Лев
Пока капитан и Вик отмывали полы и посуду, мы с Серым решали, как нам подобраться к записям.
— Они же их удалили, да?
— Ну да.
— А резервное хранилище?
— Ну они же не глупцы, и оттуда должны были стереть.
— Но там сразу не сотрёшь. Файл идет на удаление через 48 часов после поступления команды. Он уже не виден обычному пользователю, но и ещё не удален. Это же резерв. Он не позволяет скорое удаление.
— Ты прав, Лёв. Как только нам к резерву подключиться. Ночью на смене?
— Лучше всего. Завтра днём будет двое суток. Ночью должны сделать или потом без вариантов.
— Первые же знают о шансе восстановления, не могут не знать. Значит будут настороже.
— Так у нас ребята в столовой, — подмигнул я Серому.
— Снотворное?
— Лучше кулака никто ещё ничего не придумал.
— Капитан не в форме, а нам нельзя вмешиваться, а то с ними в карцер попадём.
— Я думаю, Захар справится, — ответил я, вспоминая пустыню.
Захар действительно справился. Свою часть плана капитан и Вик исполнили виртуозно. Ужин был бы таким же тихим, как и завтрак, если бы не капитан. Он терпеливо ждал, натирая тарелки у раковины, пока за столом первых не соберётся вся бригада. Потом осторожно вышел в центр столовой, неся тарелку с лапшой, которая весьма неаппетитно свисала с края чашки.
— Сердечно поздравляем первую бригаду. Такой отважной команды Доблесть ещё не видела. Жаль медальки нет! — с этими словами Захар бухнул им свой шедевр на стол. — Особая благодарность вам от пациента госпиталя, которого вы вчера списали со счётов. Он кстати выжил.
Капитан первой Мир сжал руки в кулаки.
— Не отведаете? — Захар продолжал ёрничать. — Как же так, мы ведь старались.
— Пошёл вон, поломойка! — рявкнул Мир, поднимаясь и толкая Захара. — Вали в своё Возмездие рыжий доходяга. Что соскучился по больничке?
Капитан только этого и ждал. Его кулак прилетел Миру в челюсть. Ещё трое первых попытались схватить Захара. Попробуй такого схвати, усмехнулся я про себя. Виктор подоспел на помощь. Хорошая вышла драка. Капитан пару раз пропустил, да и Вику досталось. Мы с Серым сидели в сторонке за нашим столом, не вмешиваясь и спокойно попивая чай.
— Может всё-таки помочь? — озабоченно спросил Сергей, — вспомни, как его утром шатало.
— Неа, нельзя.
Вовремя появился Рум, нам сегодня везёт. Как и предполагалось, он без разбора всех отправил в карцер. По-моему, он просёк, что мы задумали, красноречиво взглянув в нашу сторону.
Парней увели в карцер, мы поднялись уходить.
— Куда? — остановил нас Рум. — А убирать кто здесь будет. Чтобы до ночной смены успели!
Пришлось нам отдраивать кухню со столовой и только потом топать в диспетчерскую.
Когда я следил за мониторами, мой напарник взламывал резервное хранилище соколов, подключившись к их локальной сети. Не то, чтобы ему это сразу удалось, но часа через полтора я услышал восторженный возглас.
— Готово, я это сделал.
— Посмотри записи, — я не мог оторваться от экрана, хотя и очень хотелось самому взглянуть, чем же первые занимались.
— Они тут гуляют! Чей-то день рождения. На смене. Вот гады! — возмущению Сергея не было предела. — Перепили сволочи. А мы чуть не угробили капитана с тобой в пустыне, ещё выговоры и наряды получаем.
— Хорошо, мы теперь знаем, что и у соколов есть дерьмовые люди.
— Нда, что с этим делать-то теперь?
— Не нам решать, пусть Захар думает.
Остаток смены прошел благополучно, а с утра вместо сна нам пришлось идти на кухню. Пока наши сидят под замком о сне приходится только мечтать.
Первая оказалась в карцере всем составом, это сказалось на отношении к нам остальных соколов. Если в столовой на нас просто бросали недружелюбные взгляды, памятуя о Руме, то за пределами секции нас явно ничего хорошего не ожидало. Но покидать секцию нам было некогда: день в столовой, ночь на дежурстве давали о себе знать. На второй день такой жизни мы засыпали на ходу. В итоге решили спать по очереди, пока в столовой никого нет. Один из нас засыпал в подсобке, а второй работал. В таком ритме можно было жить.
Ребят выпустили только через неделю. Выглядели они скверно. Позавтракав, капитан и Вик отправились отдохнуть, вечером им надо было выходить в ночную. Это была первая ночь за прошедшую неделю, которую я спал.