Спасение: Невысказанное

Глава 18

— Ты знал о Мередит, не так ли? — спросила Елена Деймона. После того, как исчез первый шок от открытия, она попыталась заставить Мередит пойти домой с ними. Ее подруга казалась такой потерянной. Но Мередит ушла, сказав, что она должна пойти домой и поговорить с Алариком. Она избегала смотреть Елене в глаза, ее глаза опущены в низ, лицо отвернуто. «Мередит было стыдно», поняла Елена.

Теперь Елена и Деймон были одни в квартире Елены, бок о бок на диване. Она чувствовала истощение; она только хотела положить голову на плечо Деймона и закрыть глаза.

Деймон посмотрел на Елену, оценивающе, а затем кивнул.

— Она не хотела, чтобы я говорил кому-то.

Елена помолчала.

— Спасибо тебе, — сказала она искренне.

Деймон удивленно изогнул бровь. Определенно, «спасибо» было не тем, чего он ожидал.

— Помнишь, когда я превратилась в вампира? — спросила Елена.

— Поверь мне, принцесса, это не то, что я могу забыть.

— Я тоже не могу. — Елена вздрогнула. Это было плохое время для нее. Феллс Чёрч разваливался вокруг них и каждый думал — что нужно подумать — что Елена умерла. она была одинока и напугана, и почти не в своем уме, от изменений, которые она испытывала. — Ты заботился обо мне, — сказала она Деймону. — Без тебя, я бы не выжила. Я рада, что Мередит обратилась к тебе.

Деймон склонил голову, глядя на нее, его полночно-черные глаза нечитаемы.

— Я знаю, ты хочешь думать, что я хороший человек, Елена, — сказал он медленно. — Но я не помог Мередит в этом процессе преобразования, и я не защищал ее. Ей не за что благодарить меня.

Без действительной необходимости, Елена прильнула ближе к Деймону.

— Ты бы помог, если бы она хотела, — сказала она, уверенная, что это было правдой.

Уголок рта Деймона приподнялся в полуулыбке.

— Ради тебя, Елена, — сказал он. — Все, что я делаю для любого из них, для кого угодно, это для тебя. Всегда, Ты знаешь это.

Она знала это. Глубоко внутри, Елена была уверена, что она была единственной, кто связывает Деймона с кем-либо еще, теперь, когда Стефан ушел.

Связь между ними пульсировала, сладкие, острые эмоции лились через нее, и Деймон наклонился еще ближе к ней. Его губы были всего в миллиметрах от ее. Она чувствовала его прохладное дыхание. Он придвинулся еще ближе, его совершенные губы раздвинулись.

Елена едва не наклонилась и не приняла то, что предлагал Дэймон. Она хотела его, действительно, и она могла чувствовать любовь, которую он дал бы ей. Но было что-то холодное и твердое внутри нее, как ледяной шар в центре груди. Если она сделает это, он будет двигаться дальше. Это было бы как отпустить Стефана.

Елена отстранилась.

— Я не могу, — сказала она. — Мне очень жаль. Стефан…

Одним быстрым, плавным движением, Дэймон стоял, отвернувшись от нее, так что она не могла видеть его лицо.

— Конечно, — сказал он тихо. — Он всегда будет между нами, не так ли? Даже если мы проживем вечность.

Через их связь, Елена почувствовала острую, жгучую боль. Слезы навернулись на глаза, но это длилось буквально несколько секунд, прежде чем Деймон приглушил это, блокируя соединение между ними в не больше, чем жужжание. Он все еще не смотрел на нее.

Внезапно, почувствовав озноб, Елена обвила себя руками. Вполне возможно, что они будут жить вечно, не так ли? Не старея, неизменными, вечно молодыми. Без Стефана.

— Мне очень жаль, — повторила она. Дэймон сухо кивнул и ушел, через гостиную и через дверь на кухню. Мгновение спустя, она услышала дверь квартиры закрылась тихо за ним.

***

«Что я сделала?» Она прижала руки к груди, чувствуя пустоту, отчаянную боль внутри. Она не могла сказать, эти эмоции принадлежали ей или Дэймону.

Наступил вечер, когда Мередит сидя на ее с Алариком кровати, ждала, когда Аларик придет домой, со своих лекций в Далкресте. Страхи объединились внутри нее. Половина ее — больше половины ее — просто хотела бежать, чтобы уйти, прежде чем она увидит его. Она закрыла глаза и сжала кулаки так крепко, что ее ногти впились в ладони.

Она ждала в течении нескольких часов. К тому времени, когда она услышала, как входная дверь открылась и закрылась, спальня была почти полностью темной, только зажженные уличные фонари сияли снаружи.

Конечно, Мередит могла превосходно видеть.

— Аларик, — сказала она тихим голосом, неуверенная, что он мог слышать ее из коридора. Он отозвался и затем зашел в спальню.

— Эй, — сказал он тихо. — Когда ты вернулась домой? — Даже если она не могла быть уверенной, что видит улыбку на его лице, она услышала бы ее в голосе. — Почему здесь так темно? — Он потянулся к выключателю, и Мередит застыла.

— Оставь его выключенным, ладно?

— Что не так? — Аларик подошел ближе и провел заботливой рукой, очень легко по ее щеке. Мередит потянула его вниз, рядом с ней на кровать, и уткнулась лицом в его плечо. Она слышала его сердцебиение, такое же спокойное, как море.

— Что это такое? — спросил Аларик, притянув ее к себе. Его тело было теплое и твердое, и он гладил ее волосы с одной стороны, пытаясь успокоить ее. Мередит поняла, что она дрожала рядом с Алариком, снова прижимая лицо к его плечу. — Милая, что случилось? — спросил он снова, более взволнованно.

Мередит рассказала ему все, что она могла вспомнить: как Джек изменил ее, как долго она пряталась от него. То, что она солгала, что она не была ниже Атланты с охотниками, наконец, но с Джеком, будучи вампиром.

— Я не могла оставаться здесь. Я не могла доверять себе. — «Возле тебя», не добавила она.

Аларик молчал какое-то время, и слезы начали падать из глаз Мередит. Она прижала лицо к его плечу снова, трясясь. Его рубашка была теплой о жара его тела, и она прижалась ближе, дорожа последними мгновениями контакта. Он оставит ее. Он должен. Как может Аларик любить ее, если она была монстром?

Но затем, его руки обняли ее и держали ее крепко.

— Мы пройдем через это, — пообещал он. Его губы провели по стороне ее головы, и она сдавленно всхлипнула, пропитывая плечо Аларика слезами и соплями. — Должно быть лекарство. Может быть. И даже, если нет, мы любим друг друга. Мы можем справиться с этим.

Голос Аларика был напряженным, но он не отстранился от нее. И больше не было ни какой лжи между ними, теперь нет. Она закрыла глаза и зарыдала на его плече.

Она все еще могла чувствовать запах его крови, соленый и металлический, такой богатый и загадочный, как океан. Но Аларик не пах больше как пища. Наоборот, он пах домом.