Старые долги

Глава 47

В понедельник утром я проснулся голый и в ванной. Накрытый пледом. На плед капала вода из крана, я проснулся от холода. Хорошо что не был выключен свет и паника не проникла в мозг. Натянул спортивные штаны и футболку, аккуратно сложенные на стуле рядом, и пошел исследовать окружающее пространство.

Я у себя, на Обводном. В спальне уютно сопит Катька. В гостиной и коридоре посторонних не обнаружено. За окном темень. Включил кофеварку.

Пока кофеварка булькала и шипела, не торопясь вспомнил прошедшее воскресенье.

Еще в субботу, перед расставанием, Ефрем потребовал, чтоб я заехал за ним в общагу. У него тяжелая сумка с проводами, а я на машине. Мне было кристально ясно, что Андрюха боится проспать, и хочет чтоб я его разбудил. Но рассказывать про великолепные такси, что ездят по городу туда-сюда было лень. И я просто кивнул.

Проводив Плоткина на вокзал, мы с Катей вернулись за машиной. И влипли в толпу девиц- фанаток, грамотно устроивших засаду у парковки. Если бы не глухие задворки Лиговки, Катя, по примеру Вороновой, просто бы уехала. А так, пока мы ехали ко мне, она всю дорогу злобно сопела и делала вид, что мы не знакомы. Потом я пол-ночи с огромным удовольствием убеждал её, что нефик вредничать и она самая самая.

В общаге мы с Катей разделились. Она пошла к одногрупницам по конспекты и разведать обстановку в школе. Договорились через пол-часа возле входа. Я безжалостно ввалился в нашу комнату и сдернул с Ефрема одеяло. Пока он ныл про «чего так рано», врубил на полную Van Halen и сделал ему кофе. Как я не борюсь собой, мерзкие ростки гуманности приносят свои ядовитые плоды. А ведь мог, мог включить Бони М!

Я думал, что Катька будет гордо красоваться возле входа, принимая красивые позы, чтобы все видели, как она потрясающе одета. Но она застыла робкой птичкой, и напряженно смотрела в сторону. С этой стороны, оглашая улицу развеселыми криками, к нам приближались два парня. Тот что покрупнее мне был не знаком, а второй – Каха, незадачливый ухажер. Я им даже немного позавидовал. Выходные, отличная погода, попили пива и впереди еще целый день.

Увидев нас, они обрадовались. А мы с Ефремом грустно вздохнули. Было очевидно, что эти придурки полезут драться. Они оба покрупнее даже Ефрема, не говоря обо мне.

— Только не лезь, Антон. — проворчал Андрюха, отдавая мне сумку. — Тебе выступать сегодня. И за Катей вон присмотри.

И пошел им на встречу. Я открыл багажник, закинул сумку и взял Катю за руку.

— Профессор Мориарти, Катя, умирая после битвы с Холмсом, успел испустить лучи тайного знания. О секретном боевом искусстве, под названием Смертельное Борицу. Эти лучи, все до одного, почему-то попали в Андрюху. Так что не волнуйся, а почувствуй себя Римской Гражданкой в Колизее. Гладиатор против животных

— Антон, нужно звать милицию.

— Пфф. Я тебе буду пояснять. Просто смотри и не пищи.

Кажется, Ефрем даже предложил им идти своей дорогой. Но крупный парень на него богатырски размахнулся. Ефрем не заморачиваясь засадил ему в подбородок. Лежит, чо.

— Топпель-таппель три четверти, Катя. С заирской подкруткой.

Каха дурак. Он попробовал ногой по самому святому. Ефрем подбил вторую ногу, и уже падающему добавил два раза левой по печени.

— Башкирский подсед и двойной лелюш от бортов в середину. Садись, Кать, в машину, поехали.

Ефрем оттащил едва шевелящиеся организмы с дороги, и сел на заднее сиденье.

— Вот вечно у вас, Антон, не слава богу. Еще в первый раз нужно было ему по морде стучать, и много. А не как ты – бац, и он уверен что это случайность.

— Андрей, а что, Антон с ним дрался?

— А он тебе не рассказывал? О! Это было потрясающе! Каха бегал по стенам, а Тоха по потолку наперерез. Настиг врага, и секретным ударом ракетчиков, известным как «Плевок кобры» поверг его в полное ничтожество.

— Ну как так можно-то? Спутать Рывок Мангуста и Плевок Кобры?

— Вам говорили, что вы придурки?

— Ну да, восхищаются нами, чего уж. Но, Кать, что кроме восторга, может вызывать Ефремов? А про себя я уж и вовсе молчу…

— Как же хочется тебя стукнуть.

— Я за рулем. Осторожнее.

Открыв дверь служебного входа, мы замерли в недоумении. Перед нами оказалось неожиданно много народу. Откуда то раздался усиленный мегафоном голос: «Алла Пугачева!». Все синхронно повернулись к нам, и склонились в поклоне. То есть девушки сделали реверанс, а парни поклонились. Голос в мегафон проорал: «Держим, держим паузу… Здравствуйте друзья! Раз, два. Выпрямились, и – овация». Все захлопали. «Раз, два, три, четыре. Расходимся!».

Поодаль, слева, с мегафоном в руках стоял Пахом. «Перекур десять минут, и еще три повтора», – сказал он в матюгальник.

— Так! Вы вовремя. Репетируем приход Пугачевой. Давайте, раздевайтесь. Ты, Тоха и ты, Катя, стоите в первом ряду. И смотрите на Фила с Наташкой. Делаете все как они. Синхронно! Андрюха, там где-то Ольга, найди её. Ты стоишь рядом с ней.

Открылась дверь и вошли Сансей с Алкой. Пахом начал им все объяснять по новой. Что у него три камеры, и он сделает мега крутой фильм про рок-концерт. И что у парней задача играть, у девчонок — блистать. Но всем слушать его беспрекословно. Олег пригнал на концерт всех, до кого смог дотянуться. Мелькали лица знакомых по кульку. Катя сурово зыркнула на Машу с Варей…

Когда вошли Пугачева с Болдиным, все прошло, как по мне, просто блестяще. Только сказав: «Здравствуйте, друзья!», Пугачева еще и захохотала своим фирменным смехом. Я попросил Катю подняться в ложу и сделать кофе. А сам шагнул навстречу гостям. Рядом со мной, хмуро засунув руки в карманы, стоял Сансей. Остальные, по заветам Пахома, быстро и незаметно рассосались.

Чуть позади Пугачевой держался мрачноватый брюнет. Юрий Чернавский. Гений звука, без всяких шуток. Недавно записал суперальбом «Банановые Острова». Меня, среди приехавших, больше всего интересовал Евгений Борисович Болдин. Текущий муж.

Про Болдина всегда ходило много сплетен. Но в одном все сходились. Человек очень влиятельный и крайне говнистый. Говорили, что у него неслабый чин в КГБ. Я точно знаю, что он – эксклюзивный организатор концертов для кремлевской верхушки. Их называют спецмероприятия и спецпроекты. Еще он – партнер шведского лейбла звукозаписи. Где у него доля в собственности. И это сейчас. В восемьдесят шестом! Еще я точно знаю, что то, что хочу ему продать, он пытается заказать в советской космической отрасли. И в той жизни он это от них получил. Но все оказалось не очень. В общем, нам есть о чем поговорить.

На меня, при знакомстве, Болдин посмотрел брезгливо:

— Ты, Антон, вообще — кто?

— Я, Евгений Борисович- менеджер Управления, по реализации этого оборудования. И представитель финского концерна ТВО, поставщика этого оборудования.

— Не слишком молод?

Чего он выделывается-то? На – тебе!

— Управление, как вы, может быть, знаете, занимается крайне серьезными вещами. А всякую ерунду и мелочевку, типа этого оборудования, поручают молодым и перспективным сотрудникам.

Он посмотрел на меня как солдат на вошь.

— Ерунду? Ну, пойдем посмотрим.

Дальше выступил Сансей и пригласил за собой. Проходя мимо меня Пугачева неожиданно подмигнула. Пока Ефрем не закончил с пультами, Мы с Саней пели соловьями. А потом уж Андрюха начал свою ОДУ великолепию и роскоши.

Им очень понравилось. Даже Болдин не смог скрыть блеск глаз. Впрочем, увидев, что я его промел, он все равно сделал брезгливость. Чернавский остался у пультов. А я и Андрюха повели остальных в ложу.

На дастархане стояли фрукты, бутылки и чашки с рюмками. Мы уселись друг напротив друга. Появилась Катя и поставила на стол кофейник.

Болдин сально посмотрел на Катю. И сказал:

— Ты, Антон, похоже думаешь, что если подложишь мне эту девку, то получишь все что просишь?

Болдина спасло три обстоятельства. Большая столешница. Непонятно откуда появившийся поодаль парень, оказавшийся, судя по всему, бойцом запредельного уровня. И Катина рука, что легла мне на плечо.

— Мостовский! Не смей его бить! Он думает, что так ведутся переговоры.

Отвлекла, чо. Я было уже решил по столу дойти до мудака, и вбить ему зубы в глотку. Рядом встал Ефрем. Хе, Болдинская охрана не успеет. Глаз зацепил слева, тоже непонятно откуда появившегося Мишу Федорова. Тебе, Евгений, пиздец. Ты думаешь, что я здесь что-то продаю. А я здесь жизнь живу. И не позволю себя унижать.

Я перевел взгляд на Болдина, и снова оказался потрясен. Он точно понимал, что сейчас ему выбьют зубы. Но он был обеспокоен тем, что переговоры прервутся. И он меня снова удивил.

— Антон! Ты что? — он вскочил, и, обогнув стол подошел ко мне. — Твоя девушка? Ну прости меня! Ну-ка, иди сюда! Ты прям как порох. — И обнял. Повернулся к Кате. — Девушка! Простите меня! Вас как зовут? Катя? Катя, я отныне твой должник, и ты всегда можешь ко мне обратиться.

Катька фыркнула, и заявила что на мудаков обижаться глупо и она обойдется. Вдруг громко захохотала Пугачева.

— Ну, мир? — Болдин протянул руку.

Пожал. Что, твою мать, здесь происходит?

— Я же тебе говорила, Женя, что ты однажды допиздишься — отсмеявшись сказала Алла. И закурила. Потом повернулась к Катьке и спросила — Слушай, может выпьем?

— Водка или коньяк? — не стала ломаться Катя.

— Господи! — заорала в голос Пугачева. — Хоть один нормальный человек! Здесь есть где спокойно посидеть?

И Ефрем повел их в гримерку за сценой.

Мы остались с Болдиным наедине.

— А что это за парнишка был? — он кивнул на место, где недавно стоял Миша.

— Да так, студент наш один.

— Ты еще и студент?

Потом мы все вопросы решили за час. А потом я закурил, и сказал:

— Но есть еще одно предложение, Евгений Борисович. Как вы смотрите на то, что площадки вы оплатите со своего шведского счета, на мою фирму на Джерси? А я здесь закрою вашу задолженность? Чисто клиринговая операция. А через год, если будет ваше желание, вернем все взад.

Вот теперь Болдин стал по настоящему серьезен. И долго смотрел мне в глаза. А потом спросил:

— Ты кто, Антон?

— Я тот, кого вы видите, и больше ничего. Ну что? По рукам?

— Хорошо.

Очень хотелось выпить, но я не стал. Мы пошли, и выдрали из гримерки Пугачеву, которая с Алкой и Катей уже слегка наклюкались. Эти девицы-алкаголицы, все трое, ржали так, что тряслось все вокруг. Чернавский остался, Алла и Евгений поехали заселяться. Пообещав приехать на концерт.

А я решил не нарушать традиций, и пошел спать. Попросил только девушек не особо усугублять. Но Кате не терпелось рассказать о Битве при Общаге. И мне посоветовали идти уже.

Сам концерт прошел при фантастическом звуке. Чернавский все же гений. Плюс он сам сел оператором звука на сцене. От этого нам самим было исключительно по кайфу.

После финала была фотосессия гостей с Пугачевой. И это была не услуга, а пакетная опция. Этим словосочетанием я Болдина добил. Объяснив, что они покупают площадки, а мы – пакетный расчет, куда входят деньги и фотосессия. Я был уже пьяный. Мы все уже были пьяные. Болдин поехал работать дальше. У него переговоры с Лен ТВ об участии Пугачевой в передачах и съемках. А мы, всей почти толпой, поехали в Прибалтийскую, где у РосКонцерта огромный номер для артистов. И там выпивали почти всю ночь.

А потом я проснулся в голым в собственной ванной. Но вроде нигде не накосячил. Нет такого чувства. В гостиную вошла Катя в моей футболке.

— Ну что, рок-звезда, головка то болит?

— Знаешь, Кать. А я теперь уже не музыкант. Закончили.