Сломанная игрушка

ГЛАВА 12

Олар Текен, комендант приграничной крепости Грозной.

Новости были такими, что привезшие их урядники просто стояли на вытяжку и, не поднимая глаз, быстро и четко отвечали на вопросы.

— Да, господин комендант, в соответствии с законом о сиротах.

— Нет, господин комендант, она не сказала, что является вашей внучкой.

— Так точно, господин комендант, была оставлена в числе других девушек на волчьем берегу.

— Нет, дальнейшая судьба Лилии Баттен неизвестна.

И все в том же духе. Олар, слушая их скупые ответы лишь сжимал кулаки, чувствуя как в груди ворочается темная злая ярость. В первый момент, когда он узнал о смерти дочери и о том, что единственную внучку записали в "волчьи невесты" он разгромил свой кабинет. Потом напился до бессознательного состояния, и вот сейчас, уже чуть отойдя от первого потрясения, допрашивал привезших новость солдат. Уже не в первый раз. Вот только новой информации это ему почти не добавляло.

— Свободны, — махнул он рукой стоящим по стойке смирно урядникам и сел за стол, разрываясь между желанием убить кого-то и собрать отряд для рейда по волчьим землям. А еще хотелось вернуться назад и спасти, спасти внучку от страшной участи, что ждала ее на той стороне реки Быстрой. Или, хотя бы, потерять память и забыть как к нему в кабинет влетел белый, с трясущимися губами мальчишка-адъютант и торопясь и глотая слова, затараторил:

— Там, там, к вам! Из Ренса! Урядники с ответом!

А потом Тим увидел лицо командующего и очень, очень быстро исчез, оставив в дверях лишь двух несчастных урядников. Они-то ему все и рассказали. В подробностях. И вестники еще легко отделались, подумаешь несколько синяков, когда он больше всего на свете хотел убивать!

Комендант налил в стакан из небольшой пузатой бутылки, стоявшей в небольшом шкафчике у окна, выпил, не чувствуя вкуса элитного, настоянного на южных травах коньяка и запустил руку в поседевшие за последние дни волосы.

Улла, Лия, его девочки, единственная родная кровь, что у него оставалась! Он всегда следил за жизнью дочери, сбежавшей со своим кузнецом. Наивные, неужели они и впрямь думали что от него можно было бы уйти, если бы он не захотел их отпустить! Но он захотел. Потому что видел в глазах будущего зятя обещание любить и оберегать его девочку, да и не место было ей в гарнизоне, в окружении одних мужчин.

И кузнец действительно любил и оберегал. Олар несколько раз лично наведывался к дочери, во дворе, конечно, не появлялся, но издали насмотрелся вдоволь. И Лилию, названную в честь покойной жены, полюбил мгновенно и навсегда. И даже решился подойти на улице к солнечному одуванчику, которого напоминала ему шестилетняя внучка. Подойти, заговорить и утонуть в бесконечно прекрасных васильковых глазах. С той встречи он видел девочку еще дважды, но доверенный человек, старый друг, вышедший в отставку и поселившийся в соседней от семьи дочери деревне, ежемесячно писал ему коротенькие отчеты. Именно получив очередной из них Олар и забил тревогу. Семен сообщал ему, что кузнец погиб при пожаре, его дочь Улла умерла, а внучка исчезла. И все попытки узнать о том, что же именно с ней случилось, оказались безрезультатными. Тогда-то комендант и отправил официальный запрос ренским урядникам, в ответ на который и приехали эти… эти… В стену полетел пустой стакан, а Олар вскочил с места и начал метаться по кабинету. Если бы он сразу, как узнал что Лия пропала, бросил все дела и помчался в Ренс, если бы открылся девочке в последнюю встречу и сообщил что он ее дед… Одни если. Вот только известие о пропаже пришло почти через две недели после Летнего дня и он бы все равно не успел. Просто не мог успеть спасти внучку. А сейчас, когда прошло уже больше двух месяцев, все попытки спасти ее и вовсе выглядели глупо. Но и поверить в то, что его солнечной девочки больше нет в живых, тоже было невозможно… Как и не попытаться сделать хоть что-нибудь!

— Командир, — в дверь осторожно проскользнул адъютант, — сегодня вечером должен был прийти обоз из нескольких телег, но они до сих пор так и не появились…

— Разбойники? — уточнил Олар, тяжело вставая. Это из-за появления этих гадов, пакостящих на тракте, он не поехал лично проверять куда же исчезла его внучка, ну что ж, пора, наконец, с ними разобраться!

— Готовьте лошадей, — приказал комендант, вставая из-за стола. Близкая погоня горячила кровь, ненадолго прогнав мрачные мысли, не просто так солдаты между собой звали его Охотником, — с рассветом мы выезжаем!

Что цель их путешествия близко Олар понял, почувствовал каким-то непонятным, но ни разу не подводившим его чувством. И поднял руку, приказывая своим спутникам спешиться. Почему-то ему хотелось попасть на место происшествия как можно тише. И не зря. За поворотом дороги им открылась картина побоища: тела убитых разбойников, и замершие на тракте телеги с лежащими на них трупами. Лошади были выпряжены и паслись привязанные неподалеку. Но коменданта насторожило даже не это. И не то, что бандиты не тронули груз неудачливых путешественников. Нет. Охотник замер посреди дороги в изумлении разглядывая отпечаток огромной волчьей лапы. И два изувеченных тела разбойников со следами клыков. В это невозможно было поверить, но это было. И реальность увиденного комендантом подтвердил его следопыт, в изумлении выдохнувший сквозь плотно сжатые зубы:

— Оборотень! В составе каравана был оборотень! И он убил разбойников.

— И он все еще здесь! — добавил Олар, чувствуя как в груди разгорается ярость, — иначе отпустил бы лошадей! Или забрал с собой! Готовьтесь к бою!

Охотник огляделся и заметил следы в густой траве, уходящие в лес. "Ну что же, зверь, — мрачно думал он, отдавая своим людям последние распоряжения, — не вовремя ты решил покинуть свой лес, ох как не вовремя! Для тебя!"

— Он нужен мне живым, — предупредил Олар своих людей, — но не обязательно здоровым. И не дай вам Темный его упустить! Если, конечно кто-то не желает сходить на разведку в волчьи земли!

Желающих не было. Солдаты, растянувшись ровной цепью и приготовив оружие осторожно двинулись в лес. Раны, оставшиеся на телах разбойников впечатляли.

Вот только на поляне, рядом с огромной упавшей елью, Олара ждало совершенно неожиданное открытие. Волк был не один. Рядом с ним находилась хорошенькая рыженькая девчонка, которая вместо того, чтобы броситься к людям, неожиданно закрыла зверя своим телом, и, похоже, готова была за него умереть. И вид этой, совсем еще юной девочки, вдруг пробудил в сердце коменданта надежду. Что бы не делал здесь волк, это не имело для мужчины значения, потому что девчонка слишком уж сильно походила на описание одной из волчьих невест этого года. И она была жива. До сих пор была жива!

— Опустите оружие! — мысль, что, возможно, и Лии еще можно помочь, наполнила его, изболевшееся за последние дни сердце, безумной радостью. И Олар, дав знак своим людям оставаться на месте, ровным шагом направился к лежащим на земле путникам. Волк скажет ему, где сейчас его Лия, скажет, что бы ему это не стоило!

Сильвия

Воин двигался к нам расчетливо медленно, но смотрел так, что было понятно, что даже не стоит пытаться сбежать. Или сделать любую другую глупость. Я чуть приподнялась на руках, освобождая Стэна от тяжести своего тела. Стрелять в нас, похоже, пока не собирались. Волк тяжело, с хрипом вздохнул и откинулся на спину. На его груди, заставив меня с силой закусить губу от желания закричать в голос, снова расплывалось багряное пятно.

— Стэн, Стэн, — я осторожно подползла к нему и положила его голову к себе на колени, — что мне говорить?

— Ничего, — губы волка были белыми и едва шевелились, очевидно, он лишь усилием воли удерживал себя в сознании, — ничего не говори ему Лив, тебя он не тронет!

А потом парень чуть дернулся и затих, снова потеряв сознание. А я беспомощно оглянулась, надеясь найти что-то, чем можно было бы остановить кровь и вздрогнула, встретившись глазами с подошедшими к нам мужчиной, его глаза были страшными, такое там горело безумное нетерпение!

— Девочка, — голос военного был хриплым и заметно подрагивал, — скажи, ты знаешь Лилию Баттен? Она жива?

— Лийку? — в изумлении переспросила я, забыв о запрете.

— Да! — мужчина каким-то неуловимым движением оказался рядом и я почувствовала, как на моих плечах сомкнулись стальные пальцы, — она жива?

Я, не в силах оторвать взгляд от его лица лишь кивнула.

— Слава Светлой! — мужчина чуть ослабил хватку и, снова поймав мой взгляд, нетерпеливо спросил, — где она? Что с ней?

— Она ничего тебе больше не скажет, человек! — Стэн с трудом поднял голову с моих коленей и почти выплюнул последнее слово, — отпусти ее! — и он попытался встать, не обращая внимание на то, что от усилия кровь начала течь еще сильнее, но руки его подломились и волк со стоном упал обратно на землю. Я перевела взгляд со страшно бледного Стэна на стоящего рядом, разъяренного мужчину и тихо но твердо сказала:

— Помогите нам! Помогите, потому что, если он умрет, я не скажу больше ни слова! Даже под пытками! Вы слышите меня? Если хотите еще хоть что-то узнать о Лийке, он должен выжить!

Несколько секунд мы молча, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, а потом военный отвел взгляд, что-то показал на пальцах своим подчиненным и отошел в сторону, медленно разжимая стиснутые в кулаки руки. А к нам уже спешил еще один человек и увидев что у него в руках я, в первый раз, с момента появления на этой поляне людей, смогла перевести дыхание. Мужчина нес небольшую сумку с хорошо видимым на боку красным крестом. Лекарь! Нам на помощь отправили лекаря!

Стэна, снова потерявшего сознание, осторожно перевязали, остановив кровь, и погрузили на носилки, которые, в свою очередь закрепили между двух лошадей. Я смотрела за всеми приготовлениями с молчаливым беспокойством. Но не возражала. "Мы ведь договорились, — утешала я себя, наблюдая как моего волка окружают солдаты, — мы договорились, что ему помогут, а я расскажу им о Лийке." И только когда меня взял к себе в седло один из воинов и мы тронулись, я поняла, что мы договорились о жизни, а не о свободе для моего мужчины!