Спецназ спешит на помощь-2

Глава 6

Сталина исполненная песня захватила и он едва было удержался от желания выйти из-за стола и пуститься в пляс. Песня из будущего ошеломила. После продолжительных аплодисментов вождь встал — Просто замечательная песня! Я понимаю, что вы ее репетировали с оркестром, но может быть что-нибудь сможете еще чем порадовать старика? Да-да, мне уже шестьдесят три будет.

Один из парней поднялся на сцену, взял в руки аккордеон — Внимание! Я начинаю мелодию, а вы подхватываете! — затем повысил голос — Песня «Свадебная». Все желающие могут выйти и поплясать от души. У нас сегодня праздник!

Здорово имитируя голос «Сердючки», боец исполнил сначала эту песню, под которую вышли почти половина гостей, а затем вдарил «Все будет хорошо!»

Если нам скажут: Ваш поезд ушёл!

Мы ответим просто, что подождём другой.

И чтоб на перроне скучать не пришлось,

Мы накроем стол и выпьем за любовь и будет

Хорошо! Всё будет хорошо!

Всё будет хорошо я это знаю, знаю!

Хорошо! Всё будет хорошо!

Ой чувствую я девки, загуляю, ой загуляю!!!

Судоплатова увлек с собой Белоконь, оркестр сразу же подхватил и ресторан заходил ходуном, так как этот танец затягивал как магнит. Супруга Берия подхватила его за руку и потянула с собой. Берия растерянно оглянулся на вождя, тот подмигнул ему и повернулся к дочери — Светланка, если хочешь, пойди потанцуй.

Девчонка засмущалась, но и ее песня вытащила из-за стола.

Сталин подозвал к себе Бойко — Сергей Валентинович! Если не трудно, может как нибудь вечером твои певцы устроят для меня небольшой концерт. Голоса у них просто замечательные, да и песни необычные.

Бойко кивнул — Обязательно! Может быть хотите послушать «С одесского кичмана бежали два уркана?» Я слышал, вам понравилась эта песня.

Сталин хитро прищурился и махнул — А давай! Заодно сравню с исполнением Утесова. Может не в курсе, но я довольно неплохо разбираюсь в музыке.

— Товарищ Сталин! Есть одна песня про белых офицеров. Довольно познавательная.

Сталин задумался и кивнул — Хорошо, давайте и ее послушаем. Даже интересно, что у вас там про них поют.

Бойко отошел к сцене, забрался на нее и, дождавшись окончания песни объявил — А теперь для нашего почетного гостя, товарища Сталина, песня «С Одесского кичмана бежали два уркана».

Сталин внимательно слушал песню и после ее окончания повернулся к дочери — Ну что, Светланка, как ребята спели?

— Мне даже больше понравилось, чем в исполнении Леонида Утесова!

— И я так же думаю.

Бойко объявил — А теперь наши ребята напоследок исполнят песню «Поручик Голицын». Из-за недопонимания нашей революции и нежелания отдавать власть простому народу большинство офицеров решило воевать с собственным народом. Понимание их ошибки пришло слишком поздно, пролилось много крови с обоих сторон.

Четвертые сутки пылают станицы,

Горит под ногами Донская земля.

Не падайте духом, поручик Голицын,

Корнет Оболенский, налейте вина.

Над Доном угрюмым идем эскадроном.

На бой вдохновляет Россия-страна.

Поручик Голицын, раздайте патроны,

Корнет Оболенский, налейте вина.

Бойко смотрел на лица гостей. Сталин задумчиво прикрыл глаза, Берия нахохлился, постоянно кося глаза на вождя. Судоплатов растерялся и косился на Берию, стараясь не показать никакого сочувствия на лице к этим героям песни.

После окончания песни воцарилась тишина, все ждали реакции вождя. Сталин открыл глаза и произнес — Спасибо за песни! Предлагаю выпить за победу в Гражданской войне, уж действительно слишком много крови тогда пролилось!

Парни спустились обратно к столам, а оркестр заиграл «Пароход». Сами музыканты были ошарашены последней песней и Берия подумывал, не взять ли с них расписку о неразглашении.

Сталин повернулся к жениху — Скажите, Андрей! А какое отношение у вас там к таким песням?

— Мы стараемся не отрицать, а пытаемся понять обе стороны. Ведь по сути все это был один народ. Брат шел против брата. Мы против террора, который был развернут белыми, но и не одобряем террор, который объявил Владимир Ильич. Это была ошибка. Нельзя было уподобляться врагу. Из-за этого террора слишком бездумно лили кровь, уничтожая бесценный человеческий ресурс вместо привлечения пленных к восстановлению страны.

Сталин повернулся к Берия — Лаврентий! Что ты так насупился? Будто здесь врагов народа увидел? — затем наклонился к дочери — А что думаешь ты о последней песне.

— Я почему-то пожалела этих поручика и корнета. Но ведь это не правильно?

Сталин вздохнул — Уже и не знаю! Может и правда нам историю гражданской войны нужно переосмыслить.

После возвращения на базу, девчат будто прорвало. Они долго не могли уснуть, делясь друг с другом своими впечатлениями.

— Это что же за подразделение такое, что на свадьбе у заместителя командира гуляют товарищи Сталин и Берия!

— А какие блюда нам подавали! Я таких и не видала никогда. Жаль сестренкам моим хотя бы немного из той еды передать нельзя.

— А как эти ребята пели! Девки, у меня аж дух захватило. Еле сдержалась, что бы не расплакаться.

— Мне интересно откуда они эти песни взяли. Нужно попросить слова записать. У меня ноги сами в пляс рвались. Я думала, что они отвалятся в конце.

Тышко же молчала, внимательно слушая других. Ее мозг буквально кипел. Особенно после исполнения той белогвардейской песни. Вернее романса. Она специально следила за лицом вождя, ожидая, что вот-вот всех певцов из их подразделения тут же арестуют. Странно, но вождь был спокоен, в отличие от генерального комиссара, который во время песни морщился, будто лимон целиком проглотил. Когда товарищ Сталин все же ушел, не дождавшись окончания застолья, а за ним потянулась и чета Берия, Бойко подсуетился и дочери Сталина и жене Берия официанты в коробках передали с собой кусочки торта, Маша даже умилилась, причем ни во взгляде, ни в движениях командира не было лести и угодливости. Все эти люди очень ей понравились, она даже загордилась тем, что попала с ними вместе служить. И уже не столько звезды Героев привлекали ее к этим необычным людям, а их внутренний мир, который неожиданно открылся во время их безбашенного танца, в который была вовлечены даже супруги Берия.

Незаметно для себя девушка заснула.

После утренней щадящей пробежки, расстояние сократили вдвое, решив не насиловать организмы после вчерашнего, комроты, которая еще до подъема повенчалась в церкви со своим мужем в присутствии только бывших членов группы ГРУ, построила девушек и, достав блокнот и карандаш, задала всем вопрос — У кого осталась семья, перечисляем ее состав с указанием возраста родителей, братьев и сестер. А также называем адреса их проживания. Всем им будет оказано постоянное снабжение продпайком. Вас не должно отвлекать от службы опасение за своих родных. У всех у вас будет надежен тыл и, зная это, вы будете больше сосредоточены на обучении. Сегодня придет пополнение в вашу роту.

Почти три недели ушли на воспоминания всего, что могло оказаться полезным и занесение этого сначала на черновики, которые затем уничтожались, а потом отпечатывались на доставленных в помещения учебных классов печатных машинках.

Начали с самого простого — с Уставов. Затем разобрали ход войны, все ошибки советского командования начиная с предвоенных годов. Затем продолжили рисовать эскизы и чертежи, описывать все что знали о ТТХ вооружения и военной техники, перспективах ее развития. Олеся помимо всего организовала процесс получения пенициллина и обучение нескольких человек использования ноутбука — именно эти ее ученики должны были переписывать с экрана все справочники и учебники по медицине. Вспоминали катастрофы, значимые события в мире, фамилии и имена, даты. Бойко же помимо прочего решил помимо недостатков и ошибок после сталинской эпохи осветить ошибки сталинского правления. В частности безудержные репрессии.

Сталин, которому передали пакет от Бойко, еще толком не отошел после совещания Государственного Совета Обороны, на котором выяснилось, что даже обладая знаниями, полученными от пришельцев, советским войскам никак не удается отбросить немцев от оборонительных линий на старой границе. Немцы буквально зубами вцепились в нашу землю, окопались и смогли соорудить несколько линий своей обороны. Да, партизанские отряды постоянно поначалу уничтожали мосты, но немцы поменяли тактику и превратили каждый стратегически важный мост в неприступную крепость. Доставку же боеприпасов и горючего немцы осуществляли под охраной танков, применяя большое количество служебных собак для поиска мин и выявления следов партизан.

Все это взбесило вождя и он даже психанул, обвинив всех военачальников в некомпетентности и заявив им — Я не могу понять в чем причина того, что немцы до сих пор топчут нашу землю! Рота Барс, сто с лишним человек, сделали больше, чем все армии вместе взятые! — повернувшись к Жукову, добавил — А вас товарищ Жуков похоже перехвалили, если вы не в состоянии отбросить немцев от столиц Белоруссии и Украины!

Жуков тогда как баба разрыдался и выбежал вон. Вернувшись на дачу, Сталин вскрыл запечатанный пакет и погрузился в чтение. Обвинения в репрессиях его глубоко задели и он приказал доставить Бойко к нему.

Батя сразу понял причину вызова и потому при виде мрачного вождя вытянулся в струнку. Сталин же курил трубку и делал вид, будто он не замечает стоящего перед ним командира попаданцев и тот не выдержал — Товарищ Верховный главнокомандующий! По вашему приказу я прибыл и жду ваших указаний.

Сталин поднял взгляд и и указал на стул трубкой — Раз прибыл, то садись, в ногах правды нет. Помолчав еще минуту, вождь добавил — Значит вы, наши потомки, считаете меня виновным в этих как вы назвали, репрессиях?

Бойко едва заметно пожал плечами — Без ведома Политбюро высших чиновников партии и государства, маршалов и генералов не могут арестовать, а тем более применить к ним пытки.

Сталин хмыкнул — Ви просто не представляете, какую власть имел каждый нарком в своем наркомате! Только после Семнадцатого партийного съезда в тридцать четвертом году особую роль стал играть Центральный Комитет ВКП(б). Конечное слово по любому решению за коллективным решением ЦК. Это несколько сотен партийных руководителей из регионов, которые раз в несколько месяцев съезжаются в Москву на пленарные заседания и голосуют по подготовленной повестке. На пленумах и съездах утверждаются ключевые решения. Ни одно решение не могло быть взятым в работу без одобрения ЦК ВКП(б), широкого партийного руководства. В период с тридцать шестого по тридцать девятый года существовало двадцать четыре наркомата. Каждый наркомат (и нарком) обладал относительной самостоятельностью в рамках своей зоны ответственности и между пленумами мог реализовывать любые решения в рамках своего наркомата. Нар­ком имел пра­во еди­но­лич­но ре­шать лю­бой вопрос, от­но­ся­щий­ся к ве­де­нию воз­глав­ляе­мо­го им Наркомата. Од­на­ко при ка­ж­дом нар­ко­ме (и под его пред­се­да­тель­ст­вом) об­ра­зо­вы­ва­лась кол­ле­гия, причем в тридцать четвертом уп­разд­не­ны в боль­шин­ст­ве Наркоматов с це­лью уси­ле­ния прин­ци­па еди­но­на­ча­лия, в тридцать восьмом вновь вос­ста­нов­ле­ны, чле­ны ко­то­рой ут­вер­ж­да­лись СНК. В случае не­со­гла­сия с тем или иным ре­ше­ни­ем нар­ко­ма кол­ле­гия, не при­ос­та­нав­ли­вая его ис­пол­не­ния, мог­ла об­жа­ло­вать это ре­ше­ние в СНК или Пре­зи­диу­ме ВЦИК. То есть в рамках своей оперативной работы нарком действует единолично, советуясь только с членами коллегии, которая выступает связующим звеном между СНК и каждым конкретным наркоматом. На пленумах и партийных съездах наркомы отчитываются перед ЦК ВКП(б). Главное для наркома было не ссориться с широким партийным руководством, которое раз в четыре месяца может как дать зеленый свет на любые начинания, так и в одночасье наказать любого члена партии, в том числе и наркома, и вообще любого руководителя. Достаточно было поставить вопрос на голосование. В нашем руководящем органе, в Центральном Комитете нашей партии, который руководит всеми нашими советскими и партийными организациями, имеется около семидесяти членов. Среди них имеются наши лучшие промышленники, наши лучшие кооператоры, наши лучшие снабженцы, наши лучшие военные, наши лучшие пропагандисты, наши лучшие агитаторы, наши лучшие знатоки совхозов, наши лучшие знатоки колхозов, наши лучшие знатоки индивидуального крестьянского хозяйства, наши лучшие знатоки наций Советского Союза и национальной политики. В этом ареопаге сосредоточена мудрость нашей партии. Каждый имеет возможность исправить чье-либо единоличное мнение, предложение. Каждый имеет возможность внести свой опыт. Если бы этого не было, если бы решения принимались единолично, мы имели бы в своей работе серьезнейшие ошибки. Поскольку же каждый имеет возможность исправлять ошибки отдельных лиц, и поскольку мы считаемся с этими исправлениями, наши решения получаются более или менее правильными. Так считали все мы в то время когда сначала Ягода, а затем Ежов проводили эти ваши репрессии, по каждому случаю наркомы при любом запросе предоставляли доносы, показания свидетелей, из которых ясно была видна вина, а затем получали признания. Ни я, ни остальные члены руководства Партии не могли ничего изменить, так как не видели в действиях госбезопасности нарушений. Или вы считаете, что я должен был подменить собой следователей и проводить расследования? Именно для этого и существует наркомат. Когда арестовали жену товарища Калинина, ви думаете, он не мог при желании добиться пересмотра дела? Он так же как и остальные доверял работе наших органов. Чаю будете, Сергей Валентинович?

В мужской роте курсантов большинство спортсменов уже побывали на войне. В ленинградском Институте физкультуры имени Лесгафта к этой боевой работе привлекли 254 человека (и преподавателей, и студентов). Их разделили на 12 диверсионных групп по 20–25 бойцов. Самую большую боевую славу снискала группа №5, под командованием 41-летнего Дмитрия Фёдоровича Косицына — заслуженного мастера спорта СССР, преподавателя и зав кафедрами велосипедного и конькобежного спорта Института физкультуры.

Его «добровольческий партизанский отряд», который забросили в тыл врага на парашютах, был поистине неуловимым. Комиссаром отряда служил другой преподаватель института — Владимир Дмитриевич Шапошников, известный двухметровым ростом и богатырской силой. Лесгафтовцы стали диверсантами не вдруг: у них уже был опыт боевых действий, который они приобрели во время советско-финской войны. Тогда Красная Армия столкнулась с умелыми действиями финских лыжных отрядов, которые появлялись ниоткуда, громили её тылы и исчезали в никуда. Решено было бить противника его же оружием, и к формированию лыжных отрядов привлекли только профессиональных спортсменов. Все физкультурники-диверсанты, проходившие опасную «практику» в карельских и финских лесах, в обязательном порядке интенсивно обучались приёмам рукопашного боя, по программе разведывательных подразделений.

Уже 1 июля 1941 года диверсионная группа Косицына была заброшена в Псковскую область. В первый бой с противником она вступила 19 июля, а 22 июля провела первую заранее спланированную диверсионную акцию: подрыв моста.

Первый боевой рейд отряда по вражеским тылам длился около 3-х месяцев: только 28 октября их эвакуировали за линию фронта. За это время «группа №5» уничтожила более ста солдат и офицеров противника, 18 грузовых и 18 легковых машин, 2 броневика, 16 мотоциклов и 4 цистерны с горючим, взорвала 21 шоссейный и 6 железнодорожных мостов, в 8 местах подорвала железнодорожное полотно, пустила под откос 4 поезда, в том числе 1 с войсками и 3 товарных, гружёных орудиями и другим военным имуществом. Отряд Косицына потерял в том рейде четверых человек.

Эта группа в полном составе прибыла к первому ноября и после проверки физподготовки в полном составе влилась в состав второй мужской роты, окончательно закончив формирование батальона спецназначения.