Случайный многоженец-3

Глава девятая. Поиск

Остаток зимы царь посвятил двум задачам, подготовке к поиску родичей Хорг и написанию политического завещания. Без второго можно было обойтись, если бы не внутренний голос, требованиям которого сыщик привык доверять. Что может произойти в плаванье, он не знал, может, не успеют вернуться до ледостава, может, ещё какая причина. Но, он огласил свой третий царский указ, где расписал очерёдность престолонаследия, назначив до исполнения шестнадцати лет наследнику престола главой царства Совет. В этом же указе царь запретил своим наследникам объявлять кому-либо войны до той поры, пока населения царства не достигнет двадцати пяти миллионов человек. Без объявления войны за пределы царства не может быть отправлено более ста воинов, а расширять пределы уральские первый царь разрешил исключительно на восток и юго-восток. Отменить же третий указ Белова потомки могли не ранее, чем через сто лет после его оглашения, под угрозой проклятия и казни отступников. Запугав и запутав такими угрозами семью и Совет, подполковник взял клятву его исполнения со всех бояр и домочадцев. Сам текст указа оформил брошюрой, изданной в тысяче экземпляров. Обязав учителей к обязательному изучению всех трёх указов в школах и училищах, царь занялся подготовкой поисковой команды.

Изначальная идея искать хургов с самолёта не прокатила, дела у разработчиков до надёжного варианта не дошли. Были два образца, взлетавшие с заснеженного льда Камы, даже разворачивавшиеся в воздухе, способные продержаться полчаса в полёте. Брать их с собой сыщик не стал по двум причинам, оба варианта ни разу не поднялись в воздух с водной глади, только со льда. Вторая причина, сложность транспортировки, пришлось бы разобрать самолёт и собирать заново, да ещё в походных условиях. Кроме того, пароход оказался маловат для перевозки самолёта, а тащить за собой баржу уралец не планировал. Другое дело, несколько модернизированный мотодельтаплан, ставший после девяти месяцев доработки устойчивее и грузоподьёмней. Это сооружение оказалось вполне транспортабельным и с лёгкостью умещалось в трюме парохода.

В остальном амуниция подбиралась аналогичная, уже испытанной в путешествии два года назад. Старая надёжная «Сайга», с сотней патронов, заново снаряжённых в мастерских Бражинска. По паре револьверов для Белова и Хорг, регулярно тренировавшейся в стрельбе последние месяцы. Два коня, под их перевозку и содержание в Ёбурге переделывали трюм самого большого парохода, носимая рация и аккумуляторы, последние модели, облегчённые. Остальное стандартный набор туриста, спички, соль, котелок, топор и нож, консервы. Консервы стали выпускать пробными партиями три года назад, в стеклянных банках со стеклянными же крышками. За первый год использования не произошло ни одного случая ботулизма, что открыло дорогу серийному выпуску оригинального товара. Первым, как всегда, новинку закупил Кудим, для создания резервных запасов на случай осады городов и для использования в дальних рейдах. Потом выпуск освоили сразу несколько уральцев, успешно сбывая консервы пришлым и своим торговцам, охотникам и прочим путникам. Год назад к мясной тушёнке добавилась гречневая каша с мясом, рыбные консервы, пока в собственном соку. Сами уральцы брали консервы неохотно, предпочитая свежую пищу, что не мешало росту производства и спроса среди приезжих, почему то считавших тушёнку фирменной уральской пищей.

Весной, до распутицы, Белова срочно вызвал Лей, тот сразу поспешил в пещеру чудина, догадываясь о причинах спешки. Предчувствия его не обманули, чудины, работали круглосуточно, сменяя друг друга, и нашли-таки настройки, при которых двое провалились в неизвестный мир, к счастью, со своим излучателем. Этим испытателям удалось не только вернуться, отыскав необходимые параметры настройки, они пробыли в другом мире полгода, а вернулись через пару секунд отсутствия. За полгода чудины едва не сошли с ума, но смогли исследовать тот мир, не обнаружив признаков радиоизлучения и просто человеческой деятельности. Один из них изготовил лодку и разведал окрестности, вверх и вниз по течению большой реки, аналога Камы, на неделю пути. Никаких следов разумной жизни чудины не увидели. Более того, после детального осмотра вернувшихся чудинов, Лей обнаружил у них изменения, подобные имеющимся у Белова. С согласия одного из разведчиков, тот прошёл курс инициации сверхспособностей, выжил и сейчас ждёт их полного проявления. В любом случае, чудины приготовились к массовому исходу в новый, свободный мир, где они вернут себе утраченные способности воздействия на животных и растения.

На патриарха чудинов уралец не мог налюбоваться, тот заметно помолодел, глаза горели планами возрождения своего народа. Два друга занялись подсчётом необходимых для строительства нового мира инструментов и вещей. Неделя ушла на подготовку к отправке, из Уральска подвозили припасы, одежду, семена, инструменты. Когда подготовительные работы завершились, Лей провёл уральца по всем пещерам, оставляя в наследство мастерскую полупроводников, аппарат по активированию сверхспособностей. Передал карты подземных туннелей, многие из них тянулись на сотни вёрст, заканчиваясь на побережье Ледовитого океана, Каспия и Чёрного моря. Чудин показал систему рычагов, открывавших замаскированные входы в тоннели, подобным образом прикрывался и вход в пещеру самого чудина. Сыщик лично убедился, что сдвинутый камень прикрывал вход в пещеру лекаря лучше сейфового замка, даже следы на каменной тропинке странным образом сдвигались и указывали совсем другое направление.

— Понравилось? — не сомневался в ответе Лей, — через день никто на земле не будет знать о пещерах, что я показал тебе. Кроме тебя, конечно. Ты видел пещеры с выходами самоцветов, золота и платины, на твоей карте указаны самые удобные для добычи пласты угля, железных и медных руд.

— Я догадываюсь, — перебил его Белов, — что ты за это попросишь. Хочешь, даже скажу? Молчишь? И правильно, словно я не догадаюсь без твоей просьбы уничтожить оставшийся здесь излучатель.

— Ты прав, — после минутной заминки произнёс чудин, — я хотел попросить именно об этом. Раз уж ты догадался, объяснять ничего не надо. Дай возможность нашему народу начать жизнь в мире, где нет людей.

— Надеюсь, вам повезёт, и людей там нет, — сыщик шагнул ближе к лекарю, — более того, открою тебе свои планы, я не собираюсь показывать людям ваши пещеры и туннели, рано дарить такие подарки современному обществу. Я знаю, ты можешь увидеть мои намерения, я снимаю блокировку своих мыслей, смотри, и уходите спокойно.

Разговор придал силы Лею, заметно поднял настроение вождя чудинов. Утром следующего дня они приступили к переходу, становясь перед излучателем целыми семьями, с вещами. Для подстраховки излучатель включали не ранее, чем через пять минут, что при небольшом числе чудинов и багажа, закончило переправку всего народа за неполных четыре часа. Последним уходил Лей, включая излучатель через переносной пульт.

— Прощай, друг, — нажал он на кнопку.

— Прощай, — ответил в пустоту человек.

Простившись с Леем, Белов прошёлся по залам подземелья, запоминая обстановку, что вряд ли скоро увидит, если увидит вообще. Разобрал излучатель, оставив детали в пещере, на всякий случай. Простившись с пещерой, он сдвинул часть скалы, она закрыла привычный вход в жилище последних чудинов, вероятно, на долгие годы. Когда царь спускался к реке, пошёл снег, укрывая тропинку к жилищу лекаря от чужих взглядов. Сыщик не стал скрывать от уральцев исход чудинов с земли, невольно породив очередную легенду про себя. Буквально через месяц младшие дети за ужином пересказывали ему балладу о мудром царе, отправившем целый народ чудинов в Беловодье, где нет войн и несправедливости, где все счастливы и живут долго.

Наследие чудинов, огромные наработки по радиосвязи и телевидению, сыщик не стал скрывать от молодых уральцев. Все записи, инструменты и наработанную аппаратуру он доставил на трёх пароходах в мастерские Бражинска. Разобравшись с разработками ушедших реликтов, сыщик организовал сразу четыре группы разработчиков радиоаппаратуры в дополнение к группе изготовления радиодеталей. Две конкурирующие группы под общим руководством продолжили неплохие наработки по внедрению телевидения, классического, с электронно-лучевыми трубками. И достаточно оригинальные идеи, связанные с жидкими кристаллами, и всем, что с ним связано. До электронных часов и примитивных калькуляторов на жидких кристаллах. Отдельную группу перспективных ребят, куда подключил химиков, Белов ориентировал на разработку звукозаписывающей аппаратуры, у них были даже образцы для подражания — остатки магнитофонов и аудиоплеера, окончательно накрывшихся ещё в прошлом году. Чтобы разработчики не опускали руки перед неудачами, сыщик сразу успокоил своих учеников, что результатов ждёт лет через пять. Какие бы потрясения не случилось в эти годы с уральцами, исследования они обещали не прерывать. Терзаемый смутными предчувствиями, царь лично занялся обустройством мастерских, выдал руководителям групп довольно крупные суммы золотых рублей на будущие приобретения оборудования и оплату работы сотрудников.

К этому времени относятся и новые порывы законотворчества, случившиеся с царём. Официальным указом он расширил состав Совета при царе, закрепив там три равные по численности группы бояр, военных, владельцев производства и торговцев. Чиновников, ранее входивших в Совет, вывел в состав правительства, подчинявшегося лично царю, либо Совету, в отсутствие царя. Состав же самого Совета после первых назначений могли менять лишь те самые группы военных, купцов и мастеров, из числа которых избирались советники, тайным голосованием, в пределах своей фракции, в случае смерти советника или достижения семидесяти лет. Кроме своих старых соратников, сыщик ввёл в Совет много новых бояр из бывшей булгарской верхушки и молодых уральских промышленников. Не стараясь придать системе смены советников особо продуманного механизма, Белов пытался создать максимально консервативную систему смены первого уральского парламента.

Перед ледоходом пришли новости из Новгорода, куда в конце января добрался караван с пушками и порохом. Ожидавшие только его ушкуйники резво отправились на захват крепостей, стоявших на Западной Двине. Начали они с Полоцка, не ожидавшего такой наглости, захватили столицу Западной Двины за неделю, после чего городки полоцкого княжества не сопротивлялись. К ногам новгородцев, удивившихся не меньше полочан своей победе, упало богатейшее княжество, стоявшее на важном торговом пути из Балтики в Чёрное море. Аппетит новгородских старейшин рос во время еды, следующий шаг они решили не откладывать на будущее, нападение на Смоленск запланировали на осень этого года, сразу, после закупки в Уральске дополнительных пушек и пороха. Оставалось дождаться открытия навигации, в предчувствии удачного года наёмники стекались в Ладогу.

— Лёд тронулся, господа присяжные заседатели, — не удержался Белов, — ай, да новгородцы, ай, да молодцы.

На фоне удачных действий армии Новгорода неутешительные новости из Дартхольма, сообщавшие о провале переговоров с князьями полабских славян, воспринимались не так плохо. Проня сообщил, что вожди племён отказались разговаривать о военной помощи против германцев, кельтов и саксов, уверенные в непобедимости своих воинов, ежегодно поставлявших пополнение в ряды варягов. Попытки повлиять на них через волхвов ни к чему не привели, старые жрецы не снизошли до разговоров с выскочками, не имевшими за спиной и пяти поколений благородных вождей или волхвов. Разговаривать с дикарями из северных лесов полабы не захотели, милостиво разрешили торговать со своими подданными, не желая упускать неплохую пошлину, но не больше.

«Возможно, это к лучшему, — рассуждал сыщик, — пусть наш анклав на западе остаётся мирной факторией, а все боевые действия ведёт Новгород. Гостомысл и Вадим не глупей меня, скорее наоборот, более сведущи в политических интригах, найдут себе союзников в Европе. Итак, уральцы стронули лавину с места, дальше наши союзники не нуждаются в подсказках, предоставив нам функцию снабженцев, что вполне устраивает меня».

«Что ж, присмотрим за началом навигации и пора в путь, лавина не нуждается в указателях движения».

Эта навигация совпадала с выпуском миссионеров религиозного училища, первым крупным выпуском, составлявшим семьдесят восемь священников, две трети уплывали в захваченные новгородцами земли. Ребятам устроили торжественный выпуск и провожали в дальний путь всем Уральском, царская казна заметно полегчала после закупки необходимых атрибутов. Вместе с ними плыли товары и смена в гарнизон Дартхольма, число жителей в котором стремительно росло. За зиму гостеприимные уральцы приютили сотню беглых рабов, большей частью оставшихся жить в крепости и подвластных землях. Что характерно, после прошлогоднего усмирения наглых соседей, никто за беглецами в Дартхольм не приходил и претензий уральцам не предъявлял. Воинственность варягов и нурманов оказалась сильно преувеличенной, на сильных соседей, какими показали себя уральцы, даны, свеи и прочие балтийские племена, не нападали, предпочитая добычу послабее.

Перед самым ледоходом царь издал тысячным тиражом своё политическое завещание, назвал его «Уральской доктриной», по аналогии с доктриной Монро. Раздал его для обязательного изучения в училищах и подарил всем советникам и министрам, обязав хранить один экземпляр книги в серебряном окладе на столе царя и первого министра. В своём творении уралец попытался закрепить основные перспективы развития уральского общества на ближайшие десятилетия. Включил туда мысли о важности технического прогресса, подобно Жюлю Верну предсказал появление и использование радиосвязи, как идеологического воздействия на весь славяно-угорский мир, необходимость скорейшего строительства сети железных дорог, пароходного сообщения, развития телевидения. Через каждую страницу постарался донести мысли о сохранении Уральского царства на компактной территории, без дальнейших завоеваний. Наложил запрет на все захваты земель западнее Волго-Вятского бассейна, пригрозив проклятиями и бедами всем уральским правителям, кто нарушит установленные границы. Одновременно указал будущим поколениям уральцев вектор движения на восток, конкретно расписав необходимость освоения всего Алтая, Забайкалья и Приамурья. Но, увязал это продвижение с развитием железных дорог, чтобы уральцы не повесили этот хомут себе на шею раньше времени.

Самой важной в своей доктрине царь провёл мысль развития и сбережения уральского варианта славянской религии, постепенной её централизации и распространения на все уральские земли. Особо оговорил беды, неизбежно сопутствующие царству, в случае крещения или перехода уральцев в магометанство. Давал несколько советов по политическим союзам уральцев на ближайшие десятилетия, особо выделяя сохранение мира и дружеских отношений с Новгородом и Усть-Итилем. Дальше шли частные советы и предсказания политического развития Европы и Азии, общие тенденции развития общества и роли в этом уральцев. Книга вышла небольшая, всего тридцать страниц, поэтому царь надеялся, что её сохранят хотя бы пару столетий, даже при попытках уничтожения. После распечатывания доктрины уралец окончательно успокоился в своих неуклюжих попытках государственного управления, и всё внимание обратил к подготовке путешествия на Алтай.

Да, перед этим он успел открыть для посещения давно ожидаемую реликвию — Бабу-Ягу. Из представленных на конкурс эскизов и фигурок, старый сыщик выбрал не классическую греческую обнажённую натуру, а немного отдающую примитивизмом фигуру полной женщины-матери, с крепкими ногами и мягким животом, с новорожденным ребёнком на руках, всё же, обнажённую. Мастера изготовили эту скульптуру из золота, в натуральную величину, установили в Уральске, специально построенном храме. Ещё во время постройки храма с подачи царя разошлись слухи о чудотворных свойствах Бабы-Яги, помогающих при родах и дающих счастье в семейной жизни. Поэтому первые паломники и паломницы появились в храме сразу после открытия, женщины прикасались ладонями к животу скульптуры, не сомневаясь в полученной благодати. Чтобы паломники избежали соблазна, сыщик договорился со Снежком о его частых посещениях храма, где ирбис лежал возле ног статуи, чем придавал дополнительную уверенность в её чудесном воздействии. Заодно снежный барс приглядывал за сохранностью новодельной реликвии, двери храма не закрывались круглосуточно.

В конце мая Белов попрощался с Судимиром, возвращавшимся в Усть-Итиль с обученными зимой пушкарями и несколькими десятками пушек. Зимой казарин часто встречался с царём, оба беседовали о перспективах развития своих народов. В этих разговорах сыщик, учитывал горький опыт двадцатого века и не пытался заводить речь об одинаковой вере, родстве славянских племён, общем языке и прочих высоких материях. При всех хороших отношениях к нему, Судимир оставался продуктом этого мира и времени, казарином в полном смысле этого слова. Будь уральцы слабее, тот же казарский посол с лёгкостью продал бы Белова на невольничьем рынке, не моргнув и глазом. Исходя из таких соображений, сыщик в разговорах несколько раз упомянул о богатстве Средней Азии, о шелках и золоте, арабских скакунах (то, что их ещё нет, не вывели, выскочило из головы), пряностях и покорных рабах.

Потом, также «случайно», проговорился, что через год, когда подготовят необходимое количество кораблей и воинов, планирует по Каспию добраться до отрогов южных гор. Оттуда предгорьями с их ручьями, текущими с гор, легко добраться на восток в беззащитные против пушек среднеазиатские города, Бухару, Коканд, Мараканд и другие. Пусть там много воинов, пусть крепостные стены высоки, но против пушек они не устоят. Два-три десятка пушек легко проломят любые преграды, и Средняя Азия, жемчужина Востока, станет уральской. А куда придут уральцы, там останутся навсегда. Южные пустыни самое удобное место для применения пушек, это не Кавказские горы, где в любом ущелье может ожидать засада горцев. В пустыне врага видно издалека, пушки бьют дальше стрел из луков, если всё пройдёт удачно, уральцы могут не потерять ни единого человека, как и при штурме Дербента. Имея в руках такой важный торговый узел, уральцы в десять раз увеличат поставки товара на Восток, да и пленники для работы на рудниках нужны. В южных кишлаках людей в десятки раз больше, нежели в уральских селениях, только за счёт пленников поход окупится.

Заостряя внимание Судимира на пленниках, сыщик предполагал, что казары запомнят интерес уральцев к рабочей силе, и обязательно приведут на рынок в Усть-Итиле рабов из Средней Азии. Там их и купят уральские торговцы по заказу царя, не для рудников, понятно. В Уральске все рабы станут свободными, маловероятно, что свободные южане проявят желание работать в рудниках. Хотя отработать свою покупную цену им придётся, на это рассчитывать можно твёрдо. Ещё была надежда, что молодые парни и мужчины полюбят жить и работать в Уральске, часть их осядет в крепостях. Другие, после необходимой обработки священниками, станут миссионерами уральской религии у себя на родине, в Средней Азии. Туда ещё не добрались мусульманские проповедники, всё население оставалось языческим.

Рано или поздно уральцы проникнут на Средний Восток, где постараются поддержать выбор государственной религии в нужном направлении, вплоть до применения военной силы. Пока же, пусть узбеки и туркмены сами строят храмы, привыкают к молитвам на русском языке, за пару десятилетий уральскую религию начнут воспринимать родной, особенно, когда священники грамотно будут распоряжаться суммами на помощь бедным. Не исключал вероятности старый сыщик подготовки уральских разведчиков из числа бывших рабов, возможно и агентов влияния. Другой бы сказал, что слишком цинично со стороны царя, натравливать на невинных людей казарское войско, чтобы усилить в этом регионе позиции уральцев. Только не сам Белов, для него каждый уралец был ближе и роднее, нежели любое окрестное племя, особенно то, что будет в ближайшие века врагом русских. В этом он не стеснялся перенимать опыт англичан и американцев, веками решавших свои проблемы чужими руками и чужой кровью, после чего нагло называть себя джентльменами, борцами за права людей.

Именно поэтому, провожая Судимира с пушками у пристани, сыщик не сомневался, что не позднее этой осени казары попытаются проникнуть в Среднюю Азию и захватить там города. Иной причины, по которой посол Каганата отплывает в столицу, не было, только важные вести могли помешать Судимиру, наслаждаться жарким уральским летом. Самой вероятной из них представлялась царю именно идея, подкинутая им послу кагана. Проводив часть многочисленных торговых караванов, тронулся в путь и сам Белов с Хоргу. До верховьев Чусовой добирались на двух скороходках, одна из них везла разобранный мотодельтаплан. На порогах сыщик лично проводил одну лодку вверх по берегу, вернее, протаскивал на руках, удивляя молодёжь, не слишком веривших рассказам старших о подвигах первого уральского царя.

В Ёбурге всё имущество погрузили на пароход, отправившийся к верховьям Иртыша. Долгое двухнедельное плаванье предоставило возможность не только вдоволь налюбоваться местными красотами, но и здорово сблизило уральца с девушкой. За два года она неплохо разобралась в уральской жизни и, как всякая женщина, задавала неудобные вопросы. То интересовалась, куда ушли чудины, то спрашивала, почему у Белова всего две жены, безо всякого стеснения выясняла, с кем спит царь, когда у жён критические дни. Часто уточняла, точно ли он изобрёл ту или иную вещь, затем спрашивала, как он догадался её выдумать. Уралец не пытался подавать себя в роли гениального изобретателя, честно признавался, что на его далёкой родине все эти вещи давно придуманы, более того, есть ещё много других, совершенно изумительных инструментов и товаров.

Иногда они купались, сыщик доставал со дна раковины, в тех порой отыскивались речные жемчужины. Он давно заметил некоторую влюблённость в него со стороны хурги, не придавая значения девичьим мечтам, сам относился к ней, как родственнице. В Иртыше встретили обе семьи гигантских выдр, переселенка из Камы чувствовала себя более, чем хорошо, намереваясь родить первого щенка. Сыщик поплавал вместе с иками, напугав всю команду своими способностями нырять на полчаса. Новости, что ежедневно принимал радист, шли спокойные, каникулы Бонифация удались. Не привыкнув к безделью, со второго дня плаванья сыщик обучал команду и Хорг фехтованию на саблях, что неплохо занимало свободное время.

Наконец, густая безлюдная тайга по обоим берегам реки сменилась лесостепью, стали появляться следы человеческой деятельности. Потом и сами степняки с небольшими отарами овец стоя на берегах, провожали взглядом пароход, бодро шедший против течения. Когда, далеко на юге появились горы, в тот же день на берегу встретились небольшие стайки шерстистых носорогов. Белов, машинально начал присматриваться к воде, опасаясь появления шерстистых бегемотов. Потом поймал себя на этой мысли и захохотал, удивляя команду парохода. Достигнув предгорий первого хребта, пароход бросил якорь, уральцы занялись сборкой дельтаплана.

Неделю летал подполковник на разведку, в основном на восток, именно туда оттеснили остатки племени хургов, по легендам, запомнившимся девушке. По его расчётам, он осмотрел все долины и степи в радиусе двухсот вёрст, разглядел лишь десяток небольших селений скотоводов с явно человеческими фигурами. Ничего не дала воздушная разведка, учитывая, что хургов могли вытеснить за тысячу вёрст от Иртыша. Пришлось собираться в конный маршрут, протяжённость его в один конец обозначили в двадцать дней. Сорок дней уральцы будут ждать возвращения Белова на пароходе, если прервётся радиосвязь. Опять, как два года назад отправился старый сыщик в неизвестность на коне, вместо Снежка, правда, напарницей стала Хорг.

Направляясь на восток, уралец планировал добраться до небольшого селения, где расспросить аборигенов о племени хургов. При проявлении агрессии, он сможет легко отбиться от небольшого рода, не больше полусотни взрослых. До ближайшего селения добрались к вечеру, Хорг понимала язык кочевников, поэтому переводила вопросы Белова. Она могла расспрашивать сама, но, с женщиной уважающие себя кочевники разговаривать не будут. После нескольких вопросов, старейшина, оказавшийся неплохим психологом, почувствовал в подполковнике силу и уверенность, не стал предпринимать каких-либо попыток схватить одиноких путников, что весьма характерно в этом мире.

Крепкий старичок, лет пятидесяти с небольшим, с продубленным солнцем лицом, выслушал вопросы уральца и внимательно оглядел его спутницу.

— Нет, таких людей я не видел, где живут, не знаю, — задумался старейшина, разглядывая лицо девушки, — нет, не знаю.

Путники тронулись дальше, не собираясь ночевать в незнакомом селении. Впрочем, ночевать, громко сказано, спали всего трое — кони и Хорг, сыщику пришлось всю ночь провести в полудрёме вынужденного караула. Остаток сна он добрал утром, уже в седле. Степь ещё не выгорела и благоухала запахом разнотравья, оглушала пеньем жаворонков и соловьёв, весь путь поблизости паслись антилопы и дикие лошади, изредка распугиваемые носорогами. Так двигались путники четыре дня, ежедневно добираясь до нового кочевья, где задавали традиционные вопросы. Поводя много времени наедине с любопытной девушкой, старый сыщик, в силу возраста, что ли, вскоре заметил, что постоянно о чём-либо рассказывает Хорг, совсем, как своим детям. Рассказы шли абсолютно на любые темы, от названий, увиденных зверей и цветов, до длительных экскурсов в историю возникновения галактики, вызванных рассматриванием ночного неба.

Сам уралец не стеснялся выспрашивать подробности и особенности дара, которым владела девушка. Когда она случайно проговорилась о невозможности взгляда в будущее непосредственно сейчас, удалось вытянуть интересную деталь, её дар не действовал рядом с Беловым. Ближе нескольких верст от него, точное расстояние она не замерила, дар отказывался работать, девушка видела будущее в виде туманно-молочного облака со смутными силуэтами. Также заканчивались её попытки увидеть будущее царя, когда она находилась заведомо далеко от него, как в прошлом году во время захвата Булгарии. Будущее царя представлялось неясно-мутными белыми облаками, без всяких намёков на конкретику.

На вопрос, не подведёт ли также её возможность прыгать в будущее, девушка уверенно ответила отрицательно. Она твёрдо знала, что умение прыгать во времени сможет применить при любых обстоятельствах, и не отказывалась прыгнуть в будущее с Беловым, когда он пожелает. Уточнение ритуала подготовки к прыжку многого не дало, поскольку ритуала, как такового, не существовало. Умение прыжков во времени Хорг развила в себе давно, а применить это умение можно в считанные минуты, достаточно определённых нагрузок на организм и настройки мыслей. Развлекаясь подобными разговорами, путники прибыли к очередному стойбищу, приветствуя аборигенов. Белов понемногу осваивал разговорную речь обитавших в этих краях кочевников.

Всё шло, как обычно, приветствия и пожелания, передача новостей и поклонов от старейшин соседних родов, которые уральцы уже посетили. Обычно после таких новостей хозяева становились значительно разговорчивее. Так и здесь, старейшина и его жёны внимательно выслушали вопросы старого сыщика и начали быстрый разговор между собой. Страсти накалялись, когда глава кочевья перешёл на крик, уралец поинтересовался у девушки, в чём дело, такую быструю речь он пока не воспринимал.

— Жёны просят старейшину помочь нам, а он отказывается, — шепнула девушка, с надеждой глядя на своего спутника.

— Переведи, что за помощь мы расплатимся этим товаром, — сыщик достал из перемётных сумок несколько предметов, прихваченных для обмена, железные наконечники стрел, небольшой нож, маленькое зеркало, — если он поможет нам, все вещи его.

Уралец привычно наблюдал неторопливое перебирание стариком каждого предмета, за тринадцать лет подобное зрелище успело изрядно надоесть. Перебрав всё по два-три раза, старик сел у товара с явной целью вымогательства других подарков, причём нагло посматривал на коней сыщика и девушку. Пришлось, подождав для приличия, собирать подарки обратно в сумку.

— Спроси старика, что передать в другом селении, какие новости, — кинул он девушке, упаковывая товары в сумку, — ничего толком они не знают, не волнуйся, следующие кочевники будут разговорчивей.

— Он просит подождать, — перевела Хорг быструю речь старейшины, — разделить с ним еду и отведать кумыса, потом он обещал рассказать тебе, куда ехать.

— Не нравится мне этот хитрец, — уралец чувствовал опасность, исходившую от старейшины, но рискнул, надеясь узнать что-либо о соплеменниках своей спутницы, — не иначе, как отравить нас хочет. Передай, что мы ценим его гостеприимство и разделим с ним еду, но сама ничего не пей, даже воду.

Они расседлали коней, отправили пастись у небольшого ручейка, затем взяли переметные сумки и прошли в юрту старейшины, где в ожидании приготовления пищи, продолжили разговоры в тени. Хитрый старик упорно угощал Белова кумысом, предлагая бурдюк за бурдюком, демонстративно отпивая немалую толику напитка. Два его помощника, мрачные квадратные толстопузы, сидели за спиной старейшины, с неподвижными лицами. Если старик вызывал подозрение совершено интуитивно, со стороны его телохранителей Белов не чувствовал никакой агрессии, исключительное равнодушие. На улице быстро темнело, когда в юрту занесли жареного барана, пришлось зажечь масляные светильники. Уральцы умело расправлялись с пищей, сыщик был уверен, что в барана яд не подмешают, не жидкость. Тем большей неожиданностью для него стал внезапный обморок девушки, уткнувшейся лицом в своё блюдо. Он взглянул на аборигенов, те демонстративно держали в руках по куску мяса, но, никто из них не жевал, а откушенный старейшиной первый кусок валялся в блюде, успел выплюнуть. Подполковник попытался подняться на ноги, вызвал у себя рвоту, но потерял сознание, едва всё съеденное успело извергнуться из его желудка.

В сознание он пришёл мгновенно, в предрассветном сумраке, через секунду вспомнил, что случилось накануне вечером. В том, что прошла неполная ночь, организм не сомневался, ему Белов всегда доверял. Он осторожно пошевелил телом, его даже не связали, лишь раздели догола. Не успев обрадоваться удачному пробуждению, человек почувствовал, что-то мешает повернуть голову, а руки лежат в странном положении. Оказывается, он был закован в деревянную колодку, руки и шея оказались зажаты между двумя кусками дерева, толщиной до пятнадцати сантиметров. А сама колодка была прикована к длинной тяжёлой колоде бронзовой цепью. Сыщик прислушался, проверяя ментальный фон поблизости, все люди, кого он чувствовал, спали. Необходимо срочно освобождаться, пока не подрезали сухожилия или просто, не убили.

Разломить саму колодку он не думал и пробовать, выделив самое слабое место в своих оковах — бронзовую цепь, другой вопрос, её невозможно захватить двумя руками, по простой причине, руки разделял почти метр тяжёлого дерева. Мужчина лёг на правый бок, изогнувшись, чтобы дотянуться правой кистью до последних звеньев цепи, возле самой колоды. Всё, захватил, можно тянуть, в том, что бронза не выдержит, он не сомневался, опыта хватало. Оставался сущий пустяк, приложить необходимое усилие, но, это оказалось до смешного неудобно. Стараясь не греметь цепью, пленник нашёл положение, из которого попытался натянуть цепь, как следует. При этом он лежал на спине, а на разрыв цепи работали мышцы одной левой руки, в правой руке работала только кисть, жестко ухватив бронзовые звенья. Несколько секунд шли в ожидании громкого щелчка от лопнувшего звена, но, к удивлению уральца, звено просто растянулось, бронза оказалась незакалённой, отвратительного качества. Вот, почему так разыгралась жадность у старейшины, сыщик предложил слишком много за ответы на вопросы, аборигены не смогли удержаться от ограбления.

Откатившись от колоды, уралец ещё раз проверил, не проснулся ли кто, мягко успокоил заворчавшую во сне собаку. Надо спешить, до рассвета, с которым наверняка просыпаются некоторые жители стойбища, оставались считанные минуты. Как можно осторожнее, сыщик прокрался за ближайший пригорок, там спустился к валуну, лежавшему в ложбине и начал разбивать об него колодку, измочаливая дерево сильными ударами в местах крепления запоров. Пару раз прошёл сильный звук удара металла об камень, но Белов не стал останавливаться, счёт шёл на секунды. Так и оказалось, не успел он сбросить колодку, как на пригорке появился один из телохранителей старейшины с копьём в руке. Допрыгнуть к нему уралец не успевал, ложбину он сам выбрал почти в тридцати метрах от вершины холма, подальше. Оставалась надежда на сумрак.

Уралец подобрал несколько крупных камней и быстрым темпом, один за другим, метнул в голову аборигену, прыгнул в его сторону. Один из камней попал кочевнику в лицо, перевёл начинающийся крик в бульканье и непроизвольный стон. Этих секунд хватило, чтобы старый сыщик добежал до державшегося рукой за лицо охранника, и безжалостно пнул того в пах, затем ударил кулаком в горло, наверняка ломая хрящи гортани. Если тот и выживет, кричать не будет, точно. Осмотрелся, других движений в кочевье не наблюдалось. Затем уралец сорвал с лежавшего аборигена курточку, обмотал её вокруг своей талии, на манер набедренной повязки, подобрал упавшее копьё. Пора, скоро рассвет.

Кочевье оказалось неожиданно большим, со стороны степи вчера вечером оно выглядело значительно меньше. Видимо, из-за рощи, за которой укрывались два десятка юрт. Осторожно сыщик подобрался к окраине стойбища, произнёс формулу отвода глаз, дальше спокойным осторожным шагом направился к юрте старейшины. В том, что их вещи будут там, сомнений не было. Задержавшись у полога, прислушался, старики поутру любят рано просыпаться, судя по тишине, так и есть. Однако, пора, сыщик сильно прищурился, готовясь к почти полной темноте, и прополз под пологом, сразу откатываясь налево от входа, в мужскую сторону. Молчание, Белов повторил формулу отвода глаз и поднялся, направляясь к возвышению, где спал старейшина. Боковым зрением контролировал поведение семьи и охранника, высматривая свои вещи. Ага, за спиной охранника лежат сумки, судя по приплюснутости, пустые. Где же сабля, ножи, револьверы и карабин?

Старейшина тихо шевельнулся, жаль, что ты ещё нужен, сыщик присел у его изголовья и схватил аборигена за горло, нажимая на сонную артерию. Скоро старик задышал ровным спокойным дыханием счастливого спящего человека. Опершись о его подушку, уралец почувствовал под ней твёрдые предметы. Недоверчивый старик спрятал всё оружие под себя, как он спал на сабле, револьверах и карабине, непонятно. Жаль, своей одежды Белова нигде не видел, он проверил барабаны револьверов и магазин карабина, патроны на месте. Скинул курточку, набедренную повязку, накинул на тело халат, не доходивший до колен.

— Жаль, одежды нет, — подумал уралец, перехватывая ножи поудобнее, затем начал грязную резню в юрте, убивая всех мужчин, начиная с охранника. Почти сразу проснулись женщины и начали кричать, пришлось ускориться, закончить с мужчинами и успокоить крикунов, отправив в нокаут. Детей в юрте не оказалось, в этом сыщик не сомневался, кто позволит, будить старейшину детским плачем. Убедившись, что никого, способного оказать сопротивление, не осталось, уралец вытащил свои сумки, запасную пару одежды и обуви оставили там. Он оделся, проверил оружие, разложил ножи в голенища сапог, одну пару сумок накинул на плечо, так, чтобы не мешала стрелять и работать саблей, — Пора выходить.

— Да, чуть не забыл, — он связал старейшине руки за спиной и вытащил его наружу, выкинул из юрты головой вперёд, сам вышел вослед. Аборигены уже собирались к центру стойбища, не зная, как реагировать на крики. При виде старейшины, стонущего от удара лицом о землю, пятеро мужчин рванулись к наглому чужаку, перехватывая для удара дубинки и топорики, бронзовые, между прочим. Абсолютно спокойно Белов расстрелял их из револьверов и занялся заменой патронов в барабане. Из-за двух юрт одновременно выскочили парни с луками, выпустив по стреле в считанные мгновения. Уралец едва увернулся, но успел зарядить барабаны револьверов, приготовился ждать следующей попытки. Парни выскочили снова, поменяв место, правда, им это не помогло. Один успел выпустить стрелу, перед тем, как получить пулю в правое плечо, другой ничего не успел, упал с разбитой головой, что вы хотите, пули калибром десять миллиметров, почти ротный пулемёт.

Других попыток прощупать чужака на прочность аборигены не предпринимали. Убедившись в этом, сыщик подошёл к лежащему старейшине. Судя по молчанию, тот хорошо и быстро соображает. Белов пнул его по рёбрам и перевернул на спину, затем знаками спросил, где девушка, после чего снова пнул по рёбрам, уже сильнее. Старик что-то закричал резким тонким голосом, трое кочевников бросились к дальней юрте. Оттуда вытащили за ноги обнажённое тело Хорг и поволокли к центру стойбища, бросив у ног Белова. Он присел и пощупал шею девушки, пульс бился, дыхание ровное. Видимо, в барашке был не яд, а сильное снотворное или парализующее средство. Уралец немного успокоился и продолжил разговор ударами ног и жестами с сообразительным старейшиной. Не прошло и часа, как путникам вернули все вещи и одежду, снятую с них.

Хорг всё не просыпалась, сыщик попробовал применить к ней способ, показанный Леем, когда снимали паралич у проклятых уральцев. Он положил руку на солнечное сплетение, сконцентрировал энергию в руке и мысленно направил в тело девушки. Хурга вздрогнула и открыла глаза. Для объяснения ситуации хватило пары фраз, затем она быстро оделась и вооружилась.

— Все вещи вернули, — спросил уралец, увидев кивок, продолжил, — спроси у старого хрыча, где твои родичи. Предупреди, что торговаться не будем, убьём сначала всех его родичей, потом его.

— Он говорит, что не знает, где мои родичи и есть ли они вообще, — перевела растерянная девушка скороговорку старейшины, не пытавшегося подняться.

— Всё равно, он что-то недоговаривает, — задумался старый сыщик, для него это было очевидно, он пнул старика по рёбрам и взял в руку нож, приставив его к лицу аборигена, — ну?!

— Он говорит, что далеко в горах есть живая богиня, она всё знает, — быстро переводила Хорг, — он спрашивает, что будет, если укажет дорогу к живой богине.

— Переводи медленно, если он ничего не скажет, я убью весь его род, с малыми детьми, за нарушение законов гостеприимства, последним будет умирать он, и долго помучается. А как добраться до живой богини, узнаю от соседних племён, — сыщик немного выждал и продолжил, — если он подробно расскажет, как добраться до богини, убью одного его. Но, коли обманет, вернусь и закончу истребление рода.

Думал старик недолго, попросил развязать руки и начал рисовать на песке, рассказывая, сколько дней надо идти на восток, потом свернуть на юг, какие горы встретятся и где перебираться через реки. Белов задавал вопросы и запоминал чертёж, старейшина отвечал. Убедившись, что роковые гости всё поняли, сложил руки на животе и склонил голову, глядя перед собой. Уралец проследил, как села на коня девушка, осмотрелся и резким ударом сабли отрубил голову старейшины, без всяких угрызений совести. Никто из жителей кочевья не тронулся с места, путники быстрой рысью направили коней на восток.

— Вот так, век живи, век учись, — нарушил напряжённое молчание мужчина, когда кочевье скрылось из вида, — кто бы подумал, что они могут готовить мясо с ядом. Придётся от угощений и ночлега в стойбищах отказаться. Кстати, ты не желаешь вымыться, в ближайшей речке, например.

Девушка кивнула, не в силах разговаривать после пережитого. Пару часов спустя, встретив небольшой ручей, путники сделали привал, вымылись поочерёдно, выстирали одежду, всё это время сыщик ждал погони, напряжёно всматриваясь в горизонт на западе. Признаков преследования не заметили, продолжив путь на восток. По указаниям старика, через два дня нужно свернуть к югу, вдоль русла небольшой реки. До этого времени, может и дальше, путникам предстояло двигаться крайне осторожно, уклоняясь от встреч с аборигенами. Царь не сомневался, что весть о кровожадных путниках, возможно, демонах, облетела все окрестные кочевья, их вполне могла ждать засада за каждым холмом. Сам он обязательно известил бы соседей, будь на месте аборигенов, да устроил засаду и не одну. Считать противников глупее себя уралец не привык, следовало готовиться к неприятностям.

Поэтому продвигались вперёд путники скоро, но осторожно, тщательно высматривая возможные кочевья на горизонте, три раза их приходилось объёзжать по большому кругу, уклоняясь подальше от удобных для засад мест. Так продвигались два дня, пока не достигли речки, указанной в плане старика, по ней свернули к югу, в горы. Идти сквозь ущелья вдоль русла реки, как показывал старейшина, сыщик не стал, слишком откровенное место для засады. Заранее присмотрев наиболее удобный перевал, уральцы потеряли день, чтобы взобраться на первую встреченную гору. Кроме безопасного пути, Белов надеялся связаться по рации с пароходом. Вечером, на стоянке, пока девушка готовила еду, сыщик внимательно осмотрел окрестности со склона горы и раскидал антенну. Проходимость радиоволн порадовала, удалось связаться не только с пароходом, успокоить ребят, но и услышать последние новости из Уральска.

Находившийся на дежурстве Ждан, узнав о сеансе связи, прибежал к радисту, и лично пересказал самые интересные события среди соседних племён. Новости оказались занимательными, весьма и весьма приятными для слуха Белова. Во-первых, хитрые новгородцы, усиленно распространявшие слухи о предстоящем захвате Смоленска, направились после его захвата на Киев. Пока информации о захвате Киева не поступало, но, уральцы не сомневались в успехе своих союзников. Ждан обсудил с подполковником перспективы, открывавшиеся для уральцев, после успешного штурма Киева, учитывая, что значительная часть киевской дружины работает на уральских рудниках.

Получается, Киевская Русь в этом мире создалась на полтора века раньше, да под жёстким контролем и верховенством Новгорода. Потому и называть её наверняка будут Новгородской Русью, может и не Русью, а Словенией. Потому что, в переговорах с новгородцами слова Русь Белов ни разу не услышал. Себя же, и соседние племена, новгородцы строго воспринимали словенами. С захватом Полоцка, Киева и Смоленска, они получали возможность контроля над всеми торговыми потоками между Восточной и Центральной Европой, по крайней мере, идущими по земле. Кроме морских перевозок, разумеется. Логическим продолжением этой экспансии становился конфликт или союз с Болгарским царством и выход к Царьграду. Что изберут новгородцы, пока неизвестно им самим, но сами действия союзников порадовали подполковника.

Во-вторых, как царь и предполагал, казары ушли большим набегом на юго-восток, в Среднюю Азию. Рассказы о богатстве и самоуверенности правителей Бухары, Мараканда, Хорезма и других городов были доложены Судимиром, куда следует, каган сделал необходимые выводы. Ждан не сомневался в победе казарской конницы, поддержанной пушками. Белов напомнил ему о необходимости скупки как можно большего числа пленников на усть-итильских базарах, главным образом, подростков и ремесленников, да различных поэтов, медиков и прочих работников умственного труда. Ранее со всем составом Совета разговор о политике Уральска в отношении рабов шёл, но напомнить лишний раз не мешает. Сыщик не исключал возможности, что задержится на Алтае до поздней осени.

Другие новости Ждан пересказал кратко, им двоим понятным сленгом, говорить открытым текстом об успехе уральских шпионов в Царьграде и Новгороде не стоило. Намекнув на приятные новости из Персии, командир дружины долго передавал поклоны от близких, упоминая различные мелочи, вроде запуска стекольной мастерской в Булгаре и очередного испытания самолёта. Заметив, что аккумулятор понемногу садится, сыщик попрощался. Новости привели его в приподнятое настроение, сворачивая антенну, уралец размышлял о своёй диверсии в отношении истории Руси. Не перестарался ли он с пушками, слишком быстро и легко захватили новгородцы огромные по богатству земли. С другой стороны, в официальной истории Вещий Олег, сделал то же самое, без всякого огнестрельного оружия, не намного медленнее. Причём, как говорят, покорил Царьград, прибив на его воротах свой щит. К сожалению, ушёл обратно на Русь. Новгородцы вряд ли поступят так опрометчиво, даже при уходе, как минимум наложат ежегодную дань.

Как показали события последних лет, пушки с их возможностями на фоне немногочисленных армий, серьёзно поменяли выжидательно-набеговую тактику междуплеменных войн. Возможно, повлияли уговоры уральцев и откровенный шантаж, с намёками о собственных захватнических планах. Новгородцы, по крайней мере, точно изменили тактику набега и грабежа на полноценное отторжение захваченных земель под своё подчинение. Сыщик надеялся на подобное поведение казар в Средней Азии, но, оставались сомнения. В любом случае, его план расширения земель, где будет введена уральская религия, начал полноценно работать. Сурон в этом году готовил выпуск миссионеров на уровне прошлогоднего, закрепляя свои позиции в новых новгородских владениях. Характерно, что во владениях казар уральские священники чувствовали себя достаточно комфортно почти пять лет, постепенно продвигаясь по реке Яику, а этим летом отправились в Дербент.

Вспоминая разговор со Жданом, Белов обдумывал его намёки насчёт персов. Скорее всего, те узнали о применении пушек при штурме Дербента, слывшего неприступной крепостью, и прибыли за пушками. Отлично, теперь торговые контакты с ними должны перейти в официально-политические, послов в этом году персы прислать не успеют, а будущим летом с ними можно хорошо поработать. Стандартный договор на десять лет, пять лет мирных отношений и продажа фитильных пушек. Если же очень хорошо попросят, продать им немного орудий нынче же летом, общей границы у нас нет, и не будет многие века, а создать среди южан сильную уральскую религиозную общину не помешает. Рано или поздно придётся сдерживать напор христианства и мусульманства, к тому времени будет наглядная альтернатива этим религиям, поборников уральской веры вполне можно будет поддержать военной помощью.

Даже, когда окрестные народы разгадают состав чёрного пороха и научатся отливать пушки, зависимость от поставок уральской продукции сохранится. В этом сыщик не сомневался, те же казаки до восемнадцатого века получали порох из Москвы, хотя его производство ни для кого не было секретом. А тонкости технологии скрывались, они и делали вынужденной необходимостью закупку качественной продукции. В этом мире на пятьсот лет Белов не рассчитывал, но двести лет наверняка сохранится монополия уральского оружия. Этого оружия, что сейчас продают, но не более совершенного, которое уже сегодня стоит на крепостных стенах Уральска и Бражинска. Ближайшие двести лет как раз и должны стать веками христианизации и мусульманизации соответственно, Средней и Восточной Европы и Малой и Средней Азии.

— Опять пришли к гангстерскому лозунгу, — хмыкнул он, — добрым словом и револьвером можно добиться значительно большего, нежели просто добрым словом. Наше оружие и доброе слово уральского священника смогут сделать больше, нежели дервиши и христианские миссионеры, вместе взятые.

Перевалив хребет, путники продолжали двигаться на юг, с осторожностью проверяя возможные места засад. Несколько раз встречали стойбища местных племён, занимавшихся исключительно скотоводством. Избегая угощения и ночлега, Белов по одному выменял наконечники стрел на зерно для коней и выспрашивал о живой богине, он начал понемногу разговаривать на местном наречии, пара подростков проговорилась, что идут они правильно, именно этим путём проходят паломники. Никаких паломников уральцы не встречали и не обгоняли, однако продолжали продвигаться к цели. К концу недели дорога привела в тупик, долина, где заканчивался набитый копытами коней путь, с трёх сторон прикрывалась крутыми склонами гор. В центре её виднелось сооружение, напоминающее небольшой монастырь, огороженный стеной из камня, высотой в человеческий рост.

За стеной располагались всего три одноэтажных строения, два явно жилых с очагами и казанами у входа, и одно большое, не иначе, административное. Единственные деревянные ворота в крепость закрыты, а недалеко от них разбиты четыре юрты. Не иначе, паломники, решил уралец, направляясь к ним поближе. Действительно, из трёх юрт вышли женщины и принялись беззастенчиво рассматривать вновь прибывших. Не чувствуя опасности и агрессии в поведении женщин, путники стали устанавливать палатку, впервые за две недели. За четырнадцать лет, проведённые в этом мире старый сыщик стал профессионалом в установке палаток, не прошло и пяти минут, как временное жилище надёжно встало в ряд с юртами. Хорг направилась к женщинам уточнить обстановку, по дороге они решили с живой богиней вести себя крайне осторожно и скромно. Сыщик не отметал вероятности того, что пресловутая богиня может относиться к хургам, как к врагам своего племени.

Кем бы ни была эта богиня, легенды и мифы своего народа, знает наверняка, и о существовании рода Хорг, наслышана. В таких условиях надо соблюдать максимальную осторожность и спокойствие, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Тем более, что крепостица действительно напоминала скорее монастырь, нежели оборонительное сооружение. Осматривая долину внимательнее, мужчина заметил в паре вёрст табун коней, часть из которых была под седлом двух десятков аборигенов, судя по виду, воинов. Да и у ворот сидели полдюжины вооружённых алтайцев, как их стал называть Белов. Не будучи знатоком языков, он не ориентировался в лингвистических тонкостях, даже не пытаясь определить, к какой языковой группе относятся аборигены. То, что они не славяне и не угры, он понимал однозначно, на большее не хватало образования. Убедившись, что девушка завязала разговор с соседями, он развёл костёр из собранного сушняка, сходил к ручью за водой и повесил котелок для чая. Готовить еду не было необходимости, два дня назад царь не удержался проверить карабин с глушителем, подстрелив горного барана, вернее козу. В первую же ночь мясо козы прокоптили, и остатков хватало ещё на пару дней.

— Интересно, разрешат ли мне охотиться в этой долине, — с сомнением окинул склоны взглядом Белов, — лишь бы голодовку не заставили вынести перед встречей с богиней.

— Не заставят, — ответила подошедшая девушка, — живая богиня появляется перед паломниками один раз в неделю, срок наступит через два дня.

— Нас пропустят? — повернулся к ней мужчина, — не надо записываться на приём, платить взносы или какие талоны покупать?

— Я не поняла, о чём ты говоришь, — с запинкой произнесла Хорг, — но к живой богине допускают всех, правда, только женщин. Мужчины могут смотреть на неё снаружи изгороди.

— Будем ждать.

Два дня ожидания прошли спокойно, никто не преследовал уральцев, другие паломники не появились. Оба отсыпались, сыщик прогулялся по долине, пытался войти в контакт с каким-либо хищником или зверем крупнее барана, но, хищников и крупных копытных словно выгнали отсюда. Даже лисы не попадались под ментальную сеть, раскинутую Беловым. В то же время сам он не ощущал никакой опасности, мелкие зверьки тоже резвились абсолютно спокойно, орлы и беркуты парили над долинами так же, как и в других местах. Выгнать, таким образом, зверьё или истребить его охотники не могли, те же копытные или барсы проберутся через любой хребет, лисы нахальные и бесстрашные хищники, пробрались бы обязательно. Приходила на ум самая логичная версия о воздействии на зверей живой богини, явно владевшей даром ментального воздействия или чем-то похожим. Причём, в больших возможностях, чем уралец.

— Будь осторожна, — напутствовал старый сыщик девушку перед появлением богини народу, — судя по всему, она и мысли твои легко прочитает, и убьёт одним взглядом.

Подполковник был не единственным мужчиной среди паломников. Каждую женщину, прибывшую в долину, сопровождали не меньше двух мужчин. Судя по возрасту и внешности, мужей или братьев. Наметанный взгляд сыщика сразу определил, что три их двух женщин живут с мужчинами, судя по фигуре, бездетны. Не составляло труда угадать причину их паломничества. Что просила единственная одинокая женщина, прибывшая в сопровождении братьев, неизвестно, паломницы об этом молчали. Логично предположить, что просила мужа или что-то в этом роде.

Ничего выдающегося во внешности живой богини, что вышла из главной юрты к женщинам, Белов не заметил. Богато одетая, худощавая женщина средних лет, уверенно двигается и держит себя соответственно. Выслушивала просьбы паломниц она не больше минуты, затем коротко отвечала и подходила к следующей женщине. Возле Хорг остановилась, взглянула ей в лицо и сразу повернулась к уральцу, стоявшему за оградой. Он обострил свои чувства до максимума, стараясь рассмотреть всё происходящее и услышать разговор женщин. Обрывки фраз долетали до него.

— Твоего народа нет,… будут дети… он твой муж…

Хорг после общения с богиней, медленно возвращавшейся в свой домик, резко повернулась к своему спутнику и посмотрела на него как-то странно. Всем мужчинам знаком такой взгляд, как правило, он заканчивается свадьбой или разводом с женой, потом опять свадьбой, уже с той, кто так смотрела на него. При виде такого взгляда, сыщик не сомневался, кого назвала богиня мужем для Хорг. Попытка прикинуться, что не знает смысла разговора, не помогла. Не успела девушка выйти из ограды, как сразу заявила ему,

— Я буду твоей женой, так велела богиня, и у нас будут дети.

«Всё, попал, — стукнуло в мозгу уральца, — столько лет избегал связей с женщинами, всех желавших стать его женами тактично отговаривал и выдавал замуж за других парней. Не помогло, вот ведь, как отомстила богиня за своих подданных. Хорошо, хоть девушка симпатичная и умная».

— Да, да, конечно, — уралец пошёл к палатке, — приедем домой, разберёмся. Надо срочно уходить, нам грозит опасность.

Действительно, сейчас, когда вопрос с дальнейшими поисками разрешился, родичей Хорг нет, она последняя прыгунья племени, у Белова защемило сердце. Так всегда бывало перед серьёзными неприятностями, в своём предчувствии он не сомневался. В чужой земле неприятности могли оказаться смертельными, необходимо спешить. Девушка, обдумывая слова богини, машинально выполняла его команды, укладывала вещи. Не прошло и получаса, как путники затрусили на конях вниз по дороге из долины. Пользуясь знанием тропы, двигались крупной рысью до самой темноты без остановки, чувство близкой опасности не оставляло уральца. Анализируя свои ощущения, он пришёл к выводу, что чувство опасности возникло после разговора Хорг с богиней.

«Что могла узнать о нас богиня? — рассуждал он, — Ну, конечно, убийство нескольких кочевников и старейшины-бандита. Правильно, это её подданные, её родичи, значит мы плохие. Коварная тётка вполне могла отправить за нами своих охранников, тогда завтра поутру нас догонят. Ерунда, она же богиня, не будет опускаться до мелких разборок, хотя, кто знает?».

Определившись с поведением настороженного ожидания опасности, уралец ночью попытался максимально оторваться от преследования. Пока кони отдыхали, он срубил пару елей позади, завал задержит преследователей на пару часов. В другом узком ущелье выложил весь запас пороха, подорвал его утром, когда миновали это место. Осыпь неплохо перекрыла дорогу, пешком пройти можно, коней перевести весьма проблемно. Если преследователи обойдут завал другими тропами, время всё равно уральцы выиграли. Второй день двигались также интенсивно, к вечеру лошади основательно выдохлись, зато путники выбрались в степь.

Белов разбудил девушку за час до рассвета, с трудом подняли вымотавшихся коней, и повели их поводу строго на север, как можно дальше от предгорий. Возвращаться тем же путём, что и шли, сыщик не собирался. Отучила от таких глупостей жизнь в этом мире. Шли быстро в полной темноте, хотя света звёзд уральцу хватало, чтобы разглядеть дорогу. Увидев небольшую речку, текущую на север, спустились ближе к воде, стараясь скрыть следы. С рассветом движение ускорилось, на перекатах перебрались на другой берег, двигались вдоль русла до вечера, пока речка не свернула на восток. Путникам нужно в другую сторону, в укромной лощине устроились на ночлег, за день кони отдохнули, с утра подполковник намеревался продолжить путь верхом на запад. С наступлением темноты пошёл мелкий моросящий дождь, явно на пару дней. С одной стороны, хорошо, следы скоро размоет, с другой стороны, пришлось ставить палатку с перспективой двухдневного ожидания.

Перед сном сыщик долго прислушивался и ментально осматривал всё вокруг палатки, на десяток вёрст. Ни одного подозрительного сигнала о людях в радиусе десяти вёрст не почувствовал. Немного отлегло от сердца, ещё раз обойдя поляну, сыщик юркнул в палатку. Там ожидал не совсем оригинальный сюрприз. Обнажённая Хорг лежала, напряжённо ожидая действий мужчины.

— Я люблю тебя, Белов, — слова давались девушке с трудом, — хочу быть твоей женой, прямо сейчас.

Она замолчала, дрожа всем телом, не столько от вечерней прохлады, сколько от ожидания первого в своей жизни мужчины. При всём своём цинизме, подполковник не решился отказать девушке в такой момент, решение богини для неё весьма удачно совпало с юношеской влюблённостью и любопытством, свойственным каждой девушке. Да и не было, честно говоря, желания отказываться от молодой симпатичной девушки. Учитывая, что в этом мире шестнадцатилетние девушки считались засидевшимися в девках, двадцатидвухлетняя хурга наверняка чувствовала себя ужасно старой. Белов был нормальным мужчиной, не монахом и не больным, поэтому быстро скинул одежду и прилёг рядом с ней, обнимая девушку.

Неторопливо начал ласки, постепенно разогревая девушку и возбуждаясь сам, испытывая нечто вроде исследовательского интереса. Как отреагирует девушка нечеловеческой расы на воздействие эрогенных зон? Реакция оказалась практически предсказуемой, Хорг довольно быстро перешла к активным объятиям, поцелуям, пока неумелым, но азартным. Спустя некоторое время и сам уралец перестал рассуждать, поддавшись любовной страсти. Все тревоги и опасности последних недель выплеснулись в сексуальную энергию, придавая ласкам обоих путников дополнительные силы. Снова и снова соединялись хурга и человек, в эту безумную ночь, под шорох мороси по палатке. Перед самым рассветом уралец пришёл в себя и прислушался, быстро одеваясь, такая безмятежность для преследуемых путников смерти подобна.

— Вставай, молодая жена, — он легонько провёл рукой по груди Хорг к животу и ниже, — нас ждут великие дела.

С трудом оторвавшись от горячего гибкого и стройного молодого тела жены, Белов выбрался наружу. Кони вели себя спокойно, дождь понемногу затихал, скоро рассветёт. Острое ощущение опасности заставило подполковника изменить свои планы о длительной стоянке. Надо спешить, подсказывал внутренний голос. Самое время трогаться в путь, что и сделали молодожёны через полчаса, в мутном сумраке рассвета. Степь за дождливую ночь неплохо размокла, кони шли осторожно, часто поскальзываясь на сырой глине. Дождь дал небольшую передышку и зарядил снова, что было силы, переходя в настоящий град. Путники продолжали медленно продвигаться на запад, перебираясь через ручьи и речки прямо в мокрой одежде, хоть здесь не надо раздеваться. После полудня пришлось остановиться, оба промокли и продрогли до самых костей. Выбрав подходящую рощу, развесили одежду у костра, согрели чай и пообедали впервые за день. Немного подсохнув, Белов решил ночевать в этом удобном месте, тем более, что погода намекала на прекращение дождя ночью.

Вторая брачная ночь прошла более мягко, нежно и не вымотала, оставив время для сна. В путь наутро тронулись после плотного завтрака, по просыхающей степной траве. Несмотря на некоторое опасение, уралец радовался окончанию поездки, до Иртыша оставались три-четыре дня пути. Там, считай, уже дома. Да, как отреагируют жёны и все уральцы на его женитьбу, интересно.

«Нет, Хорг я в своём доме не поселю, — обдумывал своё будущее царь, — выстроим ей терем неподалёку, пусть там со своими родичами и селится. А сестёр пристроим на крекинг нефти, дело перспективное, пусть занимаются топливом. Не понравится, пусть выбирают любое занятие. А это что за следы?»

Сыщик поднял взгляд от земли, где чётко виднелись следы табуна коней. Степь на все стороны была пуста, не считая трёх стаек джейранов и сайгаков.

«Странно, куда могли укрыться кони, следы явно утренние, кони шли в одном направлении, крупной рысью, наверняка под седлом. Что за отряд пробирается в этих краях, интересно? Не наши ли алтайцы, охранники богини, нас опередили?»

Спустя пять минут, когда путники выехали на вершину невысокого холма, вопросы исчезли. Из лощины на уральцев смотрели глаза сотни вооружённых всадников, ничуть не удивлённых их появлением. Позади них стояли на земле пять шаманов, увешанных амулетами, напряжённо глядя на Белова.

— Мать их за ногу, опять шаманы, — вот почему старый сыщик не почувствовал такого количества людей, их прикрывали своим камланием шаманы алтайцев, — что я им такого сделал!

Сыщик снял с плеча карабин, воины не чай пить с ним собрались, спрыгнул с коня и ссадил Хорг, укрывшись за животными. Стрелять придётся долго и метко, лучше это делать с земли. Оглянувшись, понял, что повторить побег, как вышло с людоедами, не удастся, сзади приближался небольшой отряд, до полусотни всадников, до них пока далеко, придётся разбираться с этими. Между тем всадники неторопливо, уверенные в обречённости уральцев, тронули своих коней по направлению к путникам. Не снимая глушителя, сыщик выстрелил пять раз подряд, исключительно в шаманов. Заклятые враги упали дружно, этого падения воины не заметили, постепенно увеличивая рысь.

— Жаль, всего две обоймы, Хорг, заряди обойму, — сыщик поменял магазин и продолжил стрельбу по ближайшим всадникам.

Те остановились почти сразу, но не повернули назад, как надеялся уралец, а дружно выстрелили из луков, благо расстояние позволяло, между врагами было не более сотни метров открытой степи. Укрыться от первого залпа уральцы смогли, а их кони нет. Жеребец Белова, раненый восемью стрелами, нелепыми прыжками отпрыгнул и стал биться в предсмертной агонии. Конь Хорг упал, как подкошенный от ранения в голову. В открытой степи без коней и укрытий гибель неминуема. Лихорадочно расстреливая патроны магазина, подполковник думал о вариантах спасения. Всадники демонстративно подняли луки для следующего залпа и царя осенило.

— Хорг, быстро прыгай вперёд по времени, на месяц, быстрее, — он обнял девушку и взглянул вверх, на приближавшуюся тучу стрел, прикидывая, как прикрыть девушку своим телом. В последний миг перед падением смертельного дождя стрел, упал на жену, прикрывая её тело своим, успел почувствовать толчки в спину и знакомый хруст разрываемой наконечниками плоти. Всё, наступила темнота.