Спецназ навсегда

Глава двенадцатая

Нормально поев, Лаки почти ожил. Да ещё и брат его Костя подъехал, на следующий день. Батя его вызвал, всё-таки родственник и близкий человек.

Но лучше всего на Лаки подействовал Вован. Да что говорить, Саня был рад с ним познакомиться. Он же, как и я, знал его историю. Так что искренне обрадовался знакомству. А уж два снайпера всегда найдут, о чём почесать языком. Даже на базу скатались, чтоб пострелять. Получив в руки ВСС Лаки даже улыбаться начал. А уж постреляв из неё, вообще ожил.

В общем, тесной мужской компанией вывели Саню из депрессии. Настолько, что он мне кое-что рассказал, когда остались наедине.

— Знаешь, Мажор, я ведь всегда знал о том, что у Лиды проблемы с сердцем, врождённое у неё.

— Ты никогда не рассказывал, — удивляюсь. — И это при том, что я в курсе, что у твоей жены родинка под левой грудью.

— Да ну тебя, — Лаки слегка смутился, глядя на мою хитрую физиономию.

К слову, не то чтоб Сашка вот так прям, всем рассказывал об этом. Просто, как-то так, разговор ещё в армейке зашёл, про родинки на разных местах у женщин и как к этому относиться. Вот он и брякнул. А я запомнил.

— Ладно, ладно, прости, братан, не сдержался, — подняв руки, улыбаюсь.

— Ты как всегда в своём репертуаре, — качает головой.

— Это тут Балагура нет, вот он бы сейчас чего-нибудь ляпнул, — накатывает грусть.

— Да уж, Вован из всего цирк мог устроить, — кивает Лаки и, помолчав, огорошил меня: — Я ведь за её жизнь душу то продал. Твой дед обещал, что она не умрёт… И будет здорова.

— Но почему тогда она в больнице? — недоумеваю.

— Я боюсь, брат. Боюсь, что всё из-за того, что он ушёл вслед за Хель. А если его нет, то кто выполнит обещание? — опустив голову, крутит ей из стороны в сторону.

— Так может, как раз эта операция и будет выполнением обещания? — в моей груди разгорается надежда.

— Думаешь? — вскинув голову, Лаки пристально смотрит мне в глаза.

— Наверняка! — уверенно киваю.

А через пять дней, если считать со дня их приезда, мне позвонил Кац и попросил приехать вместе с Лаки.

Встретив нас, предложил сесть и, некоторое время, помявшись в сомнениях, поведал:

— Молодые люди, у меня для вас неутешительные новости. Скажу сразу, приглашал для консультации самых лучших специалистов… — вздохнув, встаёт и, подойдя к окну, начинает что-то там пристально рассматривать. — Дело в том, что Лидию может убить даже не операция, а наркоз, — вздохнув, возвращается за стол. — Признаюсь, меня отговаривали от операции, шансы минимальны, а умерший на столе пациент, не улучшает репутацию.

— Так что же, пусть умирает?! — вскакивает Лаки.

— Сядьте, — доктор, серьёзно смотрит на Сашку. — Если бы я лечил только тех, кто здоров, никогда не стал бы лучшим в своём деле. Я просто хочу, чтоб вы понимали, что шансов практически нет. Но профессор Кац, не отступает от трудностей. Вопрос в том, что вы выберете? Несколько оставшихся месяцев жизни… А мы вполне можем увеличить этот срок на какое-то время. Хотя исход будет тем же. Либо, возможно, уже через несколько дней… — замолкает и вновь отправляется к окну. Кажется, он так успокаивается. — Вы должны выбрать, — бросает за спину.

— Егор? — на Лаки страшно смотреть, лицо бледное, руки трясутся. — Егор, ну как же так? Ведь мне же обещали…

— Не знаю, братишка, — качаю головой и шёпотом, чтоб не услышал Кац, добавляю: — Я звал своих бабуль, каждый день, постоянно. Но они молчат. Не знаю, братка, — а на душе такая тяжесть, будто это я обманул своего друга. Неужели Саня прав и из-за того, что дед ушёл вслед за Хель, он теперь не может помочь? Чуть качнув головой, с трудов выталкиваю слова: — Решать тебе.

— Мне, — кивает. — Скажите, Семён Осипович, — смотрит в глаза обернувшемуся доктору, — без операции, сколько она проживёт?

— Не могу ничего гарантировать, — разводит руками Кац, — возможно ещё месяц. А если в нашей клинике, то вполне возможно, ещё три-четыре месяца. Но это лишь предположения. Может и этого времени нет.

— А в случае операции, есть шансы? — и такая тоска в голосе Сани, что Кац даже голову в плечи втянул.

— Маленькие.

— Но они есть? — с затаённой надеждой переспрашивает мой друг.

— Да.

— Тогда делайте. Разрешите только перед операцией повидаться.

— Да-да, конечно…