вслед. Сарказм… нестабильная штука, как и мой друг, но его, в отличие от сарказма, я уже немножко успел изучить. Поэтому обернулся только тогда, когда шаги позади меня резко стихли. Данте стоял спиной ко мне, вытянувшись во весь свой рост и не двигался. Потом медленно оглянулся, и глаза ярко сверкнули в тусклом свете.

— А, хрен с тобой! — С улыбкой проговорил он и бросился меня обнимать.

— Привет дружище. — Проговорил я, ощущая как через объятия, наполняюсь спокойствием и силой.

— Решил взять пальму первенства в живучести? — Проговорил Данте отстранившись. Но руки его продолжали держать мои плечи. — Я… скучал… правда.

— И я, дружище.

— Ладно, хватит этой лазурности! — Данте хлопнул меня по плечу и, отскочив от меня, принялся с удовольствием раскручивать на пальцах оружие.

Я усмехнулся.

— Ты зайдешь?

Данте остановил пистолеты.

— А ты думаешь, я здесь минут двадцать торчал ради обнимашек? Открывай давай, я хочу все, — глаза его ярко блеснули, — и в подробностях!..

— Н-да-а-а-а, та еще юхня! — После недолгой, пришибленной паузы, протянул Данте, когда я закончил свой рассказ. — Даже не юхня, а юхнище!

— Да уж. — Усмехнулся я. Мы сидели у меня — Данте полулежа на кровати, я прямо на полу напротив. Вся моя комната только и насчитывала кровать-койку, футуристическое нечто из всевозможной всячины изображающее шкаф для вещей и крохотного столика с ноутбуком на нем. Комп я раздобыл еще полгода назад, на одной из вылазок. И он сохранился после нападения на первое убежище. Только царапин прибавил, но, как известно, шрамы украшают… Не без помощи пытливого ума Леи я взломал пароль пользователя по фамилии Фролов и получил доступ к данным. Их было немного — несколько разножанровых фильмов, чуть-чуть картинок из разномастных аниме и… музыка. Музыка! Я раньше лишь мельком был знаком с оркестровой инструментальной музыкой, но это… не знаю каким человеком был Фролов, но музыкальный вкус у него был отменный. Долгие годы я никак не мог найти себе музыкальную сторону — мне было непонятно, как это просто слушать музыку — не могу так. А это…То что было на ноутбуке в папке «Эпик»… М-м-м-м-м, да, я нашел себя, свою стезю. Когда было особенно тяжко — из-за того что происходило, или из-за Рики (как правило чаще), я запирался в своей комнате, надевал наушники, врубал эпик погромче и!.. Мой маленький Рай. Так я называл эти моменты. Небольшая комната, громкая музыка в ушах и все, только закрытые глаза и мысли и мечты во тьме. Это стимулировало, поддерживало меня. Лея сказала, что у меня кинематографический взгляд на музыку — она обязана рождать картинки иначе мне не хочется ее слушать. А эпик как ничто дарил видения полетов над зелеными и заснеженными горами, над бескрайними океанами, и подъемов ввысь, к небесам, прорывая ватные облака…

Вот и сейчас, только не так громко конечно, из слабеньких динамиков ноутбука лилась щемящая лирическая музыка, тем не менее, переполненная непоколебимой верой в то, что в итоге все будет хорошо.

— Ну и? — Данте сел на край кровати. Лицо его немного блестело. — Покажешь?

Я вздохнул, положил руки на холодный пол и медленно выпустил клинки. Данте непроизвольно отпрянул. Я вздохнул во второй раз. Невооруженным взглядом можно было заметить, как мой друг весь напрягся, вытянулся в струнку, хоть и сидел на койке.

— Чирик-чирик, мои пернатики. — Проглотив комок, проговорил он, не отрывая взгляда от смертоносных костей. — Да ты теперь, мать его, Росомаха!

— У него шесть, а у меня восемь. — Я улыбнулся. — Я круче!

Губы Данте слегка скривились, потом издали немного истеричный смешок.

— А вообще, вещь крутая, но мерзкая. Прости.

— Да, я понимаю. — Клинки медленно заскользили в «ножны».

— Но крутая.

— Я понял.

— Слушай, — глаза Данте блуждали, он поднялся с кровати и принялся метаться по комнате, — что-то мне со всего этого жрать захотелось. Я тут, мельком, видел как ты там мясца притараканил? Не хочешь заправиться?

В общую залу Данте залетел первым. Возникало ощущение, что у него пятки горели и задница дымилась — он весь потел и выглядел дико возбужденным. Мы зашли в залу и я двинулся к сторону оленя, который так и лежал на полу недалеко от входа, но Данте метнулся к другому коридору и исчез в нем.

— Данте? Данте, ты чего?! — Зашептал я. Резкая смена в его поведении не могла меня не настораживать. Особенно в третьем часу ночи.

Я слышал как в коридоре скрипнула дверь. Тот факт, что скрип принадлежал двери оружейной, настораживал еще больше. Я подошел, заглянул в темноту.

— Ща-ща, — из глубины донесся до меня торопливый голос, — где-то тут… Да где ж он ее спрятал?! А, точно!.. Блин!!! Капибара! Где же ты?! Так-так-так… Опа! Ха-ха, ну привет красотка!

Он вышел из темноты так же внезапно, как в ней исчез. Вернее, сначала показалась объемная бутылка с темно-янтарной жидкостью, а потом уже и мой друг.

— Прости Танк, и ты прости чувак, но мне нужно это все осмыслить. — С этими словами он широким жестом откупорил бутылку, запрокинул голову и начал пить.

Долгими и мощными глотками он заливал в себя огненную воду, пока не осушил бутылку на треть. Опустил емкость и голову, вытер рукавом губы, пошатнулся, но удержал равновесие, сфокусировал заметно опустевший взгляд на мне, и поднял бутылку.

— Земля тебе пухом, и с воскресением!

Он опять присосался и осушил бы жидкость до половины, но я отнял алкоголь, закрыл бутылку, отставил ее и помог Данте сесть за стол. Штука была крепкая, это чувствовалось по запаху, и было видно по моему другу, который мгновенно окосел.

— У-у-у-у-у, нет, не хочу! — Брыкался он, пока я его усаживал. — Че за?.. Ну мля-а-а-а-а-а, не хочу… Хм… Брр-р-р… Бяка… Какина бяка… Не хочу так… Злой ты… Злой и жестокий… — Я отошел, поставил бутылку подальше на стол. — Мы-то думали помер… а он такой… эффектный весь… А она ведь плакала… сильно плакала… Кричала даже. — Я резко оглянулся. Данте смотрел прямо, сжимая кулаки. — И я плакал… оба плакали… но она громче… вот так вот. — Он посмотрел на меня своими чистыми, светло-серыми глазами. — Может быть и правда, мир?

— Мир? — Это слово вызвало у меня грустную усмешку. — Нарисованный в мечтах и не имеющий ничего общего с реальностью.

— И рассыплется в пыль, только хлопни в ладони, нарисованный мир на истлевшем картоне… — Данте тихим голосом пропел эти слова. — Классная песня. Со смыслом. — Он поднял на меня лицо. — Поговори с ней. Прям сегодня, утром. Я серьезно.

— Хорошо. — Я растерянно кивнул. — Поговорю.

— Я серьезно! — Куда делся весь хмель???

— Я понял.

— Точно?

— Точно.

— Сто пудов?

— Да блин!..

— Окей, верю. — Данте потянулся, расправил плечи. — А теперь давай, доставай свои читерские хлеборезки — дядя Данте сильно проголодался!

3.2

Каждый автор, плохой или хороший, так или иначе пишет о людях. Вернее, о судьбах людей. Один из величайших писателей Эрих Мария Ремарк не исключение. Судьбы его героев, как правило, далеко не всегда были радужными. Но еще, несмотря на всю казалось бы очевидную тоскливую безысходность, которой пропитаны его произведения, еще Ремарк писал… он писал о Любви. Такой Любви, которой кажется нет, которую кажется никогда и нигде не встретишь, кроме хранителей слез, мечтаний, фантазий, а так же всех душевных истязаний писателей — книг. А я вот верю, что встретить можно… А еще Ремарк писал о Дружбе. Да, именно Дружбе с большой буквы, такой же на вид редкой, как и ремарковская Любовь.

Может быть, все это было простым воодушевлением и адреналином от бессонницы, но мне казалось, что эта ночь была наполнена поистине ремарковской атмосферой! До самого рассвета, крутясь возле трех стареньких электроплит, мы с Данте, подшучивая друг над другом, готовили оленину. Мы ее отбивали, резали на стейки, тушили, жарили и варили на ней гречневый суп. Разделывая тушу мы ржали как школьники, стебались, перекидывались кусками мяса и посудой как заправские шеф-повара, роняли все на пол и со смехом отправлялись мыть. Это было нереально круто! И я верил, да я верил, что и дружба, о которой я мечтал всю свою крохотную жизнь, все-таки может быть! Наверное, может быть!

Когда утром все встали и пришли в общую залу подгоняемые вызывающими урчание в животе аппетитными запахами, они увидели на столе две сковороды со стейками и отбивными, кастрюлю тушеного мяса и огромный чан супа, богато приправленного травами, за которыми я, в четыре утра, без страха выползал на поверхность. А глубоко под землей, в темном и холодном месте пещеры, которое мы использовали как холодильник, лежали мелко порубленные кости, ребра и несколько килограмм свежего мяса.

С перепачканными в крови руками и одежде, мы с Данте сидели в дальней части стола, развалившись на стульях, а перед нами стояли два наполненных на треть стакана и пустая бутылка.

— Силь ву пле, сеньоры! — Подняв над головой стакан, с широчайшей улыбкой на мине провозгласил Данте. — Добро пожаловать на наш скромный пир. Ваше здоровье!

— Нашел все-таки. — Буркнул Танк, смотря на опустевшую бутылку. — И что это такое?

Данте залпом выпил остатки, поставил стакан на стол и вскочил с места, бросив быстрый взгляд на меня.

— Скромные дары, в знак внимания и уважения! — Мой друг решил принять огонь на себя. — Милости просим к столу! Сегодня я — ваш официант и клянусь, в нашем заведении вас обслужат по самому высшему разряду!

Он принялся нарочито отодвигать стулья, держа их за спинку пока человек не усядется. Я смотрел на ребят… Да, взгляды их потеплели, но все равно были наполнены тревожной робостью. Рика, Саня, Катя… особенно Рика. Под напором Данте они опустились на стулья, пододвинули к себе тарелки, взяли протянутые им вилки и ложки.

— Ладно, хорош! — Танк нетерпеливо махнул рукой. — Сядь уже!

— Ну вот. — Данте скривил физиономию и отправился ко мне.

Таким завтрак был впервые. Ребята группой в одном конце, а мы с Данте, эдакие изгои, в другом. К моему счастью, длилось это недолго. Взяв свою тарелку, Лея вдруг встала и подсела к нам.

— Опять не спал? — Сурово спросила она.

— Прости, Сестренка. — Виновато улыбнулся я. Мне ни один кусок в горло не лез, а тут еще и она вся такая улыбчивая, несмотря на суровость. — Не спалось. Вот и решили… покулинарить.

— Вышло отменно, ничего не скажешь. — Она зачерпнула ложкой суп.

— Конечно, — Данте тщательно прожевывал отбивную, — он тут как самурай все шинковал!

— Мы вместе. — Улыбнулся я и глянул на Рику. — Как они?

— Не торопи события. — Лея теперь улыбалась. — Еще вчера вечером они думали, что тебя нет.

— А сегодня ты накрыл им нехилую такую поляну! — Данте уже запихивал в пасть стейк. Да, друг мой пьянел быстро.

— Молодцы, парни. Спасибо. — По обыкновению, Танк уже закончил и встал. — Хорошее подспорье — хоть пару дней об этом думать не придется… Данте, возьми вахту с десяти до двух. Рика, после Данте до шести. Слейв, ты до десяти. Хантер, я сменю тебя в два ночи. Приятного всем.

Постепенно все стали расходиться. Сначала ушел Саня. Потом, потрепав меня за щеку, ушла Лея. Данте собрал пустые тарелки, отправил их в импровизированную мойку. Рика пока оставалась на месте. Лоскутки пара поднимались от ее кружки кофе. Я давно закончил есть и теперь, чтобы хоть как-то скрыть то, что я всячески исподтишка смотрел на Рику, достал пистолеты и стал создавать видимость увлеченной работы. И я увлекся. Так увлекся, что не заметил как ко мне подошли. Чья-то рука легла на мое плечо, я дернулся от неожиданности и увидел Катю.

— Прости. — Смущенно улыбнулась она. — Не хотела напугать.

— Фу-у-ух, ничего. — Я вытер со лба пот. — Завозился что-то.

— Я хотела сказать спасибо. Все было здорово.

— Тебе спасибо.

— И-и… я рада, что ты вернулся.

Я внимательно на нее посмотрел. Крохотная, кажущаяся миниатюрной, худенькая девочка на полтора года младше меня. И ведь на ее долю выпало испытаний не меньше, чем на мою. А она продолжала улыбаться.

— Спасибо. — Смущенно пробормотал я.

— Что делаешь?

— Да вот… — Я неопределенно указал на пистолеты.

— Хочешь добиться скорости?

— Э-э-э…

— Чтобы стреляли быстрее? Техническим путем эту задачку не решить. Леша пытался очень долго, я сама видела. Весь секрет в нажатии на спусковой крючок. Почему-то все думают, что чем сильней и быстрее давить, тем быстрее будет стрельба, но это большое и ошибочное заблуждение. Только механизм быстрее изнашивается. Нужно давить не бешено, а легко, кончиками пальцев… Вот так. — Я и забыл, что мы все проходили курс молодого бойца. Катя, с большим знанием дела, взяла пистолет, разрядила его и повернула боком ко мне. — Видишь как я держу его? Обычно его вот так все и держат и скорость при этом плюс-минус такая. — Она несколько раз, с возможной скоростью, нажала на спусковой крючок. — А теперь смотри, если я переведу палец так, чтобы крючка касалась только крайняя фаланга, примерно так, то получится вот что. — Я не слишком вникал в подробности, но из вежливости старался слушать внимательно. К моему удивлению интервал между выстрелами сократился раза в три, а может и в четыре.

— Вот как-то так. — Улыбаясь, Катя положила оружие на стол. — Рука быстро устает, положение ведь неудобное. Зато, через некоторое время, будешь стрелять как настоящий ковбой.

— Это здорово. — Я действительно был в восторге. — Спасибо тебе огромное.

— Не за что… Так, ну ладно. Еще раз спасибо. Увидимся.

Она встала и быстро ушла, увидев приближающегося к нам Данте.

— Чего она хотела? — Немного хмуро спросил он.

— Все нормально. Просто сказала спасибо за стол.

— Да?.. Ладно, ты все?

— Ну да.

— Тогда не будь бякой, помоги мне с посудой. Сам блин вызвался и теперь сам отдуваюсь. А мне на вахту через час.

Надежды рухнули, ведь Рика еще сидела за столом. Но… нет, все могло получится!

— Конечно, без проблем. Пошли!

Мы зашагали вдоль комнаты. Я собирался заговорить с Рикой сейчас, как только все бы разошлись, но Данте обломал все мои планы. Впрочем, я все равно был воодушевлен, потому что, когда Данте попросил меня о помощи, я взглянул на Рику и перехватил ее взгляд. И он был уже не таким напуганным, а наоборот, переполненным интереса!

Я как заведенный натирал и споласкивал тарелки, миски, вилки и ложки. Затем, когда через десять минут мы закончили, и я опрометью бросился в залу, Рики там уже не было. Облом обломыч. Иначе не скажешь. Данте опустил руку мне на плечо, опершись об меня как о стену.

— Спасибо, чувак. Офигенно помог. Один я бы полчаса ковырялся.

— Да, не за что. — Неспособный скрыть мрак, тихо ответил я.

— Эй, ты чего загнусил? — Данте убрал руку. — Что случилось?

— Да блин!.. Сам же сказал, «поговори с ней утром», а теперь!.. Она ушла.

— Мда-а-а-а-а… — Протянул Данте. — Ладно тебе, все равно здесь не вариант.

— Да я тоже так думал…

— Серьезно? А что тогда разревелся?

— А не пойти бы тебе?

— Я-то поду. Только вот могу и не вернуться.

Я улыбнулся.

— Самому пришла идея пробраться к ней, когда она будет вахту нести. К тому же, я все равно после нее. Приду немного раньше.

— Ну так дерзай. — Данте принял очень рассудительный вид. — Сейчас было бы рано. Она еще не привыкла, ей нужно пережить все это. Как раз нескольких часиков хватит. А там, — ох уж этот «знаток» женских сердец, — хватай Судьбу за ее мягкую попку и вперед!

Всегда удивлялся людям, умудряющимся объединить лирику с абсолютной пошлостью. Но Данте говорил искренне, я это видел.

— Хорошо, я понял.

— Ладно, я почапал. До встречи. Не скучай.

— Не буду.

Но поскучать пришлось. В переплетении коридоров я всячески искал возможность наткнуться на Рику, но ее нигде не было. Конечно, можно было просто пойти к ней в комнату, но неприятные воспоминания о последнем визите, отбивали это желание. В полном отчаянии я отправился к Лее, но, к моему глубочайшему изумлению, она выпроводила меня, формулируя это тем, что чересчур занята. Отчаявшись, я даже пришел к Танку, интересуясь нет ли какой работы?

— Парень, ты конечно псих, обалдуй и тот еще поганец, — устало заговорил он, отрываясь от чтения какой-то книги, — но ты здорово отличился. Поэтому, я считаю, что ты заслужил небольшой отдых. Так отдыхай, это приказ.

— Что, даже туалеты мыть не нужно? — В отчаянии спросил я и успел вовремя закрыть дверь, прячась от полетевшего в меня увесистого тома.

Вот ведь блин, как будто звезды нарочно так сошлись — все в убежище работало штатно, все было чисто и не было абсолютно никакой работы! И тогда я понял, до какой же степени, по-настоящему медленно летит время, когда ты собираешься встретиться с любимым человеком. Оставалось ждать семь с половиной часов и, о Боже, это был сущий ад. Я начал было отжиматься, чтобы хоть как-то занять тело и мозг, но на триста сорок седьмом повторении понял, что, во-первых, вообще не устал, а во-вторых — все равно думал о том, как же долго мне еще ждать. От нефиг делать спустился вниз, глубже чем обычно и там, на холодной покрытой влагой и паутиной стене, вырезал своими когтями «С+Р», окаймленные сердечком… Да, знаю, детский сад, но дерева под рукой не было, а раньше я никогда такого не делал. Захотелось попробовать.

Когда пришло время смены вахт, я прятался в одном из коридоров и наблюдал, как Рика выходила наружу, сменяя Данте. Когда он пришел, мы отправились к нему в комнату (Танк выделил ему крохотную каморку, иначе ее назвать было нельзя), но меньше чем через час Данте вытолкал меня за дверь.

— Да ты меня уже достал! — Орал он. — За десять минут ты назвал ее имя пятьдесят три раза! Иди уже и поговори с ней! Пока не поговоришь, даже не думай лезть ко мне!

Если бы я был мультипликационным персонажем, я выглядел бы примерно так — раздутый как шарик, обливающийся потом и с бешеными вываливающимися глазами. По крайней мере, я себе так виделся. Но время плавно подходило к пяти и я, уже весь как на иголках, открыл дверь и выскочил наружу.

Новые способности не только позволяли мне бесшумно преодолевать расстояния. Еще я обалденно чувствовал воздух. Этот приятный вечерний ветерок, м-м-м-м-м-м, я его всегда любил, но сейчас, это было что-то невероятное. Я закрыл глаза и ощущал, как он гладит мою кожу, наполняет собой и своей свежестью легкие, умиротворяет. Несколькими скачками я преодолел солидное расстояние и оказался у подножия холма. Тут сердце мое заколотилось в бешеном темпе, а руки и ноги обмякли, наполненные нервной дрожью. Но отступать уже было некуда. Я сделал шаг, робкий, неуверенный. Потом второй. Он был уже посмелее. А затем третий, еще лучше. А четвертый уже был практически нормальным. И через минуту я уже был на вершине. Выжженная земля вокруг и внутри воронки, диаметром не меньше двух метров, все еще напоминала о той безумной погоне. Но, среди черноты и погибели, уже начинали пробиваться крохотные зеленые листочки, как символ непоколебимости жизни. Возле этой воронки, прячась в тех же кустах орешника, в которых когда-то сидел Данте, лежала на траве Рика.

Я приблизился, она поднялась и села на земле. Не знаю какой вид был у меня (представляю какой перепуганный), но Рика выглядела очень растеряно.

— Привет. — Выдавил я из себя.

— Привет. — Неуверенно ответила Рика. — Ты рано.

— Д-да… Да вот, решил прогуляться… Воздухом подышать, там… И, если хочешь, могу сменить… Не думаю, что Танк будет против…ну, если я на часок побольше… Конечно, если ты хочешь… Ну, в смысле, устала если…

Я бы наверное лепетал еще очень и очень долго. Жуткое состояние — ты понимаешь, что мелешь чушь, выглядя при этом не круто, пытаешься исправить положение и говоришь еще большую белиберду, выглядя при этом еще хуже. Но Рика, взгляд которой вдруг стал очень серьезным, так же серьезно спросила:

— Как ты?

Серьезность эта была теплой. Знаете, такой классно теплой. Это сродни тому, когда мама ругает ребенка за оплошность, при этом ни на секунду не переставая любить. И эта теплота мигом меня успокоила.

— Нормально. — Смущение все еще было сильным, но уже не катастрофически. — Ощущения необычные. Не каждый день приходится умирать, а потом возвращаться.

— Да, не каждый. — Рика поднялась на ноги. — Выглядишь хорошо. Даже лучше чем раньше.

— Да? — Продолжая оставаться в смущении, я, повинуясь странной силе, медленно двинулся вперед, к Рике. — Наверное. Тебе со стороны видней… А ты как?

— Было страшно. — Рика тоже как будто шелохнулась в мою сторону. — Знаешь, такое как там было… Это жуть.

— Но… теперь все нормально? — Я сделал еще шаг. Разговор не клеился, я не видел выхода из своего фиаско и с грустью думал, что пора валить. Но сила по-прежнему влекла меня вперед.

— Да, теперь нормально. — На выдохе ответила Рика. Она опиралась на свою винтовку, держа ее за ствол.

— Ну… хорошо. — Закивал я, с силой закусывая губу, чтобы не было видно моей досады, которая расплывалась по коже.

— Да, хорошо. — Еле слышно ответила Рика.

— Хорошо. — Тихо ответил я и поднял взгляд, который уже несколько секунд прятал, дабы не показывать появляющиеся слезы.

Секундная задержка. Она тоже смотрела на меня. Глаза ее блестели, наверное блестели и мои, неизвестная сила достигла максимальной величины и дернула меня вперед, словно я был обвязан толстенным корабельным канатом. Рика отпустила винтовку, но еще до того, как та успела упасть, мы одновременно бросились друг к другу и крепко-крепко-крепко обнялись.

Она плакала и прижималась к моей груди, руки ее все сильнее обхватывали меня, а я… я уже давно улетел в космос и несся там среди галактик и звезд. Тепло било мне в голову, запах волос опьянял, и я сам плакал от безумного счастья, которое, как мне казалось, я заслужил.

— Милая, родная моя! — Шептал я, целуя ее голову.

— Я так боялась! — Всхлипывая, бормотала она. — Было так страшно!..

— Ничего, ничего, все будет хорошо! Теперь все будет хорошо, я рядом, маленькая моя! — Боже, это был просто восторг!

— Это ужасно!.. Это так страшно!.. Так тяжело!..

— Ну все, все, не плачь! — Я продолжал целовать ее и гладил ее волосы. — Не плачь, теперь все будет хорошо. — Я просто прижался губами к ее макушке и закрыл глаза, крепко сжимая в руках любимые плечи, желая передать всю свою силу настолько милому мне человечку.

— Это так тяжело, терять друзей!

Стоп что?! Глаза мои распахнулись. ЧТО???

— Это ужасно! — Продолжала реветь Рика, немного отстранившись. — Я столько уже видела смертей, но это!.. — Она вытирала слезы одной рукой, продолжая другой приобнимать меня. — Как, как можно к такому привыкнуть?! Я не представляю, как мальчики держатся! Как ты держишься. — Захлебывания рыданиями прекращались. С покрасневшими глазами и щеками, с бледными губами и растрепанными волосами, она совсем отстранилась от меня, утирая ручьи. — Слава Богу что с тобой так вышло… Так тяжело… Хорошо что ты… вернулся, правда.

Это как удар кувалдой по голове. Точно. Я все продолжал стоять в идиотской позе — с расставленными руками, словно Рика все еще рядом и слегка наклонившись, словно все еще целовал ее голову. Облом этот был таким простым и неожиданным, что я даже сначала не обратил внимания на дикую боль в груди, расходящуюся по всему торсу, словно тебя проткнули и резали вертикально напополам.

— Прости, просто держаться иногда тяжело. — Рика более-менее успокоилась и подошла ко мне. — Я пойду, правда. Спасибо тебе. Я рада, что ты с нами.

Она поцеловала меня в щеку и ушла. А я так и стоял. Просто стоял на месте. Но ощущал соленый вкус на губах. Вкус мертвых надежд и мечтаний.

3.3

Бытует мнение, что эмоциональная (она же душевная) боль, длится всего двенадцать минут. Все остальное — простое самовнушение. Так твердит занимательный «психологический факт», дрейфующий в бескрайнем океане Интернета… Не уверен, что это правда.

Четыре с лишним часа. Четыре долбанных с лишним часа я сидел на горе, сжигаемый своей болью. И успел за это время оценить весь спектр смен настроения. То я, сидя на корточках и обхватив колени руками, ревел, страдая над своей жалкой судьбой. То наполнялся гневом и колошматил землю и все что попадалось своими когтями. А потом напитывался холодной стойкостью, даже позитивом, типа найду лучше, она не знает что теряет и сильно пожалеет что не замечает… Впадал в апатию, загорался неврозом, смеялся как душевнобольной, а после долго смотрел на заходящее солнце.

Санька пришел без пяти минут десять. Поздоровался со мной, поинтересовался как обстановка и сменил меня. Я долго не шел домой. Сначала запрыгнул на высокое дерево и молча сидел, погрузившись в тихий шелест листьев. Потом бродил у входа, испытывая странную робость, при мысли о возвращении в убежище. Словно совершил какую-то пакость и стыдился смотреть в глаза домашним…

Все легли спать. Ну, разбрелись по комнатам, поэтому никого не было… Я постучал в дверь. Данте открыл, оперся плечом о дверной косяк и всмотрелся в меня.

— Ну, — сочувственно произнес он, — я вижу ты поговорил… Заходи, сейчас только жилетку надену.

И долгие мучительные для Данте полчаса, я изливал ему душу, слезы и словесный понос. Он всеми силами старался сочувствовать, но только молча, потому что я не давал ему вставить и слова.

— Тебя все это вообще не удивляет?! — Воскликнул я, когда накипевшее было выплеснуто.

— О, ты сделал паузу? — Спохватился Данте. — Значит, мне можно сказать? Ага, тогда… нет, меня это не удивляет.

— Что? Почему?

— Да потому что абсолютно очевидных вещей ты не замечаешь. Не хочешь просто видеть и все.

— Каких, блин, вещей? — Я снова закипал как чайник и голова моя вот-вот начала бы скакать, как крышка этого чайника.

— Да таких, что проще завести отношения с какой-нибудь афинской богиней, или с дочкой богатенького как Окинава папочки, когда сам ты пацанчик из самых глубин Сыктывкара, чем с такой девушкой как Рика.

— Что?

— Да то, что у них от природы ампутировано чувство барьера. Она может улыбаться тебе, обнимать тебя, плакать у тебя на плече, даже флиртовать и ты, как конченный осел, знаю одного такого, Слейвином кличут, будешь думать, что она к тебе неровно дышит. Ага, — Данте щелкнул языком, — но как только ты сделаешь шаг, она тут же так сильно удивится, даже расстроится — как же так, ты что, мы друзья, ты друг мой и очень дорог мне. Такой хороший человек, таких как ты нет, но друг, ты понимаешь? ДРУГ! У таких как она вообще нет разделения — парень-приятель, парень-друг, парень-парень. Для них все парни друзья, братья и почки с селезенками. Тот, кого она выберет в парни, хапнет немало горя, уж поверь мне.

— Да ты-то откуда знаешь? — Прошипел я сквозь зубы, едва сдерживаясь. — Что-то за все время я такого не видел.

— Не хотел видеть, — Данте указал на меня пальцем, зажмурив один глаз, — так правдивее будет. И все я знаю. Это все знают и видели. Ты ведь сам, говорил, что Лея тоже сомневалась в твоей этой затее, а? А ты не хотел этого замечать. Как она, то с одним, то с другим ворковала, хихикала. Ты просто чистил эти сведения как инфу с флешки, потому что, — он встал с кровати, на которой все время сидел и оказался прямо передо мной, — ТЕБЕ ТАК ПРОЩЕ!

Было мгновение, когда мне хотелось со всей дури рубануть когтями по этой наглой роже, бесстрашно смотрящей мне в лицо. Клинки натянули кожу, вот-вот должны были выйти, но именно бесстрашие в светло-серых глазах меня остановило.

— Можешь врезать мне, — читая все мои помыслы в глазах, проговорил Данте, — только ничего это не изменит. Я понимаю, ты влюбился и тебе сейчас больно, но не я один говорил, что ты можешь ошибаться.

— Я могу ошибаться. — Холодно проговорил я. — А сердце не может.

На лице Данте проступила грустная улыбка.

— Как скажешь. — Произнес он. — Мне кажется, что сегодня оно ошиблось.

— Ошиблось не мое сердце. — Тихо проговорил я себе под нос, с грустью и тоской. — А ее.

— Н-да, — протянул Данте и положил руку мне на плечо, — с этим не поспоришь.

— И как теперь жить?

— Сублимируй.

— Что?

— Переводи боль во что-то стоящее. Например, нам нужно бороться за выживание — борись. Изо всех сил борись.

— Я попробую. — Грустный вздох и пощипывающие глаза, но мне все равно стало немножечко легче. — Спасибо.

— Да не за что. — Улыбнулся Данте. — Ты же мне друг.

— Я круче.

Мне действительно стало немного легче. Да-а-а, ключевое слово тут «немного». Когда рано утром, я сел в своей кровати, щемящая тоска заполнила меня как вода опустевшую флягу. Но утро действительно мудренее. Было грустно и тоскливо, но сердце верило в чудеса. Да, слова Лешки очень глубоко проникли в меня, и я сразу же припомнил, что Рика всегда была со всеми крайне любезна и дружелюбна. Я сгорал от ревности, вспоминая ночью, лежа в постели, что она всегда улыбалась парням, мужчинам, щедро одаривала их чувство юмора своим звонким смехом, готова была вести долгие беседы на любые темы. Я просто действительно закрывал на все это глаза, стирал из памяти, предпочитая лелеять призрачные надежды, вместо того чтобы просто сделать шаг на пути к мечте, а там одно из двух. Я получил второе… Но, как я уже сказал, сердце верило в чудеса. И чем больше протекало секунд, тем мутнее становились грустные мысли и воспоминания, и тем сильнее снова разгоралась надежда. Дурак, что тут еще скажешь.

Встал, чувствуя себя одновременно и выспавшимся и разбитым. Натянул штаны, футболку, носки, сунул ноги в тапочки, открыл дверь и едва не снес стоявшую под дверью Лею. Выглядела она очень озабоченной.

— Ты как? — Спросила она, смотря на меня снизу вверх, (понимаете о каком взгляде я говорю). — Все хорошо?

— Э-ээ… да. — Я потирал глаза.

— А чувствуешь себя как? — Лея была настойчиво-сочувственна. — Голова не болит?

— Нет, все хорошо.

— А сердце?

— Сердце? — Я отвел глаза от прямого взгляда и… твою мать! Наткнулся на Данте, выглядывающего из-за угла. На его лице было написано абсолютно все. Я посмотрел на Лею.

— Рассказал тебе все?

— Да. — Тут же согласилась она.

— Так, — настроение у меня почему-то упало, я стал злиться и на Данте и на все остальное, — и что дальше?

— Не хочешь ко мне прогуляться?

— Я хотел позавтракать сначала…

— Я попрошу Катю, она принесет кофе.

— Я сам! — Резко воскликнул Данте, размахивая руками. — Идите, я все принесу.

Лея проводила его задумчивым взглядом.

— Что, — спросила она, повернувшись ко мне, — теперь как он, будешь избегать ее и прятаться?

— Нет. — Тихо ответил я. — Этот вариант я отмел еще в три часа ночи.

— Вот и правильно. — Она улыбнулась и похлопала меня по плечу. — Пойдем, есть разговор… Так все таки, как ты? — Спросила она, распахивая передо мной двери своей лаборатории.

— Нормально. — Я хотел сказать это спокойно, но получилось с малюсенькой оттяжечкой.

— Я вижу… что нормально. — Покачала головой Лея, легко уловив эту оттяжечку.

— Лея… я просто… все… — начал я, но остановился, понимая всю свою безнадежность и бессилие, — от того, что мы это с тобой обсудим ситуация не изменится, да и легче мне не станет. — Я потер лицо руками. — Прости, и-и-и… о чем ты хотела поговорить?

— О тебе. — Улыбнулась она. — Какая новость, правда? — Она искусно прятала озабоченность под улыбкой, но я видел это, я все видел. Но не знал что сказать, потому что боль съедала меня как пламя тополиный пух. — Я сделала анализы крови.

— Так. — Хоть что-то же должно было отвлечь меня от горестных мыслей, и я очень надеялся, что именно это. — И что?

— Ничего. — Лея пожала плечами и опустилась в кресло. — Ничего. — Повторила она и сняла очки. — Ничего такого, чего я ждала. Все нормально. Кровь обычная и ничем особенным не примечательна… Было бы у меня оборудование, может быть я что-то и выявила, но-о-о-о-о… я никак не могу объяснить ни твои когти, ни силу, ни регенерацию. Организм в порядке, но при этом работает как… не может работать.

Не могу сказать, что ждал подобного. Скорее наоборот — в ситуации с Рикой, а особенно учитывая события последних суток, мысль о мутанте-изгое очень мне нравилась. Эти эпические сидения на каком-нибудь холме, с мрачным выражением на лице, потому что тебя никто не понимает, из-за того что ты отличаешься… Правда была в том, что я действительно отличался, даже без подтверждений анализов. Только вот, с суперсилами или без них, эпические сидения на холме заканчивались максимум через десять минут, слезами на глазах… В мечтах все красиво, но суровая реальность всегда знала куда врезать, да так чтобы побольнее.

— И что теперь? — Спросил я, потому что вышеуказанные мысли пронеслись в моей голове в мгновение ока.

— Ничего. Радуйся, что все обошлось так. Я понаблюдаю за тобой еще некоторое время, но почти уверена, что ничего не изменится. — Лея вздохнула. — Доложусь Танку, а там видно будет.

— Он расстроится?

— Он? Шутишь, да? Ему все равно. Все эти научные термины на него ужас нагоняют, поэтому он наоборот рад будет, что я не стану его этим грузить. Для него главное чтобы ты драться мог.

— Я могу драться. — Резко, почти со свистом клинки на правой руке обнажились. Я согнул руку в локте, поднеся кисть к лицу. — Только вот ради кого?

— Ради меня. — Лея встала и смотрела на меня очень серьезно. — Разве я не достойный кандидат?

Я молчал, потому что язык прилип к небу, почти буквально. Влюбленный человек эгоистичен. Влюбленный безответно — параноидально эгоистичен.

— А Данте? — Настойчиво продолжала Лея, а глаза ее начали блестеть. — А Танк? А Катя? А Хантер, в конце концов! Ну не нравишься ты девчонке и что теперь? Все, нужно опускать руки? Тебе послано столько сил, уж не знаю свыше или из бездны, а ты готов все похерить только потому, что тебе, блин, девушка взаимностью не отвечает?! Молодец! Здорово! Хочешь все загубить? У тебя отлично получается, продолжай в том же духе! — Она перешла почти на крик. — Но в таком случае убирайся и из моей комнаты и из моей жизни!!!

За спиной послышалось шуршание. Оглянувшись я увидел Данте. На его лице было очень и очень многоговорящее выражение.

— Я тут… кофе принес. — Очень осторожно пробормотал он.

В крайне смятенных чувствах я посмотрел на него, потом повернулся к Лее.

— Прости. — Коротко сказал я и резко вышел.

— Н-да-а-а-а, — протянул Данте, отхлебнув горячей бурды, — дурдом… Что теперь делать будешь?

— Ему нужно время. — Со вздохом проговорила Лея и снова села. — Только время.

Все, кроме нашей троицы, уже завтракали. Пошел второй день моего «воскрешения» и взгляды ребят еще больше потеплели. Рика, так вообще ярко заулыбалась и замахала мне рукой. Улыбаясь в ответ, я заметил, что едва не подавился улыбкой. Два чувства, с абсолютно противоположными значениями, сковали сначала мое сердце, а потом и горло. Поэтому я быстро отвернулся, взял тарелку, наполнил ее и отправился к дальней части стола. Вроде бы радостно, что любимая так встречает тебя, но понимание, что она может с тем же жаром встретить кого угодно, разъедало мне сердце. Поэтому я сел и полностью погрузился в тарелку… Казалось бы — есть первоклассное мясо раза три в день, может рано или поздно наскучить. Но мы так настрадались от нестабильного питания, особенно зимой, что радовались любой возможности хорошо поесть… Да, и еще тысяча умных мыслей от Слейвина. Но мне нужно было загружать мозг, дабы ненужные мысли не лезли мне в голову.

— Зря ты с ней так. — Данте хлопнул меня по плечу, садясь рядом. — Она тебе только добра желает.

— Знаю. — Я не отрывался от тарелки, но не смог сдержать вздох. — Только какой смысл рассказывать мне о том, что у меня все еще будет, когда больно сейчас?

— Такой, что вдруг ты перезагрузишься и начнешь думать головой, а не бубенчиками?

— Пошел ты.

— Да я-то пойду, только ведь могу и не вернуться.

Я не стал отвечать. В залу вошла Лея. Увидев ее, я в тоже мгновение ощутил увесистую оплеуху стыда. Девушка лишь бросила взгляд в нашу сторону, села рядом с Танком и принялась что-то тихо ему говорить. Некоторое время тот внимательно слушал, затем отстранился с недоверчивым выражением лица, потом снова наклонился к Лее и, через минуту, наконец выпрямился.

— Слейвин! — Я ждал, что он позовет меня, поэтому неотрывно смотрел на него.

Лея встала и исчезла в коридоре, а Танк махнул мне рукой. Я подошел к нему, сел на стул.

— Лея мне все рассказала. — Проговорил он, вытирая рот. — Значит, ничего необычного?

— Ничего.

— А сам как чувствуешь?

— Кроме того, что из моих рук выходят полуметровые кости, похожие на ножи, я залечиваю раны быстрее ящерицы и сильный как не знаю кто — все обычно.

— Понятно. — Несколько мгновений он задумчиво смотрел поверх стола. — Херовое это дело. Я надеялся что Лея сможет что-нибудь узнать, потому что все это непредсказуемо и неизвестно во что может выйти… тебе б тут посидеть, но выбора нет… Помнишь поездку за выжившими?

— Трудно ее забыть. — Усмехнулся я.

— Мы там нашли оружие, ты знаешь. Но даже не представляешь, сколько оружия мы нашли. Когда ты… ну-у-у, когда это все случилось, мы колеса бросили и бегом домой. А там осталось… Много, поверь очень много. Большая часть нашей снаряги, как я помню, на дне морском? А тут такое подспорье… Готов к вылазке?

— Взять все что смогу?

— Ясен хрен. Нам нужны запасы. Пушек, а тем более патронов у нас не много. А там, уж поверь мне на слово, оружия достаточно, чтобы годик-другой вообще об этом не волноваться. Багажник забит до отвала, еще пара сумок в салоне. Я бы не стал так рисковать, но, — он всмотрелся в меня изучающим взглядом, — у тебя, вроде как, преимущество теперь неплохое.

Я не ответил. Лишь усмехнулся. Затея меня радовала — все лучше, чем сидеть сиднем на вахте или под землей.

— Бери дружбана, все необходимое и отправляйтесь когда решишь нужным. Тридцать два километра строго на юг.

— Данте? — Я оглянулся на своего друга. — А как вы без нас?

Брови Танка приподнялись.

— Это ты типа сейчас мне нахамил, сучонок? — Очень строго, но совсем без злобы проговорил здоровяк. — Даже с твоими новыми фокусами-покусами, я тебе задницу так надеру, что неделю гореть будет.

— Есть. — С улыбкой сказал я.

— Данте, чапай сюда! — Танк взялся за почти пустую кружку остывшего кофе. — Давайте, удачи вам там… И чтобы, — добавил он, когда подошел Лешик, — без ваших этих штучек: смерти, воскрешения, суперсилы из одного места. Пришли, забрали, ушли. Все поняли?

— Да. — Ответил я.

— Нет. — Ответил Данте.

— Пойдем. — Я толкнул друга вперед. — Объясню по дороге…

— А что, — заговорил Лешик, оглядываясь по сторонам, когда мы уже стояли у двери на выход, — нас никто не провожает? А где же слезы, проводы, напутственные речи и обещания ждать-вернуться? Непорядок. Я уж думал, что это традиция такая. Тобой заведенная.

— Завянь уже. — Оборвал я. — Мы готовы. — Сказал я Танку, который был тут только затем, чтобы наглухо закрыть за нами дверь.

— На связь выходите только в самом крайнем случае. И главное — возвращайтесь.

— Не уверен. — Сказал Данте, поправляя меч. — С этим парнем каждый день сюрприз.

Тридцать шагов по узкому, заваленному ветвями тоннелю. Потом, осторожное приподнимание широкого деревянного щита, облепленного мхом. Убеждение, что вокруг тихо. Сокрытие следов, неожиданная просьба Бога о благословении и в путь.

Он должен был занять часов пять-шесть. Примерно такая скорость у человека на пересеченной местности — от двух с половиной до четырех километров в час. Сейчас я бы добежал минут за двадцать. Но я был не один. Нет, я мог бы закинуть Лешика на плечи и побежать с ним, не вопрос. И времени меньше, и забот меньше, и меньше беспокойств наконец. Но я радовался этому походу. Можно было привести в порядок и мысли, и чувства. Да и в хорошей компании любая дорога кажется короткой.

— Ты ж теперь типа сильный, да? — Вдруг спросил Лешик.

— Да. — Я немного удивился этому вопросу.

— И быстрый?

— Ну, да. — Удивился еще сильнее.

— Сильный и быстрый… Даже не вздумай сажать меня на плечи и бежать, если вдруг жопа какая начнется.

— Что? — Я не смог сдержать смеха. — Клянусь, я только об этом думал. Ты прочел мои мысли!..

— Харе ржать, я серьезно. Даже не думай ко мне прикасаться, или я тебе голову прострелю!

— Хорошо-хорошо! Только если ты это сделаешь, я умру.

— Ты не знаешь наверняка. Ты ж у нас Росомаха типа. А вдруг не умрешь?

— Ну знаешь, я не тороплюсь это проверять.

— Умничка! Вроде на вид дебил-дебилом, а вот смотри, соображалочка пашет.

— На себя посмотри! — Со смехом сказал я. — Вокруг лес, грязь, а он с мечом огромным и в плаще, рок-звезда блин!

— Да, красота требует жертв! — Данте широким жестом расправил края плаща. — Мало быть крутым перцем, нужно еще и выглядеть так же.

— Слышь, крутой перец, а плащ-то у тебя откуда? Я все хотел спросить, да как-то случая не было.

Улыбка резко спала с лица моего друга. Он остановился, помрачнел, несколько мгновений смотрел в землю и вдруг зашагал, медленней чем раньше и опустив голову.

— Помнишь своего дружка? Того, супер-в-жопу-заряженного Фантома? Он когда меня долбанул, я ведь в магаз влетел. Я хорошо помню все эти прилавки, вешалки… Вешалки с одеждой. Если бы не они, я б наверное такой веселый не был. Они смягчили удар. Ну и навалилась на меня куча тряпья. Я еще подняться пытался, но все плыло, ничего не видел практически. Только руками нащупывал вещи… Помню как рукой в какой-то рукав попал, перевернулся, этот рукав оказался частью чего-то что за мной потянулось, я пытался выпутаться и тут меня и потащили… А когда я корабль взорвал, этот плащ болтался у меня под ногами, потому что я левую руку сунул в правый рукав, да еще и наизнанку. Ну и надел его по-быстрому… А когда все кончилось и тебя сидел ждал, подумал что все у Судьбы…как это говорят?.. Промыслительно, вот. И так хватало двух пистолетов и меча двуручного для полного плагиата, а тут еще это… Раз уж назвался таким именем, то будь добр соответствуй полностью.

— Но у Данте из игры вроде красный плащ?

— Да ну, правда? Ну и как ты себе это представляешь — вокруг пришельцы летают, лазерами стреляют, твари всякие ползают, а я буду по лесу в красном плаще бегать! Мастер маскировки сотого уровня! Ха! Если доживем до конца, куплю себе красный. А пока и этот идеально подходит.

— Смотрится эпично, спору нет.

— А то! — Полы плаща снова взметнулись вверх. — Кстати, спасибо за то, что уложил все-таки того урода. Рожа у меня до сих пор побаливает.

— Не за что. — Задумчиво ответил я. Все воспоминания вызвали во мне тревогу. — Погодь, — мысль вспыхнула в моей голове, отбрасывая тревогу, — ты сказал что ждал. Ты реально знал, что я приеду?

— Один раз ты за мной уже пришел. — Улыбнулся Данте. — Я не думаю, что ты не стал бы повторяться.

— А если бы я не смог?.. Если бы не выжил, ты так бы сидел и ждал?

— Ты дурак что ли? Нет конечно! Я дал тебе время до темноты. Пошел бы потом домой. Конечно, если бы уроды эти раньше не прилетели.

— Круто. — Проговорил я, совершенно польщенный, и положил руку ему на плечо.

— Только нудятину не разводи.

— Что?

— Нудятину эту. — Он скинул мою руку и шутливо отскочил. — Слезки, обнимашки, а потом что? В десны биться и… Блин, даже думать страшно.

— Да пошел ты!

— Я-то пойду, но я могу и не!.. — Лешка споткнулся о камень и распластался по земле. — Твою мать!

3.4

По дороге мы собирали виноградных улиток. Крупные как орехи, сочные и пахучие, они ползали по листьям и лежали в траве. Когда через пару часов мы решили устроить привал, в импровизированной миске из бересты у нас был солидный запас этих полезных брюхоногих моллюсков — никак ни меньше четырех десятков крупных раковин. А прибавить к этому еще и нескольких огромных жуков-носорогов и получался великолепный белковый обед! Пока улитки дожаривались на углях, в ход пошли жуки. Их было четыре, по два на каждого, и первых мы решили пожарить. Вторых съели сырыми. Что так, что эдак, то еще лакомство. Но за долгие месяцы мы так привыкли есть что попадется, что даже эти жуки, жирные, склизкие, с очень твердыми панцирями, казались нам вполне приятными.

— Хм, конечно не олень. — Прохрустел Данте, с силой раскусывая прочную защиту носорогов. — Я бы сейчас не отказался от хорошего куска мяса. Хоть оленьего, хоть свиньего… да хоть курицы кусок… Я уже и не помню какая она на вкус.

— А я бы сожрал кучу хот-догов. — Кусочки пластинок жука застряли между зубами, и я всеми силами пальцев и языка пытался их извлечь. — Обожаю хот-доги.

— Хорошая штука. — Согласно кивнул Данте. — А еще пицца!

— С холодным пивом!

— Не рви душу! — Он склонился над костром. — Вроде готовы?

— Кажется да.

Конечно, улитки не шли ни в какое сравнение с насекомыми. Это было вкусно, сытно и приятно. Протекала вторая половина первого дня и надо заметить, что день этот проходил весьма неплохо. Мы не видели ни одного признака Скринов, ни следа Отголосков. А на фоне последних событий я так обнаглел, что убедил Лешика развести костер прямо под открытым небом. Нежная свежая прохладная трава, тепло костра, немного жуков и горячих улиток, глоток ключевой воды — и ты уже полностью ощутил всю прелесть нахождения в дикой природе.

И снова в путь. Да, я узнавал направление. Справа сначала шла небольшая горная гряда, сменяющаяся рекой, той самой, по которой мы с Данте плыли, уводя Фантомов от убежища. Я был почти стопроцентно уверен, что машину ребята оставили если не на том самом мосту, то рядом с ним. Данте не мог точно ответить.

— Не помню я ни хрена! — Резко огрызнулся он, когда я в очередной раз полез к нему с расспросами.

Знакомая неровная местность. Меня немного морозило от воспоминаний — безумная погоня, с финалом в виде драки с самым сильным и загадочным противником, из всех, что можно себе представить. Но я победил его, и сам теперь был не менее силен… Деревья расступились. Впереди виднелась знакомая овальная заводь, а дальше тот самый мост, на котором мы впервые встретили чудовищный продукт чудовищных экспериментов Скринов.

— Смотри! — Данте пригнулся и указал пальцем в сторону моста. — Видишь, вон там, с краю?

— Ага, вижу. — Наш внедорожник стоял на краю моста.

— Давай обойдем с двух сторон? Мало ли, вдруг задница какая.

Я кивнул и принялся спускаться к реке. Данте зашел с востока, я, перебравшись через реку, с запада. Все было тихо на вид. Машина была цела. Нет, конечно на краске виднелись царапины и сколы — следы той битвы, в которой я… был убит… Не знаю даже, можно ли так сказать?.. В салоне лежали две большие черные сумки из очень прочного материала, до отказа забитые пистолетами, полуавтоматическими винтовками, пистолетами-пулеметами и гранатами. Это было круто, но когда мы открыли багажник, эмоции сдерживать стало совсем невозможно.

— Твою-то!.. — Данте ошарашено рассматривал гору, в прямом смысле гору смертоносного металла.

Тут было все — ружья, пистолеты, автоматы, гранаты, ящики с патронами и еще Бог знает с чем. Всем этим действительно можно было вооружить небольшую армию. Оружие лежало на широком куске прочного брезента.

— Тяжело все это будет тащить. — Данте трезво оценивал свои силы.

— Да… жалко нельзя туда заехать.

— Жалко… ладно, жалко у пчелки! — Он хлопнул в ладоши. — Харе трепаться, давай, представь, что я ослик!.. Мама! — Простонал он через минуту, когда я повесил ему на плечи одну из сумок.

— Что, тяжело, ослик? — Улыбался я.

— Пошел ты! — Прорычал Данте, вены на шее у него взбухли, лицо стало красным.

— Я возьму остальное.

Гора оружия, под управлением необычайно сильных и ловких рук, была разделена на две кучки крепко перевязанных веревкой и обернутых брезентом, который, сверху, я тоже для надежности тщательно перевязал. Сумку повесил через одно плечо, брезент закинул на другое и был готов двигаться.

— Ты блин как Арнольд. — Сквозь напряг улыбался мой друг.

— Пошли. — Мягко сказал я.

Мы только добрались до плотных зарослей деревьев, а Данте уже попросил привал. Было тяжело. Сумки весили килограмм по сорок, если не дохера. Я почти не устал, а вот человек рядом со мной… Забавно, я рассуждал так, словно я уже и не был… А может так оно и есть?..

— Слейвин! — Данте, только что сидящий на земле, резко вскочил и подался вперед.

Оглянувшись, я увидел несколько темных фигур и корабль, зависший над автомобилем. Фантомы смотрели на нас, в нашу сторону. Я повернулся, отчаянно ища поддержки в глазах друга. И нашел ее.

— Сможешь понести все? — Быстро спросил он, а лицо его стало сереть.

— Да. — Я схватил левой рукой сумки за ручки, правой рукой подхватил брезентовый сверток. — А ты стреляй. И, пожалуйста, метко.

Слух уловил приближающийся свист рассекаемого воздуха, в небе мелькнуло что-то яркое и верхнюю часть высокого каштана, под которым мы прятались, разворотил мощный взрыв. Нас засыпало ветвями и горящей корой, мы оба выпрямились и, оба, наверное, широко распахнули глаза. На мосту, вытянув вперед руку с браслетом из темных стволов, стоял огромный черный робот, точно такой же, с которым когда-то мне уже доводилось встречаться в городе.

Мы побежали. Не сговариваясь, даже не смотря друг на друга. Просто опрометью понеслись в лес, потому что оба, в разное время, успели ощутить на себе весь ужас от столкновения с этими смертоносными машинами.

— Конечно! — Вдруг пропыхтел Данте. — Сходите на прогулку, заберите наши пушки! Ну что может случиться, ведь Фантомы тупые, они не станут устраивать засаду у склада, мать его, боеприпасов!

Я молчал, хотя подписывался под каждым его словом. Минут десять все было спокойно и надежда, что все это было просто способом припугнуть и никто за нами не увяжется, становилась все ярче. Но взрыв слева разрушил надежды. Среди плотно соприкасающихся крон, мы разглядели очертания корабля, который упрямо двигался за нами. А еще через несколько минут за спиной послышалась мощная поступь, хруст ломающихся деревьев, а земля стала вибрировать под ногами. Мы испуганно переглянулись.

— Как думаешь, сколько у нас времени? — Спросил Данте. Лицо его было бескровно.

— Не знаю. Минут пять, может больше. Или меньше.

Впереди прогремел еще один взрыв. С небольшим интервалом справа от нас и сзади прогремели еще взрывы. Некоторые деревья горели.

— Черт! — Заорал Данте и полез в карман. — Давай за мной!

И он резко подался наискось вправо.

— Ты чего? — Прокричал я.

— Нам не уйти! — Он закрепил гарнитуру на ухе. — Нужно увести их от убежища и надрать им задницы!

— Только вот как?.. — Прошептал я, покрепче сжимая в руках бесценный груз.

Корабль продолжал вести огонь, не прицельный, но камни и куски дерева больно били по коже. Хруст за спиной все нарастал, возникало ощущение, что сзади на нас надвигалось цунами. Данте что-то кричал в гарнитуру, но за взрывами и бешеной гонкой ничего не было слышно. Я только увидел, как он резким движением сорвал устройство с уха, бросил в карман и посмотрел на меня.

— Пятнадцать минут! — Прокричал он, подлетел ко мне, на бегу открыл одну из сумок, выудил из нее гранату и сорвал чеку.

Потом, как настоящий ниндзя, Данте разбежался, оттолкнулся от старого пня, подлетел к дереву, оттолкнулся ногой от его ствола, подлетел еще выше к кронам, подбросил гранату вверх, быстро вытащил меч и, настоящим широким мощным бейсбольным ударом, запустил гранату в корабль. Эффектно приземлился на колено, держа меч одной рукой перед собой, а в небе пламя взрыва поглотило переднюю часть корабля. Машина накренилась и исчезла среди густых крон.

— Если не завалили, то хотя бы выиграли несколько минут. — Быстро сказал Данте, вновь двигаясь наравне со мной.

— Так с кем ты там говорил?

— С Танком! — Лешка опасливо смотрел вверх. — Они встретят нас.

— А дальше что?

— Попробуем отбиться, что не понимаешь? Врубишь свои приколы и порвешь всех на куски!

— Ага, где ты видел, чтобы кости резали металл? Ты видел этих роботов?

— Видел! — Губы Данте были крепко сжаты. — Прикинем что-нибудь.

Земля под ногами ходила ходуном. Я видел, как камни и деревяшки подпрыгивали на своих местах, треск звучал все громче, но оглядываясь, мы пока не видели ничего. И продолжали бежать, просто бежать и все.

— Обогнем эту гору и считай спасены! — Донесся до меня голос Данте.

Почва под ногами стала неровной, пологой, мы огибали большой холм, который можно было с оговоркой назвать горой. Данте начал снижать темп, зачем не знаю.

— Ты чего? — Спросил я.

— Секунду! — Он подбежал, достал две гранаты, очень быстро и внимательно осмотрел землю и остановился. — Беги!

Я побежал, оглядываясь. Данте спрятался за дерево, выдернул чеки, взял гранаты в руку и приготовился к броску. Земля под ногами превратилась в бушующую реку, стоять стало практически невозможно, а затем, из-за деревьев и холма показалась огромная черная машина. Шестиметровая бездна двигалась широкими шагами, постоянно увязая в предательской почве. Заметив меня, робот поднял руку и выдвинул свои смертоносные браслеты. Но машина не заметила Данте, прячущегося за деревом. Зато я его видел и увидел, как тот осторожно швырнул гранаты в сторону робота. Взрыв грянул через пару секунд и не нанес роботу никакого урона, но… гранаты были брошены под ноги, почву разорвало, обнажив нижний влажный слой и машина, поскользнувшись и потеряв равновесие, с грохотом покатилась вниз, снося деревья и камни, все больше набирая скорость.

— Выиграли еще пару минут! — Весело сказал Данте.

И гонка продолжалась. Но теперь мы могли выдохнуть — ни корабля, ни робота видно не было. Местность выравнивалась, бежать становилось все удобнее. Впереди маячили заросли, преодолев которые мы вышли на достаточно широкую поляну, на которой было в разы меньше деревьев. На другом конце ее мы увидели три фигуры и, сердце мое опять замерло. Навстречу нам бежали Танк, Хантер и Рика. Вооруженные до зубов, они принялись махать нам руками, едва нас заметили.

— Слейвин! — Прокричал Данте.

— Вижу!

Между нами было метров пятьсот, но мы быстро сокращали дистанцию. Вокруг было тихо.

— Встретимся с ними, забежим в заросли, там разберете оружие и валите домой, а я смогу задержать их ненадолго. — Сказал я, рассматривая густой лес за спиной у ребят.

— Что? Ты опять за свое?! Нет, все вместе!..

— Заткнись!!! Я не могу позволить, чтобы с ней что-то случилось!

Я увидел как бежавшие впереди подняли головы и резко остановились. Что-то ослепило глаза и ударило в землю прямо перед нами. Взрывная и звуковые волны прошли сквозь наши тела, оглушая, избивая нас тысячами маленьких, но крепких кулаков. Мы оба отлетели назад, но я быстро вскочил на ноги и увидел корабль. Он висел в воздухе, между нами и остальными. Через пару мгновений от него отделилась тень и… удар, словно сквозь меня прошел электроразряд силой в миллионы вольт. Судорога панической атаки сковала всего меня, страх иссушил рот и заставил замолкнуть сердце, когда я увидел высокую черную фигуру, опустившуюся на землю впереди нас.

— Ну здравствуй, Видящий. — Проговорил мой кошмар, выпрямляясь.

Это был тот самый Фантом, тот самый… Боже… Мозг отключился, его переполнял кисель из страха и слез… Фантом оглянулся, помахал нашим друзьям рукой и снова повернулся к нам.

— Несказанно рад так скоро вновь встретиться с вами. — Усмехаясь говорил он, смотря то на меня, то на Данте, который тоже поднялся на ноги. — Мне казалось, что наша беседа оборвалась на самом интересном месте. Ты так не думаешь, — и я увидел алое пламя за стеклами шлема, — Слейвин?

Я снова ощутил это. Чувство, то самое странное знакомое чувство, которое уже испытывал, и когда увидел крупного Отголоска, и когда встретил этого Фантома… и когда увидел синеву, в которой было то серое лицо… Только на этот раз все было немного иначе. Это чувство не овладевало мной, наоборот. Оно вызвало во мне злость, ярость и желание победить. На этот раз окончательно.

— Что будем делать? — Облизывая пересохшие губы, пробормотал Данте и, непроизвольно потер щеку. — Это ж тот самый.

Деревья и кусты сзади сдались под бешеным натиском, пропуская на поляну вражеских солдат.

— Предлагаю завершить начатое! — Прогремел черный Фантом и сделал тяжелый шаг, затем еще и побежал на нас, с каждым мгновением наращивая скорость.

Кулаки мои сжались, предплечья заныли, потому что когти рвались на свободу как гнедые кони.

— Возьмите мелких. — Скомандовал я низким хриплым голосом. — А этот мой!

Сорвался с места точно пущенная торпеда. Подлетел к ошалевшему Фантому вонзив в его грудь когти, а затем, развернул его и прыгнул вместе с ним в глубокую чащу. До слуха моего донеслись звуки стрельбы и крики. Синий свет стоял у меня перед глазами и питал меня ненавистью, а ненависть питала силой.

Прилетели на какую-то площадку, ровный выступ на склоне холма. Швырнул врага в сторону и занял позицию для атаки. Враг истекал кровью от четырех сквозных ран на груди, но они быстро заживали. Фантом встал, повернулся ко мне.

— Значит, ты тоже?.. — Прошептал он. Огонь в стеклах заметно ослаб. — Как ты сумел?.. Ну конечно, ты тоже там был… Значит это с вами они пытались связаться. Вот откуда у тебя это. — Слегка опустив голову, он посмотрел на мои клинки.

— Что? — На мгновение я забыл о безопасности. — Ты знаешь, откуда они?

— Ха-ха, а ты не знаешь?.. А ведь ты действительно не знаешь. — В голосе проступила радость, искренняя радость. — Не понимаешь!.. Он так боялся, что это случится, но ты, как обычно, все упрощаешь. — Фантом в голос рассмеялся. — Наследие прикоснулось к тебе, выбрало тебя, а ты… Наверняка думаешь, что все это мутация?

— Я…

— Сила идет не из крови, она идет из души. — Пламя вспыхнуло с новой силой. — И раз уж Судьбе угодно чтобы и ты это ощутил, убить тебя будет еще большим удовольствием!

Он ринулся ко мне.

— Нет, подожди!.. — Я не успел договорить, пальцы в черном вцепились в мое горло.

Фантом рычал, сдавливая мою шею. Кошмар повторялся… но на этот раз, я не был так беспомощен. Ярость с новой силой пронеслась по моей крови. Клинки свистнули в воздухе, Фантом зарычал, а я разжимал пальцы отсеченной руки. Мой враг держался за рану и кричал, а я уже стоял рядом. Пронзил его спину и, потащив за собой, с силой швырнул в землю. Налетел сверху и бил кулаками по голове, пока стекло шлема не рассыпалось в пыль, а голова была изломанной и перестала быть круглой. Потом схватил изувеченного врага и кинул далеко от себя, в кроны деревьев. Я отлично его чувствовал, поэтому не удивился, когда ветви затрещали и он опустился на землю, недалеко от меня. Пламя вырывалось широким языком из шлема, а правая рука, тоже покрытая красным огнем, почти отросла заново.

— Это Наследие, Видящий! — Проревело чудовище. — Наследие!!!

В секунду он приблизился ко мне, но его уже встречали два черных ствола. Помня заветы Кати, я положил на спусковые крючки первые фаланги и открыл огонь. Двадцать пуль за несколько секунд нашпиговали тело. Фантом грохнулся на землю и словно взорвался — разрывная технология. Но он был жив. Пламя покрыло тело и мгновенно исцелило моего врага. Он выпрямился, посмотрел на меня своим объятым пламенем лицом и расхохотался.

— Нелегко справиться со своими демонами! — Проревел он и забился будто в судорогах. — Власть!.. Сила!.. Божество!.. — Он говорил прерывисто, будто через боль, его реально сильно трясло, он двигался ко мне, но спотыкался, наклонялся, как при сильных спазмах. — Оно… может дать все… что… угодно!

— Оно, оно, оно! — Сухо проговорил я, переполненный гневом. — Хватит этих намеков и тайн! Если ты не хочешь говорить со мной прямо, не говори вообще! Просто сделай мне одолжение — сдохни поскорее!

Треск, вой, Фантом выпрямился, а из спины его вышли два длинных шипа, перчатки на руках разорвались, выпуская уродливые когтистые лапы, вся одежда потрескалась, потому что тело увеличилось в размерах.

— Только я, один! — Голос Фантома стал совсем инфернальным. Шлем разлетелся, но враг говорил на моем языке. — Не ты, а я! Больше никто!

И он снова бросился вперед, обрушив на меня целый шквал мощнейших ударов. Раньше я бы не выдержал и одного, но сейчас у меня хватало и скорости и сил сопротивляться. Прямой удар, но я ухожу от него и бью апперкотом слева. Враг среагировал, отскочил и нанес удар ногой. Хватаю его за ногу, перекручиваюсь и бью прямым в челюсть. Пламя обжигает кожу, а удар рукой отталкивает меня назад. И снова удар и снова блок. Удар и уход от него. Десятки, сотни ударов, а конца этому все нет. Противники равны, но если один жаждет одного, то другой… Я слышал выстрелы вдалеке и понимал, что чем дольше я тут, тем тяжелее друзьям там… Пропустил удар в живот, согнулся и ощутил удар по спине. Растянулся на земле, почувствовал, как меня подняли и швырнули в склон холма. Вошел в свежую почву на пару сантиметров, а враг уже тут. И теперь была моя очередь получить поток ударов по голове. Защищался, как мог, отбивал тяжеленные руки. Фантом снова схватил меня, раскрутил вокруг себя и с силой кинул в далеко стоящее дерево. Ствол затрещал от удара, вниз посыпались листья, а я грохнулся на землю. Болело все, что-то наверное было сломано. Враг опустился рядом и зашагал ко мне. Шелест! Очень знакомый шелест! Фантом остановился, посмотрел по сторонам, резко выставил руку и поймал за горло прыгнувшую на него мерзкую тварь.

— Ну нет! — Проревел он, заглядывая пламенем в глубину глаз Отголоска. — А впрочем, почему нет? — Пламя вдруг повернулось ко мне. — Он ваш. — Фантом откинул тварь в мою сторону. — Прощай, Видящий. Прошу меня извинить, но мне не терпится поближе познакомиться с твоими друзьями.

— Нет! — Закричал я и дернулся к нему, но Отголосок тут же впился своими зубами мне в шею и повалил на землю.

Мощный толчок ногами и Фантом исчез в сереющей дымке вечера. Я отшвырнул набросившуюся на меня тварь и попытался встать, но из зарослей на меня накинулась целая армия монстров. Я выпустил клинки и отчаянно махал ими во все стороны. Кровь брызгала повсюду, твари ревели, но продолжали пребывать. Я чувствовал боль сразу в нескольких местах, острые когти рвали меня, пронзали, а уродливые морды впивали в меня свои кинжаловидные зубы. Отчаяние переполняло меня, а ярость становилась еще сильней. Отголосков было так много, что я просто не мог встать. Как муравьи они набросились и кромсали меня. Боль помутила сознание, желание выжить достигло апогея и вдруг, я словно ослеп, перед глазами стояла пелена. Светло-синяя пелена. Тело пронзила адская боль, стиснул зубы так, что они заскрипели. Возникло ощущение, что кости ломаются, сердце стучало по грудной клетке, как будто пытаясь ее проломить. Я увидел, как кожа на руках стала трескаться, обнажая алую плоть…

Уже много Фантомов полегло в перестрелке, люди держались, хоть и давалось это тяжело. Патронов оставалось немного, а сумки с запасами лежали на слишком открытом месте. Танк увел всех под дерево, возле которого торчали естественные каменные глыбы за которыми можно было спрятаться даже от выстрелов корабля. Инопланетное судно беспощадно стреляло, стреляли и солдаты, а ребята прятались, стараясь если делать выстрел, то чтобы он был абсолютно точным.

Тяжелый удар в землю. Данте испуганно глянул в ту сторону, опасаясь возвращения робота, но то, что он увидел было ничуть не лучше. Яркий в сумерках, Фантом с горящей головой, двигался к укрытию широко распахнув руки.

— О Господи! — Прошептал Данте.

— Ну же, не бойтесь! — Демоническим голосом кричало пламя, за которым даже не видно было лица. — Выходите, я так давно хотел познакомиться с вами!

— Что это? — Спросила Рика.

— Это звездец, ребята! Надо валить.

— Куда валить? — Вмешался Танк. — Мы будем как на ладони.

— А если останемся, он завалит нас одним ударом. Это тот самый.

— Что? — Хантер приблизился ко всем, прячущимся за камнем. — Слейвин же его убил!

— Значит, не убил. — Данте высунулся и выстрелил.

Пуля пробила плечо. Фантома слегка развернуло, он остановился. Затем выпрямился, с удовольствием заметил, как в ране вспыхнул огонь и та тут же затянулась.

— Жалкие мешки с костями! — Кричал монстр. — Глупцы! Вам всем, пришел!..

Рев. Ребята услышали такой мощный рев, что он заглушил и демонические раскаты Фантома, и звук выстрелов корабля, и их собственное учащенное дыхание. Протяжный, полный боли и гнева рев, разнесся над кронами деревьев по небу. А я даже не ожидал, что мое горло способно на такое.

Выбрался из груды Отголосков, просто рвя их на куски. Издал победоносный клич, выражая радость свободы и ненависть к врагу. А потом мощным скачком пересек десятки метров и увидел монстра, приближающегося к друзьям. Переполняемый гневом подлетел к нему, одним ударом размозжил голову и потушил пламя, схватил руками за плечи и разорвал тело напополам вдоль позвоночника. Отшвырнул останки в стороны и увидел черного робота, только что показавшегося из-за деревьев. Машина подняла обе руки и принялась поливать меня светящимися снарядами. Я бежал на нее, ловко уворачиваясь от выстрелов и набирая скорость. Прыгнул, обнажил клинки и вонзил обе руки в черный металл. Когти легко его пробили, поэтому я все бил, бил и бил. Кромсал робота как только что кромсали меня. В исступленном гневе наслаждался криками пилота. Машина завертелась на месте, все еще ведя стрельбу. Железные руки поднялись, вместе с ними поднялся и поток снарядов. Несколько из них угодили точно в инопланетный корабль, не успевший среагировать. Тот грохнулся на поляну, ярко освещая ее огнем, а я все резал металл. Носился по корпусу как паук, бил в бока, в спину, в грудь, оторвал голову и продолжал бить, пока броня не превратилась в решето. Тогда я вытащил пилота, продирая его сквозь изрезанный корпус машины, рассек ему горло, зарычал и спрыгнул на землю. Робот упал, в груди его что-то заскрипело, посыпались искры и машина взорвалась. Я тяжело дышал, дыхание вырывалось рычанием, меня все еще трясло, но все закончилось, все были убиты. И я, убедившись в этом точно, двинулся к друзьям.

Они уже вышли из укрытия, стояли рядом друг с другом и смотрели на меня. Я шел к ним, ощущая непреодолимую силу в своих руках, уверенность в том, что теперь у нас было оружие, способное противостоять самым сильным средствам врага. Корабль пришельцев горел, освещая наступившую ночь светом, и я вошел в этот свет. Люди широко распахнули глаза и отпрянули назад, лица их перекосила гримаса ужаса, когда они увидели в свете пламени огромного двухметрового монстра с темно-красной кожей, с шипами на икрах и локтях и с серыми наростами на голове, формой и размером напоминающими корону…

3.5

Я внимательно наблюдал, как дрожащие руки воткнули мне в вену шприц и делали забор крови. Когда ее стало достаточно, Лея вынула иглу, неуверенно глянула на меня и отвернулась, отправившись к столу.

Предыдущие два часа были сущим адом. Я сам не мог до конца в это поверить, но когда я посмотрел на свои руки, там, в свете огня, чувства едва не покинули меня. Вот почему я с такой легкостью справился с кучей Отголосков и вот почему я так легко уничтожил Фантома и робота. Но что это такое? Что со мной произошло и можно ли это исправить? Эти вопросы принялись мучить меня в ту же минуту. А остальных мучили не только вопросы, но и страх. Да, ни Хантер, ни Рика, ни даже Танк, не смогли справиться со своими эмоциями. И если, когда я вернулся после собственной смерти, меня просто встретили с оружием в руках, то когда мы теперь возвращались домой, я замечал, как каждый нервно держал хотя бы одну руку на спусковом крючке оружия, чтобы если что, моментально открыть огонь. Даже когда я вдруг ощутил, как кости заныли, кожа вдруг стала мягкой и я принял свой обычный облик, мои друзья не успокоились… Один Данте всю дорогу шел рядом со мной, практически не показывая испуга и не говоря ни слова.

Когда мы пришли, все свалили оружие в кучу в общей зале и поспешили разбежаться по комнатам, Танк остановил меня.

— Иди к Лее. — Мрачным тихим голосом прошептал он. — И не возвращайся, пока хоть что-то не узнаешь.

Я пошел и рассказал ей все. От обиды, которой она была переполнена утром, не осталось и следа. Лицо девушки только все больше и больше переполняла тревога по мере моего рассказа. Когда я закончил, она еще долго сидела на месте, затем достала шприц для анализа крови.

— Блин. — Лея остановилась у стола, затем повернулась ко мне. На ее лице было очень неуверенное выражение. — Нужна твоя кровь… во время трансформации… Твоя кровь, когда ты…

— Я понял. — Я поднялся с кресла, на котором сидел.

— Ты сможешь?..

— Да. — Оборвал я девушку. — Смогу.

Обычно кино нам показывает, что герой долго и упорно пытается открыть в себе спрятанную силу, особенно после первой успешной, но, как правило, неконтролируемой попытки. Зачастую это происходит только в стрессовой ситуации. У меня так и было в первый раз. Да и с последующими не должно было возникнуть проблем. Это как наркотик — попробовав раз, ты уже знаешь, где искать еще. Я чувствовал силу в себе, ощущал ее, поэтому сжал кулаки и… Кожа резко стала темнеть, мышцы, да и все тело, увеличиваться в размерах. Я не видел себя со стороны, но по лицу Леи можно было представить себе всю картину происходящего. Сначала это испуг, смешанный с интересом, удивлением и недоумением. Потом все это превращается в страх. Рот приоткрывается, глаза распахиваются. А на финальной стадии на лице отражается ужас, один только ужас. Лея долго смотрела на меня, достаточно долго.

— Ну… как-то так. — Проговорил я, чтобы сбить нависшую густую паузу.

Мой голос… Он был другим, низким и невероятно чистым. Я бы даже сказал, что мне понравилось, как он звучит. Он был чужим, но и родным одновременно.

— Господи. — Наконец выдохнула Лея. — Хочешь посмотреть?

— Конечно.

Она открыла дверцу шкафчика, сняла с нее полуметровое зеркало, поставила его на стул, оперев на спинку, и отошла в сторону. Я почти не колебался, но приблизившись к стулу и увидев… себя… да, признаюсь, невольно трухнул. Кожа почти вся была темно-красного света, с почти черными вставками в некоторых местах. На груди и животе, на ногах, словно я был обут в сапоги, на спине. На лице, там где были скулы, губы, нос и глаза, кожа была почти серой… Кстати глаза… Они были большие, черные и такие живые, что мне не верилось что они мои. Вообще, все лицо было лишено недостатков — абсолютно пропорциональное, с правильными чертами, с ровным носом, красивыми губами, широким лбом, оно было точно высечено из красного дерева… Мысль пронзила меня как молния — мое лицо чем-то напоминало то жуткое серое лицо, что я видел в синем всполохе… На внешней стороне предплечья, сбоку, немного дальше запястья шли темные шипы. Они росли до локтя, увеличиваясь в размерах, прямо как смертоносные лезвия на древних доспехах. Два ряда таких же шипов росли по краям икроножных мышц, начиная немного выше пятки и доходя почти до внутренней части колена. Эти шипы были меньше и короче чем на руках. Руки… мощные, мускулистые, с длинными крепкими пальцами, оканчивающимися когтями, не длинными и аккуратными. А на голове, светлые серые наросты собирались в витиеватую корону, выступающую над затылком и, скорее всего, являющуюся рогами. Я не стал одеваться, потому что предыдущее превращение разорвало одежду и обувь. Теперь я хорошо понимал Халка. Сейчас на мне остались только штаны-лохмотья, сквозь дырки на которых проступала темно-красная кожа.

— Самое смешное, — произнесла Лея, дав мне возможность вдоволь собой налюбоваться, — в этом что-то есть. — Я повернулся к ней. — Я такого не видела, но это красиво. — Она улыбнулась, посмотрев мне в глаза. — Ты красивый. И глаза у тебя остались теми же. Взгляд вернее.

— Спасибо. — Пробормотал я, снова повернувшись к зеркалу. — Остальные так не считают.

— Я считаю! — Послышался приглушенный голос из-за двери.

— Данте? — Я готов был расплакаться от умиления. — Ты все время был там? Заходи!

— А где же мне еще быть? — Весело говорил он, заходя в комнату. — О-о-о!.. — Он увидел меня воочию, при хорошем освещении, и выдержал паузу. — Блин, чувак, да ты офигенен!

Я засмеялся.

— А зубы! — Данте приблизился ко мне. — Дай номерок своего зубного! Это же не зубы, а просто шедевр!

Он мог разбавить любой эмоциональный коктейль и поднять любое, даже самое плохое настроение. А зубы действительно были крутыми, особенно мне нравились белоснежные клыки, прямо как у настоящего вампира.

— Леш, — сказала Лея, — нам нужно еще анализы кое-какие провести. Ты, или тихо посиди тут, или…

— Все-все, понял, валю! — Он поднял руки, сдаваясь. — Не парьтесь, там все как раз есть собрались, я припасу для вас порции.

— Спасибо, дружище. — Улыбнулся я.

Он остановился, разглядывая меня.

— Голосок огонь. Все девчонки теперь будут твоими… Нет, ты все-таки офигенен!

Данте ушел, мы с Леей улыбнулись друг другу, потом я протянул ей руку. Она осторожно взяла ее, поднесла иглу.

— Твердая. — Прошептала девушка. — Кожа очень твердая, тяжело идет… Есть! Потерпи немного.

В этой форме, если можно было так говорить, я вообще не почувствовал боли от укола. Зато чувствовал прикосновения Леи, и думал о Рике… И опять сравнивал — одна, после первого шока, говорила мне добрые вещи, а другая… Молчала всю дорогу, а едва мы пришли, поспешила сбежать к себе. Конечно, зачем ей какой-то монстр?..

Лея вытащила иглу, перелила кровь в пробирку, капнула немного на кусочек стекла, накрыла сверху другим и посмотрела на кровь в микроскоп.

— Ничего. — Медленно сказала она, относя лицо от микроскопа. — Кровь как кровь… Ума не приложу, в чем дело.

Я все же ждал некоторых объяснений. Нет, это прикольно — обладать силой, уметь превращаться в монстра-красавца и все такое, но лучше, когда ты знаешь, откуда это и вообще что с тобой.

— Может быть, — Лея смотрела на меня, — попробовать исследовать наружный покров?

— Что?

— Изучить кусочек твоей кожи.

— Пожалуйста. — Я протянул руку.

Поколебавшись, Лея достала скальпель, и, придерживая мою руку своей, поднесла лезвие к темной коже.

— Не бойся. — Тихо сказал я. — Я не почувствую боли.

Лея кивнула и занялась операцией. Некоторое время у нее ничего не получалось, потому что едва она делала надрез, он тут же срастался. В итоге ей удалось отрезать маленький кусочек кожи, а я действительно не чувствовал боли.

— Теперь есть с чем работать. — Неуверенно произнесла она.

— Сила идет не из крови, она идет из души. — Я посмотрел на девушку. — Он сказал это, тот Фантом.

— Что он имел в виду?

— А черт его знает. Он ничего не объяснил, только сказал что понял, откуда у меня силы. Что я был там, когда… ну ты понимаешь. Больше ничего, он все время говорил загадками.

— Ясно. — Вздохнула Лея. — Ладно, иди. У меня будет насыщенная ночь.

— Танк сказал, чтобы я не возвращался без результатов.

— Он всегда так говорит. Иди, я все равно буду вся в тестах.

— Хорошо… А-а, можно уже? — Я вопросительно посмотрел на Лею.

— Что?.. А, да! Конечно! Прости.

Я вернул себе обычный человеческий облик, открыл дверь, но на выходе задержался.

— Спасибо тебе, Сестренка. И прости меня.

— Простила. — Лучезарно улыбнувшись, сказала Лея, бросив взгляд на лохмотья, оставшиеся от моих штанов. — Ночи доброй. А снов спокойных. До завтра.

— До завтра.

В общей зале, по обыкновению, горел свет. Я ожидал увидеть Данте, он ведь обещал нам припасти ужин, но увидел я Танка. Сидя за столом, он перебирал гору вооружения. Пистолеты в одну кучку, винтовки в другую, патроны в третью и все по такому принципу. Он прервался, едва увидел меня.

— Ну? — Быстро спросил он, вытянувшись.

— Ничего. Пока ничего. Она работает.

— Понятно. — С досадой выдохнул здоровяк и вернулся к оружию. — Ты это, — заговорил он после небольшой паузы, — прости меня.

— Ничего. Всякое бывает.

— Нет. — Резко оборвал Танк. — Я ведь понимал, что так и будет. И дело не только в оружии, хотя и оно нам обосраться как нужно. Я… — впервые за долгое время я наблюдал за тем, как Танк подбирает слова, — я хотел тебя испытать. — Он совестливо поднял на меня глаза.

— Я же сказал, ничего. — Я не удивился, эта мысль уже возникала в моей голове. — Я понимаю.

— С тобой, — с жаром принялся говорить Танк, — с твоим потенциалом!.. Это реально возвышает наши шансы и… черт, а может и правда все получится! — Он вскочил, заметался из стороны в сторону и посмотрел на меня. — Есть одна идея. Безумная. Я вообще думал, что это не реально, но теперь, с тобой… Черт, да теперь это может быть осуществимо!

— Что за идея, Танк? — Негромко спросил я.

— Безумная, парень, вообще наркоманская. Но это может сработать. Большего я тебе не скажу. Нужно еще кое-что подготовить! Рано еще вам, соплякам, все карты на стол выкладывать.

Ну еще бы. Я уже стал привыкать к тому, что никто — ни друзья, ни враги, ничего не говорят. Одни лишь намеки и интриги.

— Так, — здоровяк задумчиво смотрел на груду оружия, — а теперь спать иди. Мне нужно еще тут поковырять. Отбой, шагом марш!

Я забрал две тарелки, которые, скорее всего были припасены Лешкой. Одну оставил под дверью Леи. Постучал, поставил тарелку на пол и пошел к себе. Но так и не притронулся к ужину. И не спал. Не хотелось, да и мысли всякие в голову лезли. Несколько раз за ночь поднимался, принимал другую форму и разглядывал себя в маленькое разбитое зеркальце, которое повесил на своем жутком шкафу. Слушал музыку в наушниках, а когда на экране монитора увидел время «4:30», вырубил все и вышел. Сидеть в комнате и маяться от безделья, уже сил не было.

Танк с Леей о чем-то оживленно спорили. Я увидел их едва вошел в общую залу.

— Танк, послушай… — Донесся до моего слуха, умоляющий голос Леи.

— Хватит, я все сказал! — Твердо возражал он.

— Но еще слишком рано. Прошу тебя, ну подожди ты еще несколько дней.

— Да нет времени ждать, ты понимаешь? Сейчас у нас появилось преимущество, поэтому и делать нужно все сейчас, пока козырь у нас в руках. А вдруг, если мы затянем, он еще больше!.. О, привет парень, — Танк увидел меня и не смог сразу спрятать смятение, — ты рано… У меня тут дела небольшие возникли, проследишь, чтобы все было тихо в мое отсутствие?

Лея повернула ко мне лицо и буквально взмолилась им — взгляд, изгиб губ, блеск в глазах.

— А ты куда? — Спросил я.

Глаза Танка чуть сузились.

— Дела, я же сказал. — Сухо произнес он. — Разведка небольшая, ничего серьезного. — Он повернулся к Лее, взял ее за плечи и немного наклонился к ней, заглядывая прямо в глаза. — Мы ждали этого почти год, — тихо заговорил Танк, но я слышал, — я устал ждать. Я хочу действовать, а сейчас появилась отличная возможность. Поверь мне, он прикроет мне спину, а я всегда прикрою ему.

— Тогда почему ты не возьмешь его с собой? Почему идешь один? — Быстро спросила Лея.

— Потому что один я двигаюсь быстрее, и я знаю, что искать. Успокойся. — Он выпрямился и подмигнул мне. — Не разбазарь мне тут все, парень. Иначе задницу тебе надеру.

Он улыбнулся, открыл дверь и исчез в темноте. Лея пару мгновений смотрела ему в след, затем повернулась. Она выглядела очень усталой.

— Все хорошо, Сестренка? — Заботливо спросил я.

— Да, все нормально. Попробуй его остановить, когда в голову взбрела очередная сумасшедшая идея. — Она закрыла рот рукой и зевнула.

— Тебе бы поспать.

— Да, ночка была та еще.

— Ты смогла что-нибудь найти?

— Ты знаешь, да. — Лея заулыбалась. — Много чего интересного.

— И? Давай, не томи.

— Интересная у тебя кровь. Я нашла записи за декабрь. Я ведь тогда тоже делала забор крови. Вот и сравнила эти записи сначала с результатами нынешними, когда ты еще как обычно выглядишь.

— Так… — Я присел на стул, сгорая от любопытства.

— Да, изменения есть. Раза в два больше эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов, все клетки немного крупней чем обычно и плотнее. А вот когда ты меняешься… раз в десять больше.

— Серьезно?

— У меня нет нормальной аппаратуры, но не побоюсь предположить, что за не слишком очевидными внешними изменениями, большие изменения внутренние. Обмен веществ, структура мышечной и костной тканей, работа органов, мозга. Эпидермис у тебя фантастический, поэтому кожа в разы прочнее. Сердце быстрее перегоняет кровь, значит ты сильнее и скорее восстанавливаешься. В крови переизбыток полезных веществ и ферментов, поэтому и раны заживают так моментально, особенно если будешь хорошо питаться и отдыхать. Так что ты по всем параметрам лучше обычного человека. — Она приблизилась, погладила меня по щеке. — Любого человека.

— Значит, я не Отголосок?

— Издеваешься? — Она хмыкнула. — Сначала я тоже так думала, боялась, но… На первый взгляд симптомы схожи — повышенная сила, регенерация, но их организмы извращены, а твой наоборот — становится еще прекрасней.

На ее руку я положил свою.

— Спасибо, Сестренка. Мне стало легче.

— И хорошо. — Быстрым, игривым, практически девчоночьим движением она чмокнула меня в щеку. — Я спать. Приду к обеду. Не буяньте тут.

— Я уж прослежу.

Ну хоть что-то. Сила идет не из крови, а из души. Мысль интересная, есть над чем поразмыслить… Я встряхнулся и двинулся в душевую. Хотелось смыть с себя бессонную ночь, неприятные воспоминания, оставив только приятные. И тут я столкнулся нос к носу с Катей.

— Привет! — Улыбнувшись, и вполне искренне, поприветствовала она меня. — Как дела?

Я вспомнил, что она не встречала нас вчера. Но слыхал я, что слухи разносятся быстро…

— Нормально. — Я всмотрелся в нее. — Знаешь уже?

— Знаю. — Без колебаний кивнула девушка.

— И?..

— Что, и?

— Как ты к этому относишься?

— А как бы ты хотел? — Эта девушка восхищала мне все больше. — Испугаться и косить на тебя глаза? Завидовать в тишине, как Саша? Или… что?

— Завидовать? Почему ты думаешь, что он завидует?

— А то по нему не видно. — Катя засмеялась. — Был любимчиком, а потом им вдруг стал ты. Да еще и как в кино, всяких способностей нахватал. Как этому не завидовать?

— Да, может быть… А, Рика? — Я не мог не спросить этого, ведь они более или менее, но общались.

— Пытается представить, как это, когда твой парень получеловек, полу невиданное что-то.

Щеки мои вспыхнули будто облитые бензином.

— Парень? Да ну, брось, я ей…

— Симпатичен, это однозначно. — Катя снова говорила без колебаний. — Не знаю, чего она ломается. Но шансы у тебя есть, поверь. Ты только доведи эту войну до конца, и она будет твоей.

— Ты так говоришь, — пролепетал я, совсем сбитый с толку, — будто знаешь…

— Я девушка, я все знаю. И вижу. Успокойся и не парься. — Иногда она говорила, прям как Данте. — Все хорошо, пойдем завтракать.

— Пойдем. Сейчас, только обмоюсь.

Я быстро принял душ, напевая себе под нос песенку под теплыми струями, прибежал в залу где уже собрались все, и сел на наших дальних местах с Данте. Встретили меня сдержано. Саня кивнул, Рика попыталась улыбнуться, Катя хитро глядела то на них, то на меня. Все было хорошо, даже кофе казался вкуснее обычного. А вприкуску с жаренными оленьими ребрышками получался просто волшебный завтрак. День обещал быть отличным.

3.6

Меня тормошили, я чувствовал это. Но не мог найти в себе силы, чтобы сразу открыть глаза. Я резко сел, а Лея уже в десятый раз называла мое имя. Пока еще мозг не проснулся и пытался вспомнить, что было. Завтрак, потом и обед, мы немного потренировались с Данте, потом я пошел к себе, упал в кровать и, похоже уснул. Да так крепко, что не сразу мог понять, что происходит.

— Слейвин! — Очень быстро говорила Лея. — Идем, идем скорее!!!

Она взяла меня за руку и потащила за собой в коридор.

— Что? — Потирая лицо, спрашивал я. — Что такое?

— Танк. — Произнесла она, и мы вошли в общую залу.

Здесь были все, и все выглядели обеспокоенными. Все окружили Саню, который сидел за столом, держа палец на гарнитуре, прикрепленной к уху и, сосредоточившись, слушал.

— Так… Ага… Угу… — Он кивал, смотря перед собой невидящим взглядом и шикал на каждого, кто каким-либо образом шумел. — Хорошо… Да, я понял, будем через двадцать минут… Нет, Танк, прости но мы идем. Держись! — Санька отключил гарнитуру. Все тут же подались вперед, с вопросами на лицах. — Он недалеко, километров пятнадцать. Выдвигаемся немедленно. Все, кроме девушек.

— Я тоже пойду! — Рика встала, с вызовом смотря на Хантера.

— Танк сказал!..

— Плевать, я иду.

— Да и черт с тобой. — Выругался Саня, вставая из-за стола. — Только время на споры потратим.

Пока мы собирались, Данте посвятил меня в курс дела. Танк попал в засаду. Он был на поверхности и случайно наткнулся на крупный отряд Фантомов. Они заметили его, началось преследование. Он смог спрятаться, но они нашли бы его рано или поздно. Танк вышел на связь, чтобы предупредить о враге, но Саня, чем заслужил мое уважение, тут же решил устроить спасательную операцию.

Оделись, обвешались оружием и вышли на поверхность. Лея и Катя остались. Уже стемнело, я спал достаточно долго. Идти пришлось в полной темноте. Я бежал впереди — если что, удар принял бы на себя. Все было тихо. Ни Отголосков, ни других Фантомов, ночь благоволила. В этой тихой, но напряженной гонке прошло минут сорок. Саня все время поддерживал связь с Танком. Враги приближались, но ему удалось отойти от них еще дальше. Выигрывая для нас еще немного времени.

На сердце было неспокойно. Только вчера, в это же время, мы перебили вражеский отряд, а сейчас должны были биться с новым. Слишком часто для этой войны… Мы забрались на небольшой холм, добежали до обрывистого края и Хантер скомандовал «Стоп».

— Мы на месте! — Прошептал он в гарнитуру. — Понял, ведем наблюдение. — Добавил, после маленькой паузы.

Я всматривался в ночную землю. Внизу, перед нами, была небольшая равнина. Правее шла скальная гряда, слева и прямо лес. Среди камней, в тусклом лунном свете, мне показалось, что промелькнула тень. А через пару секунд, за этой тенью, проследовали еще несколько.

— Саня. — Тихо сказал я и указал пальцем.

Он жадно всмотрелся в место, куда я указывал и поднес руку к уху.

— Видим тебя! — Быстро, но тихо сказал он. — Готовы идти!.. Нет, мы идем. Пошли!

Не дождавшись ответной реакции, Санька спрыгнул с обрыва и принялся съезжать вниз. Мы последовали за ним. Оставалось преодолеть равнину, и мы были бы совсем рядом, я даже различил в темном воздухе голоса Фантомов.

— Тихо! — Зашипел Данте, резко пригнувшись. — Смотрите!

Фантомов оказалось больше, чем мы думали. На фоне серых скал очень четко виднелись темные силуэты. Они все появлялись и исчезали. А над деревьями впереди показался корабль. Тот самый, большой темный пузатый корабль. Он завис в воздухе и не предпринимал никаких действий.

— Назад! — Раздался едва различимый голос Танка и то, я услышал его только потому, что Саня оказался рядом. — Даже не думайте сюда лезть! Их слишком много, не рискуйте, подождите пока я не вылезу… Черт!

Раздался выстрел, крики и целая череда выстрелов. Среди электронных звуков инопланетных винтовок слух четко различил треск земного пистолета. Затем булькающий щелчок и темноту ослепил небольшой взрыв знакомого гранатомета.

— Он дерется! — Воскликнул я и подался вперед, но Сашка вцепился в мою одежду. — Ты охренел? Ему нужна помощь!

В довершение моих слов скалы озарило мельтешение импульсных зарядов, крупная каменная глыба развалилась на мелкие кусочки и воздух огласил человеческий крик. Рика перепугано смотрела на нас, а Данте, лежа в траве, изучал местность. Он то смотрел на место сражения, то всматривался в корабль, который все продолжал висеть над полем битвы.

— Слишком опасно для всех!.. — Начал Хантер. Он не в силах был справиться со мной.

— Сначала тоже было опасно, но ты пошел за ним! — Закричал я, сбрасывая держащую меня руку. — И я пойду!

— Нет, чувак, стой! — Закричал Данте.

Из-за камней показалась фигура Танка, а в гарнитуре его отчаянный голос:

— Назад!!!

В то же мгновение я толкнул землю и понесся в гущу сражения. Данте инстинктивно потянул ко мне руку, а под корпусом корабля вспыхнула яркая вспышка и огромный, яркий как звезда снаряд ударил точно мне в живот. Боль, обжигающая, поедающая пламенем все мое тело. Удар жуткой силы отшвырнул меня назад и тяжело припечатал к земле. Данте бросился ко мне, объятому пламенем, а Хантер с ужасом ощутил капли горячей крови, дождем хлынувшие ему на голову.

— Бегите!!! — Закричал Танк. Он бежал к лесу, к укрытию, наискось от нас, а за его спиной, серые фигуры, показавшиеся из-за каменных глыб, подняли оружие и открыли огонь.

Засияли снаряды. Данте пытался сбить пламя охватившее меня, Рика подползла к нам, Хантер выпрямился с ужасом смотря на наставника. Спиралевидный импульс ударил в ногу, подкосил и свалил. Стоя на коленях Танк, во взгляде которого читалось лишь безумное желание укрыть нас от опасности, выпрямился и увидел, как над ним пролетел еще один яркий снаряд. Рассек воздух, оставляя за собой шлейф как комета, и ударил точно в то место, где собрались мы.

— Не-е-е-е-е-ет!!! — Закричал человек, а корабль, слегка накренившись для удобства, обрушил на нас поистине артиллерийскую мощь.

Земля словно кипела, изрыгала пламя, разбрасывала комья, а когда, через несколько бесконечных секунд атака прекратилась, на том месте были только огромные выжженные ямы. И ничего.

Танка схватили, заломили руки за спиной, и, держа под прицелом, развернули. Корабль тихо проплыл по воздуху, повернулся кормой и опустился на землю, открыв рампу грузового люка. Свет ударил в лицо, а на его фоне показалась одинокая фигура. Медленными размеренными шагами этот некто спускался вниз и Фантомы, окружившие рампу с двух сторон, почтительно склоняли головы. Это был высокий мужчина, уже не молодой. Такое впечатление создавали белоснежные короткие волосы и борода, которая начиналась с усов и плавно переходила в платиновый покров по всей нижней части лица. Острый тонкий нос и большие черные глаза, которые невозможно было описать с каким выражением смотрели. На ногах черные высокие сапоги, с диковинной застежкой сбоку, темные облегающие штаны. Далее нечто напоминающее черный колет, с серебристыми застежками на левой части. На спине длинный плащ, край которого, мужчина держал свернутым на левой руке.

— Так-так-так, — заговорил некто абсолютно чистым человеческим языком, — и что это тут у нас? Очевидно ты их лидер. Что ж, я очень рад познакомиться.

— А ты кто такой? — Прошипел Танк. У него не оставалось сомнений насчет намерений седого старика.

— Крейдом. — Проговорил Скрин. — Лорд Крейдом, повелитель планеты Зебес и всей нации Скринов.

— Хорошо шпрекаешь по-нашему.

— Легкий язык, выучил за несколько циклов… О-о-о, прошу прощения, дней. Вы ведь так говорите? — Во всей его доброте и мягкости чувствовалась затаенная угроза.

— И что дальше? — Нога кровоточила, в лицо были направлены десятки стволов, но Танк сохранял присутствие духа. — Ты ведь не поболтать пришел. Чего тебе надо?

Губы Крейдома растянулись в усмешке.

— От слов к делам без перерыва. Полезное качество. Мне нужно, — вкрадчиво заговорил Скрин, слегка наклонившись, — чтобы ты сейчас же приказал своим щенкам выйти из сумрака и сдаться. Особенно это касается того, который убил моего лучшего генерала. Тогда я гарантирую, что вы все останетесь живы. Почти все.

— Ха-ха, — хрипло засмеялся Танк, вытирая окровавленную губу, — ништяк предложение, я прям не знаю, как отказаться. Хотя нет, знаю, — он смело поднял глаза на противника, — пошел ты!

— Хм. — Скрин разочарованно наклонил голову. — Думаю, у меня есть рычаг, который подействует. Ваше логово не так далеко отсюда, я прав?

— Что? — Танк с тревогой глянул на Крейдома.

Тот повернулся к одному из Фантомов.

— Начинайте. — Сказал он и взмахнул рукой.

Вдалеке, за спиной Танка, грянул гром. Через силу обернувшись, он увидел яркий луч света, пронесшийся по небу и скрывшийся за горами. Затем еще один, и еще. До слуха донесся глухой грохот.

— Тварь! — Рыкнул Танк и попытался броситься на противника, но бдительные солдаты удержали его. — Мразь! Ублюдок!

— Думаешь, мы не знали где вы прячетесь? Я дал вам возможность сопротивляться, вести мнимую борьбу за спасение. — Звучным голосом говорил седой Скрин. — Я мог в любой момент раздавить вас как блох, но мне стали очень интересны ваши потуги. Поэтому, чтобы предотвратить еще ненужные жертвы, отдай приказ, пусть они выйдут.

— Нет. — Простонал Танк.

— Зови их!

— Да они погибли, под твоим чертовым огнем!

— Они живы, я знаю это!

От этих слов стало не по себе, ведь мы действительно были живы. Хантер, с обожженной рукой валялся без чувств, Рике опалило волосы и сильно поцарапало ногу камнями, я… был больше похож на подгоревший кусок мяса, с глубокими рваными ранами и почти ничего не соображал. Только Данте, успевший вовремя на все среагировать, отделался лишь царапинами и ушибами. Он оттащил нас в кусты и теперь с тревогой наблюдал за разворачивающейся сценой. Он был один и ничего не мог сделать, поэтому просто закусывал губы так сильно, что ощущал во рту кровяной вкус.

— Зови, иначе мы найдем их сами и уже не будем с ними такими добрыми. — Крейдом схватил Танка за подбородок. — Открой рот, иначе я убью каждого из них.

Из груди вырвался смешок, смешанный со стоном. Танк улыбался, хотя по глазам его текли слезы.

— Пошел ты, чмо штопанное. — Сказал он, с улыбкой на лице. — Он найдет тебя и вытащит наружу все твое дерьмо. Хрен я что скажу, понял, сучонок? — И Танк смачно плюнул смесью крови и боли, Крейдому прямо в лицо.

— Неверное решение. — Скрин вытащил из свернутого плаща пистолет и выстрелил человеку прямо в голову.

Данте словно ужалила змея. Он дернулся, зашатался и едва не упал, когда ослабшее тело рухнуло на землю. Слезы наполнили глаза, поползли по коже.

— Найти их! — Скомандовал Крейдом. Его Фантомы тут же рассыпались по темноте.

— Надо идти. — Пробормотал Данте, говоря это даже больше себе самому. — Идти…

Он дернул за плечо потрясенную Рику, помог подняться мне, взвалил Хантера на плечо и, поддерживая меня, повел нас в темно-зеленую мглу.

Все было как в тумане. Мы привыкли к тяжести, я имею в виду тот мрачный эмоциональный пресс, который держал каждый из нас все эти месяцы. Но мы так привыкли к тому, что рядом был взрослый, кто мог взять ответственность на себя, готов был всегда отстегать и приласкать, что… Мысли о Танке… О Лее… Мы шли, тащились по темноте, понимая — если остановимся, дальше идти не сможем. Раны мои заживали, но почему-то очень медленно.

— Ты слишком много на себя взял. — Тихо сказал Данте, когда я уже смог идти самостоятельно. Следы ожогов сходили, вырванные куски плоти восстанавливались.

Санька пришел в себя незадолго до того, как мы вернулись домой. Внутри все похолодело, когда мы увидели огромную дымящуюся воронку вместо входа. Изувеченная, засыпанная землей и кусками мебели общая зала. Коридоры, некоторые перегороженные обвалившимся потолком. Многие фонари мигали, но горели почти все, значит генераторы еще были целы. Повсюду следы борьбы, вернее бойни. Мы уже видели такое. В одном из темных лабиринтов мы нашли Катю. Сжимающую в холодных руках ружье, покрытую ранами. Рика, которая молчала весь путь, склонилась над ней уже не держа слезы. И вдруг она замерла и приложила ухо к груди девушки.

— Она жива! — Воскликнула Рика. — Живая!

Но она была без чувств. Данте взял ее на руки и мы двинулись к комнате Леи. Сердце мое колотилось и не хотело верить, но, когда мы открыли дверь, взору нашему предстали тотальный беспорядок, следы борьбы и… здесь слезы просто прыснули из моих глаз, белый халат, выглядывающий из вороха разбросанных вещей, покрытый алыми пятнами. Как одурманенный сделал несколько шагов, не удержался на подкосившихся ногах и упал на колени, стиснул зубы и просто молча смотрел.

Данте передал Катю Хантеру с Рикой, подошел ко мне и крепко сжал пальцами мое плечо. А я… беззвучно плакал, сжимая такую родную крохотную ладошку…

Много времени прошло, прежде чем мы смогли мыслить трезво. Саня с Рикой оказали первую помощь Кате, обработали ее раны и перевязали, но она никак не приходила в себя. Как смогли, обработали и свои ранения. Данте, единственный сохраняющий самообладание, накрыл Лею широким пледом и наклонился ко мне.

— Чувак, — зашептал он, глядя мне прямо в глаза, — приходи уже в себя. Один я не справлюсь. Ты мне нужен!

Я сморгнул слезу, закрыл глаза и просто принял действительность. Не думал я, что подобная сцена так сильно ударит меня. Я закивал, потому что сил что-либо говорить не было. Хотя, если честно, я просто боялся разреветься в голос.

Данте отошел от меня, уделив внимание Кате. Несколько ран на животе, порезы на руках и ногах, ей здорово досталось. Я же сжал ручку Леи, которую все это время держал в своих ладонях, не в силах справиться с порывом поднес ее к губам и поцеловал.

— Прости, Сестренка. — Прошептал я и осторожно положил ее руку на холодный пол.

Встал, стараясь удержать равновесие, посмотрел по сторонам. Шкафы и полки с лекарствами, тумбочки, папки с бумагами, все было разбито, раскидано, перемешано. Ее компьютер разбит, стол… Что это? На столе, под ворохом бумаг, лежало что-то яркое. Я подошел ближе — диск, обычный сиди-диск, с черной надписью «Включите это».

— Ребят, — окликнул я всех, — смотрите. — Я поднял диск.

— Что это? — Спросил Хантер.

— Послание от Леи? — Данте подошел ко мне.

— Может быть, не знаю.

— Чувак, у тебя ведь есть ноут, так?

— Да.

— Сгоняй за ним, а мы пока соберем все теплое, чем можем укрыться.

— Ты что задумал? — Я неуверенно смотрел на Данте.

— Эти уроды припрутся сюда, это точняк. А уходить я не хочу, хватит с нас прогулок. Спустимся поглубже, укутаемся потеплее и посидим пару часиков.

— Хорошо. — Я сжал диск в руке. — Давайте, встретимся у второго выхода.

Моя комната была нетронута, но когда я ворвался в нее, на ноутбуке я увидел стопку дисков с крупными черными надписями. «Когда тебе грустно», было написано на одном. «Когда тебе одиноко», назывался второй. «Когда ты злишься», было на третьем. «Когда не веришь в себя», «Когда вдруг вспомнишь меня» и «Когда встретишь Ее…». Слезы наворачивались на глаза, когда я перебирал все эти диски. «Вводное…», было на последнем. Теперь я не сомневался — то послание нам оставила Лея. Я быстро переоделся, потому что почти вся моя одежда сгорела, сунул диски в карман, схватил ноутбук и поспешил вниз.

Мы встретились у запасного выхода на поверхность. Обменялись молчаливыми кивками и отправились еще ниже, на такую глубину, где еще не бывали. Пледы, куски мешковины, одежда, все что собрали ребята очень пригодилось. Убедившись, что мы достаточно глубоко, Данте остановил нас, мы хорошенько укутались и сели на подстилки из мешковины, плотно прижавшись друг к другу.

— Заряжен? — Спросил Данте, когда я поставил ноут себе на колени.

— Да, конечно.

— Тогда запускай.

Комп включился. Я открыл дисковод, вставил диск, включил программу просмотра видеофайлов. Экран потемнел, потом мы увидели Лею. Она сидела за своим столом, в своей комнате, и все выглядело обычно.

— Привет, — с улыбкой заговорила девушка, но глаза были обеспокоены, — вы уж простите, что все так. — Послышался глухой удар. Вот в чем причина беспокойства. — Я оттягивала этот момент, но понимаю, что тянуть дальше некуда. Мне страшно представить, через что вам сейчас приходится проходить… И, пока у меня есть время, я должна кое-что рассказать вам. Танк ждал подходящего момента, он думал что вы еще не готовы, но сейчас… Полагаю, Танку уже все равно… — Девушка отвернулась, но поборола тоску, она была очень сильной, а у меня уже раздулся огромный комок в горле. — Танк много изучал врага. — Заговорила она, снова повернув к нам свое доброе лицо. — Ему несколько раз удалось подобраться близко к городу, вы помните. Их основные силы сосредоточены у той башни. Танк говорил, что их там много сотен, может быть даже тысячи. И он разработал план. — Грохот нарастал, лампа над головой Леи несколько раз замерцала. — Помните, по периметру действия сигнала Небулы Скрины расставили восемь блокпостов? По два на каждую сторону? Последние несколько недель он делал взрывные устройства. Их мощности, по нашим подсчетам, должно хватить чтобы разнести несколько кварталов, так что с Фантомами они справятся… Да, поэтому он рискнул поехать за выжившими — чтобы собрать их вооружение и использовать его в этой первой и последней атаке. Бомбы готовы, вы можете найти их у Танка в комнате, в тайнике под кроватью. Оставалось только сделать дистанционные взрыватели, чтобы не погибнуть. На поиски материалов для них он и отправился сегодня. — Лея замолчала. — Я отговаривала его, но… вы сами знаете его упрямство. — Она вдруг наклонилась к камере, а грохот вокруг все усиливался. — Завершите наше дело. — Прошептала Лея. — Это ваш шанс победить. Придумайте как взорвать эти бомбы на расстоянии, а с силами Слейвина сможете побороться за выживание. Это ваш последний и единственный шанс. — Она тяжело вздохнула, на записи стали различимы громкие шаги и голоса. — Простите нас. Видит Бог, не так мы представляли себе этот момент. Прощайте, маленькие наши. Помните — вы сильнее, чем думаете, вы со всем справитесь. — Лея вдруг пристально всмотрелась в объектив камеры и, по удивительной случайности, прямо в меня. — Прощай, мой Темный Волк. Прости меня.

Дикий треск и грохот. Крики на чужом языке. Лея резко потянула руку и выключила камеру. Остался только черный экран. Я закрыл программу. Мы все переглянулись.

— И, что теперь? — Спросила Рика.

— Ты же слышала. — Ответил Данте. — Надо использовать этот шанс.

— Но из чего мы сделаем взрыватели? — Спросил я. — Да еще и дистанционные.

— Придумаем. — Данте хотел было подняться на ноги.

— Придумал. — Санька достал смятую пачку сигарет, вытащил кривую сигарету и прикурил. — Сотовые телефоны. Найдем восемь штук, подведем провода к детонатору, и в нужный момент все рванет.

— Но ведь сигналов толком нет. — Справедливо заметила Рика. — Ты не сможешь позвонить.

— И не нужно. Используем будильники. Синхронизируем время, связь будем держать по рации, а как все будем готовы, заложим бомбы в одно время и останется только ждать.

— Отлично. — Данте хлопнул в ладоши. — У нас будет время убраться подальше и приготовиться к нападению на город. Все рванет, они бросят основные силы на посты, а мы будем готовы напасть на оставшуюся без защиты башню! Красавчик, Саня.

— Только если все это сработает. — Мрачно проговорил я. Конечно, меня задело, что хорошую идею подкинул Саня, и что они с Данте принялись командовать. Но еще меня жрала дикая тоска. Просто пожирала меня изнутри. — Если они бросят основные силы, а не оставят их в городе. — Закончил я мысль.

— Будем молиться, — Рика приблизилась ко мне, ее лицо осветил свет монитора, — чтобы все было так.

— Да. — Кивнул я. — Будем молиться.

Катя пришла в себя через несколько часов. И тут же впала в жуткую истерику. Страшно было представить, что ей пришлось пережить здесь, одной. Мы поднялись наверх. Враг приходил, очевидно на рассвете, но не нашел нас. Один из четырех генераторов сдох. Смерть второго не заставила бы себя долго ждать. Оставалось два. Мы собрали все оружие что уцелело и нашли тайник Танка. Восемь металлических ящичков для патронов, переделанных в мощные взрывные устройства. Тяжелые, по несколько килограммов, они сейчас являлись для нас последней надеждой. Оставив Хантера, рука которого была в плачевном состоянии с Катей, мы втроем разбрелись на поиски сотовых телефонов. На это у нас ушли сутки. Нужно было лишь прошерстить небольшие пригородные поселки. Это было опасно. Последние события словно взбесили врага. Каждые пять минут в воздухе сновали вертолеты и корабли, на каждой дороге виднелись разведывательные отряды. Но, используя все возможности скрытности, мы, к утру следующего дня, собрались в убежище.

— Отлично. — С блеском в глазах, проговорил Саня, когда мы разложили перед ним телефоны. Его рука за сутки подсохла, хоть и выглядела жутко. — Нужно их зарядить, потом точно выставить время и, — он посмотрел на каждого из нас, — будем выдвигаться.

— На каждого по два поста? — Спросил я. Мои раны восстановились еще в первую ночь, но чувствовал я себя паршиво.

— Да. — Ответил за Санька Данте. — Север, юг, запад и восток.

— Я возьму восточные. К ним идти мимо города, у меня больше шансов.

Данте несколько мгновений смотрел мне в глаза.

— Согласен. — Неохотно кивнул он и повернулся к ребятам. — Если никто не против, я возьму юг.

— Тогда мой северный. — Поднял руку Хантер.

— В таком случае, — Рика развела руки в стороны, — выбор у меня не велик. Запад.

Я надеялся на такой исход. Западные посты были ближе к нам, а значит дальше от города.

— Стойте! — Катя, которая лежала на койке (мы вытащили ее из комнаты Леи), приподнялась на руках. — А меня в расчет не берете?

— Ты останешься здесь. — Данте был занят подключением телефонов к зарядным устройствам и даже не глянул на свою бывшую девушку.

— Ну уж нет! Я не просто так все это перенесла!.. — Она пыталась встать с постели, но Данте резко метнулся к ней.

— Не в том ты сейчас состоянии, понимаешь? — Быстро зашептал он ей. — Далеко ты не уйдешь, ты же знаешь. И толку от тебя в поле, в таком твоем состоянии, тоже не много. Послушай меня, детка, — он положил руку ей на щеку, ласково погладил большим пальцем розовую покрытую синяками кожу, — мы оставим тебе самые лучшие пушки, завалим гранатами, а как все закончится, сразу за тобой вернемся.

— А если не получится? — Спросила она, а ее доверчивые глаза вновь переполнили слезы.

— Здесь хватит запасов, чтобы ты восстановилась. Если нас перебьют, вряд ли станут еще кого-то искать. А как восстановишься, — Данте улыбнулся, — иди подальше от этого проклятого города и сигнала.

Я смотрел на Рику, она смотрела на меня. Если бы это была не реальность, а какой-нибудь фильм, на фоне точно играла бы эпическая музыка. Данте поцеловал Катю в лоб, повернулся к нам. Он был неплохим лидером, даже Саня это понимал.

— Выходим на рассвете. — Твердо и уверенно сказал Данте. — Сань, они успеют зарядиться?

— А то. Не зря я сказал выбирать старые модели. Их батарей хватит на неделю.

— Тогда погладим штанишки.

Приготовили лучшие из оставшихся тактических жилетов. Выкинули из них все лишнее и забили карманы запасными магазинами, гранатами и средствами первой помощи. Потом прикрепили карабинами ящички со взрывчаткой. Жилеты были прочными и должны были выдержать. Помимо личного оружия, мы взяли дополнительное — у каждого через плечо висел надежный Калашников. Потом мы вытащили всю мебель что смогли и завалили главный вход. Баррикада из столов, стульев, тумбочек и кроватей должна была задержать тех, кто мог позариться на изувеченное убежище.

В этих заботах мы провели целый день. Наскоро попили кофе и разбрелись по комнатам. Интересно, я всегда думал, что в таких ситуациях люди наоборот, стараются быть рядом, разделить ужас вместе, подзарядится силами друг друга. Но на деле оказалось наоборот. Моя кровать уже была частью баррикады, постелью мне послужила груда тряпок брошенных на пол. Лег, выключил свет, но Морфей не спешил убаюкивать меня. Да и самому мне никак не давала покоя одна мысль. Поэтому я взял ноутбук, положил его на живот, включил и, после небольших колебаний, вставил диск с надписью «Вводное…»

— Привет, Слейвин. — Лея сидела в своем кабинете, за своим столом. Все выглядело как обычно, как всегда. — Если ты это смотришь, значит… случилось то, что случилось и сделать уже ничего нельзя. Я бы обязательно рассказала тебе об этих записях, но-о… при других обстоятельствах. Правда, таких обстоятельств быть не может, как мы с тобой хорошо знаем… Ладно, прости, больше не буду об этом. — Она шумно выдохнула и потерла рукой глаза. — Ох, если бы ты знал к какой конспирации мне пришлось прибегать, чтобы делать эти записи! Танк как-то притащил ворох компьютерной техники, там оказалась маленькая веб-камера. Идея с видео правда, пришла немного позже. Когда я стала больше узнавать тебя. Когда… ты стал мне дорог. Ты мечешься в этом мире пытаясь найти свое место, но, по каким-то странным и непонятным мне причинам, почему-то не можешь его найти. Может быть время еще не пришло? Не знаю… И у меня появилась мысль — я ведь не всегда буду рядом с тобой. Рано или поздно все закончится и, мала вероятность, что жизнь тесно свяжет нас. Поэтому… — Послышался шум. Лея встрепенулась, резко подняла голову, всеми силами стараясь придать лицу обычное выражение. — Что?.. А, нет, спасибо, я попозже, да. — Я слышал голос Танка, но не мог разобрать слов. — Да-да, я потом приду. Спасибо! — Она еще некоторое время смотрела в сторону, послышался скрип двери и девушка выдохнула. — Фу-у-у-у-ух, чуть не спалилась! Так, а ведь это все записалось, да? — Она смотрела прямо в камеру, прямо на меня. — Ладно, потом как-нибудь обрежу… Так вот, и я решила записать для тебя видео. Мне хотелось, чтобы вне зависимости от обстоятельств, в твоей жизни был тот, кто по-настоящему верит в тебя, тот, кому ты по-настоящему дорог, тот, кому по-настоящему не безразлична твоя судьба. — Она наклонилась к камере и заговорила чуть тише, таким, глубоким чистым голосом. — Я не прощу себе, если не смогу быть рядом в моменты, когда тебе плохо. Если ты вдруг загрустишь, разозлишься, потеряешь веру в себя или почувствуешь одиночество, я всегда найду что сказать тебе. И я всегда буду рядом с тобой. Пусть и виртуально. — Она замолчала и улыбалась. Глаза ее блестели и были устремлены вперед, как будто она видела меня. — Прости, — тихим голосом произнесла Лея, — мне хотелось немного посмотреть на тебя… Ты-то меня видишь, а я могу лишь представить… Что ж, наверное пора заканчивать вводную часть. Я записала для тебя видео на все случаи жизни, но сейчас скажу одно — помни, ты сильнее, чем думаешь, смелее, чем можешь представить и лучший из всех, кого я знала. Прощай, мой Темный Волк. До следующего сеанса. — Она немного подалась назад и смотрела в камеру, но не торопилась выключать запись. — Я люблю тебя. — Тихо-тихо, едва шевельнув губами, прошептала она.

Видео закончилось. А я все смотрел в монитор немигающим взглядом. Ноутбук скрипнул, экран погас, и затихли все охлаждающие кулеры в корпусе. Батарея разрядилась. И спасибо, что только сейчас.

Я мог кричать, жалеть, называть себя тысячу раз дебилом, но что это могло исправить? Поэтому я просто лежал, смотрел в темную бездну и тихо шептал:

— Спасибо, Лея…

3.7

Бессонная ночь, переполненная тревогой, тяжелое тоскливое утро, встреча у выхода. Данте заминировал входной блок, общую залу и несколько коридоров базы. Если кто-то сунется, его ждет горячий прием. Потом мы надавали Кате оружия, оставили пару ящиков патронов, обнялись и вышли на воздух. Хорошенько завалили вход, закидали его ветками и Данте закрепил тросы растяжек.

Рика и Хантер ушли первыми. Перед отправлением мы сверили часы на телефонах, уточнили значения до секунд и поставили будильники. Семь часов, девять минут и восемь секунд вечера пятницы. Сегодня был понедельник. При любых обстоятельствах мы должны были успеть к этому сроку не только поставить заряды, но и по возможности собраться в условленной точке. Иначе бы наша затея оказалась под угрозой. Будильники были заведены, время установлено, телефоны отключены и мы распрощались. Рика обняла Данте, Хантера, приблизилась ко мне.

— До встречи. — Тихо сказала она и поцеловала меня в щеку.

Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась в сером тумане утра.

— Пришельцы прилетают, убивают людей, мы ведем с ними войну, все катится к чертям, но на фоне этого парень все равно мечтает о девчонке! — Данте глянул на меня, прищурив глаз. — Сюжеты не меняются, а?

— Люди не меняются. — Ответил я, бросив последний взгляд вслед Рике. — Потому и сюжеты те же.

— Тогда у нас есть надежда. — Он глянул на небо. Облака уже розовели, скоро должно было встать солнце. — На все про все почти неделя. Успеем?

— Обязаны.

— Если они очухаются, а мы еще не будем в городе… А почему ты не сам все разносишь? Ты же быстрый.

— Не настолько. — Эта идея приходила мне в голову, но я оценивал свои силы беспристрастно.

— Понятно. — Данте закрепил гарнитуру на ухе. — Прием, прием! Слышите меня?.. Отлично. Берегите заряды. На связь выходим только в самом-самом-самом крайнем случае. — Он отключил гарнитуру. — Ну что, семь ноль девять? Последний отсчет, начало конца?

— Так точно. — Я кивнул и улыбнулся. — Возвращаться назад уже поздно.

— Тогда до встречи впереди. — Он протянул руку. — Удачи, чувак.

— Спасибо. — Я пожал руку. — И тебе.

Думаю, что нет необходимости подробно описывать всю эту многодневную гонку. Вышли мы на рассвете в понедельник. А сутки спустя, я уже был у первого аванпоста. Несколько черных зданий, точно сложенных из множества ровных темных кубов. Свет лился сквозь стены, из которых время от времени выходили наружу Фантомы. С тысячей и одной предосторожностью я пробрался в стан врага, закрепил первый заряд и тихо ушел. На очереди был второй пост, он находился в пятнадцати километрах. Все тоже самое, такие же точно здания, только здесь еще и два корабля на приколе стояли. Установил бомбу, отполз на безопасное расстояние и побежал к точке сбора.

Саня надеялся, что вибрация телефонов как бы запустит детонатор, на который он нацепил крохотные «датчики вибраций», как он сам их называл. Телефон завибрирует, датчик запустит детонатор и ба-бах! В теории, конечно.

Точкой сбора была та самая гора, на которой когда-то потерпел крушение корабль с Данте. Я бежал быстро, все сливалось в единую стену — лес, горы, земля, Отголоски встречающиеся по пути. Да, теперь я окончательно убедился, что одному мне не под силу было бы расставить все заряды. Времени ушло бы много. А его сейчас не было. Корабли сновали по небу с частотой стрекоз над озером, везде были ударные группы. На наши поиски бросили все силы, и я только молился, чтобы друзей не схватили. В эфире было молчание.

В ночь со среды на четверг я был у подножия горы. Взобрался, спрятался среди камней, а когда рассвело, позволил себе полюбоваться городом. Он был таким тихим, словно спал. Нигде не было видно роботов или летательных аппаратов, но только я об этом подумал, как темные точки заполонили небо над высотками, разлетаясь в разных направлениях. Я укрылся среди камней и кустов и просидел там до самого вечера. Ночью пришел Данте. С потрескавшимися губами, здорово похудевший, запыхавшийся до невозможного.

— Может быть, мне пойти за ними? — Предложил я, когда Данте немного отдышался.

— Куда? — Спросил он, разваливаясь на земле. — Хрен пойми, где их искать. Да и без тебя у нас вообще шансов нет. Нельзя тебя терять, понял? Так что сядь и копи силы.

Он засыпал, я же никак не мог заснуть. Около десяти утра пришла Рика. Тоже дико уставшая, вымученная даже, но живая и практически здоровая.

— Отголоски. — Сказала она, когда я заметил длинные порезы на ее руке. — Все хорошо, не волнуйся.

Хантер задерживался. И даже не выходил на связь. Я смог набрать немного подножного корма, но Данте отказывался. Он постоянно смотрел то на город, то по сторонам. Если настанет время, а кто-то не появится, мы пойдем без него. Таков был первоначальный уговор. В двадцать пять минут седьмого, он объявился. В драке с маленьким отрядом Фантомов он потерял гарнитуру, потому не мог выйти на связь и по этой же причине немного задержался.

— Ладно. — Данте облизал губы. — Ты уж прости, но времени валяться уже не осталось.

— Ничего. — Саня передернул затвор своего дробовика. — Отдохну, когда все кончится.

— Тогда потопали. Я хочу быть максимально близко, чтобы не терять ни секунды.

Камни под ногами скоро сменились асфальтом. Город начинался практически сразу — несколько частных домов, потом больше, а дальше уже нормальные городские улицы. Спускающееся к горизонту солнце отражалось в окнах, в стеклах машин. Было жутко видеть дома так близко, быть в городе после стольких месяцев…

Оставались секунды. Но мы успели неплохо пройти, прячась за любым укрытием. Пересекли несколько больших улиц, с замиранием сердца увидели здание универа, где все началось, и зашли в парк, за которым находилась центральная площадь.

— А теперь задержите дыхание! — Проговорил Данте, держа в руках старые механические часы, с оборванным ремешком.

Оставалось пять секунд. Четыре… Три… Две… Одна!.. Если нам не показалось, то мы услышали едва различимые отдаленные хлопки. Слишком большое расстояние. Поэтому, едва секундная стрелка перевалила за значение «8», Данте жадно всмотрелся в грозное здание. До слуха донесся шум, звук труб, электронные всплески шипения. Створки на боках башни распахнулись, как распахивает свои лепестки цветочный бутон, и десятки вертолетов и кораблей, рассекая воздух, ринулись по правильной окружности к своим постам.

Идея сработала! Оставалось только выяснить, что нас ждало. Под прикрытием деревьев и разросшихся кустов, мы пересекли парк и оказались у красноватой плитки центральной площади. Башня уходила далеко вверх, у ее основания открылось множество проходов, в которые стекались многочисленные силы пехоты, и роботы в том числе, а из верха, через небольшой промежуток времени, вылетал очередной корабль, переполненный десантом. Внизу были свалены какие-то ящики из которых исходило свечение, а охранять это все остался лишь небольшой взвод солдат, да большой робот, точно такой, как недавно преследовал нас.

Мы выждали несколько минут, чтобы враг успел улететь подальше, а потом каждый взял в руки оружие, передернул затвор и наполнился гневом. Тем гневом, который питает, дает силы бороться, дает надежду на то, что здесь и сейчас все закончится.

— Погнали! — Крикнул Данте и, выпрямившись во весь свой рост, открыл ураганную пальбу.

Фантомы не ожидали нападения. Поэтому, когда они собрались и начали метко стрелять в ответ, мы уже рассредоточились по укрытиям, а два их бойца упали замертво. Рика и Хантер заходили по левому флангу, Данте взял правый, я двигался посередине, нещадно расстреливая патроны, готовый в любую секунду выпустить когти. Засверкали в воздухе светящиеся спирали. Фантомов было достаточно много чтобы дать нам достойный отпор, а тут еще и робот вмешался в дело. Он стрелял с обеих рук и, накрыв Данте плотным огнем, лишил его возможности обороняться.

— Нет, смотри!!! — Закричал мой друг, указывая на башню, когда я бросился ему на выручку. — Там вход, расчисти путь!!!

В темно-синем корпусе башни зияла черная дыра — последняя открытая дверь внутрь. И как раз эту дверь своими телами закрывали Фантомы. Прыгнул на несколько метров вперед, ловко минуя снаряды врага, схватил рукой каменную глыбу, коих тут было навалом, и с силой швырнул в робота. Снаряд раскрошился в пыль, но цель была достигнута — робот повалился наземь. Данте тут же выскочил из укрытия, яростно паля из пистолета он пересек площадь и оказался рядом со мной. Хантер в этот момент взял вправо. Пристрелив одного из солдат, он пронесся мимо меня, упал на живот и продолжил стрелять, находясь в очень неудобной для попадания позе. Данте взял еще левее, Рика двигалась за ним, мы все ближе подходили к башне. Фантомы ревели и остервенело палили из винтовок. Меня несколько раз задело, но это было уже не важно. Выпрямившись, я несся на них, готовый растерзать их на мелкие кусочки.

Робот поднялся на ноги, поднял руку и выстрелил. Я увернулся от первого заряда отклонив корпус, но второй угодил рядом. Взрывная волна швырнула меня в сторону. Данте с Рикой были в опасной близости от машины, поэтому Сашка поднялся, бросил гранату и, побежав крюком вправо, отвлекал внимание на себя. Но отвлек он только Фантомов. Шквал светящихся импульсов обрушился на молодого парня, а робот, пилот которого явно был в экстазе от своего превосходства, двинулся на ребят. Рика вскинула автомат и пальнула из подствольного гранатомета, Данте швырнул пару гранат, но робот даже не остановился. Подошел ближе, занес руку для удара.

— Слейвин!!! — Заорал Данте.

Рука опустилась, но остановилась, не долетев до цели, потому что со скоростью молнии я подлетел к роботу и прервал его атаку. Покрепче схватил железный кулак, дернул на себя и отшвырнул в сторону.

— Черт! — В голосе Данте чувствовалась нервная дрожь. — Ты спас наши задницы!

— Я ж тебе друг. — Улыбнулся я.

— Нет. — Серо-голубые глаза смотрели ярко-ярко. — Ты круче, ты — Брат.

Я улыбнулся, кивнул, перевел взгляд на Рику.

— Все хорошо?

— Да. — Ответила она, подавляя дрожь. — Теперь хорошо.

— Тогда не будем терять времени. — Я обнажил клинки. — Прорывайтесь, я займусь железным.

Чем ближе к входу, тем яростней защищался враг. Никакие средства не могли разрушить их стойкие ряды. Данте стрелял с двух рук, Рика палила из автомата и гранатомета одновременно, Хантер кидал гранаты и палил из ружья, но Фантомы словно окаменели и стали неуязвимы. Несложно было понять, что остались самые лучшие.

Робот поднялся, нашел меня и поднял руки, но я уже был тут. Запрыгнул на него, вонзил клинки в место соединения головы с туловищем и провернул. Сноп искр ударил в лицо, машина замахала руками, а я уже пронзал спину. Несколько ударов, перебрался вверх и проткнул пару раз голову, а затем ловко соскочил и, держась одной рукой за искрящийся провод, выпавший из-под головы, рвал в куски грудь. Механика выла и стонала. Всюду сыпались искры, летели детали, я услышал крик, доносящийся изнутри, из рваных сквозных отверстий, и вдруг мощный удар железной руки отшвырнул меня в сторону, а робот, словно взбесившийся, понесся на своих. Он разрушил несколько каменных глыб, следов приземления башни, врезался в один из черных ящиков и взорвался.

Яркая вспышка света. Снопы искр. Ящики взрывались по цепной реакции и из каждого, после разрушения, в воздух взвивались яркие светло-синие пучки света. Меня передернуло, воспоминания тут же захлестнули меня, а сердце было готово вырваться, наполнившись щемящим знакомым чувством… Фантомы резко прекратили огонь, задрали головы и затряслись в страхе. А пучки света, как яркие живые кометы, набросились на перепуганных солдат и впитались в их тела. И в тоже мгновение крики ужаса огласили темнеющий вечер. Фантомы забились в жутких конвульсиях. Они бросали оружие, хватились за головы, пытались стащить шлемы, разбивали их стекла и кричали, кричали как горящие заживо.

— Бежим!!! — Закричал Данте. — Бежим, я знаю, что будет дальше, бежим скорее!!!

И он побежал, увлекая за собой Рику. Хантер понесся быстрее ветра, я следом за ним. Одежда на агонизирующих солдатах трескалась, открывая лиловую испещренную венами кожу. Перчатки разлетались, выпуская на свет длинные черные когти. Я вбежал внутрь, Данте ударил по кнопке сбоку, и дверь с коротким шипением опустилась, перекрыв путь.

Башня была больше, чем казалось снаружи. Она была цилиндрической формы, но планировка внутри не совсем следовала этому правилу. Всюду горели разноцветные огни, темные пол и стены не были похожи ни на что земное. Впереди, в центре, виднелась объемная колонна. Слева, прямо за колонной, и справа были видны лестницы.

— Разделимся? — Предложил Данте, с интересом рассматривающий интерьер.

— Это хорошая идея, по-твоему? — Спросил я.

— Нет, но домишко-то не маленький. Тот, кто первым засечет белого урода, пусть его и валит. Все быстрее, чем толпой в одну сторону идти. Расслабься, никто сегодня не умрет. Слишком далеко зашли.

Данте пошел на левую лестницу, Рика с Хантером вправо. Я двинулся прямо и, проходя мимо центральной колонны, вдруг что-то почувствовал. Такое острое чувство, оно заставило меня подойти к колонне и прикоснуться к ее темной холодной поверхности. Я ощущал, как там что-то пульсирует, переливается энергия невероятной мощи, и она очень хочет, чтобы ее выпустили… Сумасшествие какое-то. Я сжал кулаки и двинулся по ступеням. И снова враг. Здание большое, есть где спрятаться. Но я уже почти не доставал пистолеты. Только обнажил клинки и опускался на врага как коршун. И лишь смерть оставалась там, где я проходил.

Уровень за уровнем, минута за минутой, я поднимался все дальше и дальше, а пространство вокруг все сужалось, вместе с башней. Временами я видел на стенах отверстия, в которые отчетливо различал звездное небо. А потом снова резал и снова кромсал, приносил смерть и заливал все кровью, ведомый лишь одним — желанием закончить все это как можно скорее.

Несколько раз я натыкался на большие комнаты. Вернее целые ангары, бесконечной длины, под завязку переполненные людьми. Изможденные, многие без одежды, их ноги находились в каких-то железных штуках, напоминающих капканы, а на шеях, плотно присосавшись к коже, зияли мерзкие скорпионообразные железные дряни. Все как рассказывал Данте. Превозмогая страх, я подходил к ним, пытался докричаться, но люди, чьи глаза выражали одно лишь жуткое умиротворение, никак не реагировали на меня, зато железные штуки, ощетинивали на меня свои лапы, а корпуса их вспыхивали светодиодами. Подобные картины подстегивали меня как кнут надсмотрщика, и я с большим рвением двигался вперед.

Большая широкая дверь, обе створки которой послушно разошлись едва я приблизился. Абсолютно темная комната. Я словно шагнул в бездну, но каким-то невероятным образом я видел свои руки, себя. Свет был, но источник не бросался в глаза. Дверь с тихим шипением закрылась. Я глянул на нее, затем снова повернулся и остановился. Передо мной стояла Рика, какой я помнил ее до войны. Грива каштановых волос, спадающая на плечи. Обтягивающая футболка, отлично подчеркивающая ее фигуру. Синие джинсы. Само совершенство… Она стояла спиной ко мне.

— Рика?! — Пробормотал я.

— Привет! — Она обернулась, на ее лице была неподдельная радость. — Ты задержался, я уже начала волноваться! — Она подбежала, обняла меня.

— Рика… — Я ничего не понимал, голова просто кругом пошла, мозги плавились как пленка из аудиокассеты. — Рика?.. Рика, ты… почему тут? Что случилось?

— Все хорошо! — Радостно улыбаясь, девушка смотрела на меня снизу вверх. — Теперь все хорошо!

— А как же Крейдом?.. Скрины? Война… А где остальные?

— Какой же, ты. — Рика с укором отстранилась. — Я же тебе говорю, все хорошо. Ну? Чего ты такой? Теперь все хорошо, я здесь, с тобой.

И ее горячие губы соприкоснулись с моими. Я ощутил, как резко подскочила температура моего тела, глаза помутились и закрылись вместе с сознанием. Эндорфины бомбили мой мозг, мое сердце, эйфория готова была разорвать меня. Ее губы целовали меня, все активней, все слаще, все горячее. Я чувствовал, как она возбуждается, как ее захватывает страсть и меня тоже! Я обнимал ее, крепче и крепче, а ее руки впивались в мою спину, растягивали мою одежду, а дыхание становилось все тяжелее.

Я открыл глаза и вдруг все кончилось. Она исчезла. Комната была ярче, чем мне казалось вначале. На стенах горел свет. Огоньки мерцали в потолке и полу. Но Рики не было. Меня прошиб холодный пот непонимания.

— Комната иллюзий. — Раздался голос у меня за спиной.

Я оглянулся. Лорд Крейдом сделал несколько шагов, остановился в центре комнаты и посмотрел вверх.

— Долгие годы я ее проектировал. Говоря вашим языком, я потратил на это всю свою жизнь. Но мне всегда не удавалось закрепить иллюзию, сделать ее воистину настоящей. На самом последнем этапе все срывалось, и она превращалась в пыль. А это больно. Тяжело, держа в руках мечту, видеть, как она ускользает от тебя. — Он посмотрел на меня. — Тебе ведь сейчас больно?

— Что? — Слезы застилали мои глаза, я плохо понимал происходящее.

— Я был как ты, когда Наследие коснулось меня. Крохотная его частичка, эхо. Она и подарила мне способность создавать иллюзии. Эта крепость, мои войска, все это иллюзии, но стойкие, живые, согласись? Смотри! — Он указал в сторону.

Возникнув из ниоткуда, на меня ринулись трое солдат с оружием наперевес. Почти инстинктивно я обнажил клинки, пронзил одного насквозь, другому вспорол живот, а последнему отсек голову.

— Их не отличить от живых существ. — Сказал Крейдом и щелкнул пальцами. — Что скажешь?

Только что возле меня лежало три трупа, но их не было. Даже кровь на когтях исчезла.

— К моему глубокому сожалению, очень скоро я понял, что я ограничен в своих масштабах. Войско, большое здание, маленькое поселение, на большее у меня не хватает сил. Поэтому я и пришел в этот мир.

— За Наследием?

— Величайшая космическая сила, темная энергия, сокрытая даже в воздухе вашей планеты. Все что вас окружает, вы сами буквально пропитаны им. Мощью, с которой далеко не каждый сможет совладать.

— Так вот откуда Отголоски. — Все вдруг стало вставать на свои места. — Значит, я был прав — просто неудавшиеся эксперименты.

— Когда играешь с великой силой, нужно быть осторожным. Она может поглотить тебя, завладеть тобой, поэтому мне понадобилось время. Слабые духом пали сразу.

— Слабые?..

— Сигнал, призванный решить, сильно ли духом живое существо или нет…

— Небула.

— Небула? Интересное название… Да, Небула, мне нравится. Слабый духом не несет никакой угрозы, а вот другие…

— Мы.

— Опасны, потому что Наследие может так же коснуться и вас. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Пока вы просто прятались под землей, все было спокойно. Я занимался своим делом, но потом ты… Оно прикоснулось к тебе, выбрало тебя, наделило тебя непомерными силами. Ты убил моего генерала, перебил сотни моих солдат, ворвался в мой дом, но теперь, это уже не имеет значения. — Он приблизился ко мне. — У меня почти получилось, контроль, управление! Присоединяйся ко мне, вместе мы постоим целый мир! Мир, живущий по нашим правилам, подчиняющийся нашим законам, нашим желаниям!

— Что? Я не…

— Подумай! Ты ведь видел ее сейчас, ощущал ее тело! Все это было по-настоящему, ты сам создал эту картину! Подумай, что ты можешь создать еще, встав на мою сторону? Миры, вселенные!

— Замолчи! — Слезы катились из глаз, страх переполнял душу. — Это все ненастоящее, нереальное! Искусственное!

— Ты сможешь создать настоящее, реальнее того настоящего, в котором ты находишься сейчас!

— Нет! Это не правильно! Я хочу жить, хочу быть счастлив живя!

— Счастье! — Воскликнул Крейдом. — Оно иллюзорно!

— И это мне говорит человек, предлагающий заменить жизнь иллюзией?!

— Да пойми, ты, мальчишка!..

— Хватит! — Оборвал его я, выхватив пистолет и взяв на прицел голову. — Ты причинил очень много боли. Мне, и близким мне людям. И я не уйду отсюда, пока ты дышишь.

Выстрел. Пуля прошила лоб, пролетела насквозь и, как камень, брошенный в шелковый платок на водной глади, потащила за собой расплывающееся изображение Крейдома.

— Глупец! — Закричал он, стоящий на балконе, в дальней части комнаты. — Мы вместе могли создавать миры!..

Несколько выстрелов заставили его ретироваться. Хватит с меня на сегодня неведомой фигни. Пора было покончить с этим.

Одним прыжком залетел на балкон, заскочил в дверной проем. Круглая комната. В середине шла та самая колонна, которую обвивали винтовые лестницы. Справа и слева зияли проходы вниз. Из каждого доносились крики и пальба, вспышки света мелькали на стенах, а потом, практически одновременно, показались мои друзья. С ссадинами и порезами, синяками и кровоподтеками, уставшие, вспотевшие, но готовые на все. Рика прижимала рукой окровавленный живот, Саня поддерживал ее.

— Ну что тут, видел его? — Спросил запыхавшийся Данте, очевидно прочитавший все в моем взгляде.

— Он там. — Указал я наверх. — Осталось немного. — Я посмотрел на ребят. — Как вы?

— Нормально. — Хриплым голосом ответил Хантер. На бинте, которым была окутана вся его рука, проступили красные пятна.

— Все хорошо. — Ответила Рика и вставила новый магазин в автомат. — Жить буду. Давайте уже зафиналим эту историю.

Металлические ступени, переполненные мерцающим переливчатым светом. Чем выше мы поднимались, тем темнее вокруг становилось, стены сужались. Дверь, с шипением исчезнувшая в стене, огромная светлая комната. В дальней ее части, на солидной высоте, располагалась широкая платформа с металлическим троном. К этой платформе вела широкая лестница. А в центре комнаты было нечто похожее на люк, закрытый решеткой. Очевидно, это был конец, или начало той самой колонны, идущей через все здание.

Комната была большой, высокой, сине-серо-стальные стены и потолок действовали угнетающе. Но повсюду, в этом зловещем безрадостном металле, виднелись яркие пятнышки мерцающего света.

— А вот и главный ублюдок. — Данте со злостью устремил свой взор вверх.

На троне, закинув ногу на ногу, восседал Крейдом. Плащ его висел на подлокотнике, на губах застыла улыбка, одинаково мягкая и зловещая. Из люка в центре послышался отдаленный гул, мы увидели, как абсолютно гладкие стены посветлели.

— Осталось совсем немного. — Проговорил Крейдом. Голос жутковатым эхом отражался от стен. — Накопление энергии практически завершилось. Несколько мгновений и все закончится.

— О чем бы этот урод не лепетал, — проговорил Данте, — нельзя этого допустить. Я видел огромные комнаты с толпами людей. Как на том корабле. — Мышцы на его лице непроизвольно дернулись. — Нельзя чтобы и они…

Я сжал правый кулак, выпустил когти и посмотрел на Крейдома.

— Стой! — Он выставил руку. — Слейвин, подумай, ты можешь все изменить. Все.

— Да, и как раз сейчас я это сделаю.

— Это твое окончательное решение?

Когти вышли из левой руки.

— Хорошо. — С досадой проговорил Скрин и опустил голову. — У меня было много времени. — Вдруг заговорил он печальным тоном, блуждая взглядом по комнате. — В перерывах между исследованиями я изучал вас. Людей. Вашу историю, культуры, религии. Религии, они восхитительны — Его взгляд вдруг остановился на нас, лицо посерело, в нем проступило зло, а в глазах как будто вспыхнули алые огоньки. — Поэтому позвольте представить вам мои лучшие творения — Каин и Авель.

Рев, невнятное бормотание и тяжелая поступь. Из-за лестницы, ее нижней части покрытой темным металлом, справа и слева показались два огромных безобразных существа. Больше двух метров, с чудовищными прорвами вместо ртов, с гигантской мускулатурой, с длинными смертоносными когтями, растущими из пальцев. Они напоминали того, первого огромного Отголоска, но были крупнее и, похоже что, намного опасней.

— Приготовьтесь встретить свою Судьбу! — Провозгласил Крейдом, встав со своего трона.

Я смотрел на Каина, Данте на Авеля, а Хантер на Крейдома. Противники выбрали друг друга, все было решено. Рика отошла в сторону, оперлась о стену спиной, устало съехала по ней на пол и, прижав одной рукой винтовку к груди, другой залезла в карман и достала пакет с медикаментами. Я стиснул зубы и принял свою иную форму, Данте обнажил меч, широким жестом уперев его острие в пол, а Хантер поднялся по ступеням на платформу и сжал кулаки. Шесть пар глаз, переполняемые ненавистью и одним единственным желанием — смерть!

Я рыкнул и бросился на своего врага. Мы тут же покатились кубарем по полу. Меч Данте замелькал в воздухе, его противник ловко увертывался, а Хантер обрушил на Крейдома лавину ударов — поединок начался!

Я нещадно махал клинками, но монстр легко избегал атак. Данте рассекал воздух, рубил его, но уродливая тварь миновала удары и блокировала их своими когтями, а потом, улучив момент, ударом огромной лапы повалила моего друга на пол. Крейдом ставил блоки с ловкостью мастера восточных единоборств. Он перехватил руку Хантера, сделал подсечку и тот оказался на полу.

Огромная тварь нависла как гора, но тут же получила мощный удар в колено, наклонилась, рыкнув от боли, а Данте уже вскочил и широким взмахом рассек монстру плечо. Крейдом бросился к Хантеру, но тот ловко приподнялся на одной руке, ударил обеими ногами по корпусу, выпрямился и отбросил Крейдома мощным апперкотом в челюсть. Каин пробил мою защиту и беспощадно рвал меня когтями. Удар, еще удар, треск кожи и брызги крови. Собрав усилие, я поднял руку, и клинки монстра с треском остановились, встретив на пути мои когти. Я злобно улыбнулся и ударил другой рукой тварь прямо в живот. Монстр взревел, оттолкнулся от пола и, впившись зубами мне в шею, снес меня с ног. Переплетясь как два разъяренных кота, мы отлетели в другой конец комнаты ревущим клубком.

И снова замелькали кулаки, меч, когти. Противники как будто были равны. Они наносили удары и пропускали их, ставили блоки и пробивали. Данте, скача вокруг твари как акробат, махал мечом. Тварь подставила когти, но широкая сталь отрубила их и пронеслась по груди, разрезая уродливую кожу. Саня обрушивал на Крейдома всю мощь своей ненависти, ударяя по лицу, корпусу, ногам. Симфония битвы заполняла пространство. Лязг, треск, рыки и крики, глухие удары и свист рассекаемого воздуха доносились до слуха, а вокруг переливался свет, создавая ощущение замедленного действия.

Чудовищной силы удар подбросил меня в воздух. Я пересек комнату, впечатался в стену, оставив солидную вмятину, и рухнул вниз. Данте махал мечом, наносил боковые и колющие удары, но лишь краем задевал противника, раны которого быстро заживали. Хантер бился с остервенением, но Крейдом, сделанный точно из стали, нисколько не уступал ему. Меч несколько раз пронесся в опасной близости, а затем Данте завел его за голову, подпрыгнул и, собрав все силы в эту атаку, опустил клинок мощным рубящим ударом. Тварь отскочила, а меч встретил пол, погрузившись острием на пару сантиметров в металл. Данте тут же потащил его на себя, но острие застряло и не поддавалось. Испуг отразился на человеческом лице, а тварь своей уродливой лапищей, снова повалила моего друга на землю.

Крейдом все увеличивал натиск. Его атаки становились все жестче, удары все тяжелее. Саня сопротивлялся, ставил блоки, но пропустил удар по лицу. Крейдом с силой ударил по ногам, и Санька на секунду оторвался от земли, зависнув в горизонтальном положении. Нарушая все законы физики, Крейдом, пока Хантер висел над полом, с удивительной скоростью ударил его в живот. Согнувшись пополам, молодой человек отлетел на добрых пару метров назад и корчился от боли.

Тварь приближалась к Данте, широко распахнув лапу с когтями, а Крейдом приблизился к Хантеру и принялся беспощадно избивать его ногами. Данте ощущал близость конца и никак не хотел с этим мириться, поэтому, когда монстр завис над ним занеся безобразную конечность для финальной атаки, он согнул ногу и выпрямил ее с силой мощной пружины, ударив тварь в живот, оттолкнув ее от себя подальше. А потом вскочил на ноги, подбежал к мечу, взялся обеими руками за рукоять и замер. Показалось, что все вокруг замерло, практически остановилось.

Хантер оттолкнул от себя Крейдома, медленно выпрямился и, переполняемый гневом, сплюнул в сторону кровь. Я тоже смог встать и ощущал, как животные инстинкты начинают преобладать надо мной, брать верх и я не сопротивлялся этому, полностью отдаваясь воле ненависти. Каин, тварь недостойная носить даже это имя, разведя когтистые лапы в сторону, ревела и смотрела на меня, готовая к последнему рывку. Раны на теле Авеля зажили, но отрубленные клинки отрастали медленно, поэтому он широко растопырил свою правую лапу, раскрыл когти во всю длину, и медленно двинулся на Данте, уверенный в своем превосходстве. А мой друг, чье сердце вдруг вспыхнуло непоколебимой верой, сжал пальцами рукоять меча, бесстрашно глянул на своего врага и тихо сказал:

— Зло, которое мы не можем ни преодолеть, ни избежать — мы ненавидим.

Клинок с тихим звоном выскользнул из металла, Данте обернулся вокруг себя и нанес широченный воистину мощный удар плашмя, прямо по уродливой прорве. Хантер набросился на врага как ураган, не оставив ему ничего кроме возможности жалко обороняться, а я резал и кромсал своего противника.

Клинки опускались и поднимались, разбрызгивая кровь, а потом правые вонзились в живот, левые в голову, я поднял врага над собой, раскрутил и, потянув руки в сторону, разорвал чудовище на куски. Данте жалил мечом как взбесившаяся пчела, отрубил врагу руку, следующим взмахом снес голову и, обернувшись вокруг себя и сев на колено, рассек наискось тело от плеча до бедра. А Саня, разбив седую физиономию в кровь, сжал кулаки и ударил одновременно обеими руками в грудь. Крейдом упал, заскользил по гладкой площадке и остановился, не издавая не звука.

— Это за Танка. — Глухим голосом проговорил Саня.

Все было кончено. И даже не верилось в это. Мы все тяжело дышали и искали глазами друг друга. Я переглянулся с Данте, нашел Рику, которая улыбалась, сидя на полу у стены, встретился глазами с Хантером. Он покачал головой и пошел по ступеням вниз, к нам.

Крейдом зашевелился, резко вскочил, бросил на нас отчаянный взгляд и, увидев спину спускающегося Хантера, кинулся на него, на ходу выхватывая из-за пояса длинный темный кинжал. Я хотел крикнуть, броситься на защиту, но Крейдом, прямо в прыжке вдруг резко остановился и широко распахнул глаза. Кинжал выпал из ослабевших пальцев, голова опустилась вниз, взгляд упал на длинный меч, который встретил незащищенную грудь. Санька боязливо отскочил в сторону, сообразив, что произошло, а Данте, крепко сжимающий рукоять меча, наклонился к Крейдому.

— А это за Лею. — Прошептал он.

— Это все… — сплевывая кровь, простонал Скрин, — иллюзия!

— Да, ты прав. — Клинок с шумом вышел из плоти.

Тело согнулось, скатилось по ступеням и затихло. На этот раз окончательно. И все было кончено. Мы смотрели друга на друга и не знали что говорить. Долгие месяцы борьбы за свою жизнь закончились, но врага было еще много. Нужно было понять, как отключить Небулу, как уничтожить оставшихся Фантомов и Отголосков. Как спасти пленных людей. Справа в стене виднелось окно. До слуха нашего донеслись звуки взрывов, гром и целый хор голосов. Мы все и даже Рика, бросились к окну. Несмотря на чудовищную высоту, мы различили десятки кораблей и роботов и серую массу солдат, которые ожесточенно дрались с другой, бледной массой. Оставшиеся силы Скринов, вернувшиеся к базе, столкнулись с целой армией Отголосков, набежавших со всех краев захваченной территории.

Полагаю, что не только я один хотел повернуться к друзьям, задавая вопросы, что делать дальше, но тут помещение наполнил протяжный сигнал, и голос, на чужом языке, стал быстро что-то говорить.

— Что такое? — Встревожено спросил Данте.

— Система оповещения. — Заговорил я, опустив взгляд на люк в центре комнаты. — Накопление закончено и превысило все нормы. Сейчас будет выброс! — Послышался гул. Он шел из люка и нарастал, как и свечение поднимающееся снизу.

— И что делать? Бежать? — Саня смотрел по сторонам.

— Бежать нельзя! — Данте достал пистолеты. — Ты видел, что творится на улице?

— А что же тогда делать? — Рика все держалась за рану.

Я слышал ребят, но пока они говорили, я шел к люку. Что-то манило меня, я откуда-то знал, что нужно делать. У меня должно было хватить сил, по крайней мере, была маленькая надежда удержать, справиться. Но справиться с чем и какими силами я даже не понимал. Просто шел ко все больше и больше освещающемуся люку.

— Слейвин! — Окликнул меня Данте.

— Я… мне кажется, я справлюсь. — Проговорил я, как находящийся под гипнозом. — Отойдите подальше, я…

Мне не хотелось больше говорить. Я смолк, а ребята повиновались, прижавшись к стенам в разных концах комнаты. Чем ближе я подходил к люку, чем ярче становилось сине-голубое свечение, чем сильнее нарастал гул, тем больше росла моя уверенность. Я ступил на решетку люка и посмотрел вниз. Тоннель внизу был бесконечным, темным, но вдали я видел яркий голубой свет. И этот свет был знаком, был известен мне и он приближался, с чудовищной скоростью. Гул все рос, система оповещения вопила все яростней и отчаянней, а на улице все больше и больше ожесточалась битва.

Я вспомнил лица своих друзей. Рику, Хантера, Данте… Вспомнил Катю и как она помогала мне. Я вспомнил Лею. Вспомнил удивительно четко. Ее лицо и волосы, ее одежду и голос, ее глаза. Яркие блестящие глаза, когда она смотрела на меня. Вспомнил Танка, всегда сурового и холодного, но очень теплого и заботливого человека внутри. Я вспоминал друзей, тех, кто не дожил до этого дня. Десятки лиц, большинство из которых уже размылось во времени. Гул и свет нарастали, а я все прокручивал в голове людей, самые теплые моменты связанные с ними, словно эти воспоминания могли мне помочь.

Гул достиг наивысшей точки, свет пробивался сквозь решетку люка яркими длинными лучами, я видел как ребята закрыли уши и зажмурились. Картинки мелькали в памяти как слайд-шоу на ускоренной перемотке. Сердце наполнялось теплом, но и страхом, и потом был удар… Гул оборвался и наружу вырвался неистовый поток света. Я был в нем, в тоннеле этого света, видел его стены, ощущал его плотность. Свет пробивал потолок и пытался столкнуть меня. Но я держался, мне действительно хватало сил держаться. И в этом свете, воспоминания мои стали удивительно четкими. Я будто со стороны смотрел на них, а потом, картинки снова стали меняться и я видел удивительные миры, я видел потоки звезд в бесконечном пространстве вселенной, они манили, манила и бездна космоса, но я не поддавался ей. И свет, чей напор только возрастал, выпустил новый поток. Столп света резко расширился и стал заполнять собой всю комнату. Он упёрся в стены, но те не остановили его. Свет просачивался сквозь них. Он заполнял всю башню, затем всю городскую площадь, но я уже не видел этого, я видел лишь светло-голубую, почти белую бесконечность…

Свет резко погас, как пламя свечи, обрубленное у основания. Все закончилось. Больше ничто не било по глазам, не оглушало. Ощутив слабость, я сошел с люка, сделал пару шагов и упал на колени. Поток прохладного воздуха погладил мою темно-красную щеку. Я поднял голову и увидел, что вершина башни была полностью разрушена и вместо темного металла, над нами покоилось сине-серое утреннее небо.

3.8

Наступила тишина. Абсолютная, непроницаемая. На какую-то секунду показалось, что мы оказались в вакууме. Но потом шум ветра засвистел над головой, протяжный скрип металла башни донесся до слуха, дыхание друзей ободрило, а стук собственного сердца заставил внутренне улыбнуться.

Ко мне подошел Данте. Он протянул руку, помог подняться. Он улыбался мне, темно-красному чудовищу с короной из рогов на голове. Я хотел найти глазами Рику и увидел, как они с Саней бросились друг к другу на встречу и, встретившись в центре комнаты, крепко обнялись. Кинжал тоски заставил меня стиснуть зубы от боли. Я хотел было податься вперед, но увидел свои безобразные руки с черными шипами до локтя, еще раз бросил взгляд на девушку, которая была бесконечно далека для меня и, развернувшись, пошел к выходу. Данте посмотрел мне вслед, глянул на обнимающуюся парочку, опустил голову и двинулся за мной.

Удивительным образом площадь вокруг башни была почти пуста. Лишь несколько разбитых кораблей и вертолетов валялись то тут, то там, да десятки полуголых людей, без чувств лежащих на земле. Что-то заставило их вернуться, превратиться из Отголосков обратно в людей. А армия Фантомов и практически все их оружие, бесследно исчезли. Но я почти не замечал этого. Мы с Данте вышли из башни одновременно и просто шли вперед, минуя рытвины, обугленные фрагменты плитки — следы чудовищной войны. Не в силах справиться с рвущим меня на части чувством я остановился и, развернувшись в пол оборота, посмотрел на самую высокую точку башни, туда, где должна была быть Она. Я не видел ее, лишь чувствовал и это чувство сжирало меня изнутри. Наверное они все еще стояли обнявшись, как мне казалось. И от этих мыслей становилось еще чудовищно больнее. Данте пристально и сочувствием смотрел на меня, думаю, желая мне помочь, но, не зная как. А я, приняв неизбежное, хоть это и было неописуемо тяжело, опустил голову, будто стесняясь, что Рика способна разглядеть навернувшиеся на мои глаза слезы, отвернулся и снова зашагал вперед, уверенно и непоколебимо.

Данте был рядом. Сжимая кулаки, наполняя болью каждый свой шаг, я шел прямо, стараясь ни о чем не думать, убегая от самого себя, от своих страхов. Я не обращал внимания на приходящих в себя мужчин и женщин всех возрастов, бывших Отголосков, с испугом и непониманием смотрящих на высокого парня в плаще и с длинным мечом, и шагающего рядом с ним огромного монстра. Темно-красная кожа стала бледнеть, пальцы, а затем и руки стали уменьшаться в размерах, и я принял обычный человеческий вид, в драных штанах и с такой же изодранной душой.

Рика и Саня не сразу сообразили, что остались одни. Они отстранились друг от друга, удивленно и непонимающе смотрели по сторонам, а потом поспешили вниз. Но когда они спустились, и Рика выскочила на освещенную солнцем красную плитку, она уже не могла разглядеть нас, скрытых в густых облаках пыли, поднятой ветром…

Мы видели как ребята вышли из башни. Видели, как здание задрожало и стало буквально растворяться в воздухе. Через несколько секунд оно исчезло, а на том месте, где оно только что стояло, осталась внушительная толпа людей. Без зажимов на ногах и без тварей на шеях, они испуганно смотрели по сторонам, а потом стали плакать, впадать в истерику, материться, хлопать в ладоши и бросаться с расспросами к Сане и Рике.

Данте, сбегавший в ближайший магазин, вернулся и протянул мне легкую куртку с капюшоном и кроссовки.

— Ну, — спросил он, когда я одевался, — ты увидел достаточно?

— Да. — Я крепко затянул шнурки. — Можно идти. Только вот, куда?

— Домой, Братишка. — Данте улыбнулся. — Но сначала на базу. Нужно сдержать обещание.

Многие дни прошли, прежде чем город более-менее вернулся к нормальному образу жизни. Погибло очень много людей, в их честь, на том самом месте, где восемь месяцев назад опустилось инопланетное здание, поставили мемориал. Большая черная прямоугольная плита, с более чем тысячей написанных на ней имен. В левом нижнем углу была изображена башня Скринов. В противоположном — семь маленьких человеческих фигур — те, кто до последнего бился за родной город. А сверху, в центре, большой православный крест, на фоне восходящего из-за горизонта солнца, как символ вечной жизни, вечной памяти. Когда мемориал был готов, я пришел к нему и нашел два имени, которые больше всего меня интересовали: «Наталия (Лея) Меллин» и «Вадим (Танк) Тарханов». Наверное Саня с Рикой постарались, чтобы их другие, родные и настоящие для нас имена, тоже никогда не были забыты.

Люди помнили все. Небула блокировала их волю, им казалось, что все в порядке и они живут обычной жизнью, но едва действие сигнала прекратилось, они вспомнили все, что с ними произошло. Исследования врачей и ученых ни к чему не привели, лишь подтвердили догадки Леи… Нас чествовали как героев. Власти города наградили грамотами и орденами, вручили небольшое финансовое поощрение и назначили нам хороших педагогов, с тем чтобы осенью мы поступили на следующие курсы, не оставаясь второй год на первых…

Катя уехала домой, в Краснодар. Поразительно, но в нем не осталось практически никаких следов вторжения. Разрушенный вокзал, следы на дорогах от огромных роботов и все. Людей с затуманенным сознанием оказалось много, а Отголосков не было вообще. Словно Скринов в тот момент интересовал только Данте, больше никто. Вообще, почти все следы вторжения бесследно исчезли. Осталось только несколько образцов техники, которые тут же увезли военные. Нам осталась лишь память и шрамы, как внешние, так и внутренние…

Родители Данте (слава Богу, и его и мои были целы) сняли ему квартиру, которую он тут же решил превратить в наш штаб. Собственно, он предложил мне жить на паях — две комнаты, большая площадь, хороший вариант после жестких коек в холодной темной пещере. Недолго раздумывая, я согласился… Нелегко было сразу привыкнуть к обычной жизни. Мягкая чистая постель, новая свежая одежда, еда в легкой доступности. Я помню, как после нашего «триумфа», когда уже по улицам проезжал транспорт, магазины и банки работали в штатном режиме, а пешеходы, толкаясь, создавали неповторимую городскую суматоху, мы с Данте решили пойти в закусочную, чтобы насладиться своими любимыми пиццей и хот-догами. Нас узнавали. Трудно не узнать тех, чьи лица висели на рекламных щитах и транслировались по ТВ. Но во всех взглядах, даже когда нас благодарили Первые люди города, проскальзывала странная робость и недоверие. Еще бы, слухи о красном монстре расползались быстро.

— Не обращай внимания. — Шепнул Данте, заметив, что я смотрю на людей, прячущих от меня глаза. — Им всегда нужно кого-то ненавидеть или бояться. Без этого им просто скучно. Не парься.

— Все нормально. — Я отвернулся, постаравшись переключить свое внимание на пищу, которая самым противным образом не лезла мне в рот.

— Значит, просто иллюзии? — Данте дожевывал кусок пиццы. — Все то, что было.

— Похоже на то. Фантомы, башня, все это было сотворено Крейдомом. И исчезло вместе с ним.

— А Наследие? А тот яркий свет?

— Космическая сила, которой пропитано все, даже наш воздух. — Я посмотрел на Данте. — Так Крейдом сказал. Точнее я не знаю.

— Понятно. — Выдохнул Данте, закинул в себя последний кусочек и щедро запил его холодной газировкой. — Как же хорошо!..

К началу августа мы освоили практически весь материал и ходили на предварительные консультации в универе. Собираясь на одну из них, я стоял у зеркала, в своей комнате, расчесывал волосы и ни о чем не думал. Я вообще старался думать поменьше, потому как стоило дать волю мыслям, власть захватывали не самые радужные. Надел темную рубашку, синие джинсы, побрызгался одеколоном (приходилось заново учиться подобным мелочам) и двинулся к выходу. Данте сидел на кухне и ковырялся в новеньком смартфоне.

— Пока, Братишка! — Крикнул он мне, не отрывая глаз от экрана. Его консультация была на два часа позже, он мог не спешить.

— Пока.

Мой телефон запиликал. Я достал его, открыл пришедшее смс, застыл на месте и ощутил как пот и какой-то странный испуг поглотили всего меня с ног до головы. Около минуты я стоял не шевелясь, чем даже привлек внимание Лехи, затем положил телефон на кухонный стол и ушел.

Потом Данте рассказывал мне, что почувствовав неладное, через некоторое время он заглянул в телефон и невольно прочел открытое сообщение.

«Привет, это я». — Говорилось в нем. — «Я очень много думала все это время. Очень много поняла… про себя в основном… Давай встретимся сегодня, перед консультацией, во дворике университета? Нам нужно поговорить… о нас… Рика».

Данте прыгнул в черный «BMW», тоже подарок родителей, такую же модель, на которой мы уходили от вертолета Скринов. Заехал во двор университета, вышел из машины и практически сразу увидел Рику. Она смотрела по сторонам и постоянно поглядывала на часы. Было видно, что она кого-то терпеливо и настойчиво ждет. Но, к тому моменту как она уже опаздывала на консультацию на пятнадцать минут, я так и не появился. Данте улыбнулся, сел в машину и ударил по газам, точно зная, где я находился.

— Я всегда хотел спасать мир, — говорил я, стоя на том самом холме, на краю того самого обрыва, а Данте стоял у меня за спиной, опершись о черную машину, — такие детские фантазии о герое. Но время шло, а фантазии не менялись и только взрослели со мной. Раз уж Судьбой мне уготована такая жизнь, я хочу использовать все свои силы, чтобы достучаться до другой, светлой стороны человеческой души, хочу напомнить людям кто они на самом деле…

— А как же Рика? — Удивленно спрашивал Данте. — Ведь ты мечтал о ней.

— Некоторым мечтам, лучше так и оставаться мечтами.

— Но ты говорил, что она твой мир!

Я оглянулся на друга.

— Я ошибался. — С улыбкой проговорил я и, снова повернувшись, посмотрел на голубое небо, зеленые горы и леса, а затем мой взгляд снова упал на город и, смотря на него, я не смог сдержать улыбку. — Вот он мой мир.

Конец.