Сослагательное наклонение

Май 2013 года Операция «Принц»

…- Да как вы не понимаете, что участие принца в этой миссии делает ее чрезвычайно опасной.

Мороз старался сдерживать себя, но сегодня это у него плохо получалось.

… - Но еще месяц назад, когда обсуждался состав миссии, вы против кандидатуры его высочества не возражали, господин комиссар.

Чопорность и высокомерии посланника Великобритании при ООН только стимулировали раздражение Максима. Разговор шел в кабинете Генсека ООН где, кроме хозяина и двух вышеупомянутых спорщиков, присутствовал еще и Верховный комиссар МС.

… - Верно, не возражал. И, поверьте мне, не возражал бы и сегодня, если бы ситуация в Гуанме не изменилась самым кардинальным образом. Что было месяц назад? Редкие столкновения между разрозненными отрядами повстанцев и правительственными войсками на севере страны, вдалеке от места работы миссии. А что мы имеем сейчас? У повстанцев неожиданно появился новый лидер, который, объединив все отряды под одним командованием, совершил дерзкий рейд на столицу и едва ей не овладел.

— Ну, вот, вы же сами говорите — едва. Сейчас отряды повстанцев не только отброшены от столицы, но и рассечены надвое, и в панике бегут соответственно на запад и восток.

— Не бегут, а довольно организованно отступают, умело отражая атаки правительственных войск. И, по состоянию на сегодняшний день, обе группировки находятся не так уж далеко от «Изумрудного клина». Просто так они, конечно, туда не сунутся, это все равно, что лезть в мышеловку. Но приманка в виде наследника английского престола в качестве заложника может заставить их пойти на риск.

«Изумрудным клином» в просторечии именовался полуостров на юге Гуанмы, республики расположенной в Юго-Восточной Азии, который с большой высоты действительно напоминал клинообразный изумруд, в оправе из золотистых пляжей, на которые беспрерывно накатывались океанские волны. Здесь располагались многочисленные отели, в которых за год отдыхало столько туристов, что оставленных ими денег хватало на то, чтобы покрыть львиную долю бюджета страны. На самом кончике клина располагался город, в порту которого всегда было тесно от роскошных яхт, ибо его многочисленные игорные заведения привлекали не меньше посетителей, чем пляжи. Еще там был современный аэропорт, с уходящей, казалось, в океан взлетной полосой. А еще там был всемирно известный театр, где во время сезона выступали, сменяя друг друга, самые известные исполнители со всего света. Но самое грандиозное шоу проходило всегда в пик сезона. В этом году оно должно было пройти под патронажем ООН, а все средства, вырученные при его проведении, должны были пополнить кассу МС. Лучшие силы шоу-бизнеса были привлечены для проведения этого мероприятия. И одной (или, вернее, одному) из, приплывших на запах денег, «акул» пришла в голову идея привлечь в качестве охраны Миротворческие Силы ООН, где командиром выступил бы сын наследника английского престола. Поскольку для охраны мероприятия было вполне достаточно полиции, то миротворцам отводилась чисто декоративная роль. Руководству ООН идея понравилась, да и английский королевский двор встретил идею со сдержанным одобрением. Сказано — сделано. Принц срочно вступил в МС и был назначен на должность командира роты, получив в придачу майорские погоны. И никому тогда не пришло в голову выступить против этого пиар-хода, в том числе и назначенному руководителем миссии комиссару второго ранга МС ООН Максиму Морозу. Иметь под началом целого принца было бы лестно любому командиру, тем более что Максиму прозрачно намекнули на возможное повышение в звании. И сама миссия не казалась тогда сложной. Тогда, но не сейчас…

… - Не сгущайте краски, комиссар. Движение повстанцев в сторону «Изумрудного клина» вынужденное. К этому их принудили правительственные войска, которые оттеснили повстанцев от их баз в горах, и вот-вот закончат их полное окружение, после чего ликвидируют.

— Вот когда ликвидируют, тогда и поговорим.

— Господа…

Представитель Великобритании повернулся к Генсеку и Верховному комиссару.

— … Участие принца является условием, без выполнения которого Великобритания не согласится на проведение миссии. Полагаю, господа, что вы сумеете найти верное решение?

— Можете не сомневаться, господин посол. — поспешил заверить англичанина Генсек.

— И принц примет участие в миссии?

— Непременно, господин посол.

— В таком случае, господа, я покидаю вас с легким сердцем.

Посол встал и направился к двери. Мороз подождал, пока тот покинет кабинет, и обратился к Генсеку:

— Господин Генеральный секретарь, вы действительно собираетесь выполнить то, что сказали?

— Господин комиссар второго ранга. Ваша позиция показалась мне слишком жесткой, а ваши доводы не слишком убедительными. Поэтому я отстраняю вас от руководства миссией. Вы свободны.

Мороз встал и, молча, вышел из кабинета.

Потом он сидел в своем кабинете, и злился на самого себя. Зачем он позволил англичанину вывести себя из равновесия, и тем самым лишился возможности убедить присутствовавших в своей правоте? А теперь уже ничего не поделать — он вне игры.

В дверь постучали, и вошел Верховный комиссар. Он сел напротив Мороза и уставился на него, не произнося ни слова.

… - Да, понимаю я, что виноват. — Максим добавил в интонацию побольше раскаяния. — Переиграл меня этот надутый индюк.

— Не просто индюк, а индюк в ранге посла и с правом вето в кармане при голосовании в Совете Безопасности, — поправил Мороза Верховный комиссар. — Ну, раз ты все понимаешь, вопрос «кто виноват?» оставим в стороне и перейдем к вопросу «что делать?». От этой миссии ты отстранен, но твой совет может очень пригодиться.

— Первое, что я могу посоветовать, так это увеличить военную составляющую миссии до батальона.

— Но это может вызвать ненужные разговоры…

— А вы сделайте это наименее заметно. Пусть на виду будет только рота принца, а остальные пусть сидят в расположении, и в городе не светятся.

— Мысль интересная… Пожалуй, мы так и поступим. Но ты сказал «первое», есть еще и «второе»?

— Есть еще одна мысль. У берегов Индии проходят совместные индийско-российские учения, в которых задействованы корабли обеих стран, а так же спецназ и морская пехота. И там же неподалеку находится английская эскадра во главе с авианосцем «Виндзор».

— Но это же несколько в другом районе?

— Надо договориться с англичанами, чтобы бросили следить за маневрами в Индии и переместили флот поближе к Гуанме. А индийцев и русских попросить, чтобы держали в готовности один самолет со спецназом — на всякий случай.

— Хорошо, я попробую убедить Генерального.

На следующий день Верховный комиссар вызвал Мороза к себе…

… Максим шел по коридору и размышлял о том, будет ли он сегодня ужинать в компании Наоми, или же получит новое назначение и будет вынужден потратить вечер на сборы. И, честно говоря, не мог с уверенностью ответить самому себе, какой из двух вариантов он считает более предпочтительным…

Верховный комиссар сегодня был явно в духе.

… - Оба твоих предложения приняты. Миссия усилена. Англичане согласились чуть-чуть сместить свою эскадру, — принц то их все-таки, — но так, чтобы краем глаза не упускать из виду маневры в Индии. Индийцы и русские тоже дали принципиальное согласие, но попросили прислать нашего представителя для координации действий. Так что — собирайся.

… Когда под крылом набирающего высоту самолета поплыли ночные огни Нью-Йорка, Максим с чувством глубокого удовлетворения отметил, что он и собраться успел, и с Наоми провел немало времени, правда, не в ресторане, а, в основном, в постели, но так ведь даже лучше. А то, что в результате он чуть-чуть не опоздал на самолет, так ведь по-русски это самое чуть-чуть вроде бы и не считается…

… Максим уже вторые сутки торчал на авиабазе ВВС Индии. Он практически не покидал КП, лишь изредка позволяя себе короткий отдых в соседнем помещении, где для него была установлена кровать, на которой он спал по два-три часа. В этом же помещении он принимал пищу, которую ему доставляли из офицерской столовой. На улице было жарко, но в помещениях было относительно комфортно, благодаря работающим на полную мощность кондиционерам.

Все было готово к выполнению миссии, ради которой Мороз сюда и прибыл. В конце взлетной полосы стоял готовый к вылету транспортный самолет с двумя БТР на борту. В дежурной комнате находился экипаж, а в казарме ожидали две группы спецназа — по одной от Индии и России соответственно. Цель операции, конечно, до поры до времени, кроме Мороза была известна только высшему армейскому командованию Индии и России. Командование базы считало все происходящее частью учений, а самого Максима высокопоставленным русским офицером. Такое умозаключение было сделано чисто по внешнему виду Мороза и его манере держаться, поскольку одежда, в которую был одет Мороз, хоть и была военного образца, но без знаков различия и каких либо эмблем. Что касается экипажа самолета и командиров групп спецназа, то о целях операции они узнают из содержимого пакетов, которые получат перед вылетом и которые должны будут вскрыть сразу после взлета.

Шоу на «Изумрудном клину» стартовало вчера вечером, и никаких тревожных сигналов оттуда пока не поступало, но Мороз верил своей интуиции, и не расслаблялся…

… Первый тревожный сигнал из Гуанмы поступил в 22–00. Западная группировка повстанцев провела отвлекающий маневр, начав стремительное наступление на северном направлении. Как потом выяснилось, в этой отчаянной атаке принимала участие лишь часть группировки. Большая же ее часть, дождавшись пока основные силы правительственных войск оттянутся на север, прорвала кольцо окружения в юго-западном направлении и, совершив стремительный марш-бросок, захватила небольшой портовый город, где располагалась база береговой охраны. Смяв немногочисленный гарнизон, повстанцы погрузились на несколько быстроходных катеров, принадлежащих той самой злополучной береговой охране, и вышли в открытое море. Правда, Генеральный штаб вооруженных сил Гуанмы посчитал, что целью повстанцев является обойти группировку правительственных войск с моря, после чего высадится на берег и укрыться на своих базах в труднодоступном горном районе. Поэтому на перехват катеров, в северном направлении, были направлены корабли ВМФ (Военно-Морского Флота) республики. Но Мороз считал иначе. Он ушел в отведенную ему комнату, разложил на столе карту предполагаемого района действий и прикинул, что если катера направились не на север а, как считает он, на юг, то к утру они достигнут оконечности «Изумрудного клина». Он представил себе как вооруженные, пусть и легким оружием, катера врываются в спящий порт, кишмя кишащий прогулочными катерами и яхтами, и ему стало не по себе. Пора было принимать превентивные меры. Он вернулся на КП, предъявил специальное разрешение и попросил немедленно обеспечить его выделенным каналом спецсвязи. Его проводили в отдельную кабинку и оставили одного. Сначала Мороз связался со штаб-квартирой Миротворческих Сил и получил соответствующие полномочия. Потом он вызвал на связь руководителя миссии МС на «Изумрудном клину», комиссара третьего ранга Морсера, и предложил тому срочно связаться со штаб-квартирой, после чего перезвонить ему. Через несколько минут Морсер позвонил и сообщил, что полномочия Мороза подтверждены, и он готов выслушать его распоряжения. Максим быстро ввел комиссара Морсера в курс дела и посоветовал сделать следующее: во-первых, скрытно привести миротворцев в состояние повышенной готовности; во-вторых, предупредить местную полицию и попросить ее провести, насколько это будет возможно, эвакуацию порта. Поскольку большинство владельцев яхт предпочитало ночевать на судах, оставалось их только разбудить и предложить срочно покинуть порт под любым благовидным предлогом, но так чтобы не вызвать паники. Одновременно предлагалось поручить роте, которой командовал принц, пока нести службу в обычном порядке, а второй роте выдвинуться в район аэропорта. Закончив говорить с Морсером, Мороз связался с командующим английской эскадрой и попросил с рассветом отправить в сторону «Изумрудного клина» самолет для разведки в квадрате возможного появления катеров повстанцев. После этого Максим покинул комнату связи, и, попросив дежурного на КП разбудить его через три часа, если не будет, конечно, ничего срочного, ушел к себе…

… Как только начало светать Максим вновь сидел в комнате связи. Он уже успел связаться и с миротворцами, и с англичанами и знал, что разведчик вылетел, эвакуация порта, хоть и медленно, но идет, а миротворцы сосредотачиваются в районе аэропорта.

Через час его вызвал на связь командующий английской эскадрой и сообщил, что разведчик обнаружил в заданном квадрате несколько быстроходных катеров, следующих курсом на порт, и он — командующий — уже отдал приказ по эскадре, следовать курсом на «Изумрудный клин». Максим дал команду поднимать по тревоге экипаж самолета и спецназ, а сам связался с комиссаром Морсером, сообщил ситуацию и объявил о начале операции «Принц», и о том, что он, комиссар второго ранга МС Мороз, с этой минуты принимает командование на себя. Роте принца он приказывает отходить к аэропорту и взять его под охрану, а самому наследнику престола немедленно сдать командование заместителю, под усиленной охраной срочно ехать в аэропорт и вылететь первым же рейсом, неважно куда. Второй роте он приказал занять позицию в районе аэропорта так, чтобы не дать возможности повстанцам высадить десант с моря. Порт оставался на попечении местной полиции. Ей же предлагалось оповестить постояльцев отелей о нежелательности их появления на улице ради их же собственной безопасности, вплоть до особого распоряжения. Мороз полагал, что целью повстанцев является захват принца и остальным гостям и жителям города ничего не угрожает, по крайней мере, пока. Находящимся в море катерам и яхтам предлагалось идти на встречу с английской эскадрой.

… Мороз вбежал в самолет по пандусу, который сразу стал подниматься за его спиной, а самолет начал движение. После взлета Мороз зашел в кабину пилотов и, предъявив документы, спросил: вскрыли ли они пакет, и ясно ли им задание? Убедившись, что пилоты все поняли правильно, Мороз вернулся в грузовой отсек, подошел к командирам групп спецназа и представился. Командиры откозыряли и доложили, что находятся в полном его распоряжении. Максим сказал, что распоряжения поступят позднее, а сам вернулся в кабину пилотов. Подлетное время до аэропорта на «Изумрудном клине» было чуть менее двух часов. Английская эскадра была примерно в десяти часах, а катера повстанцев менее чем в часе, хода до цели. Через полчаса Мороз связался с комиссаром Морсером и поинтересовался, как идут дела. Комиссар сообщил, что принц сначала категорически отказался подчиниться приказу об эвакуации, мотивируя это тем, что считает для себя позором покинуть подчиненных в минуту опасности, и только после полученных разъяснений, что он сам и является основным источником этой опасности, неохотно подчинился. Но провести эвакуацию принца до сих пор не удалось, так как нет ни одного готового самолета, и вылет будет возможен только через полчаса. Далее комиссар сообщил, что вся миссия сосредоточена в районе аэропорта. Невооруженные сотрудники находятся в здании аэропорта, а военные занимают позиции согласно приказа Мороза. Максим с тревогой подумал, что полчаса слишком много и самолет может не успеть вылететь до появления катеров в районе аэропорта. К тому же его не покидала мысль о восточной группировке повстанцев. О ней пока не поступало никаких сведений. А ведь именно там находился руководитель повстанцев, да и численностью она значительно превосходила западную группировку…

… Через полчаса связаться с Морсером не удалось, а еще минут через десять он сам вышел на связь и сообщил следующее. В 6-20 два катера ворвались в почти опустевшую акваторию порта и попытались учинить там погром, но были встречены плотным огнем полицейских броневиков и, отошли в море. В 6-25 три катера появились вблизи аэропорта и попытались высадить десант, но, попав под заградительный огонь миротворцев, вернули десант на катера. Сейчас они блокируют с моря взлетную полосу. Поэтому вылет самолета, на котором должен был лететь принц, отложен, а сам наследник престола, по его настоятельной просьбе, вернулся к командованию ротой.

И уже по ходу этого разговора поступило сообщение, что на северной окраине города полиция попыталась остановить автоколонну с эмблемами правительственных войск, но была обстреляна с БТРа, сопровождавшего колонну, и с потерями отступила. Колонна же следует по улицам города в сторону аэропорта. Он, комиссар Морсер, вместе с двумя переговорщиками, выдвигается навстречу колонне. На связи остается командир батальона полковник Олофсон.

«Чего и требовалось доказать. Черт бы побрал этих местных вояк. И как они прошляпили «восточных»?».

В том, что вошедшая в город автоколонна принадлежит восточной группировке повстанцев, Максим не сомневался. Тем более, что через несколько минут он получил подтверждение своим догадкам. Из штаб-квартиры миротворцев сообщили, что через источник в Генштабе ВС Гуанмы стало известно, что повстанцы и на востоке провели точно такую же операцию как на западе. Только на этот раз часть группировки не прорывалась через кольцо окружения, а каким-то неведомым образом «просочилась» сквозь него. Здесь, скорее всего, не обошлось без предательства в стане правительственных войск. Потом повстанцы, так же без боя, захватили слабо охраняемую базу правительственных войск в их глубоком тылу, и на трофейной технике двинулись на юг. В составе колонны четыре БТР и два десятка грузовиков. Туда же, на юг, с трех направлений движутся колонны бронетехники правительственных войск. Интервал между ними и повстанцами три — четыре часа.

Мороз связался с командующим английской эскадрой:

— Мне нужна парочка ваших штурмовиков, господин адмирал. Нужно потопить катера повстанцев, которые могут помешать посадке моего самолета. По моим сведениям их там пять единиц.

— Вышлю два звена. После выполнения задачи они сядут следом за вами. Думаю, они могут вам пригодиться. Сумеете их там заправить?

— Не вижу проблем… Спасибо, господин адмирал.

— Да поможет вам Бог, господин комиссар.

Через некоторое время невдалеке от самолета Мороза пронеслись четыре штурмовика. Вскоре на горизонте проступили очертания береговой линии, и почти тут же поступило сообщение от командира эскадрильи штурмовиков о выполнении задания. Через некоторое время самолет Мороза совершил посадку в аэропорту, зарулил на стоянку и начал выгрузку спецназа…

… Когда Мороз вышел из самолета возле него остановился джип с эмблемой миротворцев. Из джипа выскочил полковник Олофсон и поспешил к комиссару. Максим поздоровался с полковником и подозвал к себе командиров спецназа. После того как офицеры были представлены друг другу, Мороз попросил Олофсона доложить обстановку.

— На настоящий момент ситуация следующая. — начал доклад полковник. — Судьба комиссара и переговорщиков неизвестна. Думаю, что их взяли в заложники, но немного времени для нас они все-таки выиграли. Повстанцы только-только начали подтягиваться к аэропорту и занимают позиции напротив нас. Начальник местной полиции сообщил мне по телефону, что часть повстанцев попробовала сунуться в порт, но была остановлена огнем закрепившихся на территории порта стражей порядка. Сейчас около порта повстанцев не наблюдают. Начальник полиции спросил, что ему делать, я посоветовал дождаться вашего приземления.

— Верное решение. Посоветуйте полицейским оставаться на занятых позициях. Где находятся миротворцы?

— Обе роты занимают соответственно левое и правое крыло здания аэропорта, а так же несколько прилегающих строений.

— Обе роты?

— Почти обе… После того, как катера повстанцев были потоплены штурмовиками, я оставил на берегу один взвод, приказав командиру позаботиться о тех, кто сумеет выбраться на берег, а остальной роте приказал занимать оборону в здании аэропорта.

— Много повстанцев выбралось на берег?

— Командир взвода доложил, что на берег выбралось шесть человек, но уцелело больше, потому что несколько надувных лодок с подвесными моторами ушли в сторону моря.

— Ну, что ж… Ситуация ясна. Далее поступаем следующим образом. Вы, полковник, отдаете по рации приказ взводу на берегу отконвоировать пленных в здание аэропорта, поместить их под охраной в надежном помещении, после чего присоединиться к роте. Потом сопроводите меня на КП.

— Да, сэр. — полковник поспешил к джипу с рацией.

— Вы, капитан, — обратился Мороз к командиру индийского спецназа, — со своими людьми берете под охрану берег и взлетную полосу. Если нет вопросов — выполняйте.

Капитан, молча, откозырял и направился к своим людям.

— Вы, майор, — обратился Максим к командиру российского спецназа, — занимаете позицию у выезда с летного поля. Будете в резерве. Вам ясно?

— Так точно. Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Майор побежал к своему отряду.

Максим подошел к джипу, сел рядом с Олофсоном, который уже закончил отдавать приказы, и машина поехала в сторону здания аэропорта….

… КП располагался в одном из цокольных помещений здания аэропорта. Мороз стоял возле стола, на котором была разложена карта района, и слушал доклад начальника штаба батальона о диспозиции противоборствующих сторон на данный момент времени.

… - Повстанцы, общей численностью до тысячи человек, занимают позиции на той стороне площади расположенной перед зданием аэропорта. Поскольку аэропорт расположен за пределами жилой зоны, под контролем повстанцев находятся несколько административных зданий и магазинов. На площадь выходят две автомагистрали: одна со стороны города, другая со стороны морского порта. Сейчас, по нашим данным, на них сосредоточенны две штурмовые группы численностью триста — четыреста человек каждая, плюс по два БТР в каждой группе. С нашей стороны две роты миротворцев, основательно закрепившихся в здании аэропорта. В каждом из двух входов в здание, со стороны площади, по БТР. Еще два БТР находятся внутри самого здания. Кроме этого, отряд спецназа с БТР у въезда на летное поле, и отряд спецназа с БТР непосредственно на самом летном поле. Ну и четыре готовых к взлету штурмовика. В тылу у повстанцев находится отряд местной полиции, численность до трехсот человек и несколько броневиков. На подходе к городу бронетанковая бригада правительственных войск.

— Как вы оцениваете ситуацию?

— Для повстанцев — как абсолютно безнадежную. Расчет на захват порта, куда, в случае неудачи в аэропорту, можно было бы отступить и, прикрываясь большим числом заложников, вести какие-то переговоры, провалился. Мало того: провалилась вся морская часть операции. Катера потоплены. Те несколько десятков человек, что ушли на моторных лодках, скорее всего, высадились на берег между аэропортом и портом и присоединились к основным силам. Атака на здание аэропорта, случись таковая, будет без труда отбита, особенно при поддержке штурмовиков. Скажу больше: если мы, с помощью тех же штурмовиков, нанесем упреждающий удар по колоннам противника, а потом атакуем их всеми силами миротворцев и спецназа, то нам гарантирована полная победа.

— И при этом неизбежны человеческие потери как среди бойцов с обеих сторон, так и среди мирного населения, попавшего в зону боев. А в первую очередь погибнут заложники, и среди них наши переговорщики во главе с комиссаром Морсером. Поэтому, и вы, господа, понимаете это не хуже меня, такой план пригоден лишь для войны, и абсолютно неприемлем для миротворческой операции. Тем более что ООН не занимает ничью сторону во внутреннем конфликте, происходящем в Гуанме. Поэтому приказываю любым способом срочно связаться со штабом повстанцев, и предложить им немедленные переговоры.

… Джип, с флажком миротворцев на антенне, пересек площадь и остановился перед двухэтажным магазином, где располагался штаб повстанцев. Из машины вылез комиссар Мороз и два оставшихся переговорщика из миссии комиссара Морсера. Когда переговорщики вошли в помещение магазина, их обыскали и проводили в подсобное помещение где, сидя за столом, их уже ждал командир повстанцев. Как только прибывшие представились и расселись, командир повстанцев сразу решил взять быка за рога.

— Господин комиссар, мы не желаем сражаться с миротворцами. Поэтому я предлагаю следующий план: мы отдаем вам всех пленных, включая гражданских лиц, и отпускаем гостивших у нас миротворцев в обмен на наших товарищей, которых вы захватили. После этого вы покидаете территорию аэропорта, и вместе со всеми людьми и вооружением отходите к городу.

«Так, — подумал про себя Максим — Им уже не до принца. Им теперь только самолеты подавай» — а вслух сказал:

— Но почему вы так уверены, что ваше предложение для нас приемлемо?

— Потому что иначе будет штурм, и мы возьмем здание аэропорта силой. У нас пятикратный перевес в численности и двукратный перевес в технике.

— Из каких это соображений?

— Да из очень простых. У нас тысяча бойцов и четыре БТР. У вас рота миротворцев с двумя БТР.

— А если я вам сообщу, что у нас две роты миротворцев, два отряда спецназа и шесть БТР. Кроме этого на взлетной полосе готовы к взлету четыре штурмовика палубной авиации, те самые, что потопили ваши катера и не улетели на авианосец, а приземлились в аэропорту, и оставшегося у них боекомплекта вполне хватит, чтоб нанести вашим войскам непоправимый урон.

Командир повстанцев заметно побледнел:

— Вы блефуете, комиссар…

… - Сделаем так. Сейчас вы отправите своего представителя в сопровождении одного из моих спутников в расположение миротворцев, чтобы он мог лично убедиться в справедливости моих слов.

Командир повстанцев отдал приказ одному из своих офицеров, Мороз проинструктировал одного из переговорщиков, и маленькая делегация отбыла. В комнате переговоров воцарилось напряженное ожидание.

Делегация возвратилась минут через двадцать. Офицер повстанцев что-то негромко доложил своему командиру. Тот нахмурился и отпустил офицера.

— Вы сказали правду, комиссар. Теперь я должен вас оставить, чтобы посовещаться со своими соратниками.

— Только не забываете: время работает против вас.

— Мы постараемся, чтобы ваше ожидание не было слишком утомительным, господин комиссар.

С этими словами командир повстанцев покинул помещение. Вернулся он через полчаса.

… - Господин комиссар, мы готовы сложить оружие, если МС ООН возьмут нас под свою защиту.

— Господин, командующий, если вы и ваши люди сложите оружие, то, поскольку с вашей стороны была угроза безопасности членов миссии ООН, вы все будете рассматриваться не как интернированные, а как военнопленные лица, с содержанием в лагере для военнопленных ООН. Дальнейшую судьбу каждого из вас решит трибунал ООН.

— Пусть будет так. Мы сдаемся.

… Мороз сидел за столиком на балконе кафе, расположенного на втором этаже здания аэропорта, куда переехал штаб после того, как угроза военных действий миновала. Перед ним стояла бутылка с минеральной водой и стакан. Балкон был расположен со стороны летного поля, и Максиму было хорошо видно все, что на нем происходило. Невдалеке от здания аэропорта был наспех оборудован лагерь для военнопленных. Правда, лагерем это можно было назвать только условно. Просто на траве сидело, лежало или стояло чуть более шестисот человек (куда подевались остальные, можно было только гадать, но в капитуляции они не участвовали) под охраной взвода миротворцев. О каком-то подобии забора и речи не шло, да и, откровенно говоря, в этом не было необходимости. Вопрос об эвакуации всех военнопленных уже был решен. Тех, которые находились в лагере, — на судах. А за командующим и его тремя ближайшими соратниками, которые содержались отдельно от остальных, должен был вот-вот прилететь самолет. К слову, самолет со спецназом уже улетел, а вот штурмовики Мороз пока попридержал: и ему спокойнее, и им потом будет ближе добираться до родного аэродрома, поскольку эскадра была уже на подходе… Ход его мыслей прервал офицер, который доложил, что прибыл командир бронетанковой бригады правительственных войск и требует встречи с ним. Мороз попросил проводить гостя к нему, а также принести еще одну бутылку воды и стакан.

… Когда на балконе появился высокий военный в генеральской форме, Мороз встал ему навстречу.

… - Командир второй бронетанковой бригады генерал Сонг.

— Руководитель миссии МС ООН комиссар второго ранга Мороз. Присаживайтесь, господин генерал. Воды?

— Спасибо, господин комиссар, не откажусь. — Генерал налил в стакан воды, неторопливо выпил и сказал:

— Простите, господин комиссар, но мне казалось, что миссией руководит комиссар Морсер?

— Все так, господин генерал, но комиссар Морсер заболел, и меня срочно прислали ему на смену.

(Стоит заметить, что Мороз лукавил лишь от части. Морсер после освобождения выглядел настолько неважно, что врач миссии счел за лучшее поместить его в лазарет, где он в настоящий момент и пребывал.)

Генерал кивнул головой, в знак того, что он удовлетворен ответом, и окинул долгим взглядом лагерь военнопленных. Потом он резко повернулся к Морозу и заговорил решительным тоном:

— Морсер командует миротворцами, или вы, для меня это не имеет большого значения. Я требую немедленно выдать мне всех мятежников, которым вы, в нарушение международных норм, предоставили убежище, и передать нам их вооружение.

— О каком нарушении идет речь, господин генерал?

— Не прикидывайтесь, господин комиссар, будто вы не понимаете, о чем идет речь. Ведь статус интернированных лиц предоставляется только гражданским лицам, а из числа участников вооруженных формирований только раненым или больным. А среди этого сброда, — генерал пренебрежительно кивнул в сторону пленных — я что-то раненых не наблюдаю. Разве что у кого-то из них от страха началась диарея.

— Должен заметить, господин генерал, что вы неверно трактуете отдельные пункты «Положения о Миротворческих Силах». Как раз члены вооруженных формирований, добровольно сложившие оружие перед Миротворческими Силами Организации Объединенных Наций, и получают в первую очередь статус интернированных лиц. Но, в данном случае, вы отчасти правы: интернированных, среди указанных вами лиц, действительно нет — все они военнопленные.

— То есть как это военнопленные? Боестолкновений между мятежниками и миротворцами вроде бы не было? А если не было войны, то и военнопленным взяться неоткуда.

— Ошибаетесь, генерал. Сначала эти, как вы их называете, «мятежники» захватили в плен переговорщиков во главе с комиссаром Морсером, потом пытались высадить морской десант в районе аэропорта. А затем, с катеров, подвергли обстрелу взлетно-посадочную полосу аэропорта, находящегося в зоне ответственности миротворцев. Нам пришлось перетопить все их катера, чтобы снять осаду аэропорта с моря. Всех этих фактов вполне достаточно, чтобы считать военные действия имевшими место, а их участников, соответственно, военнопленными…

… - И что с ними будет дальше?

— В ближайшее время они будут перевезены в лагерь ООН для военнопленных, и их судьбу решит трибунал.

— Ваш трибунал их почти всех отпустит. А тем, кого не отпустит, назначит смехотворное наказание.

— Может быть вы и правы, генерал, но это ничего не меняет.

— Ошибаетесь, господин комиссар, очень даже меняет. Эти люди воевали против моей бригады, и у моих бойцов и у меня лично, к ним особые счеты.

— Я могу понять ваши чувства, генерал, но разобраться с этими людьми вам следовало несколько раньше.

— Ничего, и сейчас еще не поздно. Знаете, как я поступлю? Я не буду стрелять в миротворцев. Я просто прикажу своим солдатам оттеснить их от мятежников и блокировать. Вы ведь не будете открывать огонь, господин комиссар?

— Ни в коем случае, генерал. Я просто отдам приказ моим людям отбиваться от ваших солдат без выстрелов.

— Ну, надолго их не хватит. У нас многократное численное превосходство.

— Я еще не все сказал, генерал. Мои люди не будут открывать первыми огонь по вашим людям — это так. Но вот летчики могут принять ваши действия за нападение и нанесут ответный удар.

— Какие летчики?

— А вон, в конце поля, видите, стоят четыре штурмовика. Это приданные нам самолеты с английского авианосца, который, кстати, уже находится вблизи ваших территориальных вод.

— А может, они еще и не будут вмешиваться… По крайней мере, я готов рискнуть.

— Будут, генерал, обязательно будут. Ведь среди миротворцев сын наследника престола, если вы об этом не знали.

На лице генерала застыла маска бессильной ярости. Он понял, что словесная дуэль проиграна. Ему явно очень хотелось сказать что-то неприятное, но он сдержал себя, встал и, откозыряв, удалился.

«Вот и все.» — подумал Максим- По ходу, от этой миссии больше ничего интересного ждать не приходится.»…