Случайный многоженец-3

Глава пятая

— Да, — вспоминал своё путешествие к верховьям Иртыша Белов, — просто каникулы Бонифация получились. Совсем, как в детстве, когда мы сплавлялись по рекам несколько дней, никуда не торопясь, лето длинное, погода отличная, рыба клюёт, времена спокойные.

Они завтракали на балконе третьего этажа с Поповым, в доме старейшины, естественно. День назад подполковник вернулся из путешествия, устроил беглянок на проживание, под плотным контролем учеников Сили. Новости Уральска оказались спокойными, варяжско-новгородское войско, не добравшись до волоков, остановилось и потеряло две недели, пока вожди племён и родов выбирали командиров и согласовывали долю в грабеже. Теперь оно неспешно плыло по матушке-Волге, занимаясь грабежом окрестных родов и племён, что не успели спрятаться. Явно, всё награбленное надеялись легко реализовать в Булгарии.

Уральцы давно подготовились к встрече с неприятелем, главной задачей оставалось сохранение тайны. Где подготовлены ловушки, какие войска и где находится, сколько пушек и пароходов на границе и прочее. Поэтому уже три дня из пределов уральских не выпускались купцы, многие из которых и сами не желали попадаться в руки новгородско-варяжской вольнице. В соседних с Булгарией лесах почти три десятка дружинников с овчарками устроили настоящую пограничную стражу, не хуже Карацупы с Джульбарсом перекрыли движение в любую сторону. Одни они, может, не справились бы, но суларцы и обитатели соседних селений за последние годы получили неплохую возможность сравнить образ жизни и благосостояние с тем, что было прежде. Всё приграничное население поддержало карантин, принимая сторону уральцев. Собственно, даже не от особой любви к ним, сколько из разумного опасения попасть в руки варягам и нурманам. То, что новгородцы и булгары нападут в ближайшее время, не осталось тайной, да, уральцы и не скрывали этого.

Приграничье, в большинстве своём, не желало возвращения в состав булгарского царства. По оперативным данным, были контрабандисты и просто любители предавать всех, но за ними, как раз, присматривали достаточно жёстко. За три дня вынужденной блокады уже пятерых нарушителей задержали и привезли в поруб Сулара, где те будут сидеть до начала боевых действий. Возмущений, на удивление Белова, не было. Он за проведённые в этом мире годы всё не мог отвыкнуть, от опасений нарушить права человека, в псевдодемократическом понимании российских властей. Даже сейчас, обладая в пределах уральских практически неограниченной властью, ждал бунтов или других подвохов, предпочитая действовать с возможной мягкостью.

Те же попытки перейти границу с Булгарией начали пресекать строго после объявления о запрете перехода рубежей во всех уральских селениях, поэтому нарушители винили в основном себя, да просили не говорить старостам рода, резонно опасаясь их гнева. За прошедшие годы удалось вырвать из беспрекословного подчинение роду только молодёжь, воспитываемую в Уральске. Те, кто продолжал жить в родных селениях, старосты рода боялись несравнимо больше, чем того же Белова. Как говорится, до бога высоко, до царя далеко, а старший мужчина в роду рядом. Что характерно, он не обязательно был мужчиной, многие роды, славянские и угорские, считали старостами женщин, не всегда самых старых. Те, правили, пожалуй, жёстче, нежели мужчины, да и слушали их лучше.

С одной стороны, управлять селениями, беспрекословно выполняющими волю старейшин, подполковнику было легко. Убедить старейшину или просто принудить к чему-либо, подкупить, наконец, проще всего. Тем более, что в Уральске и других городах в обязательном порядке несли службу их дети и племянники, большинство в дружине, некоторые в мастерских. С другой стороны, именно эта сила родового послушания, не давала притока людей в Уральск. Кроме первоначального набора подростков, обязательного для любого селения, входившего в состав уральцев, другая молодёжь родовые селения покидала крайне редко. Общий приток добровольцев в города из уральских селений не превышал полусотни человек за год. Причём, не обязательно молодых парней и девушек, определённую часть из них составляли изгои, не ужившиеся в роду, как правило, сильные взрослые парни и девушки, с определённым норовом, которым не давали согласия на брак или иными конфликтами с родичами. И это при численности всех уральцев, с зауральскими и южными племенами, свыше пятидесяти тысяч, по самым скромным прикидкам. Но, лишь около пяти тысяч из них проживали в уральских городах, остальные оставались лесными жителями, в прямом смысле слова. Селения аборигенов были немногочисленны и раскиданы на огромной территории, не ближе дневного перехода друг от друга, чтобы не мешать охоте. Посевы зерновых и посадки картофеля оставались редкими исключениями, характерными для славянских селений. Угры в массе своей оставались охотниками и рыбаками, особенно северные роды, посадки картофеля и овощей воспринимавшие, как добавки к мясным блюдам.

Быстро растущая промышленность требовала ежегодного притока не менее пары сотен рабочих в мастерские. Насильно забирать людей из уральских уже селений Белов не желал, не забывая, что раствориться в лесах легко десяткам родов. Если в семнадцатом и восемнадцатом веках целые деревни староверов уходили в уральскую и сибирскую тайгу аж из центральной России за сотни и тысячи вёрст, то немногочисленным родам угров-лесовиков сделать это гораздо проще. Им далеко ходить не надо, откочевать на сотню вёрст за Каму и всё, уральцы даже искать не будут, физически не смогут.

— Что задумался, Михалыч? — прервал размышления подполковника Попов, единственных, кто знал имя-отчество сыщика в этом мире и обращавшийся к нему так наедине, — ты мне вот, что скажи, у нас царство или княжество?

— Может, республику сделаем, — не удивился сыщик вопросу, сам часто к нему возвращался, — какие, к чёрту, князья и цари в эпоху электричества и дизелей?

— Что угодно, только не республику, демократии мне хватило по уши, — занервничал Фёдор Васильевич, задетый за живое, — чтобы на тысячу лет раньше старого мира уральцы обленились, спились и скурвились. Побойся бога, наших правнуков татаро-монголы голыми руками возьмут, просто подкупят, а потом вырежут! Стоит ли всё начинать, если Чингисхан на пароходе Америку откроет? Для кого мы работаем, если не для наших потомков?

Год назад Попов женился и со дня на день ждал появления наследника, его мысли о будущем уральцев проявлялись не первый раз. Он внимательно всю историческую литературу в запасниках Алексея, от романов Яна до исследований Носовского, часто обсуждал эти книги и реальность с сыщиком. Как многие простые русские люди, он неоправданно верил печатному слову, не делая различий между вымыслами литераторов, предположениями историков и действительностью. Долгие месяцы разговоров на эту тему и примеры окружавшей реальности с трудом подвинули бывшего тракториста к некоторой критике в оценке прочитанных книг. Мысль Белова ускорить развитие техники для защиты славян и угров он, безусловно, поддерживал. Но, считал необходимым создание великой Русской империи, как минимум, в границах начала девятнадцатого века, от Польши и Финляндии, до Аляски и Калифорнии.

Пока сыщик не торопился его разубеждать, надеясь на изменение позиций, но, к советам земляка неизменно прислушивался, понимай необходимость критического взгляда на свою работу.

— Что тогда, Уральское царство или княжество? — взглянул он на Попова, явно решившего высказать не только свои мысли, старейшина уральцев догадывался, чьи предложения это могли быть. Другое дело, что Фёдор Васильевич, как и уральские командиры, насмотревшиеся на князей и бояр Булгарского царства, не хотели поддерживать боярские замашки средневековых феодалов. Выросшие в демократичном, полусемейном обществе, устроенном Беловым, парни, скорее всего, не желали ничего менять в структуре уральского общества, разве, что внешнее оформление. Однако, разговоры о неопределённом статусе уральского общества уже шли, некоторые командиры и торговцы просили подполковника назваться князем, царём или каганом. Мол, для поднятия авторитета в чужих землях, лучше называться подданными царя или кагана. Сам уральский старейшина откладывал решение о статусе уральцев до захвата Булгарии.

— Конечно, царь, — убеждённо начал Попов, солидно подготовивший свои предложения, — иначе, как ты дворянство будешь жаловать? Командирам своим дашь каких-нибудь графов и баронов, а дружинникам после успешной войны — дворянство. На фоне бояр булгарских неплохо будут смотреться.

— Так им же надо вместе с дворянством землю давать, обрати внимание, с людьми, чтобы обрабатывали угодья, — заметил подполковник, — мне крепостное право на пятьсот лет раньше вводить не хочется. Ты забыл, из-за него Россия оказалась отсталой аграрной страной. Где мы с тобой мастеров найдём, если кругом крепостные будут. Да и разбегутся все, сейчас в лесах места достаточно.

— А если без земли дворянство давать, только доплату вводить за звание, как у докторов наук? — предложил бывший тракторист.

— Тогда по справедливости у булгарских бояр придётся землю отбирать, представь, сколько недовольных будет, — развёл руками сыщик, — если все бояре пойдут против нас, долго в Булгарии будем воевать, можем всех своих людей погубить. Булгар надо захватывать быстро и максимально бескровно. Тут думать надо, Васильич, думать долго и хорошо. Хотя мысли мне твои нравятся, так ребятам и скажи.

Задумчивый Попов даже не спросил, что за ребята, кивнул головой, соглашаясь, что идея не доработана. Хороший человек, талантливый даже, в своих механизмах, а по жизни, простой, как три рубля. Может, и к лучшему, интриги для уральцев в силу немногочисленности и поголовной молодости, не были характерны. Немного поднаторели в этом Силя, Кисель и несколько других оперативников, но они в Уральске практически не бывали. Кисель укреплял Самару-городок, крепость на Волге, все оперативные усилия направил на поддержание мира с казарами. Силя регулярно объезжал города и селения внутри «камской петли», опасаясь новых нападений приграничных племён.

— Фёдор Васильевич, — перевёл разговор на давно интересовавшую его тему подполковник, — как ты смотришь на строительство паровозов? Когда мы объединимся с булгарами, железные дороги придётся строить. Иначе начнутся восстания, которые мы не сможем контролировать. Железа мы выпускаем теперь достаточно для массового производства рельсов, по ним и войска сможем перевозить по всей территории за день. Сам понимаешь, выбор не большой, либо мы строим железные дороги и сохраняем небольшую армию. Либо придётся увеличивать количество войск в десятки раз, не забыл, чем кончилась гонка вооружений для России?

— Да, ты прав, от железных дорог не отвертеться, — согласился Попов, — завтра начнём с ребятами дрезину готовить, для начала. Там посмотрим.

— Беда, старейшина, — прервал разговор двух иновремян Окорок, вместе с Ойдо, подходивший к дверям дома.

— Не кричи, сейчас открою, — уралец спустился на первый этаж и отпер три засова настоящей железной двери, — проходите. Что случилось?

— Ночью кто-то убил обоих охранников в третьей сторожевой башне и украл их ружья, собака след не берёт, никто не видел злодеев, — быстро разъяснил причину тревоги Окорок, — вместе с ружьями пропали все патроны и пушка с двумя снарядами.

— Во как, — не удержался от присвиста сыщик, — как понимаю, свидетелей нет?

— Нет, — вступил в разговор Ойдо, — следы выходят на дорогу, там теряются. Ещё, залазили в пороховую мастерскую, взяли там немного сырья и готового пороха.

— Как убили охранников? — сыщик быстро одевался, прикидывая, что взять с собой.

— Одного стрелой, другого ножом, скорее всего. Мы отправили по два дружинника на дом к убитым охранникам, велели ничего не трогать.

— Правильно, ещё нужно разослать по всем дорогам и в обе стороны Камы наряды, с указанием задерживать и проверять всех, даже идущих в Уральск, подозрительных доставлять сюда. Купцы сегодня отплывают?

— Нет, никто не собирался.

— Ладно, пойдём, — Белов прихватил немного угольного порошка и кисточку, в лупе он давно не нуждался.

Сначала осмотрели трупы в третьей береговой башне, Ойдо показал обнаруженные следы кожаной обуви трёх человек. Судя по всему, убийцы трижды поднимались на башню, когда выносили похищенное оружие. Ни стрелы, ни ножа, поразивших охранников, на месте не оставили, да и следы убийц мало поддавались идентификации, не имели индивидуальных признаков. Даже размер следа мало что мог сказать, у всех была нехарактерная для этого времени длина следа двадцать семь сантиметров. Ойдо, опытный следопыт, предположил по форме отпечатка, что обувь заведомо велика и надета поверх сапог.

При осмотре следов нашли частицы перца, объяснившие, почему собаки не взяли след. А в траве около следов, выходивших на дощатый тротуар, обнаружились деревянные чётки, завалившиеся под доски тротуара. Предположение, что чётки лежат там давно, не подтвердилось, на них не было росы, как и на следах убийц. Роса нынче упала рано, за час до рассвета, что установили подробными расспросами других охранников. Убедившись в бесполезности дальнейших поисков следов, уральцы отправились в пороховые мастерские.

При виде взлома на косяке двери, на лице Белова появилась непроизвольная улыбка, наконец, появилась классическая кража со взломом. В бытность работы сыщиком он любил работать по таким кражам, где практически всегда есть вещественные доказательства в виде следов взлома, похищенных вещей, и прочих осязаемых предметов. Именно раскрытие краж нравилось ему отсутствием тупой «работы» с подозреваемым, сводившейся к многочасовому «раскалыванию», как, например, работали по убийствам и телесным повреждениям. В преступлениях против личности, где, как правило, нет иных доказательств, кроме основанных на признании преступников, нередки самооговоры и просто ошибки. Белов навсегда запомнил убийство, по которому были приняты две явки с повинной от разных людей, причём, именно приняты, а не выбиты. В маленьком городке, особенно в восьмидесятые годы, после «федорчуковской чистки», когда по всей России были посажены и уволены 80 % состава уголовного розыска, а из двенадцати инспекторов уголовного розыска в Бражинске, только за 1983 год, сели на нары четверо, сыщики долгие годы боялись не то, что ударить, крикнуть на подозреваемого.

Так вот, по тому памятному убийству, где были двое подозреваемых и оба написали в разное время явки с повинной, так оно до сих пор нераскрыто. И не по причине плохой работы сыщиков, а из-за отсутствия вещественных доказательств. Убийцей мог стать только один, а признались в нём двое. Оба нормальных взрослых мужчины, и у нормальных сыщиков и прокуроров возникла естественное опасение привлечь к ответственности невиновного. Пришлось не привлекать никого. Поэтому Белов полюбил работу по кражам, там, при наличии достаточных доказательств, зачастую даже допрашивать злодея не было необходимости. И вероятность ошибки была в сотни раз меньше, чем при раскрытии убийств. Сыщик же гордился тем, что ни он, ни его друзья, никогда не фабриковали уголовные дела. Как бы ни требовали высокие начальники непременного раскрытия или высокого процента, какими бы наказаниями не грозили. Совесть подполковника, при всех его грехах, в данном случае, была чиста.

Наскоро осмотрев следы взлома на косяке, он убедился, что их можно идентифицировать и показал, как правильно выпилить часть косяка и двери. В мастерской продолжил аккуратный осмотр и нашёл то, о чём мечтал. Великолепные следы пальцев рук в двух местах — на стеклянной банке, из которой высыпали приготовленную селитру, на железном листе, покрывавшем поверхность рабочего стола. Рабочие мастерской показали, что каждый вечер протирают стол тряпками, а банку берут руками иначе. Сомнений в принадлежности следов рук преступникам не оставалось, а папиллярные линии чётко просматривались при обработке обеих следов кисточкой с угольным порошком. Этот угольный порошок несколько лет использовал Арняй при изготовлении телефонных аппаратов, в доме его хранилось предостаточно. Нет, у пасынка была своя мастерская, но, будучи холостяком, он продолжал жить вместе с семьёй, и притаскивал домой многое, частенько занимаясь и дома конструированием.

Банку со следами рук аккуратно отнесли в дом Белова вместе с выпиленными косяками, орудие взлома, к вящему удовольствию сыщика, не нашли. Следовательно, оно осталось у преступников, которых опять было трое, в такой же обуви-бахилах. На великолепный отпечаток руки, оставленный на верстаке, положили корзину, прикрывая его от опасности уничтожения. Ближайшие дни для мастерской подполковник объявил нерабочими и собирался заканчивать осмотр, когда услышал радостный возглас Окорока. Тот нашёл у порога железную подковку-набойку от сапога. Очень походило, что подковка слетела с каблука одного из воров, учитывая, что все работники мастерской такими подковками не пользовались. Набойка была оригинальной формы, что давало шансы обнаружить хозяина. У крыльца снова нашли частицы перца, отбившие собакам всё желание идти по следу.

Осмотр домов, где жили убитые охранники, продлился до позднего вечера, но ничего не дал. Версия об их соучастии в кражах не подтверждалась, к вящему удовольствию Окорока и самого Белова, всё же, сбрасывать её со счёта было рано. Вечером стали поступать отчёты поисковых нарядов, нескольких человек, задержанных с подозрительными товарами, отпустили после осмотра, а реальных задержаний не произошло. Впрочем, сыщик на это не надеялся, рассчитывая на свои силы. Обсуждали, как использовать найденные доказательства, показывать их всем подряд открыто, или работать неофициально?

Сошлись на следующем, первыми с утра начнут открыто проверять всех торговых гостей, одновременно часть дружинников, привлечённых к розыскам, с рисунками подковки, отправятся в обход по городу, высматривая возле домов недавних поселенцев следы обуви. Они же будут проверять их дома, и показывать всем рисунки набойки. Чётки же сначала покажут всем уральцам, занятым в работе с торговцами, затем самим торговцам. Собственно, о преступлениях знали все жители Уральска, наверняка, и Бражинска. Для городков с населением тысячу-другую жителей, убийство двух человек стало главной новостью. Все обдумали возможные тайники, не дома же будут хранить украденное, тем более, пушку. Наметив на утро проверку возможных мест хранения украденного, командиры разошлись.

Белов долго не мог заснуть, прикидывая вероятных преступников и места хранения краденого. Внезапно в голову пришла мысль, не слишком ли много следов? Допустим, о следах рук и трасологии в этом мире никто не знает, криминалистике сыщик никого не обучал в силу малой востребованности. Тогда главными доказательствами вины преступников становятся лишь чётки и набойка, неужели преступники ходят на убийство с чётками?

Краж в этом мире не было, а драки между подростками не воспринимались преступлениями. Убийств в Бражинске и Уральске за все годы не случалось. Это в кино для убийства нужна корысть, в жизни они происходят либо по пьянке, либо из-за семейных скандалов, причём, обычно, не на трезвую голову. Спиртное в Уральске и Бражинске, учитывая несовершеннолетие подавляющего большинства населения, не продавали. Немногочисленные вина, привозимые купцами, покупали взрослые, как правило, для знатных гостей. Поэтому пьяных скандалов не случалось, а приехавшие из разных родов подростки дрались первый год, не дольше. Становясь старше, практически все начинали заниматься как минимум одним боевым искусством — рукопашным боем, стрельбой, фехтованием, или просто бегали на лыжах и плавали. Такие занятия, в подавляющем большинстве, достаточно дисциплинируют человека и снимают юношескую агрессивность. Да и сами ребята быстро понимают, что внешний вид и рост бывают обманчивы. От иного худощавого подростка убегают взрослые силачи, что резко снижало количество задир на улицах.

Нет, были три случая, когда в Уральск попадали совсем отмороженные подростки, не понимавшие никаких уговоров. Так их отправили обратно в свои роды, как недостойных, опозоривших своих родичей. Одного из подростков родичи довели до самоубийства, остальные влачили жалкое существование полуизгоев в родной семье. А старейшины родов привели трёх подростков взамен и долго извинялись перед Беловым за позор. Эти факты знали все уральцы и постоянно озвучивали при воспитании своих детей, нет ничего хуже, чем опозорить род и родичей. После этого неуживчивость и подростковое желание беспричинно подраться резко пошли на убыль. Хотя к равным дракам один на один уральцы относились спокойно, воспринимая их своеобразными дуэлями, способом отстоять свою честь.

Большую роль в семейной жизни уральцев, особенно молодых, стали играть священники. Приезд профессионалов из Арконы много добавил к практическим навыкам официальных психологов, как их иногда называл Белов. На исповедях, посещение которых становилось обязанностью каждого уральца, священники обращали внимание именно на мир и понимание в семейной жизни. Воспитывали дерзких лесовиков, видевших зачастую унижение женщин в родной семье с детства и воспринимавших это нормой, приучали их к миру и отвыканию от рукоприкладства.

Синхронно с ними действовали учителя и тренеры, с которыми ежемесячно встречался Белов, понимая важность и силу влияния на подростков учителей. Больше десятка фактов регулярного избиения жён выявили за последние годы. К тем, кто не понимал никаких увещеваний и разговоров, отвечая на них, мол, моя семья, делаю, что хочу, пришлось применить крайние меры. Сам сыщик и тренера этих парней несколько раз избили драчунов, спокойно, без унижений, словно, на тренировке. Трём хватило четырёх раз, двое поняли после десятого случая. Остальным хватило примера избитой пятёрки, домашние драчуны стали придерживать свои кулаки. Понятно, что не всё так безмятежно, иногда и жёны избивали мужей, но, системой семейные побои не стали. А об избиениях детей даже не шло речи, подполковник сразу пригрозил, что таких родителей продаст купцам, а детей отдаст священникам, на воспитание.

Так, собственно, и исчезали понемногу основные причины преступности в Бражинске и Уральске. Поскольку краж и до Белова не случалось. Взять чужое без спроса или большой нужды считалось позором, так воспитывали своих детей все племена Прикамья. Нельзя без спроса охотиться в чужих угодьях, но, можно воспользоваться чужим зимовьем в трудную минуту жизни, а затем отблагодарить хозяина. Нельзя брать чужую лодку, оставленную в укромной заводи, каждый мог оставить в лесу любую свою вещь, от кухлянки до ножа, обозначив, что сам оставил её и вернётся. Даже найденные вещи аборигены не брали себе, а выкладывали на видное место, пусть там ждут своего хозяина. Что касается бытовой преступности в других городах, священники и учителя уже работали в них, но, перевоспитать взрослых жителей подполковник не надеялся. Там, как раз и происходили убийства, исключительно случайные, с которыми отлично справлялись старейшины.

Так вот, если убрать следы рук и взлома, остальные доказательства не совсем логичны. Кто ходит на убийства с чётками, учитывая, что в нынешних костюмах нет карманов? Если убийца сунул чётки за пояс, чего же они выпали? Почему он не услышал звук падения? Набойка тоже интересна, следы на земле от одной обуви, набойка от другой. Воры прямо в мастерской переодеваться стали? Конечно, бывало в практике Белова, когда преступники роняли на месте преступления свои паспорта и водительские удостоверения. Но, во всех подобных случаях, опять же, они были пьяны. Здесь всё сделано чётко, пьянством и не пахнет. Рассуждая, что во всех преступлениях остаются непонятные моменты, сыщик не заметил, как уснул.

За ночь ничего криминального не произошло, с раннего утра оперативники, командиры и дружинники занялись проверкой торговых гостей и вновь прибывших уральцев. Подполковник занялся работой со своими «контактами», большая часть этих людей работали исключительно на него и не были известны никому. Связь с сыщиком они не афишировали, встречаясь иногда раз в полгода. Этими «контактами» служили самые различные уральцы, от грузчиков на пристани, до девушек-лекарей, от почтенных матерей семейств с тремя детьми, до приезжих торговцев из Персии и Армении. Некоторые даже не подозревали, что сообщают Белову какие-то секреты, искренне делясь новостями и своими проблемами с хорошим дядькой, который иногда может помочь.

Информация, полученная сыщиком, не представляла интереса для непосвящённого в оперативную работу человека. К примеру, ничего криминального в том, что за лекаркой Клюквой, ухаживает второй месяц помощник ромейского купца, нет, если не знать при этом, что брат Клюквы недавно устроился в пороховую мастерскую, ту самую, что обокрали. Никакой беды не увидишь в новой подружке грузчика Булыги, если забыть, что тот доставляет в пушкарские башни снаряды и припасы, а сама подружка два года жила с Лютыней, пленным варяжским вождём. Учитывая, что Лютыня один из вдохновителей и вождей предстоящего набега на уральцев, очень интересная картина вырисовывается. Эти и другие мелкие фактики, ничего не говорящие по отдельности, вместе давали достаточно конкретное направление поисков.

После обеда, когда основные мероприятия провели, командиры дружинников и оперативников собрались у Белова. Хорошие новости пришли от торговцев, найденные у башни чётки принадлежали персидскому купцу, месяц торговавшему в Уральске, накануне он как раз просил пропустить его на родину. Хозяина подковки не отыскали, на торговых причалах таких следов никто не видел, сейчас дорабатывают с приезжими уральцами. Из других интересных новостей заслуживала внимание необычное поведение византийца в отношении к персам, проявившееся два дня назад. До этого, ромей не разговаривал с южными торговцами, подчёркивая, что Византия ведёт войну и поддерживать отношения с её врагами непатриотично. Позавчерашним вечером Константин неожиданно подошёл к персам, извинился за своё проведение и попросил разрешения их угостить в знак понимания мирных дружеских отношений.

Получив согласие, до позднего вечера ужинал в кампании персов, угощая тех за свой счёт, что для прижимистого ромея более, чем необычно. Именно помощник ромея опознал одним из первых чётки, он же добавил, что пару раз видел купца возле третьей башни по вечерам. Грузчик Булыга рассказал, его подружка видела, как ночью на лодку персов заносили тяжёлые мешки, подружка подтвердила, что возвращалась от него и на пристани заметила трёх мужчин, заносивших тяжёлую поклажу персам на корабль. Это как раз под утро, в ночь кражи из мастерской и убийства охранников.

— Брать их надо, персиян, быстрее, пока не увезли похищенное, — азартно настаивал Силя, подпрыгивая от нетерпения, за сутки раскрыть убийство, да ещё какое!

— Я ведь вам не рассказывал, что месяц с лишним назад ко мне приходил Константин, и вот с каким разговором, — Белов коротко вспомнил встречу с ромеем, — очень желает византиец заполучить наших мастеров и наше оружие, и не только оружие. Это первое, теперь второе, четыре года назад мы выдали Иву замуж за Али, перса, показывали ему ружья, стреляли из них. С тех пор он ни разу не вспоминал о ружье и патронах, посчитал их забавной игрушкой. Правильно, мы эти годы не воевали, а охотиться лучше с луками, ружьё всю дичь распугает. Если бы персы захотели получить наше оружие, Али, хоть раз бы намекнул или попросил продать, он каждый год бывает у нас.

— Не забывайте, — продолжил старейшина, — в каждом серьёзном преступлении первым делом надо смотреть, кому это выгодно. Кому выгодна кража оружия? Всем? Нет, только тем, кто сам воюет и будет против нас воевать. Тем же персам в сто раз выгоднее с нами торговать, почти половина товаров уходит к ним — зеркала, украшения, меха, кирасы, стальные инструменты и оружие. Зачем им с нами ссориться? Тем более, что ни нам с ними, ни им с нами никогда воевать не придётся, не одна тысяча вёрст между нами, и море.

— Может, его ромей и нанял? — мрачно предположил Сысой, — чтобы нас обвести вокруг пальца.

— Вот, ты вполне обоснованно считаешь, что кража оружия выгодна именно ромею, — поднял палец вертикально сыщик, — а ещё кому?

— Булгарам, новгородцам, варягам, — высказались все командиры.

— Почему про казар не слышу? — поинтересовался Белов.

— Казары тоже, или нет, — задумались командиры, прикидывая, почему казары ни разу официально не просили оружие, — так у казар уже полсотни ружей имеется! У служилых, конечно.

— Правильно, у казар ружья есть, царю булгарскому я тоже ружьё подарил, если забыли, варяги тоже нынче ружья получили, кто остаётся?

— Новгородцы и ромеи.

— Из этого и будем исходить, я полагаю, что хитрый Костя подставляет нам персов, чтобы мы поссорились с ними, а его воров и убийц не нашли. Поэтому и чётки нам подкинули, не удивлюсь, если одно ружьё у персов на лодке спрятано.

— Итак, основных преступников мы вычислили, самое главное осталось — найти украденное. Какие мысли будут?

— Обыскать их дома и лодки, как следует, там всё и будет, — уже с заметным сомнением произнёс Сысой.

— Костя не дурак, он наверняка спрятал украденное не у себя, — возразил Силя, — надо отрабатывать его связи. Возможно, у него сообщники из уральцев, как подружка Булыги.

— Вот этим и займитесь, только аккуратно, без шума, — закончил совещание Белов, — а всех персов вместе с помощниками пригласите ко мне наутро.

Едва ушли командиры, сыщик со всех ног бросился в мастерскую Арняя, остававшуюся передовым рубежом радиотехники уральцев, ругая себя за тугодумие. Как говорится в старом анекдоте про арестованных индейцев «только на третий день Зоркий Сокол заметил, что у тюрьмы нет четвёртой стены, и мы сбежали». С ним получилось аналогично, только на второй день после кражи старейшина сообразил о возможности применения металлоискателя. Теперь он спешил проверить свою догадку на практике. Несмотря на принципиально простое устройство металлоискателя, много зависит от точности настройки и надёжности работы. На сборку сразу двух приборов и их настройку у Арняя с Беловым ушёл остаток дня и короткая летняя ночь. Только убедившись в надёжности обоих приборов, сыщик отправил пасынка спать, да и сам прилёг на пару часов.

Увы, сомкнуть глаза ему не удалось, в спальне его ожидали обе жены, изрядно изголодавшееся по ласке. Настолько, что не стали терять время на переход в разные комнаты, а набросились на мужа вместе. Возможно, сыграло роль появление в Уральске красавицы Хорг и её родичей, спасённых сыщиком. Ревнуя к молодым красавицам, Лариса и Алина боялись упрекать мужа в измене, да и, как говорится, менталитет не тот. В супружеской неверности, особенно в угорских племенах, не упрекали даже женщин, не то, что мужчин. Разбросанные на огромной территории, малочисленные, как правило, роды, стремясь избежать близкородственного вырождения, не осуждали внебрачные связи женщин, в надежде на рождение здорового сильного потомства. Северные племена — коми, ханты, манси и другие, как помнил из истории Белов, до двадцатого века предлагали уважаемым гостям своих жён в качестве особого уважения. Сам сыщик в этом мире с подобным пока не сталкивался, но разговоры среди купцов слышал.

Хотя, разговоры подобного типа ходят среди путешественников по всему миру, от Азии до Америки, наверняка, не всегда обоснованно. В любом случае, в угорских племенах на супружескую измену смотрели достаточно спокойно, не считая бедой, если это происходит редко и не на людях. Скандалов, хватало и здесь, но до крайностей не доходило. Поэтому и жёны Белова решили так поставить семейную жизнь, чтобы у мужа не оставалось сил на возможную измену. Он сам и не собирался спорить с такими намерениями, за полтора месяца отсутствия достаточно соскучился. Общее желание любить так форсировало ласки, что уже через полчаса сыщик не чувствовал своего тела, пребывая в полудрёме, обнимаемый женщинами с двух сторон. Неизвестно откуда появившиеся силы вновь закружили водоворот страсти, в результате вздремнуть мужчине удалось всего полтора часа, уже при свете начинавшегося дня.

К приёму персидских торговцев сыщик поставил на стол высокие гладкие стаканы, тщательно протёртые от любых пятен. На них он надеялся получить довольно чёткие следы пальцев рук своих гостей, тем более, что часть угощёния мясная, а вилки торговцы не применяли, как настоящие азиаты, всё брали руками, кроме супа, разумеется. Повод для разговора был, кроме нашумевшего убийства, сыщик хотел обсудить возможность участия купцов, в качестве наблюдателей, разумеется, в предстоящих сражениях, в том числе и приобретение трофеев. Вопрос взаимовыгодный, это понимали сами торговцы, поэтому обсуждение прошло в дружеской, как принято говорить, обстановке. Достигнув обоюдовыгодного согласия, персы удалились, а их главу Белов попросил задержаться.

Он перешёл с Мехратом в комнату с камином, предложил напитки, попросил подождать немного. Всего четверть часа ушла на предварительную обработку полученных на стаканах следов рук. К счастью, папиллярные узоры резко отличались от оставленных следов на месте кражи, поэтому хватило беглого взгляда, чтобы дать отрицательный ответ. Отлично, теперь можно с уверенностью разговаривать с персом.

— Итак, друг мой, — начал разговор Белов, присаживаясь к гостю, — Вы слышали о случившемся несчастье в нашем городке. Надеюсь, Вы не сомневаетесь в моём хорошем отношении к Вам и персидским торговцам в том числе. Нет, не отвечайте, это я для вступления. К сожалению, на месте убийства мы нашли вот эти чётки, принадлежавшие вашему помощнику, и есть основания полагать, что вашем грузе могут спрятать краденое.

— Да, это чётки моего помощника, — начал, понемногу краснея, Мехрат, — он их потерял вечером, накануне гибели ваших людей. Но я честью клянусь, что никто из моих людей не виноват и не совершал преступлений. Чем хотите, поклянусь, но мы не убивали ваших людей.

— Успокойтесь, я это знаю, — сыщик мягко прервал оправдания гостя, — поэтому и разговариваю с Вами наедине, чтобы никто не знал об этом предположении. Но, я ещё раз прошу, подчёркиваю, прошу разрешения осмотреть Ваш корабль, в Вашем присутствии и неофициально. Например, пригласите меня в гости, я с парой помощников осмотрю всё и пообедаем. Как? Никто и не догадается об этом, если вы заранее отправите большую часть своих людей на берег. Надеюсь, Вы не подозреваете меня в обмане?

— Нет, что Вы, — вынужден был согласиться на подобное предложение перс, — в таком случае, прошу вас прибыть на мой корабль немедленно.

— Вот и ладно, посидите немного, я соберусь.

Сыщик быстро собрался, прихватил оба металлоискателя, которые выполнили в виде посохов, без наушников, со слабыми динамиками, звук которых слышал только один Белов.

Осмотр корабля начали с мест, куда мог забраться посторонний, благо, опыта в обысках и поиске спрятанного, подполковнику было не занимать. Не одну сотню обысков, а то и тысячу провёл он, разыскивая совершенно невероятные вещи, от спрятанных трупов, до золотых цепочек и фальшивых документов, от оружия до закопанных мотоциклов. Где он не искал краденое — в домах, на чердаках, в подвалах многоквартирных домов, в пчелиных ульях, в огородах, в лесу, даже в деревянных нужниках. Возможно, именно поэтому, помощь металлоискателей не понадобилась, буквально через пять минут в нише правого борта сыщик указал на замотанный в тряпки продолговатый предмет и поинтересовался у хозяина лодки, что это? Пока растерянный перс пожимал плечами, сыщик на пробу включил детектор металла и услышал чёткий сигнал, свёрток с металлом.

Так и оказалось, Мехрат лично развернул найденное ружьё, после чего попытался упасть в обморок. Белов быстро отвёл потерявшего самообладание купца в его каюту, где тот скоро пришёл в себя.

— Я был прав, не так ли, — глядя в глаза персу, поинтересовался уралец, — предлагаю немного отдохнуть, после чего продолжить поиски.

Дальнейшие поиски ничего не дали, в этом сыщик и не сомневался, зато принесли много полезной информации о купцах, посещавших лодку перса, в том числе и ромеях. Мехрат отворил ворота своего красноречия, как сказал бы восточный поэт. Опасаясь обвинения в убийстве, перс выдал всех своих коллег, все уловки и связи, особенно их подручных на берегу. Теперь вырисовывались фигуры основных исполнителей, от них надо искать ниточки к украденному оружию и припасам.

Вечером выяснилось, пока начальство гуляло, подчинённые работали и собрали великолепную информацию. Среди близких связей помощников ромея оказался молодой уралец, недавно пришедший в город с низовьев Камы. Он выстроил себе домик недалеко от пристани, работал на разгрузке торговых судов, быстро сошёлся со всеми грузчиками и торговцами. А знакомство с ромеями пытался скрывать, что и вызвало удивление. После установления близких знакомых этого грузчика, среди них оказался один из погибших охранников. Поэтому, когда выяснилось, что набойка из пороховой мастерской была на подошве сапог опять же этого грузчика, всё сложилось в цепочку. Краденое, наверняка, надо искать у него.

Брать предателя подполковник решил поздно вечером, многие уже спят, о его задержании никто не узнает, благо, парень жил один. В вечернем сумраке сыщик, Окорок и Силя, осторожно подобрались к дому подозреваемого. Силя пробирался с огорода, Окорок задержался во дворе, а Белов спокойно шагнул внутрь дома, благо двери никто не запирал в уральских селениях. При виде старейшины уральцев парень изменился в лице, побледнел, опустил руки, словно, начал умирать. Бежать или сопротивляться он даже не пытался, авторитет сыщика давил на его противников лучше любого пистолета.

— Садись, рассказывай, — указал ему на лавку подполковник, — где порох и остальное?

— Не скажу, — парень бессильно опустился на скамью, — никого не выдам. Я один виноват.

— Свяжи его, — кивнул старейшина вошедшему Окороку, — и завяжи рот, чтобы не кричал. Посиди, поговори, я осмотрю дом.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки, подполковник отлично видел обстановку в доме и с помощью металлоискателя быстро прошёл по дому, ничего из похищенного не обнаружил. Зато, нашёл узелок с семенами свёклы, явно сахарной. Само по себе это ни о чём не говорило, но, в числе общих улик давало многое. Сомнений в предательстве грузчика не оставалось. Когда сыщик вышел на двор, полностью стемнело.

— Иди, поговори со злодеем, да свечу, хоть, зажгите, — велел старшина уральцев Силе, прикрывавшем вход в дом, — может, кто из сообщников придёт на свет, как мотылёк на костёр.

Сам он, при свете луны, вполне достаточном для его зрения, начал обходить двор, затем небольшой огород злодея, аккуратно работая детектором. Две слабых сработки во дворе он просто пометил, но, когда в дальнем углу огорода, за баней, металлоискатель завыл, как белуха, не выдержал. Прямо тут, не сходя с места, кинжалом разрыл рыхлую землю и вытащил ствол орудия, под ним лежали патроны и второе ружьё. Всё, основное сделано, дальше дело техники.

Лицо грузчика при виде вернувшегося подполковника с оружием окончательно потускнело, он опустил голову, верный признак того, что будет говорить. Разговаривать в избушке они не стали, оставили в засаде трех дружинников, отправились со злодеем и трофеями в городскую управу. Полицейского участка за ненадобностью, в Уральске не выстроили. В управе сыщик дактилоскопировал задержанного и начал сверять следы рук, а Силя и Окорок принялись спокойно допрашивать парня, сломленного находками старейшины уральцев.

Больше часа ушло на сравнение папиллярных линий у старого сыщика, результат подтвердил участие грузчика как минимум в краже пороха. Так что, подковка валялась у порога вполне обоснованно. За это время молодые оперативники успели выслушать и записать основные показания, в них парень подробно указал, где находятся банки с порохом и селитрой, кто из помощников ромея участвовал в убийстве охранников. Одновременно разъяснилась причина предательства грузчика, он, собственно, был не предателем, а засланным, как говорится, «казачком».

Шесть лет назад, во время первых стычек уральцев с булгарами, погибли его отец и старший брат, они служили дружинниками булгарского царя. Маленький Дамир поклялся отомстить за убитых, как того требовали законы кровной мести. Когда подрос, оказалось, что найти убийц отца и брата невозможно, он выбрал себе цель по-максимуму, уничтожить уральцев. Тут ему и повстречался Лютыня, возвращавшийся из уральского плена, собрат, как говорится, по несчастью. У варяга в сердце горела та самая жажда кровной мести, что и у молодого булгарина. Опытный варяг направил Дамира в Уральск, даже подсказал, где поселиться, куда устроиться работать. Велел ждать людей, что придут от него, они и укажут, как погубить уральцев.

Так оно и вышло, нынче весной парня навестил помощник ромейского купца, с которым и планировали все действия, от неудачных попыток украсть семена или рассаду сахарной свеклы, до различных способов добыть огнестрельное оружие. Как рассказал Дамир, план убийства охранников возник в последний день, когда Константин узнал о возвращении Белова. Испугавшись разоблачения, вдруг охранники выдадут старейшине уральцев ретивых ромеев и грузчика, излишне любопытного, византийцы разработали способ обвинить в убийстве персов. На совместном пиру помощники Кости украли чётки, той же ночью подбросили их на месте убийства. Убивали охранников византийцы, сам Дамир только отвлёк первого из сторожей.

Подполковника заинтересовал факт испуга ромеев его возвращения, он поинтересовался этим подробнее.

— Все знают, что ты мысли читать умеешь, — мрачно отвечал Дамир, глядя под ноги, — со зверями разговариваешь, колдун сильный. Говорят, можешь душу из человека вытянуть одним взглядом. Да и в бою никто не устоит перед тобой. Ромей сперва не верил, пока сам не увидел ваши тренировки и твоих зверей. Вот они и решили обвинить персов, а оружие вывезти, когда получится, хоть осенью.

Сыщик хмыкнул, увидев полное подтверждение сказанному про него на лицах Окорока и Сили, вслух ничего не сказал. После того, как записали подробно показания булгарина, за окном стало светать, пора брать основных исполнителей. Их решили взять также незаметно, не проявляя интерес к лодке ромеев, на берегу. Дальше все шло спокойно, работали оперативники и дружинники, после обеда всех убийц схватили и доставили в городскую управу. Пока Белов с привлечёнными помощниками, пришло время обучать криминалистике оперативников, сверял папиллярные линии и узоры, подозреваемых допрашивали, те, естественно, отпирались от всего. Сыщик запретил говорить о показаниях Дамира и найденном оружии, поэтому оперативники и ромеи играли в «вопрос-ответ», скажешь — не скажу, брал — не брал. Говорить на эту тему можно довольно долго, главное, с нулевым результатом.

Следы рук двух подозреваемых нашли на образцах из пороховой мастерской. Белов решил посмотреть на третьего, руководителя, судя по словам Дамира, всей преступной группы. Невысокий худощавый ромей, со смазанными чертами лица, вёл себя спокойно, не волновался, проявлял показное желание во всём помогать уральцам. Подробно отвечал на вопросы, за исключением признания в краже и убийстве. Тут он начинал досконально рассказывать своё алиби и любовь к уральцам. Именно этот ромей, по словам подружки Булыги, её давно допросили, велел ей рассказать, что якобы видела людей, заходивших на корабль персов ночью. Интересно, что девицу ромей просто подкупил, падкой на халяву оказалась девушка.

При взгляде на этого хитреца сыщик заметил интересную дубиночку из твёрдого дерева, обшитую бронзовыми кольцами, в локоть длиной, висящую на поясе ромея. Он попросил разрешения осмотреть её, взял в руки и понял, это она. Рукоять дубинки на конце была сплющена и образовывала типичную фомку. С первых минут осмотра никакого сомнения, что этой фомкой взламывали двери порохового склада, не оставалось.

— Это твоя дубиночка? — спросил сыщик ромея, и, получив утвердительный ответ, попросил, — мы её ненадолго заберём, чтобы не перепутать, нацарапай на дереве свои знаки.

Ромей охотно изобрази ножом своё имя на дубинке, после чего подполковник отправился проводить трассологическое исследование. Показывая оперативникам след взлома на выпиленном косяке из склада, сыщик указал на характерные царапины и вмятины на дереве. Затем изъятой дубинкой-фомкой уралец повторил подобные вмятины на чисто оструганных деревянных чурбачках и тонком листе свинца. Как он и ожидал, следы практически совпали, повторяя мелкие неровности и зазубрины фомки. Подробно рассматривая её, Белов заметил, что дубиночка с секретом, сквозь деревянную обшивку пропущен бронзовый стержень, он и давал необходимую стойкость фомке. Теперь все ромеи были привязаны к краже, можно начинать работу с Костей.

— Тут я интересную штуку заметил, — начал разговор с купцом сыщик, когда тот пришёл в городскую управу, — о, я вижу у вас на поясе замечательную дубинку, как у вашего помощника, разрешите её на время?

В отдельной комнате уралец повторил с обеими дубинками трассологическое исследование и показал озадаченному ромею.

— Как мы видим, следы от дубинки вашего помощника полностью совпадают со следами на куске косяка, а следы вашей дубинки не совпадают, — сыщик взглянул на ромея, не понимавшего таких неожиданных фокусов, — отгадайте, откуда куски косяка? Могу помочь, этот косяк выпилен из пороховой мастерской, где недавно украли порох и его составляющие элементы. Теперь вам вопрос, отгадайте, кто украл?

— Я не знаю, ходили слухи, что персы, — начал машинально византиец, тут до него дошло, ОТКУДА косяк и что значит совпадение следов, он на глазах стал багроветь, выступила испарина на лбу, — Вы хотите сказать…

— Да, да и да, — улыбнулся сыщик в лицо ромею, — кража совершена тремя вашими помощниками, представьте себе, краденое уже найдено. Более того, найдены украденные ружья и пушка, из-за которых убили двух уральцев. Что теперь скажете?

Купец замер с бегающими зрачками, высчитывая про себя возможные варианты и обдумывая свои ответы. Спустя некоторое время он выдавил из себя,

— Они всё рассказали?

— А вы как думаете? — Белов любил отвечать вопросами на вопрос не хуже истинного еврея, — и что теперь мне делать с Вами? За организацию кражи оружия, за убийство двух дружинников, за кражу из секретной мастерской? Как вы полагаете, объявит базилевс войну Уральску за вашу казнь? А если я пообещаю ему пушку со снарядами за головы ваших родственников, пришлёт мне их или нет? Или наоборот, пообещаю продать пушки персам, если не выдаст мне всех ваших родных? Успехи Византии в войне с Персией крайне сомнительны, особенно в последние годы, как же всё изменится, когда у персов появится сотня таких орудий?

Купец молчал и продолжал багроветь до такого оттенка, что возникло опасение инсульта или инфаркта. Наконец, он выдавил — Чего вы от меня хотите?

— Молодец, быстро догадался, — похвалил сыщик, приступая к любимому делу, вербовке агента, сейчас, главное, не пережать палку, — у меня мало людей в Византии, предлагаю вам работать на меня. Заверяю сразу, желания воевать с империей или помогать её врагам, у меня нет, пока нет. Если вы будете честно исполнять мои поручения, сможете помочь не только себе, но и своей стране. При этом сможете неплохо заработать, как вы убедились, уральцы не бедствуют, и я найду возможность достойно оплатить ваши услуги. Разве это плохо, купить через несколько лет виллу недалеко от столицы, завести роскошные термы, купить невольниц, возможно, и положение при дворе возрастёт.

— Не переживайте так, — продолжил уралец, пристально глядя на ромея, — я не потребую убийств или других страшных вещей, мне нужна будет подробная информация о положении дел в империи, о намерениях базилевса, о ваших врагах — Персии, Армении, арабах, варварах и прочее. Можете попробовать меня обмануть, даже не буду угрожать, просто предложу базилевсу ружьё за всю вашу семью. Думаю, он согласится. Сейчас я спрашиваю ваше согласие, да?

— Да, — выдавил из себя торговец, глядя в пол, — я могу идти?

— Конечно, сейчас в присутствии своих людей вы расскажете моим помощникам, как спланировали убийство дружинников и кражу из мастерской. Потом напишете об этом собственноручно, можно по-гречески, и вы свободны. Завтра после обеда подойдёте ко мне домой, где и обговорим основные планы на ближайшее время.

— Что будет с моими помощниками, — выдавил через силу ромей, — их казнят?

— Ну что вы, мы не такие варвары, как греки, в нашей Правде нет смертной казни, будем считать, что вы их выдали мне головой, а я найду им работу, чтобы искупить грехи. Они останутся жить и будут моей страховкой перед вашим предательством, возможным предательством.

Под руку с Беловым Константин вышел к задержанным помощникам, тем предварительно вставили кляпы, в присутствии Окорока и Сили рассказал, кто из ромеев что делал, кто убивал и как. Затем в другом кабинете быстро написал всё это на бумаге и покинул управу. Помощники купца, после того, как вынули кляпы, не стали запираться и выложили всё подробно. Особенно усердствовал старший, он выдал всех агентов в Уральске, двух из них оперативники не знали, тоже из числа кровных мстителей.

Дальше всё шло спокойно, без нервотрёпки. После открытого суда над ромеями и Дамиром, Константин уплатил штраф за обиду, четверых преступников сослали на шахту в Прииск, где присудили отработать двадцать лет, первые три года держать в кандалах. Костя отплыл вниз по Каме на родину, откуда пообещал привезти по весне не меньше десяти мастеров-механиков, пару скульпторов и художников, других поэтов и философов, если получится. Для приобретения мастеров, большинство из которых были рабами, для выплаты авансов свободным мастерам, уралец дал Косте на реализацию десяток небольших зеркал. Дополнительно шпион обещал доставить определённые данные, которые долго обговаривал с Беловым. Риск, что он скроется, был. Но и выгоды от появления первого разведчика в Византии стоили этого риска. Сыщик нагло обманул Костю, что в империи есть люди уральцев. Не было там никого, отправлять людей в неизвестность подполковник не решался, жалко. Если Костя выполнит, хотя бы половину обещанного, можно организовать резидентуру в Царьграде, с передатчиком и возможностями влияния на приближённых базилевса. Даже сейчас полученных данных, того списка видных людей империи с их характеристикой, злачных мест, других заведений, подробно описанных византийцем перед отплытием на тридцати листах, достаточно для начала внедрения своих людей в империи.

В Персии, благодаря Иве, вышедшей замуж за перса-купца, небольшая колония уральцев осела ещё четыре года назад. Информация тоненьким ручейком текла, торговые связи росли, есть надежда, что приедут ещё мастера-строители. Возможно, удастся сманить ковроделов, математиков, врачей, художников. Ещё лучше обстояли дела в Казарии, там Кисель и Тороп организовали активную резидентуру. А что делать, как говорили в двадцатом веке, Каганат оставался вероятным противником, причём, самым серьёзным из всех соседей. Из Каганата в Уральск приезжали профессиональные воины, число казар на службе уральцев перевалило за две сотни, подавляющее большинство из них работали за ружья.

Развлекаясь подковёрными играми, Белов чуть не прозевал начало войны.