Смарагдовый трон (роман)

Глава 6. Опасные воды.

Отличительной особенностью 1107-го и

последующих нескольких лет,

помимо приснопамятных событий в Льдине,

явилась небывалая человеческая активность

в прибрежных водах Изры.

Пиратские вожди, купеческие и охраняющие

их наёмные флотилии

особенно чувствительно отреагировали на события, произошедшие на суше. Несомненно,

данный список будет выглядеть неполным без имени адмирала королевского флота

Сардариона, прославившего себя в ходе всем известных событий.

"Королевский цикл", том 19,

1112 год от создания Триединой Церкви.

Чёрный, похожий на лежащую на боку свечу, корабль стремительно разрезал форштевнем воды залива Ваэльвос. Тёмные паруса раздувал тёплый и влажный южный ветер, который также нёс грозовые тучи.

День назад позади остался мыс Западного Клыка, а ещё раньше капитан Лурвагаль ловко провёл судно между берегами Виноградного Изгиба и чёрной завесой, обозначавшей границу океана Тысячи Штормов. Триксель не знал никого, кто бы отважился войти в его воды. Была ли тамошняя суровая погода результатом неведомого Преломления, либо постоянного столкновения тёплых и холодных течений и воздушных масс - так или иначе ураганы и шторма не позволяли кораблям плыть на юг и юго-запад.

Правда, была у этого массивного погодного явления и положительная сторона. Не будь его, думал Триксель, Моисей давно бы захватил Изру с помощью флота, если таковой, конечно, у него имеется.

Но сейчас воды грозного океана были далеко позади и напоминали о себе лишь несущимися над заливом Ваэльвос грозовыми тучами - слабыми отзвуками настоящих Гроз.

Триксель стоял на юте и смотрел на северо-восток, в сторону Канстеля. Города отсюда не видно, до него плыть ещё по меньшей мере несколько дней. За две недели плавания вдоль берегов Виноградного Изгиба и Западного Клыка им лишь дважды встретились другие корабли. Сейчас же из-за горизонта то и дело выглядывали паруса разных цветов.

Чёрное чудовище, как Триксель назвал "Коготь Асага", плыло невероятно быстро. Путь от архипелага Навустроза до Шуруппака мореходы тана Двина (с ним Триксель даже не попрощался) преодолели за четыре недели. С момента выхода из диастрийского порта прошло всего три, хотя путь до Канстеля был куда длиннее. Триксель не сомневался, что судну помогает какая-то разновидность Преломления, потому что обычные корабли так быстро не ходят. Лурвагаль на вопрос об этом лишь неопределённо пожал плечами.

- Может быть.

И всё на этом.

- Мы не можем использовать то, что вы называете Преломлением. Это таинство, колдовство, магия - не знаю, как ещё назвать ваши способности - исключительно ваше кровное свойство. У нас тоже есть кое-какие приёмы, но они отличаются от ваших, - объяснила ему Каланея, когда он задал ей тот же вопрос. Этот ответ Триксель счёл почти таким же бесполезным, как ответ капитана.

Трижды в день Триксель и Каланея находили в своих каютах пищу. Вся команда - сородичи Лурвагаля - вела себя тихо, стараясь не контактировать с пассажирами. Диастрийка была единственным собеседником горбуна, но, пожалуй, таким, который стоил десятка других.

Истории. Она делилась ими так легко, что порой в Трикселе брала верх подозрительность - а не вешает ли девушка ему лапшу на уши? Драгоценная информация, из которой далеко не всё попадало на страницы редчайших книг, посвящённых диастрийцам. Легенды, сказки, просто мелкие, малозначимые истории и случаи - Триксель проводил дни напролёт в каюте Каланеи, отвлекаясь лишь на то, чтобы отлить или помыться (благо, пресной воды было в достатке).

Взамен он делился собственными историями. Особым успехом пользовались его рассказы о человеческом быте.

- Скоро Канстель, - весело сказал горбун, сгорбившись на табурете подле постели девушки.

- Да, скоро, - согласилась та, полулёжа на кровати, и по-простому заложив руки за голову. - Наверное, соскучился по всему этому? По чистым кроватям, одежде, изысканной еде. На Навустрозе хорошо кормили?

- На Навустрозе мы ели только рыбу, запивая её мрашкой, - Триксель передёрнулся, вспомнив вкус мрашки. - Её настаивают на водорослях. Жуткое пойло, ты меня прости. Хотя рыбу они действительно умеют готовить, на любой лад. Жаль, пиво на архипелаг завозят не часто, а если и завозят, то только тёмное. Северяне считают, что светлое миргордское пьют только изнеженные аристократы.

Каланея повернула к нему своё красивое лицо, на котором виделось удивлённое выражение, показавшееся Тркиселю очень милым.

- У нас нет подобных предрассудков, - сказал она. - Никто не будет говорить о тебе презрительно за то, что ты предпочитаешь носить одно, а не другое, или есть не то, что ест кто-то другой.

- Ага, зато у вас оскопляют за отсутствие традиционного подарка для церемониального обмена, - невинным тоном сказал Триксель. - Налицо отсутствие предрассудков.

- Да где ты такое услышал?! - нахмурив чёрные бровки, воскликнула девушка. - Это наказание исчезло так давно, что я даже не помню.

- Естественно, ведь ты молода, - пожал плечами Тркисель.

- А почему ты так решил?

- Ну... - не зная, что ответить, замямлил горбун. - Если сравнивать тебя и лугаль Зифрен, то ты представляешься мне светлюнкой - непосредственной и жизнерадостной, а она пионом - величавым и заматеревшим.

- Спасибо, Триксель, - счастливо улыбнулась Каланея, и у горбуна в который раз ёкнуло сердце.

- А вы очень долго живёте?

Каланея призадумалась.

- Кто-то долго, кто-то нет. По-всякому бывает.

Триксель почувствовал, что девушка опять лукавит. Так было очень часто, когда речь заходила непосредственно о её расе. Недомолвки, быстрый переход на другую тему, встречные вопросы. Впрочем, ему хватало и лукавства.

Но бывали дни, когда Триксель лишался общества Каланеи.

Изредка мучившая её морская болезнь принимала более сложную форму. Девушка дни напролёт проводила в гальюне, издавая стонущие и рыгающие звуки.

Триксель предполагал, что диастрийка просто не привыкла к плаванию. Второй возможной причиной могла быть человеческая еда. Ещё в Шуруппаке Триксель заметил, что, не смотря на то, что диастрийцы кормили мореходов крупяными кашами, душистым пшеничным хлебом и мёдом, сами хозяева даже не прикасались к этим яствам. Вместо этого они предпочитали странные лиловые плоды вытянутой формы, порезанные на колечки, похожую на кашу смесь из порошка, получаемого путём помола какого-то неизвестного горбуну злака, и салатового сока плода зубовяза. Триксель пару раз встречал низкие кустарники дикой разновидности этого растения на зелёных просторах Кебейской равнины. На вкус они были горькими и сильно раздражали дёсны. Зато смешанные с водой, очень здорово освежали полость рта.

Тем не менее, Триксель отбросил идею с человеческой едой. Каланея могла отравиться ею только случайно. На корабле соблюдался строгий порядок, в том числе и в отношении диеты. Её придерживалась как команда Лурвагаля, так и Каланея. Горбун был единственным, кто получал человеческую пищу. Значит, дело всё же в качке. О третьей возможной причине в виде свойственной только диастрийцам болезни, которая внезапно загуляла по кораблю, он старался не думать.

Триксель покинул палубу и через несколько минут постучался в дверь гальюна, держа в руках глубокую бадью с морской водой. Её вес пригибал горбуна ещё ниже к земле и отзывался болью в спине, но это была приятная боль. Трикселю нравилось заботиться о ком-нибудь и чувствовать себя полезным. Кроме того у него имелась неплохая идея.

Из-за двери доносился плеск, хлюпанье и прерывистое дыхание Каланеи.

Триксель решительно толкнул дверь плечом и протиснулся в просторное помещение. Вдоль двух стен из тёмно-коричневых досок на уровне пояса располагался ярус широких полок. На них стояли ведро и ушата. Вдоль двух других стен в полу имелось несколько дырок стока. В воздухе стоял кислый запах рвоты.

Каланея при виде горбуна отвернулась, упёршись руками в края металлического ведра. Её чёрные блестящие волосы свисали спутанными влажными колтунами. Кожа, там, где она не была прикрыта тканью тёмно-синего платья с короткими рукавами, была мокрой от пота.

- Выйди, Триксель, - слабо проворчала она. - Не люблю, когда меня видят такой.

- Меня ты всегда видишь таким, - твёрдо произнёс Триксель и стал рядом с девушкой, громко стукнув бадьёй о полку. - И мне, знаешь ли, не особо нравится понимать, что ты видишь. Но это всё чепуха.

Он достал из-за пояса Преломитель и, щёлкнув предохранителем, опустил кристалл-фокусатор в воду.

- Фильтрация, - произнёс он, стараясь рассеять болезненную тишину. - Весьма универсальное Чудо. Можно выпаривать соль из воды, удалять гниль и плесень, удалять ненужные элементы.

Он не стал добавлять, что сам создал это Слово, рискуя собственной жизнью. Дорога к созиданию не прощает ошибок. Даже банальное неправильное произношение Слова может обернуться катастрофой, например, мучительной смертью, потерей сил или рассудка. Не зря семьи Преломляющих бережно хранят свои Слова в тщательно скрываемых и охраняемых местах - цена их создания измеряется смертями множества неудачливых экспериментаторов.

- Так, теперь вода пресная.

Он спрятал "Ржавые кости" обратно за пояс и достал из своего мешка зелёную склянку, которой уже не раз пользовался за время плавания. Снял с крюка на стене небольшой ковшик, зачерпнул им воду и уронил в неё несколько капель.

- Ты ведь уже давал мне это средство, - прошептала дрожащим голосом Каланея. - Зачем бессмысленные траты?

- Подожди, - Триксель убрал склянку и достал другую. - Сок зубовяза. Раз твой организм не усваивает лекарства, созданные из наших привычных трав, то, может быть, я сумею обмануть его, смешав снадобье с соком, который вы добавляете в вашу еду.

Он выверенным жестом отмерил порцию сока и слегка поводил ковшиком в воздухе, заставляя воду, лекарство и сок смешаться.

- А это не опасно?

- Вряд ли, - не совсем уверенно протянул Триксель. - Если после реакции там и образовались токсины, то Фильтрация должна была их вывести.

- Поверю тебе на слово, - девушка взял протянутый ковш и сделала несколько глотков.

- Ну? - нетерпеливо спросил горбун.

- Не знаю, - раздражённо ответила та, прислушиваясь к себе.

Так прошло несколько минут. Триксель терпеливо ждал, разглядывая страдальчески искажённое лицо диастрийки. Наконец, к его радости, оно разгладилось, и Каланея выдохнула.

- Кажется, действует.

- Отлично! - бодро воскликнул горбун и повернулся к двери, чтобы выйти.

- Спасибо, Триксель, - тихо сказала девушка, признательно глядя на него.

- Всегда к твоим услугам, - он тепло улыбнулся и прикрыл за собой дверь.

На следующий день они сидели в каюте Каланеи и отвлечённо спорили о том, какой из двух городов - Канстель или Шуруппак - красивее. Триксель предложил сойтись на том, что оба являются образчиками архитектурного искусства своих народов.

- Но у вас нету ничего, чтобы сравнилось с такими исполинами, как зиккурат Энки или зиккурат Энлиля. Как вы можете выказывать своё почтение богам, если не умеете возводить подобные величественные сооружения?

- У нас тоже есть большие храмы, - пожал плечами Триксель. - Я не знаю, стоит ли измерять силу веры величиной храмов, алтарей или жертв? Молотоносец Ориду не требует от селян мешки с зерном или отары овец на заклание, чтобы им покровительствовать. Главное быть искренним вот здесь.

Он коснулся пальцем виска, а потом сердца. Каланея имела недоуменный вид.

- Но великие небесные владыки восседают в своих чертогах и повелевают необъятными просторами голубой сферы. Что для них какая-то искренность в голове и груди? Они её и не заметят. Нет, имущие красоту и размах заслуживают от своих подданных соответствующих красоты и размаха.

- Мне не очень нравится мысль о том, что ваши покровители нуждаются в демонстрациях веры в виде исполинских жертвенников. Ориду, Кебея и Ум'ос защищают людей бекорыстно, - упорствовал горбун.

- Значит, ваших богов вообще не существует!

В тот же миг Триксель остро почувствовал сферу отрицания и фанатизма, окружившую девушку. Раньше он не замечал этого. Что хуже, из разговоров с диастрийкой он не мог с уверенностью заключить, что боги, которым поклоняются её соплеменники, так уж добронравны и чистосердечны.

Как-то вскоре после этого он аккуратно спросил у Каланеи, скольким богам они поклоняются.

- Довольно многим, - осторожно ответил девушка. - И у каждого свои функции. Например, Энки является покровителем ремесленников и учёных диастрийцев. Нинурта - покровитель турудалей, солдат, как вы их называете. У каждого дела есть свой покровитель.

Триксель некоторое время молчал, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос.

- А есть ли у вас тёмные боги?

- Есть, конечно, - равнодушно пожала плечами Каланея. - Нергал и Эрешкигаль, к примеру.

Перед мысленным взором Трикселя тут же появилась скульптура змеевидной твари на фронтоне гигантских ворот и пилон цвета тёмно-красной охры.

- Это те, чьими именами названы ваши ворота во внешний и внутренний города?

Диастрийка кивнула, как показалось горбуну, с неохотой.

- У нас даже есть легенда, связанная с этими воротами, - неожиданно добавила она. - Разумеется, это чистой воды вымысел.

- Мне интересно, - быстро произнёс Триксель.

Девушка слегка улыбнулась и откинулась на мягкую подушку, посмотрев в потолок.

- Это легенда о лугаль Зифрен из Урука и её наказании.

- Прости, - не выдержал Триксель. - О Зифрен? О вашей лугаль?

- Нет, - Каланея развеселилась и легонько хлопнула его по плечу. - Как ты заметил, имена диастрийцев не пестрят разнообразием. Нет, Триксель, это была другая Зифрен, совсем не такая, как наша лугаль. Я продолжу.

Мы с самого начала называли это место Уруком. Это зелёный край, где растут плодоносящие деревья и текут чистые ручьи. Диастрийцы умеют черпать знания у самой природы, взамен отдавая свою память и чувства. А кто-то говорит, что и жизнь. Так и продолжалось - мы и Урук всячески облагораживали друг друга, обмениваясь своими дарами.

И всё шло своим чередом, пока лугаль Зифрен не показалось мало того, что она и так получала от этой земли. Она воззвала к двум диастрийским богам - богу Света Нергалу и богине Тьмы Эрешкигаль, и попросила их помочь овладеть всей природной энергией Урука. Нергал и Эрешкигаль подсказали ей, как можно получить все знания и силы живого мира, и Зифрен воплотила свою задумку. Помимо обещанной богам платы в виде страшной гекатомбы из сотен диастрийцев, она построила в их честь зиккурат, с тысячами ступеней и семью воротами. Двое главных врат были названы по именам бога Света и богини Тьмы...

Мы поклоняемся ещё одной богине. Её звали Инанна, и она была нашей матерью. Увидев, что её творения делают с некогда прекрасным местом, она в гневе прогнала прочь Эрешкигаль и Нергала, а затем отделила Зифрен и её приспешников от остальных диастрийцев, и забросила их в страшное далёкое место, где они и остались влачить своё существование. Они перестали черпать знания из земли, вскоре зачахли и исчезли из памяти неосквернённых диастрийцев.

Каланея вздохнула и смежила веки, словно утомлённая разговором. Триксель задумчиво глядел на прекрасное лицо девушки, слушая поскрипывание каркаса корабля. Урук. Так они называют этот мир?

Внезапно стол, на котором стояло несколько опустевших тарелок, ощутимо вздрогнул. Дружно звякнули столовые приборы. Триксель встрепенулся, а затем последовал второй удар. Стол опрокинулся, Триксель слетел с края кровати и упал на пол, больно ударившись о ножку табурета. В коридоре хлопнула дверь, и зазвучали тяжёлые шаги. Дверь в комнату приоткрылась, и в проёме показалось туловище одного из матросов.

- Вас, кажется, ищут.

Каланея помогла горбуну подняться на ноги. Тот зло отдёрнулся и только после этого взял себя в руки.

- Спасибо, - и потом обратился к матросу. - И кто же способен соперничать в скорости с вашим судном?!

Матрос пожал плечами.

- Чтобы узнать это, вы должны подняться на палубу.

С помощью Каланеи, чьи руки оказались столь же сильны, сколь и нежны, Триксель поднялся по трапу наверх. И, увидев вокруг неожиданную картину, подумал, что позвавший его матрос как-то уж чересчур спокоен.

- Нас берут на абордаж? - праздно полюбопытствовал он.

"Коготь Асага" окружали три среднего размера галеры. Две сопровождали диастрийское судно, держась неподалёку, а одна застряла тараном в чёрном корпусе. Вёсла на ней были убраны, и лишь два голубых паруса, почти сливавшиеся с небом, походили на мешки, набитые под завязку всяким добром. Они не имели никакого герба, но сами по себе недобрые намерения выдавали в них пиратов.

На боевой платформе бушприта стоял Преломляющий с воздетым жезлом, и это сняло все вопросы у Трикселя. Несомненно, чудотворец знал какое-то Слово Ветра, позволившее разогнать галеру до предела.

Матросы-диастрийцы бросили все дела и, вооружившись серповидными мечами, стояли кругом, защищая горбуна и девушку. На Лурвагале была надета лёгкая кольчуга, блестящая на солнце, светло-рыжие волосы трепетали на слабом ветерке. Он смотрел, как пираты ловко переходят с бушприта галеры на палубу "Когтя Асага" и организованно рассредоточиваются по ней, окружая диастрийцев. На их стороне был несомненный численный перевес. Около сотни моряков были сейчас на взятом на абордаж судне, ещё столько же ожидало чего-то на галере, и, наверняка, немало солдат имелось на двух других пиратских кораблях.

- Почему вы позволили им перебраться на наш корабль? - спросил Триксель у Лурвагаля.

У капитана дёрнулась щека.

- У них есть колдун. Он что-то сделал, и мы все повалились на палубу. Затем галера пошла на таран, и удар не позволил нам подобраться к борту.

Появился и командир абордажной команды - здоровенный бритоголовый мужчина в просторной белой рубахе и чистых штанах, заправленных в высокие чёрные сапоги. На его лице имелись нелепые чёрные усики, а на блестящей лысине темнела какая-то татуировка - её Триксель разглядеть не сумел.

Пират вышел перед своими и чужими матросами и, легко определив, к кому обращаться, кивнул Лурвагалю.

- Я буду краток. Нам интересно, что в ваших трюмах и что за пассажиры у вас на борту. Мы можем разойтись миром, если вы отдадите нам всё, что мы потребуем.

Триксель машинально подумал, что предводителю пиратов не мешало бы знать о традиционном обмене подарками, совершаемом перед тем, как вести дела с диастрийцем. Но тот об обмене не знал, и к тому же смотрел на Лурвагаля весьма вызывающе. Минута прошла в обоюдном молчании, на фоне которого слышался лишь ласковый шум моря и плеск воды о борт.

- Ну, так что? - коротко спросил предводитель пиратов.

Лурвагаль неожиданно размахнулся своими мечами.

Пират отреагировал мгновенно, заблокировав один серповидный клинок своим коротким мечом. Второй клинок рассёк ему правое плечо. Разорванная в том месте рубаха тут же покрылась кровью. Зарычав, пират выхватил из-за пояса кинжал и парировал следующий удар. Ему было невероятно трудно сражаться против превосходящего ростом и длиной рук диастрийца, который орудовал необычными мечами. Очень скоро он метнул зажатый в левой руке кинжал и угодил им в диастрийцу в живот. Лурвагаль со сдавленным стоном отступил назад, посмотрев на то место в кольчеге, от которого отскочил клинок. Предводитель воспользовался моментом и переложил меч в левую руку. Правая повисла безвольной плетью.

- Бей нелюдей! - крикнул он, когда его товарищи шагнули вперёд, намереваясь смести кольцо из матросов "Когтя Асага". - Нед, по сигналу!

Лурвагаль что-то коротко бросил своим подчинённым, и те стальным ураганом набросились на окружавших их врагов.

Воцарился хаос. Лурвагаль теснил предводителя пиратов, рубашка того превратилась в нарезанные лоскуты набрякшей кровью ткани. Несколько головорезов бросились защищать своего капитана. Диастрийцы уступали числом, но по умению драться превосходили практически любого из них. Горбун посмотрел на бушприт галеры - свежая сотня солдат чего-то ждала и в бой не вмешивалась.

Кольцо обороны прорвал невысокий коренастый мужичок, прикрывавшийся маленьким круглым щитом. Он пригнулся, увернувшись от двойного взмаха серповидных клинков, и воткнул узкий прямой меч в пах диастрийцу. На землю пролилась багровая кровь. Никто из соратников погибшего не заметил нахального пирата. Зато вслед за ним устремилось несколько пиратов. Пробежав мимо горбуна и диастрийки, они скрылись под палубой. Коренастый мужчина остановился перед Трикселем.

- Кто вы?!

- Я Триксель Нурвин, сын Берруна Нурвина, - быстро произнёс горбун. - А это моя гостья, тоже очень важная персона. За нас вы получите большой выкуп.

Слова сами слетели с его языка. Без правды их бы тут же прирезали. А так, есть шанс... шанс выжить.

Мужчина смерил его оценивающим взглядом. Не смущаясь, осмотрел с ног до головы Каланею, и кивнул.

- Ладно, посмотрим на "Оргине". За мной, если хотите жить!

Они побежали обратно. Несколько раз горбун оскальзывался и падал на колени, но Каланея сильными рывками ставила его обратно на ноги. В уши заливался звон стали, хриплое дыхание и выкрики, звуки разрубаемой плоти.

Наконец, они перебежали на палубу пиратского судна. Среди мелькающих тел матросов Триксель увидел, как четыре человека тащат полуживого командира абордажной команды. Командир перевёл взгляд на горбуна.

- Под стражу обоих. У этого тощего была палка. Принесите её ко мне в каюту.

Горбун вцепился в жезл, лихорадочно размышляя, как поступить. Использовать Преломление сейчас смерти подобно, а ничего другого не оставалось. Его обхватили за плечи, а затем сорвали с пояса "Ржавые кости". Битва на "Когте Асага" ещё продолжалась, и в Трикселе горела крохотная лучина надежды на то, что Лурвагаль чудесным образом сметёт всех пиратов и спасёт их.

К раненому предводителю подбежало несколько подчинённых.

- Трюмы пусты, кэп. Похоже, они везли только пассажиров. Зато из каюты тамошнего капитана мы прихватили пару интересных побрякушек. Короче, можно топить.

- Зря я не сделал этого сразу, - процедил сквозь зубы предводитель и посмотрел в сторону Преломляюшего. - Нед, давай!

Горбун резко повернул голову, так, что верх спины прострелила невыносимая боль. Волосы на затылке поднял лёгкий холодок.

Чудотворец на бушприте воздел жезл, от которого расходились волны голубого свечения, и махнул им, словно ударяя кузнечным молотом по наковальне.

Раздался протяжный стон шпангоутов диастрийского корабля. Чёрная палуба "Когтя Асага" с громким треском прогнулась внутрь вместе со всеми выжившими в схватке - диастрийцами и людьми. Нос и корма подпрыгнули вверх, словно две половинки одного полена после сильного удара лесоруба. Вместе с ними взметнулись столбы воды, а когда опали, на взволнованной поверхности моря виднелись лишь обломки, мусор и трупы.

Триксель ошеломлённо смотрел на то, что когда-то было для него с Каланеей плавучим домом.

Весь день он и диастрийка провели в мрачном сыром трюме "Оргины", среди бочек с вином и тюками ткани. Трикселя угнетали дурные предчувствия, и одновременно чесались руки устроить какую-нибудь пакость, например, вылить содержимое трёх флакончиков с ядом в бочки. Эликсиры пираты отобрать у него не догадались, ограничившись несколькими кристаллами сциллитума, которые Триксель припас на особый случай.

Каланея сидела, оперевшись спиной о туго набитый мешок. Всё время после гибели её соплеменников она провела в молчании, глядя в пол неподвижным взглядом. Триксель трижды пытался её расшевелить, но разговоры не ладились. О чём тут говорить, когда они находятся в плену у пиратов, в полной безвестности и без надежды на спасение.

Вряд ли их убьют. Скорее всего, просто сбудут на чёрном рынке - так безопаснее и проще. За себя горбун, к своему же удивлению, не очень переживал. Его отец был Теургом и одним из богатейших землевладельцев королевства. Только идиот не поймёт своей выгоды в том, чтобы сохранить жизнь его сына. Оставалось молиться богам, чтобы эти пираты идиотами не были.

А вот за Каланею Триксель волновался. Диастрийки, по слухам, ценились богатыми купцами и аристократами, в отличие от диастрийцев, которых пираты старались при первой же возможности убить. Но это не отменяло того, что она женщина и по меркам людей - весьма красивая. Никто не запрещал продавцу попользоваться живым товаром перед тем, как сбыть его покупателю. Так что ему приходилось молить богов и о том, чтобы их пленители оказались порядочными людьми. Настолько, насколько таковыми могут быть пираты.

Что происходит на борту, горбун не знал. После того, как их бросили в трюм, к ним не пришёл ни предводитель шайки, ни его помощник. Никто не пытался допросить их. Не приносили и еды, и Триксель покусывал костяшки пальцев, тупо глядя в пол.

Горбун предполагал, что был полдень следующего дня, когда галера внезапно сильно накренилась, так, что он и диастрийка заскользили вниз по насмоленному полу и больно ударились о стену. Хором заныли деревянные перекрытия и балки, над головой послышался отдалённый топот множества ног.

Вскоре скрипнул деревянный засов, и в трюм вошёл тот самый коренастый мужичок, который привёл их на пиратский корабль. На его скуластом смуглом лице залегли зловещие тени, а под глазами виднелись лиловые мешки.

Он закрыл за собой дверь и посмотрел на них. Лишь через несколько мгновений Триксель заметил, что мужчина сжимает в руке "Ржавые Кости".

- Я хочу, чтобы ты сказал мне чародейские слова, - сходу рыкнул он.

- А что с капитаном?

- Он покинул нас, - с тяжёлой усмешкой сказал пират. - Теперь я, Дармуд, командую здесь.

По-видимому, Дармуд-же и расправился с раненым предводителем.

- Но перед смертью он сказал мне взять эту штуковину и показать её тебе. Мол, ты сможешь научить меня с помощью палки творить великие чудеса. А я видел, что с ней делает Нед.

- Так почему бы тебе не спросить у Неда? - спросил Триксель.

- Он слишком трясётся над своими тайнами. Я бы его запытал, но скорее бы потерял ценного человека, чем приобрёл ценные знания. А вот ты...

- А что мне будет, если я скажу чародейские слова?

- Ты не умрёшь, - пожал плечами Дармуд.

- И всё? В таком случае, нам не о чем говорить. Мне это невыгодно. Высади нас где-нибудь в этом заливе, и я всё тебе расскажу.

- Слушай сюда, - сорвался мужчина. - Мне сейчас не до игр с тобой. Говори слова, или умрёшь прямо сейчас.

В подтверждении своих слов он достал кинжал.

Триксель на мгновение прикрыл глаза.

- Нет.

Лицо пирата стало ещё более зловещим. Он поднёс кинжал к шее Каланеи.

- А если так?

Внутри Трикселя всё дрожало. Он догадывался, что у пиратов что-то пошло не так, ведь что-то заставило Дармуда внезапно обратиться к нему за помощью.

- За вами гонится королевский флот? - в упор спросил он.

Мужчина легонько вдавил лезвие в светлую кожу диастрийки. Та не дёрнулась, лишь продолжала смотреть на горбуна.

Дверь внезапно открылась, и в проёме показалась седая голова немолодого мужчины в длинном шёлковом платье. В руке у него был короткий жезл с потухшим кристаллом-фокусатором.

- Кэп, они совсем близ... - его взгляд упал на "Ржавые кости" в руках пирата. - А-а-а...

- Сэр, - обратился к Дармуду Триксель. - Я передумал. Только я не собираюсь выдавать вам свои тайны в присутствии этого человека.

Оба пирата удивлённо посмотрели на горбуна.

- Ты ещё что-то хотел сказать, Нед? - спросил Дармуд.

Старый чудотворец несколько мгновений молчал, то открывая, то закрывая рот. Триксель вспотел ещё больше в эти мгновения, потому что Преломляющий мог всего несколькими словами погубить его задумку.

- Нет, кэп.

Триксель тихо выдохнул.

- Тогда забери бабу и поставь её у бушприта. Пусть они видят, что у нас в заложниках не абы кто, а диастрийка, и не подходят ближе. Им же лучше будет объясняться с тамошней королевой, имея при себе выменянного пленника, чем его труп.

Чудотворец аккуратно взял под локоть Каланею и вывел из помещения, затворив за собой дверь. Но перед этим он бросил на Трикселя проницательный взгляд. Он понимал, что тот собирается сделать, но предпочёл не мешать.

- А куда мы направляемся? - поинтересовался Триксель.

- Мы собирались зайти в Шантель и сбыть вас на чёрном рынке. Он не любил рисковать, наш кэп-то. Слишком боялся твоего папаню, не хотел встречаться с ним лицом к лицу. Да только не ожидал он, что всё кончится вот так, - он провёл пальцем по своему горлу. Кинжал с кровью Каланеи лежал рядом с ним.

- Ну, говори слова, - велел Дармуд.

- Я знаю всего четыре. Первое - Ветиль, оно создаёт водяной хлыст, - он посмотрел на жезл в руках пирата. - Попробуйте.

Дармуд сомневался, переводя взгляд с жезла на горбуна.

- Неужели всё так просто, - задумчиво произнёс он.

- Конечно, - Триксель протянул руку. - Хотите, я докажу свою честность?

- Э, нет, - рассмеялся Дармуд, на его лбу проступили капли пота. - Я сам. Но смотри, если ничего не произойдёт, то я тебя прирежу.

- Конечно, - боязливо кивнул Триксель, прислушиваясь к шуму над головой. Кажется, на палубе царила паника. Во всяком случае, топот множества ног был куда интенсивнее, чем несколькими минутами раньше.

Дармуд поднял жезл перед собой.

- Эй, - Триксель аккуратно отвёл кристалл-фокусатор в сторону от себя. - Направьте хотя бы в потолок что ли.

- Ладно, - Дармуд покладисто направил жезл вверх и посмотрел на Трикселя. - Вслух говорить?

- О, конечно. Вы увидите перед собой множество дверей, и слово утянет вас в одну из них.

- Пока ничего не вижу, - пробормотал Дармуд.

- А вы не произнесли Слово, - мягко напомнил ему горбун.

- Ладно. Кхм... никогда не пользовался колдовством.

- Дурацкое слово, - вырвалось у Трикселя. - Ну, давайте же. Только прошу вас, не забудьте сохранить нам жизни. Я надеюсь на вашу честность.

- Ты дурак, горбун, - рассмеялся Дармуд. - Сейчас я проверю на тебе же твою информацию. Ветиль!

Он направил жезл на Трикселя.

И истошно завизжал. Кожа на руках, сжимавших древко Преломителя, зашевелилась, словно под ней бежала стая жуков, и с тошнотворным звуком принялась лопаться. Тоже самое происходило с кожей по всему телу пирата. Он выронил жезл, который подкатился к Трикселю, и встал на колени, медленно превращаясь в мясную гору, чьи склоны оплывали на доски трюма.

- Грязный идиот, ты дважды за сегодня послушался советов тех, кого собрался прикончить! - злорадно крикнул Триксель в пока ещё целое ухо Дармуда. - Загнивай, ублюдок, ты это заслужил!

Утробный вой Дармуда резко пресёкся, и на полу растеклась кровавая груда расплавленного мяса и костей. Ужасный смрад наполнил трюм, так что горбун поспешил проковылять в коридор, благо, дверь была незапертая.

"Оргину" качнуло из стороны в сторону, Триксель удержался на ногах, прижимаясь боком к стене. Мимо него пробежало несколько пиратов, что-то истошно выкрикивая. Все забыли про пленников и нового капитана, из квадратного проёма над трапом доносился звон оружия и истошные крики.

Каланея! Триксель поковылял к выходу на палубу. Он выбрался на свежий воздух и прищурился от яркого полуденного солнца, заливавшего лучами кровавое поле боя.

Три пиратские галеры образовали треугольник, а вокруг них собрались шесть кораблей с белоснежными парусами, на которых был изображён королевский герб - смарагдовый ключ, перекрещенный двумя жезлами, и нимб сверху.

Все шесть галер впились таранами в корпуса пиратских суден, и с них непрерывным потоком текли свежие отряды солдат. Это были неплохо защищённые воины со щитами и короткими мечами. Пираты ещё держались, сбившись в группы по десять человек, но каждая такая команда неминуемо растаскивалась в стороны и быстро погибала. С королевских кораблей вёлся редкий огонь, но крайне аккуратный - никто не хотел зацепить своего товарища в кровавой толчее.

Горбун лёг на раскалённые доски палубы и устроился, насколько позволял горб, среди нескольких поваленных друг на друга трупов. Выбраться отсюда представлялось дело куда более сложным, чем убийство идиота-Дармуда. Поднимай безоружные руки или начинай махать Преломителем из стороны в сторону - всё равно кто-нибудь засечёт тебя в этой сумятице. Лучшее, что можно было сделать - это затаиться, наблюдая и ожидая конца битвы.

Краем глаза он уловил движение поверх одной из кучи трупов. На него тоскливо смотрели выцветшие глаза Неда. Старый чудотворец был человеком подозрительной и жалкой наружности. Сухонький, с искусанными губами и жиденькими седыми волосами, разбросанными по плечам и спине, он, казалось, питался одним только воздухом, которым мог повелевать.

- Дураки мыслят одинаково, ага, - просипел Нед. - Что будем делать, сэр?

- Я-то надеюсь выбраться отсюда живым и, наконец, вернуться в тёплый, уютный Канстель, к своему отцу. А вот что будешь делать ты, старик, я не знаю.

Нед обиженно насупился.

- Сэр, но я вам помог в трюме. Скажи я этому подлому негодяю, что неверное слово вкупе с отсутствием способностей к Преломлению приведут к его неминуемой смерти, и он бы заколол вас и вашу подругу безо всякого стеснения. Я надеялся, что и вы замолвите за старика словечко. Ведь я, фактически, был невольным существом на этой вонючей посудине.

- Ты знаешь, где девушка?

- Я здесь! - раздался громкий шёпот позади него.

Триксель обернулся и увидел, как мимо трупов к ним пробирается Каланея. При виде неё он испытал душевный подъём, захвативший его, точно приливная волна. Взяв девушку за скользкую от пота и крови руку, он широко улыбнулся.

- Осталось немного, и мы спасены!

Возле них неожиданно разгорелся новый очаг сопротивления пиратов. Десяток разномастно одетых людей смахнулись с превосходящим по численности отрядом королевских солдат.

Триксель, Нед и Каланея поползли прочь. Оказавшись ближе к одной из королевских галер, горбун бросил взгляд на сплетения человеческих рук и ног, всё ещё шевелившихся в агонии битвы.

- Есть какие-нибудь подходящие Слова? - спросил он у старика.

- Всё слишком... эффективное, - покачал головой тот. - Боюсь зацепить и этих. Но у меня есть сциллитум. Твой-то, я предположу, истёрся.

Триксель хлопнул себя по лбу и вытащил "Ржавые кости" из-за пояса. Открутил донышко. Из полости высыпалась тонкая струйка серебристой пыли. Он подул внутрь, закашлялся от возникшего серого облачка. Нед протянул ему один кристалл сциллитума. Горбун вложил его в полость и закрутил донышко.

Щёлкнул предохранитель. Кристалл-фокусатор загорелся мягким оранжевым светом.

Однако использовать Преломление им не пришлось. В какой-то момент пираты перестали сопротивляться, и следующие несколько минут слышались лишь короткие вскрики тех, кого принялись добивать королевские матросы.

Когда дошла очередь и до них, Триксель встал на ноги и медленно поднял руки. В одной он сжимал Преломитель, чтобы его случайно не спутали с каким-нибудь трусливым пиратом. Он не хотел без надобности рисковать, делая резкие движения.

- Я Триксель Нурвин, сын герцога Кебейского. Это Каланея, посол лугаль Зифрен, и Нед, славный чудотворец, - он представил своих спутников, которые встали за его спиной. - Мы плыли в Канстель к моему отцу, когда эти грязные животные напали на наш корабль, потопили его и взяли нас в плен.

Он умолк, выжидающе глядя на мокрые и окровавленные лица окруживших их моряков. Наконец, кто-то догадался кликнуть старшего.

Через несколько минут толпа расступилась и к ним вышел мужчина в синей парадной одежде, в начищенных сапогах, с ниспадающими до плеч блестящими чёрными волосами. Его скуластое лицо обрамляли густые бакенбарды. Остановившись напротив Трикселя, он окинул взглядом всю троицу и кивнул.

- Вам повезло, что раньше я видел и вас и вашего отца, сэр Триксель. Прошу на борт, - и не выказав более никаких знаков приветствия, развернулся и зашагал к одной из галер, отдавая приказы.

- Трупы за борт, берите судна на буксир. Старм! - он окликнул одного из моряков. - Проследи за выполнением. Я на "Поступь". Доложишь, когла всё будет сделано.

Триксель кое-как нагнал черноволосого мужчину.

- Сэр, вы не представились. Как мне к вам обращаться?

Мужчина остановился, заложил руки з спину и свысока посмотрел на Трикселя.

- Меня зовут Сардарион.

- Спасибо за спасение, адмирал, - кивнул Триксель.

- Я отвечаю за жизни подданных Изры, - просто ответил адмирал и двинулся дальше твёрдым широким шагом.

Они перешли на один из королевских кораблей.

- "Поступь Хелинды" доставит нас к флагману, - Сардарион повернулся к ним. - "Неуязвимый" как раз собирался заплыть в Канстель. Я распоряжусь, чтобы вас обеспечили всем необходимым.

- Спасибо, сэр, - благодарно произнесла Каланея. - Лугаль Зифрен обязательно будет проинформирована о вашем поступке.

- Конечно, будет. Скоро я вызову всех вас для разговора. Мне интересны подробности вашего путешествия.

- Разумеется, - согласно кивнул Триксель. - Мы и сами хотели бы узнать последние новости.

На этом их разговор завершился. "Поступь Хелинды" вскоре отчалила от пиратского судна, и троица спасённых встала у фальшборта.

Трикселя обуревали смешанные чувства. Столько всего произошло: гибель Лурвагаля и его сородичей, пленение, мор голодом и угрозы Дармуда и, наконец, спасение. Горечь и радость, боль - всё смешалось подобно реагентам в гремучем эликсире.

Он посмотрел на Каланею. Она взглянула в ответ и словно машинально дотронулась до тонкого пореза на шее. Они не сговариваясь отвели взгляды друг от друга.

- Внушает, - молвил Нед. - Адмирал Сардарион. Я про него слышал, когда ещё работал на ярла Маэльдуна. Говорят, он сильно не в ладах с Главнокомандующим сухопутных воиск, Гверном Конкрутом. А ещё - что собирается жениться на дочке ярла.

- Нам придётся выстроить правдоподобную историю специально для тебя, - произнёс Триксель. - Иначе идти тебе камнем ко дну.

Нед тоскливо посмотрел на горбуна. Перспектива пойти ко дну его очень огорчала.