Студентка Пупсик

Глава 17

Скелеты рассматривали меня спрятанными за стеклами очков пустыми глазницами. Безропотно позволили себя одеть. Штаны и обувь каждому из скелетов мы оставили те, которые были на их живых носителях. Плащи и перчатки — принесенные Елкой.

С перчатками мне пришлось помучиться. Они соскальзывали с гладких костей, заставляя меня злиться и бормотать ругательства. Вдоволь насмотревшись на мои страдания, Ордош решил не ограничиваться только остроумными советами: приклеил перчатки к костлявым кистям магией. Тем же способом он закрепил на черепах капюшоны.

Преобразившийся «костлявый квартет» вернулся в пространственный карман. Туда же отправились четыре меча из коллекции Астры. Я выбрал самые устрашающие образцы — по сути, как и наш квартет, они пока только для того и были нужны: испугать противника.

Из комнаты, где спала Мая, я вышел, сверкая глуповатой улыбкой Пупсика.

А полчаса спустя из кареты на площадь рядом с дворцом шагнул, кутаясь в красный плащ, уже в образе посланника Сионоры.

Пупсика я напоминал теперь только ростом (Ордош велел сменить даже обувь — для подобного случая мы прикупили черные сапоги из мягкой кожи с начищенными до блеска металлическими бляшками). А большой накопитель, который я держал в руках, стал выглядеть как выполненный из хрусталя человеческий череп. Он испускал из глазниц голубое свечение. Иллюзия. Мы с колдуном решили, что такой внешний вид накопителя удачно дополнит образ посланника.

Когда Астра меня увидела, то отреагировала на мой облик спокойно. Ее словно и не смутил тот факт, что за время поездки я превратился в Злого Колдуна. Она почтительно склонила голову и спросила:

— К…какие будут указания, г…господин?

«Ее вообще можно чем-нибудь удивить?»

«Конечно можно, Сигей. Вспомни ее реакцию тогда, в кафе, когда ранили Елку. Помнишь, как она отреагировала на сообщение официантки о том, что ты остался в кафе за главную? Мужчина командует женщинами — это удивительно. А посланник богини может все. И внешность сменить, и убить взглядом — для него это обычное дело, ничего странного. Так она к этому и относится».

Я заговорил тихим хриплым чужим голосом (о смене голоса позаботился Ордош):

— Пойдешь со мной. Ты служила во дворце, а значит, знаешь его лучше, чем я. Молча следуй позади меня. Ты сегодня не боец, а только проводник. Запомни это. Все проблемы я решу сам. Силовая поддержка мне не понадобится. И ничему не удивляйся. Тебе понятно?

— Д…да. К…как п…прикажете, г…господин.

Я посмотрел на дворец. Красный вымпел на центральной башне не увидел. Значит, мы еще не опоздали.

«Поторопись, дубина. Некогда любоваться окрестностями. Неизвестно, сколько там нашей теще осталось. Воскресить ее в том виде, какой устроил бы Маю, мы не сумеем», — сказал Ордош.

Я набросил на голову капюшон, пряча лицо в его тени.

— Войдем во дворец, как и в прошлый раз, со стороны конюшни, — сказал я. — Этот путь я хорошо изучил. Пусть до Крыла герцогини от него и дальше, чем до Крыла наследницы — не страшно. Не думаю, что там ждут нашего возвращения. Готова?

Астра поправила плащ с изображением листочка липы. Подражая мне, тоже надела капюшон. Никакого волнения, никакой неуверенности в ее движениях я не заметил.

— Д…да, г…господин, — сказала она.

— Тогда пошли. Надеюсь, великая герцогиня Волчица Шестая дождется нас, не надумает умирать до нашего появления.

Первый патруль мы встретили сразу же, как только проникли на придворцовую территорию. Ордош усыпил женщин еще до того, как те нас заметили.

— Отнеси их поближе к кустам, — сказал я. — Чтобы не были так заметны.

— Они м…мертвы, г…господин? — спросила Астра.

— Нет. Уснули. Сегодня Госпожа отправила меня сюда, чтобы лечить, а не убивать.

Только при повторном посещении дворца я обратил внимание на странность: ни в прошлый раз, ни в этот, я не сталкивался в коридоре со слугами.

Помню, как проходил здесь неделю назад с Маей. Тогда навстречу нам, отвешивая поклоны, то и дело попадались нарядно одетые служанки. Кто-то что-то нес, кто-то с деловым видом куда-то спешил. Во второстепенных коридорах, где выстроились в ряд двери подсобных помещений, женщины без устали надраивали полы и стены.

Теперь же в ярко освещенных коридорах мне встречались лишь гвардейцы. Да и те — не часто. Ордош усыплял их, а Астра укладывала вдоль стен.

На некогда безупречно чистом полу, то здесь, то там, я с удивлением замечал мусор и пятна грязи. И не встречал никого, кто спешил бы это безобразие исправить.

«Они и слуг объявили заговорщиками?» — сказал я.

«Все может быть, Сигей. Не удивлюсь, если служанки сейчас сидят под замком, дожидаются своей очереди идти на допрос. Но так же допускаю, что им попросту запретили пока передвигаться по дворцу, одарили внезапными выходными».

После того, как я побывал здесь в прошлый раз, когда приходил за Маей, новые посты охраны не появились. Не поставили пост даже рядом со служебным ходом, через который я уже второй раз проникал во дворец. Создавалось впечатление, что охраняют дворец спустя рукава, что гвардейцы дежурят в коридорах, просто отдавая дань традиции.

Удивило и то, что на постах нам встретились те же женщины, которых Ордош усыплял несколько часов назад. Это выглядело так, словно те спокойно проснулись, провалявшись на полу около часа, и вновь приступили к несению службы. Даже не попытавшись выяснить, что же с ними произошло.

Поведение гвардейцев, отсутствие прислуги, тишина во дворце — все это казалось мне странным.

«Какой-то неправильный заговор, — сказал я. — Если кто-то захватил власть, то почему не спешит этому радоваться, не занимает комнаты бывших хозяев, не делит между сторонниками захваченное имущество? А если никакого переворота не произошло, то почему исчезли служанки, не спешат никуда вестовые, не слышно голосов докторов, обсуждающих правильность лечения великой герцогини? Тишина и покой. Словно хозяева покинули дворец, и его, на время их отсутствия, законсервировали».

«Разделяю твое удивление, Сигей. Но мы явились сюда не для того, чтобы выяснять причины этих странностей. Наше дело — спасти любимую тёщу. А там пускай герцогиня сама разбирается с безобразиями, что происходят в ее дворце, городе и герцогстве. За тем поворотом, кстати, будет пост стражи. Два человека. Приготовься».

До Крыла герцогини мы добрались, не встретив никаких препятствий, кроме скучающих на постах гвардейцев. Ни одна из стражниц не успела поднять тревогу, выстрелить в нас из пулемета или, хотя бы, достать шпагу. Все мирно уснули, даже не заметив нашего появления.

«Колдун, попробуй не усыплять гвардейцев, что около Большой спальни, — сказал я. — Обездвижь их. Так, чтобы они могли разговаривать. Хочу пообщаться с ними, все же узнать, почему такая тишина во дворце».

«Нам некогда болтать с ними! Да и… сомневаюсь, Сигей, что они поведают тебе что-то стоящее», — сказал Ордош.

Но мою просьбу пообещал выполнить.

— Эти стражницы сразу не уснут, — сказал я Астре. — Хочу с ними поговорить. Не показывай им лицо. Тебе ни к чему лишние неприятности.

Женщина послушно склонила голову позволяя тени капюшона скрыть лицо.

Я обошел спящую стражницу, свернул в Крыло герцогини. Позволил гвардейцам заметить меня — тем, что несли караул у Большой спальни.

Когда шел за Маей, два патруля успели рассмотреть лицо Чайки. Но облик посланника богини гвардейцы увидели впервые. Они даже попытались направить на меня пулеметы.

Я шел к ним неторопливо, поглаживая стеклянную поверхность накопителя-черепа. Чувствовал покалывание на ладони — Ордош восполнял запас маны.

«Почему они не кричат? Не пытаются поднять тревогу?» — спросил я.

«Сейчас поймешь».

— Кто ты? Что тебе надо? — едва слышно прошептала одна из стражниц.

«Издавать громкие звуки они сейчас не могут, — сказал Ордош. — Не затягивай общение».

Я осторожно отвел в сторону ее приподнятую руку, заставив дуло пулемета смотреть в самый низ стены. Так лучше. А то, чего доброго, пулемет выстрелит, продырявит мою ногу.

Убедился, что оружие второй стражницы мне тоже не угрожает.

— Я пришел, чтобы помочь герцогине, — сказал я.

Постарался стать так, чтобы обе стражницы могли рассмотреть мое лицо.

— Ты… хочешь ее убить?

— Наоборот — вылечить. Она жива?

— Не трогай ее!

— Ты мне не ответила, — сказал я. — Шеста жива?

— Да. Пока.

Я посмотрел на дверь, около которой стояли обездвиженные заклинанием Ордоша гвардейцы. Спросил:

— Что говорят о состоянии герцогини врачи?

— Зачем тебе это знать? Уходи! Когда тебя схватят, ты пожалеешь, что явилась сюда!

— Так что говорят врачи? Они осматривали ее?

Мне показалось, что стражница попыталась кивнуть, но не смогла.

— Да, — произнесла она. — Сказали, нужно за нее молиться.

— Хороший совет. А лечить ее не пытались?

— Великая герцогиня с ночи не приходит в сознание. Лекарки толпились у нее утром. Все бесполезно. Если ты ее тронешь, тебя найдут. Я сама буду резать тебя на кусочки!

— Я не собираюсь никого убивать. Успокойся. Выяснили, чем отравили Волчицу? Каким ядом?

Ответила все та же стражница. Ее напарница пока не произнесла ни слова — похоже, колдун перестарался, и говорить у нее попросту не получалось.

— Не знаю, — сказала женщина. — Почему мне трудно говорить? Почему не могу пошевелиться? Это ты со мной сделала?

— Сделал. Да, я. Не хочу, чтобы ты проделала во мне дыру, и не хочу тебя убивать. Есть кто-то с Волчицей в комнате?

«Один человек. Уже спит», — сказал Ордош.

«Хорошо».

— Лекарка. Одна.

— Ты не солгала, — сказал я. — Тогда ответь мне еще на вопрос: почему дворец сегодня такой безлюдный? Куда исчезла прислуга?

— Маршал Иволга всех отпустила. Они отправились в храм богов. Молиться Сионоре. Просить богиню спасти нашу великую герцогиню.

— Все пошли молиться? Это шутка?

— Нет, — сказала стражница. — После смены мы с девчонками тоже пойдем туда. Понесем на алтарь дары. И будем просить за нашу Волчицу.

— Молиться богине любви? — спросил я. — Почему ей?

— Говорят, это она остановила эпидемию синюшки. Она вспомнила о нас. Я сама недавно видела на небе знамение! Маршал сказала, что если яд не убьёт великую герцогиню, то через несколько дней та умрет от жажды и голода. Только чудо может спасти нашу Волчицу. Весь город будет просить о нем Сионору. Все, у кого есть возможность, пошли сегодня к храму. Ведь кто еще умеет делать чудеса, если не боги?

«Не перестарались ли мы с играми в посланника, колдун? Не прилетит ли нам по шапке от богини за шарлатанство и неправомерное использование ее имени?» — спросил я.

«Слова-то ты какие вспомнил! Неправомерное использование. Насмешил. Испугался? Напрасно. Этой самовлюбленной особе и дела нет до просьбы жалкой сотни людишек. Такие мелочи она и не заметит. Боги ушли из этого мира, Сигей. Прокляли его и сбежали. Ты сам читал об этом. Я затрудняюсь представить, что нужно теперь сделать, чтобы снова привлечь к нему их внимание», — сказал Ордош.

— Ваши мольбы уже привлекли внимание богини, — сказал я. — Она решила вам помочь.

— Правда?

— Она прислала меня.

— Тебя? Зачем?

— Я посланник богини Сионоры. Госпожа отправила меня, исполнить вашу просьбу.

— Правда? — повторила стражница. — Тебя прислала богиня? Разве такое возможно?

— А разве я похож на шутника?

— И… ты вылечишь великую герцогиню?

— Постараюсь, — сказал я. — Боги тоже не всесильны. Но, думаю, у меня получится.

«Заканчивай, дубина».

— Я спросил тебя, о чем хотел, женщина. А теперь не мешай мне. Сейчас не время для долгих разговоров. Меня ждет великая герцогиня. А тебе пора уснуть.

Последние слова я произнес для Ордоша. Тот понял намек. Обе стражницы повалились на пол.

Ничего не спрашивая у меня, Астра оттащила гвардейцев от двери, отобрала у тех пулеметы.

«Внутри двое, — сказал Ордош. — Одну я усыпил. Вторая — наша теща. Пока живая».

«Давай проведаем ее».

«Бандитку не бери с собой. Нечего ей там делать. Она и так многое уже видела».

Я убедился, что дверь не заперта. Повернулся к Астре.

— Подожди здесь, — сказал я. — Если явится кто-то — просто просигналь мне. Не шуми. Постараюсь не задерживаться.

В комнате полумрак. Окна зашторены. Огромную комнату освещала только одна лампа — та, что на стене над кроватью.

Букет запахов, как в алхимической лаборатории. Я поморщился. Подавил желание броситься к окнам, распахнуть их, впустить в комнату свежий воздух.

Шесту я увидел на кровати. Она лежала, сложив руки на груди, словно покойница в гробу; до ребер накрытая одеялом, в белой сорочке. Ее мертвенно-бледное лицо, казалось особенно серым из-за слабого освещения, не выражало никаких страданий, выглядело умиротворенным.

«Очень похожа на Маю», — сказал Ордош.

«И кажется совсем юной», — добавил я.

На стуле около кровати сидела незнакомая мне женщина. Усыпленная Ордошем, она уронила голову на простыню рядом с плечом герцогини, спрятав от меня лицо. На полу, рядом с ней, придавив своим весом смятые страницы, лежала книга.

Я подошел к Волчице, прикоснулся рукой к ее лбу. Холодный.

«Она живая?»

«Да. Подожди, Сигей. Брошу в нее пару-тройку регенераций».

Я держал руку у лица герцогини, дожидаясь, когда Ордош закончит посылать в тело Шесты магические плетения.

«Когда она очнется?» — спросил я.

«После того, как ты нейтрализуешь действие яда».

«Я?»

«Ну, а кто? — спросил Ордош. — Регенерация даст ей лишь отсрочку. Лекарь из меня тот еще. Или считаешь, что раз в нашей памяти есть книги по лечебной магии, то это заменит учебу на медицинском факультете? Так я тебя огорчу: я в этих записях пока ничего не понимаю. Мне месяцы придется разбираться в них. А все мои знания о ядах — из твоей памяти. Так что думай, Сигей. Жизнь нашей тещи в твоих руках».

Вот это новость.

Я поискал глазами стул, отчаянно возжелав присесть.

«Да я!.. даже не знаю, чем ее отравили!»

Забыв о желании уронить на стул свой зад, я повернулся к Шесте. Сделал попытку ее осмотреть. Красные прожилки на белках глаз, сухой без налета язык, ногти не изменили цвет… Что еще?

«Колдун! С действием ядов я знаком лишь в теории. Тех, что могут вызвать подобные последствия, могу назвать тебе несколько десятков. И это только те, что описаны в трудах Рома Эсара. А если это какой-то местный природный яд, не связанный с алхимией? Как я пойму, с каким бороться? Как? Противоядие, зачастую, — тоже яд. Особенно это относится к алхимии. Яд был на игле. Это вполне может быть рунская паста. А может — сок сонного клевера. Оба вызывают такие последствия. Что мне варить? Мазь Эриха? Или делать жабий камень? Если в крови Шесты сок — мазь не принесет пользы, а лишь сожжет ей кожу. А если жабьим камнем мы станем пытаться нейтрализовать пасту, то он поджарит ей сердце. И таких примеров я могу перечислить тебе множество!»

«Я знаю это, Сигей. Но если мы ничего не предпримем, герцогиня умрет. Местные не смогут приготовить ни одно из тех противоядий, что ты перечислил. В состав каждого из них входят магические плетения. Здесь даже нет тех жезлов с заклинаниями, которыми ты пользовался в башне архимага. С большинством тех ядов, названия которых ты перебираешь сейчас в голове, можем справиться только мы. Время есть. Регенерация поможет Волчице продержаться еще какое-то время. И немалое. Но не спасет».

«И что ты предлагаешь? Испробовать поочередно все возможные противоядия? Начать с тех, которые, в случае ошибки, вызовут лишь аллергическую реакцию, а те, что могут превратить мозг герцогини в сгусток кислоты, оставить напоследок?»

«И это тоже вариант, — сказал Ордош. — Надежда, которую, кроме нас, не может сейчас дать никто. Но такой способ предлагаю отложить. Ведь можно же узнать, как выглядел тот яд, какой у него был запах, какие рекомендации к его применению давал заказчик отравления. Так ты сможешь сократить количество предполагаемых ядов. А возможно, и определить единственно возможный».

«И как мы это сделаем, колдун? Узнаем, у кого сейчас та игла, которой укололи герцогиню?»

«Нет, поговорим с тем, кто ее этой иглой уколол».

«С этим… гадёнышем? Или как там Мая его назвала? Ты думаешь, он сможет что-то нам рассказать?»

«Нам не понадобится его рассказ, — сказал Ордош. — Просто изымем нужное нам знание из его памяти. Быстро, просто и с гарантией. Сброшу тебе ту часть его воспоминаний, которая касается яда. Посмотришь его глазами, ощутишь те запахи, которые он запомнил. Насколько знаю, часть ядов таким образом мы точно сможем отбраковать».

«А гаденыш? — спросил я. — Он от этого умрет?»

«Да. Был бы он женщиной — остался бы овощем. Если судить по рассказам Маи, его это мало испортило бы. Но он существо мужского пола. А они здесь не дружат с магией. Тебе так важна его жизнь, Сигей?»

Я посмотрел на лицо Шесты.

Ответил, не задумываясь:

«Ты, правда, сможешь раздобыть его воспоминания?»

«Не сомневайся, Сигей. Без проблем. Смогу узнать даже то, о чем он сам уже не может вспомнить. Буду потом рассказывать тебе по ночам о его жизни. Мучить тебя жуткими историями о том, чем занимаются мужчины в своих кварталах».

«Ладно, — сказал я. — Раз других вариантов нет, давай пороемся в голове этого лжепринца. Возможно, узнаем от него не только о яде. Пошли в Мужскую башню, колдун. Хорошо, что мы взяли с собой Астру. Она нас проводит».

«Не стоит оставлять герцогиню без охраны, — сказал Ордош. — Особенно учитывая эту историю с отравлением».

«Без Астры мы долго будем искать путь в Мужскую башню».

«Кто говорит об Астре? Для охраны покоев Волчицы вполне сгодятся девочки из „костлявого квартета“. Двоих хватит. К герцогине они никого не пропустят. Пусть они и не умеют фехтовать, но здесь это и не нужно. Пока наши девочки будут стоять у двери — в спальню Волчицы никто не войдет. Убить их невозможно. Да и обездвижить сложно. Силенки у девочек есть: могут руками сплющить стальную кирасу — я знаю. Не повезет тому, кто вздумает с ними бороться. Так что выставляй здесь охрану, Сигей. И пошли искать… этого… гаденыша».

Астра на появление Единицы и Двойки отреагировала спокойно. Скользнула по ним оценивающим взглядом. Задержала внимание на мечах — тех, которыми я вооружил закутанные в плащи скелеты.

Ее вообще можно чем-нибудь испугать?

— Это оружие из твоей коллекции, — сказал я. — Верну его тебе. Позже.

— Н…не нужно, г…господин. Оставьте его своим в…воинам. Считайте, что это п…подарок. От нас с Г…гадей.

— Спасибо, Астра. Девочки подежурят пока около спальни герцогини, а мне нужно наведаться в Мужскую башню. Ты сможешь меня туда отвести?

— К…конечно, г…господин. С…следуйте з…за мной.

— Нет, — сказал я. — Просто говори, куда идти. Я пойду впереди. По дороге нам, наверняка, встретятся посты охраны. Будет лучше, если я замечу их первым.

«Я только сейчас сообразил, что Первая в своем справочнике упоминает лишь те рецепты, где следует применять сырую магию, — сказал я. — Как сделать яды, она подробно изложила. Но о большинстве противоядий умолчала. А все потому, что при изготовлении противоядий не обойтись без магических плетений».

«Могла бы пропустить и яды», — сказал Ордош.

«Ты не понимаешь. Все, что я называю ядами, имеет и другое применение, помимо убийства живых существ. К примеру, из рунской пасты получается замечательная краска. Не выгорает столетиями! А если сладкий душитель смешать с винином, то получившимся клеем можно мгновенно приклеить человека к потолку. Ладно, хоть не расписала действие ядов на организм человека. Обошлась лишь скромным упоминанием: „сильнейший яд“. И все же, кто-то с ядами успел поэкспериментировать, раз мы столкнулись с подобным отравлением».

«Если только это не яд какой-нибудь местной пчелки».

«Возможно и такое, колдун. Скоро узнаем. Надеюсь. Ты уверен, что мы идем к башне, а не к тюремным подвалам? Уж больно мрачными стали коридоры».

«Они напоминают те, что ведут к покоям нашего принца — там, во дворце его матери. Ты разве позабыл их, Сигей? Мне кажется, строили эти части дворца по схожим проектам. Не думаю, что Астра заблудилась».

Пара гвардейцев дежурила только в начале узкого тоннеля, ведущего к подножью Мужской башни. В конце тоннеля пост охраны мы не обнаружили — только массивную дверь (Ордош сломал замок на ней еще до того, как я прикоснулся к дверной ручке). За дверью начиналась винтовая лестница.

Астру я оставил у входа в башню.

«Что будем делать, если не сможем справиться с ядом? — спросил я. — Есть в тех книгах по медицине, что я листал в библиотеке Северика, хоть что-то о борьбе с ними?»

Мои шаги потревожили пыль на ступенях. Я громко чихнул.

Какая здесь грязь!

Вспомнил, что прислуге дворца запрещено наводить в башне порядок. Это и понятно — все они женщины. Но неужели не могли найти для этой работы мужчину? Или обитатель Мужской башни должен сам заниматься уборкой?

В моей башне (в башне Нарцисса) уборкой занимался покойный Жасмин. Не припомню, чтобы видел там пыль или мусор. Взобрался на последнюю ступеньку. Дверь в Мужскую комнату плотно прикрыта, а может и заперта.

«Заперта, — подсказал Ордош. — Изнутри. В комнате двое. Один напротив двери, но на приличном расстоянии от нее — похоже, у дальней стены. А второй справа. В шагах шести-семи от нас. Оба неподвижны».

«Гадёныш и его слуга?»

«Скорее всего. Приготовься. Разрезаю засов».

«К чему мне готовиться? Давай уже, колдун, не затягивай время».

«Можешь входить».

Я толкнул дверь. Поморщился: дверные петли заскрипели. Звук напомнил крик кота, которому наступили на лапу.

Мне показалось, что я вернулся в комнату принца Нарцисса: те же громоздкие лампы на стенах, внутри которых плясали языки пламени, сырость, ночной горшок под кроватью — все это пробудило неприятные воспоминания.

Но те выветрились из головы, едва я только увидел стоявшего у окна мужчину.

До моего появления тот смотрел за окно, скрестив на груди руки. Повернулся ко мне, услышав скрип двери.

Маленький немолодой толстячок. Видеть его лишенное косметики лицо непривычно. Но это не помешало мне его узнать.

«Жасмин?»

Я не уверен, что произнес это не вслух.

«Он самый, — сказал Ордош. — Интересно. Неожиданно. Я уверен, что тогда, на дороге, он умер. Когда мы уходили, в карете остался его труп».

«Ты не мог ошибиться?»

«Нет. Живого человека от мертвеца я всегда смогу отличить».

«А сейчас? Он…».

«Живее не бывает».

— Суинская коллегия! — сказал Жасмин. — И что ты за протопопл?

Еще не успев ни о чем подумать, я выпрямился, поставил в правильное положение ноги, зафиксировал подбородок параллельно полу.

— Что ты сказал? — спросил я.

— Я спросил: кто ты такой?

Жасмин, воспитатель принца Нарцисса, умерший насколько недель назад во время нападения неизвестных на свадебный кортеж (это, без сомнения, был именно он!), сделал шаг в мою сторону. Не попятился — шагнул мне навстречу! Смотрел на меня не испуганно — скорее, с любопытством.

— Ты сказал… коллегия? — произнес я.

— Суинская коллегия, — повторил Жасмин. — Ты кто такой? Зачем пришел к нам?

— Господин… Северик?

Жасмин остановился. Его глаза сузились. Сейчас он совсем не походил на пугливого толстяка.

— Кто ты? Откуда знаешь мое… настоящее имя?

— Я… Сигей. Помните меня?

— Какой Сигей?

— Ваш слуга.

— Сигей?! Конечно, я тебя помню. Какая встреча! Но это получается…

— Как вас зовут? — спросил я. — Скажите мне свое полное имя, чтобы я убедился, что это, действительно, вы, господин.

Я смотрел на лицо Жасмина, но мне казалось, что я вижу не его, а совсем другого человека. Того, который находиться в этом мире никак не мог.

Пристально глядя мне в глаза, толстяк усмехнулся.

— Раньше мое имя звучало так, — сказал он. — Северик ам Тортон, Владетель Северной башни, Победитель Серебряного Ветра, Первооткрыватель Врат Сияния… и прочее, и прочее. Глава попечительного совета Мионской Академии Магического Искусства, архимаг пятой ступени.