Страна теней

Часть первая Глава 1

Найл стоял на балконе, который выходил на главную площадь, и смотрел в раздумье на темный город. Звезды в черном небе выглядели холодными и особенно яркими. В этот поздний час всё население города пауков уже спало. Люди, следуя давней привычке, с наступлением темноты сразу расходились по домам спать. Большинство граждан по прежнему невольно чувствовали себя нарушителями на вечерних улицах, нервно оглядывались и как будто боялись быть пойманными и наказанными. Не одно поколение понадобится, чтобы люди наконец почувствовали себя свободно, и без опаски стали ходить, где им вздумается.

Хотя Найл прожил в этом городе меньше шести месяцев, он уже считал его своим домом, и мысль о необходимости отправляться в долгое путешествие заставляла его сердце биться с трепетом.

В дверь постучали, и в комнату заглянул Симеон.

— Ты не спишь?

— Нет. Я не устал.

— Твоя мать не хочет, чтобы ты отправлялся один.

— Я знаю. Я сказал ей, что было бы слишком опасным брать спутников.

— Даже меня?

— Даже тебя. Я чувствую, удача будет сопутствовать мне в этом путешествии. И ее не достаточно для двоих.

Симеон кивнул.

— Я понимаю. Тогда, почему ты не хочешь лететь на паучьем шаре к Серым Горам?

— Это было бы слишком опасно. Есть глаза, которые наблюдают за городом, а паучий шар слишком заметен.

— Тогда, как ты думаешь оставить город, не будучи замеченным? — спросил Симеон.

— Пойду под землей.

— Под землей? — Симеон смотрел на него, как на сумасшедшего.

— Под городом проходят туннели. Они, возможно, были сделаны людьми до того, как пришли пауки — возможно как запасной выход в случае нападения.

— Ты узнал это в Белой Башне?

— Нет. От пауков.

Но только он собрался рассказать Симеону о его путешествии в подземелье, он внезапно почувствовал тревогу. Священная пещера была самой драгоценной тайной пауков, и не должна обсуждаться с другим человеком — даже с близким другом Симеоном.

Вместо этого Найл сказал:

— Я узнал кое-что еще. Ты знал, что под городом протекает река?

Симеон с сомнением покачал головой.

— Ты уверен?

— Я ее видел.

— Где она выходит?

— Я не знаю. Вероятно где-нибудь на востоке.

Симеон задумался, затем сказал:

— И ты знаешь, где найти владения Мага?

— Я знаю только одно — это на севере за Великой стеной, в Серых Горах.

— Это может быть тысячи миль на север.

— Нет. Ты слышал о Мадиге, служившем Касибу Воителю?

Симеон покачал головой.

— Мадиг вел экспедицию в Серые Горы, и был захвачен слугами Мага. Он был доставлен в подземный город, где люди говорили шепотом…

— Его называют Страной Теней, — сказал Симеон.

— Ты знаешь об этом? — нетерпеливо спросил Найл.

— Есть такая легенда среди жуков.

— Что они говорят?

— Только то, что это – подземное царство на севере. Они думают, что оно далеко, за сотни миль.

Найл покачал головой.

— Нет, это не так. Когда Маг отпускал Мадига, он велел ему вернуться через месяц, или его компаньоны погибнут. Мадиг не мог бы совершить путешествие туда и обратно за месяц, Страна Теней не может быть на расстоянии в тысячу миль. Человек пешком может пройти только по двадцать или тридцать миль в день. Это примерно триста миль за две недели. Ты согласен?

Прежде, чем Симеон ответил, в дверь постучали. Это была Нефтис, командующая личной охраной Найла. Она сказала:

— Капитан Сидония здесь.

— Спасибо. Отведи ее к моему брату, я скоро приду.

— Сидония? Капитан охраны Смертоносца-Повелителя? — спросил Симеон.

— Я посылал за нею. Я думаю, что она могла бы помочь Вайгу.

Симеон нахмурился.

— Как?

— Сидония любит Вайга.

Симеон улыбнулся.

— Как и многие другие женщины.

— Хорошо. Чем их больше, тем лучше.

Симеон задумался.

— Я не понимаю тебя.

— Сидония очень храбрая и энергичная, — сказал Найл.

— Да,— согласился Симеон. Он видел как с риском для жизни, она вонзила свой короткий меч в живот пауку-быку, который угрожал Найлу.

— Думаю, что она могла бы передать часть своей энергии Вайгу?

— Как?

— Просто пожелав этого и положив свою руку на него.

Нахмуренные брови Симеона показали, что он не понимает того, о чем говорил Найл.

— Разве ты не знаешь, что люди могут передать энергию тем, кого они любят?

— Я слышал, как моя дочь говорила об этом. Но я думаю, что это только пустые разговоры.

Найл был разочарован. Симеон очевидно считал эту идею абсурдной. Как врач он был прагматиком и скептиком. Но Найл видел, как молодые пауки передавали свою жизненную энергию Хебу Могучему и Квизибу Мудрому, и знал, что это может быть действенным.

— Где твоя дочь?

— Она дома.

— Здесь, в городе?

— Да.

С тех пор как Симеон стал членом Совета Свободных Людей, он занял первый этаж пустого здания недалеко от площади; это избавило от ежедневных поездок в город жуков бомбардиров.

— Ты мог бы привести ее сюда? Она еще не спит?

— Вероятно. Она обычно дожидается меня.

Когда Симеон выходил, Найл заметил, что Сидония ждет за дверью. Найл был удивлен, увидев ее, он полагал, что она будет ждать внизу в зале. Как обычно, она стояла смирно, глядя вперед, похожая на статую.

— Расслабься, — сказал он. Она позволила глазам сосредоточиться на правителе, — Ты знаешь, что мой брат болен?

— Нет, господин.

Найл прощупал разум Сидонии, и почувствовал ее беспокойство. Как большинство женщин, которыми был увлечен его брат, она, очевидно, продолжала чувствовать определенную привязанность к нему.

— Он страдает от болезни, которая иссушает его, лишает энергии. Иди со мной.

Он повел ее вниз через внутренний двор к комнате брата. Комната была пуста за исключением Вайга, который спал раскинув руки, и горничной Крестии, небольшой, белокурой девочки, сидящей у кровати, бледной и взволнованной. Она вскочила на ноги, увидев Найла, и Сидонию. Найл жестом велел ей сесть.

Не было надобности читать мысли Сидонии, чтобы ощутить ее беспокойство, когда она посмотрела на Вайга. Это показалось Найлу, странным, что девушка с таким высоким уровнем самодисциплины, испытывает такие глубокие чувства к его брату.

Сидония села на кровать и положила руку на лоб Вайга.

Найл спросил:

— Он горячий?

— Да.

— Ты знаешь, как убрать его лихорадку?

— Нет.

— Положи другую руку на его солнечное сплетение.

Она выглядела озадаченной: ее сознание не понимало такие анатомические термины. Найл поднял одеяло: его брат был гол. Грудь и живот были покрыты вьющимися волосами, которые были влажными от пота. Найл взял правую руку Сидонии и поместил ее на солнечное сплетение Вайга. Она не понимала, чего он хочет. Найл поместил свои руки поверх ее, затем глубоко вздохнул, и позволил себе погрузиться в состояние глубокого расслабления. Когда он достаточно расслабился, его чувства и ощущения смешались с чувствами брата, и он почувствовал высокую температуру и дискомфорт. Он с интересом наблюдал, как Сидония следовала за ним в глубокое расслабление, повинуясь его импульсам мысли, как будто они разделяли одно тело.

Теперь он попробовал успокоить лихорадку Вайга, как свою. Сначала это, казалось, не имело никакого эффекта, напротив, лихорадка горела не ослабевая. Наконец, тело Вайга начало отзываться, как будто Найл и Сидония шептали слова, которые внушали Вайгу спокойствие. Он услышал их!

Внезапно, Крестия прикоснулась к руке Вайга. Хотя Вайг был без сознания, он отреагировал на нее, как на вошедшего в комнату. Но, узнав девочку — успокоился.

То, что происходило, напоминало то как Найл передавал энергию девочке в больнице. Тоже делала Чарис, девушка, которая сопровождала убийц из Страны Теней. Он отдавал энергию точно так же как, если бы делал переливание крови. Вайг поглощал также энергию, которая текла от Сидонии и Крестии. Как только они закончили, лихорадка Вайга исчезла, и он погрузился в нормальный сон.

В течение этих нескольких минут врачеватели узнали больше друг о друге. Найл с интересом заметил, что они разделяли одно тело, и он узнал о женских телах столько же, как о своем. Он понял, почему Вайг считал секс настолько привлекательным. Держась за руки, они просто сделали первый шаг к этому взаимному обмену энергией. Энергия, которая текла от Сидонии и Крестии, больше помогала Вайгу, чем энергия Найла, так как имела противоположную полярность.

Легкий стук в дверь заставил их всех очнуться. Это был Симеон, сопровождаемый женщиной с золотыми волосами, падающими ей на плечи. Найл определил, что ей было приблизительно 30 лет.

— Это моя дочь Леда, — сказал Симеон.

У нее было овальное лицо с жесткими губами, и безмятежные серые глаза. В отличие от женщин города, она не была красавицей, и это было более интересным. Найл почувствовал, что он знает ее много лет. Он был рад, что она не сделала никакого движения, чтобы сделать реверанс или иначе показать уважение к нему как к правителю.

— Как больной? — спросила Леда.

— Немного получше.

Леда села на край кровати. Наблюдая, как ее уверенные пальцы нащупывают пульс Вайга, Найл понял, что его брат в хороших руках. Он заметил, что, даже после измерения пульса Вайга, она продолжала держать его запястье, как будто настраиваясь на его физическое состояние. Она, наконец, положила его руку на покрывало.

— Он все еще очень болен.

— Но ему было хуже до твоего прихода. Его била лихорадка.

Она, сразу все поняла.

— И вы убрали ее?

— Мы втроем.

— Тогда ваш брат в хороших руках.

Найл сказал:

— Вы можете ответить на мой вопрос?

— Я попробую.

— Если мы можем убрать его лихорадку, почему мы не можем вылечить его полностью?

Симеон прервал:

— Его кровь полна крошечных паразитов наподобие пиявок.

Леда сказала:

— Но это не единственная причина. Я чувствую, что есть еще что-то — большее.

— Что?

— Я не знаю. Какая-то враждебная сила. Но может быть, есть возможность нейтрализовать ее...

Найл почувствовал проблеск надежды.

— Как?

— В этом доме есть комната с деревьями?

Найл взглянул на нее в недоумении.

— Деревья? Вы подразумеваете реальные деревья? — На мгновение он подумал, что она говорит о живописи или фреске.

— Да.

Он помотал головой.

— Нет такой комнаты.

Вдруг Крестия сказала:

— Да есть.

Они все посмотрели на нее.

— Это в подвале. Я могу показать Вам.

Крестия взяла масляную лампу и накачала давление, пока она не загорелась сильнее, Найл взял другую. Другие тоже взяли масляные лампы из стенных ниш. Пока они шли за Крестией через внутренний двор во дворец, Найл размышлял, что она имела в виду. Он был уверен, что знает каждую комнату в здании, от чердака до подвала. В любом случае, как деревья могли расти в комнате?

Крестия вела вперед через зал и вниз, в подвал. Большая выложенная камнем комната имела приятный запах хранящейся пищи: яблоки, ветчина, специи, бродящий мед и сидр. Крестия прошла через маленькую дверь в углу, которая вела в чулан, полный сломанной мебели и занавесок. Найл видел ее несколько раз, но не было случая ее осмотреть. Теперь Крестия выбрала путь среди сломанных платяных шкафов, разбитых зеркал, и кресел с пружинами, потревоженная пыль поднялась, заставив их чихать. В дальнем углу комнаты, позади хрупкого платяного шкафа, была маленькая дверь, удерживаемая двумя задвижками. Крестия отодвинула их и открыла скрипящую дверь с помощью Симеона. Потянуло запахом свежего воздуха.

Крестия подняла лампу, чтобы показать помещение, которое не использовали уже очень давно. Здесь все еще сохранились стойла для лошадей. Старая сбруя, с растрескавшейся кожей, висела на стенах, которые были построены из не струганного дерева. Единственное окно было сломано, пол был сделан из утрамбованной земли. Строение было пристроено к внешней стене здания, и из пола примерно на расстоянии шести футов друг от друга, росли два дерева, каждое приблизительно два фута толщиной. Их вершины уходили в отверстия в потолке. Из строения был выход — дверь, сделанная из грубых досок, запертая на деревянный засов. Когда Найл поднял деревянный засов, он увидел маленький внутренний двор, о существование которого ничего не знал.

Леда ласкала грубую серую кору одного из деревьев. Она сказала:

— Это целебные деревья, их древесина столь же твердая как у дуба или красного дерева. Они растут в Дельте. Я советовала бы Вам поставить кровать вашего брата между ними.

Найл принял ее совет без сомнений. Сидония была послана в больницу, чтобы привести двух носильщиков с носилками. Вскоре Вайга перенесли к деревьям. Найл отправил двух слуг в комнату, чтобы разобрать кровать Вайга, которая скреплялась деревянными штифтами, ее перенесли вниз и повторно собрали. Вайг спал настолько глубоко, что даже стук забиваемых штифтов не разбудил его.

Мать Найла, Сайрис, была разбужена этой деятельностью, и наблюдала, как Вайга поместили с кроватью между двумя деревьями. Она наклонилась над сыном и положила руки на его лоб. Как и Найл, она обладала определенными телепатическими способностями, особенно когда этот касалось ее детей. Она улыбнулась с облегчением.

— Лихорадка почти ушла.

Найл сидящий на табурете с другой стороны кровати потрогал лоб Вайга, и понял, что диагноз матери был слишком оптимистичен. Кровь Вайга все еще горела лихорадкой, вызванной ядом. Но, по крайней мере, его состояние стало стабильным.

Глубоко сосредоточившись Найл узнал, что деревья с обеих сторон кровати Вайга, фактически оказывали на него успокаивающее влияние. Это было похоже на прохладный бриз дующий через окно. Этот бриз нёс живительную энергию, отличную от энергии Богини. При лечении паука эффект проявился бы медленней, эта энергия шла бы тонкой струйкой. Напротив человеческое тело быстро насыщалось энергией, что оказывало укрепляющий эффект, подобно энергичной музыке. Когда наступит рассвет, эффект будет еще сильнее.

Итак, Вайгу в какой-то мере оказана помощь. Он в хороших руках. Это означало, что Найл мог отправиться в путешествие не обременённый тревогами и беспокойством о брате.

Он посмотрел на Сидонию и Крестию, стоящих рядом.

— Вам поручается особая забота о моем брате. Если вы устанете, найдите других, способных помочь.

Они поняли то, что он подразумевал — должно быть, по крайней мере, полдюжины других молодых женщин, которым небезразличен Вайг.

Крестия спросила робко: "Мой господин готовится к…"

Прежде, чем она закончила, Найл поднял палец к губам. Было важно, чтоб как можно меньше знали о его намеченном путешествии. Крестия покраснела, она поняла, свою неосмотрительность — слуги и носильщики были все еще в комнате — и Найл, с интересом заметил, что Сидония также покраснела. Это означало, что они создали единую общность, которая только и могла принести пользу их пациенту.

Найл повернулся к слугам.

— Спасибо за помощь. Вы можете идти.

Мужчины неуклюже вышли, непривычные к любезному обращению. Найл подозвал Симеона, шедшего за ними.

— Мне нужен твой совет.

— С удовольствием.

Найл молчал, пока они пересекали главный зал. Когда он убедился, что их не могут подслушать, он сказал:

— Как только я оставляю город, эта новость распространится и дойдет до шпионов Мага. Что мы можем сделать?

Симеон пожал плечами.

— Если ты думаешь, что это опасно, не иди один.

— Закончим на этом, — Найл с усилием сдержал нетерпение в голосе, — Я должен поехать один.

Ранее, вечером, Симеон пробовал убедить Найла позволить ему идти с ним.

— Но как ты думаешь, Симеон, как я могу заставить людей думать, что я нахожусь все еще в городе?

— Мы можем сказать, что ты должен оставаться в своих покоях. Что ты страдаешь от лихорадки, которую подхватил в Дельте.

Найл задумался:

— Да, я думаю, что это может сработать, — и покачал головой, — Но меня должны видеть время от времени. Предположим, что мы можем найти кого-то, похожего на меня, и кто мог бы носить мою одежду…

Они подошли к комнате Найла. Дверь открылась; Джарита, его личная служанка, услышала их шаги.

Найл сказал:

— Я сказал тебе ложиться спать.

— Я подумала, что Вам, возможно, что-нибудь понадобится.

— Ничего спасибо, Джарита, — из главной комнаты, он увидел через открытую дверь спальни, что какой-то серый пакет лежит на его кровати, — Что это?

— Это ваша мать принесла. Это для вашего путешествия.

Найл обменялся взглядом с Сименоном.

— Откуда ты узнала, что я отправляюсь в путешествие?

— Ваша мать так сказала.

Симеон взял ее за подбородок двумя пальцами и посмотрел в ее глаза.

— Никто больше не должен знать об этом. Это тайна.

Она кивнула. Найл был рад, что это сказал Симеон, он внушал ей страх с тех пор как его инъекции восстановили парализованных жертв паучьего яда. О Симеоне распространилась слава по городу, как о волшебнике.

Найл осмотрел пакет лежащий на кровати. Он был сделан из толстой ткани, удивительно жесткой, и имел лямки из кожи. В ней была еда в водонепроницаемой ткани, покрытой паучьим шелком, и фляга с напитком, так же складной нож и спички. В наружном кармане была маленькая деревянная коробка, которую он узнал — она содержала пищевые таблетки, которые дали ему при его первом посещении Белой Башни, в дни, когда он был беглецом. Была также серебристая металлическая трубка, приблизительно шесть дюймов длиной и в один дюйм шириной. Она содержит легкую одежду, изготовленную людьми двадцать первого столетия для космических путешественников. Его мать, очевидно, держала эти реликвии с прежних дней. В водонепроницаемом мешочке были часы, изготовленные в городе жуков бомбардиров, а в другом мешочке лежал компас.

На прикроватном стуле был серый плащ из шелковистого, водонепроницаемого материала, отороченный мягкой шерстью горных карликовых овец.

Симеон стоял рядом.

— Каким образом твоя мать узнала, что ты отправляешься в путешествие?

— Она могла прочитать мои мысли. И Вайг также. Если мы хотим общаться с нею, когда мы путешествуем, мы думаем о ней на закате или восходе солнца, как будто она там с нами.

— Ты когда-либо пробовал увидеть ее?

— Нет. Зачем? Достаточно знать, что она может услышать нас.

Симеон пошел впереди в столовую; Джарита не убрала еду и напитки со стола, и Симеон налил себе в стакан легкого золотистого меда, который искрился в искусственном освещении.

— Когда моя дочь вдали от меня, она может заставить меня увидеть ее.

— Как?

— Ты когда-либо слышал о прогулках духа?

— Нет.

— Это возможность показаться кому-то, когда ты не рядом.

— Ах, да, — Найл внезапно понял, — Я делал это.

Симеон взглянул на него в удивлении.

— Ты делал это?

— Это было, когда я впервые попал в Белую Башню. — Симеон был одним из немногих людей, которым Найл описал события в Белой Башне. — Я убежал из дворца Казака. Старик в башне посоветовал мне закрыть глаза и внезапно я вернулся во дворец, к Каззаку и моей матери.

— И что случилось?

— Я попробовал заговорить и внезапно вернулся в Белую Башню.

— Так ты не знаешь, как сделать это снова?

Найл покачал головой.

— Не я делал это. Это Старик сделал. И я не знаю как.

— Моя дочь знает как, — сказал Симеон.

— Она сказала тебе, как это сделать?

— Нет. Но она может объяснить это тебе. Я послал Джариту, чтобы привести ее.

Найл начал наливать себе мед, затем передумал; это только сделало бы его сонным.

— Ты можешь сделать это?

— Нет.

— Тогда я также не смогу.

— Ты неправ. Разговор с твоей матерью, когда она не присутствует, один из способов осуществить прогулку духа.

— Да, я думаю, что это… — начал он неуверенно.

Когда Леда присоединилась к ним, она отказалась от меда, предложенного Симеоном, и налила себе воды. Она, казалось, прочитала вопрос в мыслях Найла.

— Ваш брат спит, и ваша мать присматривает за ним.

— Хорошо. Как ты думаешь, почему, эта комната была построена вокруг этих двух деревьев?

— Вероятно, чтобы лечить больных. Это также было хорошо для лошадей, содержавшихся там.

Симеон сказал:

— Он хочет знать, как осуществляется прогулка духа.

— Вы хотите узнать, как это сделать? — спросила Леда Найла.

Найл собрался уже отказаться от этой затеи, но что-то в пристальном взгляде ее спокойных серых глаз заставило его передумать.

— Да.

Она взяла его руки, повернула ладонями вверх, и посмотрела на них.

— Вы должны суметь. У Вас сильная линия воображения.

— Воображения?

— Это зависит от визуального воображения.

Он посчитал это сомнительным, но ничего не сказал.

— Куда Вы хотите послать ваш дух?

— Я покажу Вам, — он встал и повел ее в следующую комнату, с балконом, который выходил на площадь, и указал на балкон соседнего здания, — Сюда.

— Вы хотите, чтобы Вас там видели?

Леда обладала хорошо развитым интеллектом. Найл был рад, что не должен объяснять свои мотивы подробно.

— Да. Но что я должен сделать?

— Позвольте мне рассказать, как это случилось со мной. Я была далеко от дома, ухаживала за сестрой, которая заболела. Отец остался дома с детьми. Через несколько недель я стала очень скучать по дому. Однажды ночью, я сидела в своей комнате, размышляя, что он сейчас делает. В общем начала думать о доме и внезапно почувствовала, что могу фактически видеть его, с детьми, сидящими за столом, отца, несущего блюдо бататов. Тут отец посмотрел прямо на меня и очень удивился…

Симеон засмеялся.

— Я чуть не уронил бататы.

Леда продолжила рассказ:

— В тот же миг я вернулась в дом моей сестры, будто ничего и не было. Но я знала: что-то все-таки произошло. И когда я добралась до дома, отец и дети рассказали, что они видели меня. Тогда я поняла, что могу это делать.

Найл спросил Симеона:

— Вы могли видеть ее отчетливо?

— Столь же отчетливо, как вижу ее теперь. Я думал, что она пришла домой. Потом она исчезла.

— Любой может сделать это? — спросил Найл.

— Если действительно этого захочет.

— Но как? — Хотя Найл верил ей, он сомневался относительно его собственной способности научиться этому.

Она сказала:

— Закройте ваши глаза.

Он сделал, так как она просила.

— Теперь пробуйте вообразить эту комнату, в которой Вы сидите. Вы знаете ее хорошо. Вы можете сказать мне цвет стен? Держите ваши глаза закрытыми.

Найл сказал нерешительно:

— Желтого оттенка?

— Откройте ваши глаза и посмотрите на них.

Найл тут же увидел, что они были синими.

— Закройте ваши глаза снова. Здесь стол с цветочным горшком. Укажите где он.

Найл указал поперек комнаты.

— Теперь откройте ваши глаза.

Найл увидел, что его палец указывает мимо стола футов на шесть.

— Как Вы сможете визуализировать комнату, если Вы не помните ее? Если Вы хотите осуществить прогулку духа, Вы должны смотреть, пока не запомните каждую деталь — инструктировала Леда.

— Это трудно, я устал… — и тут Найла пронзила внезапная мысль — Но я думаю, что смогу.

Он вошел в спальню и открыл ящик. Скрытый под одеждой, лежал золотистый диск, почти круглой формы, на красивой металлической цепочке. Он показал его Леде на своей ладони.

— Это — мыслеотражатель. Мне дали его в Белой Башне.

Она не сделала никакой попытки прикоснуться к нему.

— Что он делает?

— Он фокусирует мысли. В первый раз, когда я его использовал, я за несколько минут запомнил карту.

Он одел его на шею, поместив его чуть выше солнечного сплетения. Выпуклой стороной, повернув от тела. Найл сказал: "Теперь я использую его, чтобы запомнить комнату". И перевернул диск. Он забыл, насколько это болезненно, когда разум устал. Его сердце начало биться быстрее, как будто он внезапно погрузился в холодную воду.

— Больно?

Он кивнул.

— Немного.

Несколько мгновений он приспосабливался к ощущениям. Всё в комнате выглядело более четким и ясным. Искусственное освещение, казалось, отражалось от большего количества поверхностей, чем прежде, хотя он знал, что просто его чувства усилились. Он тщательно осмотрел комнату, запоминая все. Ненужно было предпринимать усилий. Это было намного легче, чем запоминание карты города; он должен был просто запомнить несколько предметов и их отношение друг к другу. Потребовалось только несколько секунд.

— Я запомнил. Что теперь?

— Теперь пойдите в другую комнату, и пробуйте визуализировать эту комнату. Выключите свет, это поможет.

Но в спальне ненужно было выключать свет. Как только он закрыл глаза, и вызвал в воображении другую комнату, представляя себя там. Каждая деталь была в его воображении. Все же он знал, что он все еще в спальне, просто это видимость комнаты, которую он только что оставил. Это его расстроило. Он понял, что делал что-то не так.

Тогда он вспомнил, как это случилось, в Белой Башне. Старик советовал ему закрыть глаза. И мгновение спустя, он оказался в комнате во дворце Казака. Старик как-то переместил его туда. Все же Старик был просто смоделирован компьютером. Значит Найл так или иначе сам перенес себя. Сила лежит в его собственном сознании.

Как только он это осознал, все получилось. Внезапно он оказался в комнате с Симеоном и Ледой, настолько близко, что мог дотронуться до них. Он почти чувствовал, как вечерний бриз дул с балкона. Его тело казалось нормальным и твердым, и он чувствовал, что, если захочет, он смог бы раздвинуть занавески у открытой балконной двери.

Леда и Симеон говорили, и еще не видели его. Леда первой поняла, что он в комнате. Она посмотрела на него насмешливо, затем дотронулась до него. Ее рука прошла сквозь его руку.

— Вы сделали это, — сказала она.

Найл улыбнулся и кивнул, но решил не пробовать говорить. Сделав это, он собрался вернуться назад в свое тело. Даже теперь, он мог чувствовать странные ощущения, как будто его тело пытается втянуть его назад. Он собрался уступить ему, когда Леда сказала: "Подожди". Она, очевидно, знала о том, что он чувствовал. Она прошла мимо него, и раздвинула полуоткрытые занавески балкона. За ними были открытые двери.

Она сказала: "Так как Вы не находитесь в своем теле, Вы не связаны гравитацией. Почему бы Вам не прогуляться по воздуху?"

Леда произносила слова вслух, но Найлу казалось, что она передавала их непосредственно в его разум, так как делали пауки. Он понял то, что она сказала, и не сомневался в своих возможностях. Без колебания он ступил на балюстраду балкона, затем сделал шаг вперед. Вместо падения, он стоял в воздухе, смотря на тротуар внизу. Тогда он позволил своему телу втянуть себя обратно. Мгновение спустя, он сидел на своей кровати.

Он достал из-под рубашки мыслеотражатель и повернул его другой стороной; наступило облегчение. Когда он вышел из спальни в комнату. Вся его усталость исчезла.

Найл взял за руку Леду.

— Спасибо.

Она улыбнулась.

— Вы видите, все люди могут осуществить прогулку души.

Симеон засмеялся.

— Я предпочитаю находиться в своем теле.

Леда сказала Найлу:

— Если Вы намереваетесь завтра отправиться, Вы должны отдохнуть.

Найл покачал головой.

— Не завтра. Я должен уйти немедленно. Через два часа будет рассвет, и я должен уйти незамеченным.

— Но Вас заметят, когда взойдет солнце.

Найл покачал головой.

— Я пойду не по дороге.