Следы Цивилизации. Книга III. Цена обретения

Вторая часть «марлезонского балета»

Странный гул и вибрацию, пробивающуюся откуда-то снизу Айра скорее ощутила, чем услышала. Однако значения этому не предала, будучи невероятно сильно поглощённой происходящим на сцене зрелищем. Бабочки, насытившись друг другом, весьма замедлились, отучнели от потребленных физических благ. Те, немногие, кто был без пары, словно от разочарования собственной неудачей, стремились найти себе пару из тех, кто был внизу, но разделился со своей половинкой из-за усталости. Интимные сцены с яркими вспышками продолжились снова, хоть и не в таких количествах. Никто из батерфлесс больше не летал над сценой, но лениво ходил и даже ползал среди серебристых «деревьев» по ковру цветов в поисках самих себя или покоя. Они выглядели потерянными и уже почти не светились. Другие же наоборот лежали, не шевелясь, и лишь тяжело дышали, словно от некоего обжорства или сильной усталости.

Внезапно одна из лежащих особей явно женского пола вспыхнула ярким красно-оранжевым светом. Айра заметила, что она укрупнилась и утучнилась, прямо как та гусеница в самом начале пиршества. Ее рука резко схватила за конечность бесцельно ползающей рядом Бабочки мужского пола, подтянула к своему лицу, открыла широко рот и укусила. Только теперь Айра заметила, что у них есть зубы и весьма острые, красные и тонкие. Они просто разложились и выступили вперед, как лезвия на откидных ножах. Раздались воющие звуки-голоса боли, затем хруст твердой хрящевой ткани. Одна более толстая Бабочка внезапно, сделав над собой усилие, навалилась на другую более худую и уже откровенно принялась ее есть. Брызнула некая светло-розовая немного светящаяся жидкость. Подобное начало происходить по всюду на сцене. Айра буквально впилась пальцами рук в боковые спинки кресла, но не отрывая взгляда продолжала наблюдать за жутким поеданием насекомых друг друга. Она вспомнила про самок некоторых видов животных с разных планет, которые поедали самцов после спаривания. Аналогия была настолько очевидная, что она принялась искать ей подтверждение. Найти оказалось несложно. Утучненные особи были действительно самками. Их животы напоминали такие же у беременных женщин. На сцене происходила какая-то жуткая имитация человеческих состояний только в ускоренном ритме и уклоном в мир насекомых. Звук от хруста и стонов стоял уже просто неимоверный. Всего лишь за несколько минут количество насекомых особей на сцене сократилось на треть. По всюду на сцене лежали кровавые останки обглоданных существ. У Бабочек не оказалось костей в обычном понимании. Хрустели остовы подобные многочисленным хрящевым жестким тканям. Некоторые самки и их сгрызали без остатка и сильно увеличивались в размерах, пульсируя и разбухая буквально на глазах. Айра не выдержала и отвернулась. Кругом среди зрителей рисовалась такая же картина естественной неприязни и отторжения происходящего на сцене.

Чаще стала попадаться на глаза охрана в черных броне-костюмах, словно их численность увеличили минимум вдвое. «Что!? Опять что-то произойдет!?». Айра поежилась на своем сидении, «предвкушая» нечто из ряда вон выходящее снова, раз стража усилила свою бдительность. «Интересно. Если все нейро-устройства запрещены, как охрана коммуницирует, как сообщается? Неужели радио-связь? А она разве тоже не запрещена?». Айра сама себя отвлекала, чтобы не видеть мерзость происходящего на сцене.

Тем временем солдаты в черных латах, почти невидимые обычному глазу в темноте мульти-перформанса, начали занимать места вокруг сцены в самом низу под самым первым рядом. Айра, будучи опытной, подмечала движения преторианцев, но пока делала это скорее на рефлексах, чем с каким-то умыслом. Ее внимание привлекла неимоверно располневшая Бабочка, которая ярко засветилась сразу оттенками нескольких цветов, по очереди меняя их тон и насыщенность. Внезапно, пульсируя и извиваясь, «батерфлесса» лопнула, как перезрелый фрукт. Из ее нутра во все стороны устремились гусеницы наподобие тех, кто появился в самом начале шоу, только поменьше размером. Круг замкнулся. Бабочки старели, лопались и умирали, испуская на свет Божий многочисленное потомство. Вспыхнул свет. Дроны-светлячки включились в дело и ярко осветили всю сцену. Публика начала вставать и громко аплодировать. Весь огромный 15-тысячный зал буквально утонул в овациях. Айра и сама встала и аплодировала. Ничего более зрелищного и столь красивого она не видела никогда раньше. В отличии от всевозможных черных дыр, нейтронных звезд, туманностей, сверхновых и квазаров тут была живая красота, которая прошла весь цикл жизнь от зарождения до смерти. Айра пребывала в пред-шоковом состоянии от пережитого. Ее уже не удивляла многочисленная охрана черных «латников» внизу, и быстро меняющаяся сцена, которая утонула и теперь поднималась снова, но уже совершенно пустая и лишенная всех этих серебристых шестов, цветов и разноцветных останков «батерфлесс».

Шоу продолжалось. Наступала очередь запланированной казни. Айра не испытывала никакой радости от подобного. Даже гибель всех этих прекрасных Бабочек вызывала в ней приступ меланхолии. Она не хотела смотреть еще и на публичную казнь человека, даже если он хоть трижды преступник, и получает по заслугам. Однако и уйти вот так вот прямо под пристальным оком вип-ложи, где восседал сам Гросс-Хан, было немного неприятно. По сути она, Айра, сама напросилась на Шоу, а значит дабы не испортить в дальнейшем отношения с преторианцами на ровном месте, нужно было взять себя в руки и досидеть до конца.

Измененная сцена тем временем озарилась ярким светом. Прямо в центре стоял на коленях в окружении черных охранников совсем молодой офицер Патруля в сером комбинезоне пациента Фобии. На фоне своих конвоиров он выглядел столь мелко, что походил на некоего ребенка. Его взгляд не выражал ничего и смотрел ровно и прямо впереди себя, погружаясь вдаль в центр зала со зрителями. «Так смотреть могут только офицеры Патруля! Приятно осознавать, что несмотря на все свои преступления, он не утратил самоконтроль и с честью и достоинством переносит происходящее!». Айра определенно сочувствовала преступнику, просто потому что он был свой, потому что он вел себя достойно, заслуживая уважение. Подобного сочувствия она и сама от себя не ожидала, будучи уверенной, что это теперь уже все равной чуждый делу Патруля индивид и артефакт. «Неужели казнят!?». Прямо в подтверждение ее мыслей вышел палач. Это был такой же в черных доспехах воин, державший весьма широкий термо-ударный клинок, который уже светился зловещим ярко-бордовым светом, то чуть потухая, то вспыхивая с новой силой. Его контур был достаточно разогрет, чтобы разрубить жертву от края до края, хоть вдоль, хоть поперек. Заметила Айра теперь и упругие ЭМИ-браслеты, которыми стражники как бы слегка растянули его за руки в разные стороны и вынудили опуститься вниз и присесть. «Не хочу на это смотреть!». Айра закрыла глаза, чтобы не видеть саму казнь, и уже приготовилась услышать характерный звук разогретого до высоких температур контура меча опускающегося и разрубающего плоть.