Слесарь 4

Глава 2

Стоя перед Выходом, еще раз проверил, все ли я сделал, что могу, в Храме?

Вроде все, закрепил свои успехи, стал значительно сильнее физически и магически. Энергия тоже выросла, хотя и скромнее, ну, так ведь я самоучка. Даже не так, просто не занимаюсь этой дисциплиной совсем.

Теперь у меня локальная задача – добраться до стоянки, чтобы обзавестись местной одеждой и обувью, переночевать с определенным комфортом, приготовить горячую еду, выбрать нормальное оружие.

Если я возродился через небольшой срок после гибели, то двигаться к обрыву, заняться подъемом тел, с ними не должно произойти такого уж фатального разложения.

Зачем мне это нужно? Да много зачем. Хотя эта процедура крайне неприятная для меня – искать в мутной воде свое бывшее тело. Главное – это узнать, есть ли оно? Если есть, то это значит, что я – Копия!

Но копия этого тела или того, которое осталось на берегу Вуоксы? Не знаю, зачем мне это нужно, но почему-то хочется знать наверняка. Раньше я не задумывался, что означает появление меня в Храме. Оказалось как-то легче думать, что технология пришельцев перенесла меня целиком с остальным барахлом в новый мир.

Теперь же мое возрождение означает, что сюда прилетел какой-то числовой или знаковый код. Созданный для такого действа Храм просто меня распечатал, как на ксероксе, после сканера в саркофаге на Вуоксе.

Думать так очень неприятно, получается, я не тот Олег Протасов, которым я себя ощущаю, а его клон, как в «Звездных Войнах». Подумаю про это на досуге, когда увижу, что там найдется под обрывом.

Еще мне нужна моя одежда. Да и по трупам Рыжих, может, что прояснится, обязательно нужно проверить их кошели.

Если время сильно другое, то придется очень думать. Появиться через пару месяцев после того, как меня похоронили – ну, довольно подозрительно получится. У меня и с первым появлением около стоянки еще ничего не объяснено тем же Старшим. Хотя, версия с моим пленением и нахождением в лапах бандитов какой-то определенный срок вполне жизнеспособна и через неделю, месяц и даже более. Точно это узнать я смогу на стоянке, если кто-то там будет, либо по косвенным признакам.

До обрыва тоже требуется обязательно дойти, может и удастся найти что-то оставшееся на дне. Хотя, как искать в мутной холодной воде – пока не могу сказать. Не сталкивался по жизни с такой задачей и не могу сказать заранее, потяну я это дело или нет.

Пора на воздух, времени подумать у меня теперь много и по дороге, на быстрый спуск потребуется часа три-четыре. Стемнеть успеет, но у меня есть фонарик – чудо иноземных технологий, чтобы подсветить дорогу.

Кусок стены опустился тоже гораздо быстрее передо мной.

Я вижу знакомую картину, те же камни перед Входом и никого нет. Выхожу и сам закрываю дверь за собой.

Оглядываюсь вокруг, нахожу положенный во втором ряду сигнальный камень, он на месте, но немного все же показывает мимо знака. Поправляю его, мало ли буду бежать совсем истощенный магически, он еще может и понадобиться, чтобы не тратить лишнее время на поиски.

Середина дня после обеда, если судить по положению Ариала на небосклоне, часа четыре до начала сумерек. Воздух неплохо прогрет, снежные шапки на склонах гор выше не изменились, может, немного уменьшились, как и положено долгим летом. Только утверждать определенно не стану, память – странная штука. Особенно у такого, как я, непонятного самому себе типа.

Начинаю спускаться, осмотревшись с края склона. Вокруг все по-прежнему, следов новых не видно, да и какие следы на каменных осыпях. Иду быстро, сложных или опасных мест на спуске не встречается, в прошлый раз с таким не сталкивался.

Через два часа дохожу до места первого ночлега, начинает смеркаться. Но и я уже почти пришел, скоро пробираюсь уже осторожнее мимо лужи с первым источником. Теоретически, там может кто-то из Гильдии сидеть в засаде, да и не только из Гильдии. Кто угодно может охотиться на тех же горных баранов, хотя, откуда найдутся здесь такие смельчаки?

Ловушек и петель не раскидано, все в порядке, следов животных на водопое хватает, выделяются более глубокие отметки от копыт баранов.

Да, я стал гораздо опытнее и приметливее после почти двух месяцев в Гильдии, так и школа жизни Охотников оказалась самая настоящая, круче уже быть не может.

Перед своим тайником немного размышляю и прихожу к выводу, что доставать мне из него ничего не требуется, у меня все такое же добро есть. Возиться сейчас, чтобы раскапывать, потом закапывать и маскировать – лишние хлопоты. За полгода, прошедших с тех пор, даже Охотники не определят, что здесь что-то закопано. Посмотрим, что я найду на стоянке, тогда и буду думать. Пока выпиваю всю воду, оставшуюся после дороги и начинаю спуск мимо едва видимых костей большого Зверя и через еще одну рощу подхожу к стоянке.

Напрягаю обоняние и свою способность, однако ни запаха мяса, ни отклика на чье-то присутствие не получаю.

Отлично, это именно то, что требуется уставшему путнику и заново родившемуся члену Гильдии Охотников.

Скоро уже перелезаю через ворота, невольно глядя в сторону маленького кладбища, появившегося при мне. Не захотят ли по ночам духи мертвых Охотников подпитаться от живых? Или просто попугать? Скоро узнаю.

На стоянке все так же, как оставил наш караван, уходя с нее. Вскрываю глубокий погреб, достаю котел, крупу и приправы, кулеш мне не сварить, мяса, конечно, не оставлено ни кусочка. Ничего, наемся и каши с маслом, да запью травяным чайком, заодно котелок использую по назначению, раз уж он со мной.

Стемнело, но с фонариком определенно легче жить, вообще просто красота – хлопотать над ужином, ходить в отхожее место и стирать одежду.

Достал, конечно, себе копье из тайника, буду увереннее чувствовать себя ночью и весь путь до реки. Пока каша варится, размялся и повторил комбинации. Что-то помню в голове, мышечная память отсутствует, ладони не очень готовы к таким упражнениям.

Заодно вспомнил, что после Стола не проверил свою ману ни разу, заглянул в себя и хороший сюрприз меня ждет на сладкое – мой резервуар заполнен полностью.

Это очень здорово, если что пойдет не так, могу вволю попользоваться, тем более, теперь объем маны явно больше моих прежних, довольно жалких способностей. Усиление после процедур в Храме очень наглядно видно.

Лег на ночлег в своем шалаше, на том же матрасе и подушке, что и раньше. Достал тоже из погреба, отсыревшие немного, но ничего, пока висели на ветерке, просохли, да и выбора у меня все равно нет.

Нашел и мокасины, оставшиеся после обоих погибших Охотников. Забирать их не стали, тогда носить оказалось некому, так, чтобы срочно, а мне они очень нужны. От Тонса маловаты оказались, а вот от напарника – в самый раз подошли. Некую брезгливость своей историей вызывают, но деваться особо некуда. Постирал их как смог, как еще драные порты и такую же рубаху, найденную в погребе, повесил все сушиться. К утру высохнут на местном теплом ветерке.

Ночь прошла спокойно, шумит ветерок, включил, как смог, свою способность обнаружения эмоций. Посреди ночи она меня разбудила, моя паранойюшка почувствовала пробежавшую мимо местную серую лису. И она тоже хорошо подросла, эта моя способность, соответственно моему возросшему уровню, как Мага. Теперь можно во время сна ставить, как охранное заклинание.

Утром поел, переложил остатки каши в свой котелок, помыл котел и убрал все обратно, оставил себе крупы с маслом, прихватил глиняную бутыль для воды. И копье гильдейское, конечно, забрал.

Духи не приходили, да и ко мне какие претензии могут быть? Отомстил за обоих Охотников. Сам, лично и беспощадно. Помогать должны такому хорошему человеку и неугомонному мстителю во славу Гильдии. Это других нехороших гостей пусть пугают и жизнь высасывают, если могут.

Теперь мне придется держать курс на Сторожку так, чтобы обойти ее километров на пять слева и выйти к обрыву вдоль по реке. Фонарик лишний раз не разряжаю, пользуюсь умеренно, он даже в воде может светить, все соединения на резиновых прокладках. Продержится под водой какое-то время точно.

Сколько мне шагать, точно не знаю – полдня или весь день. Хорошо, что набитая тропа есть, местами теряется, потом снова появляется, ведет прямо к Сторожке. Поэтому, когда пошла равнина и кончились предгорья Сиреневых гор, я нашел приметное место под огромной сосной, выделяющейся своими размерами на большой территории и используя топор в корнях выкопал яму, куда и сложил все добро, кроме упаковки таблеток, фонарика, топора и ножа, еще бечевки. Засыпал землей, заровнял и подмел веткой, как смог.

Теперь, если что, поближе мне бежать до тайника, и еще один в запасе есть. Алмазы припрятаны недалеко, на случай возможного большого шухера лучше перенести их сюда, перед Сторожкой они тактически неправильно зарыты. Да и золотых тайлеров тоже нужно в тайник положить, да побольше, ведь некуда пока столько потратить, чтобы вложить и объяснить появление такой суммы у небогатого в прошлом парня. Сразу предъявят подозрение в ограблении усадьбы Рыжих.

Ведь еще такой поворот случился с моей гибелью, по времени-то я точно не знаю, сколько дней прошло, может, в моей комнате уже кто-то и живет. И очень радуется качающемуся кирпичу и припрятанному золоту. Ну, скорее всего, Клоя золото найдет во время уборки и точно Грите отдаст. Но и Грита, возможно, в таком случае уже спит с кем-то другим, уже и не факт, что захочет вернуться ко мне.

Не беда, для нее есть у меня средство приворотное, то, чего ей никто дать не сможет в этом мире, кроме меня.

Скоро я вышел на дорогу, ведущую к Сторожке и пересек ее, углубившись в лес, рано мне еще со своими приятелями встречаться. Хотя это уже и не так критично, что-то наврать, почему в старых, убитых шмотках с копьем гильдейским я смогу без проблем, на первое время объяснения хватит.

Если меня заарестуют и обыщут, технологичные топор и нож, и особенно фонарик, сложно будет объяснить. Подумал, что могу свалить на воображаемого беглеца из Сатума, который захотел меня убить. Сам его прикончил и вещи забрал, типа. Все это, после бегства от похитителей, так будет складно выглядеть. Или, можно и про похитителей приврать, что вещи с них добыл, когда они расслабились и плохо связали на ночь, а откуда у них такое – мне неведомо. Слабенькое объяснение, честно говоря, следов от веревок на руках и ногах у меня нет, да и очень много непоняток и странностей, не получится у меня Гильдию обмануть, сам это хорошо понимаю.

Если все вчера произошло, то поисковые партии рыщут около Сторожки. Но, скорее всего, по следам дошли до обрыва и теперь бегут за загонщиками. Наши-то следы пропали, только за ними погоню пустят.

Через час осторожного движения блеснула гладь реки, дошел до ориентира, слава богу. Еще через какое-то время разглядел впереди тот самый обрыв, в полутора километрах от меня. Недалеко ушел, смог без большого крюка в сторону выйти на место.

Усилив осторожность и свое чутье, подошел поближе. Нет, с этой стороны и на вершине никого, только если с другой стороны кто затаился. Зачем, вот вопрос, но нелогично это.

Поднялся почти до самого верха и снова прислушался, все равно никого рядом нет.

Подошел к кромке обрыва и не спеша рассмотрел место, вот кровь моя, почти уже невидимая, даже капли воска от свечи видны, а самой свечи нет, забрал ее кто-то. Здесь все и произошло, вон как натоптано. Сосна две нижние ветки невысоко раскинула, на них я должен был висеть куском мяса. И висел бы, если бы не небольшой запас маны.

Что-то все время Рыжие знакомятся со мной и моей магией перед смертью. Место, видно, такое для них несчастливое, город Астор и его окрестности.

Заглянул сверху на реку, не видно никого и ничего. Скинул ветку вниз, течение медленное, здесь еще и закручивается, глубокий, похоже, омут внизу меня ждет.

Так, откуда спуститься к воде и где проводить поисковую операцию?

С правой стороны удобнее, есть небольшая отмель около берега, это видно отсюда. Слева отмели не видно и чуть дальше, но, мне кажется, там немного безопаснее будет, да и кусты над водой висят, можно затаиться, если первый кого увижу или услышу.

Решено, заходить в воду слева буду.

Пришлось попотеть, чтобы спуститься, прошел по кромке воды почти под вершину обрыва. Потрогал водичку, терпеть можно, градуса двадцать четыре будет. Нырять буду в рубахе и портах, только мокасины сниму. Проверил фонарик на герметичность, на полуметре воду держит, это уже хорошо, светит слабо, конечно. Плохо, что светило в этом месте водную гладь не просвечивает, только вечером лучи упадут на воду под обрывом.

Ждать до вечера не хочу, все желание пропадет, и так себя с трудом заставляю, моральные силы не бесконечны.

Помолясь, присел в воду, холодновато все же, долго нырять не получится и поплыл по течению, немного шевеля руками. Видимость есть на пару метров, вода не прозрачная, как в порту, но и не совсем мутная, плыву вдоль берега. Дно уходит постепенно вниз, глубина уже метра три, видна здоровая яма, намытая течением в омуте. Пока плыву вдоль берега, придется осмотреться, да и вода уже кажется не такой холодной, попривык немного. Пока ничего не видно, ведь только рядом с собой что-то можно разглядеть. Фонарик неплохо светит на метр где-то, не дальше.

Омут, как есть, мутноват, хорошо, что помню, куда примерно упали оба Рыжих. Один, получается, далековато улетел, похоже, что на край омута. Зато второй должен по центру лежать и мое бывшее тело будет плавать рядом с ним, если веревка не порвалась. Хотя, она крепкая была, чего ей рваться, Рыжие к таким вещам серьезно относятся, все самое лучшее берут.

Зубы начинают постукивать, очень не хватает лучей светила и страшно мне. Поднимаю голову и вижу, что под берегом есть небольшая кромка свободного места. Можно туда спрятаться, теоретически, только половина тела будет в воде, долго не просидишь так.

Теперь хочу проплыть по центру омута, что-то больше нет желания долго здесь оставаться, понимаю наглядно, что в такой воде найти тела можно только случайно. И очень-очень не по себе мне сейчас сделалось.

Толкаюсь от берега, десяток метров плыву не спеша, иногда поднимая голову, чтобы вздохнуть. Когда снова опускаю ее в очередной раз, вздрагиваю в ужасе. Прямо перед моим лицом виден кусок ткани, натянутый на что-то непонятное. Снова поднимаю голову и пытаюсь отдышаться, протягиваю руку в направлении, где мне показался кусок знакомой ткани и нащупываю твердое тело под тканью. Что это такое, мне непонятно, и я пытаюсь подтянуть его к себе, это мне плохо удается, эта штука сопротивляется моим усилиям сдвинуть ее с места, поддается понемногу и снова тянет меня обратно.

Так дело не пойдет, бечевку я с собой не взял сразу, побоялся запутать ее по корягам. Поэтому плыву дальше, против течения, отпустив нащупанный предмет, и вскоре стою на берегу под кустами, по колено в воде. Зубы стучат, то ли от страха, то ли от холода. Скорее, от всего названного вместе.

Разрываю упаковку бечевки и пытаюсь сделать петлю на конце, что у меня все же получается. Привязываю веревку к кустам, отпустив по воде петлю на десяток метров, жду, когда конец достигает середины омута. Плыву медленно, чтобы не промахнуться мимо цели, но в запомненном месте ничего нет, проплываю еще пару метров и снова кусок ткани появляется передо мной. Перебираю рукой по твердому под тканью и вскоре это твердое кончается, я поднимаю его, человеческая нога в мокасине появляется перед глазами. Из последних сил продеваю ее в петлю и сразу уплываю. Мне жутко оставаться на этом месте, так и видится, что покойник вот-вот утащит под воду, сомкнутся на ноге холодные безжалостные пальцы. Очень хорошо прочувствовал трагизм ситуации с поиском утопленников в воде.

Доплыл до берега в легкой панике, кажется, что мертвецы тянут руки ко мне. Выпрыгнул даже на берег, с шумом раздвигая ветки кустов. Стоя на берегу, я успокаиваюсь и начинаю подтягивать бечевку. Теперь мне легко это делать, твердая почва под ногами дает надежную опору. Поначалу цепляясь и пугая меня не на шутку, бечевка все же подтягивает ко мне груз. Вот я вытаскиваю ее всю и вижу под водой ногу в гильдейских портах, оголенную до колена. Но груз серьезно цепляется за что-то и мне приходится спуститься в воду, чтобы тащить за ногу, упираясь изо всех сил.

Я больше не смогу себя заставить, чтобы повторить все это еще раз.

Наконец, тело поддается, и я вытаскиваю его на мель под берегом. Тело в гильдейской одежде лежит на животе, одна рука, правая, вытянута вперед, что-то там цепляется, на руке видна веревка.

Я переворачиваю тело на спину и смотрю на свое бледное, бескровное лицо.

Это, конечно, я собственной персоной, только очень распухший за время, проведенное в реке.