Стражи земель. Доспехи демона

Глава 10

Боиндил смотрел на горы на севере, закрывавшие горизонт и сулившие путникам безопасность.

— Вот было бы хорошо, если бы мы уже прибыли туда, — буркнул он в бороду.

Тунгдил ехал рядом, его скакуном по-прежнему был бефун. Златорукий возвышался над остальными членами отряда — Балиндаром и посольством Пятых. Еще Франдибар отправил с ними пять своих лучших воинов, один из солдат был арбалетчиком.

— Пока мне не показалось, что нам угрожает какая-то опасность.

— Да, и это настораживает, — отметил Балиндар, глядя на снежную равнину. — По пути мы едва сумели уйти от патруля герцога Амтрина, вассала альвов.

— Сумели уйти! — фыркнул Бешеный. — Вы только послушайте, что вы говорите! Поверить в это не могу! Раньше мы устроили бы на этих предателей славную охоту, вместо того чтобы спасаться бегством.

Балиндар воспринял слова гнома в штыки, подумав, что Боиндил хочет оскорбить его и Пятых.

— Я не обижаюсь на тебя, Равнорукий, но ты не прав. Ты не знаешь, что патруль всегда сопровождают два альва, а с их лучниками нам не справиться.

— Да знаю я, знаю, — проворчал Бешеный. — Мой брат едва не умер от альвийских черных стрел.

Тунгдил резко выпрямился в седле.

— Сейчас у нас будет возможность доказать, что мы все же справимся с ушастыми, — тихо произнес он, указывая на юго-восток острием клинка. — Они уже некоторое время следуют за нами. Если я правильно все разглядел, то там два всадника. А ведь с такими лошадьми они могли бы давно догнать нас.

— Они хотят посмотреть, куда мы направляемся. — Балиндар пустил пони медленнее, чтобы оказаться между Тунгдилом и Равноруким. — Это очень странно. Другие патрули постоянно пытались убить нас.

— Наверное, они боятся, — рассмеялся Боиндил. — Стоит им увидеть около сорока гномов, и они уже потом обливаются от ужаса.

— Я думаю, что альвов с ними нет, — продолжил Златорукий. — Я не вижу ни огненных быков, ни коней мрака. На снегу эти животные сразу бросались бы в глаза.

— Или же это означает, что альвы объехали нас и собираются атаковать спереди, из засады, — встревожился Балиндар.

Он немедленно отдал Пятым приказ поднять щиты и приготовиться к бою.

Боиндилу показалось, что расстояние до преследователей составляет не меньше двух миль, а может, и больше. Удивительно: и как только Тунгдил их разглядел? «Может, потеряв один глаз, он научился намного лучше видеть вторым? Или как это иначе объяснить?»

Бефун фыркнул, настороженно поворачивая голову вправо, где из-под снега выдавались серые скалы семи метров в высоту.

— В укрытие! — приказал Тунгдил, спешиваясь.

Бешеный, не раздумывая, последовал примеру боевого товарища. Даже Балиндар повиновался.

Черная стрела с длинным древком просвистела у правого уха Златорукого и ушла глубоко в снег, так что не было видно даже оперения.

Затем послышался приглушенный крик, гномка из отряда упала на землю. Бешеный увидел, что стрела пробила ее щит и шлем и вошла в левый висок.

Теперь все гномы поняли, что лучники находятся за скалами. Воины попрыгали на землю, укрывшись за пони от смертоносных стрел. Пятые прекрасно владели собой: никто не кричал, не впадал в панику, а ведь именно так повели бы себя люди, окажись они в подобной ситуации.

Вновь раздался свист, пало еще три гнома. Стрелы вошли беднягам в сердце и голову, а значит, раны были смертельными.

— Проклятые черноглазые! — в ярости воскликнул Боиндил, пробираясь к другу. — Я засуну луки им в задницу, а потом еще и стрел туда напихаю! Одну за другой!

— Они устроились за второй скалой впереди, — спокойно сообщил Тунгдил, выглядывая из-за бефуна. — Видишь альвов? На них накидки, прекрасно маскирующие их на снегу.

Внимательно всмотревшись, Бешеный сумел разглядеть фигуры у скал. Альвы приподнимались над краем камней, выпускали стрелы и молниеносно прятались. Боиндил вновь подумал об удивительной способности Златорукого подмечать такие вещи.

— Они в сорока метрах от нас, — протянул он. — Пока мы доберемся до этой скалы, альвы нашпигуют нас стрелами под завязку. — Равнорукий повернулся к Балиндару. — Какие будут предложения?

Пони, заржав, повалился на снег — стрела пробила ему глаз, даровав мгновенную смерть. Альвы сменили тактику, решив для начала лишить гномов их укрытия. Они расстреливали одно животное за другим. Раненые скакуны падали и в агонии бешено сучили ногами, раня гномов.

Боиндил сжал в ладони снег.

— Выставляем по три щита и бежим на черноглазых, — предложил он. — Что думаешь, книгочей? Может, и сумеем до них добраться.

— Патруль пустился в галоп! — крикнул кто-то. — Они перешли в атаку!

— Да, плохо дело, — буркнул Бешеный.

Со стороны скал послышался исполненный боли крик.

Боиндил, успев повернуть голову, увидел, как один из альвов пошатнулся и рухнул со скалы вместе с луком и стрелами.

— Это еще что такое? У него лопнула тетива и убила его? — Бешеный заметил, что снег вокруг альва окрасился алым.

— Ты что, не слышал арбалетного выстрела? — самодовольно осведомился Тунгдил.

Послышался щелчок, и на снег плюхнулся второй альв.

— Ух ты! Похоже, Франдибар действительно отправил с нами хорошего стрелка. — Расхохотавшись, Боиндил подскочил и, подняв молот, приказал гномам организовать боевой строй. — Вот так-то лучше. — Он посмотрел на арбалетчика, спасшего их от смерти.

Стрелок прижался к трупу пони и с совершенно невозмутимым видом перезаряжал арбалет. Патруль приближался, слышался топот копыт. Отряд приготовился к столкновению с врагом.

Арбалетчик отложил приставной рычаг на седло, перевернулся на живот и посмотрел в сторону патруля. На таком расстоянии можно было разглядеть лишь очертания.

Просвистел еще один болт, и вражеский всадник сполз с лошади — его ранило в грудь. Остальные не успели остановить коней, и командир патруля угодил под копыта.

— В атаку! — предвкушая азарт боя, Боиндил ринулся вперед, раскручивая над головой молот. Ярость, направленная на альвов, требовала выхода.

Отряд последовал за Бешеным и отважно бросился на противников. Конные приостановились, но из-за боевых кличей гномов трое солдат не услышали приказа и продолжали мчаться вперед, в то время как их товарищи развернули своих животных и перешли к отступлению.

— Ха! Идите-ка сюда! Испробуйте моего молота! — Уклонившись от копья, Бешеный нанес одному из всадников удар в грудь.

Конного выбило из седла, из трещины в нагруднике заструилась кровь.

Боиндил, используя силу замаха, повернулся вправо и вогнал шип молота второму всаднику в бедро.

— Попался! — Упершись ногами в землю, он покрепче перехватил рукоять. — Никуда ты от меня не денешься, долговязый!

Гнома протащило по снегу вперед, но уже через пару мгновений ему удалось упереться в камень каблуками. От рывка бедренная кость патрульного выскочила из сустава, послышался хруст. Бешеный стянул противника с коня и бросил на землю. Крича, несчастный извивался на снегу.

Третьего Балиндар кистенем выбил из седла. Шипастые моргенштерны угодили в грудь и шею, и солдат, хрипя, повалился.

Встав над раненым, Боиндил перехватил молот и ногой прижал солдата к земле.

— Вы давно следите за нами? Какова ваша задача? — рявкнул он. — Если скажешь правду, я оставлю тебя в живых.

— Мы пошли по вашему следу, — простонал патрульный. Гримаса боли исказила его лицо. — Два дня назад. Альвы хотели заманить вас в ловушку, чтобы потом допросить пленных. Они хотели выяснить, что вы намерены делать. Мы должны были напасть на ваш отряд после обстрела альвов.

К Бешеному присоединился Балиндар.

— Вы отослали гонцов с сообщением о нас? — Он помахал окровавленными моргенштернами перед лицом пленного.

— Нет, — выдохнул тот. — О вас знали только мы.

Тунгдил, глядя на удаляющийся патруль, подошел к ним.

— Это не важно, — мрачно заявил он. — Они вернутся в свой гарнизон и обо всем доложат. К тому времени мы должны быть в Серых горах. Альвы подумают, что неспроста на их территориях оказался большой отряд гномов, и заподозрят неладное.

— Эх… Вот в прежние времена мы могли бы воспользоваться подземными туннелями, — разочарованно протянул Бешеный.

— Сейчас они затоплены, я же говорил, — ответил Балиндар. — Мы предполагаем, что они залиты водами Вейурнского озера. Не могла вся вода просочиться через проем в Потусторонние Земли.

Тунгдил приказал отряду оседлать выживших пони. Затем подошел к пленному и приставил острие Кровопийцы к шее бедолаги.

— Может быть, есть еще что-то, о чем нам следовало бы знать?

— Нет-нет! — испуганно воскликнул патрульный. — Я обо всем рассказал!

— Тогда ты нам больше не нужен. — Рука Тунгдила дернулась вперед, лезвие взрезало кожу, мышцы и жилы, разрубило позвонки. — Давайте осмотрим черноглазых, — невозмутимо сказал Златорукий Балиндару и Боиндилу.

— Я обещал ему жизнь, книгочей! — возмутился Бешеный.

— Только в том случае, если он скажет тебе правду. Это твои слова, — равнодушно пожал плечами Тунгдил, направляясь к бефуну. Вскочив в седло, он поехал в сторону скал, перед которыми в неестественных позах лежали альвы. — Как бы ты выяснил, лгал он или нет?

Балиндар перевел взгляд с гнома в черных мрачных доспехах на труп с окровавленной шеей.

— Я не жалею этого долговязого, — задумчиво сообщил он. — Но в то же время и не понимаю, почему Златорукий так поступил. Мы могли бы бросить его здесь. Его убила бы зима. — Повернувшись, он направился к своему пони.

Вытащив шип вороньего клюва из бедра солдата, Боиндил отер оружие о накидку убитого и двинулся к скалам. «Прежний Тунгдил так никогда бы не поступил».

— Нет, поступил бы, — пробормотал он. — Мы вынуждены были так сделать. Книгочей повел себя правильно. Некрасиво, но правильно.

— Ты что-то сказал, генерал? — Гном-арбалетчик, мимо которого проходил Бешеный, обернулся. — Я тебя не расслышал.

Остановившись, Боиндил взглянул на Четвертого. На гноме под распахнутой накидкой был легкий доспех — кожаная подстежка с вкраплениями кольчужных колец. Благодаря этому арбалетчик мог двигаться быстрее тяжелых воинов. Правда, сердце и легкие все же защищал латный нагрудник. Длинные каштановые волосы, выбиваясь из-под шлема, падали на плечи, борода была заплетена в косу и перевязана серебряной нитью под подбородком. Края нити вплетались в курчавые пряди, это придавало стрелку франтоватый вид.

На боку у него висел колчан с болтами и «козья нога» — приставной рычаг, при помощи которого гном взводил арбалет. Плотную тетиву было невозможно натянуть руками, для этого требовалось специальное приспособление, зато и повреждения от болта были значительными, в чем на собственной шкуре убедились альвы и глава патруля.

Боиндил посмотрел на ложе арбалета.

— Вообще-то я всегда терпеть не мог луки и арбалеты — они лишают битву азарта. Но сегодня я благодарен Враккасу за то, что с нами был такой гном, как ты. — Он протянул стрелку руку. — Как тебя зовут?

— Гоимслин Быстрорукий, из клана Сапфировых, из племени Четвертого, Гоимдила. Но все зовут меня просто Слин, — представился арбалетчик, приторачивая оружие к седлу. — Я знаю, что дети Кузнеца ценят искусство фехтования превыше стрельбы, но если гном плохо владеет мечом, как, например, я, то остается только такая возможность стать хорошим воином. — Он указал на скалы. — Сейчас ты осмотришь альвов… Я должен был попасть обоим в сердце. Если нет, я должен тебе два золотых.

— Ты стреляешь настолько метко?

— Я всегда целюсь в сердце, — кивнул Слин. — И женщинам, и другим моим жертвам. — Он подмигнул.

— Значит, проверю. — Рассмеявшись, Боиндил поспешил к остальным.

Слин действительно оказался необычайно метким. Обоим альвам болты вошли в сердце. Арбалетный болт пробил их доспехи. Бешеный поймал себя на мысли о том, выдержит ли такой удар нагрудник Тунгдила.

— Они привязали коней мрака по ту сторону скал, — сказал Златорукий.

— Эти кони разделят судьбу хозяев. — Бешеный погладил молот.

Осмотрев тела альвийских лучников, Боиндил приказал обыскать их. Балиндар и двое гномов из отряда принялись за работу.

Под серовато-белыми накидками скрывались ламеллярные доспехи, на поясах альвов висели ножны с мечами. Врагу так и не представилась возможность вступить с гномами в ближний бой. Был при альвах и провиант, но он гномов не интересовал.

И тут Балиндар заметил странный кинжал, висевший на поясе одного из лучников.

— Во имя Враккаса! — изумленно воскликнул он. — Да это же гномья работа! — Балиндар покрутил лезвие в руках, подставил его лучам солнца, провел по нему пальцем. — Нет никаких сомнений в том, что этот кинжал изготовил гном! — Нагнувшись, он внимательнее присмотрелся к доспеху. — Поверить в это не могу! Третьи снюхались с альвами, да так, как я и помыслить не мог!

Бешеный повернулся к Тунгдилу, вспоминая встречу с гномоненавистником в Потусторонних Землях.

— Гномы куют альвам оружие и доспехи?

— Да, я уверен в этом. — Балиндар поднял голову.

— Значит, не будет пощады Третьим в наших сердцах! Мы уничтожим их, как только победим альвов. Они предают другие племена, и эта вина ничем не может быть искуплена. Они раскрыли альвам наши тайны искусства ковки!

— И все же один из племени Лоримбура стал Верховным королем, — спокойно парировал Тунгдил, носком сапога поддевая альва и переворачивая его. — И что, помогли этим лучникам гномьи доспехи? Болты из наших арбалетов могут пробивать такие нагрудники, а значит, пусть Третьи и дальше поставляют альвам ламелляры.

Балиндар задумчиво покрутил в руках кинжал.

— Что-то тут не так. — Он принялся раздевать альвов.

— Эй, ты что творишь? — остановил его Тунгдил.

— Хочу забрать этот доспех, чтобы потом проверить его. Я полагаю, что…

— На это нет времени. — Златорукий подал знак отряду. — Обойди скалы и помоги Боиндилу расправиться с конями мрака, а затем продолжим путь. Патруль вскоре доберется до крепости графа и доложит о нас. — Видя, что Балиндар собирается возразить, Тунгдил поднял руку. — Это приказ. — Он с вызовом уставился на Пятого.

Тот покачал головой, но все же забрал кистень и пошел за Бешеным.

Боиндил заметил, что Балиндар успел незаметно спрятать под накидку альвийский кинжал.

— Ну, пойдем. — Он приветливо улыбнулся юноше.

Сзади послышался хруст.

Оглянувшись, Бешеный увидел, что Тунгдил протыкает мечом мертвые тела.

— Что ты делаешь, книгочей? — опешил он.

— Они могли выжить. От альвов всего можно ожидать. Лучше обезопасить себя и действовать наверняка, — ответил Златорукий, отирая меч снегом. Затем он вскочил в седло. — Поторопитесь. Я хочу попасть в Серые горы как можно быстрее. — Поскакав вперед, гном возглавил процессию.

— Он уничтожил руну, — мрачно буркнул Балиндар. — Ты тоже видел это, не так ли, Равнорукий?

— Руну? — Боиндил подошел к Пятому, заметив, что моргенштерны кистеня покрыты темной кровью. С конями мрака было покончено. — Я тебя не понимаю.

— Не понимаешь? — Гном начертил кровью скакунов на снегу какой-то символ. — Я имею в виду эту руну. Посмотри на нагрудник своего друга, Равнорукий. И ты увидишь ее там. — Оставив Бешеного, он направился к своему пони.

Вход в королевство Пятых изменился с тех пор, как Боиндил был здесь в прошлый раз. Теперь перед воротами возвышалось какое-то каменное строение метров двадцати в высоту. В стенах постройки виднелось множество бойниц, войти внутрь можно было всего через одну узкую дверь, в которую едва смог протиснуться бефун. Бешеный подумал, что эти бойницы удобно было бы использовать для того, чтобы поливать войско противника горячей смолой и расплавленным металлом.

Дверь открылась. Процессию уже ждали гонец и дозорные. Приветствовав путников от имени королевы, гонец повел их дальше.

Тунгдил въехал в королевство Пятых, но здесь никто не ликовал, не слышны были звуки фанфар, никто не украсил к его приезду стены, никто не вывесил флаги. Гномы и гномки не вышли встретить своего Верховного короля.

Боиндил очень рассердился, но старался не подавать виду. Он знал, что Балиндар послал вперед гонца, чтобы сообщить об их приезде, но героям Потаенной Страны оказали весьма прохладный прием. О Тунгдиле можно было думать все, что угодно, в особенности учитывая его внешний вид, но он был Верховным! Одного уважения к этому титулу достаточно, чтобы с большей помпой встретить отряд, которому суждено совершить подвиги во имя Потаенной Страны.

— Мы въезжаем в королевство Пятых, словно докучливые мелкие торговцы, — громко заявил Слин. — Королева забыла, кто прибыл в ее владения?

Арбалетчик ехал рядом с Боиндилом, зубоскалил, не скрывая своего удовольствия от этого, и явно хотел, чтобы его слова услышали и Балиндар, и гонец Балиндис.

— Не забыла, — отрезал Железнопалый. — В отличие от племени Четвертых, здешним гномам приходится сражаться с кордрионом, да еще и бороться с мором. Непрерывные сражения и затяжная болезнь ослабили нас, поэтому есть дела поважнее, чем выстраиваться в ряд и приветствовать героев прошлого, — с некоторым презрением произнес посланец Пятых. — Вам принесут пищу и питье, и, если захотите послушать пение и полюбоваться танцами, дайте знать. Но помните, мы в трауре, потому нам трудно изображать веселье.

— Без обид, Балиндар. — Слин осклабился. — Больше я не стану напоминать тебе о том, что такой прием ниже достоинства Верховного короля, которого, кстати, ты сам выбрал.

— Оставь его в покое, — прошептал Бешеный, выразительно посмотрев на арбалетчика. — Не нужны нам распри. Помни, что тебе идти с ним в бой.

— Да, но я-то всегда буду стоять позади него, Равнорукий. — Слин опустил ладонь на ложе арбалета. — Это еще одно преимущество, которое ты получаешь, становясь стрелком.

Отряд молча ехал по коридорам. Казалось, все здесь переменилось, и Боиндил, без сомнения, заблудился бы, не будь с ними провожатого.

Гномов провели в зал, где они оставили пони и бефуна, дальше отряд отправился пешком.

Члены посольства Пятых, прощаясь, отставали один за другим, ведь им пора было возвращаться к своим кланам. В конце пути остались только Четвертые, Тунгдил, Боиндил и Балиндар.

— Знаете, можно было бы подумать, что нас завели в ловушку, — заявил Слин театральным громким шепотом, чтобы окружающие услышали. Арбалет висел у него за спиной, но метательный топорик на поясе показывал, что гном в любой момент готов к нападению. — Если бы, конечно, мы не находились среди друзей.

По дороге к путникам подошел еще один гонец и что-то прошептал на ухо Балиндару.

— Моя мать рада знакомству с храбрецами, которые последуют за Верховным королем Тунгдилом Златоруким, — провозгласил тот, указывая на огромные безыскусные ворота.

Перед створами замерли два стражника с алебардами.

— Разве раньше тронный зал не находился в другой стороне? — удивился Боиндил. — Тут, конечно, многое изменилось, но мне казалось, что…

— Ты прав. Это не старый тронный зал, — перебил его Балиндар. — Бывший тронный зал находится в тех районах Серых гор, где бушует мор. Мы стараемся держаться подальше и не собираемся делать исключение ради вашего визита. — Гном прошел вперед. — Новый тронный зал расположен здесь. — Он подал стражникам знак, и те открыли ворота.

Путников залило холодным серебристым светом. Вся комната была обита сталью. Мебель — столы и стулья — поблескивала в свете ламп, даже колонны, поддерживавшие высокий потолок, были покрыты ровной гладкой сталью, в которой все отражалось, как в зеркале.

Кое-где сталь украшал выжженный кислотой орнамент, в других же местах на стены были нанесены краски, переливавшиеся и мерцавшие. Если долго на них смотреть, то начинало казаться, что стены двигаются.

На противоположной стене художники выплавили из благородных металлов изображения прежних владык. Было видно, что этот зал принадлежит королеве, которая ведет свой род от Первых, славившихся искусством ковки и обработки металла.

— Кажется, что комната нерукотворна, она сама возникла в горе, — пробормотал один из Четвертых. — Все так переливается, да еще и не видно стыков листов стали.

На троне восседала Балиндис Железнопалая. Длинные каштановые волосы ниспадали на плечи, на голове поблескивала корона из стали, чешуйчатый доспех из того же материала сиял так, что вошедшим пришлось прищуриться.

— Только представьте, что происходит, когда она выходит на солнце. Наверное, ослепляет всех в десяти метрах вокруг.

Поднявшись, Балиндис спустилась к ним с трона по ступеням.

— Входите, садитесь за стол, — пригласила она гостей. — Я рада визиту и рада доброй вести, которую мне передал гонец. Надеюсь, что теперь торжеству зла в Потаенной Стране придет конец. Враккас пребудет с нами.

Когда гномка подошла к Златорукому, Бешеный внимательно смотрел на его лицо. Она много солнечных циклов была женой Тунгдила, они жили вместе, Балиндис родила ему сына, который погиб во время ужасного несчастного случая. Встреча с прежней возлюбленной могла бы всколыхнуть в книгочее чувства. Но как Боиндил ни старался, он не видел и тени волнения на лице друга.

В отличие от лица Балиндис.

— Во имя Враккаса! — растроганно произнесла она. — Это правда! Это действительно так! Ты вернулся из тьмы!

В уголках ее глаз блеснули слезы, затем они скатились в пушок, покрывавший щеки. С возрастом он стал гуще. Взволнованная гномка остановилась перед бывшим супругом, протягивая ему руку.

— Это правда, я вернулся из тьмы, но в то же время принес эту тьму с собой, — ответил Златорукий. — Я знаю, кто ты такая, Балиндис Железнопалая, королева Пятых, но я не помню ничего из того, что раньше связывало наши судьбы. — Гном печально указал на шрам на своем лбу. — От удара я потерял многие воспоминания о том, что прежде было дорого для меня.

Сглотнув, Балиндис заглянула ему в глаза, словно этим могла пробудить пропавшие воспоминания. Но, заметив, что выражение его лица не изменилось, она убрала руку и опустилась на колено.

— Я приветствую тебя, Верховный король Тунгдил Златорукий, — грустно сказала королева, склонив голову. — Да благословит Враккас тебя и всех тех, кто пойдет за тобой, чтобы спасти Потаенную Страну.

— Благодарю тебя, королева Балиндис. — Он коснулся ее плеча, позволяя подняться, и направился к накрытому столу.

Угощения было предостаточно, стол ломился от блюд, и в Боиндиле, несмотря на напряжение, вспыхнуло чувство голода.

— Самое время, — шепнул Слин. — Я уже готов был сожрать собственный арбалет, чтобы заглушить урчание в животе.

Все расселись вокруг стола, слуги разложили еду. Гномы заботились о том, чтобы ни тарелки, ни кружки не оставались пустыми. Во время ужина Тунгдил еще раз изложил свой план. Балиндис не стала перечить, кивнув в ответ.

Боиндилу показалось, что она все еще пытается определить, какие чувства скрывает книгочей. «Интересно, постигнет ли ее такая же неудача, как и меня?»

— Ну что ж, довольно говорить обо мне, — в какой-то момент произнес Златорукий. — Скажите, давно ли вам приходится бороться с мором, затронувшим племя?

— Около ста десяти солнечных циклов. Все начиналось незаметно, и никто из наших целителей не обратил на это внимания, — объяснила Балиндис, поднимая кружку темного пива. — Но случаев болезни становилось все больше, и мы вспомнили о заражении, подкосившем Пятых. Мы очистили штольни и пещеры, а потом запечатали их. Посмотришь по картам, каких именно районов коснулся мор?

— Вспышки болезни случаются внезапно или в них есть какая-то закономерность?

Тунгдил почти не притронулся к ужину. Боиндилу казалось, что товарищ выглядит еще бледнее обычного. Балиндис показала Златорукому карты, и он принялся что-то просчитывать. Судя по его виду, гном знал, что делает.

— По крайней мере, нам эту закономерность отследить не удалось, — произнесла королева. — Мы даже собрали добровольцев, чтобы осмотреть места, где погибло больше всего гномов. Мы думали, что это темная магия альвов, но разведчики не обнаружили там никаких подозрительных следов. Сами же добровольцы уже через пару дней заболели и умерли.

— Как именно? — уточнил Златорукий.

— Захлебнулись собственной кровью. Их мучила лихорадка, легкие постепенно наполнялись кровью, пока несчастные не лишались возможности дышать. — Гномка поежилась. — Это страшная смерть, Тунгдил.

Отодвинув карты, Златорукий осушил кружку. Седьмую, если Бешеный не ошибался. Учитывая, что Тунгдил почти ничего не съел, удивительно, как он мог оставаться трезвым. Это было серьезным достижением для гнома. Даже героическим.

— Их руки и ноги потемнели, особенно кончики пальцев, да? И язык?

Балиндис недоуменно переглянулась с сыном.

— Я ему ничего об этом не говорил, — сразу заявил Балиндар. — Об этом никто не знает.

Тунгдил зловеще улыбнулся.

— Мне и не нужно, чтобы об этом говорили. Я сам пришел к такому выводу. — Он потребовал еще пива. — Это не проклятье. Все дело в ядовитом газе. Ядовитом газе без запаха.

— Да нет же! — закатил глаза Балиндар. — Мы исключили эту возможность.

— Методы проверки, которые вы применяли, тут не сработали бы, Балиндар. Вы искали газ, который порой встречается в горах. А мы имеем дело с ядом кордриона. Это он виноват в море, вспыхнувшем в Серых горах, — высокомерно бросил Златорукий. — Это чудовище не только съедает тех, кто пытается напасть на него. Яд его выделений, как только они соприкасаются с водой, приводит именно к такой смерти, как описала Балиндис. — Он сжал в руке карты. — Боиндил сказал, что кордрион занял северную часть Серых гор, остановившись неподалеку от Каменных Врат. Этим и объясняется мор. Дождь смывает экскременты чудовища по склону вниз и выносит их в реки, которые протекают по каналам именно на тех территориях, где бушует мор.

— Так гномы умирают из-за кордрионова дерьма? — огорошенно воскликнул Бешеный. — Вот засранец этот кордрион! Значит, и к лучшему, что вскоре мы расправимся с ним.

— Не мы, а Лот Ионан. — Поднеся очередную кружку пива к губам, Златорукий осушил ее одним глотком. — Я думаю, что через один-два солнечных цикла действие его выделений пройдет и в этих районах снова можно будет жить. — Он заметил, что Балиндар не верит ему. — Это связано с алхимией, Железнопалый. Я вырос в штольне мага и многое повидал в его лабораториях. Фекалии кордриона обладают необычными свойствами, собственно, это сухая кислота. Как только они соприкасаются с водой, выделяется смертоносный газ. Я часто пользовался экскрементами кордриона в Черном Ущелье, когда мне не удавалось взять какую-то крепость и осада затягивалась. — Тунгдил хлебнул еще пива. — Но ваших больных я обнадежить не могу. Кислота разъедает легкие, и это непоправимо. Тот, кто заразился, вскоре отправится в Вечную Кузницу.

— Я верю тебе. — Балиндис побледнела.

Разложив карты, она показала, где живет кордрион и где он устроил свое логово.

— Враккас, смилуйся и помоги нам! Пока что удавалось уничтожать все его кладки, прежде чем детеныши успевали вылупиться. Наши разведчики говорят, что кордрион опять забрался в логово, собираясь отложить яйца, но на этот раз он взял с собой припасы. Если нам не повезло, он не станет покидать логово, чтобы поесть. Раньше мы всегда разбивали яйца именно в это время.

— Мы придумаем, как его отвлечь, — утешил ее Боиндил. — Итак, книгочей, мы идем к логову, забираем кладку и бежим по подземным туннелям Серых гор в сторону Гаурагара, верно?

— Нет. Нам нужно идти не по подземным коридорам, а по поверхности, чтобы кордрион мог проследить за нами. Я уже продумал, как следует совершить этот переход.

— Зимой? — выпучил глаза Балиндар. — Ты сошел с ума? Верховный король… — после небольшой паузы добавил он.

Златорукий без запинки перечислил названия всех вершин, по которым придется пройти, указал места для стоянки и описал маршруты.

— Тебе это до сих пор кажется безумием? Или теперь это скорее напоминает пусть и сложный, но все же вполне приемлемый путь? — резко осведомился гном.

Балиндис кивнула.

— Удивительно, что ты помнишь, как лучше пройти по этим горам, но позабыл многое из прошлого. — Она не скрывала горечи. — Мне кажется, что твоя душа сохранила лишь разум, а чувств лишилась. Я права, Верховный?

— Возможно, это действительно так. — Тунгдил повернулся к гномке. — Но сейчас моя память может помочь Потаенной Стране, так что я не жалуюсь, королева Балиндис.

— Я тоже. — Боиндил до сих пор удивлялся тому, насколько подробно Златорукий продумал план. По дороге Бешеный ни разу не замечал в руках товарища карты. Вероятно, его познания были намного глубже, чем Равнорукий мог предположить. — Я предлагаю как можно скорее отправиться в путь, пока не вылупились эти мелкие твари.

— Мы выходим завтра, как только встанет солнце. — Тунгдил поднялся. — Мне хотелось бы отдохнуть. Королева Балиндис, прошу тебя, отправь кого-нибудь сопроводить меня в покои. Завтра мне понадобятся отдохнувшие пони и провиант для отряда. Распорядись, будь добра.

Балиндис жестом приказала одному из слуг проводить правителя гномьих племен, и вскоре Тунгдил покинул тронный зал. Он даже не попрощался с присутствующими.

Слин и остальные Четвертые тоже откланялись. Через некоторое время королева осталась наедине с сыном и Боиндилом.

Они молча продолжили трапезу — не хотелось говорить ни о Черном Ущелье, ни о бедах в Потаенной Стране, ни о Тунгдиле. Затем королева попросила Балиндара оставить ее с Боиндилом, чтобы пообщаться с давним другом с глазу на глаз.

Бешеный понимал, что сейчас произойдет. Обреченно вздохнув, он поспешно схватил кружку пива. Ему уже порядком надоело перед всеми оправдывать книгочея, потому он решил перевести, если что, разговор на другую тему.

— Возможно, я ошибаюсь, Балиндис, но мне кажется, что твой сын очень похож на Тунгдила.

Он понимал, что это дерзкий и непристойный намек, к тому же обидный. В сущности, Боиндил спрашивал у королевы, не обманула ли она своего мужа, Глаимбара Остролезвого из клана Железные Тиски, короля Пятых, выдав Балиндара за его сына.

Но Балиндис восприняла его слова совершенно спокойно и даже, казалось, с облегчением.

— Это очевидно, правда? — прошептала она в ответ. — Не стоило отправлять Балиндара на совет в Коричневых горах. Многие главы кланов видели его рядом с отцом и догадались, в чем дело.

— Это повлияет на твое правление?

— Никто не оспаривает моего права на трон с тех пор, как мор забрал Джероина Свинцового. Он был братом Зиндалии, второй жены короля, с которой Глаимбар развелся ради меня. Джероин и некоторые гномы из его клана так и не простили мне этого. Но я хорошо правлю королевством, и если нам удастся избавиться от кордриона, то племя Пятых ждет подъем. — Гномка закашлялась.

— Ох, я и забыл, что ты тоже заболела! — удрученно выдохнул Бешеный.

— Все как-нибудь уладится. Главное, теперь мы знаем, чем вызван мор.

— Мы знаем, кто повинен в этой болезни, но нам неизвестно, как ее лечить. — Боиндил старался не думать о том, что, по словам книгочея, всех зараженных ждет верная смерть. — Но мы что-нибудь придумаем, — поспешно добавил он, чувствуя, как в душе поднимается печаль.

«Возьми себя в руки. Она еще жива».

— Глаимбар обо всем знал. — Балиндис вздохнула.

— Что? Что Балиндар не его сын?

— Да. Он никогда не говорил мне об этом напрямую, но я все видела. Однако же король ни с кем не поделился этим знанием и принял Балиндара. В этом было его величие. И за это я любила его всем сердцем. — Гномка слабо улыбнулась. — Балиндар унаследует от меня трон Пятых, Боиндил. Глаимбар хотел этого, так как видел, насколько хорошим правителем может стать его сын, пусть и не родной.

— Знаешь, он не очень-то поладил со своим настоящим отцом. — Боиндил отряхнул бороду, случайно попавшую в тарелку с крошками. — Балиндар понимает, с кем имеет дело? Я хочу сказать, он же не слепец и уже должен был заметить свое внешнее сходство с Тунгдилом.

— Возможно, именно в этом и кроется причина его неприязни. Он не хочет быть сыном Тунгдила Златорукого, совершенно чужого для него гнома. Мальчик всегда любил Глаимбара. Мой муж научил его фехтованию, я же — обработке металлов. В моих рассказах Тунгдилу не всегда доставалась хорошая роль, если ты понимаешь, о чем я. После того как Златорукий бросил меня, предложив в письме развод и даже не приехав поговорить со мной лично, я была очень зла на него. Зла и разочарована. Но с тех пор прошло много солнечных циклов, и моя ярость улеглась. Теперь же, когда я вновь увидела его, Боиндил, я ощутила, как в моей душе поднимаются прежние чувства.

— Значит, ты уверена в том, что это Тунгдил? — Слова сами сорвались с языка Бешеного.

К его изумлению, Балиндис улыбнулась.

— Пускай его мрачный вид не вводит тебя в заблуждение. Мое сердце, — она опустила руку на грудь, — сразу узнало его. А сердце еще никогда меня не подводило.

— Я почувствовал то же самое, — признался Боиндил и с облегчением отпил пива.