Соблазн судьбы

Глава 9

Очутившись в комнате, маги жестко кинули меня на пол. Они выглядели, как люди. Никаких меток, опознавательных знаков или чего-нибудь, идентифицирующих частично фейри. Они напомнили мне о Джозефе и его возможности скрывать своё происхождение. Перевертыши. Они вполголоса переговаривались друг с другом на странном диалекте, который я не могла определить или понять.

— Дети рождаются, — крикнул им Фэлан со злобой в тошнотворном голосе. Меня напугал объем его ненависти.

Схватки становились всё чаще и сильнее. Я знала, что это означало — моё время на исходе, мне придётся тужиться или есть вероятность, что дети умрут внутри меня. Прямо сейчас, я не знала, что и выбрать пока маги продолжали появляться в комнате.

— Положите ее на камень, пора кончать с этим, — холодно сказал один. Он достал кинжал из рукава черного плаща, в который был одет, и что-то прошептал, отчего вспыхнули свечи, заливая помещение мягким светом. Раньше я не могла полностью осмотреть комнату, но когда стало светлее, смогла. маги начали петь и на моих глаза комната преобразилась. Они пользовались магией, которую использовала я, прежде чем обнаружила, что являюсь фейри. По среди комнаты стояла каменная плита, которая выглядела как что-то из средневековой эпохи.

Меня грубо подняли и уложили на каменную плиту, они со злостью удерживали меня, пока не заковывали цепями мои руки и ноги.

Не имея возможности пошевелиться, я лишь чувствовала, как меня покидают силы из-за спиц, воткнутых в плечах. Я увидела, как мужчина, выдававший себя за Райдера, хотел было подойти, но не решился что-либо сделать, а потом просеялся прочь, бросая меня на участь хуже смерти.

— Остановитесь, прошу! — умоляла я магов. — Они всего лишь дети! — Мне претило умолять этих ненавистных существ, но ради жизней моих крох я была готова на всё. Чтобы спасти их, я отдам собственную жизнь, и сделаю всё что угодно ради шанса на их жизнь.

Маг с ножом в руках приближался, а мои обездвиженные конечности удерживали руками — будто бы маги боялись, что я освобожусь от цепей и начну защищаться. Я была распластана подобно жертве. От беспомощности полились слезы, а когда маги начали петь, во мне разорвался гнев.

— Я всех вас выпотрошу! Съем ваши дьявольские сердца, как демон! Трусы! Вы глупые, бесполезные существа! Прячетесь за капюшонами; выньте эти шипы и деритесь со мной! Со мной! А не с беспомощным человеком, которого собираетесь убить! Деритесь со мной! Кровожадные ублюдки, — негодовала я.

Они не обращали на меня внимания, продолжая петь вокруг каменной плиты. Тот, который стоял ближе всех ко мне, явно выглядел удивлённым. Будто то, что я бросала им вызов даже будучи связанной и беспомощной, он находил забавным.

Я только собралась бросить вызов, непосредственно ему, когда в комнате что-то взорвалось. Я приподняла голову, насколько шипы в плечах позволяли и увидела мужчину, сражающегося с магами, который спас меня от Фэлана на нашей помолвке с Адамом. С диким взглядом, он уничтожал стольких, скольких мог.

— Кайлен? — прорычал Фэлан и направился к нему. Я крикнула Кайлену, и он просеялся, вытащил один шип, что дало мне момент облегчения.

Он не смог убрать оба, отчего я все еще была невыносима слаба и неспособная на многое. Вместо того, чтобы драться с ближайшим магом я направила на него слабую силу в попытке взорвать, но его это кажется лишь слегка шокировало. Я направила больше сил, и он взорвался, но меня это опустошило.

Я собиралась попробовать еще, когда ощутила резкую боль от проникновения шипа в грудь.

Кто-то, вместо того, чтобы вернуть шип в плечо, вонзил его мне в грудь, наплевав на близость к сердцу. Закричав от боли, я прекратила бороться и рухнула обратно на злосчастную плиту.

Я сильно закашлялась и поморщилась, когда обрызгала своей кровью ближайшего мага.

Я окинула комнату взглядом и нашла сражающегося Кайлена, в этот момент Фэлан сбил его с ног. Я снова закашлялась, но когда надежда начала гаснуть, что-то пронзило плечо Фэлана.

Он посмотрел на плечо, а затем на моего спасителя с неумолимым взглядом золотисто-обсидиановых глаз. От гнева и разочарования Фэлан зарычал на нападавшего, а затем ушел, просеялся прочь при первых признаках поражения, как обычно.

Элитная стража здесь, они сражались с магами.

Райдер вел их, и я закрыла глаза, зная, что теперь малыши спасены. Их папа пришел за ними.

С ним пришла Дану, но похоже, ни он ни его люди не видели богиню. Я смотрела, как Райдер пробирается ко мне, убивая и разрезая все на своем пути. Он расчленял тела и отрубал головы, прорубая себе путь, а магия убивала тех, до кого Райдер не мог физически дотянуться.

Он быстро подошел ко мне, вынул шипы и снял цепи, а затем аккуратно взял меня на руки.

— Синтия, — прошептал он, прижимаясь ухом к моей груди, а затем посмотрел мне в глаза. Он поднял взгляд и осмотрел комнату. Его люди, с ног до головы покрытые кровью магов, ждали его приказов.

На моих глазах Савлиан подошел к Кайлену, поднял его и прислонил свой меч к горлу моего спасителя. Смертоносные намерения заставили Кайлена состроить гримасу ужаса в немом ответе, он с безмолвной просьбой встретился с моим взглядом.

— Нет, — прошептала я. — Он друг и его ранили за мгновение перед вашим появлением, — шептала я, изо всех сил стараясь игнорировать кровь на своих губах.

— Элиран, помоги нам! — прорычал Райдер, вновь принимая облик фейри.

— Я здесь… О, дерьмо, — прошептал Элиран, когда просеялся к Райдеру, держащему меня на руках.

Мне не нужно было это слышать. Я чувствовала, как смерть скребется в моей груди.

— Отведи меня домой и спаси детей, Элиран. Ты должен их спасти, — сказала я, из моих глаз текли слезы.

— На хрен, ты спасешь их! Всех! — потребовал Райдер.

Я увидела, как Элиран отступил от Райдера, когда мы просеялись в стерильную палату медицинского отделения. Меня аккуратно положили на кровать, и я поймала на себе беспомощный взгляд Элирана.

— Пусть уйдут, — прошептала я просьбу, когда Элиран подошел ко мне, чтобы попытаться сделать что-нибудь и остановить то, что должно произойти, не зависимо от его действий.

Я знала, что умираю, им не придется долго ждать. Понимала, что судьба предрешена, но я должна дать детям шанс побороться за жизнь. Я чувствовала, что отключаюсь, теряю сознание.

— Фейри, будь хорошим отцом нашим детям. Я люблю тебя, с того момента, как ты вошел в мою жизнь, и всегда буду любить, — прошептала я, смотря в его глаза. — Расскажи им, как я их любила, как хотела быть с ними, Райдер, и как сильно я люблю тебя, — умоляла я, и подняла руку, но промахнулась мимо его.

Я беспомощно наблюдаю, как из ее глаз исчезает блеск. Моя метка, наша связь рвется и в моей груди разрывается боль, будто мне на самом деле, физически вырвали сердце.

— Спаси ее! — кричу я Элирану, но он опускает плечи и качает головой.

— Элиран, спаси детей, этого хотела Синтия, — умоляет Ристан, просеиваясь позади Элирана. — Ты должен спасти ее детей.

Внутри я холоден и мертв. Я бросаюсь к Синтии, но братья удерживают меня. Я предупредительно рычу, но они продолжают держать, чувствуя мою боль, по кровной связи, которую мы разделяем.

— Позовите Дану! — требую я, но окружающие просто стоят, удерживая меня подальше от бездыханного тела моей женщины.

Я сопротивляюсь, желая добраться до нее, но я в ступоре и даже в своем горе понимаю, что не могу ранить братьев за защиту детей. Зверь ревет, и меня колотит от эмоций.

Мое сердце обливается кровью, я не хочу жить без нее. Она мое чертово всё!

— Спаси их сейчас же! — приказывает Ристан Элирану, и через секунду Элиран ковыляет от тела Синтии. Он встряхивает головой, переводя взгляд с меня на демона, будто взвешивая кто из нас убьет его первым.

Они загородили мне вид на ее тело, и Ристан исчез из поля зрения, а затем я слышу его рваный, надломленный шепот.

— Прости, Цветочек. Я бы хотел, чтобы ты продержалась для нас. — До моего слуха доноситься тошнотворный звук, разрезаемой плоти.

Я пытаюсь остановить его, но мои люди не дремлют, держат меня. В голове звучит крик Зарука, пытающегося вразумить меня и зверя. Разумом я пытаюсь отыскать нашу с Син связь, но ее нет.

Я ощущаю, как зверь изо всех сил рвется на свободу, отталкивая и разрывая меня, чтобы выбраться на поверхность и добраться до Ристана. Он борется за полный контроль.

— Я, блядь, прикончу тебя, демон! — резко говорю я, и комната сотрясается от моего гнева. Сила пульсирует во мне, угрожая освободиться. В результате борьбы, обзор меняется, и я смог увидеть Син, в тот момент, когда Ристан делал надрез скальпелем вдоль её живота. Я продолжаю наблюдать, за тем как Элиран приступает к действиям, а в комнате появляются женщины.

Первого сына достали из безжизненного тела Син, и передали Элирану, который быстро проверяет ребенка и передает помощнице. Женщина берет его и при помощи магии выталкивает жидкость из легких, до тех пор, пока малыш не кричит от шока и удивления.

Достали второго мальчика и передали Элирану, и я не хочу иметь с ними ничего общего. Если бы она не забеременела, была бы жива. Так было, пока Ристан не вытащил третьего ребенка, и у меня замирает сердце.

— Она сделала это, черт возьми, сделала, — произносит Ристан, отходит от тела и протягивает безмолвного, посиневшего, безжизненного ребенка. — Она подарила тебе дочь.

Я прихожу в себя, не успев опомниться, и мои люди отпускают меня, когда я бросаюсь к ребенку. Она не дышит, и Элиран смотрит на беспомощное дитя, а затем переводит взгляд на кровать, где лежит безжизненное, выпотрошенное тело ее матери.

Ристан выпотрошил мой мир, чтобы спасти мою дочь, и может он знал, а может нет. В конце концов, больше ничего не имеет значения, кроме выживших детей Син, всех детей. Я отступил от Элирана, понимая, что мое зловещее присутствие не идет на пользу.

— Спаси ее, прошу, спаси мою дочь.

Он начинает действовать, прося что-то, о чем я никогда не слышал раньше, но одна из помощниц Элирана бросается ему помогать.

В комнату просеивается Адам и проводит руками по своим волосам, увидев Синтию. Он окидывает взглядом мужчин, никто не в силах её спасти, включая меня. Должно быть, он ощутил, как связь, которую они делили, разрушилась, когда жизнь Син оборвалась.

Опустошение написано на его лице, он стоит и пытается осмыслить увиденное. Он разворачивается и просеивается прочь, но спустя минуту возвращается с Олденом и Эдрианом, который мудро не дерзит. Вместо этого он стоит и следит за работой медперсонала, не в силах отвести взгляд от сцены из кошмарного сна, развернувшуюся перед его глазами.

Все мы ожидали знака, что, хотя бы один из трех детей выживет. Я смотрю на Синтию; где теперь её душа? С Лариссой или присоединилась к предкам фейри? Или у полубогинь есть место для собственных мертвых, куда я не смогу за ней последовать?

Одна из помощниц Элирана подходит к нам, держа в руках кричащего младенца. Я молча протягиваю руки. А затем смотрю в голубые глаза малыша, на голове которого копна полуночного цвета волос. Он такой сильный, для кого — то настолько небольшого; маленькими ручками он толкает мои, и хмуриться на меня. Он крошечный, слишком рано родился, но такой же сильный, как и его мать. Между нами формируется связь, и я чувствую маленького мальчика. Моего сына. Я ощущаю, как из глаз текут слезы. Все в комнате замерли и смотрят на меня, а мне насрать.

Я разрушаюсь.

Я плачу из-за того, что они никогда не узнают свою мать, которая никогда не подержит детей на руках. Я плачу за свою пару, пока зверь воет от потери своей. Я знаю, что мои люди чувствуют эту боль. Кровоточащую и безжалостную.

Она должна быть здесь со мной, увидеть крошечные драгоценные жизни, созданные нами.

Подходит другая целительница, и держит в руках еще один ворочавшийся сверток, который она положила мне на сгиб другой руки. У этого малыша платинового цвета волосы и фиолетовые глаза, как у Синтии и Ласара.

Я смотрю в глаза ребенку, и наша связь устанавливается я могу чувствовать его сердцебиение, как свое. Я передаю первого мальчика Адаму, а Ристан качает головой, смотря на меня. Видения могут меняться, мы все об этом знаем, но если бы он сказал, что таково мое будущее, я бы, блядь, остановил его.

Следующей была девочка. Она не упиралась, как братья и лежала почти тихо. Когда я убираю одеяльце с ее лица, переполняюсь любовью, золотистые глаза смотрят на меня, и я прикасаюсь к тонким, прекрасным, платиновым завиткам на ее головке, которые так похожи на волосы её матери.

— Твои братья прятали и защищали тебя, — шепчу я ей на ушко и целую ее в крохотную щечку. Братья ее защищали и держали ее существование в хорошо охраняемом секрете. Ее мать никогда не узнает о существовании дочери. Я ощутил установление последней связи, и поднимаю взгляд на безжизненное тело матери моих детей.

— Что теперь? — спрашивает Ристан, двигаясь к телу Син.

— Не трогай ее, — предупреждаю я. Я подхожу к ней и вручая свою дочь Ристану.

— Райдер, ее не вернуть. Дану показала мне, что случилось бы при ее вмешательстве, не было бы мира, ни человеческого, ни Царства Фейри. Син ушла, но твои дети здесь, и они нуждаются в тебе, брат, как и все мы.

— Что значит, нет мира? — огрызаюсь я.

— Если ты нарушишь баланс, ничего не будет. Совсем ничего. Это должно было случиться, и если ты что-либо изменишь, нарушишь равновесие. Синтия никогда не простит тебя за это, и ты знаешь об этом.

— Она мой долбаный мир, — говорю я, сквозь боль, которую и они ощущают. Мне ненавистна эта слабость, и все же меня не ебет.

Она была моей парой, а я боялся даже себе признаться в этом из-за бесполезной боли. Она гложет меня, и гнев, который легко может настигнуть нас, сжигает зверя.

— Тогда попрощайся с ней, брат, и отпусти с миром, — говорит Ристан и я ощущаю, как братья, стоящие за моей спиной, придают мне сил. Они все ждут моего выбора.

Они разнесут этот мир, стоит мне приказать, я точно знаю. Хотя Ристан прав. Если я верну Син и уничтожу этот мир, я потеряю ее в любом случае.

— Выйдите, — шепчу я, обращаясь к каждому в комнате. Когда комната опустела, я падаю на колени возле кровати, на которой лежит ее тело, и кричу. Я должен был дать ей больше, дать все, что она просила в жизни.

Теперь я остался ни с чем, тепло больше не греет меня, в душе поселились сожаление и пустота, которую уже не заполнить.

Я стою в комнате и смотрю на безжизненное тело Син. Держу в руке ее руку, и она становится все холоднее. По моему приказу все ушли, лишь Адам, Ристан и Зарук остались стоять за дверью. Я слышал, как они обсуждали похороны.

Малышей перенесли в детскую, которую создали в моих покоях, где я смогу защищать и присматривать за ними.

Я смотрю на ее лицо и закрываю глаза. Кладу руку на ее живот, который Ристан разрезал, чтобы достать наших детей, и исцеляю, чтобы он вновь выглядел как прежде. Да, теперь я отец, но радость от этого меркнет без Синтии, которая должна разделять её со мной.

Радость была безликой. Я ощущал, будто не заслуживаю тех подарков, которые она мне оставила, не тогда, когда ее нет рядом, чтобы наблюдать, как растут наши дети.

Вскоре их нужно будет отнести к Древу, и просить Дану и землю принять их. Положив руку на холодную щеку Син, я заглушаю эмоции, которые пытаются сбить меня с ног.

— Должно быть это и есть твоя любовь. Я не могу дышать. Я, блять, не могу дышать без тебя, Синтия Рейн. Ты не должна была меня оставлять, Питомец. Мы так не договаривались. Я говорил, что найду тебя, будь ты проклята. Как ты посмела сбежать от меня в загробный мир? Туда куда я не могу пойти за тобой? Так неправильно, но я понял, ты меня научила. Я узнал, что такое любовь и она причиняет боль. Это разрывает меня на части, и я понимаю, что это не для меня. Если бы ты рассказала мне об этой боли, я отказался бы желать ее. Солгал бы, если мог. Но если не чувствовать этой боли означает не знать тебя, я бы вновь и вновь переживал эту боль… ради тебя. Я бы вновь сделал все тоже самое, ради еще одного мгновения с тобой.

Склонившись, я прижимаюсь к ее губам нежным и долгим поцелуем, и выхожу из комнаты. Я оставляю ее на погребение. Моего мира больше нет, и каждому выжившему магу стоит начать беспокоиться. Я планирую убить всех до единого долбаного мага. Убив мой мир, они оставили мне лишь одно… Месть. Она — гарант их смерти. Насильственной смерти. Я подвел Син, но никогда не совершу такой ошибки с детьми, которых она мне оставила защищать.

Никогда.