СПИРИТ

Глава 22. Маг, стрелок и Мяу-ч!

Чак встретил Мяча в траурном настроении. Информация о гибели Суппи вначале пришла по Спирит каналу, отразившись невыносимой, необъяснимой болью в груди и чувством невосполнимой утраты. А затем уже по коммуникатору вышла на связь и Эйни. Ей было трудно говорить. Хотя, что тут особо скажешь?

— Кидай координаты, я приеду, — прошептала девушка.

— Тут жарковато, может, тебе не стоит? — возразил Чак.

— У меня качнулся скилл “стрелок”, и со мной теперь говорит здравый смысл. Так что это приведёт нас к прорыву в рейтинге. Кроме того, я уже лечу, дело за малым — определить с какой ты стороны от здания, — проговорила Эйни.

— Лисички, котики и волки порежут белок на кусочки за иголки! — пропел Мяч, вглядываясь в дыру между магазинами.

— Скидываю! — отослал Чак свои координаты Эйни и угрюмо посмотрел на Мяча, который уже собрал с белок три автомата, гранаты и магазины в единую кучу рядом с собой. — На какие иголки?

— Ну Суппи, она же ёж была, а у ежа есть иголки. Вот за них и будем белок карать. Я тебе, волчок, расскажу, что я в кото-гетто видел, ты вообще офигеешь! — голова Мяча раскачивалась взад-вперёд, белый опять был под наркотой.

— Же ёж, — согласился Чак с предыдущим высказыванием кота. — И что ты видел?

— Я убрал Т-второго и ещё одного хрена из ихних, — похвастался кот.

— Ихних… разве есть такое слово? — переспросил Чак.

— Вооот, — протянул Мяч. — И слова такого нет, и их двоих тоже больше нет! Но только там ещё один хрен был… ему демоны подчиняются и всех норовят под себя затащить. Ты классику смотрел, фильм “Выживший” с ДиКаприо?

— Нет, — покачал головой Чак.

— И не смотри. Там сцена есть где медвед человека пару раз… ну ты понимаешь. Так вот у медведа четыре лапы и один прибор, а у моего монстра было шесть лап…

— И сколько приборов? — просто так, ради статистики, спросил Чак.

— Вот не рассмотрел, убил быстро, — повернулся к Чаку Мяч. — Но не меньше, чем один!

— Шутишь? — дошло до Чака.

— Какие уж тут шутки. Да это ещё что! Если у демона моего шестирукого были причиндалы, то у мага его вызвавшего этих самых причиндалов походу не было. Он от меня свалил даже от раненного.

— Куда раненного, покажи? — Чак встал и подошёл к коту.

— Да в лапу ножом. То ли метнули, то ли прибили какой-то магией. Чем и как, я так и не понял, в общем, дырка теперь в ладони, — отмахнулся Мяч. — А тебе зачем? Я чай не лисичка и не ёж, чтобы мои отверстия разглядывать.

— Ты во что свою несгорайку вкачал? — нахмурился Чак.

— В телекинез, вещь крутая! — улыбнулся кот, а один из калашей поднялся в воздух в качестве демонстрации и тут же рухнул в кучу к остальным.

— А я в магию второй стадии. Так что давай сюда рану, ты нам живой и здоровый нужен, — произнёс Чак, а Мяч стянул с левой руки белую перчатку обнажая сквозную дыру в руке, не хило напоминающую стигмату.

— Так… — произнёс Чак, открывая банку пива. — Спирит!

— Ты что, Распутин, блин, меня алкашкой лечить собрался? — хотел было отдёрнуть ладонь Мяч, но Чак перехватил его руку и вылил прямо в рану крафтовое пиво.

— А-а-а! — завопил Мяч. — Ты чё блин, волчара, твори… ишь! — последний слог кот произносил уже с удивлением.

Дыра в руке заросла, будто её и не было, а вместо неё сформировалась новая розовая, словно у младенца, кожа.

— Ух ты ж, Ом намах Шивая! Круто как! Теперь шерсть, шерсть на месте ранения сделай! — попросил кот.

— Зачем тебе шерсть? Рука как новая теперь, — не понял Чак.

— Ну молодёжь во дворе засмеёт! Скажут, мол, Мяч от одиночества себе ладошку стёр!

— С дыркой на руке тоже бы осмеивали, — покачал головой Чак, отпивая из бутыля. — Ходи так, пока не вырастет.

— Ты прав. С дыркой это, конечно же, хуже, да, — согласился Мяч.

В этот момент с верхнего этажа спустилась Эйни. Её костюм был закопчён, весь в зелени и со следами кровавых брызг.

— Вы так орёте, что вас без навигатора слышно, — Лисодевочка устало сошла на замусоренный обломками пол.

— Как ты? — спросил у неё Чак.

— Да я ничё, — Эйни полезла в карман, из которого вынула стальное перо. — Вот этим её, прямо в сердце.

Ноздри Чака стали чуть больше. Вдохнув воздух, полный паров солода и пороховой гари, он протянул свою руку к орудию убийства, чтобы аккуратно принять перо из рук лисодевочки. Полуволк поднёс вещдок к своему лицу. Запах был очень знакомый. Внутренние картотеки перебирались с сумасшедшей скоростью, пока совпадение не достигло девяноста четырёх процентов. Чак вспомнил, где уже вдыхал подобное.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — сбивала его с запахового анализа Эйни. — Это перо принадлежит Т-первому.

“— Заходи, садись, — приказал ему Шеф полиции, двухметровый серый полуфурри-филин, порядком отрастивший себе бока. Его мощные, почти до самых его лодыжек руки были апгрейжены сложенными крыльями, которые по желанию могли поднимать его в воздух. Однако никто и никогда не видел, как шеф на них летает”, — мелькнуло в сознании Чака.

— Не может быть… — прошептал Вульфен. — Этого не может быть!

— Чего не может-то? — всё ещё смотрел на свою ладошку Мяч.

— Т-первый — это шеф нашего отдела полиции, Шазил Филипович, — проговорил Чак.

И пазл начал складываться в единую картину:

“Возьми стажёра лисодевочку и сделай так, чтобы её не убили”, — сказал как-то Шазил.

“Ну, хочешь избавится от стажёра, своди её на самую жесть”, — советовала тогда Зилини.

Из личного дела Тирипса:

“Инфантилен, слабо инициативен, карьера лишь благодаря клану. Уровень психологического развития — подросток пятнадцати лет. Интеллект занижен”.

— Они повесили тебя, Эйни, на меня, чтобы я стал невольным инициатором твоей смерти, желая показать тебе самую жесть в нашей работе. Всё потому, что в их досье я фигурирую как инфантильный идиот! — заключил Чак. — Наша встреча — это с самого начала была операция Тирипса!

И всех присутствующих оштрафовали по рейтингу на тысячу баллов.

— Эй! А за Распутина, причиндалы демона и ДиКаприо рейт не урезали! Где справедливость? — Мяч потупил взор и прижал уши, явно расстроившись. — Как теперь я узнаю, какая шутка годная, а какая нет?

— Итак, мы знаем, кто такой Т1, — согнула пальцы Лисодевочка. — Т2 — безликий, Т3 — ниндзя-ящер, Т4 — стрелок в кото-гетто и Т9 уже мертвы.

— Т6 — Зилини, слабая в аналитике ящерица, убитая горем по третьему, — продолжил Чак.

— Т5 — маг без причиндалов, — дополнил Мяч.

Чак и Эйни посмотрели на него осуждающе.

— Мы ничего не знаем про Т7 и Т8, — покачала головой лисодевочка.

— Их всё равно больше, а мы потеряли Суппи, — опустил голову Чак, думая и прикидывая шансы.

— Зато у кота заросла ладошка! — хлопнул белым кулаком в новую ладонь Мяч и снова словил осуждающие взгляды. — Так какой у нас план?

— Плана особого нет кроме, кроме как зачистить тут всё, — задумчиво произнёс Чак.

— До первого крупного отряда. Ночь нам, конечно, в помощь, но думаю, они тоже не дураки, — Эйни осмотрелась. — Чак, где твой шлем?

— Снайперскую пулю на себя намотал, — посмотрел Чак куда-то на улицу, где уже и не осталось огоньков от его взорванного джипа — теперь там всецело царила ночная тьма.

— Значит, из видящих ночью у нас только я, — предположила Эйни.

— И я! — сообщил Мяч. — Я ж типа кот. Только вот маскировочный костюм поломали.

— В общем так, народ, мне мой здравый смысл подсказывает, что втроём войны не выиграть. Чак, звони Вильгельму, пусть координирует, — произнесла девушка.

Чак достал свой коммуникатор и набрал главу волчьей безопасности.

— Когда последний раз звонил, он не отвечал, — пояснил Чак, глядя на вызов.

— Да, Чак? — неожиданно отозвался Вильгельм.

Он был полностью облачён в волчью броню, и потому голопроектор показывал лишь стальной шлем с острыми как у Анубиса ушами.

— Мы воюем с северной части, где-нибудь нужен прорыв? — спросил Чак.

— Сколько вас? — Вильгельм пригнулся, вокруг него шёл плотный огневой бой.

— Отделение, — проговорил Чак.

— Мы потеряли проходную здания. Там у белок наёмники, все тяжело бронированы. Если ничего не изменится, то они нас выдавят с первого этажа. Но с отделением ты там всё равно ничего не сможешь сделать.

— Вы планируете стоять до конца или, может, лучше эвакуироваться и контратаковать, не будучи в окружении? Небоскрёб так себе, а не крепость, — накидывал варианты Чак.

— Не, у них тут противотанковые управляемые комплексы по периметру, мы не эвакуируемся — сожгут. Да и Самалит приказала держаться.

— Понятно. Удачи там, если что, я на связи. Попробую прорваться к вам и облегчить вам работу, — решил Вульфен.

— Давай, не зевай там по дороге, — отключил связь Вильгельм.

— Надо прорываться к центральному входу, там весь движ, — облизнулся Мяч. — Чак, а ты ж маг теперь, можешь меня невидимым, как Т2-го, сделать. Я б им там шороху навёл.

— Рационально ли? Вдруг Тэшки тут засекут уничтожат? — покачала головой девушка. — Предлагаю выключить коммуникаторы на время боестолкновения.

Чак задумался. Как можно сделать материальное невидимым? И причём речь шла не о трёхмерном объекте, а о живом пушистом фурри. Если изменить структуру объекта, будут видны внутренние процессы?

“Не рассуждай инструментами типа новых атомных решёток — это сложно. Просто желай, чтобы он становился таким, как ты хочешь, и Спирит подберёт тебе лучшие инструменты”, — вспомнились слова Суппи в его сознании.

— Спирит! — закрыл глаза Чак, и мысли тут же вынесли его из тела.

Глухой ночью, разрываемой звуками непрекращающейся стрельбы где-то на соседних улицах, тут, вне тела, Чаку было очень светло и легко. Рядом стояли Мяч и Эйни. Над их головами светились голубым, словно чистейший лёд, ореолы, от которых исходили вьющиеся лучики. У Мяча луч был один, а у Эйни аж три: один обособленный, а два других расположились рядышком, между лисьих ушей. Чак взглянул и на себя, где увидел такие же лучи-усики — два, сплетённых вместе, по количеству полученных несгораек и объединённых в одну сверхспособность.

Чак подплыл к Мячу и, будто рисуя на холсте, изобразил глаз, а потом на всякий случай нарисовал ещё один. Маг дорабатывал штрихами свой рисунок так, чтобы эти глаза принадлежали всем и никому в частности. Нарисованный глаз был магнитом для всех взглядов, смотрящих на Мяча, настолько он был яркий в тонком мире. И каждый, кто хотел увидеть белошёрстного, просто обязан был глядеть на него сквозь призму этих самых глаз.

Потом Чак аккуратно пальцами взял луч способности Мяча “телекинез” и тихонько вытянул его, подключив к своему рисунку. Глаз вдруг ожил. Ожил и тут же ослеп, потому что Чак резким движением руки смазал изображение Мяча и заставил своё творение видеть лишь-то, что было два метра позади фурри.

Волк обессиленно открыл глаза. Мяча рядом не было.

— Чак, получилось! — обрадовалась Эйни. — Правда, почему я вижу ту стену будто увеличенной?

— Потому что это — проекция на месте Мяча, на которую ты смотришь посредством улавливателя твоего зрения, — попытался объяснить концепцию магии Вульфен.

— Что, блин, это значит? — произнёс голос кота из ниоткуда.

— Ты невидим, но чем больше людей пытаются тебя увидеть, тем быстрее тратятся силы моего заклинания. Так что я его подключил к твоей способности телекинеза. Ей пока не пользуйся, а то невидимость слетит. Закл — пассивка. Старайся, чтоб тебя и правда никто не желал узреть, а то Спирит всю силу из тебя вытянет.

— Круто! Это ж я могу так голый к кискам в раздевалки заходить?! Ах какой полезный закл у магов! — поразился Мяч.

— Да, ты прав, я магию выбрал специально ради того, чтобы по раздевалкам подсматривать, — устало откупорил ещё одну бутылку Чак.

— А ты продуманный тип. И что эти дураки про тебя писали, что ты по уровню как пятнадцатилетний? Это ж надо было такое придумать. Невидимку для душа! Гениально! — хвалил Чака кот.

— Мяч! — оторвала его Эйни. — Иди уже!

— А, ну да! — и что-то еле слышно затопало по полу магазинчика, оставляя рифлёные следы кошачьих ботинок.