Соседский дом, похожий на пристанище инопланетян.

II

На следующий вечер, Эдди возвратился домой каким-то другим, совсем не таким, каким его приходилось наблюдать последнее время. Это был не Эдди, а какой-то мрачный тип с лицом и телом самого весёлого и счастливого человека по имени Эдди Шоу.

Даже отец, и тот не отважился подойти к своему сыну и хотя бы поинтересоваться, что за бешеная собака его укусила. А тот, даже и не собираясь обращать внимание на перепуганные взгляды родителей, медленно и тяжело поднимался по лестнице в свою комнату; голова его настолько удручённо свисала с плеч, что ещё немного и начнёт ударяться о ступени. Но этого не случилось, Эдди уже подходил к двери и тихо пнул её ногой, отчего она послушно, словно решила не нарываться на этого неопознанного типа, распахнулась и пропустила парня в свою комнату.

Когда его родители только-только начинали готовиться ко сну, то глава семьи почему-то остановился от неожиданности. Взгляд его был прикован к двери, ведущей в коридор, которая отворялась очень даже незаметно.

— Смотри! — шепнул он жене, кивнув на дверь. — Что это? чёрт возьми!

— Похоже, что это Эдди, — ответила она.

— А может, не Эдди, а… — и он замолк полностью от какого-то странного ужаса.

А дверь, меж тем, отворилась полностью и из темноты выползла фигура одиннадцатилетнего парня по имени Эдди. Взгляд его придавал ещё больше загадочности этой и без того вычурной обстановке. Это был очень недовольный взгляд.

— Эдди, сынок, что случилось? — заговорила ему мать вперёд того, что он уже собрался произнести.

— Спать ложитесь? — поинтересовался он, как бы не кстати.

— А ты-то чего не ложишься? — тут же вставил отец свою излюбленную вечернюю фразу, с которой он давно уже привык обращаться к своему сыну поздним вечером.

— Поговорить пришёл, — ответил ему Эдди каким-то жутковатым тоном.

— Поговорить? — переспросил отец немного испуганным голосом. Но, после следующего своего произношения, ему сразу же полегчало:

— Ну говори, только быстрее, а то завтра в школу тебя не добудишься.

— Больше всего меня интересует… — остановился Эдди специально, чтобы заострить всё внимание своего отца на том, что его действительно интересует.

— Ну и что же? — серьёзно спросил отец.

— Интересует ли тебя моё сегодняшнее настроение, — ответил Эдди.

— Да! — опомнился он в ответ, — я-то тебя так и не спросил сегодня… А что собственно случилось?

— Почему не спросил? — растягивал он разговор.

— Да ты выглядел как-то жутковато.

— И у тебя, папа, не хватило смелости подойти к своему сыну и поинтересоваться, что с ним произошло?

— А что с тобой может произойти?! Выглядел ты не очень так… — остановился, выбирая фразу, — …ужасно. Другое дело, если бы ты был покалечен.

— А если у меня в душе ещё похуже история творилась?

— Ну ты уж извини меня, сын, но подойти к тебе в тот момент вряд ли кто осмелился бы. Если бы ты видел, как ты со стороны выглядел…

— Ладно, — перебил его Эдди, — оставим этот разговор, чего впустую болтать.

— Как это оставим?! — удивился отец. — Расскажи хоть нам, что у тебя там стряслось.

— Я был у Тинны, — хладнокровно заговорил он.

— Ну и…

— А её не было дома.

— И это всё? — спросил отец с каким-то театральным трепетом в голосе.

— Можно сказать, пока всё, — ответил он так, чтоб его отцу, и матери тоже, было видно, как он что-то скрывает.

— А ты не спросил у её родителей, где она? — поинтересовалась мать.

— Они тоже не знают.

— Как, не знают?! — в голос вскричали оба родителя.

— Они мне так ответили, — говорил Эдди с каким-то жутким хладнокровием в голосе. — А мне вот почему-то показалось, что они что-то скрывают.

— Значит, она дома, — догадался отец, — и наверняка наказана за что-то.

— Да нет, — отрезал Эдди, — я видел их взгляды… Здесь явно что-то не то.

— Тебе это показалось, — успокаивал его отец. — У них свои проблемы, и они не очень-то уважают тех, кто суёт нос не в своё дело.

— Этим ты меня не переубедишь, — сказал он ему и направился в свою комнату. Там было тихо и спокойно, и никаких проблем.

Ему бы сейчас забыть обо всём, что не представляет собой никакой радости, да завалиться спать. Но не так-то это просто, а с таким мрачным настроением ему редко когда удаётся заснуть. Но всё же он попробовал постараться. Что-то получалось, но вот Тинна никак не могла вылететь из головы, она почти перед глазами стояла и просила его не засыпать пока.

Луна сияла уже во всём своём свете. Лучи тускло проходили сквозь решётчатое окно комнаты Эдди, и изображали на полу какой-то фосфорный рисунок. Огромное дерево перед домом изображало на этом «рисунке» колеблющуюся тень в образе какого-нибудь жуткого призрака, пробирающегося в комнату Эдди.

А сам хозяин комнаты настолько увлёкся воображениями новых злоключений, что и не заметил, как на рисунке появилась ещё одна тень. Эту тень бросал человек, примыкающий к самому окну.

До Эдди донёсся только настойчивый стук по оконному стеклу.

Сначала он, естественно, ничего не понял. И прежде, чем перевести свой удивлённый взгляд на окно, взглянул на «рисунок» и заметил постороннюю тень… А когда взглянул на окно, обмер полностью… За окном была Тинна. Она смотрела на него умоляющим взглядом.

На первый взгляд — очень даже странное зрелище. Однако, Эдди оно казалось не настолько странным, насколько страшным, ведь предположения его зашли очень далеко.

— Эдди! — стонала Тинна за окном каким-то охрипшим и глухим голосом, — впусти меня! мне холодно, Эдди! Ветер дует, я вся продрогла.

— Тинна? — наконец-то прошептал он не своим от удивления голосом.

— Да впусти же ты меня наконец! — зарычала она каким-то жутким басом, постепенно приходя в ярость, — не то я вынесу ко всем чертям это вонючее окно!

Эдди убеждал себя, как старался, что это она такая от несдержанности и чего-то ещё (в полной мере противоречащего неземным силам зла, обрушившимся на его соседа).

Но вот не хотелось ему, чтоб его милая подружка вынесла окно. И он тут же, подскочив с места и подбежав к окну, сразу же поднял раму.

— Ты ломаешь себе голову? — заговорила Тинна, остановившись перед открытым окном. — Пытаешься понять, почему я себя так странно веду? А я объясню тебе, дорогой. Это всё оттого, что ты получил своё. Ты добился, чего хотел с самого начала. Отомстил мне за то, что отчитывала тебя по поводу твоей злости на своего дедушку!

— Что-что? — промямлил тот. — Прости, я тебя не понимаю.

— Не понимаешь?! — фальшиво сжалилась Тинна над его инфантильным, озадаченным видом. — Ты натравил своего паршивого соседа на моего дедушку, вот что!

Тинна больше не могла разговаривать. У неё не было физических сил для того, чтобы продолжать держаться в воздухе. И она рухнула с подоконника на пол. Но только после того, как высказала всё наболевшее. Конечно, это была ложь, но ей какое теперь дело? Уж так всё вокруг закрутилось. Проще найти виноватого (козла отпущения), чем пытаться самой всё уладить.

Эдди поднял её на ноги и ужаснулся её кошмарному виду. Лицо у неё было бледным, а вокруг глаз — огромные синяки.

Он успокаивал себя только мыслями, что лицо кажется бледным всего лишь при свете луны, а синяки — в качестве теней или чего-то ещё.

Он пошёл к выключателю, чтобы зажечь свет, но остановил его замогильный голос Тинны:

— Не делай этого, парень! Знаешь, как мне осточертел этот свет?

— Тинна, — заговорил он немного неуверенно, — может, объяснишь мне наконец, что с тобой происходит?

— А что тебе ещё непонятно?

— У тебя такой вид, словно ты заблудилась в лесу и долго не могла найти выход.

— Ладно, как-нибудь в другой раз объясню. Сейчас я адски устала, так что дай мне лучше выспаться.

И уже, сомкнув глаза, она повалилась, словно подкошенная. Но Эдди успел её удержать. Он взял её на руки и уложил на свой роскошный диван.

Он долго стоял, глядя на её неподвижное и, на вид, безжизненное тело, каким-то пустым и мутным взглядом.

Он даже и сам не заметил, как прилёг на диван и сразу же засопел. Можно себе представить, насколько он «отключился»?

— Вставай, Эдди! — донёсся до него сквозь сон голос Тинны.

Вот он открыл глаза и увидел перед собой безумное лицо своей подруги.

— Что случилось? — вскрикнул он испуганным голосом.

— Нам надо идти!

— Куда идти?!

— К твоему соседу.

— Зачем?!

— Ты должен… — прервал её замогильный голос:

— Не надо никуда идти, — это был Гарт, — я перед вами.

Старик, как всегда, выглядел очень приятно. Но на этот раз глаза его так были налиты кровью, что в темноте издавали какой-то, еле заметный багровый свет.

Трудно описать, что происходило с Тинной от такой неожиданности. Только побледнела она ещё сильнее.

— Эдди, — обратился к нему сосед, — нам надо поговорить наедине, — и с какой-то жутковатой ухмылкой взглянул на Тинну, бормоча:

— Я думаю, молодая леди не возражает?

Ни в коем случае. Она послушно встала пай-девочкой и молча оставила их.

— Что случилось? — спросил Эдди, когда уже никто не мешал разговору, — и как вы вошли сюда? — Он старался говорить как можно мягче.

— Меня гостья твоя заинтересовала, — отвечал старик. — Надеюсь, ты понимаешь, о чём речь?

— Что?! вы хотите… — с ужасом догадался он. — Нет! не надо! Она тут не причём… Я хотел сказать, она ничего дурного даже и не думает.

— Будем надеяться, — постарался он поверить ему на слово, или сделать вид, что поверил. — Но, если что-нибудь не так, не дай бог, конечно, то ты должен будешь её сам предупредить. В крайнем случае, сделать это придётся мне, а ты знаешь меня: я «неудачник» и у меня редко что получается хорошо. Пусть будет умницей и не делает глупостей.

— Ну, вы же видите, в каком она состоянии, — старался он убедить старика, что у Тинны с головой не всё в порядке. — Да она просто помешалась на таких как вы, и всё. А так она безобидна.

— А я очень пугливый насчёт таких помешанных, — говорил он очень спокойным тоном, — так что пусть она держится подальше от таких, как мы, — и быстро направился к выходу.

Но дверь распахнулась вперёд того, как он собрался её открыть, и в комнату вбежала Тинна. В руках у неё был длинный осиновый кол. И она неслась прямо на старика, выставив своё оружие перед собой, остриём вперёд.

Старик только успел отскочить в сторону, и кол вместе с Тинной пролетел мимо.

— Ты с ума сошла! — заорал на неё Эдди. — Где ты это взяла? чёрт возьми!

— Заранее приготовила, — уверенно ответила она и повернулась в сторону старика. Тот стоял, глядя на неё с какой-то идиотской улыбочкой.

— Давай, детка, — мягко произнёс он, — попробуй-ка ещё разок.

А Тинна на этот раз долго не размышляла. Она только делала вид, что собирается побежать, а сама неожиданно метнула этот лёгкий кол в старика. А старик оказался ещё резче и поймал правой рукой летящее на него смертоносное оружие.

— Видишь? — обратился он у Эдди, — ещё немного и она разбила бы тебе окно этой палкой.

А он стоял как раз перед окном.

— А ты говоришь, что она даже ничего дурного не думает, — усмехнулся он. — Ну как ты мне теперь прикажешь с ней поступать?

— Я ведь вам объяснил, что с ней, — ответил ему Эдди отговоркой.

— Ты объяснил, а я не понял ничего, — зловеще произнёс старик и так сжал кол в руках, что тот аж хрустнул. — Тупой я насчёт этих объяснений, понимаешь?

И он начал скручивать осиновый кол, как тряпку, а тот в его руках так трещал, что аж мурашки по спине пробегали. Пробегали они больше всего у Тинны, поскольку старик смотрел только на неё и с его лица не спадала зловещая ухмылка, а наоборот, преобладала с такой силой, что прямо завораживала эту некогда чрезмерно уверенную в себе девочку. Она бы сейчас завизжала во всю глотку, но ужас сковал её полностью, и не позволял даже сделать хоть одно движение.

Эдди видел, как старик приближается и приближается к ней.

«Да он же сейчас убьёт её!! — подумал он. — Что же делать?»

— Ничего не надо делать, — прошипел старик, — потому как делать нечего.

Кажется, он обращался к обоим: Тинну старался запугать ещё больше, а Эдди он ответил на вопрос, который парень задал самому себе.

Всё, больше он медлить не мог, и так заорал и затопал ногами со всей силы, что аж старик встрепенулся.

— Что ты делаешь, а? — быстро заорал он ему. — А ну-ка перестань сейчас же, мать твою!..

Но Эдди не переставал. Когда он так шумел, в таких энергичных движениях, то на него трудно было напустить «стариковские» чары ужаса. А притих он, когда услышал поспешные шаги родителей, поднимавшихся в его комнату. И теперь злорадная ухмылка уже соскочила с моложавого лица старика и появилась на лице Эдди.

— Вот чёрт возьми! — бормотал старик сам себе, — ну что я теперь скажу?! Да мне ведь придётся уехать с этих мест ко всем чертям! Вот позор какой!..

А шаги тем временем уже топали по лестнице. И дверь дёрнулась, но почему-то не открылась.

А старик, якобы ничего не замечая, продолжал отчаянно бормотать, проклиная такую кошмарную неудачу.

Эдди тут же подбежал к двери и только тогда заметил, что она вообще не закрыта, а зацеплена так, что её невозможно подцепить без старика; ведь он вспомнил, как однажды подошёл к двери своего дома и не смог открыть её…

Он хотел закричать родителям через дверь, чтоб вызывали полицию, но прикусил язык, потому что почувствовал, как к шее его прикоснулась ледяная, от загробного холода, ладонь.

«Не надо ничего подобного говорить родителям, — предупреждал его внутренний голос, взявшийся неизвестно откуда, — а то дверь потом никто не сможет даже вынести, она будет покрепче алмаза!» Этот внутренний голос был каким-то спокойным и леденящим кровь в жилах, уж он-то не допускал противоречий.

Всё прошло, как только старик убрал свои леденящие пальцы с шеи мальчика. Прошло, но только жуткое впечатление чего-то губительного не проходило.

— О-о-о! — внезапно обрадовался старик, словно тут же, как убрал руку, с ума спятил, — а к нам в гости кто-то пришёл! Откроем, а, дети?.. Откроем!

И дверь тут же освободилась и сразу же распахнулась.

— Что тут у вас происходит?! — вскрикнула мать Эдди, в изумлении глядя на старика, неизвестно как очутившегося здесь в ночное время, и на Тинну, особенно на её жуткий вид.

— Видите ли, миссис Шоу, — мягко заговорил старик, — эта девочка, — он кивнул на Тинну, — ей почему-то захотелось поиграть с вашим сыном и со мной. Странно, конечно, но что поделаешь, дети есть дети, иногда от них такое можно ожидать… Вы уж не обессудьте, но ваш сын любит проявлять свой голос во время игр. Но этого больше не повторится.

К тому, что он говорит, вряд ли кто отнёсся бы без удивления, но говорил он настолько мягко и добродушно, что с ним просто невозможно было не согласиться. А у матери Эдди вдруг возникла какая-то неловкость, наверно на неё как-то подействовал магический взгляд старика. Но всё же она заговорила:

— Вообще-то, детям пора спать… давно пора…

— Конечно-конечно, — заговорил он ещё мягче, — я и сам об этом подумал. Но, видите ли, ваш сын привязан ко мне настолько крепкими узами дружбы, что я практически неспособен был отказать ему в настоянии Тинны. Войдите в моё положение. И, если Эдди не возражает, то я немедленно удалюсь.

Самому хозяину дома что-то не понравилось в этом разговоре, он только не мог понять — что именно. Ведь он сразу обратил внимание на резкое изменение в непринуждённом поведении своей жены.

— Он всё врёт! — завизжала Тинна каким-то безумным голосом. — Он убить меня хочет! Это не человек, это… — и она запнулась, будто воздуху не хватало для продолжения своего истерического визга. Но, быстро набрав в лёгкие свежего воздуху, продолжила:

— Вызовите полицию!

— Скорую помощь надо. Срочно! — проговорил старик, как можно серьёзнее.

— Да-да! — согласился с ним хозяин дома, — я сейчас вызову! — и побежал в ту комнату, где находился телефон.

— Как вы полагаете, миссис Шоу, отчего это у неё? — интересовался старик в то время, как вызывали «скорую».

В ответ женщина только растерянно пожала плечами.

— Я считаю это результатом переутомления, — продолжал старик. — Но всё-таки медицинская помощь ей необходима. Мало ли.

— Всё готово, — объявил отец Эдди старику, — скоро прибудут.

— Да как вы не понимаете! — стонала Тинна, — со мной всё в порядке! А с ним, — тыкала она пальцем в сторону старика, — … он ведь псих! самый натуральный. Как вы это не видите?!

— Успокойся, Тинна, — ответил ей отец Эдди, подмигивая левым глазом. — На самом деле, я позвонил твоим родителям, и они скоро приедут и отвезут тебя домой.

Вскоре с улицы донёсся рёв мотора подъезжающего лимузина и визг тормозов.

Хозяин дома оставил дверь открытой, и ему не пришлось спускаться для «встречи» тех, кто так быстро подкатил к его дому на малолитражке, которая всем, кроме хозяина дома, вдруг показалась загадочной.

Через несколько секунд в комнате Эдди очутились двое молодых людей в полицейских униформах. И тут до старика наконец-то дошло, в чём дело.

— Зря вы их вызвали, — заметил старик своему соседу, — пусть не упустят возможности возвратиться назад.

Но полисмены, словно ничего не услышав, двинулись на старика, при исполнении служебных обязанностей — доставить этого «интеллигентного старого придурка», куда надо. И уже схватили его за руки, пытаясь надеть наручники, как отлетели в сторону, словно два мешка, набитых соломой.

— Я ведь предупреждал вас, молодые люди, — напомнил он этим двум «неудачникам» в то время, как они молниеносно подскакивали на ноги, извлекая по привычке свои наганы.

— Ну что ж, — удручённо произнёс старик, глядя на направленные в него два дула, — стреляйте в пожилого безоружного человека, ведь больше вы ни на что неспособны.

— Выходите с поднятыми руками, — посоветовал приказом один из полисменов, обращаясь непосредственно к старику, — если не хотите шума.

— Вы предлагаете мне проехать вместе с вами туда, куда вам заблагорассудится? — поинтересовался у них старик с саркастической улыбкой на лице. — Клянусь вам, такого никогда не произойдёт.

— Вам помочь? — спросил его другой полисмен.

— О себе позаботьтесь в первую очередь, — посоветовал старик обоим, и таким взглядом их окинул, что те аж попятились.

— Чёрт возьми! — только и выкрикнул старик, перед тем как завалился на пол от двух глухих выстрелов в левый глаз и в горло.

— И правда сумасшедший! — удивился первый полисмен, — ещё и заорать что-то успел.

В это время они вдвоём волокли старика на носилках в свой служебный автомобиль. Кто-то из них всё время приговаривал: «Вообще, в педофилов нужно стрелять. Убивать их на месте. Оказывается, они действительно безумны. То, что они сумасшедшие, это не детский лепет! Ты сам убедился, напарник».

— Посмотри, — обратил внимание другой, — у него даже и кровь не течёт!

— Ничего, — жутко произнёс первый, — это ещё ерунда, вот когда он на полпути оживёт, тогда ты действительно удивишься.

Он шутил, поскольку в участке всем был известен, как присяжный поклонник фильмов ужаса.

Между тем, Эдди уговорил родителей, чтобы не отвозили Тинну домой.

— Ладно, ладно, — согласился отец, — только чтоб через пять минут храпели, — и вышел вслед за женой.

— А ты где была? — спросил Эдди Тинну, после того как убедился, что их уже никто не слышит.

— Этого я тебе не скажу, — мрачно ответила она ему. — Причём, тебя это несильно интересует.

— Ну да, несильно! — заорал он от удивления. — Ты явилась ко мне чёрт знает во сколько, и через окно, как это понимать?

— Но ты ведь всё равно не спал.

— Ну и что, а если бы я спал?

— Понимаешь, — начала она объяснять ему, — в то время я находилась там, откуда кое-что видно.

— На этом, что ли?.. — догадался он, тыкая пальцем в окно, — на дереве?

— Я там давно уже сидела и ждала.

— Ну, а хоть что-нибудь ты мне можешь объяснить?.. Например, вид свой?

— А что вид? Вид, как вид.

— Ну да! Раньше я что-то не замечал за тобой такой цвет лица, да и синяки под глазами…

— А, — махнула она рукой, дескать «не обращай внимания», — это ерунда.

— Ерунда, говоришь? — переспросил он немного поспокойнее. — Ну ладно, ерунда, так ерунда. Но что ты предложишь вместо этой ерунды?

— Ну хотя бы… — предложила она, — …хотя бы, пойти кое-куда.

— А где это «кое-куда» находится?

— Пойдём и увидишь.

— А ты сразу ответить не хочешь?

— Да нет, я другое хочу.

— Ну и?.. Если не секрет, конечно.

— Сюрприз хочу тебе устроить, вот и всё.

— «Сюрпризы» бывают разные.

— Да что ты такой?.. Как будто у тебя мания преследования какая-то.

— Ну ничего себе! — вскрикнул он шёпотом от изумления. — Куда это ты ночью собралась вести меня для «сюрприза»?

— Кто тебе сказал, что ночью?

— Да я думал, мы прямо сейчас пойдём.

— Зря ты так подумал, — раздался из-за двери мужской голос.

Тинна и Эдди мгновенно перевели взгляды на дверь, которая тут же тронулась и начала медленно-медленно подаваться вперёд, открывая взору того, кто стоит за ней.

— Всё, закругляемся, — объявил Эдди Тинне и тому, кто был недоволен последней мыслью своего сына. И тогда он изложил свою мысль как можно сдержанней:

— Я думаю, Тинне лучше будет в гостиной.

— Ну папа! — взмолился Эдди, чуть не пустив слёзы, — я же тебе всё объяснил!

— Но я тебя до сих пор не понял. Ты можешь как нормальный человек завалиться спать?

— Ну ты же видишь, у нас с Тинной произошла внезапная беседа, а сейчас мы уже всё разрешили.

— Будем надеяться, что пока всё, — буркнул он и вышел из комнаты.

— Ладно, бог с тобой, — шёпотом согласился Эдди на предложение Тинны, после того как шаги отцовских тапок приглушились в спальне родителей. — Так уж и быть, сходим завтра в твоё «кое-куда».

— Эдди, — сквозь сон расслышал он своё имя в каком-то глухом, но до ужаса знакомом голосе. Голос доносился словно откуда-то издалека.

Голос из могилы, подумал Эдди после того как понял, что уже окончательно проснулся.

— Эдди, помоги мне! — попросил его тот же голос.

Тогда он открыл глаза…

В комнате было ещё темно, но за окном уже начинало светать. Некоторую часть тусклого-утреннего света заслонял огромный старик в своём излюбленном элегантном костюме, он висел перед окном и его отлично держал воздух: Всё это Эдди разглядел в то мгновенье, как только открыл глаза.

— Помоги мне, Эдди! — повторил он свою просьбу и голос его стал при этом ещё глуше.

— Что такое?! — тут же вскрикнул Эдди.

— Да не кричи ты так, — почти прошептал старик, — родителей разбудишь!

— Так вас же убили, — заметил Эдди и удивился.

— Меня давно ещё убивали, — он даже сделал ехидную улыбку на своём, и без того зловещем, лице, — раз пять, или десять, точно не припомню. А сейчас мне нужно быть с тобой откровенным…

— Что вам надо? — шёпотом перебил его Эдди.

— Вопрос сейчас находится не во мне, — перебил его старик, — а в тебе!..

— Что? — не понял он.

— Сейчас объясню, — сказал старик, — но для начала ты должен впустить меня.

— Как это, впустить? — выдавил он из себя каким-то ослабленным голосом.

— Обыкновенно: открыть окно и впустить. — В этой фразе не было ничего пугающего, ничего принуждающего, даже ничего сверх'внушительного, но прозвучала она как заклинание.

Через несколько секунд старик оказался в комнате Эдди.

— Итак, — заговорил старик, — вопрос сейчас состоит в том, чего хочешь ты, а не чего мне надо.

— А теперь поясните мне свой вопрос, — напомнил ему Эдди, — как обещали.

— Пояснить? — переспросил старик и сотворил на своём лукавом лице такую ухмылку, которая преобразила его в самого натурального дьявола. — А ты сначала посмотри на свою подружку.

Произнёс он это так, что Эдди совершенно ничего не оставалось делать, кроме того, чтоб встрепенуться заранее от того ужаса, на который старик намекнул своим видом.

— Посмотри-посмотри, — повторил старик каким-то жутким голосом, — а потом поясню, может быть.

— Что значит, может быть? — возразил Эдди уже сдавленным голосом.

— Если выслушать сможешь, — ответил старик совершенно замогильным голосом, — если состояние позволит.

И Эдди как-то нехотя переводил свой взгляд в ту сторону, где должна находиться его подружка.

— Ну и что? — спросил он после того, как ничего необычного не заметил.

Тинна спала, как и прежде, но одеялом она была накрыта полностью (как покойник).

— А то, — ответил ему старик, — что ты ещё не посмотрел на неё.

— Как это, не посмотрел?!

— Ты взглянул только поверх одеяла, — заметил ему старик, и голос его опять стал каким-то терроризирующим, — откуда ты знаешь, что находится под одеялом?

— А что там ещё может находиться, кроме как… — прервал его взгляд старика, который менял эти взгляды, как хамелеон — цвет кожи, так часто, что уже можно и помереть от скуки, привыкнув к этому однообразию. Но взгляд был совершенно новым, это был предостерегающий взгляд. Однако, в дальнейших словах старика не было совершенно никакого предостережения:

— Ну что же, — произнёс он несколько злорадным голосом, — раз ты так считаешь, то вперёд! Но помни, что отвечу я на все твои вопросы после того, как ты посмотришь на того, кто находится под одеялом.

— А если там вообще никого нет?

— Тогда я тебе тоже кое-что скажу.

— Ну, тогда будем считать, что там нет никого, что там просто куча тряпья, или…

— Считать будешь ты сам, — резко перебил его старик, — и не здесь, а у себя в школе, сколько будет два плюс два.

Эдди хотел сказать ещё что-нибудь такое, отчего у старика уши так бы повяли, что вообще отвалились бы. Но так быстро подобрать два-три подходящих слова не так-то легко, особенно, находясь в положении Эдди… Короче говоря, Эдди побрёл по направлению, которое ему предоставил старик; с такой физиономией, будто прежде получил под зад хорошего пинка, который им придал ему некоторую скорость.

Под одеялом так и продолжало лежать нечто, составляющее собой нормальный объём тела одиннадцатилетней девочки. И всякому, чьё воображение начинает переходить границы реальностей, оно явно не понравилось бы. А Эдди уже вошёл в их число, и тут же, как только поднял одеяло… отлетел в сторону с воплем ужаса.

Одеяло осталось на том месте, где Эдди освободил его несколько резким движением. И до пояса открытой осталась лежать девочка, чем-то напоминающая собой Тинну, если не обращать внимание на некоторые искажения лица — слегка походящего на бесовскую маску.

— Ну как, приятель? — поинтересовался старик у только что успокоившегося Эдди, — что скажешь?

— Что с ней случилось? — выдавил он из себя так, будто вопрос старика прозвучал не для него.

— А этого я тебе не скажу, — мрачно ответил он. — Пока не скажу.

— Ты лучше ответь мне по этому поводу, — повторил старик свой прежний вопрос, — что ты об этом думаешь?

Над ответом Эдди очень долго думал и, в конце концов (вид у него был такой, словно его осенило), кое-что сказал:

— По-моему, вы обещали мне, что ответите на все мои вопросы, если я посмотрю на то, «что находится под одеялом».

— Ну что ж, — усмехнулся старик, будто только и ждал этого момента, — пожалуй, кое-что я тебе всё-таки расскажу. — После этой фразы лицо его внезапно помрачнело.

А Эдди слушал. Что ему ещё оставалось делать? Слушал, даже несмотря на то, что рассказ оказался очень коротким.

— Очевидно, ты предполагаешь, что находишься в каком-то сверхъестественном мире собственного воображения, — начал он, — верно?

Эдди только пожал плечами.

— Допустим, это так, — продолжал старик, — а теперь вдумаемся в сию суть: Разве ты мог бы вообразить то, что увидел под одеялом?

Эдди опять пожал плечами.

— Даже если мог бы, то наверняка что-нибудь пострашнее! Точно?

Эдди почувствовал себя в неловком положении, после того как пожал плечами в третий раз.

— Да ты не стесняйся, дружище, — похлопал его старик по плечу. — Чего ты ведёшь себя так, будто тебя поставили вместо президента, и тебе надо произнести какую-то сверхважную речь?

— Так вы мне не рассказываете, а только вопросы задаёте, вместо того, чтоб отвечать как обещали.

— Каждый по-своему рассказывает, — заметил старик. И, как бы невзначай:

— Кстати, на чём я остановился?

— Да вроде на «сверхважной речи», что ли.

— Какой ещё «сверхважной речи»?

— Ну, вы мне говорили, будто я веду себя как президент перед сверхважной речью.

— Тьфу ты, чёрт возьми! — выкрикнул он и следом пробормотал ещё какое-то ругательство. — Остановился я на чём? а не — какое я сделал тебе замечание.

— Давайте лучше отложим этот разговор на потом? — предложил ему Эдди свой вариант окончания беседы.

— Ты понял, что ты сейчас мне предложил? — спросил его старик как можно серьёзнее.

— Так вы мне хоть бы объяснили для начала тему беседы.

— Тема беседы состоит в той особе, — ответил он с каким-то жутким сарказмом, указав рукой в сторону Тинны. — Если тебе не терпится поскорее выспаться и сходить… «кое-куда», как она выразилась, то пожалуйста! желаю удачи, — и направился в сторону окна, рассчитывая дойти до окна и остановиться по молниеносному требованию своего соседа. И, конечно же, не просчитался:

— Погодите, — остановил его Эдди, — я ещё не сказал вам «нет».

— Ну ладно, — нехотя согласился старик задержаться, — так уж и быть, подожду, пока ты наконец-то скажешь «нет».

— Так что вы там говорили про Тинну? — вспомнил он.

— Я тебя спросил: как тебе её физиономия, нравится?.. Я имею в виду, её нынешнее лицо. Как оно тебе?

— Да не верю я в это, — ответил он, ещё разок взглянув в сторону Тинны, лежащей в том же положении. — Как будто я не знаю, как это просто делается.

— Что ты имеешь в виду.

— Да гипноз!

— Значит, ты думаешь, что я тебя… если так выражаться, обманываю. Да?

— Может быть и так, — ответил Эдди с большим недоверием к старику. — Всё может быть.

— Ты как-то неопределённо мне ответил, — заметил старик. — Давай поточнее.

— Точнее уже некуда.

— А если это совсем не так? — произнёс старик с какой-то настороженностью в голосе.

— Сомневаюсь, — ответил Эдди, и принялся разглядывать свои носки, плотно натянутые на ноги, и дожидаться: чего же ещё скажет этот, на вид хитрый, старик. Но тот ничего не говорил, а уставился только в одну точку, в глазах его можно было кое-что заметить, и это «кое-что», под названием «удивление», было явно неподдельным.

— Смотри-ка! — удивился он вслух, да так, что и сам Эдди аж встрепенулся от неожиданности.

— Чего это… — не договорил он из-за жутковатых зрачков Тины, что уставились на него, как кошачьи на мышь.

Одеяло само слетело с тела Тины, видимо опасаясь нарваться на грубость. Сразу было видно, что в данный момент Тина далеко не в себе находится, а пока в её тело вселилось нечто зловещее. Взгляд её находился только в самом центре стариковского взгляда. Тот, соответственно, смотрел только на Тину. И не просто так смотрел, а наблюдал за каждым её движением. В глазах его был ужас, как не странно, и он тоже казался неподдельным.

— Какого чёрта ты припёрся сюда, старый бздун?! — прохрипела она старику каким-то до ужаса низким голосом. — А ну катись отсюда в задницу!

А бедный старик уже подскочил к окну и, распахнув его, уплыл по воздуху в темноту.

— Вот старый козёл! — рычала она ему вслед. А затем повернулась к Эдди.

— Чего ему от тебя надо было? — пробасила она ему в несколько дружелюбном тоне.

— Тина! — испугался он, — что с тобой?..

— Да я же тебе объяснила всё, как следует: Завтра сходим в одно место… в сюрприз, короче… Ну, и там ты обо всём узнаешь. Тебе там интересно будет!.. Ну как, согласен?.. Только отвечай быстрее, а то скоро рассвет, а мне смываться надо.

— Ну, завтра наверно и посмотрим, — неутвердительно ответил он.

— В общем так! — затараторила она, оскаливаясь постепенно, — завтра ты пойдёшь туда, будешь иметь что-нибудь против, пеняй на себя, следующая ночь будет отдана исключительно тебе. А если кому проболтаешься о том, что ты сейчас видел, считай их своими партнёрами. — После этих слов, она поднялась в воздух и, закрыв глаза, поплыла на то место, откуда подскочила совсем недавно, и приняла исходное положение. Одеяло, заметив, что эта весь буйная девочка уже начинает засыпать, ползком, подобно забитой дворняжке, подползло к Тине и, когда она уже полностью уснула, нежно и льстиво укрыло её с ног до головы, как и прежде.

Эдди всего этого не видел. Его вдруг охватила какая-то неземная сонливость, и он бухнулся на своё место и из головы его буквально всё повылетало. Пока там уже ничего не осталось. Может быть.

Белый потолок, залитый ярким солнечным светом: это было первое, что увидел Эдди после того, как открыл глаза и понял, что уже проснулся. Ещё он успел кое-что почувствовать, и это «кое-что» было хорошим настроением, словно старик опять решил о нём позаботиться, и вновь вселил в него неземное расположение духа, при котором он находился до того, как его отношения с дедушкой Гартом стали несколько натянутыми.

Высокое готическое окно находилось немного повыше той кровати, на которой спал Эдди. Так что самому Эдди ничего больше не оставалось кроме того, чтоб посмотреть в окно и осведомиться, действительно ли милая нынче погодка. А это было действительно так.

Утреннее солнце слепило глаза Эдди и он не мог рассмотреть почти ничего через распахнутое окно. Тогда он заслонил ладонью весь солнечный диск, и постарался кое-что рассмотреть, как делал он каждый раз, когда у него отличное настроение, и за окном соответствующая погода. Всё было настолько восхитительным, что Эдди чуть было не взвизгнул от одного внезапно нахлынувшего на него чувства «сверхъестественного счастья». На улице только начиналась самая натуральная жара, и никакого самого слабого ветерка даже близко не было видно, несмотря на то, что ветер невидим. Так что Эдди пришлось плотно закрыть окно и на всякий случай опустить жалюзи, чтоб потом не спятить с ума, если следующей ночью вдруг станет душно. И он всё сделал, как полагается, только после того, как кое-что вынудило его обратить на себя внимание… Несмотря на чудесное майское утро, соседний дом выглядел так, словно вокруг него не было никакого утреннего солнца, а была только жуткая ночь со своим излюбленным полнолунием, предающим всему прекрасному мрачную и даже пугающую окраску. Может быть, это так только со стороны казалось, исключительно в глазах Эдди (может быть, соседний дом дома старика выглядел так же), но сам Эдди об этом как-то не задумывался, поскольку и сам не заметил как настроение его потихоньку начало спадать от жуткого вида дома старика, с плотно замурованными окнами. Но на самом деле, окна эти были вообще забиты, как и в каждом доме после того, как из него выносят труп хозяина, на это Эдди обратил внимание позже, и сразу успел немного успокоиться… Но ему почему-то казалось, что старик всех обвёл вокруг пальца, как самых последних идиотов, прикинувшись поверженным насмерть всего от каких-то двух выстрелов в голову. Ну и что же было дальше? — спросил он себя и онемел сразу, как вспомнил, что же было дальше… Ведь он вспомнил свой минувший сон. Голова его непроизвольно повернулась в ту сторону, где должно было лежать одно жуткое существо по имени Тина, а оно, похоже, так и вышло, ведь одеяло, как и прежде, скрывало очертания тела одиннадцатилетней девочки. Сейчас, сейчас!.. — подумал Эдди. — Сейчас всё обязательно повторится! — Избежать непредотвратимого он мог, только надеясь на всё ужасное, что лезло ему в голову, если в результате не произойдёт чего-нибудь более ужасного, что не придёт никому в голову в качестве болезненного воображения. Насколько он себя помнит, то давно уже не был так уверен в неизбежном. А пока кошмарные воспоминания минувшего сна нахлынули на него так отчётливо, что у него чуть не начались галлюцинации… Между тем, тело под одеялом вдруг начинало оживать, как по команде, а Эдди, наоборот, замирать от грядущего, мнимого, сверхъестественного ужаса. Одеяло зашевелилось, и не спеша сползало, обнажая «жуткое существо», которое на первый взгляд имело несколько загадочный вид…

— Ну, как спалось? — спросила его Тина, улыбнувшись самой естественной и добродушной улыбкой. Только Эдди моментально сообразил, что она решила над ним, для начала, немного поиздеваться.

— Здорово, — солгал он, наблюдая за реакцией Тины, на его ответ. — Лучше не придумаешь.

— Ну, и молодец! — похвалила она его. Опять от всего сердца.

— Ну, а ты как спала? — поинтересовался он.

— Как я спала? — переспросила, она, раздумывая над каким-то остроумным ответом. — Молча, — и рассмеялась вместе с Эдди, который хохотал совершенно непроизвольным смехом.

— Ясное дело, молча, — согласился он с ней, успокоившись, — все молча спят… не считая некоторых типов, вроде лунатиков… разговор-то сейчас не об этом идёт.

— Ты хочешь спросить, что мне снилось?

— Точно!

— А ты сам, как думаешь, похожа ли я на истекающего… потом человека? который, если и просыпается, то только с душераздирающим воплем.

— Короче, никаких кошмариков, — резюмировал Эдди.

— Выходит, что так.

— Ну, и что дальше? — осведомился он по-видимому о дальнейших планах на весь день.

— Что дальше? — в её голосе прозвучало удивление. — А о чём мы вчера с тобой договаривались?

Случайно он заметил её настоящий взгляд… В его глазах, это был взгляд страшного человека себе на уме; взгляд, таящий в себе нечто замысловатое. Если бы он сразу увидел в нём тот «ужас», что скрыт там очень прочным заслоном, то просто испугался бы и всё, но, когда ему приходится предполагать, что за кошмарная таинственность «там» скрывается… обыкновенным ужасом это не так-то легко назвать, когда этот «обыкновенный ужас» растягивается и возрастает, преодолевая любые высоты… Выдержать такое просто невозможно. Но Эдди об этом, видимо, не знал, может быть только потому собрался выдерживать.

— Ну вот! — разочарованно вздохнул Эдди. — Опять ты за своё!

— А что такое? — отреагировала она на его удручённость с ещё большим удивлением.

— Я-то думал…

— Что ты думал?..

— Думал, ты выспишься и позабудешь… Недаром же говорят: кто старое вспомнит, тому глаз долой. Эх ты. А ещё говоришь «я здорово спала»!..

— Что-то я тебя не пойму, Эдди. О чём ты так кручинишься?

— Я так понял, что ты собралась идти в дом старика. Так? А ты посмотри в окно!.. Тебе ничего странного не кажется? Например, то, что дом так выглядит, словно он околочен досками… Вернее говоря, словно в нём лет десять, как никто не живёт. Не кажется?

— Нет, Эдди, мой юный друг, не кажется, — неожиданно раздался чей-то до боли знакомый голос откуда-то… Словно бы, издалека. Но, если внимательнее к нему прислушаться, то можно понять, что голос «дедушки Гарта» слышится, скорее всего, из другой комнаты… Возможно даже, чёрт подери, из комнаты родителей Эдди! — Да и вообще, креститься надо, если кажется!

— Слушай, старик, — неожиданно появился за спинами этих двоих третий голос, — не пора ли тебе кончать всю эту бодягу?

Как оказалось, голос старика (Гарта) доносился не из родительской комнаты. На самом деле, старик всё это время находился здесь, просто был до такой степени невидим. Он стоял рядом с Эдди и Тиной и, видимо, охранял их покой… Сейчас, когда его заметили и обличили, он, должно быть, снял с себя свою «идиотскую шапку-невидимку»…

— Что?! — резко оглянулся этот, переставший быть привидением, старик и Эдди увидел перед собой Роберта.

— Сколько уже можно? — говорил Роберт со стариком, как с большим занудой, — заговаривать зубы маленьким детям!

Старик, видимо, для себя определил, что Роберт это про вчерашнее. Про то, как Гарт старался гипнотизировать неуверенного Эдди, стоявшего над «спящей красавицей Тинной».

— Роберт!!! — подскочила с постели Тинна, как от нетерпения. — Как тебе не стыдно?!

— А что такое?!

— Мы же с тобой в прошлый раз договаривались! И ты понял, как некрасиво подслушивать!

— Да нет, — ухмыльнулся глядящий на Роберта старик, — молодой человек, видимо, хочет донести нам нечто очень важное.

Но Эдди в это время смотрел на Тинну. Оказывается, то, какую истерику она закатила вчера, прогоняя старика, было дешёвым спектаклем! Эдди был значительно изумлён этим фактом. Тем, что, пока они вдвоём спали, проклятый старик вновь прокрался в их комнату…

— Да, важное, — поддакнул Роб.

— Что же.

— Какого хрена ты натравил её родного деда на свою внучку?

Тинна смотрела на него изумлёнными, вытаращенными глазами. Откуда этот подлец прознал такую информацию?! Она уже даже не обращала внимание на то, что вчера собственными руками вытолкнула поганого старикашку в три шеи, однако, нахал опять здесь… Больше всего её удивляло совсем другое. Сговор. Скорее всего, Роббер со стариком сговорились и разыгрывают здесь сейчас какой-то спектакль. Ведь наверняка так! Наверняка её старший брат узнал всё это от старика. А старик узнал от Эдди, потому что, до вчерашнего вечера, они со стариком были друзьями не разлей вода… «Ох, как это всё запутано!» — вздохнула про себя Тинна, не умеющая разгадать, каков должен быть итог этого спектакля, если это действительно сговор; если выяснилось, что в комнате Эдди прятался не только старик Гарт, но даже и Роберт.

— Что я сделал?! Натравил?.. — было такое лицо у старика, словно он едва сдерживается от хохота.

— Не придуривайся. Я всё прекрасно знаю. К тебе ходил её дед. Потом — с ней случилась трагедия. В смысле, «трагедия», относительно её дедушки.

— Ну-ну. Я внимательно тебя слушаю. Парень.

— Может, объяснишь? Зачем тебе это надо!

— Что надо?

— Зачем тебе вся эта бодяга.

Старик уже сразу понимал, ещё до того как Роберт договорил до конца своё дело, что он попал в какое-то неловкое положение…

— Я ничего объяснять не буду.

— Не будешь?..

— Ты не ослышался! Не переспрашивай всё время. Так, будто перед тобой находится остолоп.

— А что ты будешь?.. Вот даёт! Может, доделаешь начатое до конца? Только я что-то сомневаюсь, что ты быстро управишься. Перед тобой ещё две нетронутые семейки! Но, только, что ты будешь делать?! Кого на кого будешь натравливать?..

— Вы дерзок, мой юный друг, — хотел старик рявкнуть, но только промямлил.

— Что?! Я плохо слышу! Говорите громче.

— Я говорю, что не собираюсь ничего тебе объяснять. Кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывался?

— А что ты собираешься?

— Если ты обещаешь хранить всё в секрете, я готов… оказать вам некоторую услугу.

В руке Гарта, как в руке фокусника, появился клубок. Обыкновенный клубок ниток.

— Что это?

— Это змеи.

— В смысле?

— Попробуйте разобраться с ними.

— Ты уверен?! Точно змеи?!

— Попробуй раскрыть рот и кому-нибудь что-нибудь растрепать! Тогда ты в этом уверишься; в действительности.

Роберт не понимал, к чему он клонит. Никаких «змей» он перед собой не видел. Всё, что это было, лишь клубок с нитками. Видимо, отнятый у такой же убогой-несчастной старушки, как и он сам.

— С чего ты взял, «папаша», что это змеи? Это же обыкновенные нитки. Или ты хочешь дать их мне? Хорошо, давай. Как в той дурацкой сказке, клубок покатится, а я попрусь за ним следом, — потешался Роберт. — И знаешь, куда он меня приведёт? К твоей крезанутой бабусе! То есть, я найду эту старую каргу и отдам ей твои беспонтовые нитки. Может, она прекратит пьянствовать, да делом займётся: начнёт вязать на спицах. Это ты хочешь?

— Ты действительно очень дерзок…

— Да, дерзок! И что с того? Может, скажешь, где твоя убогая бабуся? В какой тьмутаракани она живёт и пьёт горькую, заливает одиночество? Так вот, где же её дедуся? А дедуся нигде! Дедуси бабуси нет и никогда не было, вот где.

— Да ты просто хамоват! Не то, что дерзок.

— А тебе какое дело? Отомсти мне за хамство. Укуси, попробуй! Вампирчик ты недоделанный…

— Никого я «кусать» не буду. Я хотел дать тебе эти нитки, но, вижу, ты этого не заслужил.

— Да что ты говоришь!

— Нет, это не я говорю. Это ты говоришь. Причём, посмотри: пока ты тут поливаешь меня словесной грязью, Эдди не проронил ни звука.

— Ага! — ржал Роберт над стариком. — Хочешь сказать, бери пример с Эдди: пай-мальчик. Белый и пушистый.

— Да, обхамил ты моего соседа, — посмотрел на него Эдди, подходящий к старику. — Давайте, дедушка Гарт, мне ваш клубок.

А Гарт и рад был. Он только этого и ждал: — Конечно, Эдди.

— Ты понимаешь, Роберт, что ты ведёшь себя непочтительно? — подключилась и Тина — поучать своего брата.

— Неуважительно к старшим? — всё зубоскалил тот. — Это потому, что никаких «старших» я перед собой не вижу. Только сумасшедшего, начитавшегося сказок про вампиров. Потому что только этим старики и дети отличаются: на них очень тлетворно действуют «ужастики» — они начинают нападать на людей, подыскивать себе жертв. Грёбанные серийные маньяки.

— Но ведь ты же сам себе противоречишь! — всё не успокаивалась Тина. — Сначала ты обзываешь его «вампирчиком недоделанным», насмехаешься, будто бы он начитавшийся вампирских баек сумасшедший, а теперь говоришь «серийные убийцы»… Ты как-то определись, кто по-твоему на самом деле дедушка Гарт — серийный убийца или «недоделанный вампирчик»?

— В том-то и дело, что он никто. Поняла, кто он такой? Но это моё личное мнение. Если человек дожил до глубокой старости и до сих пор не обзавёлся хотя бы маломальской семьёй, то навязываться в дружки и соваться к маленьким детям в комнату — последнее дело.