Сломанное копье

15 ОНИ ЗНАЛИ

Черные сердца ненадолго разделились, чтобы сходить в палатку или казарму, кто где жил, и вооружиться. Времени было в обрез, но Райнер все же решил снять вонючую форму, вымыться по-быстрому и надеть чистую одежду. Строго говоря, другого выбора просто нет.

Пистолеты у него отняли при аресте, а второй парой не обзавелся, так что вооружаться пришлось захваченным в драке двуручным мечом, который был для него слишком велик. Собравшись, он поймал чью-то лошадь и помог Франке сесть в седло позади себя. Лук она закинула за спину. С остальными они встретились на окраине палаточного лагеря. Оказалось, те уже реквизировали телегу для сена. Райнер с облегчением заметил, что Джано тоже привел себя в порядок.

Остановить их было просто некому. Лагерь почти опустел: капитаны и сержанты заставили солдат вооружиться и погнали в форт. На перевале дул холодный ветер, по небу неслись тучи. Их тени, как слизняки по шершавому золоту, скользили по облитым закатными лучами зубчатым пикам, лишенным всяческой растительности. Райнер посмотрел на север и выругался. Армада туч шла прямо на них. Погода в дорогу хуже некуда, а к ночи надо бы оказаться подальше отсюда.

Франка обхватила его за талию, прижимаясь к его спине.

— Что это вы затеваете, милорд? — шепотом спросила она. — Сложно представить, чтобы ты вот так поехал навстречу опасности. Ты же знаешь, Гутцман мертв. У нас нет причины возвращаться в шахту.

— Золото Гутцмана, — прошептал он в ответ.

Франка подняла бровь.

— Думаешь сам заняться этим промыслом?

Райнер помотал головой.

— Пока мы искали тебя, я обнаружил, где генерал держит его до отправки в Аульшвайг. В закрытом тоннеле целых два ящика.

— Тогда зачем врать остальным?

— Забыла про шпиона?

— Разве это не Абель?

Райнер пожал плечами:

— А если не он?

— Тогда как ты собираешься забрать его, не сообщив другим, что ты делаешь? Или содержимое ящиков влезет тебе в карманы?

Райнер засмеялся.

— Будем над этим работать.

Ветер выл и стонал в лощине, когда они подъехали к защитной стене шахты. Солнце опускалось за горы, тучи заволокли небо, и оно приобрело лиловый оттенок. Нервы Райнера были на пределе, крысолюди мерещились ему в каждой тени, в каждом чахлом кустике. В любой момент эта мерзость могла хлынуть из шахты и перебить их всех. А он все ближе подводил товарищей к источнику опасности.

Вот и шахта. Райнера била дрожь. Какой контраст, если вспомнить, что еще вчера здесь кипела работа. Казалось, это место пустует уже не одно десятилетие. Тяжелые железные ворота шахты были открыты и скрипели на ветру, как голоса обреченных душ. Хлопали ставни построек. В проулках кружились песчаные воронки, с куч выработанной породы то и дело с грохотом скатывался камешек, заставляя товарищей Райнера подпрыгивать и оборачиваться.

Черный квадратный вход в шахту походил на пасть гигантской рыбы, легендарного левиафана, в которую их неумолимо затягивало. Свист ветра напоминал скорбный крик чудовища. Райнер и Франка спешились, остальные сошли с телеги. Явной угрозы вроде не было, но все держали оружие наготове. Франка, Джано и Герт зарядили лук и арбалеты.

— Все, пошли, — сказал Райнер.

Внутри стоны ветра превратились в рев. Райнер не слышал собственных шагов. Передний зал был освещен единственным мерцающим фонарем, свисающим с железного крюка справа от входа. Его свет не достигал противоположной стены, но нельзя сказать, чтобы в шахте было совсем уж темно. Когда глаза Райнера приспособились к здешнему освещению, в глубине третьего тоннеля он различил слабое сияние факелов.

Павел тоже его заметил.

— Это что, крысы? — нервно спросил он.

Райнер отрицательно мотнул головой.

— Это факелы. У крыс лиловое освещение.

То, что источник света принадлежал людям, могло служить утешением, но одновременно вызывало тревогу. Кто это? Что они там делают? Зачем оказались у него на пути? Там, в тоннеле, золото. Неужели за золотом пришел кто-то еще?

— Давайте найдем факелы и посмотрим.

Но едва они углубились в шахту, сквозь завывания ветра послышался лязг железа и хриплый крик. Они застыли на месте и огляделись, держа оружие наготове. Шум доносился из шахты, но откуда именно, определить было трудно.

— Драка, — решил Джано.

— Это голос Гутцмана, точно вам говорю, — подхватил Халс.

Карел кивнул:

— Мне так показалось.

Крик повторился, потом снова лязг и грохот. На этот раз направление было вполне ясно — звуки доносились из странного подземного особняка, где жили и работали инженеры.

Райнер снял фонарь с крюка и побежал по проходу, ведущему к особняку. Остальные помчались следом. Буквально через несколько шагов Райнер сообразил, что не имеет никакого плана действий. Что именно он собирается делать — спасать Гутцмана или убивать?

В проходе шум битвы слышался отчетливее — хрипы, крики, лязг клинков. Красивая резаная дверь была наполовину открыта, и свет ламп, горевших внутри, широким лучом проникал в зал перед особняком. Райнер затормозил на бегу и попробовал рассмотреть помещение. Товарищи выглядывали у него из-за плеча.

Каменный вестибюль искусной работы освещал массивный мраморный канделябр. Слева в коридоре было темно, но столовая за ним была залита светом ламп, и Райнер аж рот раскрыл, увидев, что там происходит. Это напоминало картину, рожденную воображением наркомана. Стол был накрыт для парадного обеда: тарелки из тончайшего фарфора, кубки и столовое серебро поблескивали в мягком свете. Бутылки с вином были открыты, вокруг центрального канделябра стояли блюда с роскошной едой: мясо, рыба, дичь. Содержимое тарелок было наполовину съедено. В свете текущих событий подобный обед сам по себе выглядел странно, но еще более странным представлялось собравшееся там общество. За столом сидели крысолюди в доспехах и держали в кривых когтях окровавленные кинжалы. Все они были мертвы, их тела страшно изранены. И уже полным бредом казалось, что вокруг стола носится измученный окровавленный генерал Гутцман, отчаянно сражаясь с несколькими меченосцами Шедера. Мечникам почему-то не хотелось нарушать «натюрморт», что выглядело довольно комично. Они стремились не задеть мечами тарелки и кубки и поправляли мертвых крыс на стульях, если вдруг натыкались на них. Собственно, именно это, а не выдающееся мастерство фехтовальщика позволяло Гутцману выстоять в неравном бою.

— Борода Зигмара! — прошептал Карел. — Что за безумие?

Райнер покачал головой.

— В жизни ничего подобного не видел.

Райнер скользнул поближе к входу, чтобы лучше разглядеть происходящее. Остальные двинулись за ним, прячась за массивными гранитными вазами и разукрашенной каменной мебелью. От сцены было не оторвать глаз. Но что, собственно, затевает Шедер?

— По крайней мере, нам самим не надо с ним возиться, — хихикнул Даг. — Эти ребята о нем позаботятся.

— Ты что, рехнулся? — прервал Халс. — Надо ему помочь. Только Гутцман может спасти форт!

Павел обратился к Райнеру:

— Поможем ему, капитан. Правда?

— Мы… — Райнер замялся. Ну и что делать? Оно, конечно, форт спасать надо, но как же тогда приказ Манфреда, выполнить который сейчас так легко? Убить человека, крадущего у Императора золото, или даже просто увидеть его мертвым. Конечно, если они сейчас спасут Гутцмана, после победы над крысолюдьми можно его и убить. Но генерал уже знает, какое задание им поручено, и будет защищаться. Второго такого шанса больше не представится. — Мы…

Райнер посмотрел на Франку. Ее кроткие карие глаза стали вдруг острыми, как кинжалы. Они пронзали его душу.

За спиной у них кто-то бежал по коридору, топая сапогами. Черные сердца обернулись. Передняя дверь распахнулась, и в особняк ворвались шестеро запыхавшихся инженеров.

— Они идут! — крикнул первый, захлопывая за собой дверь. — Быстрее! Надо… — Он внезапно смолк, увидев странное зрелище.

Райнер снова сунул нос в столовую. Гутцман и меченосцы тоже выглянули в вестибюль. Эта сцена продолжалась бесконечно долгую секунду: все пытались сообразить, кто есть кто и что к чему.

Равновесие нарушил Гутцман: он подпрыгнул и пробежал по столу, разбрасывая кубки и тарелки, потом выскочил в коридор и внезапно остановился как вкопанный рядом с Райнером.

— Убейте их! — кричал кто-то из меченосцев. — Они не должны узнать план!

Гутцман ухмыльнулся, хотя было ясно, что раны причиняют ему боль.

— А, Гетцау. Вы оказались полностью правы. Мне следует извиниться.

Райнера смутило доверие генерала: он уже было подумывал вонзить кинжал ему в шею, чтобы тут же, на месте, выполнить приказ Манфреда. Но инженеры наступали на него с мечами, молотами и топорами с одной стороны, а с другой на него надвигались меченосцы. Райнеру был нужен меч Гутцмана — на данный момент куда больше, чем мертвый генерал. И, более того, он не хотел, чтобы тот погиб. В генерале Райнер чувствовал в какой-то мере родственную душу. Оба умные, со своеобразным чувством юмора. И обоими манипулировал Альтдорф — и потом просто предал их. Может, все обернется так, что убивать Гутцмана станет не нужно. Дурацкая идея Герта, что, если Империя подвергнется угрозе, Гутцман раздумает дезертировать, внезапно показалась Райнеру очень привлекательной.

— Давайте-ка обратно, ребята, — сказал Райнер. — Йерген, Карел, помогите мне удержать меченосцев. Остальные — разберитесь-ка с инженерами.

Все выстроились так, что Райнер, Карел и Йерген оказались лицом к лицу с Молотодержцами, в то время как вторая группа пошла на инженеров с копьями, мечами и топорами.

Гутцман стоял плечом к плечу с Райнером, их окружали меченосцы — шестеро одетых в черное гигантов. У Райнера едва не переломилось запястье, когда он парировал удар одного из них. Гутцман блокировал и с легкостью отразил другой удар. Он был ранен, но, похоже, готов биться хоть всю ночь.

— Вот уж не думал, что порадуюсь тому, что кто-то сбежал у меня из-под ареста, — сказал он.

— Четверо меченосцев пришли нас убить, — сказал Райнер. — Мы справились. — Он пригнулся, уворачиваясь от меча, и ранил противника в ногу. — Думали, они уже прикончили вас.

Гутцман ухмыльнулся.

— А ведь собирались. Привели в шахту, но я догадался, в чем дело, и сбежал. Так вот и играем в прятки по всему тоннелю.

Инженеры отступали. Вооруженные и обученные обращению с оружием, они все же были непривычны к ближнему бою. Халс уколол одного в руку, и тот выронил киянку. Герт раскроил ему голову топором. Франка нырнула под молот и уже была готова поразить врага, но тут Павел оттащил ее.

— Встань за мной, девочка.

— Что? — Франка отпихнула его. — Не занимайся ерундой!

Она попыталась выскочить вперед, но Павел с Халсом сомкнули ряды.

Гутцман заморгал:

— Девочка?

— Потом объясню, — сказал Райнер.

Черные сердца теснили инженеров назад, в то время как Гутцман, Йерген, Карел и Райнер прикрывали их сзади. Они могли разве что блокировать удары и пятиться: даже для Йергена среди нападавших было многовато искусных бойцов. Наконец инженеры прекратили сопротивление и бросились прочь из дверей особняка. Павел, Герт, Джано и Франка помчались вслед за ними.

Халс остановился в дверях.

— Все чисто, капитан.

— Уходим! — заорал Райнер.

И вместе с товарищами он ринулся к двери. Меченосцы кинулись за ними, размахивая оружием, но Халс захлопнул дверь у них перед носом.

Пробегая по короткому коридору, Райнер нахмурился: в конце коридора его товарищи и уцелевшие инженеры стояли бок о бок и не сражались, а пристально вглядывались в пустое помещение.

— Идем! Быстрее! — позвал Райнер. Он протиснулся вперед и потащил за собой Франку, но, увидев, почему все остановились, застыл на месте.

— Яйца Зигмара, — где-то рядом пробормотал Гутцман.

Меченосцы с ревом промчались по проходу, целясь противникам в спины.

Гутцман резко развернулся и прошипел:

— Тише, идиоты, а то мы все погибнем!

Голос его звучал так повелительно, что меченосцы затормозили на бегу.

Гутцман махнул вперед:

— Глядите.

В темноте это было похоже на грязный поток, текущий по шахте, — полноводный поток, уносящий с собой ветки, стволы и повозки. Это были крысолюди — так много, в такой тесноте, что различить отдельные тела было невозможно. Они хлынули из третьего тоннеля нескончаемой волной, подняв над головами копья и алебарды, и потекли к выходу из шахты, ни на миг не задерживаясь. Они не маршировали, как это делают люди, — какого-либо боевого порядка у них не было, лишь пульсирующий лихорадочный бег. Тележки, доверху нагруженные странными медными приспособлениями и еще более странным оружием, волокли сквозь всю эту толчею тощие грязные крысы-рабы, запряженные, словно волы. Еще более устрашающе выглядели огромные, смутно различимые фигуры, намного превосходящие по размерам людей, пошатывающиеся и ревущие, которых кнутами и палками подгоняли крысолюди в серых плащах.

Райнер чувствовал под ногами вибрацию, словно от нескончаемой лавины. И запах — этот всепроникающий запах, который крысы, казалось, толкали по тоннелю перед собой. Он заполнял каждый угол — мерзкая звериная вонь, смешанная с запахами болезни и смерти. Райнер прикрыл нос и рот ладонью. Остальные последовали его примеру.

К счастью, крысолюди в своем стремлении к цели не смотрели ни направо, ни налево и пока еще не заметили в проходе людей, но впереди сплошного потока бежали гонцы, вероятно, сержанты, и было неизбежно, что кто-то из них наконец посмотрит в «нужную» сторону.

— Назад в дом, — прошептал Гутцман. — Тихо.

Люди попятились — и Черные сердца, и меченосцы с инженерами, все вместе, слишком напуганные представшим перед ними зрелищем, чтобы помнить, что они вообще-то сражались друг с другом.

Пока они пробирались в каменный дом, Гутцман взвился на Молотодержцев, которым от потрясения было явно худо:

— Отвратительно! Сдать товарищей в руки этих чудовищ! И вы все еще смеете жить!

— Вы неверно поняли, генерал, — сказал сержант. — У командира Шедера есть план.

— План? — брызнул слюной Гутцман. — Какой такой план допускает, чтобы эта мразь заняла опустевший форт? — Он ткнул было мечом в сержанта, но застонал от боли и прижал руку к раненому боку. — Вы, Кридер, вы… будете меня сопровождать. Мы вернемся в форт как можно быстрее.

Под кирасой вся куртка у него пропиталась кровью. Он был ранен куда серьезнее, чем хотел показать.

— Мы не можем этого допустить, генерал, — ответил Кридер.

Меченосцы подняли оружие.

Гутцман и Черные сердца перешли в оборону: меченосцы снова напали на них. Инженеры тоже размахивали кто чем мог, но в схватку старались не вступать.

Один меченосец накинулся на Райнера и вскользь задел его по голове, но тот успел увернуться. Впрочем, до контратаки дело не дошло: удар и придушенный вскрик в вестибюле заставили всех остановиться. Райнер поглядел за спины застывших меченосцев. Камин в вестибюле задвигался, разошелся надвое, и со скрежетом камня о камень появилась потайная дверь.

Из черного отверстия с трудом вылез инженер, его лицо было в крови, одежда висела клочьями. Он тащил на себе товарища, закинув его руку на плечо, но тому уже ничто не могло помочь. У него снесло полчерепа, и мозги стекали по шее.

Инженер с безумным взглядом простер руку к Молотодержцам:

— Спасите нас. Мы погибли. Они знали!

Он споткнулся о ноги мертвого товарища и упал.

Кридер подбежал к нему и помог подняться.

— Что ты такое говоришь? — Он потряс несчастного. — Да говори же!

Гутцман, Райнер и за ним все остальные вышли в вестибюль вслед за ними.

Нижняя губа инженера дрожала.

— Они знали! Они залезли в тележку, прежде чем мы смогли ее запустить! Тоннель открыт!..

— Не может быть! — выдохнул сержант. — Это…

Прежде чем он успел закончить, из потайной двери хлынули крысолюди, озираясь быстрыми черными глазками. При виде людей они остановились и зарычали, размахивая кривыми мечами и алебардами.

— Значит, у Шедера был-таки план, — изрек Гутцман, когда люди попятились.

Сержант Кридер отпустил умирающего инженера и присоединился к товарищам.

— Но не такой же.

— Да уж, полагаю.

Крысолюди атаковали. Люди в панике отбивались от захлестнувшего их коричневого потока. Один из меченосцев рухнул практически сразу, алебарда рассекла ему шею. С криком упал инженер, пронзенный двумя клинками. Гутцман убил одного крысочеловека, потом что-то буркнул и налетел на Райнера, из ноги у него текла кровь. Прежде чем Райнер смог ему помочь, Гутцман снова поднялся и возобновил атаку на верещащую меховую волну. Это были не те высокие черные крысы-убийцы, которых раньше видели Райнер и его товарищи. Мельче, коричневого цвета, но их было больше. Намного больше.

— Защитите генерала! — закричал сержант Кридер.

Его люди двинулись вперед, образуя что-то вроде живой стены вокруг Гутцмана. Они вырубили передние ряды крыс, словно подлесок.

— Вот… как заговорили, а, Кридер? — заметил Гутцман. Ему было трудно дышать.

— Милорд, — сказал сержант, не оглядываясь, — своими интригами мы приговорили форт. Если мы должны умереть, чтобы вы могли спасти его, так тому и быть.

Он обезглавил одного крыса, голова которого полетела через всю комнату, но тут же на место павшего заступили двое.

Меченосцы бились в самой гуще, но крысолюдей хватало повсюду, шипящая масса размахивающих мечами и скрежещущих зубами чудовищ. Райнер сражался с тремя сразу, и повсюду его товарищи и инженеры отбивались из последних сил. Один инженер бросил топор и хотел было бежать, но крысолюди изрубили его на куски.

Над схваткой послышался голос Франки:

— Дайте мне сражаться, мать вашу растак!

Райнер оглянулся. Она толкала Халса, пытаясь обогнуть его. Древко крысиного копья задело ее висок, и она упала.

— Франка!

Райнер пробился к ней и встал, блокируя нацеленное в девушку копье.

— Простите, капитан, — сказал Халс. — Ее было не остановить.

— И ты лучше дашь ей умереть, только б она не сражалась?

Франка, шатаясь, поднялась, пока Райнер удерживал крыс.

— Я в порядке, капитан.

Но когда она подняла меч, ее руки дрожали.

Райнер шагнул назад, парируя удар алебардой. Нога наткнулась на препятствие. Он обернулся. Каменная скамья.

— Натягивай лук, девочка, — сказал он. — Поднимайся. Герт, Даг, Джано, вы тоже.

Четверо подались назад и встали на скамью, в то время как Райнер, Гутцман, Карел и мечники прикрывали их, потом зарядили арбалеты и выпустили стрелы. Павел, Халс и Йерген заняли позиции за скамьей и прикрывали их спины. Инженеры были уже все перебиты. Лучники стреляли в крысолюдей поверх прикрытия и снова заряжали.

Еще один меченосец упал, осталось только трое, но каждый из павших сразил немало противников. Вокруг выживших зверолюди лежали кучами, но на их место заступали все новые и новые.

Гутцман чуть было не погиб от крысиного копья, но Райнер вовремя отдернул его в сторону.

— Благодарю, — выдавил с трудом Гутцман. — Сейчас, только дыхание переведу.

— Да, генерал.

Но Райнер боялся, что генералу на самом деле гораздо хуже. Гутцман был бледен и дрожал.

Поток поворачивал. Стрелы, выпущенные из луков и арбалетов, прореживали задние ряды оставшихся крыс, в то время как Черные сердца и меченосцы сокрушали передние. Но когда Райнер решил было, что опасность уже позади, Гутцман упал и на этот раз растянулся на полу перед крысами, совершенно беззащитный. Крыса с алебардой занесла над ним свое тяжелое оружие.

— Нет!

Кридер прыгнул вперед и убил крысочеловека, но двое других зарубили его мечами. Сержанта вырвало кровью, и он упал поперек тела Гутцмана.

С ревом ярости последние два меченосца ринулись в гущу крысолюдей, размахивая мечами и совершенно не думая об обороне. Один получил мечом в пах, но их противники продолжали падать, изрубленные в куски, с отрубленными конечностями и головами. Крысолюди дрогнули и в ужасе бросились к потайной двери, наполняя комнату мускусной вонью. В то время как Франка, Герт, Джано и Даг расстреливали бегущих, Йерген, Карел, Павел и Халс отлавливали и убивали выживших крысолюдей.

Когда пала последняя крыса, все остановились кто где был, судорожно втягивая воздух и оглядывая горы коричневых волосатых тел. Райнер весь онемел, словно его истрепал ураган. Он еще не пришел в себя от шока, вызванного внезапной атакой крысолюдей, а она уже кончилась.

— Зигмар Великий, — сказал Халс, поднимая с пола уцелевшую бутылку вина, — ничего себе драчка! — Он отхлебнул из горлышка и протянул бутылку Райнеру. — Капитан.

Райнер потянулся к бутылке и остановился. Он едва не забыл обет, данный Ранальду. Рука опустилась.

— Нет. Нет, спасибо.

Халс пожал плечами и передал бутылку Павлу.

Когда туман в голове немного рассеялся, Райнер снова ощутил, как пол вибрирует от марширующих крысиных полков. Он выругался и поискал глазами инженеров. Все погибли. В живых остался лишь один меченосец. Он стаскивал тело Кридера с Гутцмана. Генерал дышал тяжко, с присвистом. Глаза меченосца блестели от слез.

Райнер присел на корточки рядом с ними.

— Простите, генерал, — сказал он, кивая Гутцману, потом положил руку на плечо меченосца.

— Что там говорилось насчет «закрыть тоннель»? Какой у вас был план?

Меченосец уставился на него невидящими глазами.

Райнер потряс его.

— Быстрее, чтоб тебя!

— Ин… — он сглотнул. — Инженеры наполнили шахтерскую тележку взрывчаткой и спрятали ее в потайном ходе, там, где он под углом спускается в крысиный тоннель. Оставалось только поджечь фитиль, перерезать веревку, запустить тележку в тоннель и взорвать, и тогда потолок обвалился бы, и крысы оказались бы в ловушке. Но они…

— Да. Они знали. Этот ход? — Райнер показал на раскрытый камин.

Меченосец кивнул:

— Внизу.

Райнер посмотрел на Гутцмана. Тот был очень бледен.

— Генерал, вы можете передвигаться?

— Придется, разве нет? — пробормотал Гутцман в ответ сквозь стиснутые зубы.

Райнер встал и огляделся. Черные сердца выглядели хуже некуда. У Франки и Халса были поранены ноги. У Дага над виском образовалась шишка размером с гусиное яйцо, и его слегка шатало. Йерген обматывал кисть полосками ткани, оторванной от скатерти, а Павел, похоже, лишился большей части левого уха и перевязывал голову опять же остатками скатерти.

Райнер вздохнул.

— Перевяжите раны, ребята. Мы еще не закончили. Карел, останься здесь с генералом. Подготовь его к переходу. А ты покажи, где тут эта тележка, — обратился он к меченосцу.