21

До вечера удалось пройти еще несколько миль, сделав три привала, и всю дорогу Ригард говорил только о еде.

Дикой моркови и сушеных ягод ему хватило ненадолго, и он вновь и вновь предлагал найти озеро, чтобы поймать рыбы, однако Клаус отказывался, желая поскорее и наверняка выйти за пределы земель лорда Ортзейского и уже завтра путешествовать по большим дорогам.

– А какая нам выгода от больших дорог? – спросил его Ригард, когда напарники уже укладывались спать на старом почерневшем сене, остатки которого нашли на лесной опушке.

– Там много разных людей попадается, может, работу найдем…

– Хорошо бы, – вздохнул Ригард, глядя в небо, где появлялись первые звезды. – Только давай в первой же деревне поменяем пряжку на хлеб.

– Нет уже никакой пряжки, – отозвался Клаус.

– Как нет? Потерял?

Ригард приподнялся на локте, силясь разглядеть лицо Клауса. Он надеялся, что приятель его разыгрывает, ведь малый кусочек серебра был их шансом хоть раз отведать настоящей еды.

– Нет, не потерял, – после паузы ответил Клаус. – Наверно, это как-то связано с громом, когда деревья валились…

– Да что связано-то?

Где-то ухнул филин, и стрекотавшие в кустах цикады разом смолкли.

– Страшновато здесь, – признался Ригард, зарываясь в сено.

– Я эту пряжку серебряную… в яму с водой бросил, оттого, наверно, и гром был…

– А чего ты таким голосом говоришь? – еще больше забеспокоился Ригард.

– Да я все еще не верю до конца в то, что видел.

– А что ты видел? – прошептал Ригард.

– Я увидел старика, которого утягивала в яму… какая-то сила…

– Какая сила? – едва слышно спросил Ригард, еще глубже прячась в сено.

Шагах в двадцати от них по дереву ударили колотушкой. Клаус вздрогнул и потянулся за тяжелым сучком, который на всякий случай положил рядом с копной. Теперь он мог пригодиться.

– А вдруг это волки?

– Нет здесь волков. Они в таких лесах не водятся, – уверенно заявил Клаус, хотя эта уверенность в темном лесу давалась ему трудно.

Едва дыша от страха, они с полчаса лежали не шевелясь, пока в кустах не застрекотали очнувшиеся цикады.

– Что дальше было? – шепотом спросил Ригард, выглядывая из сена.

– Еще немного, и его бы утащили в яму… А я схватил его за руку и попытался помочь…

– И чего?

– Тогда и меня тоже потащило в яму…

– Страх какой, Клаус! – воскликнул Ригард и снова накрылся сеном. – Тебе это привиделось, да? Ты меня напугать хочешь?

– Я не знаю. Потом мне стало казаться, что привиделось. Но старик сказал, чтобы я бросил в воду серебро, а монет у меня не было, вот я и бросил пряжку. От нее из воды пар ударил, и я упал…

– А старик?

– Он вроде поблагодарил меня, шагнул за куст и исчез…

– А какой он из себя был, страшный?

Клаус задумался, пытаясь вспомнить, каким был старик, но, кроме длинной бороды, ничего не вспомнил.

– Он был с бородой и большим костылем.

– С посохом?

– Да.

– А это не колдун был?

Из леса донесся тяжкий вздох, Клаус с Ригардом замерли.

– Лось, наверно… – прошептал Клаус.

– Вдруг он пришел сено есть? Вдруг это его сено? – также шепотом спросил Ригард.

– Сено летом не едят. Сейчас травы полно.

Они подождали еще немного, и постепенно, вместе с оживлением цикад, ушел и страх.

– Нет, я не думаю, что он колдун, – сказал наконец Клаус. – Он добрый, мне так показалось. И вообще, давай спать.

– Я теперь не усну! После таких-то сказок!

– А ты усни. Нам завтра на работу наняться нужно, чтобы хорошо поесть. Тут недалеко деревня, там и попытаем счастья.

– Откуда ты знаешь, что рядом деревня?

– Когда мы шли, дымом пахло и горелым жиром, так пахнет дым из жилища.

Загрузка...