Спецотдел-2

Дом, милый дом

16 июня

Середина июня выдалась на удивление спокойной: только безобидные ветряные стаи периодически «штурмовали» город, нагоняя и разгоняя облака. Максим, к счастью, от постоянной смены погоды не страдал. Вот и сегодня он безмятежно радовался очередному июньскому утру.

Вика явно была не в духе: кажется, у неё-то от бесконечных перескоков с «солнечно» на «пасмурно» болела голова. Азамата заманили в лабораторию изучать принесённых в город ветряными стаями мелких сверхъестественных насекомых. Егор занимался бумагами, а Эд смотрел в окно.

В десять двадцать зажужжал внутренний телефон.

Макс, сидящий к нему ближе всех, снял трубку:

— Б-пять, Кошкин.

— Максим, радость моя, вас всех, ну кроме Азамата, если он ещё занят, ждёт Антон Иваныч. Вроде как интересное дело! Но я, если что, ничего не говорила.

— Само собой, Аллочка. Сейчас придём.

Кошкин положил трубку и сказал:

— Иваныч вызывает.

Через пять минут группа Б-пять в составе четырёх человек предстала пред светлы очи начальства.

— Так, ребятки, у меня тут дельце есть. Сложное, можно даже сказать интеллектуальное! То бишь подумать придётся — это факт, — Антон Иваныч строго оглядел присутствующих.

Осмотр его, кажется, удовлетворил, так как Иваныч кивнул и продолжил:

— Тут вот какое дело. За последние два года нам от коллег из полиции поступает уже пятое заявление на предмет того, что риэлторское агентство «Уютненько» — мошенники-гипнотизёры. Мол, убеждают людей покупать квартирки, а квартирки-то на деле не те! По первым заявлениям всё проверяли от и до: и квартиру, и риэлторов, и их офис, и самих покупателей — всё, как вы понимаете, чисто. Ни следов воздействия на покупателях, ни следов одержимости на риэлторах нет. Слабые следы соприсутствия — и всё. И то — никакой опасности: такие следы на каждом могут быть. Риэлторы даже не видящие, ни один.

— А что по цене? — поинтересовалась Вика, забывшая о головной боли.

— Цена — верхняя по рынку. То есть никаких попыток продать, скажем, комнату в коммуналке за десять миллионов и близко нет. Документы в порядке, налоги платят и всё такое. Никаких конфликтов с прежними владельцами квартир не было. То бишь на первый взгляд напраслину возводят на честных риэлторов товарищи покупатели. Но пятое заявление за неполных два года — это, согласитесь, ребятки, подозрительно.

Макс переглянулся с Викой. Эд покосился на Егора, старший кивнул: мол, да, подозрительно.

— И претензии во всех пяти случаях в сущности одинаковые. Так что давайте-ка проверьте это «Уютненько». Вопросы есть?

— Документы по всем пяти эпизодам есть? — уточнил Егор.

— Да. Аллочка вам все распечатки передаст и электронные версии на почту скинет. Свежее заявление тоже вам.

— Тогда вопросов нет, — подытожил старший, глянув на остальных членов группы. — Макс и Эд, езжайте к заявителю. Мы с Викой займёмся документами.

Макс просмотрел с телефона материалы дела: заявитель оказался заявительницей, гражданкой Симоновой. Проживала гражданка на улице Гагарина. Он объяснил напарнику, куда ехать, но Эд сказал, что знает.

Кошкин кивнул в ответ, мысленно порадовавшись: осваивается стажёр — молодец.

Пока машина Эда везла напарников на нужную улицу, Макс внимательно перечитал показания Симоновой, а заодно и других потерпевших.

Да, сходство во всех пяти историях однозначно было: все утверждали, что при просмотре квартиры жильё показалось им идеальным. И удобное, и красивое, и уютное. А вот после заключения сделки картина изменилась.

Что ж, посмотрим.

Старая «хрущёвка», сырой прохладный подъезд. Обшарпанная дверь с наполовину сколотым номером.

Звонок, судя по всему, не работал, зато на стук дверь открыли почти сразу.

На пороге стояла светловолосая девочка-подросток с пирсингом под нижней губой.

— Добрый день, спецотдел, Максим Кошкин. Мой коллега — Эдуард Петров. Можем мы поговорить с Алёной Игоревной Симоновой?

— Мам! — крикнула девочка. — Это тебя! Из полиции.

— Иду! Секунду...

Девочка посторонилась, с любопытством поглядывая на здоровенного молчаливого Эда, почти подпирающего макушкой потолок. В крошечной прихожей ему и одному-то было бы тесно, так что Макс шагнул в коридорчик. Полы скрипнули так, что он на секунду испугался, что сейчас провалится на этаж ниже.

Старые обои, облезлая дверь, ведущая на кухню, протёртый линолеум под ногами — да уж, квартира и правда не очень.

Дверь напротив кухни открылась, и из комнаты вышла встревоженная женщина с маленьким мальчиком на руках.

— Аня, поставь чайник, — сказала женщина. — Простите, у нас тут теснота, ещё и Андрюша приболел.

Девочка удалилась на кухню.

— Ой, — спохватилась хозяйка квартиры, — я Алёна Симонова, это я заявление писала.

— Расскажите, пожалуйста, ещё раз, что именно произошло?

— А я пока осмотрюсь, можно? — прогудел Эд.

Женщина кивнула, и бывший стажёр сунулся в санузел.

— Обманули меня, об-ма-ну-ли! Сами посмотрите, — хозяйка толкнула бедром противно скрипнувшую дверь, — вон рамы деревянные, не пластик, балкон такой ветхий, что не то что выйти страшно, а даже хлам туда складывать боюсь! Полы скрипят, краны текут, планировка — ужас! Где мои глаза были?! Я же всё видела, но когда на просмотр пришла, мне казалось, что всё нормально. И даже не нормально, а хорошо! Я как будто к бабуле в деревню приехала... знаете, всё вроде старенькое, но такое уютное, родное... и пахнет будто летом, свежей травой и малиной...

Женщина вздохнула. Эдуард протиснулся мимо неё в крошечную спальню.

Из кухни высунулась девочка и сказала:

— Мне тоже показалось, что тут как летом в детстве. Только запах как после дождя: асфальт мокрый, земля мокрая, и как будто мама булочки печёт. Такие с посыпкой из сахара с корицей — очень вкусные!

— Мы с Аней вместе ходили на просмотр, — кивнула женщина. — Андрюшу я с сестрой оставляла, пока мы квартиру искали. У нас... ой, да вам не интересно, конечно...

— У нас бабуля умерла. А до этого папа от нас ушёл, — пояснила девочка.

— Да, — вздохнула заявительница. — Я вот собрала деньги, которые после развода получила, плюс то, что мама оставила, и решила начать с чистого листа, с новой квартиры. Чтобы у нас тут всё было хорошо, а тут...

Женщина вдруг заплакала, растревожив ребёнка. Её дочка взяла братишку на руки и, укачивая его, сказала:

— Это точно гипнотизёры, я про такое читала. Это же обман, да?

Её мать, извинившись, спряталась на кухне. Эд последовал за ней.

Максим осторожно ответил:

— Выдавать одно за другое — это обман, да. Но твоя мама вроде сказала, что риэлторы не прятали недостатки квартиры? То есть вы видели и текущие краны, и деревянные рамы, верно?

— Да. Но квартира, она всё равно была другая! — настаивала девочка, сердито нахмурив белёсые брови. — Мама бы не стала вот такую покупать! Да ещё так дорого! У нас и денег на ремонт не осталось... Я не жалуюсь, вы не думайте! Просто мама очень расстроилась...

Видно было, что и сама девочка расстроена дальше некуда.

Увы, следов вселения или серьёзного воздействия Кошкин не ощущал. Существа в квартире и рядом с её жильцами бывали, но слабые и некрупные, не опаснее прозрачного кота.

Через десять минут, отказавшись от чая с печеньками, спецотделовцы вышли из квартиры.

— Всё проверил? — спросил Макс.

— Ага. Чисто. И квартира, и сама Симонова, — отозвался Эд.

Они проверили знаками подъезд, походили по двору, вглядываясь в гаражи, кусты, качели и машины, но ничего не обнаружили.

— Ладно, возвращаемся, — решил Кошкин.

У Егора и Вики новости состояли из сплошных несовпадений: квартиры, фигурирующие в деле, находились в разных районах, на разных этажах, имели разные номера, разную планировку и количество комнат. Четыре квартиры — из вторичного жилого фонда, одна — в новостройке. Не было одинаковых магазинов, кафе, супермаркетов или пунктов выдачи, которые встречались бы во всех пяти домах.

Не было ничего общего и у покупателей: пожилые супруги, молодой выпускник престижного вуза с невестой, две семейные пары средних лет и мать-одиночка. Один приезжий, остальные — местные жители. В общем-то их роднило только то, что они решили сменить жильё и обратились в агентство «Уютненько». Притом об агентстве потерпевшие узнали из разных источников: объявление в газете, реклама в сети, рекламный плакат в трамвае — никаких общих знакомых, завлекающих наивных граждан в лапы коварных мошенников.

Само агентство проверяли на три раза: ни один из троих совладельцев-риэлторов не был видящим, в офисе ничего предосудительного, в соседних конторах тоже всё чисто. С клиентами работали все три риэлтора.

— Если они мошенники, почему всего пять жертв за пару лет? — прогудел Эд.

— Это те, кто подал заявления, — пояснила Вика. — А сколько было тех, кто предпочёл не связываться, неизвестно.

— И что делать будем? Может, сами туда пойдём с проверкой? Азамата вытащим из лаборатории — и поедем. Вдруг там какое-то хитрое существо? Вдруг оно опасное? — хмурился бывший стажёр.

— Вряд ли опасное, — покачал головой Максим. — Сам посмотри: ни с кем из клиентов ничего плохого вроде смерти, тяжёлой болезни или помешательства не случилось.

— Но сходить туда не помешает, — решил Егор. — Только не с проверкой: наши уже всё там проверили и перепроверили. Давайте-ка лучше пойдём туда как покупатели. Вдруг поведутся?

— А кто пойдёт? — поинтересовался Макс. — Эда или тебя обмануть вряд ли попытаются. Очень уж у вас вид суровый. Такие клиенты могут и вернуться и без всяких жалоб по рогам настучать.

Вика кивнула.

— Давайте вас отправим, — предложил Эд. — Вдвоём.

Егор идею одобрил: мол, не считая последней потерпевшей, остальные жертвы предполагаемых мошенников парочки и супруги, так что у Вики и Макса есть неплохие шансы приманить злоумышленников.

— Оденьтесь попроще, — посоветовал старший. — Интересуйтесь доступной вторичкой, ну и намекайте, что вам нужно скорее купить квартиру, чтобы пожениться и всё такое. В общем, уверен, вас учить не надо.

Вика распустила волосы и достала из ящика стола расчёску и зеркальце.

— Так, Макс, имена оставляем свои, чтоб не путаться. Держимся за руки и время от времени переглядываемся с нежными выражениями лица.

В кабинет ворвался Аз и крайне заинтересовался «нежными выражениями». Пришлось объяснять. План почему-то развеселил коллегу неимоверно.

— Ну-ка, покажите нежность! — скомандовал спец по редким существам с самым счастливым выражением лица. — Ну, нет, так не пойдёт! Вы молодожёны, вы влюблены и у вас впереди вся жизнь, долгая и счастливая!

— По-моему, поездка на свадьбу на тебя плохо повлияла, — проворчала Вика.

Но честно постаралась посмотреть на напарника влюблённым взглядом. Макс слегка смутился, но ответил ей тем же: представить, что он влюблён в Вику было легче лёгкого. Она надёжная, умная, внимательная, заботливая и очень красивая...

— Вот! Другое же дело! — радостно возвестил Аз. — Вот теперь милота! Только одежда у вас никуда не годится. Макс, я тебе пёструю футболку достану и кепку весёленькую, а тебе, Вик, платье поищу у девчонок. Ждите, други мои!

Через час переодетых напарников высадили у соседнего от агентства дома. Вика спрятала очки в футляр, а футляр сунула в сумочку: мол, так вид у неё будет проще и наивнее. Простой и наивной Макс её не назвал бы, но с распущенными волосами, без очков, в лёгком белом платье с объёмными рукавами Вика выглядела совсем не так, как на работе.

Макс, ощущая себя крайне глупо в зелёно-жёлто-белой футболке с попугаями, взял напарницу за руку и сказал нежнейшим голосом:

— Дорогая, вот и агентство, видишь?

— Макс, давай поменьше сахара, а то они догадаются, что мы подставные. Просто будь собой — и всё получится, — Вика слегка улыбнулась и сжала его пальцы.

— Понял, — улыбнулся он в ответ.

«Уютненько» располагалось на втором этаже скромного бизнес-центра. Офис двести пять: небольшое, но симпатичное помещение. Городские пейзажи в серебристых фоторамках на стенах, горшки с живыми растениями на каждом из трёх столов, светлая мебель, тёмные стены, приятная прохлада.

В офисе присутствовал лишь один сотрудник, сидящий за правым от двери столом. Приятный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами. На вид — ровесник Макса. Рыжеватые волосы, светлые глаза, располагающая улыбка.

— Добрый день, прошу заходите. Меня зовут Глеб, чем я могу вам помочь? — голос тоже приятный и располагающий.

— Здравствуйте, мы с невестой решили купить квартиру, — начал Макс.

Вика подхватила:

— Увидели в интернете вашу рекламу, и я сразу поняла, нет, почувствовала, что нам надо к вам! — напарница говорила непривычно восторженным тоном и хлопала ресницами.

Кошкин подыграл:

— Ох, она у меня всё время чувствует. Но, знаете, всегда по делу. Так что если будем выбирать квартиру, то только ту, где Вике будет хорошо.

Глеб радостно улыбнулся и заверил, что у него непременно найдутся варианты, надо только уточнить кое-что.

Следующие полчаса потенциальные покупатели обговаривали с риэлтором условия и сговорились завтра утром посмотреть три объекта.

Что ж, платить за просмотры и за договор их не заставили — уже неплохо. Глеб внимательно выслушал пожелания и честно предлагал варианты, так или иначе подходящие под запрос. Тоже хорошо. На знаки на Викиной сумке, как и на заглянувшую сквозь окно большую светящуюся птицу риэлтор не обратил никакого внимания. Знаков, помимо типовой защиты общественных зданий, в офисе и рядом с ним «спецы» не обнаружили.

Пока что ничего подозрительного. Максу было чрезвычайно интересно, случится ли что-то подозрительное утром или всё же Глеб по понятным ему одному причинам решил не обрабатывать этих конкретных клиентов.

17 июня

Первая квартира в новом доме с прекрасным видом на реку была хороша, но, увы, не по карману будущей чете Кошкиных. Вторая — дешевле некуда — впечатляла въевшейся в обои и окна грязью, разбитой раковиной на кухне и удручающим «ароматом» не менявшегося пару лет кошачьего лотка и подкисшей капусты. Зато дёшево, ага.

А вот третья квартира — ничего особенного, третий этаж «хрущёвки», старенький ремонт, местоположение дома так себе — радовала и обещала бесконечное счастье отныне и навсегда через все слои спецотделовской защиты.

Впрочем и Макс, и Вика прекрасно поняли, в чём дело. На пустой полке над вешалкой в прихожей сидела небольшая светящаяся золотом птичка — надо полагать, родственник совиного дарителя, утешающего тех, кто в печали. Птичка тут же осыпала вошедших золотыми пылинками, и Макс ощутил, как поднялось настроение. Знак, привязывающий существо к месту, явно показывал, что тут потрудился человек.

На кухне в вазе с цветами притаилось ещё одно существо: мерцающий золотистым светом «колосок». Макс с трудом вспомнил, что это. «Флора фелисита» — ненадолго пробуждает приятные воспоминания и, кажется, может насылать обонятельные галлюцинации.

Паучок-домовик в большой комнате дарил радость и ощущение счастья. А мелкое, похожее на хомяка, создание в ванной вроде бы усиливало желание остаться рядом.

Все существа, кроме и так неподвижного «колоска», были привязаны к месту. И это означало только одно: кто-то нарочно рассадил их здесь, чтобы покупатели квартиры влюбились в это жилище, игнорируя его недостатки и высокую стоимость.

— Ах, как тут прекрасно! Как мило! Я будто дома оказалась! — восторгалась Вика. — Глеб, вы кудесник! Так подготовить жильё!

— Ну что вы, я совсем ничего не готовил, — улыбнулся риэлтор. — Но тут и правда очень хорошо, уютно. Вы с мужем будете здесь очень счастливы!

— А кто же тогда тут всё подготовил? Здесь же делали уборку: всё так чисто, ни пылинки, — не отставала Вика. — Цветы вот в вазу поставили — очень, кстати, красивые! Мои любимые — кто же так угадал? Ну, расскажите, Глеб, миленький!

Риэлтор смущённо хмыкнул, но запираться не стал:

— У нас есть особый специалист, Жанна. Она наш хоумстейджер. Вы знаете, что это такое?

— Нет, расскажите! И дайте мне номер Жанны — я обязана её поблагодарить.

— Ну, если по-простому, то хоумстейджинг — это подготовка квартир к просмотру. Вот в пустой квартире было бы совсем неуютно, правда? А хоумстейджер и уборку сделает, и проветрит, и мелочи всякие организует: вроде этих вот цветочков, чтоб вы пришли и не голые стены увидели, а потенциал квартиры! Понимаете?

— Ах, как это... заботливо! — Вика слегка усмехнулась, но Глеб не заметил. — Мне тем более нужен номер Жанны! Я никогда не видела хоум... как вы сказали?

— Хоумстейджера.

— Вот-вот! Я хочу увидеть, поблагодарить, вознаградить! — Максу от такой степени экзальтации стало неловко и смешно, но он сдержался.

— Ну, номер её дать не могу, но если вы правда хотите её поблагодарить...

— Очень! Словами, деньгами, восторгами! О, мы же скоро бабушкин домик продавать будем — пусть ваша Жанна нас проконсультирует. Или сама возьмётся.

— Ладно, тогда я ей позвоню — пусть приедет.

Риэлтор достал телефон.

— Жанночка, привет! Это Глеб. Можешь сейчас на объект на Советскую подъехать? Да, который ты готовила. Клиенты в восторге! Хотят тебе премию выдать. Да, лично в руки с благодарностью. Конечно. Ладно. Поторопись, Жанночка. До связи, — Глеб сунул телефон в карман и пояснил:

— Жанна приедет через двадцать минут. Она — хорошая знакомая Вани, Ивана Шляпина, моего коллеги. Жанна у нас всё по фэншую выставляет, чтобы создать атмосферу.

— О да, мы её ощущаем, — кивнул Макс.

Уже через четверть часа раздался звонок в дверь. Глеб впустил хоумстейджера, и перед «спецами» предстала облачённая в подобие кимоно женщина лет тридцати пяти. Миниатюрное телосложение, чёрные блестящие волосы и белое лицо придавали ей сходство с куклой. Многочисленные кулоны, подвески и «шармы» на браслетах были испещрены знаками.

Макс поздоровался и, переглянувшись с коллегой, сказал Глебу:

— Давайте оставим девушек и обсудим скучные финансовые вопросы. Увы, атмосфера атмосферой, а деньги деньгами.

Кошкин увёл риэлтора на кухню и долго и обстоятельно расспрашивал его о ценах на недвижимость, выяснял возможности скидок и осторожно сетовал на нехватку средств. Глеб в ответ азартно расхваливал жильё, рекомендовал ипотечные программы и распинался о пользе кредитов для обустройства своего гнёздышка.

Наконец на кухню заглянула Вика в очках и сказала спокойным, рабочим голосом:

— Макс, идём.

Кошкин кивнул озадаченному риэлтору, встал из-за стола и вышел за коллегой в коридор.

— Жанна Сурикова, она же Жанна Суркова или Жанна Суринова, хоумстейджер и профессиональная аферистка, — пояснила Вика. — Получает процент с проданных после её подготовки квартир, не числится в штате агентства, подруга детства одного из совладельцев. Дважды привлекалась за правонарушения с применением существ и один раз проходила по делу не по нашей части. Сейчас утверждает, что была уверена в том, что использование безопасных существ без цели навредить людям законно. С этим пусть наши юристы разбираются. А мы везём гражданку Сурикову в спецотдел. Пока Егор приедет, она как раз соберёт своих «зверюшек».

— Как думаешь, ей вменят мошенничество?

— Наверняка. Всё-таки налицо использование существ для незаконного обогащения. Их, кстати, изымут, так что с Егором ещё Аз едет. Мы с тобой парочку, между прочим, пропустили.

Обескураженный Глеб выглянул в коридор и спросил, что с покупкой. В ответ «спецы» показали документы и пояснили, что охотятся на мошенников, так что, увы, извините, но никакой покупки не будет. Глеб только поморщился, но ничего не сказал.

Через четверть часа во двор спустились недовольный риэлтор, Жанна с непроницаемым лицом и целым зверинцем в руках, привычно строгая Вика и Макс.

Глеб, раздражённо бормоча себе под нос, удалился, а к спецам подъехал красный «форд». Из машины выскочил восторженный Азамат и подлетел к Жанне, размахивая руками и восклицая:

— Надо же, и дроздовый даритель, и «флора фелисита», и дух дома! Это праздник какой-то! О, а это кто?!

— Аз, посади в машину подозреваемую, — одёрнул спеца по редким существам Егор. — Вы с нами? Или сами до отдела доберётесь?

— Сами, — ответил Макс. — Если Вика не против.

— Не возражаю.

Вскоре машина старшего увезла и Аза, и Жанну, и многочисленных золотистых созданий.

— Давай по кофе, — предложил Макс. — Вон там вроде симпатичное кафе есть.

Вика кивнула.

По пути Кошкин спросил:

— Как думаешь, можно будет кого-то из Жанниных «питомцев» передать Симоновым? То ощущение счастливого детства, конечно, уже не вернуть, но вот немножко поднять им настроение, думаю, можно. Взбодрятся, сил на ремонт найдут, а то совсем же грустные.

— Согласна. Наверное, «флору». Остальных Аз из своих крепких объятий не выпустит, а вот растительные существа его меньше вдохновляют.— Отлично, тогда на неделе съезжу уведомить их о том, что подать иск против агентства не выйдет, и вручу с каким-нибудь сувениром, на счастье. Благо ухаживать за ним не надо.

Макс улыбнулся и неожиданно для себя самого предложил ей руку. Вика приподняла бровь, но взяла его под локоть, и сказала:

— Пойдём уже, муженёк!