Станция Кафе Отправление

Принцесса

Заказ обещал быть хорошим. Из разговора с владелицей галереи, куда Саня зашёл как бы между прочим, та сделала вывод, что он именно тот, кто ей нужен. Всё дело в том, что он рассказал о себе несколько очень кратких историй и подтвердил свой рассказ фотографиями работ и отзывами благодарных заказчиков, тем самым произвёл на женщину очень достойное впечатление. А на деле эти чудесные работы принадлежали не ему, а Архипу Андреевичу Полежаеву – заслуженному художнику и знаменитому реставратору, у которого Александр Понедельников ходил как-то в учениках. Саня прекрасно знал, что этому старцу и замечательному мастеру уже не было дела до соблюдения кем бы то ни было его авторских прав. Архип Андреевич в свои девяносто два года стал отшельником и принял схиму. Этим обстоятельством пользовались многие его ученики, не выдержал и Саня, соврал почти во всём, но прощал себе и даже каялся, так как враньё было в данном случае ему во спасение.

Деньги – мимо этого болота не пройти, ибо редкий из мира людей может найти в нём брод, вот и Саня как мог сопротивлялся, но всё равно увяз.

Итак, Саня отправился по назначенному адресу, где в одном приличном месте предлагалось сделать панно на стену. Заказчиком работ был средних лет мужчина, относящийся к тому типу реформаторов и подвижников бизнеса, у которых времени меньше, чем у лысого волос на голове. Разговоры про эскизы и всё такое вести не стали, а сразу перешли к делу. Вежливым, спокойным голосом Андрей Иванович (так звали заказчика) объяснил Сане несколько обязательных позиций в их договоре. Все эти позиции не терпели поправок и возражений, и хотя были до невозможности примитивны и имели косвенное отношение к искусству, но были ясны как день.

Первая из них была определена так: «хочу, чтобы было так». И сразу же к ней прилагалась картинка. Следующая не уступала своей определённостью первой: «хочу, чтобы на этом было вот это». В Сашкины руки легла ещё одна картинка.

И, наконец, последняя картинка оказалась в Саниных ладонях рядом с предыдущими двумя.

– Это принцесса Шамирамат, её хочу я видеть в середине.

Саня остолбенел, и было от чего. На малюсенькой картинке Андрея Ивановича была изображена та самая незнакомка в странном наряде, что Саню привела в кафе и, не назвавшись, исчезла без следа.

– А вы знаете эту девушку? – изумился Саня.

– Угу… Из учебников по истории, по-моему, что-то похожее там было.

– Да нет, я встретил её однажды на улице…

Заказчик посмотрел на Александра как доктор на пациента:

– Четыре тысячи лет назад в Ассирии или в шумерских сказках?

На этом Андрей Иванович окончательно потерял интерес к разговору, но не к делу.

Так жизнь Сани, как некий поток, образовавшийся от таяния ледника, пробивая себе новое русло, понеслась к неведомой цели.

Ко всему в это же самое время к нему пришло некое осмысление, что в жизни своей он пока не сделал ничего особенного, за что мог бы биться об заклад, что жил не зря.

Осознание момента дало ему возможность и тот самый шанс, который случается редко. В воображении Александра панно уже приняло осязаемые формы. Никогда прежде он не чувствовал ощущения таинства от предстоящей работы. И первое, что он сделал, – отправился в библиотеку. Да, да, именно в библиотеку. Интернет выдал очень скудные сведения на заданную тему, а ему как искателю и даже исследователю хотелось изучить вопрос более детально.

Вернувшись в съёмную квартиру, Саня знал уже, что та самая принцесса Шамирамат скорее миф, нежели реальный персонаж из древней истории народов Месопотамии. Во всяком случае, на этом настаивали профессора Т.П. Герчук и К.Е. Семиросский, статьи которых Сашке попались на глаза. Напротив же, профессор М.С. Терновой не был столь категоричен и лишь указывал на некую часть вымысла, а в остальном – была принцесса.

Призвав на помощь воображение, Александр Понедельников окунул себя в события давно минувшей эпохи. Он, как реставратор, стал достраивать все выветренные и выеденные временем недостающие фрагменты этой истории, раскрашивая белые пятна на её выцветших холстах, не жалея красок.

Итак, на стыке времён, в эпоху заката шумеров, в правлении третьей династии у царя Урры родилась дочь Шамирамат. Уже совсем скоро стало очевидным, что среди многочисленных детей древнего монарха именно эта девочка была особенной. Её белая, почти прозрачная кожа и светлые, цвета утреннего неба глаза вызывали удивление у тех, кто видел её впервые. «Что за чудо этот ребёнок?»– говорили о ней. И по уму, и по манерам ей не было равных. И уже думал Урра, что в доме его растёт будущая царица, хоть не было прежде в веках такого, чтобы царство было передано в женские руки. И время пришло, выросла дочь. И в эти же дни нагрянула беда. С севера, нарушив границы царства, пришли кочующие племена – грабители, опустошители земель. Племён тех было шесть, и вёл их Суискун, что означало «не знавший жалости». Когда же подошёл грабитель к граду Урры, вдруг остановил своих людей. А сам, взяв нескольких из воинов, отправился к осаждённым.

– У тебя есть то, что нужно мне! – сказал он Урре. – Твои владения уже под нашими ногами. Ты видел, как топчут мои буйволы и кони посевы на твоей земле? Всё скоро закончится для вас. Но не с этим я пришёл к тебе, дразня желание твоё убить меня, здесь же и немедля… Дочь свою мне в жёны ты отдашь! Такая тебе плата, а ей судьба. Твои боги уже не сберегли её, и ты, царь, не сможешь защитить.

– Какую же из дочерей взять в жёны ты желаешь? У меня их четырнадцать от жён, а сколько от наложниц, того не знаю я.

– Ту самую, которую с недавних пор ты, отец, держишь взаперти. Скрывая от глаз чужих свой самый ценный клад. Чьи небесные глаза я видел мельком, когда под видом заезжего торговца бывал на празднике, устроенным тобою в честь совершеннолетия Шамирамат. С тех пор забыть её я не могу. Тогда я понял, что это есть то, чего желаю я больше, нежели богатства. Она колдунья у тебя, признайся мне, старик? Людям моим заплатишь выкуп золотом, бронзой и лошадьми, а после мы уйдём. Твоего решения я буду ждать до завтрашней луны!

Суискун ушёл.

Печаль отца была безмерной, но что она в сравнении с тем, что ждало царя, когда воинствующие орды ворвались бы в град его. Ещё оставались земли, не тронутые полчищами с севера. Дочь варвару отдать, обречь её, но не на казнь же. Итак, всё было бы решено. Но вот в чём дело: не знал Суискун тайны, скрытой за высокою стеною, – царевна Шамирамат больна была недугом страшным. Поэтому царь и спрятал её от глаз чужих. Тяжким проклятием на нежной девичьей спине вот уж почти год рос горб.

Урра в тайное укрытие царевны возил со всего света лекарей, знахарей и колдунов. Теперь же было очевидным:никто ей не помог, и молодость её, и прозрачность нежной кожи, и лица притягательные черты не в силах были скрыть тяжёлый груз, что ей давил на спину.

Отец открылся дочери и передал условие Суискуна в точности до слова.

– Что делать мне? Скажи, коль знаешь? Ведь ты, дочь, всегда была не по годам мудра.

– Отец мой,– склонив голову перед родителем своим, отвечала царевна, – так сделай, как требует грабитель. Отдай меня ему и не печалься, покорно приму я участь эту. Я буду успокаивать себя мыслью, что царство устоит и будет жить благодаря горбунье,– улыбалась мудрая Шамирамат.

– Но как же быть с твоим недугом? Что сделает с тобою Суискун, когда увидит верблюжий горб за твоими девичьими плечами? Он не оставит мыслей о разграблении царства.

– Я думаю, он удивится, увидев меня такой, какая я есть.

– Не время мне шутить, мы окружены врагами, и дом мой вот-вот рухнет, как в тот год, когда от гнева богов земля дрожала. Послал я верных мне людей к Евфрату наёмников собрать для защиты царства. Жду гонца, а с ним и весть, что идёт к нам помощь. Но к завтрашней ночи к нам подмога не придёт, будь там хоть колесницы.

Решил царь обмануть врага. Тянуть время. Послал с выкупом богатым дочь свою к Суискуну, но не Шамирамат, а старше её годом Махгину. И прежде научил её выдать себя за младшую сестру.

Обман раскрылся быстро. Суискун готов был убить Махгину, когда к нему пришла Шамирамат. Она вышла тайно за городские стены, чтобы спасти сестру. Одевшись как невеста, девушка спрятала горб под брачным покрывалом.

– О принцесса, я узнаю твоё лицо и наконец вижу перед собой Шамирамат.

– Теперь, завоеватель, бесстрашный Суискун, ты получил, чего желал, смилуйся и отпусти мою сестру, и отступись от стен дома моего, как обещал.

Наутро все шесть племён с богатою добычей отошли от стен и двинулись в сторону Евфрата, но, пройдя полдня, вдруг остановились.

– Почему твои воины остановились здесь? – спросила Суискуна Шамирамат.

– В отце твоём и в тебе я не ошибся. Я получил, чего хотел, то верно. Радость моих глаз, теперь ты моя, но вот тем, с кем я пришёл сюда, выкупа мало. Что проку им от малой доли, когда всё это может им достаться почти даром. Они уже готовы ночью двинуться на штурм. Условие я выполнил, когда отошёл от стен.

– Останови их своею волей, вот выкуп, вот я перед тобою, что же ещё?

– Твоему отцу тебя в условие я выкупа поставил, чтобы во время штурма не досталась в руки соплеменникам моим, как степным волкам. Чтобы по гордости своей не выпила ты яду, остриём кинжала не нарушила ручей жизни, что пульсирует на твоей шее. А в остальном не знал я жалости к другим, то почему же сейчас мне отступиться? Неужто отец твой поверил мне, что, как безумец, я вдруг остановил своих людей перед порогом дома, где нам уготована награда? Лишь пнуть ногой – и двери отворятся пред нами. А пока поставлю я людей своих, чтобы стерегли тебя и днём, и ночью. Я обманул его, но спас тебя, смирись и прими это как дар.

И вот жадною рукой отвергнутый платок спал с девичьей головы, и безобразный горб предстал глазам Суискуна. Не то от страха, не то от омерзения, он заорал и, впав в безумство, выволок девушку из шатра всем на потеху. Затем ударил бронзовым клинком царевну, желая горб отсечь. И тут же меч выпал из рук его: из безобразной плоти явились свету два крыла. Шамирамат взмахнула ими и, подобно птице, полетела прочь.

В этой истории имелось белое пятно. Никто из исследователей не нашёл ответа на вопрос, какая же причина погубила грабительское войско. Лишь утверждалось, что на грабителей напал вдруг ужас. Увиденное их ошеломило, лишив воли. Воинственные племена, пришедшие с севера, были рассеяны, а когда сменился месяц – окончательно разбиты наёмниками, теми, кто пришел на помощь Урре. Пропал в пустыне и безумец Суискун.

Совладав с последней картинкой, Саня провалился в сон.