Солнечный ветер

Глава 7

— И всё же, постарайтесь вспомнить, — без лишнего напора, но твёрдо произнёс Омар. — Может быть не знакомые, не друзья. Может, новые постоянные покупатели, или ещё кто-то в этом роде. Какие-то люди в окружении вашего мужа, которых вы прежде не знали, понимаете? Которые появились недавно, и с которыми он вас не знакомил.

Женщина, сидящая за столом напротив него, лишь всхлипнула и отрицательно мотнула головой, продолжая комкать носовой платок. Следователь со вздохом отвёл взгляд и потёр лоб. Работать с плачущими женщинами — сущая пытка. Не столь оттого, что это тяжело, сколько потому, что чувствуешь себя последней свиньёй. Особенно если допрашивать приходится родственницу погибшего или свидетельницу какого-нибудь шокирующего события. В таких случаях обычно лучше не спешить, дать успокоиться. Но со дня гибели торговца винами прошло уже полмесяца, куда ещё-то… Тем не менее, супруга несчастного ударялась в слёзы при любом воспоминании о нём, и с большим трудом отвечала на вопросы. Возможно, так выглядела настоящая любовь — следствию от этого было не легче. Впрочем, Пер-Шаври успел прийти к выводу, что многого из этой зацепки не вытянуть при любом раскладе, и мучить вдову дольше ни к чему.

— Что ж, спасибо за то, что пришли, — Омар вытянул из-под бронзовой подставки под перья маленький листочек, чиркнул на нём свою роспись. — Я понимаю, вам это было непросто, и обещаю, что вас больше не побеспокоят до получения результатов. Вот, возьмите пропуск. В коридоре ждёт жандарм, он проводит вас до выхода.

Женщина взяла листочек и также молча, даже не попрощавшись, вышла. Оставшись один, следователь повёл плечами, заложил руки за голову, откинулся в кресле, выпрямляя спину. Обвёл помещение взглядом. Кабинет был, конечно, так себе. Пер-Шаври уже точно не помнил плана здания, но, кажется, раньше здесь была кладовка — её попросту очистили от хлама и снабдили мебелью. В обиде он не был — ему предоставили стол со множеством ящиков, удобное, хотя и потёртое кресло, пару стульев, несгораемый шкаф с замком, вешалку, настенный светильник. А большего следователю и не требовалось. Вот на гостей кабинета обстановка действовала несколько угнетающе. Единственное окошко под потолком, забранное решёткой, и голые стены делали комнату похожей на подземный карцер, даром, что располагалась она на втором этаже. Иногда это больше мешало, чем помогало. Вот как сейчас, например. Пожалуй, вдову виноторговца следовало допросить в более уютной обстановке, на дому, например, но на сегодня она была не единственным посетителем. Пер-Шаври уже вторые сутки работал со второстепенными свидетелями — людьми, которые сами не имели прямого отношения к расследуемому делу, но могли что-то видеть или слышать краем уха. Таких набралось преизрядно — военные, обыватели, даже полицейские и агенты СБП. Понятное дело, обрабатывать каждого индивидуально Омар не мог — пришлось действовать по примитивному шаблону. Даже и при таком подходе удалось вытрясти некоторое количество любопытных фактов — пока что, по большей части, бесполезных, но обещающих стать ценными в будущем, по мере развития дела. Каждому фактику — своё место в логической сетке. В этой воображаемой сети есть большие узлы, ключевые факты и выводы, и сотни мелких, вспомогательных, и каждый новый узелок заставляет сеть сжиматься, приближая разгадку. Нужно лишь правильно их расположить…

В дверь постучали.

— Да, войдите, — Омар сел ровно, зачем-то берясь за пустое перо. Оказалось, что от размышлений его отвлёк Фредерик цур Горберг.

— На сегодня закончили со свидетелями? — поинтересовался молодой коллега, садясь на «свидетельский» стул.

— Не только на сегодня, — медленно ответил старший следователь, всё ещё думая о чём-то своём. — Вдова виноторговца была последней, дальше — одни фигуранты, вроде Нарции Ви… Ви… Тьфу, служанки адмирала Каррисо, в общем.

— Я не совсем понимаю, зачем вы привлекли вдову. Там же явно работа для криминальной полиции — классифицировано как ограбление…

— Горберг, вы что? — неожиданно оживился Омар. — Торговец, продавший Реймонду фок Аркенау вино, впоследствии оказавшееся отравленным, умирает насильственной смертью чуть не на следующий день после покушения — и вы говорите, что это дело для полиции?

— С вашим… глубинным подходом вы рискуете утонуть в фактах, — нахмурился Фредерик. — «Принцип бритвы», помните? «Отсекай лишнее». Убийство виноторговца могло бы быть связано с делом, если бы вино отравили до покупки. Если фок Аркенау сам выбрал лавку, в которой его приобрёл, заранее отравить вино могли лишь при условии, что он уже был в сговоре. Что возвращает нас…

— Я понял, — поднял ладонь Омар. — У вас есть сведения о том, кто осматривал место гибели торговца?

— Нет, но я могу найти, если вам нужно.

— Буду благодарен. Время сейчас… — Пер-Шаври щёлкнул крышкой брегета. — Ну да, пять часов вечера, успею. Съезжу на место, осмотрю его. Пришлите туда же этих полицейских.

— Боже, Омар, прошло больше двух недель, что вы думаете там найти можно? Не пустырь загородный ведь, давно уже всё убрали и истоптали…

— Если бы я знал, что найду, то не ехал бы, — ухмыльнулся следователь, поднимаясь с кресла. — Возьму казённую карету…

— Какое… интересное местечко. Даже, я б сказал, странное, — заметил Пер-Шаври, оглядываясь. Фредерик малость приврал — владельца винной лавки убили именно что на пустыре. Только не загородном. С этого крошечного пяточка узенький, недлинный проулок вёл на вполне людную улицу, которая вскоре смыкалась с одним из главных столичных проспектов. Просто окружающие здания так расположились, что образовали немного свободного пространства. Напротив входа на пустырь поднималась глухая стена какого-то павильона, с боков его ограничивали стены жилых инсул. Причём, словно специально, первые их этажи занимали лавки и мастерские — обращённые, понятное дело, на улицу и во дворики. Со стороны пустыря окна и двери заколотили и закрасили. Укромный такой уголок, особенно ночью… Нет, тут ходили, понятное дело. Здания стояли не вплотную, и между ними можно было пробраться на соседнюю улицу или в один из дворов, срезая путь — чем местные жители частенько и пользовались. Но от посторонних взглядов этот клочок земли был закрыт неплохо.

— Судя по отчёту коронера, горло покойного перерезали необычным образом, — Омар повернулся к двум полицейским, ждущим чуть в стороне. Один из них был местным районным инспектором, второй, сержант, состоял в патруле, что первым прибыл к месту убийства. Цур Горберг выловил и прислал их с похвальной быстротой — прибыли оба чуть не одновременно с Омаром, причём своим ходом.

— Не совсем не обычным, — ответил инспектор, хмуро теребя ус. — Судя по характеру разреза, использовали струну, проволочную удавку, или что-то ещё в таком роде. Просто так уж повелось, что если не ножом — значит, необычно.

— А струной, значит — обычно?

— Ну… как сказать… — почему-то смутился полицейский. — Не экзотика это какая-нибудь, в городских бандах вполне в ходу. Только вот не у грабителей. Грабители, они «мокрого дела» не любят, а удавка — это гарантированное убийство. Ножом хоть пригрозить можно, поранить. Струна или проволока — только чтоб сразу убить. Здесь же вроде как ограбление… Труп до нитки обобрали.

— Значит, вы проверили, и никто из местных…

— Никто. Уж местная шпана первая бы узнал, появись новый отморозок. И, смею заметить, до сих пор не совсем ясно, что покойный здесь делал вообще.

— Тут я с вами соглашусь, инспектор, — задумчиво покивал Пер-Шаври. — По показаниям вдовы, в тот вечер он сказал, что ушёл по делам, в торговый квартал, а это совсем в другой стороне… Да вы и сами знаете, это же вы показания снимали… — Омар стукнул по земле тростью. — Где и как лежало тело?

— Здесь, справа, если смотреть от входа, — показал сержант-патрульный. — У самой стены здания. Головой в ту сторону.

Следователь подошёл к указанному месту, присел, потрогал брусчатку кончиками пальцев. Ничего, конечно. В столице даже пустыри мощёные, а что может остаться на камне? Тут уже давно всё осмотрели, и если чего-то не углядели более молодые глаза…

— Убили здесь же? Из доклада патруля я не совсем понял…

— Мы и сами не сразу поняли, — пожал плечами сержант. — Мостовая же, следов волочения нет. Но поза странноватая — слишком вытянутая. И шляпа лежала слишком далеко от покойника.

— Мы потом долго изучали брызги крови, — включился инспектор. — По ним уже определили достаточно точно. Напали на него, когда он стоял вот тут, где шляпу нашли — прямо напротив выхода с пяточка.

— Тащили его спиной вперёд?

— Ну да, видимо, продолжая затягивать удавку. Умело, кстати — вся кровь покойному на грудь лилась, убивший вряд ли запачкался. Где-то тут опустили тело на спину и, уже лежащего, отволокли вбок.

— То есть, получается, когда на торговца напали — он стоял лицом к проулку? — Пер-Шаври выпрямился, и снова обвёл место преступления взглядом, пытаясь мысленно реконструировать ход событий.

— Вполне вероятно, — не стал спорить инспектор.

— То есть, либо он собирался уходить, либо убегал от кого-то, кто уже был здесь. Так как сомнительно, что он пришёл из дворов…

— Он живёт не в этом квартале, и вряд ли мог знать, как тут срезать путь.

— Вот именно… — Пер-Шаври глубоко вздохнул, испытав неожиданное чувство брезгливости. Посреди столицы — затхлый закуток, где запросто могут убить человека, и труп обнаружат только на следующий день… — Ладно. Тогда всё. Вы свободны. Можете воспользоваться коляской, которая меня привезла.

— А вы? — поднял брови сержант.

— Проедете со мной по проспекту до Круглой площади, я там сойду. Пешком пройдусь. А вы езжайте, куда вам надо…

— Спасибо, господин следователь, — кивнул инспектор.

Когда они выходили с пустыря, Омар отлично представлял себе, как переглядываются за его спиной полицейские. Всё, что он тут выяснил, можно было извлечь из бумаг без большого труда. Омар, впрочем, теперь и сам не был уверен в осмысленности своего поступка. То, что с убийством не всё ладно, подозревал даже обычный полицейский, не знакомый с историей об отравлении. Однако улик вокруг этого преступления почти не имелось — классический «мёртвый груз», как говорят в районных отделениях. Труп есть — следов и свидетелей нет. И делай, что хочешь… Посетив место, где лишился жизни несчастный торговец, лично, следователь СБП смутно надеялся отыскать нечто, способное дать расследованию толчок, вывести его из дебрей догадок на новый уровень. Не вышло. Да и вряд ли могло выйти. Ну и ладно, у него в любом случае есть дела в городе…

Распрощавшись с полицейскими, Омар немного погулял по Круглой площади — маленькой и очень уютной, обстроенной старыми домами, с фонтаном из пожелтевшего мрамора в центре. Посидел на скамейке, глядя на темнеющее небо, потом встал, выбрал, не сразу вспомнив, нужную улицу и зашагал по направлению к дому. Идти было не меньше часа, следователя это вполне устраивало.

Спутник присоединился к нему спустя несколько минут. Просто появился сбоку и зашагал рядом, словно они с самого начала шли вместе.

— Какие новости? — не оборачиваясь к нему, поинтересовался Пер-Шаври. Прохожих вокруг хватало, однако никто не задерживался рядом более чем на секунду-другую, и вряд ли мог понять, о чём они беседуют.

— За три дня много накопилось, — хмыкнул агент его личной сети, засовывая руки в карманы потёртого сюртука. — Самая свежая — не более трёх часов назад в порт столицы на личной яхте прибыл Александр фок Аркенау.

— Ого, — без малейшего удивления отозвался следователь. — Папенька нашего фигуранта, Реймонда, верно?

— Вам виднее.

— Напомни мне как-нибудь выяснить, почему фок Аркенау до сих пор нетитулованные. Ведь давно уже могли бы быть баронами. А если б постарались — то и графами.

— Напомню.

— Извини. Продолжай.

— Вместе с ним с яхты сошло тридцать два человека. Из них как минимум пятнадцать — вооружённая охрана. Насчёт ещё пяти мои ребята не уверены. Других членов семейства Аркенау среди прибывших нет.

— Хм… И что делали?

— Из порта сразу направились на перекрёсток Второй Ивовой и Черноречной, в трактир «Паучий хвост». Фок Аркенау снял его сразу на месяц, полностью. Уже занятые комнаты тоже выкупил. Очистил здание от посторонних, на входе поставил своих людей. Обратно теперь даже хозяев трактира не впускают. Что он там делает — мы не знаем. Связаться ни с кем не пытался, ни с родственниками, ни со знакомыми, ни, как вы предполагали, с адмиралом Каррисо.

— Ещё успеет, — качнул головой Омар, останавливаясь на перекрёстке, чтобы пропустить омнибус. Вот ведь чудо техники, тягловозы почти утоплены в специальные ниши корпуса, кажется, будто длинная общественная карета едет сама. — Времени мало прошло… Кстати, о Каррисо. Что с ней?

— Вчера она читала лекцию, — сообщил агент, когда они двинулись дальше.

— Лекцию?

— Позавчера адмирал заказала малую аудиторию для выступлений в Адмиралтействе и разослала приглашения ряду флотских чинов. В основном среднего ранга, и из числа её личных знакомых. Среди присутствовавших на выступлении наших людей не было, но, судя по собранной информации, Каррисо рассуждала о перспективах применения малых кораблей, вооружённых торпедами. Понятно, почему из высшего командования никого не пригласили — она, видите ли, считает, что линейная тактика флота на грани устаревания, и скоро может вообще стать бесполезной. Я в этих делах мало смыслю, но знаю, что корабли всегда воевали, строясь в линии. Так что идея даже не смелая, безумная… Руководству такие обычно не нравятся, как можно догадаться.

— Дашь мне материалы, почитаю с удовольствием… Или нет, не надо. Я поговорю с самой Эльдой при случае — так будет лучше. А чем-нибудь… по нашему профилю она занималась?

— Ещё как, — агент усмехнулся краем рта. — Я даже не знаю, когда она ухитрилась лекцию подготовить. Госпожа Каррисо постоянно с кем-то общается, и активно расширяет свой круг знакомств. Подробности я вам передам в письменном виде, самое важное, что сейчас она пытается вскрыть подноготную следователя Фредерика цур Горберга.

— Логично. Если она не верит в виновность молодого Аркенау, то предположить, что следователь пристрастен — первый шаг, — Пер-Шаври поскрёб щетину на щеке и перебросил трость в левую руку. — И?

— Получается плохо — доступа к архивам СБП у адмирала нет, конечно. А побочные источники информации остались на той планете, откуда перевели Горберга. Он ведь даже знакомыми не успел пока обзавестись толком…

— Верно… — протянул Омар. — А мне вдруг стало интересно — почему мы сами-то так вяло эту линию разрабатываем? Вообще, я планировал прощупать коллегу попозже, но раз уж Каррисо занялась им, то тоже усилим нажим в этом направлении. Внутренние источники я сам подниму, а вы беритесь за периферию. Только ласково, нежно — если вляпаетесь, проблемы будут в первую очередь у меня.

— Вот уж не учили бы…

— Не буду. Это всё?

— Конверт с подробностями передадут завтра.

— Тогда исчезни. Увидимся.

Спутник приотстал, и вскоре наверняка пропал в одном из переулков — Омар не оглядывался. Теперь он просто гулял в своё удовольствие.

Время было замечательное. На город уже опустилась ночная тьма, однако уснуть он не успел. Спешили пешеходы, брякали по камням колёса экипажей и самоездов, звучали голоса — всё как днём, только поспокойнее, и на небе видны звёзды… Ну и ещё — золотистый свет фонарей и витрин, заливающий тротуары, разумеется. Пер-Шаври, родившийся и провёдший всё детство в крошечном городишке, где с закатом вся жизнь замирала, любил ночную столицу. И особенно — небесный купол над ней. На востоке, над промышленными кварталами, вечно парили трубы заводских реакторов. Двадцать лет назад их там почти не было, но с каждым годом число росло — как и размеры. Энергия солнца и ветра не покрывали уже всех нужд города. Гудящие поля ветряков и сияющие башни солнечных батарей уступали место пыхтящим бетонным коробкам… Тяжёлые облака пара затейливо подсвечивались с земли, и были видны из любой точки стольного града. На северо-западе ни на миг не прекращался густой звездопад — причём яркие точки летели как вниз, так и вверх. Там работал гражданский порт, и корабли всех размеров, парусные и реакторные, сияя бортовыми огнями, заходили на посадку или поднимались на орбиту. А настоящие звёзды просто мерцали на положенных им местах — серебристые, золотистые, красноватые, голубые, янтарные… И этого было достаточно.

Старый следователь никогда не позволял себе расслабиться до конца, и, уже подходя к родной инсуле, резко вспомнил, что должен сделать ещё кое-что, прежде чем возвращаться в родные пенаты. Завернув в последнюю по пути булочную, неоригинально названную в честь столицы (первая буква на вывеске куда-то делась, в результате название теперь напоминало то ли о рогах, то ли о рагу), Омар убедился, что свежего хлеба не осталось, приобрёл длинный батон утренней выпечки, сунул его подмышку, и с чувством до конца выполненного долга направился домой, поглядывая по сторонам. Деревья на этой улице аккуратно подстригали, придавая кронам шарообразную форму. Одно из них сейчас густо обсели светляки-колибри, отчего оно сияло не хуже новогоднего. Казалось бы, эти забавные люминесцирующие существа в городскую черту залетать не любят, а тут — целая стая, и прохожих не боятся. Пер-Шаври счёл это хорошим знаком. Правда, вполне вероятно, адресованным не ему — по улице сколько народу ходит…

У подъезда господин Ротенкомпф, жилец первого этажа, заливал смесь в фонари. Поздоровавшись с ним, Омар неторопливо поднялся на свой этаж, достал ключи и замер, глядя на дверь квартиры. Сторожок из тонкой нитки, который он по привычке оставлял, уходя надолго, исчез. Пока его не было, дверь кто-то открывал. При том сейчас она была заперта, и никаких следов работы отмычкой на новеньком замке следователь не разглядел.

— Если сегодня обойдётся, надо будет и на себя охрану повесить… — пробормотал он, зачем-то поудобнее перехватывая батон. Сунул ключ в скважину, провернул. Отпрянул, быстро доставая пистолет. Ничего не произошло. Тогда Пер-Шаври открыл дверь до конца, заглянул в прихожую, с опаской вошёл — держа в руке пистолет и прижимая батон левым локтем. Также осторожно заглянул в гостиную. Там, в освещённой единственной лампой комнате, его ждали.

— Добрый вечер, Омар, — приветствовал его человек, сидящий в одном из мягких кресел, в дальнем углу.

— Ах, это вы… — следователь с облегчением выдохнул, убрал пистолет и опустился в другое кресло. Прислонил к нему трость. Положил батон на газетный столик. — Чем обязан?

— Ваше текущее дело.

— Из-за этого вы заставили меня ходить по собственному дому в уличных ботинках? Я отсылаю копии отчётов.

— Отчёты — это отчёты. Я хотел поговорить с глазу на глаз. Мне нужно ваше мнение, ваши рассуждения.

Пер-Шаври со вздохом встал, шагнул к одному из шкафчиков. Достал из него графин с прозрачной жидкостью и рюмку. Наполнил её, выпил. Не глядя на гостя, произнёс:

— Приходите через неделю.

— Вам нечего сказать?

— Скорее, наоборот, — Омар вернулся в кресло, закинул ногу на ногу, сплёл пальцы. — У беглецов сто дорог, у погони — одна. Через неделю я назову вам её — верную. Скорее всего. Но сейчас — точно нет. Могу только перечислить сто имеющихся на данный момент. Массу версий и предположения. Однако не буду. Это долго и бессмысленно.

— Мы могли бы порассуждать вместе.

— Вы обещали не лезть в мою работу, ваша светлость. Ваш ум не вызывает у меня сомнений, но у вас своё дело. Я же не предлагаю вам помощь в…

— Хорошо, оставим. Просто мы не знаем, есть ли у нас время. И верно ли мы тратим ресурсы. Сложность ситуации неочевидна.

— Не извольте беспокоиться. Ситуация — определённо не то, чем кажется. Оставлять её на самотёк было бы ошибкой. Повторяю — приходите через неделю.

— Что ж… И ещё одно — когда вы встретитесь с фок Аркенау?

— Как только поймаю, не раньше.

— Прекратите. Со старшим фок Аркенау.

— Как только поймаю младшего. Не раньше.

— Омар…

— Ваша светлость, прошу вас.

Гость молча встал, подхватил с подлокотника плащ и вышел в прихожую. Хлопнула дверь. Пер-Шаври с минуту посидел неподвижно, разглядывая разводы на потолке, потом отломил кусочек булки, забросил в рот и принялся меланхолично жевать…

Следующие дни Омар занимался преимущественно чисто умственной деятельностью. Со стороны могло показаться, что он бьёт баклуши — листает давно прочитанные документы, сидит в кабинете, глядя в потолок или выводя каракули карандашом на бумаге. Единственное, что он сделал заметного за это время — утащил со склада конфиската сифон для минеральной воды. Теперь здоровенная стеклянная колба, металлический баллон с углекислым газом и устройство-смеситель с медным краником украшали дальний угол его рабочих апартаментов.

На самом деле следователь ждал развития событий и, пользуясь моментом, наводил порядок в собственной голове. У него начала складываться… нет, ещё не целостная картинка происходящего — только зыбкий призрак, примерное представление того, в каком направлении стоит вести мысль. Прилаживая очередной второстепенный факт в логическую схему, он вдруг по его следствию, по выводу из него смог найти место для другого факта, а из того — для следующего. Цепочка рассуждений оборвалась на третьем пункте, однако процесс пошёл. Критическая масса информации, дающая право не только предполагать, но и делать окончательные выводы, почти накопилась. Оставалось всего ничего. Какое-нибудь значимое событие, которое удастся полностью раскрутить, или ряд второстепенных данных — но такие обычно появляются в связи с чем-то более глобальным… Что-то должно произойти или раскрыться…

Но и до того терять время не стоило. Для начала, следователь краем глаза приглядывал за главой семейства фок Аркенау, который плотно осел в снятом трактире, и не показывался наружу. Уже на следующее утро он разослал часть своих людей в качестве курьеров — по вполне ожидаемым адресам. Знакомые в полиции, армии, канцелярии. Установить содержимое разносимых курьерами писем пока не удалось — Омар осторожничал, ограничиваясь лишь отслеживанием перемещений, внешним наблюдением. Один из людей Александра навестил и Эльду Каррисо, передав ей запечатанный конверт, однако, вопреки ожиданиям следователя, встретиться с ней лично отец Реймонда не пытался. Сама инородка вела себя предсказуемо, собирая интересующую её информацию по открытым каналам.

Помимо того, Пер-Шаври направил пару агентов порыться в архивах, вызнать биографию цур Горберга. Вообще-то, чисто формально ему самому это сделать было куда проще и безопаснее. Стоило подать официальный запрос, и все бумаги лежали бы на его столе. Вот только Омару не хотелось, чтоб об этом узнал сам Фредерик — а он бы непременно узнал. Версия о том, что в чертовщине, творящейся вокруг дела об отравлении, каким-то образом замешан ведущий его следователь, была, пожалуй, наиболее неприятной. А, кроме того — сулила самые большие проблемы. Разрабатывать её нужно было с огромной осторожностью, допуская, что здесь имеется интерес самого следователя, кого-то из высокопоставленных сотрудников СБП… или кого-то, способного оказывать влияние на высокопоставленного сотрудника СБП. При том вариант был отнюдь не самый перспективный, а затрат сил требовал огромных. Потому Пер-Шаври тянул, стараясь сперва разобраться с более мелкими проблемами и высвободить все собственные, не завязанные на Службу Безопасности ресурсы. Даже теперь он ограничился сбором самых общих сведений. Получалось, что Фредерик цур Горберг, выходец из бедной семьи мелких хокландских дворян, тридцати четырёх лет от роду, холостой, служил в одной из дальних южных провинций. Сперва в криминальной полиции, затем в СБП, последовательно, хотя и весьма быстро поднимаясь по карьерной лестнице — до старшего следователя. Так вот служил, служил потихоньку, а потом раз — и был переведён в столицу в связи с дефицитом кадров. Имеет мелкие награды за выслугу, более ничем не примечателен. Так его описывали официальные досье. А вот неофициальные сведения, вроде личных связей, ещё предстояло собрать. Агенты, которым было поручено этим заняться, обещали предоставить комплексный отчёт дней через пять. Омар возлагал на него определённые надежды, однако судьба распорядилась иначе. Событие-катализатор произошло раньше.

На третий день после выезда к месту убийства лавочника, ближе к вечеру, когда здание СБП начало пустеть, в кабинет Омара без стука вошёл человек в мундире жандарма. Пер-Шаври, уже складывавший бумаги в ящик стола, вскинул голову, и удивлённо поднял брови:

— Ты чего сюда явился?

— Вы сказали — «в случае большой срочности»…

— И что за срочность? — следователь со стуком задвинул ящик, запер его на ключ.

— Сегодня ночью наблюдаемая нами Эльда Каррисо должна встретиться с неким информатором, обещающим раскрыть некую информацию о цур Горберге.

— Она с такими информаторами всю прошедшую неделю встречается. Если можно назвать «информаторами» её собственных друзей из жандармерии и обывателей, которых Фредерик когда-то допрашивал по паре дел. Чем же этот особенен?

— А вот теперь — интересный момент, — человек в васильковом мундире присел на стул. — Мы не смогли установить, кто он, и как она на него вышла. О том, что встреча запланирована, узнали только сегодня, почти случайно. Потому я и сообщаю в последний момент — мы отчаянно пытались хоть что-то выяснить. Ни-чер-та. Уж простите. Остаётся отследить непосредственно на контакте.

— Понимаю… — мрачно кивнул Пер-Шаври. — Неожиданный поворот. Чтоб охранка, да чего-то не знала, а? Кто б поверил… Правильно, что не стали разводить самодеятельность.

Следователь встал из-за стола и направился к вешалке.

— Растворись отсюда. Я сам всё организую и пригляжу за выполнением.

— Нужно только ваше решение, мы и сами можем сработать.

— Можете, не обижайся, — Омар надел шляпу и надвинул её на лоб. — Только засиделся я в кабинете, мочи нет… Вреда вам от меня не будет, верно?

Каррисо стояла прямо под уличным фонарём, словно на мостике — заложив руку за спину и расставив ноги на ширину плеч. Наблюдать за ней было удобно даже из тёмного переулка, где притаилась карета охранки, успешно маскирующаяся под ночного извозчика. Завернувшийся в плащ кучер, казалось, дремал на облучке, фонари не горели, окна экипажа были задёрнуты шторками. Тем не менее, стоял «извозчик» так, что сидящему внутри Омару было всё отлично видно через узенькую щёлочку в занавесях. Да и кучер, вроде бы понуривший голову, отнюдь не спал, присматривая за адмиралом с помощью лежащего на коленях зеркальца. Кроме него и группы внешнего прикрытия, следователь взял с собой ещё двух полевых агентов — неприметного, но очень толкового Отто Шнипке, а также щуплого инородца Кшу Ук-Хшу, напоминающего ящерицу вытянутым черепом, грубой кожей, немалыми когтями и манерой двигаться. Оба занимали диванчик напротив, и делали вид, что не скучают. У инородца, больше работавшего в засадах, чем в слежке и сопровождении, получалось лучше.

— Она там почти час торчит, — тихонько произнёс Отто, оттягивая шторку со своей стороны. — И как не мёрзнет? Каменная она, что ли.

— Потому что не холодно, потому и не мёрзнет, — также полушёпотом ответил Омар, не глядя на агента. Каррисо, действительно прибывшая около часа назад в обычной съёмной коляске (которую тут же отпустила), всё это время торчала на месте почти недвижимо. Поводила плечами, переступала с ноги на ногу, оглядывалась — но не более того. Даже шага в сторону не сделала, хотя большинство людей на её месте уже давно прислонились бы к фонарю или начали б прохаживаться туда-сюда. Впрочем, Омар уже убедился, что терпения и выдержки инородке было не занимать.

— Ну да, весна нынче… Хм… — Шнипке замолчал, поняв, что начальство не расположено к беседе. Прошло ещё несколько минут. Тонко жужжала какая-то мошка, ухитрившаяся пробраться в салон. Каррисо на той стороне улицы, казалось, разглядывала носки своих ботфорт. Омар, не удержавшись, отвернулся, зевнул, снова глянул в щёлку, и тут же подобрался.

— Внимание, парни…

Проезжавшая по улице неприметная карета вдруг свернула к обочине и остановилась напротив адмирала, загородив женщину от наблюдателей. Пер-Шаври вгляделся. Простенький экипаж, никаких украшений. Корпус окрашен коричневой краской, окна зашторены. Запряжён парой тягловозов серой масти. Кучер одет просто, опять же без очевидных примет…

— Ни черта не видно, — пожаловался Отто. — Что они там делают?

— Рхасгхаваривают. Хштож ехщщё, — подал голос его напарник. Язык он знал отлично, но из-за устройства органов речи говорить без акцента не мог.

— Не думаю, что они будут обсуждать серьёзные вопросы прямо тут, — качнул головой Омар. — Скорее всего, покатаются по кругу, и обсудят всё в карете. Наша задача — отследить, куда информатор поедет после того, как расстанется с адмиралом. Вот тогда…

Он не договорил. По ту сторону «наблюдаемого» экипажа, там, где должны были стоять Каррисо и её собеседник, вдруг полыхнуло зелёное пламя, вжикнул выстрел. Кучер информатора вскочил на ноги, замахнулся на кого-то электроплёткой — и кулём повалился с козел на мостовую, сражённый прилетевшим откуда-то сверху мушкетным зарядом.

— Дьявол! — воскликнул Шнипке, хватаясь за пистолет. Омар молча оскалился, тоже доставая оружие и готовясь выскочить наружу. Не понадобилось. Обращённая к наблюдателям дверца распахнулась, оттуда стрелой вылетел лысый мужчина в городском костюме, подхватил плётку, вскочил на облучок и стеганул тягловозы. Карета рванула с места, и следователь увидел Эльду — лежащую навзничь на тротуаре. Испугаться за неё он не успел — инородка приподнялась на локте, вскинула правую руку. В её ладони ярко сверкнуло, из «кормы» удаляющейся повозки полетели щепки…

— Давай туда, помоги, если надо, зря не светись! — скороговоркой выпалил Пер-Шаври, пихая в спину Отто. — Ян, гони!

Стоило полевому агенту спрыгнуть на мостовую, как «извозчик», взревев моторами, пустился в погоню. Выскочив из переулка, он развернулся, едва не встав на два колеса, и помчался вдоль по улице, подпрыгивая на выбоинах. За окном мелькнули чёртов фонарь и стоящая на коленях, держащаяся за плечо Каррисо, прижавшая к голове уши. Встала сама, значит, ничего серьёзного…

— Бхудхем бхрать? — зачем-то поинтересовался Ук-Хшу.

— Ну не отпускать же теперь, — буркнул Омар, снимая с замка пистолета предохранительные щёчки.

— Я пхшёл… — агент на полном ходу открыл дверь и, опираясь на неё сперва локтем, затем ногами, вылез на крышу. Оттуда перебрался на козлы, уселся рядом с кучером. Омар захлопнул за ним створку, опустил стекло со своей стороны, высунулся наружу. Преследуемая карета успела оторваться метров на двадцать, и фору уверенно сохраняла. Кшу потянул из-за пазухи длинный кавалерийский пистоль.

— Стрелять только наверняка! — рявкнул следователь, перекрикивая ветер. Вокруг были жилые дома, да и оставаться без стрелкового оружия не хотелось — пистолет по такой тряске не зарядишь.

— Ях пхрыгхну! — ответил агент.

— Ну смотри… Ян, жми!

Когтистый инородец действительно имел неплохие шансы перепрыгнуть с одной кареты на другую, не убившись, только для этого требовалось приблизиться почти вплотную. Преследуемый экипаж мчал со всех колёс, иногда начиная дико вилять — то ли возница терял управление, то ли пытался сбить прицел возможным стрелкам. В такие моменты он сбавлял скорость, и карета охранки сокращала разрыв на полметра-метр. На одном из перекрёстков «информатор» свернул вправо, чуть не перевернувшись. Вслед полетела трель полицейского свистка — нарушителей заметил ночной патруль. К сожалению, пеший. «Извозчик» вписался в поворот осторожнее, приотстав, а Пер-Шаври вызвал в памяти карту района. Улочка, по которой они теперь катились, была отнюдь не тупиковой. Она вела к складским кварталам, и дальше, вливаясь в шоссе, ведущее из города.

— Так упустим! — крикнул, чувствуя что-то вроде азарта, следователь. — Ян, загони тварей, но скорости прибавь!

Кучер, прошипев что-то возмущённым тоном, огладил тягловозы искрящейся плетью по бокам. Удар тока сжёг ограничители, и самотяги ускорились. Кажется, запахло палёной резиной — то ли от двигателей, то ли от колёс несчастных механизмов… «Извозчик» сократил дистанцию метров до семи… Вильнул в сторону, уворачиваясь от столкновения с едущей навстречу подводой, гружёной досками… Снова сблизился с преследуемым, подобравшись на пять метров… Ещё ближе…

Пер-Шаври опасно высунулся в окошко, целя в возницу из пистолета. Кшу привстал, сунул пистолет в зубы, сжался пружиной, готовясь к прыжку…

Ударивший с крыши одного из жилых зданий красный луч пронзил правый тягловоз «извозчика». Карету начало заносить, и Омар нырнул в салон, растопырил руки и ноги, цепляясь за что получится, пытаясь зафиксировать себя «в трёх измерениях». Успел. Экипаж, долю секунды пробалансировав на двух колёсах, повалился на правый борт и заскользил по мостовой, крышей вперёд, разбрасывая обломки. Уцелевший самотяг при этом тоже опрокинуло, вздёрнуло в воздух — но оглобля не выдержала, треснула, и он кувырком покатился рядом с каретой, брызжа осколками солнечных батарей. Омар ухитрился оказаться в вертикальном положении и уберечь голову. При этом ещё и решая сложную дилемму — остаться внутри или вылезти? Если это засада по всем правилам, то снаружи он станет отличной мишенью. Но и стенки кареты — то ещё укрытие… Экипажу потребовалось несколько секунд, чтобы полностью остановиться — и к этому моменту Пер-Шаври всё решил. Как только тряска прекратилась, он локтем выбил дощечку под передним диванчиком, вытащил из открывшейся ниши драгунский карабин, оборвав удерживающие его тонкие проволочные крепления. Стволом распахнул левую дверцу, ставшую теперь потолочным люком. Закинул оружие наверх, подпрыгнул, ухватился за порог. С пыхтением и оханьем подтянулся, перевалился через край, успев стянуть за ремень ружьё. Хотел приземлиться на полусогнутые, но просто шлёпнулся на задницу. Шипя от боли, прижал карабин к груди, перевёл дух. От первого стрелка его теперь укрывала вся масса повозки. Правда, стреляли из чего-то вроде охотничьей ручницы для забоя слоноящера, которой прошить карету насквозь — раз плюнуть.

Пер-Шаври, превозмогая боль во всём теле, встал на одно колено, сглатывая и тяжело дыша, вскинул к плечу карабин, выглянул из укрытия, быстро пошарил стволом по срезам крыш, снова спрятался. Выглянул с другой стороны, выждав чуть дольше. Никто в него не стрелял. Очевидно, стрелок сделал своё дело и скрылся. А «информатор», наверняка ложный, кавычки тут уместны, свернул сюда вовсе не стремясь затеряться на складах — у него просто был предусмотрен запасной вариант.

— А, шяйтана… — пробормотал Омар, садясь, выпрямляя ноги и прислоняясь спиной к днищу кареты. Наконец-то огляделся. Вся проезжая часть была усыпана деревянными и металлическими обломками. С треском горел подстреленный тягловоз. Совсем рядом, оказывается, стоял, держась за фонарный столб и мотая головой, Кшу. В него, что характерно, тоже никто не стрелял. Вдалеке слышались свистки — на такой шум с иллюминацией должны были сбежаться полицейские со всех окрестностей.

— Шяйтана, — повторил следователь, утирая пот со лба. На ладони осталась кровь — где-то он всё-таки приложился. — Хочу кое с кем поговорить…

Глава 8

— Думаю, этот стакан будет лишним. Если вы не планируете напиться в хлам, конечно.

Реймонд, помедлив, со вздохом опустил поднесённую было к губам кружку рома. Подумав ещё пару секунд, отодвинул её подальше.

— Один стакан крепкого пойла успокаивает нервы, второй делает тебя глупым, третий ставит на четвереньки и превращает в свинью, — ночной знакомец — столь своевременно появившийся пару часов назад наёмник, уселся за стол напротив лейтенанта. — Забыл, чьи слова, однако сказавший это явно не умел пить. Впрочем, по сути он был прав, с дозой только ошибся.

— Я тоже пить не мастер, — признался Реймонд, глядя на собеседника исподлобья. Офицер — плечистый темноволосый мужчина лет сорока, смуглый, с кривым, не раз ломаным носом — где-то нашёл время, чтобы одеться. Если сам бывший адъютант просто сунул ноги в сапоги, даже не заправив штанины в голенища, да накинул прямо поверх рубашки оружейную перевязь, то его случайный союзник выглядел так, словно ночью и не ложился спать. Зачем-то застёгнутая под горло куртка из жёсткой кожи, пояс с оружием, солдатские брюки, заправленные в высокие сапоги с металлическими набойками на носках и креплениями для шпор-разрядников — всё сидит аккуратно, и не скажешь, что надето в спешке. Хотя потратил на переодевание он явно не больше пары минут, больше у него просто не было… Чувствуется опыт.

— Как там инспектор? — фок Аркенау покосился на дверь таверны, только что захлопнувшуюся за районным полицейским. Возле неё сейчас о чём-то разговаривали доктор Блаузи и трактирщик. Низкорослый инородец часто мотал головой и делал пренебрежительные жесты.

— Поверил в вашу историю про грабителей, — наёмник криво усмехнулся. — Полиция тут, сами видите, утруждать себя не любит, к тому же убитые воры — дело в этих местах обычное, так что нас вряд ли ещё побеспокоят. Трупы забрали — и то хорошо.

— Судя по вашему тону, вы в историю про грабителей верите не особо?

— Поговорим в деловом ключе? Или предпочтёте отложить до утра? Судя по тому, что вы всё же отказались от рома…

— Да, — осторожно произнёс Реймонд, проводя кончиками пальцев по краю отставленной кружки. — Если вы считаете, что нам есть о чём поговорить… Но для начала — давайте познакомимся. Я — Ре… кхм… Даниэль фок Бурхенд. Агент Компании.

— Чёрт, и правда… Я думал, вы слышали, когда мы полицейскому представлялись. Я — Джованни Палафини, капитан отдельного лёгкокавалерийского разведвзвода. И у нас, безусловно, есть о чём поговорить, — южанин (а, судя по имени, офицер был именно южанином) выудил из-за пазухи и разложил на столешнице три одинаковых предмета. С виду это были простые металлические трубки в средний палец величиной, открытые с одного конца. Смущало наличие у каждой из них несомненного спускового крючка, защищённого предохранительной скобой.

— И… что это? — поинтересовался Реймонд, рассматривая странные предметы.

— Это, господин торговый агент — пистолеты, — джованни взял одну из «трубок» и пару раз подбросил на ладони. — С виду и не скажешь, верно? Не самые удобные штуки. Бьют, самое большее, на три шага. На четырёх уже толстую одежду не всегда прожечь могут. Одноразовые, по сути — перезарядить можно только у знающего мастера с нужными инструментами. Зато скрытно носить легко — хоть в шляпе. Да и за оружие не всякий признает.

— Экзотика, — кивнул лейтенант, начиная понимать.

— Именно что. Я такие раньше только на картинках видел, а ведь люблю пистолеты…

— Вы же осмотрели тела сразу, после…

— Тех, что были в вашей комнате. За третьим сбегали мои парни, — капитан кивнул на двух бойцов, попивающих что-то за столиком в другом конце зала. Реймонд помнил, что до прихода инспектора солдат было больше — остальные, видимо, вернулись в номера.

— Так вот — при каждом из покойников имелось по два таких пистолетика, — продолжал наёмник. — Насколько я знаю, производят их мало где, и стоят они более чем прилично. Ещё необходимо поддерживать связь с тем, кто сможет их для тебя перезарядить… Грабители предпочитают что попроще.

— Угу, — согласился наследник Аркенау, хмурясь. — Да и уж больно однотипно они были вооружены и одеты…

— Верно, верно, — широко ухмыльнулся наёмник. — Слишком — даже для профессиональных душегубов. А потому, думаю, у нас с вами найдутся общие интересы.

— Какого рода, позвольте? — подошёл к их столу доктор Блаузи, волоча за собой высокий табурет, до того стоявший у стойки трактирщика. Сам трактирщик, закончив беседу, скрылся за дверцей позади этой самой стойкой.

— Взаимовыгодного, поверьте, — повернулся к нему Джованни. — Давайте я, пожалуй, скажу пару слов о вас.

— О нас? — поднял брови Реймонд.

— Поправите, если я ошибусь. И если сочтёте нужным, — наёмник положил, наконец, трофейный пистолет рядом с остальными и начал. — Вы сошли с корабля Остерн-Зайской Компании. Вы являетесь её сотрудником, что не скрываете, но и не афишируете. Вы не пытались общаться с местной администрацией и местными купцами. Вы много работаете с бумагами у себя в номере. Вас сопровождают несколько человек, среди которых врач и инженер, а также четверо крепких молодцев. Вы ищете корабль, и явно собираетесь скоро покинуть планету. На вас покушаются, привлекая немалые силы. Я могу предположить, что Компания поручила вам какое-то важное дело — точнее, не само дело… Простите, но вы уж слишком молоды, чтобы вести важные дела для Компании… Но участие в таком деле, какую-то серьёзную задачу в его рамках. Верно?

— Н-ну… — Реймонд переглянулся с доктором. — Допустим.

— Хорошо. И интересы Компании, как обычно, идут в разрез с интересами кого-то ещё. У вас ведь много конкурентов и врагов.

— И мы никак не ожидали, что дело дойдёт до кровопролития, — включился в игру Блаузи. Капитан Палафини сам завёл себя не в ту сторону своими рассуждениями, и его заблуждение стоило поддержать. — Не всё верно, конечно, но по большому счёту вы правы.

— Я и не ожидал, что всё угадаю, — развёл руками офицер. — Да мне оно и не надо. Поверьте, совершенно не желаю знать подробностей того, чем вы здесь заняты — так положено в моей профессии. Компания — солидная и порядочная организация, этого довольно. Я готов предложить вам свою защиту. На случай… повторения инцидента, учёно говоря. За соответствующую сумму, естественно.

Лейтенант и врач снова переглянулись. Инородец чуть заметно пожал плечами. Набирать людей не планировалось ни при каком раскладе, однако после нападения беглый адъютант ощущал острую нужду в вооружённой охране под рукой. Конечно, наёмники сами же их и сдадут, если придётся иметь дело с охранкой… Только ночные гости вряд ли были сотрудниками СБП. И уж точно не действовали официально. А капитан производил впечатление неглупого человека, знающего своё дело. С другой стороны — большинство наёмников перекупаются…

— В любом случае, кавалерийский взвод — это слишком, — так ничего и не решив, качнул головой Реймонд.

— Мы остались взводом только на бумаге, — скривился Джованни. — Наш последний контракт был с Третьей армией фок Малкина.

— Вы участвовали в боях? — оживился лейтенант.

— Не то слово. Потеряли всю технику и много людей. Нас семнадцать человек осталось. Потому и встали на постой здесь, — наёмник кивком указал на лестницу, ведущую к номерам второго этажа. — Слишком мало, чтобы арендовать пригородные казармы, слишком много, чтобы снимать квартиры в городе. Трактир — в самый раз. Семнадцать, конечно, тоже многовато для личной охраны, но мы возьмём недорого, если вы обеспечите нам вылет с планеты вместе с вами. Питание и прочие мелочи мы организуем себе сами, из аванса, без отдельной оплаты. Ну что?

— А в чём проблема — вылететь с планеты? — Реймонд зачем-то глянул на большие часы с маятником, висящие на стене рядом. Стрелки показывали час тридцать ночи. — Вы же только завершили контракт, разве у вас нет денег?

— Малкин платил авансом за весь срок службы, — пояснил Джованни, тоже посмотрев на циферблат. — И было это давно… Правило хорошего тона такое — платить наёмникам вперёд. Ведь если выдавать жалование по окончанию службы, когда после боёв их останется меньше, то и платить придётся не так много. Предоплата — широкий жест.

— Понятно… — протянул лейтенант. — Что ж… Ну… Расскажите о себе и вашем отряде.

— В молодости служил в имперских егерях, — привычно начал капитан. Было видно, что свою историю ему излагать не впервой, и текст заготовлен заранее. — Дослужившись до командира роты, ушёл на вольные хлеба. Решил, что интереснее самому выбирать, в какой войне участвовать. Со мной ушло несколько человек, и мы поначалу работали в частной охране. Однако я потихоньку увеличивал численность группы — старался подбирать людей из числа егерей, застрельщиков, лёгких кавалеристов, тоже успевших послужить. Так взвод и собрался. Может, нас и немного, но бойцы все исключительно тёртые, бывалые, нюхнувшие плазменной гари. Снаряжением потихоньку… Что за?!..

Монолог южанина прервал отдалённый грохот — гулкий, протяжный. Пол под ногами дрогнул, в окнах задребезжали стёкла, в кружке плеснул ром. Миг спустя грохот повторился, но много ближе. Кружка, подпрыгивая, съехала к краю стола и опрокинулась бы на пол, не подхвати её Палафини. Что-то со звоном разбилось. Доктор Блаузи пошатнулся на своём высоком стуле, и Реймонду пришлось его придержать за плечо.

— Здесь есть немного вещей, которые могли бы рвануть с такой силой, — капитан вскочил на ноги. Оба его бойца тоже поднялись и сразу направились к выходу. — Нужно выйти, посмотреть…

Прежде, чем он договорил, из узкого коридорчика, ведущего к чёрному ходу, донёсся деревянный треск, лязг металла, топот. А потом оттуда повалили вооружённые люди — в одинаковых чёрных плащах с откинутыми капюшонами, с короткими клинками, похожими на сапёрные тесаки, в руках. У некоторых имелись пистолеты.

Капитан Палафини, в отличие от Реймонда, не стал тратить секунды на размышления о том, что это могут быть и не враги. Он сразу рванул из-за пояса оба своих пистоля, и разрядил в «черноплащников». Первые из них повалились, сражённые выстрелами, остальные на миг опешили — этого наёмнику хватило, чтобы обнажить палаш и броситься в рукопашную. В тот же миг через незапертую парадную дверь таверны ворвалась вторая группа в таких же плащах. Эти действовали решительнее. Один из солдат капитана, оказавшихся у них на пути, получил в грудь два разряда, другой схлопотал ранение в плечо, однако смог вытащить клинок из ножен и перебросить его в левую, здоровую руку. На бойца тут же насели двое, остальные двинулись вперед, собираясь то ли напасть на лейтенанта, то ли атаковать с тыла дерущегося Джованни. А скорее — и то, и другое. Медлить дальше было нельзя.

Наследник Аркенау оглянулся на капитана — тот как раз отбил вниз вражеский тесак и на обратном движении, косым ударом снизу вверх, рассёк палашом горло своего противника — рявкнул: «Доктор, укройтесь!», и со шпагой наголо шагнул навстречу неприятелю. Трое «черноплащников» разворачивались, чтобы охватить его с флангов, однако средний, самый рослый, был ближе — значит, пара секунд на бой только с ним один на один всё же есть. Лейтенант нанёс прямой укол, который враг весьма умело отразил, тут же отскочил, едва не налетев на стол позади себя, и пнул тяжёлый стул под ноги обходящему справа. Тот увернулся, но ещё на пару мгновений отсрочил своё вступление в бой. Реймонд тем временем снова атаковал рослого плащеносца парой стремительных, нарочито незамысловатых атак, а когда тот попытался контратаковать, с силой ударил ладонью по плоской стороне лезвия его тесака, отводя оружие в сторону, и тут же поразил колющим ударом в грудь. Этому приёму его научил отец, хотя проводить его следовало в надёжной перчатке, тыльной стороной, и даже тогда риск остаться без пальцев был очень велик. Впрочем, широкий тесак — не шпага…

Закончив с первым соперником, бывший адъютант увернулся от рубящего удара противника слева, и скользнул к правому. Тот был левшой, но, похоже, попросту не умел фехтовать, лишь неловко пытаясь закрыться. Лейтенант банально воспользовался преимуществом в длине клинка, достав его сначала в предплечье, потом полоснув кончиком шпаги по лицу и добив режущим по шее. Отсечь голову не вышло, но и так хватило…

Крутанувшись на месте, Реймонд принял на шпагу новый удар третьего противника, отпрыгнул назад, чтобы сохранить преимущество в длине оружия, но тут «черноплащнику» прилетела в висок огромная глиняная кружка для пива. Кружка разбилась вдребезги, неприятель пошатнулся, и фок Аркенау не упустил момент, чтобы достать его прямым выпадом. На этом всё вдруг закончилось. Последние двое противников, расправившиеся с раненым солдатом, внезапно попятились к выходу, затем развернулись и выскочили на улицу. Реймонд обернулся, и увидел причину их бегства — со второго этажа по лестнице сбегали бойцы Палафини. Их было много — наверное, действительно полтора десятка, и все в полном вооружении. За ними спускались его собственные матросы — вооружённые лишь кинжалами, зато настроенные крайне решительно. Сам Джованни вытирал палаш плащом одного из убитых. Вокруг него валялось несколько трупов. Лейтенант упёр шпагу остриём в пол, оглядел разгромленную залу, отметив доктора, выглядывающего из-за опрокинутого стола, трактирщика, появившегося за стойкой с огромным окровавленным топором в руках, упавшие и разбившиеся часы, и внезапно понял, что совершенно спокоен. В крови догорал адреналин, однако каких-то моральных переживаний юноша не испытывал. На него напали — в очередной раз. Он только что самолично убил трёх врагов — и хорошо. Всё правильно. Реймонд глубоко вздохнул — похоже, он, наконец, привык…

Бойцы в это время рассыпались по помещению. Двое, повинуясь жесту командира, отправились в коридор чёрного хода, ещё двое вместе с доктором Блаузи занялись осмотром тел, начав со своих товарищей. Остальные заняли позиции у окон и двери, словно готовясь к перестрелке.

— А у вас неплохо выходит, для торгового агента, — заметил Палафини, подходя к фок Аркенау, и на ходу пряча палаш в ножны. — Не знаете, кто это?

— Нет.

— Плохо. Но не похоже, что они пришли персонально за вами. Уж больно… масштабно всё.

— Согласен, — соврал Реймонд. — Так кто же тогда?

— Жаль, не удалось взять пленных, — капитан опустился на одно колено рядом с ближайшим трупом и всмотрелся в его лицо. — Этот похож на северянина, но точно не скажу. Да и татуировок на лице нет, значит — точно не военный. — Он выпрямился. — Эй, доктор, что с парнями?

— Ваши люди мертвы, — качнул головой инородец, переворачивая на спину тело одного и «черноплащников». — Сожалею. Остальные, похоже, тоже.

— Кем бы ни были эти ребята, и зачем бы они сюда не явились — они мне не друзья, — оскалился офицер. — Встречу — буду резать.

— За этим дело не станет, видать, — отозвался один из его подчинённых, сторожко поглядывая в окно. — На той стороне площади и на крышах какое-то шевеление. Не похоже, что это местные вышли посмотреть.

— Замечательно, нас ещё и обложили… Марко, Рик, Фазих — вы с мушкетами, давайте на второй этаж. Смотрите, чтоб оттуда никто не полез, держите площадь. И постояльцев успокойте, чтоб к окнам не подходили, — отрывисто скомандовал капитан. — Пока будем считать, что у нас осада. Командирам подумать надо.

— Свет пригасите, стратеги, — хмуро пробурчал трактирщик, стирая с топора кровь тряпочкой. — Как бы по окнам палить не начали…

— А ты привычный, я смотрю, — усмехнулся Джованни.

— Места такие, — пожал плечами владелец заведения. — Но стекло и рамы от этого не дешевле. Если это за вами, то вам бы лучше отсюда убраться.

— Не знаю, кто тут за кем, а убираться надо, — вмешался Реймонд. Он отложил шпагу, и теперь сосредоточенно заряжал пистолет, вместо собеседников глядя на искры, пляшущие в тесла-замке. — Лично мне — с планеты…

— Значит, дорога в порт, — кивнул капитан, опираясь о стол ладонями. — Вопрос в том, насколько это будет сложно, и нужно ли будет выводить остальных постояльцев. Хозяин, сколько человек сейчас в здании?

— Почти никого, кроме нас, — трактирщик деловито ходил вдоль стен и надевал на химические свечи в настенных зажимах колпачки. — Поварёнок, ночевал на кухне, пара купцов приезжих, из мелких, купеческий приказчик со слугой, путешественник учёный какой-то.

— И то хлеб… Пока посмотрим, насколько всё серьёзно, и действительно ли нас тут заперли. Спереди у нас площадь. А куда ведёт чёрный ход?

— В переулок, а тот — на улицу позади. Кухонная дверь — туда же. В неё тоже двое сунулись, кстати, но были невежливы.

— Пон-нятно, — хмыкнул офицер, потирая подбородок. — Николас, Якоб, Рихард. — Он поочерёдно указал пальцем на трёх бойцов, вооружённых карабинами. — Попробуете выйти через главный. Пройдёте вдоль домов по левой стороне до выхода на улицу, ведущую в порт. Если получится — вернётесь. При малейшем сопротивлении — отступайте. Зоя, ты у нас последняя с длинноствольным мушкетом, прикрываешь от двери. Начали.

Наёмники с карабинами один за другим выскользнули наружу. Солдат, названная Зоей, встала за полуоткрытой дверью с мушкетом у плеча, глядя поверх ствола. Реймонд, держа пистолет в опущенной руке, осторожно подошёл к окну. Оттянул грязную занавесь, выглянул. Теперь, когда в зале горела лишь пара свечей, а улицу заливал лунный свет, площадь перед гостевым домом была видна неплохо, однако противоположная сторона её всё равно тонула во мраке. Какое движение разглядели там люди Палафини, фок Аркенау не понял. Зато он заметил отблески далёкого зарева над крышами — что-то горело, но пожарных колоколов слышно не было. Лишь вдалеке бил то ли ратушный, то ли церковный…

— Сейчас посмотрим… — почти прошептал вставший рядом южанин. Хмурясь, он наблюдал, как разведчики гуськом, пригнувшись, движутся по площади, не отходя далеко от её края. Удалиться они успели лишь на пару десятков метров. Зажужжали выстрелы, несколько мушкетных зарядов ударило в мостовую и стены домов рядом с солдатами, вышибая каменную крошку — стрелявшим помешала темнота. Тут же вжикнул мушкет Зои — она то ли заметила вспышку, то ли пыталась отвлечь внимание стрелков. Её поддержал одинокий выстрел сверху — очевидно, кто-то из посланных на второй этаж бойцов занял позицию у окна. Прикрываемые ими товарищи рванулись назад, пригибаясь ещё ниже. До входа в трактир добрались вмиг. Зоя посторонилась, пропуская их внутрь. Замыкающий развернулся, упал на колено, вскинул карабин и разрядил его в темноту, целя в сторону противостоящих зданий. Вскочив, забросил ружьё на плечо и последовал за товарищами.

— Вот и проверили, — вздохнул бывший адъютант.

— Палили с шести точек, две на крышах, — капитан опустил занавеску. — Второго залпа не было, но я всё равно думаю, что их там больше.

— А чёрный ход? — поинтересовался Блаузи, который смотрел в соседнее окно, привстав на цыпочки — хотя подоконник был для него достаточно низок.

— Даже пробовать не станем. Про ход они знают, если держат здесь, то и там ждать будут. Только пространства для манёвра там нет, риск потерь выше. Отойдём от окон, чтоб во искушение не вводить.

Вернувшись к столу в центре зала, командир наёмников присел на край столешницы и сложил руки на груди. Потёр подбородок:

— Прорываться через площадь — плохой вариант. Даже если их меньше, чем нас, это мало что меняет. У противника выгодные позиции для стрельбы. Они нас видят, мы их — нет, выход из трактира как на ладони. Пока уйдём с площади — наверняка потеряем много народу. А что там будет на улицах — чёрт знает… Хозяин, нет у тебя тут тайного хода?

— Был бы — меня б здесь не было уже, — владелец трактира с отстранённым видом поглаживал железко топора, облокотясь о стойку.

— Так может, лучше переждать? — предположил доктор. — В городе ведь есть гарнизон, полиция…

— Если мои догадки верны, гарнизону сейчас не до нас, — Палафини бросил косой взгляд на подчинённых, перезаряжающих оружие и проверяющих снаряжение. — А от полиции проку, как от сливочного мороженного в аду… Может, наши друзья в плащах и хотят заполучить невредимым нечто, находящее в этом здании, но если нет…

— То я бы не хотел спешно придумывать план отхода, когда трактир уже подожгут, — подхватил мысль Реймонд.

— Верно, верно! Понимаете влёт, — похвалил капитан. — Потому начинаем думать сейчас.

Он уселся на столе поудобнее и обратился к трактирщику:

— Здание слева примыкает к гостинице вплотную, стена к стене. Так?

— Так.

— Они оба кирпичные?

— Оба. Все дома вокруг площади кирпичные.

— Что там на первом этаже? Лавка какая-то?

— Кожами торгуют. С нашей стороны — склад.

— Это здорово, — Джованни встал. — У тебя инструменты здесь есть какие-нибудь? Молотки, ломы…

— Лом есть, должен быть в подвале — я им зимой лёд чищу. Молотков пара… Эй! — хозяин тоже вскочил, сжимая в руке топор. — Вы чего задумали?

— Запасной вариант, — офицер даже не глядел на всполошённого домовладельца. — Олли, палёная твоя душа, тащи оставшиеся гранаты в тот конец здания, к самому концу коридора. Рихард, Алек — туда же, подготовите стену к закладе.

— Есть! — Олли с видимым энтузиазмом умчался вверх по лестнице.

— Смотри мне, нам только кладку расшатать, а не сносить под корень! — прикрикнул ему вслед командир.

— Так… — голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал трактирщик, выхода из-за стойки. Реймонд не стал дожидаться худшего, а сорвал с пояса кошель, и запустил им во владельца заведения — словно помянутой гранатой во вражеские ряды. Владелец тяжёлый мешочек рефлекторно поймал.

— Это за тревоги, — значимо произнёс наследник Аркенау, пытаясь вспомнить, сколько там оставалось денег. После оплаты фрахта — не так уж и много. Пара золотых да пригоршня серебра. Хотя по местным меркам — вполне неплохо. — Если будут разрушения, оплатим больше.

— А разрушения будут почти наверняка, — добавил Палафини. Мимо него пробежал Олли, таща сёдельную сумку, полную серебристыми шариками плазменных гранат. — Советую пока собраться, если вдруг уходить придётся…

Трактирщик, что-то бурча, вернулся на своё место. Фок Аркенау выдохнул и кивнул своим матросам:

— Собирайте вещи, мои тоже прихватите. Постояльцам скажите, чтобы были готовы покинуть номера…

Люди начали спускаться в общий зал через несколько минут. Реймонд всё это время прислушивался, стоя возле двери. Городок, кажется, начал оживать, наполняться шумами. Шумы сливались в чуть слышный, фоновый гул — лейтенанту казалось, будто он различает выстрелы, дребезжание пожарных колоколов, свистки, треск пламени. Однако поручиться за это молодой человек не взялся бы.

Вместе с гражданскими вернулись матросы, принеся запакованные чемоданы, сумки и верхнюю одежду. Лейтенант Аркенау, наплевав на всё, достал свой синий флотский камзол и, скинув оружейную перевязь, принялся его напяливать под заинтересованным взглядом Джованни. Наёмник даже открыл было рот, собираясь о чём-то спросить, однако его прервал звон бьющегося стекла — одно из окон разлетелось мелкими осколками, мушкетный заряд выжег дыру в дощатом полу.

— Ложись! — рявкнул капитан, первым подавая пример, но все и так либо повалились ничком, либо пригнулись — растерявшимся постояльцам помогли находившиеся рядом люди Реймонда. Доктор Блаузи, натужно крякнув, вновь опрокинул столик, за которым и спрятался. Лейтенант вдруг ни к месту подумал, что это ведь врач помог ему той метко брошенной кружкой для пива…

— Сволочи, — флегматично сообщил хозяин, накрывая голову руками.

Разбилось второе окно, новый выстрел пробил дверную створку — но гудящая и жужжащая совсем рядом канонада была непропорционально гуще. Стреляли явно не только по трактиру.

— Пистолеты и карабины, — определил один из наёмников, прижимаясь к стене рядом с оконным проёмом. — По нам били из длинноствольных. Ни у кого из нападавших карабинов не было.

— Зато в гарнизоне есть наёмные части с ними. И драгуны, — Джованни приподнялся, доставая один из своих пистолетов. — Может, почтенный доктор и прав оказался…

Стрельба стихла. Лейтенант и капитан, не сговариваясь, подползли к выходу — под окнами на полу было слишком много битого стекла. Палафини встал на четвереньки и толкнул продырявленную дверь. Выглянул в открывшуюся щель. Приоткрыл шире, чтобы и Реймонд мог видеть. И Реймонд увидел — как на площадь, светя старомодными химическими фонарями с зеркальными усилителями, въезжают драгунские самоезды одинаковой карей масти. Четыре штуки. Эти длинные, рассчитанные на трёх седоков машины, из-за своей неуклюжести почти непригодные к верховому бою, не узнать было сложно. В лучах фонарей поблёскивали характерные медные шлемы наездников и шагающих рядом с самоездами солдат.

— Так… — хмыкнул Джованни и, всё ещё не вставая в полный рост, крикнул. — Говорит капитан наёмных войск Палафини! Мы обеспечиваем безопасность людей в этом здании, так что назовитесь!

Наёмники у окон взяли оружие наизготовку. Фок Аркенау затаил дыхание.

— Это майор фок Гедров из второго батальона седьмого драгунского полка! — человек без шлема на голове вышел вперёд и поднял руку. — Что у вас произошло? Вам нужна помощь?

— Я надеялся, вы сможете нам хоть что-нибудь объяснить… — разочарованно протянул Реймонд, ёжась от ночного холодка. Разговор проходил на улице, перед трактиром, а флотский мундир он при появлении солдат спешно снял, вывернул наизнанку и сунул Фрицу, велев спрятать. Рубашка на голое тело грела слабо.

— И всё же разочарую, — драгунский офицер, недовольно скривившись, хлопнул себя ладонью по бедру. — Знаю немногим больше вашего. Когда склады боеприпасов в гарнизоне взлетели на воздух, половину казарм просто снесло, а то, что уцелело — загорелось. Не знаю, сколько народу погибло, но счёт явно идёт на сотни. Большинство офицеров тоже… того… — майор поджал губы. — Телефон у нас только в ратушу, давно уже не работает, никак не починим… Так что разослали гонцов — в пожарную дружину, чтоб помпы пригнали, в ратушу, в резиденцию протектора-полицмейстера, и просто по городу, ситуацию узнать. Пока их ждали, принялись тушить своими силами. Когда через полчаса не вернулись даже те, кого посылали осмотреться на соседней улице — насторожились. Учитывая, что второй взрыв был в порту, где тоже склады оружейной плазмы, для флота… В общем, я вызвался с большими силами пройти через город и прояснить ситуацию, потому что гарнизон словно в вакууме, отрезан от остального мира. Взял два взвода, и выдвинулся. Так и прошёл до этой площади, никого не встретив, а здесь нас обстреляли. Мы ответили, шлёпнули пару атаковавших, оттеснили. Дальше вы видели. Всё.

— Негусто, — согласился фок Аркенау, насторожено глядя по сторонам. Драгуны составили свои машины в центре площади, направив их фонари в разные стороны, чтобы осветить все подходы, солдаты умело оцепили выходы на улицы, держа карабины и старомодные мушкетоны наизготовку, рядом находились капитан Палафини и доктор Блаузи, однако лейтенанту всё равно было тревожно. Он уже и сам начал сомневаться, что всё происходящее напрямую связано с ним. Нечто большее творилось в городе, опасное не только для него самого и ближайших его товарищей…

— Хорошо, что вы здесь, — продолжал майор фок Гедров. — Раз на трактир один раз уже напали, значит — оставлять его без охраны нельзя, тем более, что в нём гражданские. В чём дело — выясним потом, пока же я дам вам в усиление несколько своих бойцов и двинусь дальше. Надо проверить порт.

— А… господин майор… — доселе молчавший Блаузи оглянулся на гостевой дом, выбитые окна которого вновь светились уютным химическим светом. — Видите ли, мы планировали покинуть эту планету сегодня утром, и, боюсь, у нас нет причин менять наши планы. Скорее, наоборот — отбытие хотелось бы ускорить. Если позволите, мы бы тоже хотели добраться до порта, чтобы убедиться, что наше судно в порядке.

— А мой отряд нанят ими в охрану, — поддержал Джованни. — Мы пройдём до порта вместе с вами, если позволите. Можете рассчитывать на нашу поддержку, в случае чего.

Фок Гедров насупился. Такой вариант его явно не устраивал. Но, проведя в уме какие-то заключения, он всё же махнул рукой:

— Ладно, идите. Держитесь в центре строя, ближе к машинам. Капитан, — драгун пристально посмотрел на южанина. — Своих нанимателей прикрываете сами. Если что.

— Безусловно.

Майор молча кивнул и, развернувшись к трактиру спиной, рявкнул:

— Шарлендер, берёшь своё отделение и сторожишь это здание до распоряжений! Отряд, строиться в порядке…

— Пока всё оптимистично, — заметил Палафини, когда они направились к дверям «Свиньи и копчёностей».

— Оптимистичнее некуда, — с нервным смешком согласился Блаузи.

— События могли развиваться по наихудшему варианту. Или по наилучшему. В этот раз судьба выбрала наилучший, что огромная редкость, — философски заметил наёмник. — А то, что дела всё равно плохи — пустяк, — капитан шагнул через порог трактира и обвёл взглядом своих бойцов. Ухмыльнулся: — Собираемся в поход, банда. За мной.

«Банда», не так давно готовившаяся прорываться с боем, во времени на сборы не нуждалась. Подхватив заплечные сумки и пару баулов с каким-то снаряжением, наёмные разведчики высыпали наружу. Реймонд задержался на минуту, чтобы достать из чемодана гражданский сюртук и попрощаться с трактирщиком, после чего присоединился к остальным. Сводная группа выдвинулась вверх по осевой улице — к порту.

Подразделение шло грамотно — было видно, что драгуны фок Гедрова не обленившиеся гарнизонники, что у них есть опыт настоящих боёв, в том числе и городских. Несмотря на то, что преодолеть предстояло единственную улицу в знакомом городе, майор выделил отделение в авангард и целых два — в арьергард, скорее не как тыловую охрану, а в качестве резерва. Основные силы, включавшие также и Реймонда с его людьми, немного растянулись, стараясь не толпиться в середине проезжей части — по ней следовали лишь самоезды. Пехотинцы держались у стен, следя за переулками и гребнями крыш на своём пути. Ничего опасного… Вернее, вообще ничего пока не происходило, однако нервозность от этого лишь усиливалась. Идти по спящему имперскому городу в сопровождении нескольких десятков солдат, и не чувствовать себя в безопасности… Впрочем, город не спал — он, такое впечатление, затаил дыхание. Окна инсул не горели, однако наследник Аркенау побился бы об заклад, что ко многим из них сейчас опасливо приникают люди, с замиранием сердца пытаясь понять, что за шум и свет на улице, и что вообще происходит. Многие горожане наверняка покинули свои постели, разбуженные взрывами и стрельбой, но улицы были пусты. Город чего-то ждал…

— Внимание! — послышалось со стороны авангарда. Майор вскинул руку, его продублировали командиры отделений, и отряд остановился. Реймонд вместе с Джованни подался немного вперёд, и почти сразу понял, что за находка обеспокоила дозор.

Начищенный медный бок пожарного котла блестел в свете фонарей — при всей захолустности городка, за техникой местные огнеборцы ухаживали старательно. Просевшая на левое переднее колесо пожарная повозка косо возвышалась посреди улицы. Вокруг неё валялось несколько тел. Люди и инородцы в высоких касках дружинников. Их просто расстреляли — заряды оставили выбоины в мостовой и пару дыр в бортах экипажа. Из пробитого бака с водой натекла огромная лужа, в которой теперь лежали все покойники.

— Мнда… Вот, значит, как, — медленно проговорил фок Гедров. Повинуясь его жесту, один из драгун снял с передка самоезда светильник и поднёс ближе. Остальные заняли круговую оборону.

— Засада, — кивнул Палафини. — Грамотная. Эти спешили в порт, и, похоже — по своему почину. Посыльный наверняка поехал бы назад с ними, а здесь одни дружинники, в касках. Гонцы не добрались…

— Это очень плохо. Потому что неслучайно, — бесцветно сказал майор. Ему никто не возразил. На минуту повисло тягостное молчание, которое вдруг, заставив всех вздрогнуть, разорвал гулкий, раскатистый грохот. Он доносился откуда-то издалека, и более всего походил на гром.

— Дождь был бы сейчас кстати, — заметил Блаузи и вдруг, поймав взгляд Реймонда, изменившимся голосом произнёс: — Только это не гроза.

Грохот повторился. И ещё раз. И ещё.

— Я… знаю, что это, — сглотнув, выдавил лейтенант. — Нам нельзя задерживаться…

— Похоже, что… — фок Гедров развернулся на каблуках. — Бедезер, со своим отделением проверишь ближайшие дома. Постучись в квартиры, если откроют — расспроси. Проверь крыши. Потом — догоняй. Остальные — вперёд!

Отряд припустил бегом — сохраняя, впрочем, строй. Доктора, чтобы не задерживал, посадили на один из самоездов, которые всё же смогли протиснуться мимо разбитой помпы. До въезда в порт добрались за несколько минут — и чем ближе они подходили, тем сильнее становилось зарево в той стороне, тем чаще раздавался грохот. Миновав никем не охраняемые ворота, группа вновь остановилась — теперь уже не сговариваясь. Им предстало впечатляющее зрелище.

Пламя охватило половину порта. Горели причалы, полыхало несколько кораблей, а крыши портовых складов по ту сторону посадочного поля не были видны за сплошной стеной огня. На удивление невредимым осталось административное здание, однако возле него почему-то не было людей — лишь какие-то тёмные фигурки метались тут и там меж пристаней. С огнём никто не боролся, пожар грозил вскоре поглотить весь порт и перекинуться на город. А главное — огонь был не только на земле.

— Там идёт бой! — воскликнул Реймонд, указывая на синие вспышки, то и дело с громом раскалывающие небо по ту сторону огненного вала. — Это бортовые залпы! Не над портом, иначе мы бы видели сражающихся, но приближается!

— Не слишком высоко, — спокойно дополнил Блаузи, задирая голову. — Километрах в трёх над землёй. И начался недавно, иначе мы услышали бы пушки прежде… Корабли небольшие, похоже.

Среди солдат раздались встревоженные возгласы. Ближайший к лейтенанту драгун опустил карабин и растерянно, с какой-то испуганной беспомощностью в тоне, выругался.

— Ветер пока сносит пламя к складам, — майор оторвал взгляд от пушечных зарниц и неприязненно посмотрел на Реймонда. — Если вы всё ещё хотите покинуть планету — самое время. А нам пора заняться делом, — офицер отвернулся от наследника Аркенау и возвысил голос. — Первый взвод — к зданию администрации, обеспечить безопасность людей и документов! Второй взвод — начинайте выводить народ с территории, кто ещё остался…

Глядя ему в спину, бывший адъютант ощутил себя полной скотиной. Как имперский офицер, да и просто как человек, он должен был остаться и помогать. Не только должен был, но и хотел — молодой человек уже понял, что беда пришла в портовый городок не по его следам, однако всё равно чувствовал вину на себе. Тем не менее, колебался он лишь мгновенья.

— Прощайте, майор, — хрипло произнёс фок Аркенау. Если бы дело стояло лишь за приказом адмирала — ещё можно было бы выбрать иное. Однако теперь он был в ответе за своих товарищей и подчинённых. За два десятка человек, которых лейтенант мог вывести отсюда. — Желаю вам удачи. Доктор, — он положил ладонь на плечо серокожего инородца. — Я надеюсь, зафрахтованный нами корабль — не один из тех, что сейчас горят?

— Нет. Он ближе к нам, вон за тем причалом для крупнотоннажника. Отсюда не видно.

— Тогда поспешим.

— Только мы идём первыми, — предупреждающе поднял ладонь капитан Палафини. — Что-то ненавязчиво подсказывает мне — тут могут встретиться сюрпризы.

— Верю вашему опыту. Делайте как лучше.

Вопреки опасениям наёмника, никакие новые напасти, сверх уже имеющихся, на них не свалились. Кораблик — высокобортный, чуть расширяющийся в передней части, с непропорционально длинным бушпритом, смещённым к корме кубиком закрытой рулевой рубки и небольшой паровой трубой за ним — терпеливо ждал на причале со спущенными сходнями. На носу едва видны были полустёршиеся буквы названия — «Комета». Четверо бойцов Палафини взошли на борт, быстро обыскали шлюп и, убедившись, что всё в порядке, подали сигнал подниматься остальным. Настал черёд работать космонавтам. Прихватив в помощь всех четверых матросов и доктора, Брокхзен сквозь люк в полу рубки спустился во внутренние помещения — к реактору. Реймонд же в лёгком замешательстве уставился на штурвал и панели управления. Больше минуты потребовалось лейтенанту, чтобы понять — все приборы ему знакомы, просто расположены непривычно. Кое-какие второстепенные системы отсутствовали вовсе, а вместо телефонов внутренней связи имелась в наличии единственная голосоотводная трубка. Поглядывая через лобовое стекло, как солдаты капитана занимают круговую оборону на палубе, фок Аркенау наклонился к трубке и позвал:

— На связь, приём! Как слышно? Куда труба ведёт?

— В машинное ведёт, — сообщил инженер, высовываясь из люка. — Учитывая размеры судна, проще вниз крикнуть, лучше слышно будет. Так и делай, если что.

— Скоро полетим? Слушай, тут ни один индикатор состояние реактора не показывает…

— Скоро. Машина маленькая, реактор быстро разогреется. Выгляни — там пар идёт?

— Секунду.

Реймонд выскочил из рубки и бросил взгляд на трубу. Над её обрезом поднимались жиденькие белые облачка.

— Начинает! Пока слабо.

— Ну, не меньше пяти-семи минут, тогда. Ждите, — Брокхзен махнул рукой и вновь скрылся.

— Чем скорее, тем лучше, — стоящий у мачты Джованни дёрнул подбородком, словно пытаясь указать куда-то вверх. — Видите? На нас падает пепел.

— И что?

— Пару минут назад пепла не было. Значит, ветер изменился — теперь несёт его на нас. Пепел и…

— Огонь. Понимаю. Но пять минут у нас должно быть. Пока — ждите.

Прислонившись спиной к углу рубки, лейтенант закрыл глаза и вслушался. Добавленная уже после установки реактора, надстройка, в отличие от всего остального корабля, была металлической. Остывшая за ночь сталь холодила сквозь одежду, успокаивая, помогая сосредоточиться. Бывший адъютант адмирала слушал — и делал выводы. Далёкие залпы становились всё ближе… и всё реже. Определённо, одна из сторон проигрывала. И он знал почти наверняка — какая.

— Командир, слышите? — голос одного из наёмников заставил его поднять веки. — Стреляют.

Действительно — к нарастающему треску пламени и рёву корабельных пушек добавились частые беспорядочные выстрелы.

— Опять карабины… Всем быть начеку! — Палафини принялся проверять пистолеты. — При нужде — будем держаться до старта.

— Недолго, — заверил Реймонд. Слабые струйки пара над трубой уже превратились в толстый белый столб. — Совсем недолго.

Вернувшись в рубку, он склонился над открытым люком (внизу было темно) и прокричал:

— Сколько там ещё?!

— Напряжение слабое! — вместо техника ответил почему-то доктор. Немного разбиравшийся в технике он, очевидно, исполнял роль ассистента. — Подавать на двигатели уже можно, но лучше б повременить.

— Некогда! Отчаливаем!

Вновь метнувшись к двери, он крикнул наружу:

— Уходим! Рубите концы!

Пока солдаты освобождали шлюп от пут, связывающих его с пристанью, лейтенант сосредоточился на приборах управления. Как будущего командира, его в своё время учили всему — и навигации, и рулевому делу, и даже работе с реактором. Но — всему понемногу, и в памяти сохранилось далеко не всё. Хорошо, что такая скорлупка не требовала от экипажа особого искусства. Проведя необходимые манипуляции с клавишами и рычагами, юноша взялся за ручки штурвала, с которых давно облезла лакировка, и потянул на себя. С тихим гудением корабль оторвался от причала и повис в воздухе. Реймонд потянул сильнее, вдавил кнопку на пульте маневровых двигателей — гудение усилилось. Качнувшись, «Комета» начала набирать высоту.

— Что ж… — вошедший в рубку Палафини встал рядом с лейтенантом — но на некотором расстоянии, чтоб не мешать. — Я рад, что проявил настырность. Возможно, мы единственные, кто отсюда выберется сегодня.

— Нет, — напряжённо качнул головой фок Аркенау. — Вон, справа взлетает ещё один шлюп, парусный. А во-он те звёздочки — корабли, поднявшиеся раньше нас. Не меньше трёх, уходят на большой скорости. Правда, уйдут ли… Вот это вопрос.

— А что может помешать? — нахмурился южанин.

— Авангард противника, — Реймонд вдруг почувствовал боль в ладонях и понял, что слишком сильно сжимает штурвал. Разжал пальцы, потёр ладони. Придерживая рулевое колесо лишь одной рукой, указал вперёд. — Видите, где сверкает? Там бьются корабли. С земли мы бы не увидели ничего, кроме зарниц, пожар застилает. Могу сказать, что это в основном корветы и бриги. Может — лёгкие фрегаты. Судя по всему, нападающие добивают остатки местной орбитальной охраны. Непохоже, что наоборот.

— Значит, всё же — вторжение северян?

— Для рейда силы великоваты, и забрались глубоко. Вторжение или нет — за этими корветами точно придёт ещё кто-нибудь, — Реймонд покосился на высотомер и крутанул штурвал. Шлюп начал отворачивать, полыхающая в небе схватка оставалась за левым бортом. — Пожелаем удачи майору. Пожелаем удачи всем остающимся. А нам пора… — горло внезапно сдавило. Наследник Аркенау, только что казавшийся себе спокойным, стиснул зубы. — Пора уходить…

Глава 9

— Вкус этого чая кажется мне знакомым, — Омар Пер-Шаври задумчиво посмотрел на исходящую прозрачным парком чашку в своей руке. Чашка была здоровенная, и тянула скорее на кружку. Эдакая фарфоровая бадейка.

— Неудивительно. Это тот самый чай, который мы пили в ресторане, во время нашей первой беседы, — адмирал Каррисо, сидящая в кресле у стены, потягивала свой напиток крошечным глотками. — Мне понравилось печенье, которое к нему подавали, и я позже купила мешочек. Ну и чай заодно. Сама-то я предпочитаю зелёный, но для гостей держу разные сорта, с десяток коробочек. К слову, в ресторане меня уверяли, что только они умеют его верно заваривать, однако Нарция справилась не хуже, как мне кажется.

— Безусловно. Ничуть не хуже… Но постойте-ка… — Омар бросил взгляд на женщину, и снова уставился на чашку, хмурясь.

В дверной колокольчик адмиральской квартиры офицер СБП позвонил минут двадцать назад, без малого. Открыла ему немолодая инородка в коричневом платье — явная соотечественница Эльды. Услышав имя, смерила тяжёлым взглядом от макушки до пят, указала на вешалку и удалилась, напоследок посоветовав не разуваться. Сама Каррисо встретила его в гостиной зале, сидя на диване, в позе, как сказал бы знакомый душевед, «закрытой», неприязненной — закинув ногу на ногу, сложив руки на груди, вздёрнув подбородок. Выглядела инородка странновато. Камзол и свитер она сменила на лёгкую белую рубашку с жёстким стоячим воротником, который украшало тонкое золотое шитьё, зато осталась в перчатках и сапогах. Судя по пятнышкам грязи на голенищах и крагах — тех же самых, в которых пришла с улицы. Сомнительно, чтобы это была её нормальная домашняя одежда. Картинку дополняла пара пистолетов на журнальном столике. Впрочем, смотрела адмирал спокойно, не встревоженно и не агрессивно. Вошедшего следователя она, усмехнувшись краем рта и поставив уши торчком, приветствовала словами: «Знаете, я ждала гостей раньше. Чай свежий заварила… Рада, что нужный». Последняя фраза, произнесённая довольно прохладным тоном, позволила сделать неожиданный вывод…

— Постойте, — повторил Пер-Шаври. — Вернувшись, вы заварили именно эту заварку, а значит — были уверены, что первым…

— Придёте вы, — закончила Каррисо за него. — Вернее, не совсем так. Я была уверена, что вы придёте первым из тех, кого я готова поить чаем. Существовала вероятность, что раньше явятся люди, которым я бы чай не предложила ни при каких условиях. Для них я припасла иное, — женщина кивком указала на пистолеты, которые чудно смотрелись рядом с вазочкой печенья. Помимо них была ещё обнажённая шпага, рукоятью вверх прислонённая к спинке хозяйского кресла. Омар заметил её лишь тогда, когда адмирал, обратив внимание на его свежеприобретённую хромоту, вопреки протестам усадила гостя на мягкий диван и перебралась в менее удобное сиденье. Со стороны прихожей клинок видно не было — наверняка не случайно.

— Может, мне организовать вам охрану из жандармов?

— Не стоит. За мной ведь и так таскаются ваши люди, верно? Лучше окажите иную услугу — меня беспокоит судьба капитана Геллена. Это тот человек, который прикрывал меня сегодня. С мушкетом, на чердаке.

— Да, я понял. Он представился.

— Его арестовали? — Каррисо опустила чашку на широкий подлокотник.

— Нет, что вы. Просто задержали. Снимем показания, и отпустим. Возможно, уже отпустили — допросом не я занимался. Обвинений никто ему предъявлять не станет, обещаю.

— Очень любезно с вашей стороны.

Повисло неловкое молчание. Хозяйка квартиры, постукивая двумя пальцами по подлокотнику, выжидательно смотрела на следователя, а тот напряжённо размышлял о том, с какого направления зайти. Атмосфера, в которой началась беседа, ему категорически не нравилась. К счастью, сквозящий в голосе инородки холодок вызвала, похоже, не неприязнь к гостю, а скрываемая усталость. Но этого было мало. Пусть и без враждебности, Эльда слишком явно держала дистанцию. Омару же хотелось добиться более-менее доверительного разговора — как тогда, в «Чёрном селезне». Получилось однажды — получится и снова, благо, первая встреча должна была подготовить почву. Пер-Шаври в тот раз постарался, чтобы Каррисо видела в нём не только безликого сотрудника охранки, но ещё и человека. С тех пор у командующей могли появиться причины сменить своё отношение к старому сыскарю, однако вряд ли серьёзные. Значит, пора вновь перекидывать мостки через пропасть официоза. Пора пробовать. Иначе визит на дом теряет смысл, провести официальное дознание проще в кабинете.

— Позвольте спросить… — Омар обхватил «чашку-кружку» обеими ладонями. — Кем вам приходится Нарция?

— Неужели у вас это нигде не записано? — адмирал вложила в свои слова заметную долю иронии.

— Записано. Но… В общем… я ничего не понял.

— И вряд ли могли… Грубо говоря — она моя дальняя родственница.

— Насколько грубо?

— Ох… — Каррисо отвела взгляд и потёрла лоб, хмурясь. — Очень грубо. Там такая запутанная система родства… С десятиюродными связями… Боюсь, разъяснить точнее я не смогу.

— Вы что же, и сами в этом не разбираетесь?

— Увы, родители предпочитали учить меня грамоте, а не традициям предков, — пожала плечами командующая. — Ещё что-то?

Пер-Шаври едва не поморщился. Речь Каррисо только-только обрела живые интонации — и тут же вновь стала сдержанно-нейтральной. Женщина определённо ждала вопросов о событиях минувшей ночи, ждала с самого начала, однако задавать их сейчас было рано. Получить честный и искренний ответ на каждый вопрос можно лишь единожды, а потому спешить не стоит.

— Как вы с ней познакомились? Она же, в отличие от вас, большую часть жизни провела на родной планете?

— Да. Её муж был чиновником местной администрации ещё при прошлом императоре. Когда Его Величество, сменивший отца, провёл послабления для инородцев, он смог получить небольшую должность в столице. Переехал сюда с женой, но по прибытии заболел и вскоре умер. Нарция попала в затруднительное положение — имущества у них почти не было, всё осталось дома, и пансион ей не полагался, так как гражданство имел муж, а не она. Ни денег, ни жилья, ни возможности вернуться. В таких ситуациях обычно помогает диаспора… А столичная диаспора моего народа на тот момент состояла только из меня. Один сердобольный парень из ратуши, пожалевший вдову, принялся искать её родню или соотечественников, в итоге связался со мной. Я обещала помочь. Хех… — Эльда прикрыла глаза, подпёрла щёку ладонью и улыбнулась — тепло, чуть отстранённо, как улыбаются люди, вспоминающие нечто хорошее или забавное, случившееся очень давно. — Всё оказалось не так уж просто… У меня не было ни гроша — я только выкупила квартиру и залезла в долги по уши. Пришлось устроить оказию, чтобы отправить её домой на военном корабле, по знакомству. Подходящее судно отбывало лишь через полгода, на это время я поселила Нарцию у себя.

Омар слушал внимательно, кивая и помешивая остывающий чай. Всё услышанное не стало для него новостью, личное дело адмирала в общих чертах освещало эту историю, но это было и не важно. Он впервые нащупал ниточку, позволяющую перевести диалог в нужное русло.

— Убедить её переехать из временного жилья оказалось непросто — характер сказался, — Каррисо отпила из чашки и пару секунд помолчала, прежде чем продолжить. — Пришлось немного слукавить. Однажды я пришла к ней в камзоле с незашитой прорехой на лацкане, довольно заметной. Она ничего не сказала, однако выводы точно сделала. Потом ещё парочка подлых манёвров в том же духе — и Нарция поняла, что младшая родственница без неё пропадёт. Вот так всё и вышло. За оставшиеся до отлёта месяцы выяснилось, что на родине её никто не ждёт, а мне нужен человек, который будет следить за домом. Да и Нарция, похоже, решила, что оставлять меня без присмотра нельзя ни в коем разе, — адмирал вздохнула, отпила ещё и со смешком добавила. — Даже когда узнала, что на самом деле я могу зашить порванную одежду сама.

— Зря вы отказываетесь от усиленной охраны, — выдержав паузу, качнул головой следователь. — Люди, втянутые в происходящее вокруг, сейчас рискуют не только свободой и репутацией. Сегодняшняя ночь это подтвердила. Вы можете за себя постоять, безусловно. Большинство людей, помогающих вам, тоже. Но не все. Та же Нарция…

— Скажете, вы её не за подозреваемую держите? — резко спросила инородка, выпрямляясь кресле и мрачнея. — Сразу за Реймондом в списке?

— Врать не буду, — медленно кивнул Омар, вглядываясь в лицо собеседницы. А скулы командующей заострились с прошлой встречи, ему не почудилось… — В списке. Но список сей обширен. Он включает не только вашего адъютанта и вашу… хм, экономку. Там есть, к примеру, пара моих коллег, что существенно осложняет дело. Только это между нами, ладно? — Пер-Шаври наклонился вперёд, продолжая сжимать «чайную бадейку» обеими руками. — Я не хочу, чтобы до конца расследования ещё кто-то умер. Даже из числа подозреваемых. Именно поэтому я предлагаю вам охрану. Именно поэтому стремлюсь быстрее найти разгадку — потому что и охрана не выход. Сегодня один мой сотрудник погиб, другой получил ранения. Это были не те люди, которым требуется телохранитель.

Каррисо вдруг рывком встала. Оставив чашку на подлокотнике, подошла к массивному, высокому радиоприёмнику в углу комнаты, откинула его верхнюю крышку. Под удивлённым взглядом умолкшего следователя запустила внутрь руку и, немного порывшись в недрах прибора, извлекла на свет божий серебристый портсигар. С щелчком открыла, достала тоненькую белую папиросу.

— Вы курите? — осторожно поинтересовался Омар. Никаких характерных признаков пристрастия к табаку его наметанный глаз у адмирала не заметил. Да и в досье написали бы.

— Нет. В пятнадцать лет бросила, — призналась Эльда, рассматривая папиросу. — Тогда же, когда и начала… Это подарок другу, давно покупала… Не пригодился.

— Собираетесь возобновить привычку? — теперь уже Пер-Шаври позволил себе иронию.

Каррисо хмыкнула, положила портсигар, взяла какой-то мелкий предмет с книжной полки рядом с собой, и бросила Омару. Тот рефлекторно поймал. Раскрыв кулак, увидел на своей ладони медную монетку. С блестящего кругляша на него смотрел непривычно исполненный имперский гербовой орёл, по ободку шла надпись архаичным шрифтом: «Анна-Терезия II. 462 г. от О.П.».

— Орёл или решка? — адмирал склонила голову к плечу, прищурилась.

— Орёл.

— К лучшему, — женщина смяла папиросу между пальцами и бросила на пол. Облокотилась о корпус приёмника. — Что случилось с вашим человеком, если не секрет?

— Сломал шею. Это было во время погони за… кхм… за вашим прошлым собеседником.

— Он ушёл? — уши инородки приподнялись.

— Да, а вот я сел в лужу. Со всей своей командой. Мы не ожидали такого, хотя по службе должны быть готовы к чему угодно. Привлекли слишком скромные силы, и в итоге единственная засада всё сорвала. Человека потеряли, ценное имущество угробили… Кстати, товарищи сбежавшего господина почти повторили вашу идею — стрелок на чердаке. Только немного в стороне от места встречи. Благодаря этому он не попался на глаза моему внешнему прикрытию, в отличие от капитана Геллена.

— Самонадеянно с моей стороны было считать, что вы не успеете вмешаться, — адмирал тяжело вздохнула, однако взгляд не опустила, продолжая смотреть следователю прямо в глаза. — Рассчитывала, до утра не спохватитесь… И силы тоже привлекла недостаточные, спешила… Моральную ответственность за потери предлагаю делить поровну. Но вы ведь пришли не для того, чтобы устанавливать, кто из нас больше напортачил, верно? У вас другой интерес…

— Который понемногу становится личным, — Пер-Шаври напрягся. Пришло время идти ва-банк. — Служба в СБП — не самая безопасная. Я привык рисковать своими людьми при необходимости… И всё же мне не нравится, когда они гибнут.

— Ну-ну… — протянула Каррисо не столько с сарказмом, сколь с сомнением. Простенькая патетика вряд ли на неё подействовала, однако какие-то эмоции должна была разбудить.

— Не верите?

— Почему же… Верю. Не верю, что вы это сказали просто так. Будете убеждать меня, что желаете отомстить за погибшего подчинённого?

— Хех, нет. Это было бы глупо. Просто пытаюсь объяснить вам, что мне недостаточно закрыть это дело «для галочки». Указать виновного и отправить папку в архив. Мне необходимо раскрутить клубок до конца, вскрыть корень всех бед и найти настоящих преступников. По целому ряду причин — начиная с потерь и заканчивая азартом. Не люблю неразгаданные загадки, знаете ли…

— И почему вам так важно доказать мне это?

— Потому что я вижу, как вы относитесь к СБП. Вы не доверяете нашей конторе и, что самое обидное, правильно делаете…

— Странно слышать это от вас.

Омар развёл руками. Одним долгим глотком допил оставшийся в «бадейке» чуть тёплый чай, поставил её на столик. С кряхтением, тяжело опираясь обеими ладонями на набалдашник трости, встал. Ныли суставы, кололо в спине и пояснице, разболелась нога, сломанная ещё в молодости, во время службы в ханской гвардии. После прыжков, кувырканий и сидения на холодной брусчатке возраст счёл нужным напомнить о себе.

— Адмирал… — Пер-Шаври встал напротив хозяйки квартиры. — Вы не доверяете охранке. Обоснованно не доверяете. И я не могу просить вас доверять мне. Но вы владеете частью информации… частью той головоломки, которую я пытаюсь собрать. И важной частью — ведь вы в самом её центре, при том не сидите, сложа руки. У вас есть возможности, у вас есть ум… Уверен, чего-то вы добились. А я ищу людей, владеющих кусочками правды. Когда я найду их достаточно — то сложу узор, и выйду на тех, кто убил вашего друга и покушался на вас. Потому я должен знать, на что могу рассчитывать. Готовы ли вы хотя бы к небольшому сотрудничеству? Чего мне ждать?

Каррисо ответила не сразу. Сперва она зачем-то аккуратно поддёрнула краги перчаток, затем знакомо заложила руки за спину, отвела взгляд:

— «Сотрудничество» — красивое слово… Скажем так — я готова отвечать на ваши вопросы. Несколько более развёрнуто, нежели на вопросы других сотрудников вашего ведомства. Вас это устроит?

— Более чем. Возможно, и вопросы не потребуются. Уверен, вы знаете, что меня интересует.

— В таком случае сядьте.

Омар послушно шагнул назад, опустился на софу, с облегчением откинулся на мягкие подушки спинки. Адмирал вернулась в своё кресло, закинула ногу на ногу. Неожиданно чихнув в кулак, попросила:

— И всё же, господин следователь, извольте уточнить.

— Что произошло сегодня ночью? И почему это произошло, если вы можете рассказать? И, кстати, давно ли вы чихаете?

— Три дня, как перестала, — усмехнулась инородка, почёсывая переносицу. — Стоило минуту полежать на холодной земле… Пустяки. По делу же… Боюсь, мне даже не пришлось бы ничего скрывать, если б я хотела. Этим… То есть, теперь уже прошлым утром человек, собирающий для меня сведения, принёс записку. Полагаю, его имя вам известно.

— Представьте себе — нет. Мы узнали о ваших планах лишь когда вы начали собирать себе прикрытие из армейских друзей, — следователь отчасти слукавил. Имена адмиральских осведомителей были ему прекрасно известны, за ними вполглаза приглядывали агенты, однако передачу записки филёры ухитрились прошляпить.

— Тогда пусть так и останется. Он сам ничего ценного не нарыл, лишь засветился перед кем-то нужным, сам того не зная — записку ему подкинули. Это правда, я озаботилась проверить.

— И что же было в записке?

— Для начала — она была набрана на печатной машинке. Некто, пожелавший скрыть даже почерк, сообщал мне, что в городе проживает лицо, обладающее влиянием на следователя цур Горберга. Причём влияние это имеет давние и, как было написано, «не на меркантильности основанные» корни. И всё. Подробности были обещаны за энную сумму денег. Указывалось место и время встречи, и, что важно, тайные знаки, по которым я узнаю информатора.

— Вам предлагали то, что вам было бы приятно узнать. Мой коллега не вызвал у вас симпатии…

— Именно. Как тут не насторожиться? Слишком прямо и хорошо. Слишком просто. И я приняла кое-какие меры предосторожности. Дальнейшее вам известно.

— По большей части. Что произошло возле кареты?

— Кроме кучера, там был только один человек. Он открыл дверцу и, оставаясь внутри, пригласил меня сесть в экипаж. При этом знаков, обговорённых в записке, он не продемонстрировал, хотя произнёс условную фразу. Странно, согласитесь? Я в ответ предложила ему выйти и побеседовать во время прогулки. Он настоял, я отказалась, тогда он направил на меня пистолет. Ну, я и… — инородка замялась.

— И? — наклонился вперёд Омар, демонстрируя искренний интерес.

— В общем, я захлопнула дверцу и прищемила ему руку. Он выстрелил — случайно, скорее всего. Попал в землю, но меня оглушило на миг, — Каррисо поморщилась, потёрла левое плечо. — А потом мне досталось той же дверцей. Он её с силой распахнул, заехав мне створкой по… — женщина вздохнула, опустив уши. — По больному месту. На ногах не устояла, да и сознание помутилось. Уже лёжа смогла достать оружие… Вот и все подробности. Сильно я вам помогла?

— Ещё как, — Пер-Шаври улыбнулся — в первую очередь, прозвучавшему в последней фразе сарказму. Адмирал зря приберегала его именно для этого момента. — Вы дали мне новый кусочек головоломки. Сам по себе он может быть бесполезен, однако я найду, куда его пристроить.

— Дело ваше. Ещё что-нибудь?

— Вы сохранили записку?

— Да, отдам вам её перед уходом.

— Не стану обременять вас своим присутствием дольше необходимого. Вам следует отдохнуть. Но, если вы позволите, я бы ещё хотел расспросить почтенную Нарцию кое о чём.

— Разве я могу запретить? — вот здесь саркастическая улыбка оказалась уместна.

— Вы можете помочь. Скорее всего, я смогу исключить вашу экономку из списка подозреваемых. Если вы попросите её ничего не скрывать — мне будет проще. А значит — и ей. Нарция ведь уважает ваше мнение?

— Хорошо. Однако условие — я буду присутствовать при разговоре. Обещаю зря не вмешиваться.

— Как пожелаете.

— Тогда пойдёмте на кухню, — Каррисо поднялась, взяв с подлокотника чашку. — Долью нам чаю и позову её…

Солнце ещё не поднялось над крышами инсул, но на улицах было светло — предрассветный полумрак истаял, уступая пришедшему в столицу утру. Холодный серый свет разогнал зыбкую обманчивую дымку, притупляющую зрение и обманывающую чувство перспективы. Огромный, никогда не засыпающий до конца город стряхивал с себя ночную полудрёму, возвращаясь к шумной дневной жизни.

Омар Пер-Шаври остановился на пороге подъезда, переводя дух. Спуск с четвёртого этажа, где располагалась адмиральская квартира, дался нелегко — боль в ноге понемногу стихала, зато ревматизм разошёлся не на шутку. Дожидаясь, пока успокоится дыхание и в спине перестанет колоть, следователь вытянул за цепочку брегет. Глядя на циферблат, вслух произнёс:

— Пять сорок два.

Словно насмехаясь, зелёные светящие циферки в тот же миг сменились — на «5:43». Следователь хмыкнул, захлопнул крышку часов и сунул их во внутренний карман. Последний раз глубоко вдохнув, расправил плечи, огляделся. По проезжей части тянулась в сторону окраин вереница не гружёных подвод. Тротуары пока были пустынны, лишь трое молодых людей переговаривались о чём-то неподалёку, щёлкая семечки. Впрочем, были они здесь и час назад. Омар уже знал, что эти рослые парни — егеря из Третьего конно-егерского полка, в данный момент формально находящиеся в увольнении. Эльда Каррисо сделала свои выводы из последних событий. После неудачной попытки отравления перед подъездом командующей обычно дежурил переодетый матрос из её эскадры. Егеря появились сегодня, и очень оперативно — ведь минули считанные часы. Следователь не успел пока принять доклад оперативников «наружки», карауливших жилище адмирала, однако был уверен, что за солдатами она послала сразу же, как только вернулась. И товарищи покойного Юргена Либбенштента не стали медлить.

Они были тут не одни. На той стороне улицы, подпирая плечом фонарь, скучал «казённый» шпик СБП. Компанию ему составляли двое «топтунов» из собственной сети Омара, державшиеся подальше. А прямо напротив подъезда нетерпеливо прохаживался туда-сюда агент, которому Пер-Шаври поручил розыск фальшивого информатора. Хмурясь, следователь направился к нему. Вот уж кого тут не должно сейчас быть…

— Ты чего здесь делаешь? — поинтересовался он, подходя.

— Расскажу, только давайте отойдём, — филёр оглянулся на егерей в штатском. Его прямо-таки распирало от желания выговориться, и Омар не стал мучить подчинённого — хоть и предпочёл бы поговорить, присев на ближайшую скамейку.

— Ладно. Пошли.

Они зашагали вниз по улице, к центру. Убедившись, что дом адмирала вместе с её охраной остался позади, Пер-Шаври кивнул:

— Давай, выкладывай. Что-то важное и срочное?

— А то! Нашли мы его. То, что осталось.

— Та-ак… В смысле?

— В пригородах, на пустыре за складами, патруль нашёл сгоревшую карету. В ней — обугленное тело. Труп сильно пострадал, но рост с описанием совпадает. Карета точно та же, Кшу опознал уверенно. Она изнутри горела, снаружи корпус неплохо сохранился. Всё свеженькое, ещё тлело, когда нашли. На корпусе — следы выстрелов, один сзади, как вы и говорили. Адмиральский подарочек. Остальные — свеженькие. Покойника ещё толком не смотрели, однако зуб даю — найдутся на нём и лазерные ожоги. Расстреляли нашего клиента.

— Прекрасно. Только не говори мне, что это были хорошие новости.

— Нет, хорошая новость в том, что у нас есть второй труп — кучера. И его уже опознали. И даже более того…

— Ты без театральщины не можешь?

— Могу. Короче, кучер — человек из банды Подковы. Ну, вы знаете Подкову…

— Знаю, Шанфуко его фамилия. Им занялись, или мне самому ехать?

— Всё уже сделали. Как только в полиции мертвеца опознали, мы того в экипаж погрузили — и повезли возвращать хозяину. Подкова расстроился и в немого играть не стал. Особенно когда узнал, при каких обстоятельствах бедолага перешёл в неживое состояние, и как случившимся интересуется СБП. Если вкратце — некий господин вчера днём арендовал у него двух головорезов на пару суток. Сказал, что сам проинструктирует, отвалил кучу денег, чтоб лишних вопросов не задавали.

— Судя по твоей довольной роже, вы и личность господина успели установить.

— Ага. Личность он пытался скрыть, но действовал в безумной спешке, словно под ним земля горела — так что получилось у него плохо. А Подкова любит знать, с кем имеет дело. Узнал быстро — людей у него нанял некий маркиз цур Браанфорд. Дворянин средней руки, в меру состоятельный, чинов не занимал. Последние девять лет живёт в столице, в собственном доме, до того…

— Стой, дай-ка угадаю, — перебил раздухарившегося агента Омар. — Маркиз — земляк цур Горберга. И они даже были знакомы в прошлом. Вероятно, недолго.

— Но шеф, как…

— Элементарно, друг мой. Проанализировал свежую информацию.

Следователь остановился на перекрёстке и с интересом уставился на одну из инсул, боковую стену которой украшала размашистая надпись: «УБИРИТЕ НАКАНЕЦ ЛЁД С ТРАТУАРА!». Судя по тому, что кособокие буквы, выведенные белой краской, уже здорово стёрлись, появилась она здесь давно. Самое малое — год назад. Скорее всего, зимой. Тот факт, что за это время безграмотный крик души не смыли и не закрасили, сам по себе неплохо характеризовал местных дворников. Конечно, улица Каменщиков — не центральная, однако ж одна из оживлённых… Неодобрительно покачав головой, Омар повернулся к агенту:

— Ребятам, работающим в архиве, передали, куда теперь рыть?

— Конечно.

— Хорошо. Где живёт этот маркиз?

— Зелёного Пруда, семьдесят два.

— Хороший район. Давай в штаб, разыщи капитана фок Герст. Пусть берёт пару своих ребят и едет туда. Чую, с маркизом мне стоит пообщаться немедля, и люди в форме беседу облегчат…

Приглушённый звон колокольчика вполне отчётливо доносился из-за резных створок уже несколько минут, однако двухэтажный особняк признаков жизни не подавал. Двери были заперты, окна первого этажа плотно зашторены.

— Может, уехали куда? — предположил за спиной Омара молодой полицейский. Его и ещё полдюжины встретившихся по дороге патрульных офицер СБП прихватил с собой на тот случай, если ждать жандармов придётся слишком долго. Сейчас, на широком парадном крыльце, с ним были лишь двое, остальные караулили чёрный ход и окрестности.

— Нет, сержант. В таких домах всегда кто-то есть, — качнул головой следователь, продолжая дёргать верёвочку звонка. — Дворецкий открыл бы, или слуга…

— И что прикажете делать?

— Что делать… — задумчиво повторил Пер-Шаври. — Что делать… Ждать пока, а потом… — Он оглянулся на шум моторов. — А, впрочем, уже сейчас.

Первый самоезд заехал прямо в крошечный скверик, раскинутый перед фасадом особняка, и остановился посреди песчаной дорожки. Спрыгнувшая с него высокая светловолосая женщина в синем мундире оглянулась на трёх других жандармов, предпочётших спешиться за оградой, и махнула им рукой. Повернулась к Омару:

— Ну? Что за проблемы?

— Не пускают.

— И давно? — придерживая ножны сабли, капитан Марта фок Герст тоже поднялась на крыльцо, встала рядом.

— Не то чтобы, но мне это уже не нравится, — с улыбкой ответил Омар, рассматривая подчинённых капитана, подошедших следом. Двое из них невесть зачем несли за спиной мушкетоны — страшные абордажные ружья с широкими стволами-воронками, похожими на раструб садовой лейки. Такое устройство ствола позволяло выстреливать не лучом, а конусом энергии, поражая несколько целей сразу, однако ограничивало дальность боя десятком метров. В кавалерии они уступили карабинам, а вот у космонавтов прижились. И чего их было сюда тащить?…

Марта тем временем запрокинула голову, потянула носом:

— Конечно не нравится… Ничего, что горелым пахнет?

— Откуда? — Пер-Шаври в свою очередь принюхался, однако ничего не почуял. Судя по некоторому замешательству среди полицейских — они тоже.

— Да поди пойми… Из дома, вроде. Пора переходить к силовому проникновению, не находишь?

— Тебе б только к силовому чему-нибудь перейти…

— Наследственное. Четыре поколения кавалеристов, как-никак. Так что? Даже дверь ломать не придётся. Окна широкие, решёток нет. Не тот тут квартал, чтоб решётки нужны были…

— Санкционирую.

— Отлично. Подержи, — она сняла низкий кивер, сунула его Омару, и указала на окно справа от входа. — Удо, вот это. Ты первый, я за тобой.

Названный жандарм подскочил к окну, скинул с плеча мушкетон и двумя мощными ударами приклада вышиб раму целиком. Смахнув осколки, сиганул внутрь. Капитан фок Герст последовала за ним, даже не коснувшись подоконника — лишь ухватившись за верхний край проёма. Бесконечно долгую минуту оставшиеся снаружи напряжённо вслушивались в каждый скрип, затем створки дверей распахнулись внутрь. Открывшая их Марта хмурилась.

— Что там? — насторожился следователь.

— Плохо там, — мрачно бросила женщина и шагнула в сторону, открывая Омару вид на просторный холл. Дальнюю стену украшал гобелен с панорамой незнакомого маленького городка, ютящегося среди крутых холмов, слева изящная деревянная лестница вела на второй этаж. У её подножия ничком лежал человек в ливрее дворецкого. Склонившийся над ним Удо, похоже, пытался прощупать пульс на шее.

— Мнда… — протянул Омар, возвращая капитану кивер и доставая пистолет. — Удо! Вы с сержантом и его напарником обыщите первый этаж и подвал, если он тут есть. Остальные — второй, живо!

Жандармы ринулись вверх, гремя сапогами по ступенькам лестницы. Пер-Шаври поднялся медленнее, оберегая больную спину. Хмыкнул, глядя как двое «васильковых мундиров», стоя на узком всходе, с треском и руганью выбивают чердачный люк. Их начальница вновь глубоко вдохнула через нос и, держа пистоль в опущенной руке, уверенно направилась к одной из дверей. Вскинув оружие, толкнула её, нырнула внутрь комнаты. Почти тут же окликнула:

— Омар, сюда!

Следователь поспешил на зов — как выяснилось, не напрасно. Помещение оказалось кабинетом. Массивные шкафы, большой стол… Труп в луже крови возле этого стола. Судя по роскошному халату — владелец особняка. Судя по ране на горле — в помощи не нуждающийся. Помимо него — многолитровая эмалированная миска на столешнице, полная дымящегося пепла. И тлеющий угол ковра…

Пока капитан осторожно открывала шкафы, держа пистоль наготове, Омар растоптал язычки пламени, начинающие охватывать ворс и тронул тростью серебряный цилиндрик на краю обгорелой плеши.

— Нашёл что-то?

— Да. Электроуголёк. Вон, на столе гнездо для него.

— Сомневаюсь я, что хозяин уронил его сам и случайно, — капитан приблизилась, засовывая пистоль за пояс. Убийцы в шкафах и под столом не нашлось.

— Почему же. Мог и сам. И случайно. Вот поднять уже не смог… А последний визитёр не счёл нужным. Хотя мог и сам положить…

— Если б вы ещё полчасика потоптались на пороге, здесь уже вовсю полыхало бы, — удовлетворённо заметила женщина и нагнулась, чтобы подобрать трофей. В отличие от следователя она была в перчатках и не рисковала обжечься. — Горячий. Но уже остывает.

— Оперативно сработали, однако, — вздохнул Пер-Шаври, не сводя взгляда с покойника.

— Кто? — Марта пару раз подбросила уголёк на ладони, подула на него и убрала в нагрудный карман.

— Вот это было бы неплохо узнать. Понятно только, что маркиз — не конец верёвочки. Возможно, даже не середина. Жаль, он нам уже ничего не скажет, но будем выжимать линию до конца. Пусть полиция обыщет здание. Каждую пылинку пусть опишут и промаркируют. Уверен, самое важное осталось здесь. — Следователь кивнул на миску с пеплом. — Основательно подошли, даже перемешали, чтоб целых фрагментов не осталось… Так что ищем косвенные сведения. А тебе поручаю срочное и важное задание.

— Слушаю, — капитан усмехнулась, шутливо склоняя голову. С иными заданиями Омар к ней почти никогда не обращался — и все они обычно были с её точки зрения чрезвычайно интересными.

— Поедешь в штаб прямо сейчас. Возьмёшь под стражу старшего следователя Фредерика цур Горберга. Я кое-куда съезжу, ненадолго. Проследи, чтобы к моему возвращению он был жив и никуда не смылся.

— Э-э… Кхм. Знаешь, я не уверена, что мне на это хватит полномочий.

— На первое время хватит силы и наглости, — Омар ухмыльнулся — одними губами. — Их тебе не занимать. Полномочия я обеспечу. Очень скоро…

Коридор был пуст — за исключением двух жандармов, караулящих кабинет номер триста шестнадцать снаружи. Капитан фок Герст решила действовать на широкую ногу, очистив весь этаж и выставив охрану на лестницах. Если кого-то из сотрудников штаба СБП это и возмутило, открыто демонстрировать недовольство они не стали. Здесь знали, когда лучше держаться подальше и наблюдать со стороны…

Пер-Шаври поздоровался с караульными и прошёл за охраняемую ими дверь. При его появлении ещё двое «васильковых мундиров» молча поднялись со стульев и покинули комнату, оставляя Омара наедине с хозяином кабинета.

— И что за шестое чувство подсказало мне, что без вашего участия не обошлось? — едва ли не насмешливо произнёс сидящий за столом Фредерик цур Горберг, как только последний жандарм прикрыл за собой створку. Выглядел хокландец не столь удивлённым, сколь раздражённым, хотя некоторая растерянность в его голосе определённо проскальзывала.

— Интуиция — полезное качество для следователя, — согласился Пер-Шаври, всё также стоя у порога.

— Но интуиция не может помочь узнать детали. Надеюсь, вы сочтёте нужным объяснить, что происходит.

— С удовольствием. Я вас арестовываю.

— На каких, позвольте, основаниях? — напрягся, но не испугался. Нет, так не пойдёт.

— Обвинение в государственной измене и превышении служебных полномочий, — Омар говорил коротко, уверенно, однако без напускной жёсткости. — Соучастие в ряде криминальных преступлений. Убийство, покушение на убийство, сокрытие информации государственной важности… И ещё по мелочи, устану перечислять.

— Кто их выдвигает?

— Я.

— А не много ли вы на себя берёте? — хмыкнул Фредерик с заметным облегчением. — Мы равны в званиях, я с таким же успехом могу выдвигать обвинения вам. Улики у вас есть? Если бы были, вы бы их уже предъявили…

— Ах, конечно. Вот, — Пер-Шаври достал из внутреннего кармана куртки длинный белый конверт, сломал сургучную печать. — Знаете, у меня нет ни времени, ни желания колоть вас по всем правилам. Очень надеюсь, вам хватит этого.

Он извлёк из конверта сложенный вдвое лист гербовой бумаги, бросил на стол. Цур Горберг взял его, развернул. Принялся читать, постепенно меняясь в лице. Ещё бы — документ был не просто подписан Императором, а полностью написан рукой Его Величества, без помощи секретаря. Мало кто мог бы похвастаться тем, что ему знаком размашистый, неуклюжий монарший почерк, однако молодой коллега Омара определённо его узнал. Знать манеру письма своего Императора — входит в обязанности служащих охранки…

— Вы вляпались в игру не вашего уровня, Фредерик, — негромко произнёс Пер-Шаври, дождавшись, когда Горберг поднимет на него взгляд. — Я сейчас могу перерезать вам горло и, не таясь, протащить ваш труп через все этажи в подвал, оставляя на полу кровавый след. И вся СБП сделает вид, будто никто ничего не заметил. На ваше счастье, в этом нет нужды. Я предпочту видеть вас живым. Только, боюсь, людей, желающих видеть вас мёртвым, сейчас куда больше. Вашего друга-маркиза… Или кем он вам был? В общем, его высокое положение в обществе не уберегло.

— Какого друга-маркиза? — предательски осипшим голосом спросил обвиняемый, и тут же поспешил прочистить горло.

— Маркиза цур Браанфорда. Вот ему как раз горло и перерезали сегодня, если вам интересно. Соболезнования выражать не стану. Лучше расскажите, чем именно вы были ему обязаны? Не кошелёк же с золотом он вам совал…

— Я знал его, не буду отрицать, — Фредерик быстро оправился — настолько, что смог проявить упрямство. — Но не понимаю, какое отношение это имеет…

— Да прекратите, — скривился Пер-Шаври. — Как думаете, почему вы не узнали о смерти маркиза раньше? Ваша агентурная сеть здорово потрёпана — лишь за нынешнее утро. Большинство осведомителей мертвы, а если кто и уцелел — те залегли на дно или пустились в бега. Вас ослепили — чтобы проще было к вам подобраться. Скорее всего. В ваших интересах прояснить детали. Может, останетесь на свете сём…

Горберг поджал губы, поиграл желваками. Видимо, не решившись до конца, спросил:

— Что именно случилось с Браанфордом?

— Кто-то попытался сдать его адмиралу Каррисо. И вас за компанию. Думаю, этот кто-то был из его людей, так как маркиз быстро прознал о случившемся и, очевидно, ликвидировал предателя. А вот дальше он совершил ошибку. Надо полагать, выяснил, что адмиралу успели передать записку и, не зная её содержания, запаниковал. Нанял пару головорезов, устроил покушение. Оно провалилось. Более того — дало новую ниточку к нему. Стоило информатору попросту не явиться на встречу — и Каррисо выкинула бы его из головы. Она была настроена достаточно скептически… Однако вышло вот так. И кто-то начал подчищать следы. Ещё во время покушения начал — убийц было двое, а в меня стрелял кто-то третий. Маркиз, что называется, спалился, попал в область внимания — и его убрали. В два счёта. А вы, Фредерик, с покойным связаны тесно.

— Дьявол… — молодой следователь обхватил голову руками, осклабился, шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Да-а…

Омар терпеливо ждал. Хокландец ещё раз выругался и с каким-то злым отчаянием бросил:

— Не могу помочь. Хочу — но не могу. Нечем.

— Уверены?

— Уверен. Ладно, слушайте. Маркизу я кое-чем обязан. Выручил он меня, ещё в молодости. Потом иногда помогали друг другу — по мелочам. Он мне немного карьерный рост ускорил, я ему услуги разные оказывал. Пустяки. Однако никаких дружеских, личных связей между нами не было, в планы друг друга не посвящали… Могу перечислить, какие его просьбы выполнял, только там сплошная бытовая мелочёвка. Рассказать мне о нём нечего.

— Последняя его просьба — уж точно не пустяк. Вы же не по своему почину исказили ход следствия… Разве услуга, оказанная в молодости, для столь серьёзного риска достойный мотив?

— Изначально он то и упирал. Спрашивал абстрактно — можно ли на меня рассчитывать в случае чего, многого ли стоит наша… Хм, дружба. Я не давал конкретного ответа. Однако затем… мне поручили это дело. Не должны были, а поручили. Как он и предсказывал. Тогда я понял, что всё серьёзно. Самому Браанфорду такое не по плечу. И когда маркиз уже вполне конкретно попросил повести расследование определённым образом, я не отказал. Можете считать, побоялся. Или пожадничал. Да, кошелёк с золотом тоже был. Не в нём одном дело…

— Вы не пытались копнуть под него, выяснить подоплёку? — подтолкнул в нужную сторону Пер-Шаври. Младший коллега начал терять нить рассуждения, сбиваться — похоже, его крепко пробрало.

— Дёрнулся было, только агента потерял без толку, — цур Горберг зло уставился на собеседника. — Больше не пробовал, не дурак. Вам проще будет, вы же не СБП… Если я верно понял.

— Я — СБП, — покачал головой Омар. — Самое что ни есть СБП, представьте себе. Совмещаю. И, чего бы вы там ни думали, вам есть, чем мне помочь. Потребуется долгий разговор, однако прок от него будет, не сомневаюсь. В первую очередь, ежели сами станете помогать.

— Стану, — хокландец поник плечами, опустил взор. А у Пер-Шаври внутри словно разжалась пружина. Получилось. Фредерик оказался достаточно умён, чтобы оценить ситуацию, и достаточно гибок, чтобы не идти на принцип.

— Я начну с простых вопросов, — старший следователь взял один из тех стульев, на которых сидели жандармы, поставил его к столу и опустился на сиденье. Наклонился вперёд, оперевшись о трость. — Итак…

Дни пролетали в кабинетной работе. Расследование Омара далеко было от финишной прямой, однако с мёртвой точки сдвинулось. Время копания в косвенных данных и плавания меж десятками гипотез осталось позади. Всё больше ручейков актуальной информации стекалось на его стол, и, тем не менее, дело шло натужно — словно Пер-Шаври сам, с лопатой, рыл для них каналы в каменистой почве. Ответов на главные вопросы пока не было, однако старый офицер взял след и шёл по нему, не в силах остановиться даже для отдыха — а потому трудился и после наступления темноты, ночуя в штабе. Мало кто из сотрудников следовал его примеру — большинство предпочитало брать нужные материалы или их копии на дом. К полуночи в здании оставались лишь Омар да ночная смена жандармов. Поэтому, когда однажды ночью в коридоре послышались шаги, следователь насторожился. Шаги стихли перед его дверью. Поздний гость остановился и пару раз стукнул в створку.

— Не заперто, — Омар сдвинул пачку докладов в сторону и направил на открывающуюся дверь пистолет. Увидев, кто появился на пороге, выдохнул, опустил ствол.

— Смотрю, ты научился стучаться.

— Мне дорого моё здоровье. А вы в последнее время накручены.

— Не сказал бы. Скорее, разумно осторожничаю. Садись.

— Я быстро, — гость воспользовался приглашением. — Новости горячие, да ещё какие.

— Я догадался. Раз ты сам пришёл…

— Не буду тянуть. После обеда в столицу прибыл фрегат «Буранный конь». Его капитан, Дзау Фанра, приходится знакомым адмиралу Каррисо. Сам инородец, кстати.

— Опять связано с адмиралом?

— Хо-хо, более чем. Капитан по прибытии немедля отослал к ней матроса с неким пакетом. Мы не перехватывали, только проследили. Каррисо ответа слать не стала. Вызвала казённый экипаж и поехала в Адмиралтейство. Пробыла там более трёх часов. Затем отправилась в порт, и оттуда — на орбитальный рейд, где ремонтируются оставшиеся корабли её флота. В доках предъявила приказ о немедленно выдвижении на север, в связи с усложнением обстановки на фронте. Собрала команды, вывела линкор и все четыре фрегата в открытый космос, провела ходовые испытания и… выдвинулась. Приказ настоящий, мы проверили. Подписан гросс-адмиралом. Но — по личной просьбе Каррисо. Никто её щипаную эскадру направлять в бой не собирался, ей ещё с полгода переформировываться. Получен в течение тех самых трёх часов, что сия ушастая дама провела в адмиралтействе. Ну, как вам?

— Флот ушёл давно? — Омар встал.

— Меньше часа назад.

— Отлично, — следователь вышел из-за стола, открыл несгораемый шкаф. Принялся в нём рыться. — Возможно, нам улыбнулась удача.

— В каком плане?

— Быть может, адмирал сэкономит нам несколько месяцев копания в архивах и агентурной работы. Если всё так, как я предполагаю, — Пер-Шаври с натужным кряхтением вытянул из-под тяжёлой стопки самую нижнюю папку, достал из неё два узких конверта. Подал гостю. — Вот, возьми.

— И что с ними делать? — тот принял конверты и похлопал ими по ладони. — Они не подписаны.

— Один дашь надёжному человеку. Пусть едет в коронный порт, отыщет там капитана фок Люденшуц. На словах передаст тому приказ приготовить судно к отбытию в течение трёх часов по получению. Второй доставишь лично. В казармы императорской гвардии. Полк Волчьих егерей, командиру второй роты, капитану Герману фок Гюнше. Именно ему, а не командиру полка. Персонально. Приказ — снарядить роту по-походному, прибыть в закрытую часть коронного порта, к причалу номер восемь. Времени — те же три часа. Всё понял?

— Ничего не понял, если честно. Вы собираетесь отправить их за адмиралом?

— Нет, — протянул следователь, снимая с вешалки куртку. — Я собираюсь за ней отправиться.

— Зачем вы-то? Послать некого?

— Затем, что не знаю точно, чем там всё кончится, и намерен принимать решения лично. А здесь — рутина, справитесь. Собственно, главным назначаю тебя, — Омар натянул куртку и принялся застёгивать. — Продолжай гнуть линию, ничего не бойся. Марту держи под рукой.

— В смысле? — гость выглядел слегка ошеломлённым.

— В смысле — пусть капитан фок Герст постоянно будет где-то рядом. Вернувшись, я хочу застать тебя живым и выполняющим моё поручение. Лучше неё этого никто не гарантирует.

Пер-Шаври нахлобучил шляпу и шагнул к выходу. Остановившись, потрепал по плечу своего лучшего агента:

— Раздам последние указания, кое с чем разберусь и — в порт. Не отлынивай тут…

Глава 10

Пологие волны лениво набегали на галечный пляж, вспениваясь лишь у самой кромки суши. Солнца не было — от горизонта до горизонта небеса затягивала сплошная пелена туч, а потому и вода, и берег казались одинаково серыми. Реймонд, устроившийся на большущем валуне, до которого едва долетали брызги прибоя, бросал в пену камешки и задумчиво таращился вдаль — туда, где море смыкалось с небом. Лейтенант с поразительной ясностью осознавал, что всё это — сон. Реальность здесь — лишь едва различимый голос, слышащийся в шуме волн. Он-то как раз не галлюцинация и не морок. Сон ускользал, развеивался, становясь всё призрачнее, а вот голос с каждой секундой звучал чётче, понятнее. Уже можно было разобрать слова. Кто-то настойчиво звал: «Капитан! Капита-а-ан!». Просыпаться молодому человеку совсем не хотелось, однако чувство долга пересилило — он всё-таки адъютант, а значит должен узнать, в чём дело, и, в зависимости от срочности, разбудить Эйгенхольта (а тот явно тоже спит, раз до сих пор не откликнулся) либо прогнать назойливого визитёра. Сделав над собой усилие, лейтенант вынырнул из дрёмы, рывком сел на койке… Стукнулся лбом обо что-то твёрдое и упал обратно на подушку. Охнув, схватился за голову одной рукой, другой спешно протирая глаза. Уставился на потолок — до него было сантиметров двадцать, от силы. К потолку тремя ржавыми гвоздиками был прибит неровно вырезанный кусок картона с карандашной надписью: «Место для удара головой». Юноша вспомнил, что импровизированную табличку соорудил собственными руками, после очередного столкновения макушки с досками пару дней назад. А ещё — что адъютантство осталось в прошлом, и капитан, которого зовут — это он сам.

— Ух… Что там такое? — Реймонд, кряхтя, выбрался из «капитанской каюты» — узкой ниши в стене, где едва умещался матрас. Чтобы спать там, ему приходилось слегка подгибать ноги, но и то было роскошью на борту «Кометы». Половина наёмников вообще разместилась на палубе…

— Поднимись в рубку, доктор просит, — убедившись, что командир его слышал, Брокхзен вновь отвернулся к пульту контроля реактора.

— Опять с машиной что-то? — почти простонал фок Аркенау, обводя взглядом нутро шлюпа. Кораблик внутри не был разграничен переборками, и просматривался от носа до кормы — за исключением бункера с кристаллами. Обычно даже на самых маленьких скорлупках реакторный отсек отделяли стенкой со свинцовым покрытием, однако здесь реактор лязгал и дышал жаром чуть не в изголовье у капитанского ложа. Помимо инженера, возле него неотрывно трудились двое кочегаров. Первый поднимал и опускал заслонку активной зоны, стараясь делать интервалы поменьше, второй забрасывал в открывающуюся амбразуру энергокристаллы. Оба работали в масках и неподъёмных свинцовых фартуках — слова Реймонда о том, что возле столь маломощной машины нужно провести полжизни, чтобы получить проблемы со здоровьем, никого не убедили. Хорошо, что Палафини вообще согласился на столь «нецелевое» использование его бойцов.

— Если бы с машиной, то в рубку было б ни к чему, — отозвался тем временем Брокхзен.

— А ты тогда чем занят? — Реймонд принялся натягивать сапоги, краем глаза наблюдая, как техник сосредоточенно постукивает костяшками пальцев по одному из циферблатов.

— Стрелки иногда заедает. Пока не стукнешь хорошенько, не сдвинется. А так — всё нормально.

— Здесь вообще ничего не нормально, — лейтенант со вздохом поднялся на ноги. — Если дело не в машине, значит, опять рулевой нужен.

— Или наши друзья, волочащиеся сзади, выкинули сюрприз, — добавил инженер.

Реймонд поморщился, как от запаха уксуса, излишне сильно ухватился за перекладины лестницы и, не сказав ни слова, полез наверх. Уже выбираясь из люка, отметил, что реактор шумит меньше обычного — следовательно, корабль сбавил ход.

— Капитан… — приветствовал его Михаэль, дежурящий у штурвала. Квартет матросов стал обращаться к наследнику Аркенау таким образом с тех пор, как шлюп покинул планету. Ведь теперь у него имелись и судно, и команда.

— Что на этот раз?

— Планета. Почти добрались.

Реймонд подошёл к вахтенному и встал рядом. Невольно присвистнул. Даже имея опыт путешествий в космосе, к некоторым вещам привыкаешь с трудом. Планета, к которой держишь курс, может неделями, даже месяцами казаться яркой звёздочкой, почти не приближающейся. А потом начинает расти — прямо на глазах. Считанные часы назад, когда бывший адъютант отправлялся спать, Гамма Протея-V гляделась крупной пуговицей, брошенной на чёрное покрывало. Сейчас же подёрнутый дымкой атмосферы диск обитаемого мира нависал над палубой, занимая треть обозримого пространства. Казалось — задери немного нос кораблика, и ткнёшься в него форштевнем.

— Вторая неделя в пути. Третья система и четвёртая планета, мимо которой проходим, — подсчитал зачем-то матрос.

— Мимо этой можем и не пройти, — вздохнул лейтенант.

— В смысле?

— Бункер почти пуст. Или отыщем где-то кристаллы, или через пару дней перейдём на паруса. То-то «хвост» обрадуется…

Михаэль в ответ молча осклабился и оглянулся, предварительно с чувством сплюнув. Увидеть он мог, разумеется, лишь глухую заднюю стену рубки с выступающей из неё частью паровой трубы, однако и так было ясно, что преследователи никуда не делись. Два судна, прицепившиеся к «Комете» в ночь побега — большая шхуна и двухмачтовый шлюп. Не военные суда Коалиции, а такие же битые временем частные развалюхи, как скорлупка Реймонда. Шлюп даже не реакторный. Поначалу лейтенант принял их за беглецов, выбравших одинаковый с ним курс, однако быстро обнаружил, что эта парочка вовсе не стремится убраться подальше от охваченной боями планеты, а целенаправленно идёт на сближение. Более того, похоже было, что они не взлетали из порта, а ждали на орбите, ничуть не опасаясь северян. Подпускать их ближе новоявленный капитан счёл неразумным, и постарался разорвать дистанцию, для проверки направив «Комету» на север — туда, откуда явился враг, где полыхала война, и куда не полетел бы ни один беженец. С одной стороны, проверка удалась — когда шхуна и двухмачтовик последовали за ними в соседнюю систему, очевидно стало, что о совпадении и речи нет. С другой — получилось, что фок Аркенау сам загнал себя с товарищами в ловушку. Повернуть назад, и не потерять жиденькую фору, оказалось невозможным. Кораблик всё углублялся и углублялся в опасные территории, стараясь огибать планеты по широкой дуге, держаться ближе к пустоте… Что предпринять дальше, Реймонд так и не придумал.

— Дежа вю, — мрачно усмехнулся беглый адъютант.

— Товарищ капитан?

— Это на одном из южных языков… «Уже виденное», — пояснил лейтенант, устыдившись. Ещё не хватало перед подчинёнными бесполезными знаниями козырять. — Только тогда капитаном был Вик, преследователь был один и вокруг был имперский космос.

— И вообще всё было по-другому, — закончил матрос, в свою очередь усмехаясь. — Не оглядывайтесь, где не надо. Нынешние проблемы — это нынешние проблемы. Думайте, что делать сейчас.

— Тебе говорить легко…

— Конечно. Поэтому никогда не хотел быть командиром. Предлагали мне как-то стать боцманом…

— Будем искать порт или орбитальный рейд, — перебил Реймонд. — Надеюсь, здесь ещё не всё на военном положении. А если нас настигнут во время стоянки, пойдём ва-банк — обратимся к властям. Коль меня в розыскных листах нет… Ладно, пока держи курс прямо. Пойду, узнаю, чего хотел Блаузи, и что они там высматривают, — он указал через стекло рубки на врача и командира наёмников, которые стояли у мачты, запрокинув головы. Палафини при этом держал у глаза подзорную трубу.

— Как будто я ещё что-то умею, кроме как держать прямо… — негромко пробурчал бывший канонир. Лейтенант ободряюще хлопнул его по плечу, и вышел на палубу. Окликнул:

— Чем заняты, господа? Надеюсь, был серьёзный повод меня будить?

— Господин фок Аркенау, будьте добры посмотреть, — Джованни опустил трубу и сделал приглашающий жест. Своё настоящее имя Реймонд раскрыл ему в первой же обстоятельной беседе, предварительно хорошенько поразмыслив. Как он и надеялся, страшного не случилось — наёмный офицер лишь пожал плечами: «В официальном розыске не значитесь, убивать младенцев или грабить честных купцов не требуете… Так какое мне дело? История, правда, интересная…» Впрочем, вдаваться в подробности лейтенант не стал, а южанин не спрашивал.

— И куда смотреть? — Реймонд достал и разложил собственную трубу.

— Вон туда.

— Очень пространно вы указали…

— Нет, вы правильно смотрите. Чуть правее. И выше. Ещё…

— Ого…

— Почтенный доктор Блаузи утверждает, что это — имперский орбитальный форт.

— Это… было фортом, — беглый адъютант плотнее прижал окуляр к глазу. Бесформенная глыба камня, окружённая густым полем обломков, мало походила на укрепление, защищающее небо над городом или портом. Тем не менее, наследник семейства Аркенау не раз видел крепости, пережившие штурм — на снимках и картинах. Некоторые из них выглядели ещё хуже.

— Весь этот мусор — он выбит из самого форта, — медленно проговорил Реймонд. — Его расстреляли издали, в непосредственной близости боя не было. Наверняка привлекли бомбардирские кечи, а значит — хорошо подготовились. Случилось всё не более чем несколько дней назад.

— Вы уверены насчёт срока? — с сомнением покосился на нанимателя Палафини.

— Да. Иначе обломки сгруппировались бы иначе. И их бы было меньше. Всё-таки, планета рядом, она притянет изрядную часть. Как и сам форт со временем, если его положение не скорректируют…

— Как думаете, там есть люди? — включился в разговор Блаузи.

— Сомневаюсь… «Колпак жизни», судя по всему, исправен, однако я не вижу огней — ни служебных, ни сигнальных. Если б форт удержали или заняли, хоть что-нибудь, да светилось бы.

— Так, может… попробуем причалить и поискать чего-нибудь полезного?

— Откуда в крепости взяться энергокристаллам?

— Ладно, кристаллы… У нас плохо с продовольствием. Сухари ещё есть, а вот лимонный сок на исходе. Недолго и до цинги.

— Витаминные таблетки?

— Ха! Единственный пузырёк в аптечке. Нашей ораве — на один присест.

— И всё же — нет, — Реймонд резко, с щелчком, сложил трубу. — Простите, но я не уверен, что смогу провести корабль через всю эту дрянь, парящую вокруг… Сколько дней я уже и за рулевого, и за штурмана, и за капитана? — фок Аркенау с извиняющимся выражением посмотрел на доктора. — Руки пока не дрожат, но в себе я не уверен, и рисковать всеми не стану. Даже если выйдет, мы потеряем время. Наверняка — без толку. Если крепость брали штурмом, всё ценное должны были вывезти.

— Я понимаю, безусловно. Ты прав, — инородец кивнул и коснулся пальцами его локтя. Будь он нормального роста то, вероятно, положил бы лейтенанту ладонь на плечо. — Но что тогда будем делать? Летим дальше?

— Не сразу, — вид разбитого вдребезги укрепления словно вывел молодого человека из многодневного ступора, подстегнул волю и ум. Очевидно стало, что без решительных действий не обойтись. Сейчас для них самое время. — Рискнём обогнуть сферу обломков и выйти на низкую орбиту планеты. Там включим радиоприёмник, послушаем… Посмотрим сверху. Может, пройдём немного вдоль по орбите, поищем ещё чего-нибудь… А чтобы сохранить фору, проскочим ближе к крепости, тогда мусор на время заслонит нас от погони. Им тоже придётся давать крюк, только у нас преимущество в маневренности.

— Опять за штурвал?

— Ну, уж на это-то меня хватит, не извольте беспокоиться, — с натянутой усмешкой Реймонд кивнул обоим своим собеседникам и вернулся в рубку.

Отослав Михаэля вниз, отдыхать, наследник Аркенау направил шлюп по изящной дуге, оставляя мёртвую крепость по левому борту. Со временем она должна была оказаться точно за кормой. Манёвр не мудрёный, и главную угрозу в нём представляла даже не близость к туче выбитого снарядами камня, а усталость лейтенанта. Путешествие здорово его вымотало — как нервно, так и физически. Он оказался единственным человеком в команде, имеющим хотя бы небольшой опыт управления и навигации — матросы были способны лишь приглядывать за кораблём, покуда тот идёт строго прямо, а наёмники вовсе никуда не годились. Лишь доктор Блаузи в меру сил помогал с расчётами, однако полноценно заменить штурмана не мог — ответственность за большинство действий всё равно оставалась на Реймонде. Посему, чтобы безопасно провести «Комету» мимо сферы обломков, ему пришлось бросить остатки сил на борьбу со слипающимися глазами, и поднявшуюся на палубе суматоху молодой человек заметил только тогда, когда находящиеся там люди сгрудились у фальшборта. К этому моменту корабль завершил половину запланированной дуги.

— Что за… — нахмурился Реймонд, глядя, как Палафини указывает пальцем в сторону форта. Остальные принялись переглядываться, до лейтенанта донеслось несколько невнятных возгласов.

— Странно будет, если что-то хорошее… — хмыкнул он и, наклонившись к голосоотводу, рявкнул: — Внимание! Сменщика к штурвалу! Срочно! Сменщика к штурвалу!

Люк в полу распахнулся почти сразу.

— Стряслось что-то? — зевая, поинтересовался заспанный Фриц.

— Самому интересно, — ответил бывший адъютант. Командир наёмников, тем временем, судя по жестикуляции, принялся раздавать указания, и солдаты бросились к своим вещам, сложенным у основания мачты. Там же стояли мушкеты и карабины. — Держи руль. Пойду, выясню.

Когда Реймонд подошёл, Джованни, не дав ему заговорить, протянул подзорную трубу:

— Как раз собирались вас звать. Кажется, облетать эти булыжники стоило с другой стороны…

— В каком смысле?

— В самом прямом. Посмотрите на форт.

Фок Аркенау навёл окуляр, вгляделся. Глухо зарычал сквозь зубы. К останкам укрепления, снизу, где когда-то находились причальные мостки, прилепилось небольшое пузатое судно — малый военный транспорт. По вымпелу не составляло труда определить, что принадлежит он флоту Северной Коалиции. У его борта висел под парами крошечный реакторный катер — лишённый даже мачт, зато вооружённый крупноватой для него пушкой, установленной на вращающемся станке точно в центре палубы. Сейчас он как раз отчаливал от транспорта.

— Трофейная команда, я полагаю, — меланхолично проговорил Джованни. — Вычищают недоутащенное… Прежде строения форта загораживали — мы их не видели, они нас. Теперь, вот — не загораживают.

— Капитан, свежих кочегаров к машине — срочно! — почти прорычал Реймонд, опуская и схлопывая трубу с такой силой, что в ней что-то хрустнуло. — Я — за рулевого. Продолжайте наблюдение.

Удивительно, но страха или растерянности он не ощутил. Только холодную, отстранённую злобу и на врага, и на себя самого разом. Сонную муть в голове словно ураганом сдуло.

— Они нас заметили, — Палафини принял назад свою «оптику». — Если заинтересуются и решат остановить…

— Заинтересуются, — смиряя эмоции, качнул головой лейтенант. — Мы же под имперским флагом идём, хоть и гражданским. Лишние трофеи. Добыча не богатая, зато убежать не сможем, на таком-то корыте. В руинах крепости они вряд ли много могли найти, а тут — как на блюдечке… — не удержавшись, добавил. — Чёрт… Рискнул, называется… А ещё врут, будто Творец любит тех, кто риска не страшится…

— Боженька — такая сволочь, — согласился наёмник. — Уж поверьте моему опыту.

— Верю. Сам имел возможность убедиться, — Реймонд развернулся на каблуках и зашагал к надстройке. — Доктор, пойдёмте со мной, будет нужна ваша помощь.

— У вас есть план, господин фок Аркенау?

— Нет. Но сейчас будет, — Реймонд не испытывал даже половины той уверенности, с которой произнёс эти слова. И очень надеялся, что со стороны это незаметно.

В рубке он слегка крутанул штурвал, велел матросу удерживать новое направление, после чего прошёл в дальний угол, к небольшому наклонному пюпитру, заменяющему стол для карт (не слишком-то успешно, по правде говоря). Аккуратно снял с него общую карту системы, которая давала поверхностную информацию о движении планет по орбитам, принялся скручивать её в рулон:

— Путь назад, в открытый космос, заказан при любом раскладе. Там наш «хвост», да и догонят без труда. Военный транспорт наверняка побыстрее нас будет, а уж катер-то — точно. Может, на длинной дистанции мы с ним бы и потягались, только вот форы почти нет. Разве что северяне таки поленятся нас ловить, или погоня им быстро наскучит…

— Слишком хорошо, чтобы стать правдой, — врач пригладил ногтем усы, глядя в сторону.

— Угу. Значит, эта штука, — Реймонд похлопал по ладони свёрнутой картой, — нам не поможет. Доставайте-ка, доктор, карандаши, бумагу и оба справочника с расчетными таблицами.

— План уже наклюнулся?

— Вроде того, — лейтенант сунул карту в ящик под пюпитром. — Изначально я намеревался встать на низкую орбиту, и пройти по ней — до противоположной стороны планеты. Там, реши мы продолжить путешествие, можно бы было «срикошетить» от нижних слоёв атмосферы и выйти на открытое пространство. Погоня так и осталась бы сзади.

— Теперь не выйдет.

— Да. Северяне настигнут. К тому же, на орбите велика вероятность ещё кого-нибудь повстречать. И всё же я не вижу причин изменять намерения. Во всяком случае, поначалу. Нужно лишь внести кое-какие коррективы. Вы нашли справочники?…

…Через час подозрения превратились в уверенность, разбив последние надежды разойтись с северянами миром. Выбравшись из обломков форта, оба судна начали набирать скорость, пристраиваясь позади «Кометы». Вскоре с катера световой морзянкой подали сигнал стопорить машину и ложиться в дрейф. В ответ Реймонд пару раз глубоко выдохнул, проглотил поданную доктором таблетку стимулятора, велел всем убираться с палубы и… толкнул штурвал от себя. Реактор дал полный ход. Кораблик клюнул носом, на большой скорости «ныряя» в атмосферу планеты. И помчался сквозь неё к поверхности, сопровождаемый сияющим следом.

— Прошу всех покинуть рубку, — насколько мог твёрдо произнёс фок Аркенау, покрепче сжимая ручки штурвала и глядя, как от трения о воздух начинает светиться голубым защитное поле. — И закрыть люк. Желающих спорить — спущу пинками, не до того.

На его плечо опустилась тяжёлая рука.

— Удачи, — пожелал капитан Палафини. — Если б я знал, что хоть чем-то могу быть сейчас полезен, чёрта с два вы бы меня отсюда выгнали.

Через минуту Реймонд остался в надстройке один.

— Вот теперь посмотрим, хорошо ли нас учили… — хмыкнул он себе под нос, чувствуя что-то вроде азарта. Траектория, рассчитанная буквально на пальцах, была крута ровно настолько, насколько позволяли возможности судна. Никакого постепенного снижения по эшелонам, с избеганием перегрузок — стремительный нырок в плотные слои и риск к чертям сгореть. Вся надежда на «колпак жизни», прочность корпуса и искусственную гравитацию. Иначе теряется смысл — заставить противника отказаться от мысли о продолжении погони. Катер слишком хрупок, а транспорт слишком тяжёл, чтобы повторить за «Кометой»…

— Главное — чтоб эти северные вояки не оказались идиотами или упёртыми баранами, — продолжал думать вслух Реймонд, косясь то на бешено вращающуюся стрелку альтиметра, то на лобовое стекло. Карты этого мира в закромах шлюпа не нашлось (там вообще были только звёздные карты), и полагаться приходилось на визуальное наблюдение. Сквозь теряющее прозрачность защитное поле едва видно было, что корабль снижается над океаном, по направлению к большому материку. Наблюдать долго, к сожалению, не удалось. Поле окончательно залилось сапфировым сиянием и начало прогибаться, уступать бешеному напору атмосферы. Фок Аркенау почувствовал лёгкую тяжесть в теле — гравитация также начала сбоить. Сглотнув, он на долю миллиметра потянул штурвал к себе. Совсем чуть-чуть. Корабль начал переходить к более пологому спуску, очень медленно. Слишком медленно. В какой-то миг силовой колпак беззвучно лопнул, и Реймонда оглушил рёв ветра. Нос судна моментально окутался пламенем, убранные паруса сорвало и изодрало в клочья, сама мачта вдруг со скрипом, перекрывающим даже ветер, начала крениться назад. Лязгнув, поднялись защитные бронеэкраны, запечатывая окна, и последнее, что успел увидеть лейтенант — как мачта ломается посередине, и её обломок летит чуть не ему в лицо. Что-то со страшной силой ударило по крыше надстройки, бронеэкраны сомкнулись, и в рубке стало темно. Лишь зеленовато фосфоресцировали циферблаты приборов, да приглушённо гудел ветер за стальными стенами. Реймонд шумно перевёл дух и продолжил забирать руль на себя, готовя корабль к переходу в горизонтальный полёт. Голос из переговорной труби заставил его вздрогнуть.

— Капитан! — кажется, говорил Брокхзен — голосоотвод жутко искажал. — Как там?

— Живой пока. Вроде.

— А у нас… — несколько слов прозвучали совершенно неразборчиво. — …трубу снесло, что ли. Мощность падает!

— Сколько продержимся?

— …го знает!..ут…есять дам точно, но боль…

— Сколько минут, повтори!

— Десять!

Лейтенант потянул штурвал на себя резче обычного, не сводя взгляда с приборов. Тяжесть ещё больше навалилась на него, стиснула грудь — зато рёв ветра снаружи ощутим стих.

— Пора, — решил он, на ощупь отыскал нужную кнопку и вдавил. Один из бронелистов пополз вниз, прочие остались недвижимы. Первый тоже опустился лишь до половины, после чего его заклинило. Впрочем, открывшейся щели хватило, чтобы понять, что языки огня больше не лижут корпус, а шлюп проскочил береговую линию и продолжает снижение над зелёной равниной. Далеко впереди маячили горы.

— Брокхзен! — позвал бывший адъютант.

— Да?!

— Дай резерв энергии для создания «гравитационной подушки»! — вместо горизонтального полёта выходило нечто наподобие планирования — «Комета» рыскала, слушаясь руля, однако высоту теряла быстрее, чем хотелось бы. — По всему выходит, шлёпнемся на пузо. Постараюсь погасить скорость, «подушку» дашь по моей команде.

— Это нужно в считанных метрах над землёй делать! И резерв сократит время полёта!

— Знаю, так что прижмись ухом к голосоотводу, и палец держи на рычажке! Всё, жди!

Поочерёдно встряхнув каждой рукой, чтоб избежать судороги в неподходящий момент, Реймонд криво ухмыльнулся:

— Сволочь ты или нет, Творец, а за помощь буду благодарен… Не дай мне в тебе совсем разочароваться, а?

Взобравшись на макушку холма, фок Аркенау задержался, чтобы бросить последний взгляд на «Комету». Шлюп лежал на боку, обращённый палубой к нему, позволяя разглядеть обломок мачты, смятую паровую трубу, повреждённый форштевень. Со стороны он смахивал на диковинного морского зверя, вроде кашалота, который каким-то чудом упал на равнину с неба, оставив в земле вмятину и солидную борозду. Уже второй (а считая взорванную при отступлении от Траунголя «Лунную дорожку» — третий) корабль, брошенный Реймондом. Постояв несколько секунд, лейтенант удобнее перехватил лямку заплечного мешка и поспешил за отрядом. Отстать он не рисковал. Группа двигалась медленно, шагом — равняться приходилось на коротконого Блаузи и одного из наёмников, ухитрившегося при посадке повредить лодыжку. Ходить он мог, бежать — нет. Счастье, впрочем, что обошлось лишь этим, парой ушибленных голов да одним выбитым плечом, ведь приземление вышло жёстким. Брокхзен переборщил, так что сгенерированная в последний момент под килем «гравиподушка» не только остановила падение корабля, но и отбросила его в сторону, завалив на борт. Сам Реймонд, знавший точный момент удара, не удержался на ногах, чистым везением избежав переломов.

— Все живы и могут двигаться. Я, кажется, снова начинаю верить в Создателя, — сказал он, поравнявшись с Джованни.

— Я его и не отрицал, — пожал плечами офицер. — Просто считаю, что характер у Творца — не сахар. Хотя порой он бывает в хорошем расположении духа. Сейчас, похоже, как раз и был такой случай.

— Что будем делать? Мы до сих пор не определились, куда двинемся…

— Подальше от места крушения. И без промедления. Собственно, этим мы и заняты, как видите. А вообще — вы командир.

— Я наниматель. Командиром я был там, — наследник Аркенау ткнул большим пальцем вверх. — Здесь же — доверяю вашему опыту.

— В таком случае — определите задачи.

— Хм-м… Выбраться к людям, наверное. Но с оглядкой, чтоб не влететь на полном ходу в неприятности. Надоело уже…

— Стало быть — идём к горам, — Джованни махнул рукой вперёд.

— Почему?

— Потому что лучше туда, чем в любую другую сторону. Горы хотя бы видно отовсюду, не заплутаем. К тому же, у гор часто селятся люди.

Рассуждения капитана показались Реймонду сомнительными, однако спорить он не стал — и удержался даже от выразительного хмыканья. Коли уж говоришь подчинённому, что веришь в его навыки — так верь, до тех пор, пока он не допустит серьёзной ошибки. Кивнув, лейтенант молча зашагал рядом.

И прошагал так весь остаток дня, до темноты. В эти часы ровным счётом ничего не случилось. Меж редких облаков несколько раз мелькали белые искры то ли садящихся, то ли маневрирующих в атмосфере кораблей, однажды на пути отряда попался полусгнивший дощатый сарайчик непонятного назначения. Иных же признаков цивилизации им не встретилось. Несмотря на неторопливый темп марша, дважды останавливались на краткую передышку — равнина оказалась не такой гладкой, какой выглядела с высоты. Её пересекало множество длинных, невысоких травяных холмов, через которые приходилось переваливать, а это утомляло больше марша по прямой. Перед самыми сумерками пришлось форсировать ручей — тёк он, увы, не с гор, иначе удобно бы было пройти по руслу. Когда же начало темнеть, капитан Палафини распорядился вставать на ночлег.

— Вон та рощица, — указал он. — Деревья с густыми кронами, кустарник на опушке… А главное, вокруг несколько таких же. Заберёмся в неё поглубже. Огня разводить не будем, если ещё и шума не поднимем — случайный наблюдатель, окажись поблизости, точно не заметит.

— А не случайный? — пропыхтел фок Аркенау, опускаясь на карточки и ставя наземь мешок.

— А не случайный нас по следу отыщет. Наследили мы — ого-го, — в голосе бывшего егеря прозвучала досада. Реймонд его понимал — сами наёмники наверняка шли бы «чисто», не виси у них на шее полдюжины неумех. — Выставлю в круговой дозор треть своих бойцов и три, стало быть, смены организую.

— Наблюдение за небом тоже понадобится.

— Само собой, — капитан обернулся. — Ну-ка, бравые вояки, не менее бравые матросы и почтенный господин доктор — поднажали! Последний рывок на сегодня.

Призыв возымел действие — люди воодушевились, прибавили шагу, и четверть часа спустя уже обустраивали себе лежанки. Реймонд проследил, как улягутся остальные, для порядка проинспектировал выставленные Джованни «секреты» (с его профанской точки зрения, устроены они были превосходно), забился под самый густой куст, с головой завернулся в одеяла и уснул, едва опустив веки.

Впервые за очень долгое время ему удалось спокойно проспать всю ночь — от заката до рассвета. И дело было даже не в том, что его никто не будил — беглого адъютанта, ко всему прочему, перестала мучить паранойя. Он и сам этого не заметил — просто исчез страх перед возможными опасностями, сменившись равнодушно-деловым подходом. Ясно, что всё плохо, а станет ещё хуже — зачем забивать этим голову? Воистину — человек привыкает ко всему…

Движение продолжили с первыми лучами солнца. Отдых не всем пошёл на пользу — из-за сырости и холода у пострадавшего при посадке солдата пуще прежнего разболелась нога. Блаузи скормил бедолаге последние стимулирующие и обезболивающие таблетки, а капитан, поразмыслив, отрядил хромающего подчинённого в арьергард, дав ему в пару здорового бойца. Ещё двоих выслал вперёд — благодаря этому разношёрстная команда стала отдалённо напоминать настоящее воинское подразделение. Скорость её от этого не выросла. Наоборот — по мере того, как изломанная линия горного хребта приближалась, холмы становились круче и длиннее, превращая равнину в некое подобие стиральной доски. Группа едва тащилась. Возглавлял её теперь лейтенант — Палафини же крейсировал взад-вперёд, присоединяясь то к авангарду, то к «тыловому охранению». В какой-то момент уныло бредущий Реймонд вдруг понял, что давно его не видит, и принялся обеспокоено озираться. Наёмник обнаружился на особенно высоком гребне неподалёку, со зрительной трубой в руках. Рядом с ним торчали оба замыкающих. Все трое глядели назад. Наследник Аркенау скомандовал минутный привал и присоединился к ним.

— «Ворон» — имя мне будет дано, — процитировал южанин, когда запыхавшийся наниматель вскарабкался на холм. — Ибо дурные вести я приношу.

— У вас… образовывается такая привычка, да, — отдышавшись, согласился Реймонд. То, что капитан наёмников знает на память классику, его не удивило. Война по найму — серьёзное дело, командир независимого взвода не может быть простым солдафоном. — Ещё вы становитесь предсказуемым. Вообще, вся эта история становится предсказуемой… Выходим на финишную прямую, как думаете?

— Думаю, вы правы, — протянул Джованни. — Есть вероятность, что всё закончится очень скоро. Судя по всему, вновь погоня.

— И откуда я знал…

— Это логично. Место крушения «Кометы» отыскать проще простого, оттуда — по следу… Ваши недруги — ребята настырные. Вот, посмотрите в трубу. Левее той сопки.

— Знать бы ещё, кто они — мои недруги, — линзы капитанской трубы были не очень чистыми, зато давали хорошее увеличение. Шевеление на одном из далёких травянистых склонов было заметно и невооружённым глазом, а оптика позволяла различить множество движущихся точек, блеск металла. — По нашему следу?

— Без сомнений. Повторяют все наши зигзаги, даже там, где удобнее было бы иначе пройти.

— Сколько их?

— Несколько десятков. Меньше сотни точно. Чтоб посчитать вернее, придётся понаблюдать ещё. Впереди, с отрывом — небольшая группа. Уверен, не простой авангард, а ведущий нюхачей. Собак, например, либо ягерсвинов. Вещей с нашим запахом на шлюпе преизрядно осталось…

— Оторваться от них нам вряд ли по силам.

— Пешком, на равнине — бесспорно. Целенаправленно прут. Такими темпами нас нагонят часов через пять, а то даже раньше. Закат не менее чем через девять, при условии, что в этих местах не бывает «эффекта Навина» или иных фокусов с «пляшущим солнцем», — сказав это, офицер усмехнулся. Реймонд тоже — параметры орбиты и вращения планеты были вполне стандартными для обитаемого мира. — До предгорий и вовсе не один день пути. Не успеть. Будь у нас какой-то транспорт, верховые животные, хоть несколько штук — я б организовал ряд засад, мобильный заслон… Опять же — пешком никак…

— В принципе, если мы разделимся — вы со своими людьми пойдёте в одну сторону, я со своими — в другую…

— То они тоже разделятся. Бросьте это, господин наниматель. С роду не нарушал договора, и начинать не собираюсь.

Фок Аркенау испытующе глянул на собеседника:

— Наёмники не любят безвыходных положений. Мертвецам деньги ни к чему.

— Верно. Только безвыходных положений не бывает. Вообще.

— Бравируете?

— Ничуть. Переведите взгляд. Во-он туда смотрите. Видите такую серую пылинку на фоне неба?

— Нет… А-а, теперь вижу.

— Знаете, что это?

— Понятия не имею.

— Гравистат.

— Это… Антигравитационная платформа, которую поднимают на привязи?

— Ага. А знаете, зачем поднимают? Кроме научных целей? Артиллерию корректировать. Ветром, конечно, болтает, зато обзор хороший. Кстати, чуть дальше, по-моему, ещё один, почти незаметный…

— Выходит, там может быть армия.

— Даже две армии, готовящиеся к сражению. Гравистат просто так не запускают. И, с большой вероятностью, одна из армий — имперская. Какие тут ещё могут быть? До места, над которым висит гравистат, мы доковыляем раньше. А вот ещё вариант. Чуть в сторону гор возьмите. Правее.

— Смахивает на макушки причальных мачт… Чёрт, а выше — сигнальные бакены парят… Порт?

— Небольшой, — удовлетворённо кивнул Палафини. — Но любой порт — стратегический объект, и должен быть занят войсками. Правда, не факт, что дружественными. Зато до него расстояние ещё меньше. Вот уже и два варианта. — Он с усмешкой покосился на лейтенанта. — А вы говорите — безвыходное положение…

У фок Аркенау вырвался глупый смешок. На миг он даже испугался — уж не начинается ли истерика? Однако — ничего подобного. Просто, дьявол побери, ситуация и впрямь забавная.

— Я искал выход, считая, что его нет — и получил сразу два, — он запустил пальцы за ремень и качнулся с пятки на носок. — Теперь другая проблема — нужно делать выбор. Гравистат или порт? Ваше мнение, капитан?

— К армиям двигаться надёжнее, — пожал плечами офицер. — Если там готовится сражение, одна из них — точно наша. Закавыка в том, что большая группа вооружённых людей, появляющаяся на поле боя, и при том не принадлежащая ни одной из армий, рискует крепко влипнуть. С портом и его охраной риск меньше, только вполне вероятно, что он в руках северян. Вы хотите в плен к северянам?

— Знаете, не хочу, — Реймонд задумчиво потёр подбородок. — И думаю, что выбор делать преждевременно. Капитан, если основная группа будет двигаться с прежней скоростью, а несколько человек оставят тяжёлую поклажу, и припустят бегом — они же доберутся до любой из этих точек раньше?

— Фора получится небольшая. Спринтеров у меня нет, проверить оба направления не успеем.

— Одно — лучше, чем ничего. И я пойду с разведчиками. Не спорьте, я должен осмотреться на месте…

Грохот пушечного залпа заставил наследника Аркенау сильнее вжаться в землю. С кустов над ним посыпались листья, весь пригорок, выбранный командиром наёмников под наблюдательный пункт, содрогнулся. До одиноко стоящего круглого холма, с которого била имперская артиллерия, казалось, рукой было подать. Белые клубы пушечного пара окутали его вершину, скрывая от глаз бьющиеся над ней на высоких флагштоках знамёна — чёрно-жёлтое имперское, бело-чёрное императорское, указывающее на наличие при штабе члена правящей фамилии, и какое-то пёстрое, сложносоставное. Стяг армии или штандарт главнокомандующего, вероятно. Стоило ветру, треплющему флаги, немного развеять пар, как залп повторился. Куда метили пушкари, фок Аркенау сказать не решился бы — у подножия крутых холмов, в узкой долине, бушевало настоящее людское море. Лишь с раннего детства набитый на картах, схемах, снимках, картинах и гравюрах глаз позволил молодому человеку определить, что битва не превратилась в беспорядочное месиво. Нет, обе армии (вернее, оба корпуса, для армий масштаб был маловат) действовали вполне упорядоченно. Щетинились густым лесом мерцающих голубым пламенем наконечников электропикинёрские каре, облачка пара курились над разрозненными, немногочисленными группами мушкетёров, гремели сталью, отчаянно рубились крепко сцепившиеся кавалеристы — почти сплошь тяжёлые, кирасиры и рейтары. Гарцевали чуть в стороне несколько легкоконных эскадронов на живых лошадях, подскакивая иногда к общей свалке и выдёргивая с её окраин пару-тройку противников.

— Ну-с, что? — спросил его Палафини. Хоть они и лежали плечом к плечу, наёмнику приходилось говорить в полный голос, чтобы быть услышанным. — Попробуем пройти в ставку и представиться?

— Если только к северянам, — Реймонд вдруг понял, что по-собачьи щерится — до боли в скулах, и сплюнул. Потёр щёку. — Видите же, что с нашего направления творится.

Южанин кивнул. Бывалому солдату хватило опыта, чтобы оценить ситуацию и без штабных навыков. Правый, обращённый к ним, фланг имперской армии не выдерживал натиска. Отдельные баталии и роты ещё держались за свои позиции, но полковой строй на глазах разваливался. Для закрепления успеха северяне бросили в бой резервы кирасир — блестящие серебром клинья вот-вот должны были вонзиться в и без того пошатнувшиеся порядки имперцев. Командование последних, очевидно, уже заметило угрозу и медленно оттягивало правое крыло назад, «подпирая» его свежими ротами. Это давало войску надежду избежать краха линии, зато усложняло задачу беглецам — они и так-то едва ли могли пробраться сквозь сражение, а теперь и вовсе оказывались в тылу у наступающего левого фланга Коалиции.

— Боюсь, там не найти офицера, который найдёт свободную минутку выслушать нас, и проводит к старшему командиру, — хмыкнул бывший адъютант. — А ждать, покуда эти господа и дамы закончат выяснять отношения, мы не можем.

В воздухе мелькнули ультрамариновые росчерки, на склонах холма с имперской артиллерией взметнулись фонтаны земли, выбитой вражескими снарядами. Один из флагштоков — с чёрно-белым штандартом — начал крениться, и к нему бросились крошечные человеческие фигурки.

— Раз так — пора убираться, — согласился командир наёмников. — Пока нас не накрыли какие-нибудь мои бывшие коллеги. Только сразу в полный рост не вставайте, на другую сторону отползём. И двинем к «точке два»…

…С «точкой два» тоже не всё было в порядке — и это мягко сказано. Причальных мачт оказалось не две — третья лишилась макушки, а четвёртая вовсе рухнула. От двух причалов остались обугленные огрызки. Шеренга складов и несколько подсобных зданий превратились в почерневшие от сажи, выгоревшие коробки. Уходящую от порта грунтовую дорогу испещрили глубокие воронки, они же во множестве мест разрывали начинающуюся возле складских помещений узкоколейку. Сравнительно целыми казались лишь два крытых дока — огромные, в пять этажей высотой, прямоугольные строения с круглыми раздвижными крышами, соединённые надземным переходом на уровне третьего этажа. У того, что стояло подальше, половина крыши провалилась, ближнее отделалось выбитыми воротами — никаких следов огня. Никто эти руины не охранял. Вообще, ни одной живой души в окрестностях заметно не было.

— Мнда… — палафини выглядел немного смущённым. Словно по его вине так случилось…

— Осмотримся здесь. Проверим здания, — решил Реймонд. Какой из осмотра может выйти прок, он сам не знал. Просто брякнул первое, пришедшее в голову — людям нужна цель, ровно как и иллюзия, будто командир знает, что делает. Подавая пример, он первым двинулся к ближайшему доку.

— А ведь не похоже, что здесь был бой, — заметил Джованни, следуя за ним.

— Думаете?

— Места, где происходили схватки, выглядят иначе. Даже если победители удосужились собрать оружие и убрать трупы. Нет, сюда просто лупили из пушек. Сильно, не прицельно, недолго, — он оглянулся. Там, за холмами, до сих пор лязгало и грохотало. — Может, наши не хотели оставлять причалы противнику, а времени послать сапёров, чтоб те всё основательно разломали, не оставалось. Может, северяне пытались помешать подвозу подкреплений…

— Может. Но нам — без разницы, — у фасада дока красовалась солидная выбоина в земле. Очевидно, здесь разорвался снаряд, чья взрывная волна и вышибла ворота, вмяв, искорёжив створки, однако не сумев сорвать их с петель. Реймонд потрогал край выбоины носком сапога, вздохнул, и прошёл сквозь широкий проём, рассчитанный не на человека даже, а на гружёную с верхом подводу. Командир наёмников вошёл следом и замер, охнув с нотками восхищения:

— Проклятье! Никогда не понимал, как эти штуки попадают внутрь. Это же как запихать игрушечный кораблик в бутылку!

Док не пустовал. Всю его центральную часть занимал стоящий на стапелях остов судна. Когда-то это был средних габаритов торговый парусник. Сейчас он пребывал в плачевном состоянии — мачты исчезли, корма полуразобрана, от двигателей не осталось и следа, из днища выломано множество досок. На носу, под не снятым пока бушпритом, сохранилось название: «Гидеон». К палубе вело несколько лестниц и металлический пандус.

— Всё куда проще, — уверил офицера Реймонд, запрокидывая голову. — Сегменты крыши раздвигаются, и корабль садится своим ходом.

— Раздвигают вручную, что ли? Здесь нет ни ветряков, ни солнечных батарей.

— В одном из сгоревших домов могла быть реакторная, от неё и энергия. Это не порт, кстати.

— Я уже догадался. Место слома старых кораблей?

— Угу. Объясняет, почему поблизости нет города — пассажиров и товары отсюда не возили… Частная лавочка, скорее всего.

— Частная, не частная… — южанин оглядел помещение. — А удобнее места для обороны поблизости не найти.

— Обороны? — Реймонд резко повернулся к нему. — Капитан, ваш отряд совершенно не обязан…

— Вот эти галереи на высоте третьего этажа, — Палафини, словно не слыша, указал на мостки, опоясывающие стены изнутри. — Удобно будет поставить стрелков. Окошки там узкие, их много. Обзор должен быть хороший. Встретим огнём издалека, когда приблизятся — отступим вглубь. Остатки лохани вполне потянут на второй рубеж. Оттуда не выкуришь — поджечь здесь нечего, стены даже артиллерия, как видите, не обрушила…

Фок Аркенау опустил голову, приложил ладонь ко лбу. Хмыкнул. Губы сами собой растянулись в неуместной улыбке.

— Нападающие тоже могут подняться на галереи, господин капитан. Палуба оттуда простреливается не хуже.

— Проникнуть внутрь можно лишь через ворота, — Секундная пауза, лёгкая перемена тона. Теперь наёмник не рассуждал в пустоту — он обращался к нанимателю как к офицеру своего ранга, с которым предстояла совместная операция. — Корабль обращён к ним носом. Носовая надстройка — наиболее выгодная огневая позиция. Там и площадка приподнята, и фальшборт отнюдь не в виде перилец, от ответной стрельбы прикроет. Наша плотность огня внутри вырастет — можно будет пустить в ход пистолеты, дистанция получится небольшая. На мостки ведут две лесенки, открытые. Слева и справа, прямо напротив носа. Если мы постараемся, подняться по ним будет непростым делом. К тому же, они не выглядят крепкими, попробуем повредить, было б время…

— Надземный переход ведёт как раз на третий уровень.

— Да, это плохо. Укрепим дверь, как сможем… С виду, прочная…

Приготовления заняли каких-то двадцать минут. Пока Брокхзен и Фриц дополнительно заколачивали и подпирали дверь перехода, Палафини равномерно разместил своих людей, вооружённых мушкетами и карабинами, на мостках — так, чтобы все направления одинаково хорошо просматривались. Матросы перетаскали пожитки в корпус «Гидеона», вместе с доктором оборудовали даже что-то вроде полевого лазарета, заблаговременно разложив медикаменты и хирургические принадлежности внутри носовой надстройки, устроив пару лежанок из одеял. Сомнительно, чтобы это всё могло пригодиться, но мало ли… Зато боевой дух поддерживает. Когда всё было готово, лейтенант испытал даже некоторое разочарование. Дожидаться боя всегда в разы тяжелее, нежели участвовать в нём — истина, которую он уяснил у Траунголя, подтверждалась, как никогда. Стремясь унять нервы, он принялся прохаживаться по галереям, поглядывая то в окна, то на потолок — в кровле не хватало листов, через прорехи виднелось небо, кусочки облаков… Крик: «Идут!» заставил его испустить облегчённый вздох.

Первым появился авангард. Как и предсказывал Джованни — дюжина человек с несколькими собаками на поводках. Оба офицера некоторое время рассматривали их через оптику. Ничего, позволяющего определить принадлежность преследователей, на глаза не попалось. Одеты разномастно, не в мундиры, вооружены мушкетами и шпагами в ножнах. Лица самые обыкновенные — не то, чтобы сплошь неприметные, однако, скажем, северян среди них точно не имелось. Джованни позволил им подойти на полсотни метров, после чего рявкнул:

— Огонь!

Вжикнул слаженный залп — кроме наблюдателей, оставленных приглядывать за тылом и флангами, на нужную сторону подтянулись все стрелки. Зелёные пламенные сгустки градом осыпали тесно идущую группку. Четверо повалились, одна из собак упала набок и забилась — её жалобный визг заставил Реймонда досадливо поморщиться. Животных, гибнущих на войне, всегда жалко — люди иногда заслуживают смерти, и у людей почти всегда есть выбор… К счастью, собака быстро замолкла. Преследователи же не стали лезть на рожон — выпустив в ответ несколько выстрелов, они отступили, унося одного из подстреленных и уводя псов. Основные силы явились через четверть часа — уже развёрнутые в цепь. Не похоже, чтобы их командир намеревался пускаться в военные хитрости, но и глупо переть в лоб не спешил. Преследователи продвигались россыпным строем, держась развалин и крупных обломков. Палафини разрешил стрельбу на усмотрение, и солдаты повели беглый огонь. Им удалось выбить с десяток противников, прежде чем цепь начала охватывать здание. Подобравшись достаточно близко, атакующие принялись палить в ответ — почти не прицельно, зато густо. Очевидно, намеревались отогнать стрелков от окон — и, по большому счёту, своего добились. Командир наёмников, переглянувшись с Реймондом, скомандовал отход на «вторую линию укреплений». Конечно можно было ввязаться в перестрелку однако к воротам уже подбирались первые враги, и осмысленнее было потратить оставшееся время на спокойное отступление. Пока бойцы взбегали по пандусу на палубу, наёмник Олли, при помощи самого Палафини, раскурочил последними гранатами лестницы, сделав мостки недоступными с земли.

Фок Аркенау поднялся на надстройку, присел за фальшбортом, который у «Гидеона» представлял собой довольно толстую доску, и в двадцатый раз проверил пистолет.

— Вот сейчас-то начнётся самое весёлое, — пообещал Джованни, подходя. В глазах капитана плясали озорные чёртики — происходящее, без сомнений, доставляло ему удовольствие. Реймонду подумалось, что наёмник, возможно, чуточку сумасшедший. Совсем немного — ему всего лишь нравится влипать в проблемы. Не исключено, из-за этого он и прицепился к беглому адъютанту.

— Повеселиться напоследок — было бы недурно, — согласился лейтенант. — Пусть не тянут…

Неприятель словно услышал его просьбу. Более не сдерживаемые огнём из окон, преследователи скопились у ворот и вломились внутрь. Наёмники встретили их умелым «последовательным огнём» — пять человек стреляют, отступают, на их место встают следующие пять… Пальба шеренгами в миниатюре, и без чёткой линии стрелков. Первые, переступившие порог, рухнули замертво, остальные замешкались. Похоже, их смутил не столь темп стрельбы, сколь позиция, с которой она велась — вряд ли кто-то ожидал, что штурмовать придётся корабль. Оставив у входа дюжину тел, нападающие подались было назад, но затем вновь хлынули в помещение. На сей раз — аккуратнее, с замыслом. Вдоль обеих стен из бетонного пола дока через равные промежутки вырастали прямоугольные пьедесталы — высотой по пояс среднему человеку. Вероятно на этих основаниях стояли какие-то станки, увезённые хозяевами или военными. Используя их, как укрытия, нападающие начали двумя потоками обтекать судно. Действовали не спеша — одни перебегали от пьедестала к пьедесталу, другие прикрывали мушкетной стрельбой. Ещё часть поддерживала огнём от ворот. Тактика принесла плоды. Один из наёмников получил заряд в район ключицы, доктору и Фрицу пришлось оттащить его вниз, и остаться с ним — рана угрожала жизни. Без них троих пальба сделалась ещё жиже. Медленно, но верно, почти не неся потерь, группа на правом фланге подбиралась к пандусу. Жаль, не удалось его оттолкнуть, как приставные лестницы, а оборонять на простреливаемой со всех стороны палубе — та ещё радость.

— Кажется, придётся сейчас перебросить часть бойцов на удержание палубы, — Джованни привстал, разрядил карабин, и снова спрятался за оградой площадки. Немного левее того места, где он высунулся, пролетел сгусток пламени. — Рукопашной не миновать.

— Это было с самого начала ясно, — буркнул Реймонд, бешено накручивая тесла-замок своего пистолета. — Ваши люди более меткие, потому иду я со своими. Одолжите матросам пару палашей?

— А они умеют ими пользоваться? — капитан тоже взялся за шомпол.

— Должны, — без особой уверенности ответил фок Аркенау, и вдруг нахмурился. — Слышите?

— Что именно?

— По-моему… свист… — лейтенант рывком развернулся и выстрелом отогнал вражеского бойца, уже сунувшегося было на пандус.

— За этой канонадой… Нет, не слышу.

Снаружи, за стенами дока, раскатисто ударила пушка. И ещё раз. Бой замер.

— Сюрприз… — одними губами проартикулировал южанин, удивлённо вскидывая брови.

Те атакующие, что находились ближе к выходу, опрометью бросились наружу. Остальные остались в укрытиях, однако стрельбу прекратили.

— И что это, господин фок Аркенау?

Реймонд сунул пистолет за пояс. Хлопнул ладонью по ножнам шпаги:

— Шанс для контратаки. Пока эти, залёгшие, не перезарядились… Может, оно и глупо, но если сейчас надавим, можем выскользнуть. А там — видно будет, всяко терять нечего… — лейтенант обнажил клинок. — Прикрывайте, мы пошли. Матросы «Родрика»! За мной!

— Стойте… А, дьявол! — крикнул ему вслед наёмник, однако наследник Аркенау уже, пригибаясь, скатился по спуску, даже не глядя, следует ли кто-нибудь за ним. Молодого человека попросту прорвало. Да, умнее было бы ещё немного отсидеться за прочными бортами, дожидаясь прояснения ситуации… Только, будь всё проклято, на это не осталось сил! Он шёл завершать эту историю, и сзади таки топали сапоги кого-то из товарищей. Он всё же не один…

К счастью для бывшего адъютанта, большинство укрепившихся за бетонными выростами врагов и впрямь не успели зарядить оружие. Кажется, рядом мелькнули какие-то всполохи — он не обратил внимания, торопясь сшибиться с ближайшим солдатом неприятеля. Тот, не успевая достать шпагу, сделал попытку закрыться мушкетом, однако это не защитило его от колющего удара в основание шеи. Следующий поднялся в полный рост, готовясь к схватке, однако тут же осел — ему в бок прилетел разряд карабина… Дальше драка завертелась вовсю, лейтенант утонул в ней с головой. Длилась она, такое впечатление, считанные секунды — но секунды долгие, невероятно растянутые. Фок Аркенау парировал, колол, рубил, уклонялся, больше защищаясь, стараясь продвинуться к выходу — и рядом, кажется, кто-то делал то же самое. Очередной противник — крупный, плечистый, в потёртом пехотном шлеме, какой носили лет сорок назад — навалился на Реймонда, отвёл в сторону его шпагу и, не имея размаха для удара лезвием, попытался ткнуть лейтенанта гардой в нос. Юноша увернулся, приняв скользящий удар на скулу, оттолкнул плечистого от себя, пнул его в пах, добавил согнувшемуся супостату рукоятью шпаги по затылку, крутанулся на каблуках в поисках следующего…

В этот момент с грохотом вылетела дверь надземного перехода, и на галерею второго этажа высыпали солдаты в красных мундирах морской пехоты. Одновременно с ними через разбитые главные ворота в помещение ворвался ещё один отряд, состоящий из «рачьих мундиров» и флотских абордажников в синих камзолах — вперемешку. Эти ударили штурмующим в тыл, сходу завязав рукопашную. Рассредоточившиеся по галерее морпехи поддержали их прицельным огнём. Снаружи донёсся искажённый рупором голос:

— Всем бросить оружие, прекратить сопротивление! Бросить оружие!

Голос был едва слышен за криками и лязгом стали, однако ближайший к Реймонду противник отбросил саблю, словно обжёгшись, торопливо поднял руки. Его примеру последовали практически все остальные — биться до последнего они явно не собирались. А вот люди капитана остались в укрытии, настороженно выставив стволы, да и сам фок Аркенау не спешил опускать оружие. Было пока непонятно, помощь это, или конкуренты в погоне за его головой. Впрочем, сей вопрос разрешился быстро…

Эльда Каррисо появилась на пороге дока в сопровождении двух офицеров-абордажников сразу же, как угасло последнее сопротивление. С непокрытой головой, в лёгкой серебристой кирасе поверх короткого камзола без «хвоста», украшенной золочёными наплечными застёжками. Как всегда, без оружейной перевязи, зато с закинутым на ремне за спину простым мушкетом. В остальном она выглядела точно так же, как и при их последней встрече — разве что рука уже не покоилась на перевязи. Отыскав глазами Реймонда, инородка подняла ладонь в приветствии, и направилась к нему. Этого хватило. Молодой человек выронил шпагу и сел, где стоял — прямо на пол, прислонясь спиной к бетонному основанию. Откинулся назад и прикрыл глаза. Мыслей не было. Лейтенант просидел так то ли минуту, то ли пять, наслаждаясь девственной пустотой в мозгу. Когда он смог невероятным усилием воли поднять веки, адмирал Каррисо стояла над ним, глядя сверху вниз, знакомо заложив руки за спину и чуть улыбаясь уголками рта. Фок Аркенау хотел вскочить, отдать честь, воскликнуть что-нибудь радостное, задыхаясь от восторга и облегчения — но сил хватило лишь улыбнуться в ответ и выдавить:

— Зря не надели шлем.

— С моими огромными инородческими ушами носить шлем довольно неприятно, — не смутившись, ответила Эльда. — Натирает, а они у меня чувствительные…

Адмирал сняла с плеча мушкет и, как ни в чём не бывало, уселась на пол рядом с Реймондом. Звякнув кирасой, прислонилась к фундаменту, скрипнув ботфортами, согнула ноги в коленях. Положила на колени ладони. Некоторое время они сидели молча, плечом к плечу, глядя, как солдаты сгоняют в кучки пленных, собирают их оружие, говорят о чём-то с вылезшими из укрытий наёмниками Реймонда. Наконец, Каррисо, не глядя на лейтенанта, ровным голосом произнесла:

— Пыльно тут у вас. А я на этом сижу. Хорошо, что штаны у меня и так серые…

— Простите, — только и нашёлся юноша.

— И вообще… — будто не услышав, продолжала инородка. — Я, после некоторых размышлений, решила, что такой адъютант мне не нужен. Адъютант ведь должен оберегать командира от лишних забот и проблем, а не находить их… Мне кажется, командир передовой эскадры из вас получится куда лучший. В перспективе. Отдалённой. Ну, или командир корабля авангарда, для начала. Такой опыт у вас, кажется, теперь есть.

Каррисо наконец повернула голову. Глядя в её глаза — сейчас не светящиеся, но очень яркие — лейтенант лишь судорожно сглотнул и зачем-то кивнул. Глухо спросил:

— А как там… Ну… Со мной… Всё уже?

Инородка опустила взгляд. Вздохнула:

— Нет. Но мне кажется, скоро будет… всё. Верите мне?

— К… Конечно.

Реймонда несколько растерялся, не зная, о чём говорить дальше, но их очень вовремя перебили.

— Филиция! Эльда! — в проёме ворот возник офицер. Фок Аркенау узнал его сразу, хотя прежде видел единственный раз — это был тот самый пехотный капитан, вытащивший его из кареты охранки. — Иди сюда, быстрее!

Лейтенант и адмирал переглянулись. Каррисо пожала плечами и легко поднялась, не забыв подхватить мушкет. Помогла встать Реймонду, ухватив его под локоть и не обращая внимания на протестующий возглас, после чего поспешила наружу. Реймонд двинулся за ней, по адъютантской привычке держась на полшага сзади. Когда они выбрались из-под крыши, он, щурясь на яркий свет, огляделся и шумно втянул воздух сквозь зубы. Чего-то именно такого он ожидал с того момента, как увидел Эльду, однако зрелище всё равно было впечатляющим.

В полукилометре от заброшенного комплекса и метрах в пятнадцати-двадцати над землёй висел, сбросив якоря, линкор. Более чем знакомый линкор — «Символ Творца», единственный, вернувшийся с Траунголя… На его короткой толстой мачте бился вымпел адмиральского флагмана. Было заметно, что корабль вышел в космос преждевременно — новые бронеплиты корпуса, поставленные взамен покорёженных и оплавленных, не успели покрыть краской, и они пятнали корпус, словно заплатки. Гораздо ближе и ниже, прямо над опушкой прилегающей рощицы, чуть покачивались на ветру два фрегата — тоже знакомые. С их бортов свисало множество верёвочных лестниц.

А в промежуток между ними медленно опускался небольшой корабль. Абсолютно чёрный реакторный бриг, украшенный ало-жёлтыми эмблемами Эскадры Сопровождения. Той самой эскадры, корабли которой перевозят и эскортируют августейших особ. Выглядел он грозно и внушительно даже на фоне куда более массивных фрегатов, несмотря на то, что пушки их верхних палуб держали его на прицеле, а собственные орудийные порты брига были закрыты. Нос украшала гордая надпись: «Александр Сандастийский».

— Посмотрите, кто пожаловал, а? — с непонятной интонацией хмыкнула Каррисо. Она глядела на чёрного гостя, ладонью прикрывая глаза от солнца. — И я даже догадываюсь, кто именно. И как вовремя… Это они умеют, не откажешь. Эбби, собери людей, на всякий случай. А вы, Реймонд, пока оставайтесь у меня за спиной, и не высовывайтесь… Чую, предстоит непростой разговор.

Лейтенант открыл было рот, чтобы не согласиться, но не сумел толком сформулировать возражение, и промолчал, со свистом спустив набранный в грудь воздух сквозь зубы. Ребячество. В самом-то деле… Фок Аркенау сосредоточил внимание на бриге. Тот повис, едва не касаясь килем травы, сбросил якорь. Юноша ожидал, что с «Александра» сейчас спустят лестницы, однако вместо этого над палубой что-то зашевелилось, раздался скрежет и перестук. Оказалось, что одна из его низких мачт — никакая не мачта, а что-то вроде подъёмного крана. На металлическом горизонтальном брусе она вынесла за борт небольшую кабину, наподобие шахтного подъёмника, и стала плавно стравливать трос. По виду в кабине могли разместиться человек восемь, но когда она закончила спуск, из неё вышли лишь двое. Первым был невысокий пожилой мужчина в светлом городском костюме. Он напомнил Реймонду одного из преподавателей в офицерском училище — военного хирурга, давшего будущим командирам несколько уроков первой помощи. Тот тоже был низеньким, смуглым, с короткой бородкой и венчиком седых волос вокруг лысины. Разве что трость не носил. Второй пришелец выглядел куда внушительнее — не менее двух метров ростом, светловолосый, гладко выбритый, облачённый в низкий кивер и форменный тёмно-зелёный плащ одной из гвардейских егерских рот. На высоком воротнике капитанские знаки различия, за поясом, надетым поверх плаща, пара длинноствольных пистолетов странной конструкции — без следа тесла-замков, с утолщениями над спусковым крючком, словно кто-то вставил в заднюю часть оружия ребристый барабан. При всём грозном виде егеря, не вызывало сомнений, что он здесь на подхвате, а главный — его спутник в гражданском костюме. Это лишний раз подтвердилось, стоило им сдвинуться с места — рослый капитан шагал чуть позади, зорко поглядывая по сторонам.

— И вновь я ждала вас раньше, — громко произнесла Каррисо, когда парочка подошла ближе. К удивлению Реймонда, на губах адмирала появилась улыбка.

— Прошу прощения, — пожилой с ответной улыбкой отвесил полупоклон. — Вы так внезапно отбыли…

— Бросьте. Ваш корабль всю дорогу едва не тыкался носом в корму нашего замыкающего… Только последние сутки подотстал…

— Я говорил капитану сохранять дистанцию. А он в ответ горячо заверял, что у брига пониженная заметность…

— Пониженная, — подтвердила инородка, дёргая левым ухом. — Видите ли, у меня богатый опыт с кораблями именно такого рода…

— Ах, вот оно что… — без капли удивления в голосе протянул мужчина и перевёл взгляд на лейтенанта. — А вы, молодой человек, полагаю, тот самый Реймонд фок Аркенау?

— Тот самый, — не стал отрицать Реймонд, хотя по спине пробежали ледяные мурашки. Наверное, голос всё-таки дрогнул, поскольку Эльда переступила с ноги на ногу, и как бы невзначай коснулась его руки, на миг сжала пальцы.

— Будем знакомы, — пожилой церемонно приподнял шляпу. — Господин в плаще — капитан Герман фок Гюнше из Волчьих егерей, — поименованный офицер молча кивнул. — Ну а я — Омар Пер-Шаври, старший следователь СБП. Веду расследование по вашему делу.

— А… Фредерик цур Горберг? — вырвалось у лейтенанта.

— А что цур Горберг? — рассеянно пожал плечами Омар. — Цур Горберг — всё. То есть, дело ваше больше не ведёт — если вам это интересно.

— Однако у вас, верно, ко мне те же вопросы, что и у него?

— Нет, по большей части другие, представьте себе. Зато — целая куча.

— Только зададите вы их не здесь и не сейчас, — вмешалась Эльда, как-то излишне демонстративно оправляя перекинутый через плечо ремень мушкета.

— Конечно, — развернулся к ней следователь. — В надлежащей официальной обстановке, в вашем присутствии…

— Дело даже не в этом, — мотнула подбородком командующая. — У нас нет времени для обстоятельной беседы. Здесь небезопасно, и чем скорее мы уберёмся — тем лучше.

— Согласен. Мы при посадке заметили, тут воюют совсем рядом…

— А на орбите какое-то неприятное шевеление. И всё же кое-что вам следует увидеть.

Прошу за мной…

Их появление в доке вызвало среди разоружённых головорезов лёгкий ажиотаж. Толпа пленников заволновалась, тихонько загудела. Кто-то шумно, с истеричными нотками принялся требовать «главного». Зачем — так и осталось неизвестным. Каррисо прищурилась, плотно прижав уши к голове, потом вдруг резко поставила их торчком и рявкнула басом:

— МОЛЧАТЬ!

Пленные заткнулись. Молодой абордажник выронил мушкет, но успел подхватить его в последний момент. Эльда прокашлялась в кулак, потёрла горло ладонью, и, оглянувшись на спутников, негромко буркнула:

— Простите.

После чего продолжила нормальным голосом, хотя с заметной хрипотцой:

— Вот, господин следователь. Приблизительно сорок человек, готовых отвечать на ваши вопросы. Это ведь упростит вам работу? По-моему, все они имеют некое отношение к делу, которое вы расследуете.

— Превосходно. Целая куча исполнителей низшего звена, — вздохнул Пер-Шаври. — Право же, я рассчитывал на большее… Ставлю свою трость против вашей треуголки, что ни один из них не обладает сколь-нибудь ценной информацией.

— Нет уж, на такое я спорить не буду, — женщина вновь усмехнулась и оправила мушкет. — Зачем мне ваша трость? У меня плохо слушается рука, а не нога. Предложите что-нибудь поинтереснее.

Следователь вскинул брови и, отступив в сторону, очень внимательно посмотрел на плечо адмирала — левое, простреленное. Помолчав немного, словно переваривая информацию, звонко стукнул тростью о бетонный пол:

— Так и быть. Коль из этого отребья удастся вытянуть сведения, которые существенно помогут следствию, с меня — заказные белые перчатки с золотым шитьём. Вы ведь постоянно носите перчатки? А проспорите — предоставите мне рукописную версию своего последнего трактата по тактике космического боя.

— В жизни не писала трактатов. Если вы имеете в виду конспект моего последнего выступления — то ради Бога. По рукам. Последний раз заключала пари ещё старпомом, однако для вас сделаю исключение.

— По правде сказать, госпожа Каррисо, я сделаю всё возможное, чтобы вы получили свои перчатки, — Омар притронулся к полям шляпы и ткнул наконечником трости в сторону пленников, даже не глядя на них. — Этих беру всех. Заверните.

На мостике «Символа творца» находилось не так уж и много людей — мрачный рулевой стоял за штурвалом, трое или четверо космонавтов работали с различными приборами, ещё несколько офицеров во главе с капитаном склонились над расстеленной на широком столе картой. Над ней же склонилась и Каррисо, оставившая где-то мушкет и снявшая кирасу. Помятый после ношения брони, и прикрывающий только талию камзол без эполет, на взгляд Омара, имел не адмиральский вид, к тому же не лучшим образом сочетаясь с тесно облегающими брюками. Зато в нём инородка больше обычного походила именно что на боевого командира с передовой, а не на штабного руководителя-теоретика.

— Реймонд… — полушёпотом обратился следователь к стоящему рядом лейтенанту. Оба они устроились в дальнем углу, стараясь не мешать команде мостика. — Пока всем не до нас, не могли бы вы объяснить, что, собственно, происходит?

Молодой человек вздрогнул и нервно глянул на Омара. Кажется, вопрос вырвал его из задумчивости.

— Не смотрите на меня так. Я понял, что на орбите есть северяне, и что они нас заметили. Что делаем мы?

— Пытаемся избежать боя, — механически, всё ещё думая о своём, ответил фок Аркенау. — Нами заинтересовались две группы кораблей Коалиции. Если отойдём от планеты и выскочим в открытый космос, адмирал сможет от них оторваться. Однако одна из групп, кажется, успевает нас перехватить. Вот это и уточняют, — лейтенант кивком указал на стол с картой. — Сцепимся — вторая эскадра подтянется, ударит в тыл…

— Господин следователь, не мучьте Реймонда, — не оборачиваясь, сказала Каррисо. — У него был тяжёлый день.

— Мне, право, неловко. Увы, он единственный здесь ничем не занят.

— Сейчас и у меня будет минутка, потерпите.

Эльда обменялась несколькими фразами с капитаном «Символа», постучала костяшками пальцев по карте, и, наконец, развернулась к Омару:

— Если вас интересует — да, первая эскадра Коалиции нас перехватывает. Тютелька в тютельку. Линкор даже успел бы проскочить у них перед носом, а вот фрегаты и ваш бриг — никак. Бросить мы их не можем.

— Неприятно, — признал Пер-Шаври.

— Лучше, чем кажется. Там только один корабль, который нельзя оставлять за кормой — тяжёлый фрегат, пушек сорок. Он способен потягаться с «Символом», в выгодных условиях. Остальные — мелкая шваль, всерьёз нас не задержат.

— А мы… вы сможете выбить фрегат сходу?

Каррисо улыбнулась краешком рта, дёрнула ушами, и вдруг перевела взгляд на матроса у штурвала:

— Рулевой — скорость две трети! Курс — семь градусов влево. Машинному — напряжение в реакторах не снижать. Вестовой, на пост дальней связи. Всем кораблям — перестроение в килевую колонну с двойным интервалом, затем — «делай, как я». По достижении третьей отметки — информировать меня.

— Есть!

— Будет сделано!

Мостик ожил, наполнился голосами. Инородка вновь встретилась взглядами со следователем:

— У нас целых четыре с половиной минуты. Хватит на один серьёзный вопрос. Не откладывайте — через пять минут меня уже может не быть в живых, чтоб на него ответить.

— Как и меня, чтобы задать… — Омар склонил голову, лихорадочно размышляя. — Как… каким образом вы нашли Реймонда?

— Кстати, да, — поддержал фок Аркенау. — Если вас не затруднит…

— Как в сказке. По следу из хлебных крошек, — улыбка адмирала сделалась шире. — Кое-где, лейтенант, вы и сами здорово насорили. Но это помогало лишь отчасти. Главное — на одном из двух кораблей, что шли за вами последние дни, находился добрый мальчик… Настоящие имя, возраст, пол и расовую принадлежность которого, с позволения, раскрывать не буду… Он и оставлял крошки, выкладывая след незаметно для своих спутников. Мы нашли оба судна, висящими на орбите. Их капитанам хватило ума не пытаться убежать от фрегатов или отбиться от линкора. После небольших переговоров я узнала всё, что нужно — с кораблей отслеживали перемещения наземной группы.

— Где же они сейчас? — Пер-Шаври вопросительно выгнул бровь.

— Отправились восвояси. Так мы договорились. Два моих фрегата даже проводили их до границ системы.

— Напрасно. Вы существенно снизили свои шансы на победу в пари.

— Оно того стоило. Заверяю, отыскать их снова вы сумеете без труда, я предоставлю информацию. Надеюсь, к тому времени добрый мальчик сойдёт на берег, и сможет принести пользу в будущем. Хотя — теперь это уже его личное дело…

— Мой адмирал! Проходим отметку три! — доложил кто-то из офицеров.

— Ну вот и всё. Пора за дело, — Эльда кивнула следователю, подмигнула фок Аркенау, и направилась в переднюю часть рубки. — Наблюдатели! Действия противника?

— Разворачиваются в линию, принимают бой. Фрегат — в центре построения.

— Отлично, — Каррисо встала рядом с рулевым. — Они думают, что мы забираем в сторону, чтобы развернуться к ним бортами и открыть огонь.

— А мы… нет? — глупо спросил Омар. Судя по захлопнувшему рот фок Аркенау — опередив того на мгновенье.

— Нет, — командующая чуть откинула голову назад, глядя прямо перед собой. — Мы — кое-что другое. Рулевой — коррекция курса, четыре градуса вправо, плюс два по вертикали. Полный ход. Внутренняя связь — убрать людей из носовой части судна. Дальняя связь, продублировать всем кораблям — сохранять килевую колонну, двойной интервал, «делай как я».

— Мой адмирал… — озабоченно произнёс лысый офицер средних лет, чиркая что-то огрызком карандаша в блокноте. — Это курс на столкновение…

— С фрегатом, — закончила Каррисо, медленно кивая. — Советую всем, кому не хватает кресла, сесть на пол. И ухватиться за что получится.

— Собираетесь их таранить? — с недоверием поинтересовался следователь. — Это же не баркас какой-то…

— А у нас не простой линкор, — когда у человека… или даже инородца перестают смеяться глаза, улыбка превращается в оскал. — Разумеется, командир должен знать в первую очередь способности своих людей…

— Две минуты до столкновения!

— …но и о технике забывать не стоит. Знание особенностей порой выручает… Знаете, сколько лет «Символу»?

— Нет, — Омар решил послушаться доброго совета, и уселся на холодную палубу рядом с каким-то пультом. Молодой фок Аркенау пристроился рядом, пытаясь так же ловко сложить ноги на восточный манер, как это сделал следователь.

— Мы ровесники. Когда я родилась, а он сошёл со стапелей, в моде была концепция таранного боя. Все тяжёлые реактороходы снабжали носовым тараном. Лет через десять идея доказала свою несостоятельность, — адмирал говорила размеренно, с менторскими нотками — будто выступала перед курсантами офицерского училища. Однако старый сыскарь отметил, как напряглись её плечи. — Торпеды вытеснили тараны… А корабли остались.

— Полторы минуты до столкновения!

— Таран с «Символа» сняли, только устойчивость корпуса к продольным нагрузкам, укреплённый форштевень и прочее никуда не делись. Общая компоновка…

Грохнуло — так, что заложило уши. Линкор взбрыкнул, словно космический великан залепил ему щелчок по носу. Пер-Шаври вцепился в кожух пульта. Ему показалось, что столкновение произошло раньше расчётного времени, но он ошибся.

— Противник дал залп! Попадания в носовую часть!

— Ход? — Каррисо, в отличие от своих подчинённых, даже ни за что не державшаяся, чудесным образом устояла на ногах.

— Ход сохраняем. Похоже, даже без пробоин, броня выдержала.

— Сорок секунд до столкновения! Фрегат меняет курс, пытается уклониться!

— Поздно, — инородка встала за сиденьем офицера-навигатора и крепко ухватилась за спинку. — Орудийные палубы — к бою. Держитесь, леди и джентльмены. Вот теперь тряхнёт крепко.

Полминуты спустя Омар получил лишнее подтверждение того, что адмирал Каррисо не бросает слов на ветер. С его точки зрения, оно действительно было лишним…

Глава 11

Влажный гравий дорожки поскрипывал под подошвами туфель. Гроза закончилась недавно, только начинающее подниматься солнце не успело прожарить землю своими лучами, и воздух пах озоновой свежестью. Вообще, всё вокруг выглядело удивительно свежим, умытым — и гравийная дорожка, и растущие вдоль неё диковинные деревья с тёмно-фиолетовыми широкими листьями, и белый, с зелёной металлической крышей, особняк впереди. А ведь стоит развернуться на сто восемьдесят градусов — и откроется абсолютно иная картинка. До города не так уж далеко, превосходно видны не только вечно застилающие небо над ним облака пара из труб реакторов, но и ломаный силуэт, образованный этими самыми трубами. Однако здесь словно бы находился маленький филиал планеты-заповедника, тронутый цивилизацией ровно настолько, насколько это требуется для создания комфорта. «Ничего удивительного, учитывая, кто тут живёт», — подумал Омар, приближаясь к воротам в высокой стене, окружающей особняк. Изящные кованые решётки были распахнуты настежь, немного в стороне лежали первые два трупа. У одного из покойников из шеи торчала короткая толстая стрела, второй казался невредимым — но Пер-Шаври не стал останавливаться, чтобы осмотреть тела внимательнее. Как снимали внешнюю охрану, он видел сам.

Пройдя за ограду, Омар снял плащ, перекинул его через руку и поднялся на мраморное крыльцо. Толкнул полуоткрытую резную створку парадной двери. В холле его ждали. Человек в мешковатом чёрном комбинезоне приветствовал офицера СБП кивком, забросил на плечо арбалет, и повёл следователя наверх. Не в спальню третьего этажа, как он ожидал, а в рабочий кабинет второго — надо полагать, хозяин дома трудился допоздна, либо встал рано.

— Доброе утро, ваше благородие, — произнёс Омар, входя в кабинет и прикрывая за собой дверь.

— Звучит издевательски, — мрачно, но довольно-таки спокойно ответил владелец особняка, сидящий за столом. Кроме него, в комнате находились двое в чёрных комбинезонах и масках. Они тихонько стояли в углах, держа руки на оружии.

— И тем не менее, — Пер-Шаври придвинул к столу неглубокое жёсткое кресло, присел на подлокотник. — Возможно, вам стоит выпить крепкого кофе. Нам предстоит долгий разговор.

— Разговор? — фыркнул хозяин. Несмотря на своё непростое положение, он держался отлично. — Вы что, не понимаете, господин старший следователь — я выше вашей компетенции. Задавать мне какие-либо вопросы имеет право только Высокий Суд во главе с императором. А вы… — он ткнул в следователя пальцем. — Вы — нет.

Омар вдруг взмахнул тростью, и ударил владельца дома по вытянутой руке. Прямо за костяшкой оттопыренного указательного пальца — очень больно. Тот вскрикнул — скорее от неожиданности, нежели от боли.

— По-моему, это как раз вы чего-то недопонимаете, — печально качнул головой следователь. — Я нахожусь здесь не как старший следователь СБП. Я в данный момент — частное лицо. И мои товарищи, — он кивнул на людей в комбинезонах, — тоже с частным визитом. Никакие бумаги нигде не подписывались… Никакие ордеры не оформлялись… Попросту один человек, которого мы с товарищами крайне уважаем, просил нас решить одну проблему, в меру наших возможностей. Так уж вышло, что часть этой проблемы — вы, выше благородие. И вам прекрасно известно — почему. На мои вопросы придётся ответить. А если вас волнует мнение императора — не требуется созывать Высокий Суд. Император попросил меня передать вам, что вы его крайне разочаровали…

Стеклянная витрина ресторана тепло светилась жёлтым. Пер-Шаври задержался перед ней, рассматривая большую залу. Вечер едва начался, посетителей собралось немного, и нужные ему отыскались быстро. Реймонд фок Аркенау и Эльда Каррисо заняли столик у самой стены, с краю помещения. Вместо стульев там был полукруглый, С-образной формы, мягкий диванчик. Молодой человек, устроившийся «на изгибе» софы, что-то рассказывал, оживлённо жестикулируя. Инородка, сидящая слева от него, молча слушала — откинувшись назад, сложив руки на груди. Омар отметил, что Реймонд не счёл эту встречу официальной, и облачился в гражданское платье — пусть и довольно строгое, смахивающее на чиновничий мундир. Каррисо же выглядела… как обычно. Интересно, сколько у неё одинаковых камзолов, бридж, пар сапог и перчаток? Перчаток… Следователь усмехнулся. Женщина как раз ответила что-то лейтенанту, сделав пространный жест рукой, и на белой ткани перчатки блеснуло золото. Омару не требовалось вглядываться — он превосходно помнил тончайший растительный орнамент, искусно вышитый золотыми нитями на крагах. Мастер Фархад поработал на славу. Вернее, его жена Айлин — вышивкой занималась она. А ещё он помнил, что когда передавал адмиралу её выигрыш, та даже не открыла коробочку… Продолжая улыбаться, Омар зашёл внутрь. Отдал слуге плащ, шляпу и трость, сходу велев подать мясной бульон с мелкой лапшой, направился к столику в углу.

— Добрый вечер, господин Пер-Шаври.

— Добрый вечер, госпожа адмирал, — сказал он, опускаясь на диванчик по правую руку от Реймонда. — И вам, господин фок Аркенау. Или вернее будет — капитан фок Аркенау?

— Спасибо. Пока ещё не капитан, — с почти незаметной ноткой смущения ответил юноша. — Корабля у меня нет…

— Но будет, — заверила Каррисо. — Мне гарантировали два корвета, среди прочего пополнения. Один из них — ваш. При условии, что вы согласитесь взять старшего помощника, выбранного мной.

— Ещё б я спорил. Понимаю, что опыта всё равно не хватает…

— Опыт — дело наживное, — хмыкнул Омар. — Я, кстати, прошу прощения за опоздание. Провозился с одним дельцем дольше, чем рассчитывал, только это не оправдание. Опаздывать ко времени, которое сам и назначил…

— Не прибедняйтесь.

— Ладно, не буду. Вы что же, ничего не заказали?

— Фирменное мясное блюдо, — Каррисо погладила кончиками пальцев лежащую на салфетке перед ней вилку. — Долго готовится.

— В таком случае — перейдём к серьёзному разговору?

— С радостью.

— Что ж… — Пер-Шаври откинулся на спинку, хрустнул шеей. — Суетный день был… Как вы знаете, расследование официально завершено.

— Знаю, — нахмурился будущий капитан корвета. — Только вот из представленных бумаг с итогами я ни черта не понял, кроме того, что ко мне и моим спутникам претензий нет.

— Они специально были так составлены. Подробности этого дела ещё рано раскрывать публике. Даже сравнительно узким кругам.

— Но нам вы собираетесь рассказать нечто интересное. Не предназначенное… даже сравнительно узким кругам, — Эльда прищурилась. Следователю нравился этот взгляд из-под полуопущенных век, заставляющий думать, будто адмирал и так уже знает все, что ты собираешься ей рассказать. Даже если понимаешь, что это не так.

— Угу, — Пер-Шаври устроился поудобнее. — Не все коллеги со мной согласны, однако я считаю, вы имеете право знать подробности. Приготовьтесь к длинному монологу. Говорить я буду долго. И для начала — о не случившемся.

Он сплёл пальцы:

— После ареста по обвинению в покушении на адмирала сотоварищи уважаемый Реймонд должен был признаться, что действовал по наводке своего отца, Александра фок Аркенау.

— Что?! — молодой человек привстал.

— Не перебивайте. Так как цели покушения вам не были известны, следующим арестовали бы самого Александра — для выяснения. После множества допросов и долгого расследования должен был вскрыться заговор старой военной аристократии. Как всем известно, Его Величество Вильгельм Пятнадцатый к почтенным древним родам относится без должного пиетета, а его реформы многим поперёк горла. В особенности последняя — разделение Народной палаты парламента на две части, Сельскую и Градскую. Ведь это даёт отдельный голос всяческим торгашам, ремесленникам… А ещё выходит, что против голосов Духовной и Высокой палаты теперь тоже могут быть два голоса. На самом-то деле деревня и город не часто будут солидарны… Однако многие вообще не понимают, на кой это нужно.

— Стойте, но какое отношение…

— Прямое. Получается, многие дворяне старого склада, в основном служилые, создают тайное общество, имеющее целью свергнуть власть. Зачем при этом покушались на госпожу Каррисо и её друзей? Затем, что в случае выступления и беспорядков военные низкого происхождения, скорее всего, поддержат не дворян, а корону. Госпожа Каррисо же — один из наиболее высокопоставленных офицеров родом, так сказать, из простых. По счастью, отважная охранка вовремя вскрыла заговор, и тем самым спасла престол…

— Это бред! — не выдержал Реймонд.

— Вы хотите сказать, что всё случившееся — пустышка? — инородка проявила большую сдержанность и проницательность, однако лицо её напряглось, в голосе зазвучали неприязненные нотки. — Что Юрген умер из-за того, что каким-то идиотам из вашей конторы захотелось выслужиться на поддельном заговоре?!

— О, нет, всё сложнее, — поднял ладонь, как бы защищаясь, следователь. — Хотя без идиотов из моей конторы не обошлось, тут вы правы. Прошу прощения…

Подали заказанный Омаром суп, и он спешно взялся за ложку:

— Извиняюсь, но я сегодня не ужинал. И не обедал. По правде сказать, и завтрак был так себе…

— Ничего страшного, мы подождём, — успокоила Каррисо.

Пер-Шаври быстро, но аккуратно опустошил тарелку на треть, после чего отодвинул её от себя и продолжил:

— Так вот… Заговор на самом деле существовал. И даже мотивы были именно те, что я назвал. Правда, участвовали в нём совершенно иные лица. Не военное дворянство, не служивые люди, а крупные землевладельцы. Буквально десяток человек, из которых лишь двое занимали государственные посты — та крошечная прослойка между светскими бездельниками и толковыми людьми. Как оказалось — самая опасная. Те, у кого ума хватает, чтобы вести дела, управлять имениями и скапливать впечатляющие состояния, однако амбиции ум перехлёстывают… Все титулованные, к слову, в том числе герцоги и князья… Реформы в экономике ударили им не только по амбициям, но и по кошелькам. Чуть более разумные люди быстро перестроились, и научились получать ещё большую выгоду. Эти — не смогли. Вот и решили озвученным выше образом малость расшатать трон, заставить императора и правительство отвлечься от реформаторской деятельности, сконцентрировавшись на борьбе за стабильность. Надеялись под шумок вновь забрать больше власти в своих владениях. Кретины.

Последнее слово офицер СБП произнёс с чувством, как сплюнул — кури он сейчас трубку, выпустил бы большое облако дыма. Адмирал и лейтенант, переглянувшись, дружно кивнули. Каррисо выгнула бровь:

— И эти люди доставили столько неприятностей?

— Отчасти. Кретины-то они с деньгами и связями. В том числе в СБП. Однако соглашусь — сами по себе эти недальновидные господа не причинили бы и половины случившихся бед. Сейчас я потрясающе банальную вещь скажу… — Пер-Шаври повертел в руках ложку, переводя дух. — Здесь замешана разведка северян. Да-да, это ещё и происки иностранных шпионов. Конечно, начали эту историю не они, но достаточно быстро подключились. У агентуры северян довольно скромные возможности, зато там исключительно толковые люди, понимающие в интригах. Получив доступ к ресурсам наших заговорщиков, они профессионально организовали дело и дали специалистов. Мы вот до сих пор не знаем, как именно отравили вино в бутылках, хотя это и не важно… Заговорщики же, принимая такой союз, морщились, однако не сомневались — своя-то шкура ближе к телу, а ей вроде бы ничто не грозило… Как сказать… Ведь чем бы всё закончилось? Либо Император проводит массовые репрессии среди старых военных родов, чем наносит большой урон боеспособности армии и флота… Либо военное дворянство идёт на сопротивление, и начинается раскол страны, возможно даже гражданская война. Империя может уже не оправиться, особенно учитывая войну на севере.

Повисла тишина. Каррисо, подперев щёку кулаком, разглядывала своё мутное отражение в начищенной поверхности стола. Реймонд хмурился, неосознанно сжимая и разжимая пальца правой руки, будто хватая кого-то за глотку. Следователь дал им переварить услышанное, после чего прокашлялся:

— Гхм… И ведь могло получиться. Провал вышел неожиданный и глупый. Провалились на вас, Реймонд. Повод для раскрытия ложного заговора ещё только придумывали, и когда вы почти случайно стали адъютантом адмирала, кое-кто счёл это огромной удачей. Спешно составили план, привели в исполнение… А он возьми, да и не сработай. Такая простая вещь — ваш побег… Его никто не ожидал. Он «выдернул» первое звено из запланированной цепочки, и всё полетело к чертям. Ситуацию попытались исправить, бросили большие силы, чтобы вас вернуть — быстро не получилось. Вскоре начавшейся активностью заинтересовались как внутри СБП, так и в определённых организациях… — Пер-Шаври улыбнулся и поднял руки ладонями вверх. — …более высокого порядка, даже не всегда имеющих имя. К непонятной кутерьме стали приглядываться и параллельные структуры — Третье управление Адмиралтейства, например. Контрразведка генерального штаба. К тому моменту, когда Реймонд поднялся на борт корабля торговой компании, северяне практически полностью вышли из игры. Риск стал слишком велик, они ограничились заметанием следов. А вот заговорщикам деваться было некуда. Запаниковав, они также попытались обрубить все концы, куда менее удачно. Почему-то одним из таких «концов» сочли лейтенанта фок Аркенау, хотя он сам не знал, что с ним происходит. Вероятно, смутил его ловкий побег… Прибегать к связям в охранке и вооружённых силах побоялись, там уже вовсю шло внутреннее расследование, обратились к неофициальным каналам. Частное войско, бандиты, наёмники… Дошли до такой глупости, что в последнюю погоню пустили солдат из своей постоянной наёмной охраны… — Омар криво ухмыльнулся, косясь на перчатки адмирала. — Северяне тоже не совсем бросили бывших товарищей, ещё надеясь, что какой-то прок из них выйдет — помогли информацией, пару раз даже людьми. Кончилось тем, чем кончилось. Агнцы отделены от козлищ, заговорщики взяты, половина агентурной сети северян в столице накрылась медным тазом. Работа продолжается до сих пор, наверняка многое ещё вытянем.

Вновь стало тихо. Каррисо побарабанила пальцами по столешнице, звонко цокая при этом острыми ногтями, и спросила:

— Что же дальше?

Пер-Шаври развёл руками:

— По большому счёту, есть два варианта. Первый — вы стараетесь как можно скорее забыть обо всём случившемся. Выбросить из головы, и из своей жизни. Мы сделаем всё, чтобы у вас не было причин вспоминать… — следователь положил ложку на стол. — Второй — вы принимаете тот факт, что в стране порой случаются вещи, которые не должны случаться, и кому-то приходится расхлёбывать последствия. Да так, чтоб о случившемся в итоге никто не узнал. Тем, кто этим занимается, требуется помощь самых разных людей — от дворника до адмирала. Помощь добровольная и сознательная, — Омар склонил голову к плечу. — Третьего пути я, по правде сказать, не вижу. Выбирать вам.

Реймонд повернулся к адмиралу, однако инородка, поймав его взгляд, лишь дёрнула плечом. Лицо её оставалось каменным. Всё верно — что бы ни сказала сейчас командующая, бывший адъютант наверняка её поддержит. А Эльде не хотелось решать за него.

Так и не дождавшись от женщины никакой реакции, молодой фок Аркенау вздохнул и почесал затылок:

— Надо подумать.

— Разумеется, — кивнул следователь. — Ответы на такие вопросы глупо давать сходу.

— И всё же… Я скорее склоняюсь ко второму варианту.

Омар снова кивнул и посмотрел на Каррисо. Командующая чуть заметно усмехнулась, и протянула ему руку. Пер-Шаври пожал узкую ладонь. Иного он и не ожидал.

1) Архан Р, Асьель Ж.-М, цур Хошензаль Т. и др. «Золотые страницы истории. Тысяча лет — за годом год. Год 839-й». — П.: «Академия», 1000 г. от О. П.

2) «Архивные документы СБП — секретность, снятая по возрасту. Том 28. Протоколы, часть 16». — П.: «Республика», 1326 г. от О. П.

3) Глюмер А. «История благородного семейства фок Аркенау от основания до наших дней» (малотиражное издание). — Ст.-А.: Печатный дом N64 (47 экз.), 1211 г. от О. П.; «Слово Дворянского Общества» (120 экз), 1254 г. от О. П.

4) Фок Аушнау Р… «История москитного флота: от реакторного фрегата до беспилотного истребителя». — П.: «Военное дело», 1322 г. от О. П.

5) Феолор Дж, Шутценен М. «Тактика москитного флота — в теории и на практике» (только введение и историческая справка). — П.: «Военное дело», 1331 г. от О. П.

6) Гининитрикс А. «Имена нашей Родины. Том 3: Филиция Вицпитринс». -Печатный дом N 102, 1268 г. от О. П.

7) Свааброден Л. «Холодный фронтир. Байки и истории северных окраин». — «Север-Б», 1329 г. от О. П.

8) Сорменсен Д. «Заговоры девятого века». — П.: «Республика», 1316 г. от О. П.

А также, дабы не раздувать список, масса эпистолярных, дневниковых и подшивных документов.