Глава 28


Мои клыки оскалились, когда я прищурился в темноту. Мое одаренное зрение едва ли позволяло различать тени в этом месте бесконечной ночи, но что-то было там, в темноте, что-то двигалось по стене с телом, которое неестественно извивалось.

— Что это? — Тори шипела рядом со мной, вытаскивая меч, хотя она тоже ни черта не видела, но когда огонь Феникса вспыхнул по всей длине меча, комната вспыхнула внезапно и слишком реально.

Тварь на стене была не одна, их становилось все больше и больше, они выползали из щелей, которые казались лишь темными тенями по краям этой забытой комнаты, но теперь оказались дверями, предназначенными для существ, не похожих ни на одно существо, которое я когда-либо знал, ходившее по этой земле.

Их тела были матово-черными, их покрывали наложенные друг на друга бронированные пластины, эти существа передвигались как сороконожки, цепляясь за стены и потолки слишком длинными ногами, которые сгибались под неестественным углом, колени выворачивались назад. Но их лица не были похожи ни на одно насекомое, их темно-зеленые глаза пылали умом и казались почти фейри. Их челюсти были чем-то, порожденным извращенной фантазией: зияющий рот с острыми и гниющими зубами, которые безвольно свисали, и слюна капала на темный пол, в то время как они рассматривали свою жертву.

— Что вам нужно? — потребовал я, доставая свои парные кинжалы и зажигая на них пламя по своей команде, стараясь при этом не сводить глаз с монстров, круживших вокруг нас.

Без нашей магии мы были в невыгодном положении, но если мы сможем отвлечь их еще немного, то Тори сможет использовать огонь от нашего оружия, чтобы пополнить хотя бы часть своей силы.

— Выполнить задание, оставленное нам Матерью, — шипел один из них слева от меня, и я изо всех сил старался скрыть свое отвращение, глядя, как с клыков на пол стекает слюна. — Защитить знания здесь от фейри, которые попытаются злоупотребить ими в корыстных целях.

— Мы ничем не злоупотребляем, — твердо сказала Тори, высоко подняв подбородок и встретившись с чудовищными глазами того, кто стоял прямо перед нами. — Я — принцесса Вега, а Калеб — Наследник Небесного Совета. Солярия отчаянно нуждается в магии, скрытой в этих книгах.

Все существа начали клацать зубами, и только через мгновение я понял, что они говорят друг с другом, их движения становились все быстрее, по мере того как они взвинчивали себя. Я посмотрел между ними, где они продолжали ползать по стенам, окружавшим нас.

Слабое свечение привлекло мое внимание к пентаграмме, внутри которой мы стояли, линии которой оживали, наполняясь какой-то древней силой, пока звери кружили вокруг нас.

— Они не могут пересечь эти линии, — вздохнул я исключительно для ушей Тори, и она кивнула в знак понимания, когда одно из существ приблизилось к мерцающей линии, а затем с шипением боли унеслось прочь.

— Мать скрыла эти знания от вашего рода, — внезапно сказал один из монстров, заставив меня повернуться к нему справа от нас. — Спрятала от тех, кто злоупотреблял им снова и снова. Эти знания так и останутся потерянными.

— А если мы откажемся оставить их здесь? — потребовала Тори, заставив эти гниющие зубы лязгнуть, а существ шипеть и огрызаться в ярости.

— Тогда мы покажем вам, как мы голодны, — прохрипело одно из них.

— У меня такое чувство, что вы намерены показать нам это независимо от нашего выбора относительно этих книг, — заметил я, и воздух наполнился чем-то похожим на смех.

— Вы знаете о существовании книг, — вздохнул один из них с потолка прямо над нашими головами. — Это знание не может покинуть это место.

— Что ж, это делает наш разговор несколько бессмысленным, — пробормотала Тори, ее пальцы неуловимо дрогнули, чтобы набросить на нас двоих заглушающий пузырь. — Как чувствуется твоя скорость? — спросила она, сосредоточившись на монстрах, которые роились вокруг нас.

— Молниеносно, — ответил я, наблюдая за существами, которые кружили вокруг нас, не хуже их понимая, что мы не сможем долго прятаться в пределах пентаграммы. Магия, пульсирующая вдоль ее линий, уже мерцала, и я готов был поспорить, что спустя несколько тысяч лет ее сила истощилась. — У нас, вероятно, есть еще минута в лучшем случае, прежде чем пентаграмма разрушится.

— Я создам сумку для книг, потом запрыгну тебе на спину, ты закинешь все книги в нее, а я взорву все огнем, чтобы создать путь к выходу, через который ты сможешь нас провести, — сказала Тори, ее рука уже двигалась, пока она формировала большую сумку из толстых листьев, монстры клацали и тявкали, заметив, что она делает.

— Надеюсь, этот Минотавр умеет быстро бегать, — пробормотал я, понимая, что нам понадобится его помощь, чтобы найти выход из Лабиринта, когда мы снова окажемся на верхнем уровне.

— Давай сначала сосредоточимся на том, чтобы не умереть в этой камере, а потом уже будем думать о скорости передвижения его копыт, если мы не умрем до того, как вернемся к нему, — предложила Тори, и, клянусь, при мысли о нашей смерти здесь, в этой яме, ее темные глаза заблестели от возбуждения.

— Ты чертова психопатка, ты знаешь это? пробормотал я, и она оскалилась мне в ухмылке, полной жажды кровопролития.

— Это говорит хищник.

Тори бросила мне сумку, я спрятал один из своих кинжалов и поймал ее, пока она убирала меч в ножны, а затем запрыгнула мне на спину.

Я вскочил на ноги, когда существа закричали от ужаса, поняв, что мы делаем, но все еще бессильные остановить нас за магическим барьером, созданным пентаграммой.

Первым делом я схватил книгу по эфиру, вес которой оказался намного больше, чем я мог ожидать, даже учитывая, насколько большой была эта чертова штука. Я бросил ее в сумку, немного сокрушаясь о том, как грубо я с ней обращаюсь, и зная, что где-то в этом мире Орион только что вздрогнул от ужаса. Затем в сумку отправилась книга об огне, потом о воде и воздухе, а сама сумка словно нагрузилась чертовыми камнями, и листья, которые пошли на ее создание, застонали от напряжения.

Мои пальцы коснулись края книги о земле как раз в тот момент, когда по комнате пронеслась дрожь силы, и свет, мерцающий из пентаграммы, рассыпался от дуновения неестественного ветра.

Существа с криками бросились на нас, по стенам заплясали тени глубочайшего черного цвета, а свет от моего одинокого кинжала был единственным, что мы могли видеть.

Я был вынужден отпрыгнуть в сторону, когда они бросились на меня, перепрыгнул через одного, затем чуть не споткнулся о другого, прежде чем горячая боль пронзила мое бедро, когда одному из них удалось зацепить меня своими острыми как бритва клешнями.

Я громко выругался, и через мое плечо вырвался взрыв пламени, когда Тори высвободила свою магию. Существо закричало, попав в огонь, его тело скрутилось само по себе, а бронированные пластины спины сомкнулись вместе, чтобы уберечь тело от пламени.

Другие монстры отпрянули в сторону, прикрывая глаза своими грубо согнутыми конечностями, так как вспышка света на мгновение ослепила их.

Я бросился за книгой земли, бросил ее в сумку и помчался к выходу, пока твари приходили в себя и снова нападали на нас.

Тори вскрикнула от боли, когда один из них замахнулся на нас клешней, и горячие брызги ее крови на моей щеке подсказали мне, что он задел плоть.

— Черт, как больно, — шипела она, давая мне понять, что она не смертельно ранена, и я бросился к выходу, прижимая ее к себе.

Огонь вырывался из ее ладони, направляя к проходу, ведущему обратно в подземную библиотеку, существа бросались в стороны или сворачивались в клубок, защищаясь от пламени.

Я проскочил между ними и выскочил в сырое помещение. От головокружения я споткнулся, когда свернул за угол, и выругался, едва не врезавшись в стену на огромной скорости.

Позади нас завывали существа, пускаясь в погоню, и мой пульс бешено заколотился в груди, когда ноги начали замедляться.

— Мой Феникс угасает! — кричала Тори, а я бежал дальше, моя одаренная скорость то увеличивалась, то уменьшалась, так что в один момент мы мчались по проходам, а в следующий я уже спотыкался на скорости фейри.

— Должно быть, в их клешнях был какой-то подавитель Ордена, — выругался я, заметив впереди нужную нам лестницу, и, пошатываясь, побежал дальше, добившись очередной вспышки скорости, которая подняла нас на несколько пролетов вверх, прежде чем я чуть не приложился лицом о стену, так как мой дар снова ускользнул.

— Опусти меня, — приказала Тори, но я покачал головой и заставил себя сосредоточиться, обнажая клыки и снова бросаясь вперед.

Звук преследующих нас тварей был не так уж далеко, и я знал, что если нам придется бежать с нашей обычной скоростью фейри, они настигнут нас в мгновение ока.

— Я могу продержаться еще немного, — прорычал я, даже когда боль пронзила мой рот и клыки начали втягиваться.

Мы снова взлетели по лестнице, но на последней ступеньке я запнулся, и мы вдвоем рухнули на пол, кувыркаясь по каменному полу, ведущему в Лабиринт, мой кинжал и сумка с книгами разлетелись по каменному полу.

— Эта ублюдочная бычья дрянь! — прорычал я, поднимаясь на ноги и оглядывая темный проход в поисках хоть какого-нибудь признака Арнольда, того мудака, который обещал ждать нас прямо здесь и, очевидно, отказался от этого обещания при первой же возможности.

Тори тоже встала, ее глаза метались вправо и влево в поисках Минотавра, но было ясно, что его давно нет. Я не знал, спугнули ли его крики этих чудовищ в темноте или этот ублюдок бросил нас, как только мы спустились по лестнице, но сейчас это не имело значения. Мы были в полной жопе.

— Из лабиринта Минотавра не выбраться, Тори, — сказал я, когда она протянула руку в сторону лестницы и отгородилась от нас каменной стеной, крики чудовищ за которой резко оборвались.

— Ты должен меня укусить, — огрызнулась она, поворачиваясь ко мне и полностью игнорируя мои слова.

— Нет, — рявкнул я, вспышка воспоминаний пронзила меня, когда я вспомнил, что я сделал с ней в последний раз, когда укусил ее. Звук ломающегося позвоночника при падении с крыши Королевской Лощины, ярость и предательство в глазах Дариуса, когда он понял, что я сделал, и приказал мне никогда больше не приближаться к ней со своими клыками. Я не мог укусить ее. Не стану.

— Прекрати смотреть на меня этим гребаным взглядом и укуси меня, пока ты полностью не потерял связь со своим Вампиром. Ты никому из нас не пригодишься, если у тебя не будет доступа к своей форме Ордена и магии, чтобы сражаться.

— Тори, я не могу. Я дал клятву Дариусу после того, как причинил тебе боль. Ты знаешь, что я не могу…

Она ударила меня так сильно, что моя чертова голова покатилась в сторону, и я почувствовал вкус собственной крови.

— Не надо бросаться его гребаным именем и говорить об обещаниях, которые ты ему давал. Он обещал мне, что будет бороться за меня. Он обещал, что не уйдет, блядь. И посмотри, что он сделал. Так что не надо держать обещания перед этим мудаком, которые в итоге приведут к тому, что нас обоих убьют, когда он нарушил все клятвы, которые когда-либо давал, умерев на этом гребаном поле боя и оставив меня одну.

Сырая боль и сердечная боль в ее зеленых глазах разорвали что-то глубоко внутри меня, но когда вес нескольких огромных тел столкнулся с каменной стеной рядом со мной, я понял, что сейчас не время зацикливаться на этом. И даже если я не верил в половину того, что она только что сказала, и даже не верил, что она сама это имела в виду, я знал одно. Дариус заставил меня поклясться защищать женщину, которая стояла передо мной. И он хотел бы, чтобы я сделал все возможное, чтобы защитить ее и сейчас. А это означало, что я должен быть способен сражаться.

Мои клыки снова запульсировали от боли, и я понял, что времени почти не осталось: мой Вампир отступил в темные глубины моего сознания, когда яд из этих чертовых клешней проник под мою кожу и изгнал его.

С рычанием разочарования я набросился на нее, мои пальцы вцепились в ее волосы, когда ее голова откинулась назад в покорности, и мои зубы прорвали мягкую кожу ее горла с жестокостью, которую я должен был усмирить.

Тори зашипела, когда я пил из нее, этот укус не был похож на те, что мы когда-то разделяли, между нашими телами образовалась щель, которую никто из нас не хотел закрывать. Сила ее крови по-прежнему переполняла меня, как и раньше, но опьянение, которое я когда-то испытывал от ее вкуса, отсутствовало, в груди горела жажда чего-то, окунутого в лунный свет, когда я брал то, что мне было нужно, чтобы восполнить свою силу.

Мои клыки запульсировали, борясь с ядом, который пытался заставить их втянуться, и я жадно глотал ее кровь, забирая столько, сколько мог, прежде чем подавитель не одержал верх, и мои клыки не исчезли.

Я мгновенно отпустил ее, и Тори подняла руку, чтобы добавить камней в стену рядом с нами, так как она снова яростно загрохотала.

— Сюда, — скомандовала она, переходя на бег, а я закинул на спину сумку с книгами, достал свой кинжал и побежал за ней, уже не зная дороги в этом лабиринте туннелей.

Пламя охватило руки Тори, когда она бежала впереди меня, освещая путь и восстанавливая силы, пока мы мчались по тоннелю за тоннелем.

Раздавшийся вдалеке гул дал понять, что существа прорвались сквозь баррикаду, и мой пульс участился, когда я оглянулся в том направлении, а в ладонях заструилась магия.

Мы поднялись по лестнице на один уровень вверх, после чего еще несколько поворотов привели нас в тупик, и мы были вынуждены снова вернуться назад.

Скрежещущий звук, издаваемый существами, мчащимися по каменным стенам, был настолько близок, когда мы снова достигли подножия лестницы, что я ожидал, что они настигнут нас в любой момент.

Тори воздвигла еще одну каменную стену у нас за спиной, а я добавил свою силу к ее, усиливая, прежде чем мы двинулись дальше, но сколько бы мы ни петляли, выход не появлялся.

— Не могу поверить, что мы пережили все, что у нас было, только для того, чтобы в итоге заблудиться в гребаном лабиринте и быть съеденными кучкой мутировавших сороконожек, — прорычал я, и звуки преследования снова стали ближе, наш конец приближался к нам, как бы быстро мы ни бежали.

— К черту, — прорычала Тори, забегая за очередной поворот и ругаясь так громко, что я понял, что это тупик, еще до того, как свернул в него.

— Дерьмо, — согласился я, прислонился спиной к стене с ее стороны и бросил копья из дерева и камня, которые выросли из каждой стены туннеля как раз в тот момент, когда первый из зверей выскочил из-за угла.

Я взглянул на Тори: она оскалила зубы на монстров, плети из колючих лоз свивались с ее кулаков, и она готовилась к смертельной схватке рядом со мной, а огонь, горевший позади нас, заставлял кровь из укуса на ее горле сверкать глубоким красным цветом.

— Мы не умрем здесь, — сказала она, это был приказ королевы, и в кои-то веки я без труда последовал ему.

— Согласен.

Вокруг нас царил хаос: Хранители Утраченных Знаний атаковали нас в полную силу, бесчисленные насекомоядные тела прыгали на нас, гротескные зубы скалились на наши глотки, крича о нашей смерти.

Тори взмахнула кнутом, и лианы крепко связали двух зверей, шипы вонзились в чешуйчатую плоть, а затем вспыхнули и заставили их кричать в агонии.

Я бросил в них копья, которые снял со стен: темно-синяя кровь забрызгала кирпичную кладку, когда они насадились на них, их крики боли окрасили воздух и заставили мои уши звенеть в замкнутом пространстве.

Тори вскинула руки и послала на них торнадо из магии огня и воздуха, их вопли агонии дали нам понять, как сильно они ненавидят пламя, и я тоже обратил свою силу в огонь.

Монстры закричали громче, пытаясь убежать от нас, но я сжал кулак и ударил им по стене, посылая магию земли, рикошетящую от стен, ища монстров, пока они убегали, а затем бросил на место стальную стену, чтобы поймать их в ловушку в этом туннеле.

— Покончим с этим, — прорычал я, снова вливая всю свою силу в пламя, заполняя им весь проход, так как жар грозил сжечь и нас заживо.

Тори стиснула зубы, и на наших спинах вырос лед, воздух завихрился над нами, обходя лед снова и снова, защищая нас от пламени, и мы подожгли весь мир перед собой, не ослабевая ни на мгновение, пока крики этих чудовищ не стихли.

Моя сила иссякла, когда раздались последние крики и пламя опало, обнажив обугленные, скелетные тела чудовищ в туннеле, покрытом лишь копотью.

Мы вдвоем стояли так несколько долгих минут, задыхаясь и глядя на тела мертвых тварей из нашего положения, затерянного в лабиринте гребаного Минотавра, в котором мы, скорее всего, затеряемся на долгие годы.

— Что нам теперь делать? — спросил я, глядя на каменную крышу, изогнутую над нашими головами, на мир, который ждал нас там, наверху.

— Ну, я не собираюсь оставаться внизу в каком-то гребаном туннеле бог знает сколько времени, — ответила Тори, и я фыркнул от удовольствия, когда она подняла руки и начала ломать эту чертову крышу прямо над нашими головами.

Казалось, весь мир вокруг нас трясся и грохотал, пока она стискивала зубы, пламя пылало все жарче, разжигая ее силу, а магия лабиринта боролась с ней, пытаясь остановить то, что она пыталась сделать. Это место было построено так, чтобы выдержать силу любого фейри, достаточно глупого, чтобы попытаться пробить себе путь на свободу. Но Тори была не просто фейри. Она была Вега, самым могущественным родом в истории человечества, а также Фениксом. Ее магия была бесконечной, пока огонь горел у нее за спиной, а воля была железной, чтобы заставить законы магии и природы подчиниться ее воле.

Крыша над нашими головами раскололась со страшным грохотом, обломки посыпались на нас и столкнулись со щитом, который она уже успела поставить, чтобы защитить нас.

Я поправил вес сумки на спине, когда она подняла нас с помощью магии воздуха, и мы устремились в туннель, который она пробивала над нами, поднимаясь все выше и выше, пока наконец свет не хлынул на нас, открывая золотые залы нетронутой библиотеки.

Мир продолжал стонать и содрогаться в знак протеста против ее силы, и я постарался скрыть свое благоговение перед невероятной магией, когда она заставила лабиринт, построенный из древней магии, разрушиться по ее воле.

Крик чистейшего ужаса встретил нас, когда Тори пронесла нас через библиотеку и высадила нас, окровавленных, грязных и капающих черт знает чем, на красивый кремовый ковер в центре огромной комнаты, заполненной золотыми книжными полками.

Библиотекарь, который не хотел пускать нас в это место, стоял там, положив руку на грудь, с беззвучным криком на губах, покосившись на Минотавра по имени Арнольд.

— Большое спасибо за гостеприимство, — ярко сказала Тори, проходя мимо них к выходу, где она отдала честь ошеломленной Лейни и нажала кнопку вызова лифта, который наконец-то вернет нас на землю. — Мы обязательно посетим вас снова в ближайшее время.

— Во имя света вечно убывающей луны, — вздохнул библиотекарь, и я бросил ему злобную ухмылку, пока Арнольд продолжал пытаться удержать его в вертикальном положении.

— О, и Арнольд? — добавила Тори, заходя в лифт, который прибыл за нами. — Если я еще раз увижу твою трусливую, предательскую рожу, я отрежу тебе рога и засуну их тебе в задницу. Понял?

Арнольд слабо мычал, а я скрежетал зубами, требуя исполнения обещания, как раз в тот момент, когда двери закрылись под звуки протестующих криков библиотекаря, о том что мы уходим с сумкой, полной книг.

— Укуси меня, — с вызовом бросил я, но если он ответил что-нибудь еще, ответ был утерян, так как лифт взмыл вверх через озеро к свежему воздуху над головой.

— Скажи мне, что ты не потеряла свой Атлас в этом безумии, чтобы мы могли вернуться к повстанцам, — умолял я Тори, когда мы вышли из лифта и оказались на острове посреди озера, куски мертвого озерного монстра все еще плавали в темной воде вокруг нас. — Потому что мы до сих пор не можем использовать наши формы Ордена, а я, кажется, потерял свой Атлас где-то, когда ты напал на тех монстров…

— Не вини меня за это, чувак, это полностью вина краба.

— В любом случае, мы чертовски похожи на пару смертных в туристическом походе на ближайшее будущее, если только у тебя нет своего? — нам нужно было, чтобы кто-то указал нам текущее местоположение плавучего острова, иначе мы застрянем здесь, поскольку с момента нашего отплытия прошло бесчисленное количество часов.

— Мы можем пойти пешком? — предложила она полусерьезно, и я вздохнул: идея разбить лагерь в глуши была не менее привлекательна, чем купание в этом озере, когда я еще раз взглянул на эти чудовищные комья, плавающие в воде. — Или мы можем позвонить, чтобы узнать место? — Тори сверкнула на меня своим Атласом с издевательским видом, и я проклял ее, пока она набирала номер Джеральдины.

— Не забудь, что на обратном пути нам нужно будет заскочить за костью твоего врага, — сказал я, скривившись от этой прекрасной идеи.

— Твоя игра в свидания в последнее время действительно набирает обороты, ты знаешь об этом? — мило сказала она, и воспоминание о нашем полном провальном свидании промелькнуло у меня в голове, заставив мою гримасу углубиться.

— Ты действительно предпочла бы грабеж могил и борьбу с этими монстрами караоке и суши, не так ли? — спросил я, и в ее глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на забаву, после чего она пожала плечами.

— Определенно.

Я закатил глаза, как раз когда Джеральдина ответила на звонок, ее заливистый голос полился из динамика, когда истина этого заявления дошла до меня, и я не нашел в ней ничего, кроме забавы. Тори Вега была чертовски хорошей подругой, которую можно было взять с собой на ночь, но нашим судьбам не суждено было слиться так, как я когда-то думал, и я осознал, что в этой правде больше не осталось ни жала, ни затянувшейся обиды, ни негодования. Как пара мы с ней были крушением поезда, которое только и ждало, чтобы случиться, но как друзья мы сработались чертовски хорошо.

Тори удалось довольно быстро закончить разговор с Джеральдиной, и я с ожиданием посмотрел на нее, когда она достала из кармана звездную пыль.

— Они просто занимаются чем-то с Ксавьером, что, очевидно, не может ждать. Она даст нам знать, как только выкроит для нас место между палатами, — объяснила она, и я кивнул, переводя взгляд на безмолвный, живописный пейзаж, окружавший нас.

— Хочешь посидеть и насладиться видом? — предложил я.

Глаза Тори проследили за ярким зеленым пейзажем, но она покачала головой.

— Тишина мне сейчас не подходит.

Я сопротивлялся желанию обнять ее, зная, что она не хочет этого, не здесь, не сейчас, когда она так сильно борется за то, чтобы остаться несломленной после всего этого.

— Может, тогда вместо этого ты хочешь поискать кости своих врагов?

Ее губы подергивались от смеха, но она просто достала из кармана осколок кости и протянула его мне.

— Я взяла ее у тех тварей, которые пытались убить нас там внизу. Они, конечно, думали, что мы их враги, так что…

— Дикарка, — фыркнул я, и она, пожав плечами, вернула кость в карман.

— Я больше не буду тратить время.

— К твоему сожалению, мы не можем вернуться, пока не получим вестей от Джеральдины, так что либо садись и наслаждайся видом вместе со мной, пока мы ждем, либо начинай идти, если тебе нужно двигаться дальше. Выбор за леди.

Тори была склонна начать шагать, но я предположил, что она увидела бессмысленность этой затеи и вместо этого опустилась на влажную траву, подняв подбородок и глядя на потрясающий вид.

Я присоединился к ней на земле, сумка с украденными книгами лежала между нами, и от них исходила сила, о которой никто из нас не говорил.

Наступила тишина, и прохладный ветер пронёсся между гор, давая нашему горю возможность подняться и снова взять своё.

— Такое ощущение, что я потерял конечность, — пробормотал я, мое горло сжалось, когда я смотрел на горный пейзаж, представляя себе золотого Дракона, рвущегося в небо, пробивающегося сквозь облака.

Тори не ответила, но придвинулась ближе ко мне, ее голова упала на мое плечо, и она взяла мою руку в свою. Я чувствовал шрам на ее ладони в том месте, где ее кожа прижималась к моей, и я мог бы поклясться, что от клятвы, которую она вырезала на своей коже, исходила нотка силы.

— Я дала обещание звездам покончить с ними за эту неудачу, — сказала она низким голосом, холодная уверенность в ее словах заставила волоски на моей шее встать дыбом. — И я намерена его сдержать.

Тишина снова опустилась на нас, и я почувствовал, как эхо ее слов разнеслось по небу и за его пределами, с уверенностью и силой данной этой клятвы, и знанием того, что она не остановится, пока не увидит ее исполнения. Если в Солярии и существовал хоть один фейри, способный заставить дрожать от гнева сами звезды, то я знал, что это Тори Вега. И даже могущество небес не спасет их, когда придет время.



Загрузка...