Сталинские Зверобои (СИ)

2

Полет прошел без происшествий, хотя нас не сопровождали истребители, все же полет проходил по нашей территории, но немецкие охотники могли залететь и сюда, особенно к Ленинграду с финской стороны. С аэродрома мы вначале уехали в Гостиницу Октябрьская, что находилась у Площади Восстания. Устроившись в гостинице, мы пообедали, а после поехали в Смольный, организовывать встречу специалистов. Танкострители были в наличии, но не хватало артиллерийских конструкторов, а также Николая Астрова, заместителя главного конструктора Горьковского автозавода. Он разработал довольно неплохие легкие танки Т-50, Т-60 и Т-70, а также САУ, СУ-76, вот и дадим ему немного пораньше задание разработать то, чем он займется немного позже, а заодно и кое-что другое.

К нашему предупреждению о блокаде Ленинграда отнеслись всерьёз и хотя благодаря тому, что мы отбили у немцев Смоленск и пока он еще держался, в основном за счет нашей тяжелой артиллерии, которая благодаря большим запасам снарядов работала на расплав стволов, ведя мощный заградительный огонь по немцам. В течение ближайшей недели должна была начаться эвакуация из города в первую очередь детей, а также стариков и всех нетрудоспособных, кто не мог реально помочь в обороне Ленинграда. В сам город завозили продовольствие, а кроме того в ударном темпе должны были начать в течение недели строить две железные дороги. Первая пойдет вдоль Ладожского озера, примерно в километре от него, а вторая уже на расстояние 50–60 километров. Еще в 10 километров от дальней железной дороги строились две линии обороны, отрывались траншеи полного профиля, а на танкоопасных направлениях в течение месяца должны были построить одноуровневые бетонные доты с 76 миллиметровыми орудиями. Этот коридор жизни войска должны были удерживать любой ценой и пока еще было немного времени, старались успеть создать мощную линию обороны.

Пока надо было ждать конструкторов, я занялся вторым порученным мне делом. Вторая, гвардейская, Ленинградская тяжелая танковая дивизия, она должна была стать прототипом будущих танковых дивизий, а мне надо было создать её с нуля. Наш приход только незначительно ускорил создание гвардейских частей, так что мы опередили историю буквально на неделю, другую. Прежде всего отправился в штаб ленинградского фронта, что бы представится по случаю назначения. Комфронтом был генерал-лейтенант Попов, но буквально за пару дней до моего прибытия им стал Климент Ефремович Ворошилов. Отсидев в штабе больше часа, все же попал на прием к командующему. Войдя в кабинет, поздоровался.

— Здравия желаю товарищ Маршал, полковник Волков, командир второй, гвардейской, Ленинградской тяжелой танковой дивизии.

— Если вы полковник рассчитываете на то, что я дам вам людей и технику, то вы глубоко заблуждаетесь. — С ходу начал Ворошилов.

— Товарищ Маршал, сейчас мне нужно будет только сформировать штаб и комендантскую роту, а также узнать, где будет расквартирована моя дивизия. Надеюсь, на это у вас люди найдутся?

— Значит техника и бойцы вам не нужны? — Удивился в свою очередь Ворошилов. — А как же вы воевать будете?

— Не всё сразу, та техника, что есть сейчас, нам не подойдет, сейчас её модернизируют по моим указаниям и в течение пары месяцев выпустят. По бойцам еще проще, возьмём людей после госпиталей, как раз к получению техники начнут подтягиваться.

— Чем же вам не нравится наша техника?

— Извините товарищ Маршал, но она уже не соответствует требованиям ведения современной войны.

— А вы значит знаете, что именно нужно?

— Знаю товарищ Маршал, откуда не могу сказать, это государственная тайна.

Воршилов хотел было одернуть зарвавшегося, как ему показалось полковника, но тут же вспомнил, что ему сказал его адъютант. Когда он докладывал ему о полковнике, то сказал, что узнал в его спутнике, одного из доверенных людей Берии. Ссорится с непонятным ему полковником, который к тому же прибыл прямо от Сталина, а это тоже не прошло мимо Клемента Ефремовича, ему не хотелось. Ладно, посмотрю, что за гусь такой этот полковник, он все равно пока ни чего невыполнимого не требует, а состав дивизии будет формировать тут, так что вполне можно будет подвести к нему пару верных людей.

Мне показалось, что сейчас Ворошилов устроит мне разнос, но он вдруг успокоился и распорядился выделить мне людей для комендантской роты, а также пару своих командиров на должности начальника штаба и особого отдела. Дальше штат должен был формироваться из командиров выписывающихся из госпиталей.

Закончив все дела в штабе фронта, поехали смотреть выделенные нам казармы, они были на Черной речке. Вполне в приличном состоянии, они нам вполне подходили, как сами казармы, так и большие складские помещение под технику. Осмотрев наше будущее хозяйство, я остался вполне довольным. Завтра сюда прибудут бойцы комендантской роты и начнут обживать наше новое место дислокации и мы тоже сюда переедем через несколько дней с гостиницы.

На следующий день поехали на Кировский завод, где и была назначена встреча с конструкторами. Вызванные нами конструктора прибыли в Ленинград, так что заседание открылось в полном составе. В кабинете Зальцмана собрались все участники, так что можно было начинать.

— Добрый день товарищи. — Поздоровался я с конструкторами. — Мы все собрались здесь, что бы обсудить, какая техника нам нужна, а также что мы можем сделать по модернизации уже существующей. Итак, начнем с тяжелых танков. На данный момент на вооружении нашей армии стоит тяжелый танк КВ. Сейчас он еще соответствует своему уровню, но время не стоит на месте и скоро его огневая мощь и бронирование окажутся недостаточными. Сейчас немцы просто не в состоянии эффективно бороться с ними, но долго так не продлится. Уже очень скоро по данным нашей разведки они начнут ставить на свои танки длинноствольные 75-и миллиметровые орудия, которые уже с километровой дистанции смогут пробивать броню наших танков, в том числе и КВ. Кроме того, на новых немецких танках Тигр будут стоять созданные на базе ныне существующих 88-и миллиметровых зениток танковые орудия. Сам Тигр тоже будет хорошо бронирован и наш КВ в его нынешнем состоянии сможет бороться с новым немецким танком только на малой дистанции, а потому мы не должны допустить этого и нам надо работать на опережение. Прежде всего, огневая мощь, на данный момент её вполне достаточно, но уже через год будет явно не хватать. Вам товарищ Петров надо в течение месяца на основе нашего зенитного орудия 52-К создать танковое орудие. Основное требование к нему, лобовая броня нового немецкого танка составит 100 миллиметров, так что оно должно пробивать его на дистанции от 1000 метров. Вы можете удлинить ствол до 60-ти калибров и расточить камору под увеличенный пороховой заряд. Теперь по бронированию, сильных изменений не надо, все равно со следующего года в производство пойдет совершенно новый тяжелый танк с орудием в 122 миллиметра. Новый КВ будет выпускаться полгода, максимум год, а затем снят с производства. Сейчас требуется изменить лобовую часть, убрать угол в лобовой броне и увеличить её толщину с 75 до 90 миллиметров под углом в 50°-60° и убрать шаровую пулеметную установку. Так же необходимо изменить башню, сделать её каплевидной и слегка вытянутой вперёд. По ходовой части необходимо изменить положение двигателя, разместив его поперек танка, тем самым уменьшив его длину. Как это сделать вы скоро узнаете, примерно через неделю вы получите чертежи. — Это должны были придти снятые с Т-44 и ИС-3 чертежи моторного отдела и расположения в нем двигателя и КПП. Кроме того необходимы еще два отдельных класса тяжелых гусеничных машин на базе тяжелого танка. Первый, это самоходная артиллерийская установка, корпус КВ с неподвижной броневой рубкой. Лобовая броня также 90-100 миллиметров, вооружение — 122-х и 152 —х миллиметровые гаубицы А-19 и МЛ-20. Вторая, это тяжелая машина поддержки танков. Она должна поддерживать танки в борьбе с пехотой противника и помогать в ведении боевых действий в крупных населенных пунктах. Вооружение, 57-ми миллиметровая пушка ЗИС-2, 20–23 миллиметровая автоматическая пушка, пулемет и огнемет с возможностью ведения огня не ниже угла в 60°. Это позволит ей вести огонь по верхним этажам и крышам домов в городах.

Теперь относительно Т-34, вам товарищ Грабин надо поднять ваши материалы по образцу вашего орудия Ф-22, как вы её задумывали, тоже с удлиненным до 60-ти калибров стволом, дульным тормозом и увеличенной каморой…

— Товарищ полковник. — Перебил меня Грабин. — Вы тогда должны знать и причину, по которой отклонили мой первоначальный проект.

— Я его знаю товарищ Грабин, это большие запасы старых снарядов калибра 76 миллиметров. Вот только часть из них нами потеряна на оставленных территориях, а оставшегося вполне хватит для уже имеющихся у нас орудий. Для новых боеприпасов понадобится лишь небольшая переделка производства. Вся проблема в том, что скоро мощности имеющихся орудий станет недостаточно, а поэтому не стоит изображать из себя страуса и прятать голову в песок. Старым орудиям для повышения бронепробиваемости нужны новые боеприпасы. Есть два типа, которые повышают бронепробиваемость, это подкалиберные снаряды, но для них нужны редкие сплавы и кумулятивные, но их еще надо разработать и запустить в производство. На всё это у нас нет времени, быстрей модернизировать орудия и имеющиеся снаряды к ним.

Кроме того взгляните вот на это. — Я протянул им лист бумаги, на котором нарисовал по памяти эжектор танкового орудия. — Это приспособление значительно облегчит работу нашим танкистам, сильно уменьшив загазованность танка. По бронированию, тоже необходимо лишь увеличить лобовое бронирование на 15 миллиметров и доведя его до 60 миллиметров, а также убрав и тут шаровую пулеметную установку. Башню надо увеличить и сделать под трех членов экипажа, командира, наводчика и заряжающего. Кроме того необходима небольшая командирская башенка. Высота должна быть не больше 10 сантиметров, восемь триплексов на все стороны и поворотный прибор наблюдения в центре с возможностью поворота всей башни по нему. Кроме того танкам необходимы зенитные пулемёты, желательно крупнокалиберные, но в крайнем случае можно на Т-34 ставить ДТ или ДА. Также на базе Т-34 надо разработать среднюю боевую машину пехоты с моторным отсеком в передней части и вооруженную орудием ЗИС-2. Экипаж три человека и 10 человек десанта в кормовой части машины.

Теперь относительно вас товарищ Астров. Вам надо на основе танков Т-50 и Т-60 разработать единую боевую платформу под спектр легких гусеничных боевых машин. Двигательный отсек тоже спереди, бронирование 30 миллиметров лоб и 20 борт. Первый вариант, это легкая САУ с открытой рубкой и модернизированным орудием Ф-22, которое должен сделать товарищ Грабин. Второй вариант, 120-ти миллиметровый миномет также в открытой рубке. Третий вариант, зенитный, это или одно 37-ми миллиметровое орудие 61-К или спаренные установки 20–23 миллиметров с пристрелочным пулеметом ДА. Теперь машины с закрытой боевой рубкой, это легкая БМП вооруженная автоматической пушкой калибра 20–23 миллиметра и пулеметом ДТ, командно-штабной бронетранспортер для управления боем и санитарно-эвакуационная машина. Весь объем занимают стеллажи, с обеих сторон по два лежачих места и проходом посередине и в четыре ряда вверх и два ряда в длину, таким образом, за один раз можно будет вывезти 32 раненых и будет небольшой проход между стеллажами. Для стеллажей сделать специальные носилки на роликах и твердым днищем, которые будут туда вкатываться. Без стеллажей получим легкобронированную транспортно-заряжающую машину, которая сможет в условиях боя доставлять для нашей техники боеприпасы. Конечно, прямого выстрела из орудия она не выдержит, но винтовочно-пулеметный огонь и осколки не крупных бомб и снарядов будет держать.

У нас есть месяц на разработку чертежей и еще один месяц на запуск этой техники в производство и выпуска экспериментальной партии, которая пойдет на вооружение создаваемой мной дивизии.

Я закончил обрисовывать то, что необходимо будет сделать и народ приступил к активному обсуждению. В кабинет к Зальцману притащили чертежный кульман и на нем стали набрасывать изменения в Т-34 и КВ, а также наброски будущих машин. Проспорили до самого вечера, сделав только короткий перерыв на обед, который тоже притащили в кабинет. В конце концов предварительное согласование закончилось, Грабин, Петров и Астров уехали на свои заводы, а я остался с Зальцманом. Слышал я критику в его адрес, но работать он действительно умел, так что я надеялся на скорые результаты.

На следующий день наконец пришла часть нашей техники, которую отправили в Ленинград по железной дороге. В Кубинке, учитывая то, что скоро это станет прифронтовой зоной ни чего оставлять не стали. Ко мне послали БТС-4, он был создан на базе танка Т-44, так что в качестве образца для завода № 174 он был в самый раз, плюс образец расположения двигателя поперек моторного отсека и новая коробка передач. Башню ленинградцы могут разработать и сами, загвоздка пока только в орудии, которое должен разработать Петров. Вместе с эвакуатором пришли моя М-61 и оба трофейных кюбельвагена. Всё остальное из Кубинки отправили вглубь страны. Танки с самоходкой отправили в Челябинск на ЧТЗ, там была необходимая база для тяжелого танкостроения, единственная загвоздка это расточка погонов, но такое оборудование было и на верфях, а сейчас танки важней кораблей, так что временно можно переориентировать их. Все грузовики, Камазы, медицинскую шишигу и буханку деда Павла отправили в Ярославль. Конечно Камазовские движки сейчас навряд ли смогут начать производить, зато ГАЗ-66 и УАЗ буханка довольно просты, так что есть все шансы в кратчайшие сроки наладить их производство.

На вокзале я сам сел за рычаги БТС, а легковушки повели прибывшие бойцы комендантской роты, которые уже прибыли в мое распоряжение. Эвакуатор я погнал на завод № 174, следом за мной шла моя вездеходная эмка, а кюбели отправились в казармы. Трофейная техника пока еще была довольна редка, особенно в тылу, а потому народ во всю смотрел на немецкие легковушки, которые разительно отличались от общепринятого на этот момент стандарта автомобилей. Выкрашенные в трехцветный камуфляж с небольшими звездами на кузове и трофейными МГ на станине, они вызвали небольшой ажиотаж. Мой БТС вызвал меньше интереса, конечно корпус был необычен, но напоминал Т-34, а потому казался более нормальным. Пригнав машину на завод, сдал её конструкторам и на своей М-61 уехал. Свободное время было, а потому решил посмотреть на своих дедушку и бабушку. Молодыми я их видел естественно только на старых, слегка пожелтевших, черно-белых фотографиях. Знакомится с ними, мне было нельзя, как объяснить им, что я, их внук, на данный момент старше их самих. Посвящать их в тайну? Это значит подвергнуть их опасности, даже если когда и смогу с ними познакомится, то только в темную. По крайней мере, пока СССР не станет самой сильной державой в мире.

Кроме всего этого были и другие дела. Так например наша форма, она была намного удобней, чем галифе и гимнастерки РККА. Прихватив свою старую форму, в которой я попал в сорок первый год, поехал в Ленинградский филиал фабрики Большевичка. Мою форму внимательно изучили и пообещали в течение этого месяца начать её производство. У меня было обычное х/б без всякого камуфляжа, а тут попросил их разработать трехцветный камуфляж. Это не было самодеятельностью с моей стороны, еще скажем так на докладе у Сталина, когда мне ставилась задача, то в качестве эксперимента опробовать новую форму. Она ведь действительно удобней старой и создана не от балды, а с учетом полученного опыта. После Большевички поехал в Петропавловскую крепость на монетный двор. Гвардейцам выдавали отличительные знаки, а я хотел для своей дивизии свой знак. Оскаленная медвежья голова на фоне щита, она должна была стать моим отличительным знаком. Затем поехал на Обуховский завод. Тогда, после совещания на Кировском заводе, Грабин уехал не сразу, мы еще около часа говорили об его орудиях. В ходе разговора всплыло его новое, но так и не пошедшее в серию орудие ЗИС-6. Оно разрабатывалось для новых танков КВ-3, КВ-4 и КВ-5. ИС-3 еще не скоро появится, даже при наличии уже готового танка требовалось время для снятия всех размеров и разработки технологии производства. В лучшем случае новые немецкие Тигры встретит лишь опытная партия ИС-ов, а вся тяжесть борьбы с ними ляжет на КВ. Грабинская ЗИС-6 имела отличную бронепробиваемость и позволяла на равных бороться нашему КВ с немецким Тигром. Если в реальной истории нашим Т-34 и КВ, вооруженным 76 миллиметровыми орудиями, приходилось сближаться с немецкими Тиграми на малую дистанцию, считай пистолетного выстрела, что бы подбить их, то теперь КВ с успехом сможет поражать их уже с километровой дистанции. Кстати и ИС-3 можно вооружить не 122 миллиметровой Д-25Т, а 107 миллиметровой ЗИС-6. Бронепробиваемость была даже лучше, имеются запасы снарядов еще с царских времен. Причем есть и шрапнель, которая против пехоты самое то, а наладить выпуск бронебойных болванок не проблема. Само орудие легче, да и снаряды к нему тоже полегче, что облегчит работу заряжающего. Тогда можно будет еще по примеру БМП-3 установить спаренную с ЗИС-6 автоматическую мелкашку калибров 20, 23 или 25 миллиметров. Тратить тяжелый снаряд на мотоцикл или легковушку, да даже и на грузовик или бронетранспортер, когда уничтожить их можно и короткой очередью малокалиберной артиллерии глупо. Война это деньги, причем очень большие деньги и если можно сэкономить, то почему бы и нет? А ведь кроме этого есть ещё и другой аспект, это возимый боезапас, в ИС-3 он был всего 28 снарядов. Это на один нормальный бой, а что потом? Постоянные перебои со снабжением при господстве в небе авиации противника и нехватки транспортных средств в РККА, играли большую роль. Так можно будет разместить не 28, а к примеру 40 снарядов для основного орудия и несколько сотен для вспомогательной мелкашки. Определенно 107 миллиметров мощней 85-ти, но и они не пропадут, как раз пойдут на Т-34/44 и тоже позволят успешно бороться с немецким зверинцем, а модернизированная Ф-22 пойдет на легкие самоходки и противотанковые орудия. Короче голова шла кругом от всех забот. Понемногу прибывало пополнение из госпиталей, доставалась техника для хозчасти, да еще и с оружием была еще та головная боль, но тут мне неожиданно помог дед Павел. ППС-43, самый лучший пистолет-пулемет второй мировой войны. Легкий, простой в обращении, надежный и очень технологичный, его делали во всех механических мастерских. С нами он сюда не попал, но полковник Нечаев знал его досконально, пришлось ему не один год его держать в руках, вот он вместе со срочно вызванным Судаевым, буквально за пару недель представил опытный образец, который моментально пошел в серию. Разумеется, калашников был лучше, у нас даже были Сайги, которые всего лишь переделанные калаши, но тут были другие сложности. АК технически сложней ППС, да и промежуточного патрона еще тоже нет, а ППС смогут выпускать в любой мастерской. Вот так вместо ППС-43, появился ППС-41 и в Питер прислали документацию и чертежи на новый автомат. Он сразу встал на поток, так как руководство уже оценило важность наличия автоматического оружия в войсках. Пользуясь преимуществом наибольшего благоприятствования, я в первую очередь стал получать эти новенькие автоматы для своей дивизии, а кроме того мне доставляли и СВТ. В войсках её не очень любили за некоторую сложность в обращении, а всего-то и надо было только правильно за ней ухаживать и быть немного технически образованным. Все водители и танковые экипажи должны были получить ППС-41, а пехота будет вооружена в пропорции две трети ППС-41 и треть СВТ, так как автомат все же оружие ближнего боя и в позиционной войне ему не хватает дальности. Кстати на Большевичке должны были изготовить и разгрузки на восемь магазинов, кармашки на четыре гранаты и несколько небольших кармашков для индпакета и личных вещей.

Кроме гусеничной техники, мне нужна была и колесная. С Горьковского завода послали 10 полноприводных шасси от ГАЗ ААА, а кроме того там разместили заказ на производство полноприводных шасси. На Красном треугольнике разместили заказ на производство новых шин, при том же диаметре они были почти в два раза шире, так что теперь на задние мосты будут ставиться односкатные, широкие колеса. Мой БТР-152 к сожалению пришлось оставить, как всю нашу технику и снаряжение. Война, случиться может всякое, так что ни чего из будущего при нас быть не должно. Кроме вопросов технических, была и штабная работа. Попробуй сформируй с нуля дивизию, когда даже стрелковое вооружение надо разрабатывать. На должность главного хомяка назначили майора с очень простой фамилией Рабинович. Невысокий, чуть полноватый и с залысинами он оказался еще тем живчиком. У меня с ним сразу, как только он представился по случаю назначения на должность, произошел короткий разговор.

— Товарищ майор, вы знает слова Суворова об интендантах?

— Какие слова товарищ полковник?

— Любого интенданта, который прослужил больше пяти лет можно смело вешать.

— Нет, не слышал, а к чему это вы?

— Всю очень просто, некоторые работники тыловых служб любят класть себе в карман казенное, так что просто я вас заранее предупреждаю, что за крысятничество разговор у меня короткий, в боевой обстановке — пуля без суда и следствия, в тылу — трибунал. Надеюсь, что мне не придется к вам это применять. Вы человек для меня незнакомый, я вас не знаю, вот и предупреждаю. У меня действительно был негативный опыт в прошлом, начтыла нашего батальона. Он пришел незадолго до моего увольнения в запас и тащил всё, до чего могли дотянуться его жадные и липкие ручонки и имел прикрытие на верху, так что он ни кого не боялся.

Вот так и крутился, как белка в колесе, а что делать? Тут еще одна неожиданная засада, я то уже раскатал губу на Грабинские ЗИС-6, с ними наши новые КВ имели полное преимущество перед немецкими Тиграми. Если сравнить бронирование, то на КВ 1М, который был почти на 10 тонн легче Тигра, то получался практически паритет. Если по бортовому бронированию он был с самого начала, то по лобовому КВ уступал Тигру. В начале, лобовая броня КВ была 75 мм и была с уступом, а теперь она будет наклонной с углом в 45° и толщиной в 90 мм и это против немецких 100 мм, но почти под прямым углом, что давало КВ преимущество перед своим главным противником. Вот с огневой мощью получится похуже. Запланированная мной ЗИС-6, без очень серьёзной переделки башни, в танк просто не вставала. На заводских испытаниях её ставили в башню от КВ-2, а это еще четыре с половинной тонны лишнего веса, да и больно большая она, а значит и попасть в танк легче. Значит придется ЗИС-6 ставить уже на ИС-ы, раз туда 122 миллиметровую переделанную А-19 воткнули, то более легкую ЗИС-6 поставят без труда. Раз 107 миллиметровое орудие сейчас не поставить, значит остается только 85 миллиметровая зенитка, пока стандартная, а потом модернизированная Петровым. По мощности она конечно значительно уступит ЗИС-6, зато будет в одной категории с немецкой ахт-ахт. Установку зенитки заводчане обещали сделать за неделю, максимум за полторы, так что к концу месяца у меня уже будет взвод ПТ САУ с ЗИС-6, и минимум рота новых КВ-1-85. Может и больше, сейчас на заводе на нескольких уже готовых корпусах танков срезали лоб и переделывали по новому, а значит вполне возможно я получу еще одну роту.

Тяжелые танки конечно хорошо, но и немцы противник серьезный, а атаковать готового к обороне и сильного противника даже тяжелыми танками совсем не то, что противника деморализованного и уже понесшего потери. А как такое возможно? Да очень просто, что всегда делают перед началом наступления? Разумеется артиллерийская подготовка, как говорил товарищ Жуков, при 300-тах стволах на километр фронта о сопротивлении противника не спрашивают, а только докладывают о продвижении. Всё дело в том, что сейчас не 44-ый год, а 41-ый и огромное количество артиллерии, в том числе и крупнокалиберной, было потеряно Красной армией в первые месяцы войны. Для немцев это был настоящий подарок, и они потом с удовольствием использовали их против нас же. Мне никто тяжелую артиллерию не даст, её для других частей не хватает, так что придется выкручиваться по другому. Один способ был уже успешно опробован, это сбор наших брошенных при отступлении орудий и захват их у немцев, но это еще как повезёт, тут ни каких гарантий быть не может. Второй способ более реален в моем положении, придется поспорить со славой капитана Флерова. Опередить его мне конечно не удастся, а вот поспорить с эффективностью вполне. Пока на заводе № 174 шли работы по модернизации Т-34 по моему заказу, они параллельно с этим вели работы и по БТ. Как танк БТ меня не интересовал, а вот как легкобронированное шасси с высокой проходимостью и скоростью, это совсем другое дело. На танке также спрямили лоб, так что теперь он напоминал лоб Т-34 и немного увеличили лобовую броню, с 22 мм до 30 мм. Башню убрали, вместо нее поставили маленькую пулеметную башенку с ДТ, зато дальше установили поворотный круг. На нем была смонтирована пусковая установка из легких труб, 8х4 и на выходе получили 32 направляющие для РС-ов. Если на БМ-13, Катюше было 16 направляющих, то тут в два раза больше. Всего должны были сделать в течение этого месяца 24 установки, дивизион четырех батарейного состава с 6 машинами в батарее. Суммарный залп равнялся 768 ракетам, которые выпускались меньше чем за минуту. Каждая установка имела для самозащиты ДТ в башенке, так что против пехоты противника была неплохо защищена, а для защиты от танков дивизиону придавалась пока рота из 10 БТ-7, а позднее она должна была быть заменена на роту СУ-76, как только они встанут на поток. Один этот дивизион мог заменить собой несколько дивизионов тяжелой артиллерии, конечно по дальности огня он им уступал, зато по плотности превосходил на несколько порядков. Всё упиралось только во время, которого у нас не было. Приходилось крутиться и придумывать замену всему необходимому. В расположение казарм доставили несколько неисправных танков Т-26, все они имели повреждения башни и орудия и могли только двигаться, но мне и этого было достаточно. Выписавшихся раненых из госпиталей и прошедших проверку у особистов окруженцев отправляли ко мне, и из них вырастал костяк дивизии. Водители и экипажи танков шли отдельной строкой, а вот пехота уже сейчас не имела ни одной свободной минуты. Когда на тебя надвигается танк, то хочется или бежать сломя голову от этого грохочущего и надвигающегося на тебя железного чудовища, или забиться в какую ни будь щель, свернутся там калачиком и затаится в надежде, что этот, воняющий выхлопными газами и ревущий мотором монстр пройдет мимо тебя. Танкобоязнь еще та болезнь и она лечится только одним способом, надо пересилить себя и пропустить танк над собой, но перед этим, как прививку дать бойцам возможность побывать в самом танке и показать им, что обзор у танкистов сильно сужен. Затем просто стоять рядом с работающим двигателем танка и проползти под ним, когда он ревет мотором, но стоит на месте. Вот только потом, сидя в окопе, еще не под самим местом прохода танка, а в стороне можно увидеть, что ничего страшного не происходит и затем уже можно сидеть под самим местом прохода. А в завершении тренировок, лечь прямо посередине танка перед ним самим, когда он едет. Не спорю, это страшно, надо пересиливать себя, что бы всё это сделать, зато потом ты понимаешь, танк не так страшен и у тебя есть все шансы не только выжить самому, но и уничтожить танк. Не надо в открытую бежать на него, просто затаится, подпустить его поближе и затем не вставая кинуть в танк гранату или бутылку с зажигательной смесью. Кроме отработки уничтожения танков, отрабатывали и совместные действия с ними. Танк шел посредине прохода между домами, а бойцы чуть впереди и по бокам, так отрабатывались действия в условиях городского боя, когда танкисты должны были уничтожать пулеметные гнезда и поддерживать пехоту огнем, а пехотинцы защищать танк от гранатометчиков противника и везти разведку. Сейчас, когда было немного свободного времени можно было в спокойной обстановке научить бойцов тому, что в противном случае им пришлось бы узнавать ценой своей крови и жизни.

С Горьковского завода пришли заказанные шасси и самое главное, передние ведущие мосты и раздаточные коробки к ним. На заводе Ворошилова, том самом, что был под номером 174, по моему эскизу к этому времени изготовили два десятка бронированных кузовов для трехосного бронеавтомобиля, типа моего БТР-152. С фронта и прифронтовой зоны притащили разбитые полуторки, эмки и газовские двухтонки ГАЗ ААА. Их полностью разбирали, двигатели, мосты и трансмиссию перебирали, а потом ставили в бронекорпуса. Загвоздка была только в переднем ведущем мосте и раздаточной коробке. Сейчас всё это прибыло и до конца месяца я получу двадцать БТР-41. Внешне он полностью походил на БТР-152, только имел закрытый сверху бронелистом кузов и небольшую спаренную пулеметную башню, в которой стояла спарка из ДШК и ДТ. Экипаж составлял два человека, водитель и пулеметчик, плюс отделение десанта из десяти человек, а на базе газовского вездехода ГАЗ 61–73 прообраз легкого пулеметного бронеавтомобиля БА-64, который выглядел уже вполне современно и должен был начать производиться в следующем году. Теперь для разведки и сопровождения у меня будут нормальные бронемашины с хорошей проходимостью на больших и широких односкатных колесах. Если в боях они хорошо себя покажут, то можно будет рекомендовать их для массового производства. По большому счету вся моя дивизия, это один большой эксперимент по применению и комплектации техники, а также по самой технике. Ведь, собственно говоря, кроме грузовиков, всё остальное будет новым, причем созданным в течение одного, максимум двух месяцев. Пускай на базе и с использованием уже выпускающегося, но тем не менее уже другая компоновка может дать абсолютно новую модель.

На Обуховском заводе выпустили первые стволы, и не просто сделали их, а с учетом заказанных мной дульных тормозов и танковых эжекторов. Также туда доставили поврежденные гаубицы А-19, с них сняли стволы, также установили на них эжекторы и все это отправили на Кировский завод, где уже стояло 28 САУ, но без самих стволов. Я наконец получал роту ПТ СУ-107 из десяти машин и дивизион поддержки из восемнадцати СУ-122.

Лейтенант Раковский только этим летом окончил пехотное училище и не смотря на шедшую уже несколько месяцев войну, он так и не успел повоевать. Несмотря на трудные времена, так получилось, что его все время держали в тылу. И тут он получил направление во вновь формируемую в Ленинграде тяжелую танковую дивизию. Полный радужных надежд он рванул к своему новому месту службы, но прибыв на место, разочаровался. Он-то думал, что дивизия уже сформирована и со дня на день они пойдут в бой, а тут выяснилось, что дивизия только формируется и для неё нет не только техники, но и личного состава. В комплекте была только комендантская рота, всё остальное надо было создавать с нуля. Вновь разочарование, когда еще в нынешних условиях дивизия будет сформирована, теперь ему точно не скоро удастся попасть на фронт. Его мнение начало меняться по мере изменений, в формируемую дивизию пошел поток личного состава, причем с каждым днем он все нарастал. Приходили выписавшиеся из госпиталей бойцы, приходили вышедшие из окружения и из разбитых частей. Состав дивизии быстро пополнялся, а пока ждали технику, то начались учения личного состава. Причем за них взялись всерьёз, Полковник Волков лично давал наставления в процессе обучения. В часть пригнали несколько небоеспособных танков Т-26 и с их помощью начались интенсивные учения личного состава. Когда Раковский в первый раз сидел в окопе, а рядом с ним через него переезжал танк, то он только огромным усилием воли сдержался, что бы ни вскочить и не убежать. Так как здесь, его не учили нигде. Затем прибыло новое обмундирование, которое очень сильно отличалось от старого, и действительно было удобней. Когда лейтенант одел новую форму, трехцветный камуфляж с удобными накладными карманами, и одел два значка, один гвардейский, а другой отличительный знак своей дивизии и оглядел себя, то увидел молодого и подтянутого командира. Он постоянно бывал в городе, все же казармы были в Ленинграде, и был не прочь покрасоваться перед молодыми девушками. Вот только чем красоваться? У него был только один значок Ворошиловского стрелка и всё, а теперь добавилось еще два значка, которыми вполне можно было покрасоваться перед девушками.

Как то раз в курилке, когда он разговаривал с другими командирами разговор зашел об их комдиве и прозвучало его прозвище — Дракула. Раковского это заинтересовало, и в ответ он получил интересную историю. Дракулой называли валашского князя Влада Цепеша, который любил сажать своих пленников на кол. А прозвали комдива так за то, что он посадил немецкого летчика на кол за расстрел беженцев. Затем лично кастрировал немецких солдат изнасиловавших и убивших наших медсестер, да и вообще оказался очень жестким командиром.

Затем в часть стала наконец поступать новая техника. Увидев в первый раз новые самоходки, с длинноствольными орудиями калибра 107 и 122 миллиметра он просто остолбенел. Они уже с первого взгляда внушали мощь и силу, а затем прибыли новые КВ, которые тоже значительно отличались от старых, а потом зенитные БТ и колесные бронеавтомобили. Первый танковый батальон был почти сформирован, а кроме него пехотный полк, когда всех внезапно подняли по тревоге.

Смоленский выступ не мог долго оставаться, если сам Смоленск немцы взять снова так и не смогли, тяжелая артиллерия, имевшая достаточное количество снарядов просто перемалывала атакующие порядки вермахта, то вот ударить в своей излюбленной манере вполне. В результате одновременным ударом с двух сторон, немцы, прорвав оборону, замкнули Смоленск в кольцо и быстро стали его сужать. За то время, пока город не был снова блокирован, со складов вывезли огромное количество вооружения и боеприпасов. Ночью, каждые 15 минут из Смоленска выходил груженый эшелон, и большая часть складов уже была вывезена. Свою основную задачу оборона Смоленска уже выполнила, задержала врага и позволила эвакуировать склады, вот только в самом котле оказалось около ста тысяч бойцов и командиров РККА. Две попытки прорвать окружение оказались безуспешными, и тогда ставка решила бросить в бой дивизию полковника Волкова. Даже не смотря на то, что дивизия была еще не готова и большая часть техники отсутствовала, но обоснование было одно — раз он уже один раз отбил Смоленск, да и вообще, в кратчайшие сроки создал из ничего танковую дивизию и успешно ей командовал, то и теперь сумеет выполнить поставленную ему задачу.

Вызов к комфронта был внезапным, а там меня озадачили, поднять дивизию по тревоге и деблокировать окруженный Смоленск. В качестве бонуса мне придавали две пехотные дивизии, которые должны были развить успех после того, как я прорву немецкую оборону. Доводы, что дивизия еще не готова ни кого не интересовали, так что скрепя сердце пришлось выполнять приказ. Единственное, что меня порадовало, так это то, что мне дали почти две сотни грузовиков. Одна из главных причин поражения Красной Армии была в плохом снабжении. Во время нашего рейда мы сами видели брошенные на дорогах из-за отсутствия топлива абсолютно исправные грузовики и танки. Раз мне снова предстоял рейд, а просто прорвать немецкое кольцо было недостаточно, то следовало по крайней мере обеспечить свою технику запасом топлива и боеприпасов. Вся дивизия заняла одиннадцать эшелонов, которые вышли вечером в направлении Москвы. Мы ехали все ночь без остановок и утром уже были под Москвой. День пришлось переждать и вечером снова тронулись в путь, а уже под утро мы разгружались в двадцати километрах от линии фронта. К нашему прибытию были построены временные рампы и разгрузка техники прошла быстро и без происшествий. На месте нас уже ждал командующий фронтом и командиры дивизий, той, на участке которой мы будем прорывать фронт и двух приданных нам для развития успеха. Они прибыли еще вчера и ждали только нас. Совещание было коротким, мы обсудили только направление ударов и порядок выдвижения, после чего все разъехались по своим частям.

Вызов к комдиву был неожиданным, тем более время вызова, четыре часа ночи, когда чертовски хочется спать.

— Товарищи командиры, сегодня утром мы должны прорвать оборону противника… — Договорить комдив не успел, его перебил командир одного из полков.

— Товарищ Генерал, если мы снова пойдем в атаку, то потом мне нечем будет сдерживать противника. У нас и так большие потери в личном составе, не хватает тяжелого вооружения, а тут мы вообще оставшихся людей положим и без всякого толка.

— Хочу вас успокоить, мы идем вторым эшелоном после того, как только что прибывшая Вторая Гвардейская, Ленинградская тяжелая танковая дивизия, прорвет фронт и пойдет развивать наступление. Наступление в 7 часов утра, сразу после короткой артподготовки.

— А не слишком этого будет мало?

— Мне сказали, что достаточно, еще просили предупредить моих бойцов, что бы они при её начале не пугались.

— А чего пугаться?

— Не знаю, но сказали, что такого мы ещё не видели.

Разошедшиеся командиры отправились поднимать своих бойцов. К семи утра все уже были наготове и с интересом смотрели не в сторону противника, а в сторону своего тыла. Без десяти семь, когда со стороны тыла послышались звуки многочисленных моторов. Вот показались наши танки, и тут началось настоящее светопреставление. Из-за их спин под оглушающий и скрежещущий вой в небо устремились сотни огненных стрел, которые стали падать на немецкие позиции. Все они мгновенно скрылись в массовых разрывах и спустя минуту все немецкие позиции затянулись пылью и черным, удушливым дымом и массой разгорающихся пожаров. А мимо остолбеневших от такого зрелища бойцов двигались танки с десантом на броне, тяжелые танки, похожие на КВ, но немного другие с невиданными до этого самоходными орудиями с длинными мощными орудиями. В их строю двигались танки, смахивающие на Т-34 и БТ одновременно, но не с орудийной башней, а с зенитными орудиями. Затем потянулась длинная колонна грузовиков с бойцами, грузами и также до сих пор невиданными двух и трехосными бронетранспортерами. Только потом бойцы дивизии пошли вперед, на немецких позициях все было перепахано взрывами, а кое-где еще не только дымились какие-то обломки, но и пробивался небольшой огонь.

После совещания я отправился к своим. План сражения был прост, как лом, нам надо было слева от железной дороги, что бы не повредить её и она гарантировано оказывалась освобожденной, преодолеть две линии немецких траншей, которые немцы успели отрыть, причем полного профиля с дзотами. Позади, расположились артиллерийские и минометные батареи, которые каждый раз ставили сильный заградительный огонь. Несколько попыток наших войск прорвать немецкую оборону окончились полной неудачей с большими потерями, а артиллерии, особенно крупного калибра катастрофически не хватало. Хорошо организованную оборону, без авиационной и артиллерийской поддержки и не имея танков прорвать очень тяжело. Нечего удивляться, что все попытки прорвать немецкую оборону окончились неудачей. Мой главный козырь, вернее два козыря, это установки залпового огня, которые за минуту могут обрушить на противника 768 эресов и батальон тяжелых танков с поддержкой из роты 107 и дивизиона 122 миллиметровых САУ. Но все же главный расчет у меня был именно на РСЗО, если БМ-13 уже назвали Катюшами, то свои установки на базе легких танков я решил назвать «Дождь». В добавление к стандартным реактивным снарядам М-13 калибра 132 миллиметра, в боекомплект были также снаряды с зажигательной смесью. Когда я носился по Питеру и заскочил к химикам, что бы обсудить с ними возможность создания напалма, вернее найти загустители и добавки к бензину, то меня скажем так, очень грубо спустили с небес на Землю. Я то думал, что напалм придумали только после Второй мировой войны, а оказалось, что в СССР еще в конце 30-х годов придумали аналоги напалма, это были горючие смеси номер 1 и номер 3. «Для их приготовления использовали автомобильный бензин, неавиационный керосин, лигроин, загущенные специальным порошком ОП-2 на основе нафтената алюминия, разработанным в 1939 году А. П. Ионовым в НИИ-6 (Наркомат боеприпасов)». Вот так, собрался изобретать велосипед, а оказалось, что все уже придумано до нас. Вот идею объемного взрыва я всё же им подсказал, только результата быстро ждать не приходилось, дай бог, если что-то рабочее создадут к следующему лету. Главное было то, что в наличии были уже готовые смеси, пускай и не слишком много, но мне вполне хватало. Четверть БК моих РСЗО составили именно зажигательные снаряды с этими смесями, и они хорошо дополняли стандартные осколочно-фугасные ракеты. Дивизион Дождя вместе с ротой охраны и грузовиками с БК занял позицию в километре от наших траншей. Танки и САУ с десантом на броне вместе с зенитными БТ двинулись вперед, а за ними двигалась пехота. Все полученные грузовики были под завязку забиты топливом и боеприпасами, а для моего пехотного полка стянули все доступные машины, которые я потом должен был вернуть обратно. Можно конечно было посадить бойцов в собственные грузовики, но тогда пришлось бы рассчитывать только на штатный БК и одну заправку, а значит, очень скоро мой ударный кулак потерял бы свою пробивную мощь, так как техника встала бы без топлива и снарядов. Ровно в 7 часов утра дивизион РСЗО дал залп по немецким позициям. Вначале я хотел начать в 6 утра, но потом передумал и перенес атаку на 7 часов. Всё же сейчас эресы не очень мощные и немецкие блиндажи для них достаточная преграда. Кроме того РСЗО больше действуют на психику и лучше, что бы гансы в этот момент были не в блиндажах, а снаружи. Раньше я видел и слышал работу Катюш только на кадрах кинохроники, а тут это всё было буквально за моей спиной. Настоящий огненный дождь обрушился на немецкие позиции. Вытянувшиеся в линию танки и шедшие за ними самоходки двинулись вперед, не встречая ни какого сопротивления противника, следом за ними шла пехота. Дождь дал новый залп, однако теперь это были не немецкие траншеи, а разведанные дивизионными разведчиками позиции немецкой артиллерии. Мы двигались по перепаханному взрывами и горящему полю, а позади нас шли густые цепи пехоты и то тут, то там раздавались выстрелы, когда пехотинцы добивали уцелевших после огненного налета немцев. Всё же мощность у нынешних эресов не очень, тут больше психологический эффект. Вот бойцы и добивали уцелевших, но офигевших от обстрела немцев. Практически не встретив сопротивления, мы продвинулись на несколько километров, попутно уничтожив несколько тыловых подразделений противника и в том числе один полевой госпиталь. Еще перед самым выступлением я накачивая своих бойцов сказал, что мы пленных не берем и все кто попадется нам на пути должны быть уничтожены. Некоторых бойцов это покоробило, в основном это были немногочисленные новички, которые еще не нюхали пороха, а моя дивизия была первой, куда они попали служить. Те, кто уже успел повоевать, кто побывал под немецкими бомбежками и своими глазами видел, как немецкие самолеты гонялись даже за одиночными людьми, как они бомбили и штурмовали колонны беженцев, санитарные машины и медсанбаты с госпиталями. Эти бойцы восприняли мои слова как должное и они точно, без всякой жалости и сомнений выполнят мой приказ. Я же, отдавая его, хотел в результате получить две вещи. Во-первых, заставить противника не обстреливать и не бомбить наши госпиталя и медсанбаты, а во-вторых, что бы немцы, как только услышат про мою дивизию думали не как им сражаться, а как побыстрей сбежать. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.