... со вздохом на устах...

Глава IV

Заалел восток. Сорок девушек-лучниц, по широкой дуге объехав лагерь Вышеславского, спешились. Прокрались в тыл лагеря к холму, где расположился шатер графа и Барбары и где лежали длинные ящики. Залезли на деревья, росшие на соседнем холме, шагах в двухстах от шатра. Я перед этим подробно объяснил девушкам их задачу:

- Каждая, кто попадёт стрелой в квадратный ящик, получит красавца-жениха,- девчонки захихикали, но глазки-то загорелись,- и постарайтесь удержаться на деревьях, когда бабахнет.

- Что бабахнет?- спросила одна из них.

- Попадешь в ящик, увидишь, что бабахнет.

Я с Фёдором и Марысей, привязав коней, влезли на огромный, высоченный дуб, стоявший чуть сбоку от лагеря графа. Оттуда открывался прекрасный обзор на поле предстоящего сражения.

И вот показались на горизонте первые ряды войска Плоцкого. В лагере графа началась суматоха. Солдаты одевали доспехи, седлали коней. С длинных ящиков сорвали верхние доски и на свет божий выглянули бронзовые жерла. Низ ящика служил лафетом.

- Пушки!- ахнул Фёдор.

- А ты думал, там наряды пани Барбары?- съязвил я,- ну, не дуйся. Ты всё же человек штатский, потому и не догадался.

- Мог бы и додуматься,- с досадой на себя сказал Фёдор.

Барбара, одетая в свой походный костюм цвета хаки, суетилась возле орудий. Каждую пушку обслуживали шесть человек. Один доставал из квадратного ящика мешочки с порохом и заталкивал в дуло пушки. Банником порох тут же задвигали вглубь орудия. Молодец, Барбара, до мешочков додумалась! Отнюдь не дура. Вот и пыжи забивают. Теперь сыплют картечь. Ай, да Барбара! Картечь - не ядро, такую просеку в рядах войска прорубит.

А войско - вот оно. Армия Плоцкого остановилась в низине. Н-да. Не великий стратег этот князь. На численный перевес надеется. Сейчас артиллерия тебе покажет, что такое перевес.

На небольшой холм взошёл князь со своими военноначальниками - там реяло княжеское знамя, а рядом с ним - королевский штандарт. Значит, и "королевус" Брабарии тут.

Барбара, склонившись над одним из орудий, крутила винт, изменяющий угол наклона ствола. Ещё и наводчица! Вот на полки пушек насыпана затравка, а в руках канониров задымились фитили. Двадцать пушек - это не шутка. Пять батарей, артиллерийский полк по старым меркам.

Лучники графа стояли у подножия холма. Их было немного. А многочисленная кавалерия, разделившись на две группы, расположилась справа и слева от холма.

Пехота Плоцкого остановилась шагов за пятьсот от холма с пушками. Король, сняв щегольскую шляпу, прокричал что-то, призывая, наверное, к победе. Пехотинцы равняли ряды перед атакой, но артиллеристы не стали ждать, пока они подравняются. Пятьсот метров для пушек, выдвинутых на прямую наводку - пустяк. И грянул залп из двадцати орудий. Порох был дымным, но дым ветром быстро отнесло в сторону. Стало видно, как споро перезаряжают пушки.

Последствия залпа для армии Плоцкого были ужасающими. Мало того, что половину пехоты выкосило картечью. Барбара не зря сама наводила одно орудие. Его заряд картечи ударил по холмику, где располагался князь со своей свитой. Теперь холм был пуст. Ни короля с его шляпой, ни штандарта, ни князя, ни его знамени.

Пока пехотинцы приходили в себя, грянул второй залп, уничтоживший не только остатки пехоты, но и лучников, стоящих за ней. Среди оставшихся в живых воинов князя, похоже, нашелся какой-то командир. Приказ отдан, и вот княжеская конница выдвинулась вперёд, опуская копья наперевес. Но натренированные артиллеристы не промедлили с перезарядкой. Банники так и летали в их руках. В третий раз дым скрыл орудия, а стройные ряды кавалерии превратились в кровавое месиво из людей и коней.

На холм взлетел граф Збышек на своём могучем коне, ведя в поводу белоснежного жеребца. Барбара легко вскочила в седло, граф протянул ей небольшой, но остро отточенный меч. И графская конница, свистя и улюлюкая, бросилась в погоню за мечущимися в панике по полю группками людей - остатками мощной армии, прекратившей своё существование.

Лучники графа, немного помедлив, бросились вперёд от подножия холма - пограбить раненных, добивая их, помародёрствовать среди трупов. А графские конники, рубя на скаку беглецов, увидели впереди негустую цепь людей. В азарте и пылу погони, продолжая мчаться во весь опор, обнаружили, что цепь пехотинцев прикрыта вбитыми в землю кольями. Пехотинцы крепко сжимали в руках длинные пики с остро заточенными наконечниками. И вдруг за этими пехотинцами поднялись с земли стрелки с натянутыми луками. Их было всего триста человек, но это были лучшие лучники страны. Запели спускаемые тетивы и полетели длинные боевые стрелы, неся смерть.

Одна из девушек, сидевших на деревьях, в подзорную трубу увидела, что кавалерия домчалась до кольев и подала знак подругам. Горящие стрелы полетели в ящики с порохом. Бомбардиры отдыхали от трудов праведных и крышки пороховых ящиков беспечно не закрыли. По-видимому, очень уж хотелось девчонкам красивых женихов, потому что не промахнулась ни одна. Грянули взрывы, сливаясь в один мощный взрыв. Чёрный столб дыма поднялся в небо над холмом. На лучников-мародёров посыпались обломки пушек, ящиков-лафетов, растерзанные взрывом тела артиллеристов.

Я спрыгнул с дуба, вскочил в седло. Клинок смерти вибрировал в моей руке и пел свою Песню. Фёдор хотел последовать за мной, но Марыся закричала: "Федя, я застряла, помоги слезть!". Ай да артистка, классно исполняет порученную мною роль.

А перед кольями творилось что-то невообразимое. Первый залп "лесных братьев" был убийственно метким. Мгновенно образовался вал из умирающих и умерших всадников, бьющихся в агонии раненных лошадей. Задние ряды кавалерии, перескакивая через этот вал, не в силах сдержать разбег своих коней, напарывались на торчащие из земли колья. И тут же их доставали длинные пики пехотинцев. Сразу же после взрыва на поле появились всадники с зелеными повязками на руках и принялись рубить направо и налево тех, у кого повязок не было. Они зажали в клещи остатки кавалерии графа Вышеславского. Лучники били на выбор графских солдат, пытающихся повернуть своих коней навстречу всадникам барона и Казамира.

Нещадно избивая попадавшихся на пути графских лучников, которые разбегались во все стороны, оглушенные взрывом, я врезался в толпу вражеских кавалеристов, выкашивая их Клинком, словно траву. Граф Збышек Вышеславский возник передо мной с занесённой для удара секирой, но меч перерубил её рукоять. Граф схватился за двуручный меч, висевший у седла, но Клинок смерти отрубил ему правую кисть, затем левую руку по локоть, потом обе руки по плечи - кольчуга от него не спасала. Граф стал падать с коня и тогда Клинок снёс ему на лету голову, да с такой силой, что она отлетела на несколько шагов в сторону.

Увидев гибель графа, его всадники, прекратив всякое сопротивление, ударились в бегство. Но спастись удалось немногим. А вот хвост белого жеребца Барбары я увидел так далеко, что догнать её не представлялось возможным.

Победа была полной и безоговорочной. Всадники Кублицкого добивали лучников графа, пытавшихся оказать сопротивление. Но большинство сдавалось на милость победителей.

Никем не останавливаемые, "лесные братья" дошли до Брекслава и заняли королевский дворец. Охрана сделала робкую попытку воспрепятствовать такому бесчинству, но потом предпочла остаться в живых. И бородатые лучники разбрелись по покоям дворца. Стах всё же оказался на высоте: выставил у дворца часовых, собрал всех слуг и придворных, объявил о смерти короля и о том, что теперь будет новый король. Забрал у виночерпия ключи от винных подвалов. Донован и Олеся ему помогали. "Амазонки" охраняли покои королевы и винные подвалы. Донован прохаживался по дворцу, выгоняя лучников и пехотинцев, отсылая их всех на сбор в большой гостинице "Весёлый лучник", где их ждёт бесплатная выпивка.

И уже послали в лагерь гонцов, чтобы все, оставшиеся в лагере, отправлялись либо по домам, либо шли-ехали в Брекслав. За Барбарой отрядили погоню из всадников Казимира. Но оказалось, что она заперлась в замке Вышеславского, вместе с десятком уцелевших лучников и двумя десятками кавалеристов. Оставили полусотню конников сторожить выход из замка.

В Брекславе, Вышемысле, Плоцке и других городах королевства народ устраивал гулянья. Оставшиеся в стороне от войны, графы и бароны спешили в столицу, изъявить свою преданность новому королю. Фёдора и Марысю торжественно, под одобрительный гул и радостные вопли народа, усадили на королевские троны. Овдовевшей королеве назначили небольшую пенсию и оставили домик с садом - её загородную резиденцию. Все "лесные братья" получили освобождение от налогов на десять лет. Барон Кублицкий стал князем. Казимир - бароном. Казимиру досталось баронство Кублицкого, а тому - владения покойного Плоцкого. Прибывшие на коронацию графы и бароны с огорчением узнали, что налоги на крестьян снижены до минимума. Правда, за это им выдали из королевской казны денежную компенсацию. Вообще, всю королевскую казну распотрошили. Золотой дождь пролился на всадников Кублицкого, на "лесных братьев" и семьи, прятавшиеся в лесном лагере, на тех, кто "лесным братьям" помогал. Но Фёдор был спокоен:

- Роскоши поубавим, введём новые, справедливые налоги, будем развивать экономику - казна и наполнится. А пока - пусть народ отдохнёт чуть-чуть от гнёта. Не будем забывать наш девиз. Свобода есть, братство есть, ну, а равенство - оно как линия горизонта - можно стремиться, но достичь нельзя. Ну, не может дурак быть равным умному.

Я толкнул его кулаком в бок:

- Мудёр ты не по годам, ваше величество.

- Да, уж. Кстати, я забыл приказать тебя повесить за тот фокус на дубе с застрявшей Марыськой. Думал, что жена мне не расскажет, кто ей велел меня к битве не допустить?

- Ещё раз повторю: не царское это дело. Управились и без тебя. А шальная стрела бы свистнула, мы бы и не узнали, где ты капсулу спрятал.

- Ах, вот в чём твой интерес был. А я-то думал, ты о моей жизни печёшься. Гей, стража, вздёрните-ка этого молодца посреди дворца.

- Ишь, стихоплёт выискался. Не нахлебался ещё романтики?

- С ума сошёл? Только королём стал. Интересно же поправить страной. Да и Марыська там, в будущем, не уживётся. А здесь - вон как счастлива.

- Ещё бы - королева. Причём по призванию и поведению, а не по родословной.

- Спасибо, Сергей. Если бы не ты - зимовали бы мы сейчас в лесу с этой королевой. Когда отправляться думаете?

- Ещё одно недоделанное дельце...

- Барбара?

- Она самая.

Штурма замка не было. Привели к нему сотню лучников и предложили обитателям замка его покинуть, потому как через полчаса он будет разрушен до основания. Всех их, как злостных пакостников, ждёт принудительный труд на рудниках. Кто дёрнется - утыкаем стрелами, как ежа иголками.

Безоружные и понурые выходили из замка последние солдаты графа. Их тут же заковывали в кандалы и сажали в повозки. Много грехов на них числилось. Именно поэтому и пытались они спрятаться. Но Барбары среди них не было.

- А где же пани Барбара?- спросил я у пленников.

- Там, в замке, выходить не желает.

- Ну, что ж, её воля.

Марыся привезла в мягком, удобном шарабане Ядвигу. Она хотела увидеть конец замка Вышеславских. Была она и на коронации в Брекславе, который собирались переименовать, как и всё королевство. Но пока не решили, как именно.

Я не мог подойти к Ядвиге в столице - возможности не было. А сейчас подошел и вновь поцеловал её тёплые, морщинистые руки. Она притянула меня к себе и поцеловала в лоб.

- Спасибо. И за внучку спасибо, и за народ наш. Любить и уважать будут короля Фёдора, но больше всего песен и легенд о тебе сложат.

Отойдя чуть в сторонку от всех, я согрел рукой Повелителя камней и произнёс приказ. Замка не стало. Он исчез. И даже не ушел в землю. Вместо него осталась большая куча песка, поверх которой сидела Барбара. В лохмотьях, едва прикрывавших тело, немытая и нечесаная, вся покрытая синяками. Мост через ров остался (он был деревянным). Барбара медленно перешла через него - худая и измождённая. Но не вызывавшая жалости.

- Они меня насиловали! Все, все! Заставляли им прислуживать, били,- истерично закричала она и зарыдала, закрыв лицо руками в струпьях и в коросте.

- Отвезите её в дальнюю, глухую деревушку, да и оставьте так, как есть. Хуже ей уже не будет. Смерти она не заслужила. Выживет - человеком станет. Умрёт - собаке - собачья смерть.

Ядвига хлопнула пару раз в ладоши:

- Не нарадуюсь я на тебя. Заслужил ты свою жену, ох, заслужил. Обереги сохранил?

- А то!..

- Это шучу я так. Провожать тебя не пойду, грустно мне будет, горько. Вот ещё твоей жене от меня подарки,- протянула ореховый ларчик.- Там металла нет. А обереги придётся из оправы вынуть. Фёдор мне объяснял, что металл нельзя. Потом обереги в новую оправу вставишь, там сила не в оправе, а в камнях. Шнурки сохрани, они диковинной, вечной кожи. А с Клинком что делать будешь?

- Не знаю. И с собой взять нельзя, и оставить нельзя. Наверное, всё же рискну взять с собой. Заверну в толстый-претолстый слой воловьей кожи. Может быть, и проскочит.

Ядвига прикрыла рукой глаза, помолчала с минуту и сказала:

- Бери с собой. Он не помешает вам. Всё. Прощай. Счастливого пути,- и шарабан уехал.