Совершенный: новый мессия [СИ]

Желание

Молчаливое здание старой лаборатории мирно спало. Никто, кроме Анджея и Каэлестиса, не решился разместиться в помещении: большинство пугало жутковатое здание, будто бы явившееся прямиком из прошлого. Потому лагерь раскинулся снаружи, под открытым небом; Каэл и Анджей остались в старой лаборатории одни. На небе загорались звёзды, и их холодный свет озарял небо голубоватым сиянием. Чистое небо без единого облака, и эти кажущиеся крохотными огоньки. Раньше Каэлестис не смотрел на небо: свет обители Совершенных затмевал робкие, столь далёкие огни. А ведь каждая такая звезда окружена целым миром, пусть и не всегда обитаемым. Интересно, откуда пришли они — те инопланетяне, которые сейчас воюют с людьми? Что они пытались найти на Земле? Быть может, они искали новый дом? Или же просто хотели понять, одни ли они в этой Вселенной?..

— Ты думаешь, нам стоит идти в обитель? — спросил Анджей. Рука молодого пилота небрежно покоилась на плече Совершенного, и Каэлестис, чувствуя, как острый жар внутри сменяется спокойным теплом, серьёзно посмотрел куда-то вверх:

— У нас нет другого пути. Эти люди… им нужна надежда. Они заслужили нормальную жизнь, а не это… существование. И как я им объясню, что нам нужно уходить невесть куда?

Анджей некоторое время помолчал. Свет они выключили, дабы не тратить просто так электроэнергию, и сейчас его бледное лицо казалось словно высеченным из мрамора. Такое усталое… и ставшее за столь короткий срок таким родным. Каэлестис, надеясь, что его действия не покажутся странными, протянул руку и погладил Анджея по щеке:

— Не стоит беспокоиться. В обители все мы будем в безопасности. Ведь не станет же Шевальер… — тут Каэлестис запнулся: он не мог решить, как ему теперь именовать учёного. Отцом? Как глупо. Но ведь, чисто технически, так оно и есть… Нет, пожалуй, не стоит думать о равнодушном, спокойном учёном в таком ключе.

— Почему ты уверен, что они примут нас? — поинтересовался Анджей, накрывая ладонь Каэла своей. — Мы для них — никто. Даже не люди. Им было всё равно, когда нас сотнями убивали, когда на войне погибали дети и женщины. С чего бы им вдруг сейчас согласиться оказывать нам помощь — какую бы то ни было?

Каэлестис задумчиво посмотрел на собеседника. Как же ему объяснить… Наконец, Совершенный вымолвил:

— Всё же, что бы ни случилось, я им нужен. Ведь им, скорее всего, не по силам синтезировать организм-симбионт без меня: одного источника, если та девушка такая же, как я, явно недостаточно, и…

— Какая девушка? — непонимающе уставился на Каэлестиса молодой пилот. Ах да… Он же понятия не имеет о том, при каких обстоятельствах Совершенный оказался так далеко от родного дома и что должно было произойти на следующие сутки. Каэл и сам не был уверен в том, что та девушка, с которой собирался сводить его Шевальер — такая же, как он. Но что-то подсказывало: так оно и есть, иначе бы вряд ли она, по словам Шевальера, совсем юная, оказалась среди учёных. Наверняка и её тоже используют как источник бессмертия. В душе закипало отвращение к Шевальеру и остальным: они использовали живых людей, как какие-то переносные инкубаторы с идеальными условиями для выращивания нужного для поддержки себя в идеальном состоянии организма. Вспомнились идеально симметричные, часто исправленные с помощью пластических операций лица всех тех, кто воспитывал его… Надо же, а ведь ему внушали, что такие люди — холодные, безукоризненно вежливые и равнодушные ко всему, что не затрагивает их личные интересы, — это идеал. Но как можно назвать идеалом тех, кто так спокойно распоряжается чужими жизнями, и…

— Какая девушка? — повторил Анджей, и задумавшийся Каэлестис, вздрогнув, вернулся к реальности. Продолжая гладить Анджея по щеке, Совершенный повёл плечами:

— Шевальер говорил, что я должен познакомиться с ней. Наверное, он хотел нас свести… Думаю, ему это казалось разумным ходом: когда пытаются вывести более сильную особь, всегда спаривают двух самых лучших кандидатов на роль родителей.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — Анджей вздрогнул. — Ты что, думаешь, он просто так отступит, разрешит тебе делать всё, что хочется? И та девушка… что, если он заставит тебя… быть с ней?

Голос черноволосого юноши казался лишь слегка взволнованным, но Каэлестис уже привык к тому, что Анджей старается не выражать негативные эмоции слишком ярко. Конечно, иногда и он может выйти из себя, но это редкость. Сейчас Каэлу хотелось успокоить Анджея, дать ему понять, что он не собирается и дальше подчиняться во всём подряд Шевальеру… Вот только как? Не найдя лучшего выхода, Каэлестис поцеловал вновь вздрогнувшего юношу. Этот поцелуй вышел не таким быстрым, как совсем недавнее соприкосновение губ: медленный, неторопливый, заставляющий разлиться по телу приятную истому. Совершенный едва касался рукой плеча Анджея, поглаживая его. На ощупь чувствуется лёгкая припухлость на коже: там, где была рана, остался некрасивый, вздувшийся рубец. Каэлестис, подчиняясь минутного порыву, стянул с Анджея куртку и, оголив раненое плечо, прижался к коже губами. Черноволосый юноша прерывисто выдохнул, зарываясь пальцами в волосы Каэла.

Совершенный и его возлюбленный молчали, наслаждаясь ласками друг друга и боясь случайным словом разрушить эту растущую с каждым мгновением жажду чужого тепла. Больше не было никаких слов — лишь полные тепла и желания показать свою любовь прикосновения. Лишь громкие вздохи на грани стонов, преисполненные огня, непривычно жаркое трение обнажённых тел, переплетение пальцев, и быстрые поцелуи, и затуманенные страстью глаза, и болезненно яркое наслаждение, какого никто из них никогда не испытывал прежде…