Солнечные Звери

3

— Что значит «на несколько дней»?! — бушевала Алина, — с чего вдруг такая потребность?! Сам же говорил — сейчас лучше никуда не высовываться и ждать, пока ситуация проясниться.

— Я говорил про вас, — ответил я, продолжая собираться.

— Вот как?! Про нас?! Значит, мы отдельно, ты отдельно, так?

Я остановился. Подошёл к Алине. Осторожно взял её за плечи, притянул к себе, обнял и поцеловал, ощущая, как медленно расслабляются мышцы у неё на спине.

— Мне не понравился разговор сегодня утром, — сказал я, погладив её по спине, — я должен выяснить, что на самом деле происходит.

Не понравился — это ещё мягко сказано. Новое руководство Управления, похоже, решило, что после выхода на пенсию оперативники сдают мозг куда-то на хранение в недра конторы. Обсуждать результаты исследования трупа нападавшего отказались, сославшись на то, что у меня уже год как нет соответствующего допуска. Ладно хоть охрану подтвердили и оставили, пока на месяц. Иначе у меня были бы связаны руки.

— И для этого надо лететь на другой конец страны? — спросила Алина.

— Там, похоже, есть зацепка, — ответил я.

— Ладно. Пара дней. Не больше. Выяснишь всё — и обратно. Договорились?

— Конечно, — улыбнулся я, — договорились!

— Какой авиакомпанией летишь?

— «Аэрофлот», кажется, — я пожал плечами.

— Проверь! Главное, чтобы не «Россия». У них всё ещё летает американская древность! — настаивала Алина.

— Ладно-ладно, — я прервался, достал смартфон и вывел на экран посадочные, — вот. Аэрофлот, точно.

Алина внимательно изучила документ и удовлетворённо кивнула.

— Тебя подвезти? — спросила она.

— Не надо. Пашку лишний раз таскать туда-сюда. Зачем? Такси закажу!

— Только не беспилотное!

— Обычное дороже, — заметил я.

— Ты вроде можешь себе позволить.

— Ладно, договорились!

За разговором я закончил собирать чемодан. «Удава» в этот раз я тоже решил взять с собой. Поэтому в аэропорт придётся заехать пораньше.

Такси, как и обещал, вызвал дорогое, с живым водителем, бизнес-класса. Через семь минут сработал сигнал на въезде в посёлок: машина была на месте, и охрана запрашивала пропуск.

— Люблю вас, — сказал я, направляясь к входной двери.

— Мы тебя тоже, — вздохнула Алина, — звони там.

— Конечно, — кивнул я. И вышел на улицу.

Мы жили в Новой Москве, за Троицком. Я купил таунхаус в небольшом посёлке по военной ипотеке. Стоил он — примерно как двушка внутри МКАДа. Конечно, каждый день до центра добираться было бы проблематично, но я ведь не офисный работник. И в центре бывал не так уж часто. Больше по командировкам мотался. Да и учебный центр ЧВК, куда я устроился, находился за городом. Минуть двадцать на машине от дома. Удобно. И это, кстати, было не последним фактором, когда я раздумывал над тем, принимать ли их предложение.

На работе тоже пришлось взять отгул, но с этим проблем не возникло. Следующий поток запускают только через пару недель.

Через пару минут подъехало такси. Приятный сюрприз: система сделала апргрейд и вместо бизнес-класса прислала представительское авто — Hongqi последней модели.

За рулём был мужик в белой рубашке, примерно моего возраста.

— Вы один поедете? — спросил он с характерным южнорусским акцентом, помогая загружать багаж.

— Да, — кивнул я, — спасибо.

Я занял переднее кресло. Для этого его пришлось отодвинуть — обычно пассажиры таких такси ездили на заднем диване.

Пока выезжали на трассу, водитель то и дело бросал на меня любопытные взгляды.

— Простите за бестактность, но вы — военный, верно? — наконец, решился спросить он. Официально это не поощрялось, но фактически состоятельные клиенты предпочитали переплачивать, чтобы иметь возможность перекинутся парой слов с водителем по дороге. Выговориться в расслабляющей обстановке. Говорят, продвинутые водилы с высоким рейтингом даже специально заканчивали курсы по психологии, чтобы быть хорошими собеседниками. Это окупалось: довольные клиенты оставляли больше чаевых.

— Ага, — кивнул я, — в запасе.

— О, это хорошо! — улыбнулся водитель, — теперь можно и для себя пожить, так?

— Вы тоже служили? — предположил я.

— Ну, можно и так сказать, — вздохнул водила.

— Плен? — догадался я.

— Ага… — кивнул он; откровенный мужик. Обычно такое стараются скрывать. Не то, чтобы из-за этого могли быть какие-нибудь неприятности. Скорее, этого просто стесняются, — в двадцать втором, в самом начале попал.

— Повезло, — заметил я.

— Да как… — вздохнул водитель, — хотя, наверно, повезло, конечно. Жизнь есть жизнь. Ценить надо.

— Семья есть? — спросил я.

— Неа, — он помотал головой и грустно вздохнул, — жена была. Но не дождалась из плена. В Польше осталась. Нашла там хахаля какого-то. А вы в наших краях как? Успели повоевать или не застали уже?

— Успел, — кивнул я, — к сожалению.

— Понимаю…

Помолчали.

— Тут какими судьбами? — я решил продолжить разговор. Раньше, до того, как побывал на другой стороне, я бы не стал говорить. Зачем, когда всё ясно? А теперь этот немолодой, битый жизнью мужик вдруг вызвал у меня сочувствие.

— Да ребята позвали, — вздохнул он, — сейчас ведь без образования нормального сложно зарабатывать. А тут деньги нормальные. Правда, соображать надо. Людей чувствовать. Я вот курсы по психологии закончил. В долги влез, чтобы оплатить. Но окупается вроде.

— Хорошие курсы, — одобрил я, — толковые.

Действительно, мужик сразу почуял, что со мной сработает откровенность. И повёл себя соответствующим образом.

Водитель рассмеялся.

— Думаете, я на вас отрабатываю полученные знания, да? — спросил он.

— А разве не так? — улыбнулся я.

Он вздохнул.

— Так, наверное… было. Вы уж не обижайтесь, но есть в вас что-то такое… пугающее. Я сначала подумал, что понял вас. И вроде всё шло как надо. Но вы, наверное, слишком многое повидали. Даже по нашим меркам. В общем, иногда заработок не главное. Так что не держите зла, ладно?

— Не буду, — пообещал я и добавил после небольшой паузы, — сами-то откуда? Какой город?

— Одесса, — ответил мужик.

— Хороший город. Бывал там.

— После войны в Николаеве на восстановлении работал. Вот там сейчас по-настоящему хорошо. Красиво. Старались, на совесть строили.

— Будет возможность обязательно побываю, — пообещал я, — остаться решили, чтобы родной город не покидать? Но всё равно в Москву переехали?

— Ну а какие варианты были? В Польшу репатриироваться, в автономию? Так я вроде не совсем западенец…

Ещё несколько лет назад я бы, наверное, прочитал целую лекцию по этногенезу и психологической войне. Но теперь это показалось лишним и совершенно неуместным.

— Дальше что думаете? — вместо этого спросил я.

Водила вздохнул.

— Отучиться попробую. Вроде не дурак. И денег должно хватить. А там — кто знает? Может, и семью заведу. Детей хочу. Очень.

— Семья — это очень хорошо. Это правильно, — кивнул я.

— Скажите, а у вас… кто-то был на нашей стороне? — неожиданно спросил водитель.

— Был, — вздохнул я, — у многих так. Это обычно для гражданской.

— И то правда…

— Почему вы спросили?

— У меня брат двоюродный. Донецкий — он. Вот он в плен и взял. Представляете, как бывает? — он грустно ухмыльнулся, — и хорошо, что он попался, а то бы я не сдался ни за что. Страшно было, рассказывали много всякого… а с вашими не пересекались? Там, в смысле?

— Пересекался, — ответил я.

— Тоже в плен взяли?

— Нет, погиб он. «Солнцепёком» накрыло, — ответил я, покачав головой. И зачем-то добавил: — а потом я его с того света вытащил.

Водила внимательно посмотрел на меня. Я почти физически ощущал, как он цепенеет от страха.

Остаток дороги мы молчали.

Самолёт попался совсем новый. Отечественный МС-21-400. Узкофюзеляжный, с одним проходом — но в бизнес-классе были установлены кресла-коконы, которые раскладывались в полноценные кровати. Как на старых европейских и американских самолётах. Так что в полёте я отлично отдохнул и выспался.

Это было очень кстати: мы прилетели утром, и до вечера мне нужно было себя чем-то занять. Часто туристы при смене часового пояса совершают распространённую ошибку и укладываются спасть в гостинице сразу по прилёту, не давая возможности организму адаптироваться к новым световым реалиями.

Но я к их числу не относился. Поэтому, заселившись в гостиницу и приняв душ, я отправился гулять по городу.

Погода стояла жаркая. Можно было взять машину и поехать на Шамору купаться, но вместо этого я просто бесцельно шатался по улицам, наслаждаясь новым городом.

В центре было довольно много туристов, в основном, из Китая, но попадались и корейцы. Стараясь уйти подальше от популярных мест, я забрался на сопку, где обнаружил отличный панорамный ресторан с морской едой. Пока ждал заказ, позвонил Алине, в Москве как раз наступило утро.

Дома было всё спокойно. Выделенная охрана бдела.

Так, незаметно, прошёл день. Когда солнце клонилось к закату, я вызвал беспилотник и поехал к дому Ивана.

Его адрес, конечно, мне был известен. Ему выделили служебную квартир, в десяти минутах ходьбы от части, в военном поселении за городом. Я добрался туда всего за двадцать минут. Говорят, раньше здесь были жуткие пробки. Но за последнюю пару лет построили какое-то нереальное количество новых дорог, развязок, эстакад и многоэтажных парковок, что сильно улучшило дорожную ситуацию.

Поглядев на часы, я отпустил машину и направился ко входу в комплекс.

Военный городок ничем не отличался от обычных кампаундов комфорт- и бизнес-класса. Аккуратная огороженная территория, вежливые консьержи и охранники на входах. Пришлось показать корочку, чтобы попасть внутрь.

Во дворе, на хорошо оборудованных площадках, резвились дети. Рядом, в скверике, на лавочках устроились офицерские жёны с колясками. Приветливо кивнув им, я направился к нужному корпусу.

Ваня появился ровно через пятнадцать минут после окончания рабочего дня в части. Я опасался, что он мог оказаться на дежурстве или в командировке. У меня не было возможности уточнить такие детали заранее до отлёта — это привлекло бы ненужное внимание. Так что пришлось рискнуть.

Увидев меня, Ваня сбился с шага, но не остановился.

— Какими судьбами? — спросил он, когда подошёл.

— Да вот, — ответил я, протягивая ладонь, — решил заглянуть на огонёк.

Он посмотрел на мою руку. Но потом всё-таки ответил на пожатие.

— В командировке тут, что ли? — предположил Иван.

— Нет, частная поездка, — ответил я, и добавил, кивнув на его погоны, — вижу, старлея получил. Поздравляю!

— Вроде как положено уже, — ответил Ваня, чуть смутившись, — спасибо.

— Поговорить надо, — сказал я.

Ваня обречённо вздохнул.

— Точно надо?

— Да, — кивнул я, — теперь точно. Кое-что случилось.

— Ладно. Где говорить будем? Поднимешься или пойдём погуляем?

— Лучше погуляем.

— Хорошо. Тогда я переоденусь быстренько. На спортплощадку сходим, лады?

— Договорились, — кивнул я.

Через пару минут Ваня вернулся в спортивных шортах и майке.

Спортплощадка находилась в глубине парка. Сейчас, в жару и среди недели, тут было совсем мало народу — то, что нужно для конфиденциального разговора.

Мы остановились возле скамьи для пресса. Ваня посмотрел на меня с тоской. Помял ладони, как перед разминкой.

— Ну вот. Пришли, вроде, — сказал он.

— Я знаю, что ты не всё забыл, — сходу начал я.

— Я никогда не говорил, что всё, — Ваня пожал плечами.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Он обречённо вздохнул.

— Откуда?

— Ты плохо шифроваться умеешь, — честно ответил я, — это сильно тебя изменило.

— Почему не сдал?

— Уверен, ты не опасен, — сказал я, — а скелеты в шкафу… в моей работе не бывает людей без них.

— Всё так, — вздохнул Ваня, — но, если бы я рассказал, твои коллеги никогда бы меня не выпустили. Никогда. А, может, додумались бы использовать…

— Ты прав. Скорее всего, так и было бы, — кивнул я, и напомнил: — но я больше не в конторе.

— У вас бывших не бывает.

— И это тоже верно. Но не тогда, когда дело личное. Алину пытались атаковать.

Ваня посмотрел мне в глаза.

— Она в порядке? И малыш?

— Да, с ними всё хорошо.

— Кто это был?

— Какая-то зубастая тварь, замаскированная под человека, — ответил я.

— Зубы острые, треугольные такие, как у акулы? — уточнил Ваня.

— Угу.

— Где она сейчас?

— Думаю, в морге конторской судмедэкспертизы, — я пожал плечами, — они зажали результаты вскрытия. Я не смог надавить.

— Она… мертва? — Ваня посмотрел на меня с недоверием.

— Ну, да, — ответил я, — правда, умирать сразу не захотела. Я сначала думал, что шею ей сломал — но она каким-то образом восстановилась и пыталась снова атаковать.

Ваня смотрел на меня со смесью страха и уважения.

— Ты встречал таких? — спросил я.

— Такого, — ответил Ваня, — одного. Хотя уверен, что есть и другие. Мы с ним договорились.

— Объясни.

Ваня почесал затылок. Вздохнул. Помялся. Но потом всё-таки ответил.

— Все почему-то решили, что приклады — это просто такой ритуал. Даже учёные, с которыми я говорил, не пытались понять на самом деле. Просто принимали это как данность того мира… а это — не так. Та штуковина, куда нас посадили, она была очень… — он пошевелил ладонью, подбирая подходящее слово, — просчитана. Практична. Понимаешь, люди, даже те, кому вроде бы по долгу службы нужно видеть дальше своего носа, сфокусированы на содержимом миров. Нашего и того, где ты был. Из разговоров с учёными я понял, что они представляют себе мультивселенную как мешок с относительно изолированными шариками, вмещающими привычные нам пространства со звёздами и галактиками. Они изучают свойства материальных объектов, не понимая их настоящую природу.

— А ты вдруг понял? — я поднял бровь.

— Серёг, я совсем не тот лейтенант, которым был, когда попал в приклад… кстати, ты знаешь, сколько я продержался после того, как ты пропал?

— Нет, — я покачал головой, опустив взгляд, — не знаю.

Честно признаться, я боялся об этом спрашивать. Всё ещё чувствовал себя виноватым.

— Три месяца, — ответил Ваня, — три очень долгих месяца. За это время я очень многое узнал о том, чем занимались научники. У меня выхода другого не было — я штудировал их материалы, просто, чтобы не сойти с ума. У них было довольно много теоретических вещей закачано, можно было разобраться…

— Ты взломал планшеты? — удивился я, — но как?

— Знаешь, в такой ситуации мозг работает совсем по-другому, — хмыкнул Ваня, — в другое время я бы ни за что подобное не провернул. А так — я сделал копии отпечатков пальцев с помощью ремонтного набора. Там были необходимые полимеры.

— Круто, — кивнул я, — молодец.

— Поэтому я знаю, о чём я говорю, — продолжал Ваня, — Серёг, всё, что мы видим вокруг — это информация. В самой основе привычной нам физики лежит информация. Знаешь, почему всё квантуется? Даже гравитация, о чём учёные ещё не знают точно, но уже догадываются? Да потому, что всё дискретно. Нет ничего, кроме информации. Во всех вселенных.

— Мы как-то далеко ушли от темы разговора, — заметил я.

— Ты хотел понять, — Ваня пожал плечами, — я не знаю, как объяснить по-другому.

— Извини. Продолжай.

— Замок, который строил… строило то существо с другой стороны. Извини, я не могу считать его человеком. Он перестал им быть за все эти тысячи лет.

— Сейчас он больше человек, чем раньше, — я пожал плечами, — по крайней мере, врачи и психологи так считают.

— Они оставили его в живых? — удивился Иван.

— Да, — кивнул я, — он знает много важного по военной теории. Наш генштаб вцепился в него клещами.

— Большая ошибка, на мой взгляд… ну да это их проблемы, — Ваня вздохнул, — так вот, Замок — это что-то вроде колодца со стенами, проложенными между вселенными. Стены этого колодца сделаны из сложных информационных структур. Из живых людей, Серёг, это самая «толстая» информационная структура, доступная в нашем мире.

Он посмотрел мне в глаза, ожидая реакции. Но я промолчал.

— Думал, ты спросишь, а где же именно проложен этот колодец, — продолжил Ваня, — это — самое главное.

— Разве там есть понятие «где»? — ответил я.

— Там есть всё сразу, — улыбнулся Ваня, — как я уже сказал, мультивселенная — это не банка с шариками, которые между собой соприкасаются. Там Хаос, Серёг. Всё сразу. И одновременно ничего. Смыслы и создания, без собственных вселенных, очень гибкие, формирующие свои законы, поглощающие любые другие смыслы, любую информацию. Каждая упорядоченная вселенная защищена оболочной собственных незыблемых законов. У нас это скорость света, термодинамика, энтропия, это вот всё… там, между — всё это не догма, — он вздохнул, — как только колодец был намечен — Хаос начал разъедать его стенки. Как кислота. А, как я уже сказал, стенки эти состоят из человеческих разумов…

Я закрыл глаза. Подумал о научниках. Как можно было быть таким наивным! И всё же Михаил ведь заговорил… то, что от него осталось. Значит ли это, что он смог восстановить свою личность из ошмётков?.. или… что, если со мной говорил не он?

— Как ты уцелел? — спросил я.

— Одно из созданий объявило меня своей территорией, — сказал Ваня, — и оно было достаточно сильно, чтобы удержать контроль. Я думаю, что раньше оно обитало в одной из нормальных вселенных — но что-то случилось, и существа, подобные ему, потеряли свой мир. Оказались выброшенными в хаос. Он был один из самых сильных, поэтому смог выжить. Сохранить свою информационную структуру.

— И что, оно тебя не трогало после того, как захватило контроль?

— Мы… договорились, — вздохнул Ваня, — я понял, как приоткрыть стенку, когда колодец был бы закончен.

— Ты готов был отдать ему наш мир? — холодно спросил я.

— Не наш, — Ваня покачал головой, — только тот, куда вы ушли. Где обитал этот… которого вы теперь в качестве консультанта держите.

— Я его ни в каком качестве не держу. Это решение командования, к которому я теперь никакого… — я осёкся, поняв, что оправдываюсь, — с чего бы взял, что оно бы тебя послушалось?

— Оно бы, конечно, не послушалось, — Ваня пожал плечами, — но природа тоннеля такова, что я мог выбирать, в какую сторону его открыть для этого создания.

— Но ты всё равно его впустил. Так?

— Нет, — Ваня помотал головой, — тот, который меня держал, погиб. Слился с Хаосом. Не смог удержать свою структуру, когда твой другой приятель из мира войны пробил альтернативный путь, через который вернул вас обратно. Колодец ведь так и не был достроен!

— Не понимаю… с чего ты взял, что штука, напавшая меня, вообще тогда имеет к этому отношение? И откуда ты знаешь, как оно выглядело? Про зубы эти…

— Оно транслировало свой внешний вид. Который у него было когда-то, там, в его вселенной. Когда мы соприкасались разумами.

Меня передёрнуло.

— Всё верно, я получил от него некоторые знания. Но совсем не хочу ими делиться, уж извини. Не сдавай меня, Серёг, ладно? От этого точно никому не будет лучше. Хотя… может, это уже и не имеет значения…

— Ты о чём?

Ваня вздохнул.

— Если одно из этих существ проникло к нам, значит, где-то есть прореха, — он посмотрел на меня. Потом приблизился почти вплотную и прошептал: — возможно, она не случайно возникла. Понимаешь?

Я понял. И от этого холодок пробежал по спине.

— Постой… это всё равно не имеет никакого смысла, — сказал я, — эта штука хотела взорвать мою семью. Она бы тоже погибла. Зачем ей это?

Ваня улыбнулся и покачал головой.

— Серёг, ты удивительно быстро забыл то, что видел, — сказал он, — смерть — это ведь не то, чем она кажется. Алина могла дважды умереть насильственной смертью в этом мире, нарушая все законы. К чему бы это привело? Не берусь посчитать — но ставлю на то, что дыра, соединяющая нашу вселенную с Хаосом, стала бы куда шире.

Только теперь я, наконец, понял.

— Ваня, у тебя ведь семьи нет, так? — спросил я. — А родители?

— Видишь, — улыбнулся Ваня, — дошло всё-таки. Родители есть, конечно. Я их уже полгода как перевёз сюда поближе. Чувствовал, что так просто это дело не закончится. Они в небольшом посёлке, в глуши. Не уверен, что это поможет, кода начнётся большая заваруха — но какой-то шанс будет.

— А сам? — осторожно спросил я.

— А что сам? — улыбнулся Ваня, — я — военный. Присягу давал. Значит, таков путь.