Сквозь вечную ночь

Рокот покачал головой.

— Понятия не имею. Поток уже принял первую половину приданого. Единственный способ, которым Перри может вернуть ему долг — это отдать территории, но с ухудшением Эфира этого может быть недостаточно. Кто пойдет на новую территорию только для того, чтобы посмотреть, как она полыхает? — Он расправил плечи. — Это маловероятно, но может сработать. Насколько я знаю, Соболь жадный. Сначала попробуем.

Второй вариант состоял в том, чтобы вынюхать и выяснить местонахождение Ясного неба, забрать Лив и сбежать.

Когда они замолчали, Ария засунула руку в сумку, нащупав резного сокола. Она провела пальцами по темному дереву, вспоминая улыбку Перри, когда он сказал: — «Мой похож на черепаху».

— Если он причиняет ей боль или принуждает ее каким-либо образом…

Она подняла глаза. Рокот смотрел на костер. Его темные глаза метнулись к ней, прежде чем вернуться к огню. Он закутался в пальто, и отблески пламени плясали на его красивом лице.

— Забудь, что я сказал.

— Рокот… все будет хорошо, — сказала она, хотя знала, что это не принесет ему никакого утешения. Он был пойман в ловушку боли незнания. Она вспомнила, что чувствовала то же самое, когда искала свою мать. Цикл надежды, а затем боязнь надеяться, а затем просто страх. Другого выхода, кроме как узнать правду, не было. По крайней мере, он получит ее завтра.

Они снова погрузились в тишину, прежде чем Рокот заговорил снова.

— Ария, будь осторожна с Соболем. Если он почувствует, что ты нервничаешь, он будет выведывать, пока не узнает почему.

— Я могу спрятать свои нервы, что лежат на поверхности, но я не смогу перестать их чувствовать. Это не то, что можно выключить и включить.

— Вот почему ты должна держаться от него как можно дальше. Мы найдем способ спокойно оглядеться в поисках Ясного Неба.

Она придвинула ноги поближе к огню, чувствуя, как жар проникает в пальцы ног.

— Значит, я должна держаться подальше от человека, с которым надо сблизиться?

— От Чувствующего, — сказал Рокот, будто бы это все объясняло.

В каком-то смысле так оно и было.

После нескольких часов беспокойного сна она проснулась на рассвете и вытащила из сумки свой Смартвизор. Она видела Гесса дважды в неделю, но их встречи были короткими. Ему нужны были новости, а ходить день и ночь с замерзшими руками и ногами явно не годилось. Он не позволил ей снова увидеть Когтя. Отказался рассказать ей что-либо о состоянии Грезы. Всякий раз, когда она спрашивала, он прерывался, внезапно оставляя ее. Теперь она решила, что хватит оставаться в неведении.

Рядом со спящим Рокотом, она одела Смартвизор и вызвала Призрака.

Через несколько секунд после того, как она нажала на белую маску, Ария разделилась. Ее сердце подпрыгнуло, когда она узнала Мир. Это был один из ее любимых, основанный на старинной картине, изображавшей сборище людей на берегу Сены. Повсюду люди в одежде девятнадцатого века прогуливались или отдыхали, наслаждаясь солнцем, пока лодки скользили по гладкой воде. Весело щебетали птицы, легкий ветерок шелестел в кронах деревьев.

— Я знал, что ты не сможешь держаться от меня подальше.

— Сорен? — позвала Ария, оглядывая мужчин вокруг. Они носили цилиндры и костюмы с фалдами, а женщины — пышные юбки и разноцветные зонтики. Она поискала взглядом широкие плечи. Агрессивный тип подбородка.

— Я здесь, — сказал он. — Ты просто не видишь меня. Мы невидимы. Люди считают, что ты мертва. Если кто-то увидит тебя, я не смогу скрыть это от отца. Даже у меня есть пределы.

Ария посмотрела на свои руки. Она не видела ни их, ни какой-либо части себя. Ее охватила паника. Она чувствовала себя не более чем парящей парой глаз. В реальности она пошевелила пальцами, чтобы избавиться от этого ощущения.

Затем она услышала голос, который знала всю свою жизнь.

— Пикси, ты загораживаешь мне свет.

Она последовала за звуком к источнику, ее сердце заколотилось в груди. Калеб сидел на красном одеяле всего в нескольких шагах от нее, делая наброски в блокноте. Кончик его языка торчал из уголка рта — привычка, которую он приобрел, когда был захвачен своими творениями. Ария оглядела его неуклюжие конечности и рыжие волосы, пока он водил карандашом по странице. Он был так похож на Пейсли. До сих пор она не понимала, насколько они похожи.

— Он меня слышит? — прошептала она высоким, тонким голосом.

— Нет, — ответил Сорен. — Он понятия не имеет, что мы здесь. Ты говорила, что хочешь его видеть.

Она хотела гораздо большего. Арии нужны были часы, дни, чтобы провести их вместе с Калебом. Пора рассказать ему, как она сожалеет о Пейсли и как скучает по ежедневным встречам с ним. Калеб был там с другими людьми. Пикси молча сидела рядом с ним, наблюдая, как он рисует, ее черные, как смоль волосы, были подстрижены короче, чем помнила Ария. Арии было интересно, что чувствует Сорен, глядя на нее. Меньше года назад они встречались. Руна тоже была там с Юпитером, барабанщиком «Опрокинутых зеленых бутылок». Они слились в страстном поцелуе, не обращая ни на кого внимания.

Что-то в них… во всех… казалось далеким и отчаянным.

— Поздравляю, — сказал Сорен. — Официально ты никто.

Она оглядела пустое пространство рядом с собой. Странно было слышать его голос и не видеть его самого.

— Сорен, это жутко.

— Попробуй так побыть пять месяцев, а потом расскажи мне, что ты чувствуешь.

— Это… это действительно так ты проводишь время?

— Думаешь, мне нравится прятаться? Мой отец запретил мне, Ария. Думаешь, ты единственная, кого он продал после той ночи? — Он фыркнул, словно сожалея о своих последних словах. — В любом случае… неважно. — Он вздохнул. — Зацени. Юпитер и Руна нравятся друг другу. Я это предвидел. Юп — хороший парень. И неплохой пилот. Мы раньше развлекались, гоняли на Ди-Вингс, прежде чем… ну ты поняла. До. И Пикси, она и я были… я не знаю. Я не знаю, кем мы были. Но Калеб, Ария. Что ты в нем нашла?

Она нашла в нем тысячу всего. Тысяча воспоминаний была связана с ним. Калеб использовал такие слова, как «дерзкий» и «вялый», чтобы описать цвета. Он любил суши, потому что они были прекрасны. Засмеявшись, он прикрывал рот рукой. Когда он зевал, то не сделал этого. Он был первым мальчиком, которого она поцеловала, и это была катастрофа… ничего похожего на трепет от поцелуя с Перри. Они были на колесе обозрения в Мире Карнавала. Глаза Калеба были открыты, что ей не понравилось. Она поцеловала его в нижнюю губу, что показалось ему странным. Но главная проблема, решили они, заключалась в том, что в поцелуе не было смысла. Или «серьезности», как называл это Калеб.

Теперь, когда она смотрела на него, она видела смысл. Все, что она чувствовала — было печалью. За него. За то, какими они были. Ничто не будет прежним.

Внимание Арии переключилось на его рисунок, любопытствуя увидеть, что его поглощает. Набросок представлял собой вид сбоку скелетообразной фигуры, сидящей на корточках, колени и руки, которой были согнуты, голова опущена. Она доходила до самого края листа, так что фигура казалась запертой в коробке. Рисунок был мрачным, угрожающим и не имел ничего общего с его обычными расплывчатыми набросками.

Внезапно в Мире воцарилась тишина. Ария подняла глаза. Деревья застыли. С реки не доносилось ни звука. Мир стал таким же неподвижным, как и картина, по которой он был смоделирован, за исключением беспокойных, едва заметных движений людей. Калеб оторвал взгляд от альбома. Пикси прищурилась, посмотрела на небо, потом на реку, словно не веря своим глазам. Руна и Юпитер отстранились и в замешательстве посмотрели друг на друга.

— Сорен… — начала Ария.

— Обычно все возвращается.

Он был прав. Секунду спустя снова послышалось пение птиц, и легкий ветерок шевельнул листья над ее головой. На озере парусники продолжили свой путь по воде.

Мир разблокировался, но не вернулся к нормальному состоянию. Калеб захлопнул альбом и сунул карандаш за ухо. Мужчина рядом откашлялся и поправил галстук, продолжая идти по тропинке. Постепенно разговоры вокруг них возобновились, но они казались натянутыми, слишком восторженными.

Арии никогда не снились сны, пока ее не изгнали из Грезы. Теперь она видела, как похожи Миры на них. Хороший сон — это то, за что цепляешься до последнего момента перед тем, как проснуться. Калеб цеплялся. Они все это делали. Все в этом месте было хорошо, и они не хотели видеть никакого намека на его конец.

— Сорен, мы можем уйти отсюда? Я не хочу на это смотреть…

Они вернулись в оперный зал прежде, чем она закончила говорить. Ария посмотрела вниз, с облегчением увидев себя.

Сорен стоял рядом с ней на сцене. Он скрестил руки на груди и поднял бровь.

— Что ты думаешь о своей прежней жизни? Все по-другому, верно?

— Это еще мягко сказано. Глюк только что… как часто это происходит?

— Несколько раз в день. Я поизучал его. Скачок напряжения. Один из куполов, где находится генератор, был поврежден этой зимой, так что все… глючит.

Волна оцепенения прокатилась по ней. То же самое случилось с Блаженством, Модулем, где умерла ее мать.

— Они не могут его починить?

— Они пытаются. Они всегда этим занимаются. Но когда эфирные бури усиливаются, они не могут залатать повреждения достаточно быстро.

— Вот почему твой отец настаивает на том, чтобы я нашла Ясное Небо.

— Он в отчаянии… или, должно быть, в отчаянии. Мы должны выбраться отсюда. Это всего лишь вопрос времени. — Он мрачно улыбнулся. — Вот где появляешься ты. Ты хотела их увидеть, и я рассказал тебе, что происходит в Грезе. Теперь ты должна помочь мне, когда я вырвусь отсюда.

Она изучала его.

— Ты действительно готов все бросить?

— Что все, Ария? — Он уставился на зрительские места. — Хочешь знать, что я оставляю? Отца, который игнорирует меня. Который мне даже не доверяет. Друзей, которых я не вижу, и Модуль, который эфирная буря вскоре разнесет. Думаешь, я буду скучать по всему этому? Я уже снаружи. — Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, медленно выдыхая. Успокаивая себя. — Мы договорились или нет?

Он был так далек от дерзкого, властного Сорена, которого она помнила. Та ночь в Аг-6 изменила их обоих.

— Здесь не легче.

— Это означает да?

Она кивнула.

— Но только если ты присмотришь за кое-кем, пока не выберешься сюда.

Он замер.

— Калеб? Будет сделано. Даже если он бесполезный кусок…

— Речь идет не о Калебе.

Сорен моргнул.

— Ты имеешь в виду племянника Дикаря? Постороннего, что сломал мне челюсть?

— Он сделал это, потому что ты напал на меня, — отрезала она. — Не забывай об этом. И тебе лучше подумать еще раз, если ты идешь мстить. Перри мог бы уничтожить тебя.

Сорен поднял руки.

— Полегче, тигрица. Я просто спросил. Так ты хочешь, чтобы я посидел с ребенком?

Она покачала головой.

— Убедись, что Коготь в безопасности, несмотря ни на что. И я хочу его видеть.

— Когда?

— Прямо сейчас.

Сорен, глядя на нее сверху вниз, двигал челюстью из стороны в сторону.

— Прекрасно, — сказал он. — Мне любопытно. Пойдем посмотрим на маленького Дикаря.

Десять минут спустя Ария сидела на пирсе и смотрела, как Коготь учит Сорена ловить рыбу. Спортивный и соревновательный Сорен действительно хотел научиться, и Коготь это понял. Наблюдая за их болтовней о наживке, она неожиданно почувствовала оптимизм. Каким-то образом двое этих отверженных уживались друг с другом.

Сорен держал на крючке рыбу, когда она уходила. Она последовательно выполнила команды, чтобы выключить Визор. Ария сунула его обратно в сумку и разбудила Рокота.

Пришло время встретиться с Соболем.

Глава 21

.

ПЕРЕГРИН

Через неделю после налета Перри проснулся в темноте. В доме было тихо, его люди лежали, растянувшись на полу, и первые лучи дневного света просачивались сквозь щели в ставнях.

Ему снилась Ария. О том, как несколько месяцев назад она убедила его спеть ей. Его голос был хриплым и ломким. Он пел песню Охотника, пока она слушала, уютно устроившись в его объятиях.

Перри прижал пальцы к глазам, пока не увидел звездочки вместо ее лица. Он был таким дураком.

Он встал на ноги и прошел мимо Шестерки на чердак. Грин все еще не вернулся от Маррона, и, как и опасался Перри, Поток голодал. Он увидел это в новых чертах лица Ивы. Услышал это по резкому тону в голосах Шестерки. Постоянная боль поселилась в животе, и вчера ему пришлось сделать новую зарубку на ремне. Он еще не чувствовал этого, но боялся, что слабость придет следом.

Перри не мог больше тратить силы на поля, которые могли сгореть. Между чрезмерной охотой и эфирными бурями выследить дичь было практически невозможно. Поэтому они больше, чем когда-либо, полагались на море и большую часть времени умудрялись наполнять котлы в конце дня. Никто больше не жаловался на вкус пищи. Голод покончил с этим.

Их положение на побережье было преимуществом, которого хотели другие кланы. Ежедневно поступали донесения от его патруля про банды, обнюхивающие границу его территории. Перри знал, что больше не может ждать помощи Маррона. Он не мог дождаться следующей бури или следующего набега. Ему нужно было что-то делать.

Он поднялся на несколько ступенек и заглянул на чердак. Уголек лежал на матрасе, тихо похрапывая. В ночь налета он, перепуганный и заплаканный, поспешил сюда, и с тех пор это стало его место. Его глаза дергались во сне, капелька слюны стекала из уголка рта. Его черная шерстяная шапка была смята в руке.

Перри вспомнил о Когте, хотя и не знал почему. Он предположил, что Уголек примерно на пять лет старше Когтя, и они совершенно не похожи по темпераменту. Перри был с Когтем каждый день, пока его не похитили. Он держал Когтя на руках и смотрел, как тот засыпает, и видел, как он день за днем превращается в доброго и мудрого ребенка.

Он почти ничего не знал об Угольке. Мальчик ни словом не обмолвился ни о своем прошлом, ни о своей силе. Когда он говорил, то чаще огрызался. Он был настороже и остро реагировал, но Перри чувствовал связь с ним. Может быть, он не знал Уголька, но понимал его.

Перри слегка толкнул его.

— Просыпайся. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной.

Уголек распахнул глаза, а потом неуклюже и шумно спустился вниз.

Риф и Прутик проснулись. Хайд и Хейден тоже. Как и От. Они посмотрели друг на друга, а потом Риф сказал:

— Я пойду. — После чего, он поднялся, чтобы последовать за Перри.

Это было к лучшему. Перри все равно собирался пригласить Рифа.

После налета Шестерка стала оберегать его, как никогда. Перри не стал с ними спорить. Он схватил лук у входной двери, мельком взглянув на шрамы, оставленные Угольком. Как и все, Перри был из плоти и крови. Он обжигался и истекал кровью. Он пережил налет и эфирную бурю, но еще сколько раз он обманет смерть? Иногда надо было идти на риск, иногда надо было осторожничать. Он каждый раз изо всех сил старался выбирать между ними, но это было то, чему он учился.

Эфир распространялся по небу синими, сияющими волнами. Они были плотнее, чем он когда-либо видел, даже в самые суровые зимы. Солнце взойдет, и день немного прояснится, но он все равно будет отливать синим, крапчатым светом.

С Угольком и Рифом по обе стороны, Перри, покинув поселение, и направился по северной тропе, минуя пространство мертвого леса, которое щекотало его нос мелким пеплом и заставляло Рифа чихать. Никто из них не спросил, куда Перри ведет их, за что он был благодарен. С каждым шагом его пульс учащался.

Он взглянул на Уголька, который был встревожен, в нем все вибрировало и зеленело. Они не говорили о том, что произошло во время налета. Перри на несколько минут в день отводил его в сторонку и показывал, как стрелять из лука. Уголек был ужасно капризным и нетерпеливым, но он старался. И он, казалось, стал ближе к Иве, которая, вероятно, спасла ему жизнь. Теперь они сидели вместе на кухне, и несколько дней назад Перри столкнулся с ними на тропинке к гавани и увидел Иву в шапке Уголька.

Тропинка сужалась по мере удаления от поселения. Земля здесь была неровной и каменистой, непригодной для земледелия, но это было хорошее место для охоты. Именно здесь он раньше проводил свои дни. Через час тропа свернула на запад и привела их к утесу над морем. Дальше был обрыв, обрамлявший небольшую бухту. Черные скалы всех размеров торчали вдоль берега и над водой.

Перри оглянулся на Рифа и Уголька.

— Там есть пещера, мне надо, чтобы вы ее увидели.

Риф откинул косы и посмотрел на него с выражением, которое он не мог расшифровать. Перри мог бы попытаться прочувствовать его настрой, но решил этого не делать. Он спустился по скалистому склону: по камням, твердому песку и кочкам травы. Он сотню раз проделывал это с Рокотом, Лив и Брук. Тогда это карабканье означало свободу. Бегство от нескончаемых забот в поселении и уединение от жизни клана. Сейчас, вместо того, чтобы стремиться к убежищу, он чувствовал, что направляется в ловушку.

Нервничая, он понял, что движется слишком быстро, и заставил себя замедлить шаг и подождать Уголька и Рифа, который создавал небольшие лавины позади себя.

Когда они добрались до песка, он запыхался, но не от спуска. Крутые стены утеса изгибались вокруг него в форме подковы, и он уже чувствовал, как вес камня внутри пещеры давит на него. Прибой разбивался о берег. Казалось, он стучит в его груди. Он не мог поверить в то, что собирался сделать. В то, что он собирался сказать… и показать им.

— Сюда. — Он подвел их к узкой расщелине в скале, ко входу в пещеру, и проскользнул внутрь, прежде чем смог передумать. Ему пришлось наклониться и боком пролезть в узкую щель, пока не открылся вход в обширную главную полость внутри. Затем он остановился и заставил себя дышать, вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать воздух, убеждая себя, что стены не сложатся над ним. Не раздавят его многочисленными тоннами.

В темной пещере было холодно и сыро, но по спине и ребрам стекал пот. Солоноватый запах ударил ему в нос, и глухая тишина заревела в ушах. Грудь сдавило… так же, как в тот день эфирной бури под бурлящей водой. Сколько бы раз он здесь не был, поначалу всегда так.

Наконец он отдышался и огляделся.

Позади него струился дневной свет, достаточный для того, чтобы разглядеть необъятное пространство — широкое, открытое чрево пещеры. Его взгляд переместился на сталагмит в отдалении: формация в форме медузы, с капающими, тающими завитками. С того места где он стоял, медуза казалась маленькой и думалось, что она находится всего в пятидесяти ярдах от него. На самом деле она была во много раз выше его и в сотне ярдов. Перри знал об этом, потому что он стрелял в нее с того места. Он и Брук. Год назад они вместе стояли на том же месте, в то время как Рокот громко кричал, смеясь над тем, как звук отдавался эхом, а Лив бродила повсюду, исследуя более глубокие слои пещеры.

Риф и Уголек молча стояли рядом с ним с широко раскрытыми глазами, сверкающими при тусклом свете. Он задался вопросом, видят ли они то, что видит он?

Перри откашлялся. Пришло время объясниться. Чтобы оправдать то, что он ненавидел и не хотел признавать.

— Нам нужно место куда податься, если мы потеряем поселение. Я не буду скитаться по пограничным землям с кланом в поисках пищи, ища укрытия от Эфира. Она достаточно велика, чтобы вместить нас всех…. Есть туннели, которые ведут в другие пещеры. И это оправданно. Она не сгорит. Мы можем ловить рыбу в бухте, а внутри есть источник пресной воды.

Каждое слово, которое он произносил, давалось ему с трудом. Он не хотел ничего говорить. Он не хотел приводить своих людей под землю, в это темное место, чтобы жить, как призрачные существа из морских глубин.

Риф долго смотрел на него.

— Ты считаешь, что до этого дойдет.

Перри кивнул.

— Ты знаешь пограничные земли лучше меня. Думаешь, я хочу вести туда Ручейка и Иву?

Он представил себе это. Триста человек под открытым, бурлящим небом, в окружении пожаров и рассеянных отрядов. Он представил себе, как каннибалы Вороны, в черных плащах и вороньих масках, окружают их, словно стадо, и отстреливают одного за другим. Он не позволит тому случиться.

Уголек переступил с ноги на ногу, молча наблюдая за ними.

— Мы должны быть готовы к худшему, — продолжал Перри, его голос эхом отдавался в пещере. Интересно, подумал он, каково это, когда здесь сотни голосов?

Риф покачал головой.

— Не понимаю, как ты собираешься это сделать. Это… пещера.

— Я найду способ.

— Это не выход, Перри

— Знаю. — Это было на край. Прийти сюда… все равно что стоять на носу тонущего корабля. Это был не ответ. Ответ должен был прийти с Рокотом и Арией. Но это позволит выиграть время, когда поднимется вода.

— Когда-то я носил цепь, — сказал Риф после долгой паузы. — Очень похожую на твою.

Перри охватило удивление. Риф был Кровным вождем? Он никогда ничего не говорил, но Перри, если бы захотел, мог бы это понять. Риф был полон решимости научить его, как уберечься от неудачи.

— Это было много лет назад. Другое время, чем это. Но я знаю, что тебе грозит. Я за тебя, Перегрин. Я был бы, даже не дав клятвы тебе. Но клан будет сопротивляться.

Перри тоже это понимал. Вот почему он привел Уголька.

— Дай нам несколько минут, — попросил он Рифа.

Риф кивнул.

— Я буду снаружи.

— Я сделал что-то не так? — спросил Уголек, когда Риф ушел.

— Нет.

Уголек перестал хмуриться.

— О.

— Я знаю, ты не хочешь рассказывать о себе, — сказал Перри. — Я понимаю. Очень хорошо понимаю, на самом деле. И я бы не спрашивал тебя без крайней необходимости. Но я должен. — Он переступил с ноги на ногу, жалея, что приходится давить. — Уголек, мне нужно знать, что ты можешь сделать с Эфиром. Можешь ли ты сказать мне, чего ожидать? Ты можешь держать его подальше? Я должен знать, есть ли альтернатива… любой способ избежать его.

Уголек замер на мгновение. Потом снял шапку и сунул ее за пояс. Он прошел вглубь пещеры и повернулся лицом к Перри. Вены на его шее засияли от Эфира, который просачивался через его лицо, как вода через сухую реку. Его руки ожили. Его глаза стали ярко-синими точками в темноте.

Эфир обжигал нос Перри, сердце бешено колотилось. Затем, так же постепенно, как и прояснилось, жар в венах Уголька исчез, острота спала, оставив только мальчика, снова стоящего там.

Уголек натянул на голову шапку, стянул ее и откинул с глаз пряди соломенных волос. Затем он замер и некоторое время наблюдал за Перри. Его взгляд был прямым и открытым, прежде чем он наконец заговорил.

— Здесь это сделать труднее, — сказал он. — Я не могу вызвать его так легко, как снаружи, прямо под ним.

Перри придвинулся к нему поближе, желая узнать то, о чем он думал несколько месяцев.

— На что это похоже?

— Большую часть времени, как сейчас, я чувствую пустоту и усталость. Но когда я призываю его, я чувствую себя сильным и легким. Я чувствую себя огнем. Словно я часть всего. — Он почесал подбородок. — Я могу только поддерживать его немного, прежде чем мне приходится его вытолкнуть. Все, что я могу сделать — это просто призвать его, а затем оттолкнуть. Хотя и в этом я не очень хорош. Там, откуда я родом… из Рапсодии… были дети, у которых это получалось лучше, чем у меня.

Сердце Перри бешено заколотилось. Рапсодия была Модулем в сотнях миль отсюда, за пределами Грезы.

— Ты Поселенец.

Уголек покачал головой.

— Понятия не имею. Я мало что помню до того, как вырвался оттуда. Но я думаю… я думаю, я мог бы быть. Когда я встретил тебя в лесу, ты же был с Арией? Было не похоже, что ты ее ненавидишь. Вот почему я последовал за тобой. Я подумал, что, может быть, тебе тоже будет хорошо со мной.

— Ты правильно подумал, — сказал Перри.

— Ага. — Уголек улыбнулся, что стало вспышкой в полумраке, которая быстро исчезла.

Сотни вопросов крутились в голове Перри о том, как Уголек сбежал из Рапсодии. О других детях, которые были похожи на него. Но он знал, что нужно действовать осторожно. Он знал, что Уголек должен сам прийти к нему.

— Если бы я мог помочь тебе с Эфиром, я бы помог, — сказал Уголек, слова были внезапными и грубыми. — Но я не могу… просто не могу.

— Потому что потом ты слабеешь? — спросил Перри, вспомнив, как Уголек пострадал после их встречи с Воронами. Призвав Эфир, Уголек уничтожил банду каннибалов. Он спас жизнь не только Перри, но и Арии и Рокоту, и это действие оставило его холодным, как лед, и истощило до бессознательного состояния.

Уголек смотрел мимо него, словно боялся, что появится Риф.

— Все в порядке, — сказал Перри. Он мог доверить Рифу секреты — запах Уголька, вероятно, уже вызвал у Рифа подозрения — но Перри знал, что Уголек будет чувствовать себя непринужденно именно с ним. — Риф снаружи, и он останется там. Здесь только мы.

Успокоившись, Уголек кивнул и ответил:

— Каждый раз после этого я чувствую себя хуже. Словно Эфир забирает часть меня. Я чувствую, что едва могу дышать, так больно. Однажды он заберет все. Я знаю, что так будет. — Он сердито смахнул слезу со щеки. — Это все, что у меня есть. — произнес он. — Это единственное, что я могу сделать, и я боюсь этого.

Перри медленно выдохнул, впитывая информацию. Каждый раз, когда Уголек использовал свою силу, он рисковал своей жизнью. Перри не мог просить его об этом. Одно дело рисковать собственной жизнью. Но он не мог поставить невинного мальчика в такое положение. Не когда-либо.

— Ты в порядке, если не пользуешься им? — спросил он.

Уголек кивнул, опустив глаза.

— Тогда не надо. Не призывай Эфир. Ни по какой причине.

Уголек поднял голову.

— Это значит, что я бесполезен для тебя?

— Потому что ты не можешь оберечь Поток для меня? — Перри покачал головой. — Нет. Вовсе нет, Уголек. Но ты в кое-чем ошибаешься. Эфир — не единственное, что у тебя есть. Ты теперь часть клана и ничем не отличаешься от других. У тебя есть я. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Уголек, борясь с улыбкой. — Спасибо.

Перри похлопал его по плечу.

— Может быть, когда-нибудь ты одолжишь мне свою шапку, если Ива не будет против.

Уголек закатил глаза.

— Это было… это не то…

Перри рассмеялся. Он точно знал, что это такое.

Прутик выбежал на тропу, когда они вернулись в поселение.

— Грин вернулся, — задыхаясь сказал он. — Он привел с собой Маррона.

Маррон здесь? В этом не было смысла. Перри послал Грина за провизией. Он не ожидал, что его друг доставит ее лично.

Он вышел на поляну и увидел грязную, потрепанную группу, примерно тридцать человек. Молли и Ива поили их. Грин стоял рядом с ними, его лицо было напряжено от беспокойства.

Перри пожал ему руку.

— С возвращением.

— Я наткнулся на них по дороге, — сказал Грин, — и привел с собой. Я знал, что ты этого захочешь.

Перри оглядел толпу и едва не пропустил Маррона. Он стал другим человеком. Его сшитый на заказ пиджак был покрыт грязью, шелковая рубашка цвета слоновой кости под ним была помята и покрыта пятнами пота. Его светлые волосы — обычно идеально причесанные — были спутаны и потемнели от жира и грязи. Его лицо обветрилось и утратило свою округлость. Он сильно похудел.

— Нас одолели, — сказал Маррон. — Их были тысячи. — Он сделал глубокий вдох, борясь с эмоциями. — Я не смог их сдержать. Их было слишком много.

Сердце Перри остановилось.

— Это были Вороны?

Маррон покачал головой.

— Нет. Это были кланы Розы и Ночи. Они захватили Дельфы.

Перри изучал людей рядом с ним. Женщины и мужчины жались друг к другу. Половина из них были детьми, настолько уставшими, что еле стояли на ногах.

— Остальные? — Маррон укрывал у себя сотни людей.

— Некоторые были вынуждены остаться. Другие предпочли это сделать. Я их не виню. Я начал с вдвое большего числа, но многие повернули назад. Мы не ели…

Голубые глаза Маррона наполнились слезами. Он вытащил из кармана носовой платок. Он был сложен в идеальный квадрат, но материал был таким же мятым и грязным, как и остальная одежда. Он нахмурился, как будто был удивлен, обнаружив его испачканным, и вернул платок в карман.

Его разношерстная группа молча наблюдала. Выражение их лиц было мертвым, их характер — приглушенным и безжизненным. Перри понял, что это может случиться с Потоком, если они потеряют поселение и будут вынуждены уйти в пограничные земли. Его сомнения относительно пещеры начали исчезать.

— Нам больше некуда идти, — сказал Маррон.

— Тебе не нужно никуда идти. Ты можешь остаться здесь.

— Мы принимаем их? — спросил Прутик. — Как мы собираемся их кормить?

— Как-то, — ответил Перри, хотя и не знал как. Еды едва хватало для Потока. Но что он мог поделать? Он никогда не сможет прогнать Маррона.

— Устраивай их, — сказал он Рифу.

Он забрал Маррона в свой дом. Там гнев Маррона становился все сильнее и сильнее, превращаясь во что-то необъятное, пока, наконец, он не заплакал. Перри сидел с ним за столом, глубоко потрясенный. В Дельфах у Маррона были мягкие кровати и лучшая еда, сколько он хотел. Его защищала стена, лучники дежурили днем и ночью. Он потерял все.

Вечером на ужин был разбавленный рыбный суп и Перри сидел за столом рядом с Марроном и смотрел на кухню. Люди Потока не хотели иметь ничего общего с людьми Маррона. Они сидели поодаль, за отдельными столиками, глядя на вновь прибывших. Перри с трудом узнавал свой клан. Людей пришедших и оставшихся. Обе группы людей тревожились за Поток.

— Спасибо, — тихо сказал Маррон. Он знал, какое напряжение навлек на Перри.

— В этом нет необходимости. Завтра я собираюсь взять тебя на работу.

Маррон кивнул, его голубые глаза сверкнули, наполняясь острым любопытством, которое Перри помнил.

— Конечно. Спрашивай о чем угодно.

Глава 22

.

АРИЯ

Чего бы Ария ни ожидала от Рогов, то только не этого. Она с благоговейным трепетом вглядывалась в их поселение, когда они с Рокотом подошли к фермерской дороге. Она представляла себе Край наподобие поселения Потока, но он был гораздо больше.

Дорога вела их через долину во много раз превосходящую долину Потока. Сельскохозяйственные угодья располагались на горных склонах, которые поднимались к высоким снежным вершинам. Тут и там она видела серебристые шрамы, оставленные Эфиром. У Соболя были те же проблемы, что и у Перри с взращиванием пищи. Осознание этого доставило ей извращенное удовлетворение.

Вдалеке она увидела город: скопление башен разной высоты, приютившихся на отвесном склоне горы. Балконы и мосты соединяли башни хаотичной сетью, придавая Краю беспорядочный вид, напоминающий коралловый риф. Одно строение с остроконечной крышей возвышалось над другими и было похоже на копье. Змеиная река огибала ближайшую к ним часть города, образуя естественный ров с разбросанными по его берегам небольшими строениями и домами.

Яркие потоки Эфира быстро струились в утреннем небе, усиливая суровый вид Края. Буря, от которой они бежали, следовала за ними.

Ария подняла бровь.

— Это ведь не поселение Потока, не так ли?

Рокот покачал головой, не сводя глаз с города.

— Нет. Точно не оно.

По мере того как они приближались к Краю, дорога заполнялась людьми, которые приходили и уходили, таща сумки и толкая тележки. Она заметила, что Отмеченные носили особую одежду, которая открывала их руки, выставляя их Чувства напоказ — жилеты для мужчин и рубашки с разрезами вдоль рукавов для женщин. Адреналин побежал по венам Арии, когда она провела рукой по своей рубашке, представляя размытые Отметины под ней.

Рокот не отставал, когда они добрались до широкого мощеного моста и влились в поток. Обрывки разговора долетали до ушей Арии.

— …несколько дней назад была буря…

— …найди своего брата и скажи ему, чтобы шел домой…

— …посевы в этом году хуже всходят, чем в прошлом…

Мост вывел их на узкие улочки, окаймленные каменными домами высотой в несколько этажей. Ария пошла впереди, следуя по главной дороге. Дорога была узкой и темной, как туннель, переполненная людьми, чьи голоса эхом отдавались от камня… камня… и еще больше камня. Сточные канавы были наводнены грязью, и зловонный запах заполнил ее нос. Край был большим, но она уже могла сказать, что он был далеко не таким современным, как у Маррона.

Улицы поднимались и поворачивали, а потом резко оборвались у башни. Массивные деревянные двери вели в каменную комнату, освещенную факелами. Стражники в аккуратных черных мундирах с вышитыми на груди красными оленьими рогами наблюдали за проходящими мимо людьми.

Когда они с Рокотом подошли, путь им преградил здоровенный стражник с густой черной бородой.

— Зачем пожаловали? — спросил он.

— Мы прибыли из Потока, чтобы увидеть Соболя, — сказала она.

— Оставайтесь здесь, — произнес он и исчез внутри.

Казалось, прошел час, прежде чем появился еще один стражник, бросивший на Рокота беглый взгляд.

— Ты Отмеченный? — спросил он. У него были коротко-остриженные темные волосы, почти выбритые, и нетерпеливый взгляд. Оленьи рога на груди были вышиты серебряной нитью.

Рокот кивнул.

— Слышащий.

Охранник повернулся к Арии, его нетерпение исчезло.

— А ты?

— Не Отмеченная, — ответила она. Отчасти это было правдой. С одной стороны на ней не было никаких Отметин.

Охранник слегка приподнял брови, а затем его взгляд скользнул вниз по ее телу, остановившись на поясе.

— Красивая пара клинков. — Его тон был игривым и дразнящим.

— Спасибо, — ответила Ария. — Я держу их острыми.

Его губы скривились в усмешке.

— Следуйте за мной.

Ария обменялась взглядом с Рокотом, когда они вошли внутрь. Вот оно. Пути назад нет.

В просторном зале слабо пахло плесенью и прогорклым вином. Было холодно и сыро. Даже с распахнутыми деревянными ставнями и лампами, каменный коридор казался мрачным и темным. Слабый гул голосов донесся до ее ушей, становясь все громче.

Рокот шел рядом с ней, рассматривая каждого человека, каждую комнату, мимо которой они проходили, с голодом в глазах. Ария не могла представить, что он чувствовал. После стольких месяцев поисков он наконец-то увидит Лив.

Они пересекли широкий порог и оказались в зале, таком же просторном, как кухня в Потоке, но с высокими сводчатыми потолками, напомнившими ей готические соборы. Обед был в самом разгаре. Десятки охранников столпились вокруг столов, море черного и красного простиралось перед ней. Соболь держал свои вооруженные силы поблизости.

Удача, подумала она. Она боялась, что Соболь поймет, что она чувствует. Возможно, в такой толпе ему будет не хватать запаха страха, кружащегося внутри нее.

— Кто из них Соболь?

В дальнем конце зала она увидела помост, на котором сидели несколько мужчин и женщин. Никто из мужчин не носил цепи Кровного вождя.

— Я его не вижу, — сказал охранник. — Но ты можешь. У него короткие волосы. Голубые глаза. Он примерно моего роста. Точно моего роста, на самом деле.

От юмора в его тоне у нее по спине побежали мурашки. Она посмотрела на стражника… на Соболя, стоявшего рядом с ней.

Он оказался старше, чем она ожидала. Лет тридцати, предположила она. Среднего роста и телосложения, с утонченными и пропорциональными чертами лица, но в некотором смысле ничем не примечательными. Она бы сочла его мягким, если бы не взгляд его стальных глаз. Этот взгляд — уверенный, хитрый, довольный — превращал его из непримечательного в привлекательного.

Соболь улыбнулся, явно довольный шуткой, которую он сыграл с ней.

— Я знаю, что вы из Потока, но не расслышал ваших имен.

Она прочистила горло.

— Ария и Рокот.

Соболь перевел взгляд на Рокота и прищурился, узнав его.

— Оливия говорила о тебе.

— Где она? — спросил Рокот.

Прошло несколько секунд. В зале стоял шум. Ее пульс бешено колотился, Ария смотрела, как грудь Соболя расширяется и сжимается от дыхания, и знала, что он чует ярость Рокота. Его ревность. Год беспокойства о Лив.

— Она недалеко, — наконец сказал Соболь. — Входите. Я отведу вас к ней. Какое воссоединение это будет.

Они вышли из зала и вернулись в темные коридоры. Ария попыталась запомнить их путь, но коридоры изгибались и поворачивали, а затем они поднялись по узкой лестнице и снова повернули. Вдоль стен тянулись двери и лампы, но ни окон, ни каких-либо особых примет, помогающих запомнить дорогу. Ощущение ловушки охватило ее, напомнив о лабиринте, в котором она когда-то была. Перед ее глазами промелькнуло изображение темницы, от чего волосы на затылке встали дыбом. Где Соболь держит Лив?

— Как поживает молодой Кровный вождь Потока? — спросил Соболь через плечо. Она не видела выражения его лица, но тон был легким и небрежным. У Арии было чувство, что он знал, что Перри потерял часть своего клана. Вопрос казался скорее проверкой, чем выуживанием информации.

— Поживает, — натянуто произнес Рокот.

В темноте Соболь рассмеялся, его смех был спокойным и обаятельным.

— Осторожно сказано. — Он остановился перед тяжелой деревянной дверью. — Вот мы и пришли.

Они вышли в большой, вымощенный камнем двор, громко приветствуемые толпой. Вокруг нее замок — это было лучшее слово, которое она могла придумать для запутанной крепости Соболя, возвышался на сотни футов в том же беспорядочном расположении балконов и проходов, которые она видела издалека. Отвесная серая поверхность горы взмыла еще выше, разделяя небо с клубящейся паутиной Эфира.

Она последовала за Соболем к толпе, собравшейся в центре. Ее пульс участился, хотя она чувствовала, что Рокот идет вслед за ней. Сквозь радостные возгласы она услышала звон бьющейся стали. Зрители расступились, увидев Соболя, и отступили, пропуская их. Ария увидела впереди вспышку светлых волос.

И затем она увидела ее.

Лив взмахнула небольшим мечом против солдата, который был ее роста — почти шесть футов высотой. Ее волосы, темные вперемешку со светлыми прядями, доходили до середины спины. У нее были широко расставленные глаза, волевой подбородок и высокие скулы. На ней были кожаные сапоги, узкие брюки и рубашка без рукавов, подчеркивающая очерченные мускулы.

Она была сильной. Все в ней. Что отражалось на ее лице. Чем гудело ее тело.

Ее стиль борьбы был полон силы, никаких колебаний. Она боролась, словно с каждым движением ныряла в море. «Они очень похожи», — однажды сказал ей Рокот о Перри и Лив. Теперь Ария это поняла.

Лив выглядела спокойной и уверенной в себе, вряд ли пленницей, которой Рокот представлял ее себе. Ария посмотрела на него и увидела, что его лицо посерело. Она никогда не видела его таким потрясенным. Желание защитить его захлестнуло ее.

Лив пригнулась, чтобы избежать резкого удара противника, но он последовал за ней, ударив ее предплечьем по лицу. Ее голова откинусь назад. Такой удар не каждый бы выдержал, но Лив мгновенно пришла в себя и ринулась снова в бой, оглушив мужчину ударом в живот. Когда он согнулся пополам, она, не останавливаясь, ударила его локтем в затылок, опустив на колени, где он и остался, кашляя и шатаясь от силы, которую она вложила в удары.

Улыбнувшись, Лив ударила его ногой в плечо.

— Брось, Лоран. Вставай. Это не все, на что ты годишься.

— Не могу. Ты сломала мне ребро. Я уверен в этом. — Солдат поднял голову и посмотрел в их сторону. — Поговори с ней, Соболь. Она не проявляет милосердия. Так не тренируются.

Соболь рассмеялась. Это был тот же мягкий, соблазнительный звук, который Ария слышала в коридорах.

— Ошибаешься, Лоран. Только так и надо тренироваться.

Лив обернулась и увидела Соболя. Ее улыбка на мгновение стала шире. Затем она увидела Рокота. Несколько секунд она стояла, не двигаясь. Не отводя взгляда, не мигая, она убрала меч в ножны за спиной.

Когда она подошла, все, что Ария могла сделать, это смотреть на девушку, о которой она слышала в течение нескольких месяцев. Девушку, которой принадлежало сердце ее лучшего друга. У которой в жилах текла та же кровь, что и у Перри.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. От удара по лицу остался красный рубец, но краска сошла с лица. Она выглядела бледной, как Рокот.

— Я могу спросить тебя о том же. — Слова Рокота были холодны, но его голос был хриплым от эмоций. Вены на его шее вздулись. Он едва сдерживал себя.

Соболь переводил взгляд с одного на другого и улыбался.

— Твои друзья приехали на свадьбу, Лив.

Внутри Арии все похолодело.

Соболь заметил ее удивление.

— Разве вы не знали? — спросил он, подняв брови. — Я послал весть Потоку. Вы прибыли как раз вовремя. Мы с Лив поженимся через три дня.

Поженимся. Лив собиралась замуж. Ария не знала, почему была так потрясена. Это была сделка, которая была заключена между Вэйлом и Соболем — рука Лив в обмен на еду — но что-то казалось ужасно неправильным.

Потом она увидела, как близко стоят Лив и Соболь. Что они стоят вместе.

Соболь протянул руку и провел большим пальцем по рубцу на щеке Лив. Его прикосновение затянулось, его пальцы скользнули вниз по ее шее, этот жест был медленным и чувственным.

— К тому времени у него будет идеальный фиолетовый оттенок. — Он обернул руку вокруг талии Лив. — Я бы наказал Лорана, но ты сделала это ради меня.

Лив не сводила глаз с Рокота.

— Тебе не следовало приходить сюда, — сказала она, но смысл ее слов был ясен: она не хотела, чтобы он был здесь. Лив хотела выйти замуж за Соболя.

Ярость охватила Арию. Она прикусила губу и почувствовала вкус крови. Рокот рядом с ней превратился в камень. Ей нужно было вытащить его отсюда.

— Мы можем где-нибудь передохнуть? Это было долгое путешествие.

Лив моргнула, впервые заметив ее. Она переводила взгляд с Арии на Рокота, сосредоточившись на дыхании.

— Ты кто?

— Прошу прощения за свои манеры, — встрял Соболь. — Думал, вы знакомы. Лив, это Ария. — Он подозвал одного из своих людей. — Проводите их в гостевые комнаты, — сказал он. Потом широко улыбнулся. — Позже у нас будет ужин для нас четверых. Сегодня мы отпразднуем.

Комната Арии была холодной и скудно обставленной: простая койка и стул с изогнутой спинкой из оленьих рогов. Свет в нее проникал только через грязное окно со скошенным стеклом, глубоко утопленном в каменной стене.

Рокоту отвели соседнюю комнату, но он последовал за ней внутрь. Ария закрыла дверь и обняла его. Его мышцы были напряжены и дрожали.

— Не понимаю. Лив позволила ему прикоснуться к себе.

Она вздрогнула от боли в его голосе.

— Знаю. Извини.

У нее не было других слов. Она вспомнила разговор, который они вели несколько дней после того, как покинули Поток. Тогда она все еще чувствовала яд внутри себя, и она переживала из-за разлуки с Перри. Рокот давал ей правильные установки. Сегодня он потерял свои установки, как и она несколько месяцев назад, когда узнала, что наполовину Потусторонняя. Ее жизнь покоилась на опоре, которая внезапно исчезла, и она до сих пор не обрела равновесия. Ничего из того, что она сказала, не помогло бы ему, поэтому она стояла рядом с ним и поддерживала его, пока он не будет готов снова встать на ноги.

Когда он отстранился, гнев в его карих глазах заставил ее похолодеть. Она схватила его за руку. «Рокот, не делай ничего Соболю. Он этого ждет. Не давай ему повода причинить тебе боль».

Он не ответил. В кои-то веки ей захотелось услышать его мысли.

Он покачал головой.

— Нет. Не смей. — Он отошел и сел у двери.

Она села на кровать и оглядела маленькую комнату. Она не знала, что делать. Последние две недели она мчалась сюда. Теперь, оказавшись здесь, она чувствовала себя в ловушке.

Рокот подтянул колени к груди и обхватил голову руками. Его руки были согнуты, ладони сжаты в кулаки. Через несколько часов они поужинают с Лив и Соболем. Каково это… как сидеть за обеденным столом напротив Перри и его новой девушкой? Смотреть, как он прикасается к ее щеке в той же манере, как Соболь прикасалась к Лив? Как Рокот вынесет это? В своих планах они с Рокотом никогда не говорили о том, чтобы покинуть Край без Лив. Они не могли предположить, что она захочет остаться.

Ария положила сумку на колени, чувствуя маленький комок под подкладкой. Чуть раньше она завернула Смартвизор в тряпку с пригоршней сосновых иголок, чтобы скрыть синтетический запах устройства, на случай, если Соболь обыщет их вещи. Она услышала тяжелые шаги охранников, идущих по коридорам. На ее двери не было замка. Пока она была здесь, связаться с Гессом или Сореном было слишком опасно.

Говорили, что Соболь презирает Поселенцев. Она не хотела выяснять это.

Она пошарила в сумке пока не нашла вырезанного сокола. Мощная волна тоски поднялась в ней, когда она вытащила его. Она представила Перри таким, каким он был в ночь Церемонии нанесения Отметин, прислонившимся к двери Вэйла, с большими пальцами, заправленными за пояс. Она представила его узкие бедра, широкие плечи и небольшой наклон головы. Он полностью был сосредоточен на ней. Всякий раз, когда он смотрел на нее, она ощущала себя как на ладони.

Она держала его образ в голове и делала вид, что может говорить с ним через статуэтку так же, как общается с Рокотом.

Мы здесь, но тут полная неразбериха, Перри. Твоя сестра… я действительно хотела полюбить ее, но не могу. Прости, не могу. Возможно, я была не права, что ушла без тебя. Возможно, если бы ты был здесь, ты смог бы поговорить с Лив о ее замужестве с Соболем и помочь нам найти Ясное Небо. Но я обещаю, что найду способ.

Я скучаю по тебе.

Я так скучаю, скучаю, скучаю по тебе.

Будь готов, потому что когда я снова встречу тебя, я больше ни за что тебя не отпущу.

Глава 23

.

ПЕРЕГРИН

— Клянусь, Перегрин, — воскликнул Маррон, вытянув шею, и удивленно глядя на пещеру. — Что за место!

Перри утром, первым делом, привел его сюда, разъясняя на ходу ситуацию с Потоком. Он держал Маррона за руку, пока они спускались с утеса. Теперь он сосредоточился на ровном дыхании, следуя за Марроном в глубь пещеры.

— Она не идеальна, — сказал Перри, поднимая факел выше.

— Идеалы принадлежат миру, который может понять только мудрец, — тихо сказал Маррон.

— Коим являешься ты.

Маррон с теплотой встретил его взгляд и улыбнулся.

— Коим являлся Сократ. Но ты также мудр, Перри. У меня не было плана на случай, если я потеряю Дельфы. Я очень сожалею об этом…

Они замолчали. Перри знал, что Маррон думает о доме и людях, которых потерял. Несколько месяцев назад Перри наблюдал, как Рокот и Ария тренируются с ножами на крыше в Дельфах. Там он впервые поцеловал ее.

Перри откашлялся. Его мысли скользили туда, куда он не хотел идти.

— Я хочу привести клан сюда, прежде чем нас выгонят. Мы должны покинуть поселение на наших условиях.

— О да, — согласился Маррон. — Мы должны начать готовиться прямо сейчас. Нам понадобится пресная вода, свет и вентиляция. Тепло и место хранения еды. Доступ плохой, но мы можем его улучшить. Я мог бы спроектировать шкив для загрузки сюда тяжелых вещей.

Его список продолжался. Перри слушал и наконец узнал человека, которого помнил: мягкого, дотошного, ослепительного. Он удивлялся, как Маррон мог считать себя обузой.

Когда он вернулся в поселение, Перри созвал собрание на кухне, чтобы рассказать клану о своем плане переместить их в пещеру. Как он и ожидал, новость их потрясла.

— Не представляю, как мы сможем там продержаться, — сказал Медведь. Его лицо покраснело, на лбу выступил пот. Перри никогда не видел его таким злым. — Зимой мы справлялись с Эфиром, — продолжал он. — Похоже, ты ожидаешь худшего. Будто ты сдался.

— Я не ожидаю худшего, — сказал Перри. — Худшее уже наступило. Если вам нужны доказательства, выйдите на улицу и посмотрите на небо или на акры, которые сгорели за последний месяц. Это не похоже на зиму. Мы не сможем пережить это. Рано или поздно мы столкнемся с другим кланом или другой бурей, которая сравняет нас с землей. Мы должны сделать первый ход… до того, как это произойдет. Мы должны действовать сейчас, пока еще можем.

— Ты говорил, что собираешься отвести нас к Ясному Небу, — сказал Роуэн.

— Когда я узнаю где оно, я это сделаю, — ответил Перри.

Роуэн разочарованно покачал головой.

— А что, если нас выгонят из пещеры?

— Тогда я придумаю что-нибудь еще.

После часа выслушивания повторяющихся жалоб Перри прервал собрание. Он приказал части работников Медведя помочь Маррону с пещерой. Потом он лицезрел, как Медведь, хлопнув дверью, выскочил наружу, и остальная часть кухни опустела. В оцепенении Перри пересек поляну и направился к своему дому, нуждаясь в минутке наедине с самим собой, чтобы обдумать свое решение.

Он подошел к окну, где стояли резные фигурки Когтя, и прислонился к подоконнику. Там было семь статуэток. Семь, выстроившихся в том же направлении. Он повернул ту, что в центре, в другую сторону, так, чтобы она смотрела наружу. Как Кровный вождь, обязан ли он следовать воле большинства? Или он вел их к тому, во что верил… к тому, что считал лучшим для них? Он выбрал последнее. Он молился, чтобы оказаться правым.

Остаток дня он провел, помогая в пещере. Маррон был организован, эффективен и без проблем справлялся с большим проектом. Медведь не появился, но люди, которых Перри выбрал для работы здесь, быстро потеплели к Маррону. Возвращаясь в домой, Перри сказал об этом Маррону.

— Они пришли ко мне, потому что ты авторитет для них. Ты тот, кто указал им путь.

Ага, подумал Перри. В пещеру.

Разговор перешел на людей, служивших Маррону в Дельфах. Слейт и Роза были в плену. Если бы Перри и Маррон смогли найти способ привести их и других в Поток, они бы это сделали. Они разговаривали до тех пор, пока Перри не заметил Рифа, несущегося к нему по тропе, ведущей от поселения.

— Что-то случилось? — спросил Перри.

Риф почесал подбородок. Он выглядел так, будто старался не улыбаться.

— Подожди, пока не увидишь, что только что появилось, — сказал он, когда они пошли в ногу.

Взгляд Перри сразу же скользнул по поляне, как только они вошли во двор. Девушка с волосами цвета меди стояла около восточного входа. В последних лучах дня он увидел позади нее караван фургонов. Перри насчитал около сорока человек верхом или пеших. Они были похожи на сильных и вооруженных воинов.

— Это вторая половина платы Соболя за Лив, — сказал Риф.

Прутик подбежал и издал высокий звук, похожий на хихиканье.

— Перри, это все еда!

Взгляд Перри вернулся к фургонам. Ошеломленный, он насчитал восемь повозок, запряженных лошадьми, и десять голов скота. Он слышал коз. Порывом ветра он учуял запахи трав, курицы, зерна. Его рот наполнился слюной, когда он внезапно ощутил всю тяжесть голода, с которым привык бороться.

— Я Кирра, — сказала рыжеволосая девушка. — Держу пари, ты рад меня видеть. Соболь прислал сообщение. Он рад выполнить соглашение, которое он заключил с Вэйлом о браке с Оливией, хотя он мог этого не делать.

Перри почти не слушал ее. Его сердце заколотилось, когда он понял, что все, что он видел, было для Потока.

Маррон появился рядом с ним, его щеки пылали от возбуждения.

— О, Боже мой! Перегрин, это поможет.

Медведь и Молли подошли вместе с Ивой и Стариной Уиллом. Другие выходили из кухни и собирались вокруг. Воздух наполнился их приподнятым настроением, яркие цветные полосы мерцали на краю его зрения. Облегчение было таким сильным… его собственное, клана, что у Перри перехватило горло.

Девушка подняла бровь. Ее рыжие волосы развевались на ветру, как огонь в лучах заката.

— Еще есть время перекусить, если мы сейчас распакуем вещи.

Взгляд Перри упал на Отметину на ее руке. Он моргнул. Снова моргнул, когда осознание накатило на него. Чувствующая. Она была как он. Он посмотрел на нее с любопытством. Кроме сестры, он никогда не встречал женщину-Чувствующую. Их Чувство было редчайшим. Это была одна из причин, по которой Лив должна была выйти замуж.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Кирра. Я тебе уже говорила.

— Верно… я пропустил.

У нее было полное, круглое лицо, которое придавало ей невинный вид, но изгибы ее тела стирали это впечатление. Как и дразнящий блеск в ее глазах. Она выглядела на несколько лет старше его, и ее аромат был мягким и слегка прохладным, напоминающим ему осенние листья.

— Ты сказала, что моя сестра выходит замуж за Соболя? — спросил он.

— Уверена, что прямо сейчас.

Перри повернулся к повозкам. Лив всегда была с ним. Как самый старший, Вэйл был взращен их отцом, чтобы стать Кровным вождем. Но они с Лив были предоставлены самим себе. Перри не мог поверить, что она принадлежит кому-то другому. Лив — такая смешливая, быстро злящаяся, быстро прощающая. Лив, которая ничего не делала на половину и отдавалась всему полностью, вышла замуж.

Как бы сильно он ни верил, что она должна выполнить свой долг перед Потоком, выйдя замуж за Соболя, он никогда не ожидал, что она действительно это сделает. Его сестра всегда была непредсказуемой, но это стало самым большим сюрпризом для всех. Она сбежала, исчезла, а потом сделала то, о чем ее все время просили.

Желудок Перри сжался при мысли о Рокоте. Как он отреагирует, когда узнает?

— Ну? — спросила Кирра, отвлекая его от мыслей. — Уже поздно. Мы будем разгружать?

Перри провел рукой по подбородку и кивнул.

Дело сделано. Лив вышла замуж. Он не мог ничего изменить.

Глава 24

.

АРИЯ

Тем вечером Арию и Рокота проводили в большую столовую. На длинном обеденном столе мерцали свечи и серебро. Из огромной вазы, отбрасывая тонкие тени на потолок, торчали изогнутые ивовые ветви. С одной стороны комнаты двери выходили на балкон. Занавески цвета ржавчины колыхались на ветру, открывая взору взбаламученное Эфиром небо.

Рокот оглядел комнату.

— Где Лив? — спросил он, когда они вошли.

Соболь встал из-за стола. Теперь на нем была цепь Кровного вождя — фантастическое, сверкающее ожерелье, усыпанное сапфирами, поблескивающими на фоне темно-серой рубашки. Цепь преобразила его, усилив голубизну глаз и уверенность в улыбке. Ария задалась вопросом, как она могла принять его за обычного человека. Казалось, он чувствует себя непринужденно с цепью. Вольно с властью. Она поняла, что никогда не думала о Перри в таком ракурсе.

— Лив опаздывает, — ответил Соболь. — Похоже, ей нравится заставлять меня ждать.

— Может, она тебя избегает, — сказал Рокот.

Рот Соболя приподнялся в небольшой улыбке.

— Я рад, что ты здесь. Для Лив будет хорошо, если на нашей свадьбе будет присутствовать друг ее детства.

— Она сказала, что мы друзья? — спросил Рокот с ухмылкой. Он не мог остановиться.

Соболь ответил спокойно, но взгляд его был жесток.

— Я знаю, кем ты был. Она так и сказала.

Порыв ветра ворвался в комнату и приподнял край скатерти, опрокинув оловянный кубок. Он с грохотом упал на каменный пол. Ни Соболь, ни Рокот не шелохнулись.

Ария встала между ними.

— Похоже, скоро разразится буря, — произнесла она, выходя на балкон. Что была явная попытка отвлечь внимание, но это сработало. Соболь последовал за ней.

Ветер поднял ее волосы с плеч, когда она прошла мимо занавесок. Она подошла к низкой каменной стене, окаймлявшей балкон, обхватив себя руками от холода. Неровный внешний вид крепости спускался на несколько этажей к Змеиной реке прямо под ней. Эфирный свет мерцал на темной поверхности реки.

Рядом с ней появился Соболь.

— Он прекрасен издалека, не так ли? — спросил он, глядя в Эфир, чьи потоки принимали извилистую, клубящуюся форму. Скоро воронки опустятся. — Совсем другое дело, когда ты прямо под ним. — Он посмотрел на нее. — Ты же оказывалась под бурей?

— Да.

— Я так и думал. Я чую твой страх, но я могу ошибаться. Вдруг, ты боишься чего-то другого. Ты боишься высоты, Ария? Это долгий путь вниз.

Дрожь пробежала по ее телу, но она ответила ровным голосом:

— Я хорошо переношу высоту.

Соболь улыбнулась.

— Меня это не удивляет. Ты сказала, что ты из Потока?

Он засыпал ее вопросами. Пытаясь понять, что она чувствует, чтобы нащупать ее слабость.

— Да, я приехала оттуда.

— Но до сегодняшнего дня ты не знала Лив.

— Нет.

Он снова посмотрел на нее, не двигаясь, напряженно. Она видела, как его мысли вертелись вокруг нее, как обострялось его любопытство. Она не думала, что сможет больше выносить это, когда голос Лив снова привлек его внимание. Соболь слегка дернулся, но не направился к ней.

— Где Соболь? — спросила Лив Рокота.

Ария увидела ее через щель в шторах. Лив выглядела по-другому, не так, как та девушка, которую она встретила раньше. На ней было греческое платье ярко-оранжевого цвета, подчеркивающее бронзовый оттенок ее лица. Зеленый пояс обвивал ее талию, и она собрала свою густую, светлую копну волос в сложную прическу.

— Что с тобой случилось? — спросил ее Рокот.

— Я не могла справиться с поясом, — беспечно ответила Лив.

— Я говорю не о платье.

— Знаю.

— Тогда почему ты…

— Рокот, прекрати, — резко оборвала его Лив. Она подошла к столу и села.

Рокот последовал за ней, сев рядом.

— Ты собираешься игнорировать меня? Ты будешь вести себя так, будто между нами ничего нет? — Он понизил голос, но Ария слышала все, что он говорил. Каменная комната была похожа на сцену, которая усиливала звуки и выталкивала их наружу, туда, где стояли она с Соболем, наблюдая в темноте. Интересно, слышал ли его Соболь?

— Оливия, — настойчиво и страстно произнес Рокот. — Что ты здесь делаешь?

— Я жду еды, — сказала она, глядя прямо перед собой. — И Соболя.

Рокот выругался и отшатнулся от нее, словно его оттолкнули.

Соболь тихо рассмеялся рядом с Арией.

— Ну что, пойдем? — спросил он, возвращаясь в дом. Он подошел к Лив и поцеловал ее в губы.

— Ты прекрасна, — прошептал он, прежде чем выпрямиться.

Румянец залил щеки Лив.

— Ты меня смущаешь.

— Почему? — спросил Соболь, садясь рядом с ней. — Он посмотрел на Рокота, в его глазах было веселье. — Сомневаюсь, что кто-то здесь с этим не согласится.

Желудок Арии скрутило. Рокот был готов прыгнуть вперед и разорвать Соболя на куски. С учащенным пульсом она взглянула на стражников, стоящих у двери. Оба мужчины посмотрели ей в глаза. Они наблюдали за всем.

Когда Рокот сел рядом с ней, она взяла его за руку и быстро предупредила: «Рокот, останься со мной. Успокойтесь, пожалуйста».

Сидевшие по другую сторону стола Соболь и Лив заметили этот жест. В комнате не было секретов. Был слышен каждый шепот. Ощущалась каждая смена в эмоциях.

Темнота поселилась в зеленых глазах Лив. Ревность ли это? Как она смеет это чувствовать? Она выходит замуж за Соболя. Она не имела права чувствовать себя собственницей по отношению к Рокоту.

Слуги принесли блюда с жареной ветчиной и овощами. Арию одновременно обуревал как голод, так и тошнота. Она взяла кусок хлеба.

Несколько минут они ели в неловком молчании. Взгляд Арии то и дело возвращался к руке Рокота, которая покоилась на ноже рядом с ней. Рокот и Лив не смотрели друг на друга. Соболь наблюдал за всем.

— Перри был доволен едой, которую мы прислали? — наконец спросила Лив.

— Вторую половину платы? — спросил Рокот, удивившись.

— Это называется приданое, — резко ответила Лив. — Ты ведь его послал, Соболь?

— В тот же день, как и я обещал, — ответил Соболь. — Поток должен был получить его, я уверен. Оно, должно быть, прибыло после того, как твои друзья ушли. Я послал туда сорок своих лучших воинов. Они останутся и помогут твоему брату.

Лив посмотрела на него.

— Ты это сделал?

Соболь улыбнулся.

— Я знаю, ты беспокоишься о нем.

Ария почувствовала, что ее последняя надежда для Рокота исчезла. Сделка была заключена. Лив принадлежала Соболю. Им просто нужна была свадебная церемония. Что казалось формальностью.

— Перри прислал мне сообщение? — спросила Лив.

Рокот покачал головой.

— Нам пришлось быстро уехать, так что у него не было шансов. В любом случае, я не уверен, что он послал бы.

— Почему? — спросила Лив. — У него отсох язык?

— Лив, он винит себя в том, что случилось с Вэйлом.

Она нахмурилась.

— Я знаю, что сделал Вэйл. Я знаю, кем был мой брат. Насколько сложно отправить сообщение?

— Хороший вопрос, — сказал Рокот. — Насколько трудно отправить сообщение? Перри уже год ничего о тебе не знает. Может, он боится, что потерял тебя. Может, он думает, что ты больше не беспокоишься о нем. Так ведь, Лив?

Лив и Рокот уставились друг на друга, не мигая. Очевидно, дело было уже не в Перри. Арии показалось, что они с Соболем исчезли из комнаты.

— Конечно, я люблю его, — сказала Лив. — Он мой брат. Я сделаю для него все.

— Трогательно, Лив. — Рокот оттолкнулся от стола. — Уверен, Перри будет рад это услышать. — Когда он уходил, шаги его были тихими.

Оставшись наедине с Лив и Соболем, Ария вдруг почувствовала себя незваной гостьей. Ветер задул свечи на другом конце стола. В тусклом свете платье Лив казалось холодным, как красная глина. Все выглядело серым и холодным.

— Я прикажу привести сюда твоего брата, — сказала Соболь, беря Лив за руку. — Мы можем подождать со свадьбой до тех пор. Скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю это.

Лив улыбнулась ему — быстрая, дрожащая вспышка.

— Извини… я не голодна, — сказала она и вышла из комнаты.

Ария ждала, что Соболь пойдет за ней. Он этого не сделал. Он взял с тарелки инжир и съел его, наблюдая, как она жует.

— Я понимаю, почему Рокот здесь, — сказал он. — Почему ты здесь?

Его слова прозвучали небрежно, но взгляд был проницательным. Ария посмотрела на дверь, оценивая расстояние, инстинкт говорил ей уйти сейчас же.

Соболь схватил ее за запястье. Свободной рукой Ария схватила со стола нож. Она держала его острием вниз, готовая нанести удар в шею. Смертельный удар. Против такого, как он, возможен только один выстрел. Но это ей не поможет. Ей нужно, чтобы он заговорил.

Соболь улыбнулся и слегка покачал головой. Его глаза были бледны, как стекло, и окружены темно-синими кругами.

— Тебе он не нужен. Я не причиню тебе вреда, если ты не дашь мне повода.

Он скользнул ладонью вверх по ее руке, задирая рукав. Большим пальцем медленно и твердо он пробежался по ее коже, пока он изучил разрушенную половину Отметины. Холодок пробежал по ее спине от его прикосновения.

Соболь заглянул ей в глаза.

— Ты загадка, не так ли?

У Арии перехватило дыхание. Звуки обострились. Хлопанье занавесок и журчание Змеиной реки. Приближающиеся шаги в коридоре. Чует ли он ее способность слышать? Ее жизнь в Грезе и в Мирах, и все остальное, что она скрывала?

Вошел стражник с жидкими светлыми волосами.

— Буря держит путь к Лезвию Рейнджера.

Соболь не обратил на него внимания.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он низким и угрожающим голосом.

Она не могла лгать. Не могла.

— Ясного неба.

Хватка Соболя ослабла. Он медленно выдохнул и откинулся на спинку стула.

— А я-то думал, что ты какая-то уникальная, — просто сказал он. Затем он встал и вышел.

Ария не могла пошевельнуться в течение долгих минут после этого. Она не чувствовала отвращения от прикосновений уже несколько месяцев, с тех пор как ее выгнали из Грезы. В руке проснулась боль. Его хватка оказалась крепче, чем она предполагала. Наконец она положила нож на место, рядом с пустой тарелкой, пальцы ныли от силы, с которой она сжимала его.

Что теперь? Соболь относится к ней с подозрением. Он будет вынюхивать, пока не узнает правду о том, кто она такая. Ее жизнь была в опасности. Ее миссия была в опасности. Она вздохнула и встала. Она не позволит себе потерпеть неудачу.

Ария прошла мимо стражников у двери, возвращаясь в свою комнату. Она замечала стражей на постах и в коридорах. Передвигаться незамеченной будет трудно, но не невозможно. Она замерла, услышав голос Соболя. Он звучал близко, но она не могла сказать наверняка. Звуки странным образом разносились по извилистым коридорам. С колотящимся сердцем она слушала, как он приказывает эвакуировать окраины Края. Может, сегодняшняя буря подтолкнет его к разговору о Ясном Небе.

Позже, сказала она себе. Она ускользнет и узнает все, что сможет.

Она не удивилась, обнаружив, в своей комнате человека, ждущего ее.

Она ожидала Рокота, но это была Лив.

Глава 25

.

ПЕРЕГРИН

В тот вечер Перри сидел за высоким столом, благоговея перед едой. Ветчину подавали с изюмом, золотым, как восход солнца. Ореховый хлеб с теплым козьим сыром. Морковь, сваренную в меду и сливочном масле. Клубнику. Вишни. Блюдо с шестью видами сыра. Вино или Блеск для тех, кто хотел. Ароматы наполнили кухню. Завтра клан вернется к пайкам, но сегодня они пировали.

Он ел, пока голодные спазмы не превратились в боль набитого желудка. Каждый укус напоминал ему о жертве, которую принесла Лив ради Потока. Закончив, он откинулся на спинку стула и стал наблюдать за людьми вокруг. Маррон намазывал маслом кусок хлеба с той же аккуратностью, с какой делал все остальное. Медведь атаковал гору еды перед ним, в то время пока Молли сажала Ручейка на колени. Хайд и Грин соперничали за внимание Брук, Прутик едва успевал вставить слово.

Всего несколько часов назад он был на том же самом месте, выслушивая, как они набрасываются на него в гневе.

Через стол Ива толкнула Уголька локтем.

— Смотри. Нигде нет ни кусочка рыбы.

— Слава небесам, — сказал Уголек. — Я уж думал, у меня вырастут жабры.

Ива рассмеялась. Перри засмеялся, увидев, как покраснели уши Уголька под шапкой.

В дальнем конце зала Кирра ужинала вместе со своей группой. Их голоса были хриплыми, они яро жестикулировали. У каждого из них, казалось, был взрывной смех. Взгляд Перри то и дело возвращался к Кирре. Он назначил ей встречу позже, чтобы узнать новости с других территорий. Придя от Рогов, она могла что-нибудь знать о Ясном Небе.

Когда они закончили есть, группа Кирры отодвинула несколько столов к стенам, освобождая пространство. Потом зазвучала музыка, гитары и барабаны заиграли веселые мелодии. Хорошее настроение вспыхнуло, как лесной пожар. Поток охотно присоединился к нему, и вскоре зал наполнился песнями и танцами.

— Уголек рассказал тебе о своем дне рождении? — спросила Ива.

Уголек замотал головой.

— Ива, стоп. Я пошутил.

— А я нет, — ответила Ива. — Уголек не знает, когда у него день рождения, так что он может оказаться в любой день. А раз он может быть в любой день, то почему бы не сегодня? Мы уже празднуем.

Перри скрестил руки на груди и постарался не рассмеяться.

— Мне кажется, сегодня идеальный день.

— Может, ты мог бы сказать что-нибудь, ну, чтобы сделать его официальным?

— Я могу это сделать. — Он посмотрел на Уголька. — Сколько тебе лет?

Глаза Уголька расширились.

— Я не знаю.

— Может, где-то тринадцать? — предположил Перри.

— Может. — Уголек пожал плечами, но его гнев ослабел. Это значило для него больше, чем он показывал. Он заслуживал знать свой возраст. Иметь день, что измеряет его жизнь. Перри только жалел, что не подумал сделать это раньше.

— Как Вождь Потока, я именую этот день твоим днем рождения. Поздравляю.

По лицу Уголька расплылась улыбка.

— Спасибо.

— Теперь тебе придётся танцевать, — сказала Ива. Она потянула его, заставив подняться, и не обращая внимания на нерешительные протесты, потащила его в толпу.

Перри откинулся на спинку стула и почесал Блоху, наблюдая за всеми, наслаждаясь легкостью в сердце. Кирра не просто привезла еду. Она напомнила о лучших временах. Вот таким должен быть зал. Таким он всегда хотел видеть Поток.

Было уже поздно, когда клан разошёлся по домам. Никто не хотел, чтобы ночь кончалась. Риф отвел Перри в сторону, на темную поляну. Вокруг них горели лампы, слегка покачиваясь на прохладном океанском ветру.

— Двадцать семь мужчин и одиннадцать женщин. — Десять Видящих и пять Слышащих среди них, и ты знаешь о Кирре. Насколько я могу судить, каждый из них умеет обращаться с оружием.

Перри подозревал тоже самое.

— Тебя это беспокоит?

Риф покачал головой.

— Нет. Но все равно, я останусь на ночь.

Перри кивнул, надеясь, что Риф присмотрит за вновь прибывшими. Повернувшись, чтобы уйти, он чуть не сбил Молли. Она сказала ему, что Маррон приболел. Ничего страшного, кроме несварения желудка, но он будет отдыхать всю ночь. Получается без Рифа и Маррона, ему придется встретиться с Киррой наедине. Перри пересек поляну и направился к дому, сам не понимая, почему нервничает.

Немного погодя она, постучав в дверь, вошла внутрь. Перри встал с кресла, стоящего у камина. Кирра замерла и оглядела пустую комнату. Она казалась удивленной, что больше никого здесь нет.

— Я оставила своих людей отдыхать. Это было долгое путешествие.

Перри подошел к столу, налил две чашки Блеска и протянул одну ей.

— Уверен, они заслужили отдых.

Взяв чашку, Кирра села за стол и с улыбкой посмотрела на него. На ней была обтягивающая рубашка пшеничного цвета, расстегнутая на вороте ниже, чем за ужином.

— Мы появились в нужное время, — сказала она. — Клан голодал.

— Да, — согласился Перри. Он не мог отрицать, что их положение было ужасным, но ему не нравилось, когда на это указывал чужак.

— Когда вы возвращаетесь в Край? — спросил он. Он хотел послать сообщение сестре. Как там Лив? Он должен знать, что с ней все в порядке.

Кирра рассмеялась.

— Ты уже хочешь, чтобы я ушла? Мне больно, — сказала она, слегка надув губки. — Соболь хочет, чтобы я осталась. Мы здесь, чтобы помочь, пока вы нуждаетесь в нас.

Это застало его врасплох. Он сделал глоток, давая себе время прийти в себя, когда Блеск согрел его горло. По слухам, Соболь был безжалостен, а сейчас не время для щедрости. Лив настояла на дополнительной помощи? Он не мог оставить это без внимания. Лив тоже могла быть безжалостной.

Перри поставил чашку.

— Соболь может хотеть, чтобы вы остались, но не он принимает здесь решения.

— Конечно, нет, — сказала Кирра, — но я не понимаю, почему это проблема. Мы привезли с собой еду, и у вас достаточно места, чтобы расселить нас. Соболь теперь твой брат. Считай нашу помощь подарком от него.

Подарком? Помощь? Перри крепче сжал чашку.

— Соболь мне не брат.

Кирра сделала глоток Блеска, в ее глазах блеснуло веселье.

— Могу себе представить, почему ты не чувствуешь этого, если никогда не встречался с ним. Независимо от этого, ты не можешь не видеть преимущество. У меня самые сильные бойцы, каких только можно найти, а мои лошади обучены держаться стойко во время бури и набегов. Мы могли бы помочь защитить поселение. Вам не пришлось бы отступать в пещеру.

Она слышала. Хотя это был его выбор и лучший вариант для Потока, стыд охватил его, обжигая лицо. Кирра наклонилась вперед и глубоко вздохнула, не сводя с него глаз. Ее глаза были цвета янтаря — того же огненного цвета, который он чувствовал в ее характере. Она читала его, так же как и он читал ее.

— Я слышала о тебе, — произнесла она. — Говорят, ты ворвался в Модуль Поселенцев, победил племя Воронов. Говорят, ты Отмечен дважды… Видящий, но ты видишь в темноте.

— Какие они однако разговорчивые. Во всей этой болтовне, которую ты слышала, кто-нибудь упоминал о Ясном Небе? Мой брат Соболь сказал тебе, где оно?

— Земля солнца и бабочек? — спросила она, откидываясь назад. — Только не говори мне, что ты тоже ее ищешь. Глупая надежда.

— Ты называешь меня дураком, Кирра?

Она улыбнулась. Он впервые назвал ее по имени. Она заметила это, и он тоже.

— Дурак полный надежд.

Перри ухмыльнулся.

— Худший вид. — Он уже начал задаваться вопросом, что если все, что она скажет, ударит по нему. — Ты не считаешь, что Ясное Небо существует? У тебя нет никакого желания жить?

— Я живу, — сказала она. — Небо меня не преследует.

Они замолчали, глядя друг на друга. Ее запах ощетинился от возбуждения. Она не отводила взгляда, и он понял, что тоже не может.

— Ты в уязвимом положении, — наконец сказала она. — Нет ничего плохого в том, чтобы принять небольшую помощь.

Помощь. Опять это слово. С него хватит. Он больше не хотел ничего слушать.

— Я подумаю над предложением, — сказал он, вставая. — Что-нибудь еще?

Кирра моргнула.

— Хочешь, чтобы я осталась? — Смысл, который она вложила в этот вопрос, не мог быть яснее.

Перри подошел к двери и открыл ее, впуская ночной воздух.

— Спокойной ночи, Кирра.

Она встала и подошла к нему. Остановившись менее чем в футе от него, она посмотрела ему в глаза и вдохнула.

Желудок Перри сжался. Она заставила его сердце биться быстрее, чего он не чувствовал уже несколько недель. Она знает, но он ничего не мог сделать, чтобы скрыть это.

— Спи спокойно, Перегрин из Потока, — сказала она и скользнула в темноту.

Глава 26

.

АРИЯ

— Лив, что ты здесь делаешь? — спросила Ария, входя в свою комнату. Она не смогла сдержать гнев в голосе.

Лив поднялась с кровати.

— Я искала Рокота. Его не было в комнате. — Греческое платье теперь выглядело помятым, спадало с плеча. Она распустила волосы, но выглядела более сильной и непринужденной, чем во время обеда.

Ария скрестила руки на груди. У кровати мерцала лампа, освещая холодную, тесную комнату.

— Его здесь нет. Как ты можешь ясно видеть.

— Просто передай ему сообщение от меня…

— Я ничего не буду передавать ему от тебя.

Лив ухмыльнулась.

— А кто ты собственно такая?

— Друг Рокота и Перри. — Ария прикусила губу, как только слова слетели с губ. «Друг» — так мало было в этом слове, чтобы описать себя. Она была чем-то большим… для них обоих.

На лице Лив появилась улыбка.

— Ааа… ты друг Перри. Я должна была догадаться. Ты выглядишь как кое-кто, с кем мой брат мог бы дружить.

— Тебе пора.

Лив коротко рассмеялась, не собираясь уходить.

— Тебя это удивляет? Ты же не думаешь, что ты единственная девушка, которая влюбилась в него.

Ария почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от гнева.

— Я знаю, что я единственная девушка, к которой он чувствует взаимозависимость.

Лив совершенно спокойно подошла к ней. Затем она приблизилась еще ближе, ее глаза сверлили Арию. Рубец исчез на фоне покрасневших щек.

— Я убью тебя, если ты причинишь ему боль, — сказала она спокойным, бесстрастным голосом. Это не было угрозой. Это было для информации. Последствие.

— Я думала о том же немногим раньше.

— Ты ничего не знаешь, — сказала Лив. — Скажи Рокоту, что он должен уйти. Немедленно. До свадьбы. Он не может здесь оставаться.

— Как ты можешь вести себя так, будто он доставляет тебе неудобства? — выплюнула Ария, думая обо всех ночах, которые она провела, разговаривая с Рокотом о Лив. Слушая, какая она замечательная. Эта девушка была ужасна. Эгоистична. Груба. — Ты сбежала! Ты бросила его! Он искал тебя целый год.

Лив махнула рукой, обводя комнату.

— Ты думаешь, я выбрала это? Думаешь, я хочу быть здесь? Мой брат продал меня! Вэйл забрал все, что я хотела. — Она посмотрела на дверь, уставившись на нее, словно решая что-то, а затем подошла ближе. — Хочешь знать, чем я занималась весь прошлый год? Я каждый день работала над тем, чтобы забыть Рокота. Я закрывала глаза на каждую улыбку, каждый поцелуй, каждую глупую, идеальную вещь, которую он когда-либо говорил, чтобы рассмешить меня. Я похоронила все это. Мне понадобился год, чтобы перестать думать о нем. Год, чтобы перестать скучать по нему, чтобы вернуться сюда и встретиться с Соболем.

— Рокот разрушает все это, находясь здесь, — продолжила Лив. — Я недостаточно сильна. Как я могу забыть его, когда он прямо передо мной? Как я могу выйти замуж за Соболя, если все, о ком я думаю, это Рокот?

Глаза Лив наполнились слезами, она прерывисто задышала. Ария не хотела сочувствовать ей. Не тогда, когда ей было так больно за Рокота.

— Он здесь, чтобы вернуть тебя Лив. Должен быть способ вернуться в Поток.

— Вернуться? — спросила Лив с тонким смешком. — Перри не может вернуть приданое. И я больше не могу от этого убегать. Я знаю, каково там. Знаю, что Потоку нужна помощь, и Соболь может помочь. Он будет помогать, если мы поженимся. Как я могу уйти от этого? Как я могу уйти, если это означает, что моя семья может умереть с голоду?

Ария покачала головой. Она не знала. Она вздохнула и села на кровать, когда внезапная волна усталости захлестнула ее. В маленькое окошко ворвался Эфир, заставив комнату мягко мерцать голубым светом.

Проблема Лив была неприятно знакомой. Ария была так сосредоточена на поиске Ясного Неба для Гесса и на возвращении Когтя, что не позволяла себе думать о том, что произойдет потом. Сможет ли она когда-нибудь быть вместе с Перри? Поток отверг ее, а Греза даже не была вариантом. Все и вся были против них.

Ария отогнала эти мысли. Беспокойство ничему не поможет. Она посмотрела на Лив.

— А как же Соболь? — Она потерла запястье, чувствуя эхо его хватки.

Лив пожала плечами.

— Он не ужасен… знаю… это не лучший способ думать о мужчине, за которого я выхожу замуж, но это лучше, чем я надеялась. Я думала, что возненавижу его, но это не так.

Она прикусила нижнюю губу, колеблясь, словно решая, сказать ли что-нибудь еще. Потом она подошла к кровати и села рядом с Арией.

— Когда я приехала сюда этой весной, он собирался меня отпустить. Он сказал, что я могу уехать, когда захочу, но раз уж я наконец-то приехала, мы можем познакомиться поближе. Я не чувствовала себя в ловушке после его слов. Это помогло мне меньше чувствовать себя вещью, которую передавали.

Ария подумала, не нарочно ли Соболь это сказал. Чувствующие были известны тем, что манипулировали людьми. Но разве Лив не должна была это видеть?

— Я не заискиваю перед ним, — продолжала Лив, — и ему это нравится. Думаю, он видит во мне вызов. — Она теребила зеленый пояс на талии. — И его влечет ко мне. Запах, который он издает, когда я вхожу в комнату… это не то, что можно подделать.

Ария уставилась на дверь, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

— Ты чувствуешь то же самое к нему? — спросила она, когда снова стало тихо.

— Нет… не то же самое. — Лив завязала концы своего пояса в сложный узел, как ей казалось. — Когда он целует меня, я нервничаю, но думаю, это потому, что это ощущается по-другому. — Она встретилась взглядом с Арией. — Я никогда никого не целовала, кроме Рокота, и это…

Она закрыла глаза и поморщилась.

— Это то, чего я не могу иметь. Я не могу сидеть здесь и вспоминать, каково это… целовать Рокота, когда через несколько дней я выхожу замуж за другого. Он должен уйти. Мне так тяжело, и я не могу видеть, как ему больно. — Она покачала головой. — Ненавижу, что он заставляет меня чувствовать себя слабой.

Ария откинулась на железное изголовье кровати, вспоминая Перри в их последнюю совместную ночь, израненного и измученного после драки, которая произошла из-за нее. На следующий день, он потерял часть своего клана. Она не чувствовала себя слабой из-за него. Она чувствовала себя слишком сильной, словно каждый ее выбор мог причинить ему боль, а этого она хотела меньше всего.

— Рокот будет двигаться дальше, — тихо сказала Лив. Ее глаза смягчились, и Ария знала, что она считала ее. — Он забудет обо мне.

— Ты не можешь по-настоящему верить в это.

Лив прикусила нижнюю губу.

— Нет, — сказала она. — Не верю.

— Ты скажешь ему правду? Рокот должен знать, что ты делаешь. Ему нужно знать почему.

— Думаешь, это поможет?

— Нет. Но ты в долгу перед ним.

Лив посмотрела на нее.

— Хорошо. Я поговорю с ним завтра. — Она забралась на кровать повыше, натянув одеяло на ноги. Звуки бури просачивались в комнату, и холодный сквозняк проникал из-под двери спальни. — Как мой брат на самом деле поживает?

Совсем недавно она угрожала Арии. Теперь она была рядом и расслабилась. Потерялась в своих мыслях. Горячая и холодная, подумала Ария. Она задавалась вопросом, было ли что-то среднее в Лив.

Ария натянула на себя одеяло с другой стороны. В последний раз, когда она видела Перри, он был в синяках и был брошен столькими людьми. Из-за нее. Она ненавидела себя за то, что причинила ему боль.

— Нелегко.

— Так много нужно сделать. Так много о чем нужно позаботиться, — сказала Лив. — Должно быть, он сошел с ума, скучая по Когтю.

— Да, но мы вернем Когтя, — сказала Ария, прежде чем смогла остановить себя.

Лив нахмурилась, ее зеленые глаза блуждали по лицу Арии.

— Откуда ты?

Ария колебалась. У нее было чувство, что ее ответ определит их отношения с этого момента. Стоит ли рисковать и говорить Лив правду? Она хотела доверия между ними, и здесь, поздно ночью, в тишине своей комнаты, она просто хотела быть собой. Она вздохнула и ответила.

— Я из Грезы.

Лив моргнула.

— Ты Поселенка?

— Да… ну наполовину Поселенка.

Лив улыбнулась, и из нее вырвался смешок.

— Как так случилось?

Ария повернулась на бок и положила голову на руку, как и Лив. Потом она рассказала, как осенью ее выбросили из Модуля и она встретила Перри. Она рассказала Лив обо всем, что случилось в Потоке, и о том, как ей необходимо найти Ясное Небо, чтобы вернуть Когтя. Когда Ария закончила, Лив молчала, и визг эфирных труб затих. Край видел самую страшную бурю.

— Я слышала, как Соболь несколько раз упоминал о Ясном Небе, — сказала Лив, прикрыв глаза. Ее начал одолевать сон. — Он знает, где оно. Мы узнаем и вернем Когтя.

Мы. Такое маленькое слово, но оно казалось огромным. Ария почувствовала заземляющий, успокаивающий трепет. Лив поможет.

Лив долго смотрела на нее.

— Значит, тебе все равно, что случилось в Потоке? Что тебя отравили? Ты вернешься к моему брату?

Ария кивнула.

— Мне не все равно, но я не могу представить, что не вернусь к нему. — В голове всплыли стихи, хорошо сохранившиеся в памяти певицы. — Любовь — это мятежная птица, которую никто не может приручить, — сказала она. — Это из оперы под названием «Кармен».

Лив прищурилась.

— Это ты птица, или мой брат?

Ария улыбнулась.

— Я думаю, что птица — это связь между нами… Я сделаю для него все, — сказала она и поняла, что все действительно так просто.

Взгляд Лив стал отстраненным.

— Хорошо сказано, — произнесла она после долгого молчания. Она зевнула. — Я буду спать здесь. Прости, если буду храпеть.

— Конечно, почему бы тебе не остаться? Места хватит, если никто из нас не пошевелится.

— Не проблема. Я все равно не могу двигаться. Это платье… как носить жгут.

— Ты неправильно завязала пояс. Я уже носила такое платье в Мирах. Я могу показать тебе как это сделать.

— Нет необходимости. Это дурацкое платье.

Ария рассмеялась.

— Оно не дурацкое. Ты выглядишь потрясающе. Как Афина.

— Вот как? — Лив снова зевнула и закрыла глаза. — Думала, Рокоту понравится. Хорошо. Покажи мне завтра, как подвязать это дурацкое платье.

Вскоре, как и обещала, Лив захрапела. Это было не громко. Мягкое мурлыканье, которое переплетаясь со свистом ветра, убаюкало Арию.

Глава 27

.

ПЕРЕГРИН

— Что она там делает? — спросил Перри.

Он остановился на поляне и посмотрел на крышу своего дома. Волосы Кирры бросились ему в глаза, как красный флаг, веющий на ветру. До него донесся стук молотков.

Он провел утро в пещере с Марроном, обдумывая варианты благоустройства отвесного склона, который вел к бухте. Если бы им удалось проложить тропинку, они могли бы спускать по склону телеги с лошадьми. Это было бы намного лучше, чем ступеньки, поэтому стоило попробовать, но тогда им понадобятся дополнительные силы.

— Ты ничего об этом не знаешь? — спросил Риф, стоя рядом с ним.

— Нет. Не в курсе. — Перри поднялся по лестнице на крышу. Кирра стояла в дюжине шагов, наблюдая, как двое ее людей, Лес и Жаворонок, вскрывают черепицу на крыше. По мере приближения гнев Перри рос с каждым шагом. Он чувствовал себя более защищенным в этом пространстве, чем в своем доме. Это был его насест.

Кирра повернулась к нему, улыбаясь. Она уперла руки в бока и склонила голову набок.

— Доброе утро, — сказала она. — Прошлой ночью я увидела щель в потолке. Я подумала, мы можем позаботиться об этом.

Она говорила громче, чем нужно, позволяя своему голосу разносится по округе. Ее люди оглянулись, оценивая его. Они сорвали часть каменной черепицы, обнажив доски под ней. Перри знал, что дюжина Слышащих на поляне тоже услышала ее. Не было загадкой, что подумает клан. Все знали, что эта щель находится над его спальней.

Он глубоко вздохнул, подавляя гнев. Она меняла то, что не нужно было менять. Он наблюдал за Эфиром через эту щель столько, сколько себя помнил, но сейчас не мог остановить работу. Щель шириной в несколько дюймов превратилась в дыру больше фута в поперечине, обнажив внутренние балки. Через нее он мог видеть одеяла на чердаке внизу.

— Медведь рассказал мне о некоторых других вещах, о которых мы могли бы позаботиться, пока мы здесь, — сказала Кирра.

— Прогуляйся со мной, Кирра, — попросил он.

— С удовольствием. — Звук ее сладкого, как нектар голоса действовал ему на нервы.

Перри чувствовал на себе взгляды людей, пока они спускались по лестнице и вместе пересекли поляну. Он направился по тропе, ведущей к гавани, зная, что там никого не будет. Было еще слишком рано для возвращения рыбаков.

— Я подумала, что мы можем быть полезны, — сказала Кирра, когда они остановились.

Его поразило, что она заговорила первой.

— Если хочешь помочь, обращайся ко мне, а не к Медведю.

— Я пыталась, но не смогла тебя найти. — Она подняла бровь. — Значит ли это, что ты хочешь, чтобы мы остались?

Перри обдумывал это все утро, слушая, как Маррон описывает работу, которую необходимо сделать в пещере. Он не видел причин отворачиваться от помощи группы здоровых людей. Если он был прав насчет Эфира, то время уже было дано им взаймы.

— Да, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы остались.

Глаза Кирры расширились от удивления, но она быстро пришла в себя.

— Я ожидала, что ты будешь бороться со мной еще некоторое время. Вообще-то, я бы не возражала.

Ее слова были кокетливыми, но ее настроение было трудно понять, странная смесь тепла и холода. Горько и сладко.

Она засмеялась, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

— Ты заставляешь меня нервничать, глядя на меня этими глазами.

— Они у меня единственные.

— Я не имела в виду, что они мне не нравятся.

— Я знаю, что ты имела в виду.

Она переместила свой вес, ее аромат согревал.

— Хорошо, — сказала она, переводя взгляд с его груди на цепь на шее.

Ее влечение к нему было реальным… этого нельзя было скрыть, но он не мог избавиться от ощущения, что она пытается заманить его в ловушку.

— Так где ты хочешь, чтобы мы работали? — спросила она.

— Закончите крышу. Завтра я покажу вам пещеру. — Он повернулся, чтобы уйти.

Она коснулась его руки, удерживая на месте. Адреналин пульсировал в его теле.

— Перри, будет легче, если мы найдем способ поладить.

— Мы поладили, — сказал он и пошел прочь.

За ужином группа Кирры была такой же шумной, как и прошлым вечером. Двое мужчин, которые починили дыру в крыше Перри, Жаворонок и Лес, пришли с глубокого юга, как и Кирра. Они продолжали громко рассказывать анекдоты и истории, соперничая в битве умов. К тому времени, как ужин закончился, Поток подбадривал их еще больше.

Кирра прекрасно вписывалась в Поток. Перри наблюдал, как она смеется с Грином и Прутиком, а потом с Брук. Она даже разговаривала со Стариной Уиллом, заставляя его покраснеть под белой бородой.

Перри не удивился тому, как быстро она получила одобрение Потока. Он понимал, какое облегчение они испытывали, когда она была здесь, и хотел бы чувствовать то же самое, но все, что она говорила и делала, заставляло его чувствовать себя мишенью.

Медведь подошел, когда кухня почти опустела, сел напротив Перри и заломил свои огромные руки.

— Мы можем поговорить, Перегрин?

Перри выпрямился, услышав официальный тон в его голосе.

— Конечно. В чем дело?

Медведь вздохнул и сплел пальцы вместе.

— Некоторые из нас пообщались, и мы не хотим идти в пещеру. Сейчас для этого нет причин. У нас есть еда… достаточно, чтобы снова встать на ноги… и люди Кирры, чтобы защитить нас. Это все, что нам нужно.

У Перри скрутило живот. Медведь и раньше сомневался в правильности его решений, но сейчас все было по-другому. Это было похоже на нечто большее. Он прочистил горло.

— Я не собираюсь менять свой план. Я поклялся делать то, что правильно для клана. Вот что я делаю.

— Я понимаю, — сказал Медведь. — Я не хочу идти против тебя. Никто из нас. — Он встал, его густые брови сошлись на переносице. — Прости меня, Перри. Я хотел, чтобы ты знал.

Позже у себя дома, Перри сидел за столом с Марроном и Рифом, пока остальная Шестёрка играла в кости. Они были в приподнятом настроении после очередной ночи музыки и развлечений, их голод был утолен второй день подряд.

Перри рассеянно слушал, как они перешучивались, передавая друг другу бутылку Блеска. Разговор с Медведем вызвал у него беспокойство. Как бы не было больно после ухода Уилана, будет еще хуже наблюдать, как Медведь поворачивается против него. Ему нравился Медведь. Он уважал его. Гораздо труднее было подвести тех, о ком он заботился.

Перри поправил цепь на шее. Внезапно преданность показалась ему такой хрупкой вещью. Он никогда не думал, что ему придется зарабатывать ее изо дня в день. Хотя он не простил своего брата за то, что тот сделал, Перри начал понимать давление, которое вынудило Вэйла продать Когтя и Клару. Он пожертвовал несколькими ради блага целого клана. Перри попытался представить себе, как он продает Иву Поселенцам в поисках решения своих проблем. От одной этой мысли его затошнило.

— Опять змеиные глаза. Чертовы кости, — сказал Отщепенец. Он поднял стаканчик, показав выпавшие фишки на столе.

Хайд ухмыльнулся.

— От, я не думал, что можно быть таким невезучим, как ты.

— Ему так не везет, что он почти счастлив, — сказал Грин. — Похоже, что он имеет обратную удачу.

— К тому же он хорош собой, — сказал Хайд.

— Я собираюсь нанести тебе обратный удар, — сказал От брату.

— Это будет иметь задний ход, чувак. Что значит, что ты собираешься ударить себя.

Рядом с Перри Маррон мягко улыбался, делая пометки в гроссбухе Вэйла. Он проектировал портативные печи, которые обеспечили бы пещеру теплом и светом. Это была всего лишь одна из тех вещей, которые произвели на Перри впечатление.

Риф с тяжелым взглядом откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Не обращая внимания на игру, Перри пересказал ему слова Медведя.

Риф почесал затылок, откидывая косы.

— Это из-за Кирры, — сказал он. — Она все здесь изменила.

Не только из-за Кирры, подумал Перри. Еще и из-за Лив — выйдя замуж за Соболя, она дала Потоку шанс. Интересно, знала ли она, как сильно им это было нужно? Он почувствовал острую боль в груди, скучая по сестре. Благодаря ее. Прося прощение за ту жертву, которую ей пришлось принести. Теперь у Лив была новая жизнь. Новый дом. Когда он увидит ее снова? Он выбросил эти мысли из головы.

— Значит, ты согласен с Медведем? — спросил он Рифа. — Думаешь, нам лучше остаться здесь?

— Я согласен с Медведем, но следую за тобой. — Риф кивнул на остальных за столом. — Как и все мы.

У Перри свело живот. У него была их поддержка, но она была основана на верности. По обещанию, которое они дали ему несколько месяцев назад на коленях. Они слепо следовали за ним, не видя никакой мудрости в его мыслях, и это тоже казалось неправильным.

— Я согласен с тобой, — тихо сказал Маррон. — Чего бы это ни стоило.

Перри благодарно кивнул. В тот момент это стоило многого.

— А ты, Пер? — спросил Отщепенец. — Ты все еще думаешь, что мы должны переехать?

— Да, — ответил Перри, положив руки на стол. — Кирра привезла еду и бойцов, но она не остановила Эфир. И мы должны быть готовы. Насколько я знаю, она может собрать вещи и уехать завтра.

Он тут же пожалел о своих словах. Игра в кости прекратилась, и в группе воцарилось неловкое молчание. Он казался параноиком, как будто думал, что все сбегут.

Он почувствовал облегчение, когда Уголек подал голос с чердака, нарушив тишину.

— Кирра мне тоже не нравится.

— Потому что она залатала крышу?

Уголек выглянул через край, придерживая шапку, чтобы та не упала.

— Нет. Не знаю почему.

Перри подозревал почему. Уголек знал, что Чувствующие могут учуять запах Эфира на нем. Но теперь, когда его жало постоянно витало в воздухе, ему незачем было беспокоиться о Кирре.

Прутик закатил глаза и побрякал костями в стакане.

— Малыш никого не любит.

Грин ткнул его локтем.

— Неправда. Ему нравится Ива… правда, Уголек? Это ты у нас только с лягушками целуешься.

Когда дом наполнился звуками шести мужчин и одного мальчика, гогочущих во всю глотку, Маррон закрыл гроссбух. Прежде чем уйти, он наклонился к Перри и сказал:

— Лидеры должны ясно видеть в темноте, Перегрин. Ты уже это делаешь.

Через час Перри встал из-за стола и потянулся. В доме было тихо, но снаружи поднялся ветер. Он услышал его тихий свист и увидел, как тлеют угольки в очаге, пытаясь снова разжечь огонь.

Глядя на чердак, он тщетно искал лучик света, который всегда был там. Уголек свесил ногу через край, дергаясь во сне. Перри перешагнул через Хейдена и Отщепенца, открыл дверь в комнату Вэйла и шагнул внутрь.

Здесь было прохладнее и темнее. Поскольку пол в другой комнате был забит до отказа, не имело смысла оставлять неиспользованной эту комнату, но он не мог этого сделать. Он никогда не мог вынести пребывания в этих стенах. Здесь умерла его мать, и Мила тоже. Комната вызвала в памяти только одно хорошее воспоминание.

Он лег на кровать, медленно выдохнул и уставился на деревянные балки потолка. Он привык бороться с напряжением здесь, но не сейчас. Сейчас он позволил себе вспомнить, как Ария ощущалась в его объятиях незадолго до церемонии, улыбаясь, как она спрашивала, упускает ли он что-либо.

Его ответ не изменился. Правда заключалась в том, что, как бы он ни старался, он упускал ее. Всегда.

Глава 28

.

АРИЯ

Лив провела руками по шелку цвета слоновой кости своего свадебного платья.

— Что думаешь? — спросила она. Ее волосы спадали спутанными золотыми волнами на плечи, а глаза опухли после сна. — Хорошее?

Они были в большой комнате Лив с балконом, как во вчерашней столовой, всего в нескольких дверях по тому же коридору от комнаты Арии. В огромном каменном очаге потрескивал огонь, а деревянные половицы были покрыты толстыми меховыми коврами.

Ария сидела на шикарной кровати, наблюдая, как дородная женщина подкалывала подол платья Лив. Она не выспалась и хотела, чтобы они с Лив заснули здесь, а не на ее кровати. Свежий утренний ветерок дул снаружи, неся запах дыма — напоминания о вчерашней буре.

— Гораздо лучше, чем хорошее, — ответила Ария. Простые линии платья дополняли высокую, точеную фигуру Лив и подчеркивали ее естественную красоту. Она выглядела потрясающе. И нервно. С тех пор как она надела платье полчаса назад, Лив не переставала барабанить пальцами по ногам.

— Стой смирно, а то я уколю тебя. — Швея говорила с зажатыми между губами булавками, голос ее звучал глухо и раздраженно.

— Это не такая уж большая угроза, Рена. Ты уколола меня уже десять раз.

— Потому что ты извиваешься, как рыба. Стой спокойно!

Лив закатила глаза.

— Я брошу тебя в реку, как только ты закончишь.

Рена фыркнула.

— Я могу бросить тебя туда задолго до этого, дорогая.

Лив шутила, но с каждой секундой бледнела все больше. Ария не могла винить ее. Через два дня она выходит замуж, навсегда станет привязана к тому, кого не любит. К Соболю.

Ария посмотрела на дверь, ее живот крутило от беспокойства. Рокот до сих пор не появился с тех пор, как ушел с ужина вчера вечером.

Звук голосов в зале грохотал сквозь густой лес. Она изучала свой путь по извилистым коридорам. Комната Соболя была рядом. Теперь, когда он знал, что она охотится за Ясным Небом, ей будет труднее, чем когда-либо, вырваться на поиски информации, но она попытается рано и поздно.

— Что ты там говорила вчера вечером о мятежной птице? — внезапно спросила Лив. — Я с тобой согласна.

Ария удивилась.

— Реально?

Лив кивнула.

— Я не могу приручить ее… Думаешь, я опоздала?

Слишком поздно говорить Рокоту, что она любит его? Ария чуть не рассмеялась от полнейшего счастья.

— Нет. Не думаю, что ты когда-нибудь опоздаешь. — В течение следующих десяти минут, когда швея закончила, она нервничала также, как и Лив, изо всех сил стараясь сдержать улыбку на губах. Когда Рена ушла и они, наконец, остались одни, она спрыгнула с кровати и бросилась к Лив. — Ты уверена?

— Да. Он — единственное, в чем я всегда была уверена. Помоги мне снять эту штуку. Я должна найти его. — Через несколько секунд она сменила платье на поношенные коричневые брюки, кожаные ботинки и белую рубашку с длинными рукавами. Она завязала волосы сзади и натянула кожаные ножны с полу-мечом через плечо.

Они проверили спальню Рокота, затем Арии, обнаружив, что обе пусты. Лив осторожно спросила нескольких стражников о Рокоте. Никто его не видел.

— Как ты думаешь, где он? — спросила Ария, когда Лив повела ее по коридорам.

Лив улыбнулась.

— У меня есть идея.

Ария прислушалась к голосам вокруг нее, когда они вышли на улицу и отправились на затененные городские улицы. Она могла собирать информацию, пока они искали Рокота.

Люди обращали внимание на Лив, пока они шли, узнавая ее, кивая в знак приветствия. Из-за высокого роста ее было трудно не заметить. Через несколько дней она станет могущественной женщиной, лидером, наряду с Соболем, и они восхищались ею за это. Ария задумалась, каково это будет. Будет ли она когда-нибудь находиться рядом с Перри, сильная сама по себе и принятая такой, какая она есть?

Все, казалось, говорили о вчерашней буре. Южные поля приграничья все еще горели, и все гадали, что предпримет Соболь. Ария задавала себе те же вопросы. Если его земля горела, если он страдал от Эфира, как и все остальные, почему он до сих пор не ушел к Ясному Небу? Чего он ждет?

— Насколько велик клан Рогов? — спросила она Лив, когда они пробирались через переполненный рынок.

— Тысячи людей в городе и еще больше во внешних пределах. У него к тому же есть колонии. Он больше всего на свете любит иметь лучшее. Вот почему он не любит Поселенцев. — Она посмотрела на Арию, ее плечи поднялись в небольшом извиняющемся пожатии. — Он не может купить себе ни лекарства, ни оружие, и ему это не нравится. Он презирает все, чего не может иметь.

В этом было больше смысла, чем в теории Уилана о многовековой вражде.

В мозгу Арии жужжало, когда она следовала за Лив. Как Соболь перевел бы весь свой многотысячный клан к Ясному Небу? Не только людей, но и провизию, в которой они нуждаются, оставаясь достаточно проворными, чтобы избежать эфирных бурь? Она не могла понять, как ему это удастся. Возможно, именно поэтому он до сих пор этого не сделал.

Лив остановилась перед косой дверью с облупившейся красной краской. Шум разговоров донесся до ушей Арии.

— Если Рокот где-то и есть, то он здесь.

Когда они вошли внутрь, Ария оглядела длинные столы, за которым сидели женщины и мужчины. Медово-сладкий запах Блеска висел в затхлом воздухе.

— Бар. — Ария покачала головой, но должна была признать, что это было хорошее место для начала поисков. В первый раз, когда она встретила Рокота, он держал в руке бутылку Блеска. С тех пор она видела его в таком состоянии много раз.

Рокота там не оказалось, но они нашли его в четвертом баре по пути. Он сидел один за столиком в темном углу. Увидев их, он поморщился и опустил голову.

Он все еще сутулился, когда подошла Ария, его руки были сжаты в кулаки на столе.

Она села напротив него.

— Ты заставил меня волноваться, — сказала она, стараясь казаться легкомысленной. — Ненавижу волноваться.

Он посмотрел на нее налитыми кровью глазами и сверкнул быстрой усталой улыбкой.

— Прости. — Затем он посмотрел на Лив, которая села рядом с ним. — Разве ты не должна выходить замуж?

Лив с трудом сдерживала улыбку. Она протянула руку и положила ее поверх руки Рокота. Он вздрогнул, отстраняясь, но она крепко держала его.

Прошло несколько секунд. Рокот перешел от разглядывания ее руки к разглядыванию ее глаз, его лицо превратилось из потерянного в найденное. От разбитого к целому.

Ария почувствовала, как ее горло сжалось, и она больше не могла смотреть на него. Через тускло освещенный бар мужчина с желтоватой кожей встретил ее взгляд, его взгляд задержался слишком долго.

— Лив, — тихо предупредила она. За ними наблюдали.

Лив отдернула руку, но Рокот не двинулся с места. Его глаза блестели от слез. Он затаил дыхание. Держась за остатки самообладания.

— Ты чуть не убила меня, — хрипло прошептал он. — Я ненавижу тебя, Лив. Я тебя ненавижу.

Это была такая ложь. Это было так далеко от истины, как только могло быть. Здесь, среди людей Соболя, это было все, что он мог сказать.

— Знаю, — ответила Лив.

Пожилая женщина с кислым лицом, стоявшая у бара, бросила взгляд на Арию. Внезапно все, казалось, смотрели и слушали.

— Мы должны выбраться отсюда, — прошептала она.

— Лив, ты должна уходить, — тихо сказал Рокот. — Прямо сейчас. Это слишком большой риск для тебя остаться. Он поймет, что ты чувствуешь.

Лив покачала головой.

— Это не имеет значения. Это ничего не изменит. Он знал, как только ты появился.

Ария наклонилась к ним.

— Уходим, — сказала она, когда стражники Соболя ворвались внутрь.

С Арии и Рокота сняли ножи и потащили обратно по улицам города. Увидев, что с ними обращаются как с пленниками, Лив закричала и впала в ярость, едва не выхватив полу-меч, но стражники не смягчились. «Соболь приказал», — сказали они ей.

Ария обменялась встревоженным взглядом с Рокотом, когда они приблизились к надвигающейся крепости Соболя. Лив сказала, что Соболь знает правду о ее чувствах к Рокоту. Она не казалась обеспокоенной. Их брак был устроен, он никогда не был связан с любовью. Но тяжелый груз беспокойства поселился в животе Арии.

Их провели мимо большого зала — теперь пустого и безмолвного — и по извилистым коридорам в столовую с колючей ежевикой в центре и занавесками ржавого цвета. Соболь сидел за столом, разговаривая с мужчиной, которого Ария узнала. Он был весь в грязи, с одежды свисали ложки и безделушки. Зубы у него были редкие и кривые.

Он выглядел смутно знакомым, словно она видела его во сне или кошмаре. И тут она вспомнила. Она мельком видела его во время Церемонии становления Отметин. Он был сплетником, который был там в ту ночь, когда ее отравили.

Одна единственная мысль пронеслась в ее голове.

Этот мужчина знал, что она была Поселенкой.

Увидев их, Соболь отодвинул стул и встал. Он быстро взглянул на Лив и на Рокота, выражение его лица было ровным, почти безразличным, прежде чем повернуться к ней.

— Извини, что испортил тебе веселье сегодня днем, Ария, — сказал он, подходя к ней, — но Тень только что поделился некоторыми интересными фактами о тебе. Кажется, я был прав. Ты уникальна.

Ее сердце ударилось о ребра, когда он остановился перед ней. Она не могла отвести взгляд от его пронзительных голубых глаз. Когда он снова заговорил, резкий тон его голоса заставил ее похолодеть.

— Ты пришла сюда, чтобы украсть то, что я знаю, Поселенка?

Она видела только один возможный вариант. Единственный шанс. Она должна была это принять.

— Нет, — сказала она. — Я здесь, чтобы предложить тебе сделку.

Глава 29

.

ПЕРЕГРИН

— Ненавижу его, — сказала Кирра.

Перри, пока он пил воду из бурдюка, смотрел, как Кирра отряхивает руки от песка.

— Ты ненавидишь песок? Никогда такого не слышал.

— Думаешь это смешно.

Он покачал головой.

— Нет. Больше похоже на невозможное… как ненависть к деревьям.

Кирра улыбнулась.

— Я равнодушна к деревьям.

Вдоль дюн их лошади щипали морскую траву.

Они провели большую часть дня с Марроном, поручая людям Кирры разные задачи. Затем Перри показал Кирре свои северные границы. Он также мог использовать помощь ее людей на вахте. Теперь они остановились на короткий отдых у побережья, прежде чем вернуться в поселение.

Им нужно было поскорее вернуться, с севера надвигалась буря, но он хотел еще несколько минут не быть Кровным вождем.

С Киррой было легче находиться рядом в то утро. И с тем большим объемом работы, который предстояло сделать, и с ее пунктиком, что они должны поладить, он решил дать ей шанс.

Она откинулась назад, опираясь на локти.

— Там, откуда я родом, есть озера. Они тише. Чище. Да и легче чуять без всей соли в воздухе.

Для него все было наоборот. Ему нравилось, как запахи разносятся по влажному океанскому воздуху. Но это то, что он всегда знал.

— Почему ты оттуда ушла?

— Когда я была маленькой, нас вытеснил другой клан. Я росла на пограничных территориях, пока нас не привели к Рогам. Соболь был добр ко мне. Для подобных миссий я у него в фаворитах. Я не жалуюсь. Я лучше буду в движении, чем застряну в Крае. — Она улыбнулась. — Хватит обо мне. — Ее взгляд упал на его руку. — Мне было интересно, откуда у тебя эти шрамы.

Перри пошевелил пальцами.

— Получил их в прошлом году.

— Похоже, было больно.

— Так и было. — Он не хотел говорить о своей руке. Уголек обжег ее. Ария ухаживала за ней. Ничем из этого он не хотел делиться с Киррой. Между ними воцарилась тишина. Перри посмотрел на океан, туда, где вдали, на горизонте, вспыхнул Эфир. Бури теперь были постоянными в открытом море.

— Я не знала о девушке… Поселенке… когда впервые попала сюда, — сказала Кирра через некоторое время.

Он подавил желание снова сменить тему разговора.

— Значит, ты чего-то обо мне не слышала.

Она склонила голову набок, как бы повторяя его движение.

— Звучит, будто я упустила ее, — сказала она. — Что если мы один и тот же человек? Может, я скрываю ее личину.

Его это удивило. Он рассмеялся.

— Ты точно нет.

— Нет? Держу пари, я знаю тебя лучше, чем она.

— Я так не думаю, Кирра.

Она подняла брови.

— Неужели? Давай посмотрим… Ты беспокоишься о своих людях, и это глубокое беспокойство, большее, чем ответственность за ношение цепи. Словно забота о других людях — это то, что тебе нужно. Если бы мне нужно было угадать, я бы сказала, что защита и безопасность — это те вещи, которых ты никогда не знал сам.

Перри заставил себя не отрывать от нее взгляда. Он не мог винить ее за то, что она знала, что делает. Она была похожа на него. Это был способ, которым они познавали людей. Вплоть до сути их эмоций. Вплоть до их глубочайших истин.

— У тебя крепкая связь с Марроном и Рифом, — продолжала она, — но ваши отношения с одним из них труднее, чем с другим.

Опять правда. Маррон был наставником и вождем, как и он. Но иногда Риф больше походил на отца… связь, которая никогда не была легкой.

— Потом есть еще Уголек, — сказала она. — Насколько я могу судить, ты не взаимозависим от него, но между вами есть что-то значительное. — Она замолчала, ожидая, что он прокомментирует, и продолжила, когда он этого не сделал: — что действительно интересно, так это твои отношения с женщинами. Ты явно…

Перри сдавленно рассмеялся.

— Ладно, хватит. Теперь ты можешь остановиться. А как насчет тебя, Кирра?

— Что насчет меня? — Ее голос звучал спокойно, но до него донесся вибрирующий зеленый аромат, дрожащий от беспокойства.

— Уже два дня ты пытаешься втянуть меня в это, но сегодня нет.

— Я бы все равно попыталась привлечь тебя, если бы считала, что у меня есть шанс. — Она сказала это прямо, без обиняков. — В любом случае, я сожалею о том, через что ты сейчас проходишь.

Он знал, что его дразнят, но ничего не мог с собой поделать.

— Через что же я сейчас прохожу?

Она пожала плечами.

— Предательство твоим лучшим другом.

Перри уставился на нее. Она думала, что Ария и Рокот были вместе? Он покачал головой.

— Нет. Ты не то услышала. Они просто друзья, Кирра. Они оба должны были идти на север.

— О… наверное, я просто предположила, так как они оба Слышащие, и они ушли, не сказав тебе. Извиняюсь. Забудь, что я сказала. — Она посмотрела на небо. — Это выглядит плохо. — Она встала, отряхивая песок с рук. — Буря приближается. Нам надо уходить.

Когда они ехали обратно в поселение, Перри не мог блокировать всплывающие перед глазами картины.

Рокот поднимает Арию в объятиях в первый день приезда, в его доме.

Рокот стоит на вершине пляжа и шутит после того, как Перри поцеловал Арию. «Пер, меня это тоже убивает».

Шутка. Это была шутка.

Ария и Рокот поют на кухне в ночь разразившейся эфирной бури. Пели они прекрасно, будто делали это тысячу раз раньше.

Перри покачал головой. Он знал, что Ария чувствовала к нему… и что она чувствовала к Рокоту. Когда они были вместе, он чуял разницу.

Кирра сделала это специально. Она подбросила эту идею, чтобы закроить в нем сомнения, но Ария не предавала его. Она не сделает этого, и Рокот тоже. Она ушла не поэтому.

Он не хотел думать об истинной причине. Он задвинул эту мысль на задний план, где держал ее неделями. Главное не заострять внимание. Не останавливаться. Не позволить этому поглотить его.

Ария ушла, потому что ее отравили. Она ушла, потому что там… в его доме, прямо у него под носом… ее чуть не убили. Она ушла, потому что он обещал защитить ее, и этого не сделал.

Потому что он подвел ее.

Глава 30

.

АРИЯ

— Это называется Смартвизор, — сказала Ария, держа устройство в дрожащих руках. Она сидела за обеденным столом вместе с Соболем, а по каменному балкону непрерывно барабанил дождь. Опускалась ночь, и она слышала, как далеко внизу несется разбухшая от дождя Змеиная река.