Созвездие химеры [СИ]

18

Ей не сказали что же произошло в тот день, когда мир вокруг нее кардинально изменился. Изменился дважды: снаружи и внутри. Все стало другим, совершенно чужим и непохожим на то, что она видела раньше. Люди, дома, улицы, бывшие как полноводные реки, где каждую минуту проносилось множество автомобилей, сейчас вдруг высохли и стали похожи на маленькие канавы, едва жившие после прошедшей катастрофы.

Жилые кварталы вымерли. Сотни тысяч людей, ушедших оттуда в момент опасности, внезапно исчезли из этого мира не оставив после себя ничего, что могло бы навести на их след. Вещи, мебель, ручная кладь и многое другое осталось лежать на своих местах в таком виде, что у тех немногих, кто еще остался здесь и заходил внутрь опустевших квартир, складывалось мнение, что они скоро придут. Просто вышли на минутку в соседний дом и скоро должны были появиться. Зазвонит телефон и искаженный металлический голос позовет их на работу.

Но ничего не происходил. Телефон молчал, люди не возвращались, а вещи стали медленно покрываться серой пылью.

Она бродила по разломанным улицам; асфальт под ногами кусками валялся перед ней. Весь вид разрушенного города вводил ее в тоску, но еще больше — осознание того, что как раньше уже никогда не будет.

Но стоило ли ради этого беспокоиться? Она спросила себя и сразу же нашла ответ.

Нет. Все было сделано именно так как и должно было случиться. Она шла на это только ради того, чтобы по-настоящему ощутить жизнь, которой была лишена столько лет.

Бессмертие не дало ей ровным счетом ничего, а лишила так многого, что каждый день был подобен мукам, наваливавшихся на нее и не отпускавших все это время.

Но теперь… теперь ей стало лучше. Тяжесть в груди больше не беспокоила ее, муки отступили и вся ее жизнь преобразилась в ту же секунду. Однако ее внешность претерпела слишком много изменений и стал такой же другой, как и мир, окружавший ее в эту минуту.

Она зашла в ближайший дом — квартиры были пусты и первая попавшаяся дверь пригласила ее к себе, внезапно открывшись от налетевшего порыва ветра.

Екатерина вошла внутрь, побрела вглубь и остановилась возле разбитого зеркала, чьи осколки лежали у ее ног. Женщина посмотрела в него и невольно закрыла глаза.

Теперь она уже не та, что была раньше. Кожа сморщилась, былой блеск ее прекрасных глаз потускнел, а лицо больше не радовало ее взгляда. Старуха стояла сейчас перед ней и смотрела на нее через отражение разбитого зеркала.

— Безусловно, оно того стоило.

Она заговорила сама с собой. Сейчас ей было уже все равно, что скажут те, кто мог бы услышать ее, хотя Екатерина твердо понимала, что рядом с ней сейчас никого не было и не могло быть, кроме… кроме ее детей. Они стояли рядом, метаморфоз, произошедший внутри нее вопреки всем законам, изменил не только ее внешность, позволив природе пробить человеческую глупость и зародить жизнь внутри ее чрева, но и изменил самих детей. Они росли очень быстро. Будто гнались вперед, чтобы успеть порадовать собственную мать той красотой, что перелилась из ее жил в тело этих маленьких детей.

Красивые, с ровными белыми волосами и глазами, словно драгоценными камнями, они сейчас стояли позади нее и ждали, когда постаревшая женщина, вдоволь насмотревшись на свое отражение, вернется обратно к ним.

— Почему ты плачешь? — спросил кто-то из них и звонкий детский голос, радовавший ее все это время, вновь пробудил в ней чувства, давно забытые, но такие приятные и очень сильные.

— Это от радости, мои милые.

Екатерина отвернулась и вытерла глаза. Здесь ее уже ничего не держало и они быстр вернулись на улицу. Так они прошли почти двести метров вдоль высоких и мертвых домов. Где уже не могла появиться жизнь. Огромные заводы, жилые кварталы, площади и улицы могущественного Мегаполиса теперь пустые стояли перед ней. Империя, которой много лет руководил ее муж, погибла, оставив после себя лишь тень былого могущества.

Они шли дальше. Все глубже и глубже уходя в те места, где раньше она никогда не бывала. Ей так сильно хотелось увидеть эти улицы, дома и районы, людей, работавших на ее мужа, что жажда интереса и любопытства была намного сильнее страха перед неизвестностью.

Прошли квартал, за ним другой. Вот позади скрылось тот поворот, из-за которого они попали сюда, многочисленные улочки и ответвления играли с ней, увлекая все дальше и дальше в это мистическое логово Минотавра, куда было легко лишь войти и так сложно выбраться обратно наружу. Но здесь не было страха, здесь она почему-то ощущала себя в полной безопасности Даже тогда, когда солнечный диск скрылся за высотными домами, а на кожу опустилась прохладная тень, Екатерина ничуть не испугалась этого. Дети были рядом, смех их давал ей силу, пусть и не такую большую как хотелось, но вполне достаточную, способную дать ей все, что позволило б ей пройти любое испытание.

Наконец, они дошли до конца. Прямо перед огромной ямой, где мерно болтыхалась черная вода, а край возникшего из-под земли озера, уходил далеко вперед, она присела на одно колено и посмотрела на своих детей. Словно копии своей матери, они жадно хватали каждое ее слово, каждое наставление и упрек. Дети внимательно слушали ее и только потом, вняв советам, взяли ее за руки с обеих сторон.

— Здесь правда была земля?

— Да, когда тут было много людей и все они работали не покладая рук.

— А где они сейчас? Мы прошли столько времени, но так и не увидели ни одного человека. Ни мужчину, ни женщину, ни кого либо другого, кто бы мог рассказать нам о всем, что было раньше.

— Всему свое время.

Женщина повернулась и зашагал в обратном направлении. Она увидела все, что хотела. Ноги уносили ее туда, где теперь она могла начать новую жизнь. Совершенно иную.

Дети бежали за ней.

«А было ли все это напрасно?» — спросила она себя. «Нет» — повторно ответила она себе и, взяв детей за руки, направилась прочь из опустевшего района.