Степень агрессии. Бункер. Часть первая

Восемь часов назад…

Фабрика по переработке орехов, сухофруктов и изготовления шоколадных конфет «Хорошая Еда». Цех по фасовке готовой продукции «Ручная фасовка».

– Витя, я долго буду тебя ждать?! – фыркнула пожилая фасовщица едким голосом, сидя на стуле перед металлическим столом, где стояли небольшие весы.

«Как же вы меня достали, стадо змеиное!» – стиснув зубы, подумал Витя и бросил тридцатикилограммовый ящик с орехами на столик рядом с ней.

С недовольным видом она зачерпнула фундук, ссыпала его в заранее приготовленный пакетик и взвесила ровно сто грамм. После чего готовый пакет поставила в зелёный лоток слева от весов.

Четыре фасовщицы в белых майках с коротким рукавом и белыми брючками, через которые просвечивалось нижнее бельё, сидели по углам небольшого участка, ограждённого полтораметровой перегородкой оббитой белым пластиком.

– У меня тоже скоро закончатся, – сказала фасовщица сидевшая рядом. А поскольку активно фасовала, то даже не замечала занят Виктор или нет.

Он злобно посмотрел в её ящик. Там было ещё половина орехов.

– Ты издеваешься надо мной?!

Она задрала голову на плечистого бугая, будто над ней накренилась скала. Синий колпачок, который обязаны носить все фасовщицы, слегка спал ей на глаза.

– Ну я заранее, а то вдруг ты…

– Когда закончатся, тогда и ори! Заранее она!

– Что ж ты так грубо–то, а? – вмешалась ещё одна, полная женщина, что сидела на другой стороне. – Мы не на войне…

«Будь мы на войне, я бы голыми руками вас задушил!»

– Вить, – сказала пятая женщина, которая стояла в центре участка и на специальной ленте спаивала открытую часть готовых пакетов, – подай, пожалуйста, лоточек с пакетами.

Супруге Витя перечил редко, взял зелёный лоточек и поставил ей. Она лихо пальчиками схватила несколько пакетов и начала пропускать через ленту. Опустила голову и тёмная чёлка, что выступала из–под колпачка, закрыла её глаза.

– Чё ты лыбишься, Марина? Тут плакать надо! – прошептал он ей. – Точно говорю, у меня даже в самой горячей точке так задница не горела. Ты куда меня привела? До ранения я был майором и руководил целой ротой, а тут четыре выдры задрочили меня к херам.

– Ты же знаешь, что если мы не успеем, то задержимся пока норму недоделаем, – продолжая ловко запаивать пакеты, сказала Марина.

– Знаю. Это же дурдом! Я не успеваю уважить каждую…

– Ты принаравишься, – Марина с мужем всегда говорила спокойным голосом. – У ребят же получается…

– Эти ребята мне уже советовали детскую присыпку приобрести, чтобы за день тут, промежность не стереть.

Она хихикнула.

– Витя у меня пусто! – закричала четвёртая женщина.

– В голове у тебя пусто, – прошептал Витя.

– Потерпи немного. Позже найдём тебе другую работу. Это ведь единственный вариант, где берут детей под опеку, пока родители на работе.

– Если бы этот балбес не поджёг свой класс, то это было бы не нужно.

– Не ругайся на Женю. Ему было нелегко без тебя…

– Ты слишком добра к нему. Его палкой нужно воспитывать, а ты…

– Виктор! – прозвучал голос директора. – Я Вам уже говорил, что вы замедляете производство. И Вы снова попадаетесь на разговорах вместо работы.

Виктор стоял спиной, но всё равно скривился от этого высокомерного тона.

– Да–да, я уже час ему кричу, – проворчала одна из фасовщиц, подлив масла в огонь.

«Сука!»

Виктор обернулся. Директор был в сером деловом костюме, а когда совершал обход по производственным участкам, накидывал на себя белый халат и белую бейсболку с эмблемой своей фирмы. Стройного телосложения, приличной осанкой и надменным выражением лица. Глаза как у мышки – две чёрные точки, не сходящие с Виктора. Позади него стояла мастер смены Татьяна Васильевна в белом халате с крайне недовольным лицом.

– Я не специально, – Витя изо всех сил попытался успокоить зверя внутри себя, – мы обсуждали…

– …Что–то важное? – продолжил директор.

– Да, – Виктор склонил голову.

– Послушайте сюда! Все важные дела вы оба будете решать дома, а здесь вы будете выполнять условия договора. Меня не касаются ваши дела, и взял я вас исключительно в целях рабочей силы. Не нравится? Идите домой. Нужны деньги? Выполняйте свои обязанности.

Витя посмотрел на жену. Марина, покраснев, опустила голову и продолжала паять пакеты.

– Это в последний раз Пётр…

«Как тебя там, сука!» – Витя забыл отчество руководителя, а говорить что попало казалось совсем глупым. Он промолчал и увидел, что директору не понравилось, что обычный рабочий разговаривает с ним на равных.

– Это не в первый раз, Виктор! Саша, что будем с ним делать? – Пётр обратился к своему сыну, который всё это время стоял рядом.

Руки в брюки, пиджак на полном теле, щёки как у хомяка, деловая прическа на черных, как у отца, волосах и такой же высокомерный взгляд. Девятилетний мальчик – ровесник младшего сына Виктора, и даже ростом ниже, а смотрел так, будто он тут выше всех.

– Если виноват, значит надо наказать, а то так все работать перестанут, – добавил юнец.

«Ах ты, мелкая свинья!»

– Я с тобой согласен сынок. Вам обоим, – Пётр указал пальцем на Марину и Виктора, – штраф в размере рабочей смены. Надеюсь, дойдёт до вас.

Тут же он и его сын развернулись и продолжили обход. Виктор покраснел от злости и посмотрел на супругу. Руки Марины, держа за уголки пакет с орехами, медленно опустились, как и печальное лицо.

– Это что, мы сегодня за бесплатно работаем? – возмутился Виктор.

Марина кивнула.

– Я этому мудаку сейчас…

– Не надо! – нежно, но резко вставила Марина. – Уволит – все премии себе оставит. С ним может быть только хуже.

Виктор прислушался к жене, но огонь в груди не затух.

***

«Если Вы опоздаете на обед, то останетесь без него. У нас тут строго. У каждого участка своё расписание!» – сказала повариха, когда Витя попросил отложить его порцию, пока не обсудит свой вопрос с директором.

Виктор поднимался по металлическим ступеням, которые вели на второй этаж, где находилось основное руководство, и раздраженно мыслил: «Даже на войне, опоздавших солдат кормят, выдра ты пухлая! Как только они вас находят, ответственных таких? Нагнули ниже плинтуса, а вы и рады стараться, тьфу!»

Витя открыл первую белую дверь. Там, в просторном помещении вдоль стен стояли столы с компьютерами, за которыми трудились бухгалтера, отдел кадров, менеджеры, отдел продаж и тому подобная утварь.

Все с удивлением бросили свой взор на гостя.

«Вольно, ёпта! Скажите ещё, что сюда из рабочих никому нельзя!»

– Вам помочь? – неуверенно спросил молодой парень со смазливым лицом, тёмными волосами и модной причёской, сидящий первым к выходу, то бишь ближе всех к Виктору.

«Да! Подскажите пожалуйста сударь, где царь тусует?!»

Парень был в тёмных брюках и белой мятой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, а на шее синяя лента с бейджем: «Анатолий, программист». Толя откинулся на спинку стула и украдкой поглядывал на свой монитор, где глумились девки с ТикТока.

«Роботяга, бля».

– Подскажите, где находится Пётр…

У всех расширились глаза, мол, как так Пётр. Его без отчества тут никто не называл.

– … Сергеевич? – продолжил парень.

«Пять балов тебе! Красавчик!»

– Да, Пётр Сергеевич.

Анатолий показал большим пальцем за своё плечо, и ещё более неуверенно, как будто на допросе сдаёт военную тайну, сказал:

– Нууу, там, но…

– Спасибо! – перебил Виктор и направился к арке с тремя ступеньками, ведущую в следующее помещение.

– А Вы по какому вопросу? – грубым тоном спросила девушка в строгом тёмно коричневом костюме и в туфлях на шпильках, но в отличие от Анатолия сидела она ровно. Пепельно–русые распущенные волосы свисали до плеч, на тонких губах блестела малиновая помада, а ярко–серые глаза сквозь аккуратные очки сканировали Виктора. «Юлия, бухгалтерия» на бейдже.

«Ты тут фейсконтролем подрабатываешь, надо полагать».

– По личному! – не менее грубо ответил гость и скрылся в арке, также заметив напряжение среди персонала.

За аркой небольшое помещение. Кафельные полы, белый навесной потолок и прохлада от кондиционера, которую Витя часто вспоминал на рабочем месте. Слева большая стеклянная дверь с матовыми рисунками, а справа стойка из лакированного дерева, за которым сидела секретарь – молодая девушка в сером строгом платье.

Светловолосая, стройная барышня в очках, сидела на мягком кожанном кресле, опустив голову над кучей документов. Тонкими пальчиками правой руки бережно за уголок перелистывала страницы, показывая длинные ногти с белым маникюром и какими–то чёрными узорами, а кулачёк левой прислонила к щеке.

– Здрасте. Этот у себя? – спросил Виктор.

Девушка в испуге откинула голову, будто только заметила здоровенного мужика. На её лице была нарисована дикая усталость, а вокруг голубых глаз покраснения от чтения. На губах чуть приоткрытого рта розовая помада и лёгкое подведение ресниц и век макияжем.

– Да, но… НЕТ! – ответила она и бросилась короткими шагами из–за длинных шпилек оббегать стойку, когда увидела, что Виктор проникает в кабинет директора.

Кабинет был просторным. Светло–синие стены, пол из чёрного мрамора, на подвесном потолке в два ряда вдоль всего помещения шли яркие лампы. Их свет отражал широкий овальный стеклянный стол, стоящий по центру вдоль всего помещения, а вокруг него удобные стулья на колёсиках. Дальнюю стену закрыл огромный монитор.

Пётр обедал со своим сыном на дальней стороне стола. На этот раз он был в одной рубашке с засученными рукавами. Предплечья лежали на столе, в сжатых ладонях вилка и нож, между ними белая тарелка с обжаренным стейком.

– Пётр Сергеевич, он не… – начала девушка.

– Я никуда не пойду, – перебил Витя секретаря, бросив на директора грозный взгляд.

Девятилетний Саша, словно ничего не случилось, продолжал лопать, а Пётр, тщательно пережёвывая пищу, недовольно смотрел на подчинённого.

Пережевав пищу, Пётр не спеша положил приборы в тарелку, взял тканевую салфетку с колен, вытер ею рот и левой рукой положил её слева от тарелки.

– Вы свободны, Светлана, – не глядя на секретаршу, недовольным, но спокойным тоном произнёс директор.

Светлана совестливо опустила голову, развернулась и вышла из помещения. Виктор заметил печаль на лице девушки, как будто она не сдала экзамен, к которому давно готовилась.

– Я Вас слушаю, Виктор, – Пётр отодвинул тарелку и положил локти на стол, сложив обе ладони в замочек.

Виктор тронулся, огибая стол, чтобы приблизится. Сашка продолжал поглощать пищу. Пётр, как удав, спокойным выражением лица смотрел на Виктора, как на дичь, и когда их разделяли всего три стула, он вставил:

– Не нужно ближе. Я не глухой.

Виктор остановился, отодвинул стул и сел.

– Я по поводу штрафа. Он не справедливый. Целая смена. Это издевательство. Я требую скостить!

– Вы не в том положении, чтобы требовать, Виктор, – Пётр опёрся на спинку кресла. – Я Вам доступно объяснил вашу вину…

– Вина и наказание несоразмерны! – выпалил Витя, ударив кулаком об стол.

– Я могу вызвать охрану, и они вышвырнут…

– Как бы быстро не бегала твоя охрана, два стула, красивый стол и дорогой монитор спасти они не успеют.

– Это угроза? – вызывающе спросил Пётр.

– Называй как хочешь. Не пойдёшь на уступки – тебе же станет дороже.

Пётр пару секунд помолчал, обдумывая сказанное. Судя по надменной, еле заметной улыбке его это позабавило.

– Я ознакомился с Вашим делом, Виктор. Больше половины жизни провёл на войне. Боевые награды, ранение… а что за война такая? В мире давно уже всё спокойно.

– Придёт день, и я отвечу на этот вопрос, – фыркнул Витя. – Только не думаю, что он придётся по вкусу.

– Это официальная информация. Я дотошный до своих сотрудников. Еще поступила информация, что ранения–то и не было. Зато был нервный срыв. И Вы расколотили голову какому–то учёному.

Витя прищурился.

– А еще в Вашей характеристике от руководства сказано: «Максимально агрессивен». Теперь я понимаю…

– Ты даже не представляешь, до какой степени я могу быть агрессивен, – Виктор сказал это максимально спокойно, но в словах всё равно чувствовался яд.

Лицо Петра нахмурилось.

– Хорошо. Раз так, я снимаю штраф с Вашей жены. Ваш штраф остаётся. Плюс, с сегодняшнего дня, Вы не работаете здесь. Все премиальные я спускаю, а свой оклад, или то, что вы успели заработать исходя из минимального размера оплаты труда, можете забрать в бухгалтерии. Мне такие сотрудники не нужны. Вы довольны?

У Виктора чуть не лопнула вена на виске от злости.

– Проваливай, – добавил директор.

В полном раздумии, Виктор встал и обратил внимание на Сашу. Мальчик голыми руками ел жирное мясо. С кистей стекали капли жира до локтя и пачкали завёрнутые рукава рубашки. Половина пышного лица тоже блестела от жира, как будто он растирал мясо по лицу. Грязная тканевая салфетка в скомканном виде лежала на столе.

Виктор не стал язвить, развернулся и побрёл по кабинету к двери.

– Да, и ещё, – добавил директор. – У Вас, кажется, двое детей под нашим присмотром.

Витя обернулся, бросив на собеседника грозный взгляд.

– По правилам фабрики, мы следим за детьми работающих родителей, а поскольку Вы уже не работаете, то я попрошу, чтобы Вы освободили места для более нуждающихся людей, – ехидно улыбаясь, сказал Пётр самодовольным тоном.

Виктор снова промолчал, но как только дотронулся до ручки двери, Пётр добавил:

– Вы ведь много служили. Это отличная возможность побыть с детьми, Виктор. Для них это полезно…

– Этой маленькой свинье тоже не помешал бы папаша! – не сдержался Виктор, указав на Сашу.

Саша продолжал чавкать. У Петра пропала улыбка.

– Пошёл вон!