Собаки Скэйта

Глава 4

Собаки остановились. Их плечи, толстые, как стволы деревьев, выгнулись против ветра, мохнатая шерсть вздыбилась. Голова Герда, казавшаяся слишком тяжелой для его шеи, медленно и беспрерывно покачивалась. Клыки оскалились. Стая сзади возбужденно ворчала. Их глаза, слишком блестящие и слишком умные, возвещали смерть.

– Там, – сказал Герд.

И Старк увидел их, вытянувшихся в сумерках в одну линию. Секундой раньше там никого не было, а теперь их было одиннадцать… нет, четырнадцать. Вытянутые, сгорбленные силуэты мало напоминали людей.

Продубленная кожа, нечувствительная к холоду, ветру, покрывала их кости.

Ветер развевал их всклокоченные гривы волос и обрывки шкур.

«Семейная группа, – подумал Старк. – Самцы, самки, молодняк».

Одна из самок что-то держала между болтающимися грудями. Молодые держали камни и заостренные кости.

– Бегуны, – сказал Аштон, вытаскивая шпагу. – Они как рыбы-парайи.

Если уж схватят…

Старый самец издал дикий вопль, похожий на пронзительный крик.

Силуэты в лохмотьях наклонились вперед, подняли свои бесконечно длинные ноги и заскользили по темному песку.

Они двигались с неимоверной скоростью, держа голову и истощенные тела на одной высоте над землей и ни на минуту не спуская глаз со своих жертв.

Руки, почти не имевшие плеч, были распростерты как крылья и служили для балансирования. Немыслимые ноги то удлинялись то укорачивались с такой быстротой, что казались столь же прекрасными, сколь и ужасными.

– И Хан убить? – спросил Герд.

– Убить!

Собаки послали страх. Они убивали страхом, а не клыками и когтями.

Мысленной волной холодного и жесткого ужаса, которая проникала в мозг, как стрела, расплавляла внутренности и леденила сердце до того, что оно переставало биться.

Бегуны попадали, как птицы, попавшие в силки. Они размахивали руками, извивались, рычали. И Собаки Севера бросились к ним развлечься.

Аштон опустил бесполезную шпагу и с ужасом смотрел на стаю.

– Теперь понятно, почему Цитадель так долго была неуязвимой! – Он посмотрел на Старка. – И ты пережил это?

– Да.

Старк вспомнил, как он лежал на заснеженной ночной равнине под жесткими звездами, в то время как Шкуродер смеялся, посылая страх.

– Я чуть не погиб, но потом вспомнил, что уже встречался со Страхом, когда Старший учил меня как выжить в том мире, где ты меня нашел. Я вспомнил, как за мной гнались кламидозавры, большие, как драконы, их клыки были еще страшнее, чем у Шкуродера. Умереть побежденным собакой – эта мысль сводила меня с ума.

И я сопротивлялся. Они не так уж непобедимы, Саймон, как это кажется на первый взгляд.

Собаки играли своими гротескными жертвами, как озвученными куклами.

Старк увидел самку с висящими грудями. То, что она держала и прижимала к себе, было младенцем. Даже в смерти крошечное личико без лба имело дикое выражение.

– На темных землях, по ту сторону гор есть люди еще ужаснее, чем эти, сказал Старк. – Но немногим хуже. Остатки разных народов, рассеянных Великой Миграцией, решили свои проблемы выживания по-разному, но все их способы малопривлекательны.

– Люди в Капюшонах боятся и ненавидят Бегунов, – сказал Аштон. – Они держатся дальше на север, но сейчас они борются за то немногое, что осталось в пустыне. Бегуны бегают быстрее, чем все движущееся, и любое живое существо – их враг, их пища. Более слабые племена сильно страдают от них. Бегуны теперь совершают, набеги даже на южные земли, на деревни под Юронной. Очары – называющие себя Первыми Пришедшими, находятся в лучших условиях, потому что Бендсмены дают им продукты. Остальные народы не любят их. У них постоянная война. Ты тоже не понравишься очарам, Эрик. Они – наследственные стражи дороги Бендсменов. И их существование целиком зависит от Бендсменов. Теперь, когда Цитадели нет, не будет и обмена между Юронной и… – Аштон сделал выразительный жест.

– До сих пор, – сказал Старк, – мало кому я здесь нравлюсь.

Единственное существо на Скэйте любило его – Геррит.

Когда Собаки покончили с Бегунами, Старк позвал их. Они нехотя повиновались.

– Хорошо поиграли, животы полные, – сказал Герд. – Теперь спать.

– Спать потом, – сказал Старк, пристально глядя в блестящие жесткие глаза, пока они не отвернулись. – Сейчас надо двигаться быстро.

И они заспешили. Погас последний рыжий отблеск. В небе загорелись звезды. У Скэйта нет луны, а Ночной Светильник, великолепная драгоценность южных ночей, здесь не сиял. Однако, вехи на дороге было можно разглядеть.

Ветер стих, но холод усилился. Дыхание превращалось в белый пар на лицах людей и мордах животных.

– Там Бендсмены, – сказал Герд.

Собаки не различали разные ранги Бендсменов. Герд мысленно видел белое, цвет того, что носили Лорды Защитники.

Скоро Старк заметил следы на песке и понял, что они очень близко.

Животные шатались от усталости. Старк приказал остановиться. Они поели, немного поспали и снова пустились в путь по следам, проложенным в дюнах.

На востоке заалел первый медный цвет зари. Он медленно расширялся, затмевая звезды. Над горизонтом медленно поднимался край Рыжей Звезды.

Старк услышал впереди голос, произносивший нараспев:

– Старое Солнце, благодарим тебя за этот день. Благодарим тебя за свет и тепло, побеждающие ночь и смерть. Не забывай своих детей, чтобы они могли прославлять тебя. Мы поклоняемся тебе и приносим жертвы из драгоценной крови…

С высоты дюны Старк увидел лагерь: человек двенадцать слуг, множество животных и тюков. В отдалении у догорающего костра сидело семь стариков. В роскошных мехах поверх белых тог Лорды Защитники творили утреннюю молитву.

Ферднал производил жертвенное возлияние на умирающие угли костра.

Он поднял глаза на Собак Севера и двух землян на дюне. Старк отчетливо видел его лицо: сильное, гордое, непреклонное. Утренний ветер играл его одеждами и длинными белыми волосами. Глаза его были как лед. Его спутники, шесть темных прямых столбов, тоже подняли глаза. Но пение не прервалось.

– …драгоценной крови, вина и огня, всеми святыми вещами жизни…

Вино шипело и дымилось на горячих углях.

Герд заскулил.

– Что случилось? – спросил Старк.

– Не знаю, И Хан. Бендсмены в гневе.

Герд поднял голову. Под лучами Старого Солнца глаза его горели, как пылающие угли.

– Бендсмены хотят убить.