Спасите меня, Кацураги-сан! Том 13

Глава 7

Сразу же после моей команды началась экстренная госпитализация пациента. Мне не понадобилось даже осматривать его с помощью «анализа», чтобы понять — дела у старика плохи. Переборщил с силденафилом — действующим веществом виагры. Причём переборщил сильно.

И проблема далеко не в том, что его половой член сейчас испытывает сильнейшую дистрофию из-за эрекции. Суть в другом. Мало кто знает, но изначально виагра была далеко не таким препаратом, каким её знают сейчас.

Более того, если бы никто не изобрёл нитраты, сейчас бы виагру принимали и старики, и старушки. А всё почему?

— У него падает давление, сердце бьётся всё медленнее и медленнее, — принялся перечислять симптомы Дайго Рэн, пока мы везли пациента на каталке в терапевтическое отделение.

А вот и ответ на мой вопрос. Виагра изначально создавалась как лекарство от стенокардии. Она расширяет сосуды сердца, но… В отличие от привычных нам нитроглицерина и изосорбидов, она также обладает дополнительной функцией, которая была обнаружена совершенно случайно.

Она расширяет сосуды полового члена. Некоторые люди думают, что во время эрекции он увеличивается из-за напряжения мышц или выдвижения какой-то несуществующей кости, но… Это не так.

Этот орган целиком состоит из сосудистых сплетений. Поэтому в момент возбуждения в него попадает много крови, а потом специальная кольцевидная мышца в основании члена сжимается и не даёт крови выйти обратно, пока возбуждение не закончится — вот и вся система.

Хотя сломать его действительно можно, как и кость. Такое случается при особо «огненных» и неаккуратных половых актах. Член можно переломить, вынудив сплетения с кровью лопнуть. Вот в этой ситуации проблем точно не оберёшься… Сшить всё это не так уж и просто.

Пока я размышлял на эту тему, мы уже довезли больного до терапевтического отделения. Однако за нами попыталась прорваться его молодая любовница.

— Юити-сан! Нет! Пустите меня к Юити-сан! — прокричала она.

— Оставьте в регистратуре номер телефона и возвращайтесь домой, — твёрдо сказал я. — В стационар без разрешения заведующего отделением входить нельзя.

Она в шоке прикрыла рот, но всё же за нами пойти не решилась.

— Кацураги-сан, я облажался, — сказал мне Дайго Рэн, пока мы толкали больного к ближайшей палате. — Я даже осмотр и направление не подготовил. Слишком увлёкся изучением его организма. Там нарушений много. Даже чересчур.

— Бегите на приём, — сказал я. — Хотя нет, стойте. Если у вас осталось мана, поделитесь со мной хотя бы парой процентов. Я был вынужден потратить всё на своей… «конференции».

— Понял вас, Кацураги-сан, — кивнул Дайго Рэн. — Никаких проблем! Только… Э-э-э… А я не знаю, как передавать силу.

— Тогда подождите ещё пару минут, — попросил я. — Медсестра! — крикнул я около поста. — Готовьте палату, у нас срочный пациент. Через десять минут я скажу, что нужно колоть. Куренай-сан на месте?

— Нет, он в приёмном отделении! — ответила медсестра. — Будете госпитализировать в обход него?

— Да. Позже объясню ему ситуацию. Доверьтесь мне, — попросил я.

И ведь даже «харизму» не используешь. Сосуд иссушен до самого дна. Проклятый «Фебрис-12»! Какова же мощь этого вируса, если даже моего запаса не хватает. Перебор. Явный перебор. Мне кажется, что даже супербактерия в моём мире была слабее. Там я в одиночку справлялся с двумя пациентами. Правда, это от пандемии всё равно мир не спасло. Спасла только моя жертва.

Но даже без «харизмы» я смог убедить медсестру начать укладывать пациента в палату. Как только мы с Дайго Рэном остались наедине, я приступил к экстренному обучению своего стажёра.

— Так, представьте, что желаете меня полечить, но при этом не выбирайте конкретной цели лечения. Просто направьте поток магии на меня. И как только почувствуете, что осталась половина сосуда — вот здесь, — я указал на рёбра, — в груди. Тогда сразу же останавливайтесь. Понятно?

— Хорошо, сейчас попробую, — кивнул он.

Эх, как же мне не хватает старых добрых артефактов для подпитки. В сувенирной лавке Кикуоки Керо таких уже не осталось. А те, что были, я успел истратить. В моём мире были предметы, которые могли служить дополнительными батарейками. Хм…

А ведь в теории можно создать такие самостоятельно. Просто для этого понадобится очень хороший материал. Свежее, наполненное жизнью дерево. Таких в современную эпоху, когда атмосфера регулярно загрязняется химикатами, остаётся очень мало.

Жаль, что нет никакого способа забрать из Индии хотя бы кусочек дерева, под которым когда-то Будда достиг просветления. Думаю, я бы смог заряжать его сутками, пока он не соберёт в себе десятерной объём моей энергии. Вот с такой силой и «Фебрис-12» в небольших количествах будет не страшен.

— Вроде получается… — прошептал Дайго Рэн.

В этот момент я почувствовал, как моё тело начала заполнять энергия. Но было её совсем немного. Когда Дайго Рэн потратил половину своего сосуда, я смог восполнить лишь пять процентов своей максимальной силы.

— Стойте, остановитесь! — велел ему я.

Пришлось даже толкнуть Дайго в плечо, чтобы он опомнился.

— Ой… Я увлёкся, — утирая пот со лба, произнёс он.

— Будьте аккуратны, — попросил я. — Можно себя убить такими методами. Если лекарь вовремя не прервёт поток передачи магии, то может случайно передать другому лекарю больше, чем у него есть. Понимаете, что это значит?

— Вызову у себя болезнь? — предположил Дайго Рэн.

— Хуже. Сократите длительность своей жизни, — объяснил я. — Причём такое может работать и в обратную сторону. Если лекарь получит переизбыток маны, его жизненный сосуд лопнет. Тогда смерть может наступить ещё быстрее. Во всём нужен баланс. Так что запомните — переусердствовать нельзя. Если передаёте мне ману, всегда останавливайтесь вовремя. Пока что я для вас — необъятный сосуд.

— Понял, Кацураги-сан. Спасибо за урок, — кивнул он. — Не думал, что всё это работает так сложно.

— А теперь идите на приём. Я пациентом займусь. Врача в отделении нет, значит, придётся мне с ним разбираться, — сказал я и тут же направился в палату со стариком, который умудрился накануне перепить виагры.

А у меня, между тем, всего пять процентов от общего запаса маны… «Клеточный» и «молекулярный анализ» запустить точно не удастся. Только «гистологический» и «органный». А лечить придётся обычными методами. Препаратами в виде таблеток и капельниц. Что ж, я знал, на что иду. Борьба с суперинфекцией не может не отнять сил.

Когда я оказался в палате, старик был в сознании. Но он и не должен был его терять, по крайней мере — пока что. Как я понял, с дозировкой виагры он сильно ошибся, но до критической отметки не дошёл. Просто уже изношенное сердце не выдержало.

Да ещё бы! Его сопровождала девушка лет двадцати — двадцати пяти. Вряд ли она старше этих лет. Не стану судить, но чаще всего такое происходит в двух случаях. Если пожилой мужчина сильно богат, и молодая девушка обогащается за счёт него, «продавая» своё тело. Либо, если дама страдает геронтофилией — горячей любовью к старикам.

Ладно, привык я даже в своих собственных мыслях занудничать! Как говорится, любви все возрасты покорны. Так что не стоит спешить вешать ярлыки и ставить диагнозы.

Куда важнее сейчас поставить диагноз именно ему.

— Говорить можете? — спросил я у пациента.

— Да… — прокряхтел он. — Меня зовут Арушино Зокен. Восемьдесят восемь лет.

Ладно, как бы я не пытался сдерживать себя, а всё-таки принимать силденафил в таком возрасте крайне опасно. Особенно, если параллельно с ним он пьёт ещё ряд некоторых препаратов.

— Арушино-сан, вы можете вспомнить, сколько миллиграмм виагры вы выпили? — спросил я.

— Таблетки три, скорее всего… — произнёс он.

— По сотне миллиграммов?

— Да-да… Точно! — закивал он.

Перебрал. И очень сильно! Больше двухсот миллиграмм в сутки принимать не рекомендуется. Ведь этот препарат даже в малой дозировке провоцирует развитие головной боли, покраснение лица, аритмии и падения давления из-за резкого расширения сосудов.

По сути, всё то же самое, что и делают нитраты. Пациенты обычно очень возмущаются и не хотят принимать нитроглицерин и изосорбиды, потому что у них начинает болеть голова и краснеть лицо. Людей сложно убедить, что лучше перетерпеть эти побочные эффекты, чем инфаркт миокарда. Но всех ведь не убедить! Нужно уметь создавать нерушимый авторитет для своих пациентов. Иначе в некоторых случаях они попросту не станут слушаться.

Но тут случай совсем другой.

— Потерпите немного, Арушино-сан, — попросил я. — Я осмотрю вас, а уже после этого мы начнём лечение.

— Да уже помирать, видимо, пора… — усмехнулся он. — Жалко только, что в процессе не помер. Всегда хотел расстаться с жизнью в объятиях такой красавицы, как Химэ.

— Глупостей не говорите, — ответил я. — Вам-то, может, это и понравилось бы. Но представьте, что она испытала бы, как сильно испугалась. Давайте с этого момента думать о своём здоровье. А не о том, в какой ситуации лучше умереть. Договорились?

Арушино Зокен одобрительно кивнул.

Я воспользовался единичными остатками сил, которые даровал мне Дайго, чтобы разобраться, какие органы больше всего пострадали от этой передозировки.

— Кацураги-сан! — прервал он меня как раз в тот момент, когда я изучал состояние его половых органов. — Вы уж простите за подробности, но… В паху жутко болит. Терпеть больше не могу.

Придётся рискнуть. Потрачу часть оставшихся процентов на то, чтобы убрать болезненную эрекцию.

Ох, не знаю, плохо я поступаю или нет, но мне пришлось убедить пациента, что я нажал особые точки около бёдер, которые и спровоцировали ослабление эрекции.

Разумеется, это — ложь. Но объяснить хоть как-то своё «волшебство» я обязан.

Теперь у меня осталось магии только на два точечных «анализа». Я примерно прикинул, куда стоит посмотреть, и в первую очередь решил исследовать сердце.

Ага… А тут у нас сильнейшая тахикардия. Сердце бьётся с сумасшедшей скоростью. Это — следствие падения давления. Чаще всего давление и пульс действуют разнонаправленно.

Высокое давление «роняет» пульс, а низкое, наоборот, поднимает его. Но, как правило, это использовать нельзя, потому что существуют десятки распространённых исключений.

Вслед за сердцем я решил осмотреть брюшную полость. А именно: почки и печень. Всё. На этом моя энергия опустилась до нуля.

А там, как оказалось, тоже крылась проблема. Передозировка вызвала острое повреждение почек и перегрузку печени. В целом, ситуация куда менее серьёзная, чем аритмия, но всё равно она однозначно стоит внимания.

— Всё, Арушино-сан, — сказал я. — Я сейчас же передам медсёстрам план лечения и перечень препаратов, которые вам нужно ввести. Скоро придёте в себя.

— Спасибо, Кацураги-сан… — прохрипел он. — Я уже понял, что зря взялся за это дело. Всё-таки когда подходит к концу девятый десяток, наверное, надо немного остепениться.

— Ради вашего же блага — надо, — кивнул я. — В целом, у вас организм крепкий. Не будете пичкать себя лишними препаратами — проживёте и до ста лет. Так что, желаю вам всего хорошего. Скоро вас восстановят.

Я вышел к постовой медсестре и передал ей, что пациенту срочно требуются препараты для повышения давления, снижения пульса, а также гепатопротекторы. На всякий случай попросил вызвать нефролога, чтобы тот проверил почки.

Процедур Арушино Зокена ждёт много. Но такой здоровый старикан отсюда точно выберется живым. В этом у меня сомнений нет.

Абсолютно выдохшийся после двух суток работы и инцидента с «Фебрис-12», я вернулся в свой кабинет. К тому моменту Дайго Рэн и Кучики Акеми уже закончили свой приём.

— Ну что, коллеги? — произнёс я. — Как прошёл очередной день без моего участия?

— Всё хорошо, Кацураги-сан! Мы со всем справились! — подняла кулачки вверх Акеми.

Дайго лишь вопросительно посмотрел на меня, видимо, интересуясь состоянием старика. Я ответил на его немой вопрос таким же молчаливым кивком.

— Что ж, за последние несколько дней я сделал кое-какие выводы, — решил подытожить я. — Опыт показывает, что держать врачей на стажировке по месяцу и более не имеет смысла. Именно поэтому со следующего понедельника, Дайго-сан, вы можете приступить к самостоятельной практике. Однако это не означает, что я перестану давать вам советы. Можете обращаться в любое время.

— Спасибо, Кацураги-сан! — обрадовался Дайго. — А… А что насчёт Кучики-сан?

— С ней я займусь более плотной подготовкой, — ответил я. — Думаю, Кучики-сан не станет спорить с тем, что ей ещё требуется дополнительное обучение. Верно же?

— Да, Кацураги-сан, — вздохнула она. — Я ещё многого не понимаю. И… Вынуждена признаться…

— Акеми-сан… — аккуратно толкнул её в бок Дайго.

— Вынуждена признаться, что это я допустила ошибку с той пациенткой. Запугала её онкологией. А Дайго-сан всё взял на себя.

— А вы думаете, что я — идиот? — рассмеявшись, ответил я. — Ну разумеется, я это уже понял. Именно поэтому я и прошу вас, Кучики-сан, ещё задержаться на стажировке. А если учесть тот факт, что я часто отлучаюсь в последнее время, и вам придётся меня много раз заменять… Что ж, вам не позавидуешь!

Закончив лекцию для стажёров, я, наконец, приготовился отправляться на отдых. Предварительно решил выпить кофе в ординаторской, поскольку дома у меня кофемашины не было. Ведь чёртов Канамори Ринтаро разломал её ещё в моей прошлой съёмной квартире. Надо бы на днях новую купить.

За чашкой кофе я позвонил Куперу Уайту и рассказал всё, что увидел, когда осматривал пациента «молекулярным анализом». Решил не откладывать этот разговор до личной встречи. Тем более, в ординаторской уже никого не было — почти все ушли домой, а новая партия терапевтов заступила на вторую смену.

— Так значит, фактически мы излечили одного пациента от «Фебрис-12»? — спросил меня Купер Уайт.

— В теории — да. Но я ещё буду наблюдать за ним на следующей неделе. Нужно убедиться, что мы с вами не ошиблись, — сказал я.

— В любом случае, это — здорово! — подытожил он.

— Нет, Купер-сан, ничего «здорового» в этом нет. Мы с вами вдвоём за сутки даже пятерых больных вылечить не сможем. Нам нужны артефакты. И срочно.

— Артефакты? — переспросил Купер Уайт. — А это случайно не те деревянные идолы, которые подпитывают жизненной энергией?

Я аж дара речи лишился.

— Так вы о них знаете⁈ — воскликнул я.

— У меня такие в Австралии были. Один из моих пациентов из числа австралийских аборигенов выпиливал такие из дерева, — рассказал Купер.

— Если у вас есть хоть какие-то контакты с этим человеком, лучше в ближайшее время приобрести у него десять таких артефактов. А в идеале — сотню. Только с ними мы сможем противостоять вирусу. Другого варианта я пока что не вижу. Хотя… В теории мы могли бы исследовать местные леса в поисках подходящих деревьев. Вы как? Свободны на этих выходных?

— А куда мне деваться? — усмехнулся он. — Ваша клиника ещё не открылась. В Японии я другую работу искать не собираюсь. Можем побродить по лесам Японии.

— Хорошо, тогда я созвонюсь чуть позже с Дайго-сан и Рэйсэем-сан и обсужу этот вопрос, — сказал я. — Вчетвером мы точно найдём подходящие деревья. Нам нужен запас батареек.

Закончив разговор с Купером, я с облегчением выдохнул, осматривая пустую ординаторскую. На улице уже стемнело.

Хорошо, что завтра суббота… После такого дня точно стоит хорошо отдохнуть.

Я переоделся, вышел в фойе и тут же наткнулся на своего старого друга Кондо Кагари.

— Кацураги-сан, нужна ваша помощь, — заявил он.

Так и знал, что так просто мне отсюда не уйти…

— Что случилось, Кондо-сан? — собравшись с силами, спросил я.

— Вот, смотрите! — он указал на мужчину, который сидел в очереди около его кабинета. — Даже отсюда видно!

И вправду видно… Шея сияет! Так, и что же это такое? Неужели магическое заболевание? Проверил бы магией, но её уже совсем не осталось.

— Что с ним происходит, Кондо-сан? — спросил я.

— Ну… Как сказать? — в растерянности пожал плечами Кагари. — Он проглотил включённый фонарик.

Рано я обрадовался предстоящей субботе. Похоже, пятница ещё не закончилась!