Глава 7


Майская Москва… Как же ты красива! Прямые, как стрелы, и еще не заставленные машинами бульвары. Проспекты с высаженными вдоль них деревьями… Переулочки, в которых еще не навтыкали пластиковых окон и сплит-систем… Впрочем, главной особенностью города было даже не это. Я первых минут двадцать просто не мог понять - что же произошло с городом? Да, он меньше. Да, чище и не так загазован… Но атмосфера же другая совсем! А потом просек. Причем меня это так проняло, что только и хватило выдержки доковылять до ближайшей (Не заплеванной! Не исписанной наскальной росписью! Не сломанной вдребезги!!!) скамейки. Я плюхнулся на нее и постарался уложить в голове то, что увидел. Знаете, я не слишком удивился переносу В конце концов, я прочитал о попаданцах столько, что впору считать меня экспертом. Я также, достаточно спокойно воспринял и Берию со Сталиным. Видимо, в силу того, что давным-давно этих людей уважал. Но сейчас я увидел то, что реально выбило меня из колеи и заставило снова и снова переосмысливать увиденное: люди на улицах Москвы УЛЫБАЛИСЬ. Нет, это были не какие-то там злорадные ухмылки при виде того, кому хуже, чем улыбающемуся, это были не бездумные лыбы медиа-зомби, прочитавших в желтой газетенке очередной тупой анекдот. Это были улыбки счастливых людей. Вот просто счастливых. Улыбались девушки, идущие по улице по своим делам, улыбались мужчины в форме и в гражданской одежде. Смеялись дети, играя в свои немудреные детские игры. На улице играя, а не перед теликом на приставке. Люди радовались жизни, солнцу, теплу… И еще чему-то… Черт, да это неуловимое что-то даже меня зацепило! Я откинулся на спинку скамьи, подставил лицо солнцу и тоже начал улыбаться…

…После встречи с Хозяином колеса завертелись. Уже на следующий день я получил на руки пакет документов, а попутно и несколько машинописных листков с собственной немудреной биографией. Из нее следовало, что я, Ярослав Владимирович Данилов, родился в 1909 году в Москве, в 1917-м отец, старый член ВКП(б), погиб в боях с белыми, мать убили эсеры. Сам я, видите ли, скитался по городу, пока не попал в семью старого большевика Семиречкина, каковой меня и воспитал на радость партии, так сказать. В скобках особо отмечалось, что сей старый большевик был замечен в симпатиях к троцкизму. Дотянуться до него, правда, не вышло. Еще в 1920-м он вместе со всей семьей был отправлен налаживать советский строй на Украину, в какой-то колхоз под Харьковом. Там, собственно, и был убит недобитыми махновцами в 1927 году. Вместе со всей семьей. Мне, правда, опять повезло. Я в это время был за границей: учился инженерному делу (в этом месте я застонал, представляя себе, что случится, если кто-то из настоящих инженеров ко мне подкатит с умными терминами… Ох, зря я не пояснил Берии со Сталиным, что системный инженер - это совсем не то же самое, что и мужик с линейкой и отверткой). В общем, в СССР я вернулся в 1935-м, сперва был направлен в Туркменистан налаживать там хлопковое производство, потом - переброшен в Грузию на строительство какой-то пищепромной фабрики. Там был замечен Лаврентием Павловичем, который и приволок меня в Москву. Правда, не как волкодава, а как научного консультанта-аналитика. С каковой должностью я и был определен в НКВД в звании аж лейтенант госбезопасности. Сей труд безвестного беллетриста мною был выучен и наизусть оттарабанен Лаврентию Павловичу. Кстати, тогда же я познакомился и с Серго Берией, впрочем, это отдельная история. В общем, убедившись в том, что я смогу более-менее пояснить, кто я и откуда, Берия перепоручил меня одному из своих ребят. Меня проводили в мою квартиру на улице Горького, после чего пояснили, как пройти на работу, и оставили в покое, сообщив, что ждут аккурат через два дня. Квартира оказалась трехкомнатной, со всеми удобствами. Обставлена она была без лишних понтов, но вполне себе со вкусом. Неброская, но удобная мебель, нормальная, новая сантехника, как ни странно, даже вполне приемлемая «кухня», с американской бытовой техникой. В общем, не знаю, кто занимался обстановкой, но могу только сказать искреннее спасибо. В шкафу в спальне уже висело три комплекта формы, некоторое количество гражданской одежды, подобранной, видимо, в соответствии с текущей модой. Опять же, как я понимаю, без понтов, но, по крайней мере, с попаданием «в тренд». На столе, на кухне, ровно по центру (линейкой они, что ли, вымеряли?) лежало кожаное портмоне. Под портмоне лежал распечатанный листок с моей зарплатой. Судя по всему, в кошельке лежала она же, выданная мне, так сказать, авансом. Внутри кошелька я обнаружил в одном отделении десяток купюр по десять «червонцев», а во втором - целую их пачку. Пачка была обернута бумагой, в которой значилось, что это 10 % от причитающейся мне компенсации за предоставленные в пользу государства научные приборы. Остальную сумму я могу получить на руки в зарплатной кассе. В большой комнате первое, что мне бросилось в глаза, так это отогнутая крышкой сейфа картина. Сейф был стенной и по ходу, видимо, весьма надежный. Стенки, по крайней мере, внушали. В самом сейфе лежала инструкция по смене кода. Убрав туда большую часть денег и закрыв сейф на год своего, так сказать, отбытия (вот хрен кто догадается ввести 2010), я прихватил с собой пару купюр и отправился дышать кислородом, а заодно и заново знакомиться со своим уже дважды родным городом…

…От моих размышлений меня отвлек приятный голосок: «Извините, здесь не занято?» Рядом со скамейкой стояла девушка, лет 17-19. В руках сие юное создание держало книжку, на корешке которой угадывалась фамилия буревестника революции. Я подвинулся, девушка моментально приземлилась и, раскрыв книжку примерно посередине, начала увлеченно в нее вчитываться. Девушка была очень красива, длинные и пышные золотистые волосы, большие глаза, весьма женственная фигурка… Я поймал себя на мысли о том, что скучаю по супруге, шансы к ней вернуться я оценивал как крайне невысокие. Впрочем, даже и в этом случае - не факт, что она будет еще существовать. Коррекция времени, как это ни печально, фактически обнуляет всех, кто жил в старом хронопотоке. От этих мыслей солнечное настроение заметно спало. Я встал и направился дальше по «прудам». Недалеко от самого пруда прикупил у мороженщицы пару шариков мороженого… В это время впереди меня к двум подружкам, вооруженным точно таким же мороженым и идущим под ручку по бульвару, подрулила парочка разбитных ребят. Несколько минут они просто увивались вокруг девчонок, явно пытаясь их чем-то подколоть, затем один из них ухватил правую подружку (повыше и блондинка) под локоть и попытался куда-то ее потащить, в то время как второй остановился перед невысокой рыженькой и начал ей что-то втирать. Блондинка взвизгнула. Я прибавил шагу, но все равно не успел. Как из-под земли, рядом с хулиганами вырос плечистый парень лет 19. На рубашке был приколот небольшой нагрудный знак. В руках парень держал поводок, заканчивающийся весьма недружелюбной немецкой овчаркой. Надо отметить, что по меркам нашего времени собачка была явным переростком. Хулиганы резко сбледнули с лица. Я к этому моменту уже оказался достаточно близко, чтобы слышать разговор: - Пройдемте в милицию, граждане. - Эй, да ты чего, ну мы просто с девчонками познакомиться хотели! Мы же никого не обижали, правда, гражданки? - Неправда! - Блондинка, фыркнув, отошла подальше от оболтусов. - Вы нас руками хватали и гадости говорили! - Ну что? Сами слышали - гражданки говорят, обижали. Так что кончайте тут комедию ломать и пошли. Иначе сейчас собаку спущу! - Парень со значком в виде звезды с кругом, проходящим по ее лучам, взялся за карабин поводка. Недружелюбная овчарка вздыбила шерсть и глухо заворчала. Первый хулиган понуро опустил голову и, сложив руки за спиной, приготовился следовать в указанном направлении. А вот второй, видимо, решил погеройствовать. Как раз в этот момент мимо проходил трамвай. Более мелкий дебошир сорвался с места и попытался прорваться к ограде зеленой зоны, а оттуда и к подножке. Тем не менее маневр не вышел. Из-за границы поля зрения исполинскими прыжками вылетел мраморный дог. Точнее, догиня. Псина в секунду догнала бегуна, после чего одним рывком опрокинула его на траву. Следом за догиней на сцене возникла и ее хозяйка. Невысокая пышненькая блондинка. К этому моменту я уже подошел достаточно близко, чтобы парень со значком обратил внимание и на меня. - Вы чего-то хотели, товарищ? - Ну мало ли, думал, может, помощь какая понадобится. - Не беспокойтесь, мы уже справились сами. Вот сейчас этих сдадим в милицию, пусть платят штраф за хулиганку. Нечего людям отдых портить. На значке у парня по кругу шла надпись: «Управление государством - дело рук трудящихся. «Бригадмил». Я припомнил книги Бориса Рябинина. - Молодцы ребята, хорошее дело делаете. - А то! Давили-давили врагов наши отцы, а не додавили. Мешают жить хорошим людям, мешают строить светлое будущее для всех! Эти-то еще ладно, оформим, штраф выпишем, на завод сообщим - пусть коллектив дураков воспитывает! - А они потому и мешают, что для них такое будущее не светлое, - усмехнувшись, сказал я. - Да уж, - вздохнул парень, - интересно, мы доживем до этого будущего? Чтобы все вокруг - и братья! Чтобы ни голода, ни войн. Чтобы люди все вместе, а? - Доживем, я думаю, - сказал я, глядя в честные и смелые глаза бригадмильца. А что я еще мог ему ответить? - Меня Иван зовут. Я на «ЗИСе» работаю, - протянул мне руку бригадмилец. Пока мы общались, к нам подошла его напарница с «пленным». Оба раздолбая, нахохлившись, стояли поблизости, но в разговор не лезли. - Ярослав, лейтенант, - упоминать ГБ мне показалось несколько излишним. Собственно, я и про лейтенанта брякнул, не подумав. А вот моему собеседнику явно понадобились уточнения. - А где служите, пехота, наверное? - с некоторым недоумением поинтересовался он. Неудивительно - моя комплекция с шириной танковых люков сочетается плохо. - Госбезопасность, - ответил я, чувствуя, что намечающееся знакомство с новым человеком сейчас сорвется. - Здорово! - расцвел мой визави. Я сам хотел в НКВД работать, - надо сказать, что реакция, которую я ожидал при упоминании госбезопасности от Сергея, в полной мере была проявлена задержанными. При словах о госбезопасности эти гаврики резко сбледнули с лица и приобрели вид и вовсе похоронный. - Товарищ лейтенант, у меня тут задержанных двое… Мне бы их в милицию отвести… - парень явно замялся. - А давайте-ка я с вами прогуляюсь! - решил я. - Отлично! - расцвел Сергей. Он обернулся на девушку, хлопнул себя по лбу и наконец представил свою боевую подругу - А это Янка, моя напарница в сегодняшнем патруле…


Загрузка...