Стержевая. Врата на холме

Раздавленное печенье

Иван Петров выжал пудовую гирю дужкой вниз тридцать раз правой рукой, тридцать раз левой, отдышался и вышел из спортзала в коридор. Тренировка на сегодня закончилась. Он посмотрел на потолок, покрытый посеревшей за многие годы известкой, потом на пол, покрытый желтым линолеумом. Атлета охватило просветленное, экстатическое состояние. Хорошо!

Он одел серую футболку и переодел штаны. Теперь он был в серой футболке, светло-серых штанах и серых кроссовках, он выглядел хорошо в такой одежде. Иван отличался силой и умом. У него были короткие коричневые волосы, карие глаза и правильные черты лица, лицо было чуть округлым. Его рост был метр семьдесят шесть.

Иван пошел в зал с диванами – коридор, шедший вдоль всего этажа, расширялся в центре, образуя квадратное помещение, в котором вдоль стен стояли три дивана и столик.

На одном из диванов сидела Настя. Это была девушка двадцати двух лет, полная, среднего роста. У нее было округлое упитанное лицо и темно-карие, почти черные глаза. На девушке были белая блузка с короткими рукавами и длинная белая юбка до щиколоток. В середине июня ее бледно-желтая, аристократичная кожа успела покрыться загаром, чуть затемнявшим, но не портившим аристократичный бледно-желтый цвет. В блузке с короткими рукавами ее полные руки выглядели замечательно. И также хорошо выглядели полные ступни с толстыми пальцами. На ногах у Насти были белые босоножки без каблуков, на толстой подошве – высотой сантиметра три спереди и сантиметра четыре у пятки. Подошвы – рельефные, поперек ступни шли полосочки, по форме являющиеся нижними половинками от горизонтально лежащих цилиндриков. Полосочки – полсантиметра в высоту и сантиметр в ширину.

– Привет! – сказала Настя Ивану.

– Привет!

Иван подошел к Насте, лег к ее ногам и прижался губами к ремешкам босоножки на ее правой ноге. Два ремешка, один впритык к другому, каждый шириной немного больше сантиметра, позволяли поцеловать их, не прикасаясь губами к коже ступни Насти.

Поцеловав ремешки обуви девушки, Иван уселся у нее ног на полу, сев задом на пол, согнув ноги и опершись руками о линолеум пола.

Настя посмотрела на Ивана, а потом принялась расслабленно смотреть на стену.

Иван состоял в одном из орденов культа Софии, каких было как минимум несколько только в Москве, и носил на правой руке крепкий браслет из ткани и веревочек, на котором имелись крепления для девяти металлических символов узла-трикстера. На браслете Ивана было четыре узла, и это означало, что он должен касаться только ног женщины ниже коленей, а тела и одежды начиная с коленей и выше касаться не должен. Четыре узла требовали, чтобы четыре женщины высказались за уменьшение или увеличение количества узлов на один. При этом последовал бы перевод к другим женщинам в другую ячейку – как при уменьшении количества узлов, так и при увеличении – так делалось при получении любого количества узлов, а также, если с мужчины убирался единственный узел и у него не оставалось ни одного узла. Изменение количества узлов требовало решения со стороны количества женщин одной ячейки, соответствовавшего количеству узлов. При отсутствии узлов или при одном узле – такое решение могла принимать одна женщина, любая из женщин ячейки, в которую был определен мужчина. Три узла означали, что мужчина может вылизывать женщине задний проход, но вылизывать влагалище запрещено, как и совокупляться с женщиной, как и целоваться в губы. Пять узлов означали, что мужчина может прикасаться только к подошвам обуви женщины – например, вылизывая подошвы. Также женщины могли прикасаться к мужчине, который носил браслет с пятью узлами, подошвами обуви, например вытирая об него ноги. Мужчину с таким браслетом женщины могли бить, не прикасаясь к нему руками – например, цепью или палкой.

В этой ячейке состояли девушки из других городов, которые хотели жить в Москве. Территория ячейки представляла из себя этаж в многоэтажном здании, который снимали красавицы.

Вдруг Настя посмотрела на Ивана, положила ногу на ногу – правую на левую, дотянулась правой ногой до лица Ивана и слегка пнула его в лицо. Толстая подошва врезалась в правую щеку, в верхнюю челюсть, произведя несильную боль.

– Ну, мне Олю ждать, она минут через двадцать придет, мне надо чем-то развлечься. Развлеки меня.

– Ты можешь попинать меня в промежность.

– Я устала. Не хочу я сейчас пинать в промежность.

Настя еще три раза несильно пнула Ивана в лицо.

Иван улыбнулся и несколько раз поцеловал Насте ремешки босоножки.

Настя плавно развернула подъем правой стопы вверх. Иван опустил туловище ближе к полу, опираясь руками о пол, развернул лицо в сторону подошвы правой босоножки Насти и начал лизать подошву. Полоски, шедшие поперек ступни, из которых состояла рельефная подошва, были посередине ярко-серых оттенков, так как контактировали с полом и с дорогами, по которым ходила Настя. По краям полосочки были бледно-серых оттенков, почти белые. Они почти не соприкасались с землей. Также и мужской язык во время лизания не добирался до краев полосок. Иван начал аккуратно и неторопливо проводить языком по подошве – вдоль ступни, поперек полосок. Во рту появился резкий и одновременно с тем мягкий вкус летней уличной подошвенной пыли. Проводя языком по подошве, Иван двигался от передней части подошвы, находившейся под пальцами, к задней, находившейся под пяткой. Он дошел до пятки и начал перемещать движения языка в обратном направлении. Дошел до передней части подошвы и снова начал перемещаться назад. Таким образом он облизал подошву трижды.

Настя поставила правую ногу на пол, положила левую ногу на правую и слегка сдвинула пальцы левой ступни вверх, подставляя левую подошву для лизания. Иван начал аккуратно и неторопливо вылизывать левую подошву.

Облизав левую подошву, Иван сел на пол.

Спустя некоторое время в середине коридора, из входа в прихожую, раздался голос Оли:

– Кто тут есть?

– Я тут! – воскликнула Настя.

– Кто? Настя?

– Да.

Иван быстро прошагал в прихожую. Это было помещение примерно три на три метра. Вход на этаж располагался напротив входа в коридор. В стене, находящейся левее от входа на этаж, имелась закрытая дверь в подсобное помещение. У стены напротив этой двери стояли стулья. Слева от двери, являющейся входом на этаж, стояло крепкое возвышение высотой сантиметров пятнадцать, шириной около метра и в длину больше, чем в ширину. На возвышении стояло белое кресло. Оно предназначалось для того, чтобы девушки, заходящие в помещение с улицы, могли сидеть в то время, когда мужчина будет вылизывать им подошвы обуви.

Оля стояла у двери. Она улыбнулась и помахала рукой Насте и Ивану. Оля была чуть полноватой девушкой с округлым лицом и карими глазами. Ее длинные волосы имели желтый цвет. Прекрасно выглядела кожа – неяркая, но не очень слабая желтизна кожи придавала девушке очень нежный вид. На ней было белое платье намного выше колена и белые босоножки на каблуках и на платформе.

Увидев, что к ней подошел Иван, Оля встала на возвышение с креслом и села в кресло. Иван лег на пол у ее ног, оперся на руки и повернул лицо. Девушка поставила каблук правой босоножки на пол возвышения, ближе к краю, – так, чтобы нога чуть-чуть заходила за край и оказалась ближе к лицу Ивана. Оля сильно приподняла подошву босоножки. Иван начал быстро и аккуратно вылизывать подошву, стараясь избежать задержек, – кресло, на котором сейчас сидела девушка, предназначалось для того, чтобы отчистить подошвы обуви языком после улицы, задерживать девушек лизуну не разрешалось.

Подошва имела светлый желто-серый цвет и не имела признаков стоптанности. Вероятно, Оля начала носить эти босоножки недавно, а возможно, надела в первый раз. Иван вылизал подошву. Оля приподняла правую ногу. Иван несколько раз провел языком по набойке каблука. Девушка поставила каблук на пол возвышения, Иван снова начал вылизывать подошву. После того, как он вылизал подошву во второй раз, Оля снова приподняла ногу, и Иван опять несколько раз провел языком по набойке каблука. Девушка опять поставила каблук на пол возвышения, и Иван опять вылизал подошву. Затем девушка отставила ногу немного назад и выставила левую ногу. Иван отчистил языком подошву и каблук левой босоножки точно так же, как до этого отчищал подошву и каблук правой.

Спустя некоторое время пришли еще четыре девушки. Они расселись на двух диванах, между которыми стоял столик. Настя подозвала Ивана и сказала:

– На колени.

Лизун встал на колени напротив Насти. Оля сидела рядом. Она сказала Ивану, что девушки приняли решение перевести его на следующий, пятый уровень. Оля приказала встать. Он встал. Оля сняла с его правой руки браслет, закрепила на него пятый узел и надела обратно на правую руку. Теперь лизуну оказалось дозволено только прикасаться к подошвам обуви женщин, и они могли прикасаться к нему только подошвами.

Ивану сказали, что он должен переехать в другую ячейку ордена, которая находилась на краю Москвы. Член ордена собрал вещи и через три часа уже прибыл в широкий двухэтажный дом нужной ячейки. Там жили девять девушек и трое мужчин, у двух из которых не было браслетов, а у одного на руке находился браслет с тремя узлами.

Ивана поселили в одной из комнат. Вечером пришла Илона – блондинка с густыми прямыми волосами, спускающимися ниже плеч, слегка округлым лицом и голубыми глазами, – которая, похоже, за пятьдесят лет своей жизни не занималась активно штангой и медитацией, но при этом не сильно вредила себе, не пила водку ведрами. Она выглядела хорошо, но, похоже, не стремилась к омоложению своего организма. Ее тело нельзя было назвать очень крепким, а кожу – очень гладкой и очень свежей. На ней были зеленые пиджак, юбка чуть ниже колен и туфли на каблуках, а также белая блузка и колготки телесного цвета.

Илона оперлась рукой о стену комнаты, покрытую светлыми обоями и сказала:

– Вылижи мои подошвы.

Иван лег на пол, оперся на руки и повернулся. Илона подняла ногу так, чтобы лизун мог достать языком до подошвы. Иван начал вылизывать подошву зеленой туфли, находящейся на правой ноге женщины. В комнате горела люстра с одной лампочкой и настольная лампа – яркий свет позволял хорошо рассмотреть подошву, она была желто-серой, чуть стертой. Иван несколько раз аккуратно вылизал подошву правой туфли. Илона поставила правую ногу на пол и подняла вперед левую. Иван облизал левую подошву точно так же, как правую.

На следующий день собрались девушки ячейки, и одна из них сказала Ивану, что его отправляют обратно, добавив еще один узел, – при перемещении мужчин из одной ячейки в другую в ордене, чаще всего, происходило добавление или убирание одного узла. Возможно, Илона вчера приказала вылизать подошвы, чтобы показать, что в их ячейке хорошим образом уделяют внимание мужчинам, и можно было отправлять Ивана обратно – скорее всего, она уже знала о предстоящем отправлении лизуна. Одна из девушек повесила ему на браслет еще один узел, теперь их было шесть. Существовали различные методы обращения с носителями шести и более узлов – например, шесть узлов позволяли женщинам одеть на мужчину особую одежду, сшитую из ткани, предназначенной для тряпок, приказать лечь у входа в помещение и при входе вытирать об него ноги. При этом дозволялось прикасаться подошвами только к тем частям тела мужчины, которые были покрыты одеждой для вытирания подошв обуви.

Член ордена приехал обратно на этаж офисного здания. Там его ждали Оля, Настя и другие девушки. Его отвели в небольшую комнату, которая обычно использовалась, когда жительницы этажа желали побить его, приковав к одной из разборных рам. Комната имела размеры примерно три на пять метров, и в одной из длинных стен имелась дверь, которая вела в помещение, где хранились разборные рамы, палки и цепи.

Сейчас у одной из стен появилось возвышение из дерева, покрытого паркетом. На одном конце возвышения, поверх основания, располагалась площадка длиной два метра и шириной метр, шедшая поперек длины возвышения. На другом конце поверх основания находилась площадка примерно метр на метр, у края которой в полу находился прямоугольник с кнопкой, и рядом с ним – аппарат с рядом из трех круглых щеток, располагающимся под острым углом к полу. Само возвышение имело высоту примерно пятнадцать сантиметров, площадки, стоящие поверх него, возвышались еще на пятнадцать сантиметров. К каждой площадке примыкала ступенька – возвышение, по длине, заканчивалось этими ступеньками, которые находились напротив друг друга.

По другую сторону от возвышения, у двери в подсобное помещение, на полу лежало синее ватное одеяло и подушка.

Настя сказала Ивану:

– Теперь у тебя шесть узлов на браслете. И тебе положено соответствующее обращение. Вот здесь, – она указала на площадку метр на два, – мы будем класть кусочки еды и раздавливать, а потом ты будешь слизывать. И только так и будем кормить. И другие варианты есть, мы выбрали этот, пока.

Девушки объяснили, что отлучаться из комнаты можно, например, покурить и попить кофе – но не беспричинно, иначе ему могут добавить на браслет еще один символ узла. Спать можно на полу, для этого принесены подушка и одеяло. Ивану вручили звонок, который он повесил себе на шею, – если носителя шести узлов не будет в комнате, а одна из девушек его захочет покормить, положив на возвышение кусочки пищи и раздавив их, требовалось по звонку при возможности вернуться в комнату. Если в комнате для кормления раздавленной пищей находилась женщина, которая зашла в комнату и еще не прошла по возвышению и не сошла с него, и в то же время в этой же комнате находился носитель шести узлов, которого кормили раздавленной пищей, – он должен был стоять на коленях.

Девушки ушли, входная дверь закрылась. Иван лег на синее одеяло, положив голову под подушку.

Спустя некоторое время в комнату зашла Света – девушка невысокого роста, с кудрявыми темноватыми желтыми волосами, спадающими намного ниже плеч, карими глазами и желтой кожей. На ней было синее платье намного выше колена, а также синие босоножки без каблуков – поверх ступни, вдоль, от лодыжки в сторону пальцев, шла полоса из ремешков и украшений из пластика, стилизованных под драгоценные камни, от нее отходили ремешки, по четыре с каждой стороны. Ремешки с одной стороны ступни находились примерно на одном расстоянии друг от друга, два ремешка располагались близко к пальцам, еще два – дальше, еще два – еще дальше, и последние два находились от передней части босоножки на расстоянии чуть меньшем, чем половина длины подошвы. Из-под ремешков босоножек показывалось по четыре незакрытых пальца ступни, начиная с большого.

Иван встал на колени, повернувшись к возвышению для раздавливания пищи. Света подошла к возвышению, держа в руках пластмассовую коробочку с ручкой. Она начала нажимать рычажок, располагающийся на ручке коробочки, у которой от этого начало отодвигаться дно, и на возвышение посыпалось содержимое – примерно двадцать круглых печенюшек. Это было песочное печенье.

Света отошла к двери и положила коробочку на столик, стоящий рядом с дверью. Потом вернулась и взошла на возвышение по лестнице из двух ступенек. Она коснулась печенюшки правой подошвой, а потом начала надавливать. Затем отставила ногу обратно. Печенюшка разделилась на части трещинами, а посередине, где была толще всего, раздавилась в мелкий порошок. Девушка повторила надавливание. Потом еще раз. Когда от печенюшки остался слой мелкого порошка, наступила на него и подвигала ступней по полу, размазывая раздавленное печенье. Потом Света прошлась насколько раз по возвышению, туда-сюда, наступая на круглое печенье. Потом стала наступать на уже раздавленное печенье и шаркать той ногой, под которой находилась раздавленная еда, чтобы больше размазать по полу. Потом Света снова стала прохаживаться, наступая на печенюшки. Когда все печенье было раздавлено и размазано по полу тонкими пятнами и полосами мелкого порошка, девушка перешла на второе возвышение и нажала ногой кнопку в полу. Щетки начали вращаться и приобрели более темный цвет, став влажными. Света подняла правую ногу, коснулась подошвой вращающихся щеток и стала водить по ним, отчищая подошву от остатков раздавленной еды. Потом она также почистила левую подошву и еще раз наступила на кнопку, выключив аппарат для чистки обуви. Затем сошла вниз по лесенке и стала смотреть на Ивана. Он начал слизывать раздавленное печенье с пола. Немного посмотрев на него, она забрала коробочку для пищи и ушла.

Спустя некоторое время после того, как Иван закончил вылизывать возвышение для раздавливания пищи, в комнату зашла Наташа – девушка выше среднего роста, с прямыми желтыми волосами, спускающимися намного ниже плеч. Ее отличало чуть-чуть округлое лицо с правильными чертами лица и голубыми глазами, которые по ширине ближе к большим, чем к маленьким. На ней было синее платье намного выше колена, колготки телесного цвета и белые босоножки на плоских высоких каблуках. Ремешки босоножек вокруг лодыжек имели ширину примерно сантиметр, а у пальцев поперек ступней – примерно три сантиметра. Подошва под пальцами имела толщину примерно сантиметр, между подошвой и широким каблуком в несколько сантиметров высотой имелась выемка. Каблук имел в своей нижней части ширину примерно в полтора раза меньше, чем пятка. Из-под широких ремешков, идущих поперек ступней, выходили пальцы – по четыре пальца на ступне, начиная с большого, были видны из-под ремешка.

Наташа подошла к возвышению для раздавливания пищи и высыпала на него кусочки бутерброда, батона с колбасой – это, похоже, были бутерброды, каждый из которых был разрезан где-то на шестнадцать частей. Судя по количеству кусочков, их должно было хватить на два средних бутерброда. У некоторых кусочков бутерброда колбаса отделилась от хлеба уже в коробочке, у некоторых – отскакивала при падении на пол. Пять кусочков так и не разделились и лежали на возвышении, как маленькие бутербродики, хлеб и колбаса вместе. Разбросав кусочки из коробочки и отложив ее, Наташа зашла на возвышение для давки пищи.

Красавица приподняла правую ногу и прикоснулась подошвой к кусочку хлеба, который лежал перед ней. Подошва пошла вниз, каблук коснулся пола. Подошва продолжила идти вниз, спрессовывая мягкий батон, и вплотную приблизилась к полу, превратив шестнадцатую часть ломтика батона в плоскую лепешку, прилепившуюся к паркету. Пальцы ноги, покрытой полупрозрачной тканью колготок телесного цвета, слегка прижались к подошве. Наташа надавила на пол подошвой правой босоножки, перенося на нее вес своего тела, медленно покрутила подошвой по сплюснутому хлебу. Потом девушка приподняла правую ногу, снова наступила на сплюснутый хлеб и шаркнула. Большая часть сплюснутого хлеба осталась прилепленной к полу, от лепешки оторвались крошечные кусочки.

Наташа переступила с ноги на ногу, а потом поставила правую ногу перед собой, при этом один из кусочков колбасы, лежащих на паркете, оказался под подошвой, а каблук стоял на полу. Подошва быстро опустилась на пол, раздавливая колбасу. Красавица дважды шаркнула подошвой правой босоножки, размазывая колбасу тонкими полосами по полу. Девушка раздавила два кусочка колбасы левой подошвой, а затем стала наступать на хлеб, колбасу и маленькие бутербродики то правой, то левой ногой, переходя из одной части возвышения в другую. Красавица продолжила давить еду, то просто раздавливая кусочки, то надавливая, а затем шаркая подошвой, чтобы лучше размазать по полу. Когда осталось несколько нераздавленных кусочков, девушка стала наступать, а потом крутить подошвой, перенося на нее вес своего тела. На полу остался только один нераздавленный кусочек еды – маленький кусочек колбасы. Наташа наступила на него правой ногой и шаркнула. Потом осмотрела возвышение с раздавленной едой. Она наступила на то место, где находился слой раздавленной колбасы, и шаркнула, размазывая колбасу тонкими полосами. Потом она высмотрела округлое пятно раздавленной колбасы. Дважды шаркнув, она размазала его тонкими полосами. Потом девушка увидела еще одно пятно раздавленной колбасы и наступила на него правой ногой. Красавица шаркнула, размазывая по паркету полосами еще одно пятно.

Наташа перешла на второе возвышение. Она довольно улыбалась. Ей явно понравилось происходящее. Красавица наступила на кнопку в полу. Щетки крутились, отчищая подошву и каблук правой босоножки от раздавленной пищи. Крошечные кусочки хлеба и колбасы, прилипшие к подошве, стали падать в пластмассовый поддон, расположенный под щетками. Спустя некоторое время девушка встала обеими ногами на пол, а потом согнула ногу в колене осматривая, отчищена ли босоножка от пищи. Красавица лучезарно улыбнулась Ивану и продолжила отчищать обувь. Потом Наташа еще раз посмотрела, отчищена ли правая босоножка, и начала отчищать левую – вначале с нее падали крошечные кусочки пищи, как с правой, потом перестали – и щетки крутились по подошве и каблуку, отчищая их до конца.

Наташа закончила отчищать босоножки, еще раз наступила на кнопку и сошла с возвышения. Девушка радостно улыбнулась Ивану и встала, смотря на него. Он начал вылизывать возвышение с раздавленной пищей. Красавица ушла.

Иван продолжил вылизывать паркет возвышения, отчищая его от полос и пятен раздавленной колбасы и от тонких плотных лепешек раздавленного хлеба. Теперь его только так и будут кормить.

Одежда для вытирания ног

Иван лежал в просторной комнате на синем ватном одеяле, расстеленном на полу. Под головой находилась подушка. Вдруг его карие глаза сузились, а на лице появилась яркая улыбка. Он радовался тому, что происходило с ним. Девушки ячейки Московского Ордена Краеугольного Камня, в которой он жил, уделяли ему много внимания. На его руке находился браслет из ткани и веревочек, на котором находились места для девяти металлических символов узла-трикстера. Сейчас на браслете располагались шесть узлов. Это означало, что женщины к нему не должны прикасаться даже подошвами обуви, – для обладателей количества узлов от шести до девяти существовали специальные методы обращения. К носителю пяти узлов женщины могли без ограничения прикасаться подошвами обуви, в том числе такой мужчина мог лизать женщинам подошвы. Носитель четырех узлов мог целовать женщинам ноги ниже колена.

Московский Орден Краеугольного Камня относился к культу Софии. Кроме этого ордена, существовали и другие ордена культа Софии, действующие в Москве.

Иван был крепким парнем с короткими темными волосами и карими глазами. Сейчас он находился в ячейке ордена, снимавшей целый этаж в здании, и на этом этаже, кроме него, не было других парней – зато тут жили одиннадцать девушек.

Сейчас крепыш находился в комнате, в которой у стены стояло возвышение, поставленное с той целью, чтобы девушка могла насыпать на него кусочки пищи и раздавить подошвами обуви. Эту раздавленную пищу Иван должен был слизывать. Уже больше недели его кормили только так.

Шел вечер. Член ордена лежал в комнате. Через некоторое время в комнату зашла Ира – нежная, чуть полная брюнетка с прямыми волосами немного короче плеч и карими глазами. Ее продолговатое лицо с прямым, чуть широковатым носом и скорее объемистыми, чем небольшими, губами, обладало мягкой красотой. Красоту чуть-чуть полноватого тела усиливал рост – ненамного выше среднего – то есть, достаточный, девушка была достаточно большой, объемной, ее тело делалось от этого красивее. Ее ступни были широкими, крепкими и правильными. На девушке были белая блузка, длинная серая шерстяная юбка ненамного выше щиколотки и коричневые босоножки без каблуков. Подошвы босоножек под пальцами имели толщину около сантиметра, под пяткой чуть больше, у пальцев поперек ступни шли параллельно друг другу два ремешка шириной немного больше сантиметра, соприкасающиеся друг с другом.

Ира подошла к площадке метр на два, покрытой паркетом, которая возвышалась над полом на тридцать сантиметров, – это была площадка для давки пищи, одна из двух наиболее высоких частей возвышения. Красавица нажала рычажок на ручке пластмассовой коробочки, находящейся у нее в руке, и дно коробочки отошло. Оттуда на площадку посыпались круглые печенюшки – песочное печенье. Ира рассыпала печенье – около двадцати печенюшек – по площадке, потом отошла к столику у входа в комнату, оставила коробочку и вернулась к площадке. Девушка ступила на ступеньку, примыкающую к площадке, зашла на площадку и начала прохаживаться по ней, наступая на печенье. От этого некоторые из круглых печенюшек раздавливались полностью и превращались в крошечные кусочки, перемежающиеся с мелким порошком выпечки, а некоторые раздавливались посередине, а по краям распадались на маленькие кусочки. Пройдясь по всем печенюшкам, Ира начала наступать на те из них, которые не полностью рассыпались, а потом двигать пальцами ноги вправо-влево, растирая печенье по полу. Потом красавица несколько раз шаркнула, предварительно наступая на один из наиболее толстых слоев раздавленного печения, – от шаркания порошок раздавленного печенья размазывался по площадке тонкими полосами.

Закончив раздавливать печенье, Ира перешла на вторую площадку, примерно метр на метр, вторую из двух наиболее высоких частей возвышения, также возвышающуюся над полом на тридцать сантиметров. Тут располагался аппарат для чистки подошв обуви – ряд из трех мокрых круглых щеток, располагающийся под острым углом к полу. Красавица наступила на кнопку, расположенную в полу, правой ногой, перенеся на правую ногу вес тела и начав ярко улыбаться Ивану. Щетки закрутились, Ира почистила правую подошву, потом левую, затем выключила аппарат для чистки обуви, повторно нажав на кнопку. Девушка дождалась момента, когда Иван начал слизывать раздавленное печение с возвышения, посмотрела на него где-то полминуты, забрала коробочку для еды и вышла из комнаты. Спустя некоторое время носитель шести узлов слизал все раздавленное печенье с возвышения, отчистив его языком.

Еще две девушки покормили Ивана тем же способом. Потом настала ночь. Член ордена выключил свет и заснул.

На следующий день еще одна девушка покормила Ивана раздавленной пищей. Он немного полежал. Затем в комнату зашла Оля, девушка с округлым полноватым лицом, желтыми волосами и карими глазами.

– Иди за мной, – приказала она.

Он пошел за ней, вышел в коридор, проходящий через весь этаж, и дошел до зала, представляющего из себя расширение коридора. Тут стояли диваны и столики. На диванах сидели почти все девушки, которые тут жили.

Оля села на свободное место.

– На колени! – приказала Наташа, прекрасная девушка, выше среднего роста, с желтыми волосами и голубыми глазами.

Иван встал на колени.

Одна из девушек сказала:

– Тут мы решили, что пока не будем раздавливать пищу и кормить тебя таким способом. Существуют разные способы обращения с теми, на ком шесть узлов. Можно при входе в помещение вытирать об тебя ноги, если на тебе специальная одежда, которая для этого предназначена. Мы сшили одну одежду тебе и подушку. И одежда, и подушка – из ткани для тряпок.

– Сейчас покажем ему, – сказала еще одна девушка, – пусть переодевается.

Ивану дали одежду для вытирания ног и сказали, что он может оставаться в тех же серых кроссовках, которые были на нем сейчас. Носитель шести узлов переоделся. Сейчас на нем были серые рубашка, штаны и кроссовки. Рубашка была без пуговиц и надевалась через голову, имела длинные рукава и заправлялась в штаны. Как сказали девушки, рубашка состояла из трех слоев ткани, штаны – из двух. Эта ткань умеренного, не светлого и не темного, серого цвета отличалась гибкостью и мягкостью и очень хорошо годилась для тряпок, хорошо впитывала воду и пыль.

Иван в одежде для вытирания ног прошел к прихожей. За ней находилось еще одно помещение, а дальше – дверь, ведущая к выходу с этажа.

Прихожая имела размеры примерно три на три метра.

– Вот, сбоку у двери ляжешь, – сказала одна из девушек, – ноги будут поперек двери в кладовку, ничего, мы тут перегородили, видишь. Доску прикрепили, чтобы показать, что дверь не открывается. Вот тут и ляжешь. Только где подушка?

Из группы девушек, стоящих у двери, ведущей из коридора в прихожую, вышла Катя – крепкая девушка среднего роста, с округлыми грудями и крепкими ногами, которым придавала очень нежный вид некоторая упитанность девушки. У Кати были желтые волосы, спадающие намного ниже плеч, округлое, чуть продолговатое лицо и голубые глаза. На ней красовались белая футболка, короткая светло-серая юбка намного выше колена, позволяющая красавице хорошо показать длинные упитанные ноги, и серые босоножки на каблуках. Ремешки босоножек, находящиеся вокруг лодыжек, имели умеренный серый цвет и крепились к задникам такого же цвета. Полоса более темного цвета шла вдоль ступни, от ремешка вокруг лодыжки к тому ремешку, который пересекал ступню рядом с пальцами. Ремешок, шедший вдоль ступни, был широким, шире двух сантиметров, – позволял осторожно поцеловать подъем стопы, прикоснувшись только к обуви, не коснувшись кожи ступни девушки. У пальцев поперек ступни шел ремешок немного шире двух сантиметров, черный, с рядом из трех светло-серых колец, идущих поперек ступни, вдоль ремешка, каждое кольцо – примерно сантиметр в диаметре.

Катя держала в руках подушку. Она вручила подушку Ивану. Одна из девушек приказала лечь:

– Ложись, подушку к стене, вот, сюда. Да, и лежать будешь вдоль стены.

Иван положил подушку у стены, рядом с углом, которым пересекалась стена с дверью, ведущей к выходу, и стена, шедшая от двери к коридору. Носитель шести узлов лег головой к двери, ведущей к выходу.

– Удобно, заходишь, тут же направо, и ноги вытираешь, – сказала одна из девушек.

Рядом с Катей встала Оля – не та, которая вывела Ивана из комнаты, в которой раздавливалась пища, а другая, девушка среднего роста с длинными прямыми очень светлыми волосами и голубыми глазами. Ее ступни по бокам имели полосы розово-сероватой мозолистой кожи. На ней были белая блузка, белый пиджак, белая юбка ненамного выше колена и белые босоножки на каблуках. Тонкие ремешки босоножек шли поперек пальцев – один у пальцев, другой на расстоянии от первого, немного выше подошвы. На лодыжках ремешков не было.

Иван смотрел вверх. Вверху находился потолок, обитый серым пластиком, на котором горели четыре неяркие лампы из полупрозрачного неоднородного стекла, внутри которого шли пятнышки узоров, края которых обвивал желтый электрический свет. Желтизна света шла сквозь ровные части стекла, узоры переливались оттенками желтого, белого и серого стеклянного цветов. В толстых местах узоров преобладал серый цвет, а по краям – желтые и белые оттенки.

Девушки подошли к Ивану слева и стали смотреть, как он выглядит в качестве предмета для вытирания ног.

Из группы девушек вперед вышла Наташа – красавица выше среднего роста, тело которой являлось более-менее крепким, с прямыми желтыми волосами, спадающими намного ниже плеч, крупным чуть длинным округлым лицом, голубыми глазами, скорее большими, чем маленькими, и широковатым прямым носом. На ней красовались синее платье, колготки телесного цвета и белые босоножки на высоких плоских каблуках. Подошвы босоножек имели толщину примерно сантиметр, между подошвой и каблуком имелась небольшая выемка. Каблук снизу был примерно в полтора раза уже, чем пятка. У пальцев ступню пересекал широкий ремешок – шириной примерно три сантиметра.

Наташа наступила Ивану на грудь правой ногой, топнула, трижды провела по его груди подошвой, потом провела дважды левой ногой. Сказала:

– Так. Хорошо. Удобно. Не доставляет неудобства, что выше, чем тряпка, которая расстелена на полу… Прекрасно!

К носителю шести узлов подошла Катя и наступила на туловище правой ногой. Иван обратил внимание, что подушка позволяла ему во время вытирания ног – и с большим удобством – смотреть на ноги девушки, и рассматривать девушку целиком.

Катя топнула, трижды провела подошвой по туловищу Ивана и отошла. Подошла голубоглазая Оля. Она несколько раз провела правой подошвой по туловищу Ивана, дважды левой и отступила назад, попятившись на два коротких шага.

Девушки ушли. Иван остался лежать. Спустя короткое время он отошел поесть. Очень хорошо наелся, после более чем недели слизывания раздавленной пищи с возвышения. Вернулся к прихожей и лег у входа.

Вечером на этаж начали заходить девушки – кто с прогулки, кто с работы, кто из магазина, некоторые, может, ходили еще по каким-нибудь делам.

С прогулки зашли Ира и голубоглазая Оля. Девушкам нужно было вытереть ноги, Ира пропустила Олю вперед. Оля аккуратно провела по груди Ивана правой ногой больше десяти раз, потом примерно столько же – левой. Потом вытерла ноги Ира, аккуратно и быстро проводя подошвами своих коричневых босоножек без каблуков по груди Ивана.

Пришла откуда-то с двумя пакетами Света – девушка среднего роста с длинными кудрявыми темно-желтыми волосами, карими глазами и желтой кожей с некоторым темным оттенком. На ней было синее платье намного выше колена и синие босоножки без каблуков. Толстые ремешки босоножек тянулись от лодыжек к пальцам, эти ремешки покрывались украшениями из непрозрачного пластика, стилизованными под драгоценные камни. По каждую сторону от этого ремешка отходили четыре пары тонких ремешков: два у пальцев, еще два – чуть дальше, еще два – еще чуть дальше, и еще два – еще чуть дальше, почти на половине расстояния от пальцев до пятки.

Улыбаясь, Света вытерла ноги об Ивана, неторопливо проводя подошвами по груди и животу.

Пришли с короткой прогулки кареглазая Оля, в коротком белом платье и в босоножках на каблуках и на платформе, и Надя – полная, широкая девушка немного выше среднего роста, с желтыми, чуть темными волосами, собранными в хвост, округлым лицом и голубыми глазами. На ней была черная футболка, черная юбка чуть-чуть ниже колена и черные блестящие туфли на каблуках. У носков туфель имелись вырезы, в которые были видны два пальца ноги, включая большой.

Сначала ноги вытерла Оля – тонкие ремешки ее босоножек позволяли хорошо рассматривать, как пальцы ноги прижимаются к подошве, когда она проводила ногой по туловищу Ивана. Затем Надя вытерла свои ноги о носителя шести узлов, быстро и аккуратно проводя подошвами по его груди и животу.

Чуть позже прошла Наташа. Весело улыбаясь, она начала вытирать ноги об Ивана. Он смотрел на крепкие ноги в колготках телесного цвета, белые босоножки, пальцы ног и подошвы сантиметровой толщины, которыми красавица проводила по груди и животу.

Ближе к ночи Иван забрал подушку и ушел спать. В комнатке для сна на полу уже имелось одеяло в пододеяльнике, сшитом из того же материала, что и одежда для вытирания ног, и еще одна подушка, такая же, с какой член ордена лежал в прихожей. Он мог спать с удобством на двух подушках. Снимать одежду ему разрешалось только в отдельных случаях, например, на время мытья. После мытья предписывалось опять надеть эту же одежду, впитавшую подошвенную пыль.

Утром носитель шести узлов вернулся в прихожую и снова лег, чтобы женщины об него вытирали ноги.

К вечеру одежда сохранила аккуратный вид, рубаха спереди выглядела как очень аккуратная тряпка для вытирания ног.

Через два дня на этаж пришли Настя, одна из девушек, больше других уделявших внимание Ивану тогда, когда на нем не было шести узлов, и еще одна девушка, не состоявшая в ячейке и не жившая на этаже. Ее Иван ни разу не видел. Скорее всего, она жила в другой ячейке Московского Ордена Краеугольного Камня. Настя имела округлое полное лицо, черные короткие волосы, карие, почти черные, глаза и коротковатый нос. Некоторая полнота ее тела придавала нежный вид. На ней были белая футболка, длинная белая юбка почти до щиколоток и белые босоножки на толстой подошве – под пальцами подошва имела толщину сантиметра три, под пяткой – сантиметра четыре. Снизу подошва состояла из округлых полосочек, тянущихся поперек ступни – каждая полосочка была примерно сантиметр в ширину и полсантиметра в высоту. Незнакомка – женщина выше среднего роста с длинными прямыми темными волосами и карими глазами. Ее кожа отличалась некоторым загаром и желто-серым оттенком. На ступнях различался серо-желтый налет. На незнакомке красовались красная блузка, длинная, намного ниже колена, черная юбка с вырезом справа и черные туфли на каблуках.

Настя вытерла ноги об Ивана, проведя по его туловищу каждой ногой больше десяти раз, а затем сказала незнакомке:

– Вытирайте ноги.

Брюнетка встала у носителя шести узлов и вытерла об него ноги, аккуратно проведя каждой подошвой по его туловищу больше десяти раз. При этом она спокойно улыбалась.

У входа в коридор стояли Наташа и еще две девушки. Они поздоровались с незнакомой Ивану брюнеткой, которая прошла в коридор вслед за Настей. Девушки, стоявшие у входа в коридор, ушли за незнакомкой.

Спустя примерно три часа незнакомка ушла.

На следующий день Света надела новые черные туфли, вместе с белой блузкой и черной юбкой немного выше колена. Она куда-то ходила, пришла одна и вытерла об Ивана подошвы своих новых туфель.

Еще через два дня кареглазая Оля зашла в белой футболке, синих джинсах и новых белых кроссовках. Она подошва к носителю шести узлов и аккуратно провела по его туловищу больше десяти раз подошвой правого кроссовка, а потом также больше десяти раз, и так же аккуратно, – подошвой левого.

Иван продолжал лежать в прихожей в одежде для вытирания ног, головой к двери, положив голову на подушку, сшитую из того же материала, что и одежда. Теперь он так и будет лежать, а девушки будут об него вытирать ноги, прикасаясь к его телу только подошвами обуви, и только через одежду для вытирания ног.

Место для питья

Над компьютерным столом, на высоком потолке, покрытом немного посеревшей известкой, которая, скорее всего, когда-то была белой, висела лампа дневного света. Стол стоял на желтом линолеумном полу. За столом сидел Иван Петров, крепкий брюнет с карими глазами, на котором были серые бриджи и черные тапки, и играл в стрелялку. Вдруг на браслете, который находился на его левой руке, запикал сигнал. Это означало, что одна из девушек, с которыми он жил в этом доме, зашла вовнутрь и нажала на кнопку, означавшую, что ей надо вылизать подошвы обуви. Иван поставил игру на паузу и побежал к парадному входу в дом. Он располагался в середине этажа, в комнате размером примерно пять на пять метров. От нее тянулись два коридора, перпендикулярно пути от входа до стены, противоположной входу. Один коридор шел вправо от входа, другой – влево. Стена, в которой располагался вход, была одной из стен этих коридоров. В этой стене, правее и левее комнаты с входом в дом, имелись окна. В самой комнате, в которой имелся вход, окон не было. Свет из окон коридора освещал комнату не очень обильно, и она обычно освещалась лампами дневного света, в том числе днем. У стен, расположенных справа и слева от входа, стояли лавки. Напротив входной двери располагалась дверь в просторную раздевалку. Рядом с входной дверью находилось возвышение высотой в ступеньку, на котором стояло белое кресло, предназначенное для того, чтобы мужчина вылизывал подошвы женщине, зашедшей в дом с улицы.

Быстро подойдя к входу, Иван увидел, что рядом стоит Ольга – девушка среднего роста, с прямыми желтыми волосами, тянущимися до места чуть выше основания шеи, голубыми глазами и округлым лицом. На ней были белая футболка, обтягивающие короткие белые шорты и белые шлепанцы. Ремешки шлепанцев, шедшие поверх ступни, соединялись с коротким ремешком, который располагался вертикально, между большим пальцем ступни и соседним с ним, там, где пальцы соединялись со ступней. От этого места ремешки, располагающиеся поверх ступни, шли по направлению к краям подошвы – один к внутренней стороне ступни, другой к внешней, оба вбок и назад, один в одну сторону, другой в другую, под углом, – и крепились к подошве. Ремешки были резиновые и покрывались округлыми узорами. Подошва, также резиновая, была покрыта выпуклыми полосочками в клеточку. Клеточки получались размером миллиметров пять.

И на руках, и на ногах Ольги ногти были покрыты красным, чуть светлым, с оранжевым оттенком, лаком. Ступни Ольги, с окрашенными ногами и в шлепанцах, смотрелись замечательно.

Ольга села в кресло, стоящее на возвышении. Иван подошел к возвышению, встал на колени и лег, оперевшись руками на пол, развернув туловище и повернув голову так, чтобы лицо смотрело вверх и можно было лизать подошву. Девушка подняла правую ногу. Нижняя сторона подошв шлепанцев, как и верхняя, была покрыта рельефными полосочками, образовывающими клеточки.

Иван начал лизать подошву, проводя языком по ее передней части, в сторону от пятки к пальцам. Рельефные клеточки не мешали отчищать всю подошву, язык хорошо проходил по всей ее поверхности. Лизун начал перемещать движения языка назад, к пятке. Он дошел до заднего края подошвы и начал снова перемещаться вперед, дошел до передней части подошвы и опять начал перемещать движения языка назад, снова пройдясь языком по всей подошве. Ольга поставила правую ногу и подняла левую. Иван аккуратно вылизал левую подошву, трижды пройдясь по ней языком, как по правой. Девушка поставила левую ногу. Лизун встал на колени переместился влево от кресла, чтобы пропустить девушку. Она встала, сошла с возвышения и пошла по коридору, влево, если смотреть на вход в дом изнутри, – видимо, отправилась в свою комнату.

Иван встал, немного отошел от кресла, остановился, а потом пошел в свою комнату дальше играть в стрелялку. Это был «Крутой Сэм – Второе Пришествие». Игра была поставлена на уровень сложности «крутой», на котором ее проходить намного лучше, очень намного, чем на других уровнях сложности. Скелеты с Клира, скелеты с копытами и с когтями на передних лапах, отнимали сорок единиц здоровья, если попадали в Сэма прыжком, а быки-оборотни с Сириуса, сшибая персонажа и нанося этим серьезный урон, могли отбросить его в толпу врагов, что при уроне, наносимом ими на этом уровне сложности, могло закончиться гибелью персонажа и загрузкой сохранения. Приходилось все время вертеться, уворачиваться. Сейчас надо было убить бога ветра в Южной Америке, от полоски жизни которого осталось уже две трети. Иван схватил аптечку, увернулся от нескольких быков-оборотней, скакавших на него, застрелил из пушки семь или восемь скелетов с Клира, схватил броню, добежал до места, где не было врагов, сделал очередное сохранение. Вскоре бог ветра был мертв, загрузился очередной уровень. Спустя двадцать минут на браслете, который находился на левой руке, опять запикал сигнал. Иван поставил игру на паузу и пошел к входу в дом.

На этот раз внутрь зашла Наташа – девушка чуть ниже среднего роста, с голубыми глазами, длинными светлыми кудрявыми волосами, спадающими ниже плеч, и правильными чертами лица. На ней были белая блузка, короткая черная юбка намного выше колена и черные туфли на каблуках.

Девушка села в кресло, стоящее у двери, Иван лег и повернулся, чтобы вылизать ей подошвы. Она подняла правую ногу, Иван облизал ей подошву, потом лизнул набойку каблука, потом снова начал вылизывать подошву и потом опять лизнул набойку каблука. Затем лизун вылизал подошву левой туфли и, когда девушка поставила левую ногу, встал на колени и отодвинулся влево.

Наташа встала, сошла с возвышения и пошла налево от двери и кресла. Чуть позже Иван встал, отошел от кресла, чуть подождал и отправился играть. Немного поиграв, он закрыл игру, отправился в спортзал, находившийся в правой части дома на первом этаже, и сделал упражнения с гирей. Потом поел и опять сел играть.

Чуть позже в дом зашли две девушки – Ольга, другая Ольга, не та, которая зашла до этого, и Катя. Ольга – девушка немного ниже среднего роста, с каштановыми волосами, карими глазами и прямым длинным носом. На ней были белая мини-футболка, очень короткая белая юбка и черные туфли на каблуках. Катя – немного выше среднего роста, с желтыми волосами и прической в виде косы, которая падала намного ниже плеч. У девушки были карие глаза и правильные черты лица. Ее тело можно было назвать крепким, попа была чуть большой, смотрелась гармонично со стройными, чуть мускулистыми ногами, округлые груди нельзя было называть очень маленькими. На ней красовались белая мини-футболка, белые обтягивающие шорты и белые босоножки на каблуках. Ремешки босоножек, находящиеся рядом с пальцами, каждый немного меньше сантиметра в ширину, отходили от подошвы справа и слева по три, сходясь над ступней и крепясь к короткому прямоугольному ремешку, идущему вдоль ступни. В длину, вдоль ступни, этот короткий прямоугольный ремешок был как три ширины ремешков, отходящих от подошвы рядом с пальцами, в ширину – немного меньше, чем в длину.

Иван облизал подошвы сначала Ольге, потом Кате. Затем он чуть-чуть задержался у двери, услышал, что пришедшие девушки разговаривали с уже находящимися в доме и подошел к ним. Там разговаривали светловолосая Ольга, темноволосая Ольга и Катя. Иван надеялся, что светловолосая Ольга скоро уделит ему внимание. Она была в числе тех девушек, которые чаще делали ему приятное с того времени, как он появился в ячейке ордена, занимавшей этот дом. Ивана уже три месяца как перевели в эту ячейку. На его правой руке находился браслет с пятью знаками узла-трикстера, что означало, что женщины должны прикасаться к нему только подошвами обуви. Кроме того, что он вылизывал подошвы обуви женщинам, с которыми жил в одном доме, они могли топтать его. Они часто вставали на него и танцевали. В культе Софии, к которому относился орден, очень почиталось, если мужчина получал удовольствие от того, что видел, как женщины раздавливают подошвами обуви предметы и живых существ, а также от того, что женщины встают на него и танцуют. София, создательница всего существующего, поддерживает естественные законы в каждой точке пространства и времени. Идеальное непосредственно поддерживает существование каждой простой части – каждой точки пространства, каждой точки времени, каждой элементарной частицы, каждого кванта энергии. Таким образом, простая часть может иметь сложные свойства. София связывает вселенную силами гравитации, и этому соответствует действие, когда женщина раздавливает живых существ и предметы подошвами обуви и когда женщина встает на мужчину и танцует. Иван получал удовольствие от того, как видел раздавливание девушками живых существ и предметов, и от того, что девушки вставали на него и танцевали. Сейчас он дождался, как светловолосая Ольга решала встать на него и потанцевать, и уговорила других девушек – Катю, темноволосую Ольгу и Наташу.

Иван лег в одной из комнат у шкафа, девушки встали рядом. Зазвучала ритмичная музыка. Светловолосая Ольга встала на грудь Ивану и начала двигаться в танце, иногда переступая. Давление ее тела на грудь Ивана плавно перемещалось по поверхности подошв шлепанцев с каждым ее движением. Потом на Ивана встала Катя и начала танцевать, расслабленно двигая руками и ногами и изредка переступая. Потом ее сменила темноволосая Ольга, и затем – Наташа. Место Наташи заняла светловолосая Ольга, девушки продолжали танцевать, стоя на груди Ивана, по очереди. На этот раз второй танцевала темноволосая Ольга, третьей – Наташа, и четвертой – Катя.

– Я не хочу долго, мне надо идти в свою комнату, у меня дела, – сказала Наташа.

– Давай его палками поколотим, – ответила светловолосая Ольга.

– Я недолго, – сказала Наташа, – время.

– И я, наверное, тоже, – сказала темноволосая Ольга. – Долго бить палкой мне надоедает.

Девушки и Иван перешли в просторную комнату для наказаний, где было много места, чтобы девушка могла бить длинной палкой, хорошо размахнувшись. У одной из стен стояли специальные приспособления для наказаний. Тут стояла лестница с двумя ступеньками и перилами, предназначенная для удобного наступания на промежность. Первая ступенька была выше, чем обычная ступенька на лестнице, и такой же ширины, как ступенька лестницы, вторая – не отличалась по высоте и ширине от ступенек лестницы. К первой ступеньке, к ее вертикальной части, посередине – посередине и по высоте ступеньки, и по ширине – гибкими резиновыми полосочками крепился серый коврик со светло-серым прямоугольником посередине. Коврик был таким же, какие обычно лежат у дверей для вытирания ног. При использовании ступенек мужчина должен был лечь под коврик, расстелив его над собой, так, чтобы прямоугольник оказался над промежностью. А девушка могла наступить и надавливать, взявшись за перила, а другой ногой еще могла наступить на ступеньку перед собой. Прямоугольник имел такие размеры, чтобы девушка в обуви на каблуках могла давить своим весом на промежность, наступив подошвой так, чтобы середина подошвы оказалась над серединой прямоугольника. А девушка в обуви с плоскими подошвами могла давить на промежность, наступив так, чтобы передний край подошвы оказался совмещен со стороной прямоугольника, находящейся ближе к ступеньке. У ступеньки, к которой крепился коврик, лежала серая подушка, сшитая из ткани для тряпок, – чтобы мужчина, на промежность которого наступали женщины, лежал, положив голову на подушку. Таким образом он мог видеть ногу женщины, наступающей на промежность, и мог более-менее хорошо рассматривать женщину.

Вторым приспособлением был ящик, в который мужчина мог лечь. Ящик сверху закрывался крышкой с шипами, закрепленными на ее внутренней стороне и направленными вовнутрь. Шипы имели круглые концы. Крышка могла скользить по ящику вверх-вниз. Мужчина ложился в ящик, в него вставлялась крышка, девушка вставала на нее, и под ее весом шипы давили на тело мужчины. Ящик имел сбоку две ступеньки, одна из которых была вровень с верхней кромкой ящика, – чтобы девушке было удобнее заходить на крышку. Ту сторону ящика, где должна находиться голова мужчины, крышка не закрывала – она оставалась открытой, и там, внутри ящика, лежала подушка, на которую мужчина должен был положить голову, ложась в ящик, – чтобы можно было хорошо рассматривать девушку, стоящую на крышке, и смотреть на крышку сверху вниз.

Ступеньки для наступания на промежность и ящик с шипами были сделаны из дерева, покрытого светлым лаком, что хорошо смотрелось в комнате с полом, выстланным желтым линолеумом с серыми узорами, стенами светлого серо-желтого цвета и белым потолком. На потолке горели лампы дневного света.

У стены, противоположной той, у которой стояли ящик и ступеньки, стоял шкаф, где лежали цепи и палки.

Девушки взяли палки длиной 120 сантиметров. Иван встал недалеко от стены, так, как обычно стоял, чтобы у девушек было больше места размахнуться, лицом к стене, и поднял руки вверх. Светловолосая Ольга и темноволосая Ольга встали позади Ивана и начали по очереди бить его палкой по спине. Когда каждая из них ударила по десять раз, девушки сменились.

Катя и Наташа тоже ударили по десять раз. Наташа сказала:

– Мне тяжело так бить. Давайте по рукам, и я пойду.

– Давайте его по рукам. Хорошо, – ответила светловолосая Ольга.

Иван повернулся к девушкам, встал к стене спиной, чуть-чуть сдвинулся к стене и вытянул руки перед собой. Наташа встала напротив правой руки Ивана, светловолосая Ольга – напротив левой, и они начали по очереди бить Ивана по рукам палками. Когда каждая ударила по десять раз, девушки сменились. Катя и темноволосая Ольга ударили Ивана по рукам по десять раз. Потом собравшиеся разошлись.

Наступил вечер.

Другие девушки, которые жили в доме, а всего их было десять, заходили в дом, и Иван вылизывал им подошвы обуви.

На следующий день, в час дня, к Ивану в комнату постучала светловолосая Ольга и приказала ему выйти в коридор. Там, кроме нее, стояли Катя и Маша, которая была девушкой низкого роста с более-менее округлым лицом, карими глазами, прямым носом и прямыми волосами, окрашенными в светло-медный цвет, спадающими чуть ниже плеч. На ней были белая футболка, джинсовая голубая юбка выше колена и пластмассовые розовые шлепанцы. Ремешки шлепанцев рядом с пальцами шли поперек ступни, два ремешка, каждый шириной больше сантиметра, параллельно друг другу. Расстояние между ремешками было меньше, чем их ширина. На Кате красовались белая блузка, короткая черная юбка, колготки телесного цвета и черные туфли с вырезами спереди. Из под вырезов были видны по три пальца ноги, включая большой. Ольга была в тех же футболке, шортах и шлепанцах, что и вчера.

– Пошли в комнату для наказаний, – сказала Ольга.

В комнате для наказаний девушки приказали Ивану лечь в ящик с шипами. Он вытащил крышку и лег, положив голову на подушку. Ольга и Катя вставили крышку обратно. В грудь Ивана уперлись шипы. Он посмотрел на крышку ящика, в очередной раз оценив, как хорошо, лежа в этом ящике, рассматривать девушку, стоящую на крышке, и ее ноги.

Ольга поднялась на вторую ступеньку из двух, находящихся у крышки, а затем встала на нее обеими ногами. Шипы под весом девушки начали вдавливаться в грудь Ивана. Девушка с улыбкой посмотрела на него и стала неторопливо переступать с ноги на ногу. Она жизнерадостно улыбнулась, посмотрела на лицо Ивана, начала улыбаться шире и продолжала переступать. Потом продолжила переступать, начав высоко поднимать колени, затем снова стала поднимать колени невысоко. Потом стала, переступая, слегка топать по крышке.

Ольга сошла с крышки, на крышку зашла Катя. Под ее весом шипы вдавились в тело Ивана, крышка скользнула немного вниз. Девушка начала радостно улыбаться и топнула дважды правой ногой. Потом топнула еще несколько раз правой ногой, два раза левой и еще один раз правой. Затем начала переступать с ноги на ногу, вскоре прекратила переступать и повернулась к Ольге и Маше, стоящим недалеко от ящика.

– Мне очень нравится этот ящик, – сказала Ольга.

– Мне тоже, – ответила Катя и повернулась в сторону лица Ивана. Она улыбнулась нежно, ярко и продолжила улыбаться, стоя на крышке и смотря на лицо Ивана. Шипы продолжали давить на его тело. Затем Катя повернулась к ступенькам, топнула по крышке правой ногой, потом еще раз, потом топнула по крышке левой ногой и сошла с крышки.

На крышку зашла Маша. Она была ниже и тоньше других двух девушек. Маша сильно потопала по крышке правой ногой, потом левой и сошла с крышки.

Ольга и Катя вытащили крышку из ящика и приказали Ивану вставать и выбираться. Он встал, вышел из ящика. Катя приказала ему вставить крышку в ящик, что он и сделал.

Катя указала пальцем на ступеньки для наступания на промежность и сказала:

– Ляг к ступенькам.

Иван подошел к ступенькам, лег, положив голову на подушку, которая лежала перед ступеньками, потом положил поверх себя коврик с прямоугольником посередине и начал пододвигаться, чтобы его промежность оказалась точно под прямоугольником. После этого поправил подушку.

Катя подошла к Ивану. Слева от нее находились перила. Она взялась за перила левой рукой. Потом девушка наступила правой ногой на светло-серый прямоугольник посередине серого коврика. Она перенесла вес на правую ногу, продолжая немного опираться левой ногой о пол. Иван увидел, как пальцы правой ноги Кати, которые были видны там, где на туфле имелся вырез, прижались к подошве. Подошва пошла вниз, надавливая на промежность Ивана через коврик.

Катя перенесла вес на левую ногу, продолжая стоять правой ногой на коврике, подошва туфли стояла на светлом прямоугольнике. Девушка начала переносить вес правой ноги на подошву, давление каблука на тело Ивана уменьшалось, подошва пошла вниз, надавливая на светлый прямоугольник на коврике, стало видно, как пальцы ноги девушки прижимаются к подошве. Потом Катя расслабила правую ногу, часть веса которой снова переместилась на каблук. Катя надавила на промежность Ивана, который увидел, как пальцы ноги девушки опять прижались к подошве. Потом красавица перенесла свой вес на правую ногу, только немного касаясь левой ногой пола, и наступила левой ногой на ступеньку впереди себя, на первую ступеньку из двух. Теперь она стояла правой ногой на промежности Ивана, а левой – на ступеньке, которая находилась выше. Вес девушки давил на промежность. Катя сошла с Ивана на пол, потом прошла по его промежности, встав на вторую ступеньку. Красавица ступила правой ногой на первую ступеньку, спускаясь вниз, потом левой ногой – на промежность Ивана. На несколько секунд задержалась и сошла на пол. Наступила правой ногой на светло-серый прямоугольник, под которым находилась промежность Ивана, а затем ступила левой ногой на ступеньку, встав на промежность большей частью своего веса. Потом сошла на пол, встала на промежность левой ногой и ступила на ступеньку правой. Теперь правая нога красавицы стояла на ступеньке.

После Кати к ступенькам подошла Ольга. Иван поправил коврик, чтобы светло-серый прямоугольник находился точно над его промежностью. Ольга прикоснулась подошвой правого шлепанца к светло-серому прямоугольнику, сопоставив передний край подошвы с краем прямоугольника, находящимся ближе к ступеньке. Девушка наступила левой ногой на ступеньку, правой ногой встав на промежность Ивана. Ольга задержалась, стоя на промежности Ивана, потом сошла на пол, а затем постояла на промежности Ивана левой ногой. Потом Ольга отошла от ступенек, а на промежности Ивана стала стоять Маша. Она постояла на промежности Ивана правой ногой, потом левой.

– Ну, дальше что? – спросила Ольга. – Может, на этот раз закончим. Или еще что-нибудь сделаем?

– Можно закончить, – ответила Катя.

– Ну, хватит. Действительно, лучше закончить. И я пойду тогда, – сказала Маша.

Ивану приказали встать. Он встал.

Иван пошел в свою комнату. Ольга, Катя и Маша втроем пошли куда-то еще.

Когда девушки, жившие в доме, заходили с улицы, Иван, как всегда, шел к входу в дом и вылизывал им подошвы обуви.

На следующий день, полдвенадцатого дня, Ольга позвала Ивана в прихожую. Все жительницы дома собрались в прихожей. Все они сидели на лавках и стульях, стоящих вдоль стен. Иван заметил, что в прихожую принесли стулья, чтобы все девушки могли сесть. Ольга села на один из стульев и приказала Ивану:

– На колени.

Иван встал на колени.

– Хорошие девушки из подмосковной ячейки могут взять еще одного мужчину, – сказала Ксюша, полная низкая девушка с лицом, раздавшимся от жира, черными волосами и темно-карими глазами. На ней были белая блузка, черный пиджак, черная юбка, очень темные темно-коричневые колготки и черные туфли на каблуках. – Они просили. Думаю, отдадим им Ивана.

– Да, – ответила Маша. – Отдадим, наверное.

Девушки поговорили и решили отдать Ивана в одну из подмосковных ячеек ордена.

Пять девушек высказались за уменьшение количества узлов на браслете Ивана на один. Это означало, что девушки смогут теперь прикасаться к Ивану не только подошвами обуви, а он сможет прикасаться к ногам женщин ниже колена, в том числе целовать и лизать ноги. Светловолосая Ольга сняла один узел с браслета.

Иван собрал вещи и поехал на территорию ячейки, в которую его отправили. Эта ячейка тоже относилась к Московскому Ордену Краеугольного Камня, хотя находилась не в Москве, а в Московской области.

Территория ячейки оказалась местом, отделенным лесом от железнодорожных станций и шоссе. Это место огорожено высоким деревянным забором – сплошным, из досок, без промежутков между досками, через которые можно было бы смотреть внутрь. Огороженная территория простиралась больше чем на сто метров в длину и больше чем на сто – в ширину. В заборе имелись ворота, рядом – калитка со звонком. Иван позвонил. Его впустила внутрь Настя – девушка немного выше среднего роста, с черными волосами, заплетенными в косу, темно-карими глазами, правильными чертами лица и узким прямым носом. На ней был зеленый купальник и черные кожаные туфли на каблуках. Уже пришел самый конец мая, солнце грело, и, скорее всего, девушке не было холодно в купальнике.

Закрыв изнутри калитку и задав вопросы, чтобы убедиться, что Иван действительно тот, кто должен был приехать, Настя сказала:

– Поприветствуй меня.

Она выставила вперед правую ногу. Иван поставил на землю сумку, лег и поцеловал девушке носок туфли. Потом он встал. Настя его повела за собой.

Выяснилось, что в этой ячейке находилось более двадцати женщин. Среди них были двенадцатилетняя Лена и тринадцатилетняя Надя. Стройную Лену можно было назвать крепкой. У нее была грудь, которая только начала расти. Волосы Лены были светлыми, собранными за головой в прическу в виде узла, что, в сочетании с правильными чертами лица, придавало ей аристократичный вид. Ее глаза были голубыми. На ней красовались белая футболка, короткая белая юбка и белые босоножки без каблуков. У пальцев поперек ступни шли два ремешка на некотором расстоянии друг от друга. Надя была крепкой и чуть полной, с объемистыми округлыми грудями. Ее лицо было округлым. У нее были каштановые волосы, прямые, закачивающиеся чуть выше плеч, и карие глаза. На ней были белая футболка, короткая голубая джинсовая юбка и коричневые босоножки с замшевыми ремешками. Ремешки, шедшие поверх ступни рядом с пальцами, соединялись над ступней и расходились по направлению к подошве – по два с каждой стороны. Они состояли из множества переплетенных между собой тоненьких ремешков.

С прибытием в ячейку Иван стал больше всего общаться с двумя женщинами – одна из них, Инесса, ростом примерно метр девяносто, широкая, немного полная, с черными волосами, карими глазами и широким лицом. Когда Иван впервые увидел ее, на ней был надет оранжевый купальник и белые шлепанцы, такие же, какие недавно были на светловолосой Ольге в Москве. Вторая, Карина, была ростом примерно метр восемьдесят пять, крепкая, с темно-каштановыми волосами, темно-карими глазами и длинным прямым носом. На ней были белая футболка, короткая серая юбка и фиолетовые мягкие шлепанцы. Подошва шлепанца имела у пальцев высоту примерно сантиметр, у пятки – примерно сантиметра три. У пальцев над ступней шел широкий мягкий ремешок, представлявший из себя два ремешка, соединенных липучкой, – на конце одного липучка имелась сверху, на конце другого – снизу.

В ячейке, кроме Ивана, было двое мужчин – один носил браслет с одним символом узла, другой – с тремя.

На огороженной территории имелись коттеджи для жилья и длинный двухэтажный кирпичный дом, покрытый светлой желто-серой кремовой краской, которая в некоторых местах осыпалась. Кирпичная кладка в некоторых местах тоже осыпалась. При внимательном рассмотрении в одном из оконных проемов удалось найти место, начавшее осыпаться уже перед последней покраской. Кроме коттеджей и двухэтажного кирпичного дома, имелись сараи и другие постройки.

Инесса показала Ивану комнату, которую он займет, а потом повела в комнату для наказаний. Там стояла рама для пинков в промежность, снабженная кожаными браслетами для ног и рук на цепях, которые можно натягивать при помощи кручения соответствующих колесиков. У рамы имелись держатели для коленей, чтобы раздвигать ноги пинаемому в нужной степени, – во время пинков они находились между ног пинаемого, у коленей. Держатели тоже поворачивались колесиком и были весьма длинными. Скорее всего, они не позволяли даже высокому мужчине во время пинков изловчиться, чтобы перепрыгнуть через них и прижать ноги друг к другу. Кроме рамы, в комнате для наказаний стоял шкаф, в котором лежали палки и цепи. Простор объемистой комнаты позволял девушке размахнуться палкой длиной 120 сантиметров.

Инесса позвала Карину и Наташу – женщину, скорее всего, старше сорока лет. Она хорошо выглядела, но была немного одряхлевшей, кожа и черты лица немного испортились. Скорее всего, женщина отказывалась много поститься, медитировать и качаться. Наташа была ростом метр восемьдесят, резвой и стройной. Ее тело было скорее широким, чем узким. У нее были желтые прямые длинные волосы, спадающие намного ниже плеч, голубые глаза, овальное лицо и прямой нос, скорее короткий, чем длинный. На ней красовались желтая блузка, голубые джинсы и черные туфли на низких каблуках. Каблуки имели высоту около сантиметра.

– Давайте встанем на него и потанцуем, – сказала Карина.

– Хорошо, давайте, – ответила Инесса и спросила Наташу, – а ты как?

– Хорошо, я не против, давайте встанем на него и потанцуем.

– Только пойдемте тогда в другую комнату, – ответила Карина, – а то такая церемония в комнате для наказаний – это уже не так хорошо, как можно сделать. Это не для комнаты для наказаний церемония.

– Ага, точно, – сказала Инесса.

– Пойдемте, – ответила Наташа.

Девушки и Иван перешли в комнату, где стояли диван, два кресла, маленький столик, ничем не занятый, и стол побольше, на котором стоял магнитофон и лежали кассеты.

– Ляг вот здесь, – указала Ивану Инесса на место рядом со стеной.

Иван лег.

Инесса включила ритмичную поп-музыку, подошла к Ивану, встала ему на грудь и начала танцевать. Потом ее сменила Карина, потом Наташа.

Инесса приказала Ивану встать, попросила подождать и сказала, что позовет Лену и Надю, чтобы они присоединились.

Примерно через минуту она пришла вместе с младшими жительницами поселка.

– Сможете танцевать сами, встав на него? – спросила Карина у Лены и Нади, показав на Ивана. – Или держать за руки надо.

– Нет, меня не надо держать за руки, – ответила Лена, – умею уже, – она нежно улыбнулась.

– Меня тоже не надо, – сказала Надя. – Тоже умею.

Инесса приказала Ивану лечь, потом включила музыку, встала ему на грудь, где-то минуту потанцевала. Ее сменила Карина, потом Маша, потом Лена, которая уже хорошо научилась этой церемонии. Двенадцатилетняя красавица уверенно переставляла ноги. Подошвы белых босоножек давили на грудь Ивана, Лена танцевала красиво и не торопясь. Она выглядела очень хорошо, замечательно выглядели ее стройные ноги и красивые ступни. Ее красота усиливалась от того, как выглядела кожа – светлая, с желтизной, нежного аристократичного оттенка.

Лена сошла с Ивана. Надя, которая была старше Лены примерно на год, подошла к Инессе, встав к ней почти вплотную, и сказала негромко, так, чтобы не портить торжественную обстановку церемонии:

– А можно, он подвинется немного к стене? – вопрос был вызван, видимо, тем, что Надя имела мало опыта в таком танце, опасалась не удержать равновесия и упасть.

– Ничего, если он подвинется? – спросила Маша Инессу.

– Хорошо, – ответила Инесса. – Подвинься, – приказала она Ивану.

Иван подвинулся ближе к стене. Надя встала на него и начала танцевать. Она танцевала хорошо, живо двигала руками, переступала редко, но твердо. На ней были все те же белая футболка, голубая джинсовая юбка и коричневые босоножки, в которых Иван ее видел чуть раньше. Ноги в коричневых замшевых босоножках с ремешками, сплетенными из множества маленьких ремешков, имели очень нежный вид. Надя не делала слишком быстрых или слишком многочисленных движений, которые могли бы заставить ее потерять равновесие. Танец получался красивым и правильным. Спустя некоторое время Надя закончила танцевать и сошла с груди Ивана.

Надя и Лена пошли по своим делам. Инесса, Карина и Маша отвели Ивана в комнату для наказаний и немного побили палками длиной 120 сантиметров.

Вечером к Ивану подошли Лена, Надя и Оля, девушка чуть ниже среднего роста с длинными прямыми желтыми волосами, голубыми глазами, немного длинным более-менее округлым лицом, правильными чертами лица и большим носом. На Оле были белая блузка, черная юбка и черные туфли на каблуках с пряжками из желтого металла в форме сложного орнамента, на Лене и Наде – то же, что и раньше.

Лена сказала Ивану:

– Мы пойдем прогуляться. Придем через полчаса. Ты подождешь и вылижешь нам подошвы.

– Хорошо, – ответил Иван.

После возвращения с прогулки Надя увидела Ивана, стоящего у внешних ворот поселка, спустя несколько секунд указала на один из коттеджей, сказала, что там живет, и что Лена и Оля тоже там живут, и что подошвы им вылизывать Иван будет в прихожей коттеджа.

Зайдя в коттедж, Оля включила свет – темнеть еще не начало, и было достаточно светло, электрический свет улучшал освещение и позволял Ивану лучше рассматривать подошвы, которые он будет лизать, чтобы получить большее удовольствие. Лена указала на коричневый деревянный ящик, находящийся на полу рядом со стулом, стоящим у двери на улицу.

– Это подставка для ног, – сказала Лена Ивану, – пододвинь к стулу.

Он пододвинул.

Лена села на стул, поставив ноги в белых босоножках на подставку. Иван лег, оперся руками о пол, развернул туловище влево и повернул голову дальше, чем было повернуто туловище. Он принял позу, позволяющую аккуратно и быстро лизать подошвы. Лена подняла правую ногу. Иван начал проводить языком по подошве, в сторону от пятки к пальцам. Его язык проходил по передней части подошвы, отчищая ее старательными аккуратными движениями. Движения языка шли по передней части подошвы, до ее переднего края, потом лизун начал их переносить назад, в сторону пятки. Во рту появился мягкий и ровный вкус подошвенной пыли. Иван продолжил переносить движения языка назад, дошел до пятки, до заднего края подошвы, вылизав ее целиком, потом опять пошел вперед, а затем, дойдя до переднего края подошвы, – назад, к пятке. Так лизун дошел до задней части подошвы, пройдясь по ней в третий раз. Лена поставила правую ногу на ящик и подняла левую. Иван начал вылизывать левую подошву так же, как вылизывал правую. Он трижды прошелся языком по подошве, аккуратно вылизывая ее. Потом Лена поставила левую ногу на подставку. Лизун отодвинулся влево. Лена встала и сошла с подставки. Ее место заняла Надя. Иван вылизал подошвы коричневых босоножек Нади точно так же, как до этого лизал подошвы Лене, – длинными, аккуратными, быстрыми и неторопливыми движениями, перенося движения языка то назад, то вперед, и таким образом трижды пройдясь по каждой подошве. Потом место Нади заняла Оля. Лизун лег, повернул влево туловище, развернул влево голову. Оля подняла правую ногу. Подошва ее правой черной туфли на высоком каблуке оказалась светлого желто-серого цвета, с небольшими серыми пятнами стертой подошвы, которые были натоптаны. Иван вылизал подошву, лизнул набойку каблука, снова прошелся по подошве языком и опять лизнул набойку каблука. Оля поставила правую ногу на подставку и подняла левую. На левой подошве имелись такие же стертые пятна, как на правой. Иван вылизал правую подошву точно так же, как левую, дважды пройдясь по ней движениями языка и дважды лизнув набойку каблука.

Оля встала и сошла с подставки.

– Так, он вам нужен еще? – спросила Оля про Ивана Лену и Надю.

– Нет, – ответила Лена.

– Так, – сказала Надя, – нет, сейчас не нужен.

– Тогда все, иди, – сказала лизуну Оля.

Иван вышел из коттеджа.

На следующий день, без пятнадцати двенадцать дня, к Ивану подошла Инесса. Она сказала:

– Так. Иди за мной.

Он пошел за ней. Она ходила по поселку где-то минуту, потом спросила трех девушек, стоящих у одного из коттеджей и о чем-то разговаривающих:

– Где Карина?

– Наверное, в спортзале, занимается физкультурой, ответила одна из девушек.

– Скорее всего, в спортзале. А может, пробежаться пошла.

– В спортзале, если по времени смотреть, сколько сейчас времени. В спортзале, скорее всего, – сказала девушка, ответившая первой.

– Так, Карина занята сейчас, пошли Машу искать.

Машу не нашли, нашлась Катя – девушка чуть выше среднего роста, полная, с длинными кудрявыми желтыми волосами, оттенок которых можно назвать немного темным, с большим лицом, немного оплывшим жиром, и голубыми глазами. На ней были белая блузка, короткая черная юбка и черные босоножки на высоких каблуках. Вокруг лодыжек не было ремешков. Единственным ремешком на босоножке был тот, который находился над ступней у пальцев, как у шлепанцев. Широкий ремешок был шире у подошвы, справа и слева, и сужался к середине. В этих босоножках хорошо смотрелись полные широкие ступни Кати.

Инесса и Катя повели Ивана за собой. Они вышли с улицы, где располагались коттеджи и двухэтажный длинный кирпичный дом, и подошли к высокому кирпичному забору, окрашенному в очень светлый светло-зеленый цвет. Забор тянулся на десять метров, в его правой части располагалась калитка. Подошли к калитке. В ней располагалась металлическая дверь, покрытая сине-зеленой краской. Инесса приказала оставить Ивану тапки у калитки, объяснив, что мужчинам в обуви внутрь проходить нельзя. Иван снял тапки. Прошли через калитку и оказались в коридоре шириной метра два с половиной и длиной метров десять. Одну сторону коридора составлял забор, через калитку которого только что прошли, другую – стена здания шириной метров десять, облицованного белыми мраморными плитами. В стене располагались два дверных проема, которые вели внутрь здания. Один – ближе к правому краю стены здания, чем к левому, если смотреть в сторону стены здания. Второй – посередине стены. У дверного проема, который был ближе к правому краю, чем к левому, слева, примерно на таком месте, на каком в комнатах находятся выключатели, имелась круглая серая коробочка. Из ее середины свисал шнурок с продолговатой металлической серой ручкой на конце.

– Ну вот, и пришли, – сказала Инесса. – Вот за этот шнурок не дергай, – она показала на шнурок с продолговатой металлической серой ручкой, свисающей со стены. – Это только девушки могут трогать, сигнал, что зашла девушка и мужчина должен встать на колени. Мужчина, которому церемония определенная назначена. Именно конкретная церемония. Одна из церемоний. Именно определенная. Церемония места для питья.

– Тут место для питья, – сказала Ивану Катя. – Точнее, все это – место для питья, – она обвела рукой забор и здание с двумя дверями в стене.

– Объясняю, – сказала Ивану Инесса. – У нас ритуал питья воды. И он тебе назначен, тебя только по этому ритуалу будут поить какое-то время. По ту сторону здания ручей течет. Девушка подходит к ручью выше по течению и пьет из ручья пригоршнями, хотя бы одну пригоршню должна выпить. Потом проходит ниже, заходит ногами в воду и топчется. И после того, как зайдет в воду, потопчется и выйдет из воды, из этого места пьет мужчина, должен выпить хотя бы одну пригоршню. Ну, сейчас я покажу все… Только по этой церемонии и будем поить тебя, пока не отменим тебе церемонию. Только по этой церемонии будешь пить воду. Есть можешь как угодно, а воду пить только по церемонии, пока она для тебя не закончится… Так… Вот этот вход, – Инесса показала Ивану на дверной проем, находящийся с правой стороны стены здания, если смотреть в сторону стены, – вот через этот вход девушка заходит, чтобы пройти к той части ручья, где будет пить воду. Мужчина, которому назначена церемония, тоже у нас проходит через этот же проход. Потому что второго прохода не сделали. Если бы сделали, через другое место бы проходил, чтобы занять место для церемонии. Мужчина через этот проход проходит, чтобы занять место для церемонии, а потом выходит, когда будет нужно. Выходит тоже через этот же проход. Девушка выходит через другой проход, – за дверным проемом находилась комната примерно три метра двадцать пять сантиметров длиной, вдоль здания, и чуть больше двух метров шириной, во всю ширину здания, которое имело около двух с половиной метров в ширину, включая ширину стен. Пол и стены в комнате были выложены мраморными плитками. Потолок был окрашен желто-серой кремовой краской. На другой стороне комнаты, напротив дверного проема, ведущего в комнату из коридора, находился второй такой же дверной проем без двери, и за ним, на каком-то расстоянии от него, начинался ручей. – Девушка дергает за шнурок, – Инесса указала на шнурок, свисающий из круглой коробочки у дверного проема, – а мужчина, который участвует в церемонии, должен встать на колени. Там колокольчики у ручья. Они звенят, и встаешь на колени. Звон колокольчиков означает, что в сооружение зашла девушка, и направляется, чтобы попить воды, а потом потоптаться в том месте, откуда будет пить мужчина.

Инесса спросила Ивана, есть ли у него из одежды что-нибудь покороче серых бриджей, которые были на нем, сказав, что он может их испачкать: пить воду из места, на котором потопталась девушка, следовало стоя на коленях на берегу, и он мог их испортить. Он сказал, что у него есть еще просторные серые шорты выше колена. Инесса сказала, что он может переодеться в эти шорты. Иван сбегал переоделся. Спустя короткое время он снова стоял рядом с Инессой и Катей у дверного проема.

– Ну вот, смотри, – повторила Инесса, – может, придется в каком-нибудь другом месте обустраивать такое же место. Такое же сооружение.

Иван осмотрелся. В отличие от стен здания, дорожка между забором и зданием состояла не из мраморных плиток, а из серых бетонных.

Инесса показала Ивану на возвышение толщиной около трех сантиметров, тянущееся у стены справа от калитки, если смотреть изнутри коридора на калитку. Возвышение состояло из двух целых бетонных плиток и половинки, длиной было примерно метр и шириной примерно сантиметров сорок.

– Вот это место, где девушки снимают обувь, прежде чем пройти дальше внутрь, – сказала она.

Инесса провела Ивана на другую сторону сооружения. Тут тек ручей, за которым начиналась необустроенная полоса поселка. За ней шел высокий деревянный забор, и ни необустроенная полоса, ни сооружение не просматривались. Если смотреть, стоя лицом к ручью, ручей тек справа налево. Он был шириной чуть больше двух метров, и на другом берегу русло было немного расширено – видимо, чтобы увеличить ширину где-то до двух с половиной метров и сделать такой же ширины, как коридор, одну сторону которого составляла стена с калиткой, ведущей в сооружение, а другую – стена здания. С правой стороны той части берега ручья, к которой примыкали дорожки сооружения, с правой, если смотреть в ее сторону с этого же берега в сторону другого берега, – со стороны сооружения ручей имел расширение примерно два с половиной метра на два с половиной. Дно расширения находилось чуть больше, чем в двадцати сантиметрах от поверхности воды. Само русло было немного глубже, примерно сантиметров тридцать, а в середине доходило до сорока. С трех сторон – со стороны, противоположной руслу, и с двух сторон, примыкающих к стороне, противоположной руслу, – вокруг расширения находилась земля, вымощенная бетонными плитками. Верхние стороны плиток находились чуть меньше, чем в десяти сантиметрах над поверхностью воды. Вода в расширении и в русле – зеленоватая. Дно – глина. Справа к расширению примыкала полоса земли, вымощенной бетонными плитками, чуть меньше пятидесяти сантиметров вдоль ручья и два с половиной метра поперек ручья. Еще правее находился забор, облицованный белым мрамором. Он был такой же высоты, как и здание, являющееся частью сооружения, тянулся до стены здания и переходил в стену. Левее расширения русла находилась полоса земли, вымощенной бетонными плитками, три метра семьдесят пять сантиметров вдоль ручья и два с половиной метра поперек. Еще левее находилось второе расширение русла, таких же размеров, такой же формы и такой же глубины, как правое, – два с половиной метра на два с половиной, от дна до поверхности воды было чуть больше двадцати сантиметров глубины. С трех сторон от левого расширения русла, точно так же, как с трех сторон от правого, – со стороны, противоположной руслу, и со сторон, примыкающих к стороне, противоположной руслу, – находилась земля, покрытая бетонными плитками. Края расширения располагаются над поверхностью воды чуть менее чем в десяти сантиметрах – на таком расстоянии от поверхности воды находятся верхние стороны бетонных плиток, которыми вымощена земля. Дно левого расширения – такая же глина, как дно правого. Еще левее левого расширения русла – полоска земли, вымощенной бетонными плитками, два с половиной метра поперек ручья и чуть меньше пятидесяти сантиметров вдоль, такая же, какая находилась правее правого расширения русла. Еще левее полоски, находящейся слева от левого расширения русла, находился забор, покрытый мраморными плитками, – такой же, какой находился правее правого расширения русла. Забор, находящийся левее левого расширения русла, также был высотой со стену здания, также тянулся до его стены и также переходил в стену, как и правый забор. Эти заборы переходили в противоположные стены. Вдоль полосы с расширениями ручья тянулась полоса бетонных плиток – примерно десять метров на два с половиной. Она примыкала к расширениям русла и сливалась с тремя полосами бетонных плиток – с полосой, находящейся правее правого расширения русла, с полосой, находящейся между правым и левым расширениями русла, и с полосой, находящейся левее левого расширения русла. С одной стороны десятиметровой полосы, вдоль нее, располагалась десятиметровая полоса с расширениями русла и полосами бетонных плиток, с другой – тянулось здание длиной десять метров и шириной два с половиной. Напротив середины правого расширения русла в здании имелся дверной проем. Первая правая комната здания, если смотреть спиной к руслу, была длиной около трех метров двадцати пяти сантиметров. Она не имела стены с той стороны, которая была обращена к руслу. Остальные три стены имелись. Пол и стены в этой части здания были покрыты мрамором. В стене, обращенной налево, имелся дверной проем. К стене, обращенной в сторону, противоположную руслу, посередине примыкало возвышение из мрамора, расположенное на полу. Оно тянулось поперек стены, имело примерно шестьдесят сантиметров в длину, пятнадцать в ширину и двадцать в высоту. По обе стороны от возвышения в полу имелись круглые дырки. Над возвышением располагался кран с водой. Потолок в комнате был окрашен желто-серой кремовой краской. На стене, к которой примыкало возвышение в полу, у потолка, горели два небольших неярких светильника, лампочки в них горели под стеклами выпуклой овальной формы, высота которых немного превосходила ширину. Мутные толстые стекла рассеивали свет, делая его мягче. На двух других стенах горело по одному такому же светильнику.

Левее комнаты с возвышением в полу и краном, со стороны ручья, в здании начиналась стена. Примерно в восьмидесяти сантиметрах от комнаты с возвышением в полу и краном, на высоте немного больше метра, на стене крепилась серая металлическая коробочка, тридцать сантиметров в длину, по длине она располагалась вдоль стены и имела пятнадцать сантиметров в ширину и пятнадцать сантиметров в высоту. Из середины дна коробочки свисал шнурок примерно двадцать сантиметров в длину, от которого снизу отходили четыре шнурка. Они крепились к углам дощечки, которая висела в горизонтальном положении, вдоль стены по длине и поперек стены по ширине. В длину дощечка была двадцать сантиметров, в ширину – десять. С ее нижней стороны свисали вниз на коротких шнурках колокольчики – медные и серые. Их было десять, они располагались в два ряда.

– Вот эта комната, – Инесса указала на комнату с краном с водой и возвышением в полу, – чтобы девушки мыли ноги после того, как потопчутся. А вот эта дверь, – девушка указала на дверной проем без двери, находящийся в стене, примыкающей слева к стене с краном, – точнее, этот проход… Это в комнату, где висят полотенца, чтобы девушка могла вытереть ноги, если ей надо. Вон то квадратное расширение русла, – Инесса показала на правое расширение, – это чтобы девушка пила, а вот это, – повелительница показала на левое, – в нем девушка потопчется и выйдет, и после этого ты можешь пить. На колени вставай перед расширением русла, обязательно на колени вставай и пей. Видишь, как удобно. Между расширением, откуда будешь пить, и комнатой, где девушка моет ноги, открытое пространство, которое просматривается. Когда попьешь, можешь вставать на колени в любой части вот этого вот квадрата. – Инесса обвела рукой квадрат, находящийся между расширением русла, из которого должен был пить мужчина, и комнатой, где женщина должна была мыть ноги. – И если ты попил, а девушка еще не вымыла ноги, то можешь встать на колени и смотреть, как она моет ноги. Здесь вот встаешь на колени, – повелительница еще раз обвела рукой квадрат между расширением русла и комнатой для мытья ног. – А пока еще девушка не потопталась в воде, которую ты будешь пить, ты должен стоять на коленях. Если девушка уже прошла через калитку и идет туда, где она должна попить. Или пьет. Или топчется. Неважно, в каком направлении стоять на коленях. Но желательно, чтобы, когда девушка пройдет через вон ту дверь, – Инесса показала на дверной проем, находящийся напротив правого расширения русла, – точнее, через тот дверной проем, то чтобы ты ее уже мог видеть. Главное, чтобы мог видеть, когда топчется здесь, – Инесса показала рукой на место, из которого должен пить мужчина. – Да. Еще. Пока девушка еще не потопталась, ты можешь встать на колени и между расширением и местом для мытья ног, – Инесса обвела рукой квадратное пространство, находящееся между расширением русла и местом для мытья ног, – и левее, – сказала Инесса, имея в виду левее, если стоять спиной к расширению русла и лицом к комнате для мытья ног. Повелительница показала на часть десятиметровой полосы, которая находилась левее бетонного квадрата, на который только что указывала, – и немного правее даже, даже немного правее можешь залезть частью тела или даже полностью. Немного правее сдвинуться, – повелительница показала на небольшую часть десятиметровой полосы правее расширения, если стоять спиной к расширению русла и лицом к комнате для мытья ног, – главное, недалеко от места, где будет топтаться девушка, и чтобы девушке не мешать. Заходить она будет вот отсюда, – сказала Инесса, имея в виду девушку, заходящую в расширение русла, чтобы потоптаться, и показала на сторону расширения русла, противоположную руслу и ближайшую к комнате для мытья ног. Потом она показала на дощечку с колокольчиками, прикрепленную шнурком к коробочке. – А вот и колокольчики. Девушка с другой стороны заходит через калитку, потом дергает за тот шнурок с другой стороны, и тут звенят колокольчики. И ты должен тут же встать на колени.

Инесса объяснила Ивану, что, раз теперь он не сможет пить кофе до тех пор, пока не будет отменена церемония, то он может глотать кофеин в таблетках, чтобы не сказывался недостаток кофе. Потом она попросила Ивана и Катю выйти. Инесса, Катя и Иван вышли из сооружения через калитку. Инесса спросила Ивана, нет ли чего-то, о чем он должен спросить или что-то сделать, объяснив, что, когда церемония места питья будет назначена, ему лучше будет проводить как можно больше времени у места для питья. Она объяснила, что, когда в сооружении не находится девушка, то он может находиться там в любой позе – стоять, лежать. А в присутствии девушки надо стоять на коленях, причем можно вставать с коленей, чтобы переместиться или развернуться, а потом снова надо вставать на колени.

– Ну все, – сказала Инесса, – начинаем.

Иван зашел в сооружение, остановился напротив левого расширения русла и стал ждать. Через две минуты зазвенели колокольчики. Иван встал на колени у стены сооружения, так, чтобы видеть оба расширения русла. Зашла Инесса. Она присела у правого расширения русла, зачерпнула пригоршню воды, выпила, встала и подошла к левому расширению. Повелительница ступила в расширение правой ногой, а потом встала на дно обеими ногами. Иван перешел поближе к расширению и встал на колени лицом к девушке. Она подняла правое колено, занеся ступню над поверхностью воды, и задержалась в этой позе на секунду, а потом плавно ступила в воду. Это было прекрасное зрелище, высокая и массивная Инесса смотрелась замечательно в оранжевом купальнике, который был надет на нее, как и вчера. Она плавно подняла левое колено, занеся над поверхностью воды свою левую ступню, задержалась в этой позе, приподняла пальцы левой ноги и ступила в воду. Массивная повелительница выглядела прекрасно, ее движения выглядели нежно, властно и игриво. Она продолжала по очереди ступать в воду правой и левой ногой. Со дна к поверхности поднялась светлая серо-коричневая грязь, которая сделала воду непрозрачной и окрасила в светлый серо-коричневый цвет. Инесса перестала топтаться, развернулась, вышла из воды и встала правее расширения русла, смотря на расширение и на Ивана. Он перешел к краю расширения русла, напротив того места, где топталась Инесса, встал на колени, зачерпнул пригоршню воды и выпил. Потом выпил еще одну пригоршню. И еще. Он поднялся, развернулся к Инессе и в очередной раз встал на колени – напротив нее. Она улыбнулась и подошла к крану с водой. Иван опять поднялся и встал на колени лицом к Инессе. Она стояла у крана с водой, спиной к Ивану, обернувшись к стене, из которой выходили возвышение и кран над ним. Восхитительно смотрелись мощная попа, крепкие ноги и широкие пятки прекрасной повелительницы. Инесса включила воду из крана, струя которой стала падать на возвышение, и наступила на него правой ногой. Вода омывала ногу, стоящую на возвышении. Девушка секунд десять стояла неподвижно, а потом начала двигать ногой, подставляя под струю воды ступню и голень. Потом она снова наступила на возвышение. Вода падала на ступню, Инесса стояла неподвижно. Затем приподняла пятку правой ноги стоящей на возвышении и продолжила стоять. Потом опустила пятку на мрамор возвышения. Вода из крана продолжала падать на ступню. Повелительница приподняла ногу, подставляя разные части ступни и голеня под струю воды, растопырила пальцы ноги, подставила под струю места между пальцами, потом опять наступила на возвышение. Через некоторое время девушка закончила мыть правую ногу и наступила на возвышение левой. Инесса мыла левую ногу так же, как до этого правую, – то наступала на возвышение, то поднимала ногу, подставляя ступню и голень под струю воды. Потом повелительница выключила воду, повернулась к Ивану, широко улыбнулась и ушла в соседнюю комнату. Иван встал, а потом лег. На бетонном полу лежать было удобно. Иван понял, что сможет с удобством проводить тут много времени.

Минуты через две прозвучали колокольчики. Иван поднялся, а потом встал на колени. Зашла Катя. Она выпила три пригоршни воды из правого расширения русла и направилась к левому. Она подошла к краю расширения, немного присела, занесла свою широкую правую ступню над поверхностью воды и пощупала край воды пальцами. Потом снова прямо встала у берега. И опять пощупала поверхность воды пальцами правой ноги. Убедившись, что вода не слишком холодная, девушка встала на дно. Вода еще оставалась относительно мутной после того, как потопталась Инесса. Дна видно не было. Цвет воды был серо-коричневым, только менее ярким, чем сразу после того, как Инесса вышла из расширения русла. Катя медленно переступила с ноги на ногу, не поднимая ступней из воды, потом еще и еще – видимо, проверяла, не скользкое ли дно. Потом начала плавно и неторопливо топтаться по дну, поднимая ступни из воды и ступая. Она топталась осторожно, чтобы не забрызгать свою черную юбку. Когда поднимающаяся полная нога сгибалась, было видно большое колено, над водой заносилась широкая полная ступня. Катя продолжила топтаться. Теперь, занося ступню над водой, она нежно приподнимала пальцы ноги, а потом ставила ногу в воду. Закончив топтаться, девушка вышла из воды. Иван выпил пригоршню.

Катя зашла в комнату с краном и возвышением и начала мыть ноги. Она мыла то правую, то левую ногу. То подставляла ногу под струю воды, то ставила свою полную ступню на возвышение. Закончив мыть ноги, девушка перешла в комнату левее той, где находился кран. Иван разлегся рядом с расширением русла.

Минут через десять в сооружение зашла стройная девушка, чуть ниже среднего роста, со светло-желтыми прямыми волосами, заканчивающимися чуть выше плеч, немного узкими голубыми глазами и чуть вытянутым овальным лицом с правильными чертами. На ней были желтая футболка и короткая джинсовая юбка. Девушка выпила три пригоршни воды, неторопливо потопталась в левом расширении русла и резво вышла из него. Иван выпил пять пригоршней. Блондинка прошла в комнату с краном, помыла ноги и ушла.

Еще через несколько минут зашла брюнетка ростом чуть выше среднего, стройная, ее можно было назвать крепкой. У нее были длинные прямые каштановые волосы, светло-карие глаза, немного вытянутое лицо и длинный нос. Короткое красное платье с короткими рукавами позволяло разглядеть руки и ноги, не толстые, но мускулистые.

Иван выпил три пригоршни воды из того места, где потопталась брюнетка, и снова разлегся.

Одна за другой, с небольшими перерывами или без перерывов, заходили в сооружение, пили воду из правого расширения русла и топтались в левом. Как только девушка, потоптавшись, выходила из левого расширение русла, Иван пил из него воду.

Зашла черноволосая Настя. Ее волосы были по прежнему заплетены в косу. На ней красовалось короткое синее платье. Она потопталась в воде, непрозрачной и имеющей светлый серо-коричневый цвет после предыдущих девушек, и Иван выпил пять пригоршней.

Спустя некоторое время зашла самая младшая жительница поселка – Лена. На ней на этот раз было короткое белое платье, волосы так же, как и вчера, были собраны в узел. Она выпила три пригоршни из правого расширения русла, подошла к левому расширению, широко улыбнулась Ивану, встала напротив расширения, чуть-чуть присела, потянула правую ногу к поверхности воды и пощупала воду ногой – не холодная ли. Потом Лена уверенно встала на дно. Она подняла правую ногу, задержалась с поднятой ногой, держа пальцы поднятой ноги рядом с поверхностью воды, а потом ступила на дно. Затем подняла левую ногу, занеся ступню над поверхностью воды, приподняла колено чуть выше, повернула ступню вниз, приблизив пальцы к поверхности воды и немного согнув их вверх, и ступила. Потом подняла правую ногу и немного повернула ступню вниз, так, что пальцы оказались рядом с поверхностью воды. Согнула пальцы ноги, занесенной над водой, немного развернув их вверх, и поставила ногу на дно. Лена топталась медленно и неторопливо. Она, занеся ногу над поверхностью воды, то сразу ступала, то сначала приподнимала вверх пальцы ноги, занесенной над водой, а потом опускала ногу на дно.

Закончив топтаться, Лена отошла от расширения русла и начала весело и радостно улыбаться Ивану. Он выпил пять пригоршней. Лена подошла к крану и наступила на возвышение под ним. Потом встала обеими ногами на пол, включила воду и снова наступила на возвышение. Струя воды стала падать на ее ступню. Лена приподняла ногу, подставляя под струю воды то ступню, то голень, потом снова наступила на возвышение так, чтобы вода омывала ступню, потом переставила ногу немного вперед, чтобы вода падала на голень. Немного постояв, переставила ногу обратно. Подняла ступню над возвышением. Стала подставлять под струю то ступню, то голень. Потом ступила правой ногой на пол. Передвинулась вправо. Ступила на возвышение левой ногой. Начала мыть левую ногу, то ставя ее на возвышение, то приподнимая над возвышением и подставляя под струю воды разные части ступни и голени.

Лена закончила мыть ноги и перешла в другую комнату.

Иван разлегся на полу рядом с левым расширением русла.

Еще две девушки потоптались в левом расширении русла, после чего Иван пил воду, выглядевшую в расширении непрозрачной и имеющую светлый серо-коричневый цвет. Потом в сооружение зашла одна из самых младших жительниц поселка, Надя. На ней были те же белая футболка и голубая джинсовая юбка, что и вчера. Встав в расширение, она начала неторопливо и плавно топтаться. Оттенок светлой серо-коричневой воды в расширении стал серее, коричневее и светлее. Надя вышла из воды. Иван выпил три пригоршни. Надя помыла ноги и перешла в соседнюю комнату, Иван опять лег на бетонные плитки у левого расширения русла.

Через какое-то время зашла Оля, которой Иван вылизывал подошвы туфель. На ней была та же блузка, которая красовалась на ней вчера, и короткая серая юбка. Оля попила воду из правого расширения русла и потопталась в левом. Иван выпил две пригоршни и посмотрел, как девушка моет ноги.

На следующий день Иван встал и спустя короткое время решил, что надо отправиться в сооружение, в котором производилась церемония места для питья. Он собирался вскоре поесть, а до этого предполагал, как следует попить воды. Было утро, солнце уже висело высоко над горизонтом и поднималось все выше. Воздух еще не прогрелся после ночи. Иван подождал, пока будет достаточно тепло, и пошел к месту для питья. Там он начал ждать, пока в сооружение зайдет девушка для церемонии. Бетонные плитки у ручья еще не нагрелись хорошо, поэтому ждал стоя. Через полчаса в сооружение зашла девушка немного выше среднего роста, которую можно называть полной. У нее были длинные кудрявые светло-желтыми волосы, узкие голубые глаза и округлое лицо, немного оплывшее жиром. Нежность полного тела подчеркивалась светлой кожей с желтизной. Ступни можно было назвать большими. На девушке удачно смотрелись белая блузка, светлый голубой джинсовый пиджак и светлая голубая юбка до коленей. Юбка позволяла увидеть, что колени большие, от этого девушка приобретала еще более прекрасный вид.

Полная блондинка выпила пригоршню воды из правого расширения русла и подошла к левому. Она потрогала воду правой ногой – не холодная ли. Потом осторожно встала в воду и стала топтаться – медленно и плавно, чтобы не забрызгать юбку. Она неторопливо ставила свои нежные ступни на дно. Вода у ее ног становилась менее прозрачной. Пятно мутной воды расширялось. Вскоре у ног девушки стало не видно дна. Вся вода в расширении стала мутной, за ней нельзя было рассмотреть дна. У ног блондинки вода приобрела светлый серо-коричневый цвет.

Девушка вышла из расширения русла и встала лицом к нему. Иван начал пить воду. Как следует напившись, он поднялся, повернулся к блондинке и встал на колени перед ней. Девушка подошла к крану и возвышению под ним. Иван поднялся и встал на колени напротив нее. Блондинка начала мыть ноги. Она вымыла ноги и перешла в соседнюю комнату. Иван немного подождал и пошел есть. Поев, он вернулся в сооружение. Спустя примерно сорок пять минут зашла одна из девушек, вчера участвовавших в церемонии места для питья, – стройная брюнетка, ниже среднего роста, с прямыми черными волосами, заканчивающимися чуть выше шеи, темно-карими глазами, округлым лицом, носом, который можно было называть коротким, и чуть маленькими губами. На ней были белая футболка и светло-серые обтягивающие шорты. Она выпила пригоршню воды, подошла к расширению русла, зашла в воду и начала топтаться. Вода, которая уже давно стала прозрачной, снова приобрела мутный цвет. Брюнетка вышла из воды. Иван начал пить, выпив больше двадцати пригоршней. Девушка помыла ноги и перешла в соседнюю комнату.

Где-то через час зашла Лена. На ней были те же белая футболка и короткая белая юбка, что и позавчера. Она выпила три пригоршни из правого расширения русла и подошла к левому. Лена начала широко улыбаться, увидев прозрачную воду, за которой можно хорошо рассмотреть дно. Она плавно и аккуратно ступила на дно правой ногой, потом поставила на дно левую ногу, затем дважды переступила. Она подняла правую ногу из воды и ступила на дно. Потом ступила левой ногой. Затем ступила правой ногой. И опять левой. Она ступала, вода мутнела. Лена поднимала ступню так, чтобы она оказывалась над поверхностью воды. И тут же ступня опускалась обратно на дно. Вода в расширении стала светлого серо-коричневого цвета, Лена вышла из воды и встала напротив расширения. Иван выпил больше десяти пригоршней. Лена подошла к крану и начала мыть ноги. Она то поднимала ногу, подставляя ступню и голень под струю воды, то наступала на возвышение и продолжительное время стояла, стоя одной ногой на возвышении, а другой на полу, то вставала обеими ногами на пол. Потом выключила воду и перешла в другую комнату.

Минут через пятнадцать в сооружение зашла блондинка выше среднего роста, которая вчера уже принимала участие в церемонии места для питья. Ее нельзя было назвать крепкой. На ее теле было небольшое количество жира, которое выделялось, так как руки и ноги хоть и не были тонкими, но и не были очень мускулистыми. Ее руки и ноги отличались небольшой толщиной, их особенностью была округлость, подчеркнутая небольшим слоем жира. По фигуре девушки нельзя было сказать, что она отказывалась от физических упражнений, – скорее всего, какое-то количество движения имело место, тело выглядело в какой-то степени тренированным. У девушки были длинные кудрявые светлые волосы, голубые глаза, вытянутое лицо и длинный нос. На ней красовались белая футболка и светло-голубые джинсовые обтягивающие шорты.

Девушка выпила пригоршню воды из правого расширения русла и подошла к левому. Она зашла в воду и потопталась. Вода стала непрозрачной и приобрела светлый серо-коричневый цвет. Иван выпил пять пригоршней воды. Блондинка начала мыть ноги, то приподнимая ногу и подставляя под струю воды голень и ступню, то ставя ногу на возвышение. Потом девушка перешла в другую комнату.

Иван разлегся на бетонных плитках и стал ждать, когда в очередной раз девушка зайдет в сооружение, попьет в правом расширении русла и потопчется в левом. После этого Иван попьет воды из места, где только что потопталась девушка. Теперь его будут поить только так.