Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика

глава 9 начало

Глава 9

Дела семейные.

Когда-то давно, когда Марук был еще сопливым пацаном, воображавшим себя великим магом и героем, один из его не шибко умных дядей поссорился с горным старейшиной — главой целой толпы вольнонаемных магов, окопавшихся в одной из долин и набравших такой силы, что даже Великие Дома были вынуждены с ними считаться. Эти маги в итоге свою силу благополучно растеряли, почти сразу после смерти того старейшины. Просто не смогли поделить власть, перессорились, перебили друг друга, а остатки разбежались в разные стороны, оставив в долине лишь нескольких неудачников. Которых никто даже не стал трогать — слишком много чести, чтобы мстить вот этому.

Но тогда, много лет назад эти горные маги были силой, которую трогать без крайней нужды стал бы только идиот. А дядя, как уже говорилось, особым умом не отличался. Зато самомнения и самоуверенности у него было столько, что хватило бы на половину Великого Дома. А может и на весь. И он поссорился с самим горным старейшиной, да еще и какой-то артефакт у него увел, обманув то ли сына, то ли ученика. И вольнонаемные маги, естественно, явились в дом этого недоумка мстить и возвращать свою вещь. Причем, у их старейшины хватило ума заявить, что это личное дело долины и этого конкретного человека. Так что и Дому Стрижей вмешиваться было незачем. Представители Дома пришли потом, когда этого дурака уже побили и унизили. И молодежь с собой прихватили, чтобы они посмотрели, что бывает, если действовать необдуманно и воображая, что семья обязана решать любые устроенные самому себе проблемы.

И то, что сейчас видел Марук, очень уж напоминало дом того дяди, после нашествия вольнонаемных горных магов — двери выломаны, ученики, стража и слуги валяются по углам, бродят в поисках лекаря или пытаются понять, что вообще произошло. Хорошо хоть двери были единственным что ломали.

— И сколько их было? — спросил Марук, глядя на валявшуюся у стены дверную створку. Валялась она довольно далеко от того места, где должна была стоять.

— Один, — мрачно сказал прихрамывавший и баюкающий руку на подвязке Рикен.

Рикен на данный момент был одним из лучших воинов Дома. Признанным Учителем, имевшим право отдавать приказы даже детям Марука, не говоря уже о каких-то там стражниках или слугах. И в коридор он вышел на шум, как подозревал глава Дома, из комнаты его старшей дочери, на что он пока старательно закрывал глаза, готовя на обоих ловушку, из которой эти две независимые личности точно не смогут вырваться. Замужество Сании точно не помешает, да и возраст самый тот. Ну и Рикен окончательно врастет в семью, в отличие от его отца, так и оставшегося хоть и великим, но все-таки слугой Дома, а не его частью.

— Один? — недоверчиво переспросил Бернт — старшенький сын Марука.

— Один, — спокойно подтвердил Рикен и почему-то мечтательно улыбнулся. — Давно такого не видел. С виду — мальчишка мальчишкой. Моложе моего самого младшего ученика. Совершенно спокойный и сосредоточенный. У него, кстати, был один из мечей вашей младшей дочери, я его узнал, — сказал Маруку и опять улыбнулся. — Но как он его использует… заявил, что мечник из него так себе, даже до Томии очень далеко, а потом просто взял и разорвал защитную сеть в полу. Точнее, не разорвал, раз она опять срослась, а как-то нарушил течение силы. И ничего ему за это не было. Не знаю, что у него там за защита, но она идеальна.

— Хм… — только и смог сказать на это Марук.

— Значит он не воин! — сделал вывод Бернт.

— Скорее всего, но учитывая, что он из другого мира и знает о нас явно больше, чем мы о нем, я бы на твоем месте не радовался, — сказал Рикен.

К двери, за которой уложили спать Томию, они подошли в тишине. Дверь, к удивлению Марука, была цела и невредима. Возле нее уже успела собраться целая толпа, но заниматься штурмом без приказа никто не спешил. А за дверью громко и вдохновенно ругались, забыв повесить полог тишины.

Марук немного постоял, послушал, а потом нажал на ручку и рывком открыл дверь, готовясь прыгать в сторону и выставлять щиты. Ни того, ни другого не понадобилось. Потому что парочка, ругавшаяся едва не сталкиваясь носами, мгновенно замолчала, синхронно обернулась к нему и уставилась так, словно до сих пор были уверены, что других людей кроме них в мире не существует.

— Ой, папа… — странно задумчиво произнесла Томия.

— Да? — удивился ее «собеседник» и громко хмыкнул.

Марук тоже хмыкнул и шагнул вперед. И тут же столкнулся с невидимой стеной, мягко прогнувшейся, а потом оттолкнувшей.

Томия родственникам не доверяла и смотрела на них с большим подозрением, словно была уверена, что сейчас ее будут хватать, вязать и уносить. А сказать ей о том, что они в любой момент могут уйти в мир пчеловов, Шелест не успел. Как-то не до того было. Они тут выясняли очень важную вещь — кто из них чаще делает глупости и у кого последствия этих глупостей получаются эпичнее.

Родственники, кстати, у Томии оказались обыкновенными людьми. Ну, по крайней мере с виду.

И все смотрели с удивлением, словно ожидали увидеть в этой комнате дракона.

— Это точно он? — спросил парень, выглядывающий из-за плеча отца Томии.

— Он, — подтвердил кто-то не спешивший показываться.

— И кто он? — продолжил задавать вопросы парень.

— Мой муж! — с вызовом ответила Томия.

— Какой-то он хилый, — поделился наблюдением парень.

— Тот придурок с колечком тоже так думал, — мрачно сказала Томия и улыбнулась. Ласково-ласково.

Правда, что за придурок и что за колечко объяснять не стала.

— Так, давайте мы сейчас зайдем и обо всем поговорим, — вполне себе мирно предложил Марук.

Томия сложила на груди руки и фыркнула.

— Нет, — сказала мрачно. — Нам и здесь неплохо. А то знаю я вас. А вы ничего не понимаете!

— Девочка, подумай о том, что долго ваша защита не продержится. Энергия закончится, это же не стационарная сеть, — сказал все тот же невидимка.

— Шелест, — посмотрела на мужа непочтительная дочь.

— Я ежика взял. И накопители. Если будут штурмовать, дня три-четыре продержимся. Ну, если тебе захочется. А так, мы можем прямо сейчас к пчеловам уйти.

— Так пошли! — обрадовалась Томия.

— Стоять! — рявкнул ее отец, почему-то сразу поверивший, что действительно могут уйти.

— Ну, мы пока никуда и не идем, — философски сказал Шелест. — Томия?

— Ну, я послушаю, — уперто сказала девушка. — Но я знаю, что они скажут. Гордость семьи. Самый достойный, вроде этого индюка с его самомнением. Еще всякие придурки с благословения моего папочки начнут ходить, потому что он пожмет плечами и заявит, что Дом без признания никого не принимает и не защищает своим именем. Вызовы бросать станут, потому что они более подходящие, у них ведь признание, потому что показали парочку балаганных фокусов и кого-то там в дуэли зарезали. Вот тебе хочется их убивать? Если не убьешь, не отстанут. И таких придурков будет много, у них недостаточно мозгов для того чтобы понять, что в каком-то другом мире действительно умелому магу меч ни к чему, что он для него только помеха.

— Нет, не хочется, — признался Шелест. — Думаешь, я достаточно умелый?

— Ну, если не припрется кто-то вроде Лоста или кто-то действительно сильный из какого-то Дома… Но вторые вряд ли, им сначала придется договариваться с отцом… да и невесты у них всех уже есть, а то и жены. А первые… Думаю, Лост уникум, я и не слышала никогда о настолько умелом вольнонаемном маге. Они обычно в менее умелом состоянии идут служить какому-то Дому и их с радостью принимают.

— Если кто-то достиг моего уровня и не стал частью Дома, то в игру «Сделай ее вдовой и все-таки стань частью Дома» они уже не включатся. У них другие цели, — промурлыкали со стороны окна. — Недоросль, впусти меня. У нас тут проблемы похуже этой несговорчивой семейки. Точнее у этого мира, но, боюсь, он мне дорог, как память о юности. Так что хотя бы рассказать о проблемах должен.