Петров Владимир
Солнце Палестины
Вот и закончил свой псевдо исторический и немного фантастический рассказ. Если кто-то надеялся прочитать, как героиня учит крестоносцев делать автоматы, то он ошибается, здесь прогрессорства нет. Я, вообще, против сюжетов, где Гг., убивает Батыя из снайперской винтовки. Ведь, в исторических процессах, все события связаны. Не стало Батыя, южные княжества выжили, Москва не получила развития, Россия не возникла. Мой рассказ, это попытка, посмотреть на событие, глазами современного человека. Как уж, получилось, так получилось.
Если кто-то, надеялся прочитать как в ГГ. влюбляются рыцари и бегают за нею толпами, то должен разочаровать, этого тоже нет. Вот, мне интересно, неужели наши умницы и красавицы, нередко имеющие по два высших образования, попав в такую передрягу, бросятся сразу искать себе мужика? Ведь рыцарь 11 века, это не граф де Бюсси из 16. Он редко моется, груб и необразован. Многие рыцари в Европе, тогда жили чуть лучше крестьян и они, в первую очередь, старались жениться на титуле и феоде, а любовь, можно взять и с крестьянки.
Тогда, что тут есть?- Спросит читатель. - Про что читать? В рассказе, есть девушка, которая оказалась черт, знает, где. Она напугана и выбита из колеи жизни, а вокруг война, жара, сарацины, кровь и смерть, а ещё, рабство и она, пытается выжить. Вот и все.
Кто-то спросит, почему про девушку написал, а не про парня. Не знаю, почему- то, в голове так нарисовалось. Про парней как-то не интересно, ведь по канонам, он десантник, КГБ-шник или НКВД-шник, в детстве всю энциклопедию прочитал. С начало, ГГ. оруженосец, потом барон, зять короля, потом он, развивает тяжелую промышленность и сельское х-во. Девчонки, хотя бы, сразу учиться идут, в Академию.
Пираты, не вздумайте тырить текст, а то, а - та - та. Обижусь, и уйду на литэру, а то, вообще, на целлюлозу.
Солнце Палестины
Пролог
Аэропорт Шарм-эль - Шейха шумел как растревоженный улей. С протяжным гулом взлетали и садились самолеты. К зданию аэропорта постоянно подъезжали и отъезжали многочисленные такси и автобусы, которые высаживали или забирали туристов из разных стран, а также местных жителей. Городские таксисты громко зазывали к себе клиентов, выкрикивая фразы на основных мировых языках, и хватая их за руки. Пассажиры, спасаясь от жары, пытались быстро проскочить этот кордон из таксистов и скрыться в прохладе аэропорта или оснащенных кондиционерами автобусах.
Внутри вокзала многочисленные группы отдохнувших туристов перемещались от стоек регистрации на рейс к пунктам таможенного досмотра. Мимо них проходили пассажиры с недавно приземлившихся самолетов и ненадолго останавливались у пунктов выдачи багажа. Рядом с ними, отдельной группой стояли гиды, встречающие свои группы. Неподалеку размещались зазывалы, которые каким-то образом умудрялись определять гостей города, прилетевших отдыхать самостоятельно, без группы. Они подходили к ним и рекламировали гостиницы, сопровождая свою речь показом ярких буклетов и активной жестикуляцией.
В креслах зала ожидания сидели люди, которые кого-то встречали, пассажиры, чей рейс задерживался по каким - то причинам, или те, у кого, регистрация, еще не началась.
Из репродукторов, висевших под потолком вокзала, раздавался голос диспетчеров, которые, делали объявления на основных языках мира.
У одной из стоек таможни проходила контроль группа туристов из России. Сразу после досмотра, пройдя по специальному коридору, люди попадали в салон самолета, который летел в северную столицу. Среди этой колоритной группы, со скучающим видом стояла высокая красивая девушка в легком сарафане и лёгких босоножках. У неё были чёрные волосы до плеч, собранные заколкой в хвост. Челка волос подбиралась солнечными очками, и открывала широкий лоб. Лицо было слегка вытянутым с волевым подбородком. Нос был прямым, греческого типа. При взгляде на лицо, можно было предположить, что в предках девушки были выходцы с Кавказа или кто-то из греков.
Фигура незнакомки была крупноватой, но вместе с высоким ростом все казалось гармоничным и пропорциональным и не портило ее. Проходя по залу вокзала походкой манекенщицы, она то и дело слышала за спиной восхищенные возгласы восточных мужчин. Это гипертрофированное внимание сильной местной половины за две недели отдыха ее порядком утомили. Поэтому единственным желанием, на данный момент, было поскорее оказаться в самолёте.
Девушку звали Александра Скворцова, ей было двадцать три года. Все, кто ее знал, могли охарактеризовать ее как человека с сильной волей и внутренним стержнем в характере. Однажды, поставив себе цель, она добивалась ее. Как-то, еще, будучи школьницей, решила научиться защищать себя от всяческих уличных хулиганов. Для достижения этой цели, записалась в секцию тайского бокса. Отец, полковник в отставке, сам любил спорт, поэтому поддержал ее желание. Нашел ей школу и оплачивал занятия, мать же, поначалу охала и причитала, но потом смирилась. Занятие боксом укрепило ее характер и воспитало в ней бойца, что пригодилось в ее повседневной жизни, хотя спортсменом она не стала. Но стабильные физические нагрузки сформировали ее сегодняшнее тело, у которого не было ни грамма жира, ни целюлита, что с завистью замечали подруги. Несмотря на свой твёрдый характер, в общении с друзьями, она была лёгким и приветливым собеседником, шутила сама и понимала шутку. Была начитана и умна, любила посидеть с книгой, но не забывала и о противоположном поле. К своим годам она неплохо знала школьный курс французского языка, а работа прибавила ей небольшое знание английского, на уровне основных разговорных фраз.
Путевку, на двух недельный отдых на пляжах Египта, Саше подарили ее родители. Совпал первый отпуск на фирме, и ее день рождения, вот папа с мамой и подгадали. Впечатлений от этого турне, у нее была масса, сувениров, и фото тоже хватало. Под конец тура она даже стала уставать от этого восточного колорита, и ей хотелось вернуться домой.
Ну вот, таможня пройдена, багаж сдан, и наконец-то, она прошла в салон эконом класса. Место оказалось в хвостовой части самолета, заняв его, она попросила услужливую стюардессу принести подушку и одеяло, чтобы подремать в полете. Наконец, загудели двигатели и лайнер начал свой путь в далекий Петербург.
Воздушный корабль, достиг высоты в две тысячи метров и встал на генеральный курс. В это же время неприметный гражданин восточной внешности, сидя в машине, на парковке у аэропорта, отправил СМС-ку на секретный номер.
Никто не увидел, как в багажном отсеке раздался взрыв, от которого самолет развалился в воздухе и исчез с экранов радаров.
Теракт, взяла на себя одна известная экстремистская организация. Когда спасатели и эксперты собрали и генетически опознали останки погибших пассажиров, то оказалось, что не хватает только одного человека, как будто его не было в самолете. Тело Саши Скворцовой так никогда не было найдено, она оказалась единственным пассажиром, пропавшим без вести.
Глава 1
Саше, снились ее родители, папа обнимал одной рукой маму за плечи, а другой рукой махал ей, словно провожал в дорогу. Девушка пыталась кинуться к ним, но путь преградила прозрачная стена, похожая на стекло. Она ударялась в эту стену, била кулаками, пытаясь разбить, но все было тщетно. Все ее действия, происходили в тишине, словно в немом кино. Но вот постепенно стал нарастать шум, он как будто приближался издали и, достигнув определённой громкости, распался на несколько звуков. Саше в уши ворвался шум прибоя, крики чаек над морем и лошадиное ржание. Кони ржали с надрывом и хрипом, как будто их заперли в закрытом помещении, и к ним, давно никто не приходил.
К этой какофонии звуков, добавился запах водяных испарений, гниющих водорослей и йода. Картина родителей стала пропадать, а от гаммы запахов зачесалось в носу. Саша громко чихнула, открыв при этом глаза.
Она лежала на животе, повернув голову набок. Ее глаза смотрели в песок пляжа, уходящего за горизонт. Саша со стоном села и схватилась руками за голову, ее мутило, а в внутри черепа набирала обороты сильная мигрень. Потирая виски ладонями, она осмотрелась, открыв рот в изумлении. Оказалась, что она сидит на берегу недалеко от линии прибоя. Пляж, был в ширину метров тридцать, и заканчивался высоким обрывом из песчаника, который уходил вдаль в обе стороны от нее и терялся на горизонте. Над его краем, кое-где торчали листья и ветки кустарника, а выше их макушки редких пальм.
Посмотрев перед собой, Саша увидела огромный водный простор синего цвета, который, на горизонте, соединялся с ярко голубым небом. Волны потихоньку накатывались на берег недалеко от Сашиных ног. Через пятьдесят метров от линии прибоя, вдоль берега, тянулась скальная гряда, которая торчала из воды словно зубы. На этот опасный барьер, волны обрушивались с силой, образуя бурлящую пену и водяные брызги. Далеко в море, по белым шапкам бурунов, угадывалась ещё одна гряда, вернее, отдельные редкие вершины подводных скал.
Но все это природное великолепие загораживала большая деревянная конструкция, напоминающая ступеньки. Это непонятное сооружение в высоту было метров шесть - первая ступенька, и метров восемь вторая, а в ширину около семи метров. С борта, этого непонятного сооружения, свисали канаты и удерживали в воде длинное круглое бревно, которое плавало по воле волн, затем, веревки возвращали его обратно, ударяя со стуком о борт. Этот звук вызывал истерическое ржание, находящихся внутри этой конструкции, лошадей.
- Господи, куда это я попала? - воскликнула Саша, при этом пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Попытка напрячь свою память, потерпела неудачу и только усилила мигрень. Внутренне она чувствовала, что с самолетом, на котором она летела, произошло что-то страшное, но вот что именно, ни как не удавалось вспомнить. Вставал вопрос, как она перенеслась в это место из воздушного лайнера, который летел на высоте две тысячи метров и кто это все устроил. У Саши, мелькнула мысль о вмешательстве высших сил, но она отбросила ее, так как никогда в них не верила, хотя и была крещеной. Акт крещения был данью моде, нежели вопросом веры. В девяностые годы в России появилась мода на религию. Народ кинулся в храмы и секты, возродился обычай крестить детей и венчать молодоженов. Поддавшись этому веянию, Саша вместе с подругами, уже, будучи студентами, однажды пошли в храм и покрестились. Напоминанием об этом событии являлся золотой крестик на красивой золотой цепочке, который она купила со своей первой зарплаты.
Усиливающаяся жажда заставила девушку прекратить воспоминания и позаботиться поисками воды. К тому же палящее солнце заставляло искать тень. Кожа на плечах и руках начала краснеть от его лучей, а ткань сарафана раскалилась так, что не дотронешься, это все могло привести к тепловому удару.
Саша задумчиво посмотрела на деревянную конструкцию. Она не была дурой, и уже догадалась, что эта странная штука, является частью корабля, который потерпел крушение. Скорее всего, передняя часть разрушилась от удара об первую скальную гряду и, оторвавшись, была разбита в щепки. А заднюю часть подхватила следующая волна и, с помощью ветра, перебросила через первый риф и прочно посадила на скалы возле берега. Саша только не могла понять, кому понадобилось использовать такую древность в наш век высоких технологий. Но как бы там ни было, на этом куске дерева могли оказаться полезные для неё вещи. В первую очередь вода, ведь поили же чем-то лошадей в пути. Может быть, повезёт найти забытый кем-то из экипажа сотовый телефон или рацию. Саша со стоном поднялась на ноги, хочешь, не хочешь, а надо лезть в море.
Осторожно ставя ноги на дно и постепенно погружаясь, она пошла в сторону корабля. Вода была очень прозрачной, сквозь неё хорошо просматривались устлавшие песчаное дно, покрытые зелеными водорослями, камни. Среди них можно было увидеть мелкую рыбешку, ракушки и разных моллюсков. Глубина, по мере приближения к этой конструкции, постепенно увеличивалась и возле борта корпуса остановилась на уровне Сашиной груди.
С близкого расстояния, остов корабля не казался утлым суденышком. Высота бортов вызывала уважение. Чтобы увидеть верхний край, Саше пришлось высоко поднять голову. Она не могла и представить себе, что видит перед собой кормовую надстройку и часть средней палубы венецианского нефа. Этот тип торгового корабля появился с началом Крестовых походов. Шторм уложил остатки нефа килем между двух скал и надёжно его заклинил. Штевень кормы висел над глубиной, которая угадывалась по воде темно-синего цвета. С другой стороны обломок опирался на остатки киля, который торчал дальше края слома и втыкался под водой в песок. Благодаря этому, днище корабля висело над дном, вровень с поверхностью моря. Сквозь воду, на обломке киля, просматривались обломанные части шпангоутов и куски досок обшивки. Волны, периодически захлестывали в трюм, что вызывало нервный приступ у животных.
Саша, с начала, хотела проникнуть внутрь обломка через разлом. Но, когда обогнула неровный край обшивки, то перед ее глазами оказались копыта трех лошадей. Две, ближние к ней, были тонконогими животными, с изящными шеями и маленькими головами. Первая лошадь, была черная как уголь, а вторая из них, темно-коричневой масти с белыми чулками на копытах. Стоящий за ними конь, пепельной масти, был чуть пониже передних лошадок. Он имел мощную грудь и крепкие ноги и казался на фоне других животных, силачом или атлетом. У всех, были густые, длинные гривы и хвосты. Все животные, были опутаны ремнями, которые протягивались у них под животами, и крепились к потолку трюма. Эта ременная обвязка не давала животным перемещаться в замкнутом пространстве трюма и удерживала их на месте во время сильной качки. В глубине, в полумраке, угадывались какие-то мешки, и другие вещи.
Саша отказалась от идеи проникнуть через трюм. Ей не улыбалось ползти между копытами нервных коней, к тому же трюмные люки, наверняка, были задраены перед штормом.
Пришлось штурмовать корабль как альпинисту или скалолазу. Взявшись за одну из веревок и упираясь ногами в борт судна, девушка полезла наверх. Намокший сарафан добавлял весу и тянул вниз, ноги в босоножках норовили соскользнуть с досок борта. Но вот она перевалила через планширь и, улеглась на палубу, раскинув руки и тяжело дыша. Отдохнув после восхождения, Саша решила осмотреться. Вот только смотреть было особо не на что. Палуба была абсолютно пустой, все смыл шторм, только остатки канатов такелажа свисали с бортов. На палубе обнаружилась крышка люка, ведущая в трюм с лошадьми, сейчас прикрытая чем-то, напоминающим брезент. За спуском в трюм, перед кормовой надстройкой, торчал огрызок, бывший когда-то мачтой, за которым находился проход внутрь обломка. Сама надстройка, состояла из двух отсеков, построенных вдоль бортов. В них, располагались каюты пассажиров. Между отсеками, получался коридор, в который, выходили двери четырех кают. Крышей всему этому, служила верхняя палуба, на которой когда-то, находился рулевой и обычно, присутствовал капитан.
Осмотрев палубу, Саша заметила, что нигде не было видно вещей, которые можно было бы отнести к её эпохе. Даже простого и привычного гвоздя обнаружено не было.
Вздохнув, девушка встала и пошла, осматривать помещения внутри корпуса. Набравшись смелости, она распахнула ближнюю дверь. За ней оказалась тесная каюта, размером с большой ящик. Весь пол занимал топчан, а напротив входа, прямо у борта, к полу был прикручен сундук для вещей пассажиров. На топчан были навалены какие-то тряпки, черепки от разбитой посуды. Запах из каюты шел тяжёлый, пахло застарелым потом, чем-то кислым и сырыми тряпками. Саша быстро захлопнула дверь и пошла дальше. Вторая каюта была больше первой, на полу разместились два топчана, были два сундука и куча вещей. К тяжелому духу добавился приторный запах каких-то специй и благовоний. Третья каюта, оказалась также двухместной, но отличалась от остальных наличием человеческого тела. Молодая девушка лежала на спине, раскинув руки. На ней было одето платье с длинными рукавами, из синего атласа с вышивкой по краю подола. Из-под платья выглядывал краешек нательной рубахи из белого хлопка. Поверх него был одет зелёный шелковый халат с короткими и широкими рукавами. Он, был расшит желтыми нитками, вышивка изображала листья, птиц и гроздья винограда. Халат опоясывал на талии узкий кожаный поясок. Пряжка пояска хитро застегивалась на животе, оставляя его концы длинными, которые, когда-то кокетливо свешивающиеся вниз. На нем висели кожаный кошелёк и маленький кинжальчик, украшенный мелкими камнями.
Сама девушка, была среднего роста, ниже Саши почти на голову. Она имела выразительные, округлые формы, которые скрадывало ее широкое одеяние. У неё была красивая длинная шея украшенная монистом из разноцветных стеклянных бус и полудрагоценных камней. Лицо круглое и миловидное, только его немного портил слегка великоватый, армянский нос, а также шишка на лбу. Губы у незнакомки были пухлыми, небольшими, а глаза обрамляли пышные длинными ресницы. Волосы девушки, были черного цвета, заплетены в густую толстую косу и длинной доходили до поясницы. Голову покрывал платок из белой кисеи, который прижимался одетым сверху серебряным обручем. На ногах у нее были сапожки из красной кожи. Наряд незнакомки, напоминал рисунки на древних гобеленах или гравюрах. Откуда Саше было знать, что ей довелось увидеть детали средневекового костюма, которые назывались камиза и котт.
Рядом с девушкой, лежал медный кувшин литра на два. Его узкое горлышко закрывала деревянная резная пробка. Увидев кувшин, Саша, позабыв обо всем, бросилась к нему. Подняла с пола и потрясла возле уха. Внутри что-то булькнуло. Вытащив довольно плотную пробку, приложилась к горлышку и отхлебнула, стараясь не думать о микробах и паразитах. На счастье, в кувшине оказалась вода, правда она была тёплой, имела металлический привкус и отдавала болотом, что ее не смутило, так как рот пересох от жажды. Позабыв на время обо всем, она с наслаждением выпила почти всё, что в нем было. Затем, вспомнив о незнакомке, присела возле неё и проверила пульс на шее. Почувствовав биение вены, тонкой струйкой вылила на лоб пострадавшей остатки воды.
Незнакомка застонала, затем потерла лоб ладонью и открыла глаза. Они у неё оказались большими и выразительными. Взгляд сначала был мутным, но когда сфокусировался, она увидела над собой улыбающуюся Сашу. Девушка резко приняла сидячее положение, затем отодвинулась от Саши и стала крутить головой, осматривая каюту. Заметив открытую дверь и отсвечивающие на полу коридора солнечные зайчики, она с кряхтением встала на ноги и выскочила на улицу. Саша присела на один из сундуков и с интересом стала наблюдать за развитием событий. Между тем, девушка вернулась в каюту, опустилась на колени лицом к одному из углов и стала молиться, при этом, истово крестясь и отвешивая поклоны. Саша, всмотрелась в этот угол, и увидела небольшую темную икону. " Надо же, единственный человек на всю округу и тот религиозный фанатик" - подумала она.
Между тем, девушка произнесла громко: "Аммен", встала с колен, ещё раз поклонилась иконе, перекрестилась, а затем повернулась к Саше. Своими карими глазами она пристально ее осматривала, приложив указательный палец правой руки к подбородку, а левой теребила пряжку своего пояска. Ее особое внимание привлек Сашин крестик с цепочкой, который висел поверх ее одежды, затем она осмотрела Сашин сарафан, ее голые ноги, обутые в босоножки, на небольшой шпильке. Было видно, что крашеные ногти на руках и ногах ее сильно заинтересовали. Осмотрев Сашу, девушка приложила правую ладонь к груди и отвесила неглубокий, вежливый поклон и защебетала на своём языке, выстреливая фразы как из пулемета. Закончив свою речь, вопросительно посмотрела на Сашу. Язык, на котором говорила девушка, был незнаком нашей героине. Своим звучанием, он походил на речь одной пожилой пары греков, которая проживала в отеле, на одном с ней, этаже и в тоже время, отличался от него. Саша, задумчиво почесала подбородок: "Как мне, с ней разговаривать?" - мысленно, произнесла она, - "Картинки в блокноте рисовать?" Не надеясь на удачу, произнесла сакраментальную фразу всех русских туристов: "Ду ю спек Инглиш?"
Девушка ненадолго задумалась, затем опять, что-то прощебетала на своём тарабарском языке. Саша в ответ произнесла:
- Парлез воуз франсиз? - и вопросительно посмотрела на собеседницу.
Та задумчиво смотрела в потолок и несколько раз повторила слово "франсиз". Видимо что-то поняв, она радостно посмотрела на собеседницу и переспросила:
- Франк?
Саша в ответ кивнула, что сразу же вызвало поток слов на французском языке. Правда этот язык назвать французским можно было с большой натяжкой, к тому же иногда проскальзывали слова похожие своим произношением на итальянский язык или немецкий. До Саши смысл слов доходил с пятое на десятое.
Установив языковой контакт, девушка гордо подняла подбородок и, показывая на себя ладошкой, представилась: "Анастасия, из купеческого рода Василаки!" И вопросительно посмотрела на Сашу. Та приняла, такую же, картинную позу и гордо произнесла: "Александра Скворцова!". Обе девушки облегченно выдохнули, и присев рядышком на сундук, продолжили ломать языковой барьер, помогая себе жестами и мимикой. Через некоторое время, Саша смогла понять историю Анастасии. Если опустить все трудности перевода, то история выглядела так:
- Мы, вместе с отцом, жили в городе Ларнак, на Кипре, - рассказывала Анастасия,- Моя семья жила с торговли индийскими тканями и благовониями. У отца, было три лавки, одна в Ларнаке и две в Кирении и Лимосоле. Торговля шла успешно. Но, у него был конкурент, грек Феофил из Солуни, сын собаки, да пошлет Господь кары небесные на его голову. Он, желая устранить соперника, написал донос, стратегу города. В нем, он обвинил отца в измене империи и поношении особы императора Алексея Комнина, да продлит Господь его годы. Знакомый чиновник из магистрата предупредил отца об аресте. Нам пришлось срочно бежать, бросив все. Мы сели на первый, отплывающий корабль, который шел в Яффу. Ночью разыгрался шторм. Отец, вышел утром из каюты на палубу, чтобы узнать обстановку у наварха, но его смыло обрушавшейся на корабль волной. Я боялась выходить из каюты, и истово молилась Николаю Чудотворцу, защитнику всех моряков, и Пресвятой Богородице. Ночью раздался страшный треск, корабль тряхнуло сильно. Я, слышала крики с палубы, что корабль разламывается и нужно спасаться. От ужаса, я не могла и шагу ступить из каюты, продолжая молить святых заступников. В этот момент, последовал новый удар, корабль резко остановился и, неведомая сила кинула меня на пол. Вот и все, что я помню. Святые Заступники услышали мои молитвы, и даровали мне жизнь. Ну и тебя, мне прислали на помощь и в утешение.
На последние слова, Саша удивленно хмыкнула, с такой стороны она ситуацию не рассматривала. А что, чем не версия? Но ее интересовала другая информация:
- Анастасия, как ты думаешь, где мы сейчас находимся? Чей это берег?
- Могу предположить, что это Иудея. Когда-то христианская земля, а теперь принадлежит мусульманам, - девушка грустно вздохнула, - для нас это очень плохо.
- И чем же плохо? - удивилась Саша.
- Возьмут нас в плен и продадут на невольничьем рынке. Попадем к какому-нибудь паше или эмиру в гарем. Заставят жить с ним в плотском грехе и гореть тогда нашим душам после смерти в Геенне Огненной.
Саша с удивлением посмотрела на собеседницу.
"Какой гарем, какой паша с эмиром?"- подумала она.
Но сумасшедшей, Анастасия не выглядела. Наоборот, она говорила о сарацинах и о рабстве как об обычных явлениях, словно все это для неё было реальностью. Память Саши указала ещё на ряд подозрительных фактов, подмеченных ею на корабле, но не принятых во внимание.
Странное безлюдье берега, а современные Израиль и Ливан, густо заселены. Отсутствие вертолетов спасателей и катеров береговой охраны, ведь обязательно, кто-то бы позвонил в полицию, чтобы проверили подозрительный объект, лежащий на берегу. А сам обрубок корабля, собранный, без современных болтов, только с помощью деревянных штырей - нагелей и железных, кованых гвоздей. А в каютах не было ни одной современной вещи, даже не нашлось ни одного китайского кроссовка.
Все эти факты подводили Сашу к фантастической догадке, которую она пыталась гнать от себя, но подсознательно чувствовала, что ее предположения верны. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои выводы, она, внутренне сжавшись от страха, задала Анастасии последний вопрос:
- Пожалуйста, Анастасия ответь мне, какого числа и в какой год вы отплыли с Кипра?
- В день преподобного мученика Никона Сицилийского, двадцатого мая 1099 года от Рождества Христова, во второй половине дня, - ни на минуту не задумавшись, ответила Анастасия.
Глава 2
Саша сидела на сундуке в каюте, откинувшись спиной на стену. В голове царил хаос из мыслей, а сердце сжималось от тоски и страха. Названный Анастасией год окончательно убедил, что она в прошлом, правда где-то внутри души, еще теплилась надежда, что это ошибка, но ее интуиция говорила, что так оно и есть. Она с тоской вспоминала свою прошлую жизнь, которую уже не вернуть. Жалко было родителей, которые наверняка оплакивают ее, ведь для них она была мертва.
Все к чему Саша стремилась, какие цели себе ставила, все это исчезло. Надо было определяться заново. Самое плохое во всем этом было то, что ей некуда идти. Под солнцем этой Ойкумены не было общности людей, которые могли принять Сашу как своего соотечественника на равных правах. Она была никому не нужна, если только, как рабыня. Но этого уже не хотела она сама.
Пробираться на историческую Родину, на Русь? Это возможно, но трудно и дорого. А как её, там встретят? Для местных она будет чужестранкой, за которой не стоит Род. Защитить ее интересы некому, значит можно ограбить, продать в рабство. Да и народа "русские" сейчас не существовало. Были древляне, поляне, кривичи, язык которых сильно отличался от современного русского языка. Сашину речь ни кто там не поймёт. Из школьного курса истории она помнила, что в данный период умер Ярослав Мудрый и его сыновья начали борьбу за власть, что не предвещало для жителей тех мест ничего хорошего. Дрались эти князья жестоко и жгли русские города и веси с яростью оккупантов.
Пробираться в Европу? Когда-то она мечтала переехать жить в Чехию. Уютные чистые городки, красивые замки, красивая природа. Вот только у девушки были подозрения, что сейчас ничего этого нет. Ещё не построили. Другие европейские города, такие как Париж, Лондон, по мнению Саши, являлись помойками огороженными стенами. Ведь дочь Ярослава Мудрого, Анна, писала отцу в письме из Парижа: "Папа, в какую дыру ты меня выдал замуж!" Получается, что Константинополь и Киев, в данном отрезке времени сравним с Нью-Йорком наших дней.
Главные герои и героини некоторых прочитанных Сашей книг о попаданцах, узнав о своём попадании, начинали бегать, плакать и ругаться. Ей же, как не странно, ничего этого делать не хотелось. У неё была апатия, ступор, но характер бойца, закаленный в спаррингах на занятиях, и внезапно возникшие проблемы побуждали к действию. Встряхнувшись и повторив про себя как мантру: "А вот хрен вам, а не рабыню. Русские не сдаются!" - она обратилась к Анастасии:
- Настя, ближайшая территория христиан, где находится?
Та после небольшой паузы ответила:
- Антиохия, ее полгода назад после долгой осады взяли приступом воины, несущие на себе крест, которые пришли из Европы.
- Это крестоносцы, что ли? - переспросила Саша.
- Да, их можно назвать и так, - кивнула Анастасия, - Но мы до неё не дойдем.
- Почему?
- На все время пути нам не хватит ни еды, ни воды. К тому же здесь много воинских разъездов, которые охраняют дороги и деревни от разбойников. Пастухи, пасущие свои отары. Кто-нибудь, все равно заметит нас или наши следы. А нам пешим от конных не уйти.
- А ты умеешь управляться с лошадьми?
- Меня отец много чему учил. Научил и за лошадьми ухаживать. А зачем ты спрашиваешь?
- В трюме лошади и их нужно напоить.
Услышав эту новость, Анастасия вскочила на ноги и побежала к находящемуся в коридоре люку. Вдвоём девушки освободили крышку от куска шкуры, которая не давала воде попасть внутрь корабля.
Спустившись по крутой лестнице, они попали в кормовой трюм забитый мешками и ящиками. В соседний трюм вела дверь в переборке, закрытая на деревянную задвижку. Через эту дверь девушки попали в сохранившуюся часть трюма с лошадьми. В углу этого трюма, возле переборки, в ряд стояли несколько бочек. Они удерживались на месте двумя канатами, натянутыми поперёк передних бочек. Канаты крепились к бронзовым кольцам, вделанным в стену переборки и борта. Вот только вода из бочек наполовину выплеснулась во время качки.
Напротив бочек, с другой стороны переборки, на специальных крючках висели седла, сбруя и уздечки.
Рядом висело кожаное ведро, в котором лежали щётка и скребок. А у борта кучей лежали мешки с овсом и попоны. Две попоны синего цвета с желтыми рисунками, третья белая с гербами, а также три войлочных плотника. По всей видимости, трюм был специально оборудован для перевозки коней пассажиров.
Анастасия проверила бочки, сняла ведро со стены и, зачерпнув воды, пошла к лошадям. Она подходила то к одной то к другой, гладила им головы, шептала что-то по-своему. Саша сложила руки на груди, облокотилась на косяк и с интересом наблюдала за действиями Насти.
- Ну что, наши шансы растут. Теперь нас будет трудно поймать?
- Истинно так, Александра. Явно, Господь помогает нам. Но если нас заметят, то уже не отстанут и будут гнать, пока не догонят. И почему ты называешь меня Настя?
- Это ласково твоё имя, да и короче так, а ты зови меня Саша, это ласково Александра. Почему ты считаешь, что за нами будет погоня?
- Я согласна на такое имя, - кивнула Настя, - а на счёт, почему от нас не отстанут. Так они увидят, что мы девушки, не воины, значит, отпор дать не сможем. А мы для них представляем хорошую добычу, лошади и девушки здесь ценятся.
- Понятно, - кивнула Саша, ненадолго задумалась, а затем спросила, - а если они увидят издалека мужчин, воинов?
Настя пожала плечами.
- Не знаю, кто-то не станет связываться, кто-то наоборот. Но я не пойму, что ты предлагаешь?
- Все просто: переоденемся в мужчин, прицепим оружие и поскачем.
- Если мы найдём нужное на корабле, то может получиться. Только грех это, девушке носить мужскую одежду. Святые отцы этого не одобрят. Саша я все спросить хочу, откуда ты тут взялась, ведь на корабле тебя не было? И наряд твой очень развратный, ноги и руки голые, грудь видно. Извини, но ты одета как шлюха из дорогого лупанария.
"О - ля - ля! - подумала Саша, - Твой стильный сарафан, оказывается, одежда портовой шлюхи. И что же мне ей сказать?"
Между тем, Настя внимательно смотрела на неё и ждала ответа.
- Понимаешь, для тех мест, где я живу, это обычная одежда для жарких дней. Ведь и у вас в древней Элладе тоже носили хитоны похожие на мой сарафан.
- Они были язычниками и жили в грехе. А там это где?
- Далеко на востоке, в Китае. Оттуда шелк привозят. И у нас христиане живут, а одежда продажных женщин еще откровенней.
- А как ты сюда попала, отстала от каравана?
- Не знаю, шла по делам, вдруг тёмно в глазах. Очнулась на берегу. Вот так.
- Получается, что тебе некуда идти, а на родину путь долек и опасен, - лицо Насти стало грустным, а затем озарилась догадкой,- получается, что Господь и правда послал тебя мне в помощь и во спасение. Можно, я буду звать тебя сестрой? У меня, тоже никого нет. Только двоюродный дядя, который живёт в Херсонесе.
- Хорошо, я согласна только, чур, я буду старшей сестрой и если, кто про нас спросит, говори, что мы вместе плыли на корабле.
- Почему? Ты чего-то опасаешься?
- Поверь, так будет лучше.
Анастасия, поставив ведро, подошла к Саше и крепко обняла её. Похоже, эта девушка нуждалась в чьей-то поддержке, в сильном плече, на которое она сможет опереться, ведь всю жизнь её окружали служанки, охрана, отец защищал. От чего она и потянулась к Саше, почувствовав в ней старшую подругу или сестру по несчастью.
"А вот мне на кого опереться?"- сама у себя спросила Саша.
Между тем, Настя начала потихоньку всхлипывать. Пришлось её успокаивать, поглаживая по голове. Настя подняла голову и посмотрела на нее.
- Поклянись, сестра, что ты меня не бросишь.
- Клянусь, не брошу. Русские своих, не бросают.
- Русские - это Русы? Ты из Русов?
- Да, я из Русов, только китайских, - пришлось Саше на скорую руку сочинять себе легенду, почти как разведчику, - Давным-давно, кочевники напали на Русь, и захватили много пленных. Они продали их в Китай, а император той земли, сделал из пленных охранников. Ведь у них, на новой родине знакомых и родных не было, и подкупить их было очень трудно. Вот такая история.
- Велик промысел божий. А кем был твой отец?
- Он был одним из военных вождей, под его началом была тысяча воинов. - А, что, ее отец военный пенсионер, значит, она говорит правду. Сашу немного коробило от того, что приходилось придумывать и притягивать факты из прошлой жизни к современным реалиям. Но не рассказывать же правду, неизвестно какое отношение будет у девушки к ней.
- Так ты дочь хилиарха (хилиарх - военный чин в армии Греции и Византии)?! То-то я смотрю, крест у тебя тонкой работы. Такое дорогое украшение, могут позволить себе знатные люди.
- Украшение обычное, но давай, вернёмся к нашим делам. Как лошади, в порядке?
- Хорошо. Что им сделается? Когда будем выпускать, надо привязать веревку к уздечкам, чтобы не убежали от радости.
- Ну, тогда пойдём осматривать трюмы.
Они принялись обшаривать корабль. Начали с кают. В них обычно, путешествовали состоятельные пассажиры, у которых было чем поживиться. Так им досталось несколько шаровар из тонкой крашеной шерсти, китайского шелка и льна. Саша взяла себе пару шаровар из льняной ткани зелёного цвета, которые казались крепкими. Насте же приглянулись двое шаровар, одни из шелка, а другие из хлопковой ткани синего цвета. Каюта, в которую Саша заглянула первой, принадлежала капитану или как его называли византийцы, наварху. В капитанском сундуке нашлись аккуратно сложенные сменные рубахи. Там же, им попались три пары сапог разного цвета, томик Евангелия, мешок с деньгами. В отдельной шкатулке лежали набор карт и бумага, вместе с перьями и чернилами.
Осмотрев остальные помещения, нашли сменную одежду, несколько кинжалов, запас денег разного номинала. В одной из сумок оказалась шкатулка с украшениями, видимо предназначенных для продажи. В каюте, где путешествовал рыцарь, нашёлся треугольный щит с гербом. В сундуке лежали части доспеха, снятые на время плавания. Там же лежал простой, конический шлем, боевые перчатки и мешок с личными вещами.
Сложив все вещи, которые могут им пригодиться, в Настиной каюте девушки принялись обшаривать трюм. Он порадовал их наличием провизии, бурдюками с кислым вином, парой глиняных амфор литров на шесть. Внимательно осмотрев печати на восковых пробках этих сосудов, Настя объявила, что это дорогое вино, возможно Хиоское. Скорее всего, эти амфоры были из личных запасов капитана.
В куче копий виднелось несколько топоров, с длинными ручками. На стене, в саадаках висело пара луков и четыре колчана со стрелами. Обнаруженное оружие принадлежало команде и доставалось при угрозе нападения пиратов.
Анастасия достала оба лука, осмотрела их и попробовала натянуть каждый из них.
- Умеешь стрелять?- спросила Саша, кивнув на луки.
- Когда-то один из охранников отца давал мне уроки. Не мешало бы найти браслет на левую руку, да специальное кольцо на правую. Без них можно руку и пальцы изрезать.
- А ты сможешь эти луки натянуть?
Настя пожала плечами.
- Наверное, смогу, луки так себе, не очень тугие. Вот если бы это были сделанные на заказ, сложносоставные от известного мастера, то силы могло и не хватить их натянуть.
- Тогда будешь у нас лучником. Подбирай себе лук, а я вон тот ящик вскрою.
Саша подошла к сундуку, край которого выглядывал из-под кучи вещей сваленных под лестницей. Крышка сундука оказалась заперта на ключ. Пришлось с ней повозиться. При помощи топора и крепкого слова крышка с хрустом поддалась. Заинтересованная содержимым запертого на замок сундука, Саша рывком откинула крышку и заглянула в него. Внутри, поверх остального содержимого, лежали два слегка изогнутых меча. Они были в простых ножнах, имели крестообразные гарды, а яблоко эфеса, было сделано в форме голов хищных птиц. Вокруг ножен были намотаны кожаные пояса с бронзовыми пряжками. Сами пояса были защищены наклепанными металлическими пластинами с орнаментом и гравировкой.
Мечи лежали поверх одного из свертков, обмотанные дешевой, льняной тканью. Рядом со свертками лежали две пары дорогих, персидских сапог, голенища которых были вышиты серебряной нитью и украшены бисером.
Саша достала один из мечей из сундука и, взявшись за рукоять, вытащила клинок из ножен.
- Святая дева, индийский меч - тальвар! - воскликнула Настя, выглядывая из-за Сашиной спины.
- Что такое тальвар? - спросила Саша, разглядывая рисунок на тёмном клинке меча.
- Меч из Индии. Очень дорогой, за него берут золото по его весу, а клинок, это индийский табан.
- Насть, я все хочу тебя спросить, откуда ты все это знаешь? Про мечи, луки, лошадей. По-моему, девушки больше интересуются украшениями, тканями, женихами, или у вас на Кипре все по-другому.
- Ну - у, в тканях я тоже разбираюсь. Понимаешь, я ведь дочь купца, и муж у меня был бы тоже купец. Ему пришлось бы часто уезжать по торговым делам, а на кого он своё дело оставит, кто за лавкой присмотрит в его отсутствие. Конечно, дела будет вести управляющий, но за ним тоже пригляд нужен. Поэтому я должна знать особенности разного товара, которые делают его дорогим или дешевым, а также его спрос. Этому меня отец учил. Он хотел мальчика, а родилась я. Мне кажется, ему нравилось со мной возиться. Он меня и мечем, владеть учил, только не получилось из меня бойца, интереса не было, помню только основы, а так же, на лошадях ездить. Отец считал, что однажды мне мои умения могут спасти жизнь.
- Вот как. Какая же ты умная. Я по сравнению с тобой, просто неуч. Хорошо, что мы с тобой встретились, - сказала Саша, а Настя, засмущавшись, махнула рукой:
- Ай, ладно, тебе наверняка, тоже есть, что рассказать. А все, что знаю, я тебе покажу. Но давай посмотрим, что ещё прятал наш корабельщик от лишних глаз. Сдаётся мне, наш наварх был нечист на руку.
Настя с трудом вытащила один из свертков. Тот, звякнув, упал на пол и девушки его развернули.
Перед ними лежала кольчуга, сшитая из мелких, круглых колец. Изнутри она была обшита подкладкой из толстого шелка и хлопковой ваты. Кольчуга имела короткие рукава и два разреза сбоку.
Заглянув в сундук, Настя достала пару шлемов, которые были треугольной формы, имели спереди небольшой козырёк и стрелку наносника. По бокам и задней части шлемов, крепилась кольчужная сетка бармици. Оба шлема покрывали гравировки узоров.
Настя вновь заглянула в сундук и достала второй свёрток. В нем оказался кожаный нагрудник, имевший две половины и одевавшийся через голову. С боков он стягивался ремнями. Сверху нагрудник покрывали железные чешуйки, пришитые к кожаной основе, а изнутри крепилась хлопковая подушка и шелковая подкладка.
Следующим, Настя достала кожаный мешок, в котором было два мешка поменьше. В одном из них лежали драгоценные необработанные камни, а в другом золотые монеты разных стран. Там были византийские солиды, арабские динары и дирхемы, флорины.
- А вот и ответ, - сказала Настя, выкладывая все богатство на полу, - эти вещи были сняты с двух человек, которые везли куда-то эти камни. Может быть, это был ювелир с помощником или курьер ювелира и охранник. Их убили и ограбили. Возможно, это сделал сам, наварах, или кто-то другой, а ему поручили все это продать где-нибудь подальше. Вещи-то приметные, вдруг кто их узнает. А теперь это наш трофей. Ты, я думаю, кольчугу оденешь. Она в плечах тебе как раз будет, а я жилет возьму.
- Ты что Настя, белены объелась! Я же в ней и на коня не смогу влезть. Это кошмар какой-то!
- Оденешь, ещё и меч прицепишь. Как же ты собиралась изображать мужчину? Сейчас времена неспокойные, все ездят по дорогам с оружием и в броне. Не бойся, Господь нам поможет, не оставит нас своей милостью. Сначала будет тяжело, потом привыкнешь.
- М - да, ладно попробуем, - со вздохом сказала Саша, - надо теперь все перевозить на берег. Возле корабля глубина мне по грудь. Придётся все складывать на лошадей, а уже их вести к берегу.
- Верно, - согласилась Настя,- где-то мне попадались седельные сумки. Пойдём собираться.
И работа закипела. Девушки упаковали найденное оружие и одежду в две пары седельных сумок и повесили на первых двух коней. Они решили превратить коня, пепельной масти, во вьючную лошадь. На него стали грузить пару мешков с овсом и бурдюки с водой. Все это вылилось в целую эпопею. С горем по палам взнуздывали лошадей, затем обрезали удерживающие ремни. С руганью и молитвой заставляли животных лезть в воду. Те с опаской обнюхивали поверхность моря, нерешительно мялись на краю трюма, пофыркивая, прежде чем шагнули на улицу. Когда лошади оказались в воде, уверенно встав копытами на дно, то ошалели от свободы и норовили бегом бежать к берегу. Девушкам, стоя в воде, пришлось крепко держать поводья, чтобы животные от радости не разбежались. На берегу, Настя связала им поводья вместе и на голову каждой накинула по покрывалу, чтобы кони не видели куда бежать.
Закончив с лошадьми, им пришлось ещё пару раз возвращаться на корабль за вещами, которые забыли взять или не уместились на спинах лошадей. Последним рейсом они принесли себе воды, чтобы смыть с себя соль. Для этого Саша скатила пустую бочку в море, а Настя наливала в нее воду, пока бочка не поплыла, на половину наполненная водой. Солнце начало клониться к закату, когда девушки стали переодеваться. Саша надела зелёные льняные шаровары, из нескольких пар сапог выбрала себе, по ноге. Настя выдала ей два куска хлопковой материи на портянки, и тут же ей пришлось учить попаданку правильно их наматывать. Заставила одеть две рубашки, одну нательную, хлопковую, вторую верхнюю, шёлковую. Потом была кольчуга. Кое-как чертыхаясь, с помощью Насти, ей удалось надеть ее на себя. Саша охнула и почувствовала, как лишних семь килограмм веса стали вдавливать её ноги в песок. Настя аккуратно расправила складки на рубахах, чтобы они не натерли тело. Затем обернула пояс с оружием вокруг Сашиной талии и застегнула его. Кольчуга плотно облегала ее спину и грудь, словно вторая кожа. Подкладка доспеха смягчала давление колец на тело. Саша помахала руками, провела бой с тенью, кольчуга не сковывала движений. В общем, было тяжело, но терпимо. Настя подала ей один из шлемов, примерить. Шлем изнутри был выложен хлопком для смягчения ударов. Саша собрала свои волосы на макушку и одела шлем. Он сел плотно, застегнув ремешок под подбородком, она покачала головой из стороны в сторону, после чего сняла его. В целом, все было хорошо, но лишний вес удручал. Настя ободряюще похлопала Сашу по плечу:
- Не бойся, стратиот (стратиот - пехотинец, рекрут в армии Византии) привыкнешь.
Настя управилась с одеждой быстрее и ловчее Саши. Надела свой ламинарный жилет, с ее помощью опоясала себя ремнем, на котором висели ножны ее меча. Она стала похожа на воинственного подростка, все на ней сидело ладно, меч не норовил запутаться в ногах.
Наконец, с одеждой было покончено и, они принялись упаковывать вещи, увязывая их в тюки, чтобы утром не тратить на это время, а просто погрузить на лошадей. Со всеми делами они заканчивали в темноте. Повесив торбы с овсом на морды корням и стреножив их, они улеглись спать.
Глава 3
Девушки проснулись, когда рассвет только обозначился, и со стороны моря потянуло влажную свежесть. Поеживаясь от утренней прохлады, они напоили коней остатками принесённой воды, сами сгрызли по паре сухарей и съели по горсти изюма.
Поев, Настя одела на себя, поверх доспеха, шелковый халат с короткими, широкими рукавами, а вокруг шлема, на голову намотала чалму, чтобы железо доспеха не нагревалось на солнце. На нее пошли остатки запасов хлопковой материи, порезанные на две полосы. То же самое она посоветовала сделать и Саше. Та, признавая авторитет спутницы в современных путешествиях, повторила ее действия. Настя помогла ей с чалмой, оставив с боку, свешиваться длинный конец, который необходим для того, чтобы бы закрывать лицо от пыли и песка.
Покончив со сборами, Настя опустилась на колени, лицом к восходу и стала молиться. Саше, что бы избежать вопросов и не насторожить спутницу своим атеизмом, пришлось присоединиться. Закончив с делами духовными, Александра, начала проходить на практике ускоренный курс вождения лошади.
Она выбрала себе чёрного коня. Этот жеребец оказался с игривым характером. Он, повернув голову на бок, ехидно наблюдал за будущей наездницей и делал шаг, как только Саша ставила ногу в стремя. От его действий, она не успевала подняться в седло и бороздила другой ногой по песку, проклиная животное.
Настя, посмеявшись, придержала коня за уздечку, а Саше удалось забраться в седло.
- Ты, сухарем с солью его угости и в будущем, балуй его лепешкой свежей, если повезет, то яблоко дай. - Учила Сашу, более опытная наездница. - В общем, старайся найти общий язык и конь, станет тебе другом.
Наконец они отправились в путь. Девушки двинулись на север, вдоль обрыва, чтобы найти удобный подъем на высокую часть берега. По пути им несколько раз попадались трупы моряков, выброшенных штормом на берег и поклеванных птицами. Настя, когда видела очередное тело, подъезжала ближе, что бы осмотреть, пытаясь отыскать отца.
Когда солнце подошло к зениту, им попался небольшой ручей, который впадал в море. За долгое время он промыл береговой обрыв, образовав узкую расщелину. Если двигаться по этой расщелине, можно подняться наверх. Девушки посовещались и решили попробовать продолжить путь по руслу ручья. Подниматься пришлось пешком, ведя коней за поводья. На дне ручья попадались крупные камни, упавшие сверху. Местами стены суживались так, что лошади цеплялись боками. Наконец, дно стало повышаться, а стенки прохода, наоборот, уменьшать глубину. Высмотрев для себя и коней удобный подъём, девушки, наконец-то, выбрались на поверхность.
Вокруг них раскинулась холмистая равнина, которая тянулась с севера на юг. На ней росли густые рощи смоковниц, оливковых деревьев и заросли кустарника. Рощи чередовались с обширными полянами. Над растениями, вилось дрожащее марево испарений, а в небе кружили птицы. Было душно и влажно. На востоке, сквозь это марево, виднелись горы.
- В какую сторону поедем? - спросила Саша после того, как они сели в седла. Настя покрутила головой по сторонам, ненадолго задумалась и сказала:
- Я думаю, что двинемся на северо-восток, к горам, а затем на север, вдоль гор. На побережье земли самые плодородные, поэтому народу тут должно быть много, а нам встречаться с ними нежелательно. Возле гор земли по суше будут, там народу живёт меньше, в основном пастухи, пасущие отары своих хозяев. Думаю там больше шансов проскочить мимо арабов.
- Хорошо, тебе лучше знать, веди, - согласилась Саша с подругой.
И они направились в сторону гор. Их кони шли небыстрой рысью, обходя встречные рощи и заросли кустарников по дуге. Девушки решили, что там могут прятаться хищники, так как, проезжая мимо такой чащи, кони стали фыркать и нервничать. Наездницам пришлось их успокаивать и понукать. В какой-то момент, они услышали оттуда рык, а среди ветвей мелькнула пятнистая шкура леопарда. Лошади, услышав его, сорвались в галоп, пытаясь ускакать подальше от рощи.
Крепко вцепившись в поводья, Саша едва усидела в седле. Благодаря этой неожиданной встрече, они проскакали большое расстояние. Вскоре стали попадаться голые каменистые участки и обширные поляны, на которых паслись стайки газелей.
Потихоньку наступал вечер, жара спадала и пришла пора готовить лагерь. Путешественницы, увидели на одной поляне каменистую возвышенность, и решили разбить лагерь на ее вершине, чтобы осматривать окрестности. Для Саши разбивка лагеря оказалась познавательной. Она думала, что спрыгнет с коня и можно устраиваться отдыхать, оказалась, что нет. Во-первых, первая ее поездка верхом, превратила ее нижнюю пятую точку в синяк, любые шаги по земле вызывали болезненные спазмы. Во-вторых, ей пришлось, морщась от боли, ухаживать за лошадью, повторяя за Настей все ее движения. Сначала она хотела отвертеться, но ее строгий учитель был неумолим. Пришлось девушке снимать груз, седло, попону, потник и чистить шкуру лошади от пота. Затем они привязали коней за поводья на длинные веревки и отправили их пастись. Ужиная, вяло обменивались впечатлениями от поездки. Поев, Настя вспомнила о своём обещании учить Сашу, и той до самой темноты пришлось повторять за Настей все базовые стойки и движения работы с мечом. От взмахов оружием, к боли в ягодицах у девушки добавилась боль в потянутом запястье.
Настя же была довольна собой и прошедшим днём. Вернув меч в ножны, она помолилась перед сном и улеглась спать. Саше же, согласно жребию, предстояло дежурить половину ночи.
Ее окружала темнота, рядом тихо посапывала Настя, внизу звякали удилами кони, было тихо и над головой горели звезды. Они светили ярко, и Саше подумалось, что такого звездного неба она раньше не видела, казалось, что до них можно достать рукой. Вскоре к звёздам добавилась луна и осветила белым светом все рощи и поляны. Послышались крики ночных птиц, раздался далекий рык леопарда, всхрапнули кони.
Чтобы не уснуть Саше приходилось периодически вставать, тихонько ругая свою судьбу и доброе средневековье. За умиротворением ночи к ней пришли грустные мысли. Опять она задавала себе извечный русский вопрос: "Кто виноват? И что делать?" С первым вопросом ясно, что ничего не понятно. Но вот второй вопрос требовал решения, а его не находилось, мало было информации. Тут заворочалась во сне ее спутница, и Сашины мысли переключились на неё. Девушка благодарила судьбу, что ей достался такой попутчик. Она удивляла Сашу своими знаниями повседневной жизни, практичностью и способностью к выживанию. Видимо, люди в эти неспокойные времена имели сильную стойкость, в разных жизненных ситуациях. Поражал ее фатализм, она принимала удары судьбы со смирением, как испытание духа, и тут же начинала искать пути решения. Коробила только сильная набожность новой знакомой. Ее спутница, начинала и заканчивала день молитвой, и в течение дня часто поминала в разговорах то деву Марию, то Святую Троицу или цитировала библейские тексты. Иногда Саше казалось, что рядом с ней едет православный священник. Наверное, все люди, живущие в данный отрезок времени крайне набожны, а религия занимает очень большое место в их жизни. Она сказала себе, что надо об этом помнить всегда, чтобы ничего не сказать, порочащего религию и не нажить от этого себе неприятности.
Так за размышлениями и прошло ее дежурство. Когда луна сместилась на небе, она разбудила Настю, а сама провалилась в сон.
Ранним утром Сашу разбудила сырость. Когда она открыла глаза, утро только занималось и все вокруг покрывала роса. Рядом, свернувшись калачиком, посапывала Настя. Хмыкнув, Саша пощекотала подруге ухо. Та завозилась и открыла глаза.
- Вот так караульный, - усмехнулась Саша, - подходи, кто хочешь, бери что хочешь.
- Ой, Саша прости, - виновато озираясь, проговорила Настя. - Глаза стало щипать, я их закрыла ненадолго, а оказалось, что уснула. Но господь оградил наш стан. Милостью его все обошлось, так что можем собираться.
И снова пришлось оседлывать лошадей, вешать груз, завтракать и отправляться в дорогу.
Местность постепенно становилась гористой, высота холмов увеличивалась. Некоторые вершины покрывали заросли кустарников, другие были голыми и белели известковыми отложениями. На горизонте все отчетливее становились видны горы, склоны которых постепенно, становились зелеными.
Одно Сашу удручало, им до сих пор не попалось открытых источников воды, а она быстро заканчивалась. Ещё давала о себе знать боль в задней точке, девушке приходилось временами вставать в стременах на ноги и ехать стоя.
Во второй половине дня случилось неожиданное событие, им встретился местный житель. Огибая один из заросших кустарником холмов, они выехали на поляну, покрытую редкой травой, и столкнулись с небольшой отарой овец. Она была голов на пятнадцать, ее охраняла собака размером с овчарку. Шерсть ее свалялась и висела колтунами, с прилипшими к ним, колючками. Собака, увидев всадников, разразилась лаем и кинулась им наперерез. Отара, увидев коней, резко бросились в сторону, а пес, прекратил гавкать и бросился заворачивать овец.
Девушки, натянули поводья, удивленные неожиданной встречей. А к ним уже спешил пастух, опираясь на посох. Это был мужчина лет пятидесяти на вид, с короткой курчавой бородой с проседью и длинными немытыми волосами. Он был одет в простую поношенную тунику, грязно-белого цвета и простые, деревянные сандалии. Поверх туники был одет поношенный серый плащ, а на голове намотана чалма. Но больше всего Сашу поразил железный ошейник, охватывавший его шею. Он болтался свободно вокруг шеи и лежал на плечах. Он был шириной в три пальца, имел сбоку проушину с заклепкой.
Саша от неожиданности, не на шутку струхнула и машинально схватилась за рукоять меча. Ей казалось, что сейчас к ним броситься толпа мужиков, и начнут грабить и насиловать. Но пастух, подбежав к ним, с начало подслеповато прищурившись, рассмотрел их одежду, коней и оружие, а затем упал на колени и уткнулся лбом в землю. Настя, тронув коня, выехала вперед. Она проговорила что-то по-гречески, тот ей ответил, но его речь была словно ему не родной.
Настя разговаривала с пастухом, а Саша смотрела на них со стороны. Она чувствовала себя туристом, который наблюдает историческую реконструкцию. Ее подруга, сидела в седле словно госпожа, с прямой спиной и надменно поднятой головой, уперев правую руку в бок. Мужчина же воспринимал все как должное и при этом не выглядел истерзанным, тяготившимся своим рабством.
Вспомнив об их проблеме с водой, она крикнула Насте, чтобы та, спросила, про ручей или колодец. Настя кивнула и опять заговорила с пастухом, тот махнул рукой в одну из сторон, что-то при этом сказав. Девушка вытащила из кошеля на поясе медный фоллес и бросила его на землю возле головы пастуха. Затем они повернули коней в указанную сторону и ускакали.
- Что он тебе рассказал?- спросила Саша Настю.
- Он раб, грек, пасет отару своего господина. Хозяин его, небогатый феллах из деревни, которая находится в прибрежной долине, в районе Яффы.
- А сейчас мы куда едем?
- В двух лье отсюда, вон за той рощей их стоянка. Там загон для овец и выкопан колодец. У них и наберем воды.
- А народу там много?
- Раб сказал, что там только женщина, живёт с ним, еду готовит.
- А он про нас никому не расскажет?
- Не знаю, Саша, - пожала плечами Настя, - скорее всего, расскажет, если спросят. Он же раб, не посмеет промолчать. Зато мы с тобой воды наберем.
- Ох, Анастасия, прямо не знаю, как-то не спокойно мне.
Через некоторое время они объехали рощу - ориентир и выехали на обширный луг, траву на котором изрядно подъели овцы. Не далеко от рощи, на лугу, стоял загон из кольев и колючих веток, внутри были колоды для воды. Рядом с этим импровизированным краалем виднелась горловина колодца, обложенная камнями и закрытая крышкой. Недалеко от него стояли два шалаша и небольшая печурка из глины и камней, на подобии тандыра. У печки хлопотала маленькая смуглая женщина почтенного возраста. У неё были длинные седые волосы, грязные и не чесанные, повязанные серым платком. Женщина была одета в грязно-белое платье, фасоном как балахон, засаленное и в заплатках.
Подъехав, Саша разглядела такой же ошейник, как и у пастуха. Ветер донес до них запах свежих лепешек от печки, а от загона запах овечьего навоза.
Настя, когда они подъехали и остановились, громко крикнула:
- Салам, аллейкум!
Женщина резко обернулась и, как пастух, бухнулась на колени. Путешественницы, удостоверились, что опасности нет, и спрыгнули с коней. Размявшись, Настя попробовала поговорить с женщиной, но оказалось, что та не знает греческого, а она не знала арабского. Пришлось им вести диалог на жестах. Настя, просто ткнула пальцем в колодец, а затем показала на лошадей. Женщина подскочила и, кланяясь, достала из шалаша кожаное ведро с примотанной к нему веревкой.
Этим ведром она доставала воду и поила лошадей. После нее девушки, забрав ведро, наполнили бурдюки свежей водой. Закончив с бурдюками, Саша ещё раз посмотрела в сторону печи и увидела свежие лепешки, лежащие стопкой на деревянном блюде. Дернула Настю за рукав:
- Насть, давай у бабки лепешек купим, а то надоело уже сухари грызть.
Настя, посмотрела в сторону печки, облизнулась и ткнула пальцем в лепешки. Женщина кланяясь, протянула им тарелку с печевом. Подруги, поделили их поровну, а Настя кинула бабке медную монету и они отбыли восвояси.
Девушки не могли себе представить, что сегодняшняя встреча будет иметь продолжение, а последствия догонят их через пару дней.
Глава 4
Дальнейший путь отважных путешественниц ничем не омрачался. Даже было скучно. Окружавший их пейзаж потерял свою новизну и уже не казался интересным. Жара навевала сонливость, даже лошади шли не торопясь.
Саша, поначалу с интересом осматривала окружающие ландшафты, но на четвёртый день она откровенно заскучала. Ей ужасно надоело это неторопливое путешествие. Она с ностальгией вспоминала транспорт своего времени. К тому же раздражение вызывало отсутствие возможности мыться каждый день. Тело начало зудеть от пота, а почесать не давала кольчуга, которую Саша начала потихоньку ненавидеть. И боль в мягком месте, не добавляла комфорта, хоть и болела уже не так сильно. Ей хотелось обрести уже, какую-то стабильность в жизни, свой угол, чтобы обставить его с возможным комфортом, а не трястись в седле, с утра до ночи.
А вместо этого, ночевки под открытым небом, которые проходили обыденно, как и первый их ночлег. Опять расседлывание, уход за лошадьми. Настя показывала Саше основы фехтования и набивала себе руки в стрельбе из лука. После этого, поделив ночь на дежурства, они укладывались спать.
Чтобы занять себя на время поездки, Саша, упросила Анастасию научить ее греческому языку. Лошади двигались неспешным шагом, а попаданка, заучивала греческие слова, повторяя, их вслух за Настей.
Однажды утром Саше приснился сон, который ненадолго выбил ее из равновесия. Она увидела во сне своего отца, военного пенсионера. Он, почему-то, был одет в военный камуфляж с полевыми погонами полковника и находился в учебном классе. Отец прохаживался, вдоль ученической доски и, помахивая указкой, говорил, словно подводя итог своей лекции:
- Запомните, товарищи курсанты. Для боя в обороне необходимо правильно выбрать местность. Правильный рельеф сведет преимущества противника к нулю и усилит ваши. Правильный выбор места боя - это половина победы.
Все утро Саша пыталась понять, к чему ей приснился этот сон. Так ничего не придумав, она выкинула его из головы, мысленно удивляясь своему подсознанию.
А между тем, на следующий день после того, как девушки покинули стоянку пастуха, ближе к вечеру, в это место заехали воины Эмира Яффы, Мурада аль-Джазима.
Правитель города, рассылал такие патрули, для контроля прилегающих земель. Они проверяли дороги, ловили бандитов, сопровождали караваны. Для этих разъездов, одинокие пастухи и старосты деревень, были внештатными агентами, глазами и ушами. Посещая их, во время своего патрулирования, командиры отрядов узнавали новости в округе, кто кого видел или кто проезжал мимо.
Вот и в этот раз молодой десятник Ияд решил посетить одинокого пастуха-грека, заодно остановиться у него на ночлег. Он мечтал купить барашка для себя и своих воинов, а заодно напоить коней.
Старик уже пригнал свою отару, загнал их в загон и наливал в колоды воду, когда на территорию стоянки въехали на пыльных и разгоряченных лошадях десяток воинов эмира, во главе со своим десятником. Их командир резко остановил коня возле забора и прокричал:
- Салам аллейкум, старик, угостишь воинов нашего милостивейшего эмира, да храни его Аллах, молодым барашком!
- Салам, господин, - ответил пастух, встав на колени, - если у воинов нашего славного эмира, да пошлет ему Аллах здоровья, есть чем заплатить моему хозяину за мясо, то я не против.
- Не бойся, старик, наш господин нам платит достойно. Будет твоему хозяину серебро.
Затем Ияд повернулся к своим воинам, выбрав двоих, отправил их резать барана, а остальным приказал ухаживать за конями.
Пока варилось мясо, воины поили и чистили коней, проверяли подковы и сбрую. Когда ужин был готов, они постелили потники, бабка пастуха поставила деревянное блюдо с мясом в середину и все расселись кругом.
Старик, получив серебро за барана, стоял на коленях не далеко от Ияда и ждал, когда господин десятник обратит на него внимание.
Воины сидели, поджав под себя ноги и ели мясо, накалывая куски на ножи, громко переговариваясь, вспоминали разные происшествия.
Наконец, господин десятник насытился, вытер руки о голенища сапог и посмотрел на раба-пастуха.
- А скажи-ка мне, старик, что видел или слышал необычного? Может, заезжал кто-то, из неместных?
- Слухов необычных я не слышал, господин, но вот вчера, во второй половине дня, заезжали за водой две девицы верхами.
- Девицы? А ты не врешь, хотя ты уже стар, чтобы тебе девицы мерещились.
- Я не обманываю, господин, клянусь Аллахом. Две девицы в броне, при оружии. И кони у них лучше ваших.
- И охраны при них не было?
- Нет, господин, только вьючная лошадь.
- Хм, странно все это, подозрительно.
- Ещё господин они не говорят на языке правоверных. Одна из них разговаривала со мной на языке ромейцев.
Ияд цокнул языком, потом досконально расспросил старика о конях, оружии, броне и надолго задумался. Уж очень ему захотелось увидеть этих девиц. По представлению Ияда уважающие себя женщины должны путешествовать в сопровождении родственников или мужа. Получается, что они от кого-то бегут или скрываются. Возможно, за их поимку объявлена награда, а если нет, то поймав их, после допроса можно оставить себе в качестве наложниц. К тому же у девиц, имеется дорогое оружие и неплохие кони, что тоже хорошая добыча. В то, что они воины, Ияд не верил. Не может женщина быть воином, ее право дарить мужчине радость и удовольствие, рожать сыновей, а не скакать в битву. Скорее всего, доспехи, одетые на них - это маскировка, отвод глаз.
Но брать весь десяток в погоню Ияду не хотелось. Ведь с ними придётся делиться и личная доля Ияда уменьшится. Десятник решил взять с собой четверых, выбрав самых опытных следопытов.
Утром десяток разделился: пять человек отправилась по своему пути, а их командир, взяв четверых воинов и заводных коней, отправился в направлении, куда уехали таинственные девицы.
Сначала им с трудом удавалось находить след. Прошло не меньше суток, после того как тут кто-то проезжал. Трава уже поднялась, и след можно было найти только на открытых участках почвы. Но всадников было пятеро и они, когда теряли след, разъезжались по окрестностям и искали знаки. Когда находили, то собирались в колонну друг за другом и продолжали погоню. Так они нашли стоянку, где девушки ночевали, об этом говорили лошадиные лепешки. Видимо лошади долго находились на одном месте, щипали траву.
Преследователи, скакали по следам весь день, а к вечеру, обнаружили следующие место стоянки этих женщин, где решили заночевать. От добычи их разделял день скачки.
В это утро, после привычного ритуала, подруги двигались не спеша. Настя только ради развлечения, временами, заезжала на вершину какого-нибудь холма и осматривала окрестности. И вот, ближе к обеду, с очередной вершины, она заметила стаю птиц на горизонте, которая взлетела, словно ее кто-то вспугнул. Съехав с холма, она прокричала своей подруге:
- Саша, там птицы!
- Что птицы, Настя?
- Птицы взлетели, как будто их кто-то напугал. В стороне, откуда мы приехали.
- Хм, возможно их леопард напугал?
- Возможно, - задумчиво сказала Настя, - но как-то это все тревожит меня. Ладно, поехали, а я буду молиться Господу, может, отведет глаза погоне, если это она.
Они рысью тронулись дальше. Часа через два, Настя опять заехала на вершину очередного холма. Глядя в сторону, откуда они едут, она увидела на пределе видимости, как из-за далекой рощи показались пять точек. Эти точки разъехались в стороны от их следа и стали кружить по лугу, вдруг они построились друг за другом, и двинулись, точно повторяя их путь. Настя, галопом съехала с холма с криком:
- Погоня!
Саша, в ответ проговорила:
- Пастух, собака, сдал!
- Не вини его, у него не было выбора.
- Чего уж теперь, поскакали в галоп, может быть, оторвемся.
Они, пришпорив лошадей, понеслись словно ветер. Проскакав в таком темпе ещё пару часов, им все же пришлось перейти на рысь, а потом и на шаг. Настя опять поднялась на холм и тут же увидела погоню километрах в четырёх от них. Над всадниками клубилась пыль, их преследователи двигались галопом, пересаживаясь на ходу, на свежих заводных коней. Настя съехала с холма и пустила лошадь в скач. За ней, не задавая лишних вопросов, пришпорила своего коня и Саша.
Стоя в стременах на полном скаку, девушки погоняли свои скакунов, но все было тщетно, клубы пыли от вражеских коней, приближались. В какой-то момент Саша поняла, что им не уйти. Очевидно, что эти арабы - профессионалы в погонях и поиске следов. Они их загонят, как зверя. Девушки просто не выдержат долго такой темп скачки. Да и их кони давно полноценно не отдыхали. Поэтому Саша усиленно думала, что делать? На ее взгляд, было только два пути: или драться, или сдаваться. Был ещё третий путь: кому-то одному можно спастись, спрыгнуть с лошади и спрятаться в кустах. А второй уведёт за собой погоню, но при этом след должен быть как от трех коней, иначе преследователи насторожатся. Но, Саша отбросила это решение и, по ее размышлениям выходило, что им придется драться. Только как двум девчонкам завалить пять опытных мужиков? Тут ей вспомнились слова отца. Так вот, к чему был ее сон, подсознание девушки давало ей подсказку, как остаться в живых. Значит, пока есть время надо искать место для засады.
- Настя, - крикнула Саша,- готовься, будем драться!
Девушка, в удивлении выпучила глаза на свою спутницу,
- Саша, ты в своём уме? Их пятеро!
У Саши не было времени для спора, и она прокричала в ответ:
- Другого выхода нет! Не бойся, с нами Бог!
Говоря так, она попутно, осматривала мелькающие поляны и рощи, решив, что интуиция ей укажет на нужное место. Вот ей на глаза попалось две рощи смоковниц, стоящих рядом. Вдоль опушки росли заросли кустарника, образуя неширокий проход, шириной в три лошади. Саша поняла, вот оно, это место, что-то лучшее найти, им уже не успеть. Она въехала туда остановилась и спрыгнула с седла. Скомандовала, въехавшей следом, Насте:
- Так, берешь свой лук со стрелами и лезешь в кусты прятаться. Старайся, чтобы тебя ни кто не увидел. Если тебя найдут, все пропало. Когда мимо твоей засады проедет последний всадник, начинай стрелять им в спины, очень быстро стрелять, потому что времени у тебя будет мало. А я буду их отвлекать на себя.
Настя схватила свой лук и колчан со стрелами и, подбежав к Саше, быстро ее обняла. Она посмотрела на нее глазами, в которых застыл ужас, но при этом девушка пыталась держать себя в руках.
- Не бойся, Настя, - ободрила ее Саша, - сделай все правильно и у нас все получиться.
Настя кивнула и шмыгнула в кусты. Саша взяла лошадей и отвела их в глубину прохода, при этом, связав им поводья, чтобы они не разбежались. Затем, вытащив свой меч из ножен, тоже спряталась, но так, что бы была возможность быстро выскочить.
У Саши, на душе скребли кошки. Это был ее первый бой, в котором она будет драться не на ринге, за районное первенство, а за свою жизнь и свободу, в самом прямом смысле. Она мысленно ругала это проклятое время, настырных сарацин, жару, таким образом, накручивая в себе злость, чтобы с помощью ее побороть свой страх.
Врагов она сначала почувствовала. Земля стала тихонько дрожать от ударов копыт, потом показались всадники. Их было действительно пятеро, все были в шлемах и броне. У двоих были кольчуги, у остальных жилеты, только обшитые железными пластинами. Сверху брони были одеты халаты разных цветов. Из оружия виднелись лёгкие копья в руках, у всех за спиной висели круглые щиты, на поясах - сабли. На лошадях, на боках седел, висели луки и колчаны со стрелами.
Передний всадник скакал, наклонившись к шее коня. Он высматривал следы и вел остальных за собой. Его спутники компактной группой следовали за ним, ведя за собой заводных лошадей.
Вот преследователи на полном скаку заскочили в проход, проехав мимо Насти. Передний всадник, налетел на стоявших там коней, и натянул поводья. Его конь поднялся на дыбы.
Саша поняла, вот он удачный момент и выскочила из кустов. Подбежала к переднему всаднику и с силой, как показывала ей подруга, рубанула по ноге воина. Меч со свистом разрубил бедро до кости. Саша выдернула меч и отскочила в сторону. Всадник что-то прокричал, наверное, ругательство и перебросил щит в руку. Остальные, увидев храбрую девушку, также перекинули свои щиты и опустили пики.
Тут послышался хлопок тетивы, стрела с тупым стуком пробила кольчугу одному из всадников и воткнулась ему в спину. Воин со стоном повалился из седла. Всадник с раненой ногой, выронив пику, пытался руками зажать рану и остановить кровь, которая стекала по его ноге на землю.
Саша подскочила вновь к раненому воину и рубанула по второй ноге. А когда отбегала, подхватила с земли его копье.
Проход оказался забит лошадьми, слышались арабские ругательства. Сарацины пытались повернуться к новой опасности, покрикивая на своих лошадей. Свистнула ещё одна стрела и воткнулась кому-то в щит. Саша вложила меч в ножны и взяла копье обоими руками. Послышался ещё хлопок тетивы, Настя старалась, как могла, эта стрела звякнула об шлем одного из воинов и ушла в сторону. Двое противников уже выбыли из игры. Саша протиснулась между боков лошадей ещё к одному воину и ударила копьем, ему в подмышечную область, там соединялись две половинки его нагрудника. Копье сначала шло туго, а затем, пробив ребра, вошло в тело. Воин закричал и, захлебнувшись кровью, замолк навеки. Сашу чуть не стошнило, но она, усилием воли сдерживая себя, выдернула копье обратно.
Десятник Ияд понял, что ещё немного и их перебьют. Он крикнул оставшемуся воину, чтобы тот занялся лучником, а сам спрыгнул с коня. Проклиная этих девок, он ругал себя за то, что пожадничал и не взял всех своих бойцов. Но и его желание обладать такими храбрыми девушками, только возросло. Эти девицы не были похожи на привычных для него, женщин. Он думал, что увидев погоню, они станут удирать от них, загоняя своих коней. В конце концов, когда их кони встанут в изнеможении, их бы и схватили. Немного пошлепали, чтобы не сопротивлялись и девы, смирились бы, со своей участью. Но то, что они будут сражаться у него, не укладывалось в голове. Такие женщины должны принадлежать достойным правоверным и рожать от них воинов.
Он стал обходить лошадиный затор по краю дороги и кустов. Десятнику удалось выйти на свободное пространство, обойдя стоящих животных. Держа меч в руке, и прикрыв себя щитом, он подкрадывался к Саше со спины. Решив не калечить незнакомку, а только сбить с ног и оглушить, он сделал попытку ударить ее щитом.
Саша отскочила, выдергивая рывком копье, тут ее интуиция взвыла, предупреждая об опасности, она бросилась в сторону, а мимо ее головы промелькнул край щита. Девушка оглянулась и увидела у себя за спиной воина. Его тяжёлый щит промазав, потянул за собой хозяина и развернул боком к Саше. Девушка на рефлексе ударила ногой в бок, как на занятиях в спортзале. Этот удар слегка отбросил противника от нее, правда, вреда не нанес. Тут раздался крик:
- Саша, на помощь!
Александра, повернулась в сторону Насти и увидела, что на неё напал второй воин. Ужас от возможности потерять ее и адреналин в крови придали ей сил. Она, не задумываясь, метнула своё копье в спину врага, который атаковал ее подругу. Копье пролетело с шорохом и воткнулось в спину воина тот, всхлипнув, упал мертвым на шею коня.
Много позже Саша пыталась повторить этот бросок, но у неё больше никогда так не выходило. Все копья, топоры, ножи летели мимо мишени или не долетали. Видимо, у Насти есть хороший ангел-хранитель, который помог копью попасть куда нужно.
- Аллах, джинния - ханум! - раздался вопль за спиной Саши.
Ияд с начало опешил, он никогда не видел такого броска. Не каждый мужчина мог кинуть копье с такой силой, а тут, его кинула женщина. Да не может такого быть или эта женщина, не женщина вовсе, а джинния. Ему на миг стало страшно, но он был правоверным мусульманином и, взывая к Аллаху, кинулся в драку.
Саша, услышав выкрик сарацина, обернулась к противнику. Воин наскочил на нее с яростью берсеркера, девушка едва успела взять свой меч наизготовку. Противник был опытен и умел, Саше пришлось мобилизовать всю свою реакцию и ловкость, чтобы не стать трупом. Она отбивала удары сарацина своим клинком и отступала спиной мимо стоящих коней, подводя своего противника под Настины стрелы. Удары она отбивала с трудом, пару раз вообще чуть не потеряла меч, только чудом смогла удержать его в руках. К тому же правая рука болела после броска, видимо, потянула мышцы на предплечье и запястье.
Сабля сарацина выписывала узор из ударов и финтов. Саша чудом избежала участи, лишиться своей ноги, успев отбить удар, только шальвары оказались порезанные. Один из ударов, пришелся по голове, но шлем и бармица её защитили, кончик меча сарацина, лишь зацепил открытую часть ее щеки.
Постепенно отступая, Саша вышла на открытый участок, воин шёл за ней, не прекращая атаки. Настя, увидев ее, выскочила из кустов вся взъерошенная, из-под ее шлема, выбилась тёмная прядь волос, а на халате висели колючки и редкие листья. Напарница, потянула свой меч из ножен, желая помочь своей подруге.
Саша, уловила краем глаза ее движение и крикнула:
- Настя, ты лучник, не лезь!
Сарацин, увидев нового бойца, закрылся щитом и перешел к обороне. Настя вновь взялась за лук, встав по боку от араба. А Саша увеличила дистанцию, и сейчас, потихоньку приходила в себя, попутно обдумывая сложившуюся ситуацию. Она пыталась придумать, как им достать этого опытного бойца. Что удивительно, ни каких угрызений совести Саша не испытывала, ей очень не хотелось умирать, а для этого нужно было убить врага. Правда, где-то на задворках сознания корчилась в муках, под напором реальности, мораль и совесть обывателя из 21 века с гуманизмом и библейским не убий.
Саша, глубоко вздохнув, стала обходить Ияда по дуге, заходя ему в бок, со стороны его левой руки, вынуждая его поворачиваться к Насте спиной. Настя пошла в другую сторону, приготовив стрелу.
Ияд понял, что его противник не силён в фехтовании. Поэтому произвел быструю атаку на Настю, решив, что она более опасна, чем другая девушка.
Саша бросилась в атаку, при этом пытаясь зайти ему за спину. Десятник, услыхав ее шаги, прекратил атаку, вернулся на исходную позицию и опять закрылся щитом. Это был пат. Саша решила попробовать схитрить. Она напустила на себя вид очень уставшего человека, едва стоящего на ногах. Десятник купился и сделал выпад в ее сторону, а девушка только этого и ждала. Прыгнула в сторону и попыталась напасть с боку. Ияду пришлось повернуться к Саше, защищая бок щитом. На мгновение открылась его спина, в которую Настя вовремя пустила стрелу. Эта стрела вошла в плечо под углом и уперлась в лопатку. Ияд не мог шевелить рукой. Он чувствовал, что как только рука двигалась, наконечник карябал кость, вызывая дикую боль. Саша, посмотрев на противника, поняла, что тот не может управлять своей конечностью и уже смелее попыталась нанести удар. Воин отбил ее выпад своим щитом и попытался им же, в ответ ударить девушку. Опять пропела стрела и вонзилась в поясницу арабу. Тот вскрикнул, на мгновенье, замерев, этого Саше хватило, чтобы ударить клинком по ноге. Ияд понял, что это конец. Он чувствовал, как через рану в ноге с кровью уходит его жизнь. Он закрыл глаза и принялся молиться. Саша, положив клинок меча себе на плечо, ждала, когда наступит смерть. Наконец, молитва сарацина стала едва слышна, он закачался и упал.
Глава 5
Саша стояла и смотрела на труп своего врага. Она очень устала за сегодняшний бой. Ей никогда раньше не приходилось так выкладываться на учебных поединках. Болело все тело, в некоторых местах, под кольчугой, наверняка, будут синяки. Несколько раз ловкий сарацин достал ее саблей, но кольчуга спасла. Болела рука, державшая меч, ее тошнило от пережитого нервного напряжения и запаха крови.
Всхрапывали кони, чувствуя кровь, и бренчали уздечками. В небе кружили птицы. Их вспугнули крики и звон железа.
Настя увидев, что все закончилось, подбежала к подруге и, прижавшись к ней, расплакалась. Саша обняла ее, понимая, что та выплескивает со слезами свой страх и напряжение.
Когда Настя немного успокоилась, она посмотрела на нее и сказала, всхлипывая:
- Теперь я верю, что ты дочь воина.
- Вот как, а раньше, что не верила?
- Не очень, но сегодня окончательно поверила. Ты решила, что надо драться. Я, да и любая женщина, просто бы пыталась убежать или прятаться. К тому же только дочь воина, смогла бы правильно выбрать место для засады.
- Да уж, Бог был сегодня на нашей стороне, к тому же, мне помог мой отец.
- Как это может быть?
- Вчера я видела его во сне. Он сказал мне, что правильно выбрать место для обороны, значит, наполовину победить. А я все утро гадала, к чему этот сон.
- Значит, твой отец о тебе помнит, - сказала Настя и вздохнула. После минутной паузы она добавила, - надо помолиться за мёртвых, пусть Господь упокоит их души, и свои души очистим от греха человекоубийства.
- Вот ты этим и займись, а я трофеи осмотрю.
В этот момент невдалеке послышался стук копыт большого количества лошадей, а стоящие рядом с ними кони заволновались.
- Настя, бери свой лук и быстрее прячься снова в кусты!
Ее напарница кивнула и опять юркнула в заросли, а Саша подняла один из валявшихся щитов и одела его на руку. Тем временем стук копыт приближался, и вот из-за края рощи, с той стороны, откуда приехали девушки, вылетел на рысях отряд конных всадников.
Их было около двадцати и, судя по внешнему виду, это были не сарацины. Саша, только взглянув на них, сразу поняла кто это. Их трудно было не узнать, похожие доспехи, она, когда-то видела в учебнике истории.
Их плащи, попоны, куртки и сюрко украшали кресты разных форм и размеров, чёрные, красные и белые. У них были остроконечные шлемы, треугольные щиты, на поясах висели прямые мечи и узкие кинжалы. У некоторых на седлах были закреплены короткие булавы и боевые топоры. Кольчуги были у троих воинов, у остальных - кожаные куртки с нашитыми железными пластинами или что-то напоминающее наши фуфайки, только простеганы они были чаще.
Ещё ветерок донес до носа Саши тяжёлый запах пота, нагретой кожи и давно не мытых тел. Саша машинально сморщилась и встала в стойку, закрывшись щитом. Страха у нее почему-то не было, был только кураж и какая-то бесшабашность, ещё появилось желание стоять до конца.
Всадники остановили лошадей и с интересом осмотрели место битвы. Нападать они почему-то не спешили. Вперёд выехал один из крестоносцев, судя по всему, командир отряда. Довольно рослый, широкоплечий, он единственный из всех, нес полный кольчужный доспех. Кольчуга имела длинные рукава, кольчужные рукавицы, на ногах кольчужные шоссы. Сверху брони был одет белый плащ с чёрным крестом на груди. В левой руке он держал треугольный щит. На белом поле щита также был нарисован чёрный крест, а в верхнем поле креста был изображен квадратный зеленый щит, с хищной птицей на нем. Такой же крест и герб были изображены на конской попоне.
В правой руке рыцарь держал копье, на поясе висел прямой меч и кинжал. С боку коня в специальных ножнах находилась боевая секира. В общем, всадник своим видом внушал уважение.
Выехав вперёд, он заинтересованно осмотрел лошадей и убитых арабов, затем стал очень пристально рассматривать Сашу. Он словно пытался отыскать в девушке ответы, на то, что он увидел на поляне. Саша чувствовала этот взгляд, который, скользил сначала по лицу, заметив свежий разрез, потом, перешёл на меч, а с него на руку. Рука его заинтересовала, особенно запястье, которое сжимало меч. Оно напоминало запястье подростка, или, женщины, точнее девушки. Рыцарь, улыбнулся себе в бороду, он понял, что перед ним девушка, крупная и рослая, что рождало новые вопросы. Рыцарь не допускал мысли, что вставшая в оборонительную стойку девушка, смогла убить пятерых воинов, это не возможно. Значит, есть ещё бойцы, которые сидят в засаде и, возможно, держат их сейчас под прицелом. Рыцарь поежился и решил начать встречу с переговоров. Воткнув копье в землю, и спрыгнув с коня, он забросил свой щит себе за спину, сняв рукавицы, отстегнул шлем. Под ним у него оказался кольчужный капюшон, который рыцарь также снял, подставив свежему ветерку свои мокрые от пота, каштановые волосы. Лицо его было загорелым, с аккуратной, подстриженной бородой, крупным коротким носом.
Рыцарь сделал пару шагов навстречу Саше, держа в левой руке шлем, а правую поднял вверх, ладонью вперед.
- Можете убрать свой меч, синьора, - мягким баритоном, произнёс рыцарь, - и отзовите своих людей, воины Христа не воюют с женщинами!
Он произнёс эту фразу на певучем французском наречии, который отличался от языка, на котором говорила Настя. Вероятно, это был один из диалектов французского языка. Саша с некоторым трудом поняла общий смысл фразы, а поняв, недоверчиво посмотрела на рыцаря и сказала:
- Поклянитесь именем Господа нашего, что не вы, ни ваши люди не причинят вреда нам и не покусятся на наше имущество.
- Клянусь, - торжественно сказал рыцарь, подняв руку, - ни я, ни мои люди, не посягнут на вашу честь, достоинство и имущество. Порукой в том, перед лицом Господа нашего, будет моё слово, слово рыцаря Жоффруа де Мо. А вы веруете в Господа нашего Иисуса Христа?
- Мы христиане, - кивнула Саша, убирая меч в ножны.
- Докажите, - потребовал рыцарь.
Саша в ответ перекрестилась, а потом достала свой крестик и поцеловала его. Рыцарь с любопытством посмотрел на ее крестик, но ничего не сказал. Меду тем, настороженности в нем поубавилось.
- Теперь, когда между нами мир, можете отозвать своих людей из засады, - сказал рыцарь.
- Анастасия, - крикнула Саша, повернувшись к кустам, - выходи, у нас перемирие.
Рыцарь повернулся к кустам и увидел, как оттуда вылезла еще одна девушка, ростом меньше, чем с которой он говорил. Она вышла, настороженно держа стрелу на тетиве лука и недобро просматривая на отряд крестоносцев. С их стороны все перешептывания и говор резко стихли.
- Синьора, это шутка? - молвил удивленный рыцарь, повернувшись к Саше.
- Нет, это не шутка, нас действительно двое. Позвольте представить ее. Это Анастасия, из семьи купца Василаки, с острова Кипр. Мы потерпели кораблекрушение у берегов Яффы. Из всех пассажиров и команды нас выжило только двое. Сейчас пробираемся в христианские земли, а эти нехристи решили отобрать наше имущество и нас обратить в рабство. Пришлось их убить.
- И вы, благородная госпожа, утверждаете, что вдвоем отправили к их богу пять сильных воинов, и в роще больше никого нет?
- Все верно, синьор, а вы уже, наверное, жалеете, что дали слово не причинять нам вред?
Рыцарь вдруг рассмеялся, а затем захлопал в ладоши.
- Превосходно, синьора! Я думал, что в роще притаился отряд воинов, в двадцать копий, а там сидел один лучник! И вы сыграли на этом, но договор, есть договор.
Саша пожала плечами и подумала, что этот дядька похоже адекватный, нормально на все среагировал.
- Нам просто повезло, да и место для засады удачное, и арабы нас недооценили, вот и нарвались.
Рыцарь обвел взглядом место битвы и кивнул, а затем обратился к Саше:
- Позволено мне будет узнать ваше имя, синьора, как мне к вам обращаться?
- Меня зовут Александра, я из семьи, Иоанна Скворца, хилиарха империи, мы из Русов. А как ваше имя?
- Я рыцарь Жоффруа, владелец лена де Мо, что в северном Провансе. Я получил его от своего синьора Раймонда Сен - Жильского, графа Тулузы, маркиза Прованса, герцога Нарбонны.
Тут к ним подошёл ещё один рыцарь, в таких же доспехах и белом сюрко с черным крестом. Под открытым, без кольчужного забрала шлемом, виднелось молодое, круглое лицо, загорелое и обветренное, с молодым пушком на подбородке вместо нормальной бороды. Видно было, что рыцарю лет семнадцать. Он обратился к Жоффруа:
- Дядя, люди интересуются, воевать будем? А то нам ещё обратно ехать.
Он обращался к рыцарю, а сам с любопытством осматривал девушек и лошадей. Судя по всему, лошади его привлекли даже больше девушек.
- Нет, Жак, войны не будет. Я дал слово рыцаря этим отважным дамам, что от нас их чести и имуществу вреда не будет.
- Так это дамы? Не сарацины? - с каким-то разочарованием, спросил парень.
Видимо мечтал о подвигах. Пришлось Жоффруа пересказывать парню их разговор и заодно представлять девушек. Парня звали Жаком, и он оказался племянником рыцаря де Мо, виконтом Сен-Тьер, который напросился к своему дяде в отряд, желая подвигов и славы.
После разговора с родственником, Жак прокричал отряду, что все в порядке, войны не будет, а сарацин побили христиане. Воины зашумели, слезли с коней. Они стали проверять подпруги, кто-то разминал ноги. Некоторые подходили ближе, и осматривали трупы убитых арабов и их коней, при этом бурно комментируя все увиденное. К Жоффруа подошёл ещё один молодой парень, оруженосец рыцаря, и встал у него за спиной, ожидая распоряжений. Саше не понравились взгляды, которые воины бросали на их лошадей, о чем-то споря. Она повернулась к рыцарю.
- Чтож, синьор, приятно было познакомиться, к сожалению, время дорого, а день короток, и вам ехать далеко, поэтому не смею задерживать. А мы будем собирать трофеи.
Племянник Жак удивленно взглянул на Сашу, видимо думал выступить спасителем и защитником прекрасных дам. Он не ожидал, что эти дамы, вдруг начнут их выпроваживать. Его дядя улыбнулся девушке и сказал:
- Ах, синьора, вы всё-таки нам не доверяете.
- Времена такие, синьор. Пастух отдаст свой последний кусок путнику и не возьмёт ничего взамен, а эмир за глоток воды оставит без всего.
- Заверяю вас, синьора, вам нечего бояться, мало того, я предлагаю присоединиться к нашему войску. Вы вдвоём можете не доехать до земель единоверцев. Хоть мы и захватили Хайфу и там наш гарнизон, но в округе полно сарацин, а с нашей армией вы дойдете до Иерусалима. Когда мы его возьмём, часть армии вернётся обратно на родину, и вы с ними доберетесь туда, куда вам нужно. Как вам такой план?
- Но ведь вокруг нас будет десять тысяч мужчин, а мы одни.
- Почему же одни? С отрядом моего господина следует его жена Эльвира Кастильская, а с ней следуют ее фрейлины и служанки. Все-таки она дочь короля Арагона, Альфонса Храброго, хоть и внебрачная.
- Надо же, и как граф не побоялся взять в поход жену? Ведь Крестовый поход опасное путешествие, а воинское счастье переменчиво.
- Господь до сих пор помогал нашему воинству, хранил его от поражений, хотя были случаи, когда все висело на волоске.
- Но зачем ей это путешествие?
- Понимаете, синьора, наш поход, это паломничество к святым местам. И супруга графа, как добрая христианка, изъявила желание помолиться Господу нашему в храме Гроба Господня. Ну как, я вас убедил?
Саша обернулась к Насте, взглядом советуясь с ней. Та в ответ, пожала плечами мол, поступай, как знаешь.
- Хорошо, синьор, мы согласны, но вашим людям, придётся помочь нам с трофеями.
Жоффруа обернулся к оруженосцу и приказал взять троих воинов в помощь дамам, собрать вещи. И работа закипела, помощники раздевали тела убитых, снимая доспехи и оружие. Все вещи заворачивали в снятые халаты, и эти тюки привязывали к седлам трофейных животных, туда же вешали копья и щиты. Снаряженных коней выводили на луг и связывали поводьями друг за другом.
Настя не принимала участие в сборе трофеев, вернув стрелу в колчан, а лук повесив на плечо, она прохаживалась вдоль места битвы и наблюдала за невольными помощниками.
Саша, понаблюдав за умелыми действиями воинов, принялась разоблачать труп десятника. Снять кольчугу ей помог Жак, а вот штаны и рубаху девушка снимать побрезговала. Ненадолго образовалась заминка возле трупа, пробитого Сашиным копьем, рыцарь и воины восхищенно цокали языками, оценив силу удара. Жоффруа с хеканьем выдернул копье, свалив труп на землю. Саша скромно увязывала тюк, краем глаза наблюдая за всем.
Наконец, все трофеи привязали к седлам, а восемь захваченных коней связали в две колонны, которые поведут за собой оруженосец рыцаря де Мо и один из помощников. Можно было отправляться в путь.
Девушки сели в седла и подъехали к общему строю. Их кони вызвали восхищение и завистливые взгляды.
Надо же, "андалузцы", - воскликнул Жоффруа, - откуда они у вас?
- С корабля, синьор, а что-то не так, или женщинам нельзя на них ездить? Простите меня, но мне показалось, что ваши люди сегодня впервые увидели таких коней.
Сашу уже стали раздражать эти охи и ахи вокруг их животных, все эти взгляды, то восхищенные, то откровенно завистливые. Она решила обострить этот момент, чтобы знать к чему это может привести. И, чего им, следует ожидать в будущем.
Рыцарь улыбнулся на ее фразу и ответил:
- Не сердитесь на них, вот представьте себе, скачите вы в битву, а оказывается, что битва кончилась, и победители женщины. Случай до сего дня невиданный. Им двоим, достались восемь хороших лошадей, что, по их мнению, не справедливо, да и сами воительницы разъезжают на дорогих конях, на которых и королям не зазорно ездить.
- Неужели такие дорогие кони?
- Очень, синьора, и я вам советую следить за ними, чтобы не увели, а лишних животных продать. У нас после некоторых событий нехватка в лошадях. Стыдно признаться, некоторым рыцарям приходиться идти пешком или ехать на ослах. Приготовьтесь, когда станем лагерем, к вам с предложениями о продаже пойдут люди, а самые отчаянные попытаются увести коней. Да и вам самим возиться с ними не с руки.
Весь разговор велся уже на ходу. Они пустили коней неспешным шагом, разогревая их. Занятая беседой Саша ехала рядом с Жоффруа, закрыв своё лицо хвостом от тюрбана. Рядом с ней пристроилась Настя, с интересом слушая разговор. Получалось, что они трое возглавляют отряд, что не понравилось приближенным рыцаря. Жак и оруженосцы косились на девушек, но Саше было плевать, глотать пыль за ними она не собиралась. Продолжая разговор, рыцарь сказал:
- Я бы вообще советовал вам, продать лошадей всех скопом моему господину. Это избавит вас от лишних хлопот. Он может дать за них хорошую цену, да и доспехи с оружием может купить.
Саша кивнула, обещав подумать, а рыцарь качнул копьем и пришпорил коня, перейдя на рысь. Сразу вперед отряда умчались два всадника в лёгкой броне, видимо, разведка. Отъехав на километр, они въезжали на холмы и осматривали окрестности.
Отряд чередовал движение рысью с шагом, давая отдохнуть лошадям. В таком ритме они двигались почти до вечера. Когда наметился закат, отряд выехал на утоптанную дорогу, которая уходила к горам. В стороне, где был берег моря, на горизонте поднималось в небо пыльное облако.
- Дядя, - воскликнул Жак,- мы немного промахнулись, вышли далеко вперед.
- Не страшно, дорогой Жак, - махнул рукой рыцарь, затем обернулся и крикнул, - Анри, Тибо пройдите вперёд по дороге на три лье, осмотритесь и возвращайтесь, а мы будем ждать здесь.
Два всадника умчались дальше по дороге к горам. Отряд рассредоточился вдоль обочины. Кто-то проверял подпруги, кто-то сидел или прилег на землю, кто-то с кем-то шутил, что-то вспоминая.
Девушки остались в седлах. Перекинули ноги на один бок, как будто сидят в дамских седлах, и достали по горсти изюма из седельных сумок. День у них выдался напряженный и он ещё не кончился, а завтрак был на скорую руку, поэтому голод уже давал о себе знать.
Девушки не торопясь жевали изюм, посматривая по сторонам, прислушивались к разговорам. Казалось, что они спокойны, но на самом деле у обоих на душе скребли кошки. Саша видела, как напряжена Настя, словно сжатая пружина. Да и она сама, уже не один раз спрашивала себя, а не сглупили они, согласившись с предложением рыцаря. Она бросила взгляд на де Мо, а он, оказывается, дремал сидя в седле, поставил копье на землю тупым концом и обхватил его рукой, облокотившись на него.
Девушки уже доедали по второй горсти изюма, когда со стороны, откуда ждали армию, послышался приближающийся шум. В нем можно было вычленить шорох и звяканье доспехов, стук конских копыт, топот шагов, гул человеческих голосов и скрип повозок.
Рыцарь встрепенулся и посмотрел в сторону шума. В ту же сторону посмотрели девушки, доев изюм и сев в седлах по-мужски. Солдаты за их спиной, вставали с земли и рассаживались на своих коней.
А на дороге из приближающейся тучи пыли первыми показался десяток всадников, в простых доспехах. Они проехали мимо отряда, перебросившись словами с кое с кем из воинов де Мо. Саша посмотрела вопросительно на рыцаря, тот пояснил, что это передовой дозор. Девушка в ответ кивнула и стала с интересом рассматривать приближающееся войско.
Само войско показалось минут через пятнадцать. Сначала приблизилось облако пыли, из которого торчали наконечники копий. Увидев эту пыль, девушки вновь закрыли свои лица, оставив на виду одни лишь глаза. На дороге, обгоняя эту пыль, появился довольно большей отряд рыцарей, в полных кольчужных доспехах. Впереди него на чёрном коне покрытом синей попоной, ехал молодой рыцарь. Он был без шлема, только кольчужный капюшон закрывал голову, оставляя открытым его молодое лицо. Судя по нему, рыцарю было лет двадцать - двадцать пять. Он имел широкие плечи и, судя по их виду, имел не дюжую силу. На нем был кольчужный доспех, который сверху прикрывало синее сюрко с красной полосой наискось, поверх полосы был нашит жёлтый крест.
Увидев стоящий у обочины отряд, он повернул к нему, часть его рыцарей последовала за ним, образовав свиту. Жоффруа де Мо в полголоса чертыхнулся, а Саша наклонилась к нему и спросила:
- Это кто такой?
- Танкред д'Отвиль, племянник князя Тарентского.
По мере приближения Танкреда, Саша стала ощущать ауру властности, как пишут в женских романах, ауру альфа - самца. Его высокое положение угадывалось в посадке, манере держаться. Его взгляд был холодный, хищный, взгляд убийцы. Похожих людей девушка встречала на своей работе, в будущем. Как правило, это были бизнесмены, которые начинали в девяностые с рэкета и перестрелок, потом, накопив капитал, становились уважаемыми людьми. Но эти люди так и остались жесткими и жестокими, которые, ухватив кусок, его уже не выпустят.
Подъехав, Танкред вскинул руку и произнёс:
- О, Жоффруа де Мо, ты опять в разведке, рыщешь по окрестностям в поисках сарацин. Вижу, что тебе улыбнулась удача? - он, обвел рукой трофейных коней и заметил девушек, - а это кто, богатые пленники? Хочешь получить выкуп?
- Нет, ваша милость, это не пленники, а дамы, христианки, взятые мной под защиту.
- Дамы? Раны Христовы! Что делают дамы одни в этой глуши, да ещё в доспехах? Это шутка?
- Нет, ваша милость, это правда. Они потерпели кораблекрушение возле Яффы и пробираясь в христианские земли, переоделись в сарацин. Мало того, когда мы их встретили, они закончили бой с пятью арабами.
- Вот как! - воскликнул Танкред, удивленно, - а дамы, почему молчат?
- Вежливые люди, с начало представляются, синьор, и нас, никто не представил, - произнесла в ответ Саша, открывая лицо.
- Прошу простить мне мою неучтивость, Жоффруа, представьте нас, - поклонился он Саше и обратился к рыцарю.
- Благородные синьоры, перед вами отважный рыцарь Танкред д'Отвиль - Тарентский, племянник князя Тарентского. А перед вами, ваша милость, Анастасия из богатого, купеческого рода Василаки с острова Кипр, - Анастасия поклонилась, - и Александра, дочь ромейского тысяцкого, Иоанна из рода Скворца, она из земли Русов.
- Надо же, дочь тысяцкого, да ещё из Русов, прямо как Анна Регина-королева франков. Она, говорят, тоже оттуда. И какая чума занесла дочь тысяцкого из Русов на корабль, плывущий с Кипра?
- Мой отец был хилиархом у стратега города Ларнака, но заболел горячкой и умер, я осталась одна, - стала опять придумывать Саша, на ходу, - поэтому решила вернуться на родину.
- Да уж, забавная история, а как вы сарацин одолели?
Саше пришлось обстоятельно рассказывать о ходе боя, поясняя все моменты. Танкреду, как командиру, было интересно понять рисунок боя, план местности, почему Саша делала так, а не иначе. Под конец он покачал головой:
- Чудны дела твои Господи, женщина-воин, надо же. Что же, мне пора ехать. Благородные дамы, разрешите откланяться, возможно, ещё увидимся.
Рыцарь, кивнул и отправился догонять свой отряд, а Жоффруа выдохнул, мол, пронесло.
- Неужели опасный тип? - спросила Саша.
- Очень вспыльчивый человек, сам себе командир, если ему что-то надо, то берет это, не смотря на последствия и препятствия, но храбр до безумия, и старается держать слово.
Пока Саша и Жоффруа разговаривали мимо них, продолжала идти колонна всадников, которую сменила пехота. Пехотинцы шли с копьями, держа их вертикально, несли квадратные щиты. Иногда, среди колонн пехоты виднелись группы лучников, все они, были покрыты пылью. За ними двигался обоз, в который входили одноосные повозки ведомые ослами.
После прохождения отряда князя Тарентского возникла пауза. Пыль на дороге за это время успела осесть или ее снесло ветром. Наконец, показался следующий отряд. Вернее, сначала показалось облако пыли, верхушки копий и несколько флагов с крестами и гербами. Флаги слабо шевелил ветер, они так же были покрыты пылью. Впереди отряда показалась группа всадников. Первыми в этой группе ехали три рыцаря. Один из них имел тёмную, окладистую бороду и возрастом был около сорока лет. На нем был одет полный, кольчужный доспех, поверх которого было одето желтое сюрко с красным крестом. Шлем его был пристегнут к поясу. Рядом с ним, в таком же доспехе, ехал мужчина уже перешагнувший, сороковой рубеж своей жизни. На нем было одето сюрко окрашенное в два цвета: синий и красный; а на груди была вышита жёлтая лилия. Он тоже ехал без шлема, а его держал в руках. Из-за чего была видна аккуратная острая бородка и усы каштанового цвета. Рядом с этими двумя господами, ехал ещё один рыцарь. Он, как и его попутчики, был без шлема, видимо они, что-то обсуждали между собой. Можно было предположить, что его возраст варьируется между тридцатью и сорока годами. В отличие от своих собеседников, он был худощав. На нем поверх кольчуги было одето белое сюрко с красным крестом. Но попона коня была желтой, а по бокам попоны был изображен лев, вставший на дыбы.
По бокам от них, по обочине, ехали их оруженосцы и ближайшие рыцари, образуя защитную коробочку. А в глубине строя, за вождями, виднелись три женщины, ехавшие верхом на муллах. Они сидели в дамских седлах, боком. Первая, ехавшая впереди, была одета в белое шёлковое платье, подпоясанное кожаным поясом. На голове у неё была намотана белая, чалма. Длинный конец чалмы закрывал ее лицо, защищая его от солнца и пыли. На ее плечах был накинут зелёный плащ. Это, несомненно, была супруга графа Тулузы, испанская принцесса Эльвира. Соответственно, за ее спиной ехали ее фрейлины. Платья у них были проще, из хлопковой ткани. На головах были намотаны чалмы из такой же ткани, и так же были закрыты лица. Видимо, дамы раньше мужчин поняли удобство арабских одежд для этого климата, и переоделись соответственно. Рядом с принцессой, на ослике ехал ещё один персонаж. Саша обратила на него внимание, потому, что он резко выделялся своим одеянием на фоне большего количества доспехов. Это был священник, а может быть монах. Он был одет в серую рясу с капюшоном. В руке держал деревянный посох, а на груди болтался простой, деревянный крест на шнурке. Сейчас он увлеченно что-то рассказывал принцессе, жестикулируя рукой.
- А вот и мой господин, - услышала Саша голос рыцаря. Она обернулась к нему. Жоффруа, уже слез с коня и стоял с непокрытой головой рядом со своей лошадью.
- Который из них?
- Тот, у которого красно - синее сюрко.
- А остальные, которые рядом с ним?
- В желтом сюрко, это Готфрид Бульонский, герцог нижней Лотарингии, а в белом сюрко, Роберт второй, граф Фландрский
- А монах, кто такой?
- О, это великая личность, один из вдохновителей похода, Петр Пустынник.
Пока они беседовали, эта троица рыцарей заметила стоящий на обочине отряд и повернула в их сторону. Саша оглянулась на Настю, та сидела в напряжении. Видимо, такое количество вооружённых людей выбило её из душевного спокойствия. Саше самой было немного не по себе. Ведь в ее прошлой жизни наклонности людей сдерживал закон и милиция, а сейчас, каждый рыцарь, сам себе закон. К тому же, все эти люди считают себя на войне, на враждебной территории. Поэтому все, что найдут на ней, они считают добычей.
Саша сжала Настину ладошку, оказывая таким действием моральную поддержку подруге. Между тем, рыцари приблизились к ним. В след за ними подъехала и их свита, запрудив дорогу так, что идущим за ними воинам пришлось сходить на обочину.
Саша, взглянула на графа Тулузы. Вблизи, оказалось, что у него был один глаз. Место второго глаза заросло кожей, рана была уже старой, полученной в молодом возрасте. Он осмотрел своим единственным глазом отряд и произнёс приятным, бархатным голосом:
- Жоффруа, друг мой, как твоя охота сегодня, нашёл сарацин? Вижу, что нашёл. Расскажи нам как все прошло, только кратко.
Жоффруа поклонился и начал по-военному докладывать. Как только он поведал о встрече с девушками, вокруг послышался удивленный гул, но граф поднял руку, и все замолчали. Жоффруа продолжил, заодно пересказал и историю Саши с Настей и представил их обществу. Знатные рыцари с любопытством рассматривали девушек.
- Синьоры, вы подтверждаете, что рассказал Жоффруа, - обратился к подругам граф.
- Все верно, ваша милость, - подтвердила Саша, - этот добрый рыцарь, убедил нас присоединиться к вашему отряду. Он дал слово, что нашей чести и имуществу не будет нанесен урон. Я слышала, что отважные рыцари Тулузы и Прованса всегда верны своему слову, учтиво и куртуазно обходятся с дамами. Все это позволило согласиться на предложение этого достойного человека. К тому же, мы наслышаны о проблеме с лошадьми у вас, поэтому хотим продать вам всех наших лишних лошадей.
- Это несправедливо, - послышался ломанный французский, со стороны графа Фландрского, - рыцари Фландрии не меньше учтивы с дамами, чем рыцари Прованса. Вы, синьора, могли бы и нам предложить лошадей. Мы дадим больше.
- Простите, ваша милость, но слово сказано, - развала руками Саша, а граф Тулузы улыбнулся.
- Что же, синьоры, я подтверждаю слова рыцаря. Под гербом Тулузы вас никто не обидит. Можете присоединиться к свите моей супруги, а вечером, когда встанем лагерем, приглашаю вас на ужин, там и расскажите о своих приключениях. Там же встретитесь с моим казначеем, сторгуете лошадей, хотя много за них не ждите. Мы ведем войну, а долг честных христиан помогать нам.
Обозначив головой поклон граф и их свита, повернув коней, поехали догонять начало колонны. Всадницы, ведя за поводья каравана из лошадей, заняли место за кортежем супруги графа.
Глава 6
После начала движения колонны, Саше, захотелось, посмотреть на остальную армию и она обернулась. Но весь задний вид загораживала вереница повозок и вьючных мулов, которых вели под уздцы слуги. Это, был обоз отряда графа Раймонда и его жены. В одной из повозок ехали четыре женщины в простых платьях, скорее всего, служанки принцессы. Дама такого ранга, как принцесса Эльвира, могла себе позволить путешествие с должным комфортом. Наверняка, у неё имелся и шатер, и гардероб с платьями, и разная походная утварь, и команда слуг и служанок, что бы за всем следить.
За повозками, в отдалении, виднелась голова следующего отряда пехотинцев, а остальное закрывал лес копий, щиты по бокам колонны. Эта змея из пехоты и конницы терялось за холмами и рощами. Только блеск наконечников копий, флаги и пыль, которую подняли в небо тысячи башмаков, обозначали место, где шли отряды. На едва шевелящихся из-за слабого ветра флагах можно было разглядеть гербы Тулузы, Прованса, Фландрии и простых рыцарей, которые шли сами по себе, со своими небольшими отрядами.
Насмотревшись на колонну, Саша обернулась к своей спутнице. Настя смотрела вперед, и по ее расслабленной посадке было видно, что нервное напряжение, которое держало ее с момента встречи с рыцарями, наконец-то отпустило. У самой Саши тревога тоже немного улеглась. Все встреченные ей за сегодня мужчины оказались вполне вежливыми и адекватными. Ни кто не пытался их ограбить и обесчестить. Возможно, подумала она, все дело в их одежде, конях и оружии, ведь по их внешнему виду, они выглядят как богатые аристократки. Если бы они оделись как крестьянки, то и разговаривали с ними соответственно, а может и разговаривать не стали. К тому же, Саша держалась с ними на равных, не лебезила и спину не гнула. Видимо, знатные люди умели определять своих, по поведению, манерам, одежде, ведь люди простых сословий с детства воспитывались гнуть спину перед знатью. Возможно поэтому, если нарядить в бархат крестьянку, то она не станет от этого баронессой. Встретившие ее аристократы, все равно определят в ней простолюдинку.
- Настя, ты как успокоилась?
- Тревога улеглась, но не до конца. Все равно, как-то не спокойно.
- Вот и меня думы разные мучают.
- И о чем же тебя думы терзают? - спросила Настя, наклонившись к девушке. Нормально общаться мешал шум идущих войск, который также не давал их подслушать окружающим.
- Что мы с тобой, будем дальше делать? Вот пришли к Иерусалиму, войска его взяли, а нам как следует поступить? Где будем жить, оставаться в городе или двигаться дальше? Если продолжить свой путь, то куда? Кстати, в каком городе ты бы хотела жить?
Настя, ненадолго задумалась и ответила:
- Не знаю, Саша, а чем тебе Иерусалим, не нравиться? Ведь когда его возьмут, он станет христианским городом.
Саша попыталась вспомнить школьный курс истории, чтобы понять, чего им ждать в дальнейшем, но никакие конкретные факты на ум не приходили. Да и откуда ей это знать, если данный период хорошо известен только узким специалистам. Единственное, вспомнился фильм с Орландо Блумом, в главной роли, по сюжету которого выходило, что Иерусалим арабы отобьют, но в каком году это случится, она вспомнить не смогла. Вздохнув, Саша ответила:
- Мне кажется, что мира на этой земле никогда не будет. Рыцари после захвата Иерусалима пойдут завоевывать округу, но арабы тоже не успокоятся, будут пытаться вернуть потерянные территории. Ты хочешь жить в городе, вокруг которого ведутся боевые действия.
- Нет, Саша, что-то не хочется, - передернула плечами Настя, - но ведь рыцарей много, какая может быть война?
- Насть, вспомни карту, если ты знаешь, что это такое. Ведь вокруг нас, земли с мусульманским населением, и этих людей много. Завоевания крестоносцев, это капля в море, и они здесь чужие. С чуждыми для местных законами и религией, к тому же, они не пытаются найти с ними общий язык, они их грабят. Это, естественно, вызовет ненависть местных жителей.
Они ненадолго замолчали, думая каждая о своём. Через какое-то время Саша продолжила:
- Ты говорила, что у тебя дядя есть?
- Да, в Херсонесе живёт, но я видела его один раз, давно.
- Может тебе к нему уехать? Там все-таки спокойнее будет. Дядя тебе опекуном станет, найдёт мужа, а я помогу тебе туда добраться, да и на первых порах присмотрю, чтобы ни кто не обидел.
- Я подумаю, давай доедем до Иерусалима, там посмотрим.
- Хорошо, давай доедем. Меня еще интересует, что же я надену на ужин. У тебя платье есть, а мне, что делать? Может в кольчуге пойти, как рыцарю.
Настя в ответ только плечами пожала, а Саша задумчиво посмотрела вперед, на принцессу. В это время хозяйка Тулузы и Прованса вела беседу с монахом. Она наклонила к нему голову, а монах, что-то ей доказывал, при этом жестикулируя руками. Саша попыталась уловить тему разговора, но сквозь шум идущих людей и скрип повозок, до неё долетали отдельные слова, похожие по звучанию на латынь, которую она не понимала. Вот они закончили, и монах перекрестил ее. Петр Пустынник придержал своего мулла, чтобы присоединиться к воинам, идущим позади обоза, при этом сверкнул глазами на проезжающих мимо него девушек.
Саша увидев, что место рядом с принцессой освободилось, пришпорила коня и заняла его.
Принцесса Эльвира ростом была на пол головы ниже Саши. Фигура ее имела пухлые, округлые формы, которые сглаживались ее широким платьем. У нее была смуглая кожа, видимо, в её крови имелась примесь крови испанских арабов. Она была внебрачной дочерью короля Кастилии, Альфонса шестого Храброго и девицы Химены Муньюс. На Сашу с любопытством, смотрели тёмные пронзительные глаза, а узкие чёрные брови поднялись в немом вопросе.
- Представьтесь, кто вы? - спросила Эльвира. Голос у неё, оказался звонким и приглушенным повязкой на лице, а речь, резковатой и немного высокомерной. Она, своей речью, показалась девушке похожей на москвичку, которая, смотрит на дворника- таджика и говорит:" По наехали, тут".
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ