Странствия клетчатых

Глава 45

В сумерках актёры явились в «Ореолу». Камзол и куртка дождались хозяев на соляном складе, и выглядели Крас и Новит вполне прилично. Хотели быстро проскочить по лестнице, заглянуть к Папаше, извиниться за опоздание и успокоить всех. Судя по сиротливо пустой сцене, вечернее представление задержали из-за них, но ещё можно успеть…

— Вы живы! — стоило переступить порог, на них с криком раненой гарпии накинулась Смея. — Они здесь! — сообщила она для всех.

Папаша беседовал с хозяйкой, актеры сидели в пустом и тёмном обеденном зале. Через секунду весь театр в полном составе высыпал на площадку возле лестницы.

— Живые, — бросилась к ним Веричи. Тревога у нее тут же сменилась слезами радости, она обнимала и целовала вернувшихся братьев, как будто уже отчаялась их снова увидеть. Смея крепко обняла и чмокнула в щёку Новита и повисла на шее Краса. Не просто целовала, как-то уж очень настойчиво скользила пальцами, проверяя каждый дюйм, словно боялась нащупать скрытую дыру от пули или кинжала. Веда так же гладила по лицу тех, кого хотела «увидеть». Наконец, сестра прерывисто глубоко вздохнула, крепко, уже без опаски, обняла, щекой прижалась к груди, при этом глядя на Жердина.

— Да! — авторитетно сообщила Смея. Кудрявый артист скорчил хитрую понимающую гримасу, высоко заломив бровь, как делал в образе слуги.

— Брысь! — Крас обеими руками шутя оторвал от себя Смею. — Ты что, боишься, нас подменили? Это я, успокойся. Новит, подтверди.

— Где вы были! — требовательно прозвучал общий хор.

— Э-э-э… гуляли.

— Почему шпага осталась на кровати?

— Не хотели её будить.

— Ухаживали за местными зелёными красотками? — прищурилась Смея.

— Почему, зелеными? — не понял Новит.

— Вы оба только что вылезли из реки! Ловили лягушек? Или русалок?

— Да, заглянули на пляж, — беззаботно подтвердил Крас. — Немножко задержались, отдыхали после… Это что, повод устраивать скандал?

— После чего вы отдыхали? — настаивала Смея.

— После пикника.

— И с кем гуляли?

— Допрос? — возмутились Крас и Новит. — Нас пригласила симпатичная вдовушка… и там ещё была её служанка, с кудряшками, в чепчике. Да-да!

— Такая, в синей юбке, белом фартучке, боится собственной тени? — уточнил Жердин.

— Она!

— Невидимки докладывали, что вы ушли с ней. Сказали, барышня пришла со стороны речного квартала. А там сегодня был пожар… Не там ли вы гуляли на пикнике?

— Мы? Нет! А что горело?

— Снесли какой-то склад за городом, как говорят, пустой. Рухнул и вдребезги. Не видели?

— Мы? Нет! — вернувшиеся с пляжа переглянулись: — Это ведь не мы его? Нет? Нет! Мы его не трог… не поджигали.

— Веда? — потребовал поддержки Жердин.

— Я говорила, они там… гуляют, — насмешливо процедила провидица. Крас толкнул партнера локтем и шикнул:

— Новит! Делай невинное лицо, нам не верят!

— Клянусь, это не мы! Может, там у кого другого был пикник, но мы не встретились, — Новит старательно хлопал глазами. — А почему вы спрашиваете? Вы как-то слишком беспокоитесь по пустякам. Что-то случилось?

— Да так, сынки, сущий пустячок, — Папаша шагнул вперед, протянув им письмо на гербовой бумаге с личной печатью лорда Инзеля. С короной и остроконечными башнями замка. Крас прочёл вслух, чтобы любопытный школяр не заглядывал ему через руку.

— «До меня дошли слухи о постигшем вас несчастье. Заранее выражаем глубокие соболезнования Вашей утрате. Театру будет нелегко смириться с потерей такого таланта. Если же это чья-то глупая шутка и слухи не верны, я буду рад. Но если худшее, чего Вы опасались, действительно случится, за компенсацией и помощью в похоронах обращаться лично ко мне… Лорд Инзель». И? Теперь вы знаете, это всего лишь глупая шутка. Зачем смотреть на нас так, будто вы сожалеете, что мы живы?

— Ах, мамочка, — угрожающе начал Жердин, потирая руки, — простишь ли ты своего любимого сыночка, если он вдруг, случайно, станет братоубийцей? Если вы оба немедленно не объясните…

— Спокойно, — Крас выставил ладони. — Не надо убивать нас дважды! Или это уже триж… Новит, расскажи всё, как было!

— У них с лордом был поединок, а я был секундантом! — гордо сообщил Новит с преувеличенно беззаботной глупейшей улыбкой. — Всё отлично.

— Так не пойдет, — возразили Старик и Папаша. — Дороги любые подробности!

— Нет, я могу только кратко. Письменно. У меня тоже есть интересный документ, — Крас достал из кармана записку лорда с обещанием лишить актера жизни. — Папаша, брось в камин, дело прошлое. А из-за этого, если не ошибаюсь, нам стоит ждать гостей, — Крас помахал документом с печатью, свернул его и сунул в карман камзола. — Мы ещё вовремя вернулись. Объявите на площади, вечернего представления не будет, пусть зря не ждут.

*****

В обеденном зале зажгли лампы. Хозяйка выставила на стол лучшее вино из своих запасов. Не зная, чем обернётся лордская шуточка с похоронным письмом, актеры не могли ни есть, ни выступать. А люди с площади не верили, что представления не будет, хоть госпожа Ореола всем говорила: зал закрыт, у театра и ресторана при гостинице сегодня выходной.

— Зря его защищаете, — Жердин сердито отхлебнул из кружки, сидя за столом напротив братьев. — Я его близко видел, вы забыли?

— Тебе ни к чему эти подробности, своего опыта хватает, — непроницаемо ответил Крас. Новит молча пил воду. Горло болело, и всё ещё казалось, что каждый раз он выдыхает дым. — Мы заключили мировое соглашение.

— Твои подробности мне помешают его принять? — жестко усмехнулся Жердин. — Значит, моя встреча, ещё «цветочки»? Не хочешь говорить? Невидимки вернутся через час, собрав все слухи, просеяв их и выяснив подробности. Лучше скажите сами.

— А ведь правда, Крас, — кашлянул Новит. — Вся компания с «пикника», когда мы ушли на пляж, скорее всего, здорово напилась в ближайшем портовом кабаке. Они такого порасскажут… На холме других свидетелей не было, от кого ещё мальчишки узнают «правду»? И Жердин нас тогда… а Смея?.. И остальные?.. Как-нибудь успокой наших, как ты умеешь. Мне не поверят.

— Спасибо, брат, — Жердин одобрительно сжал его руку и перевёл тёмный горящий взгляд на Краса: — Говори. Я сейчас на редкость снисходителен ко всем шалостям лордов, потому что я вижу вас перед собой. Так что, переживу. Не знать страшнее. Моё воображение нарисует что-нибудь непростительное, и ты, красавчик, будешь виноват в моих страданиях!

— Какие вы зануды, — тяжко вздохнул Крас, закрыв лицо рукой. — Оба! Что тебе могут рассказать мальчишки? Что на холме сгорел сарай, а мы с лордом дрались рядом с этим костром.

— Кто был внутри?

— В тот момент — никого.

— До этого? — не отставал Жердин. — Шантаж? С той девкой?

— Нет. Лорд хотел лично от меня извинений за спектакль. У него это не получилось. Никто не пострадал. Ничего больше. Новит…

— Ни слову не поверю, — сверкнул глазами Жердин. — Руки!

— Брат мой, — Крас терпеливо протянул открытые ладони через стол, чтобы Жердин, рассмотрев каждый палец, мог убедиться, что ни ожогов на ладонях, ни ссадин на костяшках, ни следов от веревок на запястьях нет, — ты в юности, случайно, не служил стражем закона?

— Я часто бывал в полиции, и знаю, когда врут… Новит, — Жердин убедился, что и на руках у новенького никаких следов, даже сажи под ногтями. Они с Красом старательно «топили» все улики. — Кто устроил пожар на холме?

— Инзель. Сам лично, с дружками.

— А вы были внутри? Да или нет? Одно слово, глаз не отводить!

— Вылитый следователь, — шепнул Крас сообщнику. — Надо сделать такую сценку… Я думал, это коронная роль Папаши…

— Я давно заметил, они похожи!

— Да или нет?! — зарычал Жердин, сильнее, чем хотел, сжав руку новенького.

Оба сделали именно то, что подтверждает вину без слов: уставились в стол и молчали.

— Понятно, — Жердин откинулся на спинку стула, закинув ногу за ногу. — Выбрались сами или ждали милости великодушного лорда?

— Сами.

— Ещё лучше. Можно считать, что я спокоен. Но если этот гад только…

Они втроем и все в зале обернулись на шум у порога гостиницы. Десяток чужих слуг в серо-золотых ливреях вереницей несли в обеденный зал корзины с цветами, ящики с вином, копченые окорока, выпечку, фрукты, коробки с готовыми блюдами на льду, всё, что обычно заказывают для роскошного банкета. Вслед за закусками на пороге возник лорд Инзель в сопровождении троих приятелей. Сильно навеселе, но ещё твердо держась на ногах, вельможа приветствовал удивленных зрителей обворожительной улыбкой и общим поклоном.

— Рад приветствовать артистов лучшего театра, когда-либо бывавшего не только в Южном Броке, но и за его пределами! Примите мои скромные дары и забудем все прошлые недоразумения. Я — ваш искренний поклонник, и обращаюсь к главе вашего театра с небольшой просьбой… — он уверенно направился к Папаше, попутно непринужденно поцеловав ручку Веричи, сидящей рядом. — Я только что узнал, что вечернего представления не будет? Очень жаль… Вас не обидит, если я покрою весь возможный сбор за сегодня и… приглашаю вас выступить у меня в замке? Мне, право, очень бы хотелось наконец насладиться вашим искусством в полной мере. В предыдущие дни у нас не сложилось…

— Что?! — Смея встала, даже не пытаясь изобразить вежливость к знатной особе. — И вам хватает наглости позвать нас…

— Вначале, на ужин в вашу честь, — невозмутимо подтвердил Инзель, — чтобы найти возможность ближе узнать друг друга и загладить… А завтра, если пожелаете…

— Нам трудно принять ваше предложение сразу, не обсудив его всей семьей, милорд, — сдержанно ответил Папаша Баро, так и не встав навстречу вельможе. Зато Крас живо поднялся из-за стола и подошел к ним.

— Отказать новому другу в первой просьбе крайне невежливо, — со светской улыбкой укорил он артистов. — Почему бы и нет? Думаю, раскаяние его лордства вполне искренне, а щедрость — безгранична. Милорд, позвольте вам представить, глава нашего театра господин Баро, добрейший человек и замечательный директор. За любого из нас он… он, в самом деле, заботится об артистах, как о собственных детях.

Госпожа Смея, — Крас подвел красотку к Инзелю, почти заставив дать гостю руку для поцелуя. — Обладает всеми достоинствами знатной дамы: горда, капризна, неприступна, может убить презрением или кинжалом, но, в то же время, у нее золотое сердце и она замечательно поёт.

Госпожа Веда, королева-мать нашего театра, не поддавайтесь иллюзии, будто она не видит, в обычном смысле. Она видит вас насквозь, как просветка стражей закона, опуская несущественные подробности. Не спрашивайте её о своем будущем, захочет, сама скажет.

Господин Учёный, можете так его называть, не большой любитель светских празднеств, не доверяет высшему обществу, которое неплохо изучил, как и прочие науки. Но если вам нужен компаньон для философской беседы — лучшего не найти.

Юная госпожа Веричи, моя младшая сестра, этим всё сказано. Думаю, вы, милорд, сможете убедить её в своей бескорыстной любви к искусству. У Веричи доброе сердце, будете себя хорошо вести, она с вами даже потанцует.

Новита вы уже достаточно знаете, чтобы считать себя добрыми друзьями, — Крас дождался формального жеста, чтобы лорд и недавний секундант обменялись рукопожатием, — а вот мой второй брат… тут могут возникнуть некоторые сложности. У него отвратительный характер. Жердин у нас ничего не забывает, не то что я… Договаривайтесь сами. Если он откажется ехать выступать в ваш замок, вряд ли кому-то из нас удастся его переубедить. Упрямец! — Крас лучезарно улыбнулся, сведя их лицом к лицу, и отошёл на своё место с другой стороны стола.

Жердин при знакомстве встал, как все, кроме трех самых старших актеров, хотя Крас не тащил его из-за стола, даже не прикасался. Кудрявый актер демонстративно смотрел мимо незваного гостя, сохраняя непримиримую позу, скрестив руки на груди. Выпрямившись, он был почти на голову выше лорда.

— Я прошу оказать мне честь, приняв мое приглашение, — с непрошибаемой светской любезностью без тени смущения уговаривал недавнего врага Инзель. — Без вас представление лишится своей главной изюминки. Моя… давняя знакомая, госпожа Эфирина тоже приедет в замок. Полагаю, ей будет приятно видеть вас. Именно — вас, господин… артист, — лорд слегка поклонился.

— Хочешь с нашей помощью проучить свою красотку? — напрямик спросил Жердин.

— Без вашего участия это невозможно, — смирено ответил лорд и первым протянул руку. Жердин не мог не ответить. Глазами подал знак: «Ладно, забыли».

— А теперь, господа, к столу! — радостно пригласил всех Инзель.