Стокгольмский синдром Гермионы Грейнджер

Глава 2. Предложение, от которого трудно отказаться

На следующий день, когда Джинни вышла из камина, Гермиона даже не удивилась. Она ожидала, что та сейчас, прыгая от счастья, начнёт рассказывать, что у них с Гарри всё наладилось. Однако, Джинни озадаченно схватила её за руку и потащила в свою бывшую комнату.

— Гермиона, — запирая дверь, произнесла она. — Я не знаю, может, тебе и правда поговорить с Гарри! Он, по-моему, болен.

— Что?

— У него какие-то проблемы с сексуальной сферой. Пусть сходит в Мунго, подлечится там. От фантазий своих дурацких избавится. А то надумал в игры какие-то играть.

— Но, Джинни, пары иногда играют в разные… игры, — осторожно начала Гермиона, с трудом сдерживая подступающую злость на Джинни.

Вот она, значит, старается, приводит друга в чувства, разбирает его психологические проблемы, а эта нахалка даже пальцем пошевелить не хочет! Какая это любовь?!

— Да ну их.

— Джинни, ну ты же не собираешься расставаться с Гарри?

— Ещё чего! Зачем мне с ним расставаться? Я замуж за него выйду и буду миссис Поттер. Только пусть голову подправит немного, да и всё!

— Джинни! Но это же неправильно! — возмутилась Гермиона, уже не в силах себя контролировать. — Влюблённые должны стараться понять друг друга.

— Ой, Гермиона, не будь такой наивной! — фыркнула Джинни. — Вы-то с Роном грызётесь, как кошка с собакой, а меня жизни учишь. Так ты поговоришь с Гарри? А то у меня ощущение, что он либо импотент, либо извращенец… бесит уже…

— Поговорю-поговорю, — злобно процедила Гермиона, но Джинни, как обычно, проигнорировала этот её тон и, бросив «спасибо», покинула комнату.

* * *

Гермиона целый день обдумывала разговор с Джинни и злилась. Ну почему Гарри влюбился в эту пустоголовую эгоистичную особу? Почему? Она ведь его даже понять не хочет! Устроила проблему на ровном месте. Подумаешь, игры! Как теперь поддерживать друга, если его девушка так относится ко всему, что чуть выходит за рамки обычного? Гарри опять уйдет в депрессию и напридумывает себе всякого. А он же такой… такой замечательный. Сердце Гермионы просто разрывалось от тоски и несправедливости. Она то злилась, то плакала, то снова злилась. И так по кругу. Но ничего, ничего не могла придумать.

Она спустилась к ужину, когда за столом собрались Молли, Артур и Рональд, который, казалось, из-за него и не вылазил.

— Слышала? — обратился к ней жених. — Отец сегодня конфисковал целую кучу каких-то наручников и плёток! Представляешь, некоторые используют это во время секса. Вот извращенцы!

— Рональд! Прекрати рассуждать об этом безобразии! — возмутилась Молли Уизли и строго посмотрела на мужа: — Артур, вот что ты при детях рассказываешь? Стыд и срам!

— Не вижу ничего страшного в этих самых… играх, — пробубнила себе под нос Гермиона, пытаясь поддержать покрасневшего до кончиков ушей мистера Уизли.

— Да брось ты! — вклинился Рональд. — Это ж больные какие-то! Я бы когти рвал от таких сразу, — продолжил он, накладывая себе побольше индейки.

И тут у Гермионы в мозгу словно что-то взорвалось. Её осенило. Да, это была самая невероятная, бредовая, опасная идея из всех, когда-либо приходивших ей в голову, но цель стоила любых рисков.

Пан или пропал! Она сделает то, что никогда бы не сделала и не ожидала от самой себя! И даже если ничего не выйдет, никогда не будет жалеть. Ведь так она хотя бы попробует побороться за своё счастье. А то, что её счастье точно было не здесь, она давно поняла, с отвращением глядя на то, как Рон откусывает огромный кусок жареной индейки.

Она резко встала из-за стола и направилась к выходу.

— Эй, ты куда? — с набитым ртом поинтересовался её «жених», который никак не хотел слышать, что она видит его только другом.

— Мне надо воздухом подышать, — отмахнувшись, бросила Гермиона, почти бегом выскочила на улицу и трансгрессировала.

* * *

Гарри оторопел, когда на пороге его дома возникла взволнованная подруга.

— Гарри! Гарри, ты должен мне помочь! — Гермиона влетела в дом на площади Гриммо и принялась судорожно стаскивать с себя одежду, не давая себе времени на «передумать».

Пока она снимала кофту, Гарри спокойно стоял, гадая, что же произошло с его подругой, но когда она начала расстегивать блузку, и его взгляд невольно зацепился за чашечки кружевного бюстгальтера, то он серьёзно напрягся…

— Гермиона… что ты…

Блузка оказалась на полу быстрее, чем Гарри произнёс свой вопрос. Слова встали комом в горле, так как взору предстала аккуратная девичья грудь, прикрытая лишь тонким кружевом.

— Гарри! Я решила уйти от Рона и, как я понимаю, у вас с Джинни тоже не очень-то клеится, — Гермиона решительно шагнула к нему навстречу.

— Д-да… я… — Гарри стало жарко. Невероятно жарко. Мозг наводнили эротичные картинки, как он стаскивает этот чёртов бюстгальтер и прикасается губами к груди подруги.

— В общем, Гарри, — пока он пытался выстроить свои мысли в логическую цепочку, Гермиона принялась за пуговицы на его рубашке, — нам надо переспать!

— Что?!

— А потом скажем, что ты меня изнасиловал и мне понравилось! Рыжие сочтут нас ненормальными и сами нас бросят!

— Но я… я не собираюсь тебя насиловать, Гермиона! — опешил Гарри. — Ты за кого меня держишь? Ты же сама говорила, что я не способен… я…

— Дурачок, это же понарошку, — с улыбкой произнесла она и, едва прикоснувшись к его губам, прошептала:

— Будешь сопротивляться, сама тебя изнасилую…

— Но… но… но… Не легче ли нам их просто бросить? — вдруг спросил Гарри, кажется, сам плохо понимая, что он несёт.

— Бросить? — удивлённо подхватила Гермиона, нагло расстёгивая за спиной застёжку бюстгальтера. — И как ты себе это представляешь?

Святой Мерлин, помоги ей!

— Ну… мы… как бы… — Голая грудь Гермионы, освободившись от преграды, маняще качнулась и уставилась на него своими вершинами. — Скажем… — едва выдавил из себя Гарри, чувствуя, что в горле пересохло, — что…

— Вот-вот, — согласилась Гермиона, — с этими разговорами одна морока! А если ты сделаешь что-то такое… из ряда вон выходящее, и говорить ничего не придётся!

— Но от нас же все отвернутся! — возмутился Гарри, чувствуя в паху некоторое оживление.

— Как будто сейчас они сильно нас понимают! Или ты хочешь, чтобы от тебя отвернулась я? А кто будет вымаливать у меня потом прощение? А кто будет… — Она осталась в одних трусиках и демонстративно взялась за резинку, — их снимать? Нет, если ты хочешь, чтобы это сделал Рон… то ладно, так и скажи.

Никогда в жизни Гарри не испытывал такого шока. Его мозг паниковал, а тело так остро среагировала на почти обнажённую подругу, что ему стало неловко. Хотя, какое к Модреду, неловко! Это она стоит тут перед ним, прекрасная и обнажённая, с полной решимостью отдаться ему. Она решила уйти от Рона и пришла к нему! Значит… значит…

— Так мне возвращаться к Рону? — услышал он недовольный голос.

Гарри, конечно же, любил друга, но, чёрт возьми, от мысли, что тот будет прикасаться к Гермионе, целовать эту манящую грудь, запускать пальцы в…

Гарри моментально завёлся и рванул к Гермионе навстречу.

— Да и к чёрту!

Она, увидев бесенят в его глазах, рассмеялась, умело вывернулась и бросилась наутёк в сторону гостиной, чем возбудила его ещё больше. Вот он тот прилив адреналина, то ощущение схватки, которой ему так не хватало. Гарри рванул за ней, чуть ли не рыча от желания. Будучи отличным бегуном, он быстро настиг свою «жертву» и повалил её на диван.

Она завизжала и слегка укусила его за губу, раззадорив его ещё больше.

— Ах, так?! — он оседлал её, перехватил руки в районе запястья и занёс их над головой, а потом одним движением резко сорвал с неё трусики, которые оставались последним предметом одежды, и припал к груди. — Хочешь погрубее?

Гермиона притворно брыкалась и ещё какое-то время старалась вырываться, поддерживая игру, но дорожка горячих поцелуев вдоль живота к её промежности окончательно сломила даже притворное сопротивление. Мерлин! Она же любила Гарри! И всегда мечтала сделать это с ним! Когда его язык проник в её лоно, она застонала и обвила его ногами.

* * *

Распугав своими стонами Кикимера и двух других домовиков, нанятых тому в помощь, Гарри с Гермионой откинулись на подушки.

Они так и не поняли, кто кого насиловал, но что это занятие по накалу страстей и удовольствия было несравнимо ни с чем другим, это было очевидно. Гарри опёрся на локоть и хотел ещё раз поцеловать Гермиону. За прошедший час он понял, что это занятие нравится ему гораздо больше, чем ловить снитч, летать на метле или побеждать Волан-де-Морта. Он медленно приближался к её лицу, но Гермиона внезапно сдвинула брови, с силой оттолкнула его и присела.

Сердце Гарри рухнуло. Всё-таки для них это был первый раз и, возможно, не стоило это делать так резво, вдруг он переборщил со своими «играми»?

— Герми… прости… я сделал что-то не так? — вся его решимость испарилась.

— Ага, — сузив глаза, она смотрела ему прямо в лицо несколько секунд, а потом рассмеялась и навалилась на него сверху. — Ты что, не мог «изнасиловать» меня раньше?

— Оу… — эйфория разнеслась по телу Гарри, и из груди вырвался вздох облегчения. — Так когда ж…

— Да хотя бы в палатке, олень ты этакий!

— Ладно-ладно, — смыкая руки на её талии и прижимая к себе, улыбнулся Гарри. — Признаю, что был оленем, и обещаю исправиться.

— Можешь уже начинать, — Гермиона уткнулась ему в шею, — а то всё я, да я… даже «изнасилование» не совсем правильное вышло.

— Ну-ну, — уже более смелым тоном произнёс Гарри, — сейчас напросишься, я же не железный.

— Ой, боюсь, боюсь! — подруга ловко соскочила с него и метнулась к лестнице, желая добраться до спальни. — Мерзавец, тебе не догнать меня!

— Ну, держись! — прогремел Гарри, включаясь в игру.

* * *

— Гарри, нет! Спасите! Га-а-р-ри! — Гермиона стонала под ним и всячески извивалась, а вид её ручек, верёвкой привязанных к изголовью кровати, заводил его ещё больше.

Такая желанная и такая беспомощная, горячая, доверчивая, она вся его и только его. Гарри вколачивался в неё с такой силой, что кровать под ним издавала пугающие скрипучие звуки.

— О да, Гермиона! — грозно вещал он, крепко обхватив её за бёдра. — Грязная ты сучка! Получи! Да-а!

Джинни как раз вернулась с тренировки и застыла в коридоре, не понимая, что именно она слышит.

— Ох… пощади… Гарри, я… — доносился умоляющий голос Гермионы, — я не могу… я… ах…

— Нет, только так с вами, тварями, и надо! О да! Ты покинешь этот дом только мёртвая! — доносился голос Гарри.

По спине Джинни прошёл холодок, она не очень уверенно прошла к спальне и обомлела, увидев такое, отчего волосы встали дыбом у неё на руках.

«А если он со мной так? Что, если я скажу ему слово поперёк, и он свяжет меня вот так же?!» — в ужасе подумала она и рванула прочь от спальни.

— Мамочки, мамочки… — бормотала она по пути к двери. — Мамочки, да он псих! Я лучше за Крама выйду замуж, чем за этого «героя»! Вот ведь урод! Как хорошо, что ещё вчера на меня не набросился, а ведь пытался же!

Джинни трансгрессировала в Нору и принялась судорожно пересказывать матери увиденное.

— Ох, какое счастье, что под удар попала Гермиона, а не ты, — выдохнула миссис Уизли, крепко обнимая дочь, — ну не плачь ты, видишь, как всё здорово обошлось. Пойду скажу Рону, чтобы он не писал Гермионе. Вряд ли он сейчас может ей чем-то помочь… тем более идти против Гарри нам тоже ни к чему. У них там с Гермионой само потом как-нибудь разрешится.

— Что?! — заорал Рон. — Ну я им сейчас покажу!

И заскакивая в камин проорал:

— Площадь Гриммо, 12.

* * *

В это же время Гарри с Гермионой «разрешили» свой вопрос и совершенно взмокшие лежали на кровати.

— А завтра будешь… вымаливать… у меня… прощение… — тяжело дыша, предупредила Гермиона.

— С удовольствием, — согласился Гарри.

— Но учти, я прощу тебя не сразу… далеко на сразу.

* * *

Рон вывалился из камина и сразу рванул к лестнице. Сейчас он устроит этому герою сладкую жизнь! Подонок! Скотина! Разве можно девушек насиловать? Хорошо хоть не его сестре досталось! Гермиону, конечно, жаль, но она сильная, переживёт. И он ей обязательно поможет. Рональд ещё не решил, будет ли жениться на ней после всего случившегося, но с этим он разберётся потом. Сейчас же он ненавидел бывшего друга до такой степени, что мечтал его убить.

В полной решимости довести задуманное до конца, он влетел в спальню и, увидев там друзей, накрытых лишь тонким покрывалом, на секунду лишился дара речи.

— Рон? — взвизгнула Гермиона, а Гарри, шестым чувством ощутив опасность, ломанулся в сторону и как раз вовремя, потому как в него тут же полетел «Ступефай».

Гарри свалился с кровати, понимая, что дело дрянь, ведь они с подругой так увлеклись, что он оставил палочку в гостиной.

— Рон, нет! — завопила Гермиона, когда Гарри чудом увернулся от второго заклятья.

К счастью, она свою предусмотрительность не растеряла даже в такой момент и, схватив палочку с тумбочки, одним движением отбросила Уизли к стене. Следом «Экспеллиармус» лишил его оружия.

— Гермиона, ты чего? — ошалел Рон, — я же тебя спасаю.

— Не надо меня спасать. Понимаешь ли, я… я люблю Гарри!

— Любишь? Ты что, больная? Он же изнасиловал тебя!

— Ну… понимаешь ли… У меня стокгольмский синдром!

— Чего?

— Ну это когда жертва влюбляется в насильника! Тебе надо книг больше читать, Рональд! — строго заключила девушка, от чего у Уизли чуть глаза на лоб не вылезли.

Они совсем двинутые, что ли? Нашла время его поучать! Извращенцы! Точно извращенцы! Стоят друг друга!

— Да идите вы! Оба! — выплюнул Рон, поднимая свою палочку с пола. — Вам лечиться надо! — с этими словами он покинул дом на площади Гриммо, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

* * *

— Мама, — плакал Рон, пока Молли залечивала его царапины специальной мазью, — я не буду жениться на этой ненормальной! Они с Гарри извращенцы! Гермиона так вообще всех своих мозгов лишилась! Твердит про какой-то стокгольмский синдром!

Молли удрученно покачала головой. Что ж… видно, война всё-таки сломала психику тем двоим. Ладно, надо подумать над поиском новой партии своим детям. Хотя, конечно, жаль было лишаться столь выгодных кандидатов, но с сумасшедшими миссис Уизли родниться не хотела.

* * *

— Вот видишь, как всё удачно вышло, — проскандировала Гермиона, читая гневное письмо от Рона, где он разрывал помолвку и просил не искать с ним встреч.

— Ага, — Гарри пробежался глазами по подобному письму от Джинни, стоя у плиты.

— Чем займёмся? — сверкнула глазами Гермиона, закидывая ногу на ногу и потягивая из чашки ароматный кофе.

Хищный взгляд Гарри оценивающе скользнул по ней, одетой в одну его рубашку, и в горле пересохло. — По-моему, тебе пора убегать…

— О… а кофе?

— Беги, Гермиона! Живо! — рванув в её сторону, приказал Гарри. — И желательно прямо в спальню!

Она со смехом соскочила со стула и понеслась по лестнице.