Ступени над Бездной. Том 1

Часть 1 Белые одежды (II)

Вход в Преисподнюю находился под Ущербными горами, что возвышались на северо-западе от горы Куньлунь, стоящей в сердце Западного континента. В отличие от сияющей божественным светом горы Куньлунь, Ущербные горы были серыми и мрачными, всегда окутанными дымкой. Они стояли на краю Западного континента, и из-за их тяжелой атмосферы в ближайшем морском заливе даже не водилась рыба. Там всегда бушевала буря и свистел ветер, полный морского запаха.

Боги смерти соскочили с облаков на каменную тропу у подножия горы и спустились по ней в мраморную расщелину между горами. Чем дальше они спускались, тем темнее становилось вокруг.

Вдруг раздались быстрые шаги, словно кто-то бежал по направлению к ним, и тут из темноты вылетели двое запыхавшихся юношей в белых одеждах, нервно вцепившись в списки душ в руках. Увидев старших проводников душ, они затормозили, заметили отличительные подвески на поясах Хэ Ли и Юй-эр и отвесили поклоны:

– Приветствуем наставников!

Хэ Ли снисходительно вздохнул – это, очевидно, новички, которые умудрились выйти из Преисподней через вход. Юй-эр хихикнула и подтрунила:

– К чему такая спешка? Ваши души никуда не убегут. Ну разве что они могут обратиться в демонов, если потеряются, и вы не сможете их отыскать, ха-ха-ха!

– М-мы заблудились, наставница!

– Это понятно, ведь в эту дверь можно только войти. А выход с другой стороны.

Хэ Ли с долей сожаления наблюдал за ужасом на их лицах и даже на секунду забыл о своей собственной оплошности, которая была куда серьезнее. Одно дело входы перепутать – стражники Преисподней разве что отчитают их, а вот его точно предадут суду за то, что лишил судей, начальников адов и других работников, которым не помешали бы рабы, нескольких тысяч душ. Чего уж говорить о том, сколько работы прибавилось у начальника канцелярии из-за него.

Молодые проводники в страхе принялись извиняться и от греха подальше взмыли в небеса.

– Не делай такое лицо, Ли-гэгэ, – сказала Юй-эр, смеясь. – Ты тоже таким был.

Это возмутило Хэ Ли:

– Что не так с моим лицом? И нет, я бы ни за что не перепутал вход с выходом!

– Ты перепутал Желтый источник с обычным и ловил там рыбу, ты забыл? Ха-ха-ха! Помнишь лицо Владыки сыцзюня, когда он проходил по мосту и вдруг увидел, как ты сидишь на берегу и ловишь карпов, не обращая внимания на души грешников, пытающиеся забраться по опорам моста? Да он еще больше поседел из-за тебя!

Хэ Ли был ранен этими ужасными воспоминаниями, которые мечтал стереть из памяти. Он так застыдился, что припустил вперед, миновал огромные главные ворота, вырезанные в камне, и прошел внутрь пещеры, где на полу была огромная дыра, защищенная заклятием. Заклятие было нужно, чтобы никто, кроме обитателей Преисподней, не смог туда попасть, если бы случайно забрел под эту жуткую гору.

Юй-эр наконец догнала его на своих коротких ногах и возмутилась:

– Ну что ты сбежал? Правда глаза колет?

Хэ Ли шагнул к пропасти и, активировав духовную силу, прыгнул вниз. Дыра на самом деле была вертикальным тоннелем, который вел прямо ко Дворцу Правосудия, главному органу Преисподней, где решалась судьба всех душ. Сила притяжения в этом тоннеле работала иначе, чем в мире смертных: проводники спускались плавно и медленно, словно на облаке, чувствуя под ногами магическую вибрацию.

Они приземлились спустя какое-то время на вымощенной серым булыжником площади перед Дворцом Правосудия, огромным зданием, похожим на императорский дворец с загнутыми крышами и множеством ярусов. Несмотря на то что Преисподняя находилась под землей, над ней было натянуто искусственное небо и всегда светила яркая луна, которая никогда не гасла и не двигалась с места. В сухом воздухе пахло пеплом.

Юй-эр вдруг сказала, глядя на яркую луну:

– Ты знаешь, что раньше здесь не было луны, а горели факелы?

– Я читал об этом в летописи, – ответил Хэ Ли. – Однажды Владыка Преисподней оказал огромную услугу Небесному Императору Чжуансюю, и тот подарил ему в жены свою дочь, богиню звезд и луны. Она была избалованная и требовала постоянного внимания от своего мужа, а он был так занят, что никогда не навещал ее. Поэтому однажды она так рассердилась, что превратилась в луну, и никто не смог заставить ее вернуться в прежнюю форму, даже ее отец-Император.

– И тогда Владыка снял все факелы и повесил ее на небо, чтобы все, кто проходил по улице, обращали на нее внимание вместо него, – засмеялась Юй-эр. – Какая забавная история любви.

– Это просто история. Там не было никакой любви. И она на самом деле довольно печальная, – вздохнул Хэ Ли.

Они двинулись к парадному входу во дворец, но тут навстречу им вылетел отряд стражников Преисподней в белых одеждах и серебряных доспехах, преградив путь. Высокий юноша с надменным и строгим выражением лица и длинным мечом в руке вышел вперед:

– Ты опоздал, Хэ Ли. Я проторчал здесь целый год, ожидая тебя, чтобы лично отвести к судьям!

Время в Преисподней текло гораздо быстрее, чем в мире смертных, и несколько часов наверху вполне могли оказаться годом внизу. Хэ Ли поспешно отвесил поклон. Этот юноша был невыносим своей дотошностью и высокими требованиями ко всему, но работу свою выполнял превосходно. Благодаря генералу Чэну в Преисподней царил такой неприличный порядок, что даже трава в саду росла по линейке.

– Примите мои извинения, генерал, – сказал Хэ Ли, действительно почувствовав себя немного виноватым.

Генерал Чэн, для друзей Чэн Цзяо [7], фыркнул и сделал жест следовать за ним.

– Судьи уже ждут.

Юй-эр тоже увязалась за генералом, отличавшимся высоким ростом и развитой мускулатурой, но холодным взглядом и хмурым лицом, которое почему-то тоже нравилось девушкам, и сказала:

– Могу я пойти с вами, чтобы выступить свидетелем?

Генерал Чэн фыркнул:

– Естественно.

– А что теперь сделают с Ли-гэгэ?

– Я не судья, не мне решать, – отрезал Чэн Цзяо и оскалился: – Может быть, его бросят в горячий ад на десять тысяч лет, запрут в великом лотосовом аду или вовсе уничтожат его душу.

– Ах! Что вы говорите! Приговор не может быть таким суровым! Я пойду умолять Владыку Преисподней Ян-сыцзюня, чтобы он пощадил Ли-гэгэ!

– Нарушитель должен быть наказан.

Стражники сопроводили Хэ Ли во дворец и привели к огромным дверям из нефрита. За ними находился зал заседаний десяти судей, когда они собирались вместе для обсуждения какого-то важного дела. Обычно они работали по отдельности, отвечая каждый за свой суд. Душа умершего человека, попав в Преисподнюю, проходила через суды, начиная с первого, где проверялись ее прегрешения и выносился приговор. Если грехов было немного, то уже после первого суда душа могла получить небольшое наказание, выполнить его и переродиться заново. Если же грехов было много, ей нужно было пройти через каждого из десяти судей и получить от каждого наказание. Ее могли отправить в один из восьми горячих адов, где она подвергалась пыткам в течение нескольких тысячелетий, или в один из восьми ледяных адов, в зависимости от решения судьи и заполненности самих адов.

Огромные двери отворились, и роскошный зал суда показался за ними. Это был круглый зал с огромными нефритовыми колоннами и мраморным полом, освещенный множеством свечей и канделябров. В центре зала находилась подушка подсудимого, на которую тот должен встать коленями и начать раскаиваться. Над ним возвышались десять кресел судий, установленных на пьедестале вдоль изогнутой стены, по пять с каждой стороны от величественного трона, стоявшего прямо напротив подсудимого. К трону и креслам вели мраморные ступени. В то время как кресла предназначались для судей, хозяином трона был не кто иной, как Владыка Преисподней.

Десять судей, облаченных в белые платья с капюшонами, уже заняли свои места и осуждающе смотрели, как Хэ Ли в сопровождении стражников становится коленями на подушку. Десятый судья грубым голосом сказал:

– Возможно, Владыка сыцзюнь не появится, начнем без него.

Юй-эр издала разочарованный звук – она надеялась на милость справедливого бога. Судья зачитал обвинение, которое полностью соответствовало тому, что произошло на самом деле. В плане справедливости и честности судьям Преисподней не было равных ни на земле, ни на небе. Хэ Ли обвиняли в халатности, непрофессионализме и нарушении обетов проводника душ.

– Ты согласен с обвинением? – спросил десятый судья.

– Согласен, – ответил Хэ Ли, не имея иного выбора. Он действительно нарушил кодекс проводника душ и вмешался в земные дела. Будучи очень совестливым человеком, он чувствовал себя настоящим преступником.

– У тебя есть достойное оправдание своим действиям?

– У меня нет оправдания.

– Можешь ли ты объяснить свои действия и мотивы?

– У меня нет логического объяснения моим действиям.

Судьи стали переглядываться и перешептываться. Многие дергали и пожимали плечами.

– Подождите! – воскликнула Юй-эр. – Допросите меня! Я могу объяснить!

Десятый судья сурово смерил ее взглядом из-под густых бровей и сказал:

– Что ж, говори.

Юй-эр вышла из тени колонны и поднялась на место свидетеля в левой части зала.

– Этот человек, Ши Хао, он не человек, потому что люди умирают, когда их сжигают заживо, а его имя просто стерлось из наших списков! Когда он вышел из огня, он просто полыхал решимостью и волей так, что эти люди просто попадали перед ним. Он был таким красивым и сильным! Когда он посмотрел на меня своими горящими глазами, я чуть не…

– Ты отклоняешься от дела, – прервал ее десятый судья.

– Да нет же! Это важно! Этот парень прицепился к Ли-гэгэ и постоянно звал его по-другому… кажется, Хай… Хай Мин…

– Хай Минъюэ, – сказал Хэ Ли, подняв лицо. – Он назвал меня Хай Минъюэ.

Десятый судья словно обратился в камень, по лицам других судей тоже прокатился мороз.

Юй-эр продолжила:

– Да, точно! Он назвал его этим именем, а потом, когда на деревню напал бог-дракон, этот парень схватил Ли-гэгэ за руку и оседлал! Я видела, как он доставил его прямо на шею дракона! А там этот Ши Хао забрал у Ли-гэгэ кинжал, ранил дракона и спрыгнул в никуда! У Ли-гэгэ не было большого выбора, ведь этот парень был неубиваем! А вы что бы сделали?

Судьи в растерянности переглядывались. Вдруг массивные двери отворились с грохотом, и длинная тень легла на пол.

– Так-так-так, господа судьи начали такое важное дело, не дождавшись верховного судьи? – произнес шутливый голос молодого человека.

Хэ Ли обернулся. В зал вошли двое. Впереди грациозной, словно летящей походкой шел Владыка Преисподней, облаченный в величественную белую накидку, украшенную золотом. Это был высокий молодой мужчина, сохранивший свою аристократическую красоту на веки вечные, с длинными волосами цвета белого пепла, украшенными золотой заколкой на макушке. На его поясе висел меч в нефритовых ножнах, который, если верить преданию, был способен разрезать Землю пополам и в котором были заточены души тысячи покойных императоров. Этот меч назывался Скорбь Поэта, а его хозяина звали Ян-сыцзюнь [8].

Лицо сыцзюня было приветливым и расслабленным, а движения изящны. Этого бога можно было полностью описать одним словом – элегантность. Хэ Ли ни разу не видел Небесного Императора, но был уверен – его начальник ничуть не уступал тому по величию и манерам.

Вслед за сыцзюнем шел невысокий стройный юноша, ловкий и гибкий, как молодой бамбук. Его отличительной чертой были необычные глаза цвета зеленого нефрита. Он носил меч с такой же зеленой кисточкой, а черные волосы собирал в высокий конский хвост. Это был первый помощник сыцзюня, чиновник и учитель Чжан Минлай [9]. Голос, звучавший только что, принадлежал именно ему.

Судьи всполошились:

– Нет! Что вы, чиновник Чжан, мы еще не начинали! Только зачитали дело.

– Эй, а то, что я вам рассказала, значит, пустяки? – возмутилась Юй-эр.

Сыцзюнь прошел к своему месту, величественно поднялся по ступенькам и занял трон. Чжан Минлай занял место секретаря в правой части зала, достал бумагу и писчие принадлежности и стал писать.

– Разумеется, не пустяки, – мягко сказал сыцзюнь. Его бархатный голос сопровождался эхом огромного зала. – То, что ты рассказала, очень поможет делу.

Он перевел проницательный взгляд на Хэ Ли.

– Так, значит, он назвал тебя Хай Минъюэ и ты поддался на его провокацию? Неожиданно от тебя. Такой рассудительный молодой человек, как ты, не действует столь опрометчиво, поддавшись мимолетному порыву.

– Он же сказал, что даже у него нет объяснения, – хмыкнул Чжан Минлай. Сыцзюнь перевел взгляд на своего помощника и будто обменялся с ним какими-то мыслями.

Десятый судья заявил:

– Владыка сыцзюнь, в таком случае приговор следует выносить согласно Книге Правосудия.

Сыцзюнь плавно махнул рукой.

– Нет, не в этот раз. В этот раз я лично решу, какое наказание будет справедливо. Раз речь идет о том Ши Хао, о котором я думаю, что же он мог сделать? – Он обратился к помощнику: – Чиновник Чжан, какое, по вашему мнению, должно быть наказание?

Чжан Минлай, улыбнувшись, сказал:

– Я думаю, Хэ Ли просто устал, прослужив проводником душ столько лет. Подобная работа изнашивает душу, и в конце концов она теряет хватку. Я думаю, ему необходим отдых. Как насчет отстранения от должности на пару тысяч лет? Пусть позанимается любимыми вещами. Сходит на рыбалку, например, сочинит новый сборник стихов на берегу Желтого Источника…

Его пронзительные зеленые глаза колко заблестели. Когда этот человек смотрел на Хэ Ли, тому казалось, что он видит его насквозь, хотя на лице носит безобидное, расслабленное выражение и всегда подшучивает. Хэ Ли был так напряжен, что даже не смутился.

Сыцзюнь поразмыслил над этим и в итоге согласился:

– Справедливое решение. Если у судей нет возражений, так и запишите в протокол.

Судьи заколебались, но никто не высказал протеста. Вскоре заседание завершилось, и Хэ Ли отпустили из-под стражи. Юноша почувствовал облегчение – никому не хочется проторчать в ледяном аду несколько тысяч лет, уж лучше прохлаждаться в родном Диюе.

Юй-эр от нечего делать тоже увязалась за Хэ Ли, и они вместе вышли из дворца в сад на заднем дворе. Там росли деревья с бордовой листвой, похожей на капли крови, и по мраморным колоннам и заборам вился такой же бордовый плющ.

Эта девушка была единственной подругой Хэ Ли. Несмотря на мягкую манеру общения, Хэ Ли было трудно найти единомышленников, которые бы разделили его стремление к гармонии и справедливости. Так вышло, что их назначили в напарники много лет назад, и беспечная, тянущаяся к общению, как цветок к солнцу, Юй-эр быстро привязалась к своему товарищу, а он привязался к ней.

– Почему ты совсем не рад, что тебя отпустили? – спросила Юй-эр, сорвав ветку бордового куста.

– Кое-что не дает мне покоя. Ты видела лица судей, когда ты упомянула Хай Минъюэ? – спросил Хэ Ли серьезно.

– Ну, они знатно удивились. Наверно, это имя какого-то важного человека? Тебе оно не знакомо?

– Нет, – ответил Хэ Ли, но смутное чувство зародилось в его сердце, словно он только что неосознанно наврал.

Юй-эр задумалась.

– Может, поищем в Архиве? Раз тебе нечего делать все равно… Или можно спросить у сыцзюня, но он, наверное, не скажет. А его скользкий чиновник Чжан скорее забросает тебя обидными шуточками.

Хэ Ли согласился:

– Это неплохая идея, Юй-эр. Если Хай Минъюэ умер, то в Архиве хранятся его воспоминания.

Они договорились пойти в Архив, который располагался за садом в длинном павильоне, имевшем много подвалов и лабиринтов, где хранились воспоминания всех умерших людей, чьи души собирали проводники. Чтобы попасть туда, друзьям пришлось преодолеть весь огромный сад.

На полпути Хэ Ли услышал приглушенные голоса и остановил Юй-эр жестом. Они осторожно приблизились к беседке, откуда доносились голоса, и прислушались. Бархатный голос сыцзюня и звонкий голос чиновника Чжана было сложно не узнать, а когда они звучали одновременно, то ошибиться было невозможно.

– Конечно, он побежит искать информацию о Хай Минъюэ в Архив, – беззаботно сказал Чжан Минлай. – Должны ли мы вмешаться, Владыка?

Сыцзюнь задумчиво промычал. Послышался стук фарфоровой посуды о стол, и из чайника полился чай, распространив чудесный аромат смеси ромашки, пустырника и мяты.

– Кто я такой, чтобы вмешиваться в планы судьбы? – спокойно произнес Ян-сыцзюнь. – К тому же, если Ши Хао вернулся на землю и встретил его, хватит ли у меня сил его остановить? Да и зачем?

Хэ Ли застыл, затаив дыхание, его сердце заколотилось в груди от волнения. Остановить его? Кого? О чем говорит сыцзюнь? Неужели Ши Хао собрался что-то натворить?

Чжан Минлай отпил чаю и сказал:

– Ваши слова не лишены мудрости. Но все же не можем же мы сидеть сложа руки?

– Минлай, – снисходительно произнес сыцзюнь, растягивая его имя нараспев. – Так редко происходят такие события, как восхождение Ши Хао и Хай Минъюэ. Почему бы просто не понаблюдать? Не волнуйся, я пристально слежу за развитием ситуации. Расслабься.

Чжан Минлай вздохнул:

– Ах, Владыка, мне бы обрести ваше спокойствие.

– Пей больше чая с ромашкой, дорогой друг.

– Вы готовите восхитительный чай, Владыка, но, боюсь, я никогда не изменю своих вкусов. Уж больно долго я пью по кувшинчику вина ежедневно, и отказаться от него мне кажется невероятным усилием, на которое мое бренное тело ну никак не способно.

На этом их разговор повернул в другое русло, и Хэ Ли, заинтригованный еще больше, незаметно отошел от беседки.

– Этот чиновник Чжан видит тебя насквозь, – хихикнула Юй-эр. – Он сразу понял, что ты пойдешь в Архив. Ты не думаешь, что это ловушка, которую подстроили сыцзюнь и он сам?

Хэ Ли мотнул головой:

– Сыцзюнь не играет в такие грязные игры. Мне кажется, здесь все гораздо глубже, чем мы можем себе представить.

И они быстрым шагом отправились в Архив.