Слово дракона, или Поймать невесту (СИ)

Нас накрыло беспроглядно-чёрным пологом — лучшая маскировка ночью. Под ней ни завихрения потоков не видно, ни энергетического тела, ничего!

А уж если добавить сюда тот факт, что Непроявленный выпил добрую половину всей окружающей магии, обесточил большую часть проходивших поблизости природных силовых линий, из которых люди и черпают свою магию… В общем, мы оказались в большом таком приоритете!

— Окно, — тихо скомандовала я, и подруги зажмурились. Но левитация, позволившая нам покинуть замок куда менее заметным путём, чем коридор, прошла хорошо.

Затем была недолгая прогулка под «покровом тьмы» и встреча со сторожами — ими оказались предельно трезвый господин Гаус и, что неожиданно, магистр Дукан. Оба даже не думали спать на посту. Зато стояли рядом, у главной двери в оранжерею, и зорко смотрели в сторону главного здания.

Тут, возле оранжереи, было довольно темно. Внутри стеклянного строения никакого света тоже не наблюдалось. Перст окончательно и бесповоротно погас.

Зато перейдя на магическое зрение, я смогла разглядеть истинное чудо — сеть, которая оплетала стеклянные стены до уровня человеческого роста. Вроде и не плотная, но даже самой худенькой из нас, не задев плетение, не пролезть.

Рядом ахнула Ри, а Ксанна сжала мою руку.

Я же, подумав, повела девчонок дальше — вдоль стены, к противоположной стороне. Шла, смотрела на плетение и думала. А потом сообразила, что наверху есть несколько окон для проветривания.

— Так. Сейчас попробуем, — упомянув окна, сказала подругам я.

— Что попробуем? — теперь уже Ксанна впала в панику. — Элия! Ты всё-таки рехнулась?

Но нет, чокнутой я не была…

Здесь и сейчас я не только отвлекалась от мыслей о Рэйе, но и проверяла собственные умения. И заодно тестировала теорию — ведь пытаясь компенсировать сложности с силой, я активно налегала на книги и изучила массу всего!

Впрочем, в саму оранжерею мы в итоге попали весьма банально — опять применили левитацию. Я «слетала» наверх, нашла и распахнула одно из окон проветривания, затем закинула внутрь сначала Ксанну, потом Ририан, а в финале и себя.

— Это ж сколько у тебя магии! — перестав паниковать, шёпотом воскликнула Ри.

Я в этот момент поражалась другому. Наш чахлый, в общем-то, садик превратился в настоящие дебри. С момента последнего посещения все растения выросли в десятки раз.

— Плодитесь и размножайтесь, — будто услышав мои мысли, напомнила старые слова Ксанна.

Я фыркнула.

Старательно отодвигая нависшие над дорожкой растения, мы направились к центру, к Персту.

Использовать какое-либо освещение было опасно, но нас выручило заклинание «ночного зрения». Причём я снова применила высший уровень — ведь себе такое зрение наколдовать несложно, а другим крайне тяжело.

— Эли-и-ия! — опять затянула Ри. — Это что же с тобой случилось! Как же ты…

А дальше я не слушала. Когда добрались до массивного полупрозрачного камня в форме колонны, стало грустно. Широченная извилистая трещина тянулась от самого верха и уходила в землю. Она затрагивала и сердцевину, артефакт практически раскололся пополам.

Зато никаких осколков тут не было, и Ксанна погрустнела:

— И как мы возьмём сувениры?

— Я же говорила: отпилим.

— Нет, — Ри опять не выдержала. — Ты точно сошла с ума!

Я в этот момент вспоминала заклинание резки. То самое, с помощью которого, вложив достаточно силы, можно распилить даже алмазы. С этим заклинанием я и подошла к Персту.

Сначала погладила хрусталь, мысленно благодаря его за Рэйя и всё, что этот образчик драконьего наследия для меня сделал. Потом, следуя интуиции, попросила разрешения отпилить несколько кусочков.

Ответа не ждала, а он неожиданно пришёл!

Это не был голос в голове, какой-то звук или знак. Просто возникло чёткое понимание — да, отпилить можно. Но после этого артефакт необходимо разрушить. Стереть в пыль, чтоб он смешался с землёй и со временем ушёл вниз, в почву.

Я сначала вздрогнула, но в итоге решила — а почему нет?

Кивнув этим мыслям, я применила заклинание резки. Мне хотелось три сувенира — для себя и девчонок. Я иссекла из прозрачной породы один многогранный ромб, второй, третий… и лишь потом поняла, что форма мне знакома.

Повторяюсь. Ну, видно, судьба.

Подруги следили за процессом с благоговением и молча. Они точно-точно молчали! Но в какой-то момент поблизости прозвучал тяжкий, исполненный страдания вздох.

Я подпрыгнула и заозиралась. Сменила простое зрение на магическое, затем принялась менять спектры — не до конца понятное занятие, я действовала интуитивно, но точно правильно, ведь энергетическая картинка мира смещалась.

Но даже так никого не нашла.

Кажется, паранойя настигла и меня. Ведь очевидно, что мы в оранжерее одни!

— Померещилось, — буркнула я.

Сказала и, отбросив сомнения, приступила к уничтожению артефакта. «Заклинание разрушения» и, опять-таки в высшей форме. Спустя несколько минут Перст исчез, у моих ног оказалась гора мерцающего хрустального песка.

— Элия, ты меня пугаешь, — простонала Ксанна.

Я же мимолётно подумала — а ведь по нашим, по человеческим меркам, я… вполне себе архимаг.

— Так, ладно! — включилась Ри. Её голос звучал деловито, но тревожно. — Элия, надеюсь на этом всё? Мы закончили?

— Мм-м, а есть другие идеи? Предложения? Планы?

— Нет! — отрезала Ксанна.

А Ририан… Ну всё-таки именно она была из нас самой умной, а ещё выступала за правду и крайне редко что-то скрывала. Вот и сейчас выдала:

— Я просто надеюсь, что мы не пойдём в подвал, в котором держат Салиса тэс Малея и тэс Краев? Не будем их… ну того. Убивать?

От неожиданности я закашлялась. Прийти к этим гадам и, если не убить, то хотя бы пугнуть как следует? Отличная идея!

Но, подумав, я всё-таки отказалась:

— Нет. Не будем. Пусть живут. Недолго и несчастливо.

Девчонки выдохнули с заметным облегчением, а я разжала ладонь, в которой лежали три хрустальные заготовки. Опять удивилась. Впрочем, всё закономерно. Магистр Ицер не раз говорил, что людям свойственно неосознанно повторять форму знакомых вещей.

Глава 29

В комнату мы вернулись благополучно и сразу же завалились спать. Я отключилась моментально, но вот с самим сном вышла незадача.

Я снова угодила в туман! Опять увидела дверь, но…

— А вот не пойду, — сказала раздосадовано.

И действительно не пошла.

Вместо этого я, каким-то чудом, умудрилась вынырнуть из туманного пространства и провалиться в самое обыкновенное сновидение. Там были и Рэйтран, и Салис, и побег от слишком бдительных сторожей оранжереи, и спор с Вивироной, которая снова начала доставать.

Я сражалась всю ночь! Но проснулась довольно бодрой и в нормальном, а не как вчера, настроении. К подвигам готова не была, а вот к учёбе — вполне.

Жаль только с отлётом драконов жизнь в академии действительно превратилась в бардак. Вот и это утро встретило очередной волной нездорового ажиотажа.

Магистресса Коини умудрилась заглянуть в оранжерею, обнаружить останки Перста, и теперь вся академия занималась гаданием на кофейной гуще. За один только завтрак теорий настроили столько, что у меня разболелась голова.

Зато подруги молчали. Более того, Ририан и Ксана не уставали глупо улыбаться. Обеих очень впечатлили вручённые мною хрустальные поделки. Девчонки даже признали, что ходили мы не зря.

Ну а я поймала себя на странности… Сама не знаю почему, но в какой-то момент я принялась изучать подруг в разных магических спектрах. Рассматривала их энергетические тела, но ничего особенного не находила. У них не было ни зловещих шрамов, ни вторых, расположенных в животах, сосудов. От последнего хотелось нелогично и горько вздыхать.

В обычную колею жизнь так и не вошла. Всё стало по-другому, иначе чем было.

Даже у моих сокурсников, без пяти минут выпускников, приоритеты сменились в какую-то непонятную сторону. Кажется, я стала единственной, кто ещё интересовался учёбой. Пыталась сохранять нормальность как могла.

Ещё я старалась не думать о Рэйтране и драконах — несколько дней даже удавалось! При этом я благополучно игнорировала дверь в «медитативное пространство», но однажды ночью всё пошло не так.

Едва я начала уплывать в сон, перед глазами привычно возникли туман и дверь, а потом меня в эту дверь, самым наглым образом, засосало. То есть она приоткрылась, а я начала отступать, но безуспешно. Меня втягивало, как воду в сливное отверстие. Как песок в перемычку песочных часов.

Просто р-раз, и всё. И я, невзирая на всё своё обиженное нежелание, оказалась в знакомом помещении.

Дверь тут же захлопнулась, я попыталась её открыть, но тщетно. Уж не знаю кто меня не пускал.

Я подумала и решила, что раз башня принадлежит Рэйтрану, то виновен именно он. Надула щёки и пошла разбираться!

Только стоило мне войти в гостиную — ту самую, где располагался камин, возле которого я когда-то грелась — как пыл поутих. Просто я увидела портреты — очень много портретов! Они были повсюду — на стенах, на полках, даже на полу вдоль стен.

И на каждом изображалась я. Причём без всяких пририсованных угольком ушей и прочих посторонних элементов.

На этих полотнах я была разной, но неизменно красивой. Где-то улыбалась, где-то злилась, где-то поджимала губы, но даже при самом неприветливом выражении лица не теряла красоты.

Тот, кто создал все эти портреты, делал это с большой любовью — у меня аж дыхание перехватило.

Немного смущённая я пошла дальше. Заглянула в каждую комнату, включая чулан и светлую лабораторию. Однако Рэйтрана нашла не в самой башне, а на крыльце.

Тут, в столице драконьей империи, было светло и солнечно. Рэй вальяжно сидел на ступенях с кружкой кофе в руке. Белая рубашка была полурасстёгнута, заманчиво приоткрывая рельефную грудь — невольно вспомнилась наша ночь и мои нескромные этой груди ощупывания.

И да, меня однозначно заметили! Но повернулись лишь после того, как я уселась рядом и, поправив оборки платья, сказала:

— Привет.

Губы дракона растянулись в светлой, мальчишеской улыбке.

— Привет, — ответил бархатистым голосом. — Почему так долго не приходила?

— Я бы пришла, но туман не возникал.

Угу, я врала. Но! А вот не скажу! Иначе решит, что обиделась, а я и правда обиделась, но категорически не готова в этом признаваться. Даже обсуждать эту тему не желаю.

— Не возникал? — с толикой удивления переспросил Рэй.

И тут я не выдержала:

— И не надо было меня сюда засасывать!

Дракон замер, а потом рассмеялся. Ещё миг — меня обняли за талию, властно притянули ближе и потянулись к губам.

В жизни и делах, разумеется, нужно быть последовательной, иначе ничего не получится. Но здесь и сейчас моя последовательность скукожилась до размеров горошины, упала и закатилась в какую-то щель.

Я не сопротивлялась! Более того, ответила на его поцелуй сразу, в тот же миг, как какая-то глупышка. А потом всё — плотину прорвало.

Губы, пальцы, лёгкие прикосновения, объятия, снова поцелуи… Я не поняла, как и когда оказалась у него на коленях. Мы целовались. Просто целовались под ярким солнцем чужого континента. А перед крыльцом играли в мяч мальчишки… Какая-то женщина периодически прикрикивала на них и грозила кулаком.

Так прошла вечность. Лишь когда солнце начало клониться к закату, а в наш тесный мирок вторглось далёкое ворчание потерявшей тапочек Ририан — подруга разыскивала обувку по всей комнате и делилась всеми впечатлениями от процесса, — я спросила:

— Как там твои важные дела? Когда вернёшься?

— Скоро, — Рэй как-то странно ухмыльнулся. — Месяц ведь ещё не прошёл?

В общем, из наполненного поцелуями сновидения я вернулась опять-таки надутой. С досады даже попыталась снять подаренные браслеты, но не смогла.

Этот день так бы и остался днём Вероломства-и-Наглости-одного-Ящера, но в обед случилось ещё одно событие. Да, к нам пожаловал король.

Рэйтран

Хорин посылал вестников дважды в день, и пусть летали его вестники стремительней прочих, новости я получал с запозданием.

Первые два послания были обыденными, а от третьего у меня закружилась голова. Я смотрел на строчки послания и поверить не мог. В итоге даже спросил вслух:

— Что-что она сделала?

Ответ был перед глазами, в моих руках. Элия отпилила от хрустального артефакта несколько кусков, а сам столб стёрла в песок.

Я застонал, воображая это непотребство, но исправить что-либо было уже невозможно. Сам Хорин тоже не вмешался — ведь у него был приказ сидеть тише воды, ниже травы. Не выдавать своё присутствие ни Элии, ни остальным.

По уму ничего ужасного не произошло, артефакт вышел из строя, утилизировать его было логично, но тот факт, что это сделала сама Элия! Причём ночью. Во время очередной тайной — и не согласованной со мной! — вылазки.

Эта рыжая не может посидеть спокойно даже пару недель?!

Я занервничал. Прямо-таки взвился, воображая, что ещё может натворить эта девчонка, особенно учитывая её новый уровень магии.

Но этот эпизод не мог заставить меня действовать быстрее. Я и без всякого уничтожения нашего наследия торопился как мог…

Едва вернулся на континент и в столицу, сразу отправился к отцу, однако его императорское величество Ройран был уже в курсе. Шорэм донёс. Не мог не сообщить, ведь вопросы обретения дэйлиры, победы над Непроявленным и очередного скачка моей силы были крайне важными.

Последнее было опасно и неприятно, однако отец, учитывая привычный ему оптимизм, предпочёл сосредоточиться на другом.

— Так! Где моя невестка? — весело воскликнул император, когда я вошёл в его кабинет.

— У себя. У людей. В академии.

Отец сначала удивился, а потом нахмурился. Но я объяснил:

— Она человечка, в силу происхождения относится к их аристократии, а там свои правила.

— Какие ещё правила? — Ройран заломил бровь.

— Отец, я знаю, что ты очень занят, а я давно не ребёнок, но надо кое-куда слетать.

Уговаривал я недолго. Вернее, вообще не уговаривал. Под конец нашего общения в кабинет просочился Шорэм, который, услышав о чём речь, встрепенулся и попросил:

— Разрешите вас сопровождать?

Затем советник подумал, и всё стало немного сложней. Шорэм заявил, что сопровождающих должно быть больше. Кажется, зря я велел ему изучать нравы людей, их традиции и законы. Впрочем, переживём!

Как бы там ни было, но спустя три дня наша небольшая делегация вновь пересекла океан и, следуя прихваченной Шорэмом карте человеческих земель, отыскала владения герцога Мортингерского.

Мы прилетели вовремя!

В момент нашего приземления во дворе замка стояли осёдланные лошади и запряжённая карета с гербами — Мортингерский явно куда-то спешил.

Стараниями Шорэма, нас было полторы дюжины, включая императора и Совет в полном составе.

Перевоплощались мы прямо в воздухе, так, что сначала в небе кружили драконы, а на утоптанную землю спрыгивали уже мужчины, в целом похожие на людей.

Лошади, конечно, заволновались. Ставшие свидетелями нашего прибытия слуги застыли в оцепенении.

Мы отнеслись к такой реакции с пониманием и первые пару минут молчали. Потом император не выдержал:

— Я желаю видеть герцога Мортингерского и его супругу.

В ответ тишина.

Люди буквально заледенели от страха, что, пожалуй, было закономерно. Ситуацию спас старый, сухой, как пергамент, прислужник. Он встрепенулся, выпрямился и, шагнув вперёд, с поклоном произнёс:

— Добро пожаловать в замок его светлости герцога Мортингерского. Как о вас доложить?

Я хотел сказать, но отец оказался проворней:

— Скажи, что прибыл Владыка драконьей Империи с сыном.

— Одну минуту, господа. — Слуга поклонился опять.

Важно, но довольно торопливо, старик поднялся по ступеням неширокой лестницы и скрылся за массивной дверью. Отец в этот момент достал из кармана записку-подсказку, составленную для него Шорэмом. Я же удивился — почему не пригласили внутрь? Разве прилично оставлять важных гостей во дворе?

Но ответ оказался весьма прозаичен — приглашать было, по сути, некуда. И герцог, и его жена, находились в холле, готовились к отъезду. Это стало понятно после того, как слуга вернулся и попросил следовать за ним.

Мы вошли… Убранство просторного холла оказалось довольно скудным. Нет, если сравнивать с академией, то здесь был шик, а если по нашим меркам, то так себе.

Хозяева стояли посередине зала — бледные и растерянные. Факт их ошеломления мы культурно проигнорировали. Приблизились все, а затем император сделал размашистый шаг вперёд и, вновь заглянув в записку-подсказку, воскликнул:

— У вас товар, у нас купец!

Миг, и герцогиня упала в обморок. Мортингерский, нужно отдать ему должное, тут же отвлёкся от нашей делегации и ловко поймал супругу.

Сразу забегали слуги. Для герцогини принесли кресло, в которое её и опустили. В процессе усаживания она и очнулась, а отец весело фыркнул. И бросил через плечо:

— Рэйтран, подойди.

Я приблизился и встал рядом, являя того самого «купца». Странные у людей всё-таки традиции.

— То есть это правда? — выдохнул Мортингерский, выпрямляясь.

Его супруга, которая оказалась столь же рыжеволосой и зеленоглазой как Элия, окинула меня пристальным взглядом. Следующий её взгляд был медленным и оценивающим — таким, что я невольно расправил плечи и выпятил грудь.

— Что «правда»? — переспросил император.

Мортингерский немного смутился:

— Вчера вечером гонец доставил записку от нашего короля. В ней говорилось, что… хм… в королевской академии магии объявились драконы, и… что они выказывают особое внимание Элии.

Ройран хмыкнул и уточнил:

— Вы поэтому собрались в дорогу?

— Не только, — ответил герцог после паузы. — Его величество велел мне прибыть в академию для переговоров. А моя драгоценная жена… Она, разумеется, не могла остаться в стороне.

Тем временем мать Элии продолжала меня… нет, уже не рассматривать, а именно оценивать. Я почувствовал себя племенным жеребцом! Причём герцогиня явно была готова мне отказать. Теперь ясно, что наглость Элии — это наследственное.

— Переговоры — это хорошо, — протянул император драконов иронично. — Но что насчёт свадьбы?

Тут впервые подала голос герцогиня:

— А Элия согласна?

Пожалуй, следовало держать лицо, но моя улыбка была красноречивее любых слов.

Элия согласна. Всё. Не обсуждается.

И люди поняли… Прямо по моей физиономии. Мортингерский глубоко вздохнул, и нам, наконец, предложили присесть.

Слуги притащили ещё три кресла — для отца, для меня и для самого герцога. Наша свита, как и несколько человек из свиты хозяина дома, остались стоять.

Пауза, и герцог заговорил:

— Если Элия согласна, то и мы, разумеется, возражать не будем. Но мы несколько обеспокоены тем, что…

Он замолчал. Разумный ход. Мортингерский видел нас впервые, откуда ему знать, как отреагируем на указание нашей расы и на всё то, что это указание предполагает.

— Мы драконы, — отец кивнул. — В истории нашего народа ещё не было союза между драконом и человечкой. Но Элия — пара, дэйлира, моего сына Рэйтрана. Вам нет причин беспокоиться о её статусе или судьбе. Дэйлира — сокровище. Мы, драконы правящего клана, скорее умрём, нежели позволим причинить ей вред.

— А… — начала и тут же осеклась герцогиня.

— Спрашивайте, — одобрительно махнул рукой император. И всё-таки не выдержал, пошутил: — Наш купец ответит на любые вопросы.

Мать Элии приободрилась, и… Да! Это у них семейное!

— Простите, но ваш сын и остальные драконы… Они же огромные? С клыками и когтями? Вдруг… он её сожрёт?

Император рассмеялся. Я тоже улыбнулся — помня нашу последнюю стычку, скорей уж она меня, чем я её. Впрочем, ладно.

— Дэйлира — сокровище, — повторил отец. — Рэйтран не причинит ей вреда, не беспокойтесь.

— А жить? — включился Мортингерский. — Жить молодожёны будут…

— У нас, — кивнул Ройран. — В драконьих землях, на нашем континенте.

— Значит мы Элию больше не увидим? — обеспокоилась герцогиня.

Отец бросил взгляд на меня, а я пожал плечами:

— Если нужно, долететь не очень-то далеко.

Мать Элии выдохнула и задала новый вопрос. Он прозвучал смущённо и робко:

— А дети? Вы разные, принадлежите к разным народам. Потомство от этого союза… оно возможно?

— Точно никто не скажет, — отозвался я. — Но шансы есть.

Тут леди смутилась ещё больше, но выпалила:

— А ребёнок? Он будет человеком или драконом?

Уж чего, а этого я знать не мог. На Элии по-прежнему светилась метка благословения, и Шорэм полагал, что она гарантирует потомство. Однако решать каким это потомство будет — всё равно, что гадать по облакам.

Мне хотелось верить, что дети будут драконами! Только врать я не стал:

— Не знаю, ваша светлость. Время покажет.

Хозяева замка ненадолго задумались. А потом прозвучало уже слышанное:

— Если Элия согласна, то и мы не возражаем. Более того, с радостью и уважением примем её выбор и… нового сына в нашу семью.

Это сказала герцогиня. А герцог добавил:

— Но я вынужден уточнить, что право решать судьбу Элии есть не только у нас. Её родной отец — его величество Луи-Майрар, и просить разрешения на брак нужно, прежде всего, у него.

Я ухмыльнулся. Знакомства с королём пока не водил, но, учитывая кое-какую информацию, знал, что Луи-Майрар попробует выжать максимум выгоды из этого союза.

— Мы спросим, — сказал император. — Но ваше мнение и мнение вашей уважаемой супруги, — вежливый кивок в сторону герцогини, — для нас первично.

Не знаю, польстила ли такая позиция, но мы льстить не пытались. Говорили как есть.

— Что ж, — вновь подал голос герцог, — в таком случае можем обсудить приданое. К сожалению, оно не так уж велико…

Про деньги и причитающиеся Элии деревни было неинтересно, я почти не слушал. Вместо этого мерил ответным взглядом герцогиню, чьей точной копией моя дэйлира являлась. И созрел у меня по-настоящему важный вопрос.

После того как отец, пошептавшись с Шорэмом, максимально вежливо отказался от человеческих деревень, но согласился на небольшую сумму деньгами и несколько сундуков вещей — не из жадности, а исключительно для того, чтоб самой Элии было комфортнее, я этот вопрос и задал:

— Уважаемый герцог, уважаемая герцогиня, скажите, отчего у Элии проблемы с магией?

Шорэм, как персона осведомлённая, тоже встрепенулся и навострил уши. Хозяева замка сначала удивились, а через миг погрустнели.

— Мы не знаем, — произнесла герцогиня. — С самого рождения Элии ничто не предвещало беды.

Прозвучало неоднозначно. Леди верила в то, что говорит, но словно бы о чём-то умалчивала.

Вот и Шорэм это почувствовал. Испросив разрешения у императора, он шагнул вперёд и поклонился:

— Прошу прощения. Я один из тех драконов, кто сопровождал принца в его поездке и находился в академии. Я видел Элию, ситуация с её магией действительно крайне странная. Может у вас есть какие-то версии? Хоть что-то? Любая зацепка.

Забавно, что советник, как и я, упоминать факт пробуждения у дэйлиры драконьего сосуда не спешил.

Герцог совершенно искренне пожал плечами, зато герцогиня занервничала.

— Скорее всего это не имеет никакого отношения, — пробормотала она в итоге.

Мортингерский удивился не меньше нас:

— Что «не имеет отношения»? Ты о чём?

Леди опустила ресницы, покраснела.

— Я никому говорила. Скорее всего это ерунда, и я сама задумалась только прошлым летом.

Жадный до сложных задач Шорэм аж придвинулся:

— О чём задумались? Поясните.

— Хорошо, — ответила леди после заминки, — но предупреждаю, что это глупость. Понимаете, когда-то давно его величество Луи-Майрар-Койн подарил мне один артефакт и велел носить не снимая. Когда родилась Элия… — леди снова потупилась, — король был опечален. Но наш правитель щедр, он передал ценнейший артефакт Элии, и с самого рождения тот был с ней. Полагаю это ничего не значит. Но артефакт — единственное, что отличает Элию от всех остальных.

Понятного в этом признании было мало.

Не знай я историю рождения Элии, то вообще бы затряс головой.

Вот и Шорэма ответ не удовлетворил:

— Леди, мы можем побеседовать наедине? — попросил он.

Герцогиня испугалась. Посмотрела сначала на дракона, затем на мужа. Но мы зла не причиняли, причин опасаться, в общем-то, не было. А отказывать важным гостям тоже нехорошо.

Наконец, герцогиня решилась:

— Только если его светлость позволит.

Мортингерский думал недолго. Он кивнул, и леди, сопровождаемая советником, отошла в дальний угол холла.

Я же, пользуясь ситуацией, тоже попросил:

— Ваша светлость, можем и мы с вами перекинуться парой слов?

Миг, и на меня посмотрели остро. В противовес непонятному рассказу герцогини, взгляд Мортингерского оказался очень даже говорящим!

Конечно, я — дракон. Человек неспособен причинить мне вред — даже отравленный ножичек дэйлиры для меня почти безвреден. Но под взглядом будущего тестя я дрогнул! И сильно порадовался тому, что не настоял на более близком общении со своей парой.

Между нами были только поцелуи. В вопросе безмолвных обвинений герцога я был кристально чист!

— Конечно, ваше высочество, — взяв себя в руки и вероятно опомнившись, произнёс человек.

Мы тоже отошли, и я даже не стал накидывать полог:

— Я хочу рассказать вам о новостях, которые до вас ещё, вероятно, не долетели. О том, что случилось в академии. К Элии было применено двойное внушение.

— Что-о? — выдохнул Мортингерский шокировано.

— Да. Двойное ментальное внушение и попытка убийства.

Шок Мортингерского сменился бешенством. Кажется, у Тириса тэс Края и прочих фигурантов дела появился ещё один враг.

В нормальном пересказе история герцогини оказалась куда более понятной.

Луи-Майрар жаждал наследника мужского пола и, встретив мать Элии, решил провести эксперимент. Кто-то из особо ушлых торговцев подарил ему некий артефакт — старинный, необычный, ценный. Даритель заверял, что когда-то такие предметы применялись для зачатия и рождения детей мужского пола. Информация была неподтверждённой, но Луи-Майрара это не смутило, ради рождения сына он был готов на всё.

Король повесил артефакт на шею юной возлюбленной и та, повинуясь приказу, носила подвеску всю беременность.

Когда же вместо мальчика родилась девочка, король разочаровался. Но объявил артефакт наследством Элии и велел, чтобы подвеска всегда была при ней.

Ничего особенного в такой просьбе не было. Да и сам король явно не помнил о своём приказе. Но по факту — на протяжении всей жизни моей дэйлиры, рядом с ней или на ней была та подвеска. Вот только я сам никаких артефактов на девушке не видел. Шорэм магических предметов на Элии тоже не разглядел.

Поэтому мы отнеслись к полученной информации спокойно.

Возможно, герцогиня права, и всё это бред.

Я сделал мысленную пометку поговорить об этом с дэйлирой, после чего наша делегация покинула земли герцога Мортингерского. Мы с будущими родственниками договорились увидеться чуть позже, уже в академии. И там же познакомиться с королём.

Глава 30

Мы покинули замок Мортингерских спустя полтора часа. Отлетели на приличное расстояние и снова приземлились.

Прежде чем брать курс на академию следовало устроить привал — пусть разговор с семьёй Элии был недолгим, зато перелёт через океан изрядно утомил. Всем хотелось отдохнуть.

По иронии судьбы мы оказались неподалёку от останков одного древнего сооружения. Отец загорелся идеей осмотреть наследие предков, в результате привал затянулся на несколько часов.

Я не выдержал. Когда солнце покатилось к закату, махнул сородичам и полетел вперёд. До места добрался глубокой ночью.

Это было неплохо, ведь для комфортного размещения всех приглашённых драконов предстояло расширить остров. А я помнил, насколько болезненно люди отреагировали на то, первое «воровство суши».

В этот раз я «воровал» гораздо больше! Зато не возле замка, а дальше по береговой линии — так, что из академии и не разглядеть.

Сам остров тоже поднял. Зафиксировал выше и прикрыл снизу маскирующим пологом. Чтобы эта громадина не отбрасывала слишком уж заметную тень на землю, сдвинул её в сторону моря. После чего отправился купаться в ледяной реке.

Купание было призвано смыть пот и сдержать порыв немедленно, вот прямо сейчас, увидеться с Элией.

Увы, встреча была преждевременной. Ведь я хотел, чтобы дэйлира приняла взвешенное решение, а для этого трёх дней недостаточно. Да и не ждут меня так рано — для возвращения нужно подгадать момент.

Зато я побеседовал с Хорином.

Разумеется, я знал всё из вестников, новостей не было, но нам нашлось что обсудить.

— Не сработало, — сообщил Хорин. Это касалось подруг Элии и искры.

Таон, улетая, прикоснулся магией и к обеим, но ничего не изменилось. Если у человечек и были сосуды подобные драконьим, то они не пробудились. С точки зрения магии, Ририан и Ксанна оставались стопроцентными людьми.

С Вивироной эксперимент вообще не проводился. Таон отказался одаривать «пышнозадую» искрой, и я не видел причин спорить — нет так нет.

— Что ж, значит случай Элии действительно уникален, — сказал я.

Вздохнул, бросил тоскливый взгляд в сторону двери её комнаты и отправился встречать подлетавшую к академии делегацию.

Отец и остальные были очень довольны посещением древних развалин. Отец аж мурчал!

Я показал им летучий остров. Следующие полчаса наблюдал, как на ровной площадке вырастают новые походные шатры, на фоне которых мой собственный шатёр смотрелся ещё более нелепо.

Цветочки и ленточки!

— Ого! Старинные традиции! — увидав этот позор, весело воскликнул император.

— Парни подставили, — не преминул пожаловаться я.

Ещё одна порция короткого отдыха, рассвет, и отец опять засобирался в дорогу. Очутившись на старом материке, император Ройран пожелал посетить ещё несколько некогда важных для нашей цивилизации мест.

Я не возражал. Времени было достаточно, пусть его величество развлечётся. Благо, набрасывать полог невидимости не сложно, наше присутствие и перелёты никто не засечёт.

Провожая отца, я стоял на самом краю острова и смотрел в пространство. Природные силовые линии, пострадавшие от знакомства с Непроявленным, медленно восстанавливались — что ни говори, а природа сильна.

Это восстановление радовало, а вот то, что происходило со мной… Внутри обжигающей лавой кипела сила. После схватки её стало гораздо больше, я с трудом удерживал контроль.

Я понимал, что становлюсь опаснее с каждой минутой. Уж не поэтому ли сопровождать императора в его посещениях отправились практически все, кто прилетел на материк?

Даже Шорэм сбежал!

Впрочем, нет. Уж кто, а советник точно отправился по местам «былого величия» из искреннего интереса. Азарт исследователя в этом немолодом драконе неистребим.

Я стоял, смотрел… потом накинул невидимость и полетел в замок.

Да, разговаривать с Элией рано, но никто не запрещает на неё смотреть! Вот я и посмотрел… Отпустил Хорина отдохнуть, а сам ходил за дэйлирой до самого вечера.

Ближе к ночи, уже вернувшись на остров, сел в медитацию. Вошёл в личное пространство, а Элия не пришла.

День не пришла, второй не пришла, и тогда я снова не выдержал. Активировал механизм нашей связи и буквально затянул дэйлиру в «сон». Несколько первых минут девушка дулась, зато потом… поцелуи были волшебны!

Надеюсь Элия понимает, что единственным её «взвешенным ответом», будет «да»? Ответа «нет» я просто не приму!

А потом явился Луи-Майрар…

Король приехал верхом, в окружении внушительной свиты.

Родной отец Элии оказался высоким статным красавцем, не утратившим мужской привлекательности даже с годами. Неудивительно, что у него бастарды по всей стране.

Я наблюдал за королём и его сопровождением издалека. Не приближался, желая, для начала, оценить уровень приехавших с монархом магов.

Но увы. Информация, полученная ранее, подтвердилась. Человеческая магия находилась в зачаточном состоянии — маги, которых люди считали сильными, у нас бы не поступили и в первый класс.

Моя дэйлира уже была сильнее любого из них!

Король спрыгнул с коня и размашисто зашагал к дверям замка. Ему навстречу выбежал всклокоченный ректор, следом показался и главный прокурор. Появлению последнего Луи-Майрар удивился — логично, ведь, невзирая на то, что прокурора «похитили» практически на его глазах, монарх не знал, куда именно и для каких целей прокурора «утащили».

— Где драконы? — выдохнул Луи.

Я стоял далеко, но, разумеется, услышал.

Тут на правителя и посыпались новости — одна интереснее другой.

Итог? Для начала король потребовал уединённый завтрак, затем дал короткое распоряжение насчёт своей свиты, а чуть позже, расположившись в кабинете ректора, потребовал к себе Элию.

Скрытый пологом, я проводил дэйлиру до дверей, а дальше не пошёл.

Более того — я покинул приёмную и расположился в коридоре. Не хотел ненароком подслушать беседу, не предназначенную для моих ушей.

Будь на месте Элии кто другой, я бы, вероятно, не стал так утруждаться, но моя леди имеет право на личное пространство и собственные секреты. Захочет — расскажет. Не захочет — отнесусь с уважением. Даже взглядом не попрекну.

Уже стоя в коридоре, я поморщился. Мой покров невидимости, как и покров Хорина, был хорош, но и Элия не так проста. Она обрела силу, теперь постепенно применяла, нарабатывая практический опыт. Боюсь не пройдёт и пары месяцев, как моя невидимость станет против дэйлиры неэффективна.

Ничего критичного, но столь бурное развитие магии нарушало планы. Я ведь рассчитывал обучать Элию лично. А обучение магии — это такой простор для… всего.

Элия

— Ну, здравствуй, дочь, — произнёс король, едва я переступила порог кабинета.

Помня о приличиях, я присела в реверансе и, на всякий случай, опустила глаза.

— Тут, говорят, много событий? — Король встал из-за стола и направился ко мне, чтобы помочь подняться.

Объективно помощь не требовалась. Долгий реверанс был данью уважения, а жест Луи-Майрара — этакий повод для сближения.

— Как ты, Элия? — Несколько неожиданный вопрос.

Мои отношения с родным отцом всегда были ровными. Я — признанный бастард, которому при этом уделялось не больше внимания, нежели всем остальным.

Единственный по-настоящему веский поступок — король повлиял на руководство академии, чтобы меня не отчисляли. Но и то, как подозреваю, по настоятельной просьбе герцога Мортингерского.

В общем, как бы там ни было, а нас практически ничего не связывало. Задушевных разговоров мы тоже никогда не вели.

Зато сейчас явно намечался именно такой, и я уже чуяла, что он скажет. Король всё-таки. Интересы государства и собственные амбиции для него важнее всего.

Закономерно, обоснованно и… ну как-то безразлично что ли. Биться в истерике от отсутствия интереса именно ко мне и моей жизни я не собиралась.

— Значит, покушение… — протянул Луи-Майрар. — Я очень рад, что ты не пострадала, и приму все меры, чтобы мерзавцы получили по заслугам. Тириса на эшафот, Томса на рудники, Салиса — в ссылку.

Услышав такое, я вздрогнула. Сама пылала яростью к этим троим, и уж кого, а Тириса вообще не жалела. Судьба Томса сердце тоже не тронула, а вот Салис… Он, конечно, гад, но его самого тоже использовали.

А граф тэс Малей? Он же не чает в сыне души, для него это будет огромный удар.

— Ваше величество, отец… — несколько неожиданно для самой себя выдохнула я. — Мне кажется, что Салис не заслуживает такого наказания.

— Это почему же? — Луи-Майрар удивился.

А я не знала, что сказать.

Аргументов не было. Только один — мне всё-таки жаль настырного поклонника. Даже при том, с какой скоростью он от меня отказался.

Даже его стремительные обвинения в мой адрес, мол сама виновата, казались сейчас ерундовыми.

— Салисом манипулировали. Он не преступник, а просто дурачок.

Монарх заломил бровь. Я же с грустью поняла, что оказалась в просящем положении. А просьбы предполагают ответные услуги. Наверное. Может быть.

— Ладно. Насчёт Салиса я ещё подумаю, — выдержав важную паузу, произнёс король.

Миг, и он перешёл к новой теме, и по блеску глаз стало ясно — предыдущее было незначительной преамбулой, этакой завязкой разговора. По-настоящему короля интересовали только наши далёкие заморские соседи:

— Тут были драконы, верно? И сын их императора назвал тебя своей невестой?

Отец дождался, когда кивну и уточнил:

— А ты?

— А я его люблю.

Я сказала раньше, чем успела сообразить. Такие как Луи-Майрар относятся к любви пренебрежительно, я выставила себя глупышкой.

Король действительно не впечатлился:

— Любовь — это хорошо, но ты ведь понимаешь, что…

А дальше начался рассказ о плюсах и минусах с точки зрения государства. Мол, злить драконов, конечно, нельзя, ведь они могут навредить нашим землям. При этом и любить, потакая всем желаниям, не стоит. К роману с принцем нужно подходить с умом!

Я чуть не взвыла. Это было так… взвешенно, так неприятно-логично. Ну какой холодный расчёт, если я уже влюбилась по уши? А ещё Рэйтран подарил мне магию! И спас жизнь.

Но Луи-Майрар был сосредоточен на том, что важнее для него:

— Ты ведь любишь свою страну, Элия?

— Очень. — И я не лукавила!

Но и торговаться, обещая королю какие-то блага, которые подарят нам драконы, не собиралась. Страну действительно люблю, но, в конце концов, я не принцесса, а бастард.

А ещё я девушка, молодая и не слишком умная. Когда драконы только прилетели, я пыталась проявить ответственность, а теперь таких желаний нет. По крайней мере не ради чьей-то корысти. Только и отказать было невозможно — ведь королям не перечат.

— Если мы с его высочеством Рэйтраном будем вместе, я сделаю всё от меня зависящее, — очень туманная формулировка.

— Хм… Дракон вернётся, это точно? — король прищурился.

— Надеюсь.

— А каков он по характеру? Версию ректора я уже знаю, теперь хочу твоё мнение.

Я подумала и закатила глаза.

Сначала хотела объявить Рэйя деспотом и тираном, чтобы Луи-Майрар прямо сейчас, в эту же секунду, оставил идею получить с жениха выгоду. Но потом испугалась — вдруг, услышав о мерзком характере, король не позволит выйти замуж? Вдруг в нём проснётся отцовский инстинкт?

Поэтому я использовала более мягкие формы: не «деспот» — а личность сложная; не «жмот» — а финансово-рассудительный, надёжный, как наш казначей; а вместо простого «где сядешь на него, там и слезешь», я применила обтекаемое:

— Его высочество себе на уме, мне он показался достаточно независимым в действиях и суждениях.

Луи-Майрар посмурнел, потому что намёки понял.

Но надежды получить выгоду от моего гипотетического брака, разумеется, не оставил.

— Когда он вернётся?

Я пожала плечами:

— Обещал к концу сессии.

Монарх поморщился, ответил возмущённо:

— Это насколько же мы здесь застряли?

— Недели на три.

Я впервые испытала удовольствие от того, что драконы где-то там, очень далеко от нас.

Рэйтран

Разговор Элии с королём я, конечно, не слышал, но кое-какие слова всё-таки долетели. Я ведь дракон! У нас обострённые чутьё и слух!

Оказываясь неподалёку от людей из свиты Луи-Майрара и от него самого я просто не мог не различать некоторые реплики. Из вот этих реплик я и узнал, что…

Во-первых, я — тиран!

Во-вторых, моя жадность велика как горы!

В-третьих, просто так ко мне не подступишься, я закрытый, эгоистичный самодур.

Разумеется, я не мог утверждать, что это Элия говорила обо мне в подобных выражениях, но было очевидно — драгоценная дэйлира к формированию столь нелестного общественного мнения причастна.

Как итог, весь следующий день я ходил за леди и грозно дышал ей в затылок. Боролся с желанием покусать!

При следующей ночной встрече в медитативном пространстве, в драконьей столице, такое желание тоже присутствовало. Но сразу забылось, стоило увидеть губы и поразительно красивые глаза.

Я начал таять, сознавая себя едва ли не подкаблучником. Заодно в который раз убедился, что бестелесные встречи снимают жажду прикосновений гораздо хуже, чем прямой физический контакт.

Из поистине неприятного — моя сила не желала успокаиваться. Я тратил целую прорву энергии на удержание в воздухе острова, но это была капля в море. Увы, тут я точно проиграл.

Пока Элия посещала последние перед предстоящей сессией занятия, я ещё раз изучил карту нашего материка и отметил несколько мест, куда можно отправиться изгнанникам.

Предстояло обсудить их с Элией, но не прямо сейчас.

Время текло медленно, но неумолимо. Наш император продолжал знакомиться с остатками древнего наследия и на острове почти не появлялся. Зато прибыла матушка и, первым делом, потребовала показать Элию.

А увидев, шепнула:

— Ой, какая хорошенькая! Сразу и не скажешь, что человек.

Элия вздрогнула и обернулась. И это при том, что полог невидимости, применённый нами, отлично скрывал ещё и звуки!

Императрицу пришлось увести и сделать внушение. Кстати, что-то многовато невидимых драконов стало разгуливать по замку — надо это исправлять.

Но стоило так подумать, произошло ещё одно вопиющее событие. Тем же вечером, передав охрану дэйлиры Хрину и направившись к выходу из жилого крыла, я случайно уловил неприятный шепоток:

— А я вам говорю, что ему и даром не нужна эта приблуда. Ну какая из неё принцесса? Бастард — она и у драконов бастард.

Конечно я заинтересовался. Пошёл на звук и обнаружил «прелестное». В одном из ответвлений коридора, в самой дальней его части, леди Вивирона шепталась с двумя девушками с младших курсов.

Я приблизился, чтобы услышать целую теорию о том, почему «драконы никогда не вернутся, а милорд Рэйтран ни за что не женится на этой прискорбной».

Я скривился — то есть Вивирона моего предупреждения не поняла?

За последние дни в замке я не раз и не два слышал слова о том, что ждать возвращения «ящеров» бесполезно. Про Элию тоже болтали — это бесило, но мне всё-таки не верилось, что источником сплетен является Виви.

До последнего надеялся на разумность этой юной леди, а сейчас окончательно убедился, что думает она не головой, а своим выдающихся размеров задом.

Я не воюю с женщинами, но здесь и сейчас передо мной стояла не женщина, а скользкая, мерзковатая тварь. Рука сама потянулась вперёд, перехватывая потоки, и через пару секунд магический сосуд Вивироны уменьшился до размеров горошины.

Я не заблокировал его полностью, как у Салиса и тэс Краев — оставил каплю магии на случай, если Вивирону всё-таки выгонят из приличного общества и ей придётся зарабатывать на жизнь. С этой «горошиной» она сможет показывать простые фокусы в каком-нибудь шапито.

На этом я удалился. Покинул академию и взмыл в небо.

Сколько там дней до этого несчастного бала? Светлые Небеса, как я устал ждать!

Элия

Дни тянулись медленно и печально. Настроение моё оставалось мрачно-колючим, и даже приезд почтовой кареты, в которой, кроме прочего, прибыла огромная коробка с моим платьем, его не смягчил.

Я скучала по Рэйю! Мне катастрофически не хватало тех часов, что мы проводили в медитативном пространстве, целуясь, переругиваясь и нашёптывая друг другу глупости.

Моя тоска была бескрайней, как разделившее нас море. Я даже учиться толком не могла.

Ксанна с Ририан всё понимали и очень сочувствовали. Пытались отвлечь от грусти как могли. Главным способом отвлечения были новости — я каждый день выслушивала короткие доклады о том, кто ещё приехал в академию по призыву Луи-Майрара.

Количество аристократии в нашем захолустье сильно возросло.

Народу приехало вроде и немного, но достаточно. Столько, что вместить всех стены замка уже не могли.

В итоге, неподалёку от оранжереи, вырос походный лагерь из белых полотняных шатров. Он был отдалённо похож на лагерь драконов, только особенного шатра, украшенного цветами, тут не было.

— Две недели! Ещё две недели… — стонала я за день до бала.

Когда, ведомая своей тоской, уже решила, что вообще на этот бал не пойду, случилась по-настоящему приятная вещь.

Мама с отчимом приехали. И если визит герцога Мортингерского был ожидаем — я даже не сомневалась, что его вызовут вести диалог с драконами, — то приезд мамы стал настоящим подарком.

А уж новость, которую они привезли…

Впрочем, началась наша встреча с другого — герцог Мортингерский, поздравив меня с пробуждением магии и, осведомившись о самочувствии, отправился беседовать с ректором. Затем состоялся его разговор с господином прокурором, на эти крики пришёл даже король.

Его светлость требовал встречи с арестованными, и намерения его были очевидно недобрыми. Отчим пребывал в неподдельной ярости, грозился перебить всех троих.

Кое-как, не сразу, Мортингерского всё же успокоили.

Правда ректор в финале этих «успокоений» стал совсем бледный — за халатность отчим пообещал ему много проблем. А герцог свои обещания всегда держал.

Лишь когда Мортингерский перестал изрыгать пламя, мне поведали ещё одну безумную новость. Оказалось, что сам владыка драконьей империи прилетал просить моей руки…

Я впала в ступор и порозовела до кончиков ушей. Зато Луи-Майрар, который присутствовал при разговоре, не обрадовался — воспринял новость как нарушение иерархии.

Ведь это он король, это у него должны спрашивать. Сначала мнение монарха, и лишь потом открыть рот может кто-то другой.

Но драконы поступили так, как поступили, и я, представив картину описанного мамой сватовства, тихо рассмеялась. У вас товар, у нас купец? Небо, эта деревенская традиция, не принятая в высшем свете, была так мила!

Настроение взлетело до небес. Но тут вмешался король:

— Сватовство — это, конечно, хорошо, но Элия подданная нашего королевства. — Пауза и деловитое: — Хм, а мы можем её не отдать?

Воцарилась тишина. Мы, нарушая все этикеты, уставились на Луи-Майрара как на чокнутого.

Впрочем, что ещё взять с человека, который не видел драконов в их истинном обличии? А верить уже полученной информации, видимо, не спешил.

К счастью, герцог Мортингерский был более благоразумен:

— Я бы не рискнул.

Честно? Вот я бы тоже не рискнула. Причём не столько из-за Рэйя, который может и голову откусить, сколько из-за одной невесты. Я без своего дракона не могу!

Мои поджатые губы заметили. Но в выражении лица явно было что-то ещё — нечто такое, от чего король вдруг закашлялся и сделал вид, что никаких вопросов вообще не звучало.

— Ладно, — пытаясь выглядеть уверенным, произнёс он. — Значит отдаём. Но нужно понять условия. — И уже герцогу: — У меня есть проект этой сделки, нужно обсудить.

Уж что, а торговаться с драконами Мортингерский не хотел. Но куда деваться? Пришлось ему отправиться с Луи-Майраром для обсуждения «выкупа».

Я же осталась в объятиях мамы и, едва мужчины удалились, она шепнула:

— Твой Рэйтран очень привлекательный. Та-а-акой самец!

Я, конечно, хихикнула.

Но моя тоска по дракону взяла новую высоту.

Глава 31

Утро началось рано — ещё до рассвета. Всё жилое крыло замка превратилось в сумасшедший дом!

Главные очаги этого безумия находились в комнатах адепток, но и парней задевало. Как при мощной магической волне.

Я мерила платье, когда в комнату вошла Ри с новостью о том, что у Вивироны какие-то проблемы с магией. Силы у вредной сокурсницы стало совсем мало, сосуд почти не отвечал.

— Не удивлена, — фыркнула Ксанна. — Всё-таки есть на свете справедливость. Это ей за ядовитый язык!

Никто из нас троих сочувствия к Вивироне не испытал.

Посмотрев в зеркало, я стянула платье и принялась осматривать оборки. Стояла в одних чулках и тунике, совершенно не ожидая гостей.

Времени до бала было достаточно, но оно летело со скоростью штормового ветра. Тут раздался стук в дверь.

Ри поспешила на звук и ойкнула. За дверью никого не обнаружилось, зато на пороге лежал огромный букет белоснежных роз. А розы в нашей глухомани большая редкость — подобный букет даже в оранжерее не нарежешь.

— Элия, — позвала Ри удивлённо. — Это же тебе.

И правда — между тугих бутонов был зажат конверт со стилизованным изображением дракона.

Я вытащила конверт дрожащими пальцами, раскрыла и прочитала лаконичное: «Я близко!»

Рэй? Рэй скоро прилетит?

— Ририан, ты дверь-то закрой, — ворчливо сказала Ксанна. — Не видишь? Элия вообще-то голая.

— Вижу, — спокойно отозвалась наша умница. — Но за дверью-то никого нет.

Миг, я вздёрнула голову, уставившись в пространство. Снаружи действительно было пусто, но стоило перейти на магическое зрение, как… Впрочем нет, снова ничего.

Но внезапное ощущение чужого присутствия не отпускало, и я хищно оскалилась. Повинуясь какому-то инстинкту, повела бедром, потом приподняла тунику и поправила чулок…

— Ты всё-таки закрой, а? — повторила Ксанна.

Она же задала другой, весьма разумный вопрос:

— Кстати, а как сюда попал этот букет?

Я не знала почерк Рэйтрана, но почему-то не сомневалась, что записка написана им лично. А если так, то…

— Рэй отправил посыльного?

— А может прилетел сам? — предположила Ри.

Я вздрогнула и метнулась к окну, мечтая увидеть кружащего над замком огромного крылатого ящера, однако небо было чистым. Лишь где-то очень высоко над морем в магическом спектре виделся подозрительный глухо мерцающий объект.

Впрочем, не важно. Всё не важно. Кроме одного — возможно Рэй успеет на бал!

Следующую минуту я скакала по комнате как ненормальная.

Девчонки отнеслись к такому повороту с внезапным осуждением:

— Элия, Элия, — покачала головой Ксанна. — Разве так можно? Нельзя демонстрировать мужчинам такой восторг.

— Ты сейчас должна стать неприступной ледяной королевой, — поддержала Ририан. — Ну или хотя бы не визжать от счастья. Будь сдержанней, ты же леди.

Но я уже не могла.

Я даже про обиды забыла — желание увидеть Рэйтрана было сильнее. Тем более я уже поняла, для чего он улетал.

— Он покинул академию, чтобы просватать меня у родителей, — сказала вслух. — Девочки, вы понимаете?

Они понимали, но всё равно считали меня неправильно-безнадёжной.

— Ладно! — воскликнула Ри. — Но ты можешь не радоваться так бурно при его появлении? Можешь не позорить весь женский род?

Я опять-таки не могла.

Но пришлось!

Невзирая на букет и странное ощущение присутствия, я всё же не верила, что Рэй успеет. А несколькими часами позже, когда все адепты покинули замок и зашагали к широкому лугу, на котором была установлена деревянная сцена, выставлены нехитрые декорации и столы с угощением, поняла — что-то не то.

Ощущения стали такими острыми, такими странными… Я снова заозиралась, выискивая в небе парящего ящера, но зря.

— Показалось, — пробормотала разочарованно.

— Бывает, — отозвалась уравновешенная Ри.

Там, на лугу, собралась вся приехавшая на переговоры элиты. Развлечений в академии считай не было, они не могли пропустить единственный бал.

Я увидела маму, герцога Мортингерского, господина главного прокурора, зеленеющего ректора… А вот Луи-Майрар, как и положено сверхважным персонам, опаздывал.

На сцену уже поднимался небольшой, состоящий из адептов, ансамбль…

И вот когда они уселись, когда взяли первый аккорд, а мы приблизились, всё и случилось.

Темнеющее, абсолютно чистое небо вдруг полыхнуло молнией, и на нас посыпался дождь из цветочных лепестков. Этот поток вдруг подхватил ветер, закружил, и повсюду начали зажигаться магические огоньки — мне эти светлячки были знакомы.

Народ ахнул. Маги — не такие желторотики, как мы, а настоящие, — принялись озираться.

Пространство тем временем преображалось. Скромные декорации в виде фанерных деревьев попадали. Три украшенные бумажными цветами арки, вспыхнули, обращаясь в пепел, а потом…

Умом я понимала, что это иллюзия, но выглядело всё предельно настоящим! Вокруг площадки начали возникать колонны и арочные своды, над головами появился сложный изломанный купол — ажурный, словно сплетённый из лозы.

Всё засияло золотистым светом, условный пол тоже преобразился. Трава вдруг стала зеленее, расстелилась мягким густым ковром.

Ещё миг, на колоннах и арках начали появляться цветы. Сначала тонкие ветки, следом листья и бутоны. Бутоны лопались один за другим, являя нашим изумлённым взглядам незнакомое цветочное великолепие.

Часть цветов собралась в гирлянды, теперь свисала с ажурного потолка.

— О Небо, что это? — воскликнул кто-то.

Все, включая музыкантов, совершенно растерялись.

Вдруг смычок в руке скрипача дрогнул, выскочил из пальцев и сам мазнул по струнам. Звук вышел неприятным, но тут скрипка тоже вырвалась, зависла в воздухе, и мелодия полилась сама собой.

Другие инструменты проявили аналогичное своеволие. Выскользнули из рук музыкантов и подхватили мелодию скрипки.

Музыка была незнакомой, но очень красивой — такой, что хотелось погрузиться в неё и слушать, слушать, слушать. Я застыла как зачарованная, но тут…

— Смотрите, там драконы, — сказал кто-то.

— Где? — отозвался другой неизвестный.

— Да там!

Народ начал спешно выбегать из-под купола — я тоже поддалась этому порыву.

Все таращились в небо — и там было на что посмотреть. В вечерней вышине, в отблесках красного закатного солнца, кружили несколько десятков драконов. Не один! Не два! И даже не четыре!

Самое невероятное — я точно знала какой из них мой.

Вот тот, с немного примятым правым крылом и самый-самый красивый. Я забывала дышать, глядя на их кружение… А потом они посыпались вниз.

Драконы входили в крутое пике, начинали падать, но вместо удара о землю меняли ипостась прямо в полёте.

Первым на траву спрыгнул Хорин, за ним Таон и Шорэм. Остальных я не знала. Смотрела, испытывая восторг и одновременно шок.

Мужчины и женщины, очень похожие на людей, разных возрастов, в богатых нарядных одеждах. Одной из последних на траву ступила утончённая женщина с мерцающей диадемой в тёмных волосах. Рядом с ней тут же появился мужчина, я видела его впервые, но опознала мгновенно — император.

Последним неподалёку от иллюзорного магического строения опустился Рэйтран.

Мой жених был свеж и невероятно улыбчив. Настолько, что мои губы тоже дрогнули, а вот сорваться с места и броситься на шею я не смогла. Во-первых, ноги ослабли, а во-вторых, меня крепко держала за локоть бдительная Ририан.

Ксанна тоже была рядом. Готовая в любой момент закрыть мой восторженный позор грудью.

А Рэй… он смотрел только на меня. Сказать что-либо, приветствовать собравшихся, даже не подумал.

Дракон приземлился, расправил плечи и пошёл ко мне — двигался медленно и неумолимо. Я же стояла и таяла как дурочка. Не могла налюбоваться и не знала плакать или сиять.

Лишь когда Рэй оказался на расстоянии шага, мои дуэньи отступили.

Принц церемонно поклонился и протянул руку, а я этот жест приняла. Вложила свою ладонь в его пальцы и тут же оказалась притянута максимально близко — кое-кто точно соскучился.

От этого прикосновения по коже словно искорки побежали! А Рэйтран…

— Элия, ты выйдешь за меня? — сказал тихо, но точно знаю, что услышали все.

Пожалуй, всё-таки следовало поартачиться, помучить его, потянуть время, но…

— Да.

Я выдохнула, опустила ресницы, а Рэй вдруг поочерёдно коснулся подаренных браслетов — которые, кстати, не снимались! — и они полыхнули ослепительным светом.

Люди приглушённо охнули, драконы издали неожиданный радостный вопль.

— Это что? — прошептала я. — Это как?

— Активация брачных браслетов, — «объяснил» Рэй.

Ладно, выясню позже.

Всё же вспомнив о приличиях и свидетелях, я попробовала отстраниться. Только повернулась не очень удачно. В результате, артефактная подвеска, спрятанная глубоко в декольте — так, что снаружи оставалась лишь цепочка, — выскочила.

Бесцветный, закованный в тонкую золотую оправу камень, сопровождавший меня с младенчества, сверкнул в лучах заходящего солнца. Рэйтран заметил подвеску и неожиданно застыл.

Я сильно смутилась, ведь со стороны казалось, что жених пялится на мою грудь. Впрочем, его реакция на артефакт смутила не меньше.

— Элия, — тихо позвал Рэй. — А это что?

— Артефакт.

— Нет, я понимаю. Но откуда?

Я вздохнула и призналась:

— Отец когда-то подарил.

Дракон не просто застыл — он уподобился статуе. Я, желая хоть как-то сгладить эту неловкость, принялась объяснять:

— Мама носила артефакт во время беременности, потом он перешёл ко мне. Я хожу с ним всю жизнь, только в последние пару месяцев надоело. Кстати, я совсем не уверена, что предмет стоящий — ореол у него, конечно, сильный, но суть магии неизвестна. Какая-то ерунда.

Рэй наконец перестал таращиться в декольте и посмотрел в глаза — он по-прежнему выглядел потрясённым.

— Что? — не поняла я.

Подвеска в виде многогранного ромба, чью форму я неосознанно повторила при распиле Хрустального Перста, была надета на весенний бал исключительно для Луи-Майрара.

Пусть сам король давно забыл о подарке, но мама велела носить.

— Я знаю, откуда у тебя наша магия, — сказал Рэй.

Я не поняла, а он…

— Это наш, артефакт, Элия. И уж на что, а на пол ребёнка он точно не влияет. Это главный камень из короны одного из сильнейших правителей древности, КэртРэша Непримиримого. Он был Великим. Этот камень, как и другие сокровища КэртРэша, был утерян больше тысячи лет назад. Мы думали навсегда.

Я осознала сказанное, переварила и уточнила осторожно:

— Хочешь сказать, что этот артефакт перестроил мою магию? Это из-за него у меня появился драконий сосуд?

Жених кивнул:

— Камень влиял на тебя ещё в утробе. Все последующие годы тоже был максимально близко. Вот магия и изменилась.

Я захлебнулась вдохом. Ну надо же. Кто бы мог подумать!

— А что он вообще делает? В чём его суть? — задала новый вопрос.

Но ответ принца меня не удовлетворил:

— Понятия не имею. Наверняка известно лишь то, что главный камень короны был уникален. Есть предположение, что именно он помогал Непримиримому держать в узде его слишком уж крутой нрав.

Дракон опять уставился на мою грудь, и я, недолго думая, сняла подвеску. Протянула ему для более близкого изучения, но всё снова пошло не так.

Рэйтран взял камень, присмотрелся, явно сместил спектр зрения, а через секунду снова застыл этакой брутальной, одетой в расшитый камзол статуей. Словно прислушиваясь к своим ощущениям.

При том, что вдалеке ожидала целая толпа драконов во главе с императором, наше долгое приветствие выглядело уже неприлично. Только едва я собралась об этом сказать, синеглазый отмер и попросил хрипло:

— Элия, подари.

Что подарить? Подвеску? Которая трансформировала мою магию, дав тем самым возможность активировать брачный драконий артефакт? Штуку, которую презентовал сам король, и которая оказалась чрезвычайно древней и ценной?

Да пожалуйста!

— Бери, — улыбнулась я.

И сумасшествие продолжилось! Рэй просиял как мальчишка и, потянувшись, прилюдно поцеловал меня в губы. А потом повернулся к драконам и воскликнул весело:

— Отец! Посмотри внимательно! Ничего не замечаешь?

Я решила, что принц хвастается подвеской, но речь, как оказалось, шла о другом.

Император не только «посмотрел» — он ещё начал приближаться, причём вместе с императрицей. Они шагали, мы стояли, я косилась на маму и отчима, и тут кто-то издал изумлённый вопль.

Вопил не человек, а дракон. Причём весьма мне знакомый — Шорэм.

— Ваше высочество! Ваша магия!

А теперь император споткнулся.

Кажется все драконы перешли на магическое зрение, и уж не знаю что именно они там увидели — лично я, возможно в силу неопытности, ничего особенного не замечала, — но все ящеры впали в состояние этакого изумлённого неверия.

— Но как? — после долгой паузы выдохнул император. — Рэйтран! Как так получилось? Почему твоя магия больше не бунтует? Почему она успокоилась?

Рэй продемонстрировал зажатую в кулаке цепочку с подвеской и произнёс:

— Камень из короны Непримиримого.

У бедных ящеров опять случился шок.

Впрочем, длился он недолго… Очень быстро к нам подскочили и император с супругой, и Шорэм в компании двух сердитого вида старцев. Все уставились на подвеску, и советник произнёс, поражаясь собственному выводу:

— Он тебя стабилизирует. Твоя сила по-прежнему слишком велика, но абсолютно подконтрольна, Рэй!

Я тоже не выдержала:

— Что это значит? — спросила тихо-тихо.

— Что изгнание отменяется. — Мой синеглазый дракон повернул голову и весело подмигнул.

Для императора это значило другое:

— Мой единственный сын, на которого я возлагал большие надежды, может наследовать и трон, и империю! — и столько восторга прозвучало в его голосе, что я опешила.

Впрочем, дальше — хуже:

— Леди Элия, вы слышали? — сказал возникший невесть откуда Таон. — У вас есть все шансы стать императрицей.

И это он выдал при действующей правительнице! В её присутствии! У-у-у!

К счастью, мать Рэйтрана была слишком рада за сына, чтобы обращать внимание на всякие глупости.

Когда до драконов дошло, когда все осознали суть произошедшего, толпа заморских гостей возликовала. Они радовались так, что дрожали воздух, море и земля.

— Я знал! Я знал, что ты справишься и с этим! — рычаще радовался император, то обнимая сына, то просто хлопая по плечам. — Я знал, что Светлые Небеса тебя не оставят!

— Вообще-то ему скорее повезло, — деловито заметила императрица.

Она мне очень понравилась. Леди была очаровательна.

— Везения не существует! — не согласился император. — Любая удача — это результат действий и принятых решений!

Я невольно задумалась о том, а какие, собственно, решения Рэйтран принял?

Несколько недель назад он прилетел сюда, на наш материк, по зову брачного артефакта. Заявил, что ему не нужна невеста, но дал слово защитить ту, которая активировала древнюю магию. И слово своё сдержал!

А ещё влюбился… Драконы уверены, что отказаться от дэйлиры нельзя, значит идея Рэйя ограничиться спасением была обречена на провал с самого начала, но кто знает? Я не драконица, а человек, значит всё-таки могла не влюбиться. Могла отказать?

Как бы там ни было, в предопределённость я всё равно не верю. Пусть не на сто процентов, но в очень и очень многом, жизнь зависит только от нас. Именно мы выбираем и любовь, и удачу, и саму судьбу.

Эпилог

Король опоздал. Он был так важен, что пропустил большую часть веселья. Переговоров в тот вечер тоже не получилось. С молчаливого согласия герцога Мортингерского и моей мамы Рэйтран взял ситуацию под собственный контроль.

Луи-Майрара он задвинул. Обещал пообщаться позже, и даже встретился с ним на следующий день, однако никакой выгоды для короны от этого не вышло. Зато на встрече Рэй непрозрачно намекнул, что семья жены имеет для драконов особую ценность, и что драконы будут присматривать за моими родными. И дал понять, что речь не о самом короле.

Монарх остался не то чтоб ни с чем, но при своих, что тоже немало. Поморщился, только что ему оставалось? Спорить с тем, кто многократно сильней?

Вот и решение Рэйя о том, что отныне я буду жить на летучем острове никаких возражений не вызвало. Под утро, едва закончился бал, который стал лучшим за всю историю академии, меня утащили в небо. Уже оттуда носили на экзамены и в привычный мне, а не походный, душ.

Вместо двух недель моя сессия уложилась в три дня.

Я сдала! Получила диплом, к которому шла долгих пять лет. Мечта осуществилась!

Неважно, что в Драконьей Империи эта гербовая бумага не имела никакой ценности — для меня она была важной. Я даже станцевала победный танец, когда свёрнутый в трубочку документ оказался в руках.

Потом было долгое прощание с мамой и ещё более долгое с подругами. Мы рыдали. Вот просто рыдали! Правда, ровно до тех пор, пока не вмешался Рэйтран.

Принц сначала не понял в чём грусть, а когда мы, всхлипывая и продолжая обниматься, всё-таки сумели объяснить, фыркнул:

— Тоже мне проблема. Конечно, вы ещё увидитесь! Обязательно. Даю слово.

Слёзы сразу высохли, трагедия стала менее трагичной. Я выдохнула, расслабилась и со спокойным сердцем шагнула к Рэйю. Меня ждал новый полёт на драконе — он вышел не таким, как предыдущие. Другим.

Это было головокружительно, но страдания того стоили, я очутилась в столице Империи — в самом волшебном из всех городов. Вот только в башню, которая в реальности оказалась необитаемой и запертой на тридцать три засова, меня не повели.

Меня поселили во дворце, в покоях, смежных с покоями Рэйтрана. По традициям драконьего народа, учитывая благословение и активированные брачные браслеты, я уже считалась женой, но…

— Надо всё-таки свадьбу, — безапелляционно заявил Шорэм.

Советник сказал, Рэйтран застонал, но свадьбу сыграли. Она как-то очень естественно совместилась с празднованиями по случаю изменения статуса Рэйя — его магия успокоилась, даже перестала подавлять сородичей, и он обрёл право на наследование.

Народ этим изменениям был чрезвычайно рад.

Меня тоже приняли. С некоторой опаской, с удивлением, но всё-таки. А ещё, в отличие от родного королевства, где некоторые персоны с удовольствием подчёркивали моё положение бастарда, здесь меня за глаза называли Благословением. За то, что именно через меня к Рэйю пришёл ключевой артефакт.

Касательно подвески… После долгого изучения умнейшие из драконов решили, что история лукавила, что уж с чем, а с нравом у предыдущего владельца, КэртРэша, проблем не было. Что Непримиримый имел ту же особенность, что и Рэй — слишком сильную, готовую вырваться из-под контроля магию.

То есть мой невыносимый дракон был не первым, кто столкнулся с подобной аномалией силы. Он минимум второй.

Однако понять, как и благодаря чему драконы древности смогли изготовить вот такой стабилизатор, современникам пока не удавалось. Вероятно потому, что у них не было возможности исследовать подвеску тщательно — Рэй её не отдавал.

Просто не мог. Берёг как зеницу ока и всерьёз задумывался о том, чтобы внедрить камень в своё тело — я относилась к подобным размышлениям спокойно.

Пусть это тело не только его, но и моё — как и драконье сердце, мозг и прочие жизненно-важные и не очень органы, которые мне милостиво «подарили». Вместе со своей душой…

Взаимно, кстати. Я тоже принадлежала ему — от кончиков пальцев, до самых глубоких уголков разума. Только объявлять вслух не спешила — знаю я этих ящеров! Жадины они всё-таки. Скажешь такое, а потом мяукнуть не успеешь, как окажешься в сокровищнице с повешенной на шею табличкой «моё!».

Впрочем, шучу. Причём делаю это много и часто — подкалывать Рэйтрана оказалось большим удовольствием. Я пристрастилась к этому делу, как Таон к брусничным леденцам, которые мама в огромном количестве положила в один из сундуков с приданым, и которыми я в итоге угощала всех.

Сам Рэйтран тоже подкалывал, но менее изобретательно — обычно переиначивал мои собственные шутки, как тогда с портретом.

В чём Рэй был уникален — так это в моём обучении магии. Муж господствовал и тиранствовал! А я фырчала, но неизменно оставалась самой прилежной из учениц.

У драконов не было заклинаний, подобных нашим, да и сами принципы магии сильно отличались, поэтому осваивать приходилось многое. Я опять учила, учила и ещё раз учила. И торопилась, точно зная, что однажды лишние нагрузки станут запрещены.

Я хотела освоить максимум! И с какого-то момента буквально чуяла, что вольная жизнь вот-вот закончится.

Интуиция не подвела… Я вела календарь и, обнаружив приличную задержку, отправилась к свекрови. Та отвела к личной врачевательнице, а через четверть часа врачевательница с императрицей откупорили бутылку вина, чтобы отменить событие.

Мне, ясное дело, не налили. Женщинам в моём положении хмельные напитки вредны.

Я же очутилась перед гигантской дилеммой — как сказать Рэйтрану о будущем ребёнке?

У нас, у людей, такие вещи обыгрывались просто — достаточно положить в некое нетипичное место кочан капусты и повесить под потолком бумажного аиста. Драконы таких знаков не понимали. И тогда я поинтересовалась — а что является символом плодородия у них?

Ответ был внезапен. Вообще-то драконы живородящие, причём с третьего-четвёртого месяца драконица уже не может сменить ипостась, она вынашивает и рожает в «человеческом» обличии.

Но символом плодородия считалось яйцо! Потому что на вопросы детей «а откуда я взялся», тут отвечали — «вылупился из яйца».

Подумав, я решила задачку так: в компании двух служанок отправилась на тот самый памятный рынок и скупила все яйца — от настоящих, до сувенирных. Получилось две большие телеги, которые с огромным скрипом, но всё-таки пустили во дворец.

Следующие несколько часов мы со служанками расставляли эти яйца по покоям Рэйтрана. Личный слуга принца, Гэртхар, сначала протестовал и стонал, а потом присоединился к непонятному для него безобразию.

А уж как «обрадовался» сам Рэй!

Он прилетел с очень долгого, изнурительного совещания и обнаружил в спальне, в гостиной, в кабинете, да даже в ванной, стройные ряды яиц. В огромном количестве!

Сначала рассматривал их, изучал, бродил по узким «тропинкам», а потом зашёл в нашу совместную спальню и, застав там ту же картину, спросил у расположившейся на кровати меня:

— Любимая, а что происходит?

— Угадай.

Он не смог.

Тогда пришлось дать подсказку:

— У тебя будет… хм… яйцо?

Муж пошловато пошутил, потом попытался развить тему. Всё испортила императрица, чей голос долетел из моих покоев, дверь в которые была распахнута:

— Элия! — радостно и немного нетрезво воскликнула матушка Рэйтрана. — Элия! Посмотри! Я связала первую пинетку! У меня получилось! Я смогла!

Вот тут у Рэйя всё-таки проснулись интеллектуальные способности… Отец моих будущих детей резко онемел, лицо вытянулось. Потом он начал задыхаться, а я попыталась вспомнить есть ли у нас нюхательные соли. И помогут ли эти соли ящеру?

Но до обморока, конечно, не дошло. Зато был вопль на весь дворец — сначала нечленораздельный, а потом уже внятный:

— У нас будет дракон!

Дракон? Кхм… Да, я знала о вопросе, который когда-то задала «купцу» моя матушка, и который весьма взволновал Рэйя. Принц даже вывел целую теорию, которая «доказывала», что от союза дракона и человечки рождается именно дракон.

Возможно, теория была верна. Или не верна. Нам, в любом случае, предстояло проверить её на практике. Я понятия не имела кто у нас родится, но точно знала — всё будет в порядке.

Что бы ни случилось дальше — всё будет хорошо!

КОНЕЦ