Сломанный меч

XXIII

…Сражения, которые пришлось выдержать в Ётунхейме Мананнану Мак Леру и Скафлоку Воспитаннику Эльфов, заслуживают отдельного рассказа. Следовало бы рассказать также о том, как они преодолевали бешеные штормы, штили и туманы, прибой, плавучие льды и собственную усталость, только образ Фанд, единственное светлое пятно в бесконечной ночи, придавал им силы, а их лодку, лучшую из лодок, следовало бы украсить золотом и воспеть в песнях.

Ётуны не раз пытались расправиться с пришельцами с помощью колдовства, и немало бед пришлось из-за этого претерпеть Скафлоку с Мананнаном. Но они тоже наносили врагу удары, произнося заклинания, имеющие силу в этих краях, и чертя руны, которые не только оберегали от злого волшебства великанов, но и обрушивали бури и оползни на их усадьбы.

Они никогда не искали открытых стычек с великанами, но когда тем дважды случилось в одиночку напасть на них, они одолели их; зато им приходилось постоянно меряться силами с морскими и сухопутными чудищами той страны. Часто Скафлоку и Мананнану едва удавалось уйти от погони, особенно когда они грабили внутренние области страны, дожидаясь попутного ветра. Каждое такое приключение само по себе было целой историей.

Следовало бы также поведать об их набеге на одну из усадеб, где они угнали коней, усадьбу сожгли, а кроме коней захватили много всякой добычи. Кони, которых они привели с собой, были самыми мелкими пони в стране великанов, но во внешнем мире они сошли бы за самых крупных и тяжелых жеребцов, вороных, косматых, с огненными глазами и неутомимым сердцем. Эти кони быстро привыкли к новым хозяевам и даже в лодке, где для них едва хватало места, вели себя тихо. Они не боялись ни дневного света, ни железа, ни даже нового меча Скафлока и никогда не уставали.

Не все Ётуны были отвратительными и злобными великанами. Как известно, некоторые из этого племени стали даже богами в Асгарде. Часто случалось так, что какой-нибудь хозяин уединенного хутора гостеприимно принимал Скафлока и Мананнана, не спрашивая, кто они и откуда. Немало встречалось и женщин нормального человеческого роста, которые были благосклонны к пришельцам. Бойкий на язык Мананнан стал даже находить некоторую приятность в такой бродячей жизни, но Скафлок ни разу не взглянул ни на одну женщину.

О многом можно было бы поведать, говоря об этом путешествии: о драконе и его сокровище, об огнедышащей горе, о бездонной пучине и о ручной мельнице великанши. Следовало бы рассказать о том, как странники ловили рыбу в реке, текущей из преисподней, и о том, что они там поймали. Вечная битва, ведьма в Железном лесу и та таинственная ночь, когда они слышали, как сполохи пели сами для себя песню, — все это стоит того, чтобы рассказать отдельную сагу. Но коль скоро эти истории не лежат в русле нашего повествования, придется им пока оставаться в анналах Волшебной страны.

Пока достаточно сказать, что Скафлок и Мананнан выбрались из Ётунхейма и пошли под парусом на юг, в Митгард.

— Долго ли мы пространствовали? — спросил Скафлок.

— Не знаю. Там — дольше, чем здесь.

Повелитель морей вдохнул свежий бриз, посмотрел в ясные голубые небеса и сказал:

— Пришла весна. — Потом добавил: — Ну, теперь, когда у тебя есть меч и ты не раз испытал его в бою, что ты намерен делать?

— Попробую найти Короля Эльфов, если он еще жив. — Скафлок мрачно смотрел вперед, на волны, бегущие к горизонту. — Высади меня на берег к югу от пролива, и я отправлюсь на поиски. И пусть только какой-нибудь тролль попробует задержать меня! Когда мы очистим от врагов материковые области Альфхейма, то отправимся в Англию и отвоюем ее. В конце концов мы вторгнемся в Тролльхейм и придавим пятой этот проклятый народ.

— Если сможете. — Мананнан нахмурился. — Но, конечно, вам следует попытаться.

— Выступят ли сиды нам на подмогу?

— Этот вопрос должен решать Высокий совет. Конечно, до тех пор, пока эльфы не появились в Англии, об этом не может быть и речи, мы не можем оставить нашу страну без прикрытия, отправив куда-нибудь наши войска. Но в конце концов мы, может быть, выступим, ради битвы и славы, и чтобы показать троллям, что их фланг под ударом. — Повелитель морей горделиво вскинул голову. — Как бы там ни было, во имя нашей пролитой крови, во имя трудов, тягот и опасностей, перенесенных плечом к плечу, во имя того, что каждый из нас не раз спасал жизнь другому, Мананнан Мак Лер и его отряды будут с тобой, когда ты вторгнешься в Англию!

Они молча пожали друг другу руки. Вскоре Мананнан высадил на берег Скафлока и его великанскую лошадь, а сам повернул лодку и поплыл в Ирландию к своей Фанд.

Скафлок скакал на своем вороном жеребце к далекому Королю Эльфов. Конь, хоть и исхудал, бежал хорошей рысью. Скафлок и сам выглядел плохо, его одежда превратилась в лохмотья, доспехи пришли в негодность и заржавели, плащ, развевающийся за спиной, вытерся и прохудился. В странствиях он исхудал, кожа да кости, но под кожей играли огромные мышцы. Морщины глубоко залегли на лице, которое, утратив все очарование юности, стало похоже на лицо бога в изгнании, иногда оно смягчалось до легкой насмешки, но, как правило, на нем лежала маска сурового безразличия. Только спутанные ветром волосы были по-юношески курчавы. Так мог бы выглядеть Локи, направляясь на равнину Вигрид в конце времен.

Скафлок скакал по холмам среди возрождающейся природы. Утром прошел дождь, земля раскисла, ручьи и пруды блестели в лучах солнца. Трава пошла в рост, все вокруг позеленело, на деревьях набухли почки, новая жизнь просыпалась под корой, как предвестник скорого лета.

Холода еще давали о себе знать. Вот задул с холмов порывистый ветер и взвил плащ Скафлока. Но все-таки это был ветер весны, ветер резвых проказ и веселых криков, разгоняющий застоявшуюся за зиму кровь. В высоком голубом небе солнце пробивалось сквозь белые облака, его лучи искрились на сырой траве. Гром прогремел на юго-востоке, затянутом тучами, а после над облаками вспыхнула радуга.

С неба несся крик диких гусей, стаи перелетных птиц летели домой. Дрозд прочищал горло в роще мерной песенкой, и две белки, играя, носились по дереву точно красные огоньки.

Скоро настанут теплые дни и светлые ночи, зазеленеют леса, цветы заколышутся на лугах. Скафлок почувствовал, что что-то шевельнулось у него в груди, вновь ожили давно похороненные и забытые чувства.

О, Фреда, если бы ты была со мной.

День клонился к закату. Скафлок, даже не позаботившись о том, чтобы стать невидимым, скакал все вперед и вперед на своем неутомимом коне. Вот он перевел его на шаг, так чтобы тот мог щипать по дороге траву. Земля дрожала под копытами его скакуна. Они въехали в Волшебную страну, коронные земли Альфхейма, где возвышались горные твердыни, и если Король Эльфов был еще жив, он должен был быть в одной из них. То и дело попадались следы недавней войны: сожженные усадьбы, сломанное оружие, обглоданные кости, но все это, как и вообще всякая брошенная вещь, принадлежащая Волшебной стране, исчезало на глазах. Все чаще Скафлок встречал теперь свежие следы троллей. Он облизнул пересохшие губы.

Темнело, ночь показалась ему странно теплой и светлой, по сравнению с той ночью, которую он недавно покинул. Он скакал вперед, подремывая в седле, но оставаясь все время настороже. Задолго до того, как вражьи всадники пересекли его путь, он услышал их и надел шлем.

В свете звезд перед ним предстало шесть могучих фигур. Внешность Скафлока озадачила их — смертный в одежде и кольчуге то ли эльфа, то ли сида и верхом на коне, который был сродни их собственным, но еще крупней и кряжистей. Они заступили ему дорогу, и один из воинов закричал:

— Именем Иллреда Короля Троллей, стой!

Скафлок пришпорил коня и выхватил меч. Клинок вспыхнул во мраке светло-голубым огнем. Скафлок на всем скаку врубился в гущу вражьего отряда и успел разбить шлем и череп одного тролля и снести голову с плеч второго, прежде чем враги поняли, что приключилось.

Наконец один тролль попытался слева ударить его палицей, а другой справа — секирой. Скафлок, управляя конем без уздечки, одними коленями, отразил удар палицы щитом. Его меч обрушился на второго тролля, рассек рукоять секиры и грудь врага. Затем, махнув мечом еще раз, Скафлок развалил тролля, напавшего слева, от плеча до пояса. Его страшный конь встал на дыбы и ударом копыта размозжил череп пятому.

Последний оставшийся в живых с криком пустился бежать. Меч, сверкнув точно молния, вонзился ему в спину и вышел из груди.

Скафлок поехал дальше, разыскивая осажденного Короля Эльфов. Перед рассветом он устроился ненадолго поспать на берегу маленькой речки.

Его разбудило шуршание листьев и слабая дрожь почвы. К нему подкрадывались два тролля. Скафлок вскочил на ноги и, не успев оглядеться, выхватил меч. Вражьи воины бросились на него. С одного удара он рассек первого врага вместе со щитом. Едва Скафлок снова занес окровавленный меч, как второй воин, не успев остановиться, сам налетел на него. От этого удара Скафлок едва устоял на ногах и еще раз убедился в той неземной силе, которая заключена в его мече.

— Это только начало, — сказал он. — Главная потеха — впереди.

Он скакал целый день, а около полудня наткнулся на пещеру, в которой спало несколько троллей. Он убил их и съел их припасы. Его не заботило, что за собой он оставляет кровавый след из вражеских трупов, по которым его могут выследить. Пусть их выслеживают!

Вечером Скафлок достиг гор. Снежные вершины, высокие и прекрасные, вздымались в лучах заката. Он услышал песню водопада и шум сосновых лесов. Странным показалось ему, что эта полная покоя картина была ареной смертоубийства. Лучше бы ему было оказаться здесь с Фредой, а не верхом на вороном жеребце с роковым мечом при бедре.

Но для него все обстояло так, а не иначе. Все ли хорошо теперь у Фреды?

Конь Скафлока поднялся по склону, пересек, звеня о лед копытами, ледник. Ночь, холодная и ясная на этих высотах, опустилась на небеса, восходящая полная луна осветила пики призрачным светом. Вскоре Скафлок услышал, как где-то вдали, едва различимо, затрубил эльфийский рог. Сердце его забилось, он, пришпорив, пустил коня в галоп, с утеса на утес, вскачь через пропасти. Ветер запел в ушах, эхо далеко разнесло по горам стук железных подков.

Кто-то из эльфов еще сражается!

Тут он услышал резкий вой троллиных рогов и ослабленный расстоянием шум битвы: звон оружия и крики воинов. Мимо просвистела стрела. Скафлок зарычал от ярости и пригнулся в седле. Не стоит связываться с одиноким лучником, впереди его ждало дело посерьезней.

Конь вынес его на гребень горы, и перед Скафлоком в лунном свете открылась картина боя. Обычный смертный увидел бы только горную вершину, над которой вьются снежные смерчи, да услышал бы только, что ветер воет как-то странно. Но перед Скафлоком, обладавшим колдовским зрением, предстал на этой вершине замок, чьи высокие стены покрывал иней, а башни доставали до звезд. На склонах, окружая замок, стояли черные палатки троллей. Один из шатров был особенно велик, над ним развевалось темное знамя, а на самой высокой башне замка был укреплен штандарт Короля Эльфов. Это была битва верховных владык.

Тролли атаковали крепость. Они выли как собаки под ее стенами, карабкались по штурмовым лестницам, их было так много, что они тучей закрыли подступы к крепости. Тролли обстреливали ее зажигательными снарядами из баллист, катили на приступ штурмовые башни, набитые бойцами, били в ворота таранами, стреляли по стенам валунами из катапульт. Крики, топот ног и копыт, лязг металла, гудение труб и рогов — все это до такой степени наполнило грохотом ночь, что со склонов, дымясь снежной пылью, сходили лавины, а эхо далеко отзывалось среди ледников.

Эльфы, стоя на стенах, отражали натиск троллей. Сверкали мечи, тучи стрел и копий затмевали луну, на нападавших лилось кипящее масло, их лестницы отталкивали, но тролли все прибывали, а эльфов было мало. Битва шла к концу.

Скафлок выхватил меч. Меч со свистом покинул ножны, лунный свет холодной волной потек по стали.

— Хай-йа!

И с этим криком он, пришпорив коня, ринулся вниз по склону, взметая снег.

Скафлок не дал себе труда перебраться через расселину, преградившую ему путь. На самом ее краю он коленями сжал конские бока, и вот уже, казалось, конь взлетел прямо в звездное небо. Достигнув другого края расселины, он почувствовал при приземлении такой удар, что у него лязгнули зубы, но, ни на миг не остановившись, погнал коня вверх по склону.

Лагерь троллей почти полностью опустел. Скафлок промчался сквозь него, обгоняя ветер, и, наклонившись в седле, выхватил головню из костра. Пока он скакал между палатками, поджигая их, она все ярче разгоралась на ветру. Вскоре уже многие палатки горели и искры с них сыпались на остальные. Скафлок снова поскакал вперед к воротам замка, на ходу снаряжаясь к бою.

В левую руку он взял щит, в правую — меч и стал править лошадью коленями и голосом. Прежде чем тролли, атаковавшие главные ворота, заметили его, он зарубил троих и стольких же потоптал конем.

Наконец они увидели его и сразу же навалились все вместе. Меч Скафлока начал метаться, свистеть, летать, с лязгом обрушиваясь на шлемы и кольчуги, рассекая плоть и кости, проливая реки крови. Танец смерти не затихал ни на мгновенье, Скафлок косил троллей как спелую пшеницу.

Они клубились вокруг него, не смея дотронуться до его железного оружия, и немногие их удары издалека едва достигали Скафлока. Он их почти не чувствовал, ведь в его руке был волшебный меч!

Взмах — и голова врага покатилась с плеч. Еще один — и вражий конник пронзен насквозь. Третий — и меч рассек шлем и голову под шлемом. Пехотинец бросился на него, задел руку копьем, Скафлок сшиб его одним ударом с ног. Но большая часть пеших троллей на его пути гибла под копытами коня из Ётунхейма.

Звон и скрежет оружия все громче звучал в ночи. Кровь дымилась на истоптанном снегу, трупы валялись в лужах крови.

И над всем этим побоищем, прорубая себе путь к воротам замка, возвышался всадник на вороном жеребце с сеющим страх мечом в руках.

Руби, меч, руби!

На троллей напал ужас, они принялись разбегаться по сторонам.

Скафлок кричал:

— Гей, Альфхейм! Сам Отец Победы сегодня за нас! На вылазку, эльфы, выходи в поле и убивай!

Но вот тролли увидели, что их лагерь охвачен огнем. Из-за этого они совсем потеряли голову. Что за враг обрушился сегодня на Тролльхейм?

Скафлок принялся гарцевать перед воротами замка. На его кольчуге, промокшей от крови, играли отблески огня и лунного света. Его глаза отливали той же голубизной, что и сталь его меча. Он насмехался над троллями и звал эльфов на вылазку.

Среди троллей, бегущих с поля боя, витал испуганный шепот:

— Это Один, это он вышел в бой… нет, у этого два глаза, верно, это Тор… Это Локи вырвался из своих оков, близок конец света… это смертный, одержимый демоном… это сама Смерть…

Эльфы затрубили в рога, ворота замка широко распахнулись, и оттуда поскакали воины на поле битвы. Их было меньше, чем троллей, но их измученные лица светились новой надеждой. Впереди на белом коне скакал сам Король Эльфов. Его золотая корона сверкала в лунном свете, а седые волосы и борода волной падали на доспехи и темно-синий плащ.

— Мы не чаяли увидеть тебя в живых, Скафлок, — окликнул он юношу.

— И все же я здесь, — отозвался тот.

В его голосе не было и тени прежнего почтительного страха. Теперь ничто, подумал Скафлок, не способно напугать его после того, как он говорил с самой смертью, плавал на край земли, после того как ему стало нечего терять.

Король Эльфов взглянул на волшебный меч.

— Знаю я, что это за оружие, — пробормотал он. — Только я не уверен, так ли уж хорошо для Альфхейма, что этот меч на его стороне. Что ж… — И закричал: — Вперед, эльфы!

Его воины бросились на троллей, и снова разгорелась кровавая битва. Мечи и секиры взлетали, падали и снова взлетали, уже окровавленные, снова металл звенел о металл, снова полетели тучи копий и стрел, кони топтали, не разбирая, убитых и раненых, воины дрались и падали, задыхаясь, наземь.

— Эгей, Тролльхейм! Ко мне, ко мне!

Иллред собрал своих бойцов, построил их клином и повел на прорыв эльфийского строя. Его вороной жеребец пыхтел, точно гром гремел; его секира не знала устали и промаха, и эльфы дрогнули перед этим натиском. Он был одет в куртку из кожи дракона, и его лицо казалось в лунном свете отлитым из зеленого льда. Точно ураган обрушился на эльфов: борода стояла торчком, глаза горели черным пламенем.

Скафлок, увидев короля троллей, взвыл по-волчьи. Он пришпорил своего коня и стал пробиваться к Иллреду. Его меч с лязгом и свистом рубил врагов, как топор лесника молодую поросль, точно голубая молния вспыхивала в ночи.

— Гей! — заревел Иллред. — Пропустите меня! Он — мой!

Бойцы расступились, и неожиданно между Иллредом и Скафлоком образовалось свободное пространство. Когда Король Троллей увидел волшебный меч, он застыл, точно у него перехватило дыхание.

Скафлок засмеялся лающим смехом:

— Что, признал свою судьбу? Тьма поглотит тебя и весь твой злодейский народ!

— Не все зло пришло в мир через троллей, — спокойно ответил Иллред. — Сдается мне, что ты, вернув в мир этот меч, принес зла больше, чем любой тролль. Никто из нас, какова бы ни была наша натура, а такой ей быть судили Норны, не сделал бы этого.

— Ни один тролль на это просто бы не отважился! — усмехнулся Скафлок.

Иллред, замахнувшись секирой, храбро бросился на Скафлока. Его удар ранил в плечо великанского коня. Рана была не глубокой, но конь заржал и встал на дыбы. Пока Скафлок старался удержаться в седле, Иллред успел нанести ему второй удар.

Скафлок подставил щит. Щит раскололся, Скафлок пошатнулся в седле. Иллред ударил еще раз, целя в голову. На шлеме Скафлока появилась вмятина, только волшебная сила меча не дала ему рухнуть без чувств.

Иллред снова занес секиру. Оглушенный Скафлок попробовал отбить удар. И хотя у него не было сил, но едва меч, высекая искры, столкнулся с секирой, как та раскололась пополам. Скафлок, не веря своим глазам, потряс головою. Затем рассмеялся и отрубил Иллреду левую руку.

Король осел в седле. Меч свистнул еще раз и отсек ему правую руку.

— Не достойно воина издеваться над беспомощным врагом, — задыхаясь, сказал Иллред. — Ты вершишь волю меча.

Скафлок убил его.

Страх овладел троллями, и они бежали в беспорядке. Эльфы яростно их преследовали. Шум битвы гремел меж гор. В первых рядах, возбуждая храбрость бойцов, дрался Король Эльфов. Но страшней всего для троллей был Скафлок, который метался по всему полю, разя направо и налево мечом, который то вспыхивал голубым огнем, то вновь окрашивался кровью.

Тролли были разбиты. Эльфы бросились в погоню, рубя врагов, загоняя их в их же горящий лагерь. Почти никто из троллей не спасся.

С первыми проблесками зари Король Эльфов придержал коня и оглядел поле боя, заваленное мертвыми телами. Холодный ветер развевал его волосы, взвивал гриву и хвост коня. Скафлок, изможденный, исхудавший, подскакал к нему, он был весь в запекшейся крови врагов, но его глаза горели огнем несытой мести.

— Это великая победа, — сказал Король. — Но все-таки пока это наша единственная крепость. Тролли захватили Альфхейм из конца в конец.

— Не долго троллям владеть им, — ответил Скафлок. — Мы пойдем на них походом. Их линии слишком растянуты. Наши ряды будут расти, ведь немало вольных эльфов скрывается по всей стране. А оружие мы добудем у троллей. Война будет тяжелой, но мой меч принесет победу. — Потом, подумав, медленно добавил: — Перед нашим войском мы понесем новый штандарт, он сокрушит врага.

И Скафлок поднял копье с насаженной на него головой Иллреда. Глаза мертвого Короля Троллей, казалось, смотрели куда-то, а рот угрожающе осклабился.

Король Эльфов вздрогнул.

— Черно у тебя на сердце, Скафлок, — сказал он. — Ты сильно переменился с тех пор, как я последний раз видел тебя. Но будь по-твоему.