Степень агрессии. Бункер. Часть первая

Глава 2

– Ну и как нам теперь быть? Долги… – плача, спросила Марина.

– Я сегодня же пойду в полицию. Я и для ОМОНа сгожусь. С погонами привычней, – успокаивал её Витя.

– А дети! Куда детей?

Об этом Виктор не подумал и замолчал.

– Всем привет, – прозвучал голос пожилого мужчины.

Виктор обернулся. Перед ним стоял его сменщик Алексей. Мужчина в возрасте, который выходит на каждую подработку, чтобы заработать на учёбу своих подрастающих дочерей. Даже авария, в которой ему раздробило ногу, не мешала каждый раз выходить в смену. Под штаниной синего комбинезона стоял ортез фиксирующий слабую ногу. Алексей всегда хромал.

– Меня вызвали на подработку на твой участок. Что случилось, Вить? – переживание Алексея всегда выражалось на его лице, как и сейчас.

– Я не вывожу такую работу, Лёш. К тому же не выношу высокомерных людей, которые готовы эксплуатировать нас пока не сдохнем.

– Да, – огорчённо продолжил Алексей. – За счёт премий зарплата приближается к средней, что сложно найти в наше время, а за счёт подработок можно эту сумму удвоить. Желающих много пахать даже за такие условия. Работа не хитрая, бери больше, кидай дальше. Вот они и гнут палку в свою сторону. Не нравится – уходи, за забором полно желающих. Сволочи.

– Для таких слов ты слишком много продержался, – ухмыльнулся Витя.

– А что мне делать, Вить. Шестой десяток. О пенсии я и не мечтаю. На неё не прожить. Навыков особых нет, так что…

– Но ведь можно что–то подыскать. Где будет спокойнее за те же деньги.

– Можно, конечно, но это нужно искать, а это время, да и не факт, что возьмут. Посмотри на меня. Я инвалид. Слава богу, хоть с этой работой справляюсь, и то хорошо.

– Но зачем тогда пахать почти каждый день? Не планируешь хоть пожить для себя под старость лет?

Алексей улыбнулся, но в его мутных тёмно–синих глазах выражалась глубокая печаль.

– Я всю жизнь жил для себя, Витя. Всё думал, что жизнь ко мне несправедлива, и ждал, когда на небе сойдутся звёзды и всё само придёт ко мне. За все те дни я не отложил ни копейки от вполне неплохой зарплаты, потому что каждый вечер проводил с бутылкой спиртного. Хех… как будто ждал день, в котором кто–то подойдёт и скажет «Вы достаточно намучались» и передаст мне кейс с огромным богатством. Дурак!

Алексей опустил голову, не спеша похромал до металлического стола и прислонился к нему. Затем наклонился и поднял одну штанину своего комбинезона.

– Смотри.

Ортопедический ортез сжимал костлявую ногу от ступни до колена. Виктору стало не по себе, а некоторые фасовщицы брезгливо отвернулись.

– Десять. Это было десять лет назад. Моя жена начала брать дополнительные часы на работе, чтобы оплатить учёбу наших девочек. Мне же перепало забирать их из детсада. Они были в старшей группе, и на следующий год им пора было идти в школу. Я был против её переработок. Время у меня отбирали! Рядом была школа, но жена давно сомневалась в компетенции преподавателей, да и вообще её состояние наводило жуть на местных людей. Поэтому она решила их отправить в платную школу, ценник которой зашкаливал.

В общем скандал на скандале. И в один прекрасный день, вернувшись домой, она застала меня в стельку пьяным. А детей нет. Забыл. Она назвала меня никчёмным и направилась в сад. Где–то полчаса ходьбы. Но я решил взять ситуацию в свои руки. Я ж мужик! Почти силой я заставил сесть её в машину, а сам сел за руль. В итоге, я не справился с управлением и влетел в грузовик. Она умерла мгновенно, а я… – на глазах Алексея появились слёзы.

– Извини, не стоило мне… – начал Витя.

– Ничего. Судьба дурака наказывает жёстко. Она была хорошей матерью, женой и просто человеком. Только понял я это поздно. С тех пор пока я не встал на ноги, думал лишь о детях. Что по дурости своей я чуть не отправил их в детдом. Кодировка мне была не нужна. Ортез отлично справился с этой ролью. Теперь, я обязан обеспечить жизнь своих детей, и буду пахать пока не сдохну.

Говоришь, пожить для себя? Жил и что? Когда я оглядываюсь назад, то вижу лишь пустоту, от которой мне хочется кричать. А когда иду вперёд без оглядки, то снова могу мечтать. И уж конечно не о дяде с кейсом… Я сам строю свою жизнь и уверен в завтрашнем дне. Возможностей маловато, но я сам их угробил. Винить некого. Проанализируй свою жизнь и ты поймешь, что в каждой из твоих проблем виноват только ты.

Виктор не считал себя мягкотелым, но подобные истории всегда омрачали его разум.

– Ты считаешь, что я не прав? – спросил Витя.

– Ничего я не считаю. Да и какая разница? Я лишь хочу сказать, что если хочешь поменять свою жизнь к лучшему, то перестань надеяться на чудеса, и сделай что–нибудь. Сейчас! Потом – будет не поздно, зато в разы тяжелее…

***

На втором этаже, находился детский зал, где дети разных возрастов играли на развлекательных площадках под присмотром воспитателей. Горки, батуты и разная всячина, где дети могли проводить целый день, пока родители не доведут смену до конца. Через огромные цельные окна хорошо освещался весь зал.

Витя зашёл через белую дверь и, щурясь, выискивал взглядом своих детей среди кучи малышей.

– Обувь снимите! – сказала пышная воспитательница в белой рубашке и тёмной юбке, тоном, после которого не повторяют.

Виктор повиновался, снял резиновые шлёпанцы и ступнёй отодвинул их в сторону.

– Вы за детьми? – не меняя тон, спросила она, накручивая на пальце за шнурок какую–то детскую игрушку, демонстрируя длинные красные ногти.

Серебряного оттенка волосы были заплетены в косу. Глаза, как два голубых блюдца, на свету казались ещё ярче. Пухлые губы блестели от вызывающе красной помады. На бейдже: «Ирина, детский воспитатель».

– Быковы. Андрей и Евгений, – ответил Витя.

– Ах, эти двое. Давно бы пора.

– В каком смысле?

– Ну, Андрей ещё ничего, послушный. А Евгений бестолочь. За дисциплину несколько раз наказывался. Вон они. Оба, – она указала пальцем на ребят, которые сидели в кабинке под горкой.

– Папа? – удивился Андрей – мальчик смуглого оттенка кожи, с тёмно–русыми волосами и голубыми глазами. Он первый вышел из кабинки, встречая отца спокойным выражением лица.

– Блин! – пробурчал Женя – младший брат Андрея, со светлой кожей, ярко–русыми волосами и глазами, как у брата. Он спрятал руки за спину и неуклюже выбрался вслед за Андреем.

– Так, дети, я пришёл за вами. Собирайтесь.

– А мама? – спросил Андрей.

– Остаётся. Что у тебя за спиной? – спросил отец Женю, глядя как тот прячет глаза от него.

– Я, я – опустил голову Евгений.

– Давай живее, – вскипел отец.

Евгений показал руки, и в каждой ладони лежали части новой игрушки–трансформера.

– Я хотел починить, – не глядя на отца, подавленно сказал мальчик.

– Не помню, чтобы у тебя был такой. Чья игрушка? – спросил Виктор у Андрея.

Андрей, со свойственной ему флегматичностью, указал на полную девочку, которая сидела у окна на скамейке и громко рыдала. Некогда заплетенные в пышную косу тёмные волосы слегка потрепались, по пухлым щекам скатывались слезы и спадали с подбородка на чёрный в белый горошек сарафан.

– Ты отобрал у неё игрушку?! – рявкнул Виктор и ударил Женю тыльной стороной руки так, что голова сына откинулась в сторону, и тот свалился набок. Сильный шлепок эхом раздался по залу, даже через детские вопли.

– ЫЫЫЫЫЫ, – втянула в себя воздух воспитательница Ирина, прикрыв пышными ладонями скривлённые губы.

Андрей кинулся к Жене, прикрыв его собой от ярости отца, а Виктор, сквозь сжатые от злости зубы продолжал рычать на сына, злостно жестикулируя указательным пальцем:

– Хуже всего, маленький ты идиот, что ты сломал чужую вещь!

– Я хотел её починить! – огрызнулся в ответ Евгений, закрывая покрасневшую от удара щёку, с трудом сдерживая плачь.

– КАК? Как вообще ты умудрился её сломать, рукожоп?! Как всё, что попадает тебе в руки превращается в хлам?!

– Я, я…

– Иди прощения проси. Бегом!

Евгений неохотно поднялся и медленно, как на собственную казнь, пошёл к девочке.

Разница между братьями была лишь год, поэтому вещи покупали одинаковые, брав на рынок только Андрея. И если на нём всё сидело прилично, то чуть ниже ростом Женя казался гномиком в свисающем с него одеянии. Тёмная рубашка поло широкими белыми полосками болталась на теле и закрывала всё почти до колен, а из спадающих тёмно–коричневых широких шорт выходили тонкие ножки. Из носового отверстия резиновых сланцев вылезала наружу половина стопы. Так, он подошёл к девочке и неуверенно что–то начал говорить.

– Кто это? – спросил отец.

– Таня, дочь поварихи, – спокойно ответил Андрей.

«Этот балбес выбирает, что ли, врагов?»

Женя, продолжая говорить, протянул половинки игрушке девочке. Она разозлилась, встала и толкнула его в грудь. Так как габариты девочки превышали габариты мальчика, он слегка отлетел и упал на задницу. Части игрушки разлетелись по мягкому полу.

«В кого же ты такой неуд–то, а?»

Девочка направилась прочь, а Женя с надеждой смотрел ей вслед, будто ждал, что она развернётся и передумает. Этого не случилось. Он совестливо повернул голову к отцу, но смотреть в глаза не решился. Поднялся и стал собирать части игрушки.

– Оставь их! – громко крикнул отец, но Женя, будто не слыша, собрал всё и направился к ним, распихивая игрушку по карманам.

– Я кому сказал, бегом!

Мальчик стал быстрее перебирать тонкими ножками, пока не остановился перед отцом. Виктор нагнулся, положив ладони на колени, и зловеще протянул:

– В глаза смотри.

Женя плавно поднял глаза, которые заливались краснотой.

– Если у тебя руки из жопы растут, то читай лучше книги. Понял? Может мозги появятся, да и вреда от тебя меньше будет. Не знаешь, как себя вести, к батарее тебя привяжу, и будешь сидеть, пока кто–нибудь домой не придёт.

Из глаз покатились слёзы, падая на пол, и мальчик жалобно захныкал, сотрясаясь телом.

– И не надо соплей! Ты в этом положении только по своей вине. Делая глупости, ты создаёшь проблемы себе и окружающим. Думаешь слёзы тебе помогут, когда все отвернутся от тебя? НЕТ. Тебя пожалеет только мать. Остальным на тебя наплевать. Так будет всегда, пацан. Эта игрушка – только начало. В следующий раз, когда ты что–то натворишь, подумай о ней, об этой девочке, что ты до слёз довёл, обо мне, как сильно я хочу, чтобы ты пожалел об этом, о себе, в конце концов! Я твой отец, и да, я строг с тобой, но запомни раз и навсегда, наказание будет всегда. Сейчас папа поругал, а завтра ты будешь отвечать перед каким–нибудь психом, которому только и нужны твои слёзы, чтобы втоптать тебя в грязь. Тогда никто и ничто тебе не поможет. Сожрут с потрохами, хочешь плач, а хочешь – нет. Научись решать свои проблемы сам! А ещё лучше, научись их не создавать!

– Я хотел её починить, – рыдая взахлёб, сказал Женя.

– И ты облажался, – сказал Витя и выпрямился в полный рост. – Значит, проблема не решена. Всё, пора идти.

Андрей обнял брата, и они пошли к выходу. Виктор мгновенье стоял думая о том, как плохо на душе. Легче всего обидеть беззащитного малыша, но с каждым словом было тяжелее, хоть тот и сам виноват.

– Нельзя же так с детьми, – фыркнула Ирина.

«Лучше сегодня я, чем завтра, какой нибудь псих».

Виктор подарил ей взгляд, после которого диалог не продолжают.

***

– Стойте! – рявкнул охранник, когда Виктор приложил магнитный пропуск к устройству размагничивающий входную дверь.

– Чего тебе? – грубо спросил Виктор.

– Досмотр. Вы же не хотите, чтобы вас на КПП заластали? – улыбнулся молодой охранник.

Витя в недоумении оглядел детей, потом опустил взор на себя. Сланцы, шорты и рубашка с одним карманом на левой груди для мелочи и документов.

– Ты издеваешься? Какой досмотр? Не видно, пустой иду?

– А вдруг фисташку в кармане проносишь. Или детям нагрузил…

– Куда, бля, в трусы?!

– У меня инструкции, – серьёзным выражением лица добавил охранник и подбоченился, просунув большой палец левой руки под поясной ремень, а правую ладонь положил на кобуру. – Выворачивайте карманы.

– Больше тебе ничего не вывернуть? – дерзко вставил Витя. – А то смотри, напросишься…

Из смотровой вышли ещё два человека в чёрной форме и стали наблюдать недоверчивым взглядом на троицу, как на заключённых.

– Пистолеты с собой носите, – продолжал Виктор. – Если кто–то спалится со ста граммами орехов в кармане и попытается убежать, вы, ироды, стрелять будете?!

– Инструкции, – неуверенно добавил охранник. – Хватит выёживаться. Я сам Вас осмотрю…

Охранник потянул руку к карману шорт Виктора, а тот тыльной стороной широкой ладони отбил его руку, ступил ближе и сквозь зубы прошипел:

– Тронь меня и я подам на тебя в суд за сексуальное домогательство. Тронь детей – ещё и педофила припишут. Понял?

– Ну что же вы так… – начал тут охранник постарше, отражая лысиной свет лампы дневного света. В его руках кружка в виде бочонка с надписью «BIG BOSS». На бейдже «Дмитрий, начальник охраны».