Стокгольмский синдром Гермионы Грейнджер

Глава 1. Пугающие желания

После войны Гарри стали сниться странные сны. И дело было даже не в уродливой змеиной физиономии Волан-де-Морта, вынуждающего его с криками просыпаться по ночам. Не в родителях, Фреде, Тонкс, Люпине и других погибших, в смерти которых он винил только себя, и слёзы нескончаемым потоком текли по его лицу, когда он открывал глаза и осознавал, что их не вернуть. И те призрачные фигуры из его снов, лишь игра его воображения, а не воскресшие люди. Нет, к такому Гарри давно привык. Это была суровая обыденность его жизни, с ней приходилось как-то мириться и сосуществовать. Она стала частью его самого.

Но Гарри посещали и другие сновидения. Вот они были по-настоящему жуткими, заставляющими царапать лицо и вызывающими желание запустить себе в лоб «Аваду», чтобы исправить провал Тёмного Лорда. Гарри снилась Джинни. Прекрасная, юная, невинная Джинни, скромно опускающая глаза в пол и неуверенно целующая его. А потом был драйв, погоня, сопротивление. Она с выражением ужаса на лице почему-то убегала от него. А он догонял, испытывая прилив адреналина и невероятное возбуждение. Словно хищник в погоне за жертвой. Затем набрасывался на неё в приступе какой-то дикой животной похоти, целуя, терзая, разрывая одежду, слыша отчаянные крики, бессвязные просьбы, ругательства, ощущая удары от попыток сопротивления, но игнорируя их. Он грубо овладевал ею раз за разом в самых разных позах, получая небывалое извращённое удовольствие от процесса. Он был насильником. И в этих снах не менялось ничего, помимо декораций. Его возбуждал сам факт победы и подчинения. И после таких сновидений Гарри ненавидел себя. Он боялся самого себя, так как в реальной жизни считал подобное самым гадким и ужасным из всех поступков, которые может совершить человек. Но во снах, раз за разом, получал от этого всё большее удовольствие.

Гарри не знал, что с этим делать и к кому обращаться. Откровенно, последние события сильно подорвали его веру в магическое общество. Когда тобой манипулируют всю сознательную жизнь, выдавая лишь кусочки правды, раскрывать душу дальше не хочется. С него хватит! Он выполнил свою миссию и хотел спокойно жить. А обратись сейчас к кому-нибудь, так объявят сумасшедшим, запрут в Мунго в одной палате с Локонсом или вообще решат, что в него вселилась очередная часть Волан-де-Морта. Хотя откровенно, о последнем пункте Гарри сам иногда задумывался. Иначе с чего бы ему снилась подобная мерзость?

* * *

Гарри долго смотрел в зеркало и держал руки сжатыми в кулаки. Он такой молодой парень, прошёл войну, он сейчас выйдет из ванны и… и у них с Джинни всё получится, как нельзя лучше.

«Да, я это сделаю», — ещё раз подумал он, набрал в грудь воздуха и вышел.

Джинни как раз ждала его в постели с улыбкой на губах. Гарри прошёл к кровати, стал раздеваться, и «это» снова случилось…

— Гарри, ну что ты себя ведёшь как мальчик? Нам нечего друг друга стесняться… — сказала ему Джинни и потянулась навстречу.

Гарри серьёзно занервничал и отстранился от неё. Можно подумать, он каждый день занимался сексом с девушками, чтобы делать это легко и просто!

— Давай в другой раз! — вдруг выпалил он и сорвался из спальни.

И почему всякий раз, как только он соберётся перейти к следующей фазе их отношений, происходит такая ерунда? Его то начинает трясти, то одолевает жгучая злоба, то что-то ещё. Зачем Джинни даёт ему вечно какие-то комментарии вроде того, что он с драконом справился, а тут не может на неё банально наброситься. Она временами так его нервирует! Она что, ждёт, когда он её изнасилует, что ли?!

Своими действиями Джинни будто проникала в его голову и придавала сил его главному страху. А он боялся, действительно боялся сорваться и потерять над собой контроль. Вдруг тот зверь из сна дремлет внутри него и в самый ответственный момент совершит непоправимое? Джинни бы всё шутить, а для Гарри данная проблема была совсем не смешной. Поэтому он раз за разом терпел фиаско в реальном времени и отыгрывался по ночам, когда не мог взять под контроль своё подсознание. Там он вытворял с ней невероятные вещи. Развратные, пошлые и такие… такие возбуждающие… Нет, если бы Джинни на самом деле проникла в его голову, то сбежала бы от него со скоростью, превосходящей «Молнию».

Настроение Гарри портилось уже не в первый раз, вот поэтому на следующий день, когда Джинни собралась на тренировку, он даже не попрощался с ней и предпочёл сделать вид, будто её и вовсе нет дома. В их отношениях с момента их возобновления что-то было не так. И самым неприятным было то, что он не мог ей довериться и откровенно рассказать о своих страхах.

* * *

— Так! Хватит! — Гермиона оттолкнула от себя парня и поправила кофту. — Я устала, Рон, и хочу позаниматься!

— Опять, — буркнул Уизли. — Зачем заниматься, если до Хогвартса ещё два месяца?! Хватит уже занудствовать, Гермиона!

Она опустила глаза, и её губы слегка задрожали. На этот раз она даже не обиделась, что Рон обозвал её занудой. Она просто понимала, что попала в западню. Эти отношения с каждым днём казались ей всё большей ошибкой, но она так боялась обидеть семью Уизли, практически заменившую ей собственную, что не решалась разорвать их грубо.

Она даже пыталась побороть свои страхи и сомнения, просто шагая им навстречу, как пишут психологи в маггловских книгах. Но и это не помогало. Все сближения с Роном в какой-то момент начинали вызывать у неё панику. А потом и того хуже…

Во время поцелуев с Роном её воображение стало подкидывать ей образы другого, темноволосого парня с самыми красивыми глазами на свете. Когда Рон её обнимал, ей хотелось, чтобы на его месте снова оказался Гарри. Она честно пыталась гнать от себя подобные мысли и видения. К тому же Гарри встречался с Джинни…

Но Гермиона не могла этого контролировать. Сначала она поняла, что начала ревновать Гарри и ей не нравится видеть их с Джинни вместе, затем стала меньше уделять внимания своему парню, а потом и вовсе возникли эти странные фантазии и с каждым днём всё чаще посещали её. Пора было признать, что она ошиблась. Влюблённость в Рональда оказалась пустышкой, в то время как ко второму другу в её сердце жило что-то гораздо большее и глубокое.

— Рон, — с трудом произнесла она. — Может, мы поторопились. Может, лучше остаться друзьями? — она, надеялась, что он поймет её и не устроит представление с обидами.

— Чего? — недоуменно вскинул брови парень. — Гермиона, что за бред ты несешь?! Наверное, переутомилась со своими книгами! Мы прекрасная пара, поженимся, родим кучу рыжих детишек, похожих на меня, и будем счастливы!

— Но, Рон…

— Ладно, читай давай свою нудятину, — не желая спорить, капитулировал Уизли. — А я пойду. Мамка там что-то вкусное сварганила. Чуешь запах?

Он покинул гостиную, а Гермиона почувствовала себя очень тоскливо и одиноко. Это была уже не первая попытка поговорить, и Рон просто отмахивался от них, не желая слышать главное.

Слёзы невольно образовались в её глазах, и Гермиона быстро их сморгнула. Вот бы всё было как в детстве, вдруг подумалось ей, мама прижала к своей груди, погладила по плечу, и всё плохое мигом прошло. Но детство давно позади, а в этой взрослой жизни всё было далеко не так прекрасно, как хотелось думать.

Гермиона попробовала после ухода Рона вернуться к чтению, но куда там после такого. Не успела она успокоиться, как в камине полыхнуло зелёное пламя, и в гости пожаловала Джинни.

— Решила заскочить к тебе перед тренировкой! — даже не спросив, можно ли и есть ли у подруги на неё время, начала она. — Нет, Гарри такой осёл, ты только послушай…

— Что-что? — переспросила Гермиона, внезапно позабыв обо всём на свете. — Что ты сказала?

— Гарри! — сердито повторила Джинни. — Ты бы знала, во что он превратился…

И подруга, даже не подозревая, какие чувства она всколыхнёт в Гермионе, вдруг вывалила на неё всё. Гарри, оказывается, не удовлетворяет её в постели, не прислушивается к её мнению и постоянно злится. По словам Джинни, Гарри получался каким-то нелюдимым и грубияном, но он ведь вовсе не такой. Гермиона была жутко потрясена и не могла сказать ни слова в ответ.

— Если бы я только знала, с кем связалась! — напоследок посетовала Джинни и поцеловала её на прощание в щёку.

Гермиона остановила её буквально в шаге от камина.

— А хочешь… я поговорю с Гарри? — вдруг предложила она.

— О чём? — скептично переспросила Джинни, как будто Гарри вдобавок ко всему ещё и отупел, и отмахнулась. — С ним бесполезно разговаривать. Ладно, спасибо, что выслушала меня, пойду на тренировку и так настроение ни к чёрту со всем этим.

В камине снова полыхнуло изумрудное пламя, и подруга исчезла. Гермиона же не могла найти себе места после её ухода и ходила по гостиной, пребывая в смятении. Гарри не мог так сильно измениться, знала она, Джинни её обманывает. Это их отношения с Гарри могли испортиться, но не он сам. Он всегда такой… правильный, добрый, благородный. Да что только Джинни могла с ним такого сделать? Ох, что-то подсказывало ей, что не всё тут просто. Гермиона закусила губу и продолжила наматывать круги по гостиной.

* * *

Вечером Рон снова пристал к ней с поцелуями, не желая слышать никаких разговоров о переводе отношений в стадию дружбы. Он лишь надул губы и удалился, сказав, что ей надо обратиться в Мунго и пропить курс каких-нибудь успокоительных зелий. Это наверняка последствия войны так на неё действуют, что она периодически затевает свои глупые разговоры. Гермионе уже хотелось придушить его собственными руками. Проще со стеной поговорить и добиться взаимности, чем хоть что-то доказать Рональду Уизли. С чего она вообще решила завести с ним отношения? Слава Мерлину, хоть замуж не вышла! Он же вообще её не воспринимает! Твердит одно и то же, как дурачок какой-то!

Настроение на следующий день было прескверным, и Гермиона решила навестить Гарри. Вот кто всегда готов выслушать и помочь. Хотя она, конечно, редко сознавалась в трудностях и использовала Гарри как жилетку, чаще сама решала его проблемы. Но всё же… Гарри не приходилось повторять по двадцать раз одно и то же. И его кругозор гораздо шире, уж точно выходит за рамки квиддича и еды. А ещё… после своих последних осознаний Гермиона просто очень хотела видеть друга.

* * *

Сидя на кухне в особняке Гриммо и попивая чай, заботливо приготовленный Кикимером, естественно, не без доли оскорблений и ругательств, Гермиона внимательно изучала понурое лицо друга. Тот почему-то выглядел замученным и очень уставшим.

«Наверняка размолвки с Джинни его очень расстраивают», — подумалось ей. Нужно как-то разговорить и приободрить его, что ли?

— Гарри, — подруга придвинула свой стул вплотную к его и накрыла ладонью его напряжённую, сжатую в кулак, руку. — Что происходит? Расскажи мне…

Изумрудные глаза взглянули на неё с такой болью и тоской, что сердце Гермионы невольно сжалось. Но задушевных разговоров Гарри шугался как огня. Выросший в семье, где его ненавидели, он не очень-то привык раскрывать кому-то душу.

— Ничего, — попытался солгать он. — Просто устал, наверное…

— Гарри! Я же вижу!

— Что ты видишь?! — неожиданно вспылил друг и резко встал из-за стола. — Если бы ты всё видела, то умчалась бы отсюда и никогда бы больше со мной не разговаривала!

Он быстрым шагом направился в гостиную, напугав своей вспышкой гнева даже Кикимера, подслушивающего в коридоре. Но на Гермиону это не подействовало! Ага, решил тут закрыться один и заниматься опять самобичеванием из-за какой-то ерунды. Не для этого она жизнью на войне рисковала, чтобы позволить ему так просто сгинуть от депрессии.

— Гарри, — она побежала следом. — Тебе не удастся спрятаться от меня!

Он развернулся, тяжело сопя и сжимая руки в кулаки, и Гермиона вздрогнула, когда один кулак с размаху залепил в стену и друг стиснул зубы от боли.

— Гарри! — ахнула она и обняла его, невзирая на сопротивление. — Я никуда не уйду, пока ты всё мне не расскажешь! Если понадобится, останусь ночевать и буду мешать вам с Джинни!

— Ты не помешаешь, — вздохнул Гарри, зачаровано глядя, как она гладит его по пораненной руке. — Боюсь, хуже, чем есть, быть уже не может.

— Так, садись! — скомандовала Гермиона и, расположившись рядом на диване, всем своим видом выразила готовность слушать.

И Гарри заговорил. Сначала неуверенно, боясь напугать подругу или разочаровать. Затем уже более связно. Он поведал о своих жутких снах, о проблемах с Джинни и даже о тех самых сокровенных страхах, что в его голове, может, поселилось какое-нибудь очередное вселенское зло. Поток слов лился из его уст, и вместе с ними выходило напряжение и, действительно, становилось легче. По крайней мере, он был предельно честен. И если Гермиона после этого возненавидит его, уйдёт навсегда и не захочет больше быть его другом, он поймёт. Он бы и сам ушёл от такого чудовища. Да только от самого себя сбежать невозможно…

— Ну вот, теперь ты всё знаешь, — вздохнул он, заканчивая свою исповедь, и взглянул на подругу с опаской, ожидая увидеть презрение или страх в её глазах.

Какого же было удивление Гарри, когда она рассмеялась и снова сгребла его в свои крепчайшие объятия.

— Мерлин, Гарри! И это всё? Я-то думала, действительно случилось что-то из ряда вон…

— А разве этого мало? — он ошарашенно хлопал глазами, не зная как реагировать на приступ веселья Гермионы. — Я — чудовище! Эти навязчивые мысли, сны, фантазии преследуют меня! А если я сорвусь и натворю что-то ужасное! Может, мне правда лечь в Мунго на обследование.

— Гарри, — вздохнула Гермиона. — Да ты что? Это же просто юношеские фантазии. Ну, ты молодой парень, гормоны шалят.

— Какие гормоны, Гермиона? Ты вообще слышала, о чём я говорил?! Я — насильник!

— Ой, Гарри! Ну, это просто кинк такой у тебя, не пойму, что ты так загрузился?

— Чего? — глаза парня округлились от удивления. Казалось, подруга несёт какую-то ерунду, а ведь она всегда была разумной, очень разумной.

— Да Святой Мерлин! Гарри, ну ты что фильмы для взрослых совсем не смотрел, что ли? Или книг соответствующих не читал?

Гарри аж покраснел, начиная понимать, на какие фильмы намекает Гермиона. У Дадли таковых была целая коллекция, которую он прятал от родителей и пересматривал по ночам.

— Ну… — она отследила его реакцию. — Кинки, фетиши разные. Ну, возбуждает тебя погоня, так можно просто включить ролевые игры какие-нибудь.

— Игры?

— Конечно. Ну, игры в изнасилование. Понарошку. Связывание там добавить для пикантности. Ты просто тот ещё адреналинщик, Гарри. Всю жизнь сражался, побеждал. Вот тебе и хочется снова преодолевать некие трудности, даже в сексуальной сфере.

— Гермиона, да откуда ты всё это знаешь-то? — изумился, Гарри, немного успокаиваясь. Может, это и правда всего лишь сексуальные фантазии и никакое он не чудовище.

— Читаю много, — улыбнулась подруга. — Неужели ты думал, что я поверю, будто ты реально способен кого-то изнасиловать, Гарри? Да ты бы даже под «Империусом» этого не сделал! Я уверена!

У Гарри камень с души свалился, и теперь уже он сцапал её в медвежьи объятия. Только Гермиона могла так верить в него и понимать даже то, что он сам понять был не в силах.

— Спасибо. Спасибо, тебе, — шептал он ей на ухо. — Что бы я делал без тебя?

Гермиона лишь вздохнула и уткнулась ему в грудь, наслаждаясь теплом и запахом его тела. Вот так всегда. Она собственными руками наладит сейчас сексуальную жизнь Гарри и Джинни, отдаст его другой. Ну а что делать? Она желала Гарри только счастья, а раз он любит Джинни, то она мешать не будет.

— Так, а что это ты загрустила? — будто почувствовал изменение её настроения Гарри. — Давай-ка рассказывай, что у вас там с Роном?

— Всё отлично у нас, — отмахнулась Гермиона. — И вообще, пора мне, Гарри. Миссис Уизли просила помочь ей с ужином.

Гарри проводил подругу до камина, ещё раз обнял на прощание, вдыхая аромат пышных каштановых волос.

— Ты так вкусно пахнешь, Гермиона, — неожиданно вырвалось у него, от чего он моментально отстранился и смутился. — То есть… кхм… ну правда… прости…

— Может, на волосы у тебя тоже фетиш, — рассмеялась подруга и, потрепав его по щеке, шагнула в камин и исчезла, поглощенная зелёным пламенем.

* * *

Настроение Гарри заметно улучшилось после разговора с Гермионой. Он снова стал чувствовать себя обычным человеком, а не каким-то там чудовищем. Ведь в сексуальных играх нет ничего страшного. Тем более ему через месяц уже восемнадцать стукнет, взрослый как-никак. Гормонам давно пора дать выход. Он перекусил, сходил в душ, облачился в новую, купленную по размеру, одежду и в предвкушении стал ждать Джинни с тренировки.

* * *

Джинни трансгрессировала прямо на площадь Гриммо, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Та распахнулась быстро, Гарри будто бы уже ждал её. Неожиданно он сгреб её в охапку и принялся жадно целовать. Он сминал её губы своими, заставляя её подчиниться и раскрыть рот, чтобы углубить поцелуй. Джинни опешила, не ожидая от него такой прыти. И когда Гарри уже готов был подхватить её на руки и переместиться прямо в спальню, она вдруг оттолкнула его.

— Что это на тебя нашло? — подозрительно поинтересовалась она. — То подойти ко мне не можешь, то накидываешься, словно изнасиловать хочешь?

— А может, и правда хочу, — сверкнул глазами Гарри. Что ж, в конце концов, она его девушка. С кем, если не с ней, обсуждать свои сексуальные желания?

— Ага… придумал ещё, — фыркнула Джинни. — Что за извращённые шуточки? Ты пил, что ли?

— Ничего я не пил! — психанул Гарри, и его запал быстро прошёл. Всё то возбуждение, которое уже сконцентрировалось в определённом месте тела, медленно испарялось, оставляя лишь неприятный осадок. — Может, я просто хотел предложить такую игру: ты — убегаешь, я — догоняю!

По её выражению лица Гарри понял, что зря вообще взялся откровенничать.

— Делать мне больше нечего, как в игры всякие играть. Что за мерзости? — фыркнула она, тряхнув волосами. — Вообще я устала. Сейчас перекушу, приму душ и поднимусь. Там и попробуем, если у тебя снова… ну… не упадёт…

Она развернулась и направилась в сторону кухни, а Гарри понял, что, независимо от того, «упадёт» у него или нет, он уже ничего не хочет. Совсем ничего! Конечно, он понимал, что Джинни устала и, возможно, сейчас не имела соответствующего настроя, но почему она никогда не способна его понять и услышать? Где уж тут делиться интимными фантазиями? Да он, по сути, поделился. И что? Она назвала его извращенцем и сочла их мерзкими. Вот так. Может, он и сам тогда для неё мерзкий? Почему-то Гермиона способна его понять и услышать. Вот лучше бы он с Гермионой встречался! Но тут он вспомнил, что подруга любит Рона и от этого стало ещё поганее. Гарри поднялся в свою комнату и запечатал дверь. Не пойдёт он сегодня к Джинни! Смысл лишний раз позориться и слышать про себя всякие неприятные слова? Что поделать, если он слегка ненормальный. Ну, а кто вырастет нормальным, втянутым в войну с одиннадцати лет? Ему ещё повезло встретить друзей, а то был бы вообще мизантропом каким-нибудь.