Студентка Пупсик

Глава 14

«Колдун», — позвал я.

Тишина.

Ордош не ответил.

Но я чувствовал его настроение.

Мой живот тревожно заурчал. Не от голода — есть я больше не хотел.

«Колдун!»

«Слышу тебя. Прости, Сигей, но наш поход в королевство начнется не сегодня».

«Это я уже понял. Что за бред несёт Чайка? Какое еще отравление?»

«Я тоже пока ничего не понимаю. Но очень хочу все выяснить».

Я поднял руку, призывая Чайку замолчать.

— Подожди, подожди, — сказал я. — Повтори еще раз. Но не тараторь. Помедленнее. Я правильно тебя понял: великую герцогиню Волчицу Шестую отравили?

— Да. Сегодня ночью, точнее, рано утром.

— Но Шеста еще жива?

— Кто?

— Великая герцогиня. Как она?

— Траур не объявляли, — сказала Чайка. — Значит, она еще не умерла.

— Хорошо, — сказал я. — И это сделал принц Нарцисс — тот, который жил в Мужской башне?

— Ну… да! — сказала Чайка. — Отряд, где служит моя тетушка, прибыл ночью во дворец вместе с маршалом Иволгой. Это… армейская гвардия теперь охраняет дворец и нашу Академию. Ты разве не заметил, когда проходил мимо поста у ворот? Отряд дворцовой стражи временно отстранен от службы и заперт в казарме. Тетя собственными ушами слышала то, что говорил на допросе принц Уралии. Утром она сменилась. И рассказала обо всем моей маме.

— Что же он говорил? — спросил я.

Чайка уселась на кровать Маи.

— Принц? Это… сообщил, что по просьбе жены уколол великую герцогиню отравленной иглой, — сказала она. — Он сказал это при Мае — та присутствовала на допросе. Заявил, что Мая угрозами заставила его совершить покушение на Волчицу Шестую. И иглу с ядом дала ему тоже она.

— А что Мая? Призналась?

— Это… нет. Тетя говорит, что Волчица Седьмая все отрицала.

«Чушь какая-то, — сказал я. — Этот придурок совсем лишился разума, сидя в своей башне? Взбесился?»

«Возможно, — сказал Ордош. — Или в этом деле не все так просто».

— Ерунда все это, — сказал я. — Игла, яд, Мая… Не может такого быть! Не верю!

— Почему?

— Сама подумай: зачем Мае просить этого чудика колоть иглой герцогиню?

Чайка пожала плечами. Кровать под ней заскрипела.

— Это… может, чтобы захватить власть? Она наследница. Если Волчица Шестая умрет, великой герцогиней станет Мая. Ведь так? Это… говорят, она с матерью вчера вечером здорово поругалась. Половина дворца слышала их крики.

— Ну, поругалась. И что? Зачем травить? И зачем иглой?! Бред!

— Почему? — спросила Чайка.

— Ты же знаешь Маю! — сказал я. — Если бы она вспылила или просто захотела избавиться от мамаши, то использовала бы шпагу! В крайнем случае, застрелила бы ту из пулемета или ударила по голове вазой. И сделала бы это сама, а не при помощи… мужчины!

— Ты думаешь?

— А ты так не считаешь?

— Ну, это… я не знаю.

— Ты общалась с ней две недели, — сказал я. — Должна была понять, какой у нее характер. Мая вспыльчива! Но представить ее хитрой отравительницей лично у меня не получается.

Чайка почесала затылок.

— Ну, я не знаю… — сказала она. — Тетушка говорит, что это, наверняка, настоящий заговор. Принц ведь во всем признался! И перечислил заговорщиков.

— Кого же он назвал? — спросил я. — Ну, помимо нашей подруги.

— Это… затеяли переворот Мая со своей бабкой и глава Службы Безопасности Дворца графиня Нарынская. Тетя говорит: они главные заговорщицы. Сегодня утром маршал Иволга их всех арестовала. Маю взяли под стражу сразу после допроса принца.

— Что за Иволга такая?

— Так это… графиня Чуская. Уже лет десять она возглавляет нашу армию. Волчица Шестая назначила ее на должность сразу, как только получила от матери титул.

«Список заговорщиков выглядит… интересно, — сказал Ордош. — Вся эта ситуация напоминает фарс».

— И Сороку? — спросил я. — Она тоже под арестом?

— Это… да, — сказала Чайка. — Тетя сказала, что арестовали всех троих.

— Звучит, как бред.

— Почему?

— Если бы Сорока участвовала в заговоре против Шесты, она прострелила бы той голову, а не пользовалась услугами этого придурка из башни. Тебе так не кажется?

— Это… Я не знаю.

«Прекращай уже болтать о ерунде, дубина! — сказал Ордош. — Меня не интересует местная политика. Заговор, заговорщики и прочая ерунда не имеют значения! Выясни, где находится Мая! Мы должны ее освободить. И как можно скорее!»

— Ладно, — сказал я. — Не будем пытаться прямо сейчас разобраться в этой истории. Но скажи мне вот что, Чайка: где Мая?

Чайка посмотрела на туалетный столик, на котором лежал футляр от очков.

— Так это… — сказала она, — я же говорю: под арестом.

— Это я понял. Но не понял, где. Во дворце, в городской тюрьме, в полицейском участке? Или ее увезли куда-то еще?

— Так это… я не знаю, — сказала Чайка. — Тетушка ничего об этом не говорила. Да и какая разница?

— Разница огромная, Чайка, — сказал я. — Мне нужно знать, где ее искать.

— Ух ты. В смысле?

— Я должен ее освободить. Что здесь непонятного?

— Зачем? Это… она ведь заговорщица! Пупсик, я понимаю, что Мая тебе нравится, что у вас с ней… особые отношения. Но она покушалась на жизнь великой герцогини! Слухи об этом уже поползли. Весь город шокирован ее поступком. Волчицу Шестую все очень уважают. Если она умрет… мама считает: горожане будут требовать, чтобы Маю казнили. Или ты хочешь сбежать вместе с Маей за границу?

— Какая заграница? — сказал я. — Какая казнь? Вся эта история — полная чушь! И если они решат казнить Маю, то как потом запустят Машину? Пятая уже стара. Сомневаюсь, что у нее будут дети. Династия прервется?

Чайка вздохнула.

— Это… я не знаю, Пупсик. Что-нибудь придумают, наверное. Но мама считает, что жители герцогства не захотят, чтобы ими правила убийца собственной матери. И я бы тоже этого не хотела. А армия такого точно не допустит — так сказала моя тетя.

— Ах, армия! — сказал я. — А армия — это маршал Иволга? Я правильно понимаю? Не собралась ли эта маршал сменить правящую династию?

— Не говори ерунду, — сказала Чайка. — Она не такая.

«Не наша ли это знакомая „генерал“, которой посол предложила за некую услугу графство?» — сказал Ордош.

«Ты думаешь, что это и есть тот самый заговор, который обсуждали в клубе?» — спросил я.

«Не исключаю этого, Сигей».

— Вполне возможно, что вы просто плохо знаете своего маршала.

— Не выдумывай, Пупсик, — сказала Чайка. — Я тоже не хочу в это верить. Мне тоже нравится Мая. Но ее муж во всем признался! И раз маршал Иволга ему поверила (а иначе, зачем арестовала?), значит, были и еще какие-то доказательства, о которых мы не знаем.

— Не буду с тобой спорить, Чайка, — сказал я. — Но мне нужна твоя помощь. А еще твоя помощь нужна Волчице Седьмой. Ведь ты для того и поступила учиться в Академию, чтобы доказать ей свою преданность, показать, что ты можешь быть полезной? Мне важно точно знать, где сейчас находится Мая. Ты сможешь это выяснить?

— Как?

— Спросить у тети, например. Ведь та может узнать, где Мая?

— Это… наверное.

— Замечательно. Вот он твой шанс устроить себе хорошую карьеру. Не упусти его.

— Но… Мая заговорщица! — сказала Чайка.

— Прекрати нести ерунду, — сказал я. — Все доказательства существования заговора состоят из слов запертого в башне неопознанного мужика. А он лжец!

— Ты называешь лжецом принца королевства Уралия?

— Нет. Принц Нарцисс — хороший человек. А тот хмырь, который отравил великую герцогиню — врун и подлец!

— Пупсик! — сказала Чайка. — Ты забыл? — муж нашей Маи и есть тот самый принц.

— Да, — сказал я. — Муж Волчицы Седьмой — принц королевства Уралия Нарцисс, граф Свирский. Вот только, видишь ли, Чайка, в чем дело: принц Нарцисс — это я. Да. Представь себе. Я. А вовсе не тот мужик, которого все почему-то считают мужем Маи.

— Что?

«Даже так?»

«Да».

«Решительный ход, — сказал Ордош. — Быть может, ты и не кастрюля».

— Вот, читай, — сказал я.

Протянул Чайке бумаги, которые, якобы, достал из шкафа.

— Что это?

— Мои документы. Настоящие. А документы на имя Пупсика из деревни Нос я купил несколько недель назад. Чтобы не афишировать свое настоящее имя.

— Ух ты.

Широко раскрыв глаза, Чайка разглядывала документы.

— Ух ты, — повторила она. — А что вот это?

— Свадебный договор, подписанный королевой Уралии — моей матерью.

— Ух ты! — сказала Чайка. — Серьезно? Настоящий?

— Посмотри на подписи и печати.

— Обалдеть! А… это… почему он у тебя?

— Забрал его, когда спасался от убийц. На мой свадебный кортеж напали. Ты, наверное, слышала об этом. Я убежал. И забрал с собой все бумаги, которые нашел — этот договор, свои документы и еще кучу всего.

— А почему ты не отдал его великой герцогине? Или Мае?

Я забрал у Чайки бумаги, сложил их в аккуратную стопку.

— Ну, как бы тебе это объяснить… — сказал я. — Я решил не сообщать никому, что остался жив.

— Да уж. Тогда получается, ты тоже всех обманывал? И нас.

— Да, обманывал. Я не идеальный. Я не решился рассказывать о том, кто я на самом деле. Ведь кто-то хотел меня убить, а ваши доблестные гвардейцы не смогли меня защитить. Я уцелел случайно! К тому же, за жену меня выдали насильно, не спрашивая моего желания. Я воспользовался возможностью стать свободным человеком. Так что я не лгал, Чайка, когда рассказывал вам, что сбежал от жены. Не уточнил лишь, что моя жена — Волчица Седьмая. Мая до сих пор не знает о том, что мое настоящее имя — Нарцисс, что я принц и ее муж.

— Как это, не знает?

— А вот так. Ты первая, кому я в этом признался. Или вторая… — но это не важно. Речь сейчас не обо мне. А о том, что Мая была уверена, что ее муж — тот хмырь, что живет в Мужской башне дворца. Ее обманывали! В том числе и тот самый мужик, который обвинил ее в организации заговора. Видишь? в истории с так называемым мужем и отравлением повсюду обман!

— Принц…

— О том, что мое место в башне уже занято, я узнал в тот день, когда мы с вами ели котлеты. Помнишь? Мая мне рассказала, что она мужатая, и поведала кое-какие подробности о своем муже. Можешь представить мое удивление? И мне стало интересно: кто ее убедил в том, что тот мужчина — ее муж? Кто и зачем?

— Кто?

— Не знаю. Я думал над этим. Но ни к каким выводам не пришел. Знает ли о подлоге великая герцогиня? Она это устроила, чтобы не ссориться с моей матерью, или и ее ввели в заблуждение? А если Волчица Шестая тоже считала его настоящим принцем, то вот он — настоящий заговор. Не для того ли затеяли этот подлог, чтобы совершить покушение на великую герцогиню? И главное: кто все это затеял?

— Ух ты, — сказала Чайка. — Как же все сложно! И… это… кто же это затеял?

— Не знаю, — сказал я. — Но уверен: не Мая. Ты должна понимать вот что, Чайка: тот мужчина лжец. Это доказано. И велика вероятность, что лжет он не по собственному желанию — кто-то велит ему так поступать. А если его слова лживы — значит, нет никаких доказательств тому, что Мая замышляла что-то против матери. Да, они ночью поругались. Но лишь из-за того, что герцогиня приставала ко мне, а Мая об этом узнала. Если бы Мая схватилась за шпагу — я бы поверил, что она покушалась на мать. Но… мужчина, игла и яд — совсем не в ее стиле. Прости, но я не верю, что Мая организовала покушение. Призываю не верить в это и тебя. Маю нужно спасать. Я не прошу тебя бросаться к ней на выручку. У меня есть на примете люди, которые помогут освободить мою жену. Мне нужно лишь узнать, где она. Чайка, ты мне поможешь?

— Не знаю…

— Чайка!

— Хорошо, хорошо! Я спрошу у тети.

— Когда? — спросил я.

— Я отправлюсь к ней прямо сейчас!

Чайка встала с кровати.

— Какой же ты, Пупсик… агрессивный! — сказала она. — Не понимаю, что Мая в тебе нашла. Почему ты ей так нравишься?

«Почему ты решил раскрыть наше инкогнито, Сигей? Мужская башня тебя больше не пугает?» — спросил Ордош.

«Прости колдун, — сказал я. — Знаю, нужно было сперва посоветоваться с тобой. Но я вдруг почувствовал, что наступил идеальный момент для признания. И побоялся его упустить».

«Я не злюсь на тебя, Сигей. Наоборот. Давно пытаюсь приучить тебя действовать решительно, совершать мужские поступки. Я сам собирался предложить тебе сбросить личину Пупсика, но после нашего путешествия».

«Почему после?»

«А иначе ты мог подумать, что я пытаюсь увильнуть от обещанных тебе путешествий. Так почему сейчас, Сигей? И как ты планируешь объясниться с Маей? Ведь теперь она непременно узнает, кто ты. И очень скоро».

«Зная характер Маи, — сказал я, — думаю, нам стоит „давить на жалость“. Дрожащим голосом поведаю ей слезливую историю о том, как было страшно в карете — тогда, во время нападения. И что мне до сих пор повсюду мерещатся убийцы».

«И тебе не стыдно манипулировать чувствами жены, обманывать ее?»

«Нет. Да это и не будет обманом. Я, правда, слегка испугался тогда, — не привык я к таким приключениям. И убийц я бы наверняка опасался, не будь рядом тебя. Так что я не буду ей лгать — так, слегка приукрашу. А тут еще такой красивый ход: я решил открыть свою тайну, вновь стать мишенью для таинственных убийц только для того, чтобы помочь любимой. Романтично? Мая непременно оценит это. И простит нам обман. Не сомневаюсь».

«У тебя изворотливый ум, Сигей».

«Это потому что я не привык добиваться всего силой, — сказал я. — Я тут задумался на днях, колдун, пока ты наслаждался ласками жены. И вот что понял: от Пупсика больше никакой пользы. Прятаться от Мужской башни уже нет смысла: мы доказали всем, что спокойно можем жить среди женщин. Избегать встреч с женой ты и сам не захочешь. Муж или любовник — каким бы ни был наш статус, он не сильно повлияет на отношение к нам Маи. А вот доступ в алхимическую лабораторию дворца статус мужа обеспечит. Да и… кое-что еще».

«Что еще? Договаривай».

«Если я соберусь открывать кулинарную школу, принцу местные чинуши побоятся вставлять палки в колеса. Принц Нарцисс не только узаконит наше присутствие рядом с Маей, чему ты точно будешь рад, но и позволит мне спокойно заниматься любимыми делами: алхимией и кулинарией. Ничего подобного Пупсик нам обеспечить не сможет».

«Ну, значит, так тому и быть, Сигей, — сказал колдун. — Как только Мая обо всем узнает, Пупсик перестанет существовать. Да здравствует наше высочество принц королевства Уралии Нарцисс, граф Свирский».

«Ура».

Чайка ушла.

Я дал ей несколько герцогинь, чтобы она могла нанять коляску. Она попыталась отказаться от денег, но я настоял: знал, что лишних финансов у нее никогда не водилось. А я не желал ждать, пока Чайка бегает по городу на своих двоих. Понимал, что терпение колдуна на исходе.

Улавливая обрывки эмоций Ордоша, я чувствовал себя спасителем мира. Ну, если не мира, то герцогства точно. Сейчас лишь я со своими доводами стоял между спокойствием города и желанием колдуна добывать информацию о нашей жене самостоятельно.

Примерно через полчаса после ухода Чайки ко мне постучались.

Я резво соскочил с кровати, добежал до двери, выглянул в коридор.

Не Чайка. Да я и сам понимал, что Чайка не могла так скоро вернуться.

У моей двери стояла соседка Чайки по комнате.

— Пупсик, — сказала она, — девочки спрашивают: когда мы будем обедать?

— Что?

— Почему ты не готовишь обед? Мы проголодались.

— Сегодня я ничего готовить не буду, — сказал я. — Нет настроения.

Студентка помахала ресницами.

— Как это? — сказала она.

— Прости.

Девица фыркнула.

— Что значит, прости?! Мы есть хотим! Или ты считаешь, что если Волчицы нет, то заставить тебя готовить будет некому?

— Что ты сказала?

— Что слышал! — сказала девица. — Быстро иди на кухню!

«Знай свое место, мужчина! — сказал Ордош. — Мне убить ее? Или ты уже способен справиться с ней сам?»

Я сжал кулак и поднес к лицу студентки.

Та отшатнулась.

Вот это да! Раньше не обращал внимание. А кулак-то у меня не маленький!

— Еще раз крикнешь на меня — получишь в глаз!

— Эээ… Пупсик!

Я указал рукой в конец коридора.

— Столовая вон там, — сказал я, — около учебного корпуса. Привыкайте к казенной пище. Свободна.

И закрыл дверь.

Чайка объявилась, когда приближалось время ужина.

Взъерошенная, бледная.

— Маю заперли во дворце, — сказала она. — В ее собственной комнате. Там же во дворце, но мне… это… не удалось узнать, где именно, заперли графиню Нарынскую — леди Сороку. А наша ректор — под стражей здесь, в Академии. Что дальше?

— Для тебя — пока ничего, — сказал я. — Если ты понадобишься, я кого-нибудь пришлю за тобой.

— Это… ладно. А ты сейчас куда?

«Мы с тобой отправляемся во дворец, Сигей, — сказал Ордош. — И это не обсуждается. Мне не нравится, что кто-то посмел ограничить свободу нашей жене. Я не знаю, что она совершила и зачем — мне это и неважно. Но я желаю ее увидеть. Как можно скорее. Она наша жена, и мы с тобой, Сигей, несем за нее ответственность. Мы идем к ней. И я сотру в порошок любого, кто попробует встать на нашем пути».